№ 3 1874 21 Января

ГРАЖДАНИНЪ

ГАЗЕТА–ЖУРНАЛЪ ПОЛИТИЧЕСКIЙ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ.

Журналъ «Гражданинъ” выходитъ по понедѣльникамъ.

Редакцiя (Малая Итальянская, д. № 21, кв. № 6) открыта для личныхъ объясненiй отъ 12 до 3 ч. дня ежедневно, кромѣ дней праздничныхъ.

Рукописи доставляются исключительно въ редакцiю; непринятыя статьи возвращаются только по личному требованiю и сохраняются три мѣсяца; принятыя, въ случаѣ необходимости, подлежатъ сокращенiю.

Подписка принимается: въ С.–Петербургѣ, въ главной конторѣ «Гражданина” при книжномъ магазинѣ А. Ѳ. Базунова; въ Москвѣ, въ книжномъ магазинѣ И. Г. Соловьева; въ Кiевѣ, въ книжномъ магазинѣ Гинтера и Малецкаго; въ Одессѣ у Мосягина и К°. Иногородные адресуютъ: въ Редакцiю «Гражданина”, въ С.–Петербургъ.

Подписная цѣна:

За годъ, безъ доставки ..7 р. съ доставкой и пересылк. 8 р.

« полгода « « ..4 » « « ....5 »

« треть года. « « ..3 » « « ....4 »

Духовенство, учителя, волостныя правленiя, служащiе (черезъ казначеевъ) и всѣ живущiе въ Петербургѣ, обращаясь прямо въ редакцiю, могутъ подписываться съ разсрочкою, внося: при подпискѣ 2 р., въ маѣ 2 р., въ сентябрѣ 2 р. и въ ноябрѣ 2 р.

Отдѣльные №№ продаются по 20 коп.

ГОДЪ Редакцiя: С.–Петербургъ, Малая Итальянская, 21. ТРЕТIЙ

СОДЕРЖАНИЕ: Отъ редакцiи. — Не тронь меня. Еще о медицинской академiи. N. — Петербургское обозрѣнiе. — Пожертвованiя въ пользу голодающихъ Самарской губернiи. — Хроника за двѣ недѣли. — Оглядки. (Изъ современнаго обозрѣнiя). — Англiйскiй брачный обрядъ. В. — Проповѣдъ, сказанная г. Стенлеемъ, деканом вестминстерскимъ, въ англиканской церкви въ С.–Петербургѣ 6 (18) января. — Некрологъ 1873 года. ***. — Изъ Ярославля. Д–ва. — Изъ Владивостока. К. — Женщины. Романъ изъ Петербургскаго большаго свѣта. XVII. Послѣ бала. XVIII. Дуэль. — Послѣдняя страничка. — Репертуаръ съ 21 по 28 января. — Объявленiе.

ОТЪ РЕДАКЦIИ.

Подписка на журналъ «Гражданинъ» на 1874 годъ продолжается.

При № 3–мъ началось печатанiе приложенiемъ Устава о военной повинности.

Вышелъ романъ «ОДИНЪ ИЗЪ НАШИХЪ БИСМАРКОВЪ». Подписчики желающiе получить его рублемъ дешевле пpoтив продажной цѣны (2 р. 50 к.), то есть за 1 р. 50 к., благоволятъ о томъ заявить редакцiи, съ приложенiемъ къ 1 р. 50 к. двадцати коп. почтовыми марками.

Вышелъ и поступилъ въ продажу во всѣхъ книжныхъ магазинахъ романъ: «ИДIОТЪ», Ѳедора Достоевскаго. Четыре части, въ двухъ томахъ. Цѣна 3 р. 50 к. Пересылка за 3 фунта. Складъ изданiя въ С.–Петербургѣ: Казанская улица, д. № 33, при типографiи Замысловскаго Гг. книгопродавцы пользуются уступкой. Подписчики «Гражданина», выписывающiе романъ черезъ редакцiю за пересылку ничего не платятъ.

Съ № 4–го начнется печатанiе «Писемъ хорошенькой женщины».

Просятъ гг. новыхъ подписчиковъ, неполучившихь приложенiя: начало романа «Женщины», и гг. подписчиковъ получающихъ №№ журнала въ неисправности сообщать о томъ редакцiи немедленно.

Иностранное обозрѣнiе будетъ помѣщено въ № 4.

«НЕ ТРОНЬ МЕНЯ”.

Еще о медицинской академiи.

Есть предметы, учрежденiя и лица, которыхъ, подъ опасенiемъ прослыть органомъ тайнѣйшей полицiи или отчаяннымъ ретроградомъ, трогать нельзя, даже тогда, когда они поражаютъ своею уродливостью, или угрожаютъ существеннымъ вредомъ для общества.

Эта неприкосновенность, это возведенiе въ идолы извѣстныхъ предметовъ есть одинъ изъ важнейшихь признаковъ нынѣшняго хаоса и сумбура мыслей въ нашемъ обществѣ и въ нашей литературѣ.

Къ числу такихъ идоловъ принадлежатъ, напримѣръ: военно–медицинская академiя въ С.–Петербургѣ, принадлежала Петровская академiя въ Москвѣ, и нигилисты–учители вообще гдѣ бы то ни было въ Россiи.

Военно–медицинская академiя, въ ея нынѣшнемъ видѣ — и въ ея подчиненiи военному министерствув стоитъ въ умѣ всѣхъ либераловъ какимъ–то святилищемъ прогресса и гуманности, и Боже упаси ее трогать!

Если бы, говоря о ней, мы сказали: «Нельзя не отнестись съ особеннымъ сочувствiемъ къ нынѣшнему состоянiю медико–хирургической академiи, въ которой отжившiя преданiя старины, съ ея строго–научнымъ педантизмомъ, уступили свое мѣсто чисто–человѣческимъ и утилитарнымъ требованiямъ современной медицинской профессiи. Благородныя узы товарищества соединили въ одну семью профессоровъ и студентовъ, и если первые читаютъ лекцiи и руководятъ клиниками, то вторымъ не возбранено, такъ сказать, духомъ своей корпорацiи настолько влiять на сонмъ профессоровъ, чтобы удерживать ихъ научную требовательность въ тѣхъ благоразумныхъ предѣлахъ современной утилитарной профессiи, о которыхъ мы сейчасъ сказали. Все это вмѣстѣ даетъ академiи тотъ свободный характеръ корпоративнаго учрежденiя, въ которомъ, какъ въ учебномъ, такъ и въ нравственномъ мiрѣ, никто не можетъ опредѣлить, гдѣ начинается мiръ наставника и учителя, и кончается ничѣмъ не стѣсняемый мiръ учениковъ и т. д.

Если бы мы всю эту чепуху написали, про насъ сказали бы: «наконецъ–то «Гражданинъ” начинаетъ смотрѣть на вещи здраво.

Но мы другое сказали! Мы сказали что медико–хирургическая академiя по образовательному и умственному уровню стоитъ весьма не высоко, и заговорили объ ней, какъ всегда, не стѣсняясь вопросами: что скажетъ про то княгиня Марья Алексѣевна нашего времени — общественное или, вѣрнѣе, публичное мнѣнiе?

Не курьозно ли это, читатель? Лѣтъ тридцать назадъ, стремиться къ тому чтобы какое либо учебное заведенiе принадлежало къ университету, считалось слишкомъ либеральнымъ стремленiемъ; лѣтъ тридцать назадъ, подчиненiе какого нибудь учебнаго заведенiя военному вѣдомству считалось мѣрою, принимавшеюся съ цѣлью дисциплинировать слишкомъ либеральное направленiе умовъ учащейся молодежи. Въ настоящее время, тотъ кто либераленъ, тотъ долженъ во что бы то ни стало кричать, заткнувши уши, про необходимость подчиненiя военному начальству медицинской академiи, а тотъ кто говоритъ про необходимость слiянiя въ интересахъ науки этой академiи съ университетами, того закидываютъ каменьями какъ гасильника, старовѣра, ретрограда, крѣпостника!

Это–то съ нами и случилось! Едва мы заговорили объ неправильномъ состоянiи медико–хирургической академiи въ связи съ вопросомъ о присоединенiи ея къ университету, и высказались за это присоединенiе, явились протесты въ печати: въ «Голосѣ” протестовалъ профессоръ Ланцертъ, а въ «Новомъ Времени” неизвѣстный авторъ передовой статьи не устыдился выступить съ такими слабыми опроверженiями, подъ которыми не только бы не подписался профессоръ, но даже студентъ этой академiи.

Что же это значитъ?

Это значит вот что: было время когда медико–хирургическая академия, подчиненная тому же военному вѣдомству, держалась въ весьма строгой дисциплинѣ. Количество студентовъ было многочисленно, но ихъ не было, какъ теперь, больше чѣмъ могутъ вмѣщать зданiя; профессора и конференцiя ихъ были самостоятельны, и были строги относительно учениковъ; были не только экзамены, но были и репетицiи; студентъ не учившiйся исключался немедленно; заниматься постороннимъ оть ученiя дѣломъ не дозволялось; за всякое нарушенiе порядка взыскивалось, словомъ, была строгость огносительно учениковъ и было уваженiе къ авторитету профессоровъ со стороны военнаго начальства. Вслѣдствiе этого, волею или неволею, ученики были въ полномъ подчиненiи авторитету своихъ профессоровъ.

И знаете какой былъ результатъ? Очень простой и хорошiй: выходили оттуда лѣкаря и доктора знающiе, образованные, въ обращенiи съ людьми добрые, обходительные, общительные, которые немедленно получали обезпеченное положенiе въ жизни. Правда, они не падали ницъ передъ авторитетомъ Сѣченова, но какъ ученики, напримѣръ, Пирогова, они никакъ не могли выходить изъ академiи не испытавши на ceбѣ влiянiя личностей благородныхь, самостоятельныхъ и высокообразованныхъ профессоровъ, не могли выходить изъ академии не почитая авторитета этихъ личностей.

Но вотъ, въ одинъ прекрасный день, нѣсколько лѣтъ назадъ, военное министерство измѣняетъ cвой взглядъ на медицинскую академiю. Оно исходитъ изъ мысли что медиковъ у насъ военныхъ слишкомъ мало, и вслѣдствiе этого приходить къ новому образу мыслей и дѣйствiй относительно этой академiи.

Во первыхъ, оно поставляетъ себя въ необходимость объявить, что особенной нужды въ людяхъ особенно образованныхъ нѣтъ, а достаточно имѣтъ хорошихъ техниковъ медицинскаго дѣла.

Во вторыхъ, съ этою цѣлью оно увеличиваетъ количество учащихся въ академiи до возможныхъ матерiальныхъ размѣровъ, и понижая уровень требованiй научной подготовки къ начатiю медицинскаго курса, доходитъ до того что признаетъ необходимымъ чтобы поступающiй въ академiю оканчивалъ гимназическiй курсъ.

Въ третьихъ, оно учреждаетъ огромное количество казенныхъ стипендiй, съ цѣлью привлечь этимъ путемъ наибольшее количество учениковъ.

Со всѣмъ этимъ, въ виду крайней нужды въ медикахъ, можно было бы въ крайнемъ случаѣ односторонне согласиться, если бы не было оборотной стороны медали, или, вѣрнѣе, если бы такое воззренiе на образовательную задачу академiи не имѣло неизбѣжнымъ практическимъ результатомъ тотъ печальный порядокъ вещей, который въ настоящее время возбуждаетъ опасенiя всѣхъ добросовѣстныхь чтителей цѣли и задачи медицинской академiи, — опасенiя не только насчетъ академiи, но и насчеть судьбы всей медицинской науки въ Pocciи.

Съ этою–то оборотною стороною медали, согласиться уже никакъ нельзя, при всемъ уваженiи къ военному министерству и къ его крайней нуждѣ въ скороспелыхъ медикахъ.

Да и либерализмъ, если только онъ взятая безъ толку идея, приходить — какъ, увы, дознано горькою исторiею человѣчества, — всегда съ двумя спутниками: направо свобода, налѣво деспотизмъ. И обыкновенно такъ случается что лѣвый спутникъ вступаетъ въ бой съ правымъ, побеждаетъ его и остается одинъ. Такъ, увы, случилось и съ медицинскою академiею.

Авторитетъ науки и профессоровъ былъ низверженъ: его мѣсто заняло, сь одной стороны своеволiе учащихся въ обращенiи съ наукою и ея представителями, профессорами, а съ другой стороны, — полное подчиненiе научнаго мipa администрацiи военнаго ведомства.

Постепенно проявились въ учебномъ мiрѣ медико–хирургической академiи слѣдующiя странныя руководительныя заповѣди: смотрѣть снисходительнѣе на ученiе, смотрѣть сквозь пальцы на экзамены, сквозь тѣ же пальцы смотрѣть на поведенiе студентов и наконецъ относиться съ уваженiемъ къ такъ названному духу корпорацiй студентовъ медико–хирургической академiи.

Въ то же время позаботились о томъ чтобы отмѣнить репетицiи лекцiй во время года.

И что же случилось?

Случилось то, чего нельзя было не предвидѣть. Пониженiе требованiй научныхъ свѣденiй повлекло за собою пониженiе требованiй отъ студентовъ на занятiя, а послабленiе въ требованiяхъ занятiй имѣло послѣдствiемъ что студенты стали заниматься медицинскими и другими науками гораздо меньше, чѣмъ прежде.

Оттого:

1. Среднимъ числомъ, ученики академiи учатся въ годъ 4¹/₂ мѣсяца. Иные и того меньше. Бываютъ теперь примѣры что студенты уѣзжаютъ на родину въ мартѣ и возвращаются въ октябрѣ. Остальное время, считая экзаменацiонное время, лѣто, часть осени, праздники и такъ называемые Невскiе праздники (когда Нева вскрывается или замерзаетъ), они посвящаютъ праздности.

2. На экзаменахъ, во первыхъ, вслѣдствiе слишкомъ большаго количества экзаменующихся, во вторыхъ, вслѣдствiе внушенiя сдѣланнаго профессорамъ быть снисходительнѣе, въ третьихъ, вслѣдствiе невозможности физической за недостаткомъ времени, при огромномъ количествѣ учениковъ, и въ четвертыхъ, вслѣдствiе убѣжденiя большинства профессоровъ что не стоитъ, при нынѣшнемъ хаотическомъ состоянiи науки въ академiи, относиться серьозно къ экзаменамъ, происходитъ ничто иное какъ комедiя, при разыгрыванiи которой студенты ровно ничего не знающiе кое–какъ сдаютъ экзамены и выдерживаютъ ихъ, а если не чувствуютъ себя въ силахъ, то просятъ другихъ выходить подъ ихъ именами и сдавать экзамены за нихъ. Невыдержавшiе переэкзаменовываются безконечно, но и этого мало: были примѣры что студенты, невыдержавши даже переэкзаменовки, обращались съ жалобами на профессоровъ въ военное вѣдомство, и переводились по предписанiямъ его изъ курса въ курсъ.

3. Съ точки зрѣнiя чисто–матерiальной, нынѣшнiй бытъ неутѣшительнѣе учебнаго. Огромное количество бѣдныхъ студентовъ раздѣлило между собою огромныя стипендiарныя суммы, и эта огромная сумма сдѣлалась весьма ничтожною въ рукахъ каждаго студента отдѣльно (15 и 20 руб. въ мѣсяцъ), такъ что большая часть стипендiатовъ волею или неволею обязана содержать себя уроками внѣ заведенiя; а всякiй знаетъ сколько отъ этого страдаютъ занятiя студентовъ. Да и уроки едва–едва лишь спасаютъ студента отъ нищеты.

4. Что сказать объ ихъ духовномъ мiрѣ? Слышно что они перестали даже быть свѣтлыми, добрыми, простодушными и сообщительными юношами, какъ всѣ юноши въ мiрѣ. Мало того, они затерлись въ какой–то собственный свой, физiолого–общественно–утопическiй внутреннiй мiръ, отсѣкли себя отъ сношенiй со всѣмъ человѣческимъ мiромъ, стали чуждаться даже сношенiй съ профессорами, раздѣлились по кучкамъ, мрачные, ничего и никого кругомъ ихъ не любящiе, надутые какими–то смутными задачами, сходились только съ такими субъектами которыхъ какимъ–то рокомъ признавали посланными къ нимъ для воспрiятiя великаго ученья имъ самимъ невѣдомыхъ новыхъ истинъ, и весь этотъ умственный мiръ, надутый, фальшью проникнутый насквозь, полный бредней и отчужденiя, приносили съ собою въ аудиторiю, а затѣмъ, по выходѣ изъ академiи, не внесутъ ли они все это въ жизнь? Говоримъ не со своихъ словъ, не со своихъ догадокъ.

