Квартира Вторая (II^я)

Въ Пансіонѣ Чермака. –

^____________

Пансіонъ Леонтія Ивановича Чермака[,] былъ од[инъ]/нимъ/ изъ старинныхъ частныхъ учебныхъ заведеній въ Москвѣ, покрайней мѣрѣ въ то уже время онъ существовалъ болѣе 20 лѣтъ. ‑ Помѣщался онъ на [н]/Н/овой Басманной, въ домѣ бывшемъ Княгини Касаткиной, возлѣ Басманной Полицейской Части, напротивъ Московскаго Сиротскаго дома. Въ заведеніе это принимались дѣти большею частію на полный Пансіонъ, то есть находились тамъ въ теченіи [всей] /цѣлой/ недѣли, возвращаясь домой, (ежели было куда) на время праздниковъ. ‑

Подборъ хорошихъ преподавателей и строгое наблюдені[я]/е/ за исправнымъ и своевременнымъ приходомъ ихъ, и въ тоже время — присутствіе характера семейственности, напоминающаго дѣтямъ хотя отчасти ихъ домъ и домашнюю жизнь, — вотъ по моему идеалъ закрытаго воспитательнаго заведенія. ‑ Пансіонъ Л. И. Чермака былъ близокъ къ этому идеалу. Говорю только [«]близокъ[»], потомучто совершенства нѣтъ ни въ чемъ. Преподавателями въ Пансіонъ и[с]/з/бирались, только лица зарекомендованныя казенными Инспекторами; таковыми [и]/И/нспекторами въ мое время были Ив. Ив. Давыдовъ, Дм. Матв. Перевощиковъ и Брашманъ, все извѣстные профессора Московскаго Университета. Въ высшихъ же классахъ даже и преподаватели были Профессора Университета напр. Дм. М. Перевощиковъ по Математикѣ и Ив. Ив. Давыдовъ по русской Словесности и другіе… Уроки начинались ежедневно въ 8^м часовъ утра въ слѣдующемъ порядкѣ: 1^й) отъ 8 до 10^ти час. 2^й) отъ 10^ти до 12^ти час. Послѣ этого урока слѣдовалъ обѣдъ. Послѣ обѣденные классы были: 3^й) отъ 2^х до 4^х и 4^й) отъ 4^х до 6^ти час. вечера. ‑ Далѣе слѣдовалъ чай и время для приготовленія уроковъ. ‑ Въ 9 час. былъ ужинъ, послѣ котораго всѣ шли въ спальню. ‑ . ‑ Самъ Леонтій Ивановичъ, человѣкъ уже преклонныхъ лѣтъ, былъ мало или совсѣмъ необразованъ, но имѣлъ тотъ тактъ, котораго часто недостаетъ и директорамъ Казенныхъ учебныхъ заведеній. ‑ Въ началѣ каждаго урока онъ обходилъ всѣ классы, якобы для того, что бы привѣтствовать [п]/П/реподавателей; ежелиже заставалъ классъ безъ преподавателя, то оставался въ немъ до пріѣзда запоздавшаго Учителя, котораго и встрѣчалъ добрѣйшей улыбкой, одною рукою здоровался съ нимъ, а другою вынималъ свою золотую луковицу, какъ бы для справки. ‑ При такихъ порядкахъ трудно было и манкировать! Но, главное, нашъ старикъ былъ человѣкъ съ душою. ‑ Онъ входилъ самъ въ мельчайшія подробности нуждъ ввѣренныхъ ему дѣтей, въ особенности тѣхъ, у которыхъ не было въ Москвѣ родителей или родственниковъ, и которые жили у него безвыходно. ‑ Я самъ испыталъ это въ учебный 1838—1839^й годъ, потомучто отецъ тогда жилъ въ деревнѣ, къ Масловичевымъ я пересталъ ходить а тетя Куманина брала меня очень рѣдко. ‑ Отличныхъ по успѣхамъ учениковъ, то есть каждаго, получившаго четыре балла (пятичная система балловъ[,] тогда еще не существовала), онъ очень серьёзно зазывалъ къ себѣ въ кабинетъ и тамъ вручалъ ему маленькую конфетку. – Случалось иногда, что подобныя награды давались и ученикамъ старшихъ классовъ, но никогда ни одинъ изъ нихъ не принималъ этого съ насмѣшкой, потомучто всякій зналъ, что Л<еонтiй> И<вановичъ> старикъ добрый, и что надъ нимъ смѣяться грѣшно! ‑ Ежели кто въ Пансіонѣ заболѣвалъ, Чермакъ мгновенно посылалъ его къ своей женѣ, говоря «Иди къ Августѣ Францовнѣ».... но, при этомъ въ попыхахъ такъ произносилъ это имя, что выходило къ Капустѣ Францовнѣ, вслѣдствіе чего, мы школьники и называли старушку Капустой Францовной, но всѣ любили и уважали ея. ‑ Она сейчасъ уложитъ заболѣвшаго, и приметъ первыя домашнія мѣры, а затѣмъ пошлетъ за годовымъ докторомъ, которымъ въ мое время былъ Василій Васильевичъ Трейтеръ.

При этомъ немогу не сдѣлать сопоставленія между Чермакомъ и Кистеромъ. ‑ Василій Васильевичъ Трейтеръ былъ годовымъ врачемъ у Чермака на тѣхъ же самыхъ основаніяхъ, какъ мой папенька былъ у Кистера, то есть Трейтеръ былъ годовымъ врачемъ въ Пансіонѣ, а за гонораръ въ Пансіонѣ воспитывался его сынъ Александръ. ‑ Чермакъ и виду не показывалъ, что онъ дѣлаетъ одолженіе Трейтеру, напротивъ оказывалъ особое вниманіе его сыну, какъ сыну хорош[о]/аго/ /своего/ знакомаго [человѣка]. Что же касается Кистера, то онъ на меня необращалъ никакого вниманія, и какъ бы явно показывая, что я у него обучаюсь даромъ!… А мальчики, какъ хорошо и зорко[,] могутъ это замѣтить и угадать!….

Пища въ Пансіонѣ была приличная. ‑ Самъ Леонтій Ивановичъ и его семейство (мужскаго пола) постоянно имѣли столъ общій съ учениками. По праздникамъ же, вслѣдствіе небольшаго количества остававшихся пансіонеровъ, и весь женскій Персоналъ его семейства обѣдалъ за общимъ Пансіонскимъ столомъ. ‑ Чермакъ содержалъ свой почти образцовый Пансіонъ болѣе чѣмъ 25 лѣтъ; ученики изъ его Пансіона были лучшими студентами въ Университетѣ, и въ заведеніи его получили начальное воспитаніе люди, сдѣлавшіеся въ послѣдствіи видными [о]/О/бщественными дѣятелями. ‑ Помимо двухъ Достоевскихъ (Өедора и Михаила Михаиловичей) я могу указать на Губера, Геннади, Шумахера, Каченовскаго и Мильгаузена. ‑ (Бывшій потомъ ректоромъ Московскаго Университета<)>. ‑

Я слышалъ впослѣдствіи, что Л. Ив. Чермакъ въ концѣ 40^х годовъ принужденъ былъ закрыть свой Пансіонъ, и умеръ въ большой бѣдности. ‑ Ежели разсматривать это обстоятельство съ комерческой точки зрѣнія, то Чермака нельзя отнести ни къ неосторожнымъ ни къ несчастнымъ банкротамъ. ‑ Можно сказать, что всѣ могущія быть сбереженія (а они могли быть значительны) Леонтій Ивановичъ Чермакъ принесъ въ даръ Московскому юношеству!….. ‑

И такъ, какъ выше упомянулъ, я поступилъ въ Пансіонъ Чермака въ Августѣ Мѣсяцѣ 1837 года. ‑ Мнѣ было уже 12^ть лѣтъ, но я поступилъ [въ п] только въ первый классъ. ‑ Это было желаніе папеньки, чтобы я началъ школу съ самаго начала. Отъ этого я потерялъ одинъ годъ, но оказался въ выигрышѣ [т] /въ/ томъ, что былъ въ классѣ /ежели не/ изъ первыхъ /то изъ лучшихъ/. Кстати объ этомъ первенствѣ. ‑ Въ Пансіонѣ Чермака ни въ одномъ классѣ несуществовало пересадокъ /учениковъ/ по балламъ, и не было ни первыхъ ни послѣднихъ. Каждый занималъ въ классѣ мѣсто, какое хотѣлъ, но разъ занявши оставался на этомъ мѣстѣ, по всѣмъ урокамъ, въ теченіи всего года. ‑ Списки же учениковъ въ тетрадяхъ для проставленія балловъ, велись въ алфавитномъ порядкѣ. ‑ Конечно, въ первое время пребыванія въ Пансіонѣ мнѣ казалось дико, и скучно! Мысль, что всё близкое мнѣ, ‑ стало далёкимъ, не разъ мелькала въ моемъ дѣтскомъ умѣ. ‑ Но и тутъ нашлось утѣшеніе. ‑ Нѣкоторые воспитанники Старшихъ классовъ, бывшіе товарищи братьевъ, не разъ останавливали меня вопросомъ: «Ну что Достоевскій, какъ поживаютъ тво[й]/и/ братья, что тебѣ извѣстно о нихъ»….. Я отвѣчалъ что зналъ, и вопросы эти очень утѣшали меня тѣмъ, что и здѣсь вкругъ всѣхъ чужихъ, нашлись личности которые знали и сочувствовали, моимъ роднымъ братьямъ.

Учителей въ первомъ классѣ было немного. Во первыхъ батюшка-священникъ, а за тѣмъ учитель русскаго и Латинскаго языковъ, а также Ариѳметики. Новые языки преподавались гувернерами.

Законоучителемъ у насъ былъ Священникъ изъ Петропавловской (на /Новой/ Басманной) церкви Лебедевъ. Это въ мое время былъ уже старичекъ. Для меня же онъ былъ замѣчателенъ тѣмъ, что онъ вѣнчалъ моихъ родителей, и онъ же вмѣстѣ съ отцомъ Iоанномъ Баршевымъ и хоронилъ мою маменьку, слѣдовательно онъ былъ для меня какъ бы знакомая личность. ‑ Объ немъ какъ о преподавателѣ ничего сказать нельзя, это былъ учитель задающій отселѣ и доселѣ. ‑ Съ третьяго класса онъ уже не былъ моимъ учителемъ, да и вообще оставилъ Пансіонъ. На его мѣсто по Совѣту Инспектора взятъ былъ законоучитель 2^й Московской Гимназіи (что на Разгуляѣ) Священникъ Богдановъ изъ прихода Никола въ Воробинѣ; но объ немъ послѣ. Учитель Русскаго и Латинскаго языка былъ одинъ и тотъ же это Никаноръ Александровичъ Елагинъ. ‑ Для низшихъ и среднихъ классовъ это былъ учитель незамѣнимый! Не мудрствуя лукаво, онъ преподавалъ разумно и толково[. ‑] /и/ заставлялъ учениковъ вполнѣ понять ‑ то что они заучиваютъ!… Грамматику этихъ двухъ языковъ, онъ преподавалъ почти паралельно. Переводили же мы въ первыхъ двухъ низшихъ классахъ еpitome historiae Sacrae, съ Латинскаго на русскій языкъ; а когда нѣсколько статей было переведено письменно, то мы въ классѣ при закрытомъ [текс] Латинскомъ текстѣ силились переводить съ русскаго на Латинскій. Конечно сіи послѣднія упражненія были классныя, въ присутствіи учителя. ‑ Какъ человѣкъ онъ былъ большой оригиналъ. Во первыхъ его хорошая сторона была та, что онъ никогда не манкировалъ и не опаздывалъ въ классъ. Это были ходячіе часы. Когда онъ входилъ утромъ въ переднюю, то было безъ 5^ти минутъ восемь; и ровно съ послѣднимъ звукомъ боя часовъ, онъ входилъ въ классъ и садился на кафедру. ‑ У него былъ братъ часовой мастеръ, и Никаноръ Александровичъ, бывая въ пансіонѣ каждодневно, взялъ на себя какъ бы обязанность провѣрять часы, стоящіе въ передней. Съ Чермакомъ онъ говорилъ почему то всегда на нѣмецкомъ языкѣ. ‑ Выйти изъ класса, ранѣе хотя бы тремя минутами, онъ не позволялъ себѣ. ‑ Часто послѣ звонка о перемѣнѣ Чермакъ отворялъ дверь класса и говорилъ: Никаноръ Александровичъ есъ истъ шонъ цейтъ;…. Нейнъ Леонтій Ивановичъ кохъ цвей минутенъ, мейнъ Уръ истъ рихтигъ.…. И никакія силы не могли выгнать его изъ класса! ‑ Еще особенность, онъ черезвычайно нелюбилъ когда въ классъ входили дамы; а это иногда случалось, потомучто маменьки часто любопытствовали гдѣ сидятъ ихъ сынки. Не знаю, было ли это случайность/ю/ или [онъ дѣлалъ] /это устраивалось/ нарочно, но только при появленіи дамъ онъ всегда задавалъ вопросъ о повелительномъ наклоненіи глагола Scire (знать), и ежели ученикъ конфузился и отвѣчалъ тихо, то Елагинъ громогласно немного въ носъ /и нараспѣвъ/ выкрикивалъ: Сци, Сците, ‑ Сците, сцитоте, сціунто!…..

