<Пени // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 1: Стихотворения, ч. 1: [1770—1776 гг.]: с рис., найденными в рукописях, с портр. и снимками. — 1864. С. 9—12>

1772.

V. ПЕНИ[1].

___

Достигнулъ страшный слухъ ко мнѣ,

Что сталъ ты лживъ и лицемѣренъ;

Въ твоей отеческой странѣ,

О льстецъ! мнѣ сдѣлался невѣренъ.

Тѣ нѣжности, которы мнѣ

Являлъ любви твоей въ огнѣ,

Во страсти новой погружаешь;

О мнѣ не мнишь, не говоришь,

Другой любовь свою даришь,

Меня совсѣмъ позабываешь.

// 9

Тѣ рѣчи, тѣ слова въ устахъ,

Меня которыя ласкали;

Тѣ тайны взгляды во очахъ,

Которые меня искали;

Тѣ вздохи пламенной любви,

Тѣ нѣжны чувствiя въ крови,

То сердце, что меня любило,

Душа, которая жила,

Чтобъ я душой ея была:

Ахъ! все, все, все мнѣ измѣнило!

Кого жъ на свѣтѣ почитать

За справедливаго возможно,

Когда и ты ужъ увѣрять

Меня не постыдился ложно?

Ты богъ мой былъ, ты клятву далъ,

Ты нынѣ клятву ту попралъ.

О льстецъ, въ злыхъ хитростяхъ отмѣнный!

Но нѣтъ! не клятвѣ сей

Я вѣрила — душѣ твоей,

Судивши по своей влюбленной.

Къ несчастiю тому, что мнѣ

Ты сталъ толико вѣроломенъ,

Любви неистовой въ огнѣ,

Я слышу, до того нескроменъ,

Что, клятвы, славу, честь

На жертву не страшась принесть,

Все — говорятъ — сказалъ подробно,

Какъ мной любимъ ты страстно былъ.

Любя, любви кто измѣнилъ,

Въ томъ сердце все на злость способно.

// 10

А кто одинъ хоть только разъ

Безсовѣстенъ быть смѣлъ душею,

Тотъ всякiй день, тотъ всякiй часъ

Быть можетъ вѣчно вреденъ ею.

Такъ ты, такъ ты таковъ-то лютъ! —

Ахъ нѣтъ! — Средь самыхъ тѣхъ минутъ,

Когда тебя я ненавижу,

Когда тобою скорбь терплю,

Съ тобой я твой порокъ люблю,

Въ тебѣ еще все прелесть вижу.

Мой свѣтъ! коль ты ко мнѣ простылъ,

Когда тебѣ угодно стало,

Чтобъ сердце, кое ты любилъ,

Тебя ужъ больше не прельщало:

Такъ въ тѣ мнѣ скучные часы,

Какъ зришь ужъ не во мнѣ красы,

Не мнѣ прiятностьми лаская,

Сидишь съ прелестницей своей,

Отраду дай душѣ моей,

Меня хоть въ мысляхъ вображая.

Представь уста — отколь любовь

Любовными ты пилъ устами;

Представь глаза — мигъ каждый вновь

Отколь мой жаръ ты зрѣлъ очами;

Вообрази тотъ видъ лица,

Что всѣхъ тебѣ царей вѣнца

И всей прiятнѣй былъ вселенной. —

Ахъ! видъ, тотъ видъ уже не сей:

Лишенная любви твоей,

Я зрю себя всего лишенной.

// 11

Жалей о мнѣ — и за любовь

Оставленной твоей любезной,

Прошу, не проливай ты кровь,

Одной пожертвуй каплей слезной,

Поплачь и потужи стеня,

Иль хоть обманывай меня:

Скажи, что ты нелицемѣренъ,

Скажи — и прекрати злой слухъ.

Дражайшiй мой любовникъ, другъ!

Коль можно, сдѣлайся мне вѣренъ.

// 12

---

[1] Это посланiе къ измѣнившему любовнику, написанное, какъ сообщаетъ Державинъ въ своихъ Объясненiяхъ, по просьбѣ одной дамы, находится въ старѣйшей рукописи его (1776 г.) между 19-ю любовными пѣснями, но тамъ не имѣетъ заглавiя и содержитъ много стиховъ, впослѣдствiи исправленныхъ. Изъ всѣхъ стихотворенiй упомянутой тетради это одно включено имъ послѣ въ собранiе его сочиненiй (1808, ч. III, CVI). Ср. у Сумарокова двѣ пѣсни того же содержанiя:

п. V: Ахъ! за что тобой, жестокiй, я обманута была?

и п. XXIX: Въ какой мнѣ вредный день ты въ томъ меня увѣрилъ…

(Соч. Сум. ч. VIII, стр. 185 и 214).