<На смерть Нарышкина // Сочинения Державина: [в 9 т.] / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 2: Стихотворения, ч. 2: [1797—1808 гг.]: с рис., найденными в рукописях поэта. — 1865. С. 305—310>
1799.
LIX. На смерть Нарышкина[1].
__
Падущая съ небесъ рѣка!
Токъ свѣтлыхъ, безпрерывныхъ водъ!
// 305
Чья всемогущая рука,
О время! о минувшiй годъ!
Твое теченье прекратила?
Какая мгла тебя сокрыла?
Гдѣ дѣлись дни, часы твои?
Гдѣ разновидныхъ дѣлъ струи?
Являло ль солнце красоту,
Блистало ль лаврами чело,
Когда побѣдъ на высоту
Всходилъ Алкидъ? — И все прошло[2]!
Ужъ не на верхъ теперь Альпiйскiй
Орелъ склоняетъ свой полетъ,
Но въ долъ, подъ сосны Боровицки: —
Все вѣчности жерло пожретъ.
// 306
Чтò было, то не придетъ вспять;
Проходитъ чтò, то вмигъ пройдетъ;
Что будетъ впредь, — не можно знать;
И вотъ Нарышкина ужъ нѣтъ, —
Нѣтъ въ домѣ семъ храмоподобномъ[3],
Веселомъ, свѣтломъ, благовонномъ,
Гдѣ жизнь цвѣла, довольствъ полна;
Но плачъ и тма и тишина!
Увы! — вотъ тотъ зеленый дубъ,
Вкругъ коего на дернѣ тѣнь,
Цвѣты и запахъ злачныхъ купъ
Гражданъ отвсюду въ ясный день,
Какъ птицъ, сзывали для витанья;
Гдѣ игры, шутки, рѣзвость, смѣхъ
И дружества рукоплесканья
Звучали по слѣдамъ утѣхъ.
Увы! — вотъ тотъ чертогъ[4],
Гдѣ зодчества, убранства вкусъ
Вели всѣхъ зрителей въ восторгъ,
// 307
И гдѣ подъ сладкимъ пѣньемъ музъ
Козловскаго плѣняли звуки[5];
Гдѣ ты гостей, простерши руки,
Безъ всякихъ сборовъ и суетъ,
За дружескiй сажалъ обѣдъ.
Увы! — вотъ тотъ изящный храмъ,
Гдѣ купольный, тьмозвѣздный сводъ
Осiявалъ изъ разныхъ странъ
Сбиравшiйся къ тебѣ народъ;
Гдѣ ты угощевалъ Фелицу,
И Лель своихъ во пляскахъ жертвъ
Въ цвѣточную вязалъ пленицу,
Гдѣ ты... Ахъ! ты лежишь тутъ мертвъ...
Ты мертвъ! — и все прошло? — Нѣтъ, живъ!
Ты живъ въ сердцахъ твоихъ друзей:
Хотя печальный гробъ, сокрывъ,
Тебя лишилъ ихъ въ жизни сей;
Но ласкъ твоихъ и угощенiй
Живутъ лучи въ воображеньи,
Живешь въ слезахъ блестящихъ ихъ
Ты ввѣкъ. — Се бисеръ чадъ твоихъ!
Придите, дѣвы юны, нѣжны,
Три грацьи, отрасли его[6]!
// 308
И, трупъ облобызавъ священный,
Оставленное отъ него
Въ приданство перло вы возьмите:
Въ немъ кладъ блаженства вамъ сокрытъ;
Гласъ добродушiя внемлите;
Се дѣдъ изъ гроба говоритъ:
«Дѣла великiя дивятъ,
Но зависть ихъ вокругъ шипитъ,
И добродѣтели темнятъ
Прекрасный часто страсти видъ;
Но кто ни родомъ, ни богатствомъ,
Ни знатнымъ чиномъ, а прiятствомъ
Себѣ почтенье заслужилъ,
Тотъ въ жизни и по смерти милъ».
Такъ, смертный! зиждетъ лишь отцовъ
Благословенье чадъ ихъ домъ;
А матернихъ проклятье словъ[7]
Преобращаетъ все вверхъ дномъ!
Не ставь слезъ сирыхъ за игрушку,
Чужихъ стяжанiй не желай;
// 309
Брось бѣдному въ кошель полушку,
И отвори себѣ тѣмъ рай.
Проходитъ наша жизнь, какъ мигъ;
Но видны и по насъ слѣды
Дѣлъ нашихъ добрыхъ или злыхъ,
Какъ въ морѣ за кормой бразды.
Поставимъ же себѣ предметомъ,
Чтобъ съ симъ разлука наша свѣтомъ,
Какъ прямовидность средь садовъ,
Была наполнена цвѣтовъ.