<Далее следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Но сейчасъ же и переводилъ на русскій языкъ: знай, знайте, пусть они знаютъ.….., что бы дамы не подумали чего нибудь неприличнаго. ‑

Учителемъ ариѳметики былъ нѣкто старичекъ Павловскій. Это собственно говоря не былъ учителемъ ариѳметики а скорѣе учителемъ счисленія. ‑ Никакихъ ариѳметическихъ правилъ онъ не объяснялъ, говоря что это будетъ въ высшихъ классахъ, а прійдя въ классъ задавалъ каждому ученику цифровую задачу на первые четыре правила ариѳметики, и обращалъ только вниманіе на то, чтобы задача была сдѣлана скоро и правильно. Въ его классѣ т. е. въ продолженіи 2^х часовъ, каждый ученикъ успѣвалъ сдѣлать задачи по четыре, [а] /и/ иной разъ и по пяти большихъ, сдать ихъ учителю для проверки, и получить соотвѣтствующіе баллы. ‑ Но затоже ученики, какъ говорится, и насобачились въ этомъ искусствѣ. ‑

Теперь слѣдуетъ упомянуть о двухъ надзирателяхъ. Собственно надзирателей было до 5^ти человѣкъ, но эти двое постоянно бывали въ 1^м классѣ и занимались въ немъ съ учениками, какъ учителя. ‑ Первый изъ нихъ былъ французъ М^eur Манго. Это былъ мужчина лѣтъ 45^ти, очень добродушный, а главное ровный господинъ, никогда онъ бывало не вспылитъ, а всегда хладнокровный и обходчивый. ‑ Обязанность его кромѣ надзирательства, было читать съ нами по французски; дѣйствительно читалъ онъ мастерски, такъ что и въ высшихъ классахъ часто занимался этимъ, но по части граматики былъ плоховатъ, и не брался за нее. ‑ Онъ былъ барабанщикъ великой Наполеоновской арміи; въ 1812 году былъ взятъ въ плѣнъ и съ тѣхъ поръ остался въ Москвѣ. ‑ Такъ какъ онъ очень правильно говорилъ по французски, и отлично читалъ, то ему и было дозволено быть надзирателемъ или гувернёромъ. [О] У Чермака онъ былъ уже очень давно, и считался исправнымъ надзирателемъ. ‑

Другой надзиратель былъ Нѣмецъ Г. Ферманъ. Этотъ въ свою очередь занимался съ нами чтеніемъ по нѣмецки. Его братъ былъ Учителемъ Гимназіи по Нѣмецкому языку и училъ также и у насъ начиная со 2^го класса, но объ немъ разскажу послѣ въ свое время. –

Всѣ воскресные и праздничные дни я въ этотъ Учебный годъ то есть въ 1837‑1838^й, у Чермака не оставался. ‑ Выше еще упомянулъ я, что папенька сдѣлалъ распоряженіе, что бы [я] меня брали къ теткѣ Настас<ь>ѣ Андреевнѣ Масловичевой; и вотъ каждую субботу и канунъ праздника являлся въ пансіонъ деньщикъ Осипъ и уводилъ меня къ теткѣ. ‑ Этотъ деньщикъ Осипъ былъ деньщикомъ почти впродолженіе всей службы Масловича, и по выходѣ Масловича въ отставку, былъ уволенъ въ отставку и деньщикъ Осипъ, и поселился у своего прежняго барина за особую уже плату. ‑ Этого Осипа я помню съ самыхъ младенческихъ лѣтъ, когда онъ прихаживалъ, какъ посланный за чѣмъ нибудь отъ своихъ господъ. ‑ Масловичевы жили въ Лефортовской Части въ Госпитальномъ Переулкѣ въ домѣ купца Янкина. Они занимали очень маленькую, даже убогую квартирку. Во 1^х малюсинькая Передня, затѣмъ маленькая зала, въ которой на диванѣ, [гдѣ] мнѣ приготовляли ночлегъ, за тѣмъ еще меньшая Гостиная, гдѣ на двухъ диванахъ по ночамъ спали обѣ хозяйки; то есть тетинька Настасья Андреевна и ея дочь; и въ ко<н>цѣ концовъ, комната дяди, гдѣ онъ постоянно лежалъ на кровати, и въ этой же комнатѣ помѣщались Столова<я> и Чайная, потомучто Масловичъ въ другую комнату выйти не могъ; онъ и ѣлъ и пилъ или лежа или полусидя. ‑ Въ заключеніе имѣлась небольшая кухонька, находившаяся въ полномъ распоряженіи деньщика Осипа. ‑ Обитателями этой квартирки были во 1^х тётка Наст<асья> Андреевна, объ которой я уже неоднократно говорилъ. Это была женщина хитрая, и съ тѣхъ поръ, какъ я началъ быть ихъ временнымъ обитателемъ, она сдѣлалась и ко мнѣ не совсѣмъ пріязненна. Дочка ея Машенька или Марья Григорьевна, была окончившая курсъ въ Екатериненскомъ Институтѣ, но своимъ положеніемъ не дѣлала ему чести. Это была чрезвычайно пустая, уже пожилая дѣвица, мечтавшая, только объ женихахъ; она была дурна собою, и очень косила глазами, но не смотря на это, очень занималась собою. ‑ Мать въ ней души не слышала и не видѣла ее недостатковъ. Самъ хозяинъ Григорій Павловичъ Масловичъ разбитый параличемъ и постоянно страдающій ревматизмомъ, вѣчно лежалъ на своей кровати, только изрѣдка садясь на ней же. Онъ постоянно почти охалъ отъ боли ревматизма. – Онъ былъ уже довольно старый человѣкъ. –

Не знаю теперь, что мнѣ могло нравиться въ пребываніи у Масловичевыхъ. ‑ Собственно говоря скука была страшнѣйшая. – Сидишь бывало у ломбернаго стола и перечитываешь что нибудь въ учебникѣ; или прислушиваешься къ разговорамъ между маменькой и дочкой. ‑ И это продолжается цѣлый день!… Но не смотря на эту скучищу, я очень бывалъ радъ, когда въ Субботу отправляюсь съ Осипомъ въ Госпитальный переулокъ!… Это явленіе, думаю, ничѣмъ болѣе нельзя объяснить какъ чувствомъ привязанности къ домашнему родному!... При видѣ тетки Настасьи Андреевны, я постоянно вспоминалъ, какъ она хаживала къ намъ въ Марьинскую Больницу, при жизни маменьки, а потому мнѣ было занятно бывать и у нихъ. ‑ Сверхъ того кануны праздниковъ ознаменовывались хожденіемъ въ баню. – Невдал[ѣ]/е/кѣ, чутьли не въ томъ же кварталѣ гдѣ жили Масловичевы были Торговыя бани тогоже хозяина то есть Янкина. ‑ И вотъ Осипъ управившись съ кухней, постоянно водилъ меня въ баню и тамъ отлично вымывалъ, и это было каждую недѣлю. ‑ Въ воскресенье же утромъ я съ теткою и съ Мар. Григ. ходилъ въ Церковь Военнаго Госпиталя. [Эт] Тамъ была великолѣпная Церковь и еще болѣе великолѣпные Пѣвчіе; такъ что [в] ходить въ церковь было [мнѣ] для меня особымъ удовольствіемъ. – Помню, что я особенно усиливался, чтобы меня взяли к[ъ]/о/ [заутрен] всенощной передъ Рождествомъ, что и исполнилось. Къ заутренѣ же передъ Пасхою, хотя я и проснулся во время, не смотря на всѣ мои просьбы, — м[е]н[я]/ѣ/ идти не позволили; и я долженъ былъ опять улечся спать. ‑ Не знаю платилъ ли папенька сколько нибудь за то что меня брали, или ограничивался присылкою деревенскихъ продуктовъ, только помню что зимою пріѣхала цѣлая подвода изъ деревни съ мукою, крупой, а также и съ живностію. Привезли нѣсколько паръ битыхъ мороженыхъ гусей и утокъ. ‑ И вотъ каждый обѣдъ, какъ только подавали гуся или утку, старикъ Масловичь постоянно говаривалъ: «что это за гусь, или что это за утка;… Вотъ у насъ въ Малороссіи, такъ дѣйствительно гуси и утки!.. ‑ Можетъ быть это было говорено, какъ заявленіе факта….. Я самъ бывалъ въ послѣдствіи въ Малороссіи и знаю, что старикъ Масловичъ говорилъ правду….. Но тогда, мнѣ каждое подобное заявленіе было очень горько выслушивать; и я мысленно негодовалъ на папеньку, [за то ч] для чего онъ прислалъ такихъ нехорошихъ утокъ!...

Году было пройти недолго, и вотъ приблизился экзаменъ, а за тѣмъ каникулы. Результаты моихъ [з] годовыхъ занятій получили одобрѣніе отъ Чермака, хотя собственно награды я въ этотъ годъ еще не получилъ. ‑ Пріѣхалъ въ Москву папенька, и взялъ меня на каникулы къ себѣ въ деревню. ‑

Странное дѣло, мнѣ уже исполнилось 13 лѣтъ и я многое отчетливо помню, что происходило въ 5^ти лѣтній возрастъ мой, а теперь при 13^ти лѣтнемъ возрастѣ, я рѣшительно ничего не помню изъ обстоятельствъ сопровожда[ющихъ]/вшихъ/ поѣздку мою въ деревню, и обратное возвращеніе въ Москву. – Припоминается и то только отрывочно мое пребываніе въ деревнѣ, мое ежедневное хожденіе съ папенькой по полямъ, что впослѣдствіи уже мнѣ н<е>очень <?>, и я стремился остаться какъ нибудь дома. ‑ Помню что въ этотъ свой пріѣздъ, я уже не засталъ въ деревнѣ не сестру Вареньку, которая переселилась къ Куманинымъ, ни сестры Вѣрочки, которая была уже отдана въ Пансіонъ. Были только братъ Николя тогда уже 7^ми лѣтній мальчикъ и сестра Саша 3^х лѣтняя дѣвочка. ‑ Оба они постоянно пребывали съ няней Аленой Фроловной. ‑ Изъ сей моей послѣдней поѣздки въ деревню, болѣе ничего вынести не могу, равно какъ не припоминаю и обстоятельствъ своего возвращенія въ Москву и прощанія, увы уже послѣдняго съ отцомъ!. ‑ Серьёзно я не помню послѣдняго съ нимъ прощанія. Помню себя уже въ комнатѣ 2^го класса Пансіона Чермака. –

Въ этомъ второмъ классѣ я былъ въ учебный [годъ] 1838‑1839^й годъ. –

Скажу нѣсколько словъ объ учителяхъ:

