3 Января 1903.

Глубокоуважаемая
Анна Григорiевна,

сердечно былъ тронутъ и обрадованъ Вашимъ добрымъ и умнымъ письмомъ. Разумѣется, то, чтò Вы хотите сдѣлать для насъ — напечатанiе въ Новомъ Пути плановъ ненаписанныхъ романовъ Ѳедора Михайловича Достоевскаго — великая для насъ помощь. Я вѣдь, и не только я, но всѣ мы видимъ именно въ томъ, что онъ не сказалъ, не успѣлъ сказать и написать (по слову Господа: «теперь вы еще не можете вмѣстить») видимъ «главное». Но вотъ горе — такая долгая отсрочка — до осени! Вѣдь какъ разъ теперь, въ настоящую минуту рѣшается наша судьба, наше быть или не быть! Теперь — подписка, а вы знаете, чтò это значитъ для новаго журнала. Итакъ, вотъ наша просьба: довершите Вашу помощь — если нельзя поскорѣе доставить готоваго [и] матерiа[ра]ла для напечатанiя въ ближайшихъ книжкахъ (хотя–бы [и] самаго небольшого отрывка!), то, по[к] крайней мѣрѣ, позвольте объявить, что Вы намъ обѣщали; а лучше всего, если бы Вы позволили напечатать Ваше письмо ко мнѣ или хотя–бы отрывки изъ него, имѣющiя общее, литературное значенiе. Письмо Ваше написано такъ изящно и литературно, что оно, само по себѣ, составитъ украшенiе нашего журнала.

Но, во всякомъ случаѣ, мы Вамъ пришлемъ корректуру, и Вы сами исправите его, какъ желаете.

Ждемъ съ нетерпѣнiемъ отвѣта, такъ какъ вторая Февральская книжка, гдѣ можетъ быть помѣщено это письмо и объявленiе объ обѣщанныхъ Вами рукописяхъ Ѳ. М., — уже печатается. Если–бы Вы пожелали видѣть меня или П. П. Перцова для личныхъ переговоровъ, то мы явимся въ назначенный день и часъ.

Еще разъ — отъ всей души спасибо!

Искренне–преданный Вамъ

Д. Мережковскiй

Литейная 24, кв. 33.