philolog.ru Кафедра русской  литературы
 
новости | конференции | библиотека | семинары | книги | о нас | сетевые ресурсы | проекты
дискуссии | как мы работаем | нас поддерживают | о проекте | первая страница
 
СЛОВАРЬ
древней и новой поэзии,
составленный Николаем Остолоповым
Действительным и Почетным членом разных Ученых Обществ.
Санкт-Петербург, 1821




Для правильного отображения шрифтов вам необходимо скачать и установить этот шрифт!

Оглавление
Предисловие
А (Адонический - Аферезис) 3-17стр.
Б (Баллада - Белые стихи) 18-21стр.
В (Вакхий - Высокое) 22-25стр.
Г (Галлиамбический - Горацианский) 26-27стр.
Д (Дактилический - Действие) 28-32стр.
Е (Евфемеизм - Ехо) 33-40стр.
Ж (Желание - Женский)нет
З (Завязка - Звукоподражание)нет
И (Идиллия - Ифония)нет
К (Канева - Куплет)нет
Л (Лаконизмъ - Логогрифъ)нет
М (Мадригалъ - Мысль)нет
Н (Надгробие - Нравственность)нет
О (Оаристь - Ответствие)нет
П (Палинвакхий - Пятистопный) 41-46стр.
Р (Развязка - Руна)52-60стр.
С (Сатира - Сценический)63-71стр.
Т (Тавтограмма - Трагедия)72-73стр.

Страницы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70] [71] [72] [73]

РОНДО. Рондо есть стихотворенiе, изобрѣтенное въ позднѣйшiя времена, и уповательно Французами — что показываетъ самое сiе слово Rondeau, произходящее отъ rond, круглый: и дѣйствительно, отличный признакъ сего сочиненiя есть круглость, или округленiе, ибо для составленiя Рондо, непремѣнно надлежитъ чрезъ извѣстное число стиховъ возвращаться къ тѣмъ словамъ, съ которыхъ оно начинается.

Французы назначили для сего  сочиненiя довольно трудную форму: оно состоитъ у нихъ обыкновенно изъ 13 стиховъ или строкъ; раздѣляется на три неравныя строфы, и имѣетъ двѣ только рифмы, то есть, 8 мужескихъ и 5 женскихъ, или 8 женскихъ и 5 мужескихъ одного окончанiя; при томъ два или три первыхъ слова (иногда и одно) перваго стиха первой строфы, служатъ какъ бы припѣвомъ, и должны находиться на концѣ двухъ послѣднихъ строфъ, съ разнымъ примѣненiемъ къ содержанiю — Первая строфа имѣетъ пять стиховъ; вторая три стиха, и припѣвъ или повторенiе первыхъ словъ, которое стихомъ не почитается; третья строфа числомъ слоговъ должна быть равна первой, и также имѣть одинаковое расположенiе рифмъ.

Для показанiя, какимъ образомъ составляется такое Рондо, помѣщаемъ здѣсь написанное Вуатюромъ: въ немъ видны и самыя правила:

Ma foi, c’est fait de moi; car Isabeau

Ma commandé de lui faire un Rondeau:

Cela me met en une peine éxtrРme.

Quoi! treize vers, huit en eau, cinq en Рme!

Je lui ferais aussitЩt un bateau.

En voila cinq pourtant en un monceau:

Fesons en huit en invoquant Brodeau;

Et puis mettons par quelque stratagРme,

Ma foi, c’est fait.

Si je pouvais encor de mon cerveau

Tirer cinq vers, l’ouvrage serait beau.

Mais cependant me voila dans l’onzième,

Et si je crois que je fais le douzième,

En voila treize ajustés au niveau:

Ma foi, c’est foit.

Въ слѣдующемъ также сохранена форма, назначенная Французами:

«Капризы не бѣда, твердитъ философъ Сава;

Кто надъ Миленою имѣть всѣ будетъ права,

Тотъ можетъ видѣть ихъ сквозь пальцы, сквозь лорнетъ,

Тому они, ей, ей, не слишкомъ въ дальнiй вредъ.

О красотѣ ея гремитъ по свѣту слава.»

«А денегъ! счету нѣтъ.... ужель при нихъ до нрава?

Онѣ лицу, душѣ и разуму приправа,

Запью Шампанскимъ я и въ ужинъ и въ обѣдъ.

Капризы.»

«Червонцы намъ въ бѣдахъ пристанище, забава» —

И вотъ уже онъ рабъ супружеска устава;

И вотъ живетъ уже съ Миленою пять лѣтъ;

И вотъ Шампанскаго, красотъ, червонцевъ нѣтъ.....

Но чтожъ осталося? — спокойствiя отрава

Капризы.

