<На рождение в севере порфирородного отрока // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 1: Стихотворения, ч. 1: [1770—1776 гг.]: с рис., найденными в рукописях, с портр. и снимками. — 1864. С. 81—86>
1779.
XX. На рожденiе въ СѢверѢ
порфиророднАго отрока[1].
Съ бѣлыми Борей власами
И съ сѣдою бородой,
// 81
Потрясая небесами,
Облака сжималъ рукой;
Сыпалъ инеи пушисты
И метели воздымалъ;
Налагая цѣпи льдисты,
Быстры воды оковалъ.
Вся природа содрогала
Отъ лихаго старика;
Землю въ камень претворяла
Хладная его рукаа;
Убѣгали звѣри въ норы,
Рыбы крылись въ глубинахъ,
Пѣть не смѣли птичекъ хоры,
Пчелы прятались въ дуплахъ;
// 82
Засыпали Нимфы съ скуки
Средь пещеръ и камышей;
Согрѣвать Сатиры руки
Собирались вкругъ огней.
Въ это время столь холодно,
Какъ Борей былъ разъяренъ,
Отроча порфирородно
Въ царствѣ сѣверномъ рожденъ[2].
Родился — и въ ту минуту
Пересталъ реветь Борей;
Онъ дохнулъ — и зиму люту
Удалилъ Зефиръ съ полей;
Онъ воззрѣлъ — и солнце красно
Обратилося къ веснѣ;
Онъ вскричалъ — и лиръ согласно
Звукъ разнесся въ сей странѣ;
Онъ простеръ лишь дѣтски руки —
Ужъ порфиру въ руки бралъ;
Раздались громовы звуки —
И весь Севѣръ возсiялъ.
Я увидѣлъ въ восхищеньи:
Растворенъ Судебъ чертогъ;
И подумалъ въ изумленьи:
Знать, родился нѣкiй богъб.
// 83
Генiи къ нему слетѣли
Въ свѣтломъ облакѣ съ небесъ;
Каждый генiй къ колыбелив
Даръ рожденному принесъ:
Тотъ принесъ ему громъ въ руки
Для предбудущихъ побѣдъ;
Тотъ художества, науки,
Украшающiя свѣтъ;
Тотъ обилiе, богатство,
Тотъ сiянiе порфиръ;
Тотъ утѣхи и прiятство,
Тотъ спокойствiе и миръ;
Тотъ принесъ ему тѣлесну,
Тотъ душевну красоту;
Прозорливость тотъ небесну,
Разумъ, духа высоту.
Словомъ: всѣ ему блаженствы
И таланты подаря,
Всѣ влiяли совершенства,
Составляющи царя;
Но послѣднiй, добродѣтель
Зарождаючи въ немъ, рекъг:
«Будь страстей твоихъ владѣтель,
Будь на тронѣ человѣкъ!»
Всѣ крылами восплескали;
Каждый Генiй восклицалъ:
«Се божественный», вѣщалид,
«Даръ младенцу онъ избралъ!
// 84
Даръ, всѣму полезный мiру!
Даръ, добротамъ всѣмъ вѣнецъ!
Кто прiемлетъ съ нимъ порфиру,
Будетъ подданнымъ отецъ[3]!»
«Будетъ» — и Судьбы гласили:
«Онъ монархамъ образецъ!»
Лѣсъ и горы повторили:
«Утешенiемъ сердецъ!» —
Симъ Россiя восхищенна
Токи слезны пролила,
// 85
На колѣни преклоненна
Въ руки отрока взяла;
Воспрiявъ его, лобзаетъ
Въ перси, очи и уста.
Въ немъ геройство возрастаетъ,
Возрастаетъ красота.
Всѣ его ужъ любятъ страстно,
Всѣхъ сердца ужъ онъ возжегъ:
Возрастай, дитя прекрасно!
Возрастай, нашъ полубогъ!
Возрастай, уподобляясье
Ты родителямъ во всемъ;
Съ ихъ ты матерью равняясьж,
Соравняйся съ Божествомъ!...
а Хладъ нося, его рука (1779).
б Знать, родился полубогъ.
в Изъ нихъ каждый къ колыбели.
(Стихъ, поправленный И. И. Дмитрiевымъ).
г Возраждаючи въ немъ, рекъ.
д Се божественный, сказали.
(Вмѣсто сказали Дмитрiевъ поставилъ вѣщали).
е Возрастай, уподобляйся.