Во 1^х Учитель русскаго и латинскаго оставался тотже самый то есть Никаноръ Алекс. Елагинъ. Во 2^х Священникъ Лебедевъ тоже оставался и въ этомъ классѣ. Въ 3^х Учителемъ Ариѳметики [сдѣл] во 2^м классѣ былъ Г^н Саханскій. Это молодой человѣкъ, кандидатъ Университета по Математическимъ наукамъ. Онъ началъ преподавать ариѳметику, какъ я занимался ею по указанію брата Михаила то есть со всѣми доказательствами и объясненіями. – Въ 4^х Учителемъ Географіи и Исторіи, былъ одинъ почтенный Господинъ, котораго фамилію я позабылъ. – Отличительнымъ качествомъ его было то, что онъ былъ очень нервенъ. – Случалось, ежели кто нечайно опуститъ крышку конторки, и она съ шумомъ упадетъ, ‑ то учитель этотъ и покраснѣетъ и поблѣднѣетъ, и разомъ схватитъ журналъ и поставитъ всѣмъ по нулю [изъ] /въ/ поведені[я]/и/. – Ученики знали это и остерегались, всякаго внезапнаго стуку, а другіе шалуны дѣлывали стукъ нарочно. – Впрочемъ учителя этого любили, потому что онъ былъ добрый и справедливый, и хорошо толковалъ, т. е. разсказывалъ и объяснялъ задаваемое на слѣдующій урокъ. – Въ 5^х) Учителемъ Французскаго языка былъ M^eur Визардъ, этотъ господинъ былъ хорошимъ учителемъ, но только по утрамъ. Въ послѣ обѣденные же классы, онъ никакъ не могъ обойтиться, чтобы незадремать и даже заснуть въ классѣ: ‑ Но несмотря на это онъ былъ долгое время у насъ, почти во всѣхъ классахъ. – И наконецъ въ 6^х) Учителемъ Нѣмецкаго языка былъ Г^нъ Ферманъ, братъ надзирателя. – Этотъ Господинъ былъ кривъ на одинъ глазъ, и носилъ очки съ двумя боковыми линзами (въ видѣ щитовъ), отъ чего ученики прозвали его шестиглазымъ, хотя въ серьезности то онъ былъ одноглазымъ. Прозвище же 6^ти глазаго онъ получилъ оттого, что несмотря на свой одинъ глазъ, онъ всё видѣлъ и отъ него ни въ чемъ укрыться было нельзя. – Это былъ строгій но добрый учитель. Его и любили и боялись. –

Обученіе происходило тѣмъ же порядкомъ и въ тѣ же часы какъ и въ 1^м классѣ, а потому распространяться объ этомъ болѣе нечего. ‑

По воскреснымъ днямъ я не ходилъ уже болѣе къ теткѣ Масловичъ, не знаю они ли отказались, или отецъ мой болѣе не просилъ ихъ брать меня, только я по воскресеньямъ началъ оставаться въ Пансіонѣ. ‑ Но я привыкъ уже къ Пансіону и много этимъ не скучалъ.

Въ воскресенье общее вставаніе съ постели было часомъ позднѣе, то есть вмѣсто положенныхъ 6^ти часовъ утра, вставали въ 7 утра. – Сейчасъ же послѣ чаю ученики шли по своимъ классамъ, оставалось учениковъ немного: человѣкъ 30‑35, а потому въ классахъ было свободно, а чтобы не затруднять надзирателей, которыхъ на праздникъ оставалось тоже неболѣе 2^х, всѣ же остальные [ходили] освобождались, ‑ то всѣхъ воспитанниковъ сгрупировывали въ одинъ классъ болѣе просторный. – Часовъ около 9^ти утра являлся Леонтій Ивановичъ, и на своемъ /ломаномъ/ французскомъ жаргонѣ говорилъ: M^eur Манго Ву фо-тале а леглизъ авекъ се мосьесъ!.. и вотъ M^eur Манго ведетъ насъ въ дортуаръ, гдѣ мы одѣваемся и выходимъ съ нимъ въ церковь. Ходили въ слѣдующіе церкви: 1) Петро-Павловскую, что на Новой Басманной, 2^е) Къ Тремъ Святителямъ у Красныхъ воротъ, 3^е) Къ Iоанну Предтечи на Перовкѣ и 4^е) въ Церковь Куракинскаго Странно-Пріимнаго Дома на Новой Басманной. – Всего чаще хаживали къ Петру и Павлу, какъ въ Приходскую Церковь, но любили болѣе ходить къ Тремъ Святителямъ, гдѣ всегда пѣли отличные пѣвчіе. –

Ежели же день былъ осенній дождливый, или зимній, слишкомъ морозный или снѣжный, ‑ то тогда въ Церковь не ходили. – Тогда часовъ въ 10 утра Леонтій Ивановичъ собиралъ всѣхъ въ рекр/е/аціонную Залу, и выносилъ Молитвенникъ, и [в] приказывалъ одному воспитаннику читать передъ Образомъ молитвы, а другіе всѣ стоя должны были слушать и молиться. Читались молитвы по указаніямъ и отмѣткамъ сдѣланнымъ Священникомъ, и большею частію Шестипсалміе. Чтеніе расчитано было такъ, что продолжалось не менѣе 40 минутъ. –

[Около этого] Въ осень этого года, такъ около Филиповки, и вначалѣ этого Поста, со мной случилось пренепріятное происшествіе, я заболѣлъ, говорю заболѣлъ, потомучто не могу представить себѣ безъ болѣзни, ту массу вшей, которая одолѣвала меня. На головѣ моей образовались какіе то гнойные наросты, въ которыхъ кишмя кишѣли эти отвратительные паразиты; они расползались по всей головѣ, и даже по платью. – Мнѣ было очень совѣстно, и я очень боялся, чтобы въ этотъ періодъ времени за мною не прислали отъ Куманиныхъ. Но слава Богу этого не случилось. – Чермакъ узнавши объ этомъ прикомандировалъ ко мнѣ дядьку Өедора, котораго онъ называлъ Федеръ; и вотъ этотъ то Федеръ ежедневно началъ вычесывать моихъ вшей на бумагу. Ихъ оказывалось просто миріады, и они нисколько отъ этого не уменьшались. – Наконецъ сказали объ этомъ доктору Василію Васильевичу Трейтеру. Онъ заявилъ что это симптомъ болѣзни, и велѣлъ смазать голову мазью (кажется ртутнаго Неаполитана), и потомъ обмыться въ банѣ, и повторять это раза два. – Это /средство,/ какъ говорится, какъ рукой сняло. Съ перваго же раза всѣ вши пропали, а со втораго пропали и головные наросты и я вздохнулъ спокойнѣе; а то уже очень было совѣстно товарищей!... И послѣ этого никогда этихъ паразитовъ у меня не было!……

Тетушка Куманина въ этотъ учебный годъ меня брала довольно часто въ особенности въ большіе праздники, и никакъ не рѣже одного раза въ Мѣсяцъ. Пріѣзжалъ за мною всегда дядя Михаилъ Өедоровичъ и онъ же отвозилъ обратно. ‑ У тетушки я проводилъ праздничные дни гораздо веселѣе чѣмъ у Масловичевыхъ, да оно и понятно почему.… Тутъ я видѣлся съ обѣими сестрами, и съ ними говорилъ по душѣ. ‑ Кромѣ того и тётушка иногда удостаивала меня своимъ разговоромъ, и это я цѣнилъ отмѣнно дорого. ‑ Передъ отъѣздомъ /моимъ въ пансіонъ/ тетинька всегда давала мнѣ нѣсколько мелкихъ монетъ на баню, расчитывая на четыре бани. ‑ Но прежніе разы я обыкновенно, тратилъ эти деньги на сласти въ одинъ, много два дня. Но послѣ вшиваго недуга моего, я первый же разъ возвратясь въ пансіонъ передалъ Леонтію Ивановичу всю полученную мелочь, вмѣстѣ съ кошелькомъ, объяснивъ ему, что деньги эти даны мнѣ на баню, но я боюсь что не сохраню ихъ даже до 1^й Субботы, каковымъ своимъ признаніемъ вызвалъ добродушный смѣхъ старика, чуть не до удушливости. ‑ И съ этого времени я началъ ходить всякую субботу въ баню. ‑

На Рожественскіе Праздники пріѣзжалъ за мною въ пансіонъ уже не дядя Михаилъ Өедоровичъ а лакей Василій Васильевичъ. Дядя былъ уже опасно болѣнъ и не вставалъ съ постели. Въ этотъ пріѣздъ я имѣлъ свои ночлеги въ другой комнатѣ, какъ помнится въ билліардной на диванѣ. Дядя Мих<аилъ> Өедоровичъ въ эти Рожественскіе Праздники и скончался отъ водяной. Предсмертные мученія его были ужасны. ‑

Далѣе я былъ у тётушки на Масляницѣ и на двѣ Пасхальныя недѣли т. е. на Страстную и на Пасху. /Пасха была ранняя 26^го Марта./ Отправляя меня въ Пансіонъ тётушка сказала, что не возьметъ меня впредь до окончанія моихъ экзаменовъ то есть до лѣтнихъ каникулъ. ‑ Конечно этого можетъ быть и не случилось бы, ежели бы къ тому времени не случилась катастрофа т. е. смерть папеньки! ‑

Пасха какъ сказалъ выше была ранняя и послѣ Пасхи мы достаточное еще время учились, а за тѣмъ ‑ начали приготовляться къ экзаменамъ, которые и въ то уже время были довольно трудные и вообще очень обстоятельные. ‑ Но вотъ наступили экзамены, вотъ они кончились. Всѣ ученики разъѣхались по домамъ, только одинъ я остался.

Экзамены сошли для меня весьма благополучно; я былъ переведенъ въ 3^й классъ [у] и удостоился получить награду: книгу. ‑ Прошла уже цѣлая недѣля послѣ экзаменовъ и я каждый день поджидалъ или самого папеньку или пріѣзда за мною лошадей. ‑ Но день проходилъ за днемъ, а желаніе мое обрадовать папеньку полученною мною наградою, ‑ не осуществлялось! – Наконецъ насталъ Петровъ день (29^е Iюня). ‑ Я почти цѣлый день проводилъ въ тѣнистомъ саду бывшемъ при Пансіонѣ. Послѣ обѣда часу въ 5^м дня вдругъ меня зовутъ къ Чермаку, говоря, что за мною кто то пріѣхалъ. Я мгновенно бегу <Нужно: бѣгу> въ домъ, и въ нижнемъ коридорѣ встрѣчаю двухъ личностей 1) Дядю Дмитрія Александровича Шеръ и 2^го) Тимофѣя Ивановича Неофитова. ‑ Оба они встрѣтили меня съ какими то постными лицами; но не говоря уже объ этихъ постныхъ лицахъ, одно неожиданное появленіе обладателей этихъ лицъ внушило во мнѣ ожиданіе чего то ужаснаго.

— Давно ты не получалъ извѣстій отъ папеньки, спросилъ меня послѣ перваго привѣтствія дядя Шеръ?

— Да, давно уже, здоровъ ли папенька, пріѣхалъ ли уже въ Москву, я ежедневно ожидаю его!….

— Твой папенька приказалъ тебѣ долго жить, брякнулъ на это Шеръ. ‑

Что со мною сталось уже не помню. Знаю только, что меня нашли въ дортуарѣ, въ верхнемъ этажѣ зданія, лежащимъ на чьей то койкѣ и истерически рыдающаго! Съ Чермакомъ чуть не сдѣлался ударъ, когда онъ увидѣлъ меня въ таковомъ положеніи. ‑ Наконецъ меня привели въ себя, и опять отвели къ пріѣхавшимъ двумъ Господамъ. – Отъ нихъ я узналъ, что папенька умеръ уже нѣсколько недѣль и что меня не извѣщали потому, что нежелали тревожить меня во время экзаменовъ. ‑ Что братъ Николя и сестра Саша уже взяты изъ деревни и находятся теперь у дяденьки Александра Алексѣевича, и что меня теперь повезутъ тудаже. ‑ Долго не могъ я хоть сколько-нибудь успокоиться; но вотъ наконецъ собрали всѣ мои вещи и книги, образовался узелъ порядочный; я распрощался съ добрѣйшимъ Леонтіемъ Ивановичемъ и поѣхалъ на одномъ экипажѣ съ дядей Дмитріемъ Александровичемъ, а Неофитовъ поѣхалъ на отдѣльномъ экипажѣ. ‑

Расплаканный и разстроенный до нельзя я достигъ наконецъ Куманинскаго дома. ‑ День былъ ясный и жаркій было уже часовъ 6 вечера, и дядя, тетка и мои три сестры и братъ всѣ находились въ саду. Повели и меня въ садъ. ‑ Первое что мнѣ бросилось въ глаза это то что сестры и братъ, а равно и весь дамскій персоналъ были въ траурѣ. ‑ Я подошелъ къ дядѣ и весь въ слезахъ и рыдая припалъ къ его груди. ‑ Этимъ какъ будто бы, безъ всякихъ словъ, и безъ всякихъ просьбъ, ‑ поручалъ себя его добротѣ и покровительству. – Сцена произошла трогательная, даже дядя, человѣкъ крѣпкій и твердый, казалось мнѣ прослезился; тетка же и бабушка приняли меня въ свои объятія и горько расплакались. ‑

— Ну полно, полно, — прервалъ эту сцену дядя, поди къ сестрамъ и брату и постарайся успокоиться! ‑

Тогда только я бросился цѣловать сестеръ и брата, и вскорѣ первая жгучая боль, обрушившагося на меня несчастія, ‑ притупилась. ‑ Мы такъ долго не видались, что разговорамъ не было и конца. Конечно Шеръ и Неофитовъ отрапортовали дядѣ и теткѣ, как встрѣчено было мною извѣстіе, а равно и то что я учился хорошо и получилъ награду. Вскорѣ позвали опять меня, и велѣли показать свою награду. ‑ Этимъ кажется окончательно горе мое притупилось;…. но мнѣ вѣдь было всего 14^ть лѣтъ!!!….

