<На лл. 130 об.‒131 вклеены две заметки из газеты ‒ по делу об убийстве В. М. Карепиной, сестры А. М. Достоевского.>

<Первая заметка предваряется рукописной записью: Изъ газеты «Гражданинъ». —>

Недѣли двѣ тому назадъ, въ собственномъ домѣ сгорѣла, по неосторожности, Варвара Михайловна Карепина, родная сестра покойнаго писателя Ѳ. М. Достоевскаго. Сообщая объ этомъ происшествiи, нѣкоторыя газеты позволили себѣ озаглавить эти сообщенiя «Жертва скупости», такъ какъ скончавшаяся Карепина вела скромную жизнь, отказывая себѣ нерѣдко почти въ необходимомъ, на что немедленно послѣдовало возраженiе со стороны брата покойной Андрея Михайловича Достоевскаго.

Раннимъ утромъ на 21 января замѣтили въ ея квартирѣ, запертой изнутри, запахъ гари и дыма; сломали двери и вошли въ спальную, гдѣ на полу лежалъ горѣвшiй трупъ домовладѣлицы. Причину подара отнесли къ неосторожному обращенiю съ лампой, которую разорвало, и брызнувшiй керосинъ обжегъ несчастной лицо и воспламенилъ платья; она упала, опрокинувъ на себя тутъ же стоявшую жестянку съ керосиномъ, вслѣдствiе чего произошелъ и пожаръ.

Первоначально этими причинами совершенно удовлетворились. Дѣйствительно, Карепина жила одна, не имѣя прислуги, постоянно запиралась, сама убирала комнаты и ежедневно, вставая очень рано, зажигала лампу. Однако, начальникъ сыскной полицiи взглянулъ на дѣло иначе и вчера обнаружилъ, что Карепина умерла насильственной смертью, причемъ убiйцы доведены уже до сознанiя и у нихъ отобраны деньги, похищенныя у покойной.

Выяснено, что убiйцы давно готовились къ злодѣянiю, они выслѣживали удобный моментъ, устраняли всѣ препятствiя и даже отравили любимую собачку Карепиной, которая могла бы поднять шумъ во время преступленiя. Были также и раньше нѣкоторыя покушенiя, но они прошли безслѣдно, не возбудивъ подозрѣнiя.

Убiйцами оказались: дворникъ дома Карепиной, Иванъ Архиповъ, 19-лѣтнiй парень, и товарищъ его, мастеровой Ѳедоръ Юргинъ; кромѣ того участвовала какая-то женщина, которая, очевидно, обо всемъ знала раньше, но ее пока не нашли. Дворникъ все время держалъ себя такъ ловко, что никто не могъ бы заподозрить его въ убiйствѣ. Онъ первый сообщилъ городовому о пожарѣ и вмѣстѣ съ нимъ взломалъ двери, чтобы гасить; онъ спокойно давалъ всѣмъ показанiя, присутствовалъ въ церкви при отпѣванiи и только, какъ потомъ объяснилось, не подошелъ на равнѣ съ другими прощаться къ гробу и не былъ на кладбищѣ.

Самый фактъ убiйства произошелъ такимъ образомъ. Преступники постучались къ хозяйкѣ и, когда та, узнавши по голосу своего дворника, отворила дверь, то оба злодѣя бросились на нее и начали душить, поваливши на полъ; полагаютъ, что они жгли ей лицо, съ цѣлью выпытать, гдѣ спрятаны деньги. Обшаривъ всѣ сундуки и ящики и похитивъ деньги, золотыя вещи и акцiи, злодѣи заперли все, какъ было, и ключи положили на старое мѣсто, а убитую Карепину перенесли въ спальную, облили керосиномъ, разбили лампу и, въ то время какъ дворникъ остался, чтобы произвести пожаръ, другой убiйца ушелъ прятать деньги. Совершивъ уже подъ утро поджогъ, дворникъ снова заперъ всѣ двери и удалился.

Въ данномъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ преступниками не внезапными, а съ грубыми, закоренѣлыми, несмотря на юношескiй возрастъ — 19 лѣтъ. Здѣсь все было заранѣе обдумано, все предусмотрѣно, все подготовлено. Можно надѣяться, что и сообщники этихъ злодѣевъ долго не нагуляютъ; и можетъ быть, окажется, что та женщина, присутствiе которой видно во всемъ, была душой преступленiя.

Знаменитый романъ Достоевскаго «Преступленiе и наказанiе» имѣетъ кое-что общее съ смертью родной сестры писателя.

<Вторая заметка предваряется рукописной записью: Изъ № 35^го Московскаго Листка отъ 4^го Февраля 1893 года.>

1 февраля, на фабрикѣ прусскаго подданнаго Рудольфа Релль, въ селѣ Черкизовѣ, рабочiй, крестьянинъ Калужскаго уѣзда, деревни Марѳинки, Николай Павловъ Аристарховъ, во время работы сталъ замачивать приводный ремень мокрымъ моткомъ шелка, держа послѣднiй правой рукой, при чемъ, по собственной неосторожности, попалъ рукою на валикъ машины, которымъ завертѣло шелкъ и срѣзало Аристархову два пальца. Онъ отправленъ на излѣченiе въ больницу бр. Бахрушиныхъ.

24 января, отъ чайной лавки Соколова, при станцiи «Кубинка» Моск.-Брестск. ж. д., неизвѣстно кѣмъ угнана лошадь, съ упряжью, принадлежащая крестьянину Кубинской волости, деревни Выглядовки, Верейскаго уѣзда, Павлу Тимоѳееву Тирикову.

Въ дополненiе ко вчерашней нашей замѣткѣ о трагической смерти домовладѣлицы, вдовы надворнаго совѣтника Варвары Михайловны Карепиной, родной сестры Ѳ. М. Достоевскаго, можемъ сообщить, что, благодаря энергiи начальника сыскной полицiи М. А. Эфенбаха, теперь окончательно выяснилось, что она умерла насильственной смертью. Убiйцами ея были: ея же дворникъ, крестьянинъ Иванъ Александровъ Архиповъ, 19 лѣтъ, и его знакомый, изъ запасныхъ нижнихъ чиновъ мастеровой, Ѳедоръ Юргинъ 34 лѣтъ.

Злодѣи еще за мѣсяцъ до совершенiя преступленiя задумали убить домовладѣлицу, чтобы воспользоваться ея деньгами. Для этой цѣли, вечеромъ 20 января, Ѳедоръ Юргинъ пришелъ къ дворнику Архипову, помѣщавшемуся въ кухнѣ при квартирѣ домовладѣлицы, которая имѣла обыкновенiе находиться въ послѣдней комнатѣ и всѣ двери остальныхъ комнатъ запирать на ключъ, а чтобы ее вызвать, нужно было стучать въ дверь изъ кухни, тогда она, подходя къ ней, прежде чѣмъ отворить, по нѣсколько разъ спрашивала, кто стучитъ и зачѣмъ. Такъ было и въ тотъ злополучный день. Сначала уговорившись, какъ приступить къ дѣлу, дворникъ стучалъ нѣсколько разъ; когда же ему удалось вызвать Варвару Михайловну, и она отперла дверь, ведущую изъ кухни въ первую комнату, то оба злодѣя бросились на нее, повалили на полъ и начали душить, при чемъ старались выпытать, гдѣ у нея лежатъ деньги. Покончивъ съ своей жертвой въ девятомъ часу вечера, злодѣи отыскали сначала ключи, а съ ними принялись искать и деньги.

