3 Января 1903.
Глубокоуважаемая
Анна Григорiевна,
сердечно
былъ тронутъ и обрадованъ Вашимъ добрымъ и умнымъ письмомъ. Разумѣется,
то, чтò Вы хотите сдѣлать
для насъ — напечатанiе въ Новомъ Пути плановъ ненаписанныхъ романовъ Ѳедора
Михайловича Достоевскаго — великая для насъ помощь. Я вѣдь,
и не только я, но всѣ
мы видимъ именно въ томъ, что онъ не сказалъ, не успѣлъ
сказать и написать (по слову Господа: «теперь
вы еще не можете вмѣстить») видимъ «главное». Но вотъ горе — такая
долгая отсрочка — до осени! Вѣдь какъ разъ теперь, въ настоящую
минуту рѣшается
наша судьба, наше быть или не быть! Теперь — подписка, а вы знаете, чтò
это значитъ для новаго журнала. Итакъ, вотъ наша просьба: довершите Вашу
помощь — если нельзя поскорѣе доставить
готоваго [и] матерiа[ра]ла для напечатанiя въ ближайшихъ книжкахъ (хотя–бы [и] самаго небольшого отрывка!), то,
по[к] крайней мѣрѣ,
позвольте объявить, что Вы намъ обѣщали; а лучше всего, если бы Вы
позволили напечатать Ваше письмо ко мнѣ
или хотя–бы отрывки изъ него, имѣющiя общее, литературное значенiе.
Письмо Ваше написано такъ изящно и литературно, что оно, само по себѣ,
составитъ украшенiе нашего журнала.
Но, во всякомъ случаѣ, мы Вамъ пришлемъ корректуру, и Вы
сами исправите его, какъ желаете.
Ждемъ съ нетерпѣнiемъ отвѣта, такъ какъ вторая Февральская
книжка, гдѣ
можетъ быть помѣщено
это письмо и объявленiе объ обѣщанныхъ
Вами рукописяхъ Ѳ. М., —
уже печатается. Если–бы Вы пожелали видѣть меня или П. П. Перцова для
личныхъ переговоровъ, то мы явимся въ назначенный день и часъ.
Еще разъ — отъ всей души спасибо!
Искренне–преданный Вамъ
Д. Мережковскiй
Литейная 24, кв. 33.