ж Съ ихъ ты матерью равняйся,
Ты равняйся съ Божествомъ.
// 86
[1] Подъ «порфиророднымъ отрокомъ» разумѣется князь Александръ Павловичъ, родившiйся 12 декабря 1777 года, «въ день, когда солнце», замѣчаетъ Державинъ (Об.), «оборачивается на весну». На это событiе онъ тогда же сочинилъ оду въ Ломоносовскомъ вкусѣ; но находя, что она не соотвѣтствуетъ его собственному дарованiю, онъ ее уничтожилъ и потомъ написалъ эти стихи, которые самъ онъ называетъ «аллегорическимъ сочиненiемъ» (Об.) Они были напечатаны въ С-петербургскомъ Вѣстникѣ за декабрь 1779 г. (ч. IV, стр. 410), подъ заглавiемъ: Стихи на рожденiе въ Сѣверѣ порфиророднаго отрока декабря во 2-ой надесять день, въ который солнце начинаетъ возвратъ свой отъ зимы на лѣто; потомъ въ въ Собесѣдникѣ 1783 г. (ч. I, стр. 100), подъ тѣмъ же заглавiемъ; далѣе въ изданiяхъ: 1798, стр. 60; 1804 (Анакреонтич. пѣсни), стр. 4, и 1808, ч. III, II. Другiя двѣ оды на рожденiе великаго князя Александра Павловича были написаны Костровымъ и В. Майковымъ; о послѣдней было объявлено въ С-петерб. Вѣдомостяхъ 1778 г., но она не попала въ собранiе сочиненiй Майкова 1809. Пьеса Державина своею игривою легкостью, грацiею и самою формой рѣзко отличается отъ торжественныхъ одъ, и потому отнесена имъ самимъ къ разряду анакреонтическихъ стихотворенiй.
Значенiе рисунковъ (Олен.): 1) Зефиръ, сидящiй на Козерогѣ, дуетъ на Борея, чтò означаетъ обращенiе зимы на лѣто, какъ время, въ которое родился Александръ; 2) младенецъ Геркулесъ задушаетъ змѣя (Об.).
[2] Отроча порфирородно
Въ царствѣ сѣверномъ рожденъ.
Во II части Собесѣдника (стр. 112) нѣкто Любословъ, критикуя разные стихи Державина, замѣтилъ: «Рожденъ должно быть такъ же въ среднемъ родѣ, какъ и порфирородно» (Посланiе къ гг. издателямъ Собесѣдника отъ Любослова).
[3] Будетъ подданнымъ отецъ.
Впослѣдствiи Державинъ гордился тѣмъ, что въ этихъ стихахъ онъ предугадалъ будущее. Это выражено имъ въ пьесѣ Каллiотъ (см. подъ 1792 г., строфа 19), въ которой между прочимъ сказано:
…. Се тотъ младый герой,
Тотъ отрокъ мой порфирородный,
Я чье рожденье воспѣвалъ….
Се онъ, которому дары
Сносили Геньи въ колыбели,
И надѣлили всѣмъ его,
Чтобъ быть на тронѣ человѣкомъ….
Гордись моя, гордися, лира,
Пророчествомъ теперь твоимъ;
Уже оно почти сбылося:
Мой полубогъ почти ужъ богъ.
При жизни императора Александра неразъ указывали на пророческiй смыслъ этого стихотворенiя; напр. въ Сынѣ Отечества 1813 г. № LI, въ «Письмѣ къ друзьямъ о Бонопартѣ и о нашемъ времени», авторъ, подписавшiйся Г., сказавъ, что можно было предвидѣть исходъ борьбы съ Наполеономъ, продолжаетъ: «Я подкрѣплю сiю мысль устами нашихъ прорицателей, которые предсказали громкую его (т. е. Александра) судьбу при самомъ рожденiи», и потомъ приводитъ 9 стиховъ изъ окончанiя пьесы. Въ томъ журналѣ, 1814 г. № XXXII, помѣщена неподписанная статья: «Предвѣщанiя о славѣ императора Александра»; тутъ, послѣ указанiя на Клопштока, написавшаго въ 1801 г. оду «Kaiser Alexander, замѣчено, что « въ нашемъ сѣверномъ бардѣ» можно найти «болѣе 20-ти мѣстъ, гдѣ онъ величественно предсказалъ славу императора», и потомъ выписаны между прочимъ стихи 63—76 изъ настоящей оды Державина.