ССХХХІІІ. ГОРЕ-БОГАТЫРЬ[1].

_____

Встаньте вкругъ меня, ребяты, 1.

Удалые молодцы

Русски храбрые солдаты,

Въ свѣтѣ первые бойцы!

// С. 531

Я скажу вамъ быль, не сказку, 2.

Про проказу, — не царя...

Какъ назвать его собаку? —

Горя — что ль? — богатыря!

// С. 532

Онъ не Турчинъ былъ, не Нѣмецъ, 3.

Не старъ, не молокососъ,

Не некресть, не иновѣрецъ,

Не отчій сынъ, — ублюдокъ Корсъ.

Карла былъ почти по росту, 4.

Но прибрюхъ и кривоногъ;

Крови пилъ въ день ведеръ по сту, —

Сущій чортъ, хоть былъ безъ рогъ.

Чортъ, — что въ затылкѣ болона[2], 5.

// С. 533

Что вкругъ изъ подлобья взглядъ

Вращалъ съ огнемъ какъ сатана,

Чортъ — что въ немъ былъ золъ всѣхъ адъ.

И онъ-то, какъ подбился 6.

Къ колдуньѣ нѣкоей въ любовь,

Героемъ сильнымъ учинился

И первымъ вождемъ всѣхъ вѣковъ.

Онъ пошелъ тогда кудесить, 7.

Будоражить царства вкругъ,

На вѣсы престолы вѣсить

И склонять подъ свой обухъ.

Сонныхъ Нѣмцевъ, непроворныхъ, 8.

Разбудилъ — и черезъ-чуръ

На бояхъ, какъ помореныхъ,

Ощипалъ ихъ всѣхъ какъ куръ.

Всѣ цари его дрожали, 9.

Почитая колдуномъ;

Царства, троны отдавали,

Били о землю челомъ.

А отъ этой онъ поблажки 10.

Возгордѣлъ и вздернулъ носъ,

Пекъ князей, щипалъ за шапки,

На Россію лапу взнесъ.

И Москву уже проклятый 11.

Изуродовать дерзнулъ;

Храмы Божьи жегъ, палаты,

И на гробы посягнулъ.

Вся, — ужъ думала Россія, – 12.

Покоренна стала тварь,

Но вступилися святые,

Русскій Богъ и бѣлый царь…

_____

// С. 534

---

[1] О названіи Горе-Богатырь см. Томъ I, стр. 253.

Паденіе Наполеона, которое Державинъ нѣсколько разъ предсказывалъ, сильно возбудило дѣятельность его угасавшаго таланта. Не довольствуясь стихотвореніями, написанными имъ по этому поводу въ духѣ торжественной лирики и напечатанными въ первой половинѣ настоящаго тома, поэтъ, подчиняясь господствовавшему тогда въ русскомъ обществѣ настроенію, видѣлъ въ этомъ событіи богатый предметъ для разгула народнаго юмора, которымъ самъ онъ обладалъ въ значительной степени. Подъ вліяніемъ этой идеи онъ нѣсколько разъ принимался создать какое нибудь шуточное произведеніе на низверженіе грознаго властителя. Объ этомъ свидѣтельствуетъ цѣлый рядъ черновыхъ автографовъ, собранныхъ нами изъ его бумагъ и представляющихъ подобныя попытки подъ разными заглавіями и въ разныхъ формахъ. Такъ, кромѣ отрывка, сообщаемаго нами въ текстѣ и названнаго въ рукописи романсомъ (онъ тономъ своимъ очень напоминаетъ пьесу Царъ-дѣвица), въ рукахъ нашихъ находятся еще начатки, озаглавленные слѣдующимъ образомъ: Баллада Сѣверный Амуръ, Письмо о счастіи къ Бонапарту, Посланіе отъ Фортуны къ Горю-богатырю, далѣе: Завоевателю вселенной и отдѣльная строфа, начинающаяся стихомъ: «Погасла грозная комета».

