16 iюля 1906 г.

Глубокоуважаемая Анна Григорьевна!

Позвольте поблагодарить Вас за Ваше письмо. Я был искренно счастлив прочесть столь благопрiятный отзыв о своих статьях, посвященных Ѳ. М. Достоевскому, из уст столь ему близкаго и компетентнаго лица как Вы. Думаю, что Вы поймете и повѣрите этому, зная мое общее отношенiе к [значенiю] дѣятельности Ѳеодора Михайловича, котораго и лично я причисляю к числу своих духовных отцов. Впрочем, я ничего не могу здѣсь прибавить к тому, что [ска] говорил уже печатно. Воспользуюсь ближайшим случаем для того, чтобы лично познакомиться с Вами, на что надѣюсь ближайшей зимой.

В виду сказаннаго я могу принять Ваше приглашенiе только как величайшую честь для себя, и пойти на встрѣчу ему счел бы обязанностью пред памятью Вашего великаго мужа. Надѣюсь, что Ваши разногласiя с Д. С. Мережковским, коренящiяся в чисто принципiальных соображенiях, не послужат источником каких–либо недоразумѣнiй между всѣми нами, и полагаю также, что для Вас ясны общiя основанiя моего мiровоззрѣнiя, установляющiя мою общую точку зрѣнiя на творчество и руководящiя идеи Ѳ. М. Достоевскаго, так что каких–либо неожиданностей здѣсь не предвидится. Однако остаются еще личныя затрудненiя, которыя мнѣ надлежит преодолѣть для исполненiя Вашего желанiя. Первое в том, что, так недавно написав юбилейную статью о Ѳ. М., я боюсь, [что] не оказалась бы вялость и отсутствiе надлежащей силы настроенiя неизбѣжными теперь и не привело бы это к тому, что статья выйдет неудачной, между тѣм какъ Вы, очевидно, исключаете возможность воспроизведенiя раз уже напечатанной статьи. Я постараюсь сдѣлать все зависящее и попробую составить совершенно новую статью, построенную по иному плану, но всетаки это литературно психологическое затрудненiе в извѣстной степени неустранимо, и о нем я считаю необходимым предупредить Вас. Второе затрудненiе касается назначеннаго Вами срока, который для меня сокращается еще тѣм, что за это время не менѣе двух недѣль у меня должно уйти на неотложную поѣздку на сѣвер а, кромѣ того, до конца лѣта мною должна быть написана еще одна, давно обѣщанная и очень серьезная статья, так что времени у меня совсѣм мало. Я предполагаю однако в первую очередь, послѣ поѣздки, приняться за статью для Вас, однако боюсь точно устанавливать срок хотя бы в указанных Вами границах, напротив, просилъ бы Вас установить окончательный и крайнiй срок, дальше котораго Вы фактически ждать не можете. Я – человѣк точный, а, конечно, чѣм срок этот будет дольше, тѣм лучше для дѣла. Наконец, что касается содержанiя [очерка] статьи, то я совершенно должен отказаться от составленiя бiографическаго в узком смыслѣ очерка, так как это требует спецiальнаго изученiя, которым я не располагаю, да и вообще бiографiя Ѳеодора Михайловича пока еще не написана. Поэтому я могу обѣщать лишь очерк о нѣкоторых идеях или мотивах творчества Ѳ. М. Достоевскаго в родѣ очерков, мною уже написанных. Мнѣ хотѣлось бы в виду всего этого имѣть от Вас еще окончательное потвержденiе в видѣ письма или телеграммы, которыя прошу направить по крымскому адресу, в виду моих переѣздов. Благодарю Вас за полное собранiе сочиненiй Ѳ. М. Д. В матерiалах я не нуждаюсь, хотя мнѣ и полезно было бы познакомиться с статьями Аверкiева и Случевскаго, которыя мнѣ остались неизвѣстны. В том случаѣ, если онѣ есть у Вас в оттисках, благоволите переслать мнѣ, в противном случаѣ не стоит безпокоиться. Наконец, что касается гонорара, то я могу предложить обычную норму оплаты моего литературнаго труда (напр<имѣр> хотя бы за туже статью в «Свободѣ и Культурѣ»), именно 100 р<ублей> за лист обычнаго формата (примѣрно в 36 т. букв.)

Еще раз позвольте выразить Вам мое удовольствiе по поводу хотя и заочнаго знакомства с Вами и пожелать Вам всего лучшаго.

Готовый к услугам Вашим

С. Булгаков.

<На конверте:>
Заказное.
Старая Русса
, Новгор. губ.
свой домъ.
Ея Высокородiю
Аннѣ Григорьевнѣ
Достоевской.

Отъ С. Н. Булгакова. Крымъ Ст. Кореизъ.