А. С. <Скабичевскiй А. М.> Общество и литература // Искра. 1873. № 4. 14 февраля. С. 3-4.

<3>

ОБЩЕСТВО И ЛИТЕРАТУРА¹.

Разница между Бѣлинскимъ настоящимъ и нынѣшними бѣлинскими въ томъ, что Бѣлинскiй ликовалъ при видѣ зарожденія новой школы, а подъ селадонами, ворчащими на литературу угловъ и подваловъ, разумѣлъ немногихъ выдохшихся приверженцевъ романовъ Булгарина и Кукольника. Въ наше же время приходится оплакивать погибающее въ своемъ зародышѣ единственное новое направленіе беллетристики и видѣть при этомъ зрѣлище ликованія новыхъ бѣлинскихъ хоть, напримѣръ изъ тѣхъ же «Пет. Вѣд.», которымъ кажется почему-то чрезвычайно забавнымъ и радостнымъ, что глохнетъ школа писателей народнаго быта, — школа, которую они, скажемъ между прочимъ, наперекоръ прежнему Бѣлинскому, постоянно осыпали насмѣшками и грязью… Ну, чтожь, смѣйтесь, на вашей улицѣ праздникъ! Но только напрасно вы нападаете на рокамбольную беллетристику: вѣдь она ваше чадо, потому что только на почвѣ вашего жалкаго скудомыслія, бездушія, дряблости, безхарактерности и апатіи беллетристика подобнаго рода и можетъ развиваться и преуспѣвать. Да и какую наконецъ среду она изображаетъ, какъ не вашу же собственную, — среду цѣломудренныхъ фельетонистовъ и сладострастныхъ, по части срыванія денежныхъ кушей, адвокатовъ, средней руки помѣщиковъ, витающихъ между прозою биржи и поэзіею будуара, и публицистовъ, одною ногою стоящихъ въ редакціи либеральной газеты, а другой въ передней разжившагося жида-аффериста… Конечно, ничему иному, какъ развитію рокамбольной среды обязана своимъ появленіемъ и развитіемъ и рокамбольная беллетристика. Что же дѣлать при всѣхъ этихъ условіяхъ жизни и литературы обозрѣвателю? Самая блаженная доля его — не задаваясь никакими принципами, ничего не ища, ни къ чему не стремясь — плыть по теченію, куда несетъ тебя вѣтеръ времени: ругать сегодня то, что хвалилъ вчера и наоборот, относительно органовъ, въ которые помѣщаются твои статьи, писать самые лестные отзывы, а къ редакціямъ, отвергающимъ твои писанья, относиться съ такимъ безусловнымъ презрѣніемъ, что это, молъ, даже и не литераторы, а сонмище бродягъ и разбойниковъ съ большой дороги; наполнять свои рецензіи цитатами изъ различныхъ историческихъ статей и мемуаровъ, помѣщаемыхъ въ «Архивѣ» и «Старинѣ» ради сообщенія читателямъ интересныхъ фактовъ прошлаго; при появленіи романа г. Тургенева разразиться отчетомъ въ такомъ стереотипномъ родѣ: наконецъ-то мы съ публикой прочли давно съ такимъ нетерпѣніемъ ожидавшееся произведеніе, но — увы! — мы были жестоко разочарованы въ нашихъ ожиданіяхъ, передъ нами далеко не тотъ г. Тургеневъ, что былъ прежде, хотя и въ этомъ своемъ паденіи обаятельною художественностью многихъ сценъ своей повѣсти онъ напоминаетъ намъ тѣ времена, когда беллетристы наши не пренебрегали художественною обработкою своихъ произведеній и пр. и пр., а при появленіи разсказовъ г. Успенскаго разразиться хохотомъ; ха, ха, ха!... выдумали народныхъ писателей, вздумали ставить на пьедесталъ ничтожныхъ фотографовъ мужицкихъ сценъ… fi donc… ну и гдѣ же подобнымъ изобразителямъ кабачной грязи и вони равняться съ писателями 40-хъ, годовъ съ ихъ изящными образами, исполненными такой изысканной порядочности и фешенебельности, даже въ такихъ случаяхъ, когда и они ниспускались въ низшіе слои общества; изрѣдка съ благороднымъ либерализмомъ напуститься на романъ Стебницкаго; если же въ литературѣ появится что либо новое, относительно чего не выработано еще никакихъ стереотипныхъ пріемовъ, какъ напримѣръ романы г-жи Смирновой, то при появленіи перваго романа бросить мимоходомъ нѣсколько общихъ неопредѣленныхъ фразъ въ родѣ того, что въ авторѣ есть признакъ дарованія, но, повидимому, не превышающій уровень посредственности, хотя, судя по молодости лѣтъ автора, но принимая въ соображеніе и такіе-то недостатки произведенiя, въ тоже время опираясь на такiя-то достоинства — однимъ словомъ, поглядимъ что будетъ далѣе. А далѣе, послѣ появленія нѣсколькихъ романовъ молодаго автора, прислушавшись къ толкамъ публики, можно гораздо уже смѣлѣе заявить, что не смотря на всѣ недостатки первыхъ произведеній автора, обусловливаемыхъ его молодостію, въ произведеніяхъ этихъ обнаруживается недюженный талантъ, представляющійся единственнымъ отраднымъ явленіемъ въ настоящее время среди массы всякаго рода посредственностей и подающій благія надежды въ будущемъ на развитіе изъ него чего либо необыкновеннаго…

