<На переход Альпийских гор // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 278—298>
LVII. На переходъ Альпiйскихъ горЪ[1].
__
Сквозь тучи, вкругъ лежащи, черны,
Твой горнiй кроющи полетъ,
// 278
Носящи страхъ намъ, скорби зѣльны,
Ты грянулъ наконецъ! — И свѣтъ,
Отъ молнiи твоей горящiй,
Сердца Альпiйскихъ горъ потрясшiй,
// 279
Струей вселенну пролетѣлъ;
Чрезъ неприступны переправы,
На высотѣ ты новой славы
Явился, сѣверный Орелъ!
// 280
О радость! — Муза, дай мнѣ лиру,
Да вновь Суворова пою!
Какъ слышенъ громъ за громомъ міру,
Да слышитъ всякъ такъ пѣснь мою!
Побѣдъ его плѣненный слухомъ,
Лечу моимъ за нимъ я духомъ
Чрезъ долы, холмы и лѣса;
Зрю — близъ меня зiяютъ ады,
Надъ мной шумящи водопады,
Какъ бы склонились небеса[2].
Идетъ въ веселiи геройскомъ
И тихимъ манiемъ руки,
Повелѣвая сильнымъ войскомъ,
Сзываетъ вкругъ себя полки.
«Друзья!» онъ говоритъ: «извѣстно,
Что Россамъ мужество совмѣстно;
Но нѣтъ теперь надежды вамъ.
Кто вѣрѣ, чести другъ неложно,
Умреть иль побѣдить здѣсь должно[3]». —
«Умремъ!» кликъ вторитъ по горамъ.
Идетъ, — о зрѣлище прекрасно,
Гдѣ, прямо вѣрностью горя,
// 281
Готово войско въ брань безстрашно[4]!
Встаетъ межъ ихъ любезнаа пря:
Всѣ движутся на смерть послушно,
Но не хотятъ великодушно
Идти за вождемъ назади;
Сверкаютъ копьями, мечами:
Какъ холмъ объемлется волнами,
Идетъ онъ съ шумомъ — впереди.
Ведетъ въ пути непроходимомъ
По темнымъ дебрямъ, по тропамъ,
Подъ заревомъ, отъ молньи зримомъ,
И по бѣгущимъ облакамъ;
День — нощь ему среди тумановъ,
Нощь — день отъ громовыхъ пожаровъ;
Несется въ бездну по вервямъ,
По камнямъ лѣзетъ вверхъ изъ бездны;
Мосты ему — дубы зажженыб;
Плыветъ по скачущимъ волнамъ.
Ведетъ подъ снѣгомъ, вихремъ, градомъ,
Подъ ужасомъ природы всей;
Встрѣчается спреди и рядомъ
На каждомъ шагѣ съ тьмой смертей;
Отвсюду окруженъ врагами,
Водой, горами, небесами
// 282
И воинствомъ противныхъ силъ.
Вблизи падутъ со трескомъ холмы,
Вдали тамъ гулы ропчутъ, громы,
Скрежещетъ блѣдный голодъ въ тылъ[5].
Ведетъ — и нѣкая громада,
Гигантъ предъ нимъ возсталъ въ пути;
Главой небесъ, ногами ада
Касаяся, претитъ идти;
Со ребръ его шумятъ внизъ рѣки,
Предъ нимъ мелькаютъ дни и вѣки,
Какъ вкругъ волнующiйся паръ:
Ничто его не потрясаетъв,
Онъ громъ и бури презираетъ;
Нахмурясь, смотритъ Сенъ-Готаръ[6].
// 283
А тамъ — волшебница сѣдая[7]
Лежитъ на высотѣ холмовъ;
// 284
Дыханьемъ солнце отражая,
Блеститъ вдали огнями льдовъ,
Которыми одѣта зрится:
Она на всю природу злится,
И въ страшныхъ инистыхъ скалахъг,
Нависнутыхъ снѣговъ слоями,
Готова задавить горами
Иль въ хладныхъ задушить когтяхъ.
А тамъ — невидимой рукоюд
Простертое съ холма на холмъ
Чудовище, какъ мостъ длиною[8],
Рыгая дымъ и пламень ртомъ,
Бездонну челюсть разверзаетъ,
Въ единый мигъ полки глотаетъ.
А тамъ — пещера черна спитъ
И смертнымъ мракомъ взоры кроетъ;
Какъ бурею, гортанью воетъ:
Предъ ней Отчаянье сидитъ.
// 285
Пришедши къ чудамъ симъ природы,
Чтò бъ славный учинилъ Язонъ?
Составила бъ Медея воды,
А онъ на нихъ навелъ бы сонъ.
Но въ Россѣ нѣтъ коварствъ примѣра;
Крылѣ его суть должность, вѣра
И исполинской славы трудъ.
Корабль на парусахъ какъ въ бурю
По черному средь волнъ лазурю,
Такъ онъ летитъ въ опасный путь.
Ужъ тучи супостатъ засѣли
По высотамъ, въ ущельяхъ горъе,
Ужъ глыбы, громы полетѣли,
И освѣтили молньи взоръж;
Власы у храбрыхъ встали дыбомъ,
И къ сей отвагѣ, страшной дивомъ,
Склонился въ помощь сводъ небесъ.
Съ него зря бѣдствiя толики,
Трепещетъ въ скорби Петръ Великiй:
Гдѣ Россъ мой? — Слѣдъ и слухъ исчезъ.
// 286
Но что? не духъ ли Оссiана[9],
Пѣвца тумановъ и морей,
Мнѣ кажетъ подъ луной Морана[10],
Какъ шелъ онъ на царя царей?
Нѣтъ, зрю — Массена подъ землею[11]
Съ Рымникскимъ въ тмѣ сошлися къ бою:
Чело съ челомъ, глаза горятъ;
Не громы ль съ громами дерутся?
