Рожденіе сестры Вѣрочки. Кормилицы и ихъ
сказки.
Выше
я упомянулъ, что хорошо помню рожденіе сестры Вѣрочки, но оговорюсь,
собственно обстоятельствъ рожденія ея я не помню, но помню смерть сестры
Любочки /близнятки сестры Вѣрочки/, умершей черезъ нѣсколько дней
послѣ рожденія, а также и то какъ Вѣрочку кормила грудью
кормилица. ‑ Эту кормилицу ‑ Дарью, какъ теперь
[помню] /вижу/. ‑ Она была высокая, дородная еще молодая женщина, и
ежели можно такъ выразиться, была очень обильня на молоко. Бывало какъ я и
сестра Варенька прійдемъ смотрѣть, какъ питается грудью наша
новорожденная сестренка; [то] то кормилица Дарья вынетъ свои двѣ массивныя
груди, и начнетъ, какъ изъ брандспойтовъ, обливать насъ своимъ молокомъ, и мы
мгновенно разбѣжимся въ разныя стороны. ‑ Эта кормилица Дарья,
постоянно бывало говорила, что ея мужъ Унтеръ, пошелъ съ своимъ полкомъ въ
Анапу.
<Далее
следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> И
дѣйствительно, въ 1828 году, наши войска, заняли крѣпость Анапу. –
Откуда
она во время пребыванія у насъ и получила два письма отъ мужа. ‑
Это, конечно было первое Географическое названіе, которое я усвоилъ себѣ
въ свой трехъ съ половиной годовалый возрастъ. ‑ Упомянувъ о
кормилицѣ Дарьѣ, я невольно вспоминаю и двухъ другихъ кормилицъ
Варину, которую звали Катериной, и свою кормилицу Лукерью. ‑
Конечно этихъ двухъ личностей я помню не тогда, когда онѣ жили у насъ, но
/въ болѣе позднѣйшее время/ когда уже, [когда] онѣ приходили
къ намъ въ гости. ‑ Эти двѣ /бывшія/ кормилицы, ежегодно, (по
преимуществу зимою) приходили къ намъ въ гости раза по два. Приходъ ихъ для
насъ дѣтей, былъ настоящимъ праздникомъ. Они приходили изъ ближайшихъ
деревень; всегда на довольно долгое время, и гащивали у насъ дня по два ‑
по три. Какъ теперь рисуется въ моихъ воспоминаніяхъ слѣдующая картина:
Однимъ зимнемъ утромъ, является къ маменькѣ въ гостиную няня Алена
Фроловна и докладываетъ: «Кормилица Лукерья пришла». Мы мальчики изъ
залы вбѣгаемъ въ гостиную и бьемъ въ ладоши отъ радости. ‑ «‑ Зови
ее» говоритъ маменька. ‑ И вотъ является Лапотница Лукерья. Первымъ
дѣломъ, помолится Иконамъ и поздоровается съ маменькой; потомъ
перецалуетъ всѣхъ насъ; мы же буквально повиснемъ у нее на шеѣ;
потомъ обдѣлитъ насъ всѣхъ деревенскими гостинцами, въ видѣ
лепешекъ ‑ испеченныхъ на пахтаньѣ; но вслѣдъ за тѣмъ
удаляется опять въ кухню: дѣтямъ некогда, они должны утромъ
учиться. ‑ Но вотъ настаютъ сумерки, приходитъ вечеръ,… маменька
занимается въ гостиной,.. папенька тоже въ гостиной занятъ впискою рецептовъ въ
скорбные листы (по больницѣ), которыя ежедневно приносились ему
массами, ‑ а мы дѣти ожидаемъ уже въ темной (неосвященной) залѣ,
прихода кормилицы. ‑ Она является, усаживаемся всѣ въ темнотѣ
на стулья, и тутъ-то начинается разсказыванье сказокъ: ‑ Это
удовольствіе продолжается часа по три по четыре, разсказы передавались почти
шопотомъ, что бы не мѣшать родителямъ. ‑ Тишина такая, что
слышенъ скрипъ отцовскаго пера. ‑ И какихъ только сказокъ мы не
слыхивали, и названій теперь всѣхъ не припомню; тутъ были и про Жаръ-Птицу
и про Алёшу-Поповича, и про Синюю бороду, и про многія
другія. Помню только, что нѣкоторыя сказки казались для насъ очень
страшными. ‑ Къ разскащицамъ этимъ, мы относились и критически, замѣчая
напримѣръ, что Варина кормилица, хотя и больше знаетъ сказокъ, ‑
но разсказываетъ ихъ хуже чѣмъ Андрюшина, или что-то подобное. –
Кстати о сказкахъ. ‑
Въ наше время, то есть во время нашего дѣтства, были очень
распространены, такъ называемыя лубочныя изданія сказокъ: про Бову
Королевича, Еруслана Лазаревича и т. п. Это были тетрадки въ
четвертушку, на сѣрой бумагѣ, напечатанныя лубочнымъ способомъ, или
славянскими или русскими буквами, съ лубочными же картинками, вверху каждой
страницы. ‑ Таковыя тетрадки и у насъ въ домѣ не
переводились. ‑ Теперь же подобныхъ изданій, что-то не видать въ
продажѣ, даже и на Сельскихъ ярмаркахъ. ‑ Правда теперь есть
изящное изданіе былинъ; Но это уже книга не дѣтская, а ежели и дѣтская, ‑
то для дѣтей болѣе зрѣлаго возраста; а малютокъ эта книга не
привлечетъ къ себѣ, даже однимъ своимъ видомъ — форматомъ. ‑
Упомянувъ объ /этихъ/ лубочныхъ сказкахъ, я вспоминаю теперь, когда пишу эти
строки (1895 г.), сообщенное мнѣ по поводу ихъ братомъ Өедоромъ
Михайловичемъ уже въ позднѣйшее время, а именно въ концѣ сороковыхъ
годовъ, когда онъ занимался уже Литературою, ‑ слѣдующее:
Одинъ изъ тогдашнихъ писателей, (кажется покойный Полевой), намѣревался
сдѣлать поддѣлку подъ языкъ и сочинить нѣсколько новыхъ
подобныхъ сказокъ, и выпустить ихъ въ свѣтъ такимъ же лубочнымъ
изданіемъ. ‑ По тогдашнему мнѣнію брата Ө<едора>
М<ихайловича>, спекуляція эта, могла бы при осуществленіи, принести
большую денежную выгоду предпринимателю. ‑ Но вѣроятно затѣя
эта и осталась только затѣею. –