<Бѣлинскiй В. Г.> Новый критиканъ. // Отечественныя Записки. Учено-литературный журналъ, издаваемый Андреемъ Краевскимъ. 1846. Т. XLIV (44). Отд. VIII. С. 126-128.


126


IV.

НОВЫЙ КРИТИКАНЪ.

А что новаго въ нашей литературѣ? Послѣдняя новость въ ней — явленiе новаго необыкновеннаго таланта. Мы говоримъ о г. Достоевскомъ, который рекомендуется публикѣ Бѣдными людьми и Двойникомъ — произведенiями, которыми для многихъ было бы славно и блистательно даже и закончить свое литературное поприще; но такъ начать, — это, въ добрый часъ молвить! что-то ужь слишкомъ-необыкновенное... Теперь въ публикѣ только и толковъ, что о г. Достоевскомъ, авторѣ Бѣдныхъ людей; но слава не бываетъ, безъ тернiй, и говорятъ, что посредственность и бездарность уже точятъ на г. Достоевскаго свои деревянные мечи и копья... Тѣмъ лучше: такiя тернiя не колятъ, а даютъ ходъ таланту, который — не талантъ, если у него нѣтъ враговъ и завистниковъ. — Потомъ, послѣдняя литературная новость — Петербургскiй Сборникъ, альманахъ, изданный г. Некрасовымъ; перлъ этого альманаха опять-таки Бѣдные Люди, но въ немъ и кромѣ того много замѣчательно-хорошихъ произведенiй. — пока тутъ и всѣ новости. Но не безъ новостей и въ другомъ углу нашей литературы. Изъ нихъ, самая забавная (и ужь не совсѣмъ-новая) полемическiя статьи въ «Сѣверной Пчелѣ» какого-то г. Я. Я. Я. Мы бы не сочли за нужное упоминать объ нихъ въ нашемъ журналѣ; но г. Я. Я. Я. Такъ занятъ Отеч. Записками, такъ хлопочетъ о нихъ и такъ усердно служитъ имъ, что у насъ никакъ не достаетъ жестокости не наградить его за это минутою вниманiя. Мы ужь и счетъ потеряли его статьямъ противъ Отеч. Записокъ. Онъ порочитъ въ нихъ все съ-плеча — знай-молъ нашихъ! Затѣйливая подпись этихъ статей: Я. Я. Я. многознаменательнѣе «Quos ego!» Нептуна Вергилiя. Мы особенно-благодарны г. Я. Я. Я. за то, что онъ ровно ничего хорошаго не находитъ въ Отеч. Запискахъ: въ этомъ мы видимъ съ его стороны великую жертву пользамъ нашего журнала... Такой врагъ лучше друга! Нѣкоторые журналы въ старину нанимали себѣ такихъ враговъ: нашъ служитъ намъ даромъ, безкорыстно. Одно только огорчаетъ насъ въ статьяхъ г. Я. Я. Я. — именно онѣ ужасно растянуты, длинны; сначала не дочитывали ихъ, а теперь и вовсе перестали читать. Что онѣ нѣсколько водяны и скучны, — въ этомъ нельзя обвинять г. Я. Я. Я.: онъ дѣлаетъ, что можетъ, что въ силахъ дѣлать. Зато, онъ не затрудняется въ энергiи (нѣсколько, правда, простонародной) выраженiй и словъ: и за это мы ему тоже благодарны. Жаль еще, что у него есть замашка — изъ большой статьи вырывая тамъ-и-сямъ по фразѣ, то полуфразѣ, по слову, по полуслову, стараться, сближенiемъ этихъ урывковъ, давать имъ совсѣмъ-превратный смыслъ; но, можетъ-быть, это нужно ему для практики, для дальнѣйшихъ успѣховъ на поприщѣ, болѣе-сообразномъ съ его наклонностями, нежели сколько сообразно съ ними литературное поприще... Въ такомъ случаѣ, будучи ему столько обязаны, желаемъ ему успѣвать и преуспѣвать...

Еще разъ: возражать г. Я. Я. Я. мы не намѣрены, сколько изъ благодарности за его усердiе къ нашему журналу,


127


только и изъ опасенiя заставить его утратить свою природную скромность, которую доказалъ онъ въ 281 нумерѣ «Cѣверной Пчелы» за прошлый 1845 годъ, сознавшись откровенно, что онъ никакъ не могъ понять одного мѣста изъ критики «Отеч. Записокъ» на «Тарантасъ»... Но, какъ бы то ни было, мы,  снова благодаримъ г. Я. Я. Я., за его неоцѣненныя услуги нашему журналу и прося его продолжать ихъ и на будущее время, мы въ то же время поздравляемъ «Сѣверную Пчелу» съ прiобрѣтенiемъ такого сотрудника.

