Замѣтка // Гражданинъ. 1873. № 7. 12 февраля.

ЗАМѢТКА.

Вотъ что намъ пишутъ изъ одной замосковной губернiи:

«Начальникъ нашего края (какъ принято выражаться въ послѣднее время) любитъ охоту, и потому въ ближнихъ и дальнихъ мѣстностяхъ нашей губернiи находится, изъ мировыхъ судей, посредниковъ, исправниковъ — не мало охотниковъ устраивать хорошую охоту для его милости. Такъ прошлою осенью устроена была въ нашемъ уѣздѣ знатная охота. Цѣлая партiя удалыхъ посредниковъ выѣхала въ отъѣзжее поле, въ томъ числѣ и нашъ нáбольшiй, и двое изъ нашихъ мировыхъ судей, отмѣнно усердныхъ къ удовольствiю начальства. Охота увлекательна; охотники дорвались и наѣхали на большое стадо принадлежавшее селу N; потоптавъ скотину, стали топтать и поля. Село переполошилось, выбѣжали крестьяне — и можетъ быть увлеклись въ свою очередь — но нельзя не признать различiя въ увлеченiи наѣздомъ на чужую собственность съ увлеченiемъ въ защиту своей собственности.

Крестьяне остановили наѣздниковъ силою. Наѣздники стали обороняться ударами плетей и ногаекъ, угрозами и бранью. Одному старику пришлось схватиться съ лошадью мироваго судьи. Мировой судья сталъ грозитъ ему: какъ ты смѣешь, такой–сякой, — и въ пылу негодованiя назвалъ себя губернаторомъ. Старикъ, пустивъ его, схватился за другого наѣздника и потомъ за настоящего губернатора. Но когда настоящiй назвалъ себя своимъ титуломъ, старику уже не приходилось вѣрить: «много васъ здѣсь самозванцевъ, а въ губернiи одинъ губернаторъ». И право немудрено, что старикъ, не повѣривъ, обошелся съ губернаторомъ не совсѣмъ почтительно.

Однако авторитетъ начальника все же что нибудь значилъ и въ этой комедiи ошибокъ. Наѣздники одолѣли, и началась дикая расправа съ несчастнымъ старикомъ. Охотники жестоко избили его ногайками.

Такъ кончился первый актъ нашей маленькой драмы. Во второмъ дѣйствiи — мировой судья, изъ охотниковъ, ревнуя о чести начальства и о поддержанiи власти, начинаетъ у другаго мироваго судьи преслѣдованiе четырехъ крестьянъ, и въ томъ числѣ помянутаго старика — за самоуправство и ослушанiе. Разборъ былъ недолгiй — всѣхъ четырехъ присудили къ трехмѣсячному тюремному заключенiю.

Но великое дѣло — ревность о поддержанiи принципа. Ревнующимъ показалось мало простаго тюремнаго заключенiя. Что значитъ мужику посидѣть въ тюрьмѣ? Его только покормятъ даромъ. Усердствующимъ желательно было устроить наказанiе дѣйствительное.

Законный порядокъ требуетъ чтобы наказанiе исполнялось въ предѣлахъ той–же подсудности. Отъ этого порядка признано за благо отступить: трехъ преступниковъ разослали въ другiе, дальнiе уѣзды и позаботились, чтобъ имъ тѣсно было; и подлинно — одного изъ нихъ товар. прокурора нашелъ потомъ въ коморкѣ 2 аршинъ ширины и столько же длины, въ кутузкѣ и одиночномъ заключенiи.

Четвертаго, старика, предполагалось наказать примѣрно. Въ ту пору у насъ въ уѣздѣ полицiей завѣдывалъ достойный человѣкѣ: какъ разъ въ ту пору его перевели и на мѣсто его назначили другаго, надежнаго, исполнительнаго человѣка. Ему сдали на руки преступника. Старика посадили, вопреки закону, одного, въ холодный, узкiй и смрадный чуланъ; еле–живой отъ кулачной расправы на мѣстѣ, несчастный мужикъ долженъ былъ холодать, голодать и нуждою заплатить за свою невольную ошибку.

Долго–ли, коротко–ли сидѣлъ старикъ — только вдругъ наѣзжаетъ въ наши мѣста товарищъ прокурора. Будучи тоже охотникомъ докапываться, онъ пожелалъ видѣть мѣсто заключенiя и узниковъ — и вдругъ находитъ старика–мужика, въ ужасномъ состоянiи, еле–живаго, голоднаго, въ лохмотьяхъ, покрытаго насѣкомыми. Узнаетъ, справляется — убѣждается въ вопiющей незаконности, и приказываетъ немедленно перевесть старика въ законное мѣсто общаго заключенiя. Но уже было поздно: несчастный старикъ на другой же день умеръ отъ истощенiя силъ.

Товарищъ прокурора возбудилъ противъ нашего исправника уголовное преслѣдованiе. Говорятъ, многie негодуютъ и волнуются на возникшее преслѣдованiе; иные, будто бы, поѣхали жаловаться высшему начальству на неуваженiе къ власти и требовать ея поддержанiя.

Толкуютъ объ этомъ дѣлѣ не мало у насъ въ захолустьи. Но какой у насъ народъ глупый и темный — вы, г. редакторъ, живя въ столицѣ, не можете себѣ и представить. Представьте, о чемъ у насъ скорбятъ и вздыхаютъ, и чему удивляются! Скорбятъ совсѣмъ не о бѣдномъ старикѣ, удивляются совсѣмъ не нашему доброму наѣзднику, который, проводя время посреди баловъ, картъ, попоекъ и развлеченiй, самъ не вѣдаетъ, чтó творитъ. И не очень слышно, чтобы негодовали на усердствующихъ къ удовольствiю его подначальныхъ людей. Нѣтъ, совсѣмъ не то: у насъ больше скорбятъ объ участи товарища прокурора. Увѣряютъ, что будто не сдобровать ему за то, что не уважаетъ мѣстной власти!