Сколько они нашли наличныхъ денегъ, точно мы не знаемъ, но процентныхъ бумагъ похитили на сумму болѣе 8,000 руб. Обшаривъ въ квартирѣ сундукъ, коммодъ и письменный столъ и захвативъ еще золотые мужскiе и такiе же дамскiе часы, грабители тщательно заперли опять всѣ ящики коммода и сундукъ, ключи положили на то мѣсто, откуда они ихъ взяли, а за тѣмъ перенесли трупъ изъ кухни въ кабинетъ, положили на полъ и хотѣли сейчасъ же облить керосиномъ и поджечь, но раздумали.

— Ты это сдѣлаешь одинъ, а я поѣду домой и спрячу тамъ деньги, — сказалъ Юргинъ дворнику, и уложивъ процентныя бумаги и часы въ карманъ, вышелъ изъ квартиры.

Дворникъ, оставшись одинъ, долго не рѣшался довершить свой гнусный замыселъ и лишь въ третьемъ часу ночи вошелъ въ кабинетъ, гдѣ лежалъ трупъ, облилъ его керосиномъ изъ стоявшей тутъ же бутыли и лампы, которыя разбилъ, поджегъ платье убитой, а затѣмъ заперъ дверь на замокъ, а равно и остальныя двери квартиры. Покончивъ все это, онъ сталъ ожидать послѣдствiй своего злодѣянiя Въ 6 часовъ утра, дымъ началъ пробиваться въ щели всѣхъ дверей и послышался запахъ гари, тогда Архиповъ вышелъ на улицу и сообщилъ стоявшему на посту городовому, что въ квартирѣ хозяйки произошелъ пожаръ, но проникнуть туда нельзя, такъ какъ всѣ двери заперты.

Нашимъ читателямъ уже извѣстно, какъ городовой взломалъ дверь и погасилъ пожаръ и въ какомъ ужасномъ видѣ былъ найденъ трупъ несчастной Карепиной.

При первоначальномъ дознанiи и осмотрѣ квартиры 21 января, никакихъ признаковъ насилiя обнаружено не было, и, по вскрытiи трупа, врачи пришли къ заключенiю, что смерть послѣдовала отъ обжоговъ; тѣмъ бы, повидимому, должно было все и кончиться, такъ какъ никто не подозрѣвалъ скрытаго преступленiя, но начальникъ сыскной полицiи не удовлетворился такимъ заключенiемъ; онъ съ свойственною ему проницательностью сталъ секретно наблюдать за поведенiемъ дворника, слѣдить за его знакомыми, и ему блестяще удалось раскрыть преступленiе.

Въ ночь на 2 февраля, онъ арестовалъ дворника Архипова въ 1 Знаменскомъ переулкѣ, въ домѣ Карепиной, и его сообщника Юргина, на Семеновской улицѣ, въ домѣ Колесина, при обыскѣ нашелъ всѣ похищенныя процентныя бумаги, двое золотыхъ часовъ, разныя золотыя и серебрянныя турецкiя, сербскiя и французскiя монеты, принадлежащiя сыну убитой, доктору Венгровскаго полка Александру Петровичу Карепину, и довелъ убiйцъ до чистосердечнаго сознанiя.

Прiѣхавшiй изъ Варшавы сынъ покойной разсказываетъ, что еслибы онъ не уѣзжалъ изъ Москвы, то не было бы и этого преступленiя, такъ какъ, до его перевода въ Варшаву, онъ жилъ вмѣстѣ со своею матерью, и дворника при домѣ не держалъ, а имѣлъ онъ при себѣ, какъ врачъ Астраханскаго полка, деньщика изъ нижнихъ чиновъ этого полка, Антона Пастушко, человѣка преданнаго и честнаго. Въ концѣ сентября прошлаго года, Александръ Петровичъ Карепинъ, получивъ командировку въ Варшаву, выѣхалъ туда 1 октября, а 15 числа того же мѣсяца состоялся приказъ о назначенiи его врачемъ Венгровскаго полка, такъ что деньщика Антона Пастушко отозвали обратно въ полкъ. Тогда, работавшiй въ домахъ покойной В. М. Карепиной, штукатуръ, крестьянинъ Александръ Архиповъ, рекомендовалъ ей на должность дворника своего сына Ивана, который и жилъ до дня его арестованiя въ домѣ покойной.

Вскорѣ послѣ поступленiя дворника, начались разныя непрiятности въ домѣ; такъ, между прочимъ, дней за 10 до Рождества Христова, заболѣла любимая собака покойной, бывшая хорошимъ сторожемъ, а около новаго года она околѣла. Далѣе, по словамъ покойной, прсилуга изъ сосѣдняго дома Злоказова разсказывала, что какая то женщина, высокаго роста, собиралась переодѣться мужчиной и, вечеромъ, когда домовладѣлица, разъ въ мѣсяцъ, имѣла обыкновенiе возвращаться домой съ деньгами, полученными ею съ жильцовъ, проживающихъ въ ея домахъ въ Грузинахъ, напасть на нее съ цѣлью ограбленiя. Затѣмъ, 27 декабря, вечеромъ, когда покойная собралась въ Грузины къ своимъ роднымъ, при проходѣ Знаменскимъ переулкомъ, близь Петровскихъ казармъ, ее нагналъ какой то мужчина, ударилъ ее по затылку, такъ что она упала; неизвѣстный, вырвавъ у нея изъ рукъ сумочку, въ которой находились ключи отъ ея квартиры, отъ сундука, письменнаго стола и отъ коммода и разсчетныя книжки съ жильцами, скрылся. Испуганная В. М. должна была вернуться домой и когда успокоилась, приказала нанять себѣ извощика и уѣхала къ своей дочери. На другой день она возвратилась домой и заказала новые ключи. Всѣ эти случаи родственники приписываютъ теперь участiю въ нихъ дворника. Во-первыхъ, для достиженiя своей гнусной цѣли ему необходимо нужно было удалить вѣрную собаку, потомъ добыть ключи, которые и были похищены. Наружность молодаго дворника не возбуждала недовѣрiя; ни до, ни послѣ преступленiя онъ не подавалъ повода къ подозрѣнiю его въ злодѣйствѣ. Говорилъ онъ съ лицами, приходившими въ домъ справляться о покойной, безъ смущенiя, спокойно. Только въ день погребенiя нѣкоторые изъ присутствовашихъ въ храмѣ замѣтили, что послѣ отпѣванiя онъ не подошелъ къ гробу проститься съ прахомъ покойной и не послѣдовалъ за гробомъ на кладбище.

