XXXII. ЖИЛИЩЕ БОГИНИ ФРИГГИ[1].

1812.

(Хоръ.)

Боги любятъ добродѣтель,                                              1.

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

// С. 108

 

(Пѣвецъ).

Брагге, духъ поэзіи незримый[2],

Скальда за руку схватя, повелъ[3]

Чрезъ дремучій лѣсъ непроходимый

Въ хладны тундры, — сѣвера въ предѣлъ[4].

// С. 109

 

Сосны вкругъ его стояли снѣжны,

Висж вѣтви и листы предъ нимъ,

Заграждали стези, виды смежны,

И онъ небомъ виденъ былъ однимъ.

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Брагге скальда мчалъ сквозь дебри темны.                      2.

Въ ужасѣ безъ чувствъ скальдъ трепеталъ,

Вои слыша волчьи, врановъ стоны

И зря древъ съ вершинъ, какъ огнь сверкалъ

Въ взорахъ синихъ рысей, пестроблѣдныхъ,

Злящихся втай на него напасть,

И медвѣдей, изъ берлоговъ земныхъ

Раззѣвавшихъ въявь кроваву пасть.

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Но коль паче скальдъ тѣмъ устрашился,                          3.

Что, бывъ вихремъ въ облакѣ несенъ,

Вмигъ изъ лѣса въ замкѣ очутился,

Башнями, стѣнами окруженъ,

Гдѣ чугунными драконы ртами

// С. 110

 

Огнь и громъ бросая, воздухъ жгли, —

Скрежеталъ морозъ, стуча зубами, —

И пустынный градъ сей стерегли.

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Ужъ не въ станѣ ль древнихъ Скандинавовъ,                   4.

Въ области Варяговъ, думалъ скальдъ,

Бранныхъ средь племенъ Скиѳо-Славяновъ, —

Гдѣ, о Скада! высился твой градъ[5],

И твои молніеносны руки

Всей землѣ отколь бросали брань, —

Рюрики сбирали славы звуки,

Кости царствъ и кровь Одину въ дань[6]?

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Идетъ въ темные пѣвецъ проходы                                     5.

Сквозь кругловерхихъ вратъ, межъ столповъ

Подъ гранитны, мшисты, древни своды,

За скрыпучихъ сто дверей, замковъ,

// С. 111

 

За желѣзныя рѣшетки ржавы,

Дня гдѣ свѣтъ, ни солнца не блеститъ.

«Ахъ! не Локке ль подъ землей кровавый[7]

Здѣсь свое оружіе хранитъ?

 

Боги любятъ добродѣтель

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

«Не Тевтоновъ ли тамъ зрятся гряды                               6.

По стѣнамъ мечей, щитовъ, кольчугъ,

Ратоборны страшные наряды,

Потрясающіе умъ и духъ?»

Возстаютъ ужъ быстрые Полканы[8],

Пѣши въ бубны рыцари стучатъ,

Копьями, сѣкирами въ грудь раны

Дать ему, главу срубить грозятъ!...

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Скальдъ упалъ полмертвымъ; — но незапно                  7.

Въ мрачный взоръ его проникнулъ лучъ,

Возвратился духъ его обратно.

Онъ взглянулъ, и межъ полночныхъ тучъ

// С. 112

 

Зрѣлъ сіяніе неизреченно

Неисчетныхъ тысящей лампадъ. —

«Зришь ли царство», Брагге рекъ, «священно,

Доблестей священныхъ вертоградъ?

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

«Травы, купины, древа пахучи,                                           8.

И зимою здѣсь цвѣты цвѣтутъ;

Птицы райски, день и ночь поющи,

Тоны мусикійски слухъ влекутъ

Къ чувствамъ кроткимъ, тихимъ, безмятежнымъ

Витязей младыхъ и юныхъ дѣвъ, ‑

Къ подвигамъ клоня ихъ славнымъ, нѣжнымъ;

Здѣсь витаетъ съ агнцемъ вкупѣ левъ.

