В. В.<Водовозовъ В. В.> О воспитательномъ значенiи русской литературы // Отечественныя Записки. 1870. Т. 190. № 5. С. 87-125.
<87>
О ВОСПИТАТЕЛЬНОМЪ ЗНАЧЕНIИ
РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
⎯
I.
Задачею нашей критики было до сихъ поръ провѣрить и разъяснить тотъ нравственный и отчасти общественный идеалъ, который болѣе или менѣе туманно, болѣе или менѣе опредѣленно высказывался въ произведенiяхъ нашей литературы. Подъ литературой мы, конечно, здѣсь должны разумѣть такiя произведенiя, которыя и по своему содержанiю и по формѣ были наиболѣе доступны большинству и слѣдовательно имѣли какое-нибудь влiянiе на общество. Мы не имѣмъ цѣли разсматривать путей, какими шла наша критика; но, въ лучшихъ своихъ представителяхъ, она все-таки выработала довольно опредѣленныя воззрѣнiя, и если къ большинству литературныхъ фактовъ относилась отрицательно, то надо сказать правду, что и факты большею частью принадлежали къ созданiямъ больной, разслабленной или дѣтски неразвитой мысли. Далѣе, ставя себѣ задачею руководить вкусомъ и мнѣнiями общества, проводить въ немъ извѣстныя идеи, которыя съ большимъ развитiемъ все сильнѣе проникали въ жизнь, наша критика естественно занималась преимущественно вопросами дня и обращалась къ прошедшему, только чтобы доказать его несостоятельность, его полный разладъ съ современными требованiями жизни. Казалось бы, что излишнее усердiе въ доказыванiи подобнаго рода вещей было страннымъ и неумѣстнымъ. Самое простое наблюденiе дѣйствительности убѣдить каждаго, что исторiя не стоитъ неподвижно, а постоянно создается вновь, что еще очень пригодное вчера становится безполезнымъ и даже вреднымъ сегодня, вреднымъ по крайней мѣрѣ въ той формѣ, въ какой оно являлось. Но въ мiрѣ человѣческихъ понятiй лишь съ большимъ трудомъ признается этотъ общiй законъ развитiя. Люди
88
склонны считать вѣчными созданныя ими идеи, холятъ иххъ въ отвлеченной пустотѣ, не обращая вниманiя на то, чѣмъ эта пустота наполняется въ жизни, и такимъ образомъ мѣшаютъ ложь съ истиной. <…>
122
<...>, «Мiрская сходка», — общественное лицемѣрiе: «Миронъ», «Рыбьи пляски», «Волкъ и пастухи», «Волкъ и кукушка», «Лисица и сурокъ», — неправильный судъ: «Крестьяне и рѣка», «Медвѣдь у пчелъ», «Крестьянинъ и овца», «Щука». Преподаватель, конечно, не останавливается на одной отрицательной сторонѣ басни: она даетъ только осязательный фактъ, съ помощью котораго легче выяснить общую идею; басня должна быть дополнена примѣрами изъ жизни, или изъ другихъ литературныхъ разсказовъ, полнѣе изображающихъ тотъ же фактъ; сравненiе басенъ дастъ прекрасный случай для общихъ характеристикъ. Мы не имѣемъ здѣсь возможности излагать все содержанiе предполагаемаго нами курса, но коснемся лишь нѣкоторыхъ общихъ вопросовъ, которые могутъ имѣть въ немъ мѣсто по мѣрѣ развитiя учащихся:
1. Живое пониманiе красоты въ природѣ. Здѣсь надо, по крайней мѣрѣ, на первый разъ, выкинуть всѣ эти заманчивыя, но неумѣстныя, описанiя кавказской, крымской, итальянской природы у Пушкина и у Лермонтова. Окружающая, русская природа, болѣе знакомая учащемуся, имѣетъ для него и болѣе смысла. Вопервыхъ, полезно было бы по народнымъ пѣснямъ, собрать отдѣльныя живыя черты въ описанiи этой природы, и создать изъ нихъ цѣльную картину, ведущую къ пониманiю народнаго взгляда на природу; для дополненiя матерiала послужатъ сказки, дающiя живое представленiе о животныхъ и о нѣкоторыхъ физическихъ явленiяхъ («Теремокъ мышки», «Котъ, козелъ и баранъ», «Морозко»). Далѣе сюда войдутъ такiя стихотворенiя Пушкина, какъ: «Зимнiй вечеръ», «Бѣсы», «Капризъ» и пр., — отрывки изъ описанiй природы Тургенева, Кольцева, Некрасова, и т. д. Вездѣ, гдѣ это возможно, преподаватель сообщаетъ для сравненiя точныя, естественно-историческiя описанiя и разсказы и обращаетъ особенное вниманiе на отношенiе природы къ человѣку, разъясняя ея влiянiе на чувство, на фантазiю и на самый бытъ народный.