Прислуга г-жи Шнарманъ, занимающей квартиру въ бель-этажѣ дома Карепиной, подъ квартирой покойной домовладѣлицы, разсказывала, что 21 января, когда трупъ сгорѣвшей Варвары Михайловны былъ отвезенъ, въ анатомическiй театръ, вечеромъ, около 10 часовъ, дворникъ Архиповъ, находившiйся въ кухнѣ при опечатанной квартирѣ, разговаривалъ съ какою-то женщиной, и прислуга слышала, какъ та женщина сказала дворнику: «ну, завтра приходи ко мнѣ и приноси денегъ», а затѣмъ былъ слышенъ звукъ поцѣлуя. Сама же г-жа Шнарманъ въ теченiи нѣсколькихъ дней, до самаго дня ареста дворника, видѣла по вечерамъ свѣтъ въ опечатанной квартирѣ, слышала надъ своими комнатами шаги и именно въ кабинетѣ, гдѣ былъ найденъ сгорѣвшiй трупъ и стоялъ письменный столъ. Какъ попадалъ дворникъ въ опечатанную квартиру, пока еще неизвѣстно.

По словамъ сына покойной, похищенныя процентныя бумаги найдены всѣ; недостаетъ одного билета московскаго городскаго кредитнаго общества, который, какъ сообщала ему покойная мать въ своемъ послѣднемъ письмѣ къ нему отъ 15 минувшаго января, она размѣняла, но денегъ этихъ нигдѣ не оказалось. При арестованномъ дворникѣ нашли только 21 рубль, а при описи имущества въ квартирѣ, въ одномъ изъ ящиковъ письменнаго стола, найдены 100 рублей въ пакетѣ, присланномъ покойной ея сыномъ изъ Варшавы, и еще 40 рублей, которые лежали въ томъ же столѣ.

Намъ разсказывали еще, что, по словамъ врача, вскрывавшаго трупъ В. М., обжоги на лицѣ были причинены еще при жизни, такъ что предполагаютъ, что злодѣи прежде, чѣмъ задушить, пытали свою жертву огнемъ, чтобы выманить у нея указанiя, гдѣ спрятаны деньги.

У семьи Карепиныхъ имѣются въ Москвѣ шесть деревянныхъ домовъ: въ Знаменскомъ переулкѣ одинъ, а на Малой Грузинской, въ Охотническомъ переулкѣ, пять; изъ нихъ три принадлежали покойной Варварѣ Михайловнѣ, одинъ принадлежитъ сыну ея, Александру Петровичу, и два племянницамъ, Екатеринѣ Васильевнѣ и Аннѣ Васильевнѣ Смирновымъ. Всѣ дома заложены.

<На развороте лл. 132 об.‒133 вклеена заметка из газеты ‒ по делу об убийстве В. М. Карепиной, сестры А. М. Достоевского. Заметка предваряется рукописной записью: Изъ газеты «Русскiя Вѣдомости<»> № 78 отъ 21^го Марта 1893 года.>

Вчера, 20-го марта, въ VII уголовномъ отдѣленiи московскаго окружнаго суда, подъ предсѣдательствомъ тов. предс. Д. Е. Рынкевича, съ участiемъ присяжныхъ засѣдателей, слушалось извѣстное дѣло объ убiйствѣ и ограбленiи проживавшей въ своемъ домѣ по 1-му Знаменскому пер., 1 уч. Срѣтенской ч., вдовы надворнаго совѣтника Варвары Михайловны Карепиной, родной сестры писателя Ѳ. М. Достоевскаго, и о покушенiи на поджогъ ея квартиры съ цѣлью сокрытiя убiйства. Обвинялись крестьяне: Иванъ Александровъ Архиповъ, 19 л., служившiй у Карепиной дворникомъ, и Ѳедоръ Илларiоновъ Юргинъ, 35 л. Обвинялъ тов. прок. А. А. Iогансонъ, защищали: Архипова — прис. пов. В. И. Ермоловъ, Юргина — пом. прис. пов. М. М. Полонскiй. Гражданскiй искъ Смирновой поддерживалъ прис. пов. А. С. Шмаковъ.

Обстоятельства этого дѣла заключаются въ слѣдующемъ.

21-го января этого года, около девяти часовъ утра, дворникъ дома Карепиной въ 1-мъ Знаменскомъ пер., кр. Иванъ Архиповъ, заявилъ живущимъ въ этомъ домѣ крест. Александровой и Балабасовой и стоявшему на своемъ посту городовому Коновалову, что въ запертой квартирѣ его хозяйки, кажется, пожаръ, такъ какъ изъ-подъ двери, ведущей изъ кухни въ столовую, пробивается дымъ и ощущается удушливый запахъ гари. Взломавъ въ присутствiи Александровой и Балабасовой запертую первую дверь изъ кухни въ столовую, Коноваловъ и Архиповъ увидѣли, что дымъ идетъ изъ слѣдующихъ за столовою комнатъ, которыя были тоже заперты. Взломали еще двѣ двери, вышибли рамы въ окнахъ, и когда дымъ нѣсколько порѣдѣлъ, вошедшiе увидѣли въ послѣдней комнатѣ, въ кабинетѣ, на горѣвшемъ полу тѣло домовладѣлицы Карепиной, рядомъ съ нею четвертную бутыль изъ-подъ керосина и разобранныя части жестяной лампы. Архиповъ потрогалъ тѣло Карепиной, приподнялъ даже ея голову и нѣсколько разъ окликнулъ, но она была уже мертва. Пожаръ былъ прекращенъ домашними средствами городовымъ Коноваловымъ, — обгорѣли только платье умершей, четыре половицы и письменный столъ. Пожаръ въ то время былъ объясненъ неосторожнымъ обращенiемъ Карепиной съ огнемъ, а смерть ея — ожогами.

Черезъ нѣсколько дней послѣ этого до свѣдѣнiя полицiи дошло, что съ 25-го января проживающую въ д. Арженикова, 2-го уч. Срѣтенской ч., проститутку Ольгу Кровинскую сталъ часто посѣщать кр. Ѳедоръ Илларiоновъ Юргинъ, штукатуръ и каменьщикъ по ремеслу, въ нѣсколько дней истратилъ на нее около 80р., хвалился деньгами и, показывая связку процентныхъ бумагъ, говорилъ, что тутъ будетъ не менѣе 20 т. р. Вслѣдствiе этого околодочный надзиратель Красиловъ и агентъ сыскной полицiи Вороновъ 1-го февраля произвели въ квартирѣ Юргина, въ д. Колесина, 2-го уч. Рогожской ч. обыскъ и нашли разныхъ процентныхъ бумагъ по номинальной ихъ стоимости на 5,491 р., двое золотыхъ часовъ и 14 серебряныхъ и золотыхъ иностранныхъ монетъ, причемъ Юргинъ заявилъ, что все это онъ получилъ отъ дворника Карепиной, Ивана Александрова Архипова. Тогда арестовали Архипова, и онъ признался начальнику сыскной полицiи, что Карепина задушена и ограблена при его, Архипова, участiи Юргинымъ, который облилъ покойницу керосиномъ и велѣлъ ему, Архипову, поджечь квартиру, чтобы скрыть слѣды преступленiя.

