Квартира VIII^я

Переѣздъ въ Екатеринославскую Губернію

Служба и жизнь въ Г. Екатеринославѣ съ

[Апрѣля] /Мая/ Мѣсяца 1860 года по Май Мѣсяцъ [18[5]/6/5 годъ]

1865 года.

<На полях слева запись:> Начато 7^го Марта 1896 года въ [пятницу] /четвергъ/ 5й недѣли Великаго Поста.

Симферополь, Станціи отъ Симферополя до Екатеринослава. –

1) Сарабузъ^{________________}19.

2) Трехъ-Абламы^{___________211/2}

3) Айбары^{_________________24}

4) Дюрмень^{________________25}

^{5) Имюнь__________________20}

^{6) Перекопъ Городъ_________24.}

^{_____________1331/2 в<ерсты>}

^{7) Чаплынка________________26.}

^{8) Чорная Долина___________23}

^{9) Каховка Мѣстечко Тав. Губ._261/2}

10) Бериславъ Зашт. Гор<одъ> Хер<сонской> Г<убернiи>_____5

                                               _____________80¹/₂ в<ерстъ>

11) Григорьевская___________17¹/₂

12) Мѣловая________________12¹/₂

13) Дудчанская_____________15.

14) Гавриловская___________12

15) Новь-Воронцовская______24¹/₂

1[4]/6/) Базалуцкая__________18¹/₂

1[5]/7/) Чертомлыкъ_________12¹/₄

1[6]/8/) Никополь Мѣст<ечко>____13

                                               ____________

Екат. Губ. 125¹/₂

1[7]/9/) Кровка______________14

[18]/20/ Тоннельная__________18³/₄

[19]/21/) Краснокутская______19¹/₄

22) Канцерополь____________22¹/₂

23) Воложскiй Хуторъ_______17³/₄

24) Екатеринославъ__________21.

113¹/₄

                                         ____________

                                         Всего 452¹/₂ вер<сты>

Первый день путешествія былъ очень успѣшенъ. Погода была благопріятная, дорога отличная и мы весь день ѣхали почти во весь опоръ. Шестерикъ лошадей мчалъ насъ безъ всякаго труда. На станціяхъ мы останавливались не выходя изъ экипажа, а ежели и выходили то для того только чтобы, /какъ говорится/ размять ноги. ‑ Остановки въ лошадяхъ нигдѣ не было, и перекладка ихъ на станціяхъ была почти мгновенная[.]/, ‑/ казенная подорожная на 6^ть лошадей, внушительный экипажъ,…. [дѣлали то,] вселяли на станціяхъ видимое уваженіе къ проѣзжающимъ, а порядочныя деньги на водку, устраняли всякую медленность!.... Мы проѣхали почти 160 верстъ въ теченіи менѣе нежели 15^ти часовъ и достигли Станціи Чаплынки (159¹/₂ в<ерстъ>) ранѣе полуночи. – Тутъ въ виду мало мальски порядочной комнатки въ Станціонномъ домѣ, мы рѣшились подночевать. – Напившись чаю, мы улеглись кое какъ на диванахъ, не раздѣваясь конечно, съ тѣмъ чтобы на слѣдующій день, пораньше выѣхать въ Каховку, гдѣ предстояла намъ переправа черезъ Днепръ. –

На другой день 25^го Апрѣля въ понедѣльникъ мы выѣхали изъ Чаплынки въ 5^м часу утра и часу въ 11^м утра были въ Мѣс. Каховкѣ. –Тутъ намъ предстояла переправа черезъ р. Днѣпръ въ городѣ Бериславъ, заштатный городокъ Херсонской Губерніи. – По раннему весеннему времени, мостъ наведенъ еще небылъ; не то что во время переѣзда нашего въ 1858^м году изъ Елисаветграда на Симферополь, когда въ этомъ мѣстѣ (въ Iюлѣ М<ѣся>цѣ) былъ наведенъ пловучій мостъ, и мы проѣхали безъ всякихъ затрудненій. – Теперь же предстояла переправа на простомъ паромѣ. – Пока намъ перемѣнили лошадей на Станціи, пока подвезли насъ къ переправѣ, пока паромъ пришелъ отъ Берислава въ Каховку, пока нагрузили этотъ паромъ, прошло болѣе 2^х часовъ времени, такъ что мы двинулись на паромѣ около 2^х часовъ дня. – Переправа была довольно не спокойная; вопервыхъ паромъ былъ сильно нагруженъ, а во вторыхъ, былъ довольно свѣжій вѣтеръ, и Днѣпръ былъ очень волнистъ, отчего паромъ сильно покачивало. – Такъ какъ паромъ тянулся не пароходомъ, а просто на канатѣ, при помощи гребли веслами, то переправа была очень медленная, и продолжалась немного болѣе часу. – Пока [наконецъ] /опять/ экипажъ выдвинули съ парома на берегъ, пока взобрались на очень /длинный и/ крутой подъемъ къ Г. Бериславу; пока наконецъ доѣхали до Станціоннаго дома въ Г. Бериславѣ, прошло еще болѣе часу; такъ что мы выѣхали изъ Г. Берислава далѣе, уже въ 4^м часу въ исходѣ, употребивъ на проѣздъ /послѣднихъ/ 5^ти верстъ (отъ Ст. Каховки до Берислава съ переправой считается 5 верстъ) около пяти часовъ. – Выѣхавъ изъ Берислава въ 5^м часу вечера и проѣхавъ двѣ Станціи (30 верстъ), мы остановились на ночлегъ на Станціи Мѣловой, сдѣлавъ въ этотъ день всего 84¹/₂ версты. – Но мы были очень рады, что переправа черезъ Днѣпръ уже нами совершена, и что въ дальнѣйшемъ пути н[и]/е/ одной переправы черезъ значительныя рѣки намъ уже не предстоитъ. –

Третій день нашего путешествія а именно 26^го Апрѣля, былъ еще менѣе удаченъ; дѣло въ томъ, что дѣтвора наша, то есть Сашура и Вареточка, оказались сильно утомленными, такъ что мы съ [станціи] ночлега, (станц. Мѣловая) выѣхали едва едва въ 10^м часу утра, и въ этотъ третій день своего путешествя доѣхали только до Ст. Чертомлыхъ (82¹/₄ верстъ). – До Ст. Чертомлыхъ, мы доѣхали почти засвѣтло но остановились на ночлегъ въ виду того, что слѣдующая Станція была въ мѣстечкѣ Никополѣ, гдѣ намъ нужно было заѣхать къ нѣкіимъ живущимъ тамъ господамъ Варле; родному брату Николая Осиповича Варле тестя /Михаила Михайловича/ Тимофѣева; ‑ объ чемъ насъ сей послѣдній очень просилъ и далъ какое то порученіе; ‑ Вслѣдствіе этого намъ въ Nикополѣ неудобно было быть вечеромъ, и мы предпочли пріѣхать туда раннимъ утромъ, чтобы у Г^дъ Варле пробыть съ небольшимъ часъ времени. – Переночевавъ этотъ третій ночлегъ мы выѣхали часовъ 5^ть утра и въ Никополѣ были часу въ 7^м утра и прямо подъѣхали къ дому Варле, которыхъ застали еще въ постелѣ. Но хозяева мгновенно встали, и приняли насъ очень радушно, угостили отличнымъ чаемъ и хорошею закускою, и мы съ удовольствіемъ пробыли у нихъ часа 1^1/₂ но неболѣе. Утро было помню великолѣпное и мѣстечко Никополь (Екатеринославской уже Губерніи) представилось намъ въ очень привлекательномъ видѣ! Во первыхъ, оно было въ изобиліи преисполнено садами, съ цвѣтущими деревьями яблокъ, [пер] абрикосовъ и черешень, такъ что всѣ деревья въ садахъ были усыпаны бѣлымъ цвѣтомъ; а во вторыхъ рѣка Днѣпръ, въ полномъ блескѣ /и величіи/ своего весенняго разлива, почти окружала мѣстечко своими обильными водами! Въ 8^м часовъ утра мы распростились съ своими радушными хозяевами и двинулись въ путь далѣе. – Это было 27^го Апрѣля, то есть четвертый и послѣдній день нашего путешествія. Въ этотъ день намъ предстояло сдѣлать 113 верстъ, что мы весьма успѣшно и совершили ввалившись въ Екатеринославъ на 4^й день путе<ше>ствія то есть [то есть] въ среду 27^го Апрѣля около 8^ми часовъ вечера. – Верстъ за 15 недоѣзжая до Екатеринослава, мы еще за свѣтло переправились на паромѣ черезъ небольшую рѣчку Мокрую Суру, которая славится своими крупными и вкусными Сурскими раками, и которая какъ разскажу далѣе, была для Екатеринославской Строительной Коммисіи, стольже памятна, какъ и воздвигнутый мраморный водоемъ для фонтана на Базарной площади Г. Симфепополя былъ памятенъ для Губернскаго Архитектора Гоняева. –

Прiѣхавши въ Екатеринославъ, мы велѣли себя везти въ лучшую гостинницу въ городѣ. ‑ Но первый шагъ, и первое впечатленіе наше было не изъ блестящихъ!... Гостинница оказалась очень неказистою, хотя цѣны на Nомера были очень высокія[, ра]/./ Размѣстившись, кое какъ, въ двухъ комнатахъ гадкой и грязной гостинницы, мы рады были очень, что дотащились наконецъ до мѣста!

Но впрочемъ размысливъ, мы пришли къ убѣжденію, что наше путешествіе, благодаря Бога, не только совершилось благополучно, но и довольно скоро. ‑ Съ большимъ семействомъ въ грузномъ экипажѣ, мы сдѣлали 452¹/₂ версты въ теченіи 3¹/₂ сутокъ!!.... Когда кое какъ размѣстились и уложили дѣтокъ на ночлегъ, [я] /мы/

<Далее следует авторский знак: ХХ. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Узнавъ, что въ Симферополь отходитъ почта изъ Екатеринослава поЧетвергамъ.

въ тотъ же вечеръ написали письмо къ батюшкѣ, чтобы скорѣе успокоить и его въ благополучномъ совершеніи нашего путешествія, и письмо это отправили на другой же день. –

На другой день то есть въ Четвергъ 28^го Апрѣля, я вышелъ изъ номера въ Гостинницѣ, очень рано, взялъ извощика и объѣздилъ всѣ болѣе или менѣе видные улицы, и такимъ образомъ хотя мелькомъ познакомился съ физiономіей города. ‑ Сказать по правдѣ и внѣшній видъ города, мнѣ не слишкомъ понравился[,]/!/ Послѣ безъукоризненно чистенькаго Симферополя, ‑ Екатеринославъ показался и грязнымъ и худо об[ъ]строеннымъ, ‑ но значительно большимъ. ‑ Одно что мнѣ кинулось въ глаза, этo большая бульварная улица, прорѣзывающая городъ по всей длинѣ его. – Нынѣ эта улица называется Екатеринославскимъ Проспектомъ. Посреди ее устроено шоссе, по бокамъ котораго идутъ въ два ряда аллеи, обсаженныя деревьями бѣлой акаціи и каштановыми. ‑ Лучшія строенія /города/ устроены на этой улицѣ. ‑

Познакомившись хотя мелькомъ съ физiономіею города, мнѣ предстояло знакомиться съ обществомъ. ‑ Но собственно говоря я уже познакомился какъ съ обществомъ города Екатеринослава, такъ и съ бытомъ и жизнію его. ‑ Дѣло въ томъ, что еще не выѣзжая изъ Симферополя, я перечиталъ, съ большимъ вниманіемъ рядъ, только что вышедшихъ, такъ называемыхъ обличительныхъ повѣстей и разсказовъ, даровитаго Писателя Елагина[;]/,/ уроженца и жителя Г. Екатеринослава, и печатавшихся въ книжкахъ журнала Современникъ въ концѣ пятидесятыхъ годовъ. Повѣсти эти слѣдующіе: Откупное Дѣло, Важное мертвое тѣло, Губернскій Карнавалъ, и другіе. ‑ Въ повѣстяхъ этихъ какъ въ зеркалѣ, изображены многіе изъ личностей города Екатеринослава, съ легко измѣненными фамиліями. ‑Такъ что мнѣ оставалось только сличить оригиналы со списками, и рѣшить на сколько вѣрно и искусно сдѣланы послѣднія. ‑ Долженъ сказать, что дальнѣйшія мои наблюденія, привели меня къ убѣжденію, что ко всѣмъ сказаннымъ Елагинскимъ повѣстямъ очень подходилъ бы эпиграф приведенный къ комедіи Ревизоръ, а именно: «На зеркало неча пѣнять, ‑ коли рожа крива»: ‑ Всѣ личности въ повѣстяхъ Елагина были фотографически и ежели можно такъ выразиться зеркально подобны оригиналамъ!

Возвратившись съ прогулки домой и подѣлившись впечатленіями съ женой, ‑ я тотчасъ же облекся въ мундирную пару, и отправился явиться по начальству, къ Губернатору и Вице-Губернатору. ‑

Губернаторъ Графъ Александръ Карловичь Сиверсъ (по Елагину и въ послѣдствіи по Искрѣ Графъ Бородавкинъ).

<Далее следует авторский знак: ХХ. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Камергеръ, Дѣйствительный Статскій Совѣтникъ. ‑

Это былъ человѣкъ еще не старый, смотря по [по] занимаемому имъ посту, ‑ лѣтъ 40[‑45] не болѣе. ‑ Онъ былъ вдовъ, имѣлъ двухъ маленькихъ дочекъ при которыхъ жила его родственница (кажется тётка) Алябьева. – Очень симпатичной наружности, съ большою бородавкою на лицѣ (отчего и названъ Бородавкинымъ) онъ слылъ Донъ-Жуаномъ въ городѣ. – Какъ Губернаторъ былъ очень и очень опытнымъ администраторомъ, и съ подчиненными былъ очень вѣжливъ, хотя и держалъ себя на высотѣ своего положенія. ‑ Онъ принялъ меня очень и очень любезно, высказалъ, что бывши недавно въ П<етер>бургѣ онъ слышалъ въ Главномъ Управленіи[,] обо мнѣ очень много хорошаго, и что онъ уже давно ожидалъ моего пріѣзда, тѣмъ болѣе, что и постройки ожидаютъ меня въ Г. Екатеринославѣ. Дѣло въ томъ объяснилъ онъ, что въ городѣ предстоитъ постройка /новаго/ Гостиннаго Двора, которую онъ хотѣлъ возложить на меня. ‑ Постройка эта предполагалась производиться нѣсколькими купцами торговцами, подъ одинъ /общій/ фасадъ вдоль по большой бульварной улицѣ. ‑ При этомъ онъ замѣтилъ, что постройка эта не казенная, а совершенно частная, и такъ какъ /будетъ/ производиться различными личностями, то чтобы я не сплошалъ, а выговорилъ себѣ гонораръ вполнѣ обе<с>печивавшій мои труды, не отъ каждой личности отдѣльно, а со всего общества строителей ‑ гуртомъ. ‑ Далѣе онъ полюбопытствовалъ о томъ семейный ли я, и узнавъ что семейный, спросилъ гдѣ я остановился. ‑ Услышавъ о Гостинницѣ, онъ сказалъ что это настоящій вертепъ, и тутъ же познакомилъ меня съ явившимся къ нему съ докладомъ полицмейстеромъ подполковникомъ Давидомъ Тимофѣевичемъ Гескетъ; котораго и просилъ оказать мнѣ содѣйствіе въ пріисканiи квартиры. О моихъ будущихъ сослуживцахъ, то есть о дѣятеляхъ Строительной Коммисіи, онъ отозвался очень сдержанно, вѣроятно предоставляя мнѣ самому ознакомиться съ ними, безъ всякаго съ его стороны вѣянія. ‑ Но впрочемъ сообщилъ мнѣ, что въ Строительной Коммисіи нѣтъ въ настоящее время Непремѣннаго Члена, завѣдующаго Искусственнымъ [о]/О/тдѣленіемъ, то есть Инженера, и что мнѣ придется завѣдывать отдѣленіемъ впредь до назначенія новаго Инженера, такъ какъ бывшій Инженеръ, весьма симпатичная личность Подполковникъ Миллеръ фонъ Эреншвунгъ въ недавнее время умеръ. ‑ Въ заключеніе онъ совѣтывалъ мнѣ, освоившись, заняться ознакомленіемъ съ дѣлами Коммисіи, гдѣ за послѣднее время обозначилось много запущеннаго! ‑ Вообще пріемъ Графа Сиверса былъ очень симпатичный и вполнѣ обворожившій меня. ‑ Къ сожалѣнію Графъ Сиверсъ оставался при мнѣ въ Екатеринославѣ не очень долгое время. ‑ О преемникахъ его разскажу въ свое время и въ своемъ мѣстѣ. – Отъ Губернатора, я двинулся къ Вице-Губернатору.

Вице-Губернаторъ Статскій Совѣтникъ Михаилъ Михаиловичь Большевъ (по Елагину Меньшевъ). Это былъ человѣкъ пожилой, старый морякъ промѣнявшій компасъ на перо, ‑ но оставшійся въ душѣ морякомъ. ‑ Добрѣйшій и простой человѣкъ былъ всѣми любимъ въ городѣ. При мнѣ онъ былъ очень не долго, такъ что къ осени 1860 года [былъ у] онъ былъ уже не у дѣлъ и его замѣнилъ новый. –

Вице-Губернаторъ Коллежскiй Совѣтникъ Николай Ивановичъ Барановичъ. ‑ Этотъ Господинъ былъ Вице-Губернаторомъ почти во всё время пребыванія моего въ Екатеринославѣ. Это былъ человѣкъ очень дѣльный, поступившій къ намъ на мѣсто Вице-Губернатора изъ начальниковъ отдѣленія Канцеляріи Бесарабскаго Генералъ-Губернатора, а потому былъ очень свѣдущій Господинъ. По причинѣ частой перемѣны Губернаторовъ, Барановичъ часто и по долгу управлялъ губерніею, и потому и я часто имѣлъ съ нимъ соотношенія, ибо въ тогдашнее время Вице-Губернаторъ и имѣлъ [только] соприкосновеніе съ Строительными Ком[м]и/с/сіями, только тогда, когда они исправляли должность Губернаторовъ. ‑ Объ Барановичѣ мнѣ не разъ прійдется упоминать въ своихъ воспоминаніяхъ, а теперь закончу о немъ тѣмъ, что скажу, что онъ былъ человѣкъ болѣзненный и часто недомогалъ, и вслѣдствіе болѣзни долженъ былъ оставить въ началѣ 1865 года должность Вице-Губернатора, и на его мѣсто съ начала 1865 года поступилъ опять новый Вице-Губернаторъ:

Коллежскій Совѣтникъ Александръ Никитичъ Лещовъ. ‑ Объ этомъ новомъ Вице-Губернаторѣ я ничего немогу сказать, потомучто до выѣзда моего изъ Екатеринослава, мнѣ привелось и видѣть-то его всего раза два-три. ‑

Покончивъ съ двумя оффиціальными визитами, и переодѣвшись во фракъ, я поѣхалъ знакомиться съ сослуживцами по Строительной Коммисіи, [съ] которы[ми]/хъ/ и опишу здѣсь поверхностно, каковыми они показались мнѣ при первомъ знакомствѣ. – Дальнѣйшіе же ихъ характеры и свойства вырисуются изъ соотношеній ко мнѣ. – Ежелиже [вы же] выдающихся соотношеній небыло, то много о нихъ и распространяться неслѣдуетъ. –

1) Непремѣнный Членъ Завѣдующiй Хозяйственною частію Статскій Совѣтникъ Василій Григорьевичъ Подче[в]/к/аевъ. – Его я не засталъ дома, да какъ выяснилось впослѣдствіи, они никого и никогда не принимали къ себѣ на квартиру. Съ нимъ я познакомился въ Строительной Коммиссіи. Это былъ старичекъ уже очень преклонныхъ лѣтъ, онъ поступилъ въ Строительную Коммисію изъ Оберъ-Секретарей Сената, видимо для выслуги Пансіона, и какъ на болѣе покойную должность. – Да и дѣйствительно должность эта была очень не головоломная, и на ней только бы и служить отживающимъ старикамъ. – Какъ въ настоящее время я ни старъ, но ежелибы существовали таковые должности и теперь, то я съ большимъ бы удовольствіемъ занялъ таковую. – Василій Григорьевичъ Подчекаевъ жилъ въ городѣ очень скромно, никого къ себѣ не принималъ и самъ никуда не хаживалъ. Но впрочемъ ко мнѣ онъ былъ особенно расположенъ и въ послѣдствіи времени неоднократно хаживалъ ко мнѣ на квартиру, чтобы взять у меня для чтенія книгъ и журналовъ. – Читать онъ былъ большой охотникъ. – Василій Григорьевичъ прослужилъ со мною въ Екатеринославѣ до самаго моего выѣзда [изъ]/./ Тогда съ уничтоженіемъ Строительныхъ Коммисій онъ оставленъ былъ за штатомъ, и дальнѣйшую его судьбу я не знаю. ‑

2) Непремѣнный Членъ Депутатъ Дворянства Чернявскій. – Это былъ сильно прогорѣвшій дворянинъ Екатеринославской Губерніи; замѣчательное свойство его было то, что онъ былъ всѣмъ и каждому долженъ; онъ былъ семейный человѣкъ, и терпѣлъ сильную нужду, хотя это и немѣшало ему быть сильно заносчивымъ и надмѣннымъ. – Онъ служилъ при мнѣ только 3 года. – Въ послѣднiе же два года былъ <Пропуск в рукописи.>

3) Депутатъ Дворянства Андрей Мартыновичъ Якубовичъ. Этого Господина я очень мало знаю и помню, а потому и не распространяюсь про него. –

4) Состоящій при Коммисіи для производства работъ Штабсъ-Капитанъ Карлъ Леонтьевичъ Вильке. Объ личности этой я имѣлъ уже случай говорить (смот. Квартиру IV Тетрадь 10^ю моихъ воспоминанiй) перечисляя ротныхъ офицеровъ Строительнаго Училища. – Теперь лѣтъ черезъ 15^ть, мы встрѣтились при другихъ обстоятельствахъ: Тогда онъ былъ, въ нѣкоторомъ родѣ, моимъ начальствомъ; теперь же наоборотъ я былъ въ родѣ начальника относительно его. – Этимъ соображеніемъ онъ и встрѣтилъ меня при первомъ свиданіи. – Онъ сдѣлался уже довольно пожилымъ человѣкомъ, былъ женатъ и обремененъ семействомъ. Ближайшее начальство, какъ видно не слишкомъ поощряло и выдвигало его; но зато онъ былъ на хорошемъ счету въ Главномъ Управленіи. – Такъ въ 1865 году, при уничтоженіи Строительныхъ Коммисій Губернаторъ предположилъ [его] оставить его за штатомъ; но по первому письму Вильке отъ Главнаго Управленія была просьба къ Губернатору, что бы предоставить ему мѣсто Младшаго Инженера при Строительномъ Отдѣленіи, что конечно и было исполнено; но не знаю долго ли онъ оставался въ послѣдствіи на службѣ. –

5) Состоящій при Коммисіи Архитекторъ для производства работъ Титул. Совѣт. Дмитрій Васильевичъ Савицкій. – Во время моего водворенія въ городъ [Ярославль] Екатеринославль Савицкій постоянно жилъ въ Г. Ростовѣ на Дону (тогда Городъ этотъ былъ уѣзднымъ городомъ Екатеринославской Губерніи), гдѣ [производилъ] надзиралъ за постройкою начавшагося тамъ [постройкою] /возводиться/ большаго Тюремнаго замка на 300 человѣкъ. ‑ Этимъ предлогомъ онъ воспользовался что бы избрать постоянною своею квартирою городъ Ростовъ. – Собственно же своими интригами и происками онъ свелъ на куль значеніе тамошняго Городоваго Архитектора Тинса <?> и de facto, былъ самъ городовымъ Архитекторомъ въ Ростовѣ. – Этотъ человѣкъ только и думалъ, что о деньгахъ; у меня сохранилось нѣсколько писемъ Савицкаго, которыя наполнены только одними денежными проектами. – Въ письмахъ этихъ онъ склонялъ и меня въ сообщество съ собою, явно обѣщая /и/ мнѣ часть денежной прибыли. – Но я исполняя по возможности его просьбы, ‑ былъ и оставался далёкимъ отъ сообщества съ нимъ; допускалъ же его откровенную переписку, въ томъ вниманіи, что мнѣ выгодно было знать и знакомиться со всѣми закулисными тайнами и продѣлками [Стр] дѣятелей Строителельной Коммисіи; а Дмитрій Васильев<ичъ> Савицкій былъ таки порядочнымъ сплетникомъ!.... [Но впрочемъ Савицкій оставался не долго въ Екатеринославской Губерніи.] Въ 1861^м году, онъ былъ [переведенъ] /назначенъ/ Губернскимъ Архитекторомъ въ Таврическую Губернію (т. е. на мѣсто Гоняева);

<Далее следует авторский знак: ХХ. На полях слева под таким же знаком запись:> Но съумѣлъ передѣлать это дѣло, и отказавшись отъ повышенія, успѣлъ выхлопотать, что<бъ> его назначили Городовымъ Архитекторомъ въ Городъ Ростовъ, который онъ уже очень облюбовалъ, и въ которомъ пробылъ до 1866 года. –

а за тѣмъ въ 1866^м году /онъ наконецъ/ переведенъ /былъ/ въ Черниговскую Губернію, гдѣ и по настоящее время (1896 г.) состоитъ Губернскимъ Инженеромъ. –

6) Архитекторскій Помощникъ для производства работъ Альбертъ Викентьевичъ Бродницкій. – Это былъ очень дѣльный и опытный Техникъ. Онъ былъ женатъ на сестрѣ Дмитрія Васильевича Савицкаго Иринѣ Васильевнѣ; слѣдовательно находился въ близкомъ родствѣ съ первымъ. – Какъ человѣкъ, онъ былъ очень милый и умный Господинъ, и притомъ комикъ отъ природы, и хорошій разскащикъ. – Подъ веселую руку, какъ бывало начнетъ что нибудь разсказывать юмористическое, то всѣ присутствующіе надрываются отъ смѣха. – Въ особенности не могла его видѣть и слышать безъ смѣху, ‑ милая маленькая Женичка, которую онъ умѣлъ разсмѣшить однимъ поднятіемъ своего пальца. – А какъ бывало начнетъ ей разсказывать о сотвореніе міра, или представлять сумасшедшаго, то Женичка до истерики хохочетъ! – Съ нимъ и женою его Ириною Васильевною, мы были хорошо знакомы и часто бывали другъ у друга. По [выходѣ изъ Екатеринославской Губерніи С] /назначеніи/ его родственника Савицкаго /Ростовскимъ Городовымъ Архитекторомъ/, онъ занялъ мѣсто его то есть назначенъ былъ Архитекторомъ для производства работъ, и переѣхалъ временно въ Ростовъ /для надзора за постройкою Тюремнаго замка/. – По моемъ же удаленіи изъ Екатеринослава въ 1865 году онъ занялъ мое мѣсто, то есть назначенъ былъ Екатеринославскимъ Губернскимъ Архитекторомъ, [въ] на каковомъ мѣстѣ и находился все время по день своей кончины. Умеръ онъ не помню въ какомъ году. –

7) Архитекторскій помощникъ для производства работъ Эдуаръ Осиповичъ Харминскій. – Въ годъ моего водворенія въ Екатеринославѣ, это былъ еще совершенно молодой человѣкъ, почти юноша, выпущенный изъ Училища въ 1858 году. – Добрый и весьма симпатичный юноша, онъ часто бывалъ у насъ, и въ первое время былъ почти какъ свой человѣкъ въ нашемъ домѣ. – Въ послѣдствіи я буду еще о немъ говорить, теперь же добавлю, что въ 1865 году во время моего выѣзда изъ Екатеринослава, онъ былъ сосватаннымъ женихомъ и дѣйствительно скоро женился на дочери /умершаго/ Архитектора, бывшаго воспитанника Училища Гражданскихъ Инженеровъ (фамиліи его невѣсты и впослѣдствіи жены, ‑ нынѣ не припомню) и что вся его [послѣдующая] служебная дѣятельность начиная со школьной скамьи и до настоящаго времени (1896 г.) сосредоточена въ Екатеринославской Губерніи, гдѣ и теперь онъ состоитъ Губернскимъ Архитекторомъ (съ 1875 года). – Въ настоящее время ему должно быть не болѣе 60 лѣтъ. –

8) Архитекторскій помощникъ, Начальникъ Искусственнаго Стола Аркадій Степановичъ Четвериковъ. – Этотъ Г^н Четвериковъ былъ роднымъ племянникомъ Таврическаго Губернскаго Архитектора [Григорія] /Константина/ Ивановича Гоняева – то есть сынъ родной сестры Гоняевой Александры Ивановны. – Еще бывши въ Симферополѣ и собираясь въ Екатеринославъ, я слышалъ отъ брата М^elle Гоняевой Никифора Ивановича Иванецкаго, бывшаго нашего и брата Михаила Ивановича – знакомаго, что семейка Четвериковыхъ, состоящая изъ сынка Аркаши, маменьки и дочки ея, есть гнѣздо всѣхъ сплетень въ Г. Екатеринославѣ; когдаже я пріѣхалъ въ Екатеринославъ, то тоже самое услышалъ отъ /Дм. Вас./ Савицкаго, который предупреждалъ меня въ /первомъ же/ письмѣ, о неприглядныхъ качествахъ Четверикова. А потому я не особенно съ нимъ сближаясь, ‑ былъ однакоже знакомъ по домамъ. Я не разъ еще буду говорить объ этой личности, теперь же добавлю, что онъ по моемъ выѣздѣ занялъ мѣсто Младшаго Архитектора Екатеринославскаго Строит. Отдѣленія, и въ 1866^м году переведенъ былъ въ Олонечную Губернію [Городо] Губернскимъ Архитекторомъ, и за тѣмъ былъ Тамбовскимъ Губ. Архитекторомъ и Губернскимъ Инженеромъ, а въ настоящее время /(1896 г.)/ кажется состоитъ Техникомъ при Тамбовскомъ Земствѣ, покрайней мѣрѣ я такъ слышалъ отъ зятя своего Владиміра Константиновича Савостьянова. –

9) Когда Бродницкій былъ повышенъ въ званіе Архитектора для производства работъ т. е. въ 1861^м году, то на его мѣсто [присланъ] /назначенъ/ былъ къ намъ въ Екатеринославъ Архитекторскій Помощникъ Викторъ Егоровичъ Переверзевъ[,]/./ – [э]/Э/то уже не совсѣмъ былъ юноша а именно выпуска 1852 года; но человѣкъ былъ очень симпатичный и не глупый. ‑ Онъ очень часто бывалъ у насъ, и былъ постояннымъ собесѣдникомъ моей доброй жены; но пробылъ онъ въ Екатеринославѣ очень недолго, а именно до Февраля 1863 года, когда онъ былъ переведенъ /съ повышеніемъ/ въ Калужскую Губернію, въ которую назначенъ былъ Архитекторомъ для производства работъ. – Внезапный переводъ [его], былъ причиною и внезапной женидьбы его на дѣвушкѣ которой онъ былъ женихомъ, въ каковой женитьбѣ я съигралъ нѣкоторую роль, о которой сообщу въ свое время. –

10) На мѣсто Виктора Егоровича Переверзева, былъ назначенъ на мѣсто [Архитекторскаго Помощника] /его/ въ началѣ 1863 года: Архитекторскій Помощникъ Юлій Ивановичъ Мазуркевичъ. Это былъ молодой человѣкъ выпуска 1856 года и былъ /роднымъ/ племянникомъ того Штабсъ-Капитана Мазуркевича, который былъ у насъ ротнымъ офицеромъ въ Строительномъ Училищѣ. – Много я видалъ на своемъ вѣку обрусевшихъ нѣмцовъ, которые [о своемъ] кромѣ Россiи, другаго Фатерланда не знаютъ, ‑ но обрусевшихъ [поря] Поляковъ, которые не помышляли бы о своей Ойчизнѣ, ‑ я не встрѣчалъ, кромѣ, развѣ, Юліуса Мазуркевича.

Родившись и получивъ воспитаніе въ Россіи Юлій Ивановичъ Мазуркевичъ былъ совершенно русскимъ католикомъ, но никакъ не полякомъ. – Милый умный и симпатичный Господинъ этотъ, былъ принятъ въ нашемъ домѣ на дружеской ногѣ и мы очень сошлись съ нимъ. – Когда въ Декабрѣ 1864^го года мы съ женою въ первый разъ двинулись въ Москву и Петербургъ, съ двумя старшими дѣтьми, ‑ то Юлій Ивановичъ оставался хозяиномъ въ нашихъ пустыхъ комнатахъ. – Въ послѣдствіи онъ былъ Маріупольскимъ Городовымъ Архитекторомъ а подъ конецъ съ 1880 года Уфимскимъ Губернскимъ Инженеромъ, гдѣ и скончался въ 1882 году. –

Теперь, что бы покончить съ дѣятелями Строительной Коммисіи, надобно, хотя вскользь упомянуть еще о трехъ личностяхъ:

11) Правитель канцеляріи Строительной Коммисіи Михаилъ Матвѣевичъ Козубскій. Это тотъ самый Козубскій, /съ/ которы[й]/мъ/ Фабръ съигралъ свой анекдотъ по поводу казенной подорожной, объ чемъ мною уже разсказано въ тетрад[и]/ѣ/ 26^й этихъ воспоминаній. – Это оказался человѣкъ очень умный и хорошій служащій. – Но его, какъ говорится заѣло громадное семейство! Онъ былъ женатъ на нѣкоей Софьѣ Яковлевнѣ, дамѣ уже лѣтъ тридцати пяти, которая кажется была выкрещенная еврейка (покрайней мѣрѣ по выговору, это было очень замѣтно), и какъ вѣтхозавѣтная Рахиль, дарила своего сожителя, черезъ каждые девять мѣсяцевъ по ребенку! Оба они какъ мужъ такъ и жена были люди очень симпатичны, и было видно, что Софья Яковлевна была сперва женщина выдающейся красоты. – Мы съ женою, очень хорошо сошлись съ этимъ семействомъ, и часто бывали другъ у друга; но впрочемъ Козубскій оставался въ Строительной Коммисіи только до осени 1861 года, когда Губернаторъ Графъ Сиверсъ снисходя къ громадному семейству Козубскаго предоставилъ ему мѣсто съ большимъ содержаніемъ и болѣе [(хлѣбное)] /спокойное/ въ Городѣ Луганскѣ Славяносербскаго Уѣзда, куда онъ съ семействомъ и переселился: за тѣмъ[;] я его болѣе уже не встрѣчалъ и незнаю дальнѣйшей его судьбы. –

12) На мѣсто его поступилъ Правителемъ Канцеляріи Коллежскій Ассесоръ Петръ Петровичъ Головновъ. – Это былъ человѣкъ лѣтъ тридцати, Университетскаго образованія (въ Харьковскомъ Университетѣ) и очень не глупый, но очень большой нелюдимъ. – Со мною онъ былъ знакомъ только по Коммисіи, а за тѣмъ мы обмѣнивались только визитами по большимъ праздникамъ. –

13) Въ концѣ концовъ упомяну о Казначеѣ и Экзекуторѣ Коммисіи Александрѣ Өедоровичѣ Руденко. – О семъ послѣднемъ упоминаю только за тѣмъ, что съ нимъ была гадчайшая исторія; онъ растратилъ довольно значительную сумму казенныхъ денегъ, и мы члены Коммисіи должны были уплатить эту сумму, о чемъ я подробнѣе разскажу въ своемъ мѣстѣ и въ свое время. –

Перечисливъ всѣхъ дѣятелей Строительной Коммисіи, я не буду за тѣмъ перечислять и описывать своихъ другихъ знакомыхъ, потомучто объ нихъ въ случаѣ нужды я упомяну въ соотвѣтствующихъ мѣстахъ, ежелиже съ кѣмъ особыхъ соприкосновеній не было, ‑ то и описывать ихъ не слѣд<ует>ъ. Теперь же приступлю къ описанію своего водворенія и первыхъ мѣсяцевъ жизни въ Екатеринославѣ, а за тѣмъ и послѣдующей жизни. –

Выше я сказалъ, что выѣзжая изъ Симферополя, я отправилъ свои сундуки и нѣкоторую мебель двумя днями ранѣе своего выѣзда, на трехъ подводахъ. ‑ Не зная какъ успѣшенъ будетъ нашъ переѣздъ, я на всякій случай адресовалъ подводы въ случаѣ ихъ пріѣзда ранѣе меня на имя Аркадія Степановича Четверикова. А потому понятно, что на другой же день своего водворенія въ Екатеринославль я счелъ необходимымъ побывать у Четверикова и узнать не являлся ли къ нему мой Ванька что подводчикъ. –

Четвериковы приняли меня чрезвычайно слащаво. Сынокъ краснорѣчиво (онъ всегда какъ бы прислушивался къ своему говору, сознавая что говоритъ краснорѣчиво) дѣлалъ мнѣ комплименты за комплиментами, а маменька Александра Ивановна и сестрица Александра Степановна до тошноты надоѣли своимъ дѣланнымъ вниманіемъ. – Я никакъ не могъ отказаться отъ приглашенія ихъ пожаловать къ нимъ на обѣдъ на слѣдующій день съ женой и всѣми дѣтками. – И дѣйствительно на другой день мы всѣ обѣдали у нихъ, и отдохнули отъ ихъ вниманія, только тогда, когда вышли отъ нихъ на свѣжій воздухъ!....

Въ скоромъ времени, то есть дня черезъ 2-3, намъ удалось прійскать квартиру и покончить съ нею. – Эту квартиру мы сыскали на самомъ видномъ мѣстѣ то есть на большой бульварной Улицѣ или на Екатеринославскомъ проспектѣ въ домѣ купчихи Остроуховой. ‑ Эта купчиха Остроухова была родная сестра [ку] Елисаветградскому купцу Савелiю Кириловичу Остроухову. ‑ Квартира помѣщалась въ нижнемъ этажѣ большаго трехъэтажнаго дома, съ выходящими окнами на бульваръ. — Мѣстность была великолѣпная. Во первыхъ гулянье /для/ дѣтей было вблизи передъ самыми нашими окнами, и во вторыхъ только что распустившiеся цвѣты бѣлой акацiи обдавали своимъ ароматомъ не только гуляющихъ, но даже и всѣ квартиры лежащiе по бульвару какъ напримѣръ и нашу. ‑ Вскорѣ прибыла и наша кладь и мы по немногу начали обзаводиться мебелью. — Квартира была большая о 7 или 8^ми комнатахъ, а потому требовала много мебели. — Отопленiе въ ней было пневматическое, равно какъ и во всѣхъ этажахъ этаго дома, и это одно нѣсколько смущало меня; потомучто я по опыту зналъ, что пневматическое отопленiе не такъ то здорово. — Но впрочемъ мнѣ до него не суждено было дожить въ этой квартирѣ, такъ какъ я принужденъ былъ оставить ее къ осени же этаго года, по совершенно другимъ причинамъ. ‑

Вскорѣ послѣ нашего водворенiя въ домѣ Остроуховой, мы были потревожены болѣзнiю малютки Саши. — Онъ видимо заболѣлъ внутренно, но кромѣ этого у него начали образовываться какiе то гнойные наросты на головѣ. Мы обратились за помощью къ доктору Павлу Никифоровичу Бойченко, слывшему въ городѣ за самаго опытнаго врача. Онъ служилъ старшимъ врачемъ больницы Приказа Общественнаго Призрѣнiя. Вслѣдствiе лѣченiя его Саша внутренно вскорѣ поправился, что же касается до наростовъ на головѣ, то они продолжались долгое время и Пав. Ник. Бойченко не относилъ этаго къ золотухѣ, и приписывалъ это какой то особой причинѣ; и какъ теперь припоминаю, онъ высказывалъ надежду, что впослѣдствiи это не отразится въ худую сторону на его мозгъ. — А почемъ знать,… можетъ быть это и отразилось на бѣдномъ Страдальцѣ[!]….. и было причиною его предсмертной болѣзни и самой Смерти!!!…

Между прочимъ Бойченко, ѣздившiй тогда почти ежедневно къ намъ, былъ свидѣтелемъ однажды, какъ довольно большая лягушка выпрыгнула изъ подполья и проскакала въ другую щель подполья черезъ цѣлую комнату. — Это явленiе тогда поразило и насъ; и Бойченко заявилъ что въ этой квартирѣ намъ на зиму оставаться не слѣдуетъ, потомучто въ самое жаркое время года, и несмотря на пневматическое отопленiе, при которомъ зданiя страдаютъ излишнею сухостiю, — подполья нашей квартиры настолько сыры, что въ нихъ водятся лягушки. Конечно мы приняли къ свѣдѣнiю и исполненiю этотъ разумный и дѣльный совѣтъ и начали исподволь опять прiискивать подходящей квартиры. — Между прочимъ Бойченко посовѣтывалъ также воспользоваться лѣтомъ и начать купаться какъ самимъ, такъ купать и дѣтокъ. — Я сейчасъ же распорядился обонироваться на лѣтнiй сезонъ купаться и мы начали ежедневно, а иногда и по два раза въ день ходить купаться въ Днѣпрѣ. Купальни были устроены довольно сносныя въ видѣ отдѣльныхъ нумеровъ для каждаго. — Купанье же было восхитительное, и мы не живши до селѣ близь большихъ рѣкъ впервые испытали это лучшее и полезнѣйшее лѣтнее развлеченiе! — Домника всегда ходила съ Женичкой и иногда брала и малютку Варю, ежели не всякiй разъ для купанья, — то для того, чтобы не оставлять ее одну на попеченiи няньки; я же постояно ходилъ съ Сашею. — Сашѣ въ это время шёлъ только 4^й годъ, и я помню что ходя со мною ежедневно, онъ черезъ мѣсяцъ съ небольшимъ выучился одѣваться безъ моей помощи самъ, и одѣвался весьма исправно; я же только осматривалъ его, когда онъ одѣнется. Для трехълѣтняго ребенка это большой успѣхъ!.. Да и купанье то видимо укрѣпило его и было ему въ пользу. —

Между тѣмъ и работы мои начались производствомъ. — Два Корпуса Каменнаго Гостиннаго ряда, были начаты сразу. — Отбивка линiй, а затѣмъ и наблюденiе за кладкою фундаментовъ заставляли меня вставать рано [и] для обхода сказанныхъ построекъ. — Сверхъ того Графъ Сиверсъ возложилъ на меня завѣдыванiе Арестанскою ротою, и работами производимыми арестантами по городу. — Тогда было не то что теперь. Городскiе работы всѣ безъ исключенiя производились арестантами безплатно, и вотъ подъ моимъ надзоромъ и наблюденiемъ начали моститься [у] Городскiя Улицы, которыя были всѣ почти не мощеныя, кромѣ Шоссированной Улицы большаго Екатеринославскаго Проспекта. — Для этаго мощенiя арестанты предварительно должны были наломать дикаго камня на берегахъ р. Днѣпръ (булыжнаго камня не было) а иногда взрывая его порохомъ; перевозить добытый такимъ образомъ камень на Городскихъ воловыхъ подводахъ на городскiя улицы, подлежащiя мощенiю, и наконецъ производить самыя работы по мощенiю улицъ. — Всё это было довольно хлопотливо. — Каждый вечеръ ко мнѣ приходилъ изъ Арестантскихъ ротъ Старшiй Конвойный съ рапортичкой о числѣ арестантовъ, и я каждый вечеръ назначалъ сколько какихъ арестантовъ и куда именно отослать на работы. — Сверхъ того нужно было ежедневно побывать во всѣхъ мѣстахъ арестантскихъ работъ; а изрѣдка и съѣздить на мѣсто каменной ломки. — Но многочисленная работа, въ особенности въ молодыхъ лѣтахъ никогда меня не затрудняла, и я никогда не тяготился ею! ‑ Cъ купцами начавшими постройку лавокъ я сговорился по поводу Гонорара и былъ доволенъ имъ вполнѣ. — При таковыхъ обстоятельствахъ, я какъ выше сказалъ, сдѣлалъ обычай вставать очень рано, а именно въ пятомъ часу утра и въ пять выходить изъ дому еще до чаю. ‑

Въ одну изъ таковыхъ прогулокъ по городу, я какъ то встрѣтился часу въ 6^м утра съ Графомъ Алекс. Карловичемъ Сиверсомъ; онъ очень обрадовался встрѣтивъ меня, и попросилъ показать ему всѣ свои работы. ‑ Онъ началъ пить Минеральныя воды, а потому утромъ рано выходилъ изъ дому. ‑ Онъ такъ остался доволенъ сдѣланною совмѣстно со мною прогулкою, что упросилъ меня ежедневно заходить за нимъ часовъ въ 5^ть утра, чтобы вмѣстѣ совершать обходъ всѣхъ работъ, хотя мнѣ это и дѣлало маленькiй крюкъ, и заставило выходить изъ дому нѣсколькими минутами ранѣе 5^ти часовъ утра; — но всё таки, конечно, я съ удовольствiемъ принялъ предложенiе, и такимъ образомъ /начались/ мои совмѣстныя, ежедневные прогулки по Городу съ Губернаторомъ. — Между тѣмъ я принялся мало по малу знакомиться съ дѣлами и дѣятелями Строительной Коммиссiи. ‑ Ничто не представляетъ такого удобства къ сказанному ознакомленiю, — какъ прочитыванiе старыхъ дѣлъ, и вотъ по вечерамъ, сидя дома, я началъ прочитывать старыя дѣла, беря ихъ поперемѣнно къ себѣ на домъ. —

Одно изъ этихъ дѣлъ, я помню, очень меня заинтересовало. — Дѣло это было озаглавлено «о Постройкѣ Моста Американской Системы черезъ р. Мокрую Суру», Екатеринославскаго Уѣзда, въ нѣсколькихъ верстахъ отъ Города Екатеринослава между Городомъ и Почтовою Станцi/е/ю Воложскiй Хуторъ. (Смотр. Списокъ Станцiй на стр. 653). — Дѣло было въ томъ, что еще до начала Крымской войны т. е. до 1853 года, было сдѣлано предположенiе о постройкѣ черезъ эту рѣчку, которая сильно разливалась въ водополье, Моста Американской системы, на что и была ассигнована Главнымъ Управленiемъ вся исчисленная по Смѣтѣ Сумма, не помню теперь въ какомъ количествѣ. — Между тѣмъ, началась война…. При передвиженiи войскъ и Артилерiи, кажется тоже во время разлива, потребовалось устройство прочнаго моста. — Объ Американской Системѣ думать было /уже/ нѣкогда; и Мостъ простой Конструкцiи былъ построенъ изъ суммъ ассигнованныхъ на постройку Американскаго моста. Временный этотъ мостикъ нѣсколько разъ сносило, и для нуждъ Военнаго времени, — онъ всякiй разъ вновь возобновлялся, всё изъ тѣхъ же суммъ. — Такъ что отпущенная сумма значительно поистратилась. — Наконецъ въ 1856 году закончились военныя дѣйствiя, [и коммисiя,] а между тѣмъ, въ это время, выяснилось, что [предло] проектъ предположеннаго къ устройству Американскаго моста не удовлетворяетъ потребности, ибо разливы бывали /въ это время/ болѣе значительныя нежели /тѣ которые принимались во вниманiе/ [предполагались] при проектированiи моста до военн[ыхъ]/аго/ времен[ъ]/и/. Вслѣдствiе этого коммисiя поручила, вслѣдъ по заключенiи Мiра, Архитекторскому Помощнику Бродницкому составить новый проектъ и Смѣту на постройку моста /Американской Системы/ чрезъ р. Мокрую Суру. — Но при этомъ упустила изъ виду, донести обо всемъ этомъ Главному Управленiю. — Главное же Управленiе не получая никакихъ извѣстiй о состоянiи работъ по этой операцiи [отношенiемъ] предложенiемъ въ концѣ 50^х годовъ запросило коммисiю: «Въ какомъ положенiи находится дѣло по устройству моста Американской Системы черезъ р. Мокрую Суру, — устроенъ ли онъ, и ежели не устроенъ то почему именно». —[Надобно]

Надобно знать, что мѣсто гдѣ предполагалось построить мостъ находилось отъ Города Екатеринослава не болѣе какъ въ 15-17 верстахъ, и всѣ дѣятели Строительной коммисiи, куда бы не ѣхали невольно натыкались на переправу паромомъ черезъ эту рѣчку, такъ какъ временный мостъ опять былъ снесенъ. Но не смотря на всё это коммисiя получивъ эт[у]/отъ/ запросъ изъ Главнаго Управленiя, въ свою очередь, цѣликомъ повторила его Архитекторскому Помощнику Бродницкому то есть запросило его: «Устроенъ ли мостъ черезъ р. Суру, а ежели не устроенъ то почему именно»?….

Тутъ оговорюсь: Вѣроятно коммисiя хотѣла запросить Бродницкаго въ какомъ положенiи находится дѣло по составленiю /имъ/ новаго Проекта моста Американской Системы черезъ р. Суру, а писцы написали не то, и подали къ подпису покойному Инженеру Миллеру фонъ Эреншвунгу, составленную ими бумагу, въ такомъ смѣшномъ видѣ!…. А впрочемъ, можетъ быть, отсылая подобный вопросъ Бродницкому, Коммисiя хотѣла привлечъ и его къ участiю въ отвѣтѣ Главному Управленiю и посылая такой вопросъ думала не выяснитъ ли Бродницкiй чего либо новаго, такъ какъ онъ производилъ работы и по Устройству временныхъ мостовъ. — Но какъ бы то не было, а по отпуску имѣвшемуся въ дѣлѣ, Бродницкому была послана бумага въ томъ видѣ и въ томъ смыслѣ какъ мною описано. ‑

Дочитавъ до этого мѣста я конечно гомерически расхохотался, и не вольно задалъ себѣ вопросъ: любопытно будетъ, что отвѣтитъ на этотъ курьезный запросъ Бродницкiй?….

Но перевернувъ нѣсколько страницъ въ дѣлѣ, я прочелъ [слѣдующ] въ отвѣтъ на этотъ вопросъ слѣдующiй рапортъ Архитекторскаго помощника Бродницкаго: «Для наклейки Проекта моста Американской Системы черезъ рѣку Мокрую Суру, потребно три Аршина дикаго коленкору и 12 аршинъ шелковыхъ ленточекъ, которые и покорнѣйше прошу выдать подъ мою росписку». — Неправдали что трудно повѣрить чтобы присутственнымъ мѣстомъ задавались таковы[я]/е/ вопросы подвѣдомствующимъ чинам[и]/ъ/, и что бы подвѣдомствующiе чины отвѣчали въ такомъ смыслѣ!!!…. Но впрочемъ отвѣтъ этотъ чрезвычайно подходилъ къ юморизму нынѣ покойнаго уже Бродницкаго!…. Конечно коленкоръ и ленточки ему были выданы и новый проектъ былъ отправленъ въ Главное Управленiе. — Но проектъ этотъ такъ и заглохъ въ Главномъ Управленiи! ‑ По крайней мѣрѣ во врѣмя 5^ти лѣтняго пребыванiя моего въ Екатеринославской Губернiи, на речкѣ Сурѣ всё время производилась переправа посредствомъ парома. —

Между тѣмъ прогулки [наши] мои съ Губернаторомъ производились ежедневно, и очень часто сопровождались неожиданными инцидентами. —

Такъ напримѣръ одинъ разъ мы были на постройкѣ Гостиннаго Двора, [который] въ которомъ строенiя вышли уже изъ земли и производилась кирпичная кладка стѣнъ. — Я замѣтилъ что одинъ изъ рабочихъ кладетъ кирпичи на известь, не обливая ихъ предварительно водою; а потому я и накричалъ за это на рабочаго. — Стоявшiй возлѣ меня Графъ, услышавъ мои слова, спросилъ: «а развѣ нужно сперва обливать кирпичи?», и при моемъ утвердительномъ отвѣтѣ и разъясненiи, — схватилъ рабочаго за волосы и за бороду и началъ его сильно таскать приговаривая: «Обливай, сукунъ сынъ, обливай, не жалѣй ручекъ, обливай». — Натѣшившись надъ нимъ вволю, онъ вынулъ портмоне и вручилъ наказанному какую то мелочь, приговаривая: смотри мошенникъ въ другой разъ я этимъ неограничусь, а велю исполосовать тебѣ спину въ Полицiи. ‑ И чтоже?… При вечернемъ обходѣ той же постройки я услышалъ между рабочими каменьщиками слѣдующiй разговоръ: «Ишь Матюшка счасливецъ,.. утрось Его Графское Сiятельство, своими ручками отколошматилъ, да еще полтинникомъ наградилъ, въ сорочкѣ родился!<»>… а другой на это отвѣчалъ: «да братъ не всякому такое счастiе выпадаетъ!»… и это было говорено не то что съ сарказмомъ, а дѣйствительно, /и/ съ завистью!… Да были времена!!!…

Другой разъ, помню, мы подходили къ строющемуся, тоже подъ моимъ надзоромъ, каменному мосту или трубы. — Тамъ [за] происходила забивка свай подъ устои. Сваи забивались копромъ и довольно тяжелою бабою. — Еще издали мы услышали неизбѣжную дубинушку. — Графъ присталъ ко мнѣ, что бы я велѣлъ при немъ пропѣть самую не цензурную дубинушку, какую только знаютъ рабочiе. — Хотя я и говорилъ /графу/, что едвали рабочiе согласятся при немъ исполнить [свою] /эту/ пикантную пьесу, — но Графъ настаивалъ на этомъ. — И вотъ подойдя къ работамъ, мы услышали самую скромную, такъ называемую, Монастырскую Дубинушку. А потому я отозвавъ однаго изъ рабочихъ велѣлъ ему, чтобы онъ распорядился объ исполненiи самой скромной дубинушки которую они только знаютъ, добавивъ, что вѣрно они за это получатъ магорычъ. — Послѣ долгихъ шушукиванiй, выискался одинъ смѣльчакъ солистъ, который звучнымъ теноромъ началъ пѣть прибаутки одна другой скромнѣе, и за всякимъ таковымъ припѣвомъ, хоръ человѣкъ изъ 15^ти начиналъ ухать! — Да и ухнули же они никого не оставивъ не затронутымъ!!… Графъ просто хохоталъ до истерики и въ концѣ концовъ, далъ на всю ватагу на цѣлое ведро водки, кажется трёшницу. —

Но не все, и не всегда было тихо и мирно во время нашихъ совмѣстныхъ утреннихъ прогулокъ[,]/./ — Помню одинъ инцидентъ, который вызвалъ сильнѣйшiй протестъ съ моей стороны Сiятельному начальнику. — Это случилось слѣдующимъ образомъ. — Одинъ разъ оканчивая уже свою утреннюю прогулку, мы зашли на арестантскiя работы, по мощенiю Улицы. — Графу показалось, что работы идутъ очень медленно, и онъ распушивъ на чемъ свѣтъ стоитъ конвойныхъ надзирателей и ротнаго офицера, и за тѣмъ обратившись ко мнѣ, выговорилъ тоже какъ будто бы съ упрёкомъ:

«Вѣдь не могу же я Андрей Михайловичъ самъ стоять съ хлыстикомъ въ рукахъ, что бы погонять арестантовъ». —

Это меня взорвало, и я сейчасъ же съ дрожью въ голосѣ, отвѣтилъ:

— «Равномѣрно и я Ваше Сiятельство, не могу принять на себя обязанности, стоять съ хлыстикомъ при арестантскихъ работахъ!»

