Покупка деревни; рожденіе брата Николи. Смерть дѣда. Первая поѣздка въ деревню и наши игры тамъ. Пожаръ въ деревнѣ. ‑

Родители мои давно уже пріискивали для покупки подходящаго имѣньица, не въ дальнемъ разстояніи отъ Москвы. Съ 1830го же года, желаніе это усугубилось, и я очень хорошо помню, какъ къ намъ являлись различные факторы, или какъ они назывались тогда въ Москвѣ, ‑ Сводчики, которые помогали продавцамъ и покупателямъ входить въ сношенія. ‑ Много различныхъ предложеній дѣлали эти сводчики, ‑ наконецъ одно изъ нихъ сдѣланное въ лѣтнее время 1831 года, обратило вниманіе папеньки. Продавалось имѣніе Ивана Петровича Хотяинцова въ Тульской Губерніи, Каширскаго Уѣзда, въ 150 верстахъ отъ Москвы. Какъ по цѣнѣ, такъ и по хозяйственному инвентарю, имѣньице это обратило вниманіе отца, и онъ рѣшился поѣхать самъ на мѣсто, для /личнаго/ осмотра [лично] этаго имѣньица. ‑ И вотъ какъ теперь помню, послѣ /нашего/ обѣда, часу въ 4м дня, къ нашей квартирѣ подъѣхала, крытая циновкой повозка или кибитка, запряженная тройкою лошадей съ бубенчиками. ‑ Папенька простившись съ маменькою и перецѣловавъ всѣхъ насъ, сѣлъ въ эту кибитку и уѣхалъ изъ дому чуть не на недѣлю. Это было кажется первое разставаніе на нѣсколько дней, моихъ родителей. ‑ Но не прошло и двухъ часовъ, когда еще мы сидѣли за чайнымъ столомъ, и продолжали пить чай, какъ увидѣли подъѣзжающую кибитку, съ бубенчиками, и въ ней сидящаго отца. ‑ Папенька мгновенно выскочилъ изъ кибитки и вошелъ въ квартиру, а съ маменькой сдѣлалось что то въ родѣ обморока; она сильно испугалась внезапному и нежданному возвращенію отца. ‑ Къ томуже тогда она была беременна братомъ Николею. ‑ Отецъ кое какъ успокоилъ маменьку,... оказалось, что онъ позабылъ дома свой видъ или подорожную, и что подъѣхавъ къ Рогожской заставѣ, не былъ пропущенъ черезъ нее, за неимѣніемъ вида! ‑ Не правдали, что въ настоящее время это кажется чѣмъ то дикимъ!…. А 64 года тому назадъ, никого не пропускали безъ вида, черезъ заставы, развѣ только городскіе экипажи [дѣ] слѣдующіе на загородныя прогулки. ‑ Взявъ съ собою документы, и успокоивъ маменьку, отецъ опять уѣхалъ, и на этотъ разъ не возвращался домой дней 5-6. ‑ Эпизодъ этотъ, то есть внезапное возвращеніе отца, часто вспоминался въ нашемъ домѣ, въ томъ смыслѣ, что это худой признакъ, и что покупаемая деревня, ‑ счастія намъ не принесетъ..… Ежели сопоставить послѣдующія обстоятельства, то пожалуй, примѣта эта, ‑ въ семъ данномъ случаѣ, и окажется справедливою, какъ увидимъ въ послѣдствіи. ‑

Осмотръ отцомъ имѣньица, былъ поводомъ къ тому, что родители наши пріобрѣли покупкою это имѣньице, въ тоже лѣто, и сдѣлались помѣщиками /въ 1831м году/. ‑

<Далее следует знак: Х. На полях слева под таким же знаком запись:> Покупка имѣнія, ознаменовалась тѣмъ, какъ помню, что родители поѣхали къ Иверской Божіей Матери и отслужили благодарственный молебенъ.

Въ декабрѣ М<ѣся>цѣ [/т. е. 6го Декабря/] /то есть 13го Декабря/ 1831го года родился братъ Николенька. Помню, что насъ дѣтей на ночь удалили подальше отъ спальни и расположили на ночлегъ въ залѣ, на перинкахъ посланныхъ на полу. Сказавъ насъ, я подразумѣвалъ себя и сестру Варю. ‑ Старшіе же братья оставались на своемъ мѣстѣ въ дѣтской около передней. ‑ Часовъ въ 6ть утра папенька пришолъ разбудить насъ, и поцѣловавъ меня, сказалъ, что у меня есть еще маленькій братецъ Николинька: Въ это утро папенька самъ напоилъ насъ и чаемъ. И къ моему удивленію маменька не наливала намъ чаю, но даже и отсутствовала. Часовъ въ 9ть утра насъ повели поздороваться съ маменькой. Ее мы застали въ спальнѣ, лежащею на кровати, она поцѣловала всѣхъ насъ, и позволила поцѣловать и маленькаго братца Николеньку. Какъ въ этотъ такъ и въ послѣдующіе дни, меня очень удивляло то, что маменька все лежитъ въ кровати и не встаетъ /чтобы по/сидѣть съ нами въ залѣ. ‑ Но наконецъ маменька встала, и всё опять пошло своимъ чередомъ. ‑