5. Въ аудиторiяхъ и вообще въ учебномъ мiрѣ студентовъ академiи обозначается явленiе весьма курьозное, не малая доля ихъ перестаетъ на себя смотрѣть какъ на учениковъ, а возводитъ себя на ходули какихъ–то авторитетовъ и судей–критиковъ не только профессоровъ, но и самой науки.

6. Вслѣдствiе этого они избираютъ себѣ изъ всего курса одинъ предметъ, обыкновенно физiологiю или анатомiю (остальными не занимаются вовсе), и этотъ предметъ удостоиваютъ своимъ вниманiемъ, но не для того чтобы учиться въ немъ, а для того чтобы подвигать этотъ предметъ впередъ на пути совершенствованiя собственнымъ трудомъ, полагая въ основу этого труда полное незнанiе всѣхъ остальныхъ медицинскихъ курсовъ и самое поверхностное знанiе предмета ими избраннаго, такъ что физiологовъ далеко опередившихъ Сѣченова вы найдете если не сотни, то много десятковъ; учениковъ же, простыхъ учащихся студентовъ, вы найдете весьма немного.

7. Профессора очутились, при такомъ порядкѣ вещей, въ весьма затруднительномъ положенiи. Идти противъ этого порядка — значило бы идти противъ прогресса, противъ теченiя, противъ студентскаго духа времени, да и противъ духа самого начальства; не идти противъ, потворстовать этому порядку вещей — значило бы идти противъ науки и противъ совѣсти.

Что дѣлать?

Очень скоро обрисовалось положенiе профессоровъ. Одна часть, слѣдуя внушенiямъ совѣсти, энергически пошла противъ теченiя; другая часть всѣмъ пожертвовала въ пользу своихъ интересовъ, и съ цѣлью прiобрѣсть себѣ популярность между стедентами, стала поддерживать интригами этотъ новый порядокъ вещей. Третья — осталась посрединѣ между обѣими: ей все равно чтò дѣлается въ академiи; они читаютъ лекцiи, — слушай кто хочетъ; и экзаменуютъ такъ, чтобы сбыть съ рукъ, исполненiе этого обряда.

Такъ какъ, благодаря такому порядку вещей, положенiе академiи въ настоящее время стало невыносимо въ научномъ отношенiи, то и раздается энергическiй протестъ съ цѣлью положить конецъ такому невыносимому положенiю; а такъ какъ главная причина этого печальнаго положенiя медико–хирургической академiи заключается въ томъ что она подчинена не ученому, а военному вѣдомству, и особымъ нуждамъ его, то весьма естественно что прежде всего возбуждается вопросъ о присоединенiи академiи къ университету.

Но откуда раздается этотъ протестъ? Вотъ въ чемъ вопросъ. Неужели только въ «Гражданинѣ” и въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ”?

Нисколько: онъ раздается въ средѣ нашихъ врачей, въ средѣ нашихъ профессоровъ академiи, въ средѣ нашего общества; и если всего этого не достаточно, то прибавимъ: даже на страницахъ «С.–Петербургскихъ Вѣдомостей”!

Но вся бѣда въ томъ что медицинская академiя принадлежитъ, какъ мы говорили, къ богамъ нашего духа времени, и никто не смѣетъ говорить громко о ней ту правду, которую онъ знаетъ, и которую онъ говоритъ ежедневно въ кругу людей въ домашней жизни.

Къ этому присоединяется еще то соображенiе что военное министерство представляетъ собою духъ прогресса и антиклассическое направленiе въ ученiи, а университетъ, находящiйся въ вѣденiи министерства народнаго просвѣщенiя, солидаренъ–де съ нимъ въ его классическихъ и консервативныхъ стремленiяхъ.

Что объ этомъ кричитъ «Новое Время”, либеральный органъ, который за незнанiемъ куда причислить его, — именуютъ иные органомъ евреевъ–прогрессистовъ, насъ это нисколько не удивляетъ, но что протестъ противъ нападковъ на нынѣшнiй порядокъ вещей въ академiи рѣшился подписать столь почтенный профессоръ какъ г. Ланцертъ, сколько намъ извѣстно, неимѣющiй никакихъ основанiй быть этимъ порядкомъ вещей довольнымъ, это, признаемся, насъ болѣе чѣмъ удивляетъ, оно насъ смущаетъ и поражаетъ; ибо никогда г. профессоръ Ланцертъ не принадлежалъ къ той группѣ профессоровъ, которые, занимаясь своимъ предметомъ въ академiи, въ тоже время поютъ оды военному министерству, и величаютъ своихъ студентовъ не учениками, а коллегами!

Нѣтъ, г. Ланцертъ, подпишите вы еще 10 протестовъ противъ насъ въ «Голосѣ”, вы не заставите насъ, именно изъ уваженiя къ вашему авторитету, вѣрить въ искренность и правдивость вашихъ печатныхъ заявленiй, ибо, — мы въ этомъ убѣждены, — вы первый находите что порядокъ вещей, благодаря которому профессорами назначаются люди помимо и вопреки выборовъ коллегiи профессоровъ, — порядокъ вещей гдѣ студенты 8 мѣсяцевъ въ году ничего не дѣлаютъ, а 4 занимаются тѣмъ что васъ критикуютъ; порядокъ вещей гдѣ студенты могутъ, помимо конференцiй профессоровъ, быть переводимы изъ курса въ курсъ; гдѣ профессора почти вынуждены потворствовать студентамъ, именовать ихъ коллегами, потворствовать ихъ невѣжеству, ихъ небрежности въ наукѣ, — мы убѣждены, повторяемъ, что вы первый такой порядокъ вещей находите невыносимымъ, и искренно желали бы его измѣнить въ интересахъ науки и ея достоинства, но къ сожалѣнiю вы боитесь газетъ, такъ называемаго общественнаго мнѣнiя, духа прогресса: вы боитесь чтобы васъ не назвали антиреалистомъ и классицистомъ. И вотъ, изъ боязни всѣхъ этихъ фантомовъ, вы такъ мало повидимому цѣните достоинство науки и званiе профессора, что предпочитаете оставить нынѣшнiй порядокъ вещей, со всѣми вредными его послѣдствiями для медицинской науки и для гигiены армiи, лишь бы только не возстановить противъ себя то, что вы такъ неосновательно считаете общественнымъ мнѣнiемъ.

Если вамъ, господа, все равно что отъ нынѣшнихъ выпусковъ академiи пострадаютъ наши больные въ рядахъ армiи, лишь бы, по вашему, принципъ прогресса (какого прогресса? откуда онъ взялся при теперешнемъ состоянiи академiи?) былъ спасенъ, то намъ это не все равно; мы готовы пожертвовать всѣми «предразсудками”, лишь бы увеличилась увѣренность въ томъ что медицинская академiя станетъ выпускать въ армiю лучшихъ, чѣмъ теперь, медиковъ.

Вы говорите намъ о богатствѣ этой академiи деньгами, кабинетами и инструментами! Тѣмъ хуже! Мы скажемъ еще больше: ни одно медицинское учебное заведенiе такъ не богато хорошими профессорами, какъ петербургское! Но что же это доказываетъ? Это доказываетъ противъ васъ, а не за васъ; ибо если при всѣхъ этихъ данныхъ, медицинская академiя могла такъ понизить уровень своихъ научныхъ задачь, то значитъ нынѣшнiй порядокъ вещей способствуетъ этому паденiю.

Обсуждая способъ измѣненiя этого печальнаго порядка вещей въ медицинской академiи, мы совершенно равнодушны, въ интересахъ именно науки и дѣла, къ вопросу о вѣдомствѣ. Мы беремъ факты, и на основанiи фактовъ обсуждаемъ этотъ вопросъ безпристрастно.

Мы спрашиваемъ: какое вѣдомство компетентнѣе въ дѣлѣ завѣдыванья медицинскою академiею?

То–ли вѣдомство, которое хотя и стремится къ полезной и практической цѣли, но въ эти 15 лѣтъ завѣдыванья академiею провозгласило принципомъ: допускать послабленiя въ научныхъ требованiяхъ отъ учениковъ, съ цѣлью имѣть побольше медиковъ?

Или вѣдомство, которое, какъ университетъ, мелкихъ послабленiй въ требованiяхъ знанiя, по существу своего учрежденiя, допускать не можетъ?

Не естественно ли и не логично–ли послѣ этого желать перехода этой академiи къ тому вѣдомству, въ которомъ корпорацiя профессоровъ всѣхъ факультетовъ успѣла, при самыхъ неблагопрiятныхъ условiяхъ, все–таки выработать такiя преданiя о научныхъ требованiяхъ, въ силу которыхъ серьозное научное образованiе стоитъ у насъ на той же почти высотѣ, на которой оно стоитъ во всѣхъ государствахъ Европы?

Понятно что всякiй согласится съ нами въ томъ что лучше медицинской академiи принадлежать вѣдомству университета.

N.

_______

ПЕТЕРБУРГСКОЕ ОБОЗРѢНIЕ.

Трудно себѣ представить Петербургъ болѣе оживленнымъ, чѣмъ теперь: если бы не знать причинъ этого оживленiя, и попасть на Невскiй Проспектъ, то навѣрное спросишь прохожаго: что нынче развѣ особенный праздникъ? до такой степени все суетится, все двигается, все куда–то несется! Кромѣ безчисленнаго множества всевозможныхъ экипажей, снующихъ по всѣмъ улицамъ и направленiямъ, между которыми придворныя съ красными лакеями встрѣчаются всего чаще, характеристичнымъ признакомъ праздничнаго настроенiя нынѣшнихъ дней служатъ постоянно встрѣчаемыя на Невскомъ длинныя картонки: эти длинныя картонки заключаютъ въ себѣ бальныя платья, и что ни шагъ, то непремѣнно вы на одну изъ нихъ наткнетесь. Для любопытства загляните въ эту пору въ одинъ изъ магазиновъ модистокъ, или цвѣточницъ: вы испугаетесь кипящей тамъ суеты и работы, и никогда не поймете какъ успѣваютъ эти дамы изъ Парижа справляться съ своими заказами, принимаемыми утромъ, и къ вечеру долженствующими быть готовыми. Одно что вы непремѣнно поймете, это то что эти дамы наживаютъ громадныя деньги, ибо не берутъ, а дерутъ невообразимыя за свои бальныя платья цѣны. Но какъ мы говорили, не въ одномъ Петербургѣ, а и въ Парижѣ наживаются отъ нашихъ петербургскихъ нарядовъ: такъ, напримѣръ, домъ Ворта въ Парижѣ однимъ транспортомъ доставилъ въ Петербургъ до 300 платьевъ.

Иностранцевъ наѣхало въ Петербургъ многое множество; и то что никогда не видѣлось на берегахъ Невы, видится теперь: зрѣлище англичанъ и американцевъ, съ путеводительными книжками въ рукахъ, гуляющихъ въ разныхъ мѣстахъ города, и осматривающихъ его достопримѣчательности.

Такъ и кажется что нынѣшнее событiе бракосочетанiя съ Англiйскимъ Принцемъ насъ какъ будто вдвинуло въ Европу дальше чѣмъ прежде, и что именно союзъ съ Англiйскимъ Королевскимъ домомъ какъ будто болѣе произвелъ огласки, чѣмъ прежнiе союзы, далѣе Рейна не доходившiе.

И странное впечатлѣнiе производятъ эти иностранцы.

Много, казалось бы, было и писано о Россiи, и разсказано о ней тьмами таскающихся по Европѣ русскихъ, а между тѣмъ могу васъ увѣрить что всѣ эти иностранцы производятъ впечатлѣнiе людей прiѣхавшихъ въ мiръ о которомъ никогда не слыхали ничего яснаго и ничего опредѣленнаго; на каждомъ шагу все ихъ удивляетъ: извощикъ ихъ удивляетъ, войска ихъ удивляютъ, русскiй мужикъ ихъ удивляетъ, наша церковь ихъ поражаетъ, и такъ до безконечности. Заговоришь о газетахъ, они точно говорятъ взглядомъ: «какъ, у васъ есть газеты?” Заговоришь о религiозныхъ вопросахъ, они вамъ говорятъ: «какъ, у васъ есть духовная литература?” Словомъ, иностранцы теперь точно открыли новую страну, и посмотрѣвъ поближе, говорятъ себѣ: «однако надо познакомиться съ Россiею и русскими поближе”! Прiѣхалъ въ Петербургъ, между прочимъ, одинъ изъ редакторовъ самой распространенной французской газеты — «Figaro”, и пишетъ онъ письма въ свою газету, въ Парижъ, изъ гостиницы «Демутъ”, въ Большой Конюшенной. — Въ этихъ письмахъ вы не найдете ничего умнаго, ничего выражающаго наблюдательность и пониманiе хоть чуть–чуть русскаго народа или Россiи; но вы найдете отраженiе самаго полнаго, такъ сказать, самаго крупнаго невѣжества относительно всего что касается Россiи и даже Петербурга: найдете и такой комплиментъ Петербургу: «Петербургъ — это Парижъ Сѣвера”. Само собою разумѣется что нѣкоторые петербуржцы поклонятся въ ножки господину редактору «Фигаро” за эту честь, но затѣмъ всѣ мало–мальски серьозные люди могутъ только удивляться невѣжеству такихъ писателей о Россiи, и ничего болѣе.

Въ англичанахъ этого рода невѣжества, поражающаго невѣжества, вы не найдете; они изъ всего что слышали и читали о Россiи составили себѣ свои собственныя, англiйскiя понятiя, и очень были ими довольны: у каждаго англичанина образованнаго серьозно былъ въ головѣ извѣстный образъ Россiи, съ которымъ онъ носился, находя его вполнѣ, для него живописнымъ: тутъ и Московское Царство, и Иванъ Великiй, и мужикъ освобожденный, и Катковъ, и Муравьевъ, и митрополитъ Филаретъ, и земство, и Хива, и Черноморскiй флотъ, и Пушкинъ и Гоголь, и все что хотите; и каждое изъ этихъ понятiй вложено звѣномъ во что–то цѣлое, довольно правильно смѣшенное вмѣстѣ; но при ближайшемъ ознакомленiи со всѣмъ что англичанинъ находитъ, смотря на вещи и на насъ на мѣстѣ, онъ вдругъ видитъ что это его понятiе совсѣмъ не то что есть, и что онъ видитъ и слышитъ, и вотъ онъ начинаетъ свои вопросы чуть ли не съ Рюрика, чтобы опять привести въ порядокъ все что у него въ головѣ перемѣшалось. Во всякомъ случаѣ отличительная черта англичанина любознательность; тогда какъ у француза вы не подмѣтите другой черты — какъ пустѣйшей болтовни, съ пустѣйшею задачею примѣрять все что онъ видитъ и все что онъ не понимаетъ къ Парижу и къ французскому. Оттого есть полное основанiе не только надѣяться, но даже быть увѣреннымъ, что событiе бракосочетанiя послужитъ весьма сильнымъ двигателемъ серьознаго ознакомленiя Англiи съ Россiею; и есть полное, въ то же время, основанiе быть увѣреннымъ что между Александромъ Дюма, путешествовавшимъ по Россiи въ зипунѣ и высокой боярской шапкѣ, пятнадцать лѣтъ назадъ, и толковавшимъ съ тою же серьозностью о выкупѣ и о клюквѣ, и парижаниномъ изучающимъ Россiю теперь, и имѣющимъ ее изучать 50 лѣтъ послѣ — никакой разницы не будетъ!