Такъ какъ въ этихъ отрывкахъ отчасти повторяется одно и то же, и всѣ они состоятъ изъ стиховъ неотдѣланныхъ, а иногда недописанныхъ даже; то мы позволимъ себѣ, ради историческаго интереса, выписать здѣсь только начало: 1, Посланія отъ Фортуны къ Горю-богатырю и 2, Сѣвернаго Амура. Первое начинается такъ:

Чего ждешь отъ меня, шалунъ, повѣся носъ?

Когда бы во весь ротъ кричать тебѣ: не бось!

Когда бъ притворно днесь смѣяться и бодриться,

Дабы въ потомствѣ тѣмъ хотя великимъ зритъся,

Казаться хоть орломъ, коль сталъ ужъ нетопырь,

О баба-молодецъ! о Горе-богатырь!

Куда теперь твое надменіе дѣвалось,

Недавно чѣмъ твое тщеславье величалось?

Гдѣ колдовство твое, чѣмъ мнился быть великъ?

Бывъ громокъ на словахъ, на лужѣ какъ куликъ,

Почто совѣтовъ ты моихъ не принялъ къ сердцу,

Когда ты задавалъ Европѣ цѣлой перцу,

Ея былъ рудометъ, цѣдилъ изъ царствъ всѣхъ жиръ,

Цесарѣ поставлялъ и Пруссіи клистиръ,

Неугомонный сна россійскаго будильникъ!...

Баллада Сѣверный Амуръ начата Державинымъ въ одной изъ черновыхъ тетрадей его, съ помѣтою: «на Званкѣ, 16 сентября 1814 года»; но она зачеркнута и на поляхъ карандашемъ означено: не годится. Вотъ это начало:

Витязя облекшись въ латы, 1.

Галлъ, разбойникъ озорной,

Чтобъ добычи взять богаты,

Дерзко въ Русь взвился войной.

Конь его, звуча браздой,

Ужъ ступалъ Москвы на пяты,

А онъ адскою душой

Разорить мнилъ храмы святы.

Бывъ къ хищеньямъ тароватый, 2.

Мытою въ крови рукой

Грабилъ пламемъ градъ объятый

И въ карманъ все пряталъ свой,

Не смотря что слылъ герой;

А наѣхавъ на палаты,

За рѣшеткой золотой,

Гдѣ былъ теремъ темноватый,

Вмигъ влетѣлъ какъ бѣсъ крылатый, 3.

Думалъ ключъ найти въ покой;

Но узрѣлъ лишь онъ, проклятый,

Красныхъ дѣвъ тамъ скрытый строй.

Слаще медъ чѣмъ сотовой —

Устъ ихъ мнилъ онъ ароматы:

Бросился жаръ страстный свой

Имъ открыть...

Но Киргизъ былъ за стѣной: 4.

Вдругъ, спустя свой лукъ рогатый,

Плюнулъ въ жабръ ему стрѣлой

Сѣверный Амуръ брадатый.

Разверзая зѣвъ трикраты

И извергнувъ кровь рѣкой,

Западный Амуръ пернатый

Палъ, шатаясь, внизъ главой

Предъ казацкой бородой.

Но почто было чрезъ блаты,

Чрезъ покрытый край зимой,

Въ строгіе летѣть климаты,

Гдѣ медвѣди спятъ мохнаты, 5.

Скутанны въ берлогахъ тмой,

Волки, рыси полосаты

Рыщутъ вѣкъ въ глуши лѣсной

И лишь храбрый, удалой

Россъ могущій, жиловатый

Ходитъ твердою ногой,

Иней, мразъ снося косматый?

..............................

Нѣтъ! ты, правнукъ, Галлъ младой, 6.

Вспомня сей войны всѣ траты,

Не дерзнешь ужъ съ нами въ бой:

Лихъ Амуръ нашъ сѣдоватый...

[2] Болонà — наростъ, опухоль, желвакъ.