Не успѣла маменька хорошенько оправиться отъ родовъ, какъ ее постигло горе. ‑ Дѣдъ нашъ Өедоръ Тимофѣевичъ Нечаевъ, послѣ долгой болѣзни умеръ въ началѣ 1832 года. Маменька облеклась въ [т] глубокій трауръ, и это опять слишкомъ занимало мой дѣтскій умъ. Послѣ похоронъ [въ] на которыхъ присутствовали и мы дѣти, въ нашемъ семействѣ начали приготовляться къ чему то важному, вскорѣ предстоящему! Дѣло въ томъ, что между родителями рѣшено было, что всякое лѣто съ ранней весны маменька будетъ ѣздить въ деревню, и тамъ лично хозяйничать, ‑ такъ какъ папенькѣ нельзя было оставлять свою службу. – Съ этою цѣлію рѣшено было, что вскорѣ послѣ Пасхи (тогда она была довольно поздно 10 Апрѣля), за маменькой пріѣдутъ свои деревенскіе лошади, запряженныя въ большую кибитку, (нарочно для сихъ путешествій купленную)<.> Рѣшено было 1) что съ маменькой поѣдутъ трое старшихъ сыновей, т. е. Миша, Өедя и я, 2) что /сестра/ Варенька на это время, то есть всё лѣто прогоститъ у тетушки Александры Өедоровны и 3е) что сестра Вѣрочка и новорожденный Николенька, останутся въ Москвѣ съ папенькой и няней Фроловной и кормилицей. ‑ Николину кормилицу кстати сказать, я вовсе почти не помню, она была какая то безцвѣтная личность и не оставила во мнѣ никакого воспоминанія. ‑

Но вотъ наконецъ насталъ и желанный день, кибитка съ тройкою хорошихъ пѣгихъ лошадей, пріѣхала въ Москву съ крестьяниномъ Семеномъ Широкимъ, считавшимся опытнымъ наѣздникомъ и любителемъ и знатокомъ лошадей. Кибитку подвезли къ крыльцу и уложили въ нее всю поклажу. Оказалось, что это былъ цѣлый домъ, такъ она была вмѣстительна. ‑ Куплена она была у купцовъ ѣздившихъ на ней къ Макарью. – Вотъ всё готово! Приходитъ Отецъ Iоаннъ Баршевъ и служитъ напутственный молебенъ; за тѣмъ настаетъ прощанье, мы всѣ усаживаемся /въ кибитку/ кромѣ маменьки, которая ѣдетъ съ папенькой, провожавшимъ насъ, ‑ въ коляскѣ. ‑ Но вотъ и Рогожская застава! ‑ Папенька окончательно прощается съ нами, маменька, въ слезахъ усаживается въ кибитку, Семенъ Широкій отвязываетъ укрѣпленный къ дугѣ колокольчикъ и мы трогаемся долго махая платками оставшемуся въ Москвѣ папенькѣ<.> ‑ Колокольчикъ звѣнитъ, бубенчики позвякиваютъ, и мы по легкой дорогѣ, тогда конечно еще [безъ] не шоссированной, ѣдемъ любуясь деревенскою обстановкою. ‑ Не одно это /первое/ путешествіе въ деревню, но и всѣ послѣдующія туда поѣздки, приводили меня всегда въ какое то восторженное состояніе!.… Впослѣдствіи много лѣтъ [спу] спустя, когда я первый разъ читалъ поэму великаго Гоголя «Мертвые души», ‑ VIя Глава поэмы, начинающаяся словами: «Прежде, давно, въ лѣта моей юности, въ лѣта невозвратно мелькнувшаго моего дѣтства...» и т. д., всегда заставляла меня вспоминать свои первыя путешествія въ деревню, и всегда мнѣ казалось, что я думалъ и испытывалъ тоже самое, что описано на первыхъ двухъ страницахъ этой Главы! ‑

О впечатленіяхъ своихъ во время /неоднократныхъ дѣтскихъ/ поѣздокъ изъ Москвы въ деревню и обратно, я этимъ и закончу. ‑ Теперь [пре] прежде чѣмъ мы водворимся въ деревню, я сообщу кое что, что знаю и помню, объ этомъ хорошенькомъ мѣстечкѣ, очень памятномъ мнѣ, по лѣтнимъ въ немъ пребываніямъ въ теченіи шести лѣтъ а именно въ 1832, 1833, 1834, 1835, 1836 и 1838 годахъ. –

Названіе деревеньки, которую пріобрѣли наши родители было Сельцо Даровое, куплено оно было, какъ выше упомянулъ я у помѣщика Ивана Петровича Хотяинцева. ‑ Это сельцо Даровое составляло, одну малую частичку, цѣлаго гнѣзда селеній принадлежащихъ родоначальнику, вѣроятно весьма богатому человѣку, Хотяинцевыхъ: Такъ въ двухъ верстахъ въ одну сторону /отъ С. Дароваго/, находилось Село Моногарово, принадлежащее кажется Старшему въ родѣ Хотяинцевыхъ Отставному Маіору Павлу Петровичу Хотяинцеву; а въ 1½ верстахъ въ другую сторону отъ С. Дароваго, находилась деревня Черемошня, принадлежащая NN Хотяинцеву. Эта послѣдня<я> деревня Черемошня, продавалась, объ чемъ не знали наши родители покупая Сельцо Даровое.