2. Сочувствiе къ народу, основанное на вѣрномъ пониманiи его положенiя, его нравственныхъ силъ и дѣятельности. Тутъ надо, вопервыхъ, составить не многосложный, но характерный выборъ изъ лирическихъ народныхъ пѣсенъ и былинъ, изъ сказокъ и пословицъ для ознакомленiя съ разными сторонами народной жизни. Тутъ особенно важно изображенiе общественнаго состоянiя народа въ пѣсняхъ о долѣ (Горе-злощастiе), въ былинахъ объ Ильѣ Муромцѣ и въ удалыхъ казацкихъ пѣсняхъ. Далѣе слѣдуютъ объяснительные отрывки изъ произведенiй Тургенева (Записки охотника), Кольцева (особенно пѣсни
123
о долѣ), Некрасова, Щедрина, Достоевскаго, Островскаго, Рѣшетникова, Максимова, и проч. Тутъ любопытно также свести для сравненiя типы изъ быта земледѣльческаго, фабричнаго и купеческаго. Для провѣрки и сравненiя послужатъ и обыкновенныя этнографическiя описанiя.
3) Гуманныя отношенiя къ судьбѣ бѣднаго, трудящагося человѣка, какъ они выражены въ повѣсти Пушкина «Мѣдный Всадникъ» (сюда не входитъ идея о реформѣ Петра, выраженная и слабо, и недостаточно), въ повѣсти Гоголя «Шинель», во многихъ изъ стихотворенiй Некрасова, изъ драмъ Островскаго, и проч. Здѣсь мы предполагаемъ постепенное ознакомленiе съ образованнымъ кругомъ, на первыхъ ступеняхъ общественнаго быта.
4) Сравненiе типовъ стараго времени, въ болѣе простой формѣ, какъ это представлено въ повѣсти Тургенева «Овсянниковъ». Натуры непосредственныя и искаженныя ложнымъ образованiемъ (сюда еще не относятся типы лишняго человѣка, Рудина, и проч.). Cтремленiе къ простымъ типамъ и къ природѣ, и недовольство жизнiю въ поэзiи Пушкина и Лермонтова.
5) Типы людей мечтательныхъ и удалыхъ, по образцу Манилова и Ноздрева. Сравненiе Обломова (въ первой части романа безъ его отношенiй къ Ольгѣ и Штольцу) съ Хлестаковымъ (влiянiе деревенской и столичной жизни).
6) Идея прiобрѣтенiя, ложное пониманiе общественныхъ отношенiй. Сравненiе типовъ Фамусова и Чичикова. Герои драмы «Ревизоръ».
7) Идея призванiя къ лучшему дѣлу, выраженная въ болѣе общей формѣ. Сравненiе стихотворенiй: Привидѣнiе (и другiя романтическiя пьесы въ этомъ родѣ) Жуковскаго, Муза, Пророкъ, Поэтъ Пушкина, Пророкъ, Поэтъ Лермонтова, Муза Некрасова, и т. д. Объясненiе этой идеи въ повѣсти Гоголя «Портретъ» (первая часть), въ нѣкоторыхъ легкихъ разсказахъ Тургенева и проч.
8) Идеальные дѣятели стараго и новаго времени. Первый рядъ: Онѣгинъ, Печоринъ, Чацкiй; второй рядъ: Молотовъ, типы въ повѣсти: «Жизнь Шупова», типы Щедрина, и т. д. Женскiе типы.
