Р. И. <Россинскiй И. Н.> Двойникъ. Приключенiя Ѳедора Стрижова // Искра. 1866. № 14 (Ц. р. 15 апреля). С. 184.


184


ДВОЙНИКЪ

ПРИКЛЮЧЕНIЯ ѲЕДОРА СТРИЖОВА.

(Окончанiе).

Глава V.

Мнѣнie г. Стрижова о крокодилахъ, папиросницахъ и подписчикахъ. Окончательное рѣшенie г. Стрижова.

Недѣля прошла послѣ отправленiя приведеннаго письма, но г. Стрижовъ все еще не получилъ отвѣта. Безпокойство и волненiе г. Стрижова усилились чрезвычайно. Онъ терялся въ лабиринтѣ смутныхъ мыслей и чувствовалъ, что даже отрывается отъ почвы... Мысль, что все случившееся отчасти затрогиваетъ амбицiю, не давала покою г. Стрижову; съ тоскливымъ нетерпѣнiемъ искалъ онъ мысленно выхода изъ непрiятнаго положенiя. Вдругъ счастливая мысль осѣнила его: — стоитъ только уединиться куда нибудь подальше въ уголъ; или хоть попасть въ крокодила, закрыть глаза и утраченное спокойствie непремѣнно возвратится. Правда, сначала надо опровергнуть свистуновъ, но изъ крокодила такъ все легко опровергать; мало того, изъ крокодила какъ будто все это виднѣе становится... Но какъ человѣкъ, проглоченный крокодиломъ, останется въ живыхъ? Сначала естественно представляется вопросъ: какое основное свойство крокодилово? Отвѣтъ ясенъ: глотать людей. Какъ же уцѣлѣешь когда будешь проглоченъ крокодиломъ? И это совершенно понятно: наполнивъ собою всю внутренность крокодилову, я сдѣлаю его навсегда сытымъ; его можно будетъ не кормить нѣсколько лѣтъ: сытый мною, онъ естественно сообщитъ и мнѣ всѣ жизненные соки изъ своего тѣла. Такимъ образомъ, питая собою крокодила, я обратно получу и отъ него питанiе. Но такъ какъ трудно даже и крокодилу переварить такого человѣка какъ я, то ужь разумѣется онъ долженъ ощущать при этомъ нѣкоторую тяжесть въ желудкѣ, и вотъ почему, чтобы не доставить излишней боли чудовищу, я рѣдко буду, по свойственному мнѣ мягкосердечiю, ворочаться съ боку на бокъ. Но я докажу, что и лежа на боку, могу перевернуть всѣхъ свистуновъ и нигилистовъ. Въ утробѣ крокодила у меня будетъ болѣе досуга для размышленiй: на свободѣ я придумаю какъ бы скорѣе и дешевле приготовлять изъ крокодиловой кости футляры, чемоданы, папиросницы и т. п. Можетъ быть не одна редакцiя признаетъ единственнымъ способомъ разсчета съ подписчиками выдачу имъ разныхъ вещей изъ крокодиловой кожи. Прожить я надѣюсь по крайней мѣрѣ тысячу лѣтъ, если справедливо, что по стольку лѣтъ живутъ крокодилы (надо справиться объ этомъ въ какой нибудь естественной исторiи). Одно только соображенiе нѣсколько смущаетъ меня: такъ какъ я одѣтъ въ сукно, а на ногахъ у меня сапоги, то крокодилъ очевидно меня не можетъ переварить. Сверхъ того я живой и потому могу сопротивляться переваренiю меня всею моею волею, ибо понятно, что не хочу обратиться въ то, во что обращается всякая пища, такъ какъ это было бы слишкомъ для меня унизительно. Но боюсь, что въ тысячелѣтнiй срокъ сукно сюртука моего, къ несчастiю русскаго издѣлiя, можетъ истлѣть, и тогда я, не смотря на все мое негодованiе, начну пожалуй и перевариваться по ночамъ, ибо днемъ я этого ни за что не допущу, не дозволю. Такая идея приводитъ меня въ бѣшенство. Мнѣ приходится одѣться въ англiйское сукно, ибо съ одной стороны обстоятельства понуждаютъ меня оторваться отъ почвы, съ другой стороны англiйское сукно крѣпче и въ утробѣ крокодила дольше сохранится отъ разрѣшенiя... Боюсь еще, что въ моемъ тѣсномъ убѣжищѣ меня будутъ преслѣдовать литературныя критики послѣдняго романа и свистъ сатирическихъ газетъ нашихъ. Боюсь, чтобы легкомысленные посѣтители крокодильни, завистники и вообще нигилисты не подняли меня на смѣхъ. Но я приму свои мѣры, чтобы этого не случилось. Никогда не воспарялъ я духомъ такъ, какъ теперь!... Вслѣдствiе такихъ размышленiй, г. Стрижовъ окончательно рѣшился немедленно ѣхать въ Петербургъ по Николаевской желѣзной дорогѣ, съ тѣмъ, чтобы отправиться, не  теряя ни одной минуты времени, въ пассажъ, зайти въ крокодильню и, если будетъ нужно, броситься въ открытую пасть крокодила.