Къ несчастію случилось такъ, что вскорѣ по водвореніи нашемъ въ деревнѣ, маменька принуждена была начать судебный искъ объ выселеніи изъ нашего сельца двухъ трехъ крестьянскихъ дворовъ, принадлежащихъ селу Моногарову, то есть Павлу Петровичу Хотяинцеву. ‑ Конечно судебный искъ, со стороны маменьки, возымѣлъ только тогда мѣсто, когда всѣ личныя словесныя заявленія [были] маменьки, были отвергнуты Хотяинцевымъ. ‑ Искъ маменьки взбѣсилъ окончательно Хотяинцева, и онъ началъ похвалят<ь>ся, что купитъ имѣніе двоюроднаго брата /деревню/ Черемошню, и тогда будетъ держать въ тискахъ Достоевскихъ. ‑ Эти похвальбы, конечно дошли до свѣд[ѣ]/е/нія моихъ родителей, и очень встревожили ихъ, потому что дѣйствительно, угроза Хотяинцева могла осуществиться, такъ какъ всѣ земли сосѣднихъ имѣній не были размежованы, а всѣ были такъ называемыя Черезполосныя. ‑ Покаместъ П. П. Хотяинцевъ собирался, папенька успѣлъ достать нужную сумму денегъ, заложивъ Даровое, и прихвативъ участныхъ лицъ, и ему удалось купить деревню Черемошню, не далѣе какъ въ этотъ же годъ т. е. въ 1832 году. ‑ Не знаю сколько заплочено было за деревню Черемошню, но знаю по документамъ, что обѣ деревни т. е. Сельцо Даровое и деревня Черемошня, стоили родителямъ Сорока двухъ тысячь рублей ассигнаціями (42/т.) или 12ти тысячь серебромъ. ‑ Въ обоихъ ихъ имѣніяхъ числилось Сто душъ крестьянъ (по 8й ревизіи бывшей въ 1833 году), и свыше пятисотъ десятинъ земли. ‑ Такимъ образомъ угрозы /П. П./ Хотяинцева потеряли свою силу, и онъ сдѣлался хорошимъ сосѣдомъ нашимъ, не уводя впрочемъ принадлежащихъ ему крестьянскихъ дворовъ изъ нашего Имѣнія вплоть до пожара случившагося въ 1833 году.

Это путешествіе наше, равно какъ и всѣ послѣдующія длилось /каждый разъ/ двое сутокъ съ [половиной] лишкомъ. Каждыя 3[5]/0/‑[40]/35/ /30—35/ верстъ останавливались на отдыхъ и кормежку лошадей, а проѣхавши двѣ станціи останавливались на ночлегъ. – Вспоминаю Станціи Люберцы, Чулково, Бронницы, Ульянино, Коломна, Злобино и Зарайскъ. Отъ Зарайска наше имѣніе находилось только въ 10ти верстахъ. Впрочемъ Семенъ Широкой останавливался на кормежку лошадей не во всѣхъ поименованныхъ Станціяхъ, а строго наблюдалъ, чтобы всякій переѣздъ былъ не менѣе 30 или 35 верстъ. ‑ Проѣхавъ г. Коломну мы переѣзжали р. Оку на Паромѣ; въ разливъ она бывала довольно широка. ‑

<Далее следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Въ нынѣшнемъ 1895 году, въ этомъ мѣстѣ случилась ужасная катастрофа, съ нѣсколькими человѣческими жертвами. Слѣдя за газетными извѣщеніями, я убѣдился, что мѣсто переправы черезъ Оку рѣку было тоже самое, что и въ 1891 году, и что хотя мѣстность эта обстроилась фабриками и заводами /какихъ прежде не было/; но что сама переправа осталась въ томъ же первобытномъ положеніи, какъ и въ 1831 году.

Переправы этой мы всегда боялись, и пригоняли такъ, чтобы совершать ее въ утреннее время а никакъ не вечеромъ. ‑ Но вотъ наконецъ на 3й день, мы приближались къ нашей деревнѣ. ‑ За Зарайскомъ [уже] мы едва едва сидѣли на мѣстахъ, безпрестанно выглядывая изъ кибитки и спрашивая у Семена Широкова, скороли пріѣдемъ<.> Наконецъ мы своротили съ большой дороги и поѣхали по проселку и черезъ нѣсколько минутъ были въ своемъ Даровомъ.

Мѣстность въ нашей деревнѣ была очень пріятная и живописная. Маленькій плетневый связанный глиною, на манеръ южныхъ построекъ, флигелекъ для нашего пріѣзда, состоялъ изъ трехъ небольшихъ комнатокъ, [даже] и былъ расположенъ въ Липовой рощѣ, довольно большой и тѣнистой. ‑ Роща эта, черезъ небольшое поле, примыкала къ березовому лѣску, очень густому, и съ довольно мрачною и дикою мѣстностію изрытою оврагами. ‑ Лѣсокъ этотъ назывался Брыково. ‑ Съ другой стороны помянутаго поля, былъ расположенъ большой фруктовый садъ десятинахъ на пяти. Входъ въ этотъ садъ былъ тоже изъ Липовой рощи. ‑ Садъ былъ /кругомъ/ огороженъ глубокимъ рвомъ, по насыпямъ котораго, густо были разсажены кусты крыжовника. ‑ Задняя часть этого сада примыкала тоже къ березовому лѣсочку Брыково. ‑

<Далее следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Названіе это, не разъ встрѣчается въ многочисленныхъ произведеніяхъ брата Өедора Михайловича. – Такъ напримѣръ въ «Бѣсахъ», мѣстность поединка Ставрогина и Гаганова, названо именемъ Брыково. ‑