Дня три назадъ, было у насъ заграничное торжество: перенесенiе спасительныхъ лодокъ съ музыкою и торжествомъ на Николаевскую желѣзную дорогу, для отправки ихъ по назначенiю. Читатели знаютъ о существующемъ у насъ уже четыре года прекрасномъ учрежденiи Общества для поданiя помощи погибающимъ при кораблекрушенiяхъ, принятаго Государынею Цесаревною подъ Свое непосредственное покровительство. Съ каждымъ годомъ это общество растетъ, и число спасительныхъ станцiй на нашихъ морскихъ окраинахъ увеличивается. Но ростъ этотъ далеко еще не великъ; мало, слишкомъ мало это общество, — столь высоко благотворительное и христiанское, извѣстно у насъ въ Россiи, и слишкомъ еще нуждается въ денежныхъ пособiяхъ отъ Россiи. Съ отличною цѣлью заинтересовать публику этимъ дѣломъ, члены Общества впервые попытались устроить въ Петербургѣ то что за границею дѣлается постоянно: торжественный поѣздъ спасительныхъ лодокъ, вновь устроенныхъ, черезъ главнѣйшiя улицы города. У Казанскаго собора поѣздъ съ двумя лодками и однимъ плотомъ, украшенными флагами, остановился, и былъ отслуженъ молебенъ съ водосвятiемъ, при огромномъ стеченiи народа; три эти спасительныя сооруженiя окроплены были святою водою, и затѣмъ, при звукахъ веселой музыки, съ матросами въ лодкахъ, во всемъ вооруженiи спасительными снарядами двинулись далѣе. Одну лодку везутъ на Волгу, другую, какъ мы слышали, на Черное море, а плотъ на Ильменское озеро! Дай Богъ успѣха столь большому по своей мысли благотворительному дѣлу!

Нынѣшняя недѣля торжествъ и увеселенiй по случаю брака началась со вторника. Читатели помнятъ что наше описанiе праздниковъ началось пятницею 11–го января. Къ полуночи Августѣйшiе Новобрачные прибыли въ Царское Село, гдѣ ожидала ихъ самая оживленная и восторженная встрѣча отъ всего народонаселенiя этого смиреннаго городка; при самомъ яркомъ освѣщенiи всегда темныхъ улицъ, при крикахъ толпы народа, наполнявшей всегда пустынные улицы города, карета Новобрачной Четы доѣхала до Александровскаго дворца. Здѣсь опять очутились толпы народа, и опять все было свѣтло и ярко, и опять огласился зарытый въ снѣгу садъ самыми громкими привѣтствiями народа. Комнаты приготовленныя для Новобрачныхъ въ Александровскомъ дворцѣ, за–ново отдѣланныя, могли бы напоминать собою прелестныя жилища счастья и царскаго великолѣпiя — Шехеразада нынѣшняго вѣка. Всякая вещь и общая картина этихъ нѣсколькихъ комнатъ отдѣланы были съ удивительнымъ вкусомъ и изящно–красиво; но нигдѣ не было ни ненужной, ни тяжелой роскоши; всего было ровно на столько, чтобы эти нѣсколько комнатъ были достойны ихъ юныхъ обитателей, и вотъ эта–то цѣль была достигнута. Тамъ, въ этомъ дворцѣ и въ этихъ комнатахъ, поселились Августѣйшiе Молодые, а свита ихъ, состоящая изъ самаго ограниченнаго числа лицъ, поселилась въ Большомъ Царскосельскомъ Дворцѣ. Въ этомъ полномъ уединенiи, въ этомъ полномъ разъединенiи съ шумомъ и суетою столицы жили Новобрачные до вторника 15 января. Въ понедѣльникъ, на Дворцовой площади былъ большой парадъ всему петербургскому гарнизону, на которомъ присутствовали всѣ иностранные Принцы. Съ утра погода стояла нехолодная и ясная; но, увы, какъ разъ къ началу парада небо нахмурилось, и вдругъ разразилась одна изъ тѣхъ мятелей, которыя у насъ не диво и не рѣдкость, но иностранцамъ показалось чѣмъ–то весьма непрiятно страннымъ. Тѣмъ не менѣе объѣздъ всѣхъ войскъ Государемъ и всею Его свитою продолжался обыкновенное время, и прохожденiе войскъ разными аллюрами ничѣмъ не было нарушено. Англичане, какъ мы слышали, и Принцъ Валлiйскiй болѣе другихъ, всего болѣе поразились казаками; но надо сказать, не смотря на вьюгу и мятель, войска шли и парадировали съ удивительнымъ молодечествомъ, удалью и въ отличнѣйшемъ порядкѣ.

Во вторникъ и среду, въ 2 часа дня, имѣли мѣсто поздравленiя приносимыя Великой Княгинѣ и Ея Супругу въ Зимнемъ Дворцѣ. Молодые Новобрачные живутъ въ той части дворца, которую занимала покойная Государыня Императрица Александра Ѳедоровна. Принятiе поздравленiй дѣло не совсѣмъ легкое, ибо количество представляющихся по разрядамъ, начиная съ Двора и кончая представителями всѣхъ войскъ, весьма значительно; приблизительно каждое изъ нихъ длится около двухъ часовъ. Окруженные своею свитою, въ полномъ нарядѣ, Царственные Новобрачные стоятъ посреди залы; возлѣ нихъ, съ спискомъ въ рукѣ, оберъ–камергеръ; каждый представляющiйся именовывается оберъ–камергеромъ; онъ кланяется и цалуетъ руку Великой Княгини. Ко многимъ изъ представляющихся Великая Княгиня обращается съ ласковымъ словомъ, и если изъ впечатлѣнiй каждаго изъ этихъ сотней представлявшихся можно было бы составить единое, то оно выразилось бы въ весьма простомъ, но въ то же время въ весьма отрадномъ словѣ: ликъ юной Новобрачной отражалъ самое полное счастье.

Въ четвергъ, 17–го января, былъ большой балъ въ Зимнемъ Дворцѣ. Этотъ большой балъ есть одно изъ тѣхъ зрѣлищъ къ которымъ всего ближе подходитъ выраженiе: «великолѣпiе азiатской роскоши”, которымъ охарактеризовалъ корреспондентъ англiйской газеты «Times” чудный видъ нашихъ придворныхъ торжествъ. Балъ былъ на 2,900 приглашенныхъ, то есть на такое количество приглашенныхъ, о которомъ въ Европѣ не могутъ составить себѣ и понятiя, ибо балъ на 2,900 персонъ — это значитъ ужинъ на 2,900 персонъ, и ужинъ сидя! Чтобы составить себѣ полную картину этого необыкновеннаго великолѣпiя, надо подъѣхать къ дворцу съ такъ называемаго Посольскаго подъѣзда на Дворцовой набережной. Прежде всего васъ еще на улицѣ заливаетъ свѣтъ черезъ 2 ряда горящихъ оконъ безконечно длиннаго фасада. Вы входите черезъ двери въ сѣни; входя вы ничего особеннаго не замѣчаете: швейцаръ, солдаты, лакеи, какiя–то колонны и больше ничего; вы снимаете шубу, и дѣлаете нѣсколько шаговъ; сдѣлавши ихъ, вы видите себя на широкомъ, красномъ бархатномъ коврѣ; вы поднимаете глаза: передъ вами длинная галлерея, съ двухъ сторонъ образованная колонадою; черезъ эту длинную, освѣщенную колонаду вы смотрите прямо, и передъ вами гдѣ–то далеко рисуется какая–то волшебная по громадности и ярко блистающая, бѣлая мраморная лѣстница. Вы идете, идете черезъ эту колонаду, и сдѣлавъ шаговъ триста, вы наконецъ доходите до этой лѣстницы. Сказать что она великолѣпна слишкомъ банально; она поразительно хороша: направо и налѣво подъемъ по широкимъ и чуть–чуть чувствительнымъ ступенямъ самаго бѣлаго мрамора, а по бокамъ, опираясь на массивныя полустѣны того же бѣлаго мрамора, стоятъ лакеи, во всемъ блескѣ придворныхъ мундировъ, съ красными штанами и бѣлыми шелковыми чулками. Вы входите наверхъ; передъ вами новая волшебная картина: огромная, высокая и длинная Николаевская зала, съ ея гигантскими хрустальными люстрами, съ движущеюся въ ней пестрою толпою гостей, кажущихся пигмеями, такъ васъ и задавливаетъ своею громадностью. Вы идете, — и вамъ нужно нѣсколько минутъ, чтобы прiйти, такъ сказать, въ себя и привыкнуть свое ничтожество примѣривать ко всему этому безконечному величеству. Толпа стоитъ скучившись на противоположной сторонѣ. Тамъ, на томъ концѣ залы, двери закрыты, и къ этимъ закрытымъ дверямъ устремлены всѣ взоры. Вы находитесь между 2,900 человѣкъ, но вамъ кажется что ихъ 290, такъ велика зала вмѣщающая эту толпу. Офицеры всѣхъ полковъ и чиновъ составляютъ главную массу; между нею вы видите гражданскихъ чиновниковъ начиная съ 4–го класса, въ красныхъ мундирахъ сенаторовъ, въ скромныхъ своихъ мундирахъ городскихъ головъ, въ дворянскихъ мундирахъ — предводителей дворянства, въ фантастическихъ мундирахъ — всѣхъ возможныхъ иностранцевъ. Вы двигаетесь дальше, и прошедши много рядовъ, вы видите наконецъ дамъ, въ ихъ великолѣпныхъ бальныхъ нарядахъ; а когда вы полюбовались дамскими нарядами, и ищете глазами что либо новое, вы попадаете на бухарцевъ, съ ихъ пестрыми, но цѣнными халатами, съ ихъ необъятными чалмами на головѣ; а когда и этимъ вы налюбуетесь вдоволь, тогда, черезъ одну изъ многихъ дверей, вы входите въ длинную галлерею, идущую вдоль всей этой громадной залы, и тамъ находите самые разнообразные, но одинаково великолѣпные буфеты. Оркестръ среди залы, въ шитыхъ мундирахъ и подъ тѣнью экзотическихъ растенiй, стоитъ и тоже смотритъ, какъ и всѣ, на единственныя закрытыя двери.

Но вотъ вдругъ пробѣгаетъ черезъ всю толпу что–то въ видѣ шороха, капельмейстеръ, однимъ движенiемъ поднялъ голову и смычокъ, двери закрытыя вдругъ отворяются, смычок капельмейстера взмахнулся по воздуху, и раздается первый аккордъ полонеза безсмертнаго Глинки изъ «Жизни за Царя”. Все въ залѣ заколыхалось: вдругъ, среди толпы, въ одномъ мѣстѣ движенiе сдѣлалось сильнѣе; что–то напоминающее водоворотъ; толпа разступается; показался оберъ–церемонiймейстеръ съ дамою, и за нимъ, привѣтствуемый съ обѣихъ сторонъ глубокими поклонами, явился Царь, въ лейбъ–гусарскомъ мундирѣ, съ желтою лентою Чернаго Орла черезъ плечо, держащiй за руку Царственную Свою Дочь, Молодую Великую Княгиню; за Государемъ Императоромъ Государыня Императрица съ Принцемъ Альфредомъ; потомъ Принцъ Валлiйскiй съ Цесаревною, Наслѣдникъ Цесаревичъ съ Принцессою Прусскою, Принцъ Прусскiй съ Великою Княгинею Александрою Iосифовною, Принцъ Датскiй съ Великою Княгинею Александрою Петровною, а за ними всѣ другiе члены Императорской Фамилiи. Полонезъ продолжался около четверти часа; потомъ начались кадрили.

Мѣсто гдѣ танцовали Члены Императорской Фамилiи было тѣсно, ибо со всѣхъ сторонъ стояли и хотѣли стать зрители. Стояли тутъ и англичане. Одинъ изъ нихъ удивлялся тому какъ это Члены Царской Семьи какъ бы смѣшаны со всей толпою танцующихъ. Еще болѣе могли они удивиться этому нѣсколько дней позже, и именно вчера, въ залѣ дворянскаго собранiя, гдѣ посреди залы съ 3,000 человѣкъ, танцовали кадриль всѣ Члены Императорской Фамилiи. У нихъ, въ Англiи, обставляется это мѣсто цѣпью камергеровъ, говорятъ они; а у насъ стоитъ или танцуетъ возлѣ прiѣзжiй купецъ изъ Казани, или скромный офицеръ гвардейскаго полка. — Да, отвѣтили на это русскiе англичанамъ: у васъ свой обычай, а у насъ свой. Но что вы видите на балѣ, это вы увидите всегда въ Россiи. Если у васъ на камергеровъ возлагаютъ честь быть цѣпью окружающею вашу Королевскую Семью, у насъ эта обязанность есть счастье, на которое имѣетъ право всякiй русскiй! Начались танцы во всей залѣ, и пока всѣ танцуютъ, Державный Хозяинъ Дворца обходитъ всю залу, и на пути, съ привѣтливою улыбкою на устахъ и во взорѣ, подходитъ ко всякому, каждому молвитъ доброе слово, и всякiй кто это видитъ, тотъ не скоро все это забудетъ! Около полуночи кончаютъ танцы. Императорская Фамилiя, а за нею всѣ гости направляютъ въ залы гдѣ накрыты столы для ужина. Зала съ Царскимъ столомъ — зрѣлище опять–таки ослѣпляющее своимъ великолѣпiемъ; на небольшомъ возвышенiи, лицомъ къ гостямъ, стоитъ огромный столъ, за который садятся всѣ Члены Царской Семьи, иностранные Принцы и почетнѣйшiе изъ сановниковъ. Кругомъ столы для гостей, и далеко, далеко тянутся столы по всѣмъ заламъ. Всѣ садятся гдѣ хотятъ: оркестры гремятъ по всѣмъ комнатамъ. Начинается ужинъ. Но изъ всѣхъ одинъ только не садится за столъ. Этотъ одинъ Самъ Царь–Хозяинъ. Онъ обходитъ всѣ столы, всѣ залы, и вездѣ смотритъ всѣмъ ли гостямъ хорошо! Еще зрѣлище, котораго — мы можемъ это сказать съ гордостью — нигдѣ въ Европѣ вы не увидите, не говоря уже о томъ, какъ мы сказали, что подать ужинъ на 2,900 персонъ, въ 6 блюдъ, за столами, гдѣ всѣ гости сидятъ, это нигдѣ немыслимо! — Да, сказалъ одинъ изъ очевидцевъ этого зрѣлища, во всемъ что я видѣлъ, я представлялъ себѣ тѣ балы, о которыхъ отцы наши и дѣды говорили съ восторгомъ, какъ о воспоминанiи величественномъ: это Екатерининскiе балы! Это было тоже величiе доступа столькимъ сословiямъ къ царскому торжеству, тоже величiе безпредѣльно ласковаго гостепрiимства, и тоже величiе Царской роскоши, достойной такого государства, какъ Россiя!

Таковъ былъ балъ, открывшiй рядъ баловъ. На другой день, въ пятницу, былъ балъ на 250 персонъ въ Аничковомъ дворцѣ, у Наслѣдника Цесаревича; вчера балъ въ дворянскомъ собранiи, въ понедѣльникъ балъ у Великаго Князя Николая Николаевича, во вторникъ балъ у англiйскаго посла. Этимъ заключается серiя баловъ, ибо 23 отъѣздъ въ Москву.

Вчерашнiй балъ въ дворянскомъ собранiи былъ устроенъ по подпискѣ, дворянами–землевладѣльцами Петербургской губернiи. Большая зала этого собранiя, еще далеко до бала, какъ извѣстно, заботами нынѣшняго предводителя дворянства, графа А. П. Шувалова, была значительно улучшена устройствомъ отличной вентиляцiи и газовыхъ свѣчей вдоль рѣшетки верхнихъ галлерей. Видъ ея вчера былъ замѣчательно красивъ. Вездѣ были цвѣты, приглашенныхъ, говорятъ, было до 3,000 человѣкъ, свѣту много, и благодаря вентиляцiи, не было, какъ прежде бывало, ни жарко, ни душно. Въ 10¹/₂ часовъ прибылъ Государь Императоръ, въ мундирѣ лейбъ–гусарскаго полка, съ темно–синею лентою ордена Подвязки черезъ плечо; взойдя на середину нижней галлереи вмѣстѣ съ Августѣшими Новобрачными, Онъ и Они были привѣтствованы сперва англiйскимъ народнымъ гимномъ, потомъ оркестръ заигралъ «Боже, Царя храни”, а затѣмъ восторженнымъ «ура”, сдѣлавшимся еще сильнѣе, когда Царственные Новобрачные вышли впередъ, и привѣтствовали поклономъ все собранiе. Потомъ заиграли полонезъ. Губернскiй предводитель удостоился открыть балъ держа за руку Великую Княгиню Марiю Александровну. Затѣмъ Государь Императоръ шелъ съ Принцессою Валлiйскою, Принцъ Валлiйскiй, въ красномъ мундирѣ англiйскаго генерала, съ андреевскою лентою, шелъ съ Принцессою Прусскою, Принцъ Прусскiй съ Великою Княгинею Александрою Iосифовною, и за ними всѣ остальные члены Императорской Фамилiи и иностранные Принцы. Маршъ полонеза повторился три раза вокругъ всей залы собранiя, а затѣмъ послѣ вальса начался кадриль. Первый кадриль Августѣйшая виновница торжества удостоила танцовать вновь съ губернскимъ предводителемъ дворянства.