Мечами о мечи сѣкутся,
Вкругъ сыплютъ огнь, — хохочетъ адъ[12]!
Ведетъ туда, гдѣ вѣтръ не дышитъ
И въ высотахъ и въ глубинахъ,
Где ухо льдовъ лишь гулы слышитъз,
Катящихся на крутизнахъ.
Ведетъ — и скрытъ ужъ въ мракѣ гроба[13],
// 287
Ужъ съ хладнымъ смѣхомъ шепчетъ злоба:
Погибъ средь дерзкихъ онъ путей!
Но Россу гдѣ и что преграда?
Съ тобою Богъ — и горъ громада
Раздвиглась силою твоей.
Какъ левъ могущiй, отлученный
Ловцовъ коварствомъ отъ дѣтей,
Забралъ препятствомъ раздраженный,
Бросая пламя изъ очей,
Вздымая страшну гриву гнѣвомъ,
Крутя хвостомъ, рыкая зѣвомъ
И прескоча преграды, вдругъ
Ломаетъ копья, луки, стрѣлы:
Чрезъ непроходны такъ предѣлы
Тебя, герой, провелъ твой духъ.
Или, Везувiя въ утробѣ
Какъ споря, океанъ съ огнемъ
Спираютъ въ непрерывной злобѣ
Горящу лаву съ вѣчнымъ льдомъ,
Клокочутъ глухо въ мракѣ бездныи;
Но хладъ прорветъ какъ сводъ желѣзный,
На воздухъ льется пламень, дымъ, —
Таковъ и Россъ: средь горныхъ споровъ
На Галла сталъ ногой Суворовъ,
И горы треснули подъ нимъ.
Дадите ль вѣру вы, потомки,
Толь страшныхъ одолѣнью силъ?
Дѣла героевъ древнихъ громки,
До волнъ Средьземныхъ доходилъ
Алкидъ, и знакъ свой тамъ поставилъ
// 288
На то, чтобъ смертный трудъ оставилъ
И далѣ не дерзалъ бы взоръ;
Но, сильный Геркулесъ россiйскiй!
Тебѣ столпы его знать низки:
Шагаешь ты чрезъ цѣпи горъ.
Идетъ, одѣтъ сѣдымъ туманомъ,
По безднамъі страшный исполинъ[14];
За нимъ летитъ въ доспѣхѣ рдяномъ
Вослѣдъ младый птенецъ орлинъ.
Кто витязь сей багрянородный[15],
// 289
Соименитый и подобный
Владыкѣ византiйскихъ странъ?
Еще Россъ выше вознесется,
Когда и впредь не отречется
Несть Константинъ воинскiй санък.
Ужъ сыплются со скалъ безмѣрныхъ
Полки сквозь облаковъ, какъ дождь!
Ужъ мечутся въ враговъ надменныхъ:
Въ душахъ ихъ слава, Богъ и вождь;
Къ отечеству, къ царю любовью,
Или врожденной бранной кровью,
Иль къ вѣрѣ вѣрой всякъ крылатъ.
Не могутъ счесть мои ихъ взоры,
Ни всѣхъ наречь: — какъ молньи, скоры!
Вокругъ я блескомъ ихъ объятъ.
Не Гозоно ль тамъ, Богомъ данный[16],
Еще съ чудовищемъ въ рѣкѣ
На смертный бой, самоизбранный,
// 290
Плыветъ со знаменемъ въ рукѣ?
Копье и мечъ изъ твердой стали,
О чешую преломшись, пали:
Сталъ безоруженъ и одинъл.
Но, не уважа лютымъ жаломъ,
Разитъ онъ звѣря въ грудь кинжаломъ.
Нѣтъ, нѣтъ, се ты, Россiянинъм!
О, сколько храбрости россiйской
Примѣровъ видѣлъ уже свѣтъ!
Европа и предѣлъ Азiйской
Тому свидѣтельства даетъ.
Кто хочетъ, стань на холмъ высоко
И кинь со мной въ долину око
На птицъ, на ихъ парящiй станън.
Зри: въ воздухѣ склубясь волнистомъ,
Какъ грудью бьетъ соколъ ихъ съ свистомъ:
Стремглавъ падетъ сраженный вранъ.
Такъ козни зла всѣ упадаютъ,
О Павелъ, подъ твоей рукой!
Народы длани простираютъ,
Отъ бѣдъ спасенные тобой.
Но были бъ счастливѣй стократно,
Коль знали бы цѣнить обратно[17]
// 291
Твою къ нимъ милость, святость крылъ;
Во храмѣ жъ славы письменами
Златыми, чтимыми вѣками,
Всѣмъ правда скажетъ: «царь ты силъ!»
Изъ мраковъ возстають Стигiйскихъ
Евгенiй, Цесарь, Ганнибалъ;
Проходъ чрезъ Альпы войскъ россiйскихъ
Ихъ души славой обуялъ.
«Кто, кто», — вѣщаютъ съ удивленьемъ, —
«Съ такою смѣлостью, стремленьем
Прешелъо противъ природы силъ[18]
// 292
И вражьихъ тьмы попралъ затворовъ?
Кто больше насъ?» — Твой блескъ, Суворовъ,
Главы ихъ долу преклонилъ.
Возьми кто лѣтопись вселенной,
Геройскiя дѣла читай;
Цѣня ихъ истиной священной,
Съ Суворовымъ соображай.
Ты зришьп: тѣхъ слабость, сихъ пороки
Поколебали духъ высокiй;
Но онъ изъ младости спѣшилъ
Ко доблести простерть лишь длани;
Куда ни посланъ былъ на брани,
Пришелъ, увидѣлъ, побѣдилър.
О ты, страна, гдѣ были нравы,
Въ рукахъ оружье, въ сердцѣ Богъ[19]!