Эти три мѣстности: [роща] липовая роща, садъ и Брыково были самыми ближайшими мѣстами къ нашему домику, а потому и составляли мѣсто нашего постояннаго пребыванія и гулянья. Около [сказаннаго] /помянутаго/ выше нашего домика, который былъ крытъ соломою, ‑ были расположены два кургана или двѣ небольшія насыпи, на которыхъ росло по четыре столѣтнихъ липы; такъ что курганы эти, защищенныя каждый четырьмя вѣковыми липами, были лучше всякихъ бесѣдокъ, ‑ и служили намъ во всё лѣто Столовыми, гдѣ мы постоянно обѣдали и пили утренній и вечерній чай. ‑ Лѣсокъ Брыково, съ самаго начала очень полюбился брату Өедѣ, такъ что впослѣдствіи въ семействѣ нашемъ онъ назывался Өединою рощею. ‑ Впрочемъ маменька неохотно дозволяла намъ гулять въ этомъ лѣску, такъ какъ ходили слухи, что въ тамошнихъ оврагахъ попадаются змѣи и забѣгаютъ часто волки. – Въ заду фруктоваго сада и лѣсочка Брыково, находилась громадная ложбина, простирающаяся вдаль на нѣсколько верстъ. Эта ложбина представляла собою какъ будто ложе бывшей, когда то, здѣсь рѣки. Въ ложбинѣ этой находились и ключи. ‑ Это обстоятельство подало поводъ вырыть въ этой ложбинѣ прудъ, котораго въ деревнѣ не имѣлось. ‑ Въ первое же лѣто маменька распорядилась вырытіемъ довольно большаго пруда, и запрудить его близь проѣзжей усадебной Улицы. ‑ Въ концѣ же лѣта, образовался прудъ довольно глубокій, съ очень хорошею водою. – Крестьяне были очень довольны этимъ потомучто, прежній, затруднительный водопой скота[;]/,/ ‑ очень этимъ упростился. ‑ Въ ту же осень папенька прислалъ изъ Москвы боченокъ съ живыми маленькими карасиками, и карасик[овъ]/и/ эти[хъ] были пущены въ новый прудъ. ‑ Чтобы не было преждевременн[аго]/ой/ [лова] ловли и истребленія вновь насаженныхъ карасей въ прудѣ, староста Савинъ Макаровъ, посовѣтывалъ маменькѣ заказать ‑ прудъ. ‑ Это значило обойти прудъ крестнымъ ходомъ съ духовенствомъ, хоругвями и образами, что и было исполнено. ‑ Въ послѣдующіе годы, въ прудѣ этомъ была устроена купальня, и мы лѣтомъ ежедневно по три по четыре раза купывались. ‑ Однимъ словомъ лѣтнія пребыванія наши въ деревнѣ, были очень гигіеничны для насъ дѣтей; мы какъ дѣти природы жили всё время на воздухѣ и въ водѣ! – [Года черезъ дв] На этомъ /же/ пруду въ послѣдующіе годы мы часто лавливали удочкою рыбу; но все попадались небольшіе карасики и гольцы; откуда взялись послѣдніе, — рѣши/те/льно недоумѣваю! Но года черезъ два, отъ большаго паводка, немного прорвало и повредило плотину нашего пруда, и мы увидѣли, что въ водѣ переброшенной черезъ плотину, было много золотистыхъ карасей громаднаго размѣра. ‑ Это подало поводъ маменькѣ распорядиться закидываніемъ невода (который былъ уже давно изготовленъ). И можно себѣ представить нашу радость, когда въ неводѣ вытащили громадную массу карасей, и всё золотистыхъ. Маменька велѣла отобрать нѣсколько рыбъ для себя. Сотню или болѣе велѣла распредѣлить между крестьянами, а остальную велѣла пустить опять въ прудъ. ‑ Съ этаго времени, мы начали усердно заниматься ловлею на удочки. Рыба попадалась иногда очень большая, и это занятіе, было тоже одно изъ любимыхъ нами. Но при этомъ ловля на удочку производилась всегда съ ранняго утра, такъ часу въ 5м и не позже пяти; у всякаго изъ насъ были для этаго занятія по своему адъютанту, то есть [ма] крестьянскому мальчику, который долженъ былъ нарыть въ землѣ червячковъ, и насаживать ихъ на удочный крючокъ.….. однимъ словомъ барство было препротивное!

