1041. Къ А. В. Воейкову[1]. С. Петербургъ, 7 ноября 1812.

М. г. мой, Алексѣй Васильевичъ. Усердно поздравляю васъ съ милостію государской. Съ большою радостію въ первый разъ

// С. 244

 

 

называя васъ вашимъ превосходительствомъ, желаю отъ всего сердца, чтобы прибавить къ тому могъ и высоко……, а еще болѣе, чтобъ увидѣть васъ поскорѣе въ желаемомъ здравіи къ намъ прибывшимъ. Мы всѣ, а особливо невѣста ваша, невѣсть какъ васъ дожидаемся. Дай Богъ благополучно кончить вамъ славную эпоху вашей жизни, которая въ незабвенной памяти останется у самихъ потомковъ. Получить на подвигѣ семъ отличіе славнѣе всѣхъ награжденій и чиновъ. Быть спасителемъ отечества всѣхъ превосходнѣйшее въ свѣтѣ титло. Съ чѣмъ еще сто разъ васъ поздравляя, пребываю и проч.

Гавріилъ Державинъ.

(Приписка Д. А. Державиной:) А я, миленькой Алексѣй Васильевичъ, васъ въ мысляхъ цалую и сердечно съ чиномъ поздравляю и посылаю къ вамъ принадлежащая къ оному украшенія; рада, рада, чрезвычайно рада, но не генеральскому чину, а что вы избавились съ онымъ всѣхъ вашихъ непріятностей.

Дарія Державина.

__________

// С. 245

 

 

1042. Къ А. В. Воейкову. 22 ноября 1812.

М. г. мой, Алексѣй Васильевичъ. Благодарю, любезнѣйшій нашъ, за пріятное письмо ваше отъ 14-го сего мѣсяца. Мы имъ восхищены, но болѣе еще обрадуемся, когда поскорѣе васъ увидимъ, украшеннаго лаврами и здороваго, въ объятіяхъ нашихъ. Желаемое вами письмо къ фельдмаршалу прилагаю. Здѣсь за медленность его нѣсколько сѣтовали; но послѣдствія доказали съ предусмотрѣніемъ его и правоту его дѣйствій. Вотъ на сей случай прилагаю къ портрету его надпись:

Премудра Фабія воскресшаго для насъ

Одно здѣсь кажетъ слово:

Не скоро, да здорово.

Тотъ Римъ; — а онъ Россію спасъ[2].

Впрочемъ пребываю съ родственною привязанностію и почтеніемъ и. т. д.

Гавріилъ Державинъ.

_________

 

1143. Къ А. В. Воейкову[3]. Званка, 5 іюля 1816.

Отягощаю васъ, м. г. мой, Алексѣй Васильевичъ, небольшимъ порученіемъ. Екатеринославскій помѣщикъ, кол. сов. Иванъ Григорьевичъ Морозовъ, управляющій тамошнимъ моимъ имѣніемъ, написавъ стихи на проѣздъ великаго князя Николая Павловича, просилъ меня выправить сколько можно ихъ, напечатать и довесть до высочайшаго свѣдѣнія двора. Я поручилъ то напечатаніе надворному совѣтнику Петру Ивановичу Соколову, котораго вамъ со 100 экземплярами представить Матвѣй швейцаръ. Прошу отъ него тѣ сто экземпляровъ принять и, отдѣля изъ оныхъ 75 экз., отослать въ Кіевскую губернію въ городъ Звенигородскъ на имя его в-бл. И. Г. Морозова, запечатавъ просто въ пакетъ; а 20 экз. отошлите черезъ почту въ Павловскъ съ приложеннымъ при семъ письмомъ его пр-ву Николаю Исаичу Ахвердову. Пять же экз. оставьте для меня, себя и П. И. Соколова, или для кого угодно. Правду сказать, что можетъ быть ихъ никто и имѣть не захочетъ; но чтобъ утѣішить стихотворца, который управляетъ моимъ имѣніемъ, такъ надобно. Вотъ вся коммиссія. Затѣмъ, пожелавъ вамъ и милой Вѣринькѣ здоровія, и проч.

