Наши знакомые
Знакомые наши, то есть
знакомые моихъ родителей /были/ очень немногочисленны, нѣкоторые изъ нихъ
были знакомы только на поклонахъ, другіе же были знакомы и по домамъ, [объ]
первыхъ я только перечислилъ, а о вторыхъ кое что сообщу. Во первыхъ всѣ
служащіе въ Московской Марьинской больницѣ были конечно намъ знакомы, съ
нихъ я и начну:
1) Александръ
Андреевичъ Рихтеръ, и его супруга Варя (по батюшкѣ не помню) былъ
Главны<мъ> докторомъ [по] Московской Марьинской больницы. Онъ держалъ
себя по начальнически, и никогда небывалъ у насъ запросто, а въ дни Имянинъ
отца бывалъ по вечерамъ. У него былъ сынъ Петя, мой ровесникъ, но его держали
слишкомъ на Аристократическую ногу, и онъ даже никогда не выходилъ въ садъ на
прогулку, вслѣдствіе чего мы съ нимъ не встрѣчались. Раза два въ
годъ его приводили къ намъ то есть ко мнѣ для соб[ѣ]/е/сѣдованія,
и столько же разъ я отплачивалъ ему визитъ. – Этимъ наше дѣтское
знакомство и ограничивалось. Отца его то есть доктора Александра Андреевича
Рихтера, я помню почти ежедневно бывавшимъ у насъ по утрамъ въ первые два мѣсяца
1837 года, то есть въ то время, когда маменька была уже въ послѣднемъ
градусѣ чахотки, и онъ въ числѣ прочихъ докторовъ навѣщалъ
больную, и кажется значительно облегчалъ предсмертныя страданія маменьки. –
[2)] /Жена же его тоже держала себя важно, и изрѣдка мѣнялась
визитами съ маменькою. –/
2) К[у]/о/зьма Алексѣевичъ
Шуровскій, это былъ старѣйшій врачь въ Больницѣ, ему было и
тогда лѣтъ подъ 70ть и онъ уже болѣе 35 лѣтъ
состоялъ на службѣ… Эта личность бывала у насъ только по утрамъ, а въ
Имянины отца вечеромъ, но за то его семья женскаго пола часто бывала у
маменьки; она состояла а) изъ жены его Аграфены Степановны,
/б/ Свояченицы Марьи Степановны и /в/ пожилой уже дочери Лизаветы
Кузьминичны… Эти три личности очень часто бывали у маменьки по утрамъ на
чашку кофе; прійдутъ бывало часу въ 11м утра и просидятъ
до 1го. ‑ Предметомъ разговоровъ были базарныя цѣны
на говядину, телятину, рафинадъ и мелюсъ и т. п. а далѣе про ситцы и
другія матеріи[:]/,/ и про покрой платьевъ. ‑ Въ то старое
Патріальхальное время, дамы средняго сословія, и даже высшаго, ‑ но
не значительно богатыя; ‑ шили и кроили всѣ платья даже и
дорогія шолковыя, визитныя, — своими собственными руками, а швейныхъ
машинъ не было и въ поминѣ. ‑ Выдавать же платья на пошитье
портнихамъ, ‑ считалось даже зазорнымъ. ‑ Я всегда бывало
присутствовалъ при этихъ разговорахъ, и они крѣпко запали мнѣ въ
память! ‑ Маменька въ свою очередь часто хаживала на такую же чашку
кофе къ Щуровскимъ, [а пріемы] и меня брала каждый разъ съ собою. Пріемы и бесѣды
были тѣже самыя. ‑ Лизаветѣ Кузьминичнѣ, было уже
лѣтъ подъ 40, и она нюхала табакъ. У Кузьмы Алексѣевича кромѣ
дочери были два сына: а) Алек. Кузьмичъ, уже врачъ, служившій
сверхштатнымъ ординаторомъ при тойже Московской Марьинской Больницѣ, и
ждавшій выхода въ отставку своего папаши, чтобы преемственно занять его мѣсто,
и б Николай Кузьмичъ или Кола, воспитанникъ Московскаго
Университетскаго Пансіона. – Этотъ юноша былъ старше моихъ старшихъ
братьевъ, и рѣдко удостоивалъ ихъ своею бесѣдою. –
3) Докторъ Редингъ отецъ.
4) Докторъ Редингъ-сынъ.
Съ этими двумя Личностями мы были знакомы только на
поклонахъ. Старикъ былъ вдовецъ, и состоялъ съ сыномъ въ тѣхъ же
отношеніяхъ какъ и старикъ Щуровскій къ своему сыну врачу. –
5) Докторъ Рожалинъ былъ знакомъ на
поклонахъ.