За тѣмъ пошло пребываніе мое въ домѣ Куманиныхъ цѣлыхъ лѣтнихъ каникулъ. – Времяпровожденіе, каждодневно было одно и тоже. Всѣ мы подростки проводили время въ саду, сидя преимущественно въ бесѣдкѣ; и только изрѣдка прогуливаясь по дорожкамъ сада. – Изъ всего 1¹/₂ М<ѣся>ца проведеннаго мною въ этотъ разъ въ домѣ дяди, только два-три обстоятельства остались у меня въ памяти. – Во первыхъ я помню Литературныя Чтенія [въ] происходившіе въ томъ же саду. ‑ Эти Чтенія такъ много напомнили мнѣ наши домашнія чтенія въ уютной гостиной Марьинской Больницы. Настоящія же чтенія совершались подъ открытымъ небомъ въ тѣни густаго тополя. Читали или сестра Варинька, или тетка Катенька, а иногда даже и сама тётинька. Тётинька читала очень хорошо…. Истово какъ говаривала она. [Куманины] Куманины въ этотъ годъ получали Отечественныя записки Изд. А. А Краевскаго, и это былъ [чуть ли не п]/П/ервый годъ изданія Отечественныхъ записокъ подъ сказанною редакціею. ‑ Въ лѣтнемъ Nумерѣ книжки, былъ помѣщенъ романъ Основьяненки «Панъ Халявскій», и вотъ это то произведеніе тетушка прочитавши сперва сама, порѣшила, что его можно прочесть и молодому поколѣнію, [и вотъ] по этой то причинѣ и устроились садовыя чтенія, при которыхъ присутствовалъ и я. ‑ И съ удовольствіемъ прослушивалъ читанное. – Во вторыхъ вспоминаю пріѣздъ Государя Императора въ Москву, для закладки Храма во Имя Христа Спасителя. – Въ этотъ пріѣздъ свой Государь особенно обласкалъ старика А. П. Ермолова, и по всей Москвѣ разнесся слухъ о скоромъ и высокомъ назначеніи для Ермолова. ‑ На закладкѣ Храма, падкая для всѣхъ зрѣлищъ, непремѣнно хотѣла быть бабушка Ольга Яковлевна, и вотъ она прямо заявила что пойдетъ со мною на закладчину. ‑ И дѣйствительно, мы пошли. ‑ Радости моей не было и конца, ‑ но это продолжалось недолго! ‑ Толкаемые со всѣхъ сторонъ, и часто сжимаемые тысячною живою массою, мы еле еле двигались и положительно ничего не видали, кромѣ давящей насъ толпы. ‑ Но тѣмъ не менѣе бабушка разсказывала всѣмъ, что она отлично видѣла всю церемонію закладки. ‑ То же почти говорилъ и я, но въ душѣ созна[лъ]/вая/, что это была чистѣйшая ложь! ‑

Съ наступленіемъ средины и въ особенности конца Iюля, когда вечера сдѣлались довольно темные, вспоминаю я эти вечера, въ особенности на канунѣ праздниковъ. ‑ Прійдя отъ всенощной и дожидаясь ужина, мы часто сиживали на балконѣ выходящемъ въ садъ изъ 3^го этажа. ‑ Съ этого балкона видн[о]/а/ был[о]/а/ вс[е]/я/ [[з]/З/амоскворѣчье] Москва, и всё Замоскворѣчье, и при темнотѣ ночной, были ясно обозначаемы /иллюминованныя/ колокольни тѣхъ церквей, въ которыхъ былъ праздникъ. ‑ Таковыхъ колоколенъ въ темнотѣ горизонта иногда виднѣлось 2—3, и всегда говорилось, что это де [пра] у праздника въ такой то Церкви, а это въ такой то. ‑ Днемъ же съ высоты этого балкона, дядя сидя въ креслахъ часто смотрѣлъ въ большую зрительную трубу (телескопъ), на привлекательные виды Москвы, и одинъ разъ подозвавъ меня, велѣлъ и мнѣ посмотрѣть, и я удивился увидя далекі[я]/е/ предметы почти передъ своими глазами. ‑ Конечно, тогда мнѣ и въ голову не приходило, что эта труба, со временемъ будетъ моею собственностію!!! ‑

Тетушка, вообще была для меня слишкомъ добра, и видимо выказывала свою ко мнѣ любовь. Но ей ненравилось во мнѣ, отстаиваніе своихъ убѣжденій, что она считала /за привычку/ спорить, и вообще большимъ недостаткомъ въ мальчикѣ моихъ лѣтъ. – Вотъ однажды разсерженная на меня, [въ] /моимъ/ упорств[ѣ]/омъ/ и сохранені[и]/емъ/ своихъ [мнѣній] дѣтскихъ убѣжденій, ‑ она за обѣдомъ вдругъ заявила дядѣ слѣдующее:

— «Я просто немогу справиться, Александръ Алексѣевичъ, съ Андреемъ, онъ просто изъ рукъ отбивается,... мнѣ силы съ нимъ нѣтъ!»….

Я такъ и замеръ отъ этихъ словъ, никакъ неожидая со стороны тетушки подобной жалобы! Но жалоба была высказана, и я просто дрожалъ отъ негодованія и на тетю и на себя самого!.… Дядя упорно посмотрѣлъ на меня, и послѣ нѣкотораго молчанія сказалъ:

— «Что это братъ Андрей, родная тётка на тебя жалуется,... худо братъ! ‑ Вѣдь у тебя родново только и осталась, что тётка, а ты заставляешь и ея жаловаться на себя, дурно братъ,… дурно!!!..<»>

Незнаю, какъ досидѣлъ /я/ за столомъ, но послѣ обѣда я убѣжалъ въ свою комнатку, и долго и истерически рыдалъ, такъ что тётка присылала ко мнѣ сестру Вареньку, чтобы успокоить меня. Вообще этотъ эпизодъ долго былъ памятенъ для меня, и когда по проше[д]/с/твіи 17^ти лѣтъ то есть въ 1856 году, я проѣздомъ черезъ Москву въ Питеръ былъ гостемъ у дяди, я какъ то вспомнилъ про это происшествіе, то тетушка не хотѣла вѣрить въ справедливость моего воспоминанія; но дядя не смотря на свое параличное состояніе, очень хорошо вспомнилъ это и долго этому смѣялся, говоря сквозь смѣхъ, что я тогда жидокъ былъ на расправу!

Говоря про свое житье бытье во время первыхъ каникулъ въ домѣ дяди, я немогу не упомянуть объ одной личности, которая была чуть нe своимъ человѣкомъ въ домѣ дяди. ‑ Эта личность былъ Приходской дьяконъ <В рукописи ошибочно: дьяковъ> въ Церкви [Петра и Павла,] Кузьмы и Демьяна, куда былъ прихожаниномъ дядя и всё его семейство. ‑ Въ разсказываемый періодъ времени, это былъ уже старичокъ сѣдовласый, но живой и веселаго характера. – Участь его довольно странная. Сперва онъ былъ учителемъ гдѣ то въ церковномъ училищѣ и захотѣвъ посвятиться во священника, конечно былъ сперва посвященъ въ дьякона. Черезъ недѣлю ему нужно было посвящаться во Священника, какъ неожиданно въ эту недѣлю умерла жена его родами. Ребенокъ тоже умеръ; а бѣдный дьяко[в]/н/ъ какъ вдовецъ не могъ уже быть посвященъ во Священника, и такъ /и/ остался въ санѣ дьякона на всю свою жизнь. ‑ Ему говорятъ предлагали пойти въ монашество, обѣщая скорое повышеніе, но онъ положительно отказался, говоря что онъ монахомъ быть не можетъ, что онъ любитъ музыку, (скрипку) любитъ поиграть въ билліардъ и въ карточки не прочь, какой же буду я монахъ Катеръ-Ятеръ (его всегдашня присказка). Вотъ этотъ то дьяконъ, звали его Павломъ Петровичемъ и былъ любимъ очень дядею, и рѣдкій день не являлся въ домѣ, то къ чаю, то къ обѣду а то и къ ужину. Онъ былъ постояннымъ партнеромъ дяди на билліардѣ, а равно и въ карточной игрѣ въ преферансъ, бостонъ и вистъ. ‑ Впрочемъ онъ держалъ себя совершенно прилично и степенно, въ особенности во время церковныхъ служеній, которыя совершалъ благоговейно и истово. ‑ Такъ что и тетушка не смотря на свою религіозность очень уважала Павла Петровича, и называла его несчастнымъ, въ томъ отношеніи, что онъ принужденъ былъ жить одинокимъ!….

__________

Сверхъ того, говоря о Куманинскомъ домѣ, я виноватъ еще передъ одною личностію, не упомянувъ объ ней. Эта личность старушка Варвара Ивановна Антип[ье]/о/ва, матушка Ольги Яковлевны Нечаевой (нашей бабушки). ‑ Эта старушка жила на верху въ помѣщеніяхъ бабушки Ольги Яковлевны и постоянно съ утра до вечера занималась чтеніемъ Священнаго Писанія. Цѣлыя громадныя книги (in folio) находились постоянно у нея на столѣ, и она поочередно читала ихъ. Это была довольно древняя старушка лѣтъ 75^ти на видъ очень тих[е]/о/нькая и добренькая, но мнѣ всегда казалось, что маменька и дочка суть Пара-Пятакъ, и что [м] дочка очень похожа на бывшую /свою/ маменьку, когда та не потеряла еще своего значенія Матери! –

Прежде чѣмъ покончу съ этими каникулами, и опять переселюсь въ Пансіонъ Чермака, разскажу всѣ подробности смерти отца, которыя я узналъ къ концу же каникулъ. ‑

Сперва отъ меня, какъ будто бы, скрывали причину смерти отца, говоря что онъ скончался въ одночасье, скоропостижно, ударомъ и т. п. Но изъ разговоровъ высказываемыхъ вскользь, которымъ я былъ свидѣтелемъ, я вскорѣ убѣдился, что [извѣст] сообщенія эти невѣрны, и я началъ приставать сперва къ сестрѣ, а потомъ и къ тетушкѣ, что бы мнѣ сказали всю истину, и въ результатѣ достигъ того, что отъ меня перестали скрывать дѣйствительную причину смерти отца то есть что онъ былъ убитъ своими крестьянами. ‑ Впослѣдствіи я много слышалъ подробностей этого убійства, какъ изъ устъ сестры Варвары Михайловны, а главное отъ дѣвушки Ариши, и отъ няни Алены Фроловны. ‑ Но прежде нежели повѣдаю эти подробности, скажу нѣсколько словъ, объ послѣднихъ двухъ личностяхъ:

1) Ариша, или въ послѣдствіи Арина Архипьевна. ‑ Я говорилъ уже, что дѣвушка эта ходила за больною маменькою, и что маменька, кажется, и кончилась[,] на рукахъ Ариши. Послѣ смерти маменьки, тетинька энергично настояла, чтобы папенька выдалъ Аришѣ формальную вольную, что и было исполнено. Тетушка взяла ее къ себѣ въ услуженіе и приписала въ московскія мѣщанки. ‑ Во время описываемаго Арина Архипьевна жила у тетушки и ходила за ней. ‑ Конечно къ ней приходили родные изъ деревни, и отъ нихъ то она слышала всѣ подробности переданныя мнѣ впослѣдствіи. Арина Архипьев<на> жила у тетушки до самой ея смерти то есть до 29^го Марта 1871^го года, послѣ же смерти тетушки ее помѣстили въ одну изъ московскихъ богадѣленъ, гдѣ она и жила впрочемъ не очень долго и тамъ умерла. ‑