Сiятельный Графъ, долго смотрѣлъ на меня и мое возбужденное состоянiе и ни слова не отвѣтивъ, молча ушелъ съ работъ, я тоже молча послѣдовалъ за нимъ. — Но дойдя до мѣста, гдѣ мы обыкновенно разставались, я сказалъ: «Имѣю честь кланяться Вашему Сіятельству». — Онъ отвѣтилъ: «Прощайтесъ», подалъ мнѣ руку и мы разстались. —

Весь этотъ день я размышлялъ, слѣдовало ли мнѣ, на другой [день] /утро/ заходить къ графу, что бы вмѣстѣ идти съ нимъ на работы?… Результатомъ моихъ размышленій было то, что слѣдуетъ. И въ самомъ дѣлѣ….. Положимъ Графъ сдѣлалъ относительно меня маленькую невѣжливость…, но вѣдь я не остался въ долгу и отпарировалъ ее своимъ заявленіемъ! слѣдовательно, — мы поквитались. — А за тѣмъ обѣщаніе мое заходить за нимъ не должно было съ моей стороны нарушаться по поводу этой маленькой размолвки. —

И дѣйствительно на другой день я къ 5^ти часамъ утра, былъ уже въ пріемной Графа, и ровно съ боемъ 5^ти часовъ, дверь изъ кабинета отворилась и вышелъ Графъ.

— «Ахъ Андрей Михайловичъ, я очень радъ, что Вы на меня не сердитесь, — доказательство чего вижу въ томъ, что Вы зашли за мною. — Очень радъ, благодарю Васъ, двинемтесь въ путь. — И этимъ полуизвиненіемъ дѣло было кончено, и мы по прежнему остались съ нимъ въ наилучшихъ отношеніяхъ<»>. —

Выше я упоминалъ (стр. 658‑659), что ѣхавши изъ Симферополя въ Екатеринославъ, я перечиталъ всѣ обличительныя повѣсти Елагина [объ личн] въ коихъ выставлены личности Г. Екатеринослава. Это недавнее перечитываніе, и моя худая память относительно названій и фамилій, съиграли со мною очень гадкую штуку. Разъ какъ то, когда я докладывалъ Графу какое то дѣло, [въ] которо[мъ]/е/ касалось /отчасти/ Земскихъ Повинностей, — то Графъ сказалъ мнѣ: «Вамъ бы слѣдовало поговорить объ этомъ съ своимъ теской Андреемъ Михайловичемъ, вѣдь Вы вѣроятно уже знакомы съ нимъ.…<»>

Андрей Михайловичъ Миклашевскій, былъ Дѣйствительный Статскій Совѣтникъ и Губернскій предводитель Дворянства, но по Елагину онъ имѣлъ фамилію Боклашевскій; я перемѣшавъ настоящую фамилію съ вымышленной и брякнулъ не запинаясь.

— «Да я уже говорилъ объ этомъ съ Боклашевскимъ»……

— «Гее! какъ! /съ/ как[ъ]/имъ/ Баклашевскимъ[,]/?/…….. …да этакъ Вы и меня окрестите Графомъ Бородавкинымъ!<»>…

Я испёкъ такого рака, что уже и теперь черезъ 36^ть лѣтъ, [хочется] становится совѣстно, чтоже было тогда?!!!….

— Вѣрно, злодѣй начитался Елагина?!….

[—]Что мнѣ было отвѣчать, я стоялъ какъ дуракъ и кое какъ оправился. —

Но не всё же я работалъ и занимался! По вечерамъ я началъ ходить въ клубъ, гдѣ мало по малу ознакомился со всѣмъ городомъ. — Конечно меня избрали по первому же предложенію въ Члены клуба, и я по вечерамъ очень часто сталъ посѣщать это злачное мѣсто. —

Этотъ клубъ /тогда/ былъ единственнымъ въ Г. Екатеринославѣ, онъ былъ всесословный, то есть Англійскій, тутъ были Членами и дворянѣ, и Чиновники и купцы, а потому Членовъ было кажется болѣе 300 человѣкъ и клубъ благоденствовалъ. — Много потомъ я видѣлъ клубовъ въ различныхъ городахъ; но такого благоустроеннаго, какъ Екатеринославскій въ періодъ времени 1860‑1865 года я не встрѣчалъ. — Клубный буфетъ, то есть /напитки и/ вся закусочная провизія, равно какъ обѣды ужины и т. п. не отдавались съ торговъ отдѣльнымъ буфетчикамъ, — а клубъ распоряжался всѣмъ самъ хозяйственнымъ способомъ, для чего имѣлся при клубѣ особо нанятый экономъ. ‑ И какъ не грѣлъ руки помянутый экономъ, — но всё таки, въ концѣ концовъ, являлось гораздо выгоднѣйшимъ держать буфетъ въ хозяйственномъ распоряженіи, — нежели сдавать его съ торговъ особымъ буфетчикамъ. — Отъ того клубъ и благоденствовалъ и былъ какъ полная чаша! Но главная его особенность была та, что въ немъ не чувствовалось, что вы сидите въ общественномъ мѣстѣ, а напротивъ, Вы чувствовали себя, какъ будто сидящимъ въ гостяхъ у хорошаго знакомаго. — Не было дня, чтобы въ клубѣ [не] бывало менѣе [40]/35/-40 человѣкъ посѣтителей, и всё это хорошо и коротко знакомые, то есть по клубу. — Сдѣлавъ оговорку (по клубу), — я имѣлъ въ виду то, что многіе принадлежащіе, такъ сказать, къ сливкамъ общества, — съ простыми смертными не только не бывали знакомы по домамъ, — но едва едва раскланивались встрѣчаясь на улицахъ; — встрѣчаясь же въ клубѣ всѣ посѣтители какъ принадлежащіе къ сливкамъ общества, такъ и къ подонкамъ его, — были равны, и обращались [съ] другъ съ другомъ, не только какъ хорошіе знакомые, но даже какъ дружественно знакомые!… Это обстоятельство всегда удивляло меня, и было для меня не совсѣмъ понятно! — Упомянувъ про сливки общества, — я вспоминаю одинъ пресмѣшной инцидентъ случившійся въ клубѣ. Разъ какъ то сливки общества, послѣ нѣсколькихъ десятковъ лѣтъ, додумались до того, что въ Столовой комнатѣ, когда въ ней кушаютъ, — нельзя дозволять куреніе. — Но таковыхъ реформаторовъ оказалось неболѣе 5‑10 человѣкъ, всѣ же прочіе члены клуба заявили, что подобное запрещеніе — будетъ стѣсненіемъ для посѣтителей, чего бы въ клубѣ допускать не слѣдовало. — Говоровъ по этому предмету было множество; — но распорядители клуба устранили споръ и дебаты, — очень простымъ средствомъ. Такъ какъ помѣщеніе клуба было громадное и лишнихъ комнатъ было довольно, прислуги же и офиціантовъ было тоже довольно, — то и рѣшено было сдѣлать особую столовую для некурящихъ, въ которой и запретить куреніе табаку. — Почти случилось?… Въ общей Столовой всегда /одновременно/ собиралось человѣкъ 15‑20 для ужина или закуски; тутъ /послѣ карточной игры/ былъ говоръ, шумъ и интересные разговоры, однимъ словомъ весело, въ аристократической же столовой для некурящихъ, всегда закусывали или одинъ или двое а много три человѣка, и была скучища смертельная!… И не прошло мѣсяца, какъ тоже сливки общества перешли въ общую Столовую, а вновь устроенная столовая [сдѣлав] всегда пустовала, и сдѣлалась какъ бы запасной; но впрочемъ до самаго моего выѣзда она не уничтожалась. — Я упомянулъ что клубъ носилъ признакъ семейственности, а не общественнаго мѣста. Вотъ одинъ изъ клубныхъ обычаевъ, который доказываетъ это: — Ежедневно какъ только настанетъ 10^ть часовъ вечера, то съ послѣднимъ боемъ часовъ, появляются офиціанты съ громадными подносами въ рукахъ, на коихъ /т. е. подносахъ/ размѣщены различныя питіи и закуски. — И не обходя никого, будь онъ членъ или гость, лакеи подходятъ съ подносами и говорятъ: «Неугодно ли закусить с[ъ]/ь/»! И вотъ всѣ оставляютъ карты и тутъ же на ломберныхъ столахъ принимаются закусывать. — За каждую рюмку водки или вина (безразлично) платилось 10 коп., и при этомъ закусывалось, кто сколько хотѣлъ. — Къ закускѣ же подавалась не одна соленая закуска, но всегда что нибудь тепленькое, — горяченькое: или не большой подовый пирожокъ или Малороссійская колбаса, только что поджареная на сковородѣ, и подаваемая тоже на сковородѣ и т. п. За одну закуску безъ водки тоже платилось и 10 коп.; а за 2 или 3 рюмки, хотя и безъ закуски взималось 20-30 и т. д. копѣекъ. — Такъ что собственно оплачиваемая единица была за питіе, закуска же въ счетъ не ставилась. — Прислуга была такъ натерта, что никогда и не въ чемъ не было ошибокъ или приписокъ: Подобнаго симпатичнаго обычая я не въ одномъ [въ] клубѣ и никогда не встрѣчалъ!! — Мои клубные знакомые были слѣдующіе:

1) Докторъ Иванъ Петровичъ Успенскій, служившiй врачемъ при Екатеринославской Гимназіи. Это былъ почтенный старичекъ, и постоянный мой партнеръ въ Преферансъ, онъ въ 30^х годахъ былъ студентомъ-медикомъ въ Московскомъ Университетѣ и слушалъ лекціи моего дѣдушки Васілия Михайловича Котельницкаго, /(см. стр. 40‑43)/ объ которомъ отзывался и объ которомъ разсказывалъ мнѣ съ большою симпатіею. — Успенскій былъ женатъ, и мы были знакомы мы съ нимъ и по домамъ <Так в рукописи.>. — М^me Успенская, разыгрывавшая томную даму, бывала у насъ раза 2-3 въ годъ; равно какъ и моя жена отплачивала /ей/ тѣмъ же. — Мы же мужья бывали болѣе часто другъ у друга. — Впослѣдствіи этотъ Успенскій породнился съ Архитекторомъ Четвериковымъ Аркадіемъ Степановичемъ, выдавъ за него свою единственную дочку Дину (Надежду Ивановну), которую мы всѣ вмѣсто Дины называли Дынею, такъ какъ она сильно не только пополнѣла, — но просто расползлась вскорѣ по выходѣ въ замужество, хотя у нихъ дѣтей кажется и не было. — Иванъ Петровичъ Успенскій былъ добрѣйшiй человѣкъ, въ полномъ смыслѣ этаго слова; и я навсегда сохраняю о немъ самое пріятное воспоминаніе.

2) Губернскій Лѣсничій, Полковникъ Николай Ивановичъ Кранцъ. — Это тоже довольно старый уже человѣкъ, но весьма симпатичный. —

3) Губернскій Казначей Ефимій Петровичъ Оршинскій. Это былъ человѣкъ еще нестарый, умный, опытный служака, — но бритва на языкъ. – Бѣда кто попадется ему на языкъ, такъ и отбрѣетъ, да еще и язвы оставитъ на долгое время, будто неопытный [брадобрей] брадобрей!…. Любилъ я съ нимъ поговорить, потому что онъ всегда говорилъ хотя и ѣдко, но умно и дѣльно. – Супруга его Варвара Алексѣевна, была тоже что называется милая дама, она была родною сестрою Учителя въ Симферополѣ Платона Алексѣевича Шмакова, а равно и Архитектора Шмакова, на мѣсто котораго я поступилъ Таврическую Строительную Коммиссію. ‑ Супружество это было знакомо съ нами и по домамъ, они оба довольно часто бывали у насъ, и я съ женой бывалъ у нихъ. —

4) Екатеринославскій купецъ Иванъ Демьяновичъ Киселевъ. — Торговалъ краснымъ товаромъ, я познакомился съ нимъ еще сперва, по поводу постройки Магазиновъ въ новомъ Гостинномъ дворѣ. — Это былъ уважаемый комерсантъ въ городѣ. При этомъ добавлю что онъ былъ въ родствѣ съ Губернскимъ Лѣсничимъ Николаемъ Ивановичемъ Кранцомъ, сынъ котораго Коллежск. асессоръ Иванъ Николаевичъ Кранцъ (Стряпчій въ Палатѣ Государственныхъ Имуществъ), былъ женатъ на дочери Ивана Демьяновича Киселева. ‑ Братъ Ивана [Николаевича] Демьяновича, — Константинъ Демьяновичъ Киселевъ, ‑ торговалъ въ Екатеринославѣ Бакалейными товарами, и тоже былъ уважаемымъ человѣкомъ, — но посѣтителемъ клуба не бывалъ. —

Я упомянулъ только четверыхъ изъ клубныхъ завсегдателяхъ, съ которыми чаще всего проводилъ время за зеленымъ столомъ, и которые были постоянными моими партнерами въ преферансовой игрѣ… — Прочихъ же клубныхъ гостей была масса, съ которыми я тоже былъ на очень короткой клубной ногѣ, но о которыхъ теперь не считаю необходимымъ упоминать. — Карточная игра въ клубѣ была преимущественно въ Преферансъ. Винта и даже Ералаша еще тогда не существовало. — Играли иногда въ старинный вистъ а также и въ Бостонъ, — но въ эти игры я игрывалъ рѣдко, да при томъ и плохо. — Въ преферансъ же играли по 1 копѣйки вишку, и игра могла кончиться рублями 15^ю (максимумъ); и эта игра считалась небольшою, и меньшей игры не было. — Но впрочемъ я игралъ все время въ Екатеринославѣ довольно счастливо, такъ что въ общемъ былъ постоянно въ выигрышѣ, и этимъ выигрышемъ отчасти уплачивалъ и пополнялъ клубныя траты. — Членскій взносъ въ [пр] клубѣ былъ въ 15 рублей. — Что бы покончить совершенно съ [к]/К/лубомъ добавлю что послѣ игры часу въ первомъ ночи, я постоянно съ Иваномъ Петровичемъ Успенскимъ ужинали, и ужинали мы такъ сказать пополамъ. Брали мы по одной порціи, я одного какого либо кушанья, а Иванъ Петровичъ другаго, и потомъ дѣлили /каждую/ порцію пополамъ, и каждый ѣлъ двухъ блюдъ по полупорціи. — Стоимость порціи была отъ 25 коп. до 40 копѣекъ. — Свыше 40 коп. порціи не существовало. — Въ заключеніи мы брали полъ бутылки [до] Донскаго вина, изъ которой выходило два средней величины стакана. Стоимость полубутылки была 35 коп. — Такъ что нашъ ужинъ обходился каждому отъ 45 до 50 копѣекъ. При этомъ добавлю, что Донское было постоянно розовое, и такого хорошаго качества и такое вкусное, что я нигдѣ послѣ Екатеринослава не пивалъ таковаго! — Клубъ его выписывалъ большими партіями въ ящикахъ прямо изъ [Крыма] Цымлянской Станицы, [э] и это собственно было шипучее Цымлянское Донское вино. ‑ Въ заключеніе про клубъ, скажу, что онъ занималъ громадное помѣщеніе въ самомъ видномъ мѣстѣ города на большой бульварной Улицѣ въ домѣ Вебера, въ томъ же домѣ гдѣ помѣщалась и единственная городская Аптека. —

Но время шло,.… былъ кажется уже Августъ Мѣсяцъ въ исходѣ, когда однажды я былъ у Графа Сиверса съ каким то докладомъ. — Онъ отпустилъ всѣхъ прочихъ являвшихся къ нему, остался со мною вдвоемъ въ пріемномъ залѣ, какъ вдругъ является въ залъ Инженерный Штабъ-Офицеръ во всей парадной формѣ, и подошедъ къ Графу отрекомендовался:

— «Честь имѣю явиться къ Вашему Сіятельству, назначенный Непремѣннымъ Членомъ въ здѣшнюю Строительную Коммиссію Инженеръ Маiоръ Семеновъ». —

— «Ваше имя и отчество?»..

— «Левъ Петровичъ Ваше Сіятельство».

— «Ну очень радъ что Вы наконецъ пріѣхали, мы уже давно Васъ поджидали. — А вот кстати рекомендую Вамъ и Вашего ближайшаго Сослуживца Губернскаго Архитектора Андрея Михайловича Достоевского». —

Мы молча пожали другъ другу руки. —

— «Скажите пожалуста Вы семейный человѣкъ?»

— «Семейный Ваше Сіятельство имѣю жену».

— «Ну какъ Вы совершили свое путешествіе, вѣдь Вы кажется [назначе] переведены изъ Витебска»…

— <«>Да изъ Витебска,… путешествіе было самое несчастное, мы задавили новорожденнаго ребеночка».

— «Какъ такъ?»

— «Тарантасъ въ одномъ мѣстѣ опрокинулся и пока его поднимали, ребенокъ оказался задавленнымъ! Пришлось останавливаться для похоронъ.<»> —

— «Да, это очень прискорбно! Ну желаю Вамъ поскорѣе здѣсь освоиться, въ чемъ будете имѣть нужду, я всегда къ Вашимъ услугамъ».

И за этимъ Лёвъ Петровичъ откланялся и вышелъ. —

— «А что Вашъ будущій коллега, кажется [доб] добрякъ, — но шваховатъ».…..

— <«>Отчего же Ваше Сіятельство»…

Я поспѣшилъ откланят<ь>ся Графу и вышедъ вслѣдъ за Семеновымъ засталъ его еще въ передней. —

— «Вы куда теперь Лёвъ Петровичъ?»…

— «Да думаю къ Г. Вице-Губернатору, вѣдь кажется нужно<»>?…

— «Да, конечно нужно»…. ну а отъ туда?<»>

— «[Ну] Да ужь не знаю,… къ Вамъ думалъ заѣхать Андрей Михайловичъ»….

— «Очень радъ буду, но впрочемъ ко мнѣ то [в]/В/ы успѣете, а не заѣдете ли Вы въ Строительную Коммиссію, тамъ бы познакомились со всѣми прочими сослуживцами.» —

— «Ну вотъ и отлично,… я такъ и сдѣлаю<»>.

— «Ну такъ до свиданья я въ Коммиссіи подожду Васъ<»>. —

Мы разстались. Я поѣхалъ въ Коммиссію а Левъ Петровичъ къ Вице-Губернатору. —

Въ Коммисіи я конечно сообщилъ всѣмъ о пріѣздѣ Новаго Непремѣннаго Члена Маiора Семенова. — Впрочемъ черезъ нѣсколько минутъ явился и онъ самъ въ Коммиссію. — Посидѣвъ не много въ Камерѣ Присутствія, онъ пошелъ въ такъ называемый Искусственный Столъ, и по первымъ его пріемамъ было видно, что онъ знаетъ всѣ изгибы служебныхъ операцій Строительныхъ Коммиссій. Слѣдовательно, въ этомъ отношеніи онъ оказался не Шваховатымъ. Да и вообще онъ какъ Инженеръ и какъ служебный дѣятель былъ очень умный и исполнительный Господинъ; а ежели /онъ/ и былъ Шваховатъ, то вслѣдствіе своего невозмутимо мирнаго характера и совершенной служебной не притязательности! — Это быль человѣкъ Евангельски-добрый, и я очень близко сошелся съ нимъ и глубоко уважалъ его!….

Я много /подробностей/ слышалъ о Личности Льва Петровича во время службы его въ Петрозаводскѣ, отъ /покойнаго/ Архитектора Iоасафа Филипповича Яровицкаго /уже въ Ярославлѣ/ и всё что я слышалъ отъ него, совершенно совпадало съ тѣмъ мнѣніемъ и съ тѣмъ убѣжденіемъ, которое я составилъ себѣ о Личности Льва Петровича изъ личнаго и тѣснаго моего знакомства съ нимъ. — Повторяю, что я такъ уважалъ этаго человѣка, что доставляю себѣ несказанное удовольствіе остановиться подольше на воспоминаніи о немъ! —

Лёвъ Петровичъ Семеновъ, чуть ли не съ основанія Строительныхъ Коммиссій, еще въ чинѣ Капитана, занявъ мѣсто Непремѣннаго Члена Олонецкой Губернской Строит. и Дорожной Коммиссіи и чуть ли не 15^ть лѣтъ безъ выѣздно провелъ въ Г. Петрозаводскѣ. — Какъ и въ Екатеринославѣ онъ и въ Петрозаводскѣ былъ онъ <Так в рукописи, дважды повторяется: онъ> невозмутимо добрымъ человѣкомъ и хорошимъ товарищемъ сослуживцемъ. Онъ всѣми былъ любимъ, да иначе и не могло быть! Единственнымъ его недостаткомъ была русская беззаботная лѣнь. — Онъ въ нѣкоторомъ отношеніи страдалъ Обломовщиною! Много анекдотовъ разсказывалъ мнѣ про него Iоасафъ Филипповичъ Яровицкій изъ жизни его въ Петрозаводскѣ. Вотъ нѣкоторые изъ нихъ:

1) Жилъ Лёвъ Петровичъ на одной квартирѣ очень долго, чуть ли не десятокъ лѣтъ. — Хозяину дома понадобилось престраивать домъ, и онъ Мѣсяца за три просилъ Льва Петровича объ очищеніи квартиры. — Перемѣна квартиры была для Льва Петровича эпохою въ жизни, но откладывая день за день онъ дождался того, что домовладѣлецъ опять сталъ энергически настаивать объ очищеніи квартиры. Тогда только начались поиски новой квартиры, и наконецъ онъ почти остановился въ выборѣ на одной, но переѣзжать всё откладывалъ день за день. Видя что время идетъ, а квартира не очищается, домовладѣлецъ обратился съ просьбою уже къ деньщику Льва Петровича — Матвѣю. — Этотъ деньщикъ жилъ очень долго у Семенова, и хотя былъ преданъ ему, но всё таки былъ п[р]/л/утъ порядочный. — Съ другой стороны и новый домовладѣлецъ куда Семеновъ рѣшился уже перейти, обратился тоже къ деньщику Матвѣю съ тою же просьбою. Онъ взявши магарыча какъ со стараго такъ и съ новаго домовладѣльцевъ, — по уходѣ барина въ Строительную Коммиссію, мгновенно перевезъ всю мебель и имущество своего господина на новую квартиру, потомучто всё заранѣе приготовилъ и подговорилъ подводы, и объорудовалъ это — является прямо въ Строительную Коммисію, какъ разъ къ выходу Льва Петровича изъ Присутствія. —

— «Поздравляю Ваше Высокоблагородіе съ новосельемъ, пожалуйте на новую квартиру; Тамъ уже и Хлѣбъ-Соль новый хозяинъ поставилъ въ залѣ на столѣ, поджидаетъ Васъ». —

‑ «Какъ на новую квартиру?… да вѣдь надобно еще перевозить вещи, укладывать ихъ и вообще переѣхать[?]»..…

— «Я уже всё устроилъ Ваше Высокоблагородіе и перевезъ все имущество, теперь потрудитесь только сами пожаловать»….

— «Да когда же ты успѣлъ»?…

— «Да нынче, какъ Вы изволили быть на службѣ<»>.…

— «Такъ значитъ никакихъ хлопотъ болѣе не предстоитъ<»>?…

— Никакихъ Ваше Высокоблагородіе, пожалуйте на новосель[ѣ]/е/…

— «Ну такъ это очень хорошо,…. какъ ты скоро изловчился<»>. —

И такъ Лёвъ Петровичъ переѣхалъ и небудь плута Матвѣя долго бы пришлось ему и двумъ /домо/хозяевамъ дожидаться рѣшимости Льва Петровича, а Матвѣй въ довершеніе своего благополучія получилъ еще хорошій подарокъ и отъ своего барина, то есть за одно дѣло содралъ магарычъ съ троихъ. —

2.) Я упомянулъ, что Левъ Петровичъ еще въ чинѣ Капитана былъ Непремѣннымъ Членомъ въ Олонецкой Губернской Строительной Коммисіи, но наконецъ послѣ долгой службы въ этомъ чинѣ, — онъ былъ произведенъ въ Маіоры. — Сослуживцы и подчиненные его узнавши объ этомъ производствѣ изъ присланнаго въ Коммиссію Печатнаго Приказа, всѣ гуртомъ явились къ нему на квартиру, чтобы поздравить.

— Поздравляемъ Васъ Левъ Петровичъ съ производствомъ, съ Маіорскимъ Чиномъ!…..

— Какъ съ, съ производствомъ, съ какимъ Маіоромъ, неможетъ эта/го/ быть сь…. не вѣрюсъ!….

— Какъ же Лёвъ Петровичъ, уже Печатный приказъ полученъ, уже пропечатано, что Вы Маіоръ….

— «Не вѣрю съ.… какъ же такъ вдругъ Ма<і>оръ!..… не вѣрю съ»… Въ это время входитъ въ комнату деньщикъ Матвѣй: «Имѣю честь поздравить Ваше Высокоблагородіе съ Маіорскимъ чиномъ!<»> —

— Какъ и ты Матвѣй тоже!… Ну такъ значитъ Правда…. благодарю Васъ Господа!… Ей, Матвѣй, распорядись, братецъ, на счетъ Шампанскаго, да на счетъ приличной закуски… Живо!… Милости просимъ Господа!….. И Матвѣй распорядился и конечно нагрѣлъ при этомъ порядочно себѣ руки.

3) Разъ какъ то въ Петрозаводскъ, по какимъ то дѣламъ, прибылъ Главно-Управляющій Путями Сообщенія Генералъ Адъютантъ Чевкинъ. Конечно къ нему являлись и всѣ Чины Строительной Коммиссіи, и въ свою очередь Чевкинъ обревизовалъ дѣло Коммиссіи и остался очень доволенъ имъ. — Передъ отъѣздомъ Чевкина изъ Города, — Левъ Петровичъ облекшись въ полную парадную форму явился вновь къ Чевкину. —

— «А, здраствуйте Маіоръ,… Вы вѣрно пришли ко мнѣ по какому нибудь дѣлу, чѣмъ могу Вамъ служить?<»>…..

— «Я Ваше Высоко Превосходительство, осмѣливаюсь Васъ просить о переводѣ моемъ изъ Г. Петрозаводска<»>…..

— «Какъ о переводѣ?… Куда же Вы желаете быть переведеннымъ Маіоръ?<»>….

— «Куда Вашему Высокопревосходительству будетъ угодно»…..

— «Да вслѣдствіе чего же Вы желаете быть переведеннымъ изъ Олонецкой Губерніи?… Вы здѣсь служите уже давно, ко всему привыкли… Въ дѣлахъ по Коммиссіи у Васъ всё найдено въ порядкѣ, безъ всякаго упущенія.… Наконецъ Губернаторъ, сообщилъ мнѣ, что дорожитъ Вами и очень доволенъ Вами…… право, я не вижу причины, по которой Вы желаете быть переведеннымъ?<»>….

— «Дѣятельности мало, Ваше Высокопревосходительство!<»>….

— А такъ Вы желаете большой дѣятельности[,]/?/… хорошо,… я буду имѣть Васъ въ виду… Прощайте!…

Чевкинъ уѣхалъ, и Лёвъ Петровичъ и позабылъ о томъ, что просилъ о своемъ переводѣ… Но мѣсяцевъ черезъ 5-6, вдругъ пришелъ въ Олонецкую Коммисію печатный Приказъ Главно-Управляющаго, въ которомъ было уже пропечатано, что Маіоръ Семеновъ переводится изъ Олонецкой Строительной Коммиссіи, въ таковую же Витебскую. — Сослуживцы прочитавши ранѣе этотъ приказъ, являются на квартиру къ Льву Петровичу. —

— «Левъ Петровичъ, поздравляемъ Васъ съ переводомъ, Вы назначены [н]/Н/епремѣннымъ Членомъ въ Витебскую Строительную и Дорожную Коммисію»….

— «Съ какимъ переводомъ съ?… Какая Витебская Коммисія,…. Я не просился туда, это неможетъ съ — быть!»….

— «Да извольте читайте Приказъ, тутъ пропечатано…. да вѣдь Вы сами же говорили, что просили Чевкина о переводѣ?<»>..…

Такъ чтоже, что просился!… всѣ вѣдь просятся, такъ отчего же было и мнѣ не попроситься!… Но я никогда не думалъ, чтобы это мое заявленіе было принято въ серьёзъ!.. И дѣйствительно, онъ говорилъ правду,… онъ попросился отъ того только, что всѣ другiе просятся!….… Другіе, разсуждалъ онъ, нарочно ѣздятъ въ П<етер>бургъ, чтобы проситься на лучшія мѣста,… какъ же мнѣ не воспользоваться такимъ случаемъ какъ пріѣздъ Главноуправляющаго?… И воспользовался,….. вовсе не предполагая серьёзно, что просьба его будетъ такъ скоро уважена! — Однакоже, какъ бы то не было, а онъ volens-nolens, долженъ былъ оставить насиженное мѣсто, и ѣхать въ дальнюю невѣдомую ему страну. —

4) Въ Витебскѣ Лёвъ Петровичъ былъ кажется не долго, не болѣе 2-3 лѣтъ, но тамъ онъ женился! Я не могу себѣ представить какъ Лёвъ Петровичъ могъ жениться,… жениться самостоятельно!.... Да и нельзя это представить, потомучто этаго быть не могло!… Его просто на просто женили, что яствуетъ изъ разсказовъ самаго Льва Петровича[,] о своей женидьбѣ, которые онъ сообщилъ лично мнѣ, и разсказовъ его жены Марьи Ивановны, — моей женѣ. — Не знаю какимъ образомъ довели его до того, что онъ сдѣлалъ предложеніе, объ этомъ ни онъ ни она не разсказывали, но что передъ днемъ назначеннымъ для вѣнца Лёвъ Петровичъ поступилъ также какъ его прототипъ Иванъ Кузьмичъ Подколёсинъ[;]/,/ — это яствуетъ изъ его разсказовъ. Наканунѣ [дня] или дня за два до вѣнца, — Лёвъ Петровичъ, позабывъ вовсе объ этомъ, выѣхалъ изъ Витебска въ какой то Уѣздный городъ, по служебнымъ обязанностямъ; Надобно сказать, что его нареченная Невѣста была родная сестра производителя работъ при Витебской Строительной Коммиссіи Инженеръ Ш<т>абъ-Капитана Ивана Ивановича Шевалье-де-Ласерре, — [Мар] дѣвица Марья Ивановна Шевалье-де-Ласерре. Этотъ Шевалье узнавъ о побѣгѣ жениха, и обсудивъ дѣло пришелъ къ убѣжденію, что Лёвъ Петровичъ уѣхалъ не тайкомъ, а напротивъ оставилъ адресъ куда поѣхалъ, а по тому даже по [щепотливымъ] /щепетливымъ/ (по понятiямъ Ѳеклы Ивановны никакой Марали свадебному дѣлу не произошло, — долго не думая, взявъ свою сестру невѣсту, поѣхалъ вслѣдъ за женихомъ въ тотъ же уѣздный городъ, гдѣ молодая чета и обвѣнчалась, — хотя молодой былъ и вовсе тогда не молодъ; ему было около 45 лѣтъ! —

Но къ счастію Льва Петровича, вѣроятно за его добродѣтель, Богъ послалъ ему въ жены истиннаго друга и помощницу. — Марья Ивановна была безъукоризненная женщина во всѣхъ отношеніяхъ и какъ по характеру, такъ и [об] по образу своихъ мыслей, во всемъ подходила потъ стать Льву Петровичу; который [вско] вскорѣ немогъ понять, какъ прежде онъ могъ жить безъ своей Машеньки?!…. Марья Ивановна была Католичка, но я въ лицѣ ея видѣлъ Первую Католичку — не фанатичку. — Напротивъ она любя мужа, даже и въ Церковь ходила постоянно въ Русскую, соблюдала русскіе посты, и дѣлала все чтобы быть истиннымъ другомъ своему добрѣйшему мужу!…. Я и Домника, — мы оба сохранили очень хорошую и добрую память объ этой личности. —

5) А вотъ одинъ эпизодъ случившiйся на моихъ глазахъ. — Разъ сидитъ Левъ Петровичъ въ [Ст] Присутствіи /Екатеринославской/ Строительной Коммиссіи и разбираетъ и прочитываетъ вступившіе бумаги, и въ числѣ ихъ натыкается на бумагу полученную изъ Департамента Ревизіи Отчетовъ Главнаго Управленія Путей сообщенія, въ которой предлагаютъ о скорѣйшемъ представленіи отчетности по какой то работѣ, а на поляхъ этой бумаги имѣлась [и] подчеркнутая строчка: Пятое Повтореніе, что означало что объ этомъ требованіи уже пятый разъ повторяется. — Левъ Петровичъ пришелъ въ сильное негодованіе прочитавъ эту бумагу, и показывая ее мнѣ, сидящему рядомъ съ нимъ, — сейчас же позвалъ къ себѣ въ Камеру Присутствія Начальника Искусственнаго Стола Архитекторскаго Помощника Четверикова. Тотъ почти съ ловкостію военнаго человѣка явился на зовъ [н] своего начальника. —

— «Вотъ Аркадій Степановичъ, получена очень непріятная бумага изъ Департамента, полюбуйтесь: Пятое Повтореніе!<»>…

— <«>Ну чтожь изъ этаго Лёвъ Петровичъ,… наплевать отпишемся»….

— «Какъ наплевать,… какъ отпишемся!… Да вѣдь Департаментъ можетъ сообщить объ этомъ самому Главноуправляющему, что тогда будетъ»!

— А что жь тогда будетъ,…. тоже наплевать отпишемся.

Лёвъ Петровичь, начинаетъ еще болѣе кипятиться:

— «Да вѣдь Главно Управляющій можетъ сообщить объ этомъ на постановленіи Правительствующаго Сената!.. Понимаете ли, что тогда будетъ.<»>

— Что же такое Правительствующій Сенатъ?! Наплевать,……

Но не успѣлъ онъ промолвить этаго послѣдняго «наплевать», какъ Левъ Петровичъ вскочилъ со своего кресла и громко ударивъ кулакомъ по столу, закричалъ: Какъ, такъ таки такъ! (при этомъ онъ произнесъ Всероссiйскую непечатную фразу) [Про] на Правительствующій Сенатъ, наплевать!!!…… Я посмотрѣлъ на Льва Петровича и увидѣлъ что онъ былъ сильно взволнованъ и губы у него тряслись!… Въ это же мгновеніе Четвериковъ выбѣжалъ изъ Присутствія, а всѣ Члены Присутствія не могли удержаться чтобы не засмѣяться на неожиданную выходку Льва Петровича! — Засмѣялся и самъ Лёвъ Петровичъ, но Смѣхъ его былъ какой то не хорошiй! видимо было, что при всей своей добротѣ, онъ былъ сильно оскорбленъ. —

Я немогъ вынести подобнаго поступка со стороны Мальчишки Четверикова, и сейчасъ же отправился въ комнату Искусственнаго Стола, и обратившись къ Четверикову сказалъ ему очень серьёзно: «Ежели Вы Аркадій Степановичъ, сейчасъ же не явитесь въ Камеру Присутствія и въ Присутствіи всѣхъ Членовъ, не испросите [почтен] у Льва Петровича прощенія, въ самыхъ почтительныхъ выраженіяхъ, — то я сейчасъ же иду къ Графу Александру Карловичу и передамъ ему, во всей подробности, случившееся, и увѣряю Васъ что Графъ посмотритъ на это не такъ снисходительно, какъ ближайшій Вашъ Начальникъ то есть Лёвъ Петровичъ!<»>…..

— <«>Да что же Андрей Михайловичъ»?!..

— «Вотъ часы (я вынулъ часы), ежели черезъ 10 минутъ Вы не исполните того, что я требую, то пѣняйте уже сами на себя!»….

Я воротился опять въ Присутствіе, и сидѣлъ съ часами въ рукахъ. Черезъ пять минутъ явился Четвериковъ, и дѣйствительно, /въ/ очень униженныхъ даже выраженіяхъ испросилъ извиненія у Льва Петровича.

— «Что жь,… я несержусь на Васъ,… Богъ съ Вами…. только озаботьтесь, немедленнымъ изготовленіемъ требуемаго Отчета, и отсылки его въ Департаментъ, я самъ буду наблюдать за этимъ»….

Четвериковъ хотѣлъ было уже уходить, но я остановилъ его: «Это не всё Господинъ Четвериковъ,… выражаясь столь неприлично въ Камерѣ Присутствія Вы оскорбили всѣхъ Членовъ Присутствія и Вы должны извиниться и передъ всѣми Членами»…..

<‑> Именно, именно, Вы оскорбили насъ поддержалъ меня Василій Григорьевичъ Подчекаевъ. И вотъ Четвериковъ, долженъ былъ принести покаяніе и передъ всѣми нами Членами Присутствія. — Послѣ этаго Четвериковъ началъ дуться на меня, но я говоря его словами думалъ все время наплевать на это!…

Обращаюсь теперь опять къ продолженію описанія своей жизни въ Екатеринославѣ. — Квартира въ домѣ Остроуховой, [кромѣ] кромѣ гигіеническихъ своихъ неудобствъ, была неудобна еще и по тому обстоятельству, что при ней не было конюшни и сарая для экипажей; а мнѣ необходимо было завести лошадей, что бы я и давно бы уже исполнилъ, да [некуда] не было для нихъ помѣщенія. — Это обстоятельство заставило меня серьёзно отнестись къ пріискиванію квартиры, которую намъ и удалось /наконецъ/ отыскать въ одной изъ поперечныхъ Улицъ идущихъ отъ Большой Бульварной Улицы, въ очень недалекомъ, отъ сей послѣдней разстояніи, а именно въ домѣ Купца Еврея Цудика Берковича Чичиринскаго. — Этотъ домъ былъ Каменный 2^х этажный; въ нижнемъ этажѣ жилъ самъ хозяинъ а весь верхній этажъ отданъ былъ мнѣ. Въ этомъ этажѣ было 6^ть чистыхъ комнатъ[,] кромѣ кухни и передней (кухня была внизу). Въ этой квартирѣ имѣлись всѣ необходимые службы и конюшня съ сараемъ для экипажей. — За всё это я платилъ по 25 руб. въ Мѣсяцъ или 300 рублей въ годъ. Перебрался я въ эту квартиру съ 1^го Сентября 1860 года, и прожилъ въ ней спокойно [до] почти 4 года то есть до 1^го Iюля 1864 года. —

Водворившись на новую Квартиру, я сейчасъ же заказалъ себѣ мѣстному каретнику крытыя дрожки, въ видѣ маленькаго фаэтона, для пары лошадей съ дышлою; но впрочемъ къ нимъ были и оглобли для ѣзды въ одиночку, что впрочемъ никогда не осуществлялось. — Этотъ экипажъ вскорѣ былъ готовъ. — Не замедлилъ я и покупкою лошадей, потомучто давно присматривалъ ихъ у однаго мѣстнаго купца. Одна изъ лошадей, запрягавшаяся на право, — была куплена особенно удачно, лѣвая же была съ изъянцемъ, но всё таки служила хорошо. — Кромѣ крытыхъ дрожекъ я пріобрѣлъ себѣ небольшой открытый тарантасъ въ видѣ телѣжки, для ежедневныхъ выѣздовъ своихъ на работы въ одну лошадь. — Кучеръ тоже былъ нанятъ удачно. — Про этаго Перваго кучера, по имени Евгенія, я долженъ сказать нѣсколько словъ. Онъ прожилъ у меня болѣе 2¹/₂ лѣтъ и я всегда былъ имъ доволенъ хотя онъ временами пилъ запоемъ, и тогда дня по 2 по 3, лошади оставались единственно на моемъ присмотрѣ. — Доволенъ же я былъ Евгеніемъ зато что онъ страстно любилъ лошадей, и /не/ зерна овса и ни клочка сѣна, не уваровывалъ у лошадей, какъ дѣлаютъ сплошь и рядомъ другіе кучера. — Любилъ же онъ лошадей просто до оригинальности. Бывало ляжетъ между ихъ ногъ и цѣлуетъ имъ копыта. — За то и лошади у него были всегда въ исправномъ состояніи, онъ довелъ мою парочку до того, что [этого] ею любовались въ городѣ, хотя лошадки были самые дешевые и заурядные. — Въ числѣ отличительныхъ качествъ Евгенія было еще то, что онъ отлично пѣлъ теноромъ. — Я прежде не подозрѣвалъ за нимъ такого искусства. Но разъ дожидаясь меня въ телѣжкѣ съ лошадью у клуба, гдѣ я немного засидѣлся, онъ [отъ] вѣроятно отъ скуки запѣлъ пѣсню. Окна клуба были отперты, и всѣ гости клуба обратили невольно вниманіе на поющаго. Оказалось это былъ мой Евгеній. — Желая поощрить пѣвца, — гости собрали между собою по гривеннику, рубля 1½‑2, отослали эти деньги съ офиціантомъ Евгенію. Деньги онъ принялъ, но пѣть мгновенно пересталъ, и несмотря на просьбы спѣть еще, — отвѣчалъ, что онъ не комедіантъ. Другіе раза, ежели Евгенію приходило въ голову дожидаясь моего выхода попѣть, то клубисты услышавъ это пѣніе, оставляли игру и на ципочкахъ подходили къ окну, чтобы насладиться пѣніемъ Евгенія. — Сколько я не просилъ его иногда дома что[бы] нибудь спѣть, чтобы дать случай послушать женѣ и дѣтямъ, но онъ сурово отнѣкивался опять таки толкуя, что онъ не комедіантъ и комедіи ломать не желаетъ. Это было своего рода самолюбіе и гордость. —

Съ наступленіемъ осени, и за тѣмъ зимы, мои занятія по Городу сдѣлались меньшими, потомучто всѣ /строительныя/ работы прекратились. Здѣсь отмѣчу фактъ объ которомъ еще не упоминалъ, а именно тотъ, что я съ самаго пріѣзда въ городъ de facto сдѣлался и городовымъ Архитекторомъ, хотя de jure, — таковымъ вовсе небылъ, и особаго содержанія отъ Города не получалъ. — Но впрочемъ я не стѣснялся этимъ, въ виду того, что мои труды окупались довольно частыми заказами прое<к>товъ новыхъ обывательскихъ построекъ, а изрѣдка и приглашеніемъ наблюдать за производствомъ частныхъ построекъ. —

И такъ съ наступленіемъ осени и зимы, я не одинъ почти вечеръ не сидѣлъ дома. Изрѣдка мы ѣздили съ женою куда нибудь къ знакомымъ, изрѣдка гости бывали у насъ, а всѣ остальные дни я ѣздилъ по вечерамъ въ клубъ. — Еще съ самаго пріѣзда въ Городъ, мы съ женою стремились было ближе сойтись, какъ и въ Симферополѣ, съ такъ называемымъ ученымъ міромъ то есть съ Учителями Гимназіи, но попытки наши не увѣнчались успѣхомъ. — Съ однимъ учителемъ (естественныхъ наукъ) Николаемъ Ѳедоровичемъ Левановскимъ мы познакомились было сначала, но онъ оказался порядочнымъ снобсомъ, толкающимся только между сливками Екатеринославскаго Общества, и вообще былъ фатоватъ, а потому сдѣланное знакомство и не упрочилось. Впослѣдствіи, [я] /мы/ близко сошлись съ учителемъ Русской Словесности Семеномъ Ѳедоровичемъ Солнцевымъ; но объ этомъ знакомствѣ сообщу послѣ въ своемъ мѣстѣ. — Между тѣмъ осень этого года ознаменовалась для меня еще тѣмъ, что я по назначенію начальства производилъ освидѣтельствованіе вновь возведеннаго зданія Екатеринославской Гимназіи. Это освидетельствованіе очень меня озабочивало, такъ какъ это порученіе вообще представлялось довольно отвѣтственнымъ. —

Годъ кончился. — Но прежде перехода къ новому 1861 году сообщу нѣкоторые свѣдѣнія о родственныхъ намъ лицахъ. — Отъ моихъ родственниковъ изъ Москвы и Петербурга я не имѣлъ никакихъ извѣстiй, хотя и зналъ, что тамъ всѣ здоровы. Отъ батюшки Ивана Прокофьевича съ самаго выѣзда нашего изъ Симферополя мы получали довольно частыя письма. — Въ первыхъ /письмахъ/ онъ жаловался на скуку за нами и въ особенности за нашими дѣтками. Трогательно было читать намъ его горячія и наполненныя полной любви письма! — Жаловался онъ также и на Мишу съ Надеждой Павловной которыя ежедневно [спали очень долго] вставали ото сна очень поздно, вслѣдствіе чего Миша опаздывалъ въ Гимназію на полчаса а иногда и на часъ! Это по его словамъ было для него ежедневно какъ ножъ вострый!…

Уѣзжая изъ Симферополя мы оставили въ рукахъ двухъ частныхъ лицъ довольно значительный для насъ капиталъ. Такъ <Далее в рукописи ошибочно стоит: у> Г^н Дживарджи былъ долженъ намъ по заемному письму 2 т<ысячи> рублей и Еврей Купецъ Личкусъ тоже по заемному письму долженъ былъ 1 ½ тысячи. — Съ наступленіемъ сроковъ этимъ заемнымъ письмамъ, батюшка и затѣмъ братъ Михаилъ Ивановичъ не мало употребили хлопотъ что бы получить всѣ деньги съ причитающимися процентами съ этихъ господъ. И мы рады и рады были когда къ осени намъ удалось получить свои денежки всѣ сполна и конечно были очень благодарны какъ батюшкѣ, такъ и Мишѣ за ихъ хлопоты. — Въ концѣ Iюля батюшка выѣхалъ въ Евпаторію, и пробывъ тамъ для купанья недѣли 4^ре оттуда двинулся въ Вознесенскъ къ Шмаковымъ. Но при этомъ случился маленькiй казусъ. Къ концу пребыванія бытюшки въ Евпаторіи тудаже пріѣхали и молодые Федорченко. Надежда Павловна сперва въ шутку а за тѣмъ и серьёзно согласила<сь> ѣхать вмѣстѣ съ батюшкой въ Вознесенскъ на чемъ сильно настаивалъ и Миша. На этомъ и согласились. Миша уѣхалъ въ Симферополь а Надежда Павловна осталась въ [Вознесе] Евпаторіи, чтобы черезъ нѣсколько дней выѣхать въ Вознесенскъ. — Но не успѣлъ наступить день отъѣзда, какъ въ Евпаторію снова является Миша и со слезами на глазахъ объявляетъ, что онъ не можетъ остаться одинъ, — но чтобы не разстраивать рѣшенія, и самъ ѣдетъ въ Вознесенскъ, тѣмъ болѣе что каникулы еще продолжались. Въ Вознесенскѣ молодые Федорченко были не долго только нѣсколько дней, и батюшка остался на болѣе долгiй срокъ гостить у Шмаковыхъ. —

У насъ было условлено еще до выѣзда нашего изъ Симферополя, что батюшка пріѣдетъ къ намъ на зиму въ Екатеринославъ; и мы такъ и думали, что батюшка погостивъ у Шмаковыхъ Мѣсяца 2-3, пріѣдетъ позднею осенью къ намъ въ Екатеринославъ; но не такъ случилось! Анастасія Ивановна такъ ярко и жалобно разсказывала о своихъ постоянныхъ болѣзняхъ, что уговорила батюшку остаться у нихъ въ Вознесенскѣ на всю зиму; и Семенъ Михайловичъ предложилъ батюшкѣ принять вновь должность Секретаря, только что открывающейся въ Г. Вознесенскѣ Думы. ‑ Батюшка хотя и не охотно принялъ рѣшеніе вновь поступить на коронную Службу, потому что болѣе 10 лѣтъ былъ уже совершенно свободнымъ человѣк<ом>ъ, и ему на старости лѣтъ трудненько было уже приниматься за служебныя занятія, и ежели онъ принялъ предложеніе, то единственно въ томъ соображеніе, что стыдно и грѣшно отказываться отъ того, /объ/ ч[то]/емъ/ другіе усиленно хлопочатъ и ищутъ, а ему предлагаютъ и просятъ. — И вотъ подавъ /формальное/ прошеніе объ опредѣленіи его вновь на службу, онъ выѣхалъ по своимъ дѣламъ въ Елисаветградъ, откуда и вернулся опять въ Вознесенскъ, гдѣ узналъ, что Опредѣленіе его уже состоялось. Тогда онъ взялъ отпускъ на 15 дней и поѣхалъ въ Симферополь, чтобы устроить свои дѣла и забрать все свое имущество, что исполнивъ, онъ въ концѣ Сентября былъ уже въ Вознесенскѣ куда пріѣхалъ въ моей бричкѣ, очень довольный ея спокойнымъ ходомъ. —

Первые письма его [въ] изъ Вознесенска были очень грустные, видимо, что Вознесенскъ ему не нравился, къ тому же у Шмаковыхъ не было ему отдѣльной комнаты, объ чемъ онъ въ каждомъ письмѣ и жаловался, но мало по малу онъ привыкъ. Въ одномъ изъ писемъ въ Октябрѣ Мѣсяцѣ онъ высказывалъ, что Надежда Михайловна Шмакова (сестра Семена Михайловича) очень хорошо занимается съ дѣтьми, а потому дѣлалъ намъ намекъ на предложеніе не пожелаемъ ли мы отдать свою Женичку къ Шмаковымъ, на выучку Надеждѣ [Павлов] Михайловнѣ, и что въ случаѣ ежели мы на это согласимся, что она пріѣдетъ къ намъ не надо<л>го въ Екатеринославъ, чтобы взять Женичку съ собою. — Одна эта мысль возмутила меня и Домнику до нельзя; и ежели бы мы не увѣрены были въ добрѣйшихъ пожеланіяхъ батюшки, то конечно приняли бы это предложеніе за обидное. — Но въ настоящемъ случаѣ мы отдѣлались отъ этого предложенія не помню какими отговорками!… Тѣмъ болѣе, что мы уже рѣшили отдать Женичку въ имѣющiйся въ Екатеринославѣ маленькій Пансіоникъ содержимый Г^жею Леневою, и до тѣхъ поръ къ ней [ходилъ] началъ ходить, кажется съ [Августа] /половины Iюля/ М<ѣся>ца учитель въ видѣ Гимназиста Старшаго Класса. Фамилію его позабылъ, но помню, что онъ хотя и уступалъ Симферопольскому Піотоху <Ранее встречалось: Пiотухъ>, но былъ тоже сёрьёзный во всѣхъ отношеніяхъ молодой человѣкъ. —

Изъ писемъ молодыхъ Федорченко, было видно, что они каникулярное время провели очень пріятно, [и кро] ранѣе поѣздки въ Вознесенскъ объ которой я упоминалъ уже, ѣздили на Южный берегъ Крыма. —

Письма Шмаковыхъ были не многочисленны всего 2-3 письма; но изъ нихъ видно было что Семенъ Михайловичъ, съ особою, какъ будто завистью, относился къ моему повышенію по службѣ. Но впрочемъ объ ихъ житьѣ бытьѣ мы постоянно имѣли свѣдѣнія изъ писемъ батюшки. —