Блаженная доля — быть обозрѣвателемъ такого рода, и я отъ души всѣмъ имъ завидую. Они должны быть самыми первыми любимцами современной публики, не любящей, чтобы ей задавали какіе-либо вопросы и разрѣшали передъ нею какія-либо задачи, и требующей отъ рецензента ничего инаго, какъ только, чтобы онъ докладывалъ ей на сонъ грядущій, что все въ литературѣ обстоитъ благополучно, скандаловъ на нынѣшней недѣлѣ никакихъ не случилось, здоровыхъ литераторовъ столько-то, больныхъ несвареніемъ мысли въ головѣ столько — имя рекъ, такіе и такіе. Писать свои рецензіи подобнымъ обозрѣвателямъ весьма легко и прибыльно: знай себѣ выписывай по цѣлымъ страницамъ изъ Архивовъ и Старинъ или разсказывай сюжеты романовъ и комедій… Попасться въ какой-либо просакъ, нѣтъ никакой опасности, потому что они ничего не доказываютъ, ни къ чему не стремятся, а сыплютъ себѣ горстями фразы съ различными благоразумными оговорками. Благо вамъ, усыпители общественной совѣсти, долголѣтны будете вы въ литературѣ и еще какой-нибудь вашъ же собратъ, въ той же газетѣ, въ которой вы сотрудничаете, напишетъ о васъ панегирикъ въ родѣ того, что послѣ Бѣлинскаго ни у кого еще не было изъ критиковъ такого эстетическаго чутья, какъ у васъ, и прослывете вы въ награду за всѣ ваши подвиги новымъ Бѣлинскимъ!

Но горе, тебѣ обозрѣватель, если имѣешь въ своемъ сердцѣ хоть одинъ отблескъ того огня, который когда-то сожигалъ сердца и писателей и публики, наполняя ихъ жаждою исканія правды и свѣта. Горе тебѣ, если отечественная литература въ глазахъ твоихъ не одна аггломерація матеріала для наполненія чѣмъ ни попало твоихъ рецензій; если ты мучаешься жаждою отыскать хоть одну живую струю, хоть одинъ свѣтлый лучъ, въ текущей литературѣ, который возвѣщалъ бы тебѣ надежду на отрадное обновленіе литературы и жизни… Кому нужны твои мечты и иллюзіи?... Для кого, кромѣ тебя желательно, чтобы развивалось какое бы то ни было иное направленіе въ беллетристикѣ, кромѣ скабрезно-рокамбольнаго… Развѣ это твое иное направленіе поможетъ выиграть процессъ, выгодно сбыть акціи на биржѣ или получить концессію? Да наконецъ, изъ какихъ данныхъ оно разовьется? Гдѣ они, эти свѣтлые задатки? Не останешься ли ты вѣчно съ одними иллюзіями смѣшнымъ мечтателемъ среди массы практическихъ дѣятелей и пріобрѣтателей всякаго рода, для которыхъ

4

преуспѣяніе литературы дѣло въ той же мѣрѣ близкое къ сердцу, какъ произрастаніе деревьевъ на лунѣ…

Ну, а если новаго ничего въ литературѣ не представляется, если послѣдніе свѣжіе ростки ея, вмѣсто того, чтобы развиваться, глохнутъ и вянутъ, что же тогда обозрѣвать? Вѣчно тянуть одну и туже канитель по поводу безобразія романовъ Стебницкаго, эфемерности рокамбольной беллетристики, юродствъ кн. Мещерскаго вкупѣ съ Достоевскимъ, инсиуацій Каткова, ничтожества либеральной прессы, а эти факты вѣчно будутъ вставать передъ тобою съ еще большимъ безобразіемъ, какъ головы гидры, и работа твоя будетъ столь же безконечна и безплодна, какъ трудъ Сизифа…

Остается одно на долю мало-мальски добросовѣстнаго обозрѣвателя: защищать, сколько хватитъ силъ, отъ глумленiй легкомысленной пошлости и высокомѣрной бездарности то немногое, что только осталось еще свѣжаго и нерастлѣннаго въ современной литературѣ, ободрять унывающіе и гаснущіе молодые таланты, чѣмъ только возможно, и въ тоже время, не вдаваясь въ подробности по поводу каждаго омерзительнаго факта въ родѣ «Соборянъ» или «Бѣсовъ» — изрѣдка въ общей картинѣ очерчивать все то печальное, жалкое ничтожество, до котораго дошла современная наша литература; изъ отдѣльныхъ же фактовъ, останавливаться на тѣхъ только, которые особенно ярко характеризуютъ своимъ уродствомъ наше время… Незавидна эта доля современнаго обозрѣвателя. Не дождутся отъ него читатели привѣтствій новымъ и отраднымъ явленіямъ и не услышатъ новыхъ словъ по поводу этихъ явленій, но обозрѣватель въ сознаніи своемъ будетъ доволенъ и тѣмъ, что не принималъ участія въ современномъ, общемъ и согласномъ усыпленіи читающей публики.

А. С.

¹ См. «Искру» № 3.