Кстати  о «Сѣверной Пчелѣ». Фёльетонистъ этой газеты, не упуская времени подписки на журналы, посвящаетъ свое перо преимущественно Отеч. Зап. Въ фёльетонѣ 16 нумера, онъ рѣшился даже немного... присочинить, будто-бы какой-то сотрудникъ «Отеч. Записокъ» говорилъ съ нимъ, защищая ихъ отъ его нападокъ, а фёльетонистъ будто-бы все щупалъ пульсъ у сотрудника «Отеч. Записокъ», увѣряя его, что у него горячка, тихое помѣшательство: idée fixe… Право, это все напечатано въ фёльетонѣ 16 нумера «Сѣверной Пчелы», для которой «Отеч. Записки» давно уже сдѣлались idée fixe… Сотрудникъ «Отеч. Записокъ» разговаривалъ серьезно съ г. фёльетонистомъ «Сѣверной Пчелы»! Что вы это!.. Пощупайте-ко свой собственный пульсъ, г. фёльетонистъ! — Далѣе, г. Ѳ. Б. Нападаетъ на нашу статью о книжкѣ г. Кодинскаго «Упрощенiе Русской Грамматики», по обыкновенiю, приписывая намъ намѣренiя и цѣли, которыхъ мы никогда не имѣли, и откровенно (что дѣлаетъ ему особенную честь) выражается такъ: «Хотя мы постарѣе васъ и  —  тутъ уже нельзя скромничать» (пожалуйста, не церемоньтесь!) «поболѣе васъ сдѣлали для Л(л)итературы, но не отваживаемся на нововведенiя» и пр. Что вы старше насъ — правда; что вы больше насъ сдѣлали — должно быть такъ, если вы сами такъ скромно отдаете справедливость собственнымъ заслугамъ...

Замѣчательна въ этомъ фёльетонѣ еще слѣдующая черта. Прославляя, по обыкновенiю, собственное правдолюбiе и нападая на пристрастiе толстыхъ журналовъ, фёльетонистъ говоритъ: «Какъ въ Среднiе Вѣки, у этихъ журналовъ есть оглашенные, которые не смѣютъ появиться въ феодальномъ владѣнiи, а если появятся, то ландскнехты тотчасъ нападаютъ на нихъ, или пускаютъ въ нихъ стрѣлы издали. Имена этихъ несчастныхъ рыцарей (печальнаго образа?) всегда выставлены на черной доскѣ, въ сѣняхъ полуразрушеннаго замка (т. е. въ отдѣленiи критики и библiографiи). Вотъ, напримѣръ, въ каждой книжкѣ (?!) Отеч. Записокъ вы встрѣтите имя Л. В. Бранта, которое выставлено въ родѣ мишени для упражненiя въ остроумiи журнальной свиты и самого начальника дружины ландскнехтовъ. Г. Брантъ, за нѣсколько лѣтъ передъ симъ написалъ нѣсколько повѣстей и романовъ (Аристократку и Жизнь какъ она есть), и по нимъ измѣряется теперь достоинство (?) всего, что пишется въ этомъ родѣ на Руси. Съ нѣкотораго времени то же самое находимъ и въ Библiотекѣ для Чтенiя. Г. Брантъ писалъ библiографическiя обозрѣнiя (разосланныя, за нѣсколько лѣтъ передъ симъ, Русскомъ Инвалидѣ), оцѣнивалъ журнальную правду, и храбро сражаясь съ феодалами, свалилъ не одного ландскнехта, такъ и по дѣломъ ему!» Романъ, совершенный романъ, въ родѣ Виктора или Дитя въ Лѣсу! Этакъ, пожалуй, публика до того заинтересуется трогательными приключенiями г. Бранта на литературномъ поприщѣ, что станетъ наконецъ читать съ умиленiемъ его Аристократку  и Жизнь какъ она есть, а потомъ — чего добраго! Прiймется за чтенiе и его полемическихъ статей въ «Сѣверной Пчелѣ»...

Далѣе, прадолюбивый фёльетонистъ увѣряетъ своихъ читателей, будто бы «Отеч. Записки» дурно отозвались о


128


Стихотворенiяхъ Александра Струговщикова, заимствованныхъ изъ Гёте и Шиллера... Нечего сказать! Это одинъ изъ безсмертныхъ его подвиговъ по части «правдолюбiя»...