Предварительнымъ слѣдствiемъ было обнаружено, что покойная Карепина, женщина уже 68 л., имѣвшая въ разныхъ частяхъ Москвы шесть домовъ, жила совершенно уединенно, никого ка себѣ не допускала, не держала даже женской прислуги для того, чтобы не ходили къ ней постороннiе мужчины, сама себѣ готовила кушанье и довольствовалась услугами дворника, жившаго въ кухнѣ при квартирѣ ея, расположенной въ 3-мъ этажѣ. Даже жильцовъ своихъ покойница дальше кухни не пускала, разговаривая съ ними чрезъ полуотворенную дверь столовой; сама же посѣщала только дочь и внучекъ. У покойной былъ и денежный капиталъ въ кредитныхъ билетахъ и процентныхъ бумагахъ, всего до 12 т. р., часть которыхъ принадлежала ея сыну, колл. сов. Александру Карепину и находилась у нея на храненiи, но при обыскѣ ни наличныхъ дегнегъ, ни процентныхъ бумагъ въ квартирѣ не оказалось.

Относительно личности Архипова и Юргина было установлено, что они земляки и родственники, въ Москвѣ встрѣтились въ сентябрѣ прошлаго года, когда работали у одного хозяина-штукатура. Потомъ, когда Архиповъ въ ноябрѣ поступилъ въ дворники Карепиной, Юргинъ навѣщалъ его только по вечерамъ. За послѣднее время Юргинъ совсѣмъ прожился, заложилъ всѣ свои и женины вещи. 16-го января онъ была въ гостяхъ у своего знакомаго канцелярскаго служителя московской казенной палаты Григоровича и между прочимъ спрашивалъ его, разысканы ли убiйцы найденной на Пятницкой разрубленной женщины. Затѣмъ онъ былъ у Григоровича 20-го января, просидѣлъ до 8-ми час. вечера, подъ-конецъ безпрестанно смотрѣлъ на часы и уходя сказалъ, что спѣшитъ на Смоленскiй рынокъ.

Всѣ эти данныя послужили основанiемъ для привлеченiя Архипова и Юргина къ слѣдствiю по обвиненiю ихъ въ предумышленномъ убiйствѣ и ограбленiи Карепиной и въ покушенiи на поджогъ ея квартиры. Допрошенный судебнымъ слѣдователемъ Архиповъ показалъ, что Юргинъ еще съ декабря прошлаго года настаивалъ на томъ, что надо убить и ограбить Карепину, говоря, что «горбомъ денегъ не наживешь», что убить ее легче, чѣмъ стаканъ чаю выпить, а въ послѣднiя посѣщенiя все указывалъ на то, что убiйцы женщины, которую нашли разрубленною на Пятницкой, такъ и не найдены. Архиповъ хотѣлъ-было заявить объ этомъ полицiи, но не сдѣлалъ этого, во-первыхъ, изъ опасенiя, что Карепина, узнавши объ его знакомствѣ съ дурными людьми, откажетъ ему отъ мѣста, а во-вторыхъ, потому, что дней за десять до убiйства отдалъ Юргину на сбереженiе свои вещи, которыя ему неудобно было держать въ кухнѣ. Въ день убiйства, 20-го января¹, Юргинъ пришелъ ка нему въ кухню часовъ въ 9 вечера и сказалъ, что рѣшилъ сегодня покончить съ Карепиной. Услышавъ это, онъ, Архиповъ, хотѣлъ сейчасъ же позвать полицiю, и даже вышелъ уже на черную лѣстницу, но тутъ ему пришло въ голову, что тѣмъ временемъ Юргинъ все равно убьетъ Карепину и ему, Архипову, придется отвѣчать, и онъ вернулся въ кухню и сталъ уговаривать Юргина отказаться отъ своего намѣренiя, но безуспѣшно: Юргинъ стоялъ на своемъ. Тогда онъ попытался спасти Карепину другимъ способомъ: зная, что Карепина, каждый разъ, когда онъ куда-нибудь уходитъ, запираетъ дверь въ квартиру, онъ вызвалъ Карепину въ кухню и сказалъ, что уходитъ, въ томъ разсчетѣ, что она, увидѣвши въ кухнѣ посторонняго человѣка, непремѣнно запретъ къ себѣ дверь и на этотъ разъ избавится отъ бѣды, но разсчетъ не оправдался, такъ какъ Юргинъ, какъ только Карепина вошла въ кухню, схватилъ ее, зажалъ ей правою рукою ротъ и носъ и держалъ ее такъ около 10-ти минутъ, послѣ чего Карепина закрыла глаза и, постепенно опускаясь, наконецъ, совсѣмъ легла на полъ. Юргинъ послушалъ у нея сердце и завязалъ ей ротъ и носъ. Ему, Архипову, стало жаль барыни и онъ даже заплакалъ, но, по требованiю Юргина, который, чтобы не шумѣть, снялъ сапоги и вынулъ изъ кармана Карепиной ключи, — отправился съ нимъ въ кабинетъ, гдѣ Юргинъ отперъ всѣ ящики письменнаго стола, досталъ изъ нихъ деньги и двое золотыхъ часовъ, потомъ въ передней отперъ кованный сундукъ, вынулъ изъ него процентныя бумаги и все награбленное положилъ къ себѣ въ карманъ пиджака. Послѣ этого они перенесли трупъ въ кабинетъ и положили его на полъ, а Юргинъ облилъ изъ стоявшей въ кабинетѣ лампы полъ, письменный столъ и платье покойницы керосиномъ и, приказавъ ему, Архипову, ночью поджечь все политое, ушелъ около 11 ч. Оставшись одинъ, онъ, Архиповъ, хотелъ-было зарѣзаться, но раздумалъ и рѣшился лучше сгорѣть, чтобы Юргину пришлось отвѣчать за смерть двухъ человѣкъ. Часу во второмъ онъ поджогъ одежду убитой, заперъ всѣ двери, ящики и сундукъ и сѣлъ въ кухнѣ, чтобы сгорѣть; но дымъ, хотя и пробивался, въ кухню, но вреда ему не причинилъ, и онъ, потерявъ надежду извести себя, около 8 час. утра вышелъ на улицу и заявилъ о пожарѣ. Отъ Юргина онъ уже черезъ четыре дня получилъ всего 30 р.

Юргинъ ни въ чемъ не признавая себя виновнымъ, объяснилъ, что Архиповъ еще задолго до убiйства говорилъ, будто у Карепиной хранятся большiе капиталы и, что онъ, Архиповъ, скоро разбогатѣетъ. За нѣсколько дней до преступленiя Архиповъ велѣлъ ему придти къ себѣ 20-го ноября вечеромъ, ничего не говоря о томъ, чтó онъ замышляетъ. Когда онъ пришелъ около 9 ч., Архиповъ вызвалъ Карепину въ кухню, зажалъ ей ротъ и носъ, повалилъ на полъ и легъ на нее. Онъ, Юргинъ, такъ испугался, что едва не упалъ въ обморокъ; оправившись, онъ хотѣлъ-было идти въ полицiю, но не сдѣлалъ этого, подумавъ, что все равно придется пропадать. Затѣмъ все, что Архиповъ приписываетъ ему, Юргину, сдѣлано было самимъ Архиповымъ, а награбленныя вещи и деньги онъ передалъ ему, Юргину, только потому, что у него не было въ Москвѣ ни родныхъ, ни знакомыхъ, которымъ бы онъ могъ ихъ довѣрить. Выйдя изъ квартиры Карепиной, онъ, Юргинъ, хотѣлъ-было передать деньги городовому, но побоялся этимъ уличить себя.