Отмѣчу здѣсь фактъ, что всѣ родичи мои, съ Семеномъ Михайловичемъ во Главѣ, смотрѣли на должность Губернскаго Архитектора, какъ на очень важную и высокую должность, при которой занимающій эту должность могъ сложа ручки сидѣть ничего не дѣлая, а поручая всѣ дѣла младшимъ Техникамъ!… И когда я въ письмахъ своихъ къ нимъ упомянулъ объ моихъ многочисленныхъ и трудныхъ лѣтнихъ занятіяхъ по составленію проектовъ и Смѣтъ, — то они удивленно спрашивали меня, что неужели я и въ званіи Губернскаго Инженера буду составлять самъ Смѣты? а Семенъ Михайловичъ, такъ прямо видѣлъ и высказывалъ въ этомъ то, — что я неумѣю поставить себя на должную высоту своего Положенія. — Любопытно также мнѣніе батюшки высказанное мнѣ по поводу освидѣтельствованія Гимназіи. Въ одномъ изъ писемъ своихъ я упомянулъ объ озабочивающемъ меня порученіи, относительно Свидѣтельствованія вновь отстроеннаго зданія Гимназіи; на это онъ въ письмѣ своемъ совѣт[ы]/о/валъ просто отказаться отъ возложеннаго на меня порученія, въ томъ вниманіи, что строитель зданія (не знаю какой) какъ онъ вычиталъ изъ газетъ, удостоенъ былъ за эту постройку наградою орденомъ. А потому де ежели послѣдовала таковая награда, то значитъ, что постройка возведена хорошо, и слѣдовательно и свидѣтельствовать ее не чего (sic!). —

При обстоятельствахъ совершенно для насъ благопріятныхъ наступилъ наконецъ и новый 1861^й годъ. —

Но не успѣли мы провести Святки, какъ сдѣлалось извѣстно что мнѣ предстоитъ первая поѣздка по Уѣздамъ Екатеринославской Губерніи; — которая и осуществилась въ [среду 19^го] /Четвергъ [20] /19/^го/ Января. — Причины командировки были довольно многочисленныя; но Главнѣйшая изъ нихъ была: освидѣтельствованіе [вновь отстр] /строющейся/ Церкви въ Селеніи Павловкѣ, Славяносербскаго уѣзда, принадлежащемъ Князю Чермантѣеву. — Это порученіе было дано мнѣ лично Графомъ Александромъ Карловичемъ Сиверсомъ. — Затѣмъ были порученія а) освидѣтельствовать [почтовыя] Станціонныя дома въ почтовыхъ Станціяхъ: Марченковой и Торецкой Бахмутскаго Уѣзда; б) оцѣнить нѣсколько обывательскихъ Строеній въ Городѣ Бахмутѣ для завозовъ по Питейнымъ откупамъ; /и/ в) освидѣтельствовать зданіе Казначейства въ Городѣ Славяносербскѣ. —

И такъ [выѣхавъ] распростившись съ семействомъ [я] почти послѣ годоваго постояннаго пребыванія съ нимъ, я выѣхалъ въ довольно далекое и довольно продолжительное путешествіе, какъ выше упомянулъ [20^го] /19^го/ Января въ [среду] /Четвергъ/. — Какъ вспоминаю, было очень холодно свыше 20°, но я одѣтъ былъ очень тепло, что въ первый день вовсе нечувствовалъ холоду. На второй Станціи въ Г. Nовомосковскѣ (28³/⁴ верстъ) я повстрѣчался съ однимъ офицеромъ Телеграфнаго Корпуса, который ѣхалъ изъ Елисаветграда, гдѣ служилъ два года[,] на Телеграфической Станціи, и былъ переведенъ въ /Г./ Бахмутъ на только что открывшуюся новую Телеграфическую Станцію и ѣхалъ съ семействомъ также грузно, какъ бывало ѣзжали и мы. — /Почти/ вплоть до Г. Павлограда я встрѣчался на каждой Станціи съ этимъ Семействомъ, и разговаривалъ cъ ними вспоминая о нѣкоторыхъ общихъ Елисаветградскихъ знакомыхъ; но [съ Павлограда я опередилъ его] не доѣзжая одной Станціи до Павлограда (Ст. Карабиновская), онъ отсталъ отъ меня, потомучто у него сломалась карета. И тутъ то я вспомнилъ про свою карету съ которой этого бы не случилось! — Въ /Г./ Павлоградѣ [(] 78 ½ в<ерстъ> [)] отъ Екатеринослава, я подночевалъ, и на другой день въ Пятницу 20^го пустился съ 5^ти часовъ утра въ дальнѣйшій путь, и въ этотъ день сдѣлалъ 125 верстъ т. е. доѣхалъ до Ст. Марченковой т. е. не доѣзжая двухъ Станцій до Г. Бахмута, гдѣ и подночевалъ. — Вечеромъ въ этотъ день поднялся сильный Сѣверный вѣтеръ и дулъ мнѣ прямо въ лицо, и я глядя на ямщика, который отморозилъ себѣ совершенно носъ и щёки, думалъ, что и я подвергнусь этой же участи, но слава Богу, этого не случилось потомучто я былъ хорошо укутанъ. — Станціонныя Строенія на Станціи Марченковой, и равно послѣдующій Торецкой, я не только осмотрѣлъ и сдѣлалъ надлежащія отмѣтки, — но даже и снялъ съ натуры, и въ субботу 21^го въ 4 часа дня былъ уже въ Г. Бахмутѣ. —

Городъ Бахмутъ въ то время былъ прехорошенькій Городокъ однимъ словомъ, лучшій изъ всѣхъ уѣздныхъ Городовъ, въ которыхъ мнѣ случалось бывать, кромѣ конечно, Бердянска, Ѳеодосіи и Ростова на Дону (въ семъ послѣднемъ впрочемъ я тогда еще небылъ). По постройкамъ онъ даже мало уступалъ Елисаветграду. — На другой день въ воскресенье я былъ у Городничаго у Исправника у Стряпчаго и у старика Шмакова. —

Шмаковы приняли меня очень радушно по родственному, старикъ Шмаковъ Михаилъ Михаиловичъ, въ то время былъ ужесСтарцемъ лѣтъ около 80^ти и очень былъ уже слабъ. Узнавъ наконецъ отъ своихъ дочерей кто я, и что я состою въ близкомъ родствѣ съ его сыномъ Сеней, онъ пришелъ въ такое умиленіе что расплакался. — Дочери его (въ числѣ кажется трехъ) то есть сестры Семена Михайловича были уже дѣвицы пожилыя и далеко не глупыя. Кажется онѣ занимались обученіемъ маленькихъ дѣтей. Посидѣвъ у Шмаковыхъ часа 1½ и получивъ приглашеніе бывать у нихъ всякій проѣздъ черезъ Г. Бахмутъ, а ровно и на дняхъ какъ нибудь вечеркомъ, — я отправился къ Городскому Головѣ, но не заставъ его дома направился къ Секретарю Думы, и отъ него узналъ, что всѣ купцы, которыхъ строенія я долженъ оцѣнивать [выѣ] равно какъ и Городской Голова, выѣхали на Крещенскую Ярмарку въ Харьковъ, — но что на дняхъ должны быть обратно въ Бахмутѣ, а потому я и предупредилъ Секретаря, что бы онъ сдѣлалъ всѣ надлежащія распоряженія къ производству оцѣнки, такъ чтобы мнѣ на обратномъ пути изъ Славяносербска небыло излишней задержки въ Бахмутѣ по поводу оцѣнокъ. — Секретарь принялъ меня очень радушно, и упросилъ остаться обѣдать, /на/ что я съ большимъ удовольствіемъ и согласился. — Вечеръ воскресенья и весь понедѣльникъ (23^го) я пробылъ въ Бахмутѣ, частію занимаясь въ Гостинницѣ составленіемъ Смѣтъ, по осмотреннымъ мною Станціоннымъ домамъ, а днемъ обозрѣвая городъ Бахмутъ и осматривая хотя снаружи тѣ купеческія дома, которые мнѣ прійдется оцѣнивать на возвратномъ пути. Вечеромъ же въ этотъ день я опять былъ у Шмаковыхъ и пріятно провелъ время какъ бы въ родственномъ мнѣ кругу. — Во вторникъ 24^го я написалъ письмо къ женѣ въ Екатеринославъ, и въ 10^ть часовъ утра выѣхалъ изъ Г. Бахмута. —

Дорога мнѣ лежала на Г. Славяно Сербскъ, до котораго отъ Бахмута по почтовому Тракту считается 163 версты. Ежели же ѣхать по проселку, на такъ называемыхъ обывательскихъ лошадяхъ, то разстояніе отъ Бахмута до Славяно Сербска было не болѣе 90 верстъ. Къ тому же по этому же тракту, /не доѣзжая до Г. Славяно Сербска/ безъ большаго крюка, можно было попасть въ Селеніе Павловку къ Князю Черментѣеву, гдѣ я долженъ былъ свидѣтельствовать /строющуюся/ Церковь. — Сообразивъ это я рѣшился ѣхать не по почтовому Тракту а по [проселку] /обывательскому/ на [обывательскихъ] лошадяхъ, взимаемыхъ на Станціяхъ Селеній Государственныхъ Имуществъ. — Доѣхавъ до Послѣдней Станціи этого тракта, [я] /мнѣ/ въ этомъ послѣднемъ Селеніи Государственныхъ Имуществъ, дали лошадей уже прямо до [дер] Селенія Павловки, куда нужно было ѣхать уже не по тракту Государственныхъ Имуществъ а просто по проселочному. Изъ этого Селенія я выѣхалъ уже въ 4 часа дня, слѣдовательно не за долго до сумерекъ, и такъ какъ ямщикъ попался мнѣ такой, который вовсе никогда не бывалъ въ Павловкѣ, а между тѣмъ съ дороги мы кажется сбились и ѣхали по цѣл[и]/я/ку, — то я очень побаивался, чтобы не заночевать въ степи, тѣмъ болѣе, что уже смерклось совершенно. — Какъ вдругъ обгоняетъ меня санный возокъ Пятерикомъ,… я долго не думая, остановилъ этотъ возокъ, и узнавъ что это ѣдетъ Бахмутскій Окружной Начальникъ нѣкто Иванъ Фаддѣевичъ Загорянскій Кисель (Надворный Совѣтникъ), отрекомендовался ему, и спросилъ его о дорогѣ. — Онъ сообщилъ мнѣ что самъ ѣдетъ черезъ Павловку въ Селеніе Васильевку къ Славяно Сербскому Уѣздному Предводителю Дворянства Ивану Ивановичу Гладкому, и очень обязательно попросилъ меня пересѣсть въ его возокъ, а лакея своего посадилъ на мои сани, съ тѣмъ что бы довести меня прямо къ дому Князя Черментѣева. — Такъ и поѣхали мы въ пріятной бесѣдѣ, хотя темень была страшнѣйшая! Подъѣзжаемъ мы наконецъ въ С. Павловку къ барскому дому, и на вопросъ дома ли Князь, — получили [извѣстіе] отвѣтъ, что вотъ уже двѣ недѣли какъ князь выѣхалъ но что дня черезъ два онъ навѣрное вернется. Что было мнѣ дѣлать?… Я просто сталъ въ тупикъ; но Загорянскій-Кисель, предложилъ мнѣ, вмѣстѣ съ нимъ ѣхать къ Гладкому, прибавивъ при этомъ, что онъ какъ предводитель Дворянства, принимаетъ большое участіе въ Церквѣ строемой Княземъ Чермантѣевымъ что впрочемъ я слышалъ и отъ Графа Александра Карловича Сиверса, когда онъ давалъ мнѣ это порученіе. — Я конечно согласился, и мы поѣхали вмѣстѣ далѣе къ Г^ну Гладкому въ С. Васильевку въ 10^ти верстахъ отъ Князя Чермантѣева. — Пріѣхавъ туда, я остановился сперва во флигелѣ для пріѣзжающихъ, что бы переодѣться изъ дорожнаго, въ болѣе приличное платьѣ; но только что я успѣлъ переодѣться, какъ явился посланный отъ Гладкаго пожаловать къ нему безъ церемоніи въ дорожномъ костюмѣ. — Я былъ принятъ этимъ радушнымъ хозяиномъ такъ, какъ рѣдко можно быть принятымъ! Самъ Иванъ Ивановичъ Гладкій оказался молодымъ человѣкомъ, моихъ лѣтъ, и по сообщеннымъ мнѣ свѣдѣніямъ Загорянскимъ Киселемъ, былъ богатъ какъ Крезъ. — Онъ сейчасъ же сообщилъ мнѣ, что много уже слышалъ обо мнѣ отъ Графа Александра Карловича, и при томъ добавилъ, что онъ былъ виновникомъ тому, что на меня возложено это пору<че>ніе. — На другой же день въ среду (25) онъ послалъ эстафеты за Княземъ и прочими лицами, долженствующими присутствовать при освидѣтельствованіи Церкви. — Семейство Гладкаго состояло изъ матери и жены молодой и очень хорошенькой особы (нѣсколько похожей на Надежду Павловну Федорченко) всѣ они своимъ [р]/л/асковымъ и радушнымъ пріемомъ просто очаровали меня! — Когда же послѣ утренняго чаю, я намекнулъ о желаніи моемъ поѣхать въ Славяно Сербскъ, чтобы воспользоваться этимъ днемъ и до пріѣзда Князя исполнить Славяно Сербскія порученія, — то Гладкій рѣшительно не пустилъ меня обѣщаясь на другой день то есть въ Четвергъ (26^го), раннимъ утромъ отправить меня въ своемъ возкѣ въ Славяно Сербскъ. Конечно я остался. И вотъ съ ранняго утра мы сѣли играть въ карты хозяинъ, я и Окружной Начальникъ. Сѣли въ 11^ть часовъ утра и проиграли до 5^ти часовъ утра другаго дня: — Играли въ Преферансъ и ералашъ перемѣнно, и я играя по копейкѣ въ ту и другую игру, умудрился выиграть болѣе 30^ти (тридцати) рублей, такъ валила мнѣ карта!… Послѣ игры прикурнувъ неболѣе часу, я не прощаясь съ хозяиномъ отправился въ его возкѣ въ Славяно Сербскъ, съ тѣмъ, чтобы назавтра, то есть въ пятницу (27^го) возвратиться опять къ Гладкому, для окончанія дѣла по освидѣтельствованію Церкви. — Гладкій предложилъ мнѣ остановиться на его квартирѣ въ Славяно Сербскѣ, и простеръ свое вниманіе даже до того, что отправилъ со мною /одного изъ/ своихъ поваровъ, что бы приготовить мнѣ тамъ обѣдъ. —

Славяно Сербскъ, маленькій Городокъ Екатеринославской Губерніи въ 423 верстахъ отъ Г^да Екатеринослава, лежитъ на правомъ берегу рѣки Сѣвернаго Донца, и былъ основанъ въ 1753 году по<дъ> названіемъ С. Донецкаго, Сербами, выходцами изъ Австріи (отчего послѣ и получилъ названіе Славяно Сербска). Въ 1784 году онъ былъ Уѣзднымъ Городомъ Екатеринославскаго Намѣстничества подъ названіемъ Донецка, въ 1796 году, сдѣлался заштатнымъ городомъ Бахмутскаго Уѣзда, и въ 1817 году опять сдѣлался самостоятельнымъ Уѣзднымъ Городомъ Екатер. Губерніи и получилъ названіе Славяно Сербска. Городокъ, очень п[р]/л/охонькой, не смотря на рѣку страдаетъ недостаткомъ хорошей воды. — Такъ какъ мнѣ нужно было только осмотрѣть въ немъ помѣщеніе казначейства, то я скоро покончилъ свои занятія, и могъ бы въ тотъ же день и воротиться, — но мнѣ не хотѣлось измѣнять своего маршрута /и являться къ Гладкому прежде назначеннаго срока/, и я остался въ городѣ, много гулялъ по пустыннымъ его Улицамъ и плотно пообѣдавъ, рано легъ спать потомучто предшествующую ночь всю неспалъ. —

Въ Пятницу (27) я опять былъ у Гладкаго, гдѣ ожидалъ уже меня и князь Чермантѣевъ. — Какъ происходило, и чѣмъ окончилось свидѣтельство Церкви, право теперь не помню. — Знаю только что я пробылъ у нихъ т. е. въ С. С. Павловкѣ и Васильевскомъ субботу и воскресенье и только въ понедѣльникъ 30^го Января вырвался отъ хлѣбосольныхъ и добродушныхъ хозяевъ, и возвратился въ Г. Бахмутъ.

Выше я говорилъ что Бахмутъ есть одинъ изъ красивѣйшихъ /уѣздныхъ/ городковъ, теперь же добавлю, что онъ находится въ 253 верстахъ отъ Г. Екатеринослава, что Бахмутское поселеніе образовалось во 2^й половинѣ XVII^го вѣка, что въ 1703 году, здѣсь построена была деревянная крѣпость, и что только въ 1783 году Бахмутъ былъ назначенъ уѣзднымъ городомъ Екатеринославской Губерніи; [‑] и что въ 60^х годахъ т. е. когда я тамъ бывалъ въ немъ было не болѣе 12.500 жителей обоего пола. —

Въ Бахмутѣ все уже было приготовлено къ оцѣнкѣ, и я прибылъ въ него 31^го Января пробывъ въ немъ 1^е и 2^е Февраля, сдѣлалъ около 10^ти оцѣнокъ имуществамъ, и хотя потрудился очень усердно при составленіи описей и оцѣнокъ, но за то и [пол] заработалъ приличный гонораръ, такъ какъ дѣло это было совершенно частное и до служебныхъ моихъ обязанностей не относящееся. — 3^го Февраля въ Пятницу я выѣхалъ изъ Бахмута и прибылъ домой 5^го Февраля въ воскресенье, послѣ 17^ти дневнаго отсутствія. — Всѣ подробности этого моего путешествія, взяты мною изъ двухъ писемъ моихъ къ Домникѣ, въ концѣ которыхъ я дѣлалъ свою обычную тогда приписку: «Женьку, Сашку и Варьку крѣпко цѣлую».… Перечитывать эти письма, а въ особенности послѣднія приписки мнѣ было пріятно до умиленія!!!…

Вскорѣ по возвращеніи моемъ изъ Уѣздовъ, у насъ заболѣлъ опять Саша, и болѣлъ довольно серьёзно, жалуясь постоянно на голову, и вообще у него было чтото въ родѣ горячки. — Но мы скоро захватили болѣзнь и стараніями Павла Никифоровича Бойченко, онъ вскорѣ поправился совершенно. —Вслѣдъ за тѣмъ мы были озабочены и еще болѣзнію обнаруживавшуюся въ концѣ Февраля или началѣ Марта, у нашей Женичкѣ; у нея открылись /временами/ сильнѣй<шiя> головныя боли, которыя Бойченко прямо опредѣлилъ Мигренемъ, и заявилъ, что эта болѣзнь у Женички наслѣдственная отъ матери. — Итакъ въ Февралѣ М<еся>цѣ 1861 года у Женни /впервые/ открылась Мигрень, которою періодически она страдаетъ и до нынѣ!.…

<Далее следует авторский знак: XXX. На полях слева под таким же знаком запись:> Около этаго же времени былъ полученъ Манифестъ 19^го Февраля 1861 года объ освобожденіи крестьянъ, и торжественно былъ прочитанъ въ Соборѣ или 26^го Февраля или 5^го Марта (достовѣрно не помню) въ воскресенье. — Я съ женою былъ въ Соборѣ, и помню, что слова Манифеста произвели во всѣхъ глубокое впечатлѣніе. Настроеніе во всѣхъ слояхъ общества было вполнѣ радостное и праздничное; и не было сословія, которое бы искренно не примкнуло къ этому Празднику!!!….

Служебныя мои занятія во весь 1861 годъ были тѣ же самыя какъ и въ 1860 году; и отношенія мои къ коммисіи мало измѣнились, такъ какъ отношенія мои съ Львомъ Петровичемъ были истинно дружественныя. —

Бывало /съ наступленіемъ весны/ выѣдешь изъ дому часовъ въ 5 утра, объѣздишь и осмотришь всѣ постройки, вернеш<ь>ся домой, напьёшся на скорую руку чаю, и тотчасъ же отправляешься въ Строительную коммисію. Просидѣть тамъ съ 10 до 12^ти было совершенно достаточно, что бы прочитать всѣ вступившіе бумаги, подписать журналы и отпуски. Такъ что часу въ 1^м я выѣзжалъ изъ Коммисіи и отправлялся домой. Изрѣдка впрочемъ бывало заѣдешь изъ Строительной Коммисіи къ Льву Петровичу Семенову, и онъ бывало еще въ халатѣ и туфляхъ расхаживаетъ по комнатамъ.

— «Ахъ, Андрей Михайловичъ,… и я было сейчасъ собирался въ Коммиссію,… [ну чт] а Вы уже тамъ были,… ну что тамъ новенькаго?….

— Да ничего особаго нѣтъ, я подписалъ всѣ бумаги, и тамъ уже нечего дѣлать…..

— «Такъ значитъ и мнѣ идти туда не для чего». ‑

— Какъ хотите, новаго ничего нѣтъ!<»>..

— «Машенька, вотъ Андрей Михайловичъ говоритъ, что въ Коммисію нечего нынче ходить».…

— «Ну чтоже Лёвъ Петровичъ и лучше не ходи<»>. ‑

И вотъ Лёвъ Петровичь остается дома, и меня конечно удерживаетъ. — [Я отсылаю кучера и остаюсь у него. —]

<‑> А что Машенька ты бы сочинила намъ кофейку.

— Да знаю и безъ тебя Левъ Петрович].

— «Ну тотоже. — А что Андрей Михайловичъ не соорудить ли намъ [Пике] маленькій Пикетецъ».

Конечно, послѣ незначительныхъ отговорокъ я соглашался и отсылалъ своего Евгенія домой, что бы и дома знали, гдѣ меня искать въ случаѣ нужды. — Во время игры подавался кофе, стаканъ для меня бывалъ налитъ какъ слѣдуетъ; стаканъ же хозяину [былъ] составлялъ какую то мутную влагу, только напоминавшую кофе. — Что это Машенька, всегда говаривалъ Лёвъ Петровичъ, какъ будто бы кофе кофеечкомъ не пахнетъ?..

— Ничего Лёвъ Петровичъ, Андрею Михайловичу я налила какъ слѣдуетъ, а тебѣ при твоемъ здоровье крѣпкаго кофе пить нельзя, — нездорово!….. и всегда бывало Лёвъ Петровичъ довольствуется подобнымъ отвѣтомъ. — Часу въ 4^м мы бывало кончаемъ игру, и я сейчасъ же иду домой, потому что [к]/с/ъ обѣд[у]/омъ/ меня всегда ожидались. —

Такъ частенько мы игрывали со Львомъ Петровичемъ, конечно не по утрамъ, что случалось очень рѣдко, а по вечерамъ каждую недѣлю непремѣнно или мы съ женой были у Семеновыхъ, — или Семеновы бывали у насъ, и всегда сооружался по словамъ Льва Петровича обычный Пикетецъ. Играли мы въ Пикетъ по 1 коп., что составляло большую игру, иногда кончавшуюся рублями 25-30^ю, — но такъ какъ игра была постоянная, то собственно говоря это было переливаніе денегъ изъ одного кармана въ другой и обратно. — Впрочемъ я игралъ тогда, вообще довольно счастливо, и по записямъ былъ въ общей сложности ежегодно въ небольшомъ выигрышѣ. —

Тутъ мнѣ нужно будетъ сообщить еще объ одномъ знакомствѣ, которое много сдѣлало еще съ самаго водворенія моего въ Екатеринославѣ. Знакомство это было съ Василіемъ Петровичемъ Ульманомъ. — Василій Петровичъ Ульманъ былъ Контролеромъ Приказа Общественнаго Призрѣнія. — /Младшій/ братъ его Робертъ Петровичъ, выписанный /старшимъ/ изъ Риги, открылъ въ Екатеринославѣ Торговлю, которая /тогда/ только что устанавливалась въ Екатеринославѣ. Впослѣдствіи они образовали Торговый домъ Ульманъ и К^°, и ихъ дѣла шли очень хорошо. — Въ Магазинѣ ихъ производились различныя операціи. Тутъ былъ и маленькій банкирскій домъ съ доступными по тогдашнему времени операціями, — тутъ же былъ и Музыкальный Магазинъ, съ продажею и выпиской различныхъ Инструментовъ и нотъ; тутъ былъ и Мебельный Магазинъ; и продажа Земледѣльческихъ орудій и проч. и проч. и проч. Познакомился я какъ съ Магазиномъ такъ и съ хозяевами его, когда пріѣхалъ въ Екатеринославъ и по немногу сталъ обзаводиться мебелью. — Въ началѣ же 1861 года я купилъ у него рояль (кабинетный) совершенно новый и очень порядочный по тому времени за 300 рублей. — Съ этого времени Женичка стала учиться на фортепьяно. — Учителемъ ея былъ нѣкто Г^н Воронецъ, мѣстный и кажется единственный Учитель музыки въ Екатеринославѣ. Онъ ходилъ к намъ 2 раза въ недѣлю и уязвлялъ за урокъ по 1 рублю серебромъ, что по тогдашнему времени считалось порядочнымъ гонораромъ. — Ходивши къ намъ въ теченіи почти 4^х лѣтъ онъ конечно сдѣлался какъ бы своимъ человѣкомъ въ домѣ, но впрочемъ мы были съ нимъ постоянно на сторожѣ, какъ говорится, потомучто не въ обиду будетъ ему сказано, что онъ былъ страшнѣйшій Сплётникъ! Около этого же времени и почти до конца года я былъ заваленъ порученіями изъ Симферополя отъ Казиміра Осиповича Янушевскаго (Непремѣнный Членъ по Хозяйственной Части въ Таврической Губернской Строительной Коммиссіи). — Цѣлый годъ я велъ съ нимъ переписку и былъ бонбондируимъ его письмами и порученіями; дѣло въ томъ что онъ заказалъ въ Механическомъ Заведеніи Заславскаго въ Екатеринославѣ, Мельничные приводы для конно-двигаемой Мельницы, и просилъ меня какъ наблюсти за хорошимъ исполненіемъ, такъ и вообще быть въ помощь ему по этому предмету, и это порученіе очень много отнимало у меня времени и вообще озабочивало меня, потомучто взявшись за дѣло мнѣ хотѣлось въ дѣйствительности помочь и угодить Янушевскому, въ чемъ кажется я и успѣлъ, потому что въ письмахъ своихъ постоянно благодарилъ и восхвалялъ меня. — Но во всякомъ случаѣ я былъ очень радъ, когда порученность эта мною была совершенно закончена. —

Съ начала же этого года, мы сочли за нужное нанять къ Женичкѣ нѣмку Бонну, которая бы ежедневно ходила съ нею гулять и отчасти и практиковалась бы съ нею въ разговорахъ на нѣмецкомъ языкѣ. — Первая бонна[я] или какъ тогда /ихъ/ называли вообще гувернантками, была очень неприглядная личность, и она жила у насъ очень не долгое время, всего нѣсколько Мѣсяцевъ. Кромѣ того, что она вообще была не симпатична, она оказалась /еще/ злющею старою дѣвкою;… но и это еще было бы ничего, но вскорѣ выяснилось, что она гуляя съ Женичкой, часто позволяла себѣ собирать около себя какихъ то [нѣмецкихъ] знакомыхъ въ видѣ нѣмцевъ ремесленниковъ и прочей нѣмецкой Швали. — Тогда Домника, замѣтила чтобы впредь этого не было. — Но когда и не смотря на сдѣланное замѣчаніе, подобные продѣлки повторялись, то мы нашли за лучшее отказать ей. — Вторая же личность бывшая у насъ въ качествѣ бонны, — дѣйствительно могла называться гувернанткою. — Это была русская дѣвушка дочь бѣдныхъ родителей, окончившая курсъ въ какомъ то Институтѣ. — Она дѣйствительно могла подготовить Женичку къ поступленію въ Пансіонъ. Теперь не помню ни фамиліи ни имени ея, но помню что она поступила къ намъ съ Августа Мѣсяца, и прожила чуть ли не около года; то есть до весны 1862 года. Она была очень симпатичною дѣвушкою, очень доброю и внимательною къ своимъ обязанностямъ. Мы были очень довольны ею, и очень жалѣли, когда она по распоряженію своихъ родителей или родственниковъ, должна была оставить насъ и ѣхать къ нимъ, кажется сколько припоминаю въ Nикополь. —

Въ началѣ Апрѣля, въ срединѣ Великаго Поста выяснилось для насъ очень важное обстоятельство, а именно то, что моя дорогая жена — Домника, готовилась снова сдѣлаться Матерью, такъ какъ признаки беременности сдѣлались несомнѣнными! — По нашимъ расчетамъ разрѣшеніе должно было послѣдовать въ Nоябрѣ Мѣсяцѣ; — /на/ всё же лѣто моей дорогой Домникѣ предстояла незавидная перспектива быть не въ нормальномъ положеніи, и переносить всю тягость этого положенія. — Но благодаря Бога беременность этимъ ребенкомъ [не была] /оказалась не/ очень тягостно/ю/ для Матери!….

Къ Пасхѣ мы получили извѣстіе отъ батюшки изъ Вознесенска, въ которомъ онъ извѣщалъ насъ что совсѣмъ [бы уже] было уже собрался ѣхать къ намъ на праздники, но помѣшало одно непредвиденное обстоятельство, которое теперь конечно показалось бы не только страннымъ но даже невозможнымъ. — Причина помѣшавшая выѣзду была [так] та, что въ Г. Вознесенскѣ неоказалось бланковъ подорожнихъ; бланки всѣ вышли а нов[аго]/ой/ присылки ихъ не смотря на неоднократныя требованія, — еще не послѣдовало. — А потому не одному смертному нельзя было выѣхать изъ Вознесенска на Почтовыхъ лошадяхъ. Купцы /и торговцы/ конечно ѣздили на такъ называемыхъ долгихъ но батюшкѣ въ виду далекой поѣздки конечно можно было пуститься въ это путешествіе, не иначе какъ на Почтовыхъ лошадяхъ, каковыхъ, безъ подорожней, ни на одно<й> станціи не отпустили бы. — Въ настоящее время конечно это препятствіе показалось бы анахронизмомъ!…

Шмаковы около этого времени начали со мною переписку о томъ, что они желали бы помѣстить, ежели не обоихъ своихъ сыновей, то хотя однаго старшаго Лёлю, въ Пансіонъ Екатеринославской Гимназіи на счетъ суммъ Дворянскаго Сбора. [Ярославская] /Екатеринославская/ Губернія тогда раздѣлялась на девять (9) уѣздовъ а именно: 1) Екатеринославскій 2) Верхнеднѣпровскій, 3) Новомосковскій, 4) Павлоградскій, 5) Александровскій, 6) Маріупольскій, 7) Бахмутскій, 8) Славяно сербскій и 9^й) Ростовскій (на Дону). — Каждый изъ этихъ девяти уѣздовъ имѣлъ въ Па<н>сіонѣ при Гимназіи своего воспитанника, [воспитывающагося] /дворянина обучающагося/ на счетъ суммъ Уѣзда. Такъ какъ Семенъ Михайловичъ принадлежалъ къ дворянству Екатеринославской Губерніи, то онъ и желалъ воспользоваться даровымъ обученіемъ сына. — Съ этою цѣлью я много таки похлопоталъ по собиранію свѣдѣній какія есть ваканціи дворянскихъ воспитанниковъ Гимназіи, и по какимъ уѣздамъ. Свѣдѣнія эти я своевременно доставилъ Шмаковымъ и они черезъ Полковника Ростишевскаго <?>, (своего ближайшаго Начальника) тоже дворянина Екатеринославской Губерніи, начали было хлопоты [по] и переписку по сему предмету, но не знаю какой результатъ имѣли эти хлопоты, знаю только, что съ начала учебнаго года 1861‑1862, то есть съ Августа 1862 года, они помѣстили Лёлю въ Кіевскую Гимназію (въ Пансіонъ), и Володю еще оставили еще на годъ у себя дома. —

Около этого же времени еще до Пасхи, мы изъ писемъ Михаила Ивановича и Nадежды Павловны узнали, что онѣ собираются къ намъ /въ Екатеринославъ/ на лѣтнія каникулы. — Конечно были несказанно этому рады и на первый намекъ ихъ въ письмѣ отъ 12^го Апрѣля, убѣдительнѣйше просили ихъ исполнить свое намѣреніе объ этомъ же передавали мы просьбу и черезъ Николая Кузьмича Варле (теcтя Тимофѣева), [чт] который по своимъ дѣламъ былъ въ концѣ поста въ Екатеринославѣ, и конечно нѣсколько разъ бывалъ у насъ. —

Время въ ожиданіи дорогихъ гостей у насъ прошло не замѣтно, и для насъ оно скоро и наступило. Они пріѣхали къ намъ около 20^го Iюня. — Нечего и говорить какъ радостна была наша встрѣча. Какъ ни скоро прошло время въ ожиданіи ихъ, [т]/н/о время пребыванія ихъ у насъ (около мѣсяца) прошло еще скорѣе. Мы неоднократно устраивали за городныя прогулки по окрестностямъ и вообще знакомили нашихъ гостей со всѣми достопримѣчательностями города. — Всѣхъ подробностей ихъ у насъ пребыванія, конечно теперь я не могу вспомнить, но у меня осталось в памяти [путе] маленькое путешествіе наше на ненасытинские пороги, совершенное нами уже передъ отъѣздомъ ихъ отъ насъ въ Iюлѣ Мѣсяцѣ. —

Днѣпровскіе пороги всѣмъ извѣстны по наслышкѣ, но надобно ихъ видѣть, чтобы вполнѣ понять всю ихъ сущность. — Они расположены на Семидесяти верстномъ (70 вер.) разстояніи /теченія/ Днѣпра отъ Города Екатеринослава до Города Александровска и представляются въ видѣ отдѣльныхъ каменьевъ, громадной величины, съ остроугольными и куполовидными верхушками торчащими изъ воды широкими грядами, протянутыми поперегъ всего русла рѣки отъ утесовъ одного берега до утесовъ другаго берега. — На этомъ же 70^ти верстномъ разстояніи рѣки Днѣпра, кромѣ пороговъ часто встрѣчаются такъ называемые заборы, то есть такіе же гряды скалъ, но не пересѣкающія всей ширины рѣки, а оставляющія проходы для судовъ. — Пониженіе или паденіе пороговъ различно; самое большее паденіе имѣетъ Ненасыт<е>цкій порогъ, а именно 4,25 дюйма на каждыя десять сажень, и самое малое паденіе у порога Лишняго въ 2,23 дюйма на 10 сажень длины. — Но всё паденіе рѣки на протяженіи 70 верстъ занятомъ собственно порогами и заборами составляетъ 155 футовъ. — Всѣхъ значительныхъ пороговъ на Днѣпрѣ десять (10) и онѣ расположены начиная сверху въ слѣдующемъ порядкѣ 1) Старокайдацкій, 2) Сурскій, 3) Лоханскій, 4) Званецкій, 5) Тягинскій, 6) Ненасытецкій самый опасный изъ всѣхъ пороговъ, 7) Волнигскій, 8) Будиловскій, 9) Лишній или Личный и 10^й) Порогъ Вильный. — Наибольшая ширина Днѣпра въ предѣлахъ пороговъ, находится немного выше ненасытецкихъ пороговъ (860 сажень); наименьшая же ширина ниже всѣхъ пороговъ (до 75 сажень)[;]/,/ гдѣ Днѣпръ течетъ между двухъ береговыхъ скалъ стѣсняющихъ русло рѣки. Въ Городѣ Екатеринославѣ пороги Днѣпра 508 сажень. — Глубина Днѣпра въ предѣлахъ пороговъ отъ 14 до 25 футовъ; а въ узкомъ руслѣ ниже пороговъ доходитъ до 18 футовъ. ‑ Скорость теченія [въ порогахъ] /воды въ/ Днѣпрѣ внѣ пороговъ несвыше 25 саженій въ минуту, а въ порогахъ отъ 100 до 150 саженій въ минуту (11²/₃ — 17¹/₂ футъ въ секунду). Пороги представляютъ рѣшительное препятствіе для судоходства. — Сплавъ судовъ и плотовъ черезъ пороги возможенъ только въ самую высокую воду, которая бываетъ ежегодно только въ теченiи нѣсколькихъ недѣль, но и при этой водѣ переходъ судовъ черезъ пороги совершается съ величайшею опасностію; въ остальное же время суда ходить черезъ пороги немогутъ; Взводное же судоходство черезъ нихъ ни въ какое время невозможно по чрезвычайной быстринѣ воды.  ‑ Не только каждый порогъ и заборъ имѣютъ свое названіе, но часто и отдѣльны[я]/е/ камни имѣютъ свое особое названіе. — Это напоминаетъ мнѣ оригинальный разсказъ Купца Ловягина, который я слышалъ отъ него лично, о провожденіи имъ Графа Клейнмихеля по порогамъ. —

Купецъ Иванъ Изотьевичъ Ловягинъ (по Елагину Говядинъ). служилъ нѣсколько трехълѣтiй Городскимъ головою города Екатеринослава[,]/./ ‑ Въ своей молодости отбылъ чуть ли не Лоцманомъ проводящимъ суда по порогамъ и зналъ всѣ пороги до послѣдняго камушка, какъ свои пять пальцевъ. — Вотъ однажды въ весеннее время въ самую высокую воду пріѣзжаетъ /въ Екатеринославъ/ Графъ Клейнмихель собственно, чтобы на небольшомъ суднѣ проѣхать съ верху внизъ всѣ [п]/П/ороги. Губернаторъ встрѣтившій конечно Графа [Капитана не] Клейнмихеля не упустивъ случая доложить ему о Городскомъ Го[р]/л/овѣ Купцѣ Ловягинѣ, который знаетъ всю мѣстность Пороговъ какъ свои пять пальцевъ. Клейнмихель призываетъ къ себѣ Ловягина и проситъ его сопровождать [его] въ путешествіи по Порогамъ. — И вотъ это путешествіе состоялось. [Стр] Графа конечно сопровождалъ весь IX^й Округъ Путей Сообщенiя, тогда расположенный въ Городѣ Екатеринославѣ. —

— «Какой это камень?» Спрашиваетъ графъ Инженеровъ.

Тѣ посмотрѣвъ на карту, говорятъ Графу названіе. —

— Неправда возражаетъ Иванъ Изотьевичь Ловягинъ, этотъ камень называется такъ то, и что они говорятъ тотъ будетъ дальше. —

<‑> А это какая гряда спрашиваетъ опять Графъ.

— Такая то, — отвѣчаютъ Инженеры опять справившись по картѣ<.>

— Брешутъ они[,]/!/…. опять возражаетъ Ловягинъ [съ] эта гряда называется такъ то. —

— «Да у насъ на картѣ значится такое то названіе, возражаютъ Инженеры».

— «Да и Ваши карты бреш[у]/а/тъ[,]/!/… Вы спросите любаго мальчишку въ Лоцманской Каменкѣ,

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Казенное село на лѣвомъ берегу Днѣпра, въ семи верстахъ отъ Города Екатеринослава. Въ немъ прежде жили казенные Лоцмана, для провода судовъ черезъ пороги.

и тотъ Вамъ скажетъ какъ зовутъ эту гряду!..... Однимъ словомъ рѣдко было, чтобы Инженеры не попали въ просакъ отвѣчая Графу, и что бы Ловягинъ не поправилъ ихъ.

Конечно результатъ подобнаго экзамена былъ не слишкомъ пріятенъ для Инженеровъ Округа; Купецъ же Ловягинъ пріобрѣлъ особое къ себѣ вниманіе Графа, который въ скоромъ времени выхлопоталъ ему золотую медаль, которыхъ впрочемъ у Ловягина было чуть ли не [шесть] всѣ пять, такъ что когда бывало онъ является на какое либо торжество въ Мундирѣ со всѣми медалями, то всѣ бывало говорятъ а вотъ и Ловягинъ пріѣхалъ съ образами!....

И такъ мы со своими гостями поѣхали на ненасытецкіе пороги. Конечно мы поѣхали не по Днѣпру а сухимъ путемъ и разстояніе до нихъ отъ Екатеринослава было верстъ 20-25. — Поѣхали мы всей семьей то есть насъ хозяевъ съ дѣтьми пятеро, двое гостей, и няня; всего значитъ пятеро взрослыхъ и трое дѣтей. Но наша карета всѣхъ вмѣстила съ удобствомъ и лошади шестерикомъ по хорошей дорогѣ мчали насъ очень быстро. — Выѣхали мы изъ дома послѣ обѣда часовъ въ пять вечера и въ 7^м были на мѣстѣ. Сейчасъ же отыскали себѣ въ расположенной на правомъ берегу р. Днѣпръ деревню,

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Названіе деревни, сколько помню Синельниково, знаю только, что оно принадлежало Генералу Синельникову. —

возлѣ самыхъ пороговъ — лучшую избу, гдѣ и расположились на предстоящій ночлегъ. — Вечеръ былъ отличный, и мы мно<го> гуляли по берегу рѣки, и даже на берегу рѣки пили и вечерній чай. — Уложивши во время дѣтей, мы почти всю ночь провели на воздухѣ подъ шумомъ бьющейся и бурлящей воды между каменьями пороговъ. — Только передъ разсвѣтомъ немного вздремнули, а къ восходу Солнца были уже на ногахъ и вполнѣ наслаждались восхитительнымъ утромъ. — Въ провизіи недостатку небыло, мы взяли порядочный запасъ всего съѣдобнаго изъ дому, да сверхъ того часамъ къ 10^ти утра я сварилъ для всѣхъ порядочную порцію Шоколоду, который такъ удался, что всѣ признали меня мастеромъ по варкѣ Шоколаду. — Нагулявшись не только до сыта, — но даже до изнеможенія, мы часу во второмъ дня, покинули пороги и отправились обратно домой, куда и прибыли благополучно къ 4^м часамъ то есть къ готовому уже обѣду. —

Заговоривъ /разъ/ о [п]/П/орогахъ, я немогу не упомянуть о томъ анормальномъ явленіи въ Г. Екатеринославѣ, которому они, то есть пороги, служили невольною причиною. — Во всякое время года рыба Осетрина бывала въ очень значительной цѣнѣ, въ особенности осенью и зимою. — Въ Маѣ же Мѣсяцѣ при началѣ спада весеннихъ высокихъ водъ, базары Города Екатеринослава, были наводняемы громаднымъ количествомъ [ры] свѣжей, только что убитой, рыбы осетрины, привозимой на базаръ цѣлыми возами; и тогда цѣна этой рыбы доходила до баснословно низкой то есть отъ 2^х до 2 р. 50 копѣекъ за пудъ!... Причина этому анормальному явленію была та, что большіе экземпляры /этой/ рыбы (попадались чудовища до 2 пудовъ и болѣе) по наступленіи большой воды, изъ [Азовскаго] /Чернаго/ моря поднимались пополаскать въ рѣчной водицѣ, и доходили по рѣкѣ Днѣпру даже до Кіева, но почуявъ спадъ воды они спѣшатъ возвратиться опять въ море, и проходя Ненасытецкіе пороги, трудно перепрыгиваютъ черезъ нихъ; а въ это время крестьяне Селенія Синельниково, съ [о]/О/строгами и другіми орудіями въ рукахъ стоятъ на камняхъ пороговъ, и убиваютъ въ большомъ количествѣ, рыбу, стремящуюся перепрыгнуть черезъ камни пороговъ. — Умѣнья, пріемовъ и приспособленія для солки этой рыбы не было въ поминѣ у обитателей [Села] /деревни/ Синельниковой, а потому при наступающей жарѣ, чтобы не сгноить наловленной рыбы, они везутъ ее въ ближайшій торговый пунктъ то есть въ Г. Екатеринославъ, и тамъ продаютъ ее за безцѣнокъ! Всѣ трактиры, Гостинницы, клубы, а также и хозяева обыватели, спѣшатъ запастись этой вкусной рыбкой и посолить ее. — Я самъ ежегодно заготовлялъ то есть солилъ пуда по два осетрины, причемъ покупалъ всегда одну рыбу Спичака (мужскаго пола) по 7 коп. за фунтъ и одну икряницу по 5 коп. за фунтъ. Причемъ икры иногда выходило фунтовъ по 8-10^ти, и у меня на всё лѣто хватало этаго запасу, такъ что и въ описываемый моментъ, я угощалъ своихъ гостей ботвиньей съ свѣже просоленой осетриной и даже икрою, которую я умѣлъ сохранять долго на ледникѣ, въ особыхъ жестянкахъ съ дырчатыми крышками. —

Между тѣмъ время перевалило за половину Iюля и гости наши собирались въ обратный путь. Послѣ долгихъ раздумываній и соображеній, они рѣшились наконецъ ѣхать на мѣстечко Никополь (113 верстъ отъ Екатеринослава) лошадьми на долгихъ, а отъ Никополя пароходомъ по Днѣпру до Чернаго Моря а потомъ по морю въ Одессу и въ Крымъ. — Этому маршруту они и придерживались, и были очень имъ довольны потомучто путешествіе ихъ было весьма пріятное. Въ началѣ Августа мы получили уже отъ нихъ письмо, [съ] въ которомъ они съ восторгомъ вспоминали о пребываніи у насъ въ Екатеринославѣ, и дѣлали уже планы на повторительный визитъ къ намъ въ послѣдующіе года; но эти мечты и остались мечтами, болѣе они у насъ въ Екатеринославѣ не были. — Въ этомъ же письмѣ они увѣдомили насъ, что Викторъ Исаевичъ Стротоновъ поженился на нѣкой дѣвицѣ Перльштейнъ, а въ послѣдствіи мы узнали позже изъ писемъ изъ Крыму, что Стротоновъ перевелся въ Кишеневскую Гимназію. ‑

По отъѣздѣ нашихъ гостей, жизнь наша опять вошла въ свою обычную колею. — Здоровье жены, не смотря на ея положеніе, было весьма удовлетворительно и всѣ дѣтки были слава Богу здоровы. — Слѣдовательно всё обстояло благополучно. Но какъ разъ въ это время, то есть въ концѣ Августа М<ѣся>ца, со мною случился одинъ эпизодъ, который въ первое время сильно взволновалъ меня; но впослѣдствіи я къ нему началъ относиться болѣе спокойно. —

Случилось слѣдущее: Губернаторъ Графъ Сиверсъ былъ въ отпуску въ П<етер>бургѣ и должность его исполнялъ Вице-Губернаторъ Барановичъ. Разъ какъ то мнѣ нужно было сдѣлать какой то докладъ по Строительной Коммисіи, и я поѣхалъ къ Барановичу. ‑ Но въ кабинетѣ были уже другія лица съ докладами, и потому я и усѣлся въ пріемной, поджидая призыва меня. Какъ вдругъ изъ кабинета вышелъ Василій Петровичъ Ульманъ поздоровавшись со мною онъ сказалъ:

— «А что Андрей Михайловичъ Вы докладывались уже?<»>

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Чиновническое выраженіе значущее: докладывали ли уже о Васъ?...

— Да Барановичъ уже извѣщенъ, что я здѣсь.

— «Да всё равно, тамъ у него Краевскій держитъ докладъ и вѣроятно минутъ 15 пробудетъ еще въ кабинетѣ. — Не выйдемъ ли мы покамѣстъ на улицу, я хотѣлъ было Вамъ сообщить нѣчто».

Краевскій былъ незначительный Чиновничекъ, занимавшій /гдѣто/ мѣсто секретаря, и ходившій ежедневно съ докладомъ къ Губернатору. Мы вышли вмѣстѣ на улицу и тогда Ульманъ началъ такъ:

— «Андрей Михайловичъ, я очень Васъ уважаю, и не хотѣлъ бы скрыть отъ Васъ того, что сейчасъ услышалъ въ кабинетѣ Барановича. Не для сплетень, но единственно для того, чтобы Вамъ было извѣстно, я считаю долгомъ сообщить Вамъ, что сей часъ услышалъ. — Когда доложили о Вашемъ пріѣздѣ Барановичу, и когда онъ велѣлъ попросить Васъ обождать, — тогда Краевскій выразился такъ: «а, явился предатель своихъ братьевъ!.... Когдаже Барановичъ услышалъ это, вскинувъ вопросительно на Краевскаго глаза, — то тотъ не смущаясь отвѣтилъ: «а какъ же, вѣдь онъ продалъ своихъ двухъ братьевъ по дѣлу Петрашевскаго, и самъ черезъ это высвободился изъ дѣла цѣлымъ и невредимымъ».

Признаться сказать, услышавъ объ этомъ, я въ перв[о]/ы/е [время] /минуты/ былъ слишкомъ взволнованъ,.…. Лошади мои ѣхали за нами и я сѣвъ дрожки предложилъ Василію Петровичу подвести его, до его Магазина.

— «А какъ же вѣдь Вамъ надобно къ Барановичу, вѣдь Вы ужь докладывались»?...

— Ну нѣтъ, я къ Барановичу поѣду на дняхъ въ другое время, и ежели онъ спроситъ меня, почему я не дождался нынче, я скажу ему, что послѣ того что услышалъ сказанное обо мнѣ, не могъ явиться къ нему и столкнуться съ гнусною Личностію Клеветника-Сплетника. —

— «Какъ неужели Вы выдадите меня?»…

Нисколько, я скажу что обладаю слишкомъ развитымъ слухомъ и /сидя возлѣ двери кабинета невольно/ слышалъ своими ушами [что] все то, что дозволилъ Барановичъ высказать въ своемъ кабинетѣ, — гнусному сплётнику. —

Такъ и случилось. Дня черезъ три-четыре я былъ опять у Барановича, и когда вошелъ въ его кабинетъ то онъ высказалъ въ видѣ упрека, что я не хотѣлъ въ день своего недавняго пріѣзда къ нему, подождать [когд] до тѣхъ поръ пока онъ освободится отъ доклада Краевскаго. —

— Да я дожидался, и конечно дождался бы, ежелибы /стоя/ въ пріемной возлѣ двери Вашего кабинета, не услышалъ того, что Вы дозволили высказать обо мнѣ Гнусному Полячишкѣ и Клеветнику — Краевскому; у меня тонко развитый слухъ и я не могъ не услышать всего сказаннаго обо мнѣ. — Согласитесь, что въ то время я немогъ хладнокровно явиться къ Вамъ, и ежелибы столкнулся съ негодяемъ, то легко могло бы статься, что я надавалъ бы ему заслуженныхъ имъ пощечинъ!... Я хорошо сдѣлалъ, что вышелъ тогда отъ Васъ!...

Услышавъ эти слова, и видя меня въ крайнѣ возбужденномъ состояніи, Барановичъ, всё таки былъ очень сконфуженъ [моими словами] высказаннымъ мною; онъ что то лепеталъ, что не обратилъ никакого вниманія на /пустыя/ слова и т. п.

— «Да полноте Николай Ивановичъ, я теперь совершенно спокоенъ, и не обращаю никакого вниманія на гнусную сплетню Краевскаго, равно какъ и на него самаго! — Мое прикосновеніе къ дѣлу Петрашевскаго извѣстно всему П<етер>бургу, да кажется объ этомъ было и напечатано въ заграничныхъ изданіяхъ; съ другой стороны я настолько любимъ и уважаемъ своими братьями и теперь, чего не могло бы случиться, вслучаѣ моихъ неблаговидныхъ съ ними поступковъ![»] Но впрочемъ я питаю себя надеждою, что рано или поздно, — /гнусная/ сплетня эта должна быть опровергнута!»

И это случилось скорѣе нежели я предполагалъ….

Раз както въ концѣ Октября, мнѣ нужно было съѣздить въ Магазинъ Ульмана, или для того что бы купить что то, или для того чтобы навести какую нибудь справку. — Пріѣхавъ въ Магазинъ, я засталъ Василія Петровича занятымъ съ какимъ то незнакомымъ мнѣ господиномъ, на котораго я не обратилъ особаго вниманія, а обратился за своимъ дѣломъ къ Роберту Петровичу, и закончивъ съ нимъ вышелъ изъ Магазина и поѣхалъ домой. — Слякоть на дворѣ стояла страшная, и я не ожидая никого постороннихъ, думалъ облечься въ халатъ, и напившись въ семейномъ кругу чаю, уединиться въ кабинетѣ для занятій. Какъ вдругъ оглушительный колокольчикъ измѣнилъ мои намѣренія. — По звону видно было, что звонитъ совершенно незнакомый, или покрайней мѣрѣ мало знакомый человѣкъ; потомучто коротко знакомые знали нашъ оглушительный колокольчикъ и звонили слегка. Домника сейчасъ же ушла, изъ гостиной гдѣ сидѣла, въ столовую, она бѣдная всегда тяготилась бывать въ обществѣ, въ послѣдні[я]/е/ дни /своей/ беременности. Вышедъ въ залу я увидѣлъ двухъ господъ раздѣвающихся въ парадной, въ одномъ изъ нихъ я узналъ Василія Петровича Ульмана, а въ другомъ незнакомца, котораго видѣлъ нѣсколько минутъ тому назадъ въ Магазинѣ Ульмана, разговаривающимъ съ Василіемъ Петровичемъ. —

Незнакомецъ молодой человѣкъ моихъ лѣтъ, брюнетъ, довольно красивой наружности обратился ко мнѣ со словами:

— «Андрей Михайловичъ, мы встрѣтившись полчаса тому назадъ въ Магазинѣ Василія Петровича не узнали другъ друга, но вѣдь мы старые знакомцы,…. неужели и теперь Вы меня не узнаете.<»> —

<‑> Вамъ хорошо и легко было узнать меня, послѣ того какъ Вы [узнали] /услыхали/ отъ Василія Петровича мою фамилію; я же,… извините,… виноватъ, не могу признать Васъ и теперь!...