Въ липовой рощѣ, съ перебѣгами черезъ поле въ Брыково, происходили всѣ наши дѣтскія игры. Изъ нихъ опишу нѣкоторыя. ‑ Братъ Өедя, тогда уже много читавшій, вѣроятно ознакомился съ описаніемъ жизни дикарей. ‑ Игра въ дикихъ, и была любимою нашею игрою. ‑ Она состояла въ томъ, что выбравши въ липовой рощѣ мѣсто болѣе густое мы строили тамъ шалашъ, укрывали хворостомъ и листьями, и дѣлая входъ въ него незамѣтнымъ. Шалашъ этотъ дѣлался главнымъ мѣстопребываніемъ дикихъ племенъ; раздѣвались до [гола] нага, и расписывали себѣ тѣло красками на манеръ тутуировки; дѣлали себѣ, поясныя и головныя украшенія изъ листьевъ и выкрашенныхъ гусиныхъ перьевъ, и вооружившись самодѣльными луками и стрѣлами, производили воображаемые набѣги на Брыково, гдѣ конечно были находимы, нарочно помѣщенные тамъ крестьянскіе мальчики и дѣвочки. ‑ Ихъ забирали въ плѣнъ и держали до приличнаго выкупа въ шалашѣ. ‑ Конечно братъ Өедоръ какъ [выигр] выдумавшій эту игру, былъ всегда Главнымъ предводителемъ племени. ‑ Братъ Миша рѣдко учавствовалъ непосредственно въ этой игрѣ, она была не въ его характерѣ; но онъ, какъ начинавшій въ то время рисовать и имѣвшій въ то время краски, ‑ былъ нашимъ костюмеромъ, и размалевывалъ насъ. ‑ Особый интересъ въ этой игрѣ былъ тотъ, чтобы за нами, дикими, не было присмотра старшихъ, и чтобы такимъ образомъ совершенно уединиться отъ всего обычнаго, — недикаго. ‑ Разъ, помню, что въ отличную сухую погоду, маменька, желая продлить нашу игру и наше удовольствіе, рѣшилась не звать насъ къ обѣду, и велѣла отнести дикарямъ обѣдъ на воздухъ, въ особой посудѣ, и поставить его гдѣ нибудь подъ кустомъ. Это доставило намъ большое удовольствіе, и мы поѣли безъ помощи вилокъ и ножей, а просто руками, какъ приличествовало дикимъ. ‑ Но по пословицѣ: «ежели мёдъ, ‑ такъ и ложкой», когда мы преднамѣривались было провести и ночь въ дикомъ состояніи, ‑ то этаго намъ не дозволили, и обмывши насъ, уложили спать по обыкновенію. ‑

‑ Другая игра, тоже выдуманая братомъ Өедею, была игра въ Робинзона. Въ эту игру мы играли съ братомъ вдвоемъ; и конечно братъ Өедя былъ Робинзономъ, а мнѣ приходилось изображать Пятницу. ‑ Мы усиливались воспроизвести въ нашей липовой рощѣ всѣ тѣ лишенія, которыя испытывалъ Робинзонъ на необитаемомъ Островѣ. ‑

Практиковалась также и простая игра въ лошадки; но мы умудрялись дѣлать ее болѣе интересною. ‑ У каждаго изъ насъ была своя тройка лошадей, состоящая изъ крестьянскихъ мальчиковъ, а при нуждѣ и изъ дѣвочекъ, которыя какъ кобылки были [запрягаемы] /допускаемы къ упряжи/ въ пристяжку. ‑ Эти тройки, были всегдашнею нашею заботою, состоящею въ томъ, чтобы получше и посытнѣе накормить ее <Так в рукописи>. ‑ А потому всякій день обѣдая, мы оставляли большую часть порцій различныхъ блюдъ, каждый, для своей тройки, и послѣ обѣда отправлялись въ свои конюшни, подъ какимъ нибудь кустомъ и выкармливали приносимое. ‑ Ѣзда на этихъ тройкахъ, происходила уже не въ липовой рощѣ, но по дорогѣ изъ нашей деревни въ деревню Черемошню, и часто бывали устраиваемы пари, съ какимъ нибудь призомъ для обогнавшей тройки. ‑ При этомъ мы наглядѣвшись въ г. Зарайскѣ, куда часто ѣздили на ярмарки и большія базары, какъ барышники продавали своихъ лошадей, ‑ устраивали и у себя продажу и мѣну ихъ, со всѣми пріемами барышниковъ, т. е. смотрѣли воображаемымъ лошадямъ въ зубы, поднимали ноги и разсматривали воображаемы[е]/я/ копыта и т. д. и т. д….

Вспоминаю еще игру, а скорѣе непростительную шалость. За Липовой рощей было кладьбище, и в[з]/б/лизи его стояла ветхая деревянная часовня, въ которой на полкахъ, помѣщались Иконы. Дверь въ эту часовню никогда не запиралась. ‑ Гуляя однажды въ сопровожденіи горничной дѣвушки Вѣры (о которой я уже упоминалъ выше), которая была очень веселая и разбитная личность, ‑ мы зашли въ эту часовню, и долго не думая подняли образа и съ пѣніемъ различныхъ Церковныхъ Стиховъ и пѣсней, подъ предводительствомъ Вѣры, начали обходъ по полю. ‑ Эта непростительная продѣлка удалась намъ раза два три, но кто то сообщилъ объ этомъ маменькѣ, и намъ досталось за это порядкомъ.

Маменька каждую недѣлю два раза, посылала въ Зарайскъ, какъ за письмами (изъ Москвы отъ папеньки) такъ и за покупками. Часто Вѣра вызывалась на исполненіе этой порученности. ‑ Всѣ лошади постоянно бывали заняты на полевыхъ работахъ, а потому посыльные въ Зарайскъ, дѣлали это путешествіе пѣшкомъ, конечно не было исключенія и для горничной Вѣры. ‑ Часто съ Вѣрой хаживалъ въ Зарайскъ, пѣшкомъ и я. – [В] Съ ходьбою въ Городѣ, этотъ променадъ составлялъ 23—24 версты; и я бывало пробѣгалъ это пространство очень мало уставая. ‑ На серединѣ дороги, въ небольшомъ лѣсочкѣ, мы отдыхали и кое что закусывали. Выходили бывало изъ дому часовъ въ 5 утра, а часамъ къ 2м‑3м дня были уже дома. ‑ Разъ какъ то отдыхая подъ кустикомъ, въ сказанномъ лѣсочкѣ, мы замѣтили очень маленькій грибокъ, и обозначили его кругомъ воткнутыми въ землю палочками. ‑ Возвращаясь назадъ, и отдыхая на томъ же мѣстѣ, мы увидѣли свой грибъ, уже очень солидныхъ размѣровъ, и распирающимъ, тѣ палочки, которыми былъ огороженъ. ‑ Тутъ я воочію убѣдился въ томъ, что грибы растутъ очень скоро. ‑