// 293
На поприщѣ которой славы
Могущiй Леопольдъ не могъ[20]
Силъ капли поглотить силъ моремъ;
Где жизнь онъ кончилъ бѣдствомъ, горемъ!
Скажи, скажи вселенной ты,
Гельвецiя, бывъ нашъ свидѣтель:
Чья Россовъ тверже добродѣтель?
Гдѣ больше духа высоты?
Промчи жъ, о Русса! ты Секванѣ[21]
Скорѣй духъ русскiй, Павла мочь,
Цареубiйцъ въ вертепѣ, въ станѣ
Ближайшу возвѣщая ночь.
Скажи: въ рукахъ съ перуномъ Павелъ,
Или хранитель міра, ангелъ,
Гремитъ, являя власть свою;
Престаньте нарушать законыс
И не трясите больше троны,
Внемлите истину сiю:
// 294
«Днесь звѣрство ваше стало наго.
Вы рветесь за прибытокъ свой, —
Воюетъ Россъ за обще благо,
За свой, за вашъ, за всѣхъ покой;
Вы жертва лжи и своевольства, —
Онъ жертва долга и геройства;
Въ васъ равенства мечта, — въ немъ чинъ;
Суля вы вольность, взяли дани, —
Въ защиту царствъ простеръ онъ длани;
Вы чада тмы, — онъ свѣта сынъ».
Вамъ видимъ бѣгъ свѣтилъ небесныхъ:
Не правитъ ли имъ умъ единъ?
Въ словесныхъ тваряхъ, безсловесныхъ,
У всѣхъ есть вождь, иль господинъ:
Стихiевъ разность — разнострастье,
Верховный умъ — ихъ всѣхъ согласье,
Монарша цѣпь есть цѣпь сердецъ.
Царь — мнѣнiй связь, всѣхъ дѣйствъ причина,
И кротка власть отца едина —
Живаго Бога образецъ.
Где жъ скрыта къ правдѣ сей дорога,
Гдѣ въ вольнодумномъ сердцѣ мнятъ:
«Нѣтъ царской степени, нѣтъ Бога,» —
Быть тщетно счастливы хотятъ.
Ищай себѣ въ народѣ власти,
Попри свои всѣхъ прежде страсти,
А бывъ глава, будь всѣмъ слугой.
Но гдѣ жъ, гдѣ ваши Цинциннаты[22]?
// 295
Вы мните только быть богаты:
Корысти чуждъ прямой герой.
О доблесть воиновъ избранныхъ,
Собравшихъ лавры съ тьмы побѣдъ,
Безсмертной славой осiянныхъ,
Какой не видывалъ сей свѣтъ!
Вамъ предоставлено судьбами
Рѣшить споръ ада съ небесами:
Собщать ли солнцу блескъ звѣздамъ,
Законамъ естества ль встать новымъ,
Стоять ли алтарямъ Христовымъ,
И быть или не быть царямъ?
По доблести — царямъ сокровный[23],
По вѣрности — престоловъ щитъ,
// 296
По вѣрѣ — камень царствъ угольныйт,
Вождь — знаньемъ браннымъ знаменитъ,
Въ которомъ мудрость съ добротою,
Терпѣнье, храбрость съ быстротою
Вмѣстились всѣхъ изящныхъ душъ!
Сражаясь вѣры со врагами
И небо поддержавъ плечами,
Дерзай, великiй Богомъ мужъ!
// 297
Дерзайте! вижу — съ вами ходитъ
Тотъ объ руку во всѣхъ путяхъ,
Чтòу перстомъ круги звѣздны водитъ
И молнiю на небесахъ.
Онъ рекъ — и тучи удалились,
Велѣлъ — и холмы уклонились, —
Блеснулъ на вашихъ лучъ челахъ.
Прiятна смерть Христа въ любови,
И капли вашей святы крови:
Еще ударъ — и гдѣ нашъ врагъ?
Услышьте! вамъ соплещутъ други[24],
Поетъ Христова церковь гимнъ;
За ваши для царей заслуги,
Цари вамъ данники отнынь.
Доколь течетъ прозрачна Рона,
Потомство поздно безъ урона
Узритъ въ ней вашихъ битвъ зари;
Отнынѣ горы ввѣкъ Альпiйски
Пребудутъ Россовъ обелиски[25],
Дымящи холмы — алтари.
а Встаетъ межъ ихъ пріятна пря (Первонач. рукоп.).
б Мосты ему — горящи бревны;
Пловетъ…
в …не колебаетъ.
г И въ страшныхъ ледникахъ своихъ,
Покрытыхъ вѣкъ снѣговъ слоями,
Морозовъ, стужъ грозитъ цѣпями
Всѣхъ умертвитъ, кто ступитъ въ нихъ.
д А тамъ — вошебною рукою.
— …бѣсовскою…
е …въ пещерахъ горъ.
ж И ослепили молньи взоръ (1800).
з Гдѣ ухо только гулы слышитъ
Катящихъ льдовъ на крутизнахъ.
и Клокочутъ глухо, ржутъ въ тмѣ бездны (Рукоп.).
і По холмамъ… (1800).
к Быть полководцемъ Константинъ.
л И беззащитенъ уже онъ (Рукоп.).
м …се ты, Багратіонъ.
н На птицъ, летящихъ тамъ на станъ (1800).
(Въ изд. 1808 г.: на сей парящихъ станъ, но измѣнено рукой Державина).
о Прошелъ…
…тьмы попралъ отпоровъ.
п Узришь…
р Пришелъ, узрѣлъ и побѣдилъ.
с Отъ золъ престаньте, беззаконны (Рукоп.).
т …подпорный.
у Кто… (1800).