— «А помните Юрьевъ день,… 23^го Апрѣля 1849 года, когда мы вмѣстѣ съ Вами сидѣли въ залѣ [3] /III/^го Отдѣленія, и когда за недозволеніемъ говорить [передавались] обмѣнивались записочками…. Вѣдь я Григорій Данилевскій…… (смотр. страницы 310-311 этихъ воспоминан<ій>)

— «Григорій Петровичъ (я зналъ его имя и отчество по литературѣ) Голубчикъ, Вы ли это? — Какъ я радъ и благодаренъ, что Вы вспомнили обо мнѣ<»>! ‑

— «Да помилуйте,… только что Вы ушли изъ Магазина, — я спрашиваю Василія Петровича [объ Васъ] кто это?… Онъ отвѣчаетъ Достоевскій… Какъ имя, спрашиваю я, — …Андрей Михайловичъ, сообщаетъ мнѣ Василій Петровичъ…. Да вѣдь это мой старый знакомый, говорю я…. Выглянули на улицу, — а Вашъ и слѣдъ простылъ. — Тогда я упросилъ Василія Петровича ѣхать къ Вамъ, и вотъ мы здѣсь<»>. ‑

<‑> Ну спасибо, большое спасибо, очень радъ Васъ видѣть говорилъ я усаживая гостей въ своей маленькой Гостиной. —

Первые разговоры, конечно вращались около присно памятнаго дня (23^го Апрѣля 1849 г.). Вспоминали много и о многомъ!...

— Да вотъ кстати, началъ я, хотя я и увѣренъ что Василій Петровичъ Ульманъ не вѣритъ сплетни пущенной недавно обо мнѣ въ нашемъ городѣ, — но я всё таки прошу Васъ Григорій Петровичъ, подтвердите Василію Петровичу, что я не игралъ роли Iуды Искарiотскаго въ [дѣлѣ] /участи/ моихъ братьевъ по дѣлу Петрашевскаго!.... И тутъ я разсказалъ ему всѣ подробности сплетни пущенной про меня Краевскимъ. —

Данилевскій сильно возмутился подробностями этой кляузы, и тутъ же разсказалъ въ краткихъ и точныхъ словахъ весь процессъ дѣла Петрашевскаго, а за тѣмъ онъ спросилъ:

<‑> Да /ка/кой это Краевскій? —

[—] Ульманъ сообщилъ ему Имя и отчество Краевскаго.

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Теперь я непомню Имени и отчества этого господина. —

<‑> Ба, ба, ба!.. да я нѣсколько знаю эту личность, и никакъ не думалъ, что онъ способенъ на такую грязъ, а напротивъ считалъ его за порядочнаго малаго!.... Охъ да ежели бы мнѣ встрѣтиться съ нимъ, я бы отдѣлалъ его на славу!... Горячился Данилевскій, я бы показалъ ему чему подвергаются сплетники, и т. д. и т. д… Но впрочемъ, завтра я можетъ быть и встрѣчусь съ нимъ; разъищу какъ нибудь!.. Бесѣда наша шла очень оживленно, мы напились чаю и мнѣ пришла въ голову слѣдующая мысль, которую я и высказалъ своимъ гостямъ:

— «Послушайте Господа, мнѣ бы хотѣлось, въ ознаменованіе встрѣчи съ Григоріемъ Петровичемъ, провести нынѣшній вечерокъ болѣе пріятно и оживленно. — Жена моя больна (я даже высказалъ какою болезнію), и потому я немогу дома принять Васъ такъ, какъ бы мнѣ хотѣлось. А не сдѣлаете ли Вы мнѣ одолженіе не отправимся ли мы всѣ вмѣстѣ въ Клубъ, что бы провести тамъ вечерокъ; но только конечно при томъ условіи, чтобы и тамъ Вы согласились быть моими гостями<»>. —

Предложеніе мое было принято, и мы сейчасъ же на двухъ извощикахъ отправились въ Клубъ. Неуспѣли мы войти въ большую залу Клуба, какъ Ульманъ обратилъ вниманіе мое и Данилевскаго, указывая на Краевскаго.

<‑> А вотъ и кстати, на ловца и звѣрь бѣжитъ, проговорилъ Данилевскій; …Ну погоди Голубчикъ отдѣлаю же я тебя!...

— Только пожалуста не при мнѣ, возразилъ я, нежелая при этомъ присутствовать. —

— Конечно, а вотъ Василія Петровича, я буду просить быть свидѣтелемъ, проговорилъ Данилевскій, и они оба, оставивъ меня пошли въ ту сторону гдѣ былъ Краевскій.— Послѣ по разсказамъ Ульмана и Данилевскаго я узналъ всѣ подробности ихъ разговоровъ. Вотъ какъ происходилъ онъ: —

— «А здраствуйте Краевскій, мы кажется съ Вами немного знакомы<»>, началъ Данилевскій.

— Ахъ Григорій Петровичъ, какими судьбами попали Вы въ наши Палестины?...

— «Да вотъ по дѣламъ пріѣхалъ въ Екатеринославъ, и былъ очень счастливъ, найдя въ немъ стараго своего знакомаго Многоуважаемаго Андрея Михайловича Достоевскаго, съ которымъ и имѣлъ честь явиться въ Вашъ Клубъ».

Слова счастливъ, многоуважаемаго и имѣлъ честь, Данилевскій видимо подчеркнулъ, [чтобы] надѣясь вызвать этимъ какое нибудь замѣчаніе со стороны Краевскаго, въ чемъ и не ошибся!

— Ну я думаю небольшое счастье и честь, для Васъ Григорій Петровичъ, въ знакомствѣ съ Г^номъ Достоевскимъ. —

— «Что я высказалъ, на томъ я и стою, и подтверждаю, что былъ очень счастливъ встрѣтить въ Г. Екатеринославѣ <В рукописи ошибочно: Ярославлѣ> многоуважаемаго Андрея Михайловича, и что я имѣлъ честь, вмѣстѣ съ нимъ пріѣхать сюда въ Клубъ. — Но такъ какъ Ваше возраженіе, выраженное довольно рѣзко относительно Г^на Достоевскаго, и притомъ при [свид] постороннемъ свидѣтелѣ (причемъ онъ указалъ на Ульмана) не можетъ быть допущено мною безъ разъясненія, — то я покорнѣйше прошу Васъ Г. Краевскій, выразиться болѣе ясно по чему знакомство съ Достоевскимъ неможетъ доставить мнѣ счастія и чести<»>?...

— Какъ будто бы Вы сами не знаете?... а его поступокъ съ братьями…..

— «Какой поступокъ съ братьями?... Говорите яснѣе и опредѣленнѣе<»>!...

— Да по дѣлу Петрашевскаго, вѣдь онъ говорятъ ихъ продалъ, — для того чтобы освободить себя!..

— «Говорятъ, говорятъ!... Послушайте Краевскій, чтобы говорить, а главное публично повторять подобныя вещи, надобно быть въ нихъ вполнѣ увѣреннымъ, спрашиваю Васъ, на какихъ данныхъ вы усвоили себѣ эту увѣренность?... или вы повторяете, какъ сорока, то что случайно и мимоходомъ услыхали<»>?!...

— Нѣтъ, я говорю это съ увѣренностію, потому что слышалъ это изъ достовѣрнаго источника, разгорячился въ свою очередь Краевскій. —

— «Сообщите мнѣ сейчасъ же изъ какого Источника<»>?...

— Мнѣ говорилъ объ этомъ Калиновскій…

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Фамиліи /т. е. личности/ Калиновскаго я рѣшительно теперь не припоминаю, и не знаю когда я былъ съ нимъ знакомъ, да и былъ ли /полно/ знакомъ/?/ [впрочемъ?...]

— «Какой Калиновскій<»>?....

— Тутъ Краевскій сказалъ имя и отчество. —

— «Я знаю этаго Калиновскаго,… сомнѣваюсь, что бы онъ могъ высказать это… ‑ Но впрочемъ я непремѣнно выведу это на свѣжую воду!.. Теперь же вотъ что скажу Вамъ; Калиновскій очень мало знакомъ съ Достоевскими, а Андрея Михайловича едвали и знаетъ; тогда какъ я былъ въ одинъ день съ Андреемъ Михайловичемъ арестованъ по дѣлу Петрашевскаго, сидѣлъ съ нимъ въ одной Комнатѣ III^го [о]/О/тдѣленія, впродолженіи цѣлаго дня;… а за тѣмъ я близко сошелся съ братьями Андрея Михайловича, и теперь состою съ ними почти въ дружескихъ отношеніяхъ, а потому мнѣ въ подробности извѣстны какъ исторія ареста по дѣлу Петрашевскаго всѣхъ /трехъ/ братьевъ, такъ и взаимное отношеніе всѣхъ братьевъ Достоевскихъ въ настоящее время; и я могу констатировать, что отношенія эти вполнѣ родственныя и братскія, чего не могло бы существовать въ томъ случаѣ, ежели бы пущенныя Вами сплетни, оказались не сплетнями и были бы правдою! — Въ заключеніе [вотъ что] скажу Вамъ, что Вы очень счастливы тѣмъ, что Андрей Михайловичъ не обращаетъ никакого вниманія какъ на эту сплетню, такъ и на людей пустившихъ ее въ ходъ; — да и хорошо дѣлаетъ! потомучто гадко и омерзительно обращать вниманіе какъ на подобныя сплетни, такъ и на ихъ распространителей!!! а съ Калиновскимъ то я позже сведу счеты!....

Высказавъ это Данилевскій не подалъ руки Краевскому обернулся отъ него и прямо подошелъ ко мнѣ смѣясь и разговаривая съ Ульманомъ. — Краевскій какъ оплеванный пробылъ нѣсколько времени въ клубѣ, и за тѣмъ скрылся изъ него. — Мы же втроемъ очень пріятно провели время въ к[р]/л/убѣ, въ карты не играли, но разговаривали пріятно и оживленно! — Часу въ первомъ ночи, я угостилъ своихъ гостей скромнымъ но сытымъ ужиномъ съ бутылкою вина, и мы оставшись очень довольными проведеннымъ вечеромъ /и/ уже поздно ночью оставили клубъ. —

Въ заключеніе объ Григорі[е]/ѣ/ Петровичѣ Данилевскомъ скажу здѣсь, что черезъ нѣсколько мѣсяцевъ я получилъ отъ него письмо изъ Петербурга, которое и приведу въ своемъ мѣстѣ и въ свое время, и что Григорій Петровичъ Данилевскій былъ раза три или четыре у меня въ Екатеринославѣ, во время моего тамъ пребыванія, познакомился и хорошо сошелся съ моею женою, и часто разговаривалъ съ нею о своихъ будущихъ Литературныхъ Произведеніяхъ. — Послѣ переѣзда изъ Екатеринослава я болѣе не видался съ Данилевскимъ, и теперь очень жалѣю, почему ежегодно бывая въ Петербургѣ въ концѣ 80^тых и началѣ 90^х годовъ, я не разу не былъ въ П<етер>бургѣ у Данилевскаго и не возобновилъ съ нимъ знакомства. — Теперь же это не выполнимо, потомучто уже нѣсколько лѣтъ какъ Григорій Петровичъ Данилевскій умеръ. —

Наконецъ кризисъ болѣзни дорогой Домники наступилъ и 16^го Nоября

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Слѣдовательно былъ зачатъ 16^го Февраля. —

въ Четвергъ въ 8 часовъ 50 минутъ утра Богъ далъ намъ сына, котораго мы въ честь батюшки Ивана Прокофьевича наименовали Иваномъ. Радость наша была велика и понятна! Мы сейчасъ же о радостном событіи этомъ телеграфировали батюшкѣ Ивану Прокофьевичу адресуя телеграмму въ Одессу, а оттуда э<с>тафетой въ Г. Вознесенскъ. — Процесъ родовъ совершился [совершенно] /вполнѣ/ благополучно, хотя акушерка оказалась вовсе незнающ[ая]/ею/ своего дѣла! — На другой же день Новорожденному ребенку сдѣлалось такъ дурно, что мы поспѣшили скорѣе окрестить его; Воспріемниками были заочно батюшка Иванъ Прокофьевичъ и Надежда Павловна Федорченко. — Теперь же право не могу утвердительно сказать, кто замѣнялъ ихъ въ дѣйствительности,.. за Надежду Павловну, стояла кажется Женичка, а за батюшку рѣшительно не могу вспомнить кто стоялъ. — Но впрочемъ, какъ въ послѣдствіи оказалось, спѣхъ былъ напрасный, такъ какъ Ваня вскорѣ поправился, хотя и недолго утѣшалъ насъ своею жизнію?...

Жена мало по малу оправилась отъ болѣзни и жизнь наша потекла нормальнымъ порядкомъ и годъ приходилъ къ концу при стольже благопріятныхъ обстоятельствахъ, какъ и начался! — Но чтобы совершенно покончить съ истекавшимъ годомъ отмѣчу нѣкоторыя незначительныя обстоятельства случившіеся въ году этомъ, о которыхъ я еще не упоминалъ. — Во первыхъ осенью этого года Губернаторъ Графъ Сиверсъ далъ новое болѣе покойное и съ большимъ содержаніемъ мѣсто Правителю Канцеляріи Строительной Коммисіи Михаилу Матвѣевичу Козубскому, — въ Луганскомъ Заводѣ, и въ Nоябрѣ М<ѣся>цѣ я получилъ уже отъ Козубскаго письмо съ новаго мѣста его служенія. На мѣ<с>то Козубскаго былъ опредѣленъ Правителемъ Канцеляріи Петръ Петровичъ Головковъ (стр. 670). — Во вторыхъ изъ писемъ батюшки мы узнали что въ Октябрѣ Мѣсяцѣ Городъ Вознесенскъ былъ переданъ изъ военнаго Вѣдомства въ Гражданское и сдѣланъ заштатнымъ Городомъ Бобринецкаго Уѣзда. — Въ третьихъ что вскорѣ послѣ Манифеста объ освобожденіи Крестьянъ отъ Крепостной зависимости, я наградивъ сколько можно было Ваньку (Ивана) отправилъ его при особомъ видѣ въ Москву къ Александру Павловичу Иванову, какъ бывшему его помѣщику и Господину. — Въ четвертыхъ, что дѣвушку Машу, которая сдѣлалась уже совершенно взрослою, я хотя по ея желанію и оставилъ у себя на не большомъ жалованьи, но она пробыла у насъ не долго, потомучто сильно избаловалась! Вотъ и всё чѣмъ закончился 1861 годъ и наступилъ Новый 1862 годъ. —

Съ наступленіемъ Новаго 1862 года, мы съ женой начали подумывать объ отдачѣ нашей Женички въ Пансіонъ. — Въ Екатеринославѣ былъ маленькій Пансіоникъ содержимый [стар] пожилою дѣвушкою Марьею Петровною Линевою. Хотя этотъ Пансіоникъ и далеко былъ не то что [П] образцовый Пансіонъ въ Г. Елисаветградѣ [сдѣ] содержимый Погорѣлками. — Но какъ говорится на безрыбьи и ракъ можетъ почесться рыбою, — то и мы по неволѣ должны были довольствоваться тѣмъ что имѣлось. Марья Петровна Ленева была дочь моряка Капитанъ-Лейтенанта, и была на видъ и въ обращеніи добрѣйшею женщиною, что не вольно подкупало наше къ ней расположеніе. — Въ Пансіонѣ этомъ было кажется всего три класса, и въ немъ обучались не болѣе 30-35 дѣвочекъ различнаго возраста. Тамъ преподавали два три учителя Гимназіи, а потому всё Гимназическое Начальство, отзывалось объ Пансіонѣ съ отличной стороны. — Это заведеньице можно было сравнить съ плохонькою Прогимназіею настоящаго времени. Мы рѣшились отдать нашу Женичку сперва на ¹/₄ Пансіона, то есть съ пребываніемъ ее только по утрамъ до обѣда, а обѣдать она возвращалась домой. — Но мѣсяца черезъ три мы по представленнымъ резонамъ Марьею Петровною, отдали ее и на полупансіонъ, такъ что [она] Женичка тамъ и обѣдала, и возвращалась домой только къ 5-6 часамъ вечера. — Не помню давали ли мы ей что нибудь на завтракъ; тогда вообще не очень то обращалось вниманіе на питаніе и физическое развитіе дѣтей, тѣмъ болѣе что Женичка, кромѣ недуговъ Мигрени, была очень здоровенькою и крѣпкою дѣвочкою; не помню также, что бы Женичка жаловалась на скудость или невкусность Пансіонскихъ обѣдовъ, но очень хорошо помню, что она возвращаясь домой преисправно и съ большимъ апетитомъ кушала при вечернемъ чаѣ и затѣмъ за ужиномъ. — Одно что намъ нравилось въ Пансіонѣ Леневой, — это меньшее соблюденіе формалистики, чѣмъ въ другихъ заведеніяхъ, и большее сходство тамошней жизни съ жизнію домашнею!... Въ половинѣ или концѣ Января мнѣ представилась командировка въ Городъ Ростовъ, въ которомъ я еще не бывалъ. — Эта отдаленная поѣздка и въ зимнее время была мнѣ вовсе непріятна, тѣмъ болѣе что Лёвъ Петровичъ Семеновъ, какъ будто бы обидѣлся тѣмъ, что порученіе это [вы ново] возложено было на меня а не на него! Порученіе же состояло въ томъ, что подрядчику по Постройкѣ Большаго Острога въ Г. Ростовѣ нужно было выдавать причитающіеся деньги за произведенные работы и выставленные матеріалы, и предварительно этой выдачи денегъ нужно было освидѣтельствовать какъ тѣ, такъ и другiе. – Освидѣтельствованiе это и возложено было на меня. — Это неудовольствіе Льва Петровича Семенова, заставило меня, какъ я припоминаю, сдѣлать маленькiй намёкъ по этому предмету Губернатору Графу Сиверсу, и просить его о предоставленіи этой Операціи Семенову, но Графъ Сиверсъ остался непреклоннымъ и даже высказалъ какъ мнѣ, такъ въ послѣдствіи и въ Коммисіи — самому Семенову, ту /свою/ мысль, что въ значительныхъ Мостовыхъ или дорожныхъ сооруженіяхъ, онъ признаетъ большую компетентность въ Инженерахъ, что же касается до серьёзныхъ, чисто гражданскихъ сооруженій какъ напримѣръ строющагося въ Ростовѣ Тюремнаго Замка, — то въ подобныхъ постройкахъ, — онъ архитекторовъ, — считаетъ болѣе компетентными лицами. — А потому не смотря на полное нежеланіе мое ѣхать, — мнѣ пришлось таки исполнить эту порученность. Особаго впечатленія на меня эта поѣздка не произвела, равно какъ и самый Городъ Ростовъ. Въ зимнее время онъ показался мнѣ не очень казистымъ на видъ. Но впрочемъ я по обычаю своему совершилъ поѣздку эту моментально; и не смотря на любезныя приглашенія Архитекторскаго помощника Бродницкаго, надзиравшаго за постройкою острога, и Архитектора Савицкаго, долго въ Ростовѣ не прожилъ, а послѣ двухъ дневнаго тамъ пребыванія, покинулъ его, такъ что всё отсутствіе мое изъ Екатеринослава не продолжалось болѣе 10 дней. —

Возвратившись домой, я засталъ полученное въ мое отсутствіе письмо отъ Михаила Ивановича Федорченко, при которомъ онъ прислалъ мнѣ списанную имъ копію со 2^го Nумера Подпольнаго тогда Изданія Великоросса. Так какъ у меня сохранилось какъ письмо это, такъ и копія со 2^го Nомера Великоросса, до сего времени (т. е. до [Марта] 1896 г.), то я перечитавъ и то и другое, удивился тому, какимъ анохронизмомъ является [онъ теперь] этотъ номеръ Великоросса теперь!! Готовъ Богъ знаетъ что прозакладывать, что тогда главнѣйшими заправителями и двигателями Великоросса, — были Поляки!!! Это такъ и просвѣчиваетъ в каждой строкѣ и въ каждомъ словѣ сказаннаго номера!!!...

Въ Половинѣ Февраля я получилъ наконецъ и письмо отъ Данилевскаго. – Какъ окончаніе Эпизода, гнусной клеветы не меня, распространенной Негодяемъ Краевскимъ, — помѣщаю это письмо здѣсь въ точной копіи: —

Моя помѣта: Получено С. Петербургъ 7^го Янв<аря> 1862 г.

15^го Февраля 1862 года

«Съ Новымъ годомъ, почтеннѣйшій Андрей Михаиловичъ! Слово свое я сдержалъ: Краевскій сослался на Калиновскаго, какъ Вы знаете; я пріѣхавъ въ Петербургъ, сообщилъ о Вашихъ горестяхъ Вашимъ братьямъ — Ѳедору и Михаилу; мы всѣ трое встрѣчали у Милюкова

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

А. П. Милюковъ, преподаватель русской Словесности въ Институтахъ и другихъ /Учебныхъ/ заведеніяхъ Петербурга, былъ знакомъ съ братьями еще съ 1848^го года. —

Калиновскаго, хладнокровно ему сообщили объ адской сплётнѣ, пущенной имъ о Васъ, и вотъ онъ что отвѣтилъ: «Я никогда не говорилъ этаго Г. Краевскому, а напротивъ всегда отзывался хорошо объ А. М. Достоевскомъ; Краевскій, послѣ отъѣзда Г. Данилевскаго изъ Екатеринослава, напуганный обѣщаніемъ разоблачить эту сплётню, явился ко мнѣ Калиновскому и сказалъ: «Васъ ждётъ объясненіе съ Данилевскимъ и братьями Достоевскими, — то знайте что я на Васъ не сплётничалъ!» — Слѣдовательно оказывается, что всему виною самъ Краевскій. Этаго отъ него я никакъ не ожидалъ. — Но чтобы дѣлу дать еще большую гласность, братья Ваши предложили Калиновскому написать сказанное имъ въ письмѣ, и съ этимъ письмомъ пришлютъ Вамъ свое. — Словомъ надѣюсь теперь, что сплетня разбита. — Я часто бываю у Вашихъ братьевъ, они оба живутъ, т. е. трое въ одномъ домѣ (въ д. Пономарева, на углу Малой Мѣщанской) сильно заняты «Временемъ», въ которомъ хорошо идетъ подписка, много спрашивали о Васъ, поручили извѣстить Васъ, что по прежнему любятъ Васъ, чтутъ и помнятъ. — Племянница Ваша Марія отличная музыкантша. — Черезъ воскресенье вечера у обоихъ; Новый годъ я встрѣтилъ у Михаила Михаиловича пили и Ваше здоровье. — Не будь Екатеринославъ Провинція, гнѣздо сплетень, — они бы клюнули и на разборъ этой сплетни. — Мы всѣ трое объявили Калиновскому: «Андрей Достоевскій не только не предалъ братьевъ, но замѣчательно помогъ Михаилу сыигравши его роль въ двухъ недѣльномъ заточеніи и тѣмъ спасти всѣ бумаги и судьбу Михаила, за котораго случайно, по ошибкѣ былъ взятъ

<Далее следует авторский знак: ХХ. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Это въ свою очередь не справедливо, я вовсе неигралъ роли брата Михаила, и вовсе не зналъ объ ошибочномъ арестѣ, отчего болѣе и мучился (см. Стр. 301‑333, этихъ воспоминаній)

и прошу, прочтя, передать прилагаемую Статью Як. Як. Савельеву. — Въ началѣ Февраля я ѣду домой. — Моя повѣсть «Бѣглые въ Новороссіи» куплена Временемъ и набирается для его 1^го Nомера; но врядъ ли хорошо пройдетъ Цензуру. — Мой адресъ съ 1^го Февраля: г. Чугуевъ Харьковской Губерніи Григ. Петров. Данилевскому; а до того въ П<етер>бургъ въ Д^тъ Просвѣщенія чиновнику Филипову съ передачею Г. П. Д. — Кланяйтесь Г^ну Ульману. — Попросите его написать мнѣ десять строкъ о ходѣ его Торговли не далѣе Февраля половины, для моихъ дальнѣйшихъ Хроникъ.

Братья Ваши вчера просили Вамъ передать, что Вы свободнѣе ихъ въ это время, и что бы Вы прежде имъ написали. Тогда и они напишутъ. Я съ ними согласенъ. У нихъ буквально минуты нѣтъ свободной. Особенно у Ѳ<едора> М<ихайловича> бываетъ иногда Падучая, сюрпризъ нажитый въ Сибири. Но Вы ему объ этомъ не пишите, — не тревожьте его, своимъ знаніемъ этого…………<»> Далѣе заканчивается письмо просьбою прислать ему рисуночекъ башеньки къ строемому имъ въ деревнѣ дому, и конецъ этого письма непредставляетъ ничего интереснаго а потому мною и не приводится. —

Что бы совершенно покончить съ гнуснымъ поклёпомъ на меня вымышленнымъ негодяемъ Краевскимъ нужно бы было привести письмо брата Ѳедора Михайловича отъ 6^го Iюня 1862 года. — Но письмо это цѣликомъ напечатано въ собраніи Писемъ Ѳ. М. Достоевскаго (Полное Собраніе Сочинен<ій> Ѳ. М. Достоевскаго, Томъ 1^й Изданія 1^го 1883 г. [Пи] Отдѣлъ Писемъ Страницы 138, 139 и 140). Но ссылаясь на это печатное Письмо я всё таки долженъ оговорить что /слѣдующія/ строки его: «Я помню, дорогой ты мой, помню, когда мы встрѣтились съ тобой (послѣдній разъ кажется), въ знаменитой Бѣлой Залѣ. — Тебѣ тогда одно только слово стоило сказать кому слѣдуетъ и ты немедленно былъ бы освобожденъ, какъ взятый по ощибкѣ вмѣсто старшаго брата. Но ты послушался моихъ представленій и просьбъ: ты великодушно вникнулъ, что братъ въ стѣсненныхъ обстоятельствахъ, что жена его только что родила и не оправилась еще отъ болѣзни, вникнулъ въ это и остался въ тюрьмѣ»……….., совершенно не справедливы; объясненія по этому поводу мною уже высказаны на страницахъ 308‑310 этихъ воспоминаній. —

Теперь приступлю къ описанію одного эпизода случившагося въ Строительной Коммисіи, эпизода довольно грустнаго и тяжело отразившагося на нашихъ карманахъ! —

Въ 1^х числахъ Апрѣля М<ѣся>ца у насъ въ Строительной Коммисіи по обыкновенію назначенъ былъ день для ревизіи суммъ, это приходилось какъ теперь помню на Страстной Недѣлѣ (Пасха въ тотъ годъ была 8^го Апрѣля). Завѣдующій хозяйственною частію а слѣдовательно и денежною частію Коммисіи — Василій Григорьевичъ Подчекаевъ говѣлъ, и еще на канунѣ просилъ меня провѣрить предварительно всѣ дѣнежны[е]/я/ книги и документы, чтобы привести въ извѣстность сумму которая должна была храниться въ сундукѣ, — такъ какъ онъ будетъ въ церквѣ у обѣдни и прійдетъ въ Коммисію по позже. — Это было 3^го или 4^го Апрѣля. — Пріѣхавъ въ Коммисію часовъ въ 9 утра, я велѣлъ казначею Александру Ѳедоровичу Руденко подать мнѣ всѣ Счеты, денежные книги и документы и началъ свою провѣрку. Надо сказать что [въ] тогда единства кассъ не было, а въ Коммисіи было чуть ли не 6-7 денежныхъ книгъ различныхъ наименованій, которыя велись отдѣльно какъ напримѣръ по суммамъ Путей Сообщенія, Приказовъ общественнаго Призрѣнія, суммамъ городскимъ, суммамъ Переходящимъ, суммамъ на содержаніе личнаго Состава Коммисіи, суммамъ Канцелярскимъ и проч. и проч. — По всѣмъ этимъ суммамъ велись отдѣльныя шнуровыя денежныя книги, съ описаніемъ приходовъ и тратъ, и кромѣ того составлялась особая денежная Вѣдомость на отдѣльномъ листѣ въ ней въ надлежащихъ графахъ проставлялись приходы и расходы по всякой изъ сказанныхъ суммъ<.> Провѣрка моя шла успѣшно и всё было благополучно, до тѣхъ поръ пока я н[е]/и/ началъ подбивать итого, тутъ и въ частныхъ итогахъ оказалось все вѣрнымъ; въ графѣ же общаго итога, оказалась ошибка на одну тысячу слишкомъ рублей. Провѣрку я производилъ какъ и Василій Григорьевичъ Подчекаевъ по Черновой Вѣдомости. Бѣловая же [в]/В/ѣдомость береглась, чтобы какъ нибудь не запачкать подобную Святыню! Увидѣвъ ошибку въ общемъ итогѣ я потребовалъ Руденко; онъ завилялъ, увѣряя что я ошибся, и когда я провѣрилъ раза два итого вмѣстѣ съ нимъ, то велѣлъ показать мнѣ бѣловую вѣдомость. Руденко опять завилялъ, и сказалъ что бѣловая вѣдомость у Вас. Григор. Подчекаева. — Тогда я обратился къ Правителю Канцеляріи Петру Петровичу Головнову и просилъ его дать мнѣ проектъ журнала о свидѣтельствованіи суммъ, который былъ изготовленъ къ предстоящему Присутствію. Въ Журналѣ этомъ прописывались всѣ подробности счетовъ и въ немъ я нашелъ въ общемъ итогѣ совершенно вѣрную цифру, т. е. на одну тысячу рублей съ лишнимъ большую, противъ показанной въ черновой вѣдомости. Увидѣвши это и показавъ это Руденкѣ, я велѣлъ ему исправить ошибку въ черновой вѣдомости, на что онъ огорошилъ меня слѣдующими словами.

— «Да нечего исправлять, въ сундукѣ имѣется только та сумма которая показана въ черновой вѣдомости.» —

— То есть ошибочная, гдѣ же остальная сумма слишкомъ въ тысячу рублей? —

— «Да ее давно уже нѣтъ!...... Я одинъ разъ не оглядѣлся и принялъ въ казначейство фальшивыхъ денегъ слишкомъ на Тысячу рублей, и убоявшись послѣдствій, сжегъ ее тогдаже».

Какъ ни глупо, до наивности, было это признаніе, но я сейчасъ же догадался, что онъ растратилъ эти деньги. — Бѣдный Василій Григорьевичъ, провѣряя всѣ [итоги] цифры, /по Черновой Вѣдомости/ никогда не провѣрялъ итоговъ, думая, что въ нихъ не можетъ быть ошибки, [Руденко] и замѣчая на бумажкѣ неправельно уменьшенный итогъ докладывалъ общему Присутствію, что суммъ должно быть столько то… то есть на одну тысячу менѣе, тогда какъ въ Журналѣ и въ чистыхъ вѣдомостяхъ, значилось вѣрно на одну тясячу болѣе. — Присутствующіе считали деньги, находили ихъ цѣлыми и подписывали документы совершенно вѣрные!... [Конечно] И на эту то дѣтскую штуку ловилъ Руденко долгое время добродушнаго и довѣрчиваго старика Василія Григорьевича Подчекаева! Конечно непростительно было и Общему Присутствiю, что не производилась какъ слѣдуетъ ревизія; но было такъ заведено, что денежная часть всецѣло леж[итъ]/ала/ на Василіи Григорьевичѣ, и всякъ уважая его стѣснялся производить провѣрку послѣ него и ему вполнѣ довѣрялись!...

[Догадавши] Убѣдившись въ растратѣ, я сталъ въ тупикъ! Былъ еще одинадцатый часъ; никого изъ Членовъ еще не было; но я сейчасъже пришелъ къ убѣжденію, что прежде всего нужно отвратить какъ нибудь скандалъ нынѣшняго дня! Губернаторъ съ Прокуроромъ долженъ былъ пріѣхать ровно въ 12, и потому до того времени, нужно было предупредить /и просить/ Графа что бы онъ отложилъ день Свидѣтельства суммъ, что вполнѣ зависѣло отъ него, и далъ намъ время обдумать какъ уладить это дѣло. —

Сообразивъ это, я сейчасъ же поѣхалъ на домъ къ Василію Григорьевичу Подчекаеву, достучавшись кое какъ, я узналъ что Василій Григорьев<ичъ> въ церквѣ, спросивъ въ какой онъ церквѣ, я поѣхалъ въ церковь, и тутъ увидалъ его, — вызвалъ на улицу и объяснилъ въ чемъ дѣло. — Онъ не хотѣлъ было вѣрить, но когда я разсказалъ и о сознаніи Руденко, — то поневолѣ повѣрилъ; и только взволнованно проговаривалъ свою обычную поговорку; «именно, именно,… этотъ Подлецъ Руденко всегда меня обманывалъ»…. Согласившись вполнѣ со мною, что нужно скорѣе доложить объ этомъ Графу, что бы предупредить его пріѣздъ, онъ вмѣстѣ со мною поѣхалъ къ Губернатору. — Онъ вышелъ къ намъ, совсѣмъ уже готовый къ выѣзду въ Строительную Коммиcсію, то есть въ Мундирѣ. (У насъ было заведено, что когда [Предс] Губернаторъ Предсѣдательствуетъ въ Строительной Коммиссіи, то какъ онъ, такъ и все Члены и Прокуроръ облекались въ Мундиры). —

— «Что случилось?... Вѣдь я сейчасъ ѣду къ Вамъ<»>!..

— А мы пріѣхали просить Ваше [Пре] Сіятельство нельзя ли отложить день свидѣтельства суммъ, потому что у насъ случилось маленькое несчастіе…. и тутъ высказавъ это, я разсказалъ ему всѣ подробности обнаруженной недостачи. —

Выслушавъ насъ, онъ сказалъ: «— Отложить день свидѣтельства пустое дѣло, я отложу его хотя до Ѳоминой недѣли; но предупреждаю Васъ Господа, ежели не хотите заводить дѣло формально, — то озаботьтесь немедленнымъ пополненіемъ [суммъ] истраченной суммы!.... А сверхъ того онъ сдѣлалъ распоряженіе о немедленномъ арестѣ Руденко на Гаубвахтѣ, а то дуракъ пожалуй лишитъ себя жизни прибавилъ онъ намъ въ объясненіе своего распоряженія. —

Воротившись въ Коммисію, мы застали тамъ уже всѣхъ Членовъ; все это утро только было и толковъ что о случившемся. Черезъ полчаса явился въ Коммисію Полицмейстеръ и предъявивъ предписаніе объ арестѣ Руденко, безъ объясненія причинъ, впредь до особаго распоряженія, и самолично повёзъ его на Гаубвахту. Но сколько мы не толковали, сколько не разсуждали, а ничего не придумали о способахъ пополненія истраченной суммы. — Да оно и понятно, капиталистовъ между нами не было, а потому никто не могъ предложить внести всю сумму на пополненіе растраты, [потомучто] да ежели бы кто и могъ, то сомнѣвался насчетъ аккуратнаго и исправнаго возврата ¾ излишне уплаченнаго. — Говорю [¾] трехъ четвертей, потому что, насъ отвѣтственныхъ лицъ было только четверо, и каждому пришлось взнести не много болѣе 250 рублей! — Ежели всю сумму у кого бы нибудь занять, то опять таки заниматель долженъ былъ быть одинъ, а всякій не желалъ занимать всю сумму на свою отвѣтственность. ‑ Въ этихъ и подобныхъ разсужденіяхъ прошла вся Пасха. — На Ѳоминой меня приглашаетъ къ себѣ Вице-Губернаторъ Барановичъ, которому тоже конечно сдѣлался извѣстенъ этотъ инцидентъ, и спрашиваетъ меня, по порученію Графа, Сиверса на чемъ мы рѣшили дѣло? — Я объяснилъ ему всѣ наши толки и совѣщанія, и то, что мы до сихъ поръ еще ни на чемъ неостановились, и высказалъ ему причины, почему это /такъ/ случилось! Выслушавъ меня, онъ высказалъ мнѣ, вѣроятно тоже по порученію Графа Сиверса, что онъ можетъ найти намъ требуемую сумму на самыхъ выгодныхъ условіяхъ, а именно безъ процентовъ и съ уплатою ее въ продолженіи года, вычетами изъ жалованья ежемѣсячно по 21 рубль съ копѣйками съ каждаго. — Конечно я высказалъ благодарность, а также и то, что это мы должны считать за особ[ую]/ое/ одолженіе, но при этомъ заявилъ также, что я не могу рѣшить за всѣхъ это дѣло, не переговоривъ съ остальными сочленами.

Барановичь отпуская меня высказалъ, что ежели всѣ члены прiимутъ его предложеніе, что чтобы я привезъ ему росписку отъ всѣхъ 4^х членовъ, что они занявъ одну тысячу рублей у него Николая Ивановича Барановича, обязуются уплатить ее въ теченіи года /ежемѣсячными/ вычетами изъ жалованья. — Я поѣхалъ въ Строительную коммисію и передалъ всѣмъ членамъ обязательное предложеніе Николая Ивановича Барановича. — Конечно всякій изъ насъ понялъ, что деньги эти даетъ намъ въ заемъ самъ Губернаторъ Графъ Сиверсъ. И конечно также мы всѣ согласились и составили требуемую Барановичемъ подписку. — На другой же день я отвёзъ эту подписку или росписку Барановичу и получилъ <В рукописи ошибочно: поручилъ> [ему] отъ него одну тысячу рублей, какіе то недостающіе рубли мы взнесли поровну изъ своихъ. Въ тотъ же день назначено было свидѣтельствованіе суммъ. Пріѣхали въ Мундирахъ Графъ и Прокуроръ. — Мы тоже въ мундирахъ, очень веселые встрѣтили Пріѣзжихъ. —

— «А я запоздалъ къ Вамъ для свидѣтельствованія суммъ!... извините,… ужь цѣлы ли у Васъ деньги то Господа<»>?....

Провѣрили всѣ документы, затѣмъ принесли сундукъ, вскрыли его<,> пересчитали деньги, — и никто не полюбопытствовалъ спросить отчего одна тысяча съ рублями казенныхъ денегъ очутилась у меня въ карманѣ, которую и вложили потомъ въ [ящикъ] казенный сундукъ. —

Такъ кончился этотъ непріятный для насъ инцидентъ, къ этому нужно добавить, что вслѣдъ за тѣмъ Руденко освободили изъ ареста, и велѣли ему подать въ Отставку. Онъ подалъ по болѣзни, а былъ сейчасъ же уволенъ. Мѣсто его занялъ нѣкто Коллежскій Секретарь Константинъ Михайловичъ Лашковъ. — Уплативъ всѣ деньги Барановичу, — мы взяли по векселю съ жены Руденко Натальи Осиповны. Не знаю какъ остальные сочлены но ни я не Семеновъ не получили по [немъ] этому векселю ни одной копѣйки. Жалко было только новыхъ тратъ на вексельную бумагу и на пошлины взятые Публичнымъ Нотаріусомъ Карломъ Nойманомъ. — У меня и теперь хранится этотъ вексель между старыми бумагами. —

Новый Экзекуторъ и Казначей Конст. Михайловичъ Лашковъ, оставался на этой должности до Преобразованія Коммисіи, и былъ какъ слышно отъявленнымъ пройдохою и мошенникомъ; но мы были покойны, во первыхъ тѣмъ, что осмотрительнѣе дѣлали провѣрку суммъ, а во вторыхъ тѣмъ, что Лашковъ былъ очень состоятельный Господинъ и имѣлъ свой [до] камѣнный 2^х этажный домъ въ Г. Екатеринославѣ. — Про Лашкова напримѣръ разсказывали, что онъ отъ вышедшихъ тогда только пяти процентныхъ Банковыхъ билетовъ, отрѣзалъ купонный Листъ и умудрялся продавать, якобы съ небольшою уступкою, билеты одному Лицу а купонный Листъ отъ него другому лицу; ‑ съ такимъ при томъ расчетомъ, что дѣлаемая имъ уступка приносила ему значительную пользу. —

Около Пасхи, мы были порадованы, извѣстіемъ что на Праздникъ этотъ собирается къ намъ батюшка, но пріѣздъ его не состоялся, такъ какъ передъ самымъ Праздникомъ онъ поджидалъ въ Городъ Вознесенскъ Херсонскаго Губернатора <Было: Губернатора Херсонскаго> Клушина, который ревизовалъ какъ всѣ уѣздные Присутственныя мѣста, такъ и въ особенности въ городахъ переданныхъ изъ Военнаго Вѣдомства, а потому онъ /батюшка/ отлучиться въ отпускъ и не могъ. —

Въ концѣ Апрѣля Мѣсяца, я былъ обрадованъ полученіемъ первой награды. — 17^го Апрѣля /1862 г./ мнѣ Высочайше пожалованъ былъ Орденъ Анны 3^й Степени. — Узнавъ объ этомъ изъ Приказовъ Главноуправляющаго, я по принятому обычаю, облекшись въ мундиръ и прицѣпивъ вновь пожалованный мнѣ орденъ, поѣхалъ къ Графу Сиверсу благодарить его, такъ какъ по его представленію мнѣ былъ пожалованъ этотъ орденъ. —

— «А, Андрей Михайловичъ, очень радъ Васъ видѣть въ обновѣ, поздравляю Васъ, — но при томъ очень жалѣю, что мое представленіе не было вполнѣ уважено»….. «Я представлялъ Васъ къ Ордену Станислава 2^й Степени съ Императорскою Короною, вполнѣ бывши увѣренъ, что ежели въ [Министер] Главномъ Управленіи и уменьшатъ на одну степень, то Вы всё таки будете съ Орденомъ на шеѣ! — Но Ваше /Техническое/ Начальство, очень скупо и расчетливо, увѣдомляетъ меня, что Вы не доросли еще чиномъ, и что тамъ принято только Надворнымъ Совѣтникамъ давать ордена на шею, а Вы только Коллежскій Ассессоръ». — «Нужно бы было не въ этотъ, а въ будущій годъ Васъ представить когда Вы будете Nадворнымъ Совѣтникомъ; но я не надѣялся пробыть въ Екатеринославѣ до будущаго года! —….. — А потому не пр[и]/е/небрегайте и этою наградаю!....... Да такъ ли Вы ее носите?... не считаете ли Севастопольской Медальки выше пожалованнаго Ордена?!... Нѣтъ такъ! — Ну еще разъ очень радъ и желаю Вамъ и впредь дальнѣйшихъ наградъ»!...

Изъ этихъ словъ Графа Сиверса, я узналъ во первыхъ что онъ подумываетъ объ оставленіи Екатеринославской Губерніи, что и подтвердилось въ этотъ же 1862 годъ, какъ увидимъ впослѣдствіи; а во вторыхъ, я припомнилъ одинъ эпизодъ случившійся въ недавнее время въ общемъ Присутствіи Строительной коммиссіи: —

Непремѣннымъ Членомъ Приказа Общественнаго Призрѣнія былъ нѣкто Статскій Совѣтникъ Порфирій Алексѣевичъ Лабинскій; уже по чину его видно, что это былъ уже пожилой человѣкъ. — Вотъ этотъ-то Лабинскій не задолго передъ моимъ пожалованіемъ, — былъ награжденъ Орденомъ Станислава 3^й Степени т. е. въ петлицу; и очень обидѣлся этою наградою. — Не знаю какъ /это/ случилось: Графъ ли Сиверсъ представилъ его къ [тако] этому ордену; или въ Министерствѣ [дали] недолюбливали его и представили къ этому низшему ордену, такъ какъ онъ неимѣлъ никакого ордена прежде; — только Лабинскій пришелъ въ сильный гнѣвъ. — Вскорѣ послѣ [пору] полученія этого ордена онъ присутствовалъ у насъ въ Строительной коммисіи, по какому то дѣлу касающемуся Приказа Общественнаго Призрѣнія, а такъ какъ Предсѣдательствовалъ Губернаторъ, то по заведенному порядку какъ Губернаторъ, такъ и всѣ Члены были въ мундирахъ и конечно при Орденахъ. — Лабинскій вѣроятно хотѣлъ высказать передъ Губернаторомъ свой протестъ, и пришпилилъ орденъ Станислава 3^й Степени пониже имѣвшейся у него Пряжки т. е. знака отличія безпорочной Службы за 15 лѣтъ (который тогда еще давали за 15, 20, 25, 30, 35 и такъ далѣе лѣтъ). — Сиверсъ сейчасъ же замѣтилъ это, какъ /только/ прибылъ въ Строительную коммисію, и потому обращаясь къ Лабинскому проговорилъ:

— «Вы Порфирій Алексѣевичъ, вѣроятно еще не привыкли носить орденовъ, и потому надѣли вновь пожалованный орденъ не такъ какъ слѣдуетъ, ниже знака отличія безпорочной службы». —

— Нѣтъ Ваше Сіятельство, я вполнѣ знаю какъ нужно носить орденъ, — но я считаю знакъ отличія безпорочной службы за 15 лѣтъ, гораздо важнѣйшимъ для меня чѣмъ вновь пожалованный орденокъ. —

— «Послушайте Господинъ Лабинскій, ордена и знаки отличія носятся Кавалерами не по ихъ произволу, а по правиламъ въ точности изложеннымъ въ Законахъ, а потому я разъяснивъ Вамъ это, — не могу уже допустить дальнѣйшаго съ Вашей стороны Маскарада; прошу Васъ удалиться изъ камеры Присутствія и пер<е>одѣвъ, какъ слѣдуетъ по закону орденъ, пожаловать опять; а мы тѣмъ временемъ будемъ Васъ дожидаться»….

Лабинскій Volens-nolens, долженъ былъ выйти и черезъ нѣсколько минутъ возвратился съ правильно надѣтымъ орденомъ. —

— «Вотъ теперь такъ, проговорилъ Графъ улыбаясь, — милости просимъ садиться». —

Объ этомъ то эпизодѣ и припомнилъ мнѣ Сиверсъ, спросивъ меня, такъ ли я прицѣпилъ орденъ. —

Я очень хорошо помню этотъ инцидентъ съ Лабинскимъ, который сидѣлъ всё Присутствіе, какъ оплеванный!... Но онъ недовёлъ своего Протеста до конца!.... Ужь ежелибы мнѣ пришла въ голову подобная глупая мысль, — то я никогда бы не возвратился въ Камеру Присутствія, а выйдя изъ нее, — велѣлъ бы доложить, что мнѣ сдѣлалось дурно, и что я уѣхалъ домой!....

Вскорѣ послѣ Пасхи случился въ коммисіи еще инцидентъ, который считаю не лишнимъ разсказать здѣсь. —

Въ коммиссіи назначены были торги на отдачу работъ по исправленію и перестилкѣ моста, какъ помнится, по почтовому тракту отъ Г. Екатеринослава на Городъ Александровскъ. Въ день Присутствія явилось большое число подрядчиковъ, конечно всё Евреевъ, которые гаръ-гаркали на своемъ жаргонѣ и сильно испортили [за] воздухъ въ комнатахъ чесночнымъ запахомъ! Смѣшная сумма по исправленію этого моста была не значительна, то есть [въ] ниже одной тысячи рублей, но это не помѣшало евреямъ алчно накинуться на ожидаемую добычу maximum въ сотню рублей!.... Наконецъ прибылъ въ Присутствіе и Губернаторъ съ Прокуроромъ. — Торги начались: Большинство торгующихся послѣ нѣсколькихъ пониженій суммы, отъ дальнѣйшаго пониженія отказались; но двое завзятыхъ евреевъ продолжали дѣлать скидки всё далѣе и далѣе; видимо что они не рѣшались уступить другъ другу. — Дошло до того что [что] изъ 800 съ чѣмъ то рублей сумму показали ниже сотни, и пониженіе всё продолжалось!... Графъ Сиверсъ только улыбался и видимо ожидалъ, чѣмъ кончится эта борьба. — Наконецъ одинъ дошелъ до того, что заявилъ, что даромъ выполнитъ всѣ смѣтныя работы по сказанному мосту; тогда противникъ его заявилъ, что онъ согласенъ сдѣлать тоже, да сверхъ того жертвуетъ въ казну 10 рублей. — Тогда только приподнялся съ мѣста Графъ Сиверсъ и позвонивъ въ колокольчикъ, высказался такъ:

— «Объявляю, — торги несостоявшимися!... Правительство допуская къ торгамъ частныхъ лицъ, — вовсе не имѣетъ въ виду чрезмѣрнаго пониженія цѣнъ, потомучто таковое пониженiе, всегда вредно отзывается на самыхъ постройкахъ! — Тѣмъ болѣе правительство не можетъ допустить дароваго производства /работъ/, или не нужныхъ пожертвованій, вызванныхъ разжогшимися страстями /торгующихся/! Г^н Правитель Канцелярiи, занесите эти слова мнѣ въ журналъ, и сдѣлайте распоряженiе о своевременномъ назначенiи новыхъ торговъ!»…

Тѣмъ торги эти и закончились вовсе неожиданно для всѣхъ присутствующихъ!……. Но злосчастный мостъ этотъ, то есть ремонтъ его, послужилъ поводомъ еще и къ другому инциденту, но только совершенно уже въ другомъ родѣ. —

Я нѣсколько разъ уже упоминалъ, что къ намъ въ Присутствiе коммисiи прiѣзжалъ вмѣстѣ съ Губернаторомъ Прокуроръ….. Это не тѣ Прокуроры что нынѣ имѣются при Окружныхъ Судахъ и высшихъ судебныхъ установленiяхъ; а это были Прокуроры Губернскiе, тогда называвшiеся Око Царево. — Въ первое время моего пребыванiя въ Екатеринославѣ Губернскимъ Прокуроромъ былъ Карлъ Карловичъ Поппе, но онъ не сошелся съ Сиверсомъ и кудато былъ переведенъ. — Четыре года слишкомъ спустя я встрѣтился съ этою Свѣтлою личностiю въ Ярославлѣ, куда онъ былъ назначенъ Первымъ Предсѣдателемъ Окружнаго Суда. — Мѣсто Карла Карловича Поппе въ Екатеринославѣ занялъ совершенно молодой человѣкъ Граве (кажется сколько помню Владимiръ Владиміровичъ). — Этотъ то Вл. Вл. Граве прiѣзжалъ вмѣстѣ съ Графомъ Сиверсомъ.

Вспоминаю еще слѣдующее обстоятельство, что съ весны 1862 года, у меня кроме Городскихъ работъ, была еще серьёзная работа по перестройкѣ Дома умалишенныхъ при Больницѣ Приказа Общественнаго Призрѣнiя, гдѣ Главнымъ докторомъ былъ Бойченко. — И на эти то работы въ Больницѣ, я ѣздилъ ежедневно каждое утро, и каждое утро видѣлся съ Бойченко. — Конечно эти работы были совершенно [б] для меня без/воз/мездные но я обращалъ на нихъ всё свое вниманiе, потому что работы, какъ я сказалъ, были довольно серьёзные. — Въ это то время я поневолѣ ознакомился со всѣми фазисами этой ужасной болѣзни. — Было много буйныхъ, къ которымъ трудно [бы] и опасно было подступать, — но большинство были Хроники. Помню одну личность которая обрекла себя на голодную смерть, отказываясь отъ всякой предлагаемой пищи. Но вообще больные эти оставляли во мнѣ ужаснѣйшее впечатленiе, и /я/ радъ бывалъ, когда вырвусь изъ этаго ужаснаго Царства!!!…..

Съ конца Мая возродилась переписка между нами бытюшкой и молодыми Федорченками по поводу однаго обстоятельства. Дѣло въ томъ, что моя дорогая жена хотѣла [пр] немного проѣздиться и поѣхать въ Одессу съ Женичкой, съ тѣмъ, чтобы тудаже прiѣхалъ и батюшка и молодые Федорченки, а также и съ тѣмъ, чтобы изъ Одессы всѣмъ поѣхать въ Вознесенскъ — а за тѣмъ изъ Вознесенска, Домника хотѣла опять ѣхать на Одессу Херсонъ а [Ни] за тѣмъ по Днѣпру до Никополя и оттуда обратно домой. — Планъ былъ /по нашему мнѣнiю/ довольно удобо исполнимъ, но батюшка въ первомъ отвѣтѣ своемъ по сему предмету выставлялъ нѣкоторые неудобства для ѣзды одной Домники съ маленькою дочкою. — Въ послѣдующихъ же письмахъ онъ усердно просилъ не принимать резоновъ его перваго письма и прiѣзжать въ Одессу непремѣнно. — Видимо было изъ этихъ послѣднихъ писемъ, что батюшка задался мыслiю, что мы можемъ обид[е]/ѣ/ться доводами его перваго письма. — Но доводами этими, конечно, нельзя было не только обижаться, но даже и не признать ихъ вполнѣ благоразумными и практическими!… Но несмотря на послѣдующiя просьбы батюшки, поѣздка Домники въ Одессу не могла осуществиться по причинамъ отъ насъ независимымъ!