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

«Подъ небесъ здѣсь вкругъ сапфирнымъ сводомъ         9.

Горы, зрѣлища, сады видны;

Сельски дѣвы часто хороводомъ

Съ Валками златы проводятъ дни[9],

Важность съединяя съ утѣшеньемъ;

Словомъ: здѣсь всѣ счастливо живутъ, —

И цвѣты, какъ солнца свѣтлымъ зрѣньемъ,

Фриггіей животворясь, растутъ.»

// С. 113

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

 

Кто жъ та Фригга? гдѣ ея владѣнье?                                   10.

Брагге скальдъ спросилъ. — «Здѣсь она живетъ:

Мудрость царствуетъ въ уединеньѣ,

Образуетъ душъ изящныхъ въ свѣтъ».

Такъ, — во старца превратясь, — съ смиреньемъ

Скальду стихотворства богъ сказалъ:

«Чрезъ путь трудный опытомъ, терпѣньемъ.

Входятъ только смертныя въ Валкалъ[10].»

 

Боги любятъ добродѣтель,

Сердце вѣрное хранятъ.

Благъ, щедротъ ихъ я свидѣтель,

За терпѣніе наградъ.

// С. 114

 

 


[1]        Къ объясненію этого стихотворенія служитъ слѣдующее письмо Державина къ графу Петру Гавриловичу Головкину (егермейстеру и дѣйствительному камергеру) отъ 7 февраля 1812 года: «Въ бытность мою прошлый разъ въ Гатчинѣ далъ я слово вашему сіятельству написать что-нибудь въ альбаумъ государынѣ императрицѣ; но тогда за краткостію времени не могъ. Пріѣхавши же домой, тотчасъ исполнилъ; но за нездоровьемъ моимъ не имѣлъ силъ въ прошедшую субботу пріѣхать для поздравленія ея высочества государыни великой княжны съ днемъ ея ангела*. Теперъ препровождаю балладу. Аллегорическое содержаніе ея относится: 1-е, на уединенное положеніе Гатчина; 2-е, на военный арсеналъ, гдѣ государыня изволила устроить прекрасную пріемную залу; 3-е, на воспитаніе великихъ князей и княжны; а наконецъ 4-е, вообще на моральную цѣль, что премудрость живетъ въ уединеніи, и храмъ блаженства или славы достигается превозможеньемъ трудныхъ путей опытами добродѣтелей и терпѣніемъ. Ежели таковое сочиненіе благоугоднымъ покажется, то ко мнѣ ли прислать изволите альбаумъ, или мнѣ къ вамъ пріѣхать для написанія въ немъ сего маловажнаго произведенія? Я признаюсь, что оно необыкновенными и трудными стихами написано, не можетъ и показаться вдругъ по нѣкоторымъ особливо мрачнымъ идеямъ; но мнѣ хотѣлось во вкусѣ Оссіана тѣхъ временъ и тѣхъ странъ сличить нѣчто, когда Скандинавы съ Дуная перешли на сѣверъ. Итакъ, — прежде нежели вы изволите сдѣлать изъ сей піесы какое употребленіе, — покорно прошу показатъ оную Григорію Ивановичу Вилламову*, Николаю Исаевичу Ахвердову** и господину Шторху***, какъ знатокамъ этого дѣла, и спросить ихъ замѣчанія и совѣта: буде они найдутъ чтὸ непріятное, то можно перемѣнить или все сочиненіе вовсе уничтожить. Мое намѣреніе было только одна усердная готовность исполнить предложеніе ваше, къ благоугодности той, которую мы обожаемъ».

         Объ источникахъ знакомства Державина съ скандинавскою поэзіей, изъ которой заимствованы образы въ этой пьесѣ, было уже говорено въ ІІ-мъ Томѣ, стр. 271. Жилище богини Фригги въ рукописи названо балладою (о значеніи, въ какомъ Державинъ принималъ это слово, см. ниже прим. 1 къ пъесѣ Царъ-дѣвица). Напечатано 1816 г. въ ч. V, хххѵ, съ нѣсколькими подстрочными примѣчаніями, которыя мы помѣщаемъ и здѣсь, присовокупляя, гдѣ нужно, свои поясненія.

