<Фонарь // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 465—471>
1804.
CI. ФОНАРЬ[1].
__
Гремитъ органъ на стогнѣ трубный,
Пронзаетъ нощь и тишину;
// 465
Очаровательный огнь чудный
Малюетъ на стѣнѣ луну.
Въ ней ходятъ тѣни разнородны:
Волшебникъ мудрый, чудотворный,
Жезла движеньемъ, устъ, очесъ,
То ихъ творитъ, то истребляетъ;
Народъ толпами поспѣшаетъ
Смотрѣть къ нему такихъ чудесъ.
Явись!
И бысть.
Пещеры обитатель дикiй,
Изъ тмы ужасной превеликiй
Выходитъ левъ.
Стоитъ, по гривѣ лапой кудри
Златыя чешетъ, вьетъ хвостомъ;
И ревъ
И взоръ его, какъ въ мракѣ бури,
Какъ яры молнiи, какъ громъ,
Сверкая по лѣсамъ, грохочетъ.
Онъ рыщетъ, скачетъ, пищи хочетъ
И, межъ древесъ
Озѣтя агницу смиренну[2],
Прыгнувъ, разверзъ ужъ челюсть гнѣвну…
Исчезнь! исчезъ.
Явись!
И бысть.
// 466
Средь гладкихъ океана сткляныхъ,
Зарею утренней румяныхъ,
Спокойныхъ нѣдръ,
Голубосизый, солнцеокой,
Усатый, тучный рыбiй князь,
Осетръ,
Изъ влаги появясь глубокой,
Пернатой лыстью вкругъ струясь,
Сквозь водну дверь глядитъ, гуляетъ…
Но тутъ ужасный звѣрь всплываетъ
Къ нему изъ безднъ:
Стремитъ въ свои водъ рѣки трубы[3]
И какъ серпы занесъ ужъ зубы…
Исчезнь! исчезъ.
Явись!
И бысть.
Съ долины мирныя, зелены
Въ полудни лебедь, вознесенный
Подъ облака,
Веселый гласъ свой ниспускаетъ.
Его долина, роща, холмъ,
Рѣка
Стократно эхомъ повторяетъ…
Но тутъ, какъ быстрый съ свистомъ громъ,
Но рамена его сребристы
Орелъ прожорливый, когтистый
Упалъ съ небесъ:
Клюетъ, терзаетъ, бьетъ крылами,
И пухъ летитъ какъ снѣгъ полями…
Исчезнь! исчезъ.
// 467
Явись!
И бысть.
Спустилось солнце; вечеръ темный
Открылъ на небѣ миллiоны
Горящихъ звѣздъ.
Огнисты, легки метеоры
Слетаютъ блещущимъ клубкомъ
Отъ мѣстъ
Превыспреннихъ, — и въ мракѣ взоры,
Какъ искры, веселятъ огнемъ:
Одна на домъ тутъ упадаетъ,
Раздута вѣтромъ, зажигаетъ,
И въ пламѣ городъ весь!
Столбомъ дымъ, жупель въ воздухъ вьется,
Пожаръ, какъ рдяны волны, льется…
Исчезнь! исчезъ.
Явись!
И бысть.
Торговый гость, смотря на счеты,
Отъ жажды къ злату и заботы
Хотя дрожитъ
Товарищей надъ барышами,
Въ паи дѣля товары ихъ;
Но бдитъ
И ползаетъ надъ чертежами
Всечасно странствiевъ iорскихъ.
Въ очкахъ его всезряще око
Ужъ судно зритъ въ моряхъ далеко
Сквозь сладкихъ слезъ:
На немъ вздутъ парусъ, флагъ, дымъ, пламень,
Близъ пристани подводный камень…
Исчезнь! исчезъ.
// 468
Явись!
И бысть.
Оратай нивъ трудолюбивый,
Богобоязный, терпѣливый,
Проливъ свой потъ,
Ходя подъ зноемъ за сохою
И тукомъ угобзя бразды,
Ждетъ годъ
Отъ брошенныхъ его рукою
Сѣмянъ собрать себѣ плоды.