2) Няня Алена Фроловна. Эта личность жила вмѣстѣ съ папинькой въ деревнѣ, и была почти свидѣтельницею и очевидицею катастрофы, то есть видѣла трупъ отца. ‑ Она послѣ смерти отца привезена была вмѣстѣ съ дѣтьми въ Москву. ‑ Но такъ какъ она была не нужна Куманинымъ, то ее и помѣстили въ богадѣльнѣ. Сперва она очень боялась богадѣльни, но потомъ была очень довольна, и говаривала, что и въ Царствѣ Небесномъ лучше и спокойнѣе быть неможетъ. Она ходила довольно часто къ Куманинымъ и тутъ то во время каникулъ 1839^го года я услышалъ отъ нее всѣ подробности жизни отца въ деревнѣ и его убіеніе. – Что бы покончить съ Аленой Фроловной, хотя можетъ быть и прійдется объ ней поговорить, — скажу теперь, что Алена Фроловна умерла въ глубокой уже старости въ 1850^тых годахъ. ‑

Теперь приступаю къ описанію жизни отца въ послѣднее время въ деревнѣ, и къ причинѣ его смерти то есть его убіенія! ‑

Изъ приведенной мною переписки моихъ родителей, видно было насколько отецъ любилъ свою жену. ‑ Время съ кончины матери, до возвращенія отца [въ] /изъ/ П<етер>бурга, было временемъ большой его дѣятельности, такъ что онъ за работою забывалъ свое несчастіе, или покрайней мѣрѣ переносилъ его нормально, ежели можно такъ выразиться! Затѣмъ сборы и переселеніе въ деревню, тоже много его занимали. Но наконецъ вотъ онъ въ деревнѣ въ осенніе и зимніе мѣсяца, когда даже и полевые работы прекращены. ‑ Послѣ очень [дѣятельной] трудной двадцати-пятилѣтней дѣятельности отецъ увидѣлъ себя закупореннымъ въ двѣ три комнаты деревянскаго помѣщенія, безъ всякаго общества! Овдовѣлъ онъ въ сравнительно не старыхъ лѣтахъ ему было 46—47 лѣтъ. ‑ По разсказамъ няни Алены Фроловны онъ въ первое время даже доходилъ до того, что вслухъ разговаривалъ, предполагая что говоритъ съ покойной женой и отвѣчая себѣ, ея обычными словами!.… Отъ таковаго состоянія, въ особенности въ уединеніи, недалеко и до сумасшествія!….… Независимо всего этого онъ по немногу началъ злоупотреблять спиртными напитками! ‑ Въ это время онъ приблизилъ къ себѣ бывшую у насъ въ услуженіи еще въ Москвѣ дѣвушку Катерину. ‑ При его лѣтахъ и въ его положеніи, кто особенно осудитъ его за это?! Всѣ эти обстоятельства, которые сознавалъ и самъ отецъ, заставили его отвезти двухъ старшихъ дочерей [въ] Варю и Вѣрочку въ Москву къ тетушкѣ. Варя поселилась тамъ жить съ весны 1838 года [въ] /а/ Вѣрочка въ тоже время отдана была въ Пансіонъ, что при Церкви Лютеранск<ой> Петра и Павла, то есть тудаже, гдѣ воспитывалась и Варенька. ‑ Во время пребыванія моего, въ послѣдній разъ, въ деревнѣ то есть лѣтомъ, 1838 года, я ничего анормальнаго въ жизни отца незамѣтилъ, не смотря на свою наблюдательность. Да можетъ быть и отецъ нѣсколько стѣснялся меня. ‑ Но вотъ онъ опять остался одинъ на глубокую осень и долгую зиму. ‑ Пристрастіе его къ спиртнымъ напиткамъ видимо увеличилось, и онъ почти постоянно бывалъ не въ нормальномъ положеніи. Настала весна, мало обѣщавшая хорошаго. – Припомнимъ почти отчаянныя выраженія отца въ письмѣ къ брату Өедору отъ 27^го Мая 1839 года т. е. за нѣсколько дней до его смерти, и мы поймемъ въ какомъ положеніи находился онъ!.... Вотъ въ это то время въ деревнѣ Черемошнѣ на полѣ подъ опушкою лѣса, работала артель мужиковъ въ десятокъ или [болѣе] /полтора десятка/ человѣкъ, дѣло значитъ было вдали отъ жилья! Выведенный изъ себя, какимъ то неуспѣшнымъ дѣйствіемъ крестьянъ, а можетъ быть только казавшемся ему таковымъ, отецъ вспылилъ и началъ очень кричать на крестьянъ. ‑ Одинъ изъ нихъ болѣе дерзкій, отвѣтилъ на этотъ крикъ сильною грубостію, и вслѣдъ за тѣмъ убоявшись послѣдствія этой грубости крикнулъ: «Ребята карачунъ ему!..» и съ этимъ возгласомъ всѣ крестьянѣ въ числѣ до 15 человѣкъ кинулись на отца, и въ одно мгновеніе, конечно, покончили съ нимъ!.…

Какъ стая коршуновъ, наѣхало изъ Каширы такъ называемое Временное Отдѣленіе. ‑ Первымъ его дѣломъ, конечно, было[,] разъяснить сколько мужики могутъ дать за сокрытіе этого преступленія! ‑ Не знаю на какой суммѣ они порѣшили, и не знаю также, гдѣ крестьянѣ взяли вдругъ, вѣроятно не маловажную сумму денегъ, знаю только что Временное Отдѣленіе было удовлетворено, [отецъ] трупъ отца былъ анатомированъ, причемъ найдено, что смерть произошла отъ апоплексическаго удара, и тѣло было предано землѣ въ церковномъ погостѣ Села Моногарова. ‑

Прошло я думаю не менѣе недѣли послѣ смерти и похоронъ отца, когда въ деревню Даровую пріѣзжала бабушка Ольга Яковлевна, посланная дядею за оставшимися сиротами. – Бабушка конечно была на могилѣ отца въ Селѣ Моногаровѣ, и изъ церкви заѣзжала къ Хотяинцевымъ. Оба Хотяинцевы т. е. мужъ и жена, не скрывали отъ бабушки истинной причины смерти папеньки, но не совѣтывали [ей] возбуждать [в] объ этомъ дѣло, какъ ей, такъ и кому либо другому изъ ближайшихъ родственниковъ. Причины къ этому выставляли слѣдующія:

а) Отца дѣтямъ не воротишь.

б) Трудно предположить, чтобы виновное Временное Отдѣленіе дало себя изловить, по всей вѣроятности и второе переосвидѣтельствованіе трупа привело бы къ тѣмъ же лживымъ результатамъ.

в) Что ежели бы наконецъ и допустить, что дѣло объ убіеніи отца и раскрылось бы со всею подробностію, то слѣдствіемъ этого было бы окончательное разореніе оставшихся наслѣдниковъ, такъ какъ всё почти мужское населеніе деревни Черемошни было бы сослано на каторгу. ‑

Вотъ соображенія, ежели только можно было допускать соображенія по этому предмету, по которымъ убіеніе отца осталось нераскрытымъ и виновные въ немъ не потерпѣли заслуженной кары. ‑ Вѣроятно Старшіе братья узнали истинную причину смерти отца, еще ранѣе моего, но и они молчали. ‑ Я же считался тогда малолѣтнимъ. ‑

Наконецъ каникулы закончились, и я былъ отвезенъ опять въ Пансіонъ Чермака и началъ ученіе уже въ третьемъ классѣ. ‑

Въ этомъ третьемъ классѣ я пробылъ весь учебный годъ 1839‑1840. –

Начну какъ и въ предшествующемъ году съ учителей.

1) Учитель русскаго языка перемѣнился. Вмѣсто /добродушнѣйшаго/ Никанора Александровича Елагина учителемъ русскаго языка въ 3^м классѣ былъ нѣкто Бѣлевичъ. Это былъ серьёзный господинъ и слишкомъ сухо преподавалъ свой предметъ. – Одни грамматическія /и синтаксическія/ правила, безо всякаго разнообразія литературою, были довольно сухи. – Даже риторика Общая и Частная, не разнообразила его предмета. Только [нѣчт] нѣсколько и оживлялся его классъ заучиваньемъ стихотвореній. –

2) Вмѣсто того же добродушнаго Н. А. Елагина, учителемъ Латинскаго языка явился нѣкто Фабриціусъ. Это былъ тоже серьёзный господинъ. Онъ съ любовію занимался своимъ предметомъ, и былъ любимъ учениками. –

3^х) Священникъ старичекъ Лебедевъ, тоже не давалъ уже уроковъ въ 3^м классѣ, а давалъ уроки нѣкто Священникъ отецъ Михаилъ Богдановъ. – Онъ былъ Магистръ Богословія, и законоучителемъ во 2^й Московской Гимназіи. – Онъ былъ приходскимъ священникомъ церкви Николо-Воробинской, что въ Яузкой Части, близь Грузинскаго Переулка и Яузскаго бульвара. Это былъ совсѣмъ уже не тотъ законоучитель, что старичекъ Лебедевъ. – Это былъ строгій и взыскательный педагогъ, и кромѣ спрашиванія уроковъ, посвящалъ болѣе половины класса на объясненія и толкованіе Священнаго Писанія. Его уроки были всегда любимыми уроками въ Пансіонѣ, и самъ отецъ Михаилъ былъ любимъ учениками. –

За тѣмъ учителя Математики, Географіи и Исторіи, Французскаго и Нѣмецкаго языковъ оставались тѣ же, что и во 2^м классѣ. –

Всѣ порядки и обычаи Пансіона оставались тѣми же самыми, что и въ предшествующіе года. ‑

Посѣщенія мои дома дяди сдѣлались болѣе частыми, но всё таки не еженедѣльныя. ‑ Тетушка частымъ браніемъ меня боялась избаловать. Время до Рождества прошло незамѣтно въ серьёзныхъ занятіяхъ, на Рож<д>ество же и всѣ Святки я былъ взятъ на Покровку. – Святки этого года ознаменовались въ домѣ дяди тѣмъ, что въ одинъ изъ дней дядя устроилъ танцовальный вечеръ или лучше сказать парадный балъ. ‑ Въ домѣ у него проживали двѣ взрослыя дѣвицы, моя сестра и тетя Катя и вотъ ихъ то дядя и хотѣлъ повеселить. ‑ Помню я этотъ балъ во всѣхъ подробностяхъ: и дѣвицъ и кавалеровъ было достаточно. Главными кавалерами, и такъ сказать распорядителями бала, были родные племянники дяди уже взрослые молодые люди; старшій такъ даже былъ женатъ. Это сыновья старшаго брата дяди Константина Алексѣевича: Александръ<,> Алексѣй и Константинъ Константиновичи. ‑ Балъ продолжался чуть ли не до 3^х часовъ утр<а>, но на меня онъ не оставилъ пріятнаго впечатленія. Хотя меня и вталкивали въ танцы, ‑ но я уклонялся отъ нихъ. Гораздо памятнѣе для меня была масляница, по той причинѣ, что на эту масляницу [было] сестра Варенька сдѣлалась невѣстою. ‑ Вотъ объ этомъ то обстоятельствѣ я и поговорю подробнѣе. ‑ Жениха кажется порекомендовалъ Неофитовъ. Конечно и вѣроятно, что первые смотрины были въ церкви Козьмы и Деміяна. ‑ Вѣдь безъ смотринъ нельзя же, и вѣроятно даже, что они были въ воскресенье передъ Масляницей, когда я былъ еще въ Пансіонѣ Чермака. ‑

Помню въ одинъ изъ Масляничныхъ дней, въ /среду или/ четвергъ [или въ пятницу,] тётушка позвавъ меня къ себѣ въ чайную и очень внушительно, но еще конфидиціально сообщила мнѣ, что Богъ посылаетъ моей сестрѣ Варенькѣ судьбу, то есть по просту сказать приличнаго жениха, который можетъ быть будетъ и намъ сиротамъ подпорою, какъ болѣе близкій родственникъ; при чемъ сообщила, что нынче вечеромъ онъ будетъ у нихъ въ первый разъ для [знако] ознакомленія.