Въ деревнѣ, какъ и сказано выше, мы постоянно были на воздухѣ, и кромѣ игръ проводили цѣлые дни на поляхъ, присутствуя и приглядываясь къ труднымъ полевымъ работамъ. Всѣ крестьяне въ особенности женщины, очень всѣхъ насъ любили, и не стѣсняясь нисколько, вступали съ нами въ разговоры. ‑ Мы съ своей стороны, старались[,] тоже угодить имъ всевозможными средствами. ‑ Такъ однажды братъ Өедя, увидѣвъ что одна крестьянка пролила запасную воду, вслѣдствіе чего ей нечѣмъ было напоить ребенка, ‑ немедленно побѣжалъ версты за 2 домой и принесъ воды, чѣмъ заслужилъ большую благодарность бѣдной матери. –

Да, крестьян[и]/е/ насъ любили! Сцена /съ такою теплотою/ описанная впослѣдствіи братомъ Ө<едоромъ> М<ихайловичемъ> въ Дневникѣ Писателя, съ [так] крестьяниномъ Мареемъ достаточно рисуетъ эту любовь!. ‑ Кстати о Мареѣ (вѣроятно Марко); это лицо не вымышленное, а дѣйствительно существовавшее. ‑ Это былъ красивый мужикъ, выше середнихъ лѣтъ, брюнетъ съ солидною черною бородою, въ которую пробивалась уже сѣдина. ‑ Онъ считался въ деревнѣ большимъ знатокомъ рогатаго скота; и когда приходилось покупать на ярмаркахъ коровъ, то никогда необходились безъ Марея. ‑ При воспоминаніи о Мареѣ, мнѣ всегда припоминается одно происшествіе, ясно рисующее до какой степени дѣтски-наивны были тогда крестьяне /въ нашей мѣстности/. ‑ Они не стѣсняясь называли вещи своими названіями, хотя [бы] таковы[е]/я/, всѣми другими почитаются неприличными и невѣжливыми. ‑ Разъ какъ то на ярмаркѣ въ Зарайскѣ, уже /въ/ болѣе поздн[е]/і/е [время] годы, ‑ маменька вмѣстѣ съ Мареемъ смотрѣли коровъ, которыхъ нужно было купить. Я тоже былъ съ маменькой. ‑ Маменькѣ понравилась очень одна корова, своею красивостію, но къ несчастію у нее былъ короткій хвостъ, долго маменька смотрѣла на нее; ‑ Марей же необращалъ на нее вниманія, вѣрно зная что она негодна. ‑ На выраженное желаніе маменьки купить эту корову, Марей отвѣтилъ: ‑ «Что Вы, матушка, Марья Өедоровна, какая это корова, [о]... она для насъ не подойдетъ…. Что это за корова, ей и мухъ отъ п...ы отогнать нечѣмъ!….

Другой подобный случай, припоминаю со Старостою Савиномъ Макаровымъ. Онъ единственный изъ мужиковъ, вслѣдствіе своего высокаго званія, ‑ ходилъ въ сапогахъ (всѣ другіе ходили въ лаптяхъ). Вотъ какъ то, въ большую засуху, въ которую не только дождь, ‑ но и большая роса были желанными явленіями, ‑ входитъ /вечеромъ/ Староста Савинъ къ маменькѣ за приказаніями /на другой день/. Увидавъ, что у него мокрыя сапоги маменька спрашиваетъ: ‑ «Что это Савинъ, дождя кажется нѣтъ,… вѣроятно большая роса, что у тебя сапоги мокры?..<»> – «Нѣтъ, Матушка барыня, это я шедши къ Вашей милости, немного пописалъ,… такъ вѣроятно съ х.я накапало……<»>

Ясно что въ обоихъ этихъ случаяхъ и самый взыскательный господинъ не заподозритъ и тѣни умышленной неприличности или невѣжливости! Выражались же крестьяне такъ, какъ дѣти природы. ‑

Я выше уже упоминалъ, что вслѣдъ за покупкой первой деревни Даровой, ‑ была куплена и деревня Черемошня. ‑ Въ эту деревню мы очень часто хаживали, по вечерамъ съ маменькой всѣмъ семействомъ. Сверхъ того въ Черемошнѣ,

<Далее следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Названіе Черемошни, встрѣчается въ послѣднемъ романѣ брата Ө<едора> М<ихайловича> «Братья Карамазовы»<.> Такъ названо имѣніе старика Карамазова, куда онъ давалъ порученіе второму своему сыну Ивану Өедоровичу, по поводу продажи лѣсной дачи. ‑

была небольшая баня, каковой въ Даровой не было, и вотъ въ эту то баню мы почти каждую Субботу хаживали всемъ семействомъ уже по утрамъ.