Бунина.

Содержанiе Рондо можетъ быть и важное, и шуточное. Слогъ долженъ быть легкой, или, лучше сказать, сообразный содержанiю. — Русскiе стихотворцы пользуются бóльшею противъ Французовъ свободою въ семъ сочиненiи, наблюдая только круглость онаго, то есть повторенiе начальныхъ словъ. Вотъ нѣкоторые образцы различныхъ видовъ:

1.) Я счастливъ былъ во дни невинности безпечной,

Когда мнѣ богъ любви и въ мысль не приходилъ.

О возрастъ дѣтскихъ лѣтъ! почто ты былъ не вѣчной?

Я счастливъ былъ.

Я счастливъ былъ во дни волшебствъ, очарованiй,

Когда любовью свѣтъ и красенъ лишь и милъ:

Дождуся ли опять толь сладостныхъ мечтанiй?

Я счастливъ былъ.

Я счастливъ былъ во дни надежды, увѣренья,

Когда Кларисы взглядъ меня животворилъ;

Одни желанiя ужь были наслажденья!

Я счастливъ былъ.

Я счастливъ былъ во дни восторговъ непрерывныхъ

И сердцу милыхъ бурь! какъ я тогда любилъ!

Увы! тогда не пѣлъ я въ пѣсняхъ заунывныхъ:

Я счастливъ былъ.

Дмитрiевъ.

2) Время любить! спѣши насладиться,

Чашу блаженства съ другомъ испить!

Быстро летиъ, на вѣки умчится

Время любить.

Время любить! есть голосъ природы:

Смертный Ерота долженъ почтить!

Царство его — цвѣтущiе годы:

Время любить.

Время любить! оставь заблужденье:

Сына Киприды страшно гнѣвить!

Строго казнитъ онъ хладно презрѣнье!

Время любить.

Время любить! пока не увяли

Лилiи персей, розы ланитъ!

Подъ вечеръ дней, подъ игомъ печали,

Поздно любить.

Нечаевъ.

Въ стихотворенiяхъ Николева находимъ нѣсколько строфъ, начинающихся и оканчивающихся одинакимъ стихомъ, на пр:

Прости, моя любезна лира,

На коей двадцать лѣтъ игралъ,

И никогда не похвалялъ

Гордыни.... подлости кумира.

Какъ въ честь гремѣли ей трубы,

А въ славу били барабаны,

Я пѣлъ, я пѣлъ: то все обманы,

Не славятъ, трусятъ лишь рабы,

Страшася своего кумира. —

Прости, моя любезна лира, и т. п.

Рондо можетъ имѣть и такую форму:

Тому такъ должно быть и будетъ непреложно,

Чего намъ избѣжать на свѣтѣ семъ не можно;

Старайся и того равно не позабыть:

Что съ нами сдѣлалось; тому такъ должно быть.

Тому такъ должно быть, такiе нынѣ нравы:

Душами всѣ кривятъ, а думаютъ быть правы!

Ты это чувствуешь — страшись глаза открыть,

Не умничай, молчи; тому такъ должно быть.

и пр.

Французы имѣютъ еще Рондо сложное, или двойное, redoublé. Оно составляется изъ нѣкотораго количества равныхъ между собою строфъ, коихъ число зависитъ отъ числа стиховъ, содержащихся въ первой строфѣ, потому что каждая изъ строфъ послѣдующихъ за первою, должна оканчиваться по порядку однимъ стихомъ изъ первой строфы. Сверхъ того прибавляется еще одна строфа, на концѣ которой находятся въ видѣ припѣва или повторенiя два или три первыхъ слова, коими Рондо начинается. Изъ сего видно, что число строфъ въ семъ Рондо превосходитъ всегда двумя число стиховъ первой строфы, и что во всемъ сочиненiи должны быть двѣ только рифмы. — Слѣдующее сложное Рондо показываетъ и правила и примѣръ:

1. Si l’on en trouve, on n’en trouvera guère

2. De ces Rondeaux qu’on nomme redoublés,

3. Beaux et tournés d’une fine maniére,

4. Si qu’à bon droit la plupart sont sifflés.

A six quatrains les vers en sont reglés,

Sur double rime et d’éspèce contraire;

Rime oЭ soient douze mots accouplés,

1. Si l’on en trouve, on n’en trouvera guère.

Doit au surplus fermer son quaternauire

Chacun des vers au premier assemblés,

Pour varier toujours l’Intercalaire

2. De ces Rondeaux qu’on nomme redoublРs.

Puis par un tour, tour des plus endiablés,

Veut a pieds joints sautant la pièce entière

Les premiers mots, qu’au bout vous enfilez

3. Beaux et tournes d’une fine maniРre.

Dame Paresse, à parler sans mystère,

Tient nos rimeurs de sa cape affublés;

Tout ce qui gêne est sЮr de letur deplaire,

4. Si qu’à bon droit la plus part sont sofflés.

Ceux qui de gloire étaient jadis comblés,

Par beau labeur en gagnaient le salaire.