Здѣсь мы останавливаемъ лѣтопись баловъ. По утрамъ ежедневно Новобрачные принимали всѣ представлявшiяся имъ депутацiи съ представленiями. Говорятъ, прибыло до 20 губернскихъ предводителей, до 20 городскихъ головъ; представлялись депутацiи отъ Русскаго и Англiйскаго Библейскихъ Обществъ, поднесшихъ великолѣпно переплетенныя библiи. Отъ всѣхъ депутацiй, вмѣстѣ съ поздравленiями, принимались великолѣпные подарки; къ числу великолѣпнѣйшихъ, говорятъ, слѣдуетъ отнести кубокъ, съ кубками вокругъ, изъ золота и серебра, отъ Казанскаго общества, и серебряно–золотое блюдо, работы Сазикова, отъ Петербургскаго. Представлялась также депутацiя отъ уланскаго Нарвскаго Ея Императорскаго Высочества полка записанному въ этотъ полкъ Принцу Эдинбургскому, который надѣлъ этотъ мундиръ въ первый разъ на большомъ балѣ Зимняго дворца. На вчерашнемъ балѣ Онъ носилъ русскiй морской мундиръ.

Но среди множества депутацiй благосклонно принятыхъ Августѣйшими Новобрачными, остановимся на минуту на одной. Крестьяне Смоленской губернiи думали, думали, какъ бы имъ тоже проявить свое участiе въ общей радости и въ общихъ приношенiяхъ; обдумавъ, рѣшили общими силами поднесть Великой Княгинѣ икону Смоленской Божiей Матери, и отрядить отъ себя нѣсколькихъ волостныхъ старшинъ. Намъ пришлось видѣть одного изъ нихъ послѣ этого счастливаго дня, когда они были приняты Царственною Дочерью, и право, трудно передать какъ глубоко прочувствовалъ этотъ сановный мужичокъ всю доброту и всю ласку въ прiемѣ Августѣйшей Новобрачной; принявъ ихъ всѣхъ, Она благодарила ихъ такими теплыми словами что по выраженiю этого крестьянина, и «дѣти и внуки ихъ не забудутъ этой ласки”. Трогательно просты были и слова крестьянской смиренной грамоты. «Отъѣздъ Твой изъ родины”, говоритъ грамота, «Благовѣрная Великая Княжна, мы, смоленскiе крестьяне, напутствуемъ молитвами къ Царицѣ Небесной, да благословитъ Она Твой брачный союзъ и сохранитъ Тебя подъ Своимъ Святымъ Покровомъ, да наградитъ Господь благодѣтеля нашего Царя–Освободителя Твоимъ счастiемъ и радостями, а Тебя, Благовѣрная Великая Княжна, просимъ принять сооруженную усердiемъ нашимъ икону Смоленской Божiей Матери, дабы вдали отъ родины Онъ напоминалъ Тебѣ что въ древнемъ Смоленскѣ и во всѣхъ православныхъ храмахъ Русской Земли народъ, облагодѣтельствованный Твоимъ Державнымъ Родителемъ, ежедневно поминаетъ Твое Имя у Престола Божiя и молится да дастъ Тебѣ Господь по сердцу Твоему и да пошлетъ благоденственное житiе на многiя лѣта. По порученiю всѣхъ крестьянъ Смоленской губернiи, волостные старшины”.

Мы слышали что губернскiе предводители, присутствующiе въ Петербургѣ, приглашены были министромъ народнаго просвѣщенiя къ участiю въ совѣщанiяхъ по вопросу объ устройствѣ народнаго образованiя, и что на этихъ совѣщанiяхъ предположено участiе дворянства въ дѣлѣ народнаго образованiя осуществить посредствомъ назначенiя предводителей дворянства предсѣдателями: губернскаго — губернскаго училищнаго совѣта, и уѣздныхъ — уѣздныхъ училищныхъ совѣтовъ. Мы слышали также что одинъ изъ чиновниковъ министерства внутреннихъ дѣлъ отправленъ въ Одессу для закрытiя новороссiйскаго генералъ–губернаторства.

Въ заключенiе нынѣшней лѣтописи, сообщимъ отрадную вѣсть для Петербурга. Среди увеселенiй и торжествъ не забыты были бѣдные и сирые петербургскаго населенiя. Какъ слышно, по докладу министра финансовъ, ВЫСОЧАЙШЕ повелѣно, для приходящаго къ окончанiю постройкой ремесленнаго училища Цесаревича Николая въ С.–Петербургѣ, отпустить на окончательное устройство 75 т. р. и ежегодно отпускать на содержанiе его изъ казны 25 т. р., въ дополненiе 25 т. р. ежегодно ассигнованныхъ городскою Думою С.–Петербурга.

Прiѣздъ Императора Австрiйскаго, со свитою въ 34 человѣка, состоится 1–го февраля.

_______

Въ редакцiи «Гражданина” въ пользу самарцевъ получено: Отъ г–жи Корсакъ 3 р.; отъ прихожанъ с. Радковки, Полтавской губ., въ дополненiе прежде присланных, 3 р.; отъ священника села Залисъ, Волынской губ., Ковельскаго уѣзда, собранные отъ прихожанъ 18 р.; всего съ прежде поступившими 132 р. Деньги эти, вмѣстѣ съ 100 р. отъ редакцiи, посланы въ самарскiй дамскiй комитетъ, для раздачи крестьянамъ и духовенству.

_______

ХРОНИКА ЗА НЕДѢЛЮ.

Государь Императоръ, по случаю бракосочетанiя Великой Княжны Марiи Александровны, Всемилостивѣйше соизволилъ пожаловать въ распоряжение главнаго попечителя Императорскаго Человѣколюбиваго Общества семь тысячъ сто сорокъ три рубля, для раздачи бѣднымъ С.–Петербурга отъ Имени Ихъ Величествъ и Ея Императорскаго Высочества.

Объ исполненiи таковой Высочайшей воли по вѣдомству Человѣколюбиваго Общества сдѣлано надлежащее распоряженiе.

Ея Императорское Высочество Государыня Великая Княжна Вѣра Константиновна, съ соизволенiя Государя Императора и Августѣйшихъ Родителей Своихъ, 11–го (23–го) сего января, въ Штутгардтѣ, помолвлена съ Его Королевскимъ Высочествомъ Герцогомъ Вильгельмомъ–Евгенiемъ Вюртембергскимъ.

_______

Въ одномъ изъ засѣданiй грязовецкаго уѣзднаго земскаго собранiя послѣдней очередной сессiи, управа, между прочимъ, представила собранiю свои соображенiя о необходимости и пользѣ образованiя при Арсенiево–Комельскомъ училищѣ воспитательнаго отдѣленiя для крестьянскихъ мальчиковъ, остающихся круглыми сиротами. Въ настоящее время одни изъ этихъ дѣтей, призрѣваемыя въ чужихъ семьяхъ, худо накормленныя и полуодѣтыя, изнуряются непосильною работою, или умираютъ, какъ объясняла управа, въ незрѣломъ возрастѣ, или вырастаютъ слабосильными, съ затупленными умственными способностями, такъ что не могутъ быть полезными членами общества. Другiя же, оставаясь безъ надзора за ними и руководителей, занимаются сборомъ милостыни и съ раннихъ лѣтъ прiучаются къ лѣни и разнымъ порокамъ, такъ что въ зрѣлые годы являются людьми положительно вредными для общества. Призрѣнiе и воспитанiе такихъ дѣтей крайне необходимо, такъ какъ изъ нихъ, вмѣсто физическихъ и нравственнихъ калѣкъ, дѣлались бы люди полезные. Потому уѣздная земская управа предположила учредить для такихъ сиротъ воспитательное отдѣленiе при Арсеньево–Комельскомъ монастырѣ, настоятель котораго изъявилъ согласiе отвести имъ въ монастырскомъ зданiи особое помѣщенiе, имѣть за ними надзоръ и приготовлять для нихъ въ монастырѣ пищу за самую умѣренную плату.

Земское собранiе, раздѣляя это мнѣнiе, постановило: поручить управѣ приведенiе въ исполненiе ея проекта, съ тѣмъ однако, чтобы назначить по одному отъ волости и одного отъ города Грязовца, т. е. 12 мальчиковъ. Способъ избранiя мальчиковъ предоставить усмотрѣнiю управы, которой также разрѣшить произвести расходъ, вмѣсто 750 руб., расчитанныхъ въ докладѣ, 900 руб., чрезъ позаимствованiе изъ губернскаго земскаго сбора. Попечительство надъ этимъ училищемъ приняли на себя гг. гласные А. С. Порошинъ и А. М. Лавровъ. Кромѣ того собранiе поручило управѣ составить уставъ училища, руководясь слѣдующими соображенiями: а) чтобы воспитанiе въ училищѣ, какъ вообще въ закрытыхъ заведенiяхъ, начинать съ десятилѣтняго возраста и продолжать шесть или семь лѣтъ; б) чтобы по окончанiи воспитанiя молодые люди были поручаемы до 21–лѣтняго возраста благонадежнымъ хозяевамъ, или мастеровымъ, для дальнѣйшаго руководства и болѣе спецiальнаго изученiя ремесла или занятiя, и в) чтобы надъ училищемъ было учреждено попечительство изъ двухъ или болѣе лицъ, съ тѣмъ чтобы хоть одинъ изъ нихъ носилъ званiе мироваго судьи.

— Московское губернское земское собранiе послѣдняго очереднаго созыва, въ засѣданiи 12–го декабря, признавая важное значенiе рисованiя въ народномъ образованiи, постановило поручить губернской управѣ заняться разработкою вопроса о введенiи рисовальныхъ классовъ въ начальныя народныя училища. Вмѣстѣ съ тѣмъ собранiе ассигновало на три года, начиная съ текущаго, по 1,000 р. ежегодно, на введенiе, въ видѣ опыта, техническихъ рисовальныхъ классовъ въ тѣхъ мѣстностяхъ Московской губернiи, гдѣ, по мѣстнымъ потребностямъ и состоянiю училищъ, губернская управа признаетъ это наиболѣе удобнымъ и полезнымъ.

— То же московское губернское земское собранiе, по выслушанiи внесенной въ собранiе записки объ учрежденiи временныхъ школъ съ переѣздными наставниками, постановило просить членовъ отъ земства губернскаго училищнаго совѣта сообщить свои соображенiя о возможности и пользѣ введенiя этого способа распространенiя грамотности.

— То же московское губернское земское собранiе, въ засѣданiи 11–го декабря, вслѣдствiе заявленiя одного изъ гласныхъ о необходимости статистическаго изслѣдованiя Московской губернiи, опредѣлило поручить губернской управѣ приступить нынѣ же къ разработкѣ этого вопроса, съ тѣмъ чтобы къ будущему очередному собранiю представить подробную программу изслѣдованiя губернiи, съ указанiемъ способовъ и средствъ исполненiя.

— Генералъ–губернаторъ Великаго Княжества Финляндскаго препроводилъ въ министерство внутреннихъ дѣлъ двѣнадцать тысячъ рублей, вновь поступившiя отъ частныхъ жертвователей Финляндiи въ пользу пострадавшаго отъ неурожая населенiя нѣкоторыхъ мѣстностей Имперiи.

Изъ означенныхъ денегъ двѣ тысячи рублей отправлены въ оренбургскую коммисiю народнаго продовольствiя и по пяти тысячъ рублей препровождено въ распоряженiе таврической и херсонской губернскихъ земскихъ управъ.

— Тульское губернское земское собранiе, въ засѣданiи 22–го ноября, принимая во вниманiе, что большая часть губернскихъ гласныхъ занимаетъ разныя должности, именно участковыхъ мировыхъ судей, мировыхъ посредниковъ, предсѣдателей и членовъ губернской и уѣздныхъ управъ, предводителей дворянства, городскихъ головъ и проч., поставляющiя иногда гласныхъ въ необходимость отклонять отъ себя выборъ въ члены губернской управы, постановило ходатайствовать объ измѣненiи 56 ст. Положенiя о земскихъ учрежденiяхъ, въ томъ смыслѣ, чтобы губернскимъ собраниямъ предоставлено было право избирать членовъ губернскихъ управъ не изъ однихъ губернскихъ гласныхъ, но также и изъ состава уѣздныхъ гласныхъ.

— То же тульское губернское земское собранiе, разсмотрѣвъ предложенiе губернской управы объ устройствѣ временныхъ помѣщенiй для излѣченiя сифилитическихъ болѣзней въ тѣхъ селенiяхъ, гдѣ эти болѣзни наиболѣе усилились, постановило ассигновать, изъ остатковъ отъ губернской смѣты, 2,000 рублей на устройство, въ видѣ опыта, временныхъ помѣщенiй въ уѣздахъ, кромѣ Тульскаго, а также на лѣченiе сифилитиковъ.

— Въ «Совр. Изв.” корреспондентъ пишетъ изъ Ярославля нижеслѣдующее: «предполагаютъ открыть реальную гимназiю, что дѣйствительно соотвѣтствовало бы потребностямъ общества, такъ какъ въ классической гимназiи не всѣмъ воспитанникамъ даются классическiе языки, а съ выходомъ изъ этой гимназiи — родители не знають что дѣлать съ своими дѣтьми, и нѣкоторые изъ нихъ, по необходимости, не даютъ имъ послѣ этого дальнѣйшаго образованiя. Въ этомъ случаѣ значительно помогла бы реальная гимназiя.

Думаютъ также открыть здѣсь исправительный прiютъ для малолѣтнихъ преступниковъ. На сколько мнѣ извѣстно, иницiатива въ устройствѣ этого, по истинѣ, благодѣтельнаго учрежденiя принадлежитъ г. Берхольцу. Все дѣло только за средствами, но это не останавливаетъ г. Берхольца; онъ устраивалъ спектакли въ пользу имѣющагося открыться прiюта.

Думаютъ также открыть акушерское училище при лѣчебницѣ. Это дало бы возможность бѣднымъ дѣвушкамъ — прiобрѣтать хлѣбъ своимъ трудомъ. Правда, тутъ еще и прежде читались лекцiи по акушерству нѣкоторыми извѣстными здѣсь врачами, напримѣръ, г. Пирожковымъ (докторъ медицины) и другими. Но это чтенiе не давало никакихъ правъ слушательницамъ.

Городская управа также заботится о благоустройствѣ города: такъ, ею положено провести водопроводы; къ сооруженiю работъ по этому водопроводу вызываются ею техники....

На сколько вѣрно не знаю, но я слышалъ что нѣкоторые студенты лицея завели разборъ судебныхъ процессовъ на общей студенческой квартирѣ. Устраивая это, они, какъ слышно, имѣли въ виду ознакомиться основательнѣе съ уголовнымъ правомъ и уголовнымъ судопроизводствомъ. При разборѣ дѣлъ проводятся, какъ передавали мнѣ, различныя уголовныя теорiи на то или другое преступленiе; приводятъ цитаты изъ судебной медицины. Однимъ словомъ, это школа для изученiя ими главнѣйшихъ вопросовъ уголовного права.