Упомянулъ я также вскользъ о пожарѣ бывшемъ въ деревнѣ. Теперь же сообщу объ этомъ несчастіи нѣсколько подробнѣе. ‑ Это случилось ранней весною, то есть на Страстной недѣлѣ Великаго Поста въ 1833 году, узнали же мы въ Москвѣ объ этомъ на 3й день Пасхи. –

Какъ теперь помню, что мы проводили день попраздничному, за нѣсколько запоздавшими визитами обѣдали нѣсколько позже, и только что встали изо стола. – [Родители] Папенька съ маменькой разговаривали о предстоящей /маменькиной/ поѣздкѣ въ деревню, и мы заранѣе испытывали удовольствіе дальнаго путешествія и пребыванія въ деревнѣ. ‑ Вдругъ докладываю родителямъ, что въ кухню пришелъ изъ Даровой Прикащикъ Григорій Васильевъ. ‑ Это собственно былъ просто дворовый человѣкъ, и [прикащикомъ] занимать мѣсто Прикащика, былъ неспособенъ. Но онъ былъ грамотный, и какъ единственный письменный человѣкъ въ деревнѣ, носилъ кличку Прикащика. ‑ Собственно [же] онъ по неспособности своей ничѣмъ не распоряжался, а распоряжался всѣмъ Староста Савинъ Макаровъ. ‑

Сейчасъ же велѣли позвать пришедшаго, и праздничное настроеніе, [въ в] какъ бы въ ожиданіи какого либо несчастія, смѣнилось въ тревогу. ‑ Черезъ нѣсколько минутъ въ переднюю является Григорій, въ лаптяхъ (хотя дворовые у насъ никогда въ лаптяхъ не ходили) въ разорванной и заплатаной свиткѣ, съ небритою бородою, и съ мрачнымъ лицомъ. Казалось онъ нарочно старался загримироваться чтобы сдѣлать свой видъ болѣе печальнымъ!

— За чѣмъ ты пришелъ Григорій?.. Что случилось въ деревнѣ?...

— «Несчастіе.… вотчина сгорѣла»[,]/!/ отвѣтилъ гробовымъ голосомъ Григорій. ‑

Первое впечатленіе было ужасное! Помню, что родители пали на колѣни и долго молились передъ Иконами въ гостиной, а потомъ поѣхали молиться къ Иверской Бож<іей> Матери. ‑ Мы же дѣти всѣ въ слезахъ остались дома. ‑

Изъ дальнѣйшихъ распросовъ оказалось, что пожаръ случился отъ того, что одинъ крестьянинъ Архипъ вздумалъ въ Страстную пятницу палить кабана у себя на дворѣ. Вѣтеръ былъ страшный. Загорѣлся его домъ, и отъ него сгорѣла и вся усадьба. Въ довершені[и]/е/ несчастія сгорѣлъ и самъ виновникъ бѣды Архипъ, который побѣжалъ въ горѣвшую свою избу, что то спасать и тамъ и остался!!..

Но собственно говоря, обдумывая все болѣе хладнокровно, родители убѣдились, что это еще не очень большое несчастіе; такъ какъ вся крестьянская усадьба, была слишкомъ ветха и рано или поздно ее надобно было возобновлять. ‑ Григорія отправили назадъ съ [извѣст] обѣщаніемъ отъ родителей, что они послѣднюю рубашку свою подѣлятъ съ крестьянами. Это помню были слова папеньки, которыя онъ нѣсколько разъ повторяя Григорію, ‑ велѣлъ передать ихъ крестьянамъ. ‑

Кажется, въ этомъ несчастіи, помогъ родителямъ тоже добрѣйшій дядя Александръ Алексѣевичъ. ‑

Дней черезъ десять, пріѣхалъ за нами тотъ же Семенъ Широкій въ кибиткѣ запряженной тройкою пѣгихъ лошадей, и мы съ маменькой отправились въ деревню. ‑ Вся усадьба представлялась пустыремъ, и кое гдѣ торчали обгорѣлые столбы. Нѣсколько вѣковыхъ липъ около сгорѣвшаго скотнаго двора, ‑ тоже обгорѣли. Картина была непривлекательная. Къ довершенію ко всему наша старая собака Жучка, встрѣтила насъ махая хвостомъ, и сильно воя. ‑

Черезъ недѣлю же, закипѣла работа, и крестьяне всѣ повеселѣли. Маменька каждому хозяину выдала на усадьбу по 50 рублей. Тогда эти деньги были очень большія. ‑ Свой скотный дворъ тоже поставили новый, и при немъ людскую избу и небольшой флигелекъ для нашего пребыванія. Плетневая наша мазанка, окруженная двумя курганами [съ в] бывъ защищенною вѣковыми липами не сгорѣла, но въ ней всѣмъ намъ помѣщаться было тѣсно. ‑ . ‑

Дочь сгорѣвшаго крестьянина Архипа Аришу, маменька очень полюбила и взяла къ себѣ въ комнаты, а потомъ она сдѣлалась дворовою, и постоянною /была/ у насъ прислугою въ горницахъ, въ Москвѣ. ‑

Къ концу лѣта, деревня наша была обстроена съ иголочки и о пожарѣ небыло и помину. ‑ Помню, что давая вспоможеніе крестьянамъ, маменька каждому говорила, что даетъ /помощь эту/ взаймы, и чтобы крестьяне, когда найдутъ возможность уплатили бы этотъ долгъ. ‑ Но конечно это были только слова. ‑ Долгу съ крестьянъ никто и никогда не требовалъ!!!