И дѣйствительно, вскорѣ послѣ обѣда, въ домѣ сдѣлались замѣтны приготовленія къ чему то необычайному. Тетушка надѣла новое шелковое платье и тюлевый чепецъ на голову съ нарядными лентами. ‑ Надо замѣтить, что она дома, не смотря на свои уже преклонные (45 л.) годы никогда не носила чепцевъ, и всегда ходила съ открытыми волосами. ‑ Дядя тоже чуть ли не надѣлъ новый сюртукъ. Сестру Вареньку одѣли чуть ли не по бальному, даже и мнѣ велѣли надѣть новый сюртучекъ. ‑ Не успѣли напиться домашняго вечерняго <Было: вечерняго домашняго> чаю, какъ въ началѣ 5^го, въ парадной передней звякнулъ колокольчикъ; этотъ колокольчикъ звякалъ только тогда когда пріѣзжалъ гость только первый разъ въ домъ. Болѣе же знакомые всегда въѣзжали въ Чистый дворъ и являлись въ переднюю не парадную, гдѣ небыло колокольчика, но всегда сидѣло два лакея. – Пасха въ этотъ годъ приходилась довольно поздняя (14^го Апрѣля), а слѣд<овательно> /среда или/ четвергъ [(или пятница)] Масленицы приходились [22‑23] /21—22/ Февраля; слѣдовательно въ 5^м часу дня было совершенно еще свѣтло. – [Послѣ] Изъ парадной передней слѣдовала пріемная ком<н>ата, въ эту пріемную, [послѣ] вслѣдъ за звонкомъ, вышли, чтобы встрѣтить гостя: дядя, тетка, сестра Варенька и я. Младшій братъ Николя и двѣ младшіе сестры на этотъ вечеръ жениху не показывались, а сидѣли безъ выходно въ верхнемъ этажѣ. ‑

Въ комнату вошелъ мущина лѣтъ сорока, или съ лишечкомъ, видный, выше средняго роста, стройный, [и] очень красивый и развязный. ‑ Видно было, что [онъ] ему не въ первые входить въ большой и богатый домъ, и что онъ постоянный /и желанный/ гость, какъ богатыхъ такъ и знатныхъ [свои] многочисленныхъ своихъ знакомыхъ. ‑

Не смотря на весь [свой] апломбъ, ему вѣроятно, еще не обѣдавшему, неловко было входить на вечернее приглашеніе къ /совершенно/ незнакомымъ людямъ. ‑ Ловко раскланявшись со всѣми, онъ вѣроятно проговорилъ что нибудь подобное тому, что наслышавшись про добродѣтель семейства, онъ принялъ за счастіе, ‑ позволеніе познакомиться съ представителями его; или что нибудь подобное. ‑

Дядя самъ себя не рекомендовалъ, вполнѣ понимая, что гость хотя и первый разъ пріѣзжаетъ, но долженъ обстоятельно знать къ кому онъ пріѣзжаетъ; а потому дядя ограничился представленіемъ двухъ личностей: «‑ Моя жена Александра Өедоровна Куманина», и далѣе ‑ «Моя племянница дѣвица Варвара Михайловна Достоевская»... — «Братъ ея»,….. промолвила тетушка, держа меня за руку и представляя гостю. ‑ Это выраженіе: «братъ ея»,… было до того комично, что даже и теперь черезъ 55 лѣтъ вспоминая эту сцену, я невольно мысленно хохочу. Впослѣдствіи познакомившись и породнившись съ этою личностію, я часто приходя къ сестрѣ шутливо рекомендовался ея мужу: ‑ «братъ ея».…

Изъ пріемной всѣ прослѣдовали въ мраморную гостиную, гдѣ и усѣлись на диванъ, который могъ бы вмѣстить еще вдвое болѣе лицъ, чѣмъ тогда присутствовало. ‑ Сейчасъ же лакеи начали обносить чай;.... Но вѣроятно разговоръ худо клеился, потомучто дядя предложилъ гостю съиграть домашній преферансъ или вистикъ. ‑ Гость конечно согласился. Сейчасъ же послали за бабушкой, которая тоже въ модномъ чепцѣ разливала чай въ залѣ, и не была еще представлена гостю.

— «Матушка тёща Ольга Яковлевна Нечаева,» отрекомендовалъ ее дядя. ‑

Гость подошелъ къ ручкѣ, и опять всѣ уселись на диванъ. Но вслѣдъ за этимъ явились лакеи и разставили ломберный столикъ для картъ. ‑ Бабушка разнесла карточки и начали игру въ преферансъ въ троемъ; потомучто тётушка и понятія не имѣла въ игрѣ. ‑ По правую сторону жениха, усадили въ сторонѣ сестру Вареньку. Послѣ всякой здачи женихъ вѣеромъ распускалъ карты, показывая ихъ сбоку сидѣвшей невѣстѣ. ‑ Но [у нее] /ей/ бѣдной вѣроятно было не до картъ, она и дѣйствительно незнала никакой игры, но въ настоящую минуту, я думаю, короля отъ ва[р]/л/ета едвали бы отличила!… И въ самомъ дѣлѣ;... видѣть человѣка въ первый разъ въ жизни, и сознавать, что этотъ человѣкъ есть ея женихъ, ея будущій мужъ!.…… Но при всякомъ развертываніи вѣеромъ картъ, ‑ сестра радушно улыбалась, и показывала видъ, что ее интересуетъ игра. – Но меня игра не интересовала, и пока она идетъ, сообщу, кто же такой женихъ?….

Пріѣхавшій свататься женихъ былъ Петръ Андреевичъ Карепинъ, онъ былъ лѣтъ 40 съ хвостикомъ и былъ вдовъ. ‑ У него была маленькая дочка, въ то время лѣтъ четырехъ Юлинька, [въ] впослѣдствіи Юлія Петровна Померанцева. ‑

Служилъ Петръ Андреевичъ во многихъ мѣстахъ и вездѣ получалъ солидное содержаніе (конечно по тогдашнему). – Во 1^х онъ служилъ Правителемъ Канцеляріи Московскаго Военнаго Генералъ-Губернатора, во 2^х) Аудиторомъ при какомъ то военномъ Учрежденіи, но изъ этой службы онъ вскорѣ послѣ женидьбы вышелъ въ отставку: ‑ Въ 3^х) онъ былъ Секретаремъ въ дамскомъ Комитетѣ то есть при дамскомъ Попечительномъ о тюрьмахъ Комитетѣ, гдѣ между тогдашними патронесами города игралъ видную роль прельщая всѣхъ своимъ чисто парижскимъ французскимъ языкомъ; въ 4^х онъ былъ секретаремъ въ Попечительномъ комитетѣ о просящихъ милостыню. – [Но] /И въ 5^х/ Главнѣйшая и самая доходнѣйшая его служба была Частная а именно онъ былъ Главно Управляющимъ надъ всѣми имѣніями кажется князей Голициныхъ, и одна канцелярія его какъ Главно управляющаго помѣщаясь въ его квартирѣ, ‑ занимала нѣсколько комнатъ. ‑

[Это былъ] Все изложенное, составляетъ такъ сказать офиціальное свѣдѣніе о Петрѣ Андреевичѣ Карепинѣ; про внутреннія же его качества, [нельзя говорить] какъ я узналъ его въ послѣдствіи, нельзя говорить кратко, развѣ только сказать однимъ общимъ мѣстомъ, что онъ былъ добрѣйшій изъ добрѣйшихъ людей, прибавивъ при этомъ, что онъ былъ не просто ‑ добрымъ, но ‑ Евангельски-добрымъ человѣкомъ. – Въ послѣдствіи конечно я часто буду говорить о немъ, теперь же прибавлю только, что онъ вышелъ изъ народа, достигнулъ всего своимъ умомъ и своею дѣятельностію. ‑ Впрочемъ, когда онъ сдѣлался женихомъ сестры, ‑ то былъ уже дворяниномъ. ‑

Карточная игра, впрочемъ, долго не продолжалась, такъ что при свѣчахъ сидѣли за карточнымъ столикомъ очень недолго. – Женихъ конечно проигралъ обоимъ своимъ партнерамъ, причемъ расплату произвелъ изъ туго набитаго бумажника, самыми новенькими ассигнаціями, и изъ новенькаго кошелька, свѣтлыми, не бывшими еще въ обращеніи мелкими монетами. ‑ Посидѣвъ за тѣмъ недолго, и сдѣлавъ конечно предложеніе, и получивъ тутъ же согласіе, ‑ женихъ вскорѣ уѣхалъ, оставивъ во всѣхъ самое выгодное о себѣ мнѣніе, или лучше сказать обвороживъ всѣхъ. ‑

Упомяну еще объ одной особенности. ‑ Въ домѣ жила взрослая молодая дѣвушка это тетушк<а> Катенька. ‑ Она бѣдная цѣлый вечеръ просидѣла у себя на верху не показываясь внизъ; а какъ уже ей хотѣлось посмотрѣть на жениха!… Но это было ей не дозволено, это было не въ правилахъ!.…. Ну, а какъ въ самомъ дѣлѣ, женихъ увидѣвши другую взрослую дѣвушку, плѣнится ею больше нежели своею невѣстою, и сдѣлаетъ предложеніе не нарѣченной невѣстѣ, а другой личности.…. Вѣдь это наведетъ Мораль на невѣсту,... Боже сохрани!…

Когда играли въ карты, и я нѣсколько разъ бѣгалъ на верхъ, ‑ то Катенька всякій разъ задавала мнѣ вопросъ: — «Раскажите Андрюш[а]/енька,/ что нибудь про жениха?»…. А я какъ будто не понимая сути дѣла отвѣчалъ ей «‑ Да Вы бы сами Катенька сошли внизъ да и посмотрѣли на жениха»… — «Ахъ, какой вы странный Андрюшенька, вы видите я не одѣта»… — «Ну такъ одѣньтесь Катенька»…. «— Рада бы одѣться [да не] и сойти внизъ,... да не позволяютъ»!… — Ну это другое дѣло, школьнически отвѣчалъ я, и убѣгалъ внизъ. ‑

Долго дѣломъ нетянули: Жениха просили бывать какъ ему только свободно и захочется, а на воскресенье (заговѣнье) просили на обѣдъ. ‑ На тоже воскресенье т. е. на заговѣнье [15^го] 25^го Февраля, назначили и обрученіе, которое должно было состояться послѣ обѣда вечеромъ. ‑ Женихъ началъ являться въ домъ ежедневно, пріѣзжая часа въ 4^ре дня и уѣзжая домой въ 8^м вечера. ‑ Въ воскресенье онъ обѣдалъ и тутъ Катенька въ первый разъ увидѣла и познакомилась съ женихомъ. ‑ Послѣ обѣда женихъ сейчасъ же уѣхалъ, такъ какъ вечеромъ онъ долженъ былъ привести съ собою свою малютку дочку, которая по его просьбѣ должна была присутствовать при обрученіи, [а также и] а за тѣмъ пріѣхать по раньше, такъ какъ на обрученіе должны были пріѣхать его жениха родные, въ главѣ которыхъ былъ Старшій братъ его Митрофанъ Андреевичъ Карепинъ, частный [п]/П/риставъ, какой изъ Московскихъ частей, и его семейство. ‑ Къ 8^ми часамъ вечера всѣ гости собрались, сошла внизъ и Катенька, хотя и одѣтая очень просто;…. Пришелъ приходской Священникъ, и жениха съ невѣстой обручили и благословили образомъ. – Послѣ этого подали Шампанское, и поздравили вновь обрученныхъ. ‑ Жениха и невѣсту посадили рядомъ на диванѣ. И за тѣмъ начались различнаго рода угощенія, подаваемыя почти безпрерывно. ‑ Гости засидѣлись впрочемъ не долѣе 12^ти часовъ, такъ какъ до начала поста, хотѣли освободить хозяевъ отъ хлопотъ. ‑ Я же на другой день, часу въ 8^м дня, уже понтировалъ по направленію къ Новой Басманной то есть къ Пансіону Чермака. ‑

Постъ въ Пансіонѣ проходилъ не замѣтно, въ болѣе усиленныхъ занятіяхъ, въ виду приближающихся экзаменовъ. ‑ Я кажется цѣлый постъ небылъ въ отпуску т. е. у Куманиныхъ, но за то на Вербное воскресенье я переселился на цѣлыхъ двѣ недѣли къ тетушкѣ. ‑ Это былъ первый годъ когда я Страстную проводилъ у нихъ и говѣлъ вмѣстѣ со всѣми. ‑ Говѣлъ также и женихъ и причащаться пріѣзжалъ въ церковь Козьмы и Деміана со всѣми нами. ‑ По этому поводу его пригласили на чай; вскорѣ послѣ котораго онъ и уѣхалъ. ‑ Наконецъ наступила и заутреня Свѣтлаго Воскресенія. Мы всѣ были въ церкви куда пріѣзжалъ и женихъ, и послѣ обѣда пріѣзжалъ на разговѣнье. ‑

