Собраніе сочиненій И. А. Бунина. Т. IX : Цикады. Петрополисъ, 1935. С. 143-146

ГРИБОКЪ

Сквозь утренній морозный туманъ и утренніе дымы города — розово-янтарное солнце, мягко, весело, уютно озаряющее номеръ «Сѣверной Гостиницы.» Внизу, за окнами, огромная людная площадь, весь сѣрый отъ инея плечистый, коренастый царь-мужикъ на своемъ упрямомъ и могучемъ свиноподобномъ конькѣ, возбуждающіе звонки, гулъ и скрежетъ трамваевъ, все время кругами обходящихъ его… Хорошъ Петербургъ! Пріѣзжій только что изъ Москвы, отлично выспался въ тепломъ купе, за которымъ всю ночь густо шли черно-зеленые въ бѣломъ сахарѣ, еловые лѣса, и впереди у него цѣлый день суеты и наслажденій: солнце, морозъ, рѣзвый лихачъ, сизыя ущелья великолѣпныхъ проспектовъ и улицъ, одно интересное свиданье, другое, еще болѣе интересное, потомъ завтракъ съ однимъ пріятелемъ и обѣдъ съ другимъ… Пріѣзжій раскрылъ чемоданъ, разбросалъ что куда попало — на постель, на кресла, на бархатную скатерть круглаго стола передъ диваномъ, поспѣшно бреется, моется, переодѣвается… Сейчасъ коридорный принесетъ до теплоты расчищенные ботинки, а лакей во фракѣ — горячій кофе и горячій калачъ, онъ же самъ уже будетъ къ то-

// 143

му времени весь сіять чистотой, нарядностью, моложавостью — бѣлоснѣжной рубахой, мраморными воротничками, шелковымъ красивымъ галстухомъ, шелковыми черными подтяжками, яркими глазами, нѣжностью и свѣжестью припудренныхъ щекъ, мокрымъ блестящимъ проборомъ… Вдругъ осторожный стукъ въ дверь.

— Кто тамъ?

Стукъ громче.

— Кто тамъ? Войдите!

И дверь тихонько отворяется и въ комнату несмѣло заглядываютъ лисьи глазки небольшого лысаго человѣчка:

— Виноватъ, вы господинъ такой-то?

— Да. Что вамъ угодно?

— Позвольте рекомендоваться: дѣлопроизводитель такого-то учрежденія, изъ Твери. Находясь по личнымъ надобностямъ въ Петербургѣ, проживаю рядомъ съ этой гостиницей въ номерахъ такихъ-то. Вышелъ купить кое-чего къ утреннему чаю и проходилъ у вашего подъѣзда какъ разъ въ ту минуту, когда вы входили въ него прямо съ вокзала. Лицо показалось знакомымъ, — у васъ большой сходство съ вашимъ братцемъ, живущимъ въ Твери, да вы и сами бываете у насъ отъ времени до времени, — спросилъ у вашего швейцара[6] ваше имя, отчество и фамилію и убѣдился, что не ошибся. Счелъ, какъ землякъ, долгомъ представиться и, пользуясь случаемъ, повидаться, побесѣдовать — между прочимъ, и кое о чемъ, васъ лично касающемся и вамъ еще, можетъ быть, неизвѣстномъ, а межъ тѣмъ весьма значительномъ… Разрѣшите войти на минутку?

// 144

— Простите, я очень спѣшу. Очень радъ, но… И въ чемъ, собственно, дѣло?

— Прекрасно, прекрасно, навѣщу васъ, если позволите, вечеркомъ или завтра утречкомъ…

— Къ сожалѣнію, я вернусь нынче очень поздно…

— Ну, тогда завтра. Во всякомъ случаѣ, надѣюсь, еще увидимся, — я пробуду здѣсь еще съ недѣльку. А что до дѣла, то позвольте пока, до болѣе подробнаго разговора, изложить его вкратцѣ. Я счелъ долгомъ немедленно предупредить васъ о немъ, собственно, по той причинѣ, что заключается оно вотъ въ какихъ печальныхъ обстоятельствахъ: домъ, купленный, какъ вамъ извѣстно, не такъ давно вашимъ братцемъ въ Твери на такой-то улицѣ, неминуемо обреченъ на гибель: въ немъ грибокъ. Вашего братца злостно обманули. Домъ новый, прекрасный, проданъ за безцѣнокъ, но именно потому-то и проданъ такъ: въ немъ грибокъ, отъ котораго, какъ вамъ опять таки должно быть извѣстно, нѣтъ совершенно никакой защиты. Конечно, братецъ вашъ могъ бы поторопиться перепродать его. Но несчастье усугубляется тѣмъ, что теперь уже весь городъ знаетъ, что въ немъ грибокъ. Такъ что теперь его даже и за грошъ никто не возьметъ.

— Очень благодарю васъ за вниманіе. Но простите — стоило ли вамъ спѣшить съ такой печальной вѣстью! Да и зачѣмъ, разъ дѣло, какъ вы говорите, совершенно безнадежно?

— Увы, не скрою: вполнѣ безнадежно.

— Ну и Богъ съ нимъ совсѣмъ! Какой грибокъ, что за грибокъ?

— А вотъ я вамъ сейчасъ разскажу.

— Но повторяю — я очень спѣшу.

// 145

— Не безпокойтесь, я въ двухъ словахъ. Изволите ли видѣть: всякое жилище, построенное изъ сырого лѣса, который зараженъ такъ называемымъ «домовымъ грибкомъ», то-есть извѣстнаго рода червякомъ-вредителемъ, неминуемо превращается въ теченіе нѣкотораго (и часто даже очень короткаго) времени въ труху, въ прахъ. Вредитель этотъ, размножаясь и распространяясь съ поразительной быстротой въ томъ древесномъ матеріалѣ, который сталъ его, такъ сказать, случайнымъ пристанищемъ, буквально пожираетъ строенье. Для примѣра приведу вамъ случай, недавно опубликованный въ газетахъ и имѣвшій мѣсто въ Челябинскѣ: тамъ въ одинъ годъ погибло ни болѣе ни менѣе, какъ цѣлыхъ тридцать домовъ, — цифра поистинѣ ужасная! Въ одинъ годъ они были заражены и разрушены съ верху до низу! Если же принять во вниманіе, что домъ вашего братца…

Кончается все это тѣмъ, что пріѣзжій убиваетъ дѣлопроизводителя изъ Твери кувшиномъ съ умывальника и отдается въ руки правосудія.

1930.