Гавріилъ Державинъ.

_________

 


[1] Алексѣй Васильевичъ Воейковъ, род. 9 дек. 1778, ум. 22 іюня 1825, служилъ при Варклаѣ-де-Толли еще въ шведскую кампанію 1808 и 1809 годовъ и способствовалъ къ смѣлому переходу русскаго войска черезъ Кваркенъ. Во время турецкой войны, когда (1811) пришло извѣстіе объ опасной болѣзни главнокомандующего, Н. М. Каменскаго, Воейковъ, въ качествѣ флигель-адъютанта, былъ посланъ въ дѣйствующую армію съ порученіемъ узнать, кто по мнѣнію умирающаго наиболѣе достоинъ сдѣлаться его преемникомъ, Ланжеронъ или Кутузовъ. Воейковъ засталъ Каменскаго почти въ безпамятствѣ и потому не могъ уже подучить отъ него никакихъ указаній, но по смерти его самъ собралъ всевозможная свѣдѣнія и содѣйствовалъ къ назначенію Кутузова главнокомандующимъ. При паденіи Сперанскаго, Воейковъ, который, какъ правитель канцеляріи Барклая, часто ѣздилъ къ сильному временщику для объясненія по порученіямъ своего начальника, неожиданно подвергся перемѣнѣ по своей службѣ и получилъ бригаду, бывши тогда въ чинѣ полковника (Преображенскаго полка). Командуя ею, онъ отличился особенно въ Бородинской битвѣ при Шевардинѣ и, по засвидѣтельствованію Кутузова о «личной его храбрости и благоразумннхъ распоряженіяхъ», былъ вскорѣ произведенъ въ генералы. Къ этому-то повышенію и относится письмо Державина, племянница котораго, Вѣра Николаевна Львова, жившая съ сестрами въ его домѣ, незадолго передъ тѣмъ сдѣлалась невѣстою Воейкова. Она вышла за него замужъ въ апрѣлѣ 1813 года, когда онъ изъ Вильны пріѣзжалъ въ Петербургъ, передъ походомъ за границу. Раненый въ руку при Кейзерсвальдау, Воейковъ послѣ взятія Парижа вышелъ въ отставку и, не побывавъ даже въ знаменитой столицѣ, уѣхалъ въ Россію, гдѣ и провелъ въ тамбовской деревнѣ (селѣ Ольшанкѣ, Борисоглѣбскаго уѣзда) остальные годы жизни, дѣятельно занимаясь улучшеніями по хозяйству (Изъ разсказовъ вдовы его). Получивъ образованіе въ Московскомъ университетскомъ пансіонѣ, Воейковъ любилъ литературу и много читалъ; по просьбѣ Кутузова, онъ не разъ пересказывалъ ему наизусть басню Крылова Волкъ на псарнѣ. Въ изданіи Императоръ Александръ І и его сподвижники, гдѣ помѣщена біографія Воейкова (т. II, Спб. 1845), приведено одно письмо его къ Державину изъ Тарутинскаго лагеря; но мы не перепечатываемъ этого письма потому, что оно описываетъ извѣстныя уже военныя событія, и извлекаемъ оттуда только конецъ, относящійся къ поэту: «Покорнѣйше васъ благодарю за присланные ко мнѣ ваши стихи, и новое пророчество ваше, кажется, скоро сбудется: И съ срамомъ побѣжитъ отъ насъ Наполеонъ!» Здѣсь Воейковъ разумѣетъ четырестишіе Державина: На мечъ в. князя Псковскаго Гавріила, которое заключается этимъ стихомъ. Оно было послано въ Ольшанку при собственноручной запискѣ Державина: «Мы были въ Псковѣ; я услышалъ, что тамъ» и т. д. (ср. № 1032).

[2] См. Томъ III, стр. 451.

[3] См. №№ 1041 и 1108.