Глава VI.

О томъ, какъ г. Стрижовъ прибылъ въ пассажъ и отправился въ крокодильню. — Ужасный пассажъ въ пассажѣ! — Конецъ всей этой фантастической исторiи.

Прибывъ въ Петербургъ съ вечернимъ поѣздомъ, г. Стрижовъ тотчасъ нанялъ извощика и отправился въ пассажъ. Всѣ галлереи пассажа были полнехоньки: множество мужчинъ, цѣлая оранжерея дамъ, и все это тѣснилось около г. Стрижова, все это стремилось къ г. Стрижову, который весьма ясно замѣтилъ, что его упираютъ въ какую-то сторону. «Не къ дверямъ ли крокодильни», пронеслось въ головѣ г. Стрижова, но его упирали не къ дверямъ крокодильни, а просто къ стѣнѣ и разсматривали, иные съ любопытствомъ, другiе съ участiемъ. Герой нашъ прошелъ въ другую галлерею: тоже вниманiе вездѣ: онъ глухо слышалъ, какъ цѣлая толпа тѣснилась по слѣдамъ его, какъ замѣчали каждый его шагъ, какъ въ тихомолку всѣ между собою толковали о чемъ-то весьма занимательномъ, качали головами, говорили, судили, рядили и шептались. Господину Стрижову весьма бы хотѣлось узнать, о чемъ всѣ судятъ, рядятъ, шепчутся. Онъ впрочемъ догадывался о чемъ. Оглянувшись, герой нашъ замѣтилъ подлѣ себя господина Стрижова младшаго. Почувствовавъ необходимость схватить его руку и отвести его въ сторону, господинъ Стрижовъ убѣдительнѣйше просилъ другаго Ѳедора Михайловича содѣйствовать ему при будущемъ подвигѣ и не оставить его въ критическомъ случаѣ, если Стрижовъ начнетъ перевариваться въ утробѣ крокодила. Господинъ Стрижовъ младшiй важно кивнулъ головою и крѣпко сжалъ руку г. Стрижова старшаго.  Тутъ Стрижову старшему показалось, что вѣроломный двойникъ его улыбается, что онъ бѣгло и плутовски подмигнулъ окружавшей ихъ толпѣ, что есть, что-то зловѣщее въ лицѣ неблагопристойннаго публициста Стрижова младшаго... Въ головѣ зазвонило у г. Стрижова, въ глазахъ потемнѣло: ему показалось, что цѣлая вереница подобныхъ Стрижовыхъ съ шумомъ окружаетъ его и... Тутъ случилось совершенно неожиданное происшествie. Вдругъ толпа съ шумомъ отхлынула, и въ 20 шагахъ отъ Стрижова показался крокодилъ, гораздо огромнѣе и страшнѣе всѣхъ видѣнныхъ прежде Стрижовымъ крокодиловъ. Видъ этого чудовища оледѣнилъ г. Стрижова. Ноги его приросли къ землѣ; крикъ ужаса замеръ въ груди его; волосы поднялись дыбомъ, холодный потъ показался на лбу. Два огненные глаза смотрѣли на Стрижова, блистая зловѣщею, адскою радостiю... Глаза эти близились, близились къ г. Стрижову... Онъ уже чувствовалъ жгучее дыханiе чудовища на лицѣ своемъ... Это не прежнiй крокодилъ изъ пассажа! это другой!.. «Нужно остерегаться свистобоязни и нигилофобiи» пронеслось въ головѣ г. Стрижова. Впрочемъ, онъ ничего ужь не думалъ. Медленно, трепетно закрылъ онъ глаза свои. Омертвѣвъ, онъ ждалъ чего-то ужаснаго — ждалъ... онъ уже слышалъ, чувствовалъ, и наконецъ...

Черезъ нѣсколько дней г. Стрижовъ находился на дачѣ, и увѣрялъ врача, что чудовищный крокодилъ, вышедшiй изъ болота, образовавшагося на мѣстѣ высохшаго «Взбаломученнаго моря», для пожранiя свистуновъ и нигилистовъ, проглотилъ, по ошибкѣ и недоразуменiю, г. Стрижова, но эта ошибка амбицiй г. Стрижова не задѣваетъ и правъ его не касается.

И. Р.