// 310
[1] Л. А. Нарышкинъ, о которомъ сообщены свѣдѣнiя при посвященной ему одѣ На рожденiе царицы Гремиславы (Томъ I, стр. 729 и слѣдд.), умеръ, 66-и лѣтъ отъ роду, 9-го ноября 1799 года.
Эти стихи, по словамъ Державина, были написаны вскорѣ послѣ того, въ декабрѣ; по показанiю же Остолопова, они кончены, за недосугомъ, только въ 1804 году (Ключъ къ соч. Д., стр. 89). Остался только одинъ списокъ ихъ, не представляющiй, противъ печатнаго текста, никакихъ варiантовъ. Напечатаны въ изданiи 1808 г., ч. II, XXXVIII.
[2] ...Всходилъ Алкидъ и проч.
Подъ этимъ именемъ здѣсь разумѣется Суворовъ, который тогда возвращался въ Петербургъ послѣ италiянскаго и швейцарскаго походовъ. Для выраженiя: сосны Боровицки см. выше стр. 36, примѣч. 13. Державинъ предвидѣлъ (Об.), что Суворовъ будетъ худо принятъ и по чувствительности своей окончитъ скоро жизнь, чтò и случилось (о смерти Суворова см. ниже стихотворенiе Снигирь, подъ 1800 г.). Когда писалась ода На смерть Нарышкина, фельдмаршалъ пользовался еще въ полной мѣрѣ благоволенiемъ государя, какъ доказываютъ рескрипты, часто посылавшiеся ему въ это время: первый, въ которомъ Павелъ Петровичъ выразилъ ему свое неудовольствiе (вслѣдствiе слуха, будто Суворовъ въ продолженiе кампанiи имѣлъ при себѣ дежурнаго генерала), былъ отъ 20 марта 1800 г. (Милютинъ, т. V, стр. 218). Л. А. Нарышкинъ былъ хорошiй прiятель Суворову, и внука перваго вышла послѣ замужъ за сына втораго (Об. Д.). См. ниже прим. 6.
[3] Нѣтъ въ домѣ семъ храмоподобномъ и проч.
У Льва Александровича былъ на Мойкѣ, за Поцѣлуевымъ мостомъ, родъ загороднаго дома, гдѣ онъ въ лѣтнее время давалъ праздники. Въ саду, передъ самымъ крыльцомъ, стоялъ прекрасный, окруженный цвѣтущимъ дерномъ дубъ, подъ которымъ сиживали гости Нарышкина. Домъ этотъ, впослѣдствiи принадлежавшiй барону Раллю и занятый нѣмецкимъ клубомъ, съ 1833 г. служитъ помѣщенiемъ Демидовскаго дома призрѣнiя трудящихся. При посѣщенiи этого дома въ 1843 г. мы слышали отъ директора заведенiя, А. П. Турчанинова, что этотъ дубъ былъ привезенъ изъ Крыма въ угожденiе императрицѣ Екатеринѣ II, которая будто бы сидѣла подъ тѣнiю его во время своего таврическаго путешествiя.
[4] Увы! вотъ тотъ чертогъ...
«Посреди дома была великолѣпная галлерея прекрасной архитектуры» (Об. Д.).
[5] Козловскаго плѣняли звуки.
Извѣстный Осипъ Антоновичъ Козловскiй, директоръ музыки императорскихъ театровъ, родился въ Варшавѣ 1757 г., умеръ въ Петербургѣ 27 февр. 1831. Онъ вышелъ въ люди чрезъ кн. Потемкина и сочинялъ между прочимъ музыку къ хорамъ Державина, пѣтымъ на великолѣпномъ праздникѣ въ честь Екатерины по случаю взятiя Измаила (Томъ I, стр. 396). О Козловскомъ см. Словарь дост. люд. Бантышъ-Каменскаго.
[6] Три Грацьи, отрасли его —
т. е. три внуки: первая, графиня Соллогубъ, въ супружествѣ княгиня Голицына (см. выше стр. 259); вторая, графиня Головкина, за графомъ Салтыковымъ; третья, Нарышкина, за княземъ Аркадiемъ Александровичемъ Суворовымъ (Об. Д.).
[7] А матернихъ проклятье словъ.
«Послѣ смерти Л. А. Нарышкина супруга его Марина Осиповна (Томъ I, стр. 733, примѣч. 4) была огорчена отъ дѣтей тѣмъ, что они нарушили дяди ихъ роднаго, Александра Александровича Нарышкина, завѣщанiе, которымъ онъ упрочилъ имѣнiе свое, одну половину женѣ своей Аннѣ Никитишнѣ Нарышкиной, а другую брату своему Льву Александровичу, а послѣ него имъ» (Об. Д.). А. А. Нарышкинъ, оберъ-шенкъ, род. 1726, ум. 1795 г. Супруга его, Анна Никитишна, урожденная Румянцова, была двоюродная сестра Задунайскаго (Mém. De Cath. II, стр. 118; ср. Томъ I, стр. 599).