Въ началѣ Iюня у насъ заболѣлъ нашъ дорогой малютка Ваня, и послѣ двухъ-трехъ дней — трудной и рѣзкой болѣзни онъ скончался, повергнувъ насъ въ сильнѣйшее горе! Горе это тѣмъ болѣе было ощутительно, что никто [и не] изъ насъ и не предполагалъ чего нибудь худаго для Вани! — Онъ былъ всегда свѣженькимъ, здоровенькимъ и веселенькимъ ребенкомъ! Начала болѣзни мы даже и не замѣтили, замѣтили же тогда, когда онъ уже горѣлъ какъ въ огнѣ. Конечно сейчасъ же послали за Бойченко. — Онъ ѣздилъ ежедневно по два раза, и я замѣчалъ, что онъ становится заботливѣе и заботливѣе, видимо считая болѣзнь — трудною! — Наконецъ въ послѣднiй день Бойченко заявилъ, что онъ ничего не можетъ сдѣлать для больнаго, и что больной безнадеженъ; На мо[й]/ю/ же усиленную и слезливую просьбу, онъ потупилъ глаза, — добавивъ, что къ вечеру можно будетъ сдѣлать тёпленькую ванночку! И дѣйствительно, къ вечеру пришлось сдѣлать тепленькую ванночку!…. Нашъ дорогой малютка скончался, и мы обмывали его тёпленькое еще тѣльце!!! Вся болѣзнь продолжалась не болѣе 3-4 сутокъ и закончилась родимчикомъ. ‑ Такъ мы себѣ и не выяснили, какая болѣзнь была у нашего малютки!….

Конечно, предполагавшаяся поѣздка Домники съ Женичкою въ Одессу и за тѣмъ въ Вознесенскъ, оказалась вполнѣ невозможною, мы такъ были удручены горемъ, что не могли и подумать объ разъединенiи хотя и временномъ! Разлука для насъ оказалась немыслимою! —

Около этого времени, т. е. около половины Iюня мнѣ предстояла спѣшная поѣздка въ Городъ Ростовъ, для освидѣтельствованiя работъ Острога; и я не долго думая, предложилъ Домникѣ ѣхать вмѣстѣ со мною, конечно и со всѣми тремя дѣтьми. Жена съ радостiю ухватилась за это предложенiе и мы собравшись въ 2 дня въ далекое путешествiе [/и/], съ половины Iюня были уже въ дорогѣ! Конечно мы поѣхали въ нашей каретѣ шестерикомъ лошадей, съ одной прислугой (няней). Путешествiе наше было очень прiятное; лучшее время года, стоявшая все время отличная и сухая погода, свѣжiй степной воздухъ пропитанный ароматомъ только что скошенной травы, — всё это дѣлало наше тясячеверстное путешествiе, не тяжелымъ путешествiемъ, а прiятною прогулкою!… Мы ѣхали не торопясь, засвѣтло останавливаясь на ночлеги, и рано поднимаясь послѣ ночлеговъ; и 473¹/₂ версты считавшiеся отъ Екатеринослава до Ростова мы сдѣлали въ теченiи 3¹/₂ сутокъ.

Городъ Ростовъ, въ то время, входилъ въ составъ Екатеринославской Губернiи и был[о]/ъ/ ея Уѣзднымъ Городомъ, со времени образованiя Губернiи въ 1802 году; — Онъ стоитъ на возвышенномъ правомъ берегу рѣки Дона, и при устьѣ впадающей въ него р. Темерника.

Сто лѣтъ тому /въ 1761 г./ назадъ на мѣстѣ Ростова была устроена крѣпость подъ названiемъ Крѣпости Св. Димитрія Ростовскаго. — Съ теченіемъ времени при крѣпости образовалось поселеніе подъ названіемъ Ростова. — Городъ и тогда /т. е. въ 1862 году/ былъ значительнымъ торговымъ пунктомъ со внушительнымъ населеніемъ до 35 т<ысячъ> человѣкъ. — Но намъ городъ съ перваго разу показался и грязнымъ и пыльнымъ и душнымъ! — Гостинницы оказались тамъ отвратительныя и до нельзя — грязные, но мы пользовались ею только для ночлеговъ, потомучто все время дня [были ил] проводили [время] или въ гуляньѣ по Городу и его окрестностямъ или были въ гостяхъ какъ у Бродницкаго, такъ и у Архитектора Савицкаго, бывшаго уже тогда Ростовскимъ Городовымъ Архитекторомъ. Насъ принимали очень радушно. Вблизи города Ростова, то есть въ разстояніи отъ него въ 4 версты, — былъ расположенъ другой значительный городъ Нахичевань или Качевань. Это окружный Городъ Нахичеванскаго Армянскаго Округа въ Ростовскомъ Уѣздѣ[,] Екатеринославской Губерніи. Онъ основанъ въ 1780 году, когда сюда пришло Армянское Населеніе изъ Крыма и стало здѣсь водворят<ь>ся. — Въ 1862 году, — Городъ Нахичевань, былъ очень хорошо обстроенный городокъ съ 15 т<ысячами> жителей. — Правильное устройство улицъ и чистота въ нихъ, намъ понравилось болѣе чѣмъ въ самомъ Ростовѣ, вообще Нахичевань очень богатый Городъ и населенъ преимущественно Армянами. — Четырехъ верстный проѣздъ отъ Г. Ростова въ Нахичевань, по гладкому и ровному пути, производится просто на легковыхъ извощикахъ. И оба города какъ на ладони видны другъ другу. — Намъ тогда разсказали /въ Г. Ростовѣ/ очень оригинальный анекдотъ про посѣщеніе Императоромъ Николаемъ I^м Города Нахичеваня. Вотъ этотъ анекдотъ:

Разъ какъ то, Императоръ Николай I^й бывши въ Ростовѣ, посѣтилъ конечно и Нахичевань. – Тамъ всѣ армяшки, [завидя приближающiеся экипажи,] дожидавшiеся Государя въ полномъ сборѣ, въ громадной масовой толпѣ, лишь только завидѣли приближающiеся экипажи Царскаго Поѣзда, и дождавшись ихъ прибытiя закричали благимъ матомъ «Караулъ[»]! Караулъ! Караулъ!»…… Государь понявши сейчасъ въ чемъ дѣло, спросилъ однакоже Генералъ Губернатора Воронцова, ѣхавшаго съ нимъ въ одной коляскѣ, что обозначаетъ этотъ крикъ. — Генералъ Губернаторъ сконфуженно отвѣчалъ, что они вѣроятно хотѣли кричать ура, — да вмѣсто этого кричатъ караулъ!.... Государь много смѣялся этому проявленiю радости, и говорятъ замѣтилъ[,]/:/ «ихъ слѣдовало бы поучить»! ‑ Воронцовъ въ свою очередь сказалъ [Губ] это замѣчанiе Государя – Губернатору, ‑ а Губернаторъ конечно передалъ исправнику. Такъ что по выѣздѣ Государя изъ Нахичеваня, всѣмъ Армянамъ почти было извѣстно, что Государь велѣлъ ихъ поучить!... Исправникъ же это замѣчанiе намоталъ на усъ, и по выѣздѣ [всего] Государя и всего Начальства, изъ уѣзда, — явился въ Нахичевань, съ возами розогъ, и началъ по своему учить Армянскихъ обывателей, и на кого бы<лъ> за что нибудь золъ, — то тѣмъ всыпалъ гораздо большее количество розогъ. — Это оригинальное [pѣш] ученiе покончилось въ одинъ день и Армяшки вовсе не были въ претензiи отъ подобнаго ученiя. – «Ежели надобно учить такъ и учи» говорили они. ‑ Но они были въ страшной претензiи за то, за чѣмъ ученiе было не ровное,…. одному дано болѣе ударовъ, другому менѣе. — И только по поводу этого обстоятельства, они говорятъ возбудили жалобу на Исправника. – Причемъ разсказывающiе мнѣ этотъ анекдотъ добавляли: «попробуйте сказать въ присутствiи армянина фразу «зачѣмъ не ровно», и Вы увидите какой эффектъ произведетъ эта фраза!<»> ‑ Признаться сказать, я и самъ испыталъ это! – Разъ какъ то [въ Мосвѣ] находясь въ Москвѣ въ 1866 году для заказа мебели для Ярославскаго /и Рыбинскаго/ [о]/О/кружныхъ Судовъ, и идя вмѣстѣ съ Мебельщикомъ Париковымъ, по Армянскому Переулку, я встрѣчалъ на каждомъ шагу армянина, и мнѣ пришло на умъ сошкольничать, и повстрѣчавшись еще съ однимъ армяниномъ, я [внезапно пр] какъ будто бесѣдуя съ Париковымъ внезапно проговорилъ «зачѣмъ не ровно». – Армянинъ неистово посмотрѣлъ на меня, и видя что я бесѣдую съ Париковымъ, съ остервененiемъ плюнулъ и пошелъ далѣе!!!....

Покончивъ свои дѣла въ Ростовѣ, мы послѣ трехъ дневнаго въ немъ пребыванiя собирались уже въ обратный путь. Но мнѣ хотѣлось, воспользоваться очень близкимъ разстоянiемъ и побывать въ Г. Nовочеркаскѣ, который отъ Ростова былъ въ разстоянiи 36¹/₂ верстъ. — Хотѣлось сдѣлать эту маленькую излишнюю поѣздку, какъ для того, чтобы повидать столицу Казацкую т. е. городъ Новочеркаскъ, такъ и для того что бы повидаться съ своимъ прежнимъ товарищемъ Архитекторовъ Руфомъ Ивановичемъ Авиловымъ. – Я предложилъ этотъ добавочный вояжь Домникѣ, и она очень была рада осуществить его. – А потому мы и двинулись изъ Ростова на Новочеркасскъ. —

Ново-Черкасскъ, областной и единственный /въ то время/ Городъ земли Войска Донскаго (ибо всѣ другiе поселенiя въ видѣ уѣздныхъ городовъ называются не городами а станицами) расположенъ на возвышенномъ холмѣ, обтекаемомъ съ трехъ сторонъ р. р. Аксаемъ и Турсовомъ, основанъ въ 1805 году на урочище Волчiй Кутъ, переселенцами изъ станицы Черкасской, (нынѣ Старо-Черкасской). – Поводомъ къ переселенiю было то, что Черкасская станица подвергалась ежегоднымъ наводненiямъ отъ разлитiя рѣки Дона; вслѣдствiе того въ 1804 году Наказной Атаманъ Платовъ ходатайствовалъ о дозволенiи перенести Черкасскъ на новое мѣсто т. е. на то гдѣ теперь Новочеркасскъ. — Впослѣдствiе мѣсто это оказалось весьма неудобнымъ, и даже предполагалось перенести опять городъ на другое мѣсто, — но въ 1837 году Императоръ Николай Павловичъ лично осмотрѣвъ городъ, повелѣлъ оставаться Ново Черкасску на своемъ мѣстѣ. ‑ Въ годъ нашего посѣщенiя то есть въ 1862 году, городъ былъ очень не казистъ для Донской Столицы <Было: для Столицы Донской>, въ немъ считалось до 20 т<ысячъ> жителей, но хорошихъ построекъ было мало; и городъ хотя и стоящiй на горѣ, и имѣющiй издали видъ очень красивый, — на самомъ дѣлѣ былъ очень зауряднымъ городомъ. — Въ то время въ городѣ строился Соборъ, нѣсколько разъ обрушивавшiйся, и Донцы не довольные Платовымъ, говорили что Соборъ будетъ до тѣхъ поръ обрушиваться, пока изъ него не удалятъ праха Атамана Платова, который похороненъ былъ въ этомъ недоконченномъ Соборѣ. ‑ Не довольны же Донцы Платовымъ были за то, что онъ Главный городъ, такъ сказать столицу Казаковъ, — удалилъ отъ ихъ роднаго Дона!... Дона Ивановича!...

Но ежели мы остались не довольны городомъ, который осмотрѣли такъ подробно, — то мы еще болѣе остались недовольными прiемомъ моего бывшаго товарища и однокашника Руфа Ивановича Авилова. Прiѣхавши и устроившись въ Гостинницѣ я одинъ [сдѣлалъ ему визитъ] поѣхалъ къ нему. Это было часовъ около 2^х дня. Его не засталъ дома, и оставилъ карточку, съ приличною /и помню сердечною/ надписью, и обозначенiемъ мѣста гдѣ я остановился. Часовъ около 3^х дня, онъ отплатилъ мнѣ визитъ. – На мой взглядъ, съ возмужалостiю, онъ сдѣлался[,] въ сравненiи[,] противъ юношескихъ лѣтъ, еще болѣе деревяннѣе, ежели можно такъ выразиться! Всѣ его манеры, всѣ его проявленiя да даже и самая душа его какъ будто одеревенѣли!..... Онъ пригласилъ насъ вечеромъ къ себѣ…. и мы были у него, познакомились съ его болѣзненною женою, и провели вечеръ, очень скучно и натянуто! Квартира и вся обстановка его были очень приличныя. Жена его выказалась, какою то безъ-словесною личностiю, видимо удрученною своимъ деревяннымъ мужемъ! — Кое какъ дотянули до вечерней закуски, послѣ которой, мы сейчасъ же ушли домой въ свой номеръ. — [На другой день] Освѣдомившись когда мы намѣрены /были/ выѣхать онъ обѣщалъ прiѣхать насъ проводить; но прождавъ на другой день до 11^ти часовъ утра, я не хотѣлъ болѣе дожидаться и велѣлъ запрягать лошадей; а когда уже мы усаживались въ карету, тогда только изволилъ [/онъ/] появиться Авиловъ. — Мы пожали другъ другу руку и болѣе уже не встрѣчались съ нимъ. — И теперь, я долженъ повторить тоже, что отмѣтилъ на страницахъ 289, 290, 291^х этихъ воспоминанiй а именно, что я удивляюсь и не могу понять, какъ могъ я сойтись такъ близко съ такимъ человѣкомъ; какъ Авиловъ, въ своей юности и ранней молодости?!!....

Обратный путь нашего путешествiя, совершился весьма благополучно и прiятно, за исключенiемъ развѣ одно[й]/го/ маленькаго замедленiя случившагося въ самомъ началѣ пути. Проѣхавъ двѣ станцiи отъ Новочеркасска (38 верстъ) я почувствовалъ разстройство желудка и сильнѣйшiй поносъ, что заставило насъ остановиться на ночлегъ совершенно еще засвѣтло на Станцiи Салы. – Тутъ теплымъ чаемъ мятными и Боткинскими каплями, которыми мы были запасены, мнѣ удалось остановить поносъ. Что же касается до болей въ животѣ, то он[и]/ѣ/ безпокоили меня всю ночь. Утромъ тоже мы выѣхали не рано, а послѣ обѣда, приготовивъ на обѣдъ супъ изъ курицы; и только послѣ ранняго обѣда, часа въ 2 дня, мы пустились въ дальнѣйшiй путь, и черезъ трое сутокъ, то есть около первыхъ чиселъ Iюля были уже дома, сдѣлавъ прiятное путешествiе въ 1005 верстъ! Впослѣдствiи мы очень довольны были этимъ путешествiемъ и оно оставило въ насъ на долго самое прiятное впечатленiе. ‑ Что же касается до излишнихъ тратъ, то я вообще никогда не жалѣлъ истраченнаго уже, ‑ да при томъ и траты эти были очень незначительны. Во первыхъ я получилъ прогоны на 3 лошади, и порцiоны за 2 недѣли; остальные же 80‑100 рублей истраченныя излишне, съ избыткомъ покрывались тѣми тратами, которыя произвела бы Домника при поѣздкѣ съ Женичкой въ Одессу и Вознесенскъ. — Выгода же была та, что при совершившемся вояжѣ, [бы] мы были всѣ вмѣстѣ и [вполнѣ] /вполнѣ/ спокойны, чего бы не было, ежели бы я поѣхалъ одинъ въ Ростовъ, а Домника поѣхала бы въ Одессу и Вознесенскъ! Безпокойство другъ о другѣ замучило бы насъ!

Описывая происше[д]/ствiя/ 1861^го года, я упустилъ изъ виду разсказать то, что около Августа Мѣсяца этого года, къ намъ въ коммиссiю, по распоряженiю Главноуправляющаго Путями Сообщенiя, былъ присланъ на мѣсто Чертежника нѣкто [юноша] Бердяевъ (Василiй[)], непомню какъ по отцу)<.> Это былъ еще совершенный юноша, воспитанникъ предпослѣдняго класса Строительнаго Училища, и при томъ первый по успѣхамъ. — За какую то шалость всего класса, онъ какъ первый по успѣхамъ, и притомъ Унтеръ-Офицеръ, былъ заподозрѣнъ ежели не въ соучастничествѣ, то въ покрывательствѣ этой шалости, и въ числѣ двухъ таковыхъ /воспитанниковъ/ былъ исключенъ изъ Строительнаго Училища и командированъ къ намъ въ Строительную коммисiю Чер[ч]/т/ежникомъ. – Другой товарищъ его былъ тоже отправленъ Черчежникомъ въ другую какую то Строительную коммиссiю. – Съ самаго прiѣзда къ намъ Бердяева, я принялъ въ немъ горячее участiе. – И онъ приходилъ къ намъ почти ежедневно какъ родной. – Конечно я и Левъ Петровичъ Семеновъ и не думали занимать его въ коммисiи обязанностями Чертежника, не потому что бы это было ему безполезно, но потому что бы не напоминать ему его горькой участи! – возвратившись изъ Ростова, и слыша, что Графъ Сиверсъ надѣется скоро оставить Екатеринославскую Губернiю, я счелъ своевременнымъ просить Графа объ атестованiи Бердяева съ отличной стороны и [просить] /ходатайствовать у/ Главноуправляющаго о предоставленiи права Бердяеву окончить образованiе въ Строительномъ Училище; такъ какъ ему оставалось дослушать только курсъ одного выпускнаго класса. – Мы долго совѣщались съ Графомъ какъ это устроить, и наконецъ Графъ порѣшилъ на слѣдующемъ: Бердяевъ долженъ подать Графу докладную записку, въ которой будетъ просить ходатайства его передъ Главноуправляющимъ, о дозволенiи Бердяеву окончить курсъ въ Строительномъ училищѣ; Докладную записку эту Графъ Сиверсъ съ отличнѣйшимъ отзывомъ о поведенiи и занятiяхъ Бердяева представилъ Главноуправляющему, съ ходатайствомъ объ исполненiи просьбы Бердяева. ‑ Ходатайство это имѣло полный успѣхъ и Бердяевъ былъ чуть ли не въ Августѣ Мѣсяцѣ переведенъ въ Петербургъ Помощникомъ Столоначальника въ Департаментъ Проектовъ и Смѣтъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ ему было предоставлено право Слушанiя лекцiй въ выпускномъ классѣ Строительнаго Училища, какъ вольно-слушателю. – Онъ окончилъ курсъ Училища какъ вольно слушатель въ 1863 году [и] былъ выпущенъ съ чиномъ ХII класса то есть по 1^му разряду, и былъ назначенъ въ Строительное Отдѣленiе Волынскаго Губернскаго Правленiя Архитекторскимъ Помощникомъ. – Въ Декабрѣ М<ѣся>цѣ 1862 года братъ [М] Николай Михайловичъ писалъ мнѣ между прочимъ слѣдующее: «.…и вообще жизнь Ваша мнѣ обрисована такъ ясно, какъ будто я вижу ее въ двухъ шагахъ отъ себя. Всему этому я обязанъ Бердяеву, который кланяется Вамъ и въ настоящее время находится у насъ въ Департаментѣ, занимая должность Помощника Столоначальника. Вообще славный и даровитый парень, подающiй большiя надежды въ будущемъ»…….. Но въ будущемъ ему не пришлось выдвинуться, потомучто онъ бѣдный, вскорѣ кажется, умеръ. –

Въ половинѣ или концѣ Iюля сдѣлалось извѣстнымъ что Графъ Александръ Карловичъ Сиверсъ, переведенъ [въ] Губернаторомъ въ городъ Харьковъ. – Конечно, этотъ переводъ былъ для него какъ бы повышенiемъ, не говоря уже о томъ, что Г. Харьковъ несравненно лучше Екатеринослава, ‑ онъ сверхъ того, изъ Губернаторовъ вассальныхъ (Екатеринославская Губернiя была подвѣдомственна Генералъ Губернатору) дѣлался Губернаторомъ самостоятельнымъ. – Сборы его были не долги и въ Iюлѣ же мѣсяцѣ онъ оставилъ Екатеринославъ. – Екатеринославское общество почтило его обѣдомъ даннымъ въ Клубѣ. Обѣдъ прошелъ по тѣмъ же традицiямъ какъ и вообще клубные Екатеринославскiе обѣды. Традицiи эти состояли въ томъ, что каждый Членъ и Гость должны были потребовать по бутылкѣ портеру и по бутылкѣ шампанскаго, кромѣ другихъ винъ необязательныхъ. – Въ данномъ же случаѣ обѣдъ еще разнообразился многочисленными тостами, спичами (которые тогда только что входили въ моду) и пожеланiями отъѣзжающему! –

Въ концѣ же Iюля къ намъ прiѣхалъ и новый Губернаторъ /Дѣйствительный Статскiй Совѣтникъ/ Петръ Александровичъ Извольскiй. – По первому прiёму онъ произвелъ не слишкомъ хорошее впечатленiе. – Видно было человѣка, только что скинувшаго эполеты и изъ военнаго мундира облегшагося въ штатское платье; даже подергиванiе плечами, показывало, что онъ не забылъ еще эполетъ, а мнѣ столько претерпѣвшему отъ военщины, ‑ было это не совсѣмъ прiятнымъ! – Не успѣлъ онъ прибыть въ Екатеринославъ, какъ поѣхалъ уже по уѣздамъ для знакомства съ губернiею. ‑

Разъ какъ то въ послѣ обѣденное время, я сидѣлъ въ кабинетѣ, чѣмъ то занимаясь, какъ ко мнѣ неожиданно прiѣхалъ Архитекторскiй Помощникъ Едуардъ Осиповичъ Харманскiй… Его то я ожидалъ менѣе нежели кого либо! Дѣло въ томъ, что [того] исправленiе и перестилка того несчастнаго моста, объ которомъ я говорилъ на страницахъ 758‑759, <и который> былъ наконецъ, по новымъ торгамъ сданъ одному изъ подрядчиковъ на производство, а для надзора за работами со стороны коммисiи назначенъ Архитекторскiй Помощникъ Харманскiй; а такъ какъ работы производились по крайней мѣрѣ верстъ за 50 отъ Екатеринослава, то Харманскаго я вовсе и не ожидалъ видѣть!

«А! Едуардъ Осиповичъ, что это Вы, за чѣмъ прiѣхали въ Екатеринославъ?!» Но проговоривъ это, и ближе [вз] вглядѣвшись въ Харманскаго, я увидѣлъ, что бѣдный молодой человѣкъ сильно взволнованъ и вообще въ очень возбужденномъ состоянiи. –

‑ «Да я не самъ прiѣхалъ,…. меня губернаторъ прогналъ /съ работъ/, да еще въ добавокъ обозвалъ грабителемъ, согналъ съ работъ также и всѣхъ плотниковъ!» И тутъ Харманскiй разсказалъ мнѣ какъ все было. —

Подъѣхавъ къ мосту Губернаторъ вмѣстѣ съ Исправникомъ всталъ изъ экипажа, ‑ и на вопросъ /Губернатора/ что тутъ дѣлается, Исправникъ съ саркастической улыбкой доложилъ Губернатору, что дескать настилку на мосту новую дѣлаютъ. – Отъ Строительной коммиссiи Ваше Превосходительство Подрядчикъ взялъ работу за 700 рублей

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:>

Говорю цифру примѣрную, настоящей я не помню. ‑

а ее можно бы было произвести за половинную цѣну, да /и/ не пластинами а цѣльными бревнами толщ<иной> въ 3 вершка. –

‑ «А это что такое?» спросилъ Губернаторъ показывая глазами на Харманскаго. –

‑ Это Ваше Превосходительство Архитекторъ изъ Строительной коммиссiи. –

‑ «Грабители!!!.... Вонъ съ работъ!!! Я разберу это дѣло возвратясь въ Екатеринославъ!<»> ‑

Я успокоилъ насколько могъ Харманскаго, обѣщая ему сдѣлать съ своей стороны всё возможное въ предѣлахъ подчиненiя. –

И дѣйствительно мнѣ удалось сдѣлать нѣчто!

Я въ тотъ же вечеръ написалъ обстоятельную докладную записку отъ Льва Петровича Семенова и отъ себя, то есть отъ непремѣнныхъ техническихъ Членовъ Строительной коммиссiи, въ которой, въ изысканно вѣжливыхъ выраженiяхъ, изложилъ во 1^х Первоначальный Инцидентъ случившiйся съ торгами на этотъ мостъ, во 2^х что при первыхъ торгахъ благо[л]/р/азумные и не увлекшiеся подрядчики понизили смѣтную цѣну тоже только до 700 рубл<ей>, и за тѣмъ отказались. Въ 3^х что на вторыхъ торгахъ большаго пониженiя никто изъ подрядчиковъ не сдѣлалъ, въ 4^х что настилка тонкими бревнами (Накатникомъ), допускается только въ самыхъ незначительныхъ маленькихъ мостикахъ, и дѣйствительно гораздо [не] дешевлѣ нежели пластинкой, [чему пред] которая гораздо прочнѣе; въ доказательство чего представилъ справочныя цѣны тѣмъ и другимъ матерiаламъ, а также и /поясняющiе/ чер[ч]/т/ежи, и въ концѣ концовъ просилъ Его Превосходительство, снять въ своемъ мнѣнiи[,] – то незаслуженное дѣятелями Строительной коммиссiи, нарѣканiе, которое ему угодно было выразить при закрытiи работъ!

Окончивъ вчернѣ /эту/ докладную записку, я въ тотъ же вечеръ поѣхалъ къ Льву Петровичу Семенову, разсказалъ ему весь Инцидентъ и прочелъ ему проектъ докладной записки. – Левъ Петровичъ одобрилъ какъ докладную записку /такъ/ и обѣщалъ въ третiй /же/ день /по/ возвращенiю Губернатора, ѣхать вмѣстѣ со мною къ нему, для подачи этой докладной записки. – Согласились мы ѣхать для большаго протеста въ мундирахъ. –

Утромъ на другой день поѣхалъ я съ этою докладною запискою къ Вице-Губернатору Николаю Ивановичу Барановичу, который еще ничего незналъ о случившемся. Ему я разсказалъ всю исторiю, и при разсказѣ былъ довольно взволнованъ. Барановичу также видимо не понравился этотъ поступокъ Губернатора, тѣмъ болѣе, что при послѣднихъ торгахъ на отдачу этихъ работъ предсѣдательствовалъ въ коммисiи вмѣсто Губернатора онъ – Барановичъ. – Когдаже я заявилъ ему что мы Техническiе Члены коммисiи т. е. Семеновъ и я, нежелаемъ оставить этого дѣла безъ протеста, то Барановичъ сказалъ:

‑ «И охота Вамъ Господа на первыхъ порахъ дѣлать въ лицѣ Губернатора – себѣ врага!.. Право плюньте на это, и оставьте, всё перемѣлится и мука будетъ». –

‑ Какъ Николай Ивановичъ, охота!... Намъ будутъ публично придавать наименованiе Грабителей, а мы должны молча принимать это названiе, какъ будто подтверждая тѣмъ, что мы дѣйствительно грабители!... Да къ томуже и въ докладной запискѣ которую мы желаемъ подать ничего дерзкаго нѣтъ, она изложена въ изъисканно вѣжливыхъ выраженiяхъ. Вотъ не угодно ли прочесть ее.» ‑

Барановичъ прочтя со вниманiемъ всю записку сказалъ:

‑ «Да это не только можно, ‑ но и должно подать.… А знаете ли что Андрей Михайловичъ, дайте мнѣ копiю съ этой записки, и я по прiѣздѣ Губернатора, прежде чѣмъ Вы явитесь къ нему, познакомлю его со всѣмъ дѣломъ и съ Вашей запиской.<»> –

Конечно я передалъ ему копiю съ этой записки. – На другой день мы узнали, что Губернаторъ возвратился, а потому облекшись въ мундиры въ 10 час<овъ> утра мы оба Семеновъ и я поѣхали къ нему на квартиру.

Тутъ узнали что Вице-Губернаторъ уже у него. – Мы велѣли доложить о себѣ. Черезъ нѣсколько минутъ вышелъ Губернаторъ и очень любезно и привѣтливо обратился къ намъ.

‑ «Что это Господа Вы въ мундирахъ. Мы уже офицiально познакомились, а потому по дѣламъ службы, милости просимъ ко мнѣ всегда жаловать по просту въ чемъ угодно. ‑ Ну что Вы скажите Господа?».… Съ этимъ вопросомъ онъ обратился прямо ко мнѣ; а потому я счелъ долгомъ и отвѣчать.

‑ Ваше Превосходительство, мы пришли объяснить дѣло по ремонтировкѣ такого то моста, работы по которому, Вамъ угодно было прiостановить…

‑ «Да я говорилъ уже объ этомъ съ Николаемъ Ивановичемъ, и онъ разъяснилъ мнѣ это дѣло и я нѣсколько познакомился съ нимъ»….

‑ Ваше Превосходительство мы долгомъ почли кромѣ словеснаго разъясненiя, ‑ подать Вамъ обо всёмъ этомъ и докладную записку..…

‑ «За чѣмъ это?... это совершенно лишнее, я говорилъ уже Вамъ, что я почти вполнѣ познакомился съ дѣломъ, а потому въ принятiи Вашей докладной записки не вижу никакой надобности»…

Я [былъ приготовленъ къ этому отв] /предугадывалъ это,/ и потому заранѣе приготовился что отвѣтить.

‑ «Ваше Превосходительство, принятiемъ /нашего/ прошенiя Вы покажите, что Вы сняли, въ своемъ мнѣнiи, то [нарѣканiе] незаслуженное дѣятелями Строительной коммисiи нарѣканiе, которое Вамъ угодно было выразить публично при закрытiи работъ на мосту». ‑

Губернаторъ улыбнулся и сказалъ: «Ну хорошо, давайте Вашу записку». – И пожавъ намъ руки онъ простился съ нами.

На другой день Барановичъ при свиданiи со мною передавалъ слова Извольскаго относительно меня онъ выразился такъ: «Однакоже этотъ Достоевскiй должно быть продувной малый,.… онъ заставилъ меня извиниться передъ нимъ, хотя я этого вовсе не имѣлъ въ виду дѣлать!»….

На другой же день разрѣшены были опять работы по исправленiю моста. – Подрядчикъ разглашалъ было свое намѣренiе подать искъ объ понесенныхъ, черезъ прiостановленiя работъ, убыткахъ слишкомъ на 100 рублей, въ виду того что 12 человѣкъ плотниковъ въ теченiи 10^ти дней сидѣли безъ работы, ‑ и очень хорошо бы сдѣлалъ… Но [Н] Но у него въ концѣ концовъ не достало для этого Гражданскаго мужества!..... Такъ кончился инцидентъ съ этимъ несчастнымъ мостомъ. – Результатъ же его былъ оцѣненъ очень – младшими Техниками коммиссiи!.... они увидѣли, что въ случаѣ нужды, они имѣютъ на кого опереться и въ комъ искать помощи!... – Вотъ что писалъ мнѣ Архитекторъ Викторъ Егоровичъ Переверзевъ изъ Города Жиздры Калужской Губернiи, куда былъ переведенъ, въ письмѣ отъ 10^го Мая 1863 года: «….Все бы это было еще сносно, да основанiя служебныя далеко не тѣ, какъ у Васъ, напримѣръ, въ Екатеринославѣ,…. Здѣсь рѣдкая постройка обходится безъ суда и слѣдствiя….. А всё отъ чего? Нѣтъ ни одной самостоятельной личности въ Присутствiи, каждый чувствуетъ за собой что либо, и не смѣетъ разинуть ротъ передъ Губернаторомъ. Случись исторiя подобная исторiи Харманскаго съ Извольскимъ, и не только никто не поможетъ, а напротивъ порадуются и постараются совсѣмъ утопить; въ особенности ежели кто еще не замѣшанъ въ дрязги»……

По окончанiи этой Исторiи съ мостомъ, Извольскiй во все кратковременное свое Управленiе Екатеринославской Губернiею (до Сентября 1863 года), былъ очень хорошъ и внимателенъ со мною; но впрочемъ долженъ оговориться, что этотъ Губернаторъ очень рѣдко сидѣлъ дома, онъ постоянно путешествовалъ по Уѣздамъ и особенно часто бывалъ по долгу въ Ростовѣ на Дону. –

Къ интереснымъ событiямъ въ Городѣ Екатеринославѣ, я долженъ отнести также и день 8^го Сентября /1862 года/, то есть день Празднованiя Тысячелѣтiя Россiи. Это празднованiе было обставлено довольно торжественно. – Во первыхъ въ Соборѣ, послѣ обѣдни было совершено Торжественное молебствiе, послѣ котораго былъ цѣлодневный колокольный звонъ по церквамъ города; а вечеромъ было устроено гулянье съ музыкой въ саду или паркѣ, при Потемкинскомъ Дворцѣ (Домъ Дворянскаго Собранiя). – Такъ что городъ во весь день имѣлъ праздничную физiономiю, хотя въ то время не имѣли и въ обычаѣ украшать улицъ /флагами/ въ провинцiальныхъ городахъ, да что то и въ Столицахъ не припомнится этого обычая[!]/./ – Всё это выдумки новаго времени!......

Осень этого 1862 года ничѣмъ не ознаменовалась /для меня/ въ служебномъ отношенiи. – Въ моемъ же семействѣ она ознаменовалась многими обстоятельствами и радостными и прискорбными. Во первыхъ съ Августа Мѣсяца достовѣрно выяснилось, что моя дорогая жена опять забеременѣла. – Эта шестая беременность /жены/ и радовала и пугала насъ; пугала она тѣмъ что въ Городѣ не имѣлось въ то время порядочной акушерки. Бывшая у насъ при /рожденiи/ Вани, оказала совершенную свою неспособность. Это побудило меня обратиться съ просьбою къ Павлу Никифоровичу Бойченко, который /самъ/ былъ опытнымъ акушеромъ, и который и констатировалъ беременность жены, ‑ порекомендовать намъ акушерку. – Онъ на это сказалъ мнѣ, что въ городѣ акушерки хорошей нѣтъ; но что онъ совѣтуетъ /одну/ изъ лучшихъ простыхъ бабушекъ, именно обрусѣлую нѣмку (фамилiю не помню), которой онъ дастъ наставленiе, чтобы она, въ случаѣ малѣйшаго недоумѣнiя – сейчасъ же велѣла послать за нимъ Бойченко; и что онъ по первому призыву мгновенно явится самъ!.... Это совершенно успокоило насъ. – Кстати о Бойченко. Съ весны этого года, то есть съ тѣхъ поръ что я началъ завѣдывать /строительными/ работами по дому Умалишенныхъ и по Больницѣ вообще, ‑ онъ пересталъ съ меня брать /деньги/ за визиты, говоря, что я тоже много тружусь для него, ‑ и никакiя силы не могли заставить его принять отъ меня весьма скромный гонораръ. – Не желая безпокоить его, частыми призывами и приберегая его для болѣе серьёзныхъ совѣтовъ, мы сперва обратились къ доктору Пчелкину, и за тѣмъ къ молодому врачу Ольшевскому, который за 75 рублей въ годъ былъ нашимъ годовымъ врачемъ, и ѣзжалъ къ намъ по утрамъ по крайней мѣрѣ раза два въ каждую недѣлю. – Онъ былъ постояннымъ собесѣдникомъ жены, и всегда попадалъ къ утреннему кофе, что значительно развлекало жену въ ея уединенiи, почти постоянномъ, в[о]/ъ/ [врем] перiоды беременности! ‑ Съ Ноября Мѣсяца нашъ малютка Саша снова заболѣлъ /[снова] золотухой/ и мы долго возились съ его болѣзнiю, пока онъ опять поправился. – Вообще дѣтство Саши было очень незавидное относительно здоровья, да и самый видъ его былъ видъ нездороваго мальчика. – Крѣпнуть онъ началъ уже съ отрочества. –

Съ начала Августа Мѣсяца до поздней осени, мы не получали никакихъ извѣстiй отъ батюшки изъ Вознесенска. – Поджидая извѣстiй мы и сами долго не писали. Наконецъ уже въ [/Октябрѣ и/] Nоябрѣ Мѣсяцѣ мы отправили къ батюшкѣ въ Вознесенскъ два письма, одно вслѣдъ за другимъ съ просьбой отвѣтить немедля, потомучто мы начинаемъ безпокоиться о его здоровьи. На эти два письма, батюшка отвѣтилъ письмомъ отъ 21^го Nоября, изъ котораго мы къ изумленiю своему увидѣли что онъ на насъ сердился!... Вотъ отрывокъ изъ его письма: «На письма Ваши 8^го и 10^го Nоября увѣдомляю, что я благодаря Всевышняго здоровъ, чего и Вамъ отъ всего сердца желаю; не писалъ же Вамъ въ это время потому, что по увѣдомленiю Вашему Андрей Михайловичъ, слова произнесенные Домникою, по прочтенiи письма моего, которымъ я не совѣтывалъ одной ей съ Женичкою безъ мущины ѣхать на параходѣ; «Вотъ любящiй отецъ», показались для меня довольно оскорбительными…..….<»> Дѣйствительно Домника сказала эти слова при прочтенiи письма, но сказала /ихъ/ со слезами умиленiя на глазахъ въ самомъ буквальномъ /и прямомъ/ смыслѣ этихъ словъ; ‑ а батюшка принялъ ихъ въ обратномъ смыслѣ, въ смыслѣ упрека или порицанiя!... Конечно мы сейчасъ же отписали ему всё какъ случилось и увѣрили его /какъ могли/ что съ нашей стороны не было и намёка на какое нибудь относительно его – неудовольствi[я]/е/. – Онъ въ слѣдующемъ же письмѣ отъ 16^го Декабря повинился въ своей ошибкѣ, и добрыя отношенiя наши не нарушались уже болѣе до самой смерти его!...

Изъ писемъ отъ Шмаковыхъ, мы ничего новаго не усвоили себѣ, только развѣ то, что Семенъ Михайловичъ началъ по часту прихварывать. Изъ писемъ же молодыхъ Федорченко, мы узнали, что Михаилъ Ивановичъ началъ хлопоты о переводѣ его въ открывающуюся Новую Гимназiю въ Городѣ Николаевѣ. – Хлопоты эти онъ предпринялъ въ томъ вниманiи, что по тогдашнимъ газетнымъ сообщенiямъ въ городѣ Николаевѣ предполагалось и основанiе Новаго Университета. – Въ послѣдствiи же времени, когда объ университетѣ затихли всякiя намеки, то и Михаилъ Ивановичъ охладѣлъ уже къ затѣяннымъ хлопотамъ. –

Въ концѣ года а именно въ концѣ Декабря я неожиданно получилъ телеграмму а за тѣмъ и письмо отъ Михаила Павловича Колосова (бывшаго Предсѣдателя Елисаветградской Городской Думы) и въ описываемое время Начальника 2^го Округа Херсонскаго Поселенiя. Въ письмѣ этомъ Колосовъ просилъ меня о [помощи] /содѣйствiи/ въ [его] дѣлѣ съ его своякомъ Василiемъ Сергѣевичемъ Клевцовымъ, который состоитъ ему должнымъ до 14 т<ысячъ> руб. серебромъ и не платитъ, и съ котор[ымъ]/аго/ онъ принужденъ начать взысканiе формальнымъ образомъ. ‑ Переписка эта продолжалась въ теченiи всего 1863 года, о чемъ упомяну въ свое время, а теперь начну описывать случившееся со мною въ 1863 году. –

Описывая въ началѣ этой главы, обстановку Города Екатеринослава, и мои въ немъ первыя впечатленiя, я упустилъ изъ виду одно учрежденiе, котораго не было въ мѣстахъ прежней моей службы. Я говорю объ Архiерейской Кафедрѣ. – Ни въ Елисаветградѣ какъ въ заштатномъ Городѣ Военнаго Поселенiя, ни въ Симферополѣ, хотя и Губернскомъ Городѣ не было Архiерея. – Въ Екатеринославѣ же, была своя самостоятельная Архiерейская кафедра, и въ первые года моей службы ее занималъ Епископъ Леонидъ, Екатеринославскiй и Таганрогскiй. – Это была прiятная и симпатичная личность. Еще не /совсѣмъ/ старый человѣкъ лѣтъ около шестидесяти, онъ былъ бодрый на видъ и истовый въ исполненiи своихъ церковныхъ службъ. Величавая осанка, какъ лунь бѣлые волосы на головѣ и длинной бородѣ, громкiй и внятный голосъ и чтенiе, ‑ дѣлали его истиннымъ красавцемъ при богослуженiяхъ. – Мы, когда обзавелись лошадьми, такъ всякiй праздникъ и всякiй воскресный день ѣздили съ женой въ Соборъ, чтобы молиться и любоваться службой красавца Архiерея!... Конечно, въ первое еще время своего прiѣзда въ Г. Екатеринославъ, я счелъ за нужное сдѣлать визитъ Архiерею, и онъ черезъ нѣсколько времени отплатилъ мнѣ визитъ, въ то время, когда я еще жилъ въ домѣ Остроуховой. – Въ описываемое же время, то есть, въ концѣ 1862 и въ началѣ 1863 года, я часто бывалъ у Леонида, и мы ближе сошлись. Дѣло въ томъ, что я по просьбѣ его дѣлалъ ему проектъ и Смѣту на капитальную перестройку и ремонтъ Архiерейскаго дома въ Г. Екатеринославѣ. – Къ этомуже времени относится и одинъ эпизодъ случившiйся между имъ и мною, надѣлавшiй много шуму въ городѣ и который я разскажу теперь. –

Выше я упоминалъ объ Архитекторскомъ помощникѣ Викторѣ Егоровичѣ Переверзевѣ (стр. 668). Въ описываемое время онъ былъ женихомъ и свадьбу [они] /родственники невѣсты/ намѣревались съиграть послѣ Пасхи на такъ называемую Красную Горку. Какъ вдругъ неожиданно въ послѣднихъ числахъ Генваря Мѣсяца 1863 года, пришелъ въ Строительную коммисiю печатный Приказъ Главноуправляющаго, въ которомъ мы прочли что Архитекторскiй Помощникъ Переверзевъ, переводится изъ Екатеринославской Губернiи въ Калужскую Архитекторомъ для производства работъ, слѣдовательно съ повышенiемъ. – Это прiятное для него назначенiе съ повышенiемъ, ‑ заставило его однакоже призадуматься, какъ поступить въ дѣлѣ своей [жени] предполагаемой женитьбы? – Послѣ долгихъ раздумыванiй они рѣшили съиграть свадьбу сейчасъ же. Свадебныхъ дней, то есть дней въ которые невозбранялось вѣнчанiе оставалось только два: вторникъ 29 Января и Четвергъ 31^го Января. ‑

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Тутъ надо замѣтить, что на югѣ въ Малороссiи и Новороссiи есть нѣкоторыя отличiя въ церковныхъ обычаяхъ, такъ напримѣръ въ дни передъ Середою и Пятницею, не возбраняется вѣнчанiе, какъ въ Великороссiи, а возбраняется вѣнчанiе въ самые дни среды и пятницы. ‑

Далѣе съ 3^го Февраля начиналась Масляница. – И они порѣшили вѣнчаться въ четвергъ 31^го Января, и сговорили для этого Священника, въ какомъ то пригородномъ Селѣ. – [Въ Селѣ] [о]/О/ни порѣшили вѣнчаться въ Сельской Церкв[и]/ѣ/, для большей простоты, такъ какъ въ городскихъ, событiе вѣнчанiя, привлекло бы въ Церковь массу публики. – По договоренной Священникъ съигралъ съ ними непростительную штуку, онъ поѣхавъ въ этотъ день въ сосѣднее селенiе къ сосѣду Священнику, и позабывъ про предстоящее вѣнчанiе закутилъ и не являлся до поздняго вечера. – Оскандаленныя такимъ поступкомъ женихъ и невѣста вернулись домой невѣнчанные! На другой день Переверзевъ обратился къ Городскимъ Священникамъ, но тѣ безъ разрѣшенiя Архiерея невѣнчали. – Когдаже /одинъ изъ/ знакомыхъ [Жениха и] Невѣсты, хорошо принятый у Архiерея поѣхалъ просить его о разрѣшенiи, ‑ то Архiерей на отрѣзъ отказалъ. – Въ такихъ обстоятельствахъ, Переверзевъ обратился ко мнѣ съ слѣдующимъ письмомъ отъ 1^го Февраля 1863 года:

«Милостивый Государь, Андрей Михайловичъ! Послѣ всѣхъ вчерашнихъ скандаловъ, я не имѣю возможности быть у Васъ, чтобы просить лично принять участiе въ дѣлѣ, въ которомъ Вы по влiянiю на нашего святаго Архипастыря, (чортъ бы его побралъ) можете оказать мнѣ помощь: Дѣло въ томъ, что Архiерей не разрѣшаетъ мнѣ брака послучаю праздника, а попы не вѣнчаютъ безъ его благословленiя. – Тогда какъ по общему отзыву самихъ даже поповъ, у меня, по случаю перевода, такая законная причина, по которой должны вѣнчать даже въ постъ. – Прiимите въ этомъ дѣлѣ участiе, и ежели можете убѣдите большаго попа дать свое благословенiе на бракъ. – Этимъ Вы сдѣлаете два добрыхъ дѣла, а самое главное прекратите всѣ толки и злословiя, которымъ нѣтъ конца. – Ежели наш[е]/и/ прежн[ее]/iя/ хорошiя отношенiя имѣютъ для Васъ силу убѣждать, ‑ не откажите Вашему покорнѣйшему слугѣ В. Переверзеву…. Эдуардъ Осиповичъ уполномоченъ объяснить Вамъ все.» 1^е Февраля 1863 года. ‑

Это письмо, какъ видно и изъ приписки доставлено было мнѣ Едуардомъ Осиповичемъ Харманскимъ, который бывъ Шаферомъ у жениха, ѣздилъ съ нимъ въ Село, гдѣ предполагалось вѣнчанiе, и былъ свидѣтелемъ происшедшаго скандала, объ чемъ подробно сообщилъ мнѣ. – Я отвѣчалъ Харманскому, что я исполню нынчеже просьбу Переверзева и сейчасъ же поѣду къ Архiерею, ‑ но на успѣхъ мало надѣюсь въ виду того, что Архiерей уже отказалъ въ этомъ дѣлѣ почтеннымъ лицамъ, какъ бывшiе просители со стороны невѣсты. –

По отъѣздѣ Харманскаго, я дѣйствительно собравъ свои чертежи и Смѣты по Архiерейскому Дому поѣхалъ къ Архiерею. Во время пути я обдумалъ это дѣло, и мнѣ пришло на умъ одно средство, которое я съ величайшимъ успѣхомъ и пустилъ въ ходъ. Было 11^ть час<овъ> утра, когда я входилъ въ гостиную Архiерея. –

‑ «Ахъ Андрей Михаловичъ, а я только думалъ объ Васъ и хотѣлъ посылать за Вами, и Вы такъ были внимательны, что и сами прiѣхали, очень радъ садитесь ка»! ‑ Тутъ онъ передалъ мнѣ нѣкоторыя свои желанiя, которыя я и обѣщалъ въ точности исполнить.

‑ А я тоже, къ Вашему Преосвященству, прiѣхалъ[,] для того что бы предложить одну комбинацiю. ‑ Не угодно ли будетъ Вашему Преосвященству, возлѣ своей спальни устроить маленькую комнату для ванны?...

‑ «Да что же это такое какая ванна?»

Я объяснилъ ему въ подробности. Надо знать что въ началѣ 60^х годовъ ванны и въ Петербургѣ были при рѣдкихъ домахъ, въ провинцiяльныхъ же городахъ, объ нихъ и понятiя не имѣли. –

‑ «Да вѣдь это будетъ чистое для меня старика благодѣянiе»…… «У меня конечно есть во дворѣ баня, но она расположена такъ далеко, что зимой нужно ѣхать въ экипажѣ, а тутъ наткось проснулся, да не выходя изъ дому и обмылся!.... а лѣтомъ, лѣтомъ то что за благодать будетъ. Выкупался въ лѣтней водѣ, да и свѣжъ на цѣлый день!... Истинное для меня будетъ благодѣянiе, истинное,..… а дорого ли эта штука будетъ стоить». Я сказалъ, что приблизительно отъ 350 до 400 рублей. –

‑ «Только то, да этакая сумма у меня кажется найдется изъ остаточныхъ ремонтныхъ денегъ прошедшаго года, а чего ежели не достанетъ, то я провожу своихъ, и не буду дожидаться разрѣшенiя, а прямо попрошу Васъ устроить мнѣ эту благодать теперь же, немедленно![»] А скоро ли можно будетъ всё это устроить?»…

[‑] Я сказалъ, что ежели начать съ 1^й недѣли поста, то къ 6 или 7 все будетъ готово, и къ Пасхѣ Ваше Преосвященство можете уже и обновить обновку, добавилъ я шутя. –

‑ «Благодѣтель!... такъ начните же съ Первой недѣли». ‑ Я обѣщался. – За тѣмъ послѣ нѣсколькихъ минутъ посторонняго разговора, въ продолженiи которыхъ старикъ, какъ бы заученное повторялъ: «Истинное благодѣянiе,… истинное благодѣянiе»…. я обратился къ нему съ такою рѣчью: ‑ А я Ваше Преосвященство тоже имѣю до Васъ просьбу. –

‑ «Какую?... заранѣе обѣщаю всё исполнить, конечно, что будетъ въ моей власти»….

‑ Моя просьба совершенно законная, и притомъ вполнѣ зависящая отъ Васъ. Ваше Преосвященство разрѣшите повѣнчать моего сослуживца Архитектора Переверзева!....

‑ «Какъ? какого сослуживца?.. Какого Архитектора?»... Тутъ я разсказалъ ему всѣ подробности дѣла. –

‑ «Да вѣдь это запрещено каноническими правилами,… это не въ моей власти!»….

‑ Да Ваше Преосвященство, это запрещено каноническими правилами практиковать заурядно безъ достаточныхъ причинъ!... Вѣдь и мои женихъ съ невѣстой думали вѣнчаться послѣ Пасхи… Имъ спѣшить было некуды!... Какъ вдругъ пришелъ приказъ о переводѣ!.... Вѣдь вотъ они теперь сидятъ и думаютъ, что ежели имъ не разрѣшено будетъ повѣнчаться, то они поѣдутъ въ Калугу не вѣнчанные!... Вѣдь врагъ силенъ!... а что ежели они не вѣнчанными останутся и послѣ Пасхи въ внѣбрачномъ сожительствѣ?!... Вѣдь тогда вина, хотя и косвенно падетъ и на Ваше Преосвященство!....

‑ «Ишь какой грозный Проповѣдникъ!... Ну да ладно, обѣщанiе исполняю.… Скажите Вукашеву,

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Отецъ Петръ Вукашевъ, приходской Священникъ, благочинный церквей и Членъ Консисторiи.

что я благословляю повѣнчать ихъ». ‑

‑ Нѣтъ Ваше Преосвященство, это дѣло спѣшное! Покамѣсть Вукашевъ соберется къ Вамъ за провѣркою моихъ словъ, покамѣсть то, да покамѣсть это,… такъ время пожалуй затянется до Поста, и тогда Вы найдете еще большее затрудненiе. – А лучше позвольте мнѣ черезъ полчаса явиться къ Вамъ вмѣстѣ съ Отцомъ Петромъ, съ тѣмъ что бы покончить это дѣло нынче же! –

‑ Ишь какой прыткiй, ну да ладно, я буду ждать Васъ нынче утромъ. –

Я сейчасъ же поѣхалъ въ Консисторiю, гдѣ засталъ и Отца Петра. – Я сообщилъ ему весь разговоръ съ Архiереемъ. Но Вукашевъ при этомъ заявилъ, что онъ безъ письменнаго документа вѣнчать не будетъ, и мы тутъ же составили маленькую резолюцiю въ томъ смыслѣ что [вѣнчанiе на Масля] на Сырной недѣли въ такой то день дозволяется повѣнчать Архитектора Переверзева съ его невѣстой въ виду, неожиданно, послѣдовавшаго перевода его Переверзева на службу въ Калужскую Губернiю. Съ этой бумажкой мы вмѣстѣ поѣхали къ Архiерею. Онъ ожидался насъ и встрѣтивъ Вукашева сказалъ ему чтобъ повѣнчалъ Переверзева во вторникъ на Масляницѣ то есть 5^го Февраля; а я сейчасъ же подсунулъ и бумажку къ подпису. –

‑ «Видно что акуратный человѣкъ, ничего не забылъ<»>, говорилъ онъ смѣясь подписывая бумагу; а вручивъ ее мнѣ, прибавилъ, такъ къ Первой недѣлѣ начнете работы.

<‑> Начну непремѣнно Ваше Преосвященство. –

Отвезя Вукашева въ Консисторiю, я отправился въ квартиру Невѣсты, гдѣ конечно засталъ и Жениха.

‑ Дѣти мои живите мирно,… вотъ Вамъ благословенiе Архипастырское, смѣясь проговорилъ я имъ вручая нужный документъ. –

Тѣмъ и кончилось мое участiе въ свадьбѣ Переверзева. – Изъ Калужской Губернiи я имѣлъ одно письмо отъ Переверзева, а болѣе не имѣлъ. Не знаю счастливы<й> ли былъ этотъ бракъ, и даже живъ ли теперь Переверзевъ!....