Почти то же самое говорили обвиняемые и на судѣ. Архиповъ утверждалъ, что Юргинъ настаивалъ на томъ, чтобы убить Карепину, говоря, что послѣ убiйства ее можно будетъ запрятать въ чемоданъ, вывезти на Москву-рѣку и тамъ весной унесетъ водой, что убить ее легче, чѣмъ стаканъ чаю выпить. На это онъ, Архиповъ, сказалъ ему: «смотри, какъ бы не подавиться!», а Юргинъ возразилъ: «съ чего подавиться! что, нашли что-ли, кто убилъ женщину-то на Пятницкой? до сихъ поръ не нашли!» Когда 20-го января пришелъ къ нему Юргинъ, онъ, Архиповъ, всячески старался спасти хозяйку: сначала звалъ его идти въ трактиръ, когда же Юргинъ отказался идти, сказалъ, что ему нужно на нѣсколько минутъ уйдти заплатить одной женщинѣ долгъ, имѣя намѣренiе, на самомъ дѣлѣ, предупредить полицiю, но Юргинъ его не пустилъ, говоря: «знаю, куда ты идешь!» Потомъ онъ хотѣлъ пойдти въ комнату къ хозяйкѣ, чтобы посовѣтывать ей запереть дверь, но Юргинъ усѣлся за перегородкой какъ разъ возлѣ двери въ столовую и не пускалъ его туда. Тогда онъ закричалъ хозяйкѣ, назвавъ ее по имени, разсчитывая, что она выглянетъ въ дверь, а можетъ быть и собака съ ней выскочитъ и залаетъ, и тогда онъ ей скажетъ, чтобы она заперлась. Хозяйка вышла, онъ ей сказалъ, что ему надо уйдти, она позволила, и пошла-было назадъ, но въ это время Юргинъ, котораго она не замѣтила, схватилъ се сзади и зажалъ ей обѣими руками ротъ и носъ. У нея побагровѣло лицо, изъ глазъ полились слезы, потомъ глаза закрылись и она повалилась на Юргина, а онъ, отнявши отъ ея лица лѣвую руку, взялъ ее сзади за шею и такимъ образомъ опустилъ потихоньку на полъ, сказавъ: «готово!» Затѣмъ онъ взялъ тряпку, заткнулъ ее въ ротъ и завязалъ ротъ и носъ полотенцемъ. Считая Карепипу уже мертвой, Юргинъ взялъ у нея изъ кармана ключи и велѣлъ ему идти за собой въ кабинетъ; онъ сначала не хотѣлъ идти, говоря, что ему тамъ нечего дѣлать, но Юргинъ сказалъ, что теперь уже все равно, и онъ пошелъ. Во всѣхъ ящикахъ рылся и выбиралъ деньги и вещи Юргинъ, и минутъ черезъ 15 послалъ его въ кухню посмотрѣть, не ожила ли Карепина. Онъ, Архиповъ, пошелъ, пощупалъ грудь, — она была еще тепла, — потомъ сдвинулъ нѣсколько съ лица полотенце и, вернувшись въ кабинетъ, сказалъ Юргину, что хозяйка умерла. Забравши вещи и деньги, Юргинъ взялъ трупъ подъ-мышки, а ему велѣлъ взять за ноги, чтобы отнести въ кабинетъ, но онъ могъ донести только до двери, а тутъ ноги покойницы выскользнули изъ его рукъ, потому что онъ былъ не въ себѣ, и дотащилъ трупъ въ кабинетъ одинъ Юргинъ. Обливши письменный столъ и платье

покойницы керосиномъ, Юргинъ ушелъ, приказавши ему, Архипову, часа въ два ночи поджечь керосинъ. Проводивши Юргина, онъ хотѣлъ зарѣзаться, но никакъ не могъ найдти ножа, и часа въ два исполнилъ приказанiе Юргина, зажегъ керосинъ, заперъ всѣ комнаты и сѣлъ въ кухнѣ. Утромъ онъ заявилъ о пожарѣ жильцамъ и городовому. Отъ Юргина онъ получилъ дня черезъ два или черезъ три только 30 р., изъ нихъ 10 р. долга.

— А когда вы заперли комнаты, куда вы положили ключъ? ‒ спрашиваетъ предсѣдательствующiй.

— Отчего же, когда пришелъ городовой, вы не дали ему ключа, а стали ломать дверь?

— Когда городовой и женщины, которыя пришли съ нимъ, вошли въ кабинетъ, вы окликали вашу хозяйку?

— Да вѣдь вы знали, что она мертва! Зачѣмъ же вы это дѣлали? Значитъ вы притворялись?

— Юргина боялся! онъ мнѣ грозилъ, что если не сдѣлаю, какъ онъ говоритъ, мнѣ же хуже будетъ.

Юргинъ тоже настаиваетъ на своихъ прежнихъ объясненiяхъ, что мысль объ убiйствѣ и ограбленiи Карепиной принадлежитъ самому Архипову, который и раньше намекалъ ему на это и привелъ въ исполненiе при немъ совершенно для него неожиданно. Душилъ Карепину не онъ, а Архиповъ, деньги выбиралъ изъ ящиковъ тоже Архиповъ, переносили трупъ въ кабинетъ они вдвоемъ, но онъ, Юргинъ, держалъ за ноги, а не подъ-мышки. Къ Архипову онъ очень рѣдко ходилъ; напротивъ, тотъ бывалъ у него очень часто, чему всѣ жильцы удивлялись, какъ это барыня безпрестанно отпускаетъ дворника. Архиповъ часто приносилъ къ нему разныя вещи, сначала мелкiя и недорогiя, а потомъ уже принесъ полдюжины серебряныхъ ложекъ, ножей и вилокъ, и онъ, Юргинъ, сказалъ ему, что если онъ дѣлаетъ такiя гадости, то пусть больше не ходитъ. Деньги онъ взялъ отъ Архипова не считая и не знаетъ, сколько всего ихъ было. Истратилъ онъ изъ нихъ только 250 р., да 30 рублей далъ Архипову. Золотые карманные часы онъ отдалъ въ починку часовому мастеру. На Кровинскую онъ издержалъ рублей 80, но она ли донесла на него, ‒ не знаетъ.

Архиповъ возразилъ на это, что все это ложь; дѣло было такъ, какъ онъ разсказывалъ. Послѣ этого произошли очень горячiя объясненiя между обвиняемыми. Юргинъ, схвативъ Архипова за плечо и повернувъ къ себѣ лицомъ, засыпалъ рядомъ вопросовъ, которые трудно было разобрать, убѣждая передъ Богомъ сказать правду. «Я и говорю правду, — отвѣчалъ Архиповъ. — Говорилъ я тебѣ, что кровь христiанская не пропадетъ: вотъ такъ оно и вышло».

Судебное слѣдствiе началось, по просьбѣ товарища прокурора, съ допроса врача Срѣтенской части Готвальда, который производилъ осмотръ тѣла Карепиной. Онъ сказалъ, что платье на трупѣ настолько обгорѣло, что оставались одни обгорѣлые лоскутья. Нижняя часть тѣла очень мало пострадала отъ огня, но за-то верхняя часть и въ особенности голова были имъ сильно повреждены. Мѣстами тѣло обуглилось до кости; кожа мѣстами слѣзла, мѣстами была пергаментно-желтаго цвѣта; были и пузыри съ серозною жидкостью, какiе бываютъ отъ прижизненныхъ ожоговъ. Правая, кажется, половина головнаго мозга и правое легкое отъ очень высокой температуры, дѣйствiю которой подвергалось тѣло, совсѣмъ испеклись. Легкiя были переполнены кровью; было кровоизлиянiе и въ полость мозга.