— Изъ той же газеты заимствуемъ весьма интересныя свѣденiя изъ одной земской школы въ Москов. губ. «Это было 30 декабря 1873 г. Признаюсь что вечеръ этотъ — одинъ изъ немногихъ, и что увлеченiе имъ, породившее множество чувствъ, мыслей и надеждъ, продлится на долго–долго. Училище, о которомъ будемъ говорить, принадлежитъ м–скому уѣздному земству, существуетъ только вторую зиму и должно быть названо новымъ, современнымъ. Сопоставляя съ нимъ старую школу, досадуешь, какъ много погибло и гибнетъ свѣжихъ русскихъ сильныхъ умовъ; мысль о невозвратномъ для себя и другихъ переноситъ васъ къ будущему, поселяя надежду, что авось–то Господь дастъ найдутся труженики на обработыванiе чернозема поросшаго сорною травою; авось–то ученики нынѣшнихъ новыхъ школъ очеловѣчатъ свое поколѣнiе, давъ имъ понять, что они могутъ чувствовать и смекать сильнѣе, чѣмь они, ихъ отцы и дѣды. Примите большое спасибо, земства, общества и частныя лица, ищущiя не множества школъ и грамотныхъ буквоѣдовъ, а самоотверженныхъ учителей, стоющихъ своего высокаго названiя, для которыхъ кромѣ наученiя сознательной жизни въ широкомъ ея смыслѣ нѣтъ ничего, которые учатъ словомъ и дѣломъ... Дай Богъ силъ и терпѣнiя и вамъ, молодые наставники, средне–русскiе миссiонеры–труженики. Жаль, и очень, что оцѣниваютъ васъ 2–3 стами рублей, едва достающими на насущное; но авось придетъ время, когда поймемъ что ваше дѣло безцѣнно; что служба ваша должна получить право гражданства въ ряду другихъ службъ; что будете пользоваться и чинами и пенсiями, а не освобожденiемъ только отъ рекрутства. Надѣемся что 1874 г., внеся съ собою въ жизнь русскаго народа начало общей воинской повинности, расширитъ и ваше значенiе.

Учитель!... Многое множество усвоиваетъ себѣ это названiе; но не заблуждаемся ли мы и они, разсыпая и расхватывая эти названiя? Думается что такъ. «Не называйтесь учителями: одинъ учитель вашъ Христосъ”. Вотъ образъ учителя, вотъ каковы... должны быть въ истинномъ учителѣ умственныя и нравственныя совершенства, вотъ каковы.... должны быть и его подвиги! Вотъ почему и церковь усвоила титло учителя только великимъ изъ святителей! Предоставимъ читателю дополнить и уяснить себѣ собственными и добросовѣстными соображенiями нашу нижеслѣдующую мысль къ слову «учитель”. Достойны наградъ, поощренiй и т. п. тѣ, которые учатъ для того только, чтобы учить, чтобы люди не сказали, что они трутни–дармоѣды; чтобы начальство не спихнуло съ мѣста и не лишило тѣмъ куска хлѣба; чтобы не стать подъ красную шапку; чтобы выслужить извѣстный срокъ (таковы окончившiе курсъ въ VI классѣ духовной семинарiи, для которыхъ служба въ народной школѣ есть неизбѣжная ступень къ священству); чтобы показать что нибудь ревизору, частному посѣтителю, и наконецъ чтобы не пасть въ мнѣнiи крестьянъ при сравненiи съ дѣятелемъ сосѣдней школы. Достойны, говоримъ, всѣ они наградъ, потому что хотя бы работа ихъ была похожа и на толченiе воды, все–таки они трудятся; достойны, говоримъ, они наградъ, но никакъ не названiя «учитель”. Назовемъ ихъ какъ хочется, но не учителями, чтобы показать имъ, кто они на самомъ дѣлѣ, чтобы двинуть ихъ къ идеалу учителя, чтобы не оскорбить и не затѣнить тѣхъ, кои учители на самомъ дѣлѣ, для коихъ учительство «душа и жизнь”, для коихъ интересы другихъ выше, чѣмъ ихъ собственные...

Такое разграниченiе названiй было бы полезно и правительству, и народу и самимъ учителямъ. Усвоимъ какое хочется названiе и тому, благодаря умѣнью и трудамъ котораго не мало посѣтителей получило тѣ чувства, которыя долго въ насъ не остынутъ, не говоря уже о томъ, что сбѣгалось все село, что не было доступа до оконъ и дверей. Хотя это второй только вечеръ во второгодичномъ существованiи школы, но вниманiе мѣстнаго населенiя возрасло на столько, какъ будто она существуетъ давнымъ–давно. По словамъ г. учителя, подобные вечера благодѣтельны не тѣмъ только что дѣлаютъ училище его притономъ населенiя въ его досужное время; не тѣмъ только, что возбуждаютъ и занимаютъ его мысли, но даютъ ему и новыхъ учениковъ, вырывая ихъ изъ рукъ древнихъ дьяконовъ, причетников и т. п. Доказательствомъ того онъ представляетъ разсказъ, переданный ему стороннимъ наблюдателемъ о многихъ крестьянахъ, изъ которыхъ одни, стоя во время вечера предъ дверьми школы, грустили что не отдали своихъ «дѣтишекъ” въ свое время въ училище и что сейчас ихъ въ нее не примутъ; другiе, что напрасно губятъ деньги, время и дѣтей, посылая ихъ къ непризваннымъ учителямъ; «попросимъ, заканчивали они, авось примутъ; вѣдь наши ужь обучены и хлопотъ за ними учителю будет меньше”. Русское «авось” ихъ не обмануло и нѣсколько мальчиковъ принято.

Скажемъ о самомъ вечерѣ. Начался онъ въ 5 часовъ вечера по прiѣздѣ изъ Москвы любителей и покровителей школы. Какъ жалко было смотрѣть на ребятокъ, когда они почти съ утра толпились около школы; когда они были голодны и холодны и все–таки ждали и дождались (такъ было сильно ихъ желанiе). Ихъ скудная праздничная одежда, смѣлый и веселый взглядъ, радостныя привѣтствiя, которыми они оглушали гостей своего вечера, смѣлыя отношенiя къ учителю, тропическiя растенiя и возможно дешевое освѣщенiе, — все это давало школѣ поэтическiй характеръ. Послѣ тропаря: «Рождество твое, Христе Боже нашъ”, пропѣтого всѣми учениками, (хоръ для пѣнiя въ церкви существуетъ) достоподражаемый законоучитель нашъ О. I. В–скiй, въ краткихъ словахъ, дѣлая характеристику предстоящаго празднества, указалъ на него, какъ на образецъ, которому нужно подражать въ провожденiи вечерняго праздничнаго времени и прочиталъ про Евстафiя и Плакиду. Затѣмъ ученикъ сказалъ по книгѣ Паульсона «Вѣрность и ученица” — народный гимнъ «Коль славенъ нашъ Господь”, (въ переложенiи напечатанный въ «Странникѣ” за августъ мѣсяцъ 1873 года) который повторился и всѣми учениками въ пѣнiи по музыкѣ Бортнянскаго. Такъ закончился I отд., послѣ чего ученики выпили по чашкѣ чаю съ булкой и получили гостинцы.

II–й отдѣлъ начался пѣнiемъ: «Ужь какъ слава Богу на небѣ, Государю Русскому по всей землѣ — слава”. Послѣ того двое изъ учениковъ довольно характерно представили разговоръ двухъ мужиковъ Ѳадея и Егора (басня Крылова), оконченный нравоученiемъ, сказаннымъ третьимъ ученикомъ. Далѣе ученикъ младшаго отдѣленiя сказалъ по кн. Паульсона: «Глупому сыну не въ помощь богатство”, а ученики средняго отдѣленiя прочитали: «Стрекоза и муравей”, «Фортуна и нищiй”, (басни Крылова), «Мужикъ и царедворецъ”, «Волкъ и мужикъ”, «Семилѣтка”, «Два мороза”, (по кн. Паульсона). Въ заключенiе II отд. ученики пропѣли: «Ахъ ты воля, моя воля”... и получили опять гостинцы.

Въ началѣ III–го отдѣла ученики пропѣли: «Русская зима” по муз. Васса, «Какъ во городѣ во Санкт–Питерѣ”... Прочтено было: «Отцовскiй долгъ”, «Сказка о правдѣ и кривдѣ”, «Сказка соль”, «Снѣгурка”, «Загадка мужика”, «Лубокъ”, «Солдатъ и падающая звѣзда”^*) и наконецъ всѣ встали и пропѣли «Боже, Царя храни”. Ученики заявили благодарность виновникамъ вечера и задушевное: «Прощайте... Будьте здоровы...” огласило классную комнату. Не остались нѣмы отцы и матери учениковъ: слово благодарности неслось и отъ нихъ во все время, пока ученики выходили изъ школы.

«Елки”, стоющiя для иныхъ дѣтей цѣлые десятки рублей, несомнѣнно приносятъ имъ пользу... но не такъ бы чувствовалъ себя каждый изъ этихъ счастливчиковъ; если бы «папа и мама” вмѣсто затратъ на елку обрекли эти деньги на 2–3 школьныхъ народныхъ вечера, гдѣ дѣтямъ ихъ можно дать время и мѣсто попотѣшить себя и другихъ, напр. прочитать хоть маленькiй разсказецъ и брать смѣлою рукою что будетъ предложено для всѣхъ вообще. Желательно, чтобы разъяснилось все превосходство школьныхъ вечеровъ (вѣрнѣе назвать ихъ, по секрету отъ дѣтей, «школьными актами”, на которыхъ ученики съ удовольствiемъ показываютъ свои успѣхи) и даже предъ «елками”. Любящiе свой родной народъ и желающiе ему добра, надѣемся, поддержать нашъ голосъ.

— Какъ контрастъ этому письму, приводимъ нижеслѣдующiй разсказъ изъ села Иванова–Вознесенска, напечатанный въ «Голосѣ”. «Передаю вамъ небывалое происшествiе, случившееся на дняхъ. Верстахъ въ десяти отъ города стоить постоялый дворъ. Хозяинъ его отправился куда то, и въ домѣ остались жена и двѣнадцатилѣтняя дочь. Такъ какъ около Иванова «шутятъ” и нерѣдко «шутниковъ” не занимать стать, то хозяинъ, уѣзжая, наказалъ женѣ быть осторожнѣе... Ночью кто–то началъ стучаться, Христомъ–Богомъ прося пустить на ночовку. Вышли посмотрѣть — видятъ какая–то старуха. Хозяйка не рѣшалась ее пустить и не пустила бы, но доброе сердце дѣвочки тронулось: она начала просить за странницу и добилась того что мать согласилась. Едва вошла странница въ горницу какъ мгновенно преобразилась: старуха оказалась здоровымъ мужикомъ, который тотчасъ же сталъ требовать денегъ. Мать стала–было утверждать что денегъ у нихъ нѣтъ, но дѣвочка объявила что это неправда, что деньги есть, и прибавила что они въ подпольѣ. Она предложила разбойнику указать ему гдѣ онѣ спрятаны, и онъ — потому ли что второпяхъ нехорошо сообразилъ, или потому что считалъ себя совершенно обезпеченнымъ отъ всякой ловушки, имѣя подъ рукой дѣвочку, отправился за нею въ подполье. Мать захлопнула западню, приперла коломъ, и тутъ началась та въ высшей степени драматическая сцена, которая сообщаетъ разсказу нѣсколько исключительный характеръ...

— »Мама! ногу мнѣ мужикъ рѣжетъ”, послышался голосъ дѣвочки едва слышно пробивавшiйся сквозь брань и угрозы разбойника...

Мать обезумѣла, растерялась, забилась на печку, перестала слышать и крики и угрозы...

Воротился хозяинъ. Постучалъ — не отворяютъ. Выломали дверь, привели кое–какъ бабу въ себя, и та разсказала, словно видѣла все во снѣ. Хозяинъ и извощики, прiѣхавшiе съ обозомъ, кинулись въ подполье. Дѣвочка была зарѣзана, разбойникъ живъ и здравъ.

— По 18 января поступило въ Общество попеченiя раненыхъ, въ С.–Петербургѣ пожертвованiй въ пользу голодающихъ 134,732 руб. Самарскiй дамскiй комитетъ получилъ по 25 декабря 76,854 руб., каковою суммою имъ обезпечено до урожая 1874 года 10,475 душъ.

— Городъ Одесса постановилъ, въ честь брачнаго торжества въ Императорской Семьѣ, снабдить 10 самыхъ бѣдныхъ дѣвицъ г. Одессы приданымъ.

_______

ОГЛЯДКИ.

(Изъ современнаго обозрѣнiя).

Иной человѣкъ живетъ, живетъ и вдругъ подъ старость сообразить что онъ еще въ самомъ началѣ что–то упустилъ изъ вида; а не упусти онъ этого изъ вида, не такъ направилась бы его жизнь, другимъ былъ бы онъ человѣкомъ и въ другомъ положенiи. Грустно поникаетъ тогда человѣкъ головою, или вскидывается и хватается за попытки поправить упущенное, но уже большихъ трудовъ стоитъ наверстывать часами то на что требуются годы; нужны усилiя на то, что прежде могло сдѣлаться исподволь и незамѣтно. Хандритъ человѣкъ или мечется отъ нетерпенiя, видя слабые и медленные успѣхи своихъ попытокъ. Да пусть бы хандрилъ и метался такой человекъ, пусть бы случались такiя позднiя оглядки въ бѣдной и короткой жизни недѣлимаго, но зачѣмъ подобныя же явленiя бываютъ и въ многовѣчной жизни цѣлыхъ миллiоновъ?...

На эту тему навелъ насъ — странно сказать! — молодой парень, крестьянинъ Костромской губернiи, проживающiй въ наймахъ у одного петербургскаго коммерсанта и недавно возвратившiйся изъ временной отлучки на родину. — Гдѣ пропадалъ? спросили мы, встрѣтивъ его, послѣ довольно долгаго промежутка, при исполненiи обычныхъ обязанностей. «Въ деревнѣ, сударь, былъ: надо было тоже повидать родныхъ”. — Хорошо съѣздилъ? «Какъ же, очень хорошо: теперь намъ это ничего не значитъ, потому — желѣзная дорога почти вплоть до мѣста”. — Какая же дорога къ вамъ идетъ? «А Шуйско–ивановская, можетъ слыхали?” — Какъ не слыхать. «Ну, вѣдь теперь она проведена до нашего города, до Кинешмы то–есть; а наша деревня ужь тутъ рукой подать, только черезъ Волгу, на другомъ берегу. Это все купцы ивановскiе порадѣли, чтобы дорогу къ намъ провести... Купцы–то, поглядѣли бы, съ виду мужики, какъ есть мужики, кушакъ подъ брюхо вяжетъ, а богатѣющiе, страсть какiе капиталисты! Они, видите–ли, для фабрикъ: тамъ ихъ топливо ужь очень одолѣло; кругомъ все подобралось, доставка дорога; теперь они у насъ за Волгой и понастроили фабрикъ...” — А у васъ лѣсу много? «У насъ еще есть; конечно не то что прежде: вотъ я еще помню, гдѣ былъ лѣсъ, теперь, поглядишь, шаром кати — гладь! Страхъ, что это будетъ!”

Вѣрно–ли поняль мой парень то что происходитъ вокругъ его родной деревни, и передалъ–ли онъ одно непосредственно вынесенное впечатлѣнiе, или примѣшался тутъ дошедшiй какъ нибудь и до него, въ послѣднее время особенно усилившiйся, говоръ о возрастающемъ у насъ истребленiи лѣсовъ и о гибельномъ влiянiи его на сельское хозяйство? Совпалъ–ли только этотъ говоръ съ прошлогодними бѣдственными неурожаями, или вызванъ преимущественно ими, но онъ теперь вдругъ принялъ тонъ именно поздней оглядки на прожитую жизнь, какъ будто со времени появленiя паровой силы на фабрикахъ, заводахъ и желѣзныхъ дорогахъ и до сей поры всѣми упущено было изъ виду то что неизбѣжно должно было послѣдовать. Съ мѣсяцъ назадъ, членъ русскаго техническаго Общества, г. Полуэктовъ, помѣстилъ въ «С.–Петербургскихъ Вѣдомостяхъ” большую статью подъ заглавiемъ: «Каменно–угольная промышленность и мануфактуры Московскаго района”. Статья эта обилуетъ числовыми данными, имѣющими ужасающiй характеръ.

