Соловьевъ Вс. Константинъ Николаевичъ Леонтьевъ // Нива. 1879. № 20. С. 81-82.

<81>

КОНСТАНТИНЪ НИКОЛАЕВИЧЪ ЛЕОНТЬЕВЪ.

Нашъ извѣстный писатель Константинъ Николаевичъ Леонтьевъ родился въ 1831 году и дѣтство провелъ въ Калужской губернiи, въ имѣнiи своихъ родителей. Воспитывался онъ сначала въ Калужской гимназiи, а затѣмъ поступилъ на медицинскiй факультетъ Московскаго университета. По окончанiи курса К. Н. Леонтьевъ служилъ военнымъ врачемъ въ Крыму во время Крымской кампанiи. Затѣмъ вышелъ въ отставку и занимался нѣсколько лѣтъ частной медицинской практикой, а въ 1863 году поступилъ на службу въ министерство иностранныхъ дѣлъ. Былъ сначала секретаремъ на островѣ Критѣ, потомъ управлялъ Адрiанопольскимъ консульствомъ, затѣмъ былъ назначенъ вице-консуломъ въ Тульчѣ (на Дунаѣ) и, наконецъ, консуломъ въ Янинѣ и Салоникахъ.

Въ 1873 году К. Н. Леонтьевъ по болѣзни вышелъ въ отставку и съ тѣхъ поръ живетъ по большей части въ своемъ имѣнiи, въ Калужской губернiи.

Литературную свою дѣятельность К. Н. Леонтьевъ началъ романомъ «Подлипки», помѣщеннымъ въ «Отечественныхъ запискахъ» 1861 года и нѣсколькими критическими статьями, появлявшимися въ томъ же журналѣ. Затѣмъ былъ напечатанъ новый романъ его «Въ своемъ краю» («Отечественныя Записки» 1863 г.) и повѣсть «Ай-Бурунъ» («Отечественныя записки» 1866 г.).

Эти первыя произведенiя К. Н. Леонтьева, не смотря на нѣкоторые, да и то чисто внѣшнiе недостатки, уже отличались большой оригинальностью, а многiе эпизоды несомнѣнно указывали на замѣчательный талантъ автора. Съ 1866 г. наступилъ перерывъ въ литературной дѣятельности К. Н. Леонтьева и она возобновилась только въ началѣ 70-хъ годовъ, т. е. около того времени, когда онъ оставилъ службу.

Живя на Востокѣ и имѣя возможность близко и всесторонне

82

познакомиться съ жизнью какъ турокъ, такъ и христiанъ, подвластныхъ Турцiи, К. Н. Леонтьевъ вернулся въ Россiю съ огромнымъ запасомъ воспоминанiй и матерiаловъ. Разработкой этихъ матерiаловъ и воспоминанiй является цѣлый рядъ разсказовъ и повѣстей «Изъ жизни христiанъ въ Турцiи», печатавшихся въ «Русскомъ Вѣстникѣ» и затѣмъ вышедшихъ въ отдѣльномъ изданiи. Но капитальнымъ произведенiемъ К. Н. Леонтьева должно признать «Воспоминанiя Одиссея Полихронiадеса, загорскаго грека» и продолженiе ихъ — «Камень Сизифа».

Время и обстоятельства развиваютъ въ средѣ нашихъ читателей очень большiя требованiя, обращенныя къ современнымъ беллетристамъ. Окружающая насъ жизнь полна глубокаго интереса и значенiя, но ея явленiя, по большей части еще не сложившiяся въ опредѣленную форму, не легко поддаются анализу и требуютъ для своего воспроизведенiя такихъ силъ художественнаго таланта, какихъ весьма немного въ нашей литературѣ.

Для цѣлаго ряда писателей, далеко не лишенныхъ дарованiя, но не имѣющихъ возможности надлежащимъ образомъ освѣтить туманъ переходнаго времени, въ которомъ мы живемъ, представляется два исхода. Они должны обратить свои силы или на изображенiе пережитаго обществомъ времени, уже ставшаго достоянiемъ исторiи, или находить еще нетронутые уголки жизни, еще незнакомыя намъ картины нравовъ и быта тѣхъ слоевъ общества, а также и различныхъ племенъ, съ которыми мы начинаемъ приходить въ соприкосновенiе.

