+

/1 Дек<абря> 1862[1]/

Диктую для тѣхъ кому знать надлежитъ. Одной сестрѣ давно было сказано, что мы стоѝмъ на второмъ планѣ. На этомъ планѣ стоять полезнѣе, потому что смиреннѣе. Смиреніе прочнѣе всякихъ возвышеній. Недавно одни дѣтки желали и домогались возвышенія своему [о]/О/тцу но чрезъ то себѣ и ему много надѣлали скорбей. Чтобы цѣнили насъ, въ этомъ есть что то смѣшанное; а кольми паче въ томъ, чтобы соревновать настаивающимъ въ своемъ словѣ и мнѣніи. Если смиряться, то уже смиряться истинно и искренне, не обращая вниманія на тѣхъ, которые составляютъ для себя видимое значеніе. Надобно знать, что и такимъ людямъ не всегда обходится это значеніе безъ внутреннихъ скорбей. Не вотще нѣкоторыми повторяется старинная пословица: знай

// л. 1

грудь да подоплека. Поспѣшающимъ къ смиренію никакъ не слѣдуетъ двоиться, такъ какъ двоедушный человѣкъ, по слову Писанія, не устроенъ во всѣхъ путехъ своихъ. Вполнѣ мірской человѣкъ достигаетъ своихъ цѣлей и видимаго значенія, и то не всегда, а если Господь попуститъ. Христіанину же слѣдуетъ искать значенія небеснаго, о которомъ сказано: тогда праведницы возсіяютъ яко солнце; возсіяютъ, за то что жили благочестиво и любили скромность и неизвѣстность, паче же смиреніе, утаевая свое сокровище внутрь себя; а значеніе и извѣстность преслѣдуются тщеславіемъ, которое истребляетъ плодъ духовный, а само истребляется только беззначеніемъ и утаеваніемъ того, что есть въ человѣкѣ добраго. Думать

// 1 об.

что насъ не понимаютъ — есть самооправданіе. Еслибъ мы сами себя понимали какъ должно, то смущеніе не находило бы въ насъ мѣста; смиреніе все принимаетъ съ снисхожденіемъ, зная и всегда памятуя, что люди говорятъ то, что видятъ, сокровенное же извѣстно единому Богу и нашей совѣсти. Не надобно забывать, что и у благонамѣренныхъ людей бываетъ вкусъ и взглядъ на вещи различный. Одни любятъ сладкое, а другіе кислое по естественному расположенію внутренности; также одни любятъ на видъ простое, а другимъ нравится что либо помудренѣе, позатѣйливѣе; но предъ Богомъ внѣшняя мудреность есть буйство, [н]/цѣ/нна же истинная душевная простота, которая есть матерь вѣры и смиренія и нелиц[ѣ]/е/мѣрной любви, ихъ же да сподобитъ

// л. 2

насъ Господь![2]}

{Миръ любящимъ миръ!

подпись — — — — — — —

1^е Декабря 1862 г. [3]}

{Золото и въ простомъ слиткѣ имѣетъ свою цѣну, также и оловянныя фигуры свою.[4]}

// л. 2 об.

[1] Вписано на полях вверху карандашом издателей.

[3] На полях слева к этим словам приписка писца: Батюшкиной рукой. <ХОТЯ РУКА — ТОГО ЖЕ ПИСЦА???>