Новыя русскія книги. Подростокъ, романъ Ѳ. М. Достоевскаго. 3 книги. Изданіе Кехрибарджи 1876 г. // Гражданинъ. 1876. № 4. 25 января. С. 121.


121


НОВЫЯ РУССКIЯ КНИГИ.


«Подростокъ», романъ Ѳ. М. Достоевскаго. 3 книги. Изд. Кехрибарджи 1876 г. Цѣна 3 руб. 50 коп.

Новое произведеніе одного изъ крупнѣйшихъ талантливыхъ писателей нашего времени – печатавшееся въ истекшемъ году въ «Отечественныхъ Запискахъ» – какъ всѣ произведенія генія Ѳ. М. Достоевскаго, прежде всего оригинально.

Въ этой оригинальности, въ этой неожиданности, съ первой минуты завязки, продолжающейся до послѣдняго момента развязки, – одна изъ главныхъ прелестей таланта Достоевскаго, какъ романиста, одна изъ главныхъ интересныхъ сторонъ каждаго изъ его произведеній.

Этому завѣту оригинальности и неожиданности г. Достоевскій не измѣнилъ въ своемъ новомъ романѣ.

Вдругъ сѣлъ онъ за столъ, взялъ перо въ руки и изъ-подъ этого пера сталъ выростать изъ среды современнаго, самаго что ни на есть нынѣшняго, общества петербургскаго и московскаго «Подростокъ». 

Что это за подростокъ? Онъ незаконный сынъ какой-то дворовой дѣвушки и какого-то помѣщика Версилова, брошенный въ самую глубь бушующаго житейскаго моря въ обѣихъ столицахъ. 

Подростокъ этотъ пишетъ свои «Записки», то есть свою автобіографію.

Интересъ романа поддерживается все время двумя сторонами: во-первыхъ, психическимъ міромъ самаго «Подростка», въ томъ безконечномъ разнообразіи идей и впечатлѣній съ ихъ оттѣнками, на которое г. Достоевскій такой мастеръ; и во-вторыхъ, рядомъ приключеній и типовъ, сталкивающихся съ героемъ автобіографіи, и ярко освѣщающихъ и личность этого героя, и картины современнаго умственнаго состоянія того общества, которое принято называть интеллигенціею.

Нельзя сказать, чтобы всѣ эти типы и картины были привлекательны своимъ содержаніемъ, но ни на одну минуту не забываешь, читая этотъ романъ, что во всемъ этомъ клокочетъ и кипитъ жизнь, носятся, какъ по землѣ въ первый день творенія, элементы чего-то цѣльнаго и живаго, – идеи, способныя оплодотворяться. Прочитавъ этотъ романъ, вы не раздавливаетесь имъ, вы не бросаетесь головою въ подушку, чтобы ничего не хотѣть и все позабыть. Вы поставлены въ неизбѣжную необходимость думать, думать и думать…