// 298
[1] По предписанiю австрiйскаго императора, Суворовъ, послѣ блистательныхъ побѣдъ своихъ въ сѣверной Италiи, послѣ занятiя большей части крѣпостей ея, исторгнутыхъ имъ изъ рукъ Французовъ, долженъ былъ идти въ Швейцарiю. Это было противно его собственному убѣжденiю: онъ считалъ нужнымъ остаться еще мѣсяца два въ Италiи, чтобы упрочить свои завоеванiя, и предвидѣлъ, что въ противномъ случаѣ Австрiйцы не будутъ въ состоянiи удержать ихъ. Тѣмъ не менѣе извѣстiе, что эрцгерцогъ Карлъ выступилъ изъ Швейцарiи и оставилъ тамъ Римскаго-Корсакова съ одними русскими войсками, заставило Суворова готовиться къ немедленному выступленiю изъ Италiи. Между тѣмъ просьбы его, чтобы австрiйское правительство для этого похода снабдило нашу армiю необходимыми запасами, орудiями, лошадьми и проч., были оставлены безъ вниманiя, и потому донесенiя Суворова императору и письмо къ Ростопчину, писанныя въ это время — въ концѣ августа и въ началѣ сентября — наполнены жалобами и опасенiями. 1-го сентября русскiя войска, соединившись въ одну колонну, уже слѣдовали чрезъ Мортару, Новару, Турбиго и Варезе по прямой дорогѣ къ Сенъ-Готарду (Д. А. Милютина Исторiя войны въ 1799 г., т. III, гл. LIV). Державинъ въ Объясненiяхъ своихъ разсказываетъ: «Когда вошелъ графъ Суворовъ съ войсками вовнутрь Альпiйскихъ горъ, Цесарцы обѣщали для провозу тягостей и провiанта прислать муловъ и самаго провiанта, но не прислали*. Всѣ политики, знающiе сiи обстоятельства, заключали навѣрное, что вождь сей и полки, предводимые имъ, пропадутъ въ горахъ неизбѣжно; отъ чего и были въ Петербургѣ всѣ въ крайней печали. Но вдругъ, когда были въ Гатчинѣ для торжества браковъ великихъ княженъ Александры и Елены Павловны (въ октябрѣ, см. ниже подъ этимъ же годомъ стихотворенiе На брачныя торжества), получаетъ императоръ Павелъ донесенiе о преславномъ семъ переходѣ и побѣдѣ надъ непрiятелями; то авторъ, будучи тогда сенаторомъ, находясь съ прочими въ Гатчинѣ, написалъ сiю оду». Первые стихи ея относятся къ мрачнымъ ожиданiямъ, возбужденнымъ при дворѣ донесенiями Суворова передъ выступленiемъ его изъ Италiи. Все высказываемое далѣе въ честь полководца и войска вполнѣ подтверждается историческими свидѣтельствами, которыя мы и приводимъ въ примѣчанiяхъ.
Ода была напечатана отдѣльно въ началѣ 1800 г., въ Петербургѣ, въ «Императорской типографiи» (въ четвертку, 20 страниц), подъ заглавiемъ: Переходъ въ Швейцарiю чрезъ Алпiйскiе горы россiйскихъ императорскихъ войскъ подъ предводительствомъ Генералиссима**; 1799 года. Между этимъ заглавiемъ и отмѣткою: Съ дозволенiя санктпетербургской ценсуры помѣщены въ видѣ эпиграфа два стиха изъ оды Ломоносова на взятiе Хотина (строфа 6):
«Гдѣ только ветры могутъ дуть,
Проступятъ тамъ полки орлины.»
На оборотѣ заглавнаго листа напечатанъ курсивомъ еще другой эпиграфъ: «Великiй духъ чтитъ похвалы достоинствамъ, ревнуя къ подобнымъ; малая душа, не видя ихъ въ себѣ, помрачается завистiю. Ты, Павелъ! равняешься солнцу въ Суворовѣ; удѣляя ему свой блескъ, великолѣпнѣе сiяешь». Этотъ эпиграфъ, по замѣчанiю Державина (Об.), написанъ «съ намѣренiемъ, дабы Павелъ позналъ, что примѣчено публикою его недоброжелательство къ Суворову изъ зависти, для чего сiя ода холодно и была принята»***. Къ началу и къ концу отдѣльнаго изданiя оды приложены, безъ означенiя именъ художниковъ, два гравированные рисунка, совершенно сходные съ найденными въ рукописи и помѣщенными въ нашемъ изданiи. Оттискомъ этого изданiя оды мы обязаны С. Д. Полторацкому. Во второй разъ ода На переходъ Альпiйскихъ горъ была напечатана въ изданiи 1808 г., ч. II, XXVII.
* Слова Державина явно основываются на донесенiи фельдмаршала отъ 9 сентября, въ которомъ онъ между прочимъ жалуется, что австрiйскiй генералъ Меласъ далъ ему муловъ только подъ горную артиллерiю, а въ прочихъ отказалъ, увѣривъ, что Русскiе найдутъ ихъ въ Беллинсонѣ. Какъ это донесенiе, такъ и позднѣйшее, отъ 3 октября, составившее главный источникъ настоящей оды, напечатаны въ Прибавленiи къ Спб. Вѣдомостямъ 1 ноября 1799 г., № 87.
** Когда графъ Ростопчинъ прочелъ императору Павлу реляцiю о переходѣ Альпiйскихъ горъ, государь тутъ же пожаловалъ Суворову званiе генералиссимуса и сказалъ: «Это много для другаго, а ему мало: ему быть ангеломъ» (Милютинъ, т. IV, стр. 167). Рескриптъ о томъ подписанъ 29 окт. 1799 (Спб. Вѣдъ, Прибавл. къ № 87).
*** О первоначальной формѣ этого эпиграфа см. ниже послѣднее примѣчанiе къ одѣ.
[2] ...Какъ бы склонились небеса.