Златымъ колосья сокомъ полны,
Уже колеблются, какъ волны,
И тѣнь небесъ
Его трудъ правый осѣняетъ;
Но градъ изъ тучи упадаетъ…
Исчезнь! исчезъ.
Явись!
И бысть.
Чета младая новобрачныхъ —
Въ златыхъ, блистающихъ, безмрачныхъ
Цѣпяхъ своихъ —
Любви въ блаженствѣ утопаетъ;
Преодолѣвъ препятства всѣ,
Женихъ
Отъ радости въ восторгѣ таетъ
И, въ плѣнъ отдавшися красѣ,
Забывъ на ложѣ прежни скуки,
Въ уста ее цѣлуетъ, въ руки,
И средь завѣсъ
Коснулся ужъ забавъ рукою;
Но блещетъ Смерть надъ нимъ косою…
Исчезнь! исчезъ.
// 469
Явись!
И бысть.
Отважный, дерзкiй вождь, счастливый,
Чрезъ свой пронырливый, кичливый
И твердый духъ
Противны размѣтавъ знаменны,
И на чело свое собравъ
Вокругъ
Съ народовъ многихъ лавръ зеленый,
И царскiя права поправъ,
Въ чаду властолюбивой страсти
У всей народной силы, власти
Взялъ перевѣсъ;
Гражданъ не внемлетъ добрыхъ стону,
Простеръ десницу на корону[4]…
Исчезнь! исчезъ.
Не обавательный ль, волшебный
Магическiй сей мiръ фонарь,
Гдѣ видны тѣни перемѣнны,
Гдѣ, веселяся ими, царь
Иль магъ какой, волхвъ непостижный,
Въ своихъ намѣреньяхъ обширный,
Планетъ кругъ тайно съ высоты
Единымъ перстомъ обращаетъ
И земнородныхъ призываетъ
Мечтами быть, иль зрѣть мечты?
Почто жъ, о смертный дерзновенный,
Невѣжда средь своихъ наукъ!
Летая мыслями надменный,
// 470
Иль ползая въ пыли, какъ жукъ,
Бѣжишь ты счастья за мечтами,
Толь преходящими предъ нами,
Бывъ гостемъ, позваннымъ на пиръ?
Не лучше ль блескомъ ихъ не льститься;
Но Зодчему тому дивиться,
Кто создалъ столь прекрасный мiръ?
Такъ будемъ, будемъ равнодушно
Мы зрительми Его чудесъ,
Что рокъ велитъ, творить послушно,
Забавой бывъ другихъ очесъ:
Пускай Тотъ управляетъ нами,
Кто движетъ солнцами, звѣздами:
Онъ знаетъ ихъ и нашъ конецъ!
Велитъ, — я возвышаюсь;
Речетъ, — я понижаюсь.
Сей мiръ — мечты: ихъ Богъ творецъ!
// 471
[1] Поводомъ къ сочиненiю Фонаря было одно оптическое зрѣлище, говоритъ Остолоповъ (Ключъ къ с. Д., стр. 90); но конечно это стихотворенiе вызвано было и тѣми размышленiями о суетѣ мiрской, съ которыми Державинъ не могъ не оглядываться на свое недавно оконченное гражданское поприще. Фонарь тогда же явился отдѣльно, въ одно время съ Колесницею (см. Томъ І, стр. 525)*; потомъ онъ былъ напечатанъ съ подписью Державинъ въ Другѣ Просвѣщенiя: имъ открывается книжка этого журнала за iюль 1804 года; и наконецъ въ изданiи 1808 г., ч. ІІ. XL; здѣсь, какъ и у насъ, пьеса раздѣлена на строфы, чего прежде не было.
* Въ четвертку, безъ заглавнаго листа; Фонарь занимаетъ 7 страницъ; Колесница — 5; обѣ пьесы безъ всякой подписи.
[2] Озѣтя агницу смиренну.
Въ опытѣ областнаго великор. Словаря есть слово зенитъ, опредѣленное слѣдующимъ образомъ: «подсматривать, выглядывать съ осторожностiю».
[3] Стремить въ свои водъ рѣки трубы —
китъ, который извергаетъ изъ себя воду струями (Об. Д.).
[4] Простеръ десницу на корону.
Державинъ уже предсказывалъ непрочность Наполеонова владычества.