Мы не будемъ болѣе вдаваться въ подробности: читатель, надѣемся, пойметъ сущность нашего взгляда. Общiй его смыслъ таковъ: постепенно знакомя съ жизнью, пробудить и укрѣпить человѣчныя начала такъ, чтобы учащiйся всегда ясно видѣлъ и ихъ примѣненiе къ явленiямъ этой жизни. Но намъ опять
124
возразятъ, что въ нашу программу все-таки войдетъ много сатирическаго. Въ этомъ мы уже не виноваты: видно, такова потребность нашего развитiя, что всякая новая, добрая мысль у насъ выражается преимущественно въ формѣ сатиры, въ этомъ слѣдуетъ только видѣть практическiй характеръ народа. Что-жь вы выберете? драмы Пушкина «Скупой рыцарь», «Борисъ Годуновъ»? Но вѣдь и въ нихъ также описывается зло и порокъ, да еще въ какихъ краскахъ! Смѣхъ по крайней мѣрѣ смягчаетъ рѣзкость впечатлѣнiя, облегчаетъ накопившуюся горечь. Опасаются, что учащiйся, подъ влiянiемъ сатирическихъ сочиненiй, привыкнетъ только все осуждать, относиться ко всему отрицательно, и будетъ въ этомъ видѣть какую-то особенную заслугу. Это возможно, когда онъ читаетъ ихъ самъ, бѣгло, поверхностно, не вникая въ самую идею творенiя. Но вы забываете, что толковый преподаватель легко находитъ противодѣйствiе такому злу: объясняя смыслъ сатирическаго произведенiя, онъ всякiй разъ указываетъ положительную стороны въ идеалѣ прекраснаго, на которомъ оно основано, и такимъ образомъ даетъ понять, что въ дѣлѣ жизни важно: не осуждать только зло, но и самому сдѣлать что-нибудь хорошее. Вообще вопли противъ вреднаго дѣйствiя сатиры у насъ начались преимущественно съ тѣхъ поръ, какъ мы познакомились ближе съ нѣмецкою педагогикой: мы, по обычаю, и тутъ принялись рѣшать, не понимая, въ чемъ дѣло. А вотъ, напримѣръ, въ нѣмецкихъ народныхъ школахъ введена для разбора политическая драма Шиллера «Вильгельмъ Тель», и ни одинъ изъ самыхъ отсталыхъ педагоговъ не рѣшится говорить о ея вредносномъ влiянiи, потому что она основана на истинно гуманныхъ началахъ и создана народнымъ германскимъ поэтомъ. Есть-ли хоть на сотую долю что нибудь подобное въ нашей мирной литературѣ? Но скажутъ, и въ политической драмѣ Шиллера, герои дѣйствуютъ возвышенно, благородно, идеально; а у насъ, чуть выступитъ на сцену идея прогресса, какъ-то сейчасъ и появится будочникъ или пьяная баба. Что-жь дѣлать, если въ самой жизни мы такъ часто наталкиваемся на подобныя явленiя? Какой нибудь нѣмецкiй педагогъ, прiѣхавъ первый разъ въ Петербургъ со своимъ малолѣтнимъ сыномъ и пройдясь по Невскому проспекту, можетъ быть, никогда не пустилъ бы свое дѣтище на эту улицу, а наши самыя аристократическiя леди ежедневно прогуливаются тамъ со своими миссами — и ничего. Значитъ, наши сѣверные нервы ужь не на столько чувствительны, чтобы слишкомъ раздражаться зрѣлищемъ зла и горя, да и наше историческое развитiе, условiя
125
нашей жизни совсѣмъ другiя. Вотъ намъ и не приходится слишкомъ нѣжничать: вѣдь отъ жизни не уйдешь никуда. Нѣмецкiе педагоги намъ не указъ. Теперь предо мною, въ сборникѣ одного изъ нихъ (одномъ изъ лучшихъ сборниковъ дѣтскихъ стихотворенiй), маленькая басенка Глейма, которую приведу вамъ въ возможно точномъ переводѣ: «Маленькая оса ужалила жеребенка; онъ ее ударилъ. Маленькая оса и говоритъ: «Любезный жеребеночекъ! ужь полно. Смотри, я сижу въ безопасномъ мѣстѣ; повѣрь, тебѣ не достать меня». Наконецъ онъ обратился къ ней съ добрымъ словомъ, и маленькая оса говоритъ: кротость всегда будетъ услышана (Sanfmuth findet stets Gehör); смотри, я тебя болѣе не кусаю». Вѣдь у насъ даже семилѣтнiй ребенокъ расхохочется, если ему предложить въ такой формѣ нравоученiе; онъ скажетъ: «а я бы эту осу тяпнулъ такъ, что держись только»! Вѣдь въ сравненiи съ этой сказочкой самая невинная изъ басенъ Крылова должна показаться очень грубою и мужицкою:
«Какой-то поваръ грамотѣй,
Съ поварни побѣжалъ своей
Въ кабакъ (онъ набожныхъ былъ правилъ).»
Но если мы ужь для перваго дѣтскаго возраста допускаемъ басни Крылова, то, соотвѣтственно съ дальнѣйшимъ развитiемъ дѣтей, должны допустить и другiя сатирическiя произведенiя.
В. В.