Все это подтверждено и прочитаннымъ затѣмъ актомъ осмотра трупа.

Экспертъ, профессоръ московскаго университета, докторъ медицины Нейдингъ, въ своемъ заключенiи объяснилъ, что при осмотрѣ и вскрытiи труповъ людей сгорѣвшихъ у лицъ, производящихъ изслѣдованiе, чаще всего бываетъ предвзятая идея о томъ, что смерть послѣдовала не отъ огня, а огнемъ хотѣли только скрыть другое преступленiе, обыкновенно убiйство. Такъ было и въ данномъ случаѣ: было подозрѣнiе, что Карепина могла быть и жертвою убiйцы, который потомъ совершилъ поджогъ. Но никакихъ данныхъ, которыя подтверждали бы такое подозрѣнiе, ни наружнымъ осмотромъ, вслѣдствiе поврежденiй, причиненныхъ огнемъ, ни вскрытiемъ обнаружено не было; напротивъ, пузыри съ серозною жидкостью, которые, если только не являются продуктомъ гнилостнаго процесса въ трупѣ, могли образоваться отъ дѣйствiя огня на живое еще тѣло, указывали, что Карепина сгорѣла живою, и потому нѣтъ ничего удивительнаго, что смерть ея была приписана ожогамъ, происшедшимъ при начавшемся, по ея же неосторожности, пожарѣ. Переполненiе легкихъ кровью и кровоизлиянiе на мозгъ тоже не могли быть признаны настолько характерными признаками задушенiя, чтобы не допустить возможности смерти отъ ожоговъ, тѣмъ болѣе, что и при ожогахъ смерть иногда наступаетъ очень скоро отъ паралича сердца. Теперь, послѣ сознанiя обвиняемыхъ, дѣло представляется иначе, и сомнѣнiя въ томъ, что смерть послѣдовала отъ задушенiя, быть не можетъ. Этому не противорѣчатъ и пузыри: могло случиться, что, когда преступники перестали душить Карепину, смерть еще не наступила, кровообращенiе еще не вполнѣ остановилось. Карепина находилась въ состоянiи, такъ называемой мнимой смерти, при которой всѣ процессы уже крайне слабы, но еще продолжаются. Такое состоянiе, какъ показываютъ многiе примѣры, можетъ длиться нѣсколько часовъ, а иногда даже удается мнимо-умершихъ извѣстными средствами возвращать къ жизни, но если помощи не будетъ подано, то наступаетъ уже настоящая смерть. Мнимо-умершихъ иногда и врачи, не только профаны, могутъ принять за дѣйствительно мертвыхъ. По всей вѣроятности въ данномъ случаѣ такъ и было: преступники сочли Карепину умершею, когда она, на самомъ дѣлѣ, находилась еще въ состоянiи мнимой смерти, и подожгли ее и, значитъ, огонь дѣйствовалъ на тѣло, въ которомъ указанные процессы еще не прекратились, почему и явились пузыри. Но это нисколько не измѣняетъ дѣла, и смерть Карепиной во всякомъ случаѣ слѣдуетъ приписать задушенiю. Задушенiе могло быть произведено и однимъ лицомъ.

Показанiя свидѣтелей очень мало прибавили къ тому, чтó уже извѣстно изъ обвинительнаго акта и изъ объясненiй обвиняемыхъ. Свидѣтельница Шпарманъ, живущая какъ разъ подъ квартирой Карепиной, и ея кухарка Кожухова показали, что вечеромъ 20-го января онѣ ни малѣйшаго шума въ квартирѣ Карепиной не слыхали и уже только утромъ на другой день, когда пришелъ городовой, узнали о томъ, что случилось наверху. И этихъ свидѣтельницъ и другихъ, Александрову и Колобасову, очень удивило, что о пожарѣ Архиповъ прежде всего сообщилъ двумъ послѣднимъ, жившимъ въ другомъ домѣ, и ничего не сказалъ жившимъ въ томъ же домѣ, гдѣ былъ пожаръ.

Изъ прочитаннаго на судѣ показанiя неявившагося сына умершей доктора Карепина видно, что у послѣдней должно было находиться въ квартирѣ около 10 тысячъ рублей своихъ и его денегъ, и что все серебро, какое у нея было, осталось цѣло. Изъ показанiй другихъ свидѣтелей оказалось, что за нѣсколько времени до 20-го числа, на Карепину на улицѣ напала какая-то женщина, вырвала у нея сумочку, въ которой было рублей 20 денегъ и ключи, и скрылась. Послѣ этого Архиповъ говорилъ Карепиной, будто кухарка изъ какого-то сосѣдняго дома, Злоказова, намѣревается переодѣться мужчиной и ограбить Карепину въ ея квартирѣ. Незадолго до преступленiя заболѣла и черезъ два или три дня околѣла лучшая собака Карепиной, отличавшаяся отличнымъ чутьемъ, но Карепина тутъ ничьяго умысла не видала. Ночной сторожъ Лаврентьевъ, знавшiй Карепину лѣтъ 30, почему-то относился съ недовѣрiемъ къ Архипову и говорилъ объ этомъ Карепиной, но та сказала, что Архиповъ ей хорошо рекомендованъ и она ему вѣритъ.

Вердиктомъ присяжныхъ засѣдателей оба обвиняемые признаны виновными въ убiйствѣ и въ поджогѣ и приговорены судомъ къ лишенiю всѣхъ правъ состоянiя и къ ссылкѣ въ каторжныя работы: Юргинъ — безъ срока, а Архиповъ — на двадцать лѣтъ.

1) «А у меня у сироты, приданаго-то голикъ лѣсу, да кузовъ земли».

2) «Не всякъ голова у кого борода, не всякъ женихъ кто просватался; иному отъ невѣстиныхъ-то воротъ кажутъ и поворотъ». —

3) «Старъ сталъ, не можется,… видно стары кости деревяннаго тулупа захотѣли». —

5) «Береги дѣвку что стеклянну посуду, грѣхомъ разшибешь — въ вѣкъ не починишь». —

6) «Въ тихомъ омутѣ черти водятся, а въ лѣсномъ болотѣ плодятся».

7) Долго спать — долгъ наспать… Много знать добра не видать!

8) На зарѣ не работать — значитъ рубль изъ мошны потерять!

9) «Часто въ Церковь то ходить нашему брату накладно… Вѣдь повадишься къ вечернѣ, все едино что въ харчевню. Нонѣ свѣча, завтра свѣча — глядишь анъ и шуба съ плеча. Съ нашего брата Господь не взыщетъ… Мы вѣдь люди простые, а простыхъ и Богъ проститъ!<»> —…

10) «Пускай у насъ глушь, — да не пошто намъ далеко, и здѣсь хорошо».

11) «Съ бороды какъ есть Авраамъ, а на дѣлѣ — сосновый чурбанъ».

12) «Народъ тертый!.. На свои руки топора не уронитъ…»

13) «Правда съ кривдой споконъ-вѣка однимъ колесомъ по мiру катятся».