Адами поэтъ называетъ неизмѣримыя пропасти въ Альпахъ, а наклонившимся небесамъ уподобляетъ тѣ страшные водопады, подъ которыми можно проходить, какъ подъ сводами (Об. Д.). Ср. строфу 7 оды Карамзина на восшествiе на престолъ императора Александра I.
[3] Умреть иль побѣдить здѣсь должно.
Въ донесенiи отъ 27 августа изъ Асти, наканунѣ своего выступленiя въ горы, Суворовъ между прочимъ писалъ императору: «поведу я теперь храброе в. и. в. воинство въ Швейцарiю, куда высочайшая ваша воля путь мнѣ указуетъ, и тамо, на новомъ полѣ сраженiя, поражу врага или умру со славою за отечество и государя».
[4] Готово войско въ брань безстрашно.
«При самомъ бѣдственномъ положенiи русскихъ войскъ, никогда не слышалось ни ропота, ни жалобъ... Напротивъ того, Русскiе только и желали скорее сразиться съ противникомъ, чтобы выдти наконецъ изъ тяжкаго положенiя» (Милютинъ, т. IV, стр. 164).
[5] ... Скрежещетъ блѣдный голодъ въ тылъ.
«Густыя облака одѣвали всю поверхность горы, такъ что Русскiе карабкались наобумъ, ничего не видя передъ собою. Проводники разбѣжались, и войска должны были сами искать дорогу, погружаясь въ снѣжные сугробы. Вьюга немедленно же сметала всѣ слѣды, и каждый солдатъ долженъ былъ пробивать себе новый путь. Съ высоты горы слышались на днѣ долины густые раскаты грома; по временамъ сквозь густой, непроницаемый туманъ сверкала молнiя. Огромные каменья, срываемые бурей, съ грохотомъ катились въ бездны. Никакими словами нельзя передать всего, что вытерпѣли русскiя войска на этомъ ужасномъ переходѣ: всѣ, безъ различiя, солдаты, офицеры, генералы, были босы, голодны, изнурены, промочены до костей. Каждый невѣрный шагъ стоилъ жизни: если кому случалось оступиться или поскользнуться, то не было уже спасенiя» (тамъ же, стр. 159).
[6] Нахмурясь, смотритъ Сенъ-Готаръ.
Слова изъ донесенiя Суворова отъ 3 октября: «На каждомъ шагѣ въ семъ царствѣ ужаса зiяющiя пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти; дремучiя, мрачныя ночи, непрерывно ударяющiе громы, лiющiеся дожди и густой туманъ облаковъ при шумныхъ водопадахъ, съ каменьями съ вершинъ низвергавшихся, увеличивали сей трепетъ. Тамъ является зрѣнiю нашему гора Сенъ-Готардъ, сей величающiйся колоссъ горъ, ниже хребтовъ котораго громоносныя тучи и облака плаваютъ» и т. д. (Спб. Вѣдом. 1799, Прибавл. къ № 87).
«Со стороны Италiи позицiя на С.-Готардѣ была почти недоступна: только узкая тропинка, едва проходимая для вьюковъ, извилисто поднималась отъ Айроно къ крутому свѣсу горы; нѣсколько разъ пересѣкая горные потоки Соречiа и Тремоло, она спускалась въ глубокiя и тесныя ихъ ложбины и снова взбиралась въ гору. Трудный этотъ путь становился даже весьма опаснымъ во время грозы и бури или въ зимнiя вьюги; нерѣдко одиночные путники погибали отъ стужи и утомленiя прежде чѣмъ достигали вершины горы» (Милютинъ, т. IV, стр. 35). Сенъ-Готардъ — высочайшiй кряжъ въ Лепонтинскихъ Альпахъ; общая высота его 8000 футовъ, но есть отдѣльныя вершины, достигающiя даже 10 т. ф. Горный проходъ находится на высотѣ 6443 футовъ надъ уровнемъ моря. «Войска были утомлены до крайности; гора казалась имъ безконечною; вершина ея какъ будто безпрестанно все росла передъ ихъ глазами. По временамъ облака, обхвативъ всю колонну густымъ туманомъ, совсѣмъ скрывали ее изъ виду» (тамъ же, стр. 40). «Вѣроятно, русскому полководцу и на мысль не приходили всѣ страшныя преграды, ожидавшiя его на пути чрезъ С.-Готардъ. Суворовъ, конечно, не могъ изучить во всей подробности топографiю этого края; но по тому самому и назначены были къ нему офицеры австрiйскаго генеральнаго штаба, знакомые съ мѣстностiю Швейцарiи. Одинъ изъ нихъ, полковникъ Вейротеръ, получившiй впослѣдствiи такую извѣстность своими неудачными стратегическими планами*, пользовался довѣренностью фельдмаршала; онъ составлялъ въ продолженiе швейцарскаго похода всѣ диспозицiи и проекты; онъ велъ всю военную диспозицiю; онъ же, сколько извѣстно, присовѣтовалъ и выборъ пути чрезъ С.-Готардъ» (тамъ же стр. 18).
* Особенно при Аустерлицѣ.
[7] А тамъ — волшебница сѣдая.
Ср. въ одѣ Осень во время осады Очакова (Томъ I, стр. 225): «Идетъ сѣдая чародейка» и въ Евгенiи Онегинѣ Пушкина (гл. VII, строфы 29 и 30):
...«и вотъ сама
Идетъ волшебница зима...
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокругъ холмовъ».
Въ первоначальной редакцiи не было этой строфы (8-й); она приписана послѣ на поляхъ съ большими помарками. Въ отдѣльномъ изданiи 1800 г. она уже напечатана.
[8] Чудовище, какъ мостъ длиною ——
А тамъ — пещера черна спитъ.