По неимѣнiю точныхъ, за ближайшее время, свѣденiй о состоянiи лѣсовъ собственно Московской губернiи, авторъ беретъ для примѣра одну изъ губернiй сосѣднихъ — Калужскую, которая причислялась къ разряду лѣсныхъ и о которой есть свѣденiя даже за 1873 годъ. Вотъ что представляетъ эта губернiя. Изъ занимаемаго ею пространства 2.883,960 дес., по генеральному межеванiю 1780 года было подъ разнымъ лѣсомъ 1.269,209 дес. По военно–топографической съемкѣ 1851 года оказалось тамъ подъ лѣсомъ и кустарникомъ всего 904,220 дес. Слѣдовательно въ теченiе 72–хъ лѣтъ израсходовано безъ возмѣщенiя 365,989 дес. За тѣмъ, по свѣденiямъ 1873 года насчитано въ Калужской губернiи лѣсу и кустарника 587,000 дес. Значитъ въ 22 года еще истреблено 317,220 дес.

Если такъ велось до сихъ поръ лѣсное дѣло въ Калужской губернiи, то откуда взять увѣренность что оно не поведется такъ же и впредь? А въ такомъ случаѣ лѣтъ черезъ сорокъ, или можетъ быть и пораньше, тамъ не останетя и прутика, и тогда... Что–же тогда? хандрить, или вскинуться да разводить вновь лѣсъ, какъ предполагается теперь разведенiе лѣсовъ въ губернiяхъ Тульской, Рязанской, Харьковской, Херсонской? Конечно, трудовой–то лѣсокъ будетъ можетъ быть уже на счету и въ бережи...

О движенiи мануфактурной промышленности въ Московской губернiи авторъ приводитъ слѣдующiя данныя. Въ 1843 году было: фабрикъ 1283, паровыхъ машинъ 80, паровыхъ силъ 1830; годовой оборотъ составлялъ съ небольшимъ 42 миллiона рублей. Въ 1871 году считалось: фабрикъ 2,516, паровыхъ машинъ 912, паровыхъ силъ 11,224; годовой оборотъ — около 167¹/₂ миллiоновъ рублей.

Для вопроса о топливѣ здѣсь конечно самое важное — возростанiе количества паровыхъ силъ; это количество, какъ видите, въ 18 лѣтъ увеличилось слишкомъ въ шесть разъ. Остановиться впредь этому возрастанiю, кажется, нѣтъ особенныхъ причинъ.

Потребность топлива для Московской губернiи авторъ исчисляетъ такъ: на дѣйствiе всѣхъ фабрикъ и заводовъ 314,615 кубическихъ саженъ; на дѣйствiе желѣзныхъ дорогъ (въ районѣ 300 верстъ отъ Москвы) 149,072 куб. саж.; на потребности обывателей всей губернiи и самой Москвы 652,311 куб. саж.; а всего 1,115,998 куб. саженъ дровъ. Для этого количества должно быть ежегодно вырубаемо лѣса 50,727 дес.; а для обезпеченiя такой потребности топлива правильнымъ веденiемъ лѣснаго хозяйства, надо имѣть, при 40 лѣтнемъ круговоротѣ, запаса лѣса 2,029,080 десятинъ.

«Такого запаса лѣсовъ, продолжаетъ авторъ, обезпечивающаго правильнымъ мѣстнымъ круговоротомъ развившуюся мануфактурную, заводскую и желѣзнодорожную дѣятельность, въ образовавшемся центрѣ этой дѣятельности не существуетъ, и это не составляетъ тайны и для весьма поверхностнаго наблюдателя; въ настощее время промышленность эта поддерживается на счетъ окончательнаго истребленiя лѣсовъ сосѣднихъ территорiй губернiй. Калужской, Смоленской, Рязанской и Владимiрской. При такой тратѣ и при существовавшемъ полномъ отсутствiи правильнаго веденiя лѣснаго хозяйства, и въ сосѣднихъ губернiяхъ предѣлъ истощенiя лѣсовъ недалекъ; цѣнность топлива съ каждымъ годомъ возрастаетъ какъ предвѣстникъ приближающагося кризиса”. «Выходомъ изъ этого положенiя можетъ служить только развитiе каменно–угольной и местной торфяной промышленности; но возможно ли это развитiе и поспѣетъ ли оно вó время — это зависитъ вполнѣ отъ рацiональнаго отношенiя лицъ, заинтересованныхъ своей производительностiю по отношенiю къ топливу”.

Далѣе авторъ, доказавъ что изъ двухъ бассейновъ въ которыхъ открыты залежи и разработки каменнаго угля — Донецкаго и Московскаго, первый для Московскаго района недоступенъ по отдаленности и неудобству доставки, останавливается на одномъ послѣднемъ, залежи котораго находятся въ губернiяхъ Калужской, Тульской и Рязанской. Пути доставки угля изъ этихъ залежей пролегаютъ: по двумъ существующимъ желѣзнымъ дорогамъ — Московско–Курской и Рязанской, по одной строющейся — Калужско–Вяземской, и по рѣкамъ Окѣ и Москвѣ.

Такимъ образомъ все количество доставляемаго угля распредѣяется на четыре пути, и мѣсто его разработки не выходитъ за предѣлы 400 верстнаго пути желѣзныхъ дорогъ, перерѣзывающихся пристанями на Окѣ, при городахъ Калугѣ, Алексинѣ, Серпуховѣ и Коломнѣ. Остаются два вопроса: во 1–хъ, достаточно ли обезпечиваютъ залежи этого бассейна всю потребность топлива; во 2–хъ, можетъ ли уголь съ выгодою, при настоящей цѣнности дровъ, замѣнить древесное топливо. «Первый вопросъ, говоритъ авторъ, выясненъ нашими офицiальными геологами въ положительномъ смыслѣ.” «Второй — рѣшается фактическими данными, полученными изъ опыта на одной изъ фабрикъ въ городѣ Серпуховѣ, вдовы Третьяковой съ сыновьями". Изъ этого опыта, описаннаго съ достаточной технической точностью, во 1–хъ оказалось что каменно–угольное топливо нѣсколько дешевле древеснаго (выпариванiе 1,000 ведеръ воды обходится: дровами 18 р. 50 к., углемъ 17 р. 25 к.); во 2–хъ, относительно температуры жара ясно обнаружилось «все преимущество угля передъ дровами”.

Что же за симъ еще остается для того, чтобы развитiе каменоугольной промышленности «поспѣло во время” на спасенiе насъ отъ дровянаго и лѣснаго «кризиса?” Г. Полуэктовъ заключаетъ свою статью словами: «не считаю себя въ правѣ умолчать о весьма почтенной и упорной иницiативѣ управляющаго дѣлами фабрики вдовы Третьяковой, съ сыновьями, К. С. Татаринова, давшей нынѣ возможность осуществить опыты на дѣлѣ, при работѣ фабрики, и о томъ сочувствiи, которое я встрѣтилъ въ лицѣ мѣстныхъ техниковъ” и пр. Вмѣстѣ съ этимъ, не могъ г. Полуэктовъ умолчать и о своемъ сожалѣнiи, что русская мануфактурная промышленность, въ лицѣ своихъ представителей, составляетъ замкнутую колонiю, право которой относительно метрополiи заключается только въ сбытѣ выработанныхъ мануфактурныхъ товаровъ, при совершенномъ отчужденiи какъ отъ высшей технической и научной русской интеллигенцiи, такъ и отъ экономическихъ явленiй жизни”.

Мы съ своей стороны не считаемъ себя въ правѣ не вспомнить при этомъ что изъ «замкнутой колонiи”, кромѣ фабрики вдовы Третьяковой съ сыновьями, должна быть исключена еще находящаяся въ Даниловской слободѣ, за Серпуховскою заставой города Москвы, бумаго–прядильная фабрика московскаго купца Якова Васильевича Гамсона, который не очень за долго до появленiя статьи г. Полуэктова, заявилъ въ «Русскихъ Вѣдомостяхъ” что онъ приступилъ къ примѣненiю для своей фабрики каменно–угольнаго отопленiя и «счелъ полезнымъ обратить вниманiе господъ фабрикантовъ и заводчиковъ” на слѣдующiе результаты производимаго имъ въ теченiе шести мѣсяцевъ испытанiя надъ каменнымъ углемъ, покупаемымъ съ Павелецкихъ копей, принадлежащихъ Обществу каменно–угольной промышленности московскаго бассейна: 1) отопленiе фабрики каменнымъ углемъ доставляетъ значительную денежную выгоду противъ дровянаго отопленiя; 2) въ безостановочномъ полученiи павелецкаго каменнаго угля не встрѣчается никакихъ затрудненiй; 3) отопленiе павелецкимъ углемъ не причиняетъ паровымъ котламъ ни малѣйшей порчи, такъ какъ этотъ уголь содержитъ самое ничтожное количество сѣрнаго колчедана, и 4) при отопленiи углемъ не представляется никакой надобности увеличивать число котловъ, такъ какъ уголь даетъ паровъ не меньше того, сколько получается ихъ при топкѣ дровами.

Такiя заявленiя, обращаемыя къ господамъ фабрикантамъ и заводчикамъ, вмѣстѣ съ изображенiемъ грядущаго лѣснаго «кризиса”, мнѣ кажется должны быть распростраяемы неумолчно, чтобы въ силу пословицы: «капля камень точитъ”, гг. фабриканты и заводчики — всѣ, даже «вяжущiе кушакъ подъ брюхо”, ощутили наконецъ дѣйствiе капли и посторонились отъ напирающаго на нихъ самихъ кризиса, заслонившись отъ него спасительными массами каменнаго угля, обильно залегшаго чуть не подъ самыми ихъ ногами. Вѣдь главное — удостовѣриться что чрезъ это не будетъ ни грѣха, ни убытка; а тогда уже самимъ имъ навѣрное жаль станетъ продолжать безлѣсить и чрезъ то безплодить русскую землю.

Лѣса еще заслоняютъ насъ съ сѣвера; но тамъ съ ними другаго рода явленiе, стоющее тоже нѣкоторой оглядки. Явленiе, должно быть, возросло до безобразiя, потому что стало наконецъ предметомъ судебнаго разбирательства, которое по крайней мѣрѣ хоть нѣсколько освѣтило темное дѣло. Въ шенкурскомъ мировомъ съѣздѣ разбиралось это дѣло, по словамъ корреспондента, «рельефно характеризующее настоящiя условiя лѣсной промышленности и положенiе крестьянъ”. Крестьянинъ Благовѣщенской волости Булатовъ пожаловался на мѣстнаго волостнаго старшину Воробьева за то что онъ не принимаетъ мѣръ къ взысканiю съ крестьянъ долговъ его, Булатова. Между тѣмъ на самого Булатова предъявленъ отъ архангельскаго купца Кларка искъ въ 5,800 руб., который Булатовъ не можетъ заплатить, не получивъ своихъ долговъ съ крестьянъ. Оказалось что все это относится къ смоляной операцiи. Благовѣщенская волость производитъ въ годъ до 20,000 бочекъ смолы, которая чрезъ Архангельскъ идетъ за границу; Булатовъ — скупщикъ и промышляетъ этимъ дѣломъ уже 25 лѣтъ; онъ даетъ обыкновенно крестьянамъ задатки, съ тѣмъ чтобы они ставили смолу по извѣстной цѣнѣ, и посылаетъ ту смолу въ Архангельскъ «въ нѣмецкiя конторы”. Крестьяне не отработывали всѣхъ взятыхъ впередъ денегъ и должали; Булатовъ не ходилъ по судамъ, а пересрочивалъ долги; пересрочки шли изъ году въ годъ, долги копились, и должниками оказывались цѣлыя поколѣнiя: дѣти уже платили за отцовъ и не могли отплатиться. Въ этотъ разъ Булатовъ предъявилъ суду долговъ на 2,100 руб., но сказалъ что есть у него еще 8,000 въ векселяхъ, контрактахъ и другихъ обязательствахъ, а всего наберется можетъ быть и до 17,000 руб.; что должниковъ у него въ Благовѣщенской волости 300, да на Устьѣ, въ Вологодской губернiи, 100, а всѣхъ будетъ, пожалуй, до 600. На судѣ объяснилось что старшина Воробьевъ о взысканiи долговъ Булатова старался, мѣры принималъ, имущество крестьянское описывалъ; но должники оказались большею частью совсѣмъ несостоятельными, и притомъ на нихъ еще есть казенныя недоимки. Далѣе — объяснена была съѣзду причина «столь огромныхъ долговъ и несостоятельности крестьянъ”. Булатовъ, агентъ — какъ и всѣ скупщики — «нѣмецкихъ конторъ”, скупалъ, напримѣръ, въ 1870 году у крестянъ смолу по 1 р. 50 к. за бочку, а за границей въ то время цѣна ей была 7 р. 63 к. — Если къ цѣнѣ данной крестьянамъ прибавить: за сплавъ до Архангельска 35 к., за коммиссiю скупщику 10 к., на перевозку въ Англiю 1 р. 30 к., за браковку въ Архангельскѣ 15 к., страховыхъ 3 к., торговаго расхода 10 к., — всего получится 2 р. 3 к.; стало быть бочка смолы обошлась въ 3 р. 53 к. Остальные 4 р. 10 к. взяла нѣмецкая контора, которая собственно и указуетъ цѣну для крестьянъ–производителей и за трудъ таковаго указанiя беретъ почти втрое больше того что получаетъ самъ труженикъ–производитель. Разсмотрѣвъ всѣ обстоятельства дѣла, съѣздъ призналъ очевиднымъ что нѣтъ возможности взыскать съ крестьянъ въ два года то, что силою эксплуатацiи накопилось на нихъ въ теченiе 25–ти лѣтъ, и потому рѣшилъ: съ старшины, на котораго принесена жалоба, снять отвѣтственность, такъ какъ онъ взыскать съ крестьянъ всѣ долги не могъ.

Такъ, по замѣчанiю корреспондента, «отзывается на крестьянскомъ быту давно существующая монополiя нѣмецкихъ архангельскихъ конторъ, занимающихся переводомъ и перепродажей смолы за границу”. И за этимъ замѣчанiемъ опять слѣдуютъ уже не новыя мольбы о ссудо–сберегательныхъ товариществахъ и о введенiи артельнаго смолокуренiя, какъ единственныхъ путяхъ ко спасенiю задавленныхъ нуждой смолокуровъ. «Ссудныя товарищества, говорится въ заключенiе, начинаютъ основываться, но развитiе ихъ слабо потому что имъ противодѣйствуютъ тѣже кулаки–скупщики”. И нѣтъ силы, могущей оттолкнуть это скаредное противодѣйствiе!..

Въ этомъ случаѣ шенкурскiе смолокуры могутъ очень позавидовать сельскимъ промышленникамъ Московскаго уѣзда, гдѣ прошлой осенью очередное уѣздное земское собранiе выслушало обстоятельнѣйшiй докладъ управы «о мѣрахъ для развитiя крестьянскихъ промысловъ” и «пожелало что нибудь сдѣлать для установленiя этихъ промысловъ на разумныхъ основанiяхъ”. Лучшими мѣрами для этого признаны, конечно, «дешевый кредитъ и организацiя производительныхъ артелей”. А организовать эти артели тамъ есть изъ кого, потому что, по свѣденiямъ управы, въ Московскомъ уѣздѣ: 9 деревень исключительно ткутъ бахрому и тесьму, 8 деревень — кушаки, шарфы и разныя шерстяныя матерiи, 4 — раскрашиваютъ картины, 9 — дѣлаютъ и раскрашиваютъ желѣзные подносы, 2 — точатъ изъ дерева и приготовляютъ трости, 1 деревня приготовляетъ клѣтки, 20 деревень заняты столярнымъ производствомъ, 3 — издѣлiемъ изъ папье–маше. И всѣ эти пятьдесятъ пять деревень ужь конечно въ крѣпкой зависимости отъ московскихъ капитальныхъ торговцевъ. Земская управа, какъ слышно, взялась со всею энергiею за дѣло организацiи производительныхъ крестьянскихъ артелей, и еслибъ эти артели организовались и установились прочно, — онѣ могли–бы стать примѣромъ и назиданiемъ для всѣхъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ крестьянская кустарная промышленность ведется давно, постоянно пригнетаемся силою капитала.

Впрочемъ, въ Московской губернiи не одинъ Московскiй уѣздъ обилуетъ промышленниками и жаждетъ артельнаго устройства: въ Подольскомъ уѣздѣ село Кленово съ близлежащими деревнями населено мастерами–серебренниками и, говорятъ, между ними, при содѣйствiи предсѣдателя мѣстной земской управы г. Далецкаго, уже организуется артель, безъ которой эти мастера были до того пригнетаемы что, по словамъ мѣстнаго корреспондента, многiе изъ нихъ «бросали въ послѣднее время свое производство и поступали на жалованье къ знаменитымъ московскимъ фабрикантамъ — Сазикову, Овчинникову, Хлѣбникову и др., и ихъ–то работами любовались Россiя и Европа на московской и вѣнской выставкахъ”.

