<Лебедь // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 498—502>

CVII. ЛЕБЕДЬ[1].

__

Необычайнымъ я пареньемъ

Отъ тлѣнна мiра отдѣлюсь,

// 498

Съ душой безсмертною и пѣньемъ,

Какъ лебедь, въ воздухъ поднимусь.

Въ двоякомъ образѣ нетлѣнный,

Не задержусь^а въ вратахъ мытарствъ[2];

// 499

Надъ завистью превознесенный,

Оставлю подъ собой блескъ царствъ.

Да, такъ! хоть родомъ я не славенъ;

Но, будучи любимецъ Музъ,

Другимъ вельможамъ я не равенъ,

И самой смертью предпочтусь.

Не заключитъ меня гробница,

Средь звездъ[3] не превращусь я въ прахъ^б,

Но, будто нѣкая цѣвница,

Съ небесъ раздамся въ голосахъ^в.

И се ужъ кожа, зрю, перната

Вкругъ станъ обтягиваетъ мой;

Пухъ на груди, спина крылата;

Лебяжьей лоснюсь^г бѣлизной[4].

// 500

Лечу, парю, — и подъ собою

Моря, лѣса, мiръ вижу весь;

Какъ холмъ, онъ высится главою,

Чтобы услышать Богу пѣснь[5].

Съ Курильскихъ острововъ до Буга,

Отъ Бѣлыхъ до Каспiйскихъ водъ,

Народы, свѣта съ полукруга,

Составившiе Россовъ родъ,

Со временемъ о мнѣ узнаютъ:

Славяне, Гунны, Скиѳы, Чудь[6],

И всѣ, чтò бранью днесь пылаютъ,

Покажутъ перстомъ, —и рекутъ:

«Вотъ тотъ летитъ, чтò, строя лиру,

Языкомъ сердца говорилъ

И, проповѣдуя миръ^д мiру[7],

Себя всѣхъ счастьемъ веселилъ.»

Прочь съ пышнымъ, славнымъ погребеньемъ,

Друзья мои! хоръ Музъ, не пой! —

// 501

Супруга! Облекись терпѣньемъ:

Надъ мнимымъ мертвецомъ не вой[8].

^а Не укосню… (Первонач. рукоп.).

^б Я гласъ изъ облакъ излiю.

И вотъ ужъ…

Подернула вокругъ меня.

^в Я гласъ изъ облакъ излiю.

И вотъ ужъ…

Подернула вокругъ меня.

^г Лебяжья блещетъ бѣлизна.

Лечу, взношусь, — и подъ ногами

Моими мiръ какъ точка днесь;

Морями, рощами, горами

Мою я вижу, внемлетъ пѣснь.

^д Миръ проповѣдывалъ онъ мiру,

Мечты прекрасныя творилъ.

// 502

---

[1] Это — послѣ Приношенiя монархинѣ и Памятника третье стихотворенiе, въ которомъ Державинъ выразилъ сознанiе въ своемъ высокомъ поэтическомъ призванiи и безсмертiи. Лебедь — подражанiе одѣ Горацiя Къ Меценату (кн. ІІ, 20). Бѣлинскiй, считая пьесу Державина оригинальною, называетъ ее «странною и невыдержанною въ цѣломъ» и находитъ заключающуюся въ ней мысль «изысканною и неловко выраженною». (Соч. Бѣл., ч. VII, стр. 145). Критику не было извѣстно ни стихотворенiе Горацiя, ни то символическое значенiе, какое издревле придавалось лебедю. Съ разными видоизмѣненiями оно встрѣчается уже въ Индiи, въ Грецiи и потомъ у большей части сѣверныхъ народовъ. По причинѣ своей бѣлизны лебедь вездѣ былъ символомъ свѣта, а по своему пѣнiю — символомъ поэзiи. Вотъ почему онъ признавался по преимуществу птицею Апполона, бога свѣта и вмѣстѣ поэзiи (Коссель, Der Schwan in Sage und Leben, Берлинъ 1861). По Аристотелю, души поэтовъ послѣ смерти обращаются въ лебедей и сохраняютъ въ этомъ видѣ даръ пѣнiя. Ту же оду Горацiя см. въ переводахъ Капниста (Соч. его, стр. 458), Мерзлякова «Чувство безсмертiя» (Подраж. и переводы, ч. ІІ, стр. 145) и г. Фета (Оды Горацiя, стр. 63).

Подражанiе Державина напечатано въ изд. 1808 г., ч. ІІ, _LXXIX, послѣднею пьесою, заканчивающей томъ, точно такъ Памятникъ заключаетъ І-ую часть изданiя. Лебедемъ и у Горацiя заключается вторая книга одъ.

[2] Не задержусь въ вратахъ мытарствъ.

У католиковъ признается чистилище, а у греко-россiянъ принимаются по легендарному преданiю (въ Четiихъ Минеяхъ) мытарства, или заставы, изъ двухъ состоящiя, гдѣ души умершихъ должны дать отчетъ въ злыхъ и добрыхъ своихъ дѣлахъ добрымъ и злымъ духамъ (Об. Д.).

Выраженiе: «Въ двоякомъ образѣ нетлѣнный» (т. е. по безсмертной душѣ и по сочиненiямъ) внушено словомъ biformis во 2-мъ стихѣ оды:

«Non usitata, non tenui ferar

Penna biformis per liquidum aethera

Vates» и проч.

Но Горацiй подъ двойною формой разумѣетъ соединенiе поэта и лебедя.

[3] Средь звѣздъ…

или орденовъ (Об. Д.).

[4] Лебяжьей лоснюсь бѣлизной.

Въ переводѣ Капниста:

«Ужъ голени мои покрылись

Шаршавой, жесткой кожей вдругъ;

Власы сѣдые превратились

Въ волнистый, бѣлоснѣжный пухъ;

Изъ перстовъ перья показались,

И крылья по плечамъ разстлались!»

[5] Чтобы услышать Богу пѣснь.

Намекъ на оду Богъ (Об. Д.).

[6] Славяне, Гунны, Скиѳы, Чудь —

древнiе обитатели Россiи, изъ которыхъ составилось государство (Об. Д.).Ср. Томъ І, стр. 275, прим. 9 къ Изображенiю Фелицы.

[7] И, проповѣдуя миръ мiру.

Державинъ, по повелѣнiю императора Александра составилъ проектъ учрежденiя третейскаго суда, принятый государемъ благосклонно, но по прискамъ завистниковъ не утвержденный (Об. Д. и Записки его, Р. Б., стр. 471). Ср. выше, стр. 408.

[8] Для сравненiя выпишемъ послѣднiе стихи изъ перевода г. Фета:

«Я не велю мой гробъ рыданьями безславить.

Къ чему нестройный плачъ и неприличный стонъ?

Уйми надгробный вой и прикажи оставить

Пустыя почести роскошныхъ похоронъ.»