Служебны[е]/я/ мои отношенiя остались тѣже <В рукописи ошибочно: тоже> самыя какъ и въ прошломъ году. – Съ начала же года возродилась переписка съ батюшкой и Шмаковыми о томъ, во 1^х что батюшка хочетъ подать въ отставку и прiѣхать къ намъ и можетъ быть съ Фаничкой и Володей, котораго думали отвезти въ Симферополь къ [дя] къ Михаилу Ивановичу для помѣщенiя въ Симферопольскую Гимназiю съ жительствомъ у дяди. – Обѣщанiя прiѣхать батюшка откладывалъ нѣсколько разъ. Хотѣлъ прiѣхать къ праздникамъ Пасхи, но прiѣздъ его опять [отло] былъ отложенъ. –

Между тѣмъ время шло, и приближался срокъ разрѣшенiя Домники отъ бремени. – Мы дожидались развязки въ 1^х числахъ Апрѣля, что дѣйствительно и случилось. 3^го Апрѣля въ Среду на Пасху, вскорѣ послѣ обѣда, слѣдовательно приблизительно около 5^ти часовъ вечера, Домника почувствовала первыя боли. Сейчасъ же послали за старухой нѣмкой рекомендованной намъ Бойченкомъ, и она мгновенно явилась. – Безъ всякихъ лишнихъ притензiй старуха начала безпрерывныя и интересныя разсказы и бывальщины, которыя очень развлекали больную. – Когда же боли сдѣлались настоящiя, то она уложивъ въ постель больную, сама въ той же комнатѣ стала на колени передъ образами и начала усердно молиться, говоря, что она ни къ одному дѣлу не приступаетъ безъ этого. – На мои просьбы въ случаѣ нужды сообщить о посылкѣ за Павломъ Никифоровичемъ, она смѣясь отвѣчала: Что Вы, что Вы?... нужно очень мущину привлекать къ этому дѣлу?.... всё идетъ отлично, всё благополучно! ‑ И опять начинала свои разсказы про многое испытанное ею. – Незнаю или роды были очень легкiя, или сказки и прибаутки доброй нѣмки (кстати, она только считалась нѣмкою, а на самомъ дѣлѣ давно приняла православiе) [только не] /были причиною того что не/ только я, но даже и Домника, по ея послѣдующимъ разсказамъ, не успѣли и оглянуться, какъ наступилъ послѣднiй актъ родовъ; и вскорѣ послѣ стоновъ матери послышался и здоровый крикъ ребенка; это какъ я выше сказалъ /произошло/ въ среду недѣли Св. Пасхи въ 8¾ часовъ вечера. ‑

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Слѣдовательно зачатъ былъ въ самыхъ первыхъ числахъ Iюля. ‑

Объ счастливомъ исходѣ, мы сейчасъ же дали знать батюшкѣ, прося его прiѣхать къ намъ что бы окрестить новорожденнаго внука. Но онъ отвѣтилъ намъ, что къ сроку крестинъ прiѣхать не можетъ, и прислалъ крестикъ просивъ окрестить безъ него. – Тогда мы порѣшили, что крестить будутъ /двѣ пары воспрiемниковъ/ наличн[ыя]/ая/: Лёвъ Петровичъ Семеновъ и жена Старшаго Учителя Екатеринославской Гимназiи Софья Леонтьевна Солнцева; и 2^я отсутствующая пара батюшка Иванъ Прокофьевичъ Федорченко и Надежда Павловна Федорченко. Крестины назначили на Четвергъ 25 Апрѣля; но и тутъ когда объявили объ этомъ рѣшенiи нашему приходскому Священнику Отцу Григорiю Стадницкому, то онъ затруднился записывать въ Метрическую книгу двѣ пары воспрiемниковъ, и хотѣлъ было записать одну присутствующую пару. Н[амъ]/о/ намъ именно /и преимущественно/ хотѣлось записать отсутствующую, какъ родственную пару, въ чемъ я и настаивалъ. Священникъ же Стадницкiй заявилъ, что имъ это воспрещено. – Тогда я намекнулъ Священнику, что по ходатайству моему и не такiя отступленiя допускались,… допускались и вѣнчанiя на сырной недѣли, и что бы [я] /онъ/ не доводилъ меня до необходимости безпокоить за такими пустяками самого Архiерея. – Это заявленiе подѣйствовало и Стадницкiй, записавъ обѣ пары, въ чемъ я былъ свидѣтелемъ. – Таинство крещенiя состоялось очень скромно, но жена къ тому времени была уже совершенно здорова и участвовала въ прiемѣ гостей. –

Я сказалъ, что присутсвующая вопрiемница былъ жена Старшаго Учителя Солнцева. – Но объ этомъ супружествѣ, я неимѣлъ случая еще ничего сообщить, что и пополняю теперь:

Семенъ Ѳедоровичъ Солнцевъ, былъ Учителемъ русской Словесности въ Екатеринославской Гимназiи. Онъ былъ женатъ на очень молоденькой и симпатичной личности Софьѣ Леонтьевнѣ; ‑ одной изъ захудалыхъ помѣщицъ Екатеринославской Губернiи. Съ мужемъ я познакомился почти съ самаго прiѣзда въ Г. Екатеринославъ, и семейства наши познакомились уже въ послѣдствiи, и мы очень близко сошлись другъ съ другомъ. – Сближенiю нашему поспособствовало то обстоятельство, что Солнцевъ затѣялъ постройку дома. – Я дѣлалъ ему и проектъ дома, я же помогалъ и наставлялъ его своими совѣтами по постройкѣ. – Оказалось, что Солнцевъ; кромѣ того, что былъ очень опытнымъ преподавателемъ, ‑ былъ въ тоже время и очень практическимъ человѣкомъ, [что] соединенiе этихъ двухъ качествъ рѣдко наблюдалось мною въ педагогическомъ мiрѣ! Онъ такъ увлекся своею постройкою, что всѣ частные уроки свои оцѣнивалъ на строительные матерiалы. ‑ Бывало встрѣтишь его бѣгущимъ съ какого-либо урока, то послѣ первыхъ привѣтствiй онъ и сообщитъ[;]/:/ вотъ иду съ урока, заработалъ двѣ четверти извести, а на слѣдующемъ урокѣ заработаю полпуда листоваго желѣза и т. п. Домикъ себѣ онъ выстроилъ небольшой, но прехорошенькiй и обстроилъ дворикъ какъ полную чашу. И вся постройка обошлась ему очень не дорого. Товарищи прозвали его жилою, но онъ былъ честный, благородный и вообще хорошiй человѣкъ! Жена же его Софья Леонтьевна была очень симпатичная молодая особа. Они кажется были, во время начала нашего знакомства, ‑ только что поженившимися молодоженами. – Въ моемъ старомъ альбомѣ имѣются портреты этихъ симпатичныхъ личностей.

<Далее следует авторский знак: ХХ. На полях слева под таким же знаком запись:> Около же этого времени то есть въ концѣ Апрѣля сдѣлалось извѣстно мнѣ о запрещенiи журнала «Время», издаваемаго братьями. Я съ самаго основанiя журнала былъ подписчикомъ на него. Апрѣльская книжка 1863 года вышла и была получена мною. Въ ней была помѣщена статья Страхова: «Роковой Вопросъ». Которая дѣйствительно вышла Роковымъ вопросомъ для брата Михаила Михаиловича. – Журналъ Время по тогдашнему былъ подцензурнымъ. – Цензура безпрепятственно пропустила Апрѣльскую книжку, вмѣстѣ съ Роковымъ вопросомъ,…. и не смотря на то журналъ кажется въ концѣ Апрѣля былъ запрещенъ. Майской книжки уже не выходило. – Впослѣдствiи, въ своемъ мѣстѣ, я разскажу которой. – Запрещенiе журнала «Время» она возмутительна!!!

Въ Iюлѣ Мѣсяцѣ мы опять получили письмо отъ батюшки съ намѣренiемъ прiѣхать къ намъ вмѣстѣ съ Фаничкой и Володей, ‑ но съ объявленiямъ, что онъ подавать въ отставку раздумалъ, потомучто убоялся бездѣятельности! Но [поѣздка] /прiѣздъ/ эт[а]/отъ/ опять не состоял[ся]/ась/ за болѣзнiю его, взамѣнъ того черезъ мѣсяцъ мы были обрадованы прiѣздомъ всѣхъ Шмаковыхъ то есть Семена Михайловича, Фанички, Лёли и Володи. – Они прiѣхали къ намъ около 10^го Iюля на пароходѣ изъ Кiева, куда заѣзжали для того, чтобы взять оттуда Лёлю. –

Прiѣздъ ихъ очень обрадовалъ насъ, такъ какъ мы не видались [дру] со Шмаковами съ 1859 года то есть въ продолженiи 4^х лѣтъ! Мы встрѣтили ихъ на Пароходной Пристани и водворили своихъ гостей въ нашу скромную квартирку. – Они пробыли у насъ дней 10-12, выѣхавъ обратно въ Кiевъ 22^го Iюля; и эти немногiе дни мы провели по родственному, ‑ очень прiятно. Цѣль прiѣзда Шмаковыхъ кромѣ свиданiя съ нами была дѣловая. Они хлопотали помѣстить Володю въ Пансiонъ при Екатеринославской Гимназiи своекоштным Пансiонеромъ въ 4^й классъ <В рукописи ошибочно: глассъ>. – Володю же оставляли, какъ говорили временно въ Екатеринославѣ, такъ какъ рѣшились вести его въ Симферополь къ брату Михаилу Ивановичу. Но мнѣ теперь кажется, что это была только маска, и что они тогдаже порѣшили не раздѣлять братьевъ, и помѣстить обоихъ въ Екатеринославскiй Пансiонъ, куда онъ окончательно и поступилъ въ Сентябрѣ М<ѣся>цѣ въ III^й классъ. Итакъ съ /начала/ учебнаго года 1863/1864 годъ Леля и Володя Шмаковы были въ Екатеринославской Гимназiи своекоштными пансiонерами, а по воскресеньямъ /и/ на каждый праздникъ ходили къ намъ в отпускъ. –

Хотя я и упомянулъ выше, что 10^ти дневное гощенiе у насъ Шмаковыхъ мы провели по родственному и прiятно; ‑ но къ прискорбiю своему долженъ отмѣтить, что я однажды позволилъ себѣ сдѣлать довольно рѣзское замѣчанiе, которое чуть не сдѣлалось причиною преждевременнаго ихъ отъѣзда отъ насъ. – Какъ теперь помню, какъ произошелъ этотъ эпизодъ: Еще въ началѣ ихъ у насъ пребыванiя, мы какъ то вечеромъ долго засидѣлись, въ своей гостиной, какъ говорится въ прiятныхъ разговорахъ. Дѣти, какъ наши такъ и Шмаковы, давно уже [удалились] улеглись спать, а мы еще продолжали болтать. Я утомившись за цѣлый день, какою то усиленною работою прилегъ на диванъ, и сквозь дремоту слушалъ разговоръ Шмаковыхъ съ Домникою. – Говорили о молодыхъ Федорченковыхъ, и /за тѣмъ/ перевели разговоръ спецiально на Надежду Павловну, причемъ Семенъ Михайловичъ позволилъ себѣ выразиться, /что то въ родѣ того (точныхъ его выраженiй не помню)/ что Надежда Павловна привязана къ Мишѣ только на взглядъ, но /что/ при первомъ удобномъ случаѣ она не постѣснится наставить Мишѣ рога. ‑ Опять таки повторяю, что подленныхъ выраженiй Шмакова я не помню, ‑ но что смыслъ былъ буквально тотъ[)]. – Не знаю, или оттого, что я былъ въ дремотѣ, или [отъ] дѣйствительно намёкъ Семена Михайловича позорилъ меня; ‑ только я приподнявшись съ дивана довольно горячо проговорилъ:

‑ «Никогда я не позволю, никому, въ своемъ домѣ, выражаться, про особу намъ довольно близкую, такъ легко, безъ серьёзныхъ на это доказательствъ, а потому, или представьте, на сказанное Вами, ‑ доказательства, ‑ или замолчите, ‑ что я прiйму за удостовѣренiе что Вы отказываетесь отъ сказанныхъ Вами словъ!» ‑

Высказавъ эту тираду, я опять легъ на диванъ и представился задремавшимъ. –

Впрочемъ Инцидентъ этотъ на другое утро не имѣлъ никакихъ послѣдствiй: Семенъ Михайловичъ высказалъ, что сказанное имъ было ни что иное какъ шутка, я же съ своей стороны, заявилъ, что я въ дремотѣ своей вѣроятно не понялъ шуточнаго выраженiя, и дѣло, къ удовольствiю моему тѣмъ и закончилось, и отношенiя наши не измѣнились. –

Шмаковы уѣхали отъ насъ, какъ я уже упомянулъ выше 22^го Iюля, и какъ въ этотъ, такъ и въ слѣдующiй годъ вели съ нами болѣе дѣятельную переписку чѣмъ прежде. – Да это и понятно, при насъ были ихъ дѣти!... Интересны также приписки /и самостоятельные письма/ Семена Михайловича своимъ сыновьямъ. Имъ тогда было Лёлѣ 12 лѣтъ и Володѣ 11^ть. – Вотъ выдержки /изъ/ нѣкоторыхъ.

«11^го Октября 1863 г. Вознесенскъ. – Если Вамъ дорогiе мои, и у дяди и въ Гимназiи хорошо, то съ своей стороны, надѣюсь, Вы будете держать и вести себя такъ, чтобы быть достойными и заботливости отца и матери, и ласкъ добрыхъ родныхъ и вниманiя наставниковъ и воспитателей. – Вамъ предоставляются всѣ средства къ образованiю, какiя только возможны для Вашего Отца, и потому дальнѣйшее, при хорошихъ Вашихъ способностяхъ, отъ Васъ зависитъ; закапывать же талантъ въ землю – значило бы сдѣлаться неблагодарными Провидѣнiю и приготовить пагубныя послѣдствiя въ будущемъ. Благословляю Васъ, любящiй отецъ Вашъ С. Шмаковъ». Или вотъ еще выдержка изъ письма отъ 10^го Августа: «Молитесь Богу, дѣти мои, почитайте и слушайтесь старшихъ, старайтесь порадовать насъ добронравiемъ и успѣхами въ наукахъ, живите въ согласiи между собою и съ товарищами, и Вамъ будетъ хорошо. Будьте почтительны и любите дядю, тётю, братьевъ и сестеръ Вашихъ; помните какъ они обласкали Васъ, и что дядя и тётя замѣняютъ теперь для Васъ отца и мать»….…

И всѣ письма въ такомъ же родѣ и въ томъ же направленiи!!!...

Я не писалъ никогда /своимъ/ дѣтямъ въ подобномъ тонѣ,… Правда я не имѣлъ нужды вести переписку съ дѣтьми, когда они были въ /нѣжномъ/ дѣтскомъ возрастѣ; они благодаря Бога, въ такомъ возрастѣ небыли оторваны отъ родительскаго гнѣзда. – Но ежелибы мнѣ и случилось вести переписку при таковыхъ обстоятельствахъ, то я увѣренъ, что я повелъ бы её иначе. – Дѣтямъ оторваннымъ въ нѣжномъ возрастѣ отъ роднаго гнѣзда, котор[ые]/ое/ они, въ бо[льшей части]/льшинствѣ случаевъ/, такъ горячо любятъ нужны не наставленiя, а историческiя свѣдѣнiя о домѣ; начиная съ самыхъ серьёзныхъ и кончая [так] въ родѣ таковыхъ, что за ними скучаютъ прежнiе ихъ сотоварищи по играмъ, что дворовый козёлъ Васька сломалъ одинъ рогъ, и однорогимъ сталъ еще злѣе чѣмъ прежде, что [дворо] домашняя собаченка Жучка ощенилась шестью щенками, изъ которыхъ двое самыхъ [лучш] красивыхъ оставлены имъ въ подарокъ и т. п. и т. п. – Эти сообщенiя изъ дому, начиная съ самыхъ серьёзныхъ и кончая пустяшными, изложенныя безъ поддѣлки на дѣтскiй языкъ – произведутъ гораздо большiя впечатлѣнiя на дѣтскiя души, чѣмъ всѣ наставленiя! – Они напомнятъ имъ домъ и всю обстановку его, напомнятъ отца и мать всѣхъ домочадцевъ и легко и сладко сдѣлается /внутреннее/ настроенiе дѣтей. – Они перечтутъ подобныя извѣстiя изъ дому по нѣскольку разъ, а можетъ быть и прослезятся [и] /……/ и сладки для нихъ будутъ эти слёзы!!! Тогда какъ философско-педагогическiя наставленiя въ видѣ приведенныхъ выше, изложенныя съ высоты родительскаго Трона никогда не произведутъ въ дѣтскихъ душахъ, какъ бы они не [любили] /были привязаны къ/ дом[а]/у/ родител[ей]/ьскому/ никакого впечатленiя. Они скользнутъ поверхностно, и письма эти не будутъ прочитываться по нѣскольку разъ, а едва едва прочтутся однажды и конечно сейчасъ же позабудутся!!!.. Всё сочиненное и дѣланное[,] ‑ останется сочиненнымъ и дѣланнымъ; а всё искренно-высказанное всегда найдетъ мѣсто въ сердцахъ тѣхъ, кому высказывается!!!....

Въ началѣ Сентября М<ѣся>ца въ городѣ сдѣлалось извѣстнымъ, что /наслѣдникъ/ Цесаревичъ Николай, путешествовавшiй въ то время по Россiи, будетъ и въ Екатеринославѣ. – Всѣ переполошились не зная чѣмъ ознаменовать прiѣздъ молодаго Наслѣдника. – Дворянство наконецъ рѣшилось дать балъ и испросило на то соизволенiе Государя Императора. – Когда это соизволенiе сдѣлалось извѣстнымъ, то Дворяне никакъ не предполагавшiе, что ихъ предложенiе будетъ принято, забили тревогу, какъ бы лучше и достойнѣе себя, ‑ устроить балъ этотъ. – Помѣщенiе для бала, конечно избрано въ Дворянскомъ домѣ, такъ называемомъ Потёмкинскомъ дворцѣ, расположенномъ почти за городомъ, съ роскошнымъ Паркомъ выходящемъ на берегъ р. Днѣпра. – Большая зала въ этомъ домѣ, была громадныхъ размѣровъ въ два свѣта съ хорами, но съ голыми /штукатурными/ загрязненными стѣнами наводящими тоску! – Сколько нибудь облагородить и освѣжить эту залу было необходимо. За это дѣло взялся И. д. Губернскаго Предводителя Дворянства. – Добрѣйшiй мой теска Губернскiй Предводитель Дворянства Андрей Михайловичъ Миклашевскiй въ то время, вышелъ уже въ отставку, и вслѣдъ за Графомъ Сиверсомъ выѣхалъ въ Харьковъ и Харьковскiя свои имѣнiя. – Мѣсто Губернскаго Предводителя Дворянства [исполнялъ] занималъ временно, впредь до выборовъ, Исправляющiй должность отставной Штабсъ-Капитанъ Николай Дмитрiевичъ Милорадовичъ. – Сей отставной Штабсъ-Капитанъ, получившiй образованiе вѣроятно подобное Недорослю Фонъ-Визина, не смотря на свою глупость, былъ преисполненъ гордости и чванства. Онъ [былъ же] какъ прогорѣлый аристократъ, женился на дочери управляющаго Акцизными Сборами, отставнаго Маiора Григорiя Ивановича Щербакова (по Елагину Щепакова), который сперва или самъ былъ откупщикомъ или женился на дочери откупщика, ‑ но только слылъ за очень богатаго человѣка и имѣлъ красивѣйшiй, въ то время, домъ въ Городѣ Екатеринославѣ. На дочери этого то Щербакова, и женился, (конечно изъ за приданаго) Милорадовичь и поселился съ своею женою, во дворцѣ своего батюшки тестя. – Этотъ домъ его тестя былъ [почти] на одной улицѣ съ моею квартирою, въ очень близкомъ разстоянiи. – Встрѣчаясь на улицахъ съ Милорадовичемъ, мы молча другъ съ другомъ раскланивались, ‑ но по домамъ знакомы небыли. Вотъ въ какомъ отношенiи я находился въ то время съ Испр<авляющимъ> долж<ность> Губернскаго Предводителя Дворянства Николаемъ Дмитрiевичемъ Милорадовичемъ и при такихъ то обстоятельствахъ, случился тогда, между нами слѣдующiй эпизодъ: ‑

Разъ какъ то, около половины Сентября, я объѣздилъ всѣ свои постройки и работы по городу, ‑ возвратился домой въ 3^м часу дня, и усталый сѣлъ за семейный обѣдъ. – Какъ вдругъ мнѣ докладываютъ что ко мнѣ пришолъ кучеръ отъ Предводителя Дворянства. – Я велѣлъ позвать его въ переднюю и вышелъ къ нему.

‑ «Что тебѣ нужно любезный»?

‑ Губернскiй Предводитель Дворянства требуетъ Васъ къ себѣ, что бы Вы сейчасъ же явились къ нему. –

‑ «Какой Предводитель Дворянства?»

‑ Губернскiй Предв<одитель> Двор<янства> Николай Дмитрiевичъ Милорадовичъ……

Такая нахальность и безцеременность, меня сильно взорвала. – Конечно, я понялъ что слова требуетъ и явился были можетъ быть сочиненiемъ барскаго кучера…. Но ежели бы даже передавалась и вѣжливая просьба, ‑ то черезъ кучера, безъ всякаго письменнаго разъясненiя, ‑ она была крайне неприглядна! А потому я велѣвъ подождать кучеру моего отвѣта, написалъ Милорадовичу слѣдующее письмо, сохранившееся въ копiи у меня и до сихъ поръ моими бумагами. Вотъ это письмо:

«Милостивый Государь, Николай Дмитрiевичъ! Сего числа, во время моего семейнаго обѣда, мнѣ было доложено, что пришелъ какой то человѣкъ, по очень важному дѣлу. – Оказалось, что это былъ Вашъ кучеръ, съ приглашенiемъ о немедленномъ моемъ прибытiи къ Вамъ».… «Я никакъ не думаю, что Вы какъ Предводитель Дворянства, рѣшились бы послать за кѣмъ либо изъ дворянъ здѣшней Губернiи своего кучера, безъ всякой записки (исключая может быть самыхъ Интимныхъ знакомыхъ). Дворяне же всѣхъ губернiй въ своихъ правахъ одинаковы.» ‑ …«А потому не желая попусту безпокоить Васъ, и подозрѣвая, не есть ли это приглашенiе, ‑ выдумка, можетъ быть опъянѣвшаго, Вашего кучера, ‑ я покорнѣйше прошу извѣстить меня дѣйствительно ли посѣщенiе мое необходимо; присовокупляя притомъ, что я за особое удовольствiе [п]/с/очту себѣ быть Вамъ полезнымъ. – Съ истиннымъ почтенiемъ имѣю честь быть, Милостивый Государь, Вашъ покорнѣйшiй Слуга А. Достоевскiй, Г. Ярославль, 11^го Сентября 1863 года, 2½ часа пополудни»…….

Закончивъ это посланiе, я съ тѣмъ же кучеромъ отправилъ его въ запечатанномъ конвертѣ по назначенiю. –

Вечеромъ того же дня я получилъ письменное приглашенiе изъ Канцелярiи Предводителя Дворянства, такого содержанiя, какъ всегда пишутся подобныя приглашенiя то есть что Г^н И. д. /Губ<ернскаго>/ Предводителя Дворянства, свидѣтельствуя свое почтенiе Андрею Михайловичу Достоевскому, проситъ Его Высокоблагородiе, пожаловать къ нему завтра 12^го сего Сентября въ 11^ть часовъ утра. –

Конечно, получивъ это приглашенiе, я очень легко могъ и не быть у него, потомучто никакого /офицiальнаго/ порученiя со стороны Дворянства я не могъ принять безъ разрѣшенiя Губернатора. Но разъ заявя въ своемъ отвѣтѣ о готовности быть ему полезнымъ, я не хотѣлъ измѣнять своему слову, тѣмъ болѣе что никакъ не предполагалъ новой со стороны его невѣжливой выходки, а напротивъ думалъ, что онъ слегка извинится перед[ъ]/о/ мною и тѣмъ дѣло кончится. Впрочемъ опять таки повторяю, что я тогда еще не зналъ причины по которой я приглашаюсь. – А потому не долго размышляя, я на другой день въ 11 часовъ былъ у Милорадовича. –

Меня ввели въ кабинетъ, въ которомъ онъ, за большимъ письменнымъ столомъ, какъ Юпитеръ громовержецъ сидѣлъ и читалъ какiя то бумаги. При моемъ входѣ въ кабинетъ, онъ слегка приподнялся съ кресла и опершись обѣими руками о столъ, не подавая мнѣ руки проговорилъ заученнымъ тономъ:

‑ «Теперь не время разбирать и доказывать кто изъ насъ правъ, кто виноватъ, ‑ теперь надо работать!.... Милости просимъ садиться»!…

Бываетъ состоянiе [человѣка], когда человѣкъ, вдругъ, отъ неожиданнаго потрясенiя, потеряетъ всякую способность соображать и мыслить и просто опѣшитъ и одервенѣетъ! – Въ такомъ положенiи находился я, послѣ прiема Милорадовича. Я кое какъ понялъ, что въ виду посѣщенiя города Наслѣдникомъ Цесаревичемъ, и принятiя имъ, даваемаго Дворянствомъ бала, ‑ необходимо получше убрать большую залу дворянскаго Дома, къ чему и нужно приступить немедля. – Во всемъ проговоренномъ Милорадовичемъ не слышно было и тѣни просьбы о содѣйствiи и помощи въ этомъ Дворянству, а напротивъ проглядывало всецѣло властное приказанiе, съ предупрежденiемъ отвѣтственности за упущенное!..... Выслушавъ эту глупую рацею, я взялся за фуражку, и сказалъ, что подумаю объ этомъ; ‑ вышелъ изъ кабинета едва поклонившись дураку хозяину. – Конечно я въ тотъ же день рѣшилъ уклониться отъ этого дѣла, но отложилъ это до другаго дня, потомучто въ этотъ день я чувствовалъ себя не способнымъ хладнокровно что нибудь порѣшить. – Но случай и нахальство Милорадовича не дозволили мнѣ хладнокровно отказаться отъ этого дѣла! – Вечеромъ того же дня часу въ 5^м, я былъ на работахъ по постройкѣ Гостиннаго Двора, какъ мелькомъ увидѣлъ ѣдущаго въ коляскѣ Милорадовича, я отвернулся стараясь показать видъ, что сильно занятъ разговоромъ съ рабочими, но Милорадовичъ уже увида[в]/л/ъ меня и подъѣзжая ближе и ближе началъ кричать мнѣ:

‑ «Мосье Достоевскій, Мосье Достоевскій, Мосье Достоевскій[,]/!/»...

Когда уже невозможно было показать, что не слышишь его [крика] /призыва/, ‑ я обернулся и очутился лицомъ къ лицу съ Милорадовичемъ сидящемъ въ коляскѣ и имѣвшимъ дерзость манить меня пальцемъ къ себѣ! –

‑ Что Вамъ нужно отъ меня Мосье Милорадовичъ?..... Убѣдительно прошу Васъ оставить меня въ покоѣ! Послѣ происшедшаго между нами, я не имѣю ни возможности, ни желанія вести съ Вами какое либо дѣло. ‑ /Даже и теперь/ когда я говорю съ Вами эти слова, меня пронимаетъ дрожь и колики отъ негодованія! ‑ Да къ томуже, мнѣ нѣтъ и времени, я сильно занятъ!... Обратитесь за помощью къ какому нибудь другому Архитектору, а меня оставьте въ покоѣ!... Проговоривъ это я отвернулся отъ Милорадовича, и тотъ не солоно хлебавши отъѣхалъ отъ меня. –

Что бы покончить съ этимъ дѣломъ, я тотчасъ же съ постройки, не заѣзжая домой, ‑ поѣхалъ къ Губернатору Извольскому. – Надобно сказать, что Извольскій, въ то время, получилъ уже свѣдѣнія о своемъ переводѣ въ Курскую Губернію и только ожидалъ Высочайшаго приказа, что бы выѣхать изъ Екатеринослава, и къ томуже надобно замѣтить, что онъ былъ не въ слишкомъ хорошихъ отношеніяхъ съ Милорадовичемъ считая его дуракомъ!... Когда я разсказалъ ему подробно все случившееся, то онъ очень много смѣялся прочитавъ мой отвѣтъ на 1^е приглашеніе, и наконецъ обѣщалъ, въ случаѣ обращенія Милорадовича за содѣйствіемъ къ нему, ‑ рекомендовать [къ] ему обратиться къ архитекторскому помощнику Харманскому (по моему совѣту). – Такъ и случилось. Милорадовичъ пріѣхалъ съ жалобой на меня къ Извольскому. Тотъ объяснилъ ему его непростительный промахъ (въ обращеніи со мною) и совѣтывалъ /въ/ болѣе мягкомъ тонѣ обратиться за содѣйствіемъ къ Архит<екторскому> Помощнику Харманскому, котораго предварительно Извольскій призывалъ къ себѣ и совѣтывалъ ему заняться этимъ дѣломъ, и въ случаѣ нужды обращаться ко мнѣ за совѣтомъ. – Эдуардъ Осиповичъ взялся за это дѣло и окончилъ его блестяще. – Сперва онъ, раза два, какъ бы исполняя совѣтъ Губернатора, пріѣзжалъ ко мнѣ для совѣщаній, но впослѣдствіи онъ одинъ самостоятельно окончилъ это дѣло весьма успѣшно. Онъ убралъ голыя стѣны залы золотыми багетами и обвилъ ихъ гирляндами зелени и розъ (искусственными). Этихъ искусственныхъ гирляндъ было выписано изъ Одессы нѣсколько сотъ аршинъ! но за то и видъ залы сдѣлался эфектнымъ!.... Наконецъ мы дождались и пріѣзда наслѣдника! Онъ прибылъ въ городъ 1^го Октября 1863 года. – Желѣзныхъ дорогъ тогда еще небыло; и весь Царскій поѣздъ въ дорожныхъ экипажахъ на лошадяхъ, прямо съ послѣдней Станціи, то есть не заѣзжая на отведенныя квартиры, подъѣхалъ къ Собору, гдѣ почти вся Интелигенція города поджидала его пріѣзда! Звонъ колоколовъ и оглушительное Ура: ...возвестили моментъ прибытія, и вслѣдъ за этимъ подскакалъ фельдъегерь остановившись впрочемъ въ сторонѣ. [З] Слѣдомъ за нимъ [коляска] открытая Коляска Наслѣдника; а за тѣмъ коляски всей свиты. – Поздоровавшись съ встрѣтившимъ его Предводителемъ Дворянства (но только не съ Милорадовичемъ, а съ настоящимъ не помню кто тогда былъ /кажется Струковъ/) такъ какъ Губернаторъ встрѣтилъ его на Границѣ Губерніи, Наслѣдникъ подъ руку съ кѣмъ то изъ свиты, смѣясь и разговаривая прошелъ довольно большое пространство отъ [Собо] Церковной ограды до Собора. Смѣялся же онъ тому, что былъ какъ арабъ черный отъ пыли; когда онъ утеръ лицо батистовымъ своимъ платкомъ, то платокъ сталъ совершенно чернымъ, посмотрѣвъ на него онъ просто расхохотался!..... Ни важной осанки, ни напускной солидности, не было замѣтно въ пріёмахъ юнаго наслѣдника,... но всякій смотря на него невольно восхищался его добрымъ, молодымъ и веселымъ видомъ! Вѣдь ему только что исполнилось въ то время 20 лѣтъ! (родился 8^го Сентября 1843 г.) Изъ Собора Наслѣдникъ, и вся свита его въ тѣхъ же экипажахъ поѣхали въ городъ на отведенные квартиры. – Вся публика разъѣхалась и разошлась отъ Собора тоже. – Квартира Наслѣднику отведена была въ домѣ Щербакова (тестя Милорадовича, о которомъ я уже упоминалъ) какъ лучшемъ въ городѣ. А потому во всё пребываніе наслѣдника въ городѣ, ‑ наша улица сдѣлалась самою шумною, самою многолюдною. ‑

На другой день состоялся балъ, на этотъ балъ по особо пригласительнымъ печатнымъ билетамъ, было приглашено свыше 500 человѣкъ<,> былъ приглашенъ и я съ женою. Вотъ что гласилъ пригласительный билетъ, который сохранился въ моихъ бумагахъ и доселѣ:

«Дворянство Екатеринославской Губерніи имѣетъ честь покорнѣйше просить Васъ пожаловать 2^го Октября на балъ, удостоиваемый посѣщеніемъ ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЫСОЧЕСТВА ГОСУДАРЯ НАСЛѢДНИКА ЦЕСАРЕВИЧА. – 28^го Сентября 1863 года съ надписью на конвертѣ: Его Высокоблагородію Андрею Михайловичу Достоевскому съ супругою». –

И я былъ на этомъ балу съ женою, которая для этого бала сшила себѣ новое бальное платье. ‑ Описывать балъ теперь очень трудно. ‑ Многія подробности позабыты. – Помню только, что танцовали не мало, но танцующихъ было мало, то есть ровно столько, сколько нужно было для приличной обстановки. ‑ Всѣ пары были назначены за ранѣе. Танцующіе занимали очень небольшое пространство посреди залы. Вся же остальная публика огораживала эту средину, ‑ живою сплошную оградою, и смотрѣла на танцующихъ, какъ на театральное представленіе. – Наслѣдникъ протанцовалъ [всѣ] /всѣ предназначенныя/ кадрили со всѣми хозяйками бала. Балъ собственно говоря былъ мало одушевленъ и закончился рано. – Мы же раньше конца бала оставили его!... Проѣздъ Наслѣдника ознаменовался еще однимъ эпизодомъ случившимся съ уважаемымъ въ городѣ богатымъ помѣщикомъ. – Въ Екатеринославѣ постоянно жительствовалъ одинъ изъ богатѣйшихъ помѣщиковъ въ Екатеринославской Губерніи Камеръ-Юнкеръ Статскій Совѣтникъ Михаилъ Михаиловичъ Котляревскій. – Онъ былъ очень богатъ, но,..... но... но... не очень уменъ! На другой день пріѣзда Наслѣдника; Котляревскій еще до бала, то есть утромъ, облекшись въ Камеръ-Юнкерскій Мундиръ явился къ воспитателю Цесаревичу и главному руководителю его путешествія Графу Строганову, и просилъ Графа предложить Наслѣднику обѣдъ, который онъ хочетъ дать въ честь Пріѣзда Наслѣдника. – Графъ смѣривъ удивленными глазами посѣтителя проговорилъ: «Мундиръ то, Милостивый Государь, я вижу на Васъ придворный, а придворнаго такту въ Васъ незамѣчаю!.... Съ какой стати Наслѣднику Русскаго Престола, принимать обѣды отъ всякаго Частнаго Лица?!... Полно сударь, образумьтесь!....<»> Сказавъ это онъ отвернулся отъ Котляревскаго. – Эпизодъ этотъ сдѣлался извѣстнымъ кажется отъ Губернатора, которому, какъ о курьёзѣ сообщилъ самъ /Графъ/ Строгановъ, ‑ и мгновенно распространился по Городу. ‑

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Михаилъ Михайловичъ Котляревскій, былъ почетнымъ попечителемъ Екатеринославской Гимназіи. –

На другой день послѣ бала, т. е. 3^го Октября Наслѣдникъ выѣхалъ изъ Екатеринослава, оставивъ самыя свѣтлыя по себѣ воспоминанія. –

Выше я сказалъ, что Губернаторъ Извольскій ждалъ себѣ перевода въ Курскую Губернію. – Переводъ этотъ въ дѣйствительности въ скорости состоялся и Извольскій уѣхалъ. – Проводовъ этого Губернатора, я рѣшительно, какъ то, не припомню. Да сомнѣваюсь и были ли они?!... Извольскій уѣхалъ какъ то незамѣтно невзначай. – Я даже не помню оставался ли онъ для встрѣчи Наслѣдника Цесаревича, или поспѣшилъ для таковой же въ Г. Курскъ. Но за то съ /Г./ Ростовомъ и со всѣми Ростовцами онъ распрощался въ весьма трога<те>льныхъ выраженіяхъ. Не даромъ онъ бывалъ въ Ростовѣ, чуть ли не по десятку разъ въ годъ!.... У меня между бумагами сохранилась /одна изъ/ печатн[ая]/ыхъ/ копі[я]/й/ Телеграммы адресованной Извольскимъ къ /Ростовскому/ Городскому Головѣ Байкову, каковыя копіи раздавались обывателямъ Города Ростова, и которая мнѣ попалась въ руки при первомъ за тѣмъ посѣщеніи Города Ростова. Вотъ этотъ любопытный документъ: «Депеша, полученная 26^го Сентября Городскимъ Головою А. М. Байковымъ отъ бывшаго Екатеринославскаго, нынѣ Курскаго Гражданскаго Губернатора Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника Извольскаго»..... «Высочайшимъ приказомъ 11^го Сентября назначенъ въ Курскъ; съ сожалѣніемъ разстаюсь съ Ростовскими Гражданами. – Скажите имъ мою искреннюю душевную благодарность за вниманіе, любовь. – Всегда, вездѣ ихъ буду помнить; съ удовольствіемъ встрѣчусь съ каждымъ изъ нихъ! – Васъ благодарю за полезную службу <въ> Ростовѣ. – Еще разъ спасибо Ростовцамъ! Подписалъ Извольскій. Съ подленнымъ вѣрно: Городской Голова Андрей Байковъ». ‑ . ‑

Прочитывая, въ настоящее время, этотъ документъ, просто становишься въ тупикъ и недоумѣніе; отчего одинъ только Г. Ростовъ былъ почтенъ такимъ изъявленіемъ трогательнаго прощанія, и почему изъ всѣхъ сотрудниковъ и сослуживцевъ одинъ Ростовскій Городской Голова Андрей Матвѣевичъ Байковъ, удостоился благодарности, тогда какъ всѣ прочіе игнорированы! Невольно каждый прочитавъ этотъ документъ двусмысленно покачаетъ головой, проговоривъ: «Здѣсь что нибудь нечисто!» ‑ И по всей вѣроятности это мнѣніе не окажется ошибочнымъ;

«Хоть по суду и не докажешь,

Но какъ не согрѣшишь, не скажешь,

Что у него пушокъ на рыльцѣ есть.»

Андрей Матвѣевичъ Байковъ, Ростовскій Городской Голова, былъ человѣкъ безспорно умный дѣятельный и притомъ дѣльный! – Для Города Ростова онъ былъ полезнѣйшимъ хозяиномъ. Всѣ граждане его уважали и онъ безсмѣнно прослужилъ Городскимъ Головою, нѣсколько трехлѣтій. – Бывъ въ послѣдствіи Управляющимъ или хозяиномъ [на] /курортовъ/ Кавказскихъ Минеральныхъ водъ, онъ всё таки не покидалъ Города Ростова и умеръ въ званіи Ростовскаго Городскаго Головы. Похороны его судя по газетнымъ извѣстіямъ были [сочу] самые сочувственные и торжественные! Его называли всегда продувнымъ малымъ!

Вотъ этотъ-то продувной малый, расчухавъ съ перваго свиданія съ Извольскимъ, ‑ что это за человѣкъ, ‑ всучилъ ему на первыхъ же порахъ, какъ говорится, коку съ сокомъ, и тѣмъ сдѣлалъ изъ Извольскаго, ‑ себѣ покорнѣйшаго слугу, который всѣ его желанія и начинанія разрѣшалъ и утверждалъ безпрекословно. – А Андрей Матвѣевичъ Байковъ, подмасливая этотъ приводъ, всегда пользовался имъ очень умѣло и тактично. –

Я лично былъ знакомъ съ этою замѣчательною личностію; онъ пріѣзжая въ Екатеринославъ, всегда бывалъ у меня или за справками по Строительнымъ дѣламъ Г. Ростова, или съ просьбою о разрѣшеніи того или другаго проекта. – На видъ онъ былъ джентельменъ, и очень пріятный собесѣдникъ, да и не мудрено, вѣдь онъ получилъ блестящее образованіе бывши и окончивши курсъ въ Училище Правовѣденія!...

Недавно, я слышалъ еще одинъ эпизодъ [изъ] объ Андреѣ Матвѣевичѣ Байковѣ, который передавала мнѣ личность довольно компетентная, и хорошо знающая событія въ Екатеринославской Губерніи во времена послѣдующія за выѣздомъ моимъ изъ Екатеринослава. – Эпизодъ этотъ такъ интересенъ, что я помѣщу его здѣсь, въ томъ видѣ какъ слышалъ объ немъ. –

Въ Екатеринославской Губерніи, въ продолженіи долгаго періода времени приблизительно съ 1882 по 1887 годъ былъ Вице-Губернаторомъ Подполковникъ, а за тѣмъ Полковникъ Баронъ Владиміръ Платоновичъ Рокасовскiй. За частыми перемѣнами Губернаторовъ, въ этотъ перiодъ времени, Рокасовскiй[,] часто управлялъ Губернi<е>ю и часто ѣздилъ въ Г. Ростовъ: ‑ Какъ человѣкъ заносчивый [и] но притомъ не особо умный, онъ не поладилъ съ Байковымъ, и даже, въ одно изъ своихъ управленiй Губернiею, назначилъ слѣдствiе надъ противузаконными якобы дѣйствiями Байкова. – Конечно слѣдствiе ничѣмъ не кончилось, но только ожесточило еще болѣе обоихъ противниковъ. – Около этаго времени возникло въ центральныхъ Петербургскихъ учрежденiяхъ мнѣнiе о неудобствѣ подчиненiя Г. Ростова, какъ значительнаго комерческаго пункта, въ административномъ отношенiи Екатеринославскому Губернатору, вслѣдствiе значительнаго разстоянiя, и потому возникло предположенiе о выдѣленiи Города Ростова съ Нахичиванью и прочими окрестными пунктами [отъ] /изъ/ [Екат] предѣловъ Екатеринославской Губернiи и объ образованiи изъ нихъ особаго Градоначальства, подъ управленiемъ особаго Градоначальника… Рокасовскiй бывши /въ это время/ въ П<етер>бургѣ, и услышавъ объ этомъ предположенiи, [и] черезъ посредство связей, получилъ случай не только восхвалить и превознести гдѣ и кому слѣдуетъ этотъ проектъ, но даже и получить обѣщанiе влiятельныхъ лицъ о предоставленiи ему должности Градоначальника, во вновь учреждаемомъ Градоначальствѣ! Такъ бы конечно это дѣло и устроилось, ежели бы Рокасовскiй повелъ дѣло поумнѣе и посдержаннѣе. – Но Рокасовскiй возвратившись въ Екатеринославскую Губернiю при первомъ свиданiи съ Байковымъ, позабывъ свои съ нимъ не очень хорошiя отношенiя, разсказалъ ему всѣ подробности дѣла, а равно и то, что онъ будетъ назначенъ Градоначальникомъ; и простеръ свои излiянiя и свои фантазiи до того, что просилъ Байкова подъискать ему приличную квартиру въ Г. Ростовѣ. – Андрей Матвѣевичъ Байковъ, и давно слышавшiй объ этихъ предположенiяхъ Петербургской Администрацiи, ‑ изъ болтовни Рокасовскаго, вполнѣ выяснилъ себѣ то, что дѣло это приняло рѣшительный характеръ, и что пора начать дѣйствовать!.... Онъ вполнѣ сознавалъ что съ открытiемъ Новаго Градоначальства, кто бы ни назначенъ былъ Градоначальникомъ, ‑ онъ Байковъ не останется уже первымъ лицомъ въ городѣ, а отойдетъ на второй планъ, ‑ чего ему вовсе не хотѣлось. И вотъ онъ сообщаетъ о всемъ Ростовскимъ гражданамъ, заручается ихъ полномочiемъ и приговорами и ѣдетъ въ П<етер>бургъ. Такъ какъ уполномоченный отъ Города, и помощiю своихъ связей, которыя то же были довольно значительны, онъ доказываетъ кому слѣдуетъ всю непригодность выдѣленiя Ростова въ особое Градоначальство, которое, кромѣ излишнихъ тратъ на новую администрацiю не принесетъ никакой пользы. – И что /ежели/ дѣйствительно [подчи] административное подчиненiе его Екатеринославской Губернiи не удобно; ‑ то есть другой Исходъ помочь дѣлу. – А именно перевести въ Г. Ростовъ въ раiонъ Земли Войска Донскаго. – Что Ростовъ стоитъ на рѣкѣ родной Войску, и что ежели Главный Пунктъ его Новочеркаскъ и удаленъ отъ родной рѣки – то пусть же въ [составъ] предѣлъ его администрацiи войдетъ другой значительный Городъ стоящiй на родной рѣкѣ, въ очень недалекомъ разстоянiи отъ Главнаго Административнаго пункта т. е. Новочеркаска а именно въ 36^ти верстахъ! –

…..Однимъ словомъ росписавъ и какъ говорится размазавъ дѣло такъ, ‑ что всѣ увидѣли справедливость его доводовъ и согласились исполнить его ходатайство, Байковъ дождался въ Петербургѣ окончательнаго рѣшенія этого дѣла, и тогда воротившись въ Ростовъ, написалъ Рокасовскому очень вѣжливое письмо, что квартира ему какъ Градоначальнику, въ Г. Ростовѣ уже подъискана и что прикажетъ ли онъ оставить окончательно квартиру за нимъ, или сдѣлаетъ какое либо другое по сему предмету распоряженiе?!... Но вмѣстѣ съ этимъ письмомъ Рокасовскій получилъ изъ Петербурга отъ своихъ благопріятелей извѣстіе, что дѣло о назначеніи его Градоначальникомъ рухнуло, и что Ростовъ по проискамъ и ходатайству Байкова, выдѣленъ изъ раiона Екатеринославской Губерніи и входитъ въ раiонъ Земли Войска Донскаго! Можно понять какъ два письма эти подѣйствовали на Рокасовскаго! Да,... вотъ какія, повидимому, ничтожныя обстоятельства, по проискамъ сравнительно ничтожныхъ лицъ, ‑ могутъ имѣть /столь/ серьёзныя послѣдствія не только для значительнаго Города, ‑ но даже и для [всей] цѣлой мѣстности!!!... [Нынѣ Влад] Впослѣдствіи Рокасовскій былъ переведенъ Вице-Губернаторомъ въ Тамбовскую Губернію и съ 1889 года назначенъ /И<справляющимъ> долж<ность>/ Губернатор[омъ]/а/ въ /той же/ Тамбовск[ую]/ой/ Губерні[ю]/и/. – Слышно было, что Военный Министръ Ванновскій не удостоивалъ его представленіемъ къ производству въ Генералъ-Маіоры, а потому Рокасовскій переименовался въ Гражданскій Чинъ, получивъ /въ 1891 годъ въ награду Чинъ/ Дѣйствительнаго Статскаго Совѣтника и Званіе Камергера и утвержденъ въ должности Губернатора. –

Въ половинѣ [Де] Октября мы наконецъ дождались пріѣзда къ намъ дорогаго гостя! 14^го Октября къ намъ пріѣхалъ батюшка Иванъ Прокофьевичъ. Помню какъ теперь, былъ вечеръ очень темный, я занимался въ своемъ кабинетѣ письменною работою, и жена сидѣла въ гостиной и читала. Не смотря на позднюю осень, было еще тепло и окно въ моемъ кабинетѣ было отворено. Вдругъ я слышу, кто то подъѣхалъ къ дому и спрашиваетъ:

<‑> Здѣсь квартируетъ Губернскій Архитекторъ Андрей Михайловичъ Достоевскій?....

Я сейчасъ же узналъ голосъ батюшки, и закричалъ Домникѣ, что пріѣхалъ батюшка, ‑ самъ поспѣшилъ выбѣжать на крыльцо и мы обнялись съ батюшкой послѣ 3½ лѣтней разлуки! – Свиданіе /наше/ было самое радостное, и мы цѣлый вечеръ до глубокой ночи просидѣли въ троемъ въ разговорахъ и воспоминаніяхъ. – Батюшка прiѣхалъ въ бывшемъ моемъ паклетѣ, который конечно былъ водворенъ въ сарай. ‑ Я отвелъ ему подъ временное его [пр] у насъ пребываніе свой кабинетикъ, совершенно отдѣльную и непрохожую комнатку, и [онъ] /ему/ очень было спокойно въ ней. – На другой день свиданіе съ внуками, и опять разговоры затянулись далеко за полдень. – Батюшка пробылъ у насъ не долго, не болѣе 10 дней. Не помню что было причиною его короткаго пребыванія, кажется онъ торопился домой по служебнымъ своимъ дѣламъ. – Знаю только, что мы старались разнообразить время его пребыванія въ Екатеринославѣ, сколько могли. – Мы познакомили его съ окрестностями Екатеринослава, показали всѣ достопримѣчательности его, познакомили его со всѣми нашими близкими знакомыми какъ то съ Семеновыми, Солнцевыми и проч.; и наконецъ устроили два три картежныхъ вечерка у себя дома. – Такъ что батюшка остался вполнѣ доволенъ нашимъ пріемомъ и вообще путешествіемъ своимъ къ намъ. – Такъ изъ письма Михаила Ивановича Федорченко отъ 30^го Nоября мы прочли: «Папенька въ восторгѣ отъ свиданія съ Вами. Онъ говоритъ что 9^ть дней проведенныхъ съ Вами, были для него непрерывнымъ наслажденіемъ!» ‑ Во время праздниковъ Лёля и Володя Шмаковы, конечно тоже были у насъ для свиданія съ дѣдомъ. – Выѣхалъ онъ отъ асъ 24^го Октября а 27^го былъ уже у себя дома въ Вознесенскѣ. –

Губернаторъ Извольскій выѣхалъ изъ Екатеринослава въ Курскъ, ‑ на его мѣсто Екатеринославскимъ Губернаторомъ назначенъ былъ Контръ Адмиралъ Григорій Александровичъ Вевель фонъ Кригеръ, который въ скоромъ времени т. е. къ концу Октября и пріѣхалъ въ Г. Екатеринославъ. – Объ этой личности я и сообщу теперь.

Контръ Адмиралъ Григорій Александровичъ Вевель фонъ Кригеръ, назначенъ былъ /на/ Губернаторскій Постъ совершенно не подготовленнымъ къ Гражданско-Административнымъ дѣламъ. – Не обладая выдающимся умомъ, и смотря можетъ быть на свое Губернаторство, какъ на переходн[ое]/ую/ [положеніе] /станцію/ къ /достиженію/ высшихъ постовъ, онъ не принялъ въ непремѣнное условіе учиться дѣлу, какъ бывшій Таврическій Губернаторъ Григорій Васильевичъ Жуковскій, и не слишкомъ вникая въ дѣла, шелъ всё время своего Губернаторства какъ бы ощупью, а потому часто и натыкался на такія исторіи, которыя дѣлали его просто смѣшнымъ и жалкимъ! Въ особенности подмѣтили на первыхъ же порахъ это Жидки, прозвавъ его на своемъ нѣмецко-жидовскомъ жаргонѣ Вельвель-Клюгеръ, что значило въ переводѣ /съ ихъ жаргона/ на русскій языкъ Володька Маленькій дурачокъ. Я самъ былъ свидѣтелемъ однаго курьёза. – ъ Пріемную залу гдѣ случайно былъ и я пришедшій съ докладомъ къ Губернатору, является подрядчикъ по стройкѣ въ уѣздныхъ городахъ Губерніи Тюремныхъ замковъ на основаніи Примѣчанія къ Ст. 123 Устава Строительнаго (Смот. описанія объ этомъ на страницахъ 575‑579 этихъ записокъ) нѣкто Купецъ Грановъ, и словесно изъясняетъ Губернатору, что /уполномоченный/ прикащикъ его /Грановъ/ при постройкѣ (кажется Павлоградской) Тюремнаго замка, покинувъ работу не сдалъ ему отчета; такъ что работы /по замку/ находятся безъ присмотра; а потому и просилъ Его Превосходительство предписать Полиціи водворить прикащика къ мѣсту работъ и обязать его дать должную отчетность. –

‑ «Да вѣдь Вы говорите что этотъ замокъ составляетъ Вашу собственность»...

‑ Точно такъ Ваше Превосходительство.

‑ «Такъ какой же Вы поводъ имѣете просить меня о понужденіи [Пр] Вашего Прикащика Полицiею, вѣдь это дѣло частное; а Полицiя частными дѣлами заниматься не обязана»….. выпалилъ онъ!