Какiя произведенiя изъ современной жизни, изъ жизни насъ окружающей, обратили и обращаютъ на себя въ послѣднее время всеобщее вниманiе? Только произведенiя графа Толстого и Достоевскаго, двухъ нашихъ талантливѣйшихъ писателей. Остальныя попытки въ этомъ родѣ проходятъ болѣе или менѣе незамѣченными, возбуждаютъ интересъ весьма слабый, такъ какъ задача оказывается почти всегда не по силамъ исполнителей, и въ ихъ произведенiяхъ звучатъ ложь и дѣланность, далекiя отъ трудно уловляемой дѣйствительности. Между тѣмъ, мы можемъ указать на нѣсколько художественныхъ творенiй, встрѣченныхъ положительнымъ успѣхомъ и читающихся съ большимъ интересомъ. Эти творенiя: «Пугачевцы» графа Салiаса, «За Волгой», «Въ лѣсахъ» и «На горахъ» — Мельникова, «Соборяне», Лѣскова. Ихъ успѣхъ обусловился далеко не однимъ только талантомъ авторовъ, а главнымъ образомъ именно отдаленностью отъ явленiй современной жизни окружающаго насъ общества. Графъ Салiасъ заглянулъ въ историческое прошлое и освѣтилъ одну изъ его интереснѣйшихъ эпохъ; Мельниковъ нарисовалъ рядъ картинъ изъ жизни заволжскихъ купцовъ-старообрядцевъ, а Лѣсковъ вывелъ живые типы духовенства — оба нашли именно тѣ уголки жизни, которые до сихъ поръ никто изъ писателей не разработывалъ надлежащимъ образомъ, съ которыми были знакомы весьма немногiе читатели. Успѣхъ «Пугачевцевъ», «За Волгой» и «Соборянъ» ясно указываетъ на то, что именно нужно большей части публики, и въ данномъ случаѣ ея требованiя вполнѣ справедливы. Ей надоѣли безцвѣтные романы и повѣсти, сотни разъ на всѣ лады повторенныя исторiи счастливой или несчастливой любви, разыгранныя деревянными куклами; ей надоѣли тенденцiозныя бредни всевозможныхъ окрасокъ. Ей нужно знакомство съ тѣмъ, чего она еще не знаетъ: она со вниманiемъ и любопытствомъ слушаетъ талантливый разсказъ о дѣлахъ давно минувшихъ, слушаетъ также и наблюдательнаго путешественника, принесшаго вѣсти о другихъ людяхъ, о другой жизни и интересахъ…

Внѣшнiя событiя даютъ теперь возможность новыхъ наблюденiй и новыхъ разсказовъ. Наше проникновенiе въ Азiю выводитъ на сцену жизнь при совершенно новыхъ условiяхъ; тутъ является такое разнообразiе самыхъ живыхъ и оригинальныхъ красокъ, что недостатокъ — только въ художникахъ, а не въ матерiалѣ. Въ послѣднее время наши взоры невольно обращаются еще въ одну новую сторону. Событiя послѣднихъ двухъ лѣтъ приковываютъ наше вниманiе къ славянскимъ землямъ, къ турецкимъ провинцiямъ, къ жизни христiанъ подъ владычествомъ Турцiи, къ сценамъ, происходившимъ такъ недавно и происходящимъ до сихъ поръ въ самыхъ невѣроятныхъ для нашего времени условiяхъ. Талантливый разсказъ обо всемъ этомъ не можетъ не остановить на себѣ вниманiя — и такой именно разсказъ представляютъ «Воспоминанiя Одиссея Полихронiадеса, загорскаго грека». Авторъ говоритъ отъ лица своего героя, Одиссея, и такъ вошелъ въ его роль, съумѣлъ придать разсказу такой колоритъ, что вы совершенно видите передъ собою настоящаго загорскаго грека, съ его понятiями и мiровоззрѣнiемъ, со всѣми особенностями его языка и слога. Рядъ живыхъ лицъ проходитъ въ полной, художественно очерченной картинѣ янинской жизни. Нравы, обычаи, воззрѣнiя, всѣ ежедневныя мелочи находятъ себѣ мѣсто въ разсказѣ Одиссея Полихронiадеса. Далекая отъ насъ и въ послѣднее время особенно имѣющая право на наше вниманiе жизнь ярко выступаетъ подъ перомъ талантливаго писателя, который долго и добросовѣстно изучалъ ее. Читатель сразу понимаетъ и чувствуетъ, что здѣсь нѣтъ ничего выдуманнаго, что можно вполнѣ довѣриться свидѣтельствамъ автора. Полная объективность и пониманiе чужой жизни составляютъ огромное достоинство въ подобномъ разсказѣ и признакъ большаго таланта. Единственный недостатокъ автора, на который должно указать, заключается въ томъ, что онъ иногда какъ бы подавленъ изобилiемъ матерьяла, хранящагося въ его памяти. Отсюда происходитъ масса вводныхъ эпизодовъ, постоянно интересныхъ, но все же мѣшающихъ цѣльности повествованiя и на долго прерывающихъ движенiе основной темы.

Въ заключенiе необходимо указать на статью К. Н. Леонтьева «Византизмъ и Славянство», напечатанную въ «Чтенiяхъ Исторiи и Древностей» и затѣмъ вышедшую отдѣльной брошюрой. Въ статьѣ этой встрѣчаются чрезвычайно оригинальныя и замѣчательныя мысли. Въ ней авторъ, между прочимъ, предлагаетъ научное средство для опредѣленiя возраста и близости паденiя государствъ и приходитъ ко многимъ выводамъ, съ которыми, конечно, можно не соглашаться, но которые нельзя не назвать замѣчательными.

Вс. Соловьевъ.