«Въ тотъ день (14 сентября) предстояло всей колоннѣ пройти чрезъ такую тѣснину, гдѣ казалось сама природа хотѣла испытать, дѣйствительно ли нѣтъ ничего невозможнаго для русскихъ войскъ. Въ разстоянiи одной версты съ небольшимъ отъ деревни Урзернъ, дорога по правому берегу Рейссы преграждена громадными утесами, которые отвѣсно врѣзываются въ самое русло рѣки. Сквозь эту естественную стѣну пробито узкое и низкое отверзтiе, называемое Урнерскою дырой (Urner-Loch): оно имѣло около 80-и шаговъ длины и едва достаточно было для свободнаго прохода человѣка съ вьюкомъ. Дорога, выходя на свѣтъ изъ темнаго подземелья, обгибаетъ гору въ видѣ карниза и круто спускается къ знаменитому Чертову мосту. Отъ входа въ Урнерскую пещеру до моста разстоянiе не болѣе 400 шаговъ; на этомъ пространствѣ рѣка Рейсса прорывается какъ бы чрезъ трещину, между высокими, нависшими горами; низвергаясь нѣсколькими водопадами съ высоты 200 футовъ, неистовый потокъ, весь въ пѣнѣ, льется съ утеса на утесъ; гулъ его слышенъ на дальнее разстоянiе. Отвѣсные утесы, спирающiе съ обѣихъ сторонъ величественный водопадъ, до того сближаются между собою, что одна смѣлая арка перекинута чрезъ потокъ, на высотѣ 75 футовъ надъ бездною» (Милютинъ, тамъ же, стр. 50 и слѣд.). См. рисунокъ въ концѣ оды.
[9] Но что? не духъ ли Оссiана?
О влiянiи поэзiи Оссiана на Державина см. Томъ I, особенно стр. 462 и 575, также въ настоящемъ томѣ стр. 271. Какъ Державинъ Оссiана, такъ Пушкинъ называлъ Байрона пѣвцомъ моря.
[10] Мнѣ кажетъ подъ луной Морана.
«Моранъ, полководецъ каледонскiй, а царями царей называли они римскихъ цесарей, которые съ ними вели войну» (Об. Д.). Имя Моранъ встрѣчается уже на самыхъ первыхъ страницахъ Оссiана въ переводѣ Кострова и принадлежитъ сыну ирландскаго вождя Фитиля.
[11] Нѣтъ, зрю — Массена подъ землею и проч.
Генералъ Массена, командовавшiй французскими войсками въ Швейцарiи и нанесшiй при Цюрихѣ 16 сентября 1799 г. пораженiе Римскому-Корсакову и Меласу (Милютинъ, тамъ же, стр. 103 и слѣд.).
[12] ...хохочетъ адъ.
Въ этомъ выраженiи заключается двоякiй смыслъ: 1) когда ударяются ружья о ружья по горамъ, то происходящiй отъ того гулъ подобенъ хохоту; 2) кровопролитiю радуется адъ (Об. Д.).
[13] Ведетъ — и скрытъ ужъ въ мракѣ гроба.
Ср. выше стр. 279 въ примѣчанiи.
[14] ...По бѣзднамъ страшный исполинъ.
«Семидесятилѣтнiй старикъ, истерзанный огорченiями, утомленный тяжкою борьбою противъ козней и происковъ, выноситъ еще съ изумительною силой необычайные труды тѣлесные, терпитъ всякаго рода лишенiя и въ обстоятельствахъ самыхъ затруднительныхъ сохраняетъ исполинскую силу духа... Переходъ Русскихъ чрезъ эти горы до сихъ поръ еще живетъ въ памяти мѣстныхъ жителей, какъ преданiе полубаснословное... Швейцарецъ говоритъ съ благоговѣйнымъ удивленiемъ: Здѣсь проходилъ Суворовъ» (Милютинъ, тамъ же, стр. 62 и 63).
[15] Кто витязь сей багрянородный и проч.
Еще въ началѣ италiянскаго похода, «26 апрѣля, часъ спустя по прiѣздѣ Суворова въ Вогеру, прибылъ туда же великiй князь Константинъ Павловичъ. Россiйскому императору угодно было, чтобы юный, двадцатилѣтнiй царевичъ участвовалъ въ предстоявшихъ военныхъ дѣйствiяхъ въ Италiи, подъ руководствомъ Суворова. ... В. к. ѣхалъ въ италiянскую армiю подъ именемъ графа Романова» (Милютинъ, т. II, стр. 21 и слѣд.). На пути же къ С. Готарду онъ постоянно находился при авангардѣ кн. Багратiона и переносилъ терпѣливо всѣ трудности такого перехода въ ненастную осеннюю погоду, такъ что историкъ ставитъ его «въ числѣ самыхъ дѣятельныхъ и полезныхъ участниковъ швейцарскfго похода». Суворовъ писалъ о немъ государю: «Всегдашнее присутствiе его высочества предъ войсками и на гибельныхъ стремнинахъ горъ оживляло ихъ духъ и бодрость. Исторiя увѣковечитъ достохвальные его подвиги, которыхъ я имѣлъ честь быть очевидцемъ». Въ награду за эти подвиги пожалованъ великому князю, 28 октября въ Гатчинѣ, титулъ цесаревича (тамъ же, стр. 31 и 168).
[16] Не Гозоно ль тамъ, Богомъ данный...
«Богданъ Гозоно, кавалеръ св. Iоанна Iерусалимскаго, въ Родосѣ убилъ въ единоборствѣ страшнаго крокодила, опустошившаго сей островъ» (Примѣч. Державина въ отдѣльномъ изданiи оды, см. выше стр. 279). Лѣтъ черезъ 30 послѣ занятiя кавалерами Родоса (онъ завоеванъ ими въ 1310 г.) появился на этомъ островѣ огромный крокодилъ, поглощавшiй даже людей. Великiй магистръ Вильневъ, боясь подвергнуть кавалеровъ опасности, запретилъ имъ предпринимать что-либо для истребленiя чудовища; но кавалеръ Деодатъ Гозонъ (Dieudonné de Gozon), не смотря на то, убилъ этого крокодила. Вильневъ за такое неуваженiе къ власти наказалъ-было Гозона лишенiемъ кавалерской одежды, но потомъ простилъ его и пожаловалъ главнымъ намѣстникомъ ордена. Въ 1346 Гозонъ былъ избранъ въ санъ великаго магистра и умеръ въ 1353 (И. Черенкова Исторiя державнаго ордена св. Iоанна Iер.; Воронежъ, 1803, ч. I, стр. 79). Ссылаемся здѣсь на сказанное нами прежде о чтенiяхъ Державина (Томъ I, стр. 331, примѣч. 29 къ одѣ На коварство).