‑ Мнѣ кажется, Ваше Превосходительство, что Полиція только и учреждена для разбирательства дѣлъ частныхъ, и что трудно даже подъискать случаи когда на Полицію возлагаются казенныя или общественныя дѣла! –

Кригеръ онѣмѣлъ!..... и нашелся только сказать

‑ «Я не принимаю никакихъ словесныхъ заявленій подайте прошеніе». ‑

‑ Прошеніе готово Ваше Превосходительство, имѣю честь просить принять его,... я хотѣлъ только прежде объяснить его на словахъ. ‑

— «Хорошо, прошеніе разсмотрится, и всё будетъ сдѣлано что можно». –

Тѣмъ и закончился этотъ скандалъ, и конечно мгновенно распространился не только по всему Городу но даже и по всей Губерніи. –

Григорій Александровичъ Кригеръ пробылъ Екатеринославскимъ Губернаторомъ очень не долгое время. Пріѣхавъ къ намъ въ концѣ Октября 1863, онъ въ Апрѣлѣ 1865 года, былъ уже перемѣщенъ, пробывъ въ должности Екатеринославcкаго Губернатора не болѣе 1½ года. — Но въ эти полтора года онъ успѣлъ сдѣлать мнѣ большую [непрія] и неожиданную непріятность, которая долгое время меня безпокоила и мучила, — но которая въ концѣ концовъ послужила мнѣ къ лучшему. Подробности этого дѣла разскажу въ своемъ мѣстѣ и въ свое время, теперь же прибавлю только то, что Григорій Александровичъ Кригеръ не смотря на /видимую/ мягкость своего характера, во все время своего Губернаторства видимо не благоволилъ ко мнѣ. —

Долгое время, какъ тогда, такъ и въ послѣдующія позднѣйшія времена, я не могъ сообразить и понять отчего происходило это неблаговоленіе его ко мнѣ. — Я /какъ помню/ ни одинъ разъ не противорѣчилъ его распоряженіямъ, ни при одномъ разговорѣ не позволилъ себѣ какой либо невѣжливости однимъ словомъ, былъ самымъ почтительнымъ относительно его дѣятелемъ, [и] …… и не смотря на то, я чувствовалъ, что онъ [меня] что то имѣетъ противъ меня! —

Теперь же чрезъ тридцать три года, когда я вспомнилъ во всемъ объемѣ и порядкѣ свою Екатеринославскую дѣятельность, — мнѣ стало очень понятно это нерасположеніе ко мнѣ Кригера. Онъ пріѣхалъ въ Екатеринославъ вскорѣ послѣ посвященія Наслѣдника Цесаревича. — Всѣ малѣйшія подробности этого посѣщенія были у всѣхъ въ памяти, а потому не мудрено, что Фатъ Милорадовичъ продолжая исполнять должность Губернскаго Предводителя Дворянства, успѣлъ передать новому Губернатору мой съ нимъ инцидентъ, въ совершенно превратномъ смыслѣ съ обѣленіемъ своихъ дѣйствій и очернѣніемъ всей моей личности!

Это такъ вѣрно, какъ непреложная истина, и совершенно объясняетъ нерасположеніе ко мнѣ Кригера, съ первыхъ дней его пріѣзда въ Екатеринославскую Губернію!…..

Послѣ отъѣзда отъ насъ батюшки, о нашихъ семейно-родственныхъ дѣлахъ вскорѣ стало извѣстно, что Семенъ Михайловичъ Шмаковъ съ преобразованіемъ Округовъ Военнаго Поселенія остался за Штатомъ, сперва онъ мечталъ быть назначеннымъ на мѣсто Помощника Окружнаго Начальника съ жалованьемъ 1700 рублей въ годъ. Но это ожиданіе его не увѣнчалось успѣхомъ, и онъ оставленъ былъ за Штатомъ. Такъ какъ они имѣли свой домикъ въ Вознесенскѣ, то и остались въ немъ жить и въ заштатномъ положеніи.

Изъ Писемъ молодыхъ Федорченковыхъ особ[аго]/о/ новаго ничего не было, изъ нихъ только видно, что Михаилъ Ивановичъ всё мечталъ сперва о переводѣ въ Керчъ, а потомъ о поѣздкѣ въ Петербургъ. Эту поѣздку въ П<етер>бургъ онъ мечталъ сдѣлать помощію нѣкоего Господина Орловскаго. — Но тутъ кстати объясню кто такое этотъ Орловскій. —

Говоря о Семействѣ Глѣбовыхъ, откуда была взята Надежда Павловна, я высказалъ (стр. 594‑596), что у нихъ была взрослая дочь Марья Егоровна Глѣбова, очень хорошенькая собой, и вполнѣ уже Невѣста. — Въ эту Марью Егоровну былъ влюбленъ сперва Учитель Семенъ Александровичъ Бобровскій (стр. 580), въ котораго кажется и она была влюблена, но Бобровскій былъ учитель и бѣдный человѣкъ, и потому маменька дѣвушки т. е. /сестра Надежды Павловны —/ Олимпіада Ивановна всё время старалась разстроивать эту склонность. — Другой же обожатель Марьи Егоровны былъ нѣкто Орловскій (имя не помню). — Это былъ купецъ не купецъ, мѣщанинъ не мѣщанинъ, — но что то въ родѣ Тёмной Личности. Онъ вёлъ какіе то комерческія дѣла, жилъ въ Симферополѣ и былъ довольно состоятельный человѣкъ. Марья Егоровна сперва нехотѣла обращать на него даже и вниманія; но впослѣдствіи обстоятельства перемѣнились. Подлецъ — Глава Семейства Егоръ Ивановичъ Глѣбовъ, вовсе покинулъ свое семейство и предался кутежу и пьянству. И тутъ /то/ единственною поддержкою семейства оказался Орловскій. — Просьба и нытье матери, дѣйствительная помощь многочисленному семейству /оказываемая/ Орловскимъ; его постоянн[ая]/ое/ и почтительное ухаживанье, сдѣлало то, что Марья Егоровна, наконецъ рѣшилась продать себя и вышла замужъ за Орловскаго 4^го Октября 1863 года. —

Вотъ этотъ то Орловскій и думалъ ѣхать въ П<етер>бургъ и предлагалъ Михаилу Ивановичу свезти его въ кредитъ. Но поѣздка эта не состоялась. ‑ . —

Въ началѣ Декабря Мѣсяца этого года, мнѣ пришлось опять ѣхать по дѣламъ службы то есть для освидѣтельствованія работъ по Острогу, въ городъ Ростовъ. Не хотѣлось мнѣ въ зимнее время совершать такую дальную поѣздку, — но что же было дѣлать. Отъ поѣздки этой у меня [осталось только] и то не въ памяти, а только по документамъ двѣ телеграммы, которыми обмѣнялись мы съ женою 15^го Декабря: Вотъ моя телеграмма: «Екатеринославъ женѣ Губернскаго Архитектора Достоевской. Нынче прибылъ благополучно. Выѣзжаю Среду, Здоровъ, какъ Вы? Отвѣтъ 20 словъ уплоченъ Достоевскимъ<»>. На эту телеграмму я въ тотъ же день 15^го Декабря чрезъ нѣсколько часовъ получилъ слѣдующій отвѣтъ: «Ростовъ Донской Губернскому Архитектору Достоевскому. Мы здоровы, есть письмо изъ Москвы интересное для тебя, пріѣзжай скорѣе Достоевская<»>. —

21^го или 22^го Декабря я благополучно воротился изъ Ростова домой. — Интересное письмо о которомъ упоминала жена въ своей Телеграммѣ, было письмо отъ зятя моего Александра Павловича Иванова, съ увѣдомленіемъ что дядя Александръ Алексѣевичъ Куманинъ умеръ и оставилъ мнѣ въ наслѣдство 3 т<ысячи> рублей. Но вотъ /выдержка изъ/ само[е]/го/ письм[о]/а/ Иванова: «По духовному Завѣщанію покойнаго дяди Александра Алексѣевича Куманина назначено выдать Вамъ три тысячи рублей 5% билетами. — Для полученія этой суммы необходимо или личное Ваше присутствіе въ Москвѣ, или чтобы Вы прислали довѣренность на чье либо имя, если угодно, то хотя на мое»…..

Письмо это было писано отъ 4^го Декабря, и не обозначало дня смерти добраго моего дяди истиннаго благодѣтеля всего нашего Семейства, но сколько мнѣ помнится изъ разговоровъ, смерть дяди послѣдовала въ началѣ Сентября Мѣсяца [эт] 1863 года. —

Довѣренность на полученіе денегъ я послалъ Александру Павловичу Иванову только 21^го Января уже 1864 года. Что было причиною такой медленности теперь не помню. — Вѣроятно я самъ подумывалъ ѣхать въ Москву; но вѣроятно этому что нибудь воспрепятствовало. — Этимъ и закончился 1863 годъ и наступилъ 1864^й. —

Первые три мѣсяца [про] наступившаго новаго года прошли незамѣтно въ обычныхъ занятіяхъ; — Наконецъ въ концѣ Марта я получилъ отъ зятя Алекс<андра> Павловича Иванова, по почтѣ, присланные три именныхъ [билета] по одной тысячи /руб. сереб./ каждый Государственныхъ Пятипроцентныхъ билета на /номинальную/ сумму три тысячи рублей. — Повѣстку на полученіе этого денежнаго Письма я получилъ изъ Почтовой конторы 31^го Марта. Не знаю какими способами, повѣстка эта, по выдачѣ мнѣ пакета съ деньгами не была составлена въ Почтовой конторѣ и сохранилась у меня между бумагами доселѣ. — Пакетъ этотъ изъ почтовой конторы я получилъ 1^го Апрѣля, и при этомъ полученіи, случился между мною и Губернскимъ Почтмейстеромъ Плотниковымъ пресмѣшной эпизодъ, который и опишу здѣсь.

«Глупъ какъ Плотниковъ», была у насъ въ Екатеринославѣ общая поговорка въ 1863-1864 года<хъ>. И дѣйствительно Глупость Плотникова доходила до Геркулесовыхъ размѣровъ!…. Она была можно сказать грандіозна! Съ /послѣднихъ/ чиселъ [Апрѣля] /Марта/, какъ теперь помню въ Екатеринославѣ наступили нетолько теплые но даже жаркіе дни, таковой день былъ и 1^го Апрѣля. — Въ домѣ Почтовой конторы производились Строительныя работы, надъ которыми я надзиралъ, и бывая въ конторѣ ежедневно, часто встрѣчался съ Плотниковымъ. По причинѣ же жаркаго дня 1^го Апрѣля я надѣлъ для легкости безъ сюртука, — прямо лѣтнее пальто, коротенькое въ видѣ нынѣшней тужурки и встрѣтившись на работахъ, въ почтовой конторѣ, съ Плотниковымъ, который еще въ халатѣ, но въ шинелѣ надѣтой сверху, расхаживалъ по работамъ. Поздоровавшись съ нимъ я между прочимъ сообщилъ, что я къ нему съ просьбой, при чемъ показалъ повѣстку. — Онъ [пр] сказалъ, что одѣвшись сейчасъ выйдетъ въ Контору и выдастъ мнѣ пакетъ, а до тѣхъ поръ просилъ меня въ св<о>ю квартиру. Конечно я [пошелъ] пошелъ за нимъ въ его казенную квартиру, въ томъ же домѣ помѣщенную. —

— «Человѣкъ! сними съ Андрея Михайловича, пальто,» было первымъ словомъ Плотникова, когда мы вошли въ переднюю, и когда онъ сбросилъ съ себя шинель и остался въ халатѣ. Я уклонился отъ этого, показавъ ему, что у меня подъ пальто не было сюртука. —

— «Какъ же это Вы ко мнѣ въ домъ войдете въ пальто»?…..

— Что[,]/?/…. да я въ этомъ пальто у Губернаторовъ бываю!…

— «У Губернаторовъ[,]/?/... ну въ такомъ случаѣ, милости просимъ и ко мнѣ»!…

Мы пришли и усѣлись въ гостиной, онъ въ халатѣ на диванѣ, а я возлѣ на креслѣ. — Онъ долго смотрѣлъ на меня, и на мое (въ скобкахъ весьма приличное) пальто и проговорилъ.

— «Такъ Вы и у Губернатора бываете въ этомъ пальто»?

— Да и у Извольскаго и у Графа Сиверса, бывалъ, конечно не въ Гостиной, а въ пріемной и кабинетѣ неоднократно бывалъ. —

— «Вотъ видите ли не Гостиной же?»….

— Такъ кто же мѣшаетъ намъ перейти изъ Гостиной въ другую комнату. —

— «Да ужь лучше перейдемте въ кабинетъ». —

И мы перешли въ кабинетъ.

<‑> А это какъ же Николай Ивановичъ (кажется его звали Николаемъ Ивановичемъ а впрочемъ не удостовѣряю) понять!… Вотъ Вы меня и въ /своей/ Гостиной и въ своемъ кабинетѣ принимаете въ халатѣ, вѣдь я тоже могу почесть это за невѣжливость съ Вашей стороны?…

— «Ахъ; да,… извините! тутъ онъ ударилъ сильно себѣ по лбу… Эй человѣкъ одѣваться<»>!…

— Но ужь только не при мнѣ, это пожалуй выйдетъ еще неприличнѣе.

— «Такъ какъ же быть, эй человѣкъ перенеси всё платье въ спальню»…

— Не безпокойтесь, не безпокойтесь, одѣвайтесь скорѣе, я лучше самъ выйду въ Гостиную. —

— «Нѣтъ ужь только не въ гостиную, а лучше въ залу, вѣдь она тоже служитъ у меня Пріемной».

Я перешелъ въ залу, внутренно и даже наружно хохоча. — Вскорѣ тудаже явился и одѣтый Плотниковъ и мы пошли съ нимъ въ почтовую контору, гдѣ я подъ расписку и получилъ отъ него присланный мнѣ денежный пакетъ. —

Въ разсказѣ этомъ я ничего не прибавилъ и ни чѣмъ его не прикрасилъ. Такъ вотъ какихъ оригиналовъ случалось мнѣ встрѣчать!…

Изъ письма батюшки Ивана Прокофьевича мы узнали что 7^го Апрѣля Богъ далъ Шмаковымъ дочь Зинаиду. Конечно мы сейчасъ же поздравили родителей съ новорожденною. При этомъ батюшка сообщилъ, что еще года за два до этого, Афанасію Ивановну, какой то Вознесенскій Докторъ напуталъ, сказавъ, что первая ее беременность (послѣ сына Николая) неминуемо повлечетъ за собою смерть ея. И вотъ она со страхомъ и трепетомъ дожидалась кризиса, помышляя о неминуемой смерти. Но слава Богу все окончилось благополучно. —

Въ началѣ Iюня Мѣсяца мой добрый сослуживецъ и нашъ добрый знакомый Левъ Петровичъ Семеновъ выѣхалъ совершенно <изъ> Екатеринослава; такъ какъ былъ пере<и>менованъ изъ Инженеровъ Путей Сообщенія въ Военные Инженеры, и командированъ былъ къ мѣсту новаго своего служенія въ Г. Оренбургъ.

Дѣло въ томъ что у Льва Петровича былъ братъ Александръ Петровичъ, который кажется и въ то время былъ И. д. Начальника Инженеровъ Московскаго военнаго Округа; онъ то по вліянiю своему и способствовалъ къ переводу брата въ военное вѣдомство, и предоставилъ ему мѣсто въ Оренбургѣ. — Мы проводили очень сочувственно это доброе семейство.

Въ день его отъѣзда я съ женою провожали его до первой Станціи Подгородной (15 в<ерстъ>), гдѣ дожидались уже всѣ остальные Техники Строительной Коммисіи (Четвериковъ съ женою) съ готовою закускою и Шампанскимъ и даже музыкою. — Не успѣлъ Левъ Петровичъ съ Марьею Ивановною, выйти изъ экипажа и войти въ первую комнату Станціоннаго дома, какъ грянула музыка! Тутъ простояли часа полтора или два. Закуска оказалась цѣлымъ почти обѣдомъ (былъ ровно полдень); а Шампанскаго и прочаго вина было въ волю. — Левъ Петровичъ просто разрыдался прощаясь съ нами, онъ неожидалъ такихъ радушныхъ проводовъ! — Разставшись съ Львомъ Петровичемъ, я болѣе /уже/ не видался съ нимъ! — Съ дороги и изъ Оренбурга мы получили нѣсколько отъ нихъ писемъ, изъ которыхъ узнали что имъ Богъ далъ сына Гришу, и что они устроились въ Оренбургѣ хорошо. — За тѣмъ переписка прекратилась. Впослѣдствіи я слышалъ, что онъ опять началъ службу въ Строительныхъ Отдѣленіяхъ, /занимая мѣсто Губернскаго Инженера/ что онъ овдовѣлъ, что пере/и/меновался въ Гражданскій Чинъ, и былъ произведенъ въ Дѣйствительные Статскіе Совѣтники, и за тѣмъ умеръ и самъ въ глубокой старости. —

На мѣсто Льва Петровича Семенова, въ Строительную Коммисію /къ намъ/ былъ назначенъ Инженеръ Путей Сообщенія Полковникъ Сентянинъ. Это былъ совершенный прототипъ Семенова. — Уже довольно старый господинъ, полный Полковникъ, онъ выказался на первыхъ порахъ, что называется продувнымъ малымъ! Онъ былъ Товарищемъ Министра Путей Сообщенія

<Далее следует авторский знак: Х. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Тогда Главное Управленіе Пут<ей> Сообщ<енiя> переименовалось уже въ Министерство Пут<ей> Сообщенія. –

Инженеръ Генералъ-Лейтенанта Павла Петровича Мельникова, и на каждомъ шагу, при каждой разговорной рѣчи, поминалъ имя Павла Петровича, какъ своего товарища чуть ли не друга! Единственное нововведеніе сдѣланное имъ въ Коммисіи было то, что онъ не сидѣлъ въ камерѣ Общаго Присутствія, а устроилъ себѣ небольшой кабинетикъ въ томъ же помѣщеніи Строит. Коммисіи, куда начальникъ Искусственнаго Стола и прочіе младшіе Техники являлись къ нему съ докладами. —

Онъ былъ кривъ на одинъ глазъ, и слылъ подъ кличкою Криво[го]/ва/ бѣса! — Но онъ былъ очень [не] умный человѣкъ. — Впрочемъ онъ пробылъ у насъ неболѣе 3^х мѣсяцевъ, и вѣроятно разнюхалъ, что въ Екатеринославѣ для Инженеровъ прибытки небольшіе, — помощію связей былъ куда то (не помню куда) переведенъ отъ насъ. —

Что бы разъ покончить съ /Инженерами/ Непремѣнными Членами скажу и о пріемникѣ Сентянина Инженеръ-Подполковникѣ Путей Сообщенія Ипполитѣ Осиповичѣ Серебряковѣ. — Этотъ [г]/Г/осподинъ не былъ такъ уменъ какъ его предшественникъ, но за то отличался страшнымъ цинизмомъ. Онъ былъ вдовъ и имѣлъ [уже] двухъ уже довольно взрослыхъ сыновей (лѣтъ около 20). Воспитанія онъ не предоставилъ имъ никакого; зато обращался съ ними за панибрата, и доходилъ до цинизма [съ] вмѣстѣ съ ними распутствуя съ Екатеринославскими Гетерами, что какъ выдающееся прои[з]/с/шествіе разнеслось по вс[ё]/е/му Городу, и что оправдывалъ временемъ, чадолюбивый папенька. — Я и оставилъ его въ Г. Екатеринославѣ, гдѣ онъ опредѣленъ былъ Губернскимъ Инженеромъ Екатеринославскаго Губернскаго Правленія. —

Въ началѣ же Iюня пріѣзжалъ къ намъ въ Екатеринославъ Семенъ Михайловичъ Шмаковъ, за своими дѣтьми, чтобы взять ихъ на каникулы къ себѣ въ Вознесенскъ. — Какъ заштатный уже чиновникъ, онъ пріѣзжалъ на своихъ лошадяхъ въ своемъ экипажѣ, при чемъ проѣздъ его длился около недѣли. — Около недѣли прогостилъ онъ и у насъ и опять двинулся опять домой на своихъ долгихъ, и тоже провелъ въ пути около недѣли. Я ошибочно заявилъ на страницѣ 815 что Шмаковы имѣли /уже/ свой домъ въ Вознесенскѣ. — Имъ только теперь со времени уничтоженія /въ/ Вознесенскѣ Военныхъ поселеній, былъ проданъ, по оцѣнкѣ, занимаемый ими /ка<з>енный/ домъ почти что за даромъ а именно за 160 рублей серебромъ; и Семенъ Михайловичъ началъ перестраивать за ново этотъ домъ и домъ вышелъ отличный [и] прочный (каменный) и вполнѣ помѣстительный и обошелся имъ не свыше 1500 рублей серебромъ.

Уже давно, пользовавшіе, у насъ въ домѣ, доктора заявляли намъ, о плохомъ [Гигі] Гигіеническомъ состояніи нашей квартиры въ домѣ Чичиринскаго, такъ какъ онъ то есть домъ, былъ расположенъ близь оврага; — Приписывая этой не гигіеничности и всѣ болѣзни дѣтей и послѣднюю болѣзнь жены, которая весь почти Iюнь М<ѣся>цъ, хотя была и на ногахъ, но болѣла сильнѣйшею лихорадкою. — Это обстоятельство принудило меня разысканіемъ, сколь возможно скорѣйшимъ новой квартиры. Я долго не думая остановился мыслію на квартирѣ занимаемой Львомъ Петровичемъ Семеновымъ, [въ] которая еще не была занята. — Квартира была довольно помѣстительна и удобна, [но] расположена въ отдѣльномъ /но уже/ старомъ деревянномъ домѣ, принадлежащемъ Чиновнику [Про] Алексѣю Прововичу Рябинину. —

Алексѣй Прововичъ Рябининъ былъ Надворный Совѣтникъ и служилъ засѣдателемъ Палаты Гражданскаго Суда, его жена Юлія Яковлевна Рябинина хотя и имѣла въ то время уже шесть человѣкъ дѣтей, но была еще дама молодая и весьма симпатичная. Хотя мы съ домомъ этимъ были и прежде знакомы, но съ переѣздомъ къ нимъ на квартиру, (они жили въ томъ же дворѣ въ большомъ своемъ дом[у]/ѣ/), — мы сошлись еще ближе, и очень часто бывали другъ у друга вслѣдствіе близкаго сосѣдства. Объ семействѣ этомъ я буду еще упоминать въ послѣдствіи. —

[Только что мы устроились на Новой Квартирѣ]

Мы переѣхали на эту новую квартиру 3^го Iюля 1864 года, за ту же цѣну какую платили и у Чичиринскаго то есть по 25 рублей въ Мѣсяцъ. Скучно мнѣ было переѣзжать на новое пепелищѣ, и оставлять квартиру въ домѣ Чичиринскаго, гдѣ мы довольно счастливо прожили почти четыре года!

Только что мы устроились на новой квартирѣ, какъ недѣли черезъ двѣ, я прочелъ въ газетахъ неожиданное и очень прискорбное для меня извѣстіе о [се] смерти брата Михаила Михаиловича. Это краткое газетное извѣстіе такъ поразило меня, что я сейчасъ же написалъ письмо къ брату Ѳедору Михаиловичу, прося его въ подробности извѣстить меня о случившемся несчастіи. На это письмо свое я вскорѣ, а именно [29^го Iюля] въ первыхъ числахъ Августа, получилъ письмо отъ брата Ѳедора Михайловича отъ 29^го Iюля. Письмо это лучше меня разъяснитъ всѣ подробности смерти брата М<ихаила> М<ихайловича> а равно и положеніе въ которомъ осталось осиротѣлое Семейство. Вотъ письмо это, привожу его въ точнѣйшей копіи: —

«29^е Iюля/64 г. Петербургъ. Любезнѣйшій братъ Андрей Михайловичъ. Спѣшу удовлетворить твою просьбу, хотя времени ни капли. Всѣ дѣла брата легли естественно на меня и я, вотъ уже скоро три недѣли, ногъ подъ собою не слышу.

Братъ Миша умеръ отъ нарыва въ печени и отъ послѣдовавшаго при этомъ изліянія желчи въ кровь: Вотъ болѣзнь. — Боленъ онъ былъ давно. Доктора сказали что года два. — Но вѣдь съ больной печенью можно долго ходить, не обращая на нее вниманія, особенно если много дѣла. А дѣла у него было всегда бездна. — Прошлаго года запретили журналъ: Это его тогда какъ громомъ поразило и произвело вдругъ такое разстройство во всѣхъ его дѣлахъ, грозило такой грозной катастрофой, что онъ, весь послѣдній годъ былъ постоянно въ тревогѣ, въ волненіи, въ опасеніяхъ. — Трудно это всё тебѣ объяснить подробно. Вотъ въ нѣсколькихъ словахъ: Дѣла его давно еще, вслѣдствіе войны и послѣдовавшаго за тѣмъ денежнаго кризиса и упадка общаго кредита, — пошли очень худо — накопились большіе долги. — Начали мы издавать журналъ, затратили деньги, но безъ долговъ не обошлось. — За то было со втораго же года 4000 подписчиковъ, слѣд. 60.000 рублей оборота, и такъ продолжалось всегда, есть и теперь для Эпохи. Но долги всѣ не могли уплатиться. — Оставалось ихъ всего на все старыхъ и новыхъ — тысячъ 20.000, когда запретили «Время». — Подписку братъ уже успѣлъ истратить, заплативъ долги. Но при акуратной выплатѣ долговъ — оставался кредитъ и необходимые обороты (о которыхъ долго объяснять), при которыхъ можно, безъ затрудненій, довести годовое Изданіе до конца съ честію. Вдругъ все рушилось, рушился и кредитъ съ запрещеніемъ журнала. Годъ былъ трудный, и здоровье брата крѣпко потерпѣло. — Наконецъ выхлопоталъ онъ право изданія Эпохи. — Но издавать пришлось въ убытокъ, ибо всѣмъ 4000 подписчиковъ надо было выдать книгу за 6 рублей, а не за полную подписку (15 рубл.). Но братъ распорядился хорошо: занялъ и имѣлъ въ виду въ продолженіи года одинъ вѣрный оборотъ (заведеніе своей типографіи на ²/₃ въ кредитъ, что и началъ уже) и посредствомъ этого оборота могъ довести журналъ до будущей подписки — очень хорошо. — По его разсчетамъ, черезъ полтора года, не было бы ни копѣйки долгу. Но Богъ судилъ иначе. — За три недѣли съ небольшимъ передъ смертію онъ слегка заболѣлъ — рвотой, разстройствомъ желудка и потомъ вдругъ разлилась жолч[ъ]/ь/. — Надо сказать, онъ пренебрегалъ, и хотя совѣтывался съ докторами, и лекарство принималъ, но не соглашался перестать работать и засѣсть дома. Дача у нихъ въ Павловскѣ. Онъ часто ѣздилъ въ Городъ, хлопоталъ по журналу; по типографіи, по дѣламъ. — Я хотѣлъ ѣхать по нездоровью за границу, получилъ Паспортъ и съѣздилъ на недѣлю въ Москву. — Воротясь изъ Москвы въ концѣ Iюня съ ужасомъ увидѣлъ, что болѣзнь, которую онъ называлъ пустяками, провожая меня въ Москву усилилась. Наконецъ Бессеръ (очень знаменитый здѣсь докторъ) напугалъ его, сказавъ, что это очень серьёзно и надо лѣчиться. — Братъ засѣлъ на дачѣ. — Я заграницу не поѣхалъ, ѣздилъ въ Павловскъ каждый день, а онъ поминутно порывался въ городъ и ждалъ выздоровленія. — Наконецъ сталъ слабѣть. — Въ воскресенье 5^го Iюля, ему стало вдругъ легче. — Бессеръ не терялъ надежды, хотя и объявилъ что нарывъ въ печени. — Да мы всѣ никто и не предполагали худаго исхода, совершенно никто, даже доктора. Но вдругъ онъ, обрадовавшись, что ему легче — сталъ вечеромъ заниматься дѣлами. Въ понедѣльникъ вечеромъ ему доставили одно извѣстіе о запрещеніи цензурой одной статьи. На другой день онъ мнѣ сказалъ, что чувствуетъ себя очень дурно и всю ночь не спалъ. — Въ его состояніи не надо было совсѣмъ заниматься какими бы то ни было дѣлами, малѣйшая неудача, какое нибудь непріятное извѣстіе, и, въ болѣзненномъ состояніи его — это ядъ. Онъ изъ мухи слона могъ сдѣлать, не спать и тревожиться всю ночь. — Позвали Бессера и тотъ, отведя меня въ сторону, вдругъ объявилъ мнѣ, что нѣтъ ни какой надежды, потомучто въ эту ночь произошло изліяніе жолчи въ кровь и кровь уже отравлена. Бессеръ сказалъ, что братъ уже ощущаетъ сонливость, что къ вечеру онъ заснетъ и уже болѣе не проснется! Такъ и случилось; онъ заснулъ, спалъ почти покойно и въ пятницу 10^го числа въ семь часовъ утра скончался не проснувшись. — Были три Консиліума. Употреблены были всѣ средства. Привозили докторовъ изъ Петербурга, — ничего не помогло. — Сколько я потерялъ съ нимъ — не буду говорить тебѣ. — Этотъ человѣкъ любилъ меня больше всего на Свѣтѣ, даже больше жены и дѣтей, которыхъ онъ обожалъ. —

Вѣроятно тебѣ уже отъ кого нибудь извѣстно, что въ Апрѣлѣ этого же года я схоронилъ мою жену, въ Москвѣ, гдѣ она умерла въ чахоткѣ. —

<Далее следует авторский знак: (X). Внизу на полях под таким же знаком запись:> Умерла 16^го Апрѣля 1864 года. —

Въ одинъ годъ моя жизнь какъ-бы надломилась: Эти два существа долгое время составляли все въ моей жизни. — Гдѣ теперь найти людей такихъ? Да и не хочется ихъ и искать. — Да и не возможно ихъ найти. Впереди холодная одинокая старость и падучая болѣзнь моя!… Всѣ дѣла семейства брата въ большомъ разстройствѣ. Дѣла по редакціи (огромныя и сложныя дѣла) всё это я принимаю на себя. — Долговъ много. У семейства — ни гроша и всѣ не совершеннолѣтніе. Всѣ плачутъ и тоскуютъ, особенно Эмилія Ѳедоровна, которая, кромѣ того, еще боится будущности. — Разумѣется я теперь имъ слуга. — Для такого брата какимъ онъ былъ я и голову и здоровье отдамъ. — Дѣла представляются въ слѣдующемъ положеніи. Журналъ имѣетъ 4000 подписчиковъ. Въ будущемъ году будетъ навѣрно имѣть еще болѣе. Слѣдовательно это покрайней мѣрѣ, 60.000 годоваго оборота. — Въ два года семейство можетъ уплатить всѣ долги и кромѣ того, само прожить не только не нуждаясь, но и хорошо. — Я остаюсь въ сущности редакторомъ журнала отъ Правительства, кромѣ того назначенъ еще и другой. — На третій годъ семейство уже можетъ откладывать тысячъ по десяти въ годъ — Цѣль, къ которой стремился братъ, потомучто она вѣрная и которую такъ отдалило прошлогоднее запрещеніе Журнала. — Но весь нынѣшній годъ издается себѣ въ убытокъ такъ какъ бòльшей части подписчиковъ, выдается онъ за 6 руб. а не за 14 р. 50 к., въ видѣ вознагражденія за недоданные имъ прошлаго года 8^мь нумеровъ запрещеннаго «Времени». — Этотъ годъ для брата былъ трудный. Но онъ въ началѣ года занялъ въ Москвѣ 9000 у тетки (на два года срокомъ) и 6000 рублей у Александра Павловича (акціями, которыя и заложилъ здѣсь за 5000)<.> На это онъ сталъ заводить свою собственную типографію, которую имѣлъ намѣреніе заложить тысячь тоже за 5^ть (она стоитъ 10). Такимъ образомъ онъ надѣялся довести дѣло до конца (т. е. до будущей подписки, которая бы дала minimum 60.000) успѣшно. — Того только и надо было. — Здѣшнихъ долговъ кромѣ того до 8000 руб. — Но онъ умеръ. — И хотя Эмилія Ѳедоровна уже назначена опекуньшей, Журналъ утвержденъ какъ собственность семейства, — но съ братомъ исчезъ во многомъ и кредитъ его. — Однимъ словомъ всего на все въ наличности у насъ 5000 рублей, которые слѣдуетъ получить за заложенныя акціи, тысячь до 3000, которые еще прійдется получить въ этомъ году, да типографія, только отчасти оплаченная. Затрудненіе въ деньгахъ есть, но съ Божіею помощію мы дойдемъ благополучно. — Теперь вотъ что скажу тебѣ любезный братъ: Никогда еще это семейство не было въ болѣе критическомъ положеніи. — Я надѣюсь мы справимся. — Но еслибъ ты могъ дать взаймы хоть 3000 руб. (тѣ, которые достались тебѣ послѣ дяди и которые ты вѣрно не затратилъ) семейству на журналъ до 1^го Марта и за 10 процентовъ, то ты бы сдѣлалъ доброе и благородное дѣло и помогъ бы и утѣшилъ бѣдную Эмилію Ѳедоровну чрезвычайно. — Отдача къ 1^му Марту — вѣрнѣйшая. — Я готовъ также за нее поручиться, теперь какъ хочешь разсуди самъ. — Намъ очень трудно будетъ, хоть я твердо увѣренъ, что выдержу изданіе до Генваря. — Лишнихъ 3000 руб. насъ бы совершенно обезпечили. Но какъ хочешь. — Александръ Павловичъ не побоялся дать брату весной. Пишу это отъ себя. — Эмилія Ѳедоровна кланяется тебѣ. Писать она еще никому не можетъ. — Прощай. Размысли о томъ что я написалъ тебѣ. Дѣло будетъ доброе и благородное и въ высшей степени вѣрное. — Мой задушевный и братскій поклонъ твоей супругѣ и поцѣлуй твоимъ дѣтямъ. До свиданья голубчикъ твой братъ Ѳ. Достоевскій».… «Кстати: Ты неоднократно винилъ насъ всѣхъ, что тебѣ ничего не пишутъ. — Братъ всѣ послѣдніе два года былъ постоянно въ тревогѣ. Я-же жилъ въ послѣдній годъ подлѣ больной, въ чахоткѣ, бѣдной моей Маши. — Нынѣшнимъ лѣтомъ я расчитывалъ ѣхать за границу въ Италію и Константинополь, и на обратно<мъ> пути, черезъ Одессу, думалъ прогостить у тебя три дня въ Екатеринославѣ, хотя бы пришлось сдѣлать крюку». —

Получивъ письмо это, мы перечитывали его не одинъ разъ и готовы были уже исполнить просьбу брата и дать Семейству покойнаго брата Мих<аила> Мих<айловича> [пр] на поддержку журнала просимые братомъ Ѳедоромъ Михайловичемъ три тысячи рублей; но къ счастію для насъ, мы не могли этого исполнить. — Дѣло въ томъ, что /три/ [были] тысячные билеты были имянные, (на мое имя) и по полученіи ихъ въ Апрѣлѣ Мѣсяцѣ были отданы /мною/ Торговому Дому Ульманъ и К^о для ихъ торговыхъ оборотовъ (безъ права размѣнивать ихъ, какъ именныхъ) на цѣлый годъ изъ 5^ти годовыхъ процентовъ. — Когда я было обратился съ просьбою къ Ульману, не можетъ ли онъ возвратить мнѣ билеты, то онъ высказалъ рѣшительную невозможность, такъ какъ [они] билеты эти лежатъ у него въ залогѣ по одному предпріятiю, и немогутъ быть освобождены, ранѣе будущаго года. — Получивъ таковой отвѣтъ отъ Ульмана, я и отписалъ /объ этомъ/ брату Ѳ<едору> М<ихайловичу> что и при всемъ желаніе не могу исполнить его просьбу по выше изложеннымъ обстоятельствамъ. —

Я упомянулъ, что къ счастію для насъ, мы не могли этого исполнить, потомучто, при всѣхъ радужныхъ надеждахъ брата Ѳ<едора> М<ихайловича> Журнальное дѣло в[ѣ]/е/домое имъ, рухнуло съ Марта Мѣсяца /слѣдующаго/ 1865 года, какъ рухнулись бы и мои денежки, не принеся никакой пол<ь>зы дѣлу! —…

Интересно также сопоставить вышеприведенное /ко мнѣ/ письмо брата Ѳед<ора> Мих<айловича> съ письмомъ его же адресованнымъ въ Апрѣлѣ Мѣсяцѣ 1865 года нѣкоему Александру Егоровичу Врангелю. Въ письмѣ ко мнѣ излагались радужныя надежды а равно и увѣрѣнія, что отдача мнѣ денегъ къ 1^му Марта 1865 года наивѣрнѣйшая; Въ письмѣ же къ Врангелю, хотя писанному черезъ годъ, описывалось тоже время т. е. время послѣ смерти брата, въ краскахъ близкихъ къ отчаянію!…… Значитъ братъ прося и у меня помощи, и увѣряя въ наивѣрнѣйшей отдачѣ, — былъ и тогда далеко не увѣренъ въ хорошемъ исходѣ дѣла!

Мнѣ же этотъ капиталъ былъ единственнымъ обезпеченіемъ въ будущемъ, и сослужилъ мнѣ хорошу<ю> службу: Первый (изъ трехъ) тысячный билетъ[,] былъ размѣнянъ въ 1874 году, на траты, въ прибавленіе къ имѣющимся у меня средствамъ, при выходѣ въ замужество дочери Евгеніи: — Второй билетъ былъ размѣнянъ мною въ 1876 году на таковыя же траты при выходѣ въ замужество дочери Варвары. — Наконецъ, третій и послѣдній /тысячный/ билетъ, былъ размѣнянъ мною уже въ 1886 году, на уплату сестрамъ Варварѣ Михайловнѣ (289 р.) и Вѣрѣ Михайловнѣ (578 руб.) присужденныхъ имъ къ уплатѣ съ насъ наслѣдниковъ /съ/ Имѣнія оставш[агося]/емуся/ <Так в рукописи.> отъ тетки А. Ѳ. Куманиной, за каковое имѣніе, я за свою часть не получилъ еще ни копѣйки, а долженъ былъ уплатить до 900 рублей (сестрѣ Александрѣ Михайловнѣ я уплатилъ еще прежде (тоже 578 руб.), по энергическому [Тре] срочному требованію сестеръ. — И не имѣй я тогда этихъ денегъ для срочной уплаты, то дѣло для меня кончилось бы скандаломъ. Было бы приступлено къ продажѣ съ молотка моего движимаго Имущества[!] то есть носильнаго платья и прочей квартирной обстановки. —

Но буду продолжать описаніе случившагося въ 1864 году. —

Съ конца Iюля и весь Августъ /и даже Сентябрь/ Городъ Екатеринославъ былъ въ напряженномъ состояніи. Дѣло въ томъ что въ это время начали случаться въ городѣ частыя пожары, почти ежедневныя. — Сперва приписывали это простой несчастной случайности, — но впослѣдствіи начали убѣждаться, что /это/ были поджоги! И это дѣйствительно и было такъ! Обывателями получались подмётныя письма, съ предвареніемъ о пожарахъ, и предваренія эти въ большинствѣ случаевъ подтверждались и оправдывались. — На Городъ напала паника! Пожарная команда, очень недостаточная и въ спокойное время, — теперь являлась вполнѣ атрофированною. — Часто случалось, что въ одно время появлялось два три пожара въ различныхъ мѣстахъ, тогда на нѣкоторыя изъ нихъ пожарная команда и вовсе не появлялась. — Но замѣчательно было то обстоятельство, что пожары случались преимущественно днемъ, но не ночью; говорили что стѣны зданій намазывались какимъ то составомъ, который отъ солнечной теплоты воспламенялся и производилъ мгновенный пожаръ. — Тревога давалась знать колокольнымъ звономъ /или набатомъ/, который удручающимъ образомъ дѣйствовалъ на нервы. — Всѣ обыватели ежеминутно находились на чеку!… Я помню и мы сложивъ свои главнѣйшіе и болѣе цѣнные пожитки въ два большихъ сундука, держали ихъ запертыми, [и] связанными, крестообразно веревками, и запечатанными, — и денно и нощно на дворѣ, что бы при первой тревогѣ отнести ихъ въ болѣе безопасное мѣсто. — Поджоги приписывались, и вѣроятно не безъ основанія, вліянію Польской Пропаганды, которая въ родѣ отрыжки дѣйствовала поджогами и во внутреннихъ Губерніяхъ. — Но благодаря Бога, съ Сентября мѣсяца тревога начала утихать и пожары постепенно прекратились!

Изъ писемъ батюшки [мо] /а/ равно и молодыхъ Федорченко мы узнали, что сіи послѣдніе гостили у батюшки въ Вознесенскѣ съ 20^го по 29^е Iюля, и что за тѣмъ съ начала новаго учебнаго года Михаилъ Ивановичъ перевелся таки изъ Симферопольской Гимназіи въ Николаевскую. Трудно понять, что побудило ихъ къ перемѣнѣ мѣста служенія, безъ всякаго повышенія и улучшенія матеріальнаго! Тутъ вѣроятно много повліяла Надежда Павловна, у которой все родство (въ видѣ трехъ сестеръ) было сосредоточено въ Николаевѣ. —

По окончаніи каникулярнаго времени, пріѣхали и Шмаковы Лёля и Володя съ кучеромъ на своихъ лошадяхъ, и сейчасъ же водворены были мною въ Гимназію, такъ какъ уроки уже начались. — Около этого же времени, я много хлопоталъ у Мих. Мих. Котляревскаго Почетнаго Попечителя Екатеринославской Гимназіи, и дворянина Екатеринославской Губерніи, о помѣщеніи хотя одного изъ сыновей Шмакова [Па] дворянскимъ Пансіонеромъ въ Пансіонѣ при Гимназіи. Но всѣ хлопоты мои оказались безъ плодными. Мнѣ обѣщали это въ будущемъ, между тѣмъ Шмаковы этого будущаго — не дождались!… Тогдаже Гимназическое Начальство возбудило вопросъ о молодости лѣтъ Шмаковыхъ. И въ самомъ дѣлѣ Лёлѣ не было еще 13^ти лѣтъ и онъ перешелъ въ 5^й классъ, а Володѣ не было и 12^ти лѣтъ и онъ тоже перешелъ въ 4^й классъ. Директоръ и Инспекторъ предлагали или оставить ихъ безъ перевода въ прежнихъ классахъ, или вовсе взять изъ Гимназіи по крайней мѣрѣ на одинъ годъ, ибо въ противномъ случаѣ, при окончаніи курса въ Гимназіи имъ будетъ затрудненіе при поступленіи въ Университетъ, куда ранѣе 17^и лѣтъ не принимаютъ. — Я писалъ объ этомъ Семёну Михайловичу, но онъ просто, какъ говорится, всталъ на дыбы; и проводилъ ту мысль что не позволитъ <В рукописи ошибочно: не позволить> Гимназическому Начальству залѣзать себѣ въ карманъ! — Мнѣ стоило большихъ хлопотъ, чтобы уладить дѣло, но слава Богу я въ этомъ успѣлъ. —

Около этого же времени, то есть въ Августѣ или Сентябрѣ, въ Екатеринославъ пріѣзжалъ Генералъ-Губернаторъ, Генералъ Адъютантъ, Генералъ отъ Инфантеріи Павелъ Евстафьевичъ Коцебу. — Онъ пріѣхалъ какъ то мало-ожиданный, и пробылъ въ Городѣ дня 2-3. — Или потому что пріѣздъ его былъ неожиданный, или потому, что я мало обращалъ на него вниманія, — но только пріѣздъ его я еле-еле припоминаю. — Мы являлись всѣ къ нему въ мундирномъ парадѣ, и онъ принималъ тоже насъ въ мундирѣ и эполетахъ. — Это былъ очень и очень миленькiй Господинъ, немного напоминавшій Генерала Чевкина, но не обладавшій его вѣжливостію и симпатіею!… Со мной онъ обошелся не только холодно, — но даже какъ бы съ замѣчаніемъ или выговоромъ; — напомнивъ про какую то медленность въ Строительно<й> Коммиссіи по какому то дѣлу. — Хотя я и отвѣтилъ ему, что не былъ причастенъ къ завѣдыванію Техническою частію въ коммиссіи, которою всецѣло управляетъ [Губернскій] /Непремѣнн<ый> Членъ изъ/ Инженеровъ, я немогу принять Его упреки лично къ себѣ, но на заявленіе это Его Высоко Превосходительство не обратилъ никакого вниманія. — Я тогда же отнесъ это къ наговорамъ на меня Кригера, а теперь конечно еще болѣе увѣрился въ этомъ! —

Съ наступленіемъ глубокой осени я началъ чаще бывать у своего домохозяина Алексѣя Прововича Рябинина. Не проходило почти дня, что бы за мною не присылали отъ него съ приглашеніемъ составить пульку. Такъ что я даже и позабылъ про посѣщеніе Клуба. — Домника тоже, бывало какъ уложитъ дѣтей, то тоже прійдетъ къ Рябининымъ часа на 1½‑2. Разъ помню въ одинъ изъ подобныхъ вечеровъ я играя съ Рябининымъ въ пикетъ, услышалъ разговоръ между нашими жонами. — Домника спросила Юлію Яковлевну чья она урожденная; а она отвѣчала — Масловичъ, что ея отецъ Яковъ Павловичъ Масловичъ былъ Врачебнымъ Инспекторомъ въ Г. Екатеринославѣ. — Я помню, что я даже бывалъ вначалѣ своего пребыванія въ Екатеринославѣ /по дѣламъ/ у Доктора Масловича, но тогда незная его Имени и Отчества; не обратилъ на его Фамилію вниманія. — Теперь же услышавъ что ея отецъ былъ Яковъ Павловичъ, — я спросилъ: «Не родственникъ ли онъ былъ Московскому доктору Григорію Павловичу Масловичу. На это Юлія Яковлев<н>а отвѣтила мнѣ, что это былъ старшій его братъ; и при этомъ разсказала что она бывши еще дѣвицей въ Москвѣ была знакома со всѣми Масловичами, т. е. съ теткою моею Настасьею Андреевною, и съ дочерьми ея /Анною Григорьевн<ою>/ Казанскою и дѣвицею Марьею Григорьевною. Тогда оставивъ на время игру, — мы договорились до всѣхъ подробностей; и на основаніи правила что родственники нашихъ родственниковъ, становятся, въ свою очередь, — сами нашими родственниками, — мы признались въ обоюдномъ родствѣ, и начали называться кузенами. Хотя кузенство мое въ отношеніи Юліи Яковлевны

<Далее следует авторский знак: X. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Смотри объ этомъ же на страницѣ 46^й /и 47/ этихъ записокъ.

было такое же какъ и къ любой Китаянкѣ, которую я въ первый разъ бы увидалъ!…..

Припоминаю еще одинъ случай, бывшій и случившійся въ домѣ Рябинина. — Разъ тоже вечеромъ въ туже осень, я игралъ у <В рукописи ошибочно: и> Рябинина въ преферансъ. Играли въ 4^м, я, хозяинъ, Губернскій Землемѣръ /Инженеръ/ Капитанъ Алексѣй Давыдовичъ Жигачевъ, и четвертымъ нѣкто Николай Александровичъ Баронъ Франкъ. — Съ двумя послѣдними партнёрами я былъ давно знакомъ по клубу, а съ Жигачевымъ даже имѣлъ нѣкоторое соотношеніе и по службѣ. Что же касается до Барона Франка, — то теперь не припомню, гдѣ онъ служилъ, чѣмъ занимался, и вообще, какая была его профессія. — Съ игрой запоздали. Дамы наши разошлись: моя жена ушла домой, а хозяйка въ свою спальню на ночлегъ. — Преферансъ мы кончили; но мои партнеры не отпуская меня домой, принялись за какую то игру, въ которую я не игралъ. Рамсъ, стукалку или просто въ банкъ не припомню. Но конечно игра была самая мизерная, — копѣечная. — Не помню по какому поводу между барономъ Франкомъ и Инженеромъ Жигачевымъ произошелъ карточный споръ, который усилился до рѣзкостей со стороны Франка, и наконецъ со словами «за это буютъ по рожѣ»… Франкъ поднялся съ мѣста, и не успѣли мы опомниться, какъ онъ влѣпилъ Жигачеву три пощечины одну вслѣдъ за другою!…… Въ первый /и слава Богу въ послѣдній/ разъ я былъ свидѣтелемъ такой гнусной исторіи, какъ интелегентный человѣкъ даетъ пощечину другому интелегенту!…. Но какъ не была она гнусна, — послѣдствія были еще омерзительнѣе!...… Бѣдный Жигачевъ ошеломленный случившимся сидѣлъ какъ /окаменѣлый/ истуканъ! Я какъ теперь вижу его лицо, и вполнѣ увѣренъ, что онъ въ ту минуту былъ именно въ окаменѣломъ состояніи, то есть не помня гдѣ онъ и что съ нимъ случилось!…. Баронъ же Франкъ, мгновенно послѣ своего мерзкаго поступка, сдѣлался просто омерзительно гадкимъ, онъ сейчасъ же упалъ передъ Жигачевымъ на колѣни и съ униженіемъ просилъ прощенія! Подставлялъ свои щеки, для реванша со стороны Жигачева, однимъ словомъ унижался до нельзя! — Конечно, онъ можетъ быть дѣйствительно раскаявался въ своей бѣшеной горячк[и]/ѣ/, — но всё таки /на/ униженія его было омерзительно смотрѣть! Конечно игра прекратилась. Первымъ вышелъ домой баронъ Франкъ, потомъ мы съ Рябининымъ очень сочувственно, но не говоря ни слова проводили Жигачева, я же оставался [долго] /долго/ у Рябинина, и мы толковали о только что случившимся. — Помню, что Жигачевъ, всегда встрѣчавшійся со мною очень дружелюбно, — съ этихъ поръ какъ будто бы началъ избѣгать меня. — Да оно впрочемъ и понятно, я всё таки былъ свидѣтелемъ скандала случившагося съ нимъ! Баронъ же Франкъ велъ себя по прежнему очень развязно. — Онъ встрѣчался съ нами (т. е. съ Рябининымъ и мною) по прежнему, хотя Рябининъ пересталъ принимать его къ себѣ въ домъ. — . —

Съ приближеніемъ зимы, мы съ Домникой начали серьёзно подумывать о совмѣстномъ путешествіи въ Москву и Петербургъ. Домника давно хотѣла побывать въ Столицахъ и познакомиться съ моими родными, да и мнѣ было очень желательно свидѣться съ родными послѣ столь долгой разлуки! Послѣ долгихъ размышленій мы рѣшились ѣхать въ началѣ Декабря Мѣсяца чтобы пробыть въ Москвѣ и Петербургѣ Праздники, и воротиться домой въ началѣ Января уже 1865 года. — Главнѣйшимъ образомъ насъ озабочивало то обстоятельство, какъ пристроить [въ] /на время/ своего отсутствія младшихъ дѣтишекъ. — Первоначальный проектъ былъ тотъ, чтобы взять съ собою одну Женичку, которой минуло уже 12 лѣтъ, и которая не могла служить намъ помѣхою, какъ во время нашего путешествія, такъ и во время гощенія въ Москвѣ. — Младшихъ же дѣтей хотѣли пріютить у себя наши добрые знакомые Солнцевы (конечно за плату). Но впослѣдствіи Софья Леонтьевна Солнцева раздумала, и рѣшительно отказалась принять къ себѣ Сашу, какъ взрослаго уже мальчика, за которымъ нужно больше присмотру (Сашѣ было почти 8^мь лѣтъ), что же касается Вареньки и своего крестника Андрюши, то она съ большимъ удовольствіемъ согласилась принять ихъ себѣ на время нашего отсутствія. — Нечего было дѣлать, нужно было по неволѣ согласиться и съ этимъ, и мы рѣшили взять съ собою въ дальнее путешествіе и Сашу. —

Покончивъ съ этимъ надобно было подумать и о томъ какъ оставить домъ. — Но съ этимъ мы порѣшили скоро. Мы предложили своему хорошему знакомому и моему сослуживцу Юлію Ивановичу Мазуркевичу (см. Стр. 668‑669 этихъ записокъ), переселиться на время нашего отсутствія въ нашу опустѣлую квартиру, на что онъ съ большимъ удовольствіемъ и согласился. Въ его полное распоряженіе мы оставили и прислугу /и кухарку/ и кучера съ лошадьми. — Что же касается няньки, — то она конечно съ дѣтьми перешла къ Солнцевымъ. — Наконецъ надобно было позаботиться объ экипажѣ. Мы поставили кузовъ своей кареты на сани и такимъ образомъ приготовили себѣ экипажъ; но онъ бѣдный много пострадалъ отъ перестановки съ лѣтняго хода, — на непривычный ему зимній, такъ что въ продолженіи пути и въ самой Москвѣ, потребовалъ значительныхъ тратъ на ремонтъ и исправленіе. — Такимъ образомъ, мы совсѣмъ и окончательно приготовились къ путешествію. На вопросъ батюшки Ив<ана> Прокоф<ьевича>, который, услышавъ о нашемъ намѣреніи ѣхать въ Петербургъ и Москву, сильно не совѣтывалъ предпринимать столь дальнюю поѣздку въ зимнее время, — мы категорически и подробно отписали, 1) что въ лѣтнее время мнѣ нельзя и думать, какъ Архитектору, урваться отъ своихъ занятій на мѣсяцъ или болѣе въ отпускъ. 2^е) Объяснили — какъ мы распорядились на счетъ двухъ младшихъ дѣтей [и наконецъ] 3^е) какъ распорядились мы на счетъ своей квартиры: — и /наконецъ/ въ 4^х) что срокъ выѣзда своего мы опредѣлили въ началѣ Декабря Мѣсяца. —

И дѣйствительно мы даже думали выѣхать въ самыхъ первыхъ числахъ Декабря, но какъ нарочно въ этотъ годъ зимній путь запоздалъ и только 4^го – 6^го Декабря подвалило нѣсколько болѣе снѣга; /такъ/ что это позволило выѣхать намъ 8^го Декабря во вторникъ. —

Между тѣмъ въ послѣдніе дни нашего сбора, мы неожиданно нашли себѣ попутчицу до Самой Москвы. — Жена бывшаго ассессора Екатеринославскаго Губернскаго Правленія Петра Никифоровича Чичагова, отправлялась въ Москву, и убѣдительно просила насъ взять ее съ собою, въ нашемъ возкѣ. — Такъ какъ мѣста было черезъ чуръ достаточно въ нашей почти 6^ти мѣстной каретѣ, тѣмъ болѣе что мы сами ѣхали безъ прислуги, потомучто двое дѣтей ѣхавшихъ съ нами были уже достаточно взрослыми, то мы, какъ для компаніи, такъ и изъ расчета, согласились взять Г^жу Чичагову съ собою. — Теперь имени и отчества ея не припомню, но помню, что она была очень пріятная сопутница, за исключеніемъ развѣ того, что она стремилась къ болѣе быстрой ѣздѣ, — мы же ѣхали безъ особой торопливости, тѣмъ болѣе что въ оба пути санная дорога была неважная!…

Во вторникъ 8^го Декабря, мы отвезли /утромъ/ Варю и Андрюшу къ Солнцевымъ. — Варинька всё послѣднее время была очень скучна, но мы ничего неподозрѣвали о причинѣ ея грусти; ей было съ небольшимъ 6½ лѣтъ и мы приписывали эту грусть ея просто предстоящею разлукою, и утѣшали ее сколько возможно. Андрюша же какъ не достигшій, въ то время, двухъ-лѣтняго возраста, конечно ничего не понималъ. — Простившись съ дѣтьми и въ особенности съ Варинькой, мы возвратились домой и послѣ ранняго обѣда, едва едва въ два часа дня двинулись въ путь. —

Маршрутъ нашъ до Харькова былъ слѣдующій

Екатеринославъ

1) Подгородняя_____________15¼.