Свѣтлая недѣля протекла очень оживленно. У насъ кромѣ жениха были безпрестанные гости, но наконецъ наступилъ и день назначенный для свадьбы т. е. Первое воскресенье послѣ Пасхи т. е. такъ называемая Красная Горка (21^е Апрѣля). ‑ Вѣнчаніе въ Приходѣ жениха было назначено во 2^м часу дня. ‑ Въ этотъ день жениху не полагалось быть у невѣсты и всё утро прошло въ приготовленіяхъ. ‑ Бабушка Ольга Яковлевна неоднократно внушала сестрѣ Варенькѣ, [послѣ] что бы она послѣ благословенія /ея/ образомъ вставая изо стола, не забыла дернуть скатерть.….. Это служило ручательствомъ (по русской примѣтѣ) тому, что другая [нев] дѣвица невѣста (ежели таковая имѣется въ домѣ) ‑ долго безъ жениха не засидиться дома. ‑

Но вотъ вскорѣ, по томуже обычаю, велѣли мнѣ обуть сестру къ вѣнцу, положивъ въ каждый чулокъ по червонцу, что бы невѣста вѣнчалась, стоя на золотѣ. ‑ Наконецъ когда всѣ обряды были закончены, Невѣсту совершенно одѣтую уже въ фатѣ благословили хозяева дома, то есть дядя Алекс<андръ> Алексѣевичъ и тетка Александра Өедоровна. Вслѣдъ за благословеніемъ невѣсту посадили на диванъ за круглый столъ, накрытый бѣлою скатертью, на которомъ поставили образъ и хлѣбъ, коими сейчасъ благословляли. Болѣе на диванъ не садился никто, и дядя и тетка сѣли на креслахъ близь дивана, и всѣ прочіе присутствующіе тоже сѣли на стулья и кресла. Это сидѣніе продолжалось минуты 2-3, послѣ чего невѣста приподнялась и отъ усердія такъ дернула бѣлую скатерть, что только массивность ее (столъ былъ громадный) удержала отъ паденія. Бабушка О<льга> Я<ковлевна> осталась довольною. ‑ Всѣ усѣлись въ экипажи, я ѣхалъ въ 1^м съ образомъ. ‑ Послѣ вѣнца поѣхали всѣ къ жениху, гдѣ молодую встрѣтила маленькая падчерица Юлинька, съ маленькимъ образомъ и хлѣбомъ-солью. ‑ Сейчасъ же сѣли за обѣдъ. Народу было много, человѣкъ около 100. Послѣ обѣда сейчасъ же отправились по домамъ, а я на другой день, то есть въ Өоминъ понедѣльникъ отправился въ Пансіонъ Чермака. ‑

Время до экзаменовъ прошло незамѣтно въ усиленныхъ занятіяхъ. Экзамены тоже шли быстро я сдалъ всѣ съ большимъ успѣхомъ и получилъ высшую награду Похвальный Листъ и книгу, и былъ переведенъ въ высшій Четвертый классъ, и по увѣдомленіи объ этомъ тетушки, получилъ разрѣшеніе переѣхать къ нимъ на каникулы… ‑

Эти вторые каникулы проведенные мною у Куманиныхъ, поставили меня въ нѣсколько-болѣе самостоятельное положеніе. ‑ На меня перестали смотрѣть какъ на маленькаго, а видимые мои успѣхи въ наукахъ устранили отъ меня всякое наблюденія /и понуканія/ <Так в рукописи.> со стороны старшихъ. ‑ Въ эти каникулы я почти ежедневно бывалъ у сестры, которая еще не имѣла своего дома, и жила близь Чистопруденскаго Бульвара въ Харитоньевскомъ Переулкѣ. Рѣдко я заставалъ дома Петра Андреевича, который всегда почти былъ внѣ дома по различнымъ своимъ служебнымъ занятіямъ, но когда заставалъ, то всегда былъ принятъ по братски родственно. ‑ Рѣшительно я въ этого человѣка влюблялся, и такъ привязался къ нему, что только и бредилъ имъ. ‑ Онъ еще до женидьбы своей былъ обонированъ на различные журналы, и сестра Варенька во время его отсутствія, въ первый годъ /своего супружества/, занималась постоянно чтеніемъ, и дѣлилась книгами со мной, которыя я и пожиралъ съ алчностію. ‑ Единственнымъ обязательствомъ для меня было то, чтобы являться во время къ обѣду и ужину. Ежели я ходилъ къ Карепинымъ утромъ, то долженъ былъ возвращаться не позже 12 час. дня; а ежели ходилъ послѣ обѣда, то /долженъ/ былъ возвратиться не позже 8^и часовъ вечера. ‑

И вотъ въ подобныхъ прогулкахъ съ Покровки въ Харитоньевскій Переулокъ и въ чтеніяхъ книгъ, я и провелъ всё время каникулъ 1840^го года. – Особо выдающихся произшествій небыло, а потому на времени этихъ каникулъ долго останавливаться не буду, а прямо перейду къ занятіямъ учебнаго [года] 1840‑1841^го годовъ въ Пансіонѣ Чермака… Я перешелъ въ 4^й классъ. –

Начну, какъ и въ прежніе года съ учителей.

1) Учитель русскаго языка вмѣсто Бѣлевича, въ 4^м классѣ былъ нѣкто Лавдовскій. Это еще молодой человѣкъ, кандидатъ Университета и родомъ Вологжанинъ. Его Вологодскій выговоръ рѣзко рѣзалъ намъ уши. – Но какъ учитель онъ былъ очень хорошій; Занимались мы въ этомъ классѣ изученіемъ риторики Общей и Частной, а также Логики. – Руководство Логики онъ составилъ и напечаталъ самъ, [и оно] /книга эта/ быстро разошлась по всѣмъ Учебнымъ заведеніямъ Москвы, хотя и была сильно раскритикована Сенковскимъ (Барономъ Брамбеусомъ) кажется въ Библіотекѣ для Чтенія. – Что же касается до риторики, что онъ умѣлъ разнообразить эту сухую (при другихъ преподавателяхъ) матерію, и дѣлать эту отраслъ науки очень занимательною. –

2) Учителемъ Латинскаго языка былъ тотъ же что и въ 3^м классѣ, а именно Фабриціусъ. –

3) Законоучитель былъ тотъ же Отецъ Михаилъ Богдановъ. –

4) Учителемъ Математики въ 4^м классѣ, былъ Николай Васильевичъ Кацауровъ. – Это человѣкъ и тогда уже былъ пожилыхъ лѣтъ, и какъ учитель Математики, былъ великолѣпный преподаватель. Въ 4^м классѣ мы проходили всю Алгебру и Геометрію, и Кацауровъ былъ любимцемъ всего класса, и вмѣстѣ съ тѣмъ былъ уважаемъ всѣми учениками. –

5) Учителемъ Географіи /и Исторіи/ въ первую половину года былъ, издавна преподававшій въ этомъ классѣ,

<Далее следует знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Онъ преподавалъ и тогда еще, когда учились въ Пансіонѣ мои братья [Ө] Михаилъ и Өедоръ. ‑

преподаватель Клавдій Марковичъ Римановскій онъ былъ любимцемъ всего класса, преподавалъ Исторію и Географію по старинному въ зубрешку отсюда — до сюда; но въ его классѣ было всегда весело и ученики не дремали. Не знаю какъ достигалъ онъ этого!… Онъ преподавалъ тоже въ классахъ Воспитательнаго дома, и всегда являлся /къ намъ/ въ вицъ мундирѣ и съ орденомъ въ петличкѣ. – На взглядъ онъ былъ очень толстый и сырой господинъ. – Отъ однаго ученика вхожаго въ его домъ мы узнали что Клавдій Марковичъ очень любитъ пироги съ морковью, это сейчасъ же послужило поводомъ къ сочиненію четырехъ стишія:

Боже, Боже правосудный!

Клавдій Марковичъ безразсудный

Морковки объѣлся

Пузенько распухло. ‑

Иной разъ, стихоплетство это, говорилось ему прямо въ глаза. Тогда онъ ограничивался только поднятіемъ указательнаго пальца и украдкою «Да будетъ Вамъ стыдно»! Это поднятіе пальца и мирная фраза «Да будетъ Вамъ стыдно», какъ что то магическое, останавливало и самаго ретиваго школьника и пріободряло и самаго лѣниваго ученика. Разсказывали также что /разъ/ видѣли его ѣхавшимъ на извощикѣ, на дрожкахъ котораго было привѣшено нѣсколько кулечковъ со сластями: финиками, винными ягодами<,> конфектами и тому подобное (Клавдій Марковичъ былъ большой сластена, и даже въ классъ приходилъ со сластями), и что въ кулечкахъ сдѣлалось отверстіе, черезъ которое сыпались сласти, и будто уличные мальчишки бѣжали за нимъ и подбирали падавшее; онъ же вмѣсто того, чтобы поправить кульки, только грозилъ имъ пальцемъ говоря свою обычную фразу:

Да будетъ Вамъ стыдно!…

И что будто, отъ одной этой фразы мальчишки переставали подбирать падавшее!!! –

^{_____________}

_{[5)] Во вторую же половину года Учителемъ Географіи и Исторіи былъ нѣкто Зейдлицъ. Это былъ положительно человѣкъ немного поврежденный <В рукописи ошибочно: поврежден[д]/ы/нный> въ головѣ. – Различные выходки его, нельзя было назвать чудачествомъ, а скорѣе проявленіями невмѣняемаго человѣка. Требованія его отъ учениковъ, большею частію относились до свѣдѣній не составляющихъ главную суть предмета, а къ какимъ то результатамъ не то инцеклопедическаго ни то анекдотическаго свойства. Хотя по расписанію классы Географіи были совершенно отдѣльные отъ классовъ Исторіи, то есть два класса Географіи и два класса Исторіи, ‑ но преподаватель Зейдлицъ этимъ нисколько нестѣснялся, а въ одинъ какой нибудь классъ перескакивалъ безпрестанно отъ Географіи къ Исторіи и наоборотъ.}

_{Задастъ бывало /въ классѣ Географіи/ вопросъ: «Кто въ Храмѣ Св. Петра въ Римѣ зажигаетъ люстры и паникадилы или вообще освѣщаетъ его во время празднествъ?……. И такъ какъ ни кому изъ учениковъ не пришло на мысль отвѣтить, то чего онъ желалъ, то есть что освѣщеніе производили арестанты (а дѣйствительно ли это практиковалось – тоже неизвѣстно), ‑ то Зейдлицъ [переспросивъ] /задавъ/ этотъ вопросъ отдѣльно каждому ученику – говаривалъ: «Ну чтоже я буду съ Вами дѣлать, вы не можете заниматься Географі[ю]/ею./ Перейдемъ къ изученію Исторіи!…..<»> И задавался подобный же вопросъ изъ Исторіи!…. У него была записная книжка, въ которую очень мелкимъ почеркомъ были вносимы имъ различные курьёзныя свѣдѣнія. – Не одинъ разъ въ классѣ Зейдлицъ прибѣгалъ за справками къ этой книжкѣ, и въ вечернихъ классахъ при тускломъ свѣтѣ лампы еле еле разбиралъ написанное имъ; причемъ часто говаривалъ: «Вѣдь говорили мнѣ – дуракъ Зейдлицъ что такъ мѣлко пишетъ….. – Теперь я и самъ начинаю сознавать это»!….. Каковыя слова конечно возбуждали всеобщій смѣхъ всего класса. – Но впрочемъ Зейдлицъ былъ только одинъ годъ преподавателемъ въ 4м и 5м классѣ Пансіона Чермака, именно 1840‑1841 учебный годъ. Въ слѣдующемъ же году онъ небылъ уже преподавателемъ въ Пансіонѣ Чермака, а былъ /кажется/ назначенъ Инспекторомъ Первой Казанской Гимназіи. – Въ Запискахъ Доктора А. И. Ильинскаго, /начавшихся/ помѣщаться /въ Русской Старинѣ/ съ Январской Книжки 1894 года/./ [в]/В/ъ главѣ IIой Части 1й помѣщены свѣдѣнія [(о томъ же самомъ)] /о/ Зейдлицѣ подъ рубрикой «Знаменитый Потомокъ знаменитаго Пруссака». Это конечно былъ тотъ же самый Зейдлицъ, но только чудачества его въ Казани, какъ Инспектора Гимназіи превысили [еще болѣе] чудачества Учителя Географіи и Исторіи въ Частномъ Пансіонѣ! Да и немудрено сумасшествіе вѣрно подвигалось впередъ crescendo! ‑}

6^й) Учитель Французскаго языка былъ тотъ же что и въ 3^м классѣ т. е. M^eur Визардъ.