14) «Бабiй кадыкъ ничѣмъ не загородишь,³ ни пирогомъ, ни кулакомъ».

15) На заявленiе крестьянина, что не смѣлъ прiйти въ гости къ богатому купцу на праздники тотъ отвѣчаетъ: «Нешто ты, парень, думаешь что нашъ чинъ не любитъ овчинъ?».

16) «Родителей покоить — Божью волю творить».

17) «Правда молвится что родительское сердце въ дѣтяхъ, а дѣтское въ камешкѣ… Мать по дочери плачетъ, а дочь по доскамъ скачетъ». —

18) «Только ступитъ Ярило⁴ на землю — соловьи прилетятъ, помретъ Ярило въ Ивановъ день — смолкнутъ соловьи».

21) «Богатство и смерть не съ разу беретъ… Рубль не Богъ, а тоже милуетъ». —

22) «Много будешь знать — мало будешь спать».

23) «Ударить бы путемъ дурака, — да жаль кулака».

24) «Обули босаго въ сапоги⁵ — износить не успѣлъ, а ужь спѣси на немъ что⁶ сала на свиньѣ наросло!»

25) «Не звѣрь въ звѣряхъ ежъ, не птица въ птицахъ нетопырь, не мужъ въ мужьяхъ, кѣмъ жена владѣетъ». —

26) «Лучше въ дырявой лодкѣ пò морю плавать, чѣмъ жить со властной женою».

27) «Житье подъ бабьимъ началомъ хуже неволи горчѣѝ каторги».

29) «Отъ малаго опасенья живетъ великое спасенье».

30) «Воръ завсегда слезливъ, а плутъ богомоленъ».

31) «По такому дѣлу всякiй клочокъ въ тюрьму волочетъ». —

32) «Съ тобой говорить, что солнышко въ мѣшокъ ловить». —

33) «Съ тобой говорить, что воду рѣшетомъ носить». —

34) «— Вѣрь ты ему! — На глазахъ преподобенъ, за глазами отъ грѣха не свободенъ».

35) «Потянуло прохладой съ мокраго угла» (т. е. съ сѣверо<->запада откуда большею частiю приносятся дожди). —

36) «Душная неспокойная дремота и разымчивая нѣга всѣхъ одолѣвали: то яръ-хмѣль пò людямъ пошелъ!» —

37) «Ни дѣвка ни вдова, ни мужня жена, — мiрской человѣкъ — солдатка».

38) <«>Яръ-хмѣль — богъ сердечныхъ утѣхъ и любовной сласти».

39) Замѣтка. Почитанье Грома Гремучаго (древняго бога Cлавянъ) при введенiи христiанства перенесли у насъ на почитанье Ильи-Громовника (20^го Iюля), а почитанье Волóса скотьяго бога, — на Святаго Власiя (11 Февраля), а чествованiе оратая Микулы Селяниныча перевели на христiанскаго Святаго Николая Чудотворца (9^го Мая). Отъ того на Руси всего больше Николѣ Милостивому и празднуютъ. — Весеннiй праздникъ Николаю Чудотворцу, котораго нѣтъ у Грековъ, былъ заимствованъ Русскими у Латинъ, чтобы прiурочить его къ празднику Матери-Сырой-Земли, которая любитъ Микулу и родъ его. Празднество Микулѣ совпадало съ имянинами Матери-земли. — И до сихъ поръ два народныхъ праздника рядомъ сходятся: первый день Микулы съ кормомъ (9^го Мая), другой день (10 Мая) именины Матери Сырой Земли. —

40) «Кочетъ — пѣтухъ. — Первые кочеты полночь опѣваютъ, вторые (передъ зарей) чертей разгоняютъ, третьи (на зарѣ) солнышко на небо зовутъ».

41) «На Тиховъ день (Iюня 16^го Св. Тихона) тиха добра Мать-сыра-земля».

42) «Рябую бы собаку вамъ на дувáнъ». (Дуванъ = дѣлежъ добычи)

43) «Присказка Любимовцу: Не учи козу, сама станетъ на возу, а рука пречиста все причиститъ».

44) Благодаренiе за обѣдъ: «Зá хлѣбъ зá соль⁷, зá щи спляшемъ, за пироги пѣсенку споемъ! Пора, значитъ, всхрапнуть маленько. — Стало брюхо что гора, дай Господи».

46) «Сирый да вдовый плачутъ, а за сирымъ да вдовымъ Самъ Богъ стоитъ».

47) «Нелегко крестьянамъ начальство бритое, не въ примѣръ тяжелѣй — бородатое». (т. е. свой мужикъ)

48) «Вѣдь холостому помогай Боже, а женатому хозяйка поможетъ».

49) «Какъ у стараго до смерти душа не вынута, такъ у мóлода до свадьбы сердце не запечатано».

50) «Сама знаю я, дѣвоньки, какова чужедальная сторонушка: горемъ она сѣяна, слезами поливана, тоскою покрывана, печалью горожена…»

51) «Охъ грибы-грибочки! темные лѣсочки! Кто васъ позабудетъ, кто про васъ не вспомнитъ?.. Жила-была въ лѣсахъ бабушка Маланья, древняя старуха. — Сколько отъ роду годовъ люди не знали, сама позабыла… Языкомъ чуть ворочаетъ, а попу каждый годъ кается что давнымъ-давненько, въ дни младые, въ годы золотые, когда щеки были àлы; а очи звѣздисты, пошла она въ лѣсъ по грибочки, да нашла дѣвѝчью бѣду непоправную… Бабушка, говоритъ ей попъ, много разъ ты въ этомъ каялась: прощена ты Господомъ óтъ вѣку дó вѣку. — Батюшка, отвѣчаетъ старушка, какже мнѣ, грѣшницѣ, хоть разокъ еще не покаяться? Сладкое вѣдь сладко и вспомнить… Эхъ, грибы-грибочки, темные лѣсочки! Кто⁸ васъ съ молоду не забывалъ, кто на старости не вспомнилъ? Человѣкъ человѣчьимъ живетъ пока душа изъ тѣла не вынута». —

52) «…А судъ людямъ не на радость данъ… Будь ты чистъ как стекло, свѣтёлъ какъ солнце праведное, а только ступилъ въ судъ ногой, полѣзай въ мошну рукой: судейскiй-то карманъ — что утиный зобъ — и корму не разбираетъ и сытости не знаетъ… Да та еще не бѣда что на деньгу пошла; вотъ бѣда, коль судья холоднымъ вѣтеркомъ на тебя дунетъ… Онъ вѣдь что плотникъ: что захочетъ то и вырубитъ, а законъ у него что дышло — куда захочетъ туда и поворотитъ!»

53) «Дѣвица извѣстно, умокъ-то легокъ, что весеннiй ледокъ»…

54) «Смѣлому горохъ хлѣбать, робкому пустыхъ щей не видать».

55) «Въ сухопрядкахъ не пряжа, въ складчинѣ не торгъ».

57) «И высокъ каблучекъ, да подломился на бочокъ». —

58) «Эхъ лѣса-лѣсочки, алые цвѣточки! Вѣкъ бы тутъ гуляти; али цвѣты рвати, крѣпко обниматься, сладко цѣловаться».