         «Фриггія — скандинавская богиня премудрости, царица неба и матерь всѣхъ боговъ». Д. — Фригга (Frigg или Frygg), супруга Одина, высшая изъ всѣхъ богинь.

         * Анны Павловны, 3 Февраля.

         * Главное лицо при собственной канцеляріи императрицы, д. ст. сов.

         ** Кавалеръ при воспитаніи великихъ князей Николая и Михаила, генералъ-лейтенантъ.

         ***Андрею Карловичу; онъ былъ въ то время наставникомъ великой княжны Анны Павловны; академикъ (род. 1766, ум. 1835), извѣстный своими сочиненіями по статистикѣ и политической экономіи. Его мнѣніе о Державинѣ см. Томъ I, стр. 158 и слѣд.

[2]        Брагге, духъ поэзіи незримый.

         «Брагге, геній поэтовъ, или Аполлонъ». Д. — Браге, сынъ Одина; въ его вѣдѣніи поэзія и краснорѣчіе; онъ самъ превосходнѣйшій поэтъ и исполненъ мудрости.

[3]        Скальда за руку схватя, повелъ.

         «Скальдъ — поэтъ». Д. — Въ скандинавскихъ языкахъ слово скальдъ до сихъ поръ означаетъ всякаго поэта.

[4]        Въ хладны тундры, — сѣвера въ предѣлъ.

         «Тундры— трясины, или зыбучія болота». Д. — Это сѣверно-финское слово, употребленное Державинымъ еще въ 1788 г., въ одѣ Осенъ во время осады Очакова (Ушелъ олень на тундры мшисты), сдѣлалось ему извѣстнымъ, вѣроятно, во время олонецкаго губернаторства (1785). Въ спискѣ словъ на букву Т, составленномъ имъ передъ тѣмъ для словаря россійской академіи, этого имени нѣтъ. По-фински tùnturi значитъ собственно скала. По словарю Соколова, тундра — «безлѣсное мѣсто, поросшее мхомъ». Ср. выше стр. 33.

[5]        Гдѣ, о Скада! высился твой градъ.

         «Скада, богиня вреда, молніи и грому». Д. — Это значеніе придано Скадѣ, кажется, произвольно, по смыслу нарицательнаго имени skada (вредъ). Skadе — прекрасная дочь одного великана, супруга Ніорда и матъ Фреи, богини красоты (Nordisk Mythologi af N. M. Petersen, Копенгагенъ 1849, и Nordiskt Myth. Lexikon, af W. Stӑlberg, Стокгольмъ 1844).

[6]        Кости царствъ и кровь Одину въ дань.

         «Одинъ, главный богъ Скандинавовъ (Юпитеръ)». Д.

[7]        Ахъ! не Локке ль подъ землей кровавый.

         «Локке, богъ ада, или Плутонъ». Д. — Локе, богъ зла.

[8]        Возстаютъ ужъ быстрые Полканы.

         О Полканахъ см. одно изъ нашихъ примѣчаній къ слѣдующему за симъ стихотворенію. Царъ-дѣвица. При распространенныхъ во время Державина историческихъ и этнографическихъ понятіяхъ естественно было смѣшеніе древнерусскихъ и скандинавскихъ сказаній. То же увидимъ ниже, подъ 1813 г., въ стихотвореніи Новогородскій волхвъ Злогоръ.

[9]        Съ Валками златы проводятъ дни.

                «Валки, музы». Д. — См. Томъ II, стр. 272.

[10]      Входятъ только смертныя въ Валкалъ.

         «Валкалъ, чертогъ блаженствъ, или рай храбрыхъ». Д. — См. тамъ же.