[17] Коль знали бы цѣнить обратно —
«т. е. когда бы Цесарцы поступали съ тою же искренностiю, съ какою русскiя войска, на помощь имъ присланныя, поступали; но они, изъ зависти, только словами въ нужныхъ случаяхъ довольствовали, а въ самомъ дѣлѣ возможныя дѣлали пакости, о чемъ изъ реляцiй Суворова видно» (Об. Д.). Жалобы Суворова на непрiятности, какiе онъ терпѣлъ отъ австрiйскаго министра барона Тугута и отъ вѣнскаго гофкригсрата, подробно изложены въ Исторiи войны въ 1799 г. и въ письмахъ его, напечатанныхъ Фуксомъ. Въ нашихъ рукахъ находится одно подлинное неизданное письмо знаменитаго полководца къ графу Анд. Кир. Разумовскому, которое наполнено обыкновенными его жалобами въ любимыхъ выраженiяхъ («проекторы, элоквенты, пустобаи», «bestimmt sagen») и кончается словами: «Полно писать. Бога ради, выводите меня изъ пургаторiя. Ничто не мило». Потомъ въ особой припискѣ сказано: «Стыдно мнѣ бы было, чтобъ остатки Италiи въ сiю кампанiю не опорожнить отъ Французовъ. Потомъ и театръ во Францiи не былъ бы тяжелъ: мы бы тамъ нашли великую часть къ намъ благосклонныхъ»; къ чему наконецъ собственной рукой Суворова прибавлено:
«1) Опорожнить Италiю отъ Французовъ: дать мнѣ полную волю.
2) Чтобъ мнѣ отнюдь не мѣшали гофкригсратъ и гадкiе проекторы.
3) Готовъ я къ Швейцарiи ли, Германiи ли, къ Францiи ли...
Иначе: мнѣ здѣсь дѣла нѣтъ! домой, домой, домой.
Вотъ для Вѣны весь мой планъ. А. С.»
На письмѣ помѣта: iюня 21 дня 1799 года, г. Александрiя*.
* Сообщенiемъ этого, впрочемъ не вполнѣ сохранившагося письма мы обязаны А. С. Норову.
[18] Кто, кто —— прешелъ противъ природы силъ и проч.
О послѣдней части похода историкъ говоритъ: «Можно смѣло сказать, что если бъ на мѣстѣ Суворова былъ всякiй другой генералъ, то въ подобныхъ обстоятельствахъ онъ счелъ бы долгомъ собрать военный совѣтъ и, обсудивъ разныя средства къ спасенiю армiи, по всѣмъ вѣроятiямъ предпочелъ бы послѣднюю (менѣе трудную) изъ указанныхъ дорогъ... Но едва ли кому-либо пришелъ бы на мысль тотъ путь, на который рѣшился Суворовъ... Подобную тропинку, безъ сомнѣнiя, можно было почесть непроходимою для войскъ, и конечно ни одной армiи не случалось еще проходить по такимъ страшнымъ стремнинамъ» (Милютинъ, т. IV, стр. 61). «Швейцарскiй походъ по справедливости считается вѣнцомъ воинской славы Суворова, и безъ сомнѣнiя первые полководцы въ свѣтѣ могли бы гордиться подобнымъ подвигомъ. Самъ императоръ Павелъ, въ рескриптѣ отъ 29 октября, писалъ фельдмаршалу: «Побѣждая повсюду и во всю жизнь вашу враговъ отечества, недоставало вамъ одного рода славы — преодолѣть и самую природу» и проч. (тамъ же, стр. 166).
[19] Въ рукахъ оружье, въ сердцѣ Богъ.
«Славный Галлеръ въ поэмѣ Альпы такъ описывалъ древнихъ Швейцарцевъ» (Примѣч. Державина въ отдѣльномъ изданiи оды). Это не есть переводъ какого-нибудь выраженiя поэмы Die Alpen, а сказано только въ духѣ Галлера, который идиллически изображаетъ чистые нравы и храбрость Швейцарцевъ. Русскiй переводъ этого сочиненiя см. въ Спб. Журналѣ Пнина 1798 г., ч. I.
[20] Могущiй Леопольдъ не могъ и проч.
Герцогъ Леопольдъ Австрiйскiй, сынъ императора Альбрехта I, былъ побѣжденъ 1800-ми Швейцарцами при Моргартенѣ въ 1315 году, не смотря на числительное превосходство его войска. Сколько извѣстно, Леопольдъ «кончилъ жизнь» (1326) не въ Швейцарiи, а въ Эльзасѣ.
Въ примѣчанiи къ этому стиху въ отдѣльномъ изданiи оды перепутаны числа.
[21] Промчи жъ, о Русса! ты Секванѣ и проч.
Русса или, правильнѣе, Рейсса (Reuss) — альпiйскiй притокъ Рейна, вытекающаго изъ С. Готарда. См. выше, стр. 284, примѣч. 6.
Секвана — латинское названiе Сены.
[22] Но гдѣ жъ, гдѣ ваши Цинциннаты и проч.