60) <«>Околѣть бы тебѣ безъ свѣчей, безъ ладона, безъ гроба, безъ савана!»

61) <«>Чтò продано то прожито, чтò куплено то нажито». —

62) <«>Ишь какъ расфуфырился!: Псу не дядя, свиньѣ не братъ». —

64) «— Цѣловаться въ уста николи нѣтъ поста». —

65) «Извѣстно дѣло, что попъ что котъ, не поворча и куска не съѣстъ».

66) <«>Эхъ, милый человѣкъ! Какъ же попу деньги не любить коли его самаго деньги любятъ. — Родись, крестись, женись, помирай — за все деньги попу подавай». —

67) «Нѣтъ, братъ, шалишь! Попался въ стаю, такъ лай не лай, а хвостомъ виляй, попалъ въ хмѣльную бесѣду, пей не пей, а вино въ горло лей…!<»>

68) Старинный⁹ счетъ чарамъ похмѣльнымъ: «первую пить — здраву быть, другую пить — умъ веселить; утроить — умъ устроить, четвертую пить — не искусну быть, пятую пить — пьянымъ быть, чара шестая — пойдетъ мысль иная, седьмую пить — безумну быть, къ осьмой приплести — рукъ не отвести, за девяту приняться съ мѣста не подняться, а выпить чарокъ съ десять — такъ тутъ тебя и взбѣситъ…» —

69) «Вотъ ужь истинно ни рыба ни мясо, ни кафтанъ ни ряса!»

70) «А ты про однѣ дрожди не поминай трожды…»

71) <«>Приступу къ человѣку не стало, равно какой воевода¹⁰ — курицѣ не тетка, свиньѣ не сестра!»

72) «Братъ братомъ, а свя́ты денежки хоть въ одномъ¹¹ мѣстѣ у Царя дѣланы, а межь собой не родня». —

73) Народныя примѣты: <«>На Андрея Стратилата (19^го Августа) маленько теплынью повѣяло, — это батюшка югъ на овесъ пустилъ духъ»… Но тотчасъ же Мученикъ Луппъ (23 Августа) «холодокъ послалъ съ губъ», — пошли утренники… Точи косы хозяинъ, — пора жито косить: «Наталья Овся́ница (26^го Августа) въ яри¹² спѣшитъ, а старый Титъ (25 Августа) передъ ней бѣжитъ», велитъ мужикамъ одонья вершить, овины топить, новый хлѣбъ молотить»…

74) Поговорка: «Пошелъ на службу, — потерпи и нужду». —

75) Перваго татарина свинья родила, оттого татары свинины и не ѣдятъ, — родной бабушкой боятся оскоромиться. —

76) «Городъ Полтава стоитъ на горѣ ровно пава, — а весь въ грязи ровно жаба». —

77) <«>Глупая Вязьма¹³ — въ пряникахъ увязла».

78) «Какъ бондарь долбиломъ — такъ попы да матери кадиломъ деньгу себѣ добываютъ». —

79) «Карманъ у Полицiи что поповское брюхо — сколько туда ни клади, полнò не будетъ.¹⁴ Нуженъ тебѣ подъячiй — сунь калачъ

горячiй, нуженъ судья — вина сулея, да не простаго а заморскаго. — Понадобился самъ воевода, гляди ему въ оба, да съ задняго крыльца тащи хоть мертвеца, лишь бы золотцомъ посыпанъ былъ!»…

80) «Нѣтъ, такъ пива не сваришь!.. — Ты ближе къ дѣлу, а онъ про козу бѣлу; — ты ложки, а онъ тебѣ плошки…» —

81) «Вьюга да непогода — ворамъ первая подмога». —

82) «Я молодецъ на овецъ, — а на молодца я самъ овца!»

84) Пушкинъ сказалъ про людей подобныхъ нынѣшнимъ нигилистамъ и террористамъ (тогда собственно¹⁵ таковыхъ не было): «Для нихъ и своя шейка — копейка, и чужая — грошъ».

85) «На бѣду и ракъ свиснетъ, на грѣхъ и изъ палки выстрѣлишь». —

88) «Напала на кошку спѣсь, — не хочетъ и съ печки слѣзть».

На большихъ и богатыхъ свадьбахъ бываютъ (въ старину) три свахи:

2) Погуби-красу она же разчеши косу, иначе невѣстина, которая находится при невѣстѣ во время свадебныхъ обрядовъ и разчесываетъ ей косу послѣ вѣнчанья. —

3) Пуховая или постельная, которая отводитъ молодыхъ на брачную постель и по утру убираетъ ее. —

— Отче нашъ иже еси въ насъ, освяти насъ именемъ Твоимъ и приведи насъ въ царствiе Твое, волей нашей води насъ по землѣ и небесамъ. — Хлѣбъ слова Твоего дай намъ днесь и прости наши прегрѣшенья, какъ и мы прощаемъ своей братiи. — Сохрани насъ отъ искушенiй врага, избавь отъ лукаваго. —

«Легкомысленный версификаторъ, опутанный мелкими предразсудками, такъ-называемый великiй поэтъ совершенно не способенъ анализировать и понимать великiе общественные и философскiе вопросы нашего вѣка и до того зарапортовался что признаетъ "пружину чести". — Хорошъ мужчина, хорошъ общественный дѣятель!.. Произведенiя Пушкина оказываются²⁰ вѣрнѣйшимъ средствомъ притупить здоровый умъ и усыпить человѣческое чувство. — Воспитывать молодыхъ людей на Пушкинѣ значитъ готовить изъ нихъ трутней и сибаритовъ; у него колосальная неразвитость…» (Писаревъ). —

Его же Писарева мнѣнiе о вожделенiяхъ Русскихъ имѣть въ Россiи Англiйскiй Парламентъ:

«Представьте себѣ смирную корову, украшенную хорошимъ кавалерiйскимъ сѣдломъ. Представьте себѣ что она подражаетъ манерамъ кровнаго Англiйскаго скакуна, раздуваетъ ноздри, подымаетъ хвостъ колóмъ и пробуетъ пуститься съ правой ноги галопомъ, и вы получите нѣкоторое слабое понятiе о томъ неистощимомъ комизмѣ²¹, которымъ переполнены всѣ слова, движенiя и поступки добродѣтельнаго русскаго либерала мечтающаго о европейской говорильнѣ…» (Писаревъ)

Эти два отрывка изъ Писарева выписаны изъ выносокъ къ роману Переломъ Маркевича часть III^я глава XII^я страницы²² 497‒498, и 500‒501 (въ выноскахъ). —

1 Въ день убiйства, 20-го января подчеркнуто карандашом.

4 Над словом поставлен авторский знак: х

Внизу листа под таким же знаком сделана запись: Словомъ Яръ означалась весна, а также зооморфическое божество жизни и плодородiя, иначе Ярило. То же именуется Купалой (отъ стараго слова купить, — въ смыслѣ совокупить.

10 Далее была закрывающаяся кавычка.

14 Далее была закрывающаяся кавычка.

17 Вместо восклицательного знака была запятая.

18 Строкой ниже было начато: 24) «Обули босаго въ са<поги>

19 Строкой ниже в правом углу листа карандашом указан год: 1894

22 Вместо: страницы — было: страница