_______

АНГЛIЙСКIЙ БРАЧНЫЙ ОБРЯДЪ.

Когда женихъ съ невѣстою прiѣдутъ въ церковъ, въ сопровожденiи родныхъ и друзей своихъ, и станутъ предъ алтаремъ, женихъ по правую, и невѣста по лѣвую руку, служитель церкви прежде обращается къ нимъ съ наставленiемъ (по служебной формулѣ) о достоинствѣ и религiозномъ значенiи брака, и съ увѣщанiемъ объявить безъ утайки, нѣтъ ли между ними какого законнаго препятствiя ко вступленiю въ это святое состоянiе (Holy estate). Затѣмъ, буде препятствiя не окажется, — обращается сначала къ жениху съ вопросомъ: хощешь ли взять сiю жену въ обрученную себѣ супругу и пожить купно съ нею по заповѣди Божiей, во святомъ состоянiи брака? Хощешь ли ее любить и содержать въ покоѣ и чести и не оставлять ни въ болѣзни ни въ здравiи, и презрѣвъ всѣхъ прочихъ, соблюдать себя для нея одной, до конца живота вашего? И когда женихъ отвѣтитъ: хочу, — священникъ обращается къ невѣстѣ съ такимъ вопросомъ: хощешь ли ты сего мужа имѣть обрученнымъ себѣ супругомъ, и жить купно съ нимъ, по заповѣди Божiей, во святомъ состоянiи брака? Хощешь ли ему повиноваться, и служить ему, любить его и чествовать, и не оставлять ни въ болѣзни ни въ здравiи; и презрѣвъ всѣхъ прочихъ, блюсти себя для него одного, до конца живота вашего? Невѣста отвѣчаетъ: хочу. Тогда священникъ принимаетъ ее изъ рукъ родителя или родственника и даетъ ея правую руку въ правую руку жениха, при чемъ женихъ говоритъ, обращаясь къ невѣстѣ: Беру тебя въ обрученную жену себѣ — имѣть тебя и держать отъ сего дня и впредь, въ радости и въ горѣ, въ богатствѣ и въ бѣдности, въ болѣзни и въ здравiи, — любить тебя и миловать (to love and cherish), доколѣ не разлучитъ насъ смерть, по святой Божiей заповѣди; въ томъ предъ тобою обѣщаваюсь. Тутъ беретъ священникъ и жениха за правую руку, даетъ ее въ правую руку невѣстѣ, причемъ невѣста говоритъ, обращаясь къ жениху, такiя же слова, съ соотвѣтственнымъ обѣщанiемъ любви и повиновенiя. Затѣмъ священникъ, принявъ отъ жениха кольцо, передаетъ ему обратно и женихъ возлагаетъ кольцо невѣстѣ на четвертый палецъ лѣвой руки, при чемъ говоритъ ей: кольцомъ симъ обручаюсь тебѣ и всѣмъ тѣломъ служу тебѣ (J thee worship) и всѣми моими благами земными тебя одаряю. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

За этими словами оба склоняются на колѣна предъ алтаремъ, и священникъ произноситъ молитву: Боже вѣчный, Создатель и Промыслитель рода человѣческаго, Податель всяческой благодати духовной, источникъ безконечной жизни! Посли благословенiе Твое на рабовъ Твоихъ сихъ, на мужа сего и на жену сiю, ихъ же мы во имя Твое благословляемъ. И какъ пожили вѣрно вкупѣ Исаакъ съ Ревеккою, — и сiи два да держатъ и соблюдутъ вѣрно обѣтъ и союзъ между ними заключенный (въ чемъ да будетъ знаменiемъ и залогомъ кольцо врученное и принятое), и да пребудутъ всегда въ совершенной любви и мирѣ, и да поживутъ по Закону Твоему прiятому отъ Христа Iисуса Господа. Аминь. Потомъ, соединивъ снова ихъ руки, говоритъ: ихъ же Богъ сочета человѣкъ да не разлучаетъ. Затѣмъ, обращаясь къ собранiю, торжественно объявляетъ ихъ мужемъ и женою, во имя Отца и Сына и Святаго Духа; а обращаясь къ нимъ самимъ, благословляетъ ихъ такими словами: Богъ Отецъ, Богъ Сынъ, Богъ Духъ Святый, да благословитъ и да сохранитъ и да соблюдетъ васъ; Господь милостиво да призритъ на васъ благословенiемъ Своимъ; и тако да исполнитъ васъ духовнаго благословенiя и благодати, да поживете вкупѣ въ животѣ семъ, и въ вѣкѣ грядущемъ да имате животъ вѣчный. Аминь. Затѣмъ полагается пѣнiе псалмовъ. Въ служебникѣ означены здѣсь 2 псалма: 128 — по нашей псалтири 127: Блажени боящiяся Господа, тотъ самый псаломъ, который и у насъ положено пѣть въ самомъ началѣ вѣнчанья, послѣ обрученiя, но который у насъ, къ сожалѣнiю, большею частью пропускаютъ, ограничиваясь только припѣвомъ, который произноситъ священникъ: слава Тебѣ, Боже нашъ, слава Тебѣ. Другой псаломъ 67, по нашему 66: Боже, ущедри ны и благослови ны. Священникъ произноситъ краткую ектенiю, и въ срединѣ ея, Молитву Господню, потомъ слѣдующую молитву: Боже Авраама, Исаака и Iакова, благослови сихъ рабовъ Твоихъ и положи сѣмена живота вѣчнаго въ сердца ихъ; да исполнятъ самымъ дѣломъ все что въ наученiе себѣ прiимутъ отъ святаго Твоего слова. Призри, Господи, милостивно на нихъ съ небесе и благослови ихъ. И какъ послалъ Ты благословенiе Свое на Авраама и на Сарру во благое преспѣянiе: такъ благоволи послать благословенiе Твое на рабовъ Твоихъ сихъ; да послушаютъ волю Твою, и пребывая въ цѣлости подъ Твоимъ покровомъ, да поживутъ въ любви Твоей до конца живота своего, Господомъ нашимъ Iисусомъ Христомъ. Аминь. Боже, вся изъ ничего сотворивый могуществомъ силы Твоея! Ты, вся прочiя твари учредивъ въ мiрѣ, благоизволилъ, да прiиметь начало жена отъ человѣка–мужа по образцу Твоему и подобiю созданнаго; и совокупивъ обоихъ во едино, научилъ да никто же разлучитъ ихъ же едино сотворилъ еси въ бракѣ. Боже! Ты освятилъ еси житiе брачное въ преславную тайну, да знаменуется въ немъ и образуется духовный бракъ и единство Христа съ Его церковью. Призри милостивно на рабовъ Твоихъ сихъ; да возлюбить мужъ сей жену свою, по слову Твоему, якоже Христосъ возлюби невѣсту Свою церковь, и Себе даде за ню; да и пребываетъ жена сiя въ любви и благоговѣнiи (loving and amiable), въ вѣрности и послушанiи мужу, и во всякомъ покои, трезвеннымъ и мирнымъ житiемъ да поревнуетъ святынѣ и богобоязненнымъ женамъ. Господи! благослови ихъ обоихъ и даруй имъ наслѣдити вѣчное Твое Царство, Iисусомъ Христомъ Господомъ нашимъ. Аминь. Затѣмъ, обращаясь къ новобрачнымъ, говоритъ: Богъ Всесильный, отъ начала создавшiй прародителей нашихъ, Адама и Еву, и освятившiй и совокупившiй ихъ въ бракѣ, да излiетъ на васъ богатство благодати Своей, да освятитъ и благословитъ васъ; да творите угодное Ему душою и тѣломъ, и да поживете вкупѣ въ любви святой до конца живота вашего. Аминь.

Этими словами оканчивается совершительный обрядъ брака; но затѣмъ, по служебнику, священникъ читаетъ новобрачнымъ брачное наставленiе, состоящее изъ подлинныхъ словъ Апостольскихъ Посланiй (Павла — къ Ефесеямъ и къ Колоссаемъ и св. Петра) объ обязанностяхъ мужа къ женѣ и жены къ мужу.

При брачной церемонiи 11 января, вмѣсто заключительныхъ молитвъ и увѣщанiй, произнесена была совершавшимъ обрядъ деканомъ Стенли слѣдующая, нарочито составленная молитва:

«О Боже и Отче Небесный, Царю Царей и Господь господствующихъ, призираяй отъ престола Твоего на вся живущая на земли, о немже именуется всякое семейство на небеси и на земли, молимъ Тебя отъ глубины сердечной, призри благоволенiемъ Твоимъ на домы сiи Королевскiй и Императорскiй въ часъ ихъ союза. Пролей богатство благодати Твоей и обилiе Твоего утѣшенiя на августѣйшихъ родителей той, которую нынѣ вручаютъ они вѣрности избраннаго ею супруга, и попеченiю и храненiю нашей августѣйшей Королевы. Ниспосли благословенiе Твое на наслѣдника престоловъ и королевствъ, предстоящаго Тебѣ въ сей день, и даруй имъ и прочимъ членамъ Иператорскаго и Королевскаго дома, здѣсь присутствующимъ, волю и силу совершать дѣло Твое и предать его своимъ сынамъ и сынамъ сыновъ своихъ. Благослови всякое состоянiе человѣческое въ той и въ другой странѣ, да всѣ сущiе въ церкви и въ государствѣ, во всякомъ званiи и служенiи, послужатъ Тебѣ къ назиданiю людей Твоихъ и во славу имени Твоего Святаго, въ познанiи коего намъ всѣмъ животъ вѣчный, и служенiе коему есть совершенная свобода. Сотвори, да претворится союзъ военныхъ дѣлъ, прославляемыхъ этою храминой^*), въ сугубо благословенный союзъ братскаго благоволенiя на постоянство въ дѣлахъ добра. Мiръ и благополучiе, истина и правосудiе, вѣра и любовь да утвердятся въ насъ изъ рода въ родъ, и всяческими дарованiями отъ Востока и Запада, отъ Сѣвера и Юга, да будетъ царство Твое созидаемо и распространяемо въ единенiи духа и въ союзѣ мира, о Христѣ Iисусѣ Искупителѣ нашемъ. Господь да благословитъ васъ и да сохранитъ васъ, да просвѣтитъ лице Свое на васъ и помилуетъ васъ. И миръ Божiй, превосходяй всякъ умъ, да соблюдетъ сердца ваши и мысль вашу въ познанiи и въ любви Бога и Сына Его, Iисуса Христа Господа нашего, и благословенiе Бога всемогущаго, Отца, Сына и Святаго Духа, да будетъ съ вами и пребудетъ во вѣки. Аминь.”

Изъ вышеизложеннаго видно, какое высокое понятiе о тайнѣ брачной выражается въ англiйскомъ обрядѣ, содержащемъ въ себѣ и церковное ученiе о бракѣ. Англiйская церковь не причисляетъ брака къ таинствамъ въ томъ смыслѣ какъ разумѣетъ наша церковь. Въ 25 членѣ исповѣданiя англиканской вѣры, сказано: Есть два таинства учрежденныя Христомъ Господомъ нашимъ въ евангелiи: Крещенiе и Евхаристiя. Прочiя же пять не почитаемъ таинствами въ одинаковомъ значенiи съ сими двумя, ибо они не имѣютъ видимаго знаменiя благодати или обряда самимъ Господомъ установленнаго.” За всѣмъ тѣмъ, брачный обрядъ самой англиканской церкви именуетъ бракъ пресвѣтлою тайною (excellent mystery) и церковь благословляетъ его во образъ духовнаго союза Христа съ церковью.

Гражданскiй законъ въ Англiи издавна признавалъ совершенiе церковнаго обряда обязательнымъ. Къ совершенiю обряда и записки признавались способными одни уполномоченные священники, по приходамъ; но гражданская дѣйствительность брака не была связана съ опредѣлительнымъ обрядомъ, а полагалась лишь во взаимномъ соглашенiи сторонъ. При Кромвелѣ, въ 1653 г. появилась первая гражданская форма брака: изданъ былъ законъ, въ силу коего надлежало записывать браки, съ формальнымъ оглашенiемъ, въ теченiе 3 недѣль, у гражданскаго регистратора, и потомъ, при свидѣтеляхъ, у мироваго судьи. Но этотъ законъ отмѣненъ въ Англiи съ отмѣною республики. Отсутствiе опредѣлительной формы повело ко множеству безпорядковъ въ бракахъ: сотни и тысячи ихъ совершались въ Англiи безъявочно. Притомъ церковная форма, сама по себѣ неопредѣлительная, оказывалась стѣснительною для диссидентовъ, не признававшихъ господствующей церкви. Однако–жь повторявшiяся много разъ законодательныя попытки къ установленiю опредѣленной формы брака ни къ чему не привели до 1837 года. Лишь въ этомъ году состоялся законъ, въ силу коего бракъ можетъ быть совершенъ — или въ одной изъ приходскихъ церквей господствующаго исповѣданiя, либо въ часовнѣ имѣющей патентъ на совершенiе браковъ, или въ молитвенномъ домѣ всякаго вѣроисповѣданiя, въ присутствiи регистратора и свидѣтелей; или — можетъ быть совершенъ, по согласiю сторонъ, безъ церковнаго обряда, въ конторѣ гражданскаго регистратора при свидѣтеляхъ и при открытыхъ дверяхъ. Такъ утвердилась въ Англiи форма гражданскаго брака, произвольная для желающихъ, но необязательная для сторонъ. Господствующею и обычною народною формою остается въ Англiи совершенiе брака церковнымъ обрядомъ у приходскаго священника.

Англiйскiй бракъ Великой Княжны Марiи Александровны записанъ, при самомъ совершенiи, въ брачную книгу Королевской церкви. Самая книга не привезена сюда изъ Англiи, но изъ нея вынутъ и привезенъ сюда особый листъ, на которомъ росписались новобрачные, со свидѣтелями, и который будетъ потомъ вшитъ въ книгу. Вмѣстѣ съ тѣмъ составлено брачное свидѣтельство, съ приложенiемъ большой печати, въ которомъ сказано что бракъ, по уставу, совершился съ формальнаго согласiя Королевы. Къ этимъ свѣденiямъ, которыя сообщаетъ корреспондентъ газеты «Times”, прибавимъ еще что служебникъ, по которому Деканъ Cтенли совершалъ брачный обрядъ, употреблялся при коронацiи Вильгельма IV въ Вестминстерскомъ аббатствѣ.

_______

ПРОПОВѢДЬ,

сказанная г. Стенлеемъ, деканомъ Вестминстерскимъ, въ англiйской церкви въ С.–Петербургѣ 6 (18) января.

«И въ третiй день бысть бракъ въ Канѣ

«Галилейстѣй и бѣ Мати Iисусова ту.

«Званъ же бысть Iисусъ и ученицы Его

«на бракъ».

Еванг. отъ Iоанна. Гл. II. Ст. 1, 2.

Это мѣсто изъ Священнаго Писанiя было прочтено сегодня на день Богоявленiя (по старому стилю). Оно будетъ прочтено и во всѣхъ церквахъ Англiи, какъ Евангелiе втораго Воскресенiя послѣ Богоявленiя (по новому стилю), о сколько сердецъ изъ англiйской паствы, внимая ему вездѣ, какъ въ величественномъ соборѣ, такъ и въ смиренной сельской церкви, перенесутся мыслiю къ тому событiю на которомъ сосредоточено вниманiе всѣхъ здѣсь, въ великой столицѣ Сѣвера.

То же самое Евангелiе будетъ снова прочтено на Богослуженiи которое будетъ совершено въ Дворцовой церкви, съ Божiей помощiю, въ концѣ этой недѣли.

Такое особенное значенiе, приданное этому тексту Священнаго Писанiя, своимъ совпаденiемъ заставляетъ насъ, сосредоточивъ на немъ все наше вниманiе, выбрать его сегодня предметомъ нашихъ вечернихъ размышленiй. Разсмотримъ же мы этотъ текстъ съ разныхъ его сторонъ: во первыхъ какъ событiе увѣнчавшее собою празднество Богоявленiя или знаменiя Божiей славы, а во вторыхъ въ приложенiи его къ нашей собственной жизни.