Все что я описалъ выше про наше время провожденіе въ деревнѣ, относится конечно не къ одному первому году нашего въ ней пребыванія, но и къ послѣдующимъ. ‑ Я еще раза два три, въ дальнѣйшихъ своихъ воспоминаніяхъ буду возвращаться къ деревнѣ, теперь же что бы покончить съ нею на этотъ разъ, сообщу о нашихъ деревенскихъ сосѣдяхъ и знакомыхъ.

Я уже упоминалъ выше о Павлѣ Петровичѣ Хотяинцевѣ. Онъ съ своею женою кажется Федосьею Яковлевною, жилъ въ своемъ селѣ Моногаровѣ. Большой деревянный домъ его находился возлѣ самой Церкви, и мы съ маменькой ходя всякое воскресенье въ Церковь, каждый разъ были приглашаемы изъ Церкви на чашку кофе. ‑ Но вмѣсто кофе, тутъ бывалъ цѣлый завтракъ съ апетитнымъ пирогомъ съ начинкою изъ яицъ, зеленаго луку и молодыхъ циплятъ. Кромѣ взрослаго сына, который служилъ гдѣ то Юнкеромъ, у нихъ былъ 4х лѣтній сынокъ, родившійся послѣ 12 лѣтняго перерыва; и въ этомъ сынкѣ, родители не слышали и души! ‑ Любимою игрою мальчика, ‑ было рядиться въ священника, а потому у него было полное священническое облаченіе, и онъ постоянно что нибудь служилъ. ‑ Хотяинцевы изрѣдко[,] бывали [у] и у насъ. ‑

Вторая сосѣдка была старушка Небольсина, ее деревенька тоже принадлежала когда то отцамъ Хотяинцева, и находилась по пути отъ насъ къ Церкви. Старушка часто зазывала насъ съ маменькой къ себѣ отдохнуть, но у насъ она никогда не бывала, покрайней мѣрѣ я не припомню, вѣроятно по своей старости. ‑

Третьи сосѣди были помѣщики Еропкины. [Этотъ древн] Эти представители древняго дворянскаго рода, состояли изъ мужа и жены уже пожилыхъ, двухъ дочерей уже невѣстъ, и однаго сына. ‑ Сами родители были едва-едва грамотные, дочери же грамотѣ не обучались; сынокъ же уже лѣтъ 17—18 ограничился обученіемъ у дьячка. ‑ Это семейство раза три въ [годъ] лѣто бывало у насъ, и столькоже разъ, и мы у нихъ. ‑ У нихъ были хорошіе оранжереи и парники, и они пріѣзжая, всегда привозили намъ [д] то дыню то арбузъ. ‑

Вотъ и всѣ сосѣди,... и вообще говоря, мы въ деревнѣ, короткихъ знакомствъ не заводили, а ограничивались только визитами.

Кромѣ этихъ сосѣдей, къ намъ иногда являлось приходское священство, состоящее изъ Священника, дьякона, у котораго было 12ть взрослыхъ дочерей и не однаго сына, и дьячка. ‑ Всѣ эти личности не много отличались отъ простыхъ крестьянъ, и то только своимъ полуобразованіемъ, въ отношеніи же жизни они были тѣ же крестьяне, и столь же много работали /своеручно/, не имѣя у себя ни однаго наемнаго рабочаго. ‑ Съ дьячкомъ Иваномъ Өедоровымъ я даже покумился, потомучто бывши ребенкомъ крестилъ у него новорожденнаго. – Лѣтъ 8 тому назадъ /т. е. лѣтомъ 1887 года/ я былъ въ Даровой у сестры Вѣры Михайловны, ‑ о чемъ сообщу подробнѣе въ своемъ мѣстѣ, и конечно былъ въ Моногаровѣ, чтобы отслужить панихиду по папенькѣ. ‑ Служащій нынче настоятелемъ Моногаровскаго Прихода, отецъ Преферансовъ, (породнившійся съ сестрою Вѣрочкою) показался мнѣ совершеннымъ джентельменомъ, въ сравненіи съ прежнимъ Священникомъ. Ну да это и хорошо! ‑

Въ заключеніе краткихъ своихъ воспоминаній о деревнѣ, я немогу не упомянуть о дурочкѣ Аграфенѣ. ‑ Въ деревнѣ у насъ была дурочка, не принадлежавшая ни къ какой семьѣ; она всё время проводила шляясь по полямъ, и только въ сильные морозы зимой ее насильно пріючивали къ какой либо избѣ. ‑ Ей уже было тогда лѣтъ 20—25; говорила она очень мало, неохотно, непонятно[,] и не связно; можно было только понять, что она вспоминаетъ постоянно о ребенкѣ, похороненномъ на кладьбищѣ. – Она кажется была дурочкой отъ рожденія, и несмотря на свое шоковое состояніе претерпѣла надъ собою насиліе и сдѣлалась матерью ребенка, который вскорѣ и умеръ. – Читая впослѣдстві<и> въ романѣ брата Ө<едора> М<ихайловича> «Братья Карамазовы», ‑ исторію Лизаветы Смердящей, ‑ я невольно вспоминалъ нашу дурочку Аграфену. –