Скабичевскiй А. Очерки умственнаго развитiя нашего общества. 1835-1860. Н. А. Полевой, ВѲОдоевскiй, В. Г. Бѣлинскiй, А. И. Герценъ, Н. А. Добролюбовъ и ихъ сподвижники // Отечественныя Записки. 1871. Т. 198. № 9-10. С. 443-484.


<443>


ОЧЕРКИ
УМСТВЕННАГО РАЗВИТIЯ НАШЕГО ОБЩЕСТВА.

1835-1860.

Н. А. Полевой, В. Ѳ. Одоевскiй, В. Г. Бѣлинскiй, А. И. Герценъ, Н. А. Добролюбовъ и ихъ сподвижники.

<...>


466


мыслителя и, при этомъ, исходя изъ ложнаго основанiя, нечаянно высказалъ правду.

Рядомъ съ пропагандою положительности мы видимъ въ Бѣлинскомъ проповѣдника искусства дѣйствительности, правды, почитателя Гоголя и защитника натуральной школы. Эта школа, ведя свое начало отъ Гоголя, на первыхъ шагахъ далеко опередила своего основателя. Она заимствовала отъ него одну только внѣшнюю форму; между тѣмъ духъ, господствовавшiй въ ней, идеи, лежавшiя въ ея произведенiяхъ, не имѣли ничего общаго съ мистическими, средневѣковыми тенеденцiями Гоголя. По своему внутреннему содержанiю натуральная школа была отголоскомъ того соцiальнаго движенiя, которое въ то время господствовало во Францiи. Защита раба отъ произвола господина, женщины отъ родоваго ига, осмѣянiе апатiи и рутины, грубаго невѣжества, отсутствiя честности, гуманности и гражданскаго чувства — вотъ мотивы натуральной школы.

Вслѣдствiе этого, натуральная школа по самому существу своему была поэзiею тенденцiозною. Писатели, принадлежавшiе къ этой школѣ, изображали жизнь не ради одной чистой художественности, а съ цѣлью анализа этой жизни, выраженiя своихъ общественныхъ симпатiй и антипатiй. Этотъ анализъ былъ часто весьма не глубокiй, узкiй и поверхностный, завися отъ степени развитiя большинства писателей того времени; нерѣдко писатели опускали совершенно изъ виду всякiй анализъ и увлекались художественнымъ воспроизведенiемъ дѣйствительности безъ всякой цѣли, совершенно въ духѣ чистаго искусства; но, во всякомъ случаѣ, общее направленiе натуральной школы было все-таки тенденцiозное, аналитическое и отрицательное по преимуществу. Въ концѣ сороковыхъ годовъ школа эта окончательно утвердилась въ нашей литературѣ. Въ это время на ней подвизались уже Искандеръ, Тургеневъ, Гончаровъ, Григоровичъ, Достоевскiй, Н. Некрасовъ, И. Панаевъ и пр.

Бѣлинскiй глубоко понималъ значенiе и сущность этой новой школы. Съ энтузiазмомъ встрѣчалъ онъ каждый начинающiй талантъ, идущiй по этому направленiю. Онъ не упускалъ случая, чтобы не распространиться по поводу значенiя въ его времени натуральной школы, и значенiя не одного только художественнаго, но преимущественно общественнаго, гражданскаго. При этомъ онъ постоянно ратовалъ противъ чистаго искусства и доказывалъ, что служенiе общественнымъ интересамъ не только не унижаетъ искусства, но, напротивъ того, возвышаетъ его, расширяетъ сферу его содержанiя. Но всѣ эти 


467


ратованiя и доказательства были хороши только до той поры, пока Бѣлинскiй оставался въ сферѣ общихъ философскихъ положенiй, но едва спускался онъ къ анализу и оцѣнкѣ различныхъ литературныхъ произведенiй своего времени, онъ снова сбивался на старую эстетику и путался въ неисходныхъ противорѣчiяхъ, стремясь къ новому, а судя все-таки по старому.

<...>

А. Скабичевскiй.