6) Докторъ Гавріилъ Лукьяновичъ Малаховъ, мой
бабушка, и жена его Устинья Алексѣевна, были знакомы съ нами по
домамъ но мѣнялись визитами очень рѣдко. –
7) Аптекарь, кажется Шредеръ, и жена его Мавра
Феликсовна и двѣ взрослыхъ дочери. – Самъ Аптекарь рѣдко
бывалъ у насъ, но семейство его часто хаживало по утрамъ къ маменькѣ, и
въ свою очередь маменька со мною не рѣдко хаживала къ нимъ. ‑
8) Священникъ Iоаннъ Баршевъ. ‑
Самъ отецъ Иванъ, бывалъ у насъ только оффиціяльно со Святомъ, что же касается
до супруги его, то она изрѣдка бывала у маменьки, и маменька у нее. Имя и
Отчество ее непомню, потомучто маменька, да и всѣ прочіе знакомые
постоянно называли ее, какъ жену Священника ‑ Матушкою. У
этого Отца Iоанна
были два сына Сергѣй Ивановичъ и Яковъ Ивановичъ Баршевы. Они послѣ
блестяще оконченнаго курса въ Московскомъ Университетѣ, были оба посланы
на казенный счетъ за границу, и возвратившись въ Москву къ отцу своему, были и
у насъ съ визитомъ. ‑ Я чуть помню [их] этотъ ихъ визитъ, но очень
хорошо помню, что папенька говаривалъ послѣ ихъ посѣщенія: «Ежели
бы мнѣ, не говорю уже дождаться, но быть только увѣреннымъ, что мои
сыновья также хорошо пойдутъ какъ Баршевы, ‑ то я умеръ бы
покойно!» ‑ Эти слова папеньки у меня сильно врѣзались въ
память. ‑ Впослѣдствіи эти /Баршевы/ были извѣстные
профессора въ П<етер>бургскомъ и Московскомъ Университетѣ по Кафедрѣ
Уголовнаго Права. ‑ Между студентами юристами 40хъ
и 50хъ годовъ сохранилось преданіе, что Московскій
Баршевъ (Сергѣй Ивановичъ) /[при чтеніи] въ одной изъ своихъ лекцій/
всенепремѣннѣйше говаривалъ фразу: «Россія, на поприщѣ
Уголовной юриспруденціи породила /и воспитала/ два
цвѣтка, это брат[у]/а/ Яшу въ
П<етер>бургѣ и меня въ Москвѣ». ‑
Петербургскій же Баршевъ (Яковъ Ивановичъ), въ свою очередь говорилъ: Россія на
поприщѣ Уголовной юриспруденціи породила и воспитала два цвѣтка,
это брата Сережу въ Москвѣ и меня въ Петербургѣ….. Такъ ихъ и
окрестили: братомъ Сережей и братомъ Яшей!…… Судьба столкнула меня съ [Я]
братомъ Яшей лѣтъ черезъ 40 послѣ [ихъ] упомянутаго выше ихъ
визита къ моимъ родителямъ. – [а] А именно въ 1872 год<у> я въ
Сентябрѣ Мѣсяцѣ ѣздилъ по уѣзднымъ городамъ
Ярославской Губерніи съ Членомъ Высочайше утвержденной коммиссіи по
преобразованію Тюремной части въ Россіи Яковомъ Ивановичемъ Баршевымъ. – И
случайно, болѣе чѣмъ въ 10ти дневное совмѣстное
путешествіе, я узналъ отъ него что онъ сынъ Священника Московской Марьинской
Больницы. – Но подробности объ этой встрѣчѣ и знакомствѣ
съ [Сергѣ] Яковомъ Ивановичемъ Баршевымъ разскажу въ своемъ мѣстѣ,
когда [дой] доведу эти свои воспоминанія до 1872 года. –
<Далее
следует знак: ХХХ. На полях слева под таким же знаком запись:> Яковъ
Ивановичъ Баршевъ умеръ въ глубокой старости 29го Nоября 1894 года
9) Өедоръ
Антоновичъ Маркусъ, и жена его Анна Григорьевна. ‑ Онъ былъ
Экономомъ при Московской Марьинской Больницѣ и квартира его была въ томъ
же каменномъ флигелѣ, какъ разъ надъ нашею квартирою, и такого же самого
расположенія. ‑ Это былъ родной братъ Михаила Антоновича Маркуса,
[з] извѣстнаго впослѣдствіи Лейбъ-Медика. – Женился онъ уже на
моей памяти въ началѣ 30х годовъ. [Это] /Онъ/ былъ
симпатичнѣйшій человѣкъ[,]/./ ‑ Какъ ближайшій сосѣдъ
нашъ, онъ хаживалъ къ намъ еще бывши холостымъ, и часто проводилъ вечера,
разговаривая съ папенькой и маменькой. Говорилъ онъ отлично, и я бывало уставлю
на него глаза, только и смотрю какъ онъ говоритъ и слушаю его!…. Вообще онъ