Ces forts ésprits, aujourd’hui cherchez–les;

Signes de croix on aura lieu de faire

Si l’on en trouve.

По неимѣнiю на Русскомъ языкѣ лучшихъ образцевъ сложнаго Рондо, помѣщаемъ слѣдующее, которое, по крайней мѣрѣ сохраняетъ надлежащую форму:

1. Давно уже прошло то времечко счастливо,

2. Какъ тотъ, кто разбиралъ букварь свой по складамъ,

3. Могъ думать о себѣ, и очень справедливо,

4. Что онъ равняется великимъ мудрецамъ.

Теперь — все выучи: скорѣй причтутъ къ глупцамъ!

Ученый сталъ смѣшонъ, а ужъ совсемъ не диво,

Какъ было въ старину. Чтожъ дѣлать! по грѣхамъ

1. Давно уже прошло то времечко счастливо.

И что ученье свѣтъ, то стало нынѣ лживо.

Велитъ и безъ наукъ Французская мадамъ,

Чтобъ всякой о себѣ такъ думалъ горделиво,

2. Какъ тотъ, кто разбиралъ свой по складамъ.

Къ томужъ отецъ ведетъ сынка скорѣй къ чинамъ,

Чтобъ онъ въ невѣжествѣ шелъ выше нестыдливо,

И чтобъ подобно всѣмъ высокимъ господамъ

3. Могъ думать о себѣ — и очень справедливо.

Невѣжда завсегда ведетъ себя спѣсиво,

За тѣмъ, что слѣдуетъ онъ глупымъ образцамъ;

Невѣждѣ кажется за правду, очень живо,

4. Что онъ равняется великимъ мудрецамъ.

Не позавидуемъ, друзья, такимъ слѣпцамъ!

Пускай ихъ множество; но мы небоязливо

Ихъ можемъ презирать. Дадимъ покой сердцамъ!

У насъ желанiе, жить также суетливо,

Давно уже прошло.

Помѣщаемыя ниже сего два сложныя Рондо, хотя и не имѣютъ предписываемой Французами формы, но по достоинству своему сами могутъ служить образцами:

Богатство, слава, честь безумцамъ драгоцѣнны!

Страшусь ихъ прелестей, блистающихъ оковъ!

Вот всѣ сокровища, душѣ моей священны:

Любовь, сердечный миръ и безмятежный кровъ.

Толпы искателей, мечтами ослѣпленны,

За счастiемъ бѣгутъ, но счастья нѣтъ для нихъ!

Блаженнѣе стократъ я въ горестяхъ моихъ.

Богатство, слава, честь безумцамъ драгоцѣнны.

Мнѣ тихой уголъ мой отъ бурь и бѣдъ покровъ!

Мiрскiя радости, какъ тѣни, пролетаютъ,

Намъ счастья не даютъ, но горе оставляютъ!

Страшусь ихъ прелестей, блистающихъ оковъ.

Дѣлить съ тобою жизнь, Ельвира, другъ безцѣнный!

Любовь, судьбу мою въ глазахъ твоихъ читать,

Бывъ счастливымъ вчера, на утро счастья ждать:

Вотъ всѣ сокровища, душѣ моей священны.

Какъ чистый ручеекъ, сокрытый межъ цвѣтовъ,

Такъ жизнь моя пускай безвѣстно протекаетъ!

Чего желать тому, кто вами обладаетъ,

Любовь, сердечный миръ и безмятежный кровъ?

Жуковскiй.

Величье, вредная отрава,

Могуль тобой прельщенъ я быть?

Мое все счастiе, вся слава,

Темиру милую любить.

Въ комъ сердце чисто, совѣсть права,

Кто счастья зритъ въ самомъ себѣ:

Не можетъ тотъ служить тебѣ,

Величье, вредная отрава.

Когдажъ умѣю и любить,

Коль покоряюсь нѣжной власти,

Чистѣйшей, непорочной страсти;

Могуль тобой прельщенъ я быть.

Такъ, если жду себѣ устава

У ногъ возлюбленной своей;

Тогда я чувствую, что въ ней

Мое все счастiе, вся слава.

А еслибъ могъ ей милымъ быть,

Тогдабъ въ моей счастливой долѣ,

Я сталъ еще стократно болѣ

Темиру милую любить.

Межаковъ.