2) Новомосковскъ Городъ____13½

3) Губиника________________22

4) Дмитровка_______________9½

5) Перещеника_____________154

6) Николаевка______________21³/₄

7) Константиноградъ Городъ__19½

8) Берестовенка_____________15.

9) Старовѣровка_____________15

10) Водолага-Новая__________21¾

11) Мареѳа_________________18

12) Кременная_______________13

13) Харьковъ________________14¾     Всего 214¼.

Отъ Харькова же до Москвы Маршрутъ былъ тотъ же который показанъ на Страницахъ 473‑475 этихъ записокъ всего на 697 верстъ. Всего же отъ Екатеринослава до Москвы считалось 911¼ верстъ. —

Днѣпръ только что сталъ, и по льду много было трещинъ, хотя /по немъ/ и ѣздили уже безъ опаски. Но насъ все таки озабочивалъ переѣздъ черезъ Днѣпръ. Но слава Богу мы промчались по немъ во весь опоръ и не увидѣли времени какъ очутились на лѣвомъ берегу рѣки Днѣпра. — До Г. Новомосковска (28¾ в<ерстъ>) мы добрались къ сумерькамъ и тутъ остановились на ночлегъ. — Насъ заранѣе еще приглашалъ въ Nовомосковскъ Архитекторъ Аркадій Степановичъ Четвериковъ, который съ Семействомъ жилъ въ Г. Nовомосковскѣ, потомучто строилъ тамъ Церковь; и хотя [ра] строительныя работы въ Декабрѣ Мѣсяцѣ уже и не производились, но онъ съ семействомъ не намѣренъ былъ переѣзжать на одну зиму въ Екатеринославъ. — А потому остановившись и устроившись въ одномъ изъ заѣзжихъ дворовъ, мы пошли вечеромъ къ Четвериковымъ, гдѣ и провели время незамѣтно. — Церковь, за постройкою которой наблюдалъ Четвериковъ, строилъ одинъ /разбогатѣвшій/ Nовомосковскій Купецъ, постоянно живущій въ Петербургѣ, но который былъ уроженцемъ Города Ярославля. Онъ строилъ эту Церковь во Имя Иконы Толгскія Божіея Матери. — Я тогда въ первый разъ слышалъ о названіи подобной Иконы, и Четвериковъ познакомилъ меня съ Исторіею этой Чудотворной Иконы. — Зналъ ли я тогда, что съ небольшимъ черезъ полгода, я самъ буду въ тѣхъ мѣстахъ гдѣ расположенъ Толгскій Монастырь съ его Святынею!… На другой день пока запрягали лошадей Четвериковъ сводилъ меня даже на постройку этой Церкви. Церковь строилась не большая, но по красивому фасаду, и только[,] что начиналась постройкою. — Распростившись съ Четвериковыми, мы выѣхали почти съ разсвѣтомъ въ дальнѣйшій путь и въ этотъ второй день путешествія, мы доѣхали до Города Константинограда, сдѣлавъ 88 верстъ. Этотъ Городокъ уже находится въ Полтавской Губерніи въ 74 верстахъ отъ Г. Полтавы, на которую впрочемъ намъ путь не лежалъ. — Переночевавъ въ Константиноградѣ съ 9^го на 10^е число мы двинулись въ дальнѣйшій путь, и въ этотъ первый день путешествія достигли къ позднему вечеру до Г. Харькова сдѣлавъ въ этотъ день 97½ верстъ. — Отъ самого Екатеринослава до Харькова съ насъ взимали въ большинствѣ случаевъ прогоны за 5 лошадей, хотя и запрягали только четверку. Нужно было съ этимъ мириться, такъ какъ мы ѣхали не по Казенной а по Частной подорожной, и жиды содержатели станцій не упускали случая, чтобы не прижать проѣзжающаго. — Въ Харьковѣ намъ пришлось остановиться на цѣлые сутки; во первыхъ надо было подвести подъ сани новые желѣзныя полозы, такъ какъ отъ малоснѣж<н>аго пути поставленныя въ Екатеринославѣ полозья всѣ истерлись, а во вторыхъ нужно было собрать по вѣрнѣе справки, доѣдемъ ли мы на саняхъ до Москвы, такъ какъ снѣгу было очень мало. —

Остановившись въ Харьковѣ въ лучшей Гостинницѣ, мы на другое же утро были удивлены неожиданною встрѣчею съ Орловскими. Въ общемъ корридорѣ Гостинницы жена неожиданно встрѣтилась съ Марьею Егоровною Орловскою, урожденною Глѣбовою. — Мы были довольны этою встрѣчею, такъ какъ намъ не такъ было скучно проводить время однимъ въ Номерѣ Гостинницы. — Днемъ на второй день, распорядившись починкою экипажа, мы много съ женою /и дѣтьми/ ѣздили по Городу Харькову, какъ для того чтобы осмотрѣть его, такъ и для того чтобы кое что искупить. — Къ вечеру же насъ пригласили къ себѣ Орловскіе, которые имѣли постоянное жительство въ Nомерахъ Гостинницы. — Вскорѣ послѣ насъ пришли партнёры картежной (азартной) игры, которая постоянно кажется велась у Орловскаго. — Конечно я непринималъ никакого участія въ игрѣ, потомучто никогда не игрывалъ и въ знакомыхъ даже домахъ, не только въ Нумерахъ Гостинницы, въ банкъ или Штосъ или другія какія либо азартныя игры! — Но намъ съ женою показалось, что бѣдная Марья Егоровна, служила чуть ли не приманкой, своимъ хорошенькимъ личикомъ, для гостей игроковъ, которыхъ обчищалъ муженекъ ея. — Она сидя у карточнаго стола видимо конфузилась нашимъ присутствіемъ; и потому мы распростившись съ ними, возвратились къ себѣ въ Nомеръ. — Изъ распросовъ за весь день, мы убѣдились, что санн[ая]/ый/ [дорога] /путь/, хотя и не совсѣмъ хорош[ая]/ій/, существуетъ до самой Москвы, но что по безъ-снѣжью прійдется ѣхать все по обочинамъ шоссе; по самому же шоссе проѣздъ очень труденъ, такъ какъ снѣгъ не вполнѣ покрывалъ весь щебень. — На другое утро мы рано выѣхали изъ Харькова, узнавъ отъ прислуги, что отъ Орловскихъ недавно только что вышли гости, впрочемъ мы и сами слышали это въ просоньяхъ. — Слѣдовательно игра длилась всю ночь!…. Это было уже 12^го Декабря слѣдовательно на счету 5^й день, со дня моего выѣзда изъ дому. —

Въ этотъ день мы доѣхали до Станц<iи> Колмыки, сдѣлавъ 90½ верстъ. — 13^го Декабря мы ѣхали болѣе успѣшно и доѣхали до Ст. Селихово, недоѣзжая до Города Курска только 18^ти верстъ и сдѣлавъ 100¼ верстъ. Переночевавъ [въ] на Станціи мы 14^го Декабря /въ Понедѣльникъ/ рано утромъ были въ Курскѣ. Тутъ мы останавливались на нѣсколько часовъ, поѣздили по Городу, закупили и запаслись съѣдобною провизіею, закусили и напились чаю, и двинувшись далѣе доѣхали до Города Фатежа, сдѣлавъ только 62 версты. — 15^го Декабря ѣхали болѣе успѣшно доѣхавъ до Г. Орла и сдѣлавъ 105 верстъ. — Переночевавъ въ Орлѣ, на слѣдующій день доѣхали до Станціи Кондыревой сдѣлавъ 94¾ верстъ; 17^го Декабря мы переѣхали путь въ 95 верстъ, остановившись на ночлегъ на Станціи Большое Малахово; 18^го же Декабря былъ самый успѣшный /день/ по числу сдѣланныхъ верстъ, мы проѣхали 114½ верстъ, и остановились на ночлегъ въ Городѣ Подольскѣ за двѣ станціи или за 35 верстъ недоѣзжая до Москвы. ‑ И наконецъ 19^го Декабря въ субботу на 12^й день своего путешествія мы часовъ въ 10 утра ввалились въ Москву. — Распростившись съ нашей спутницей Г^жой Чичаговой, которая по расчету уплатила намъ за свой проѣздъ 46 р. 80 копѣекъ (вотъ какъ дорого было тогда путешествіе даже и для одного лица), мы двинулись въ Гостинницу. Намъ совѣтывали остановиться въ нумерахъ Чалышева куда мы и направились. — Остановились мы на первое время въ Гостинницѣ, незная въ какомъ положеніи находятся родственныя намъ дома. — Нумера Чалышева, были расположены въ самомъ Центрѣ Города близь большаго Московскаго Театра. Устроившись на скоро въ Гостинницѣ, я поѣхалъ сперва одинъ къ своимъ роднымъ. Былъ у сестры Варвары Михайловны, за тѣмъ у сестры Вѣры Михайловны, а за тѣмъ у тетушкѣ Александры Ѳедоровны. Сестеръ засталъ здоровыми и живущихъ по прежнему. Тетушку же [за] нашелъ, въ очень плачевномъ состояніи. — Она уже почти потеряла всю память и быстро впадала въ сумасшествіе. — Впрочемъ меня она узнала, долго цѣловала, и все повторяла ключики, ключики, ключики….. Единственное слово, которое она сохранила въ своей упадающей памяти. — Но впрочемъ я имѣлъ неоднократный случай убѣдиться, что въ этотъ періодъ времени то есть въ Декабрѣ 1864 года и въ Январѣ 1865 года, она хотя и немогла говорить потомучто позабыла слова, но всё еще понимала. Такъ напримѣръ я былъ свидѣтелемъ, какъ она не на шутку разсердилась на бабушку Ольгу Яковлевну, когда [она] /та/ уѣхавши куда то въ гости запоздала къ ужину; — тетушка долгое время не хотѣла смотрѣть на неё, и только послѣ того, какъ та подала ей персикъ, или как[ую]/ой/ то другой гостинецъ, — она улыбнулась, и согласилась идти къ запоздалому ужину. — Значитъ тогда она еще чувствовала, что она хозяйка дома, и требовала къ себѣ уваженія. —

Воротившись въ свою Гостинницу, я въ тотъ же день вмѣстѣ съ женою и дѣтьми поѣхалъ къ обѣимъ сестрамъ. — Обѣ сестры приняли мою жену довольно привѣтливо, — но мнѣ казалось что пріёмъ былъ не особенно родственный. — Конечно, я не намекалъ объ этомъ Домникѣ, а такъ какъ и она не возбуждала объ этомъ вопроса, — то я успокоился, и подумалъ что это мнѣ только такъ показалось. —

Въ тотъ же день, не смотря на [какую то уста] усталость, мы были на какомъ то концертѣ куда взяли три билета за три рубля. — Вѣроятно ѣздили въ этотъ концертъ я, Домника и Жени. — Сашу же не помню гдѣ оставляли, вѣроятно у кого нибудь изъ сестеръ. — Вообще этотъ пріѣздъ мой въ Москву остался у меня гораздо меньше въ памяти нежели предшествовавшій пріѣздъ въ 1856 году. Ежели же я и упоминаю о нѣкоторыхъ м[ё]/е/лкихъ подробностяхъ, — то я заимствую ихъ изъ дорожной записной книжки сохранившейся у меня до сихъ поръ. —

На другой день т. е. 20^го Декабря въ воскресенье, мы пріѣхали къ 12^ти часамъ дня то есть /прямо/ къ обѣду въ первый разъ къ тетушкѣ. Такъ было условлено между мною и бабушкой Ольгой Яковлевной на канунѣ. — Тетушка видимо поняла, что я представляю ей свою жену и дѣтей, она горячо всѣхъ расцѣловала,… но конечно и только,… слабѣющая голова её не могла выдержать болѣе!… Но за то пріёмъ бабушки Ольги Яковлевны былъ болѣе нежели радушный; онъ былъ какъ бы искательный. — Она была предупредительно вѣжлива съ женою и очень ласкала дѣтей. — Позабылъ отмѣтить, что еще до поѣздки къ Тёткѣ, мы изъ своего номера отправели Телеграмму въ Екатеринославъ къ Солнцеву (т. е. собственно говоря къ Варенькѣ, потомучто только она могла интересоваться нашимъ благополучнымъ пріѣздомъ въ Москву) о благополучномъ водвореніи въ Москву. — Эта Телеграмма стоила 3 рубля, хотя вѣроятно была довольно короткая. Но телеграммы оцѣнивались тогда по разстояніямъ и были очень дороги. — Послѣ сытнаго обѣда, бабушка конечно для своего удовольствія устроила пульку въ Преферансъ; не помню кто былъ четвертымъ, но только по записи видно что я проигралъ три рубля (конечно не нарочно) чѣмъ еще болѣе пріобрѣлъ Симпатію бабушки Ольги Яковлевны. — Вечеромъ мы вѣроятно всѣ поѣхали въ Театръ, такъ какъ я взялъ ложу, которыя были тогда очень не дороги, за ложу эту я заплатилъ 3 р. 25 коп. — На другой день въ понедѣльникъ 21^го мы покинули Гостинницу и переѣхали къ тётушкѣ, по приглашенію бабушки, и всѣ въ четверомъ устроились въ дядиномъ кабинетѣ. Конечно мы только ночлегъ имѣли въ этой комнатѣ, всё же прочее время, когда небыли въ разъѣздахъ, помѣщались сообща въ огромныхъ и богатыхъ Палатахъ Куманинскихъ. —

День 24^го, Имянины дорогой Жени, и вмѣстѣ съ тѣмъ Рожественскій Сочельникъ, мы посвятили весь день Осмотру Кремля. Мы обходили во первыхъ всѣ соборы поклонившись всѣмъ Московскимъ Святынямъ, а затѣмъ и были въ большомъ дворцѣ, куда я досталъ входный билетъ. — Тутъ мы осмотрѣли до малѣйшей подробности вс[е]/ѣ/ помѣщенія Дворца /и/ остались очень довольны проведеннымъ днемъ. — Домой то есть къ тетушкѣ, мы въ этотъ день вернулись уже по<з>дно вечеромъ, проведя вечеръ у Ивановыхъ. — Въ первый день праздника объѣздивъ всѣхъ родныхъ, былъ и у Шеръ, сдѣлавъ всѣмъ какъ бы визиты; а за тѣмъ большею частію проводили время дома изрѣдка выходя на прогулку. — Въ эти же праздничные дни, я встрѣтился у тетушки съ Александромъ Тимофѣевичемъ Неофитовымъ (см. объ этой встрѣчѣ на Страницахъ 53‑54^й этихъ записокъ). — За тѣмъ 27^го мы были опять въ Театрѣ взявъ три билета, слѣдовательно ѣздили только втроемъ, [Ш] Саша же по всѣмъ вѣроятіямъ оставался дома. — За тѣмъ слѣдующіе дни пребыванія въ Москвѣ до 29^го ни чѣмъ особенно не ознаменовались. Мы быв[ъ]/али/ по вечерамъ часто у сестеръ, и одинъ разъ были у стариковъ Шеровъ. — 29^го же рано утромъ мы выѣхали изъ дома тетушки и отправились въ Петербургъ. —

Въ вокзалѣ мы запаслись четырьмя билетами для проѣзда въ Петербургъ, и водворились въ вагонъ третьяго класса. — Замѣчательно, что въ то время не существовало половинныхъ билетовъ для дѣтей, такъ что я и туда и обратно принужденъ былъ брать полныхъ четыре билета, какъ бы для всѣхъ взро[з]/с/лыхъ. — Я какъ не разъ уже ѣздившій по Желѣзнымъ дорогамъ былъ знакомъ съ этого рода путешествіями, на Домнику же и дѣтей, впервые ѣхавшихъ по Желѣзнымъ дорогамъ, — путешествіе это видимо произвело хорошее впечатлѣніе, такъ что они /даже/ не обращали вниманія на неудобства помѣщеній Третьяго класса. — Неудобства же эти оставались тѣ же самыя, которыя въ подробности описаны мною на страницахъ 489‑490 этихъ воспоминаній, кромѣ развѣ того, что /къ/ это/му/ врем[я]/ени/ и при вагонахъ 3^го класса имѣлись /уже/ свои ретирады, хотя содержимые и въ ужаснѣйшей нечистотѣ! —

Къ улучшеніямъ можно также отнести и значительное пониженіе платы за проѣздъ. Въ 1856 году плата [сос] на проѣздъ изъ Москвы до Петербурга была 7 руб. сереб. — Въ описываемое же время то есть въ 1864 году она понизилась до 4 р. 50 коп. отъ персоны; такъ что за проѣздъ по 4^м билетамъ было уплачено мною только 18 рублей. — Останавливались мы для закуски, кажется въ одномъ только мѣстѣ а именно въ Бологое, такъ какъ имѣли съ собой значительный запасъ съѣстнаго. — Чай же пили во многихъ мѣстахъ, причемъ Домника ужасно всегда спѣшила, боясь опоздать сѣсть въ вагонъ. — Путешествіе произошло весьма благополучно, и на другой день утромъ мы ввали<ли>сь въ вокзалъ Желѣзной дороги въ П<етер>бургѣ. — Сейчасъ же запаслись извощикомъ и поѣхали отъискивать себѣ пристанище. Тогда это было не такъ трудно какъ теперь. Намъ еще въ Москвѣ совѣтывали одни меблированныя комнаты содержимыя близь Казанскаго Монастыря; туда мы и направились, и тамъ и пріютились нанявъ номеръ изъ двухъ комнатъ, за сравнительно очень не дорогую цѣну т. е. за полтора рубля въ день съ самоварами. — Устроившись кое какъ въ этомъ Nомерѣ, я одинъ поѣхалъ къ своимъ роднымъ. Сперва конечно разыскалъ помѣщеніе редакціи Журнала Эпохи, гдѣ жило Семейство /покойнаго/ брата Михаила Михаиловича, думая тамъ застать и брата Ѳедора. — Но оказалось, что брата Ѳедора не засталъ, онъ занималъ комнату вблизи редакціи, и какъ я справился не былъ дома. Вдова брата, то есть моя невѣстка Эмилія Ѳедоровна приняла меня очень радушно, и очень обрадовалась узнавъ, что я пріѣхалъ съ семействомъ. Она пригласила [меня] /насъ/ въ тотъ же день на вечеръ, увѣряя, что и братъ Ѳедоръ Михайловичъ, тогда бу<д>етъ у нихъ. Отъ Невѣстки, я поѣхалъ на Петербургскую Сторону къ Голеновскимъ, которые тоже очень удивились и обрадовались моему пріѣзду. Къ нимъ я обѣщалъ явиться съ женою и дѣтьми на слѣдующій день. — Тутъ же у Голеновскихъ я увидался и съ братомъ Николаемъ Михайловичемъ. Онъ уже не состоялъ на службѣ, и занималъ квартиру въ одномъ изъ флигельковъ сестрина дома. — Увидѣвъ его я былъ очень огорченъ его положеніемъ. Молодой еще человѣкъ, и такъ вдругъ опустившійся! Руки у него тряслись. Всѣ движенія и походка были какъ у разслабленнаго! Бѣдный братъ, вотъ что значитъ невоздержаніе! Но я нашелъ въ немъ тогоже добряка какъ и прежде! — Воротившись домой въ Номеръ и сообщивъ объ своихъ встрѣчахъ, мы дождавшись вечера, кажется часовъ около 7^ми поѣхали на двухъ извощикахъ къ Эмиліи Ѳедоровнѣ. — Тутъ я представилъ свою жену и семейство, а за тѣмъ вскорѣ, услышавъ о нашемъ пріѣздѣ явился изъ кабинета редакціи и братъ. — И я свидѣлся съ нимъ болѣе чѣмъ черезъ 15½ лѣтъ послѣ нашей послѣдней встрѣчи въ Бѣлой Залѣ III^го Отдѣленія! Конечно встрѣча была очень трогательная и радушная. За тѣмъ братъ посидѣвъ съ нами не долго отправился опять въ кабинетъ, гдѣ довольно долго занимался, а въ болѣе позднее время опять явился въ гостиную и мы провели вечеръ очень пріятно. —

На другой день было 31^е Декабря. — Мы были у Голеновскихъ и утромъ, были и вечеромъ, гдѣ встрѣчали день новаго года всѣ наши родные, то есть семейство брата Михаила и брата Ѳедора [и]<,> мы, — и /братъ Николай Михаиловичъ/. Покойная сестра Александра Михайловна отнеслась очень радушно и родственно къ Домникѣ, и двумъ нашимъ дѣткамъ. Въ промежутокъ между вечернимъ и утреннимъ посѣщеніями Петербургской Стороны, мы много ѣздили по Городу, и между прочимъ запаслись билетами на два Спектакля въ Театръ на 1^е Генваря мы взяли 4 билета /(6 рублей)/ въ Маріинскій (т. е. тогда Драматическій Театръ) а на 2^е Января мы взяли билетъ на Ложу (8 руб.) въ большой Театръ на Итальянскую Оперу. Тогда пріобрѣтеніе билетовъ было болѣе доступно чѣмъ теперь. — Встрѣча Новаго года была очень оживленна[!]/./ — Братъ Ѳедоръ былъ въ отличнѣйшемъ расположеніи духа, равно какъ и всѣ присутствующіе, и мы возвратились домой далеко за полночь, какъ и подобало при встрѣчѣ Новаго года. — Для меня же собственно первая половина наступившаго Новаго [Года] 1865 года была очень тревожна, какъ увидимъ впослѣдствіи.

Перваго и втораго Генваря мы были въ Театрахъ перваго въ Маріинскомъ Театрѣ только въ четверомъ, а втораго въ большомъ Театрѣ въ Ложу пригласили сестру Александру Михайловну съ мужемъ. Невѣстка и Семейство ея, какъ носившіе еще трауръ въ Театрѣ быть не захотѣли. — Кстати здѣсь разскажу о членахъ семейства брата Михаила Михаиловича:

1) Дочь Марья Михайловна, была въ это время, уже взрослой дѣвицей невѣстой. За ней очень ухаживалъ Поэтъ Полонскій и даже дѣлалъ ей предложеніе; но получилъ отказъ. Она кажется и тогда уже была болѣе заинтересована будущимъ своимъ мужемъ М. М. Владиславлевымъ. — По поводу Сватовства Полонскаго, помню еще одно qui-pro-quo случившееся между Эмиліей Ѳедоровной и моей женой. Эмилія Ѳедоровна худо владѣя русскою рѣчью высказала Домникѣ, по секрету показывая на Полонскаго, что этотъ Господинъ дѣлалъ недавно ей предложеніе. —

— Ну что же какъ же Вы порѣшили, спросила ошеломленная этимъ извѣстіемъ Домника?…

— «Да не знаю,… я бы ничего, да Машенька, что то не совсѣмъ склонна къ этому браку!»…

Тутъ только Домника увидѣла свою ошибку, и они обѣ долго потомъ смѣялись вышедшему между ними недоразумѣнію.

— Сынъ Ѳедоръ. — Онъ былъ уже взрослый молодой человѣкъ, пьянистъ по профессіи и очень хорошій пьянистъ.

3) Сынъ Михаилъ, тогда юноша лѣтъ 16^ти, нигдѣ хорошо не учившійся и

4) Дочь Катенька лѣтъ 11-12^ти почти ровесница съ Женичкой, и онѣ обѣ при всякомъ свиданіи проводили вмѣстѣ время какъ кузины и [подростки] /товарищи/ однолѣтки. — Описаніе этихъ членовъ семейства брата М<ихаила> М<ихайловича> восемь лѣтъ назадъ смотри на Страницахъ 491‑494 этихъ воспоминаній. —

Впрочемъ въ этотъ свой пріѣздъ въ П<етер>бургъ, я по просьбамъ и настояніямъ Домники, хотѣлъ явиться и къ начальству, а потому 4^го Генваря бралъ въ Гостинномъ Дворѣ на прокатъ шпагу и шляпу отправился въ Штабъ Путей Сообщенія. — На вопросъ мой можно ли мнѣ представиться Министру, мнѣ сообщили, что ежели я имѣю какую либо просьбу, — то конечно могу представиться, — ежелиже никакой прозьбы не имѣю, то представляться не слѣдуетъ. ‑ Такъ я и воротился домой несолоно хлебавши, и только потратилъ 1½ рубля за прокатъ шпаги и трехъ угольной шляпы. — Конечно ежели бы я могъ предугадать ту каверзу, которую готовитъ мнѣ, какъ потайная собака, Губернаторъ Кригеръ, — то я изыскалъ бы какія либо средства къ ходатайству объ оставленіи меня въ Екатеринославѣ и при преобразованіи Строительныхъ Коммиссій, въ Строительныя Отдѣленія; — но я ничего не зналъ и не предполагалъ, слѣдовательно и хлопотать мнѣ было не о чѣмъ. — 5^го Числа во вторникъ мы посвятили день осмотру Эрмитажа, гдѣ долго пробыли любуясь картинами и прочими рѣдкостями; а въ [субботу] /среду/ въ день [Крещ] Богоявленія мы дѣлали прощальные визиты — всѣмъ роднымъ, и обѣдали у Голеновскихъ. — Позабылъ отмѣтить также /то,/ что 4^го или 5^го мы были на довольно парадномъ вечерѣ, который редакція Эпохи давала всѣмъ своимъ сотрудникамъ. — Конечно на вечеръ этотъ приглашены были и мы, тутъ я встрѣтился и познакомился между прочими со Страховымъ, Полонскимъ и нѣкоторыми другими, которыхъ не припомню. — На вечерѣ было человѣкъ до 20^ти и вечеръ прошелъ очень оживленно. — Ужинъ былъ великолѣпный. —

Братъ Ѳ<едоръ> М<ихайловичъ> бывшій у меня и ранѣе въ Нумерахъ отдавая мнѣ какъ бы визитъ, 6^го когда я былъ у него съ прощальнымъ визитомъ, обѣщался пріѣхать ко мнѣ вечеромъ чтобы окончательно проститься со мною и женою, такъ какъ мы предположили выѣхать изъ П<етер>бурга 7^го Января. — На этотъ вечеръ я запасся бутылкою Шампанскаго, Пирожными и Фруктами. — Кстати упомяну, что Шампанское тогда было гораздо дешевлѣ; — [В]/в/ъ самомъ лучшемъ винномъ магазинѣ я купилъ 1 бут. Редерера за три рубля серебромъ. — Часу въ 8^м вечера дѣйствительно пріѣхалъ братъ. /Немного спустя/ послѣ обычнаго чаю, который за разговорами продлился долго, я велѣлъ подать Шампанскаго и мы за бутылкою просидѣли часу до 1^го ночи. Братъ былъ очень любезенъ и разговорчивъ. Между прочимъ онъ сообщилъ мнѣ какъ произошло запрещеніе Журнала Время, вотъ разсказъ этотъ, который сохранился совершенно ясно въ моей памяти. —

Въ Апрѣльской Книжкѣ Журнала Время [помѣ] за 1863 годъ, помѣщена была Статья Страхова «Роковой Вопросъ», Статья болѣе Патріотическая чѣмъ вольнодумная. — Журналы тогда еще не выходили безъ предварительной Цензуры, а всѣ подвергались цензурѣ, да еще какой!!! — и несмотря на это существовавшая Строгая Цензура того времени пропустила къ печатанію, какъ эту Статью, такъ и всю Апрѣльскую Книжку. — Кажется за тѣмъ, какая могла быть причина къ обвиненію и преслѣдованію Редактора? Уже ровно никакой; и между тѣмъ преслѣдованіе и Жестокое преслѣдованіе совершилось черезъ запрещеніе журнала, и запрещенія не на время, а на всегда!

Въ Москвѣ, статью эту поняли не такъ, а приняли ее за вольнодумную — будирующую, даже [журналисты] /пресса/ во главѣ съ [Катковымъ находила ея] /Московскими вѣдомостями нашли/ не современною въ виду некончившагося еще Польскаго возстанія. — Все это побудило Москву кричать о Полонофильствующемъ направленіи Журнала «Время». — Въ это время Московскій Генералъ-Губернаторъ, кажется Офросимовъ имѣлъ счастіе вести довольно частую переписку съ Государемъ Императоромъ. Въ одномъ изъ своихъ всеподданнѣйшихъ писемъ онъ между прочимъ прибавилъ: [«]Москва возбуждена Статьею Роковой вопросъ, помѣщенною въ Петербургскомъ Журналѣ Время. — Валуевъ ни чего не подозрѣвая, въ одинъ изъ дней своего доклада Государю, — ѣдетъ въ Царское Село и на Дебаркадерѣ Царско-Сельской Желѣзной Дороги, встрѣчается съ какимъ то тузомъ-Москвичемъ. — Встрѣтившись они разговорились и Москвичъ сообщилъ Валуеву что Москва возбуждена Статьею Роковой вопросъ. Валуевъ же отвѣтилъ, что всё это вздоръ, что Статья очень благонамѣренная и пропущенная Цензурой, и что Москва вѣчно изъ Мухи Слона сдѣлаетъ; лишь бы о чемъ нибудь покричать. — На этомъ они разстались и Валуевъ отправился къ Государю. При окончаніи доклада Государь вдругъ сказалъ Валуеву: «Что это у тебя за Роковой вопросъ появился, [въ] Москва возмущена имъ». — «Журналъ Время запрещенъ Ваше Императорское Величество, поспѣшилъ отвѣтить опѣшившій Валуевъ, удивленный, что и до Государя дошелъ этотъ Вопросъ. — И вотъ возвратившись въ Петербургъ Валуевъ дѣлаетъ распоряженіе о закрытіи заднимъ числомъ Журнала Время. Онъ поступилъ какъ настоящій Виляевъ, какъ у насъ теперь называютъ Валуева добавилъ при этомъ братъ Ѳ<едоръ> М<ихайловичъ>. —

Мы распростились съ братомъ на долгое время. — Мнѣ пришлось съ нимъ вновь свидѣться уже въ Сентябрѣ Мѣсяцѣ 18[6]/7/ года, когда я по своимъ дѣламъ былъ въ П<етер>бургѣ, и когда братъ былъ снова уже женатъ. —

<Далее следует авторский знак: X. Внизу на полях под таким же знаком запись:> При разставаніи съ братомъ я передалъ ему 16 руб. и вы[писку]/сылку/ Журнала Эпоха въ 1865 году ко мнѣ въ Екатеринославъ, но получилъ только двѣ первыя книжки, а за тѣмъ Журналъ Эпоха [былъ закры] прекратилъ свое существованіе.

На другой день то есть 7^го Января мы съ утреннимъ посажирскимъ поѣздомъ выѣхали изъ Петербурга; а утромъ 8^го благополучно возвратились въ Москву [въ] прямо къ тетушкѣ Александрѣ Ѳедоровнѣ. — Бабушка Ольга Яковлевна уже поджидала насъ, и поддерживая подъ руки тетушку, встрѣтила Домнику съ поздравленіемъ [съ] /ее съ/ днемъ Ангела. — Тетушка бормоча: ключики, ключики, ключики… обняла Домнику и всунула ей въ руку коробочку изъ подъ пилюль изъ Московской Аптеки Миндера. — Бабушка при этомъ пояснила, что тетушка даритъ именинницѣ камушковъ. Въ коробочкѣ этой оказалось 20 штукъ довольно крупныхъ бриліантовъ, 10 штукъ среднихъ и 23 штуки мелкихъ всего 53 камушка. — Камни эти заключались въ серебряной оправѣ /въ видѣ/ [изъ] подвѣсокъ къ бывшему фамильному теткиному колье. — Эта коробочка изъ аптеки Миндера, съ остатками серебряныхъ оправъ цѣла и хранится у меня и доселѣ. Камушка же уже нѣтъ ни одного. — Хотя даровому коню, какъ говорится въ зубы не смотрятъ; но мы всё таки, что бы знать цѣну подарку, на другой же день справлялись у нѣсколькихъ ювелировъ, и они намъ заявили, что ежели мы продаемъ эти камни, то можемъ сейчасъ же получить за нихъ 600 рублей; но что на самомъ дѣлѣ они стоятъ значительно дороже а именно около 750 рублей. — Въ день своего пріѣзда мы никуда не выѣзжали а посвятили отдыху, я впрочемъ игралъ въ карты съ бабушкой и какими то другими партнерами и проигралъ 2 р. 33 коп. — За тѣмъ въ послѣдующіе дни мы суетились и приготовлялись къ дальнему обратному пути, дѣлали, необходимыя закупки, какъ на дорогу, такъ и для дому, дѣлали прощальные визиты, и вообще суетились не мало. — Бабушка при всякомъ удобномъ случаѣ составляла партіи преферанса, въ которыхъ и я долженъ былъ участвовать, — но въ этотъ періодъ времени, мнѣ карта не везла, и я хотя по не многу, но всякій разъ проигрывалъ. — Мы назначили день отъѣзда на 12^е Января во вторникъ; который наконецъ и наступилъ. Послѣ ранняго Куманинскаго обѣда, во дворъ ихъ дома привели четверку почтовыхъ лошадей, выдвинули изъ сарая нашъ рыдванъ, снова осмотр[ѣ]/е/нный и починенный и мы уложившись распростились съ радушно провожавшими насъ родными. Бабушка при прощаньи дала мнѣ порученность выслать ей изъ Екатеринослава курительнаго Табаку, который ей очень понравился, когда она угощалась моими папиросами; на что и дала денегъ, что я конечно и исполнилъ сейчасъ по пріѣздѣ въ Екатеринославъ, выславъ ей фунтовъ 7-8 хорошаго Табаку. —

И такъ мы выѣхали изъ Москвы 12^го Января, во вторникъ. Небуду останавливаться на подробностяхъ этого обратнаго своего пути, скажу только одно, что мы опасаясь сперва — снѣжныхъ сугробовъ и заносовъ, бѣдствовали и въ обратномъ пути, не отъ обилія снѣговъ, но напротивъ отъ недостатка его. И въ обратный путь мы ѣхали преимущественно по обочинамъ Шоссе, но всё таки хотя снѣгу было и немного, но путь былъ значительно лучше. — Ночлеги наши были почти въ тѣхъ же мѣстахъ гдѣ и въ предшествующій путь а именно 1^й ночлегъ въ Городѣ Подольскѣ (35 в<ерстъ>) 2^й ночлегъ въ Большомъ Малаховѣ (114½ в<ерстъ>); Третій ночлегъ на Станц<iи> Кондыревой (95 в<ерстъ>); четвертый ночлегъ на Станц<iи> Салтыково (114¾ в<ерстъ>) пятый ночлегъ въ Жировкѣ (100 в<ерстъ>). Шестой ночлегъ въ Городѣ Обоянѣ (91¾ в<ерстъ>). Седьмой ночлегъ въ Городѣ Харьковѣ (146 в<ерстъ>). Въ Харьковѣ послѣ ночлега, мы утромъ 19^го Января во вторникъ не рано выѣхали, а долгое время проѣздили по Лавкамъ за различными покупками; а выѣхавъ имѣли уже ночлегъ въ Константиноградѣ (97½ верстъ). Наконецъ 9^й ночлегъ мы имѣли уже на Станціи Подгородной (101½ верстъ). — Отъ станціи Подгородней осталось только до Екатеринослава (15¼ верстъ), которые мы и сдѣлали съ небольшимъ въ часъ выѣхавъ изъ Подгородней съ разсвѣтомъ. Еще въ Подгородней мы узнали, что вслѣдствіе теплой погоды лёдъ на Днѣпрѣ сдѣлался ненадежнымъ, что экипажи въ особенности грузные переправляютъ людьми, отпрягая лошадей и провозя ихъ отдѣльно. А потому подъѣхавъ къ [Е] рѣкѣ Днѣпру, мы распорядились нанять рабочихъ переправить карету, а самихъ насъ перевезли на салазкахъ тоже рабочіе. Переѣхавъ Днѣпръ мы вскорѣ дождались и своего экипажа. — Сейчасъ же расплатившись съ рабочими, запрягли лошадей и мы съ нетерпѣніемъ поѣхали домой, куда и прибыли часу въ 11^м утра /въ Четвергъ 21^го Января/.

Дома застали всё исправнымъ и насъ встрѣтилъ Юлiй Ивановичъ Мазуркевичъ, обрадовавъ насъ извѣстіемъ, что дѣтки наши, какъ онъ знаетъ навѣрное, совершенно здоровы. — Мы сейчасъ же велѣли запречь дрожки и послали къ Солнцевымъ за дѣтишками, а Мазуркевичъ, вѣроятно желая оставить насъ въ первое время [на] однихъ, куда то скрылся до вечера. —

Часа черезъ полтора наконецъ привезли нашихъ остававшихся дома дѣтишекъ Варетку и Андрюшу. — Послѣ первыхъ порывовъ радостнаго свиданія, — помню Мама взяла на руки Андрюшу, который едва-едва узналъ насъ, позабывъ насъ, за шесть слишкомъ недѣль нашего отсутствія; а Варетку поставила около себя у своихъ коленъ. — Но что насъ удивило, то это то, что Варинька, стояла какъ дичокъ, почти ни слова не говорила и дичилась насъ какъ чужихъ. — И это ея состояніе продолжалось довольно долгое время, пока она не пришла въ прежнее свое настроеніе. — Долго мы съ Мамой недоумѣвали о причинѣ подобной перемѣны нашей Вариньки; но наконецъ доискались причины, хотя и не дали понять объ этомъ самой Вареткѣ. — Послѣ нѣсколькихъ мѣсяцевъ [уже] прошедшихъ отъ дня нашего возвращенія Софья Леонтьевна Солнцева бесѣдуя какъ то съ Домникой, разсказала ей, что Варинькѣ вѣроятно прислуга натуркала что она въ домѣ нелюбимое дитя, и потому ее и не взяли съ собой въ Петербургъ, и что Варенька повѣривъ /вѣроятно/ этому, всё время нашего отсутствія была очень скучна и сосредоточена въ самой себѣ. — И вотъ не достигнувъ еще 7^ми лѣтняго возраста, она сочла уже себя очень насчастной. Бѣдный ребенокъ! — Мы порѣшили съ Мамой не открывать ей, что намъ извѣстна причина /ея/ грусти. [Вари] — Но какъ бы то не было, въ первое время намъ было очень грустно видѣть такую перемѣну, въ дорогой нашей дѣточкѣ!

Теперь, въ настоящее время, (1896 г.) спустя 31 слишкомъ годъ, послѣ описываемаго мною возвращенія изъ Петербурга, — невольно рождается вопросъ: зачѣмъ мы ѣздили въ Москву и Петербургъ?.. Зачѣмъ оставляя двухъ дѣтей, на попеченіе хотя и добрыхъ, — но совершенно чужихъ намъ людей, — мы рисковали везти, въ зимнее суровое время, двухъ [остальн] старшихъ дѣтей, въ такое дальное путешествіе? Зачѣмъ впродолженіи какихъ нибудь 6^ти недѣль мы, не богатые люди, — рѣшились на издержки свыше 650 рублей?… На всѣ эти вопросы является одинъ только отвѣтъ: Мнѣ хотѣлось повидаться съ родными и познакомить съ ними /свою/ жену; Домникѣ же хотѣлось проѣздиться, повидать столицы и тоже познакомиться съ моими родными. — Впрочемъ вопросъ о тратахъ — можетъ быть устраненъ, такъ какъ мы получили подарокъ отъ тетушки А<лександры> Ѳ<едоровны>, превышающій цѣнностію издержанные нами деньги; каковаго подарка безъ этой зимней поѣздки вѣроятно и /[на] почти навѣрно/ не получили бы. —

Весь первый день своего пребыванія дома, никто изъ насъ не выходилъ изъ дому. Мы были съ дѣтьми, разобрались съ своими чемоданами, и передали Варѣ и Андрюшѣ, привезенные нами для нихъ обоихъ обновы и подарки въ видѣ подходящихъ игрушекъ. — Андрюшу конечно игрушки очень заняли, а Варетку ни обновы ни подарки ни игрушки развеселить немогли!…. Къ вечеру въ этотъ день пришелъ къ намъ Юліусъ Мазуркевичъ и Харманскій. Они между разговорами сообщили намъ, сперва въ видѣ слуховъ, а наконецъ, и за положительно вѣрное извѣстіе, что я представленъ Губернаторомъ въ Министерство [къ заштатному] [/устраненію отъ должности/] къ устраненію отъ должности Губернскаго Архитектора въ заштатное состояніе, и что на мое мѣсто представленъ въ Губернскіе Архитекторы Бродницкій. — Я не хотѣлъ было этому вѣрить, такъ показалось мнѣ это нелѣпымъ!… Но мнѣ впослѣдствіи нелѣпость эта разъяснилась: Передача Строительной Части изъ Министерства Путей Сообщенія, въ Министерство Внутреннихъ Дѣлъ была произведена, какъ то вдругъ, безъ всякаго подготовленія въ Министерствѣ Внутреннихъ Дѣлъ къ принятію въ свое вѣдѣніе этой значительной Отрасли Управленія. — Техническо-Строительный Комитетъ при Министерствѣ Внутреннихъ Дѣлъ былъ [уч] образованъ уже значительно позже, кажется въ Iюнѣ Мѣсяцѣ 1865 года. Передача же, по крайней мѣрѣ на бумагѣ, произошла въ Январѣ М<ѣся>цѣ, когда въ Министерствѣ даже не было и своего /любаго/ представителя по /Техническо/ Строительной Части. — При таковомъ положеніи дѣлъ Министръ Внут<реннихъ> Дѣлъ, предложилъ Губернаторамъ избрать по своему усмотрѣнію изъ Техниковъ Строительной Коммисіи четырехъ техниковъ для Строительныхъ Отдѣленій Губернскихъ Правленій, и представить въ Министерство на утвержденіе; всѣхъ же [изл] остальныхъ, какъ излишнихъ, представить въ тоже Министерство [к]/в/ъ Заштатъ. — Губернаторъ Кригеръ, единственный какъ узналъ я въ послѣдствіи, рѣшился представить /на утвержденіе/ вмѣсто существующаго Губернскаго Архитектора, — новаго, изъ младшихъ Техниковъ, а существующаго то есть — меня зачислить въ заштатъ. — Въ Министерствѣ не обратили на эту аномалію, должнаго вниманія, и утвердили представленіе Губернатора.

Я сказалъ Аномалію, потомучто дѣйствительно представленіе Губернатора было крайне не правильно. — Мѣсто Губернскаго Архитектора по Губерніямъ не уничтожалось, а потому и существовавшіе Губернскіе Архитекторы должны были перейти изъ одного Министерства въ другое тѣже самые. — Ежелиже кто оказался бы неудобнымъ, то таковый долженъ бы былъ считаться уволеннымъ отъ службы и вовсе не уволеннымъ въ заштатъ[!]/./ —

Какъ оказалось въ послѣдствіи въ число избранныхъ въ Строительное Отдѣленіе Техниковъ, вошли:

1) Ипполитъ Осиповичъ Серебряковъ Инженеръ Подполковникъ — Губернскимъ Инженеромъ, 2) Альбертъ Викентьевичъ Бродницкій — Губернскимъ Архитекторомъ; 3) Штабсъ Капитанъ Карлъ Леонтьевичъ Вильке младшимъ Инженеромъ и 4) [А] Эдуардъ Осиповичъ Харманскій — Младшимъ Архитекторомъ. —

На другой же день своего пріѣзда, я отправился, облекшись въ мундиръ, явиться по пріѣздѣ изъ отпуска — Губернатору. — Онъ встрѣтилъ меня какъ виновная потайная собака, понуривъ глаза, и видимо стѣсняясь. — Когда же я послѣ обычнаго представленія спросилъ его:

<‑> Правда ли Ваше Превосходительство, что Вы представили меня [къ] за Штатъ. —

— «Я ничего не могу сказать Вамъ положительно, потомучто это не рѣшено еще Министерствомъ»… отвѣтилъ онъ. —

— Да Вы то, какъ представили Ваше Превосходительство[,]/?/ спросилъ я.

— «Я не считаю за нужное, теперь, сообщить Вамъ объ этомъ», проговорилъ онъ, и обернувшись ушелъ отъ меня. —

Конечно и я не нашелъ нужнымъ, послѣ этого, говорить съ нимъ объ этомъ дѣлѣ; и это мое свиданіе съ нимъ было послѣднее въ Г. Екатеринославѣ, такъ какъ Министерство и его, въ очень скоромъ времени убрало. — На его мѣсто Губернаторомъ въ Екатеринославскую Губернію былъ назначенъ Д<ѣйствительный> С<татскiй> С<овѣтникъ> Василій Дмитріевичъ Дунинъ-Барковскій. — Но у этой личности я былъ только одинъ разъ и то какъ заштатный уже чиновникъ. — Съ Вевелемъ же фонъ Кригеромъ мнѣ пришлось еще одинъ разъ свидѣться въ Петербургѣ въ концѣ 70^х или началѣ 80^х годовъ въ домѣ зятя моего Михаила Александровича Рыкачева. — Встрѣча была какъ для меня такъ въ особенности и для Кригера, не изъ особенно пріятныхъ!….

Но оставивъ въ покоѣ по своему дѣлу Кригера, я самъ долгое время не могъ успокоиться;… Я писалъ докладныя записки и Министру Путей Сообщенія и Министру Внутреннихъ Дѣлъ, — но конечно, ни откуда не получалъ отвѣта. — Дѣло было поставлено такъ, что ничего уже нельзя было поправить. Министерство Внутреннихъ Дѣлъ уже согласилось съ представленіемъ Губернатора и утвердила представленныхъ имъ лицъ, какъ дѣятелей Строительнаго Отдѣленія, въ числѣ которыхъ значился Бродницкій, — какъ Губернскій Архитекторъ. Слѣдовательно, исправить этого было уже не возможно. — Правда изъ Штаба Путей Сообщенія я получилъ [уже] отвѣтъ на докладную записку поданную Министру Путей Сообщенія: — Въ этомъ отвѣтѣ Штабъ увѣдомляетъ меня по Приказанію Министра, что докладная записка моя, объ оставленіи меня Губернскимъ Архитекторомъ въ Городѣ Екатеринославѣ, передана 9^го Марта 1865 года Г^ну Министру Внутреннихъ Дѣлъ съ присовокупленіемъ удовлетворительнаго отзыва о службѣ моей въ вѣдомствѣ Путей Сообщенія. — Но какъ оказалось, было уже поздно, такъ какъ назначеніе Бродницкаго, послѣдовало ранѣе. —Недовольствуясь этимъ, я [черезъ Губер] просилъ Губернатора Дунина-Барковскаго, который узнавъ суть дѣла, видимо принялъ во мнѣ участіе, — телеграфировать на мой Счетъ въ Министерство Внутреннихъ Дѣлъ съ запросомъ какъ должно считаться мое служебное положеніе, приложивъ деньги и на отвѣтъ.

На другой же день былъ полученъ отвѣтъ изъ Министерства, что я оставленъ за Штатомъ, и долженъ числиться какъ заштатный Чиновникъ. —

Получивъ таковой категорическій отвѣтъ, я [пересталъ болѣе] прекратилъ дальнѣйшія ходатайства, примирился и сдѣлался спокойнѣе. — Размысливъ, что человѣкъ не лишенный головы и рукъ, а равно и желанія усердно работать, не можетъ пропасть, — я рѣшился переселиться въ Петербургъ, и ежели не найду подходящаго хорошаго мѣстечка, — то буду заниматься Частной Практикой, какъ приватный Техникъ. — Мой расчетъ былъ тотъ, что ежели я хотя годъ-два, проживу безъ заработка, — то вѣроятно на третій годъ заработокъ явится уже настоль значительный, что можно будетъ не только прожить съ Семействомъ, — но и возмѣщать прожитыя средства въ предшествовавшіе года. — Порѣшивъ на этомъ я совершенно успокоился. — Дѣти Шмаковы, оканчивали свои экзамены и учебные занятія въ концѣ Мая. — Мы съ женой порѣшили, прежде переселенія въ Петербургъ заѣхать къ батюшкѣ въ Вознесенскъ, чтобы погостить у него и распроститься на долгое, можетъ быть время; — а вмѣстѣ съ тѣмъ и свезти дѣтокъ Шмаковыхъ на каникулы къ родителямъ въ Вознесенскъ. —

И вотъ опя<ть> наступила пора распродажи всего имущества. — Продажа эта началась еще въ Мартѣ Мѣсяцѣ, но Главнѣйшимъ образомъ происходила въ концѣ Апрѣля и началѣ Мая Мѣсяца. — Но вообще я долженъ сказать, что нигдѣ такъ удачно и выгодно я не сбылъ вещи какъ въ Екатеринославѣ. — Вотъ нѣкоторые примѣры: крытыя дрожки съ парою лошадей и упряжью я продалъ Бродницкому за 260 рублей. — Рояль продалъ Священнику Стадницкому за 250 рублей, причемъ 150 рублей получилъ тогдаже, а /на/ 100 рублей получилъ вексель, по которому и произошла уплата черезъ годъ. Всегоже продано мною вещей на 1060 рублей слишкомъ. —

За тѣмъ къ концу Мая распродавъ всё имущество, мы принялись за укладку того имущества, которое подлежало перевозкѣ. Конечно изъ громоздкихъ вещей мы не рѣшились перевозить ничего; но различной рухляди и вещей набралось на три полныхъ большихъ сундука. — Сдѣлавъ подробную опись, всего что уложено въ каждомъ сундукѣ, —

<Далее следует авторский знак: X. Внизу на полях под таким же знаком запись:> Опись эта хранится у меня и теперь.

мы оцѣнили всю свою кладь въ сумму 1900 рублей, и всѣ три сундука отправили черезъ контору Надежда прямо въ Москву. —

Наконецъ наступилъ и день 30 Мая, — день который мы предназначили для своего выѣзда изъ Екатеринослава. — Это было въ воскресенье. Въ квартирѣ нашей былъ Ералашь страшнѣйшій, вся мебель, /и вся обстановка/ кромѣ нужной для ночлега въ послѣднiй день, — была уже вынесена и комнаты представляли видъ чисто пустынный. — Ежели прибавить къ этому, что домохозяева Рябинины, просили въ виду какой то примѣты, не выметать сору изъ комнатъ въ послѣдніе дни нашего [пр] у нихъ пребыванія, — то можно будетъ вообразить весь безпорядокъ существовавшій въ квартирѣ. — Съ самаго утра всѣ были на ногахъ, всѣ суетились, и всѣ думали, что что то дѣлаютъ, а въ сущности дѣла никакого не дѣлали. — Въ этотъ день, нашъ малютка Андрюша, который уже совершенно свободно ходилъ (ему минуло уже 2 года), воспользовавшись общею суетою чуть чуть не сбѣжалъ отъ насъ. — Его съ ранняго утра одѣли въ дорожный костюмъ, и онъ вѣроятно сообразилъ, что куда то нужно идти, — взялъ подъ мышку, какую то книжку и вышедъ на улицу, пошелъ по тротуару — но его воротилъ одинъ изъ дѣтей Рябининыхъ, и онъ со слезами кричалъ, что пойдетъ въ Пузони то есть въ Пансіонъ. — Кое какъ успѣли его успокоить. —

Къ полудню прибыли многіе изъ нашихъ знакомыхъ; Лошади шестерикъ[,] въ карету, и кромѣ того пара въ перекладной были уже запряжены и стояли около крыльца. — Провожавшіе насъ раскупорили бутылку Шампанскаго и пожелавъ намъ Счастія и хорошаго пути распрощались съ нами. Мы усѣлись всѣ въ карету а двое Шмаковыхъ сѣли на перекладную и поѣ<з>дъ двинулся!… Бродницкіе на нашихъ /бывшихъ/ лошадяхъ и въ нашемъ бывшемъ экипажѣ, провожали насъ за Городъ; но наконецъ и они распрощались съ нами и мы двинулись въ путь. Не скажу что бы я испытывалъ какую либо жалость покидая Екатеринославъ. — Елисаветградъ и Симферополь, я покидалъ съ большимъ чувствомъ сожаленія: изъ Екатеринослава же выѣзжалъ, послѣ пятилѣтняго въ немъ довольно счастливаго пребыванія, — совершенно хладнокровно. — Не могу подъискать причину этому! —