оставилъ въ моемъ дѣтскомъ воспоминаніи самыя отрадныя впечатленія! Послѣ
женидьбы своей онъ тоже изрѣдка продолжалъ свои къ намъ посѣщенія,
но жену свою не знакомилъ съ маменькой; да впрочемъ и ни съ кѣмъ изъ
больничныхъ дамъ. Когда умерла маменька, то Өедоръ Антоновичъ по просьбѣ
отца былъ главнымъ распорядителемъ похоронъ, и послѣ похоронъ почти
ежедневно навѣщалъ папеньку, развлекая его своими разговорами, и въ это
время еще болѣе сблизился съ нами. ‑ Когда отецъ послѣ
смерти маменьки, подавъ въ отставку уѣхалъ въ деревню, то Өедоръ Антоновичъ
Маркусъ неоднократно бралъ меня изъ Пансіона Чермака къ себѣ на
праздники. У него впослѣдствіи былъ сынъ Миша – (Михаилъ Өедоровичъ),
но онъ не могъ быть моимъ товарищемъ, потомучто былъ гораздо моложе
меня. – Чтобы покончить свой разсказъ о Өедорѣ Антоновичѣ,
упомяну, что въ 1849 году, когда я былъ проѣздомъ въ Москвѣ, ѣхавши
на службу въ Елисаветградъ, ‑ я случайно узналъ отъ Петра Андреевича
Карепина (своего дяди), что Ө. А. Маркусъ еще живъ, и
проживаетъ съ своей женою въ собственномъ домѣ въ Москвѣ; ‑
я непремѣнно хотѣлъ повидаться со старикомъ и въ одинъ изъ
вечеровъ, поѣхалъ къ нему. Меня приняли, но старикъ Өедоръ
Антоновичъ, котораго я узналъ тотъ часъ же, конечно не могъ признать во мнѣ
прежняго Андрюшу, ‑ когда же я назвалъ ему себя, ‑ то
радости его не было конца! Онъ цѣловалъ и обнималъ меня какъ роднаго! Я
провелъ у него и съ женой его вечеръ въ пріятныхъ воспоминаніяхъ. –
Старикъ до слёзъ былъ тронутъ моимъ вниманіемъ и неоднократно благодарилъ меня.
Разставшись съ нимъ, я уже болѣе не видался съ этою почтенною личностію.
[Чтобы покончить] /Заканчивая/ свой разсказъ о Маркусѣ, я невольно
вспоминаю[,] одинъ случай въ своемъ дѣтствѣ. Выше я сказалъ, что Ө. А. Маркусъ
женился на моей памяти. Вотъ какъ то вскорѣ послѣ этого въ одинъ
изъ вечеровъ, когда папенька и маменька уѣхали въ гости, ‑ я
остался одинъ на попеченіи няни Алены-Фроловны, которая вмѣстѣ съ
кормилицей и горничной, сидѣла и вязала чулокъ. – Между горничной и
кормилицей, которыя конечно не стѣснялись мною какъ мальчикомъ, произошелъ
разговоръ о недавней свадьбѣ Маркуса, при чемъ онѣ покатываясь со
смѣху [сообщ] разсказывали, что молодая жена Маркуса, въ день свадьбы
заперлась на ключь въ спальнѣ, и не пустила всю ночь въ спальню своего
мужа. – Мнѣ было не болѣе 6ти лѣтъ
и конечно я не понималъ, [чему] что смѣшнаго въ этомъ разсказѣ! Но
онъ вбился гвоздемъ въ мою память, и я не иначе представлялъ себѣ молодую
жену Маркуса какъ злючкою и капризною женщиною!……
Что бы покончить съ знакомыми обитающими въ
Московск<ой> Марьинской Больницѣ я долженъ упомянуть
10) Аркадія Алексѣевича
Альфонскаго и жену его Екатерину Алексѣевну рожденную Гарднеръ. Этихъ
двухъ личностей я помню чуть чуть; потомучто они оставили Больницу чуть ли не
въ концѣ 20х годовъ. ‑ Катерина Алексѣевна
Альфонская, была чисто другомъ моей маменьки, и по разсказамъ послѣдней,
онѣ чуть не ежедневно видались. ‑ Эта Екатерина Алексѣевна
умерла и Альфонскій женился на 2й женѣ, какой то
знатной барынѣ. Аркадій Алексѣевичъ Альфонскій изъ больницы
перешелъ въ профессора Московскаго Университета по Медицинскому факультету, и
былъ въ послѣдствіи деканомъ факультета. ‑ Замѣчательно,
что маменька похоронена возлѣ бывшаго своего друга Екатерины Алексѣевны,
на Лазаревомъ кладьбищѣ. У супружства этого въ числѣ прочихъ дѣтей
былъ сынъ Алеша, впослѣдствіи Алексѣй Аркадьевичъ. Этотъ сынъ ихъ
былъ моимъ товарищемъ по Пансіону Чермака, но объ этомъ упомяну впослѣдствіи. –