«Русскiе не имѣли никакой причины собственной къ войнѣ съ Французами, но вступились за угнетенную Европу (ср. 3 стихъ строфы 26); ...а напротивъ того послѣдствiе оказало, что и Французы начали революцiю и сражались не за общее благо своего отечества, но для корыстныхъ видовъ, что всякiй изъ генераловъ награбилъ миллiоны» (Об. Д.). «Глубоко проникнутый безкорыстною цѣлью, съ которою императоръ россiйскiй поднялъ оружiе противъ республики французской, Суворовъ ставилъ пользу общаго дѣла выше частныхъ, своекорыстныхъ видовъ двора вѣнскаго» (Милютинъ, т. II, стр. 336).
[23] По доблести — царямъ сокровный.
Ср. слова Шишкова въ стихахъ для начертанiя на гробницѣ Суворова:
«Цари къ нему въ родство, не онъ къ нимъ причитался».
(Соч. А. Шишкова, ч. XIV, стр. 160).
Въ знакъ благодарности за побѣды Суворова сардинскiй король далъ ему такой орденъ, «который по статуту могъ быть только даванъ принцамъ крови, для чего и назвалъ его своимъ родственникомъ» (Об. Д.). По Словарю Бантышъ-Каменскаго, Карлъ Эммануилъ IV прислалъ Суворову три ордена, дипломъ на чинъ генералъ-фельдмаршала королевскихъ войскъ, также на достоинство князя съ титуломъ его двоюроднаго брата (cousin). Изъ рескрипта императора Павла къ Суворову отъ 25 августа 1799 г. видно, что послѣдняя награда была пожалована герою за побѣду при Нови: «Отличiе, сдѣланное вамъ е. в. королемъ Сардинскимъ», писалъ государь, «Я отъ всего сердца позволяю вамъ принять. Чрезъ сiе вы и Мнѣ войдете въ родство, бывъ единожды приняты въ одну царскую фамилiю, потому что владетельныя особы между собою все почитаются роднею» (Е. Фукса Исторiя росс.-австрiйской кампанiи, ч. III, стр. 268).
Этому обстоятельству Д. И. Хвостовъ обязанъ былъ графскимъ титуломъ. Женившись 17 января 1789 г. на племянницѣ Суворова княжнѣ Аграфенѣ Ивановнѣ Горчаковой, сестрѣ бывшаго впослѣдствiи военнымъ министромъ А. И. Горчакова, Хвостовъ породнился съ славнымъ полководцемъ. Вотъ почему Суворовъ, получивъ сардинское княжество, выпросилъ у короля титулъ графа для Хвостова (Время 1862 г. № 6 и 11, Записки Тимковскаго въ Москвитянинѣ 1852, № 20, и Рос. Родосл. книга кн. П. Долгорукова, ч. III).
Разъ сатирикъ Милоновъ*, проходя по Толкучему рынку, увидѣлъ передъ одною лавкою портретъ графа Хвостова и сочинилъ двустишiе:
«Прохожiй! не дивись, на эту рожу глядя;
Но плачь, и горько плачь: ему Суворовъ — дядя!»
По ходатайству Суворова, Екатерина пожаловала Хвостова въ камеръ-юнкеры; когда же кто-то ей замѣтилъ, что Хвостову, по его наружности, не слѣдовало бы носить этого званiя, то она отвѣчала: «Если бъ Суворовъ попросилъ, то сдѣлала бы его и камеръ-фрейлиной» (Слышано въ 1859 г. отъ князя Н. А. Цертелева).
* Михаилъ Васильевичъ Милоновъ род. 1792 г. въ воронежской губернiи въ 5 верстахъ отъ Задонска, въ селѣ Панарьинѣ. Объ отцѣ его знаемъ только, что онъ былъ образованный человѣкъ, имѣлъ значительную библiотеку и принадлежалъ къ масонскимъ ложамъ; мать его была урожденная Семенова, Прасковья Петровна, невѣстка Анны Петровны Буниной. Сестра послѣдней, Марья Петровна, была за рязанскимъ дворяниномъ, Николаемъ Петровичемъ Семеновымъ, котораго сынъ Петръ Николаевичъ извѣстенъ какъ авторъ комедiи Митюха Валдайскiй и пародiи на оду Богъ (см. Томъ I, стр. 440). Двоюродные братья, М. Милоновъ и П. Семеновъ воспитывались вмѣстѣ въ московскомъ университетскомъ пансiонѣ. Милоновъ умеръ въ Петербурге 17 окт. 1821 г. Библiографическую статью о немъ поместилъ г. Лонгиновъ въ Русс. Арх. 1864, вып. III.
[24] Услышьте! вамъ соплещутъ други.
Ср. стихи:
...«Ему Россiя
И всѣ соплещутъ племена».
(Соч. Кострова, Спб. 1849, стр. 14).
«Да росскихъ кораблей крылѣ ему соплещутъ».
(тамъ же, стр. 147).
[25] Пребудутъ Россовъ обелиски.
«Когда отправлялся Суворовъ въ Италiю, то авторъ тогда сказалъ, что онъ поставитъ по пути своемъ обелиски своихъ побѣдъ, что онъ и сдѣлалъ, оставя таковыми Альпы» (Об. Д.). Ср. выше, стр. 242, строфу 6 пьесы Орелъ. Въ черновой рукописи оды На переходъ Альпiйскихъ горъ, послѣ 32-й строфы была еще одна, которая потомъ зачеркнута и обращена въ эпиграфъ. Вотъ ея редакцiя:
Великая душа лишь знаетъ,
О Павелъ! дать хвалу другимъ;
Душъ малыхъ зависть помрачаетъ
И солнце не блистаетъ имъ.
Монарха блескъ, свѣтила мiра,
Чрезъ отлiянiе порфира
Прекраснѣй намъ своимъ лучемъ.
Онъ отъ морей, отъ капль сверкаетъ,
Сiяньемь взоры восхищаетъ:
Такъ ты — въ Суворовѣ твоемъ.