7) Учитель Нѣмецкаго языка былъ лекторъ Московскаго Университета Гёрингъ. Этотъ господинъ Джентльменъ по наружности, читалъ свои лекціи какъ въ Университетѣ, и несмотря на то что ученики его далёко были не всѣ подготовлены, читалъ нѣмецкую Литературу. ‑ Онъ былъ замѣчателенъ еще тѣмъ, что былъ страстный Почитатель нашего Пушкина[,]/./ ‑ Онъ зналъ въ совершенствѣ русскій языкъ, но говорилъ худо, съ большимъ нѣмецкимъ акцентомъ. ‑ Не было почти ни одного класса, что бы онъ [на] /съ/ сво[е]/и/мъ нѣмецкимъ акцентомъ не продекламировалъ нѣсколькихъ Пушкинскихъ Стихотвореній, и надо отдать справедливость декламировалъ съ большимъ энтузіасмомъ и подчасъ даже съ пафосомъ. ‑ Разсказывалъ онъ между прочимъ свое свиданіе съ Пушкинымъ. Я хотѣлъ, разсказывалъ онъ, переводить его [творенія] /сочиненія/ на нѣмецкій языкъ, но какъ вежливый и деликатный господинъ, я хотѣлъ сперва заручиться дозволеніемъ самого великаго поэта. ‑ Въ одномъ великосвѣтскомъ Обществѣ, я былъ представленъ Пушкину, и послѣ нѣсколькихъ свѣтскихъ фразъ, я /деликатно/ коснулся вопроса о дозволеніи мнѣ перевести его творенія на нѣмецкій языкъ. ‑ Что же вы думаете онъ отвѣтилъ мнѣ, — разсказывалъ Гёрингъ….. Онъ отвѣтилъ мнѣ лаконически: «Ежели есть охота, ‑ то переводите»…..... Конечно, ежелибы я это услышалъ отъ другаго, дополнялъ Гёрингъ, то я счелъ бы это за дерзость и отвѣтилъ бы тоже дерзостію…... Но отъ великаго поэта, я не считаю это дерзостію... Вѣдь всѣ великіе люди имѣютъ свои странности! ‑ Не знаю впрочемъ удалось ли Гёрингу что нибудь перевести и напечатать на нѣмецкомъ языкѣ изъ Пушкина. ‑ Вѣроятно нѣтъ, потомучто въ библіографическихъ изслѣдованіяхъ сочиненій Пушкина составленныхъ Григоріемъ Геннади, гдѣ помѣщены всѣ переводчики Пушкина ‑ Гёринга не значится. ‑

Кстати о Геннади, этотъ юноша былъ моимъ товарищемъ именно по 4^му классу Пансіона Чермака… Объ немъ черезъ 55 лѣтъ, могу сказать только что Гого Геннади, какъ его звали, была симпатическая личность<.> Высокій и стройный блондинчикъ съ греческимъ носомъ; онъ всѣмъ своимъ существомъ свидѣтельствовалъ, что былъ веденъ съ дѣтства въ хорошей аристократической семьѣ. ‑ Его отецъ пріѣзжавшій лично по субботамъ за своимъ сыномъ, тоже на видъ былъ аристократъ, и всегда очень внимательно и [лас] особо ласково обращался съ сыномъ. ‑ . ‑

8) Наконецъ упомяну объ Учителѣ Греческаго языка. – Греческому языку только начинали обучать съ 4^го класса, и въ этомъ классѣ, равно какъ и въ слѣдующемъ 5^м классѣ преподаваніемъ этого языка занимался старшій сынъ Чермака Карлъ Леонтьевичъ Чермакъ. –

Въ то время онъ былъ мужчина лѣтъ 30^ти, джентельменъ на видъ, и какъ учитель[,] весьма внимательный и сердечно относящійся къ каждому ученику. – Онъ служилъ также въ Московскомъ Сиротскомъ домѣ (который тогда назывался Николаевскимъ Сиротскимъ Домомъ) Инспекторомъ. – Его уроки (2 раза въ недѣлю), какъ теперь помню, по Средамъ и Субботамъ были въ первые часы; т. е. отъ 8^ми до 10^ти часовъ. – Два часа проводить въ скучномъ первоначальномъ чтеніи, онъ считалъ утомительнымъ для учениковъ, а потому по срединѣ дѣлалъ прерывъ на 10 минутъ, не выходя впрочемъ самъ изъ класса, и позволяя ученикамъ встать и прохаживаться. – Это нововведеніе было для насъ очень пріятно. И право эти 10^ть минутъ отдыха, возмѣщались бòльшимъ вниманіемъ въ остальное время. ‑

Теченіе уроковъ было совершенно обычнымъ впродолженіи этого учебнаго года, и я немогу остановиться ни на чемъ выдающимся. Обычнымъ порядкомъ происходили и экзамены, результатомъ которыхъ былъ переводъ меня въ 5^й и послѣдній классъ съ первою наградою т. е. Похвальнымъ листомъ и книгою. ‑ Но мнѣ не суждено было слушать уроки въ 5^м классѣ Пансіона Л. И. Чермака. – Выѣзжая изъ пансіона, на каникулы, [в]/к/ъ тетушкѣ А. Ө. Куманиной, я и не предполагалъ, что у меня всё уже порвано съ этимъ достойнымъ и симпатичнымъ учебнымъ заведеніемъ.

Въ настоящее время (1896 годъ) мнѣ часто случается читать въ газетахъ, что старые кадеты или гимназисты различныхъ кадетскихъ корпусовъ и гимназій, ежегодно празднуютъ день учрежденія своихъ заведеній, и притомъ старѣйшіе кадеты и гимназисты, часто встрѣчаются моихъ приблизительно лѣтъ. – Пр[о]/и/[читывая] /чтеніи/ подобны[е]/хъ/ отчет[ы]/овъ/ мнѣ всегда приходитъ на мысль, остались ли еще въ живыхъ, кромѣ меня, нѣсколько человѣкъ, современныхъ мнѣ учениковъ по Пансіону, или даже и не современныхъ, но получившихъ первоначальное образованіе въ Пансіонѣ Чермака. – Какъ бы _{было пріятно, ежели не встрѣтиться, то хотя знать объ этомъ. –}

_{Такъ какъ я высказалъ уже, что самъ того не зная, я съ окончаніемъ 1840‑1841 /учебнаго/ года распрощался уже съ Пансіономъ Чермака; ‑ то теперь считаю умѣстнымъ дополнить нѣкоторыя свѣд[е]/ѣ/нія о семействѣ Леонтія Ивановича Чермака. –}

_{У Леонтія Ивановича и Августы Францовны Чермакъ, было въ то время, когда я воспитывался въ Пансіонѣ три сына и двѣ дочери. – Первый Старшій сынъ Карлъ Леонтьевичъ, о которомъ я уже говорилъ какъ объ учителѣ Греческаго языка, былъ единственный изъ удавшихся сыновей. Онъ окончилъ курсъ въ высшемъ учебномъ заведеніи, кажется въ Московскомъ Университетѣ, потомъ какъ я и упоминалъ уже выше былъ Инспекторомъ въ Николаевскомъ Сиротскомъ домѣ. – Далѣе я потерялъ его изъ виду, и въ недавнее только время имѣлъ объ немъ свѣдѣніе [из] отъ зятя моего Михаила Александровича Рыкачева, который встрѣчался съ Карломъ Леонтьевичемъ Чермакъ въ г. Баку, гдѣ онъ былъ Директоромъ [Гимназіи] /Училища въ Бакинской Дирекціи/. – Въ настоящее время, я слышалъ уже что онъ умеръ. – Сынъ его N N Карловичъ былъ знакомъ съ моимъ покойнымъ сыномъ Александромъ Андреевичемъ. Этотъ молодой Чермакъ готовясь къ [з]/с/дачѣ докторскаго экзамена занимался /подъ руководствомъ моего/ [у моего] сына Гистологіей, а въ послѣдствіи послѣ смерти Саши занялъ его и мѣсто Проректора на Кафедрѣ Гистологіи. – Второй сынъ Чермака Павелъ Леонтьевичъ, глухой съ молодости… Онъ недоучившійся, отчасти по болѣзни и отчасти по лѣни. Не даромъ старикъ отецъ называлъ его Paul-faut<е>. – Онъ былъ еще въ мое время ученикомъ старшихъ классовъ Пансіона, но потомъ оставилъ занятія, и дальнѣйшая судьба его мнѣ неизвѣстна. Третій сынъ – Василій Леонтьевичъ (въ мое время Вася), былъ тоже кажется неудавшимся, но впрочемъ дальнѣйшая судьба его мнѣ неизвѣстна. – [Нана Лео] Дочерей у стариковъ было двѣ и обѣ взрослыя одна Тина Леонтьевна а другая Нана Леонтьевна т. е. вѣроятно Леонтина Леонтьевна и Анна Леонтьевна. – Анна Леонтьевна хотя младшая но вышла замужъ кажется ранѣе своей сестры за Александра Михайловича Ламовскаго. – Этотъ господинъ Ламовскій былъ сперва воспитанникомъ Пансіона Чермака, за тѣмъ блестяще кончилъ Университетъ по Математическому факультету и сдѣлался преподавателемъ Математики. Впослѣдствіи онъ былъ преподавателемъ Математики въ Константиновскомъ Межевомъ Училищѣ. ‑ Во все время студенчества и первыхъ служебныхъ началъ онъ жилъ у Чермака, и сошедшись съ Анной Леонтьевной женился на ней. – Старшая же дочь Леонтина Леонтьевна вышла замужъ за Николая Васильевича Кацаурова Учителя Математики. – Кацауровъ былъ вдовъ и имѣлъ уже небольшаго сына [кажется (] отъ первой жены. – Жениховство его и наконецъ женитьба на Леонтинѣ Леонтьевнѣ происходило на моихъ глазахъ, когда я былъ въ 3м классѣ Пансіона. – Очень много времени спустя то есть уже въ /концѣ/ [7]/8/0х года[хъ]/овъ/, я [встр] познакомился съ сыномъ Николая Васильевича Кацаурова /отъ брака его съ Гй Чермакъ/ Иваномъ Николаевичемъ, который былъ докторомъ, и состоитъ и теперь таковымъ при Ярославской земской Больницѣ. Это выдающійся Глазной врачъ. Отъ него я узналъ что отецъ его Николай Васильевичь умеръ въ глубокой старости, и въ концѣ своей жизни совершенно ослѣпъ. Фотографическій портретъ отца его въ большомъ видѣ [совершенно ум] имѣющійся у сына совершенно напомнилъ мнѣ моего уважаемаго Учителя.}

_{Этими свѣдѣніями я и закончу свои воспоминанія о семействѣ Л. И. Чермака. ‑}

Между тѣмъ въ родственныхъ семьяхъ появились новости<.> Карепинымъ въ началѣ 1841 года Богъ далъ сына (нынѣ Докторъ Александръ Петровичъ). Въ домѣ же дяди Александра Алексѣевича, всё обстояло въ томъ же видѣ какъ и прежде. Тетушка еще болѣе была ко мнѣ внимательна и добра; братъ Коля и сестры Вѣрочка и Сашенька подрастали, въ особенности сестра Вѣрочка, которой шелъ уже 14^й годъ. Сестра Саша была любимицею дяди и какъ 6^ти лѣтняя дѣвочка обращалась съ нимъ по дѣтски нисколько не стѣсняясь, что кажется и нравилось дядѣ. ‑ Каникулы я проводилъ спокойно и пріятно, дѣлая почти ежедневныя переходы отъ Куманиныхъ къ сестрѣ и обратно. – [В]/К/ъ этому времени Карепины уже купили себѣ свой домъ, который состоитъ принадлежностію сына ихъ Алекс<андра> Петровича и въ настоящее время. Это домъ на Петровскомъ бульварѣ въ Знаменскомъ Переулкѣ. ‑ Я по прошлогоднему много читалъ и помышлялъ и мечталъ, что черезъ одинъ годъ я покончу курсъ въ 5^м классѣ Пансіона Чермака, и за тѣмъ поступлю въ Университетъ. Мечта моя была поступить на Математическій факультетъ. ‑ Но оказалось, что мечты мои были преждевременны, и что имъ не суждено было осуществиться. –