I. »И въ третiй день бысть бракъ въ Канѣ Галилейстѣй". Забывъ на минуту туманное небо и закованныя въ ледъ рѣки Сѣвера, перенесемся въ облитую солнцемъ Палестину съ ея роскошными дубравами.

Кана Галилейская была, и есть еще, селенiе висящее на краю скалы, горнаго хребта парящаго надъ одной изъ тѣхъ богатыхъ плоскихъ возвышенностей, чрезъ которыя проходитъ путешественникъ на дорогѣ между Назаретомъ и Капернаумомъ. На этой равнинѣ вѣтеръ колыхалъ тогда и продолжаетъ колыхать понынѣ высокiй тростникъ (canes — откуда заимствовала свое названiе «Кана"). На краю горы былъ и существуетъ до сих поръ глубокiй колодезь изобилующiй водою. Среди садовъ и околицъ росла извѣстная смоковница, раскинувшая вокругъ свои широкiе, зеленѣющiе листья; подъ ней, за нѣсколько дней передъ тѣмъ, сидѣлъ уроженецъ этого селенiя, Наѳанаилъ изъ Каны Галилейской, въ исповѣданьи тайны своего сердца, замѣченный Тѣмъ Кого онъ не вѣдалъ, но Который думалъ и заботился о немъ болѣе, нежели онъ самъ о себѣ заботился. Позади селенiя, углубляясь въ самую средину горъ, открывается дикое, скалистое ущелье, заросшее густою зеленью и ярко цвѣтущими кустами, — уголокъ полный поэзiи, вѣчный какъ будто свидѣтель какихъ–то счастливыхъ надеждъ первой жизненной весны, какихъ–то обѣтовъ безгрѣшной любви.

Въ этомъ счастливомъ и прекрасномъ селенiи было брачное торжество. Имя новобрачныхъ намъ неизвѣстно, но очевидно на праздникъ этотъ собрались всѣ члены Святаго Семейства и друзья ихъ. Должно предполагать что Кана Галилейская сдѣлалась для нихъ какъ бы вторымъ отечествомъ послѣ того какъ Они оставили Назаретъ и до переселенiя Ихъ въ Капернаумъ. «И Мати Iисусова бѣ ту.” Мать семейства. Какъ многозначительно это слово! Iосифъ, глава и естественный хозяинъ дома этого святаго семейства, повидимому отошелъ уже въ вѣчный покой: радость и утѣшенiе слѣдить за дальнѣйшимъ развитiемъ семьи, о которой онъ такъ долго заботился, повидимому, не были ему даны. Но Она, Мать Iисусова, непрестанно слагавшая въ Своемъ сердцѣ всѣ мысли и дѣянiя Сына въ эти послѣднiя 30 лѣтъ, Она соединявшая въ себѣ родительскiя чувства обоихъ, и сдѣлавшаяся такимъ образомъ средоточiемъ того круга, въ которомъ Она вращалась, Она осѣняла своимъ благословенiемъ священное собранiе. «Званъ же бысть Iисусъ и ученицы Его на бракъ”. Онъ былъ званъ и Онъ пришелъ, и ученики Его тоже были тамъ — не всѣ конечно, но безъ сомнѣнiя тѣ первые вѣрные друзья, которые окружали Своего Учителя во всѣ важные минуты жизни. Тутъ были и рыбаки Галилейскаго озера: Андрей, Петръ и Филиппъ, и возлюбленный ученикъ Христовъ; тутъ были и Симонъ прозванный Хананейскiй и Наѳанаилъ, «воистину Израильтянинъ, въ немъ же льсти нѣсть”, который особенно радовался тому что Учитель, такъ недавно имъ признанный, пришелъ на праздникъ въ родное его селенiе. Всѣ они были съ Нимъ въ Галилеѣ, и безъ сомнѣнiя всѣ они должны были провести одинъ или два дня въ Канѣ, и уже на третiй день назначенъ былъ бракъ.

Мы можемъ себѣ представить праздничныя приготовленiя въ эти дни, если вспомнимъ какъ описаны подобныя же торжества въ Ветхомъ Завѣтѣ: женихъ выходитъ на встрѣчу невѣстѣ, молодыя дѣвушки, знавшiя ее прежде, привѣтствуютъ ее предлагая свои дары; фонари и факелы горятъ вдоль улицъ; свѣтлые и радостные свадебные наряды готовы для свадебныхъ гостей.

Вѣнки или вѣнцы — какъ и теперь водится по всему Востоку, и употребленiе ихъ мы находимъ уже во времена Соломона (Пѣснь Пѣсней, III, 11) — вѣнцы отъ которыхъ произошло по еврейски слово невѣста”, были приготовлены для обручаемыхъ.

Братья собрались чтобы благословить покидающую ихъ сестру, какъ это было во времена Ревекки. Древнее патрiархальное благословенiе дома Израилевъ было произнесено надъ молодыми (Руѳь, IV, 11), «Да дастъ Господь женѣ твоей, входящей въ домъ твой якоже Рахили и яко Лiи, яже создаша обѣ домъ Израилевъ и сотвориша силу въ Ефратѣ и будетъ имя въ Виѳлеемѣ”. За симъ послѣдовалъ брачный пиръ, общее увеселенiе всѣхъ сосѣдей, близкихъ и далекихъ; радовались они тою радостiю, которую каждый долженъ чувствовать при видѣ счастiя другихъ, въ надеждѣ на свѣтлую будущность.

При входѣ въ горницу стояли большiе каменные сосуды наполненные чистою водою деревенскихъ колодцевъ. Для каждаго гостя наливалась вода, чтобы онъ могъ вымыть руки передъ тѣмъ какъ сѣсть къ праздничному столу — «лежаща по очищенiю iудейску”, по обычаю очищенiя всѣхъ восточныхъ племенъ; когда гости, омывшись и освѣжившись отъ пыли и жара дневнаго, входили въ горницу, тамъ все уже было готово. Здѣсь былъ женихъ, а также и распорядитель праздника, другъ жениха, разсыпавшiй щедрою рукою дары гостепрiимства. И вино лилось все обильнѣе и быстрѣе, и веселое настроенiе гостей усиливалось, но вдругъ оказалось что лучшее вино подано было только напослѣдокъ. Распорядитель праздника не зналъ откуда оно: онъ только видѣлъ вокругъ себя веселыя, праздничныя лица, и сдѣлалъ свое меткое замѣчанiе о вкусѣ вина, которое ему дали отвѣдать. Но были другiе взоры, которые проникали тайну того что видѣли:

Пресвятая Матерь и ученики Его, черпая воду, знали по какому велѣнiю вода претворилась въ вино. Св. Евангелистъ, который передаетъ намъ всѣ подробности этого событiя, говоритъ: «Се сотвори начатокъ знаменiемъ Iисусъ въ Канѣ Галилейстѣй и яви славу Свою: и вѣроваша въ Него ученицы Его”.

Вникнемъ же теперь, подобно ученикамъ Его, во внутренее значенiе этого чуднаго и поражающаго дѣйствiя.

Чему учитъ насъ это первое знаменiе общественнаго служенiя нашего Господа? Это былъ случай не горя или испытанiя, а чистой, невинной радости. Несомнѣнно, Онъ по преимуществу былъ человѣкомъ горя и страданiя, несомнѣнно что Онъ въ особенномъ, частномъ смыслѣ Утѣшитель безутѣшныхъ, Отецъ сиротъ и всѣхъ тѣхъ, сердце которыхъ съ счастiемъ незнакомо. Несомнѣнно и то что тѣнь креста осѣняла какъ самые высокiе, такъ и самые простые Его подвиги и дѣянiя. И этотъ–то крестъ и глубокая мысль о значенiи жизни и смерти и намъ приноситъ утѣшенiе и опору какъ въ счастливѣйшiе, такъ и въ самые тяжелые и печальные дни нашей жизни. Но подобно тому, какъ въ нашей обыденной жизни встрѣчаются мгновенiя ничѣмъ неомрачаемаго, полнаго счастiя, такъ было и съ Нимъ. Особенная, высокая задача христiанства призываетъ насъ не только плакать съ плачущими, но и радоваться съ радующимися. Его жезлъ и палица ведутъ насъ черезъ горькую долину смерти, но не Онъ–ли тоже приготовилъ намъ трапезу среди земной пустыни, не Онъ–ли наполняетъ черезъ край наши чаши, не Онъ–ли не оставляетъ насъ своими милостями и щедротами во всѣ дни нашей жизни. Ученики Iоанна Крестителя и фарисейскiе постились часто, Онъ же не постился; Онъ былъ какъ бы счастливый женихъ всѣхъ окружающихъ Его. Его земная жизнь даже среди горя и страданiй походила на безпрерывный брачный пиръ. Дѣти брачнаго чертога не могли грустить и плакать пока женихъ былъ съ ними.

Изъ этихъ радостныхъ общественныхъ собранiй Онъ охотно, до самаго конца земнаго своего поприща, заимствовалъ лучшiя картины и украшенiя своихъ рѣчей, какъ–то: притчи о брачномъ пирѣ, о брачной одеждѣ, о наполненныхъ чертогахъ царскихъ. И что еще знаменательнѣе: торжественнѣйшее установленiе въ Его Церкви, наканунѣ самой Его смерти и страданiй, является воспоминанiемъ празднества, вечерней прощальной трапезы, на которой «возлюбивъ Своя сущiя въ мiрѣ до конца возлюби ихъ”.

Тѣ частицы хлѣба, которыхъ мы причащаемся во всѣхъ церквахъ въ ознаменованiе святой прощальной Евхаристiи, представляютъ какъ бы тѣ самыя частицы хлѣба который сердце человѣка укрѣпляетъ, прозябая на роскошныхъ поляхъ Палестины, а капля вина, которое мы пьемъ изъ священнаго потира, напоминаетъ то самое вино «веселящее сердце человѣка”, которымъ была переполнена чаша верхней горницы iерусалимской и то вино которое лилось на брачномъ пирѣ въ Канѣ Галилейской; наше соединенiе вокругъ священной трапезы есть продолженiе нѣжнаго соединенiя и прощанiя съ дорогими друзьями, братьями, сестрами и любимыми дѣтьми, прообразомъ которыхъ служитъ послѣдняя вечерняя трапеза нашего Господа.

Таким образомъ я на нѣсколько минутъ, въ настоящее праздничное время, остановился на этой особенной сторонѣ земной жизни Спасителя, потому что она служитъ удивительнымъ доказательствомъ Божественнаго Его призванiя, потому что она ярко обрисовываетъ то необыкновенное общественное положенiе, которое отличаетъ Его земное поприще отъ поприщъ основателей всѣхъ другихъ вѣроисповѣданiй. Этотъ урокъ полезенъ для всѣхъ насъ, для вѣрующихъ, столько же какъ для невѣрующихъ, потому что онъ учитъ насъ, что не только святая, ангельская, но даже Божественная жизнь можетъ быть проведена среди увеселенiй и искушенiй мiра сего, что столько же черезъ радости, сколько черезъ испытанiя, Господь укрѣпляетъ наши характеры, смягчаетъ наши сердца, просвѣтляетъ наши умы, возвышаетъ наши мысли. Оно научаетъ насъ что самая религiозная жизнь есть жизнь тѣхъ которые, неся всю тяжесть общественныхъ обязанностей устраиваютъ счастiе другихъ, и наслаждаясь всѣмъ что есть добраго и прекраснаго на свѣтѣ, умѣютъ бороться противъ зла, съ твердою рѣшимостiю и съ тѣмъ же сильнымъ и праведнымъ негодованiемъ, которое выказывалъ въ подобныхъ случаяхъ Спаситель.

II. Эти соображенiя приводятъ меня ко второй сторонѣ вопроса: невинность христiанскаго веселья не есть единственное заключенiе, которое мы можемъ извлечь изъ сказанья о бракѣ въ Канѣ Галилейской: это былъ не простой пиръ, а брачный пиръ. Дѣло заключалось не только въ томъ что нашъ Спаситель въ первый разъ явилъ Себя на праздничномъ пирѣ, но и въ томъ что Онъ украсилъ и Своимъ присутствiемъ, а равно и первымъ сотвореннымъ Имъ чудомъ святое достоинство брака. И надо замѣтить что этотъ случай былъ только однимъ изъ многихъ, въ которые Онъ ободрялъ и освящалъ такимъ образомъ все что заключаетъ въ себѣ это священное понятiе. У Него Самого не было и не могло быть своего домашняго очага, но кромѣ собственнаго дома все у Него было, и все во всей полнотѣ: у Него была мать, братья, сестры, дорогiе друзья, Iоаннъ, возлюбленный Его ученикъ, Лазарь, котораго Онъ любилъ какъ брата, Марѳа и Марiя, подъ кровлею коихъ Онъ всегда находилъ Себѣ убѣжище. У Него были Его ученики всѣ (съ однимъ сомнительнымъ исключенiемъ), какъ гласитъ священное преданiе, люди женатые: Петръ, несомнѣнно и Iаковъ, Iуда и Симонъ и Iосифъ.

А съ какимъ радостнымъ участiемъ Онъ обращался съ дѣтьми собиравшимися вокругъ Него. Онъ повелѣвалъ приносить къ Себѣ веселыхъ, невинныхъ малютокъ. Онъ осуждалъ и даже укорялъ тѣхъ которые возбраняли имъ приближаться къ Нему. Онъ увѣщевалъ всѣхъ людей обратиться къ той невинности, которая сiяла на ихъ простыхъ личикахъ и въ ихъ свѣтлыхъ взорахъ. Своимъ внѣшнимъ обращенiемъ и Своими дѣйствiями Онъ выказывалъ Свое доброе къ нимъ расположенiе; Онъ обнималъ ихъ, Онъ возлагалъ Свои руки на ихъ головки, Онъ благословлялъ ихъ Своимъ благодатнымъ благословенiемъ: Онъ научаетъ насъ видѣть въ ихъ чистыхъ, невинныхъ природахъ отраженiе неба, предчувствiе рая. И отъ этихъ словъ и дѣйствiй, отъ духовнаго ихъ смысла, учрежденiе брака заимствовало новыя основы, новое освященiе въ исторiи человѣчества.

Постановленiе христiанскаго брака и благословенiе заключающееся въ христiанской семьѣ были какъ–бы достойны того, чтобы Христосъ освятилъ ихъ первымъ Своимъ чудомъ. Они служатъ основою народовъ и церквей, они соль развращеннаго общества, которое безъ нихъ распалось бы и уничтожилось! Они служатъ крѣпкими преградами противъ суевѣрiя съ одной стороны и безвѣрiя съ другой, ими Богъ противодѣйствуетъ всепокоряющему господству матерiальнаго мiра и его суеты!

Счастливый бракъ. Что это значитъ, и какой долженъ быть этотъ бракъ? Гдѣ бы онъ ни совершался, въ высокихъ ли положенiяхъ жизни, или въ смиренныхъ, онъ есть не только слiянiе двухъ человѣческохъ душъ для взаимнаго общенiя и помощи, не только постоянный обмѣнъ чистѣйшаго счастья, но также новый источникъ обновленiя и спасенiя; да, это есть какъ бы послѣднiй великiй призывъ разъ навсегда отбросить отъ себя прошедшее со всѣми его заблужденiями, ошибками и безумiемъ, отбросить далеко, далеко, назадъ, чтобы съ новыми надеждами, новымъ мужествомъ и новою энергiею идти впередъ и взирать на будущность открывающуюся передъ нами.

Только тогда вы поймете какой смыслъ имѣетъ слово: счастливый домъ! Счастливый домъ — не есть ли это лучшее подобiе неба? Домъ, гдѣ мужъ и жена, отецъ и мать, братъ и сестра, дитя и родитель, каждый, идя своею собственною дорогою, помогаетъ одинъ другому идти впередъ по трудному жизненному пути такъ, какъ не въ силахъ это дѣлать ни одно другое человѣческое учрежденiе; ибо никто внѣ прiюта нашего собственнаго дома, не получаетъ такой возможности дѣлать добро своему ближнему; никто не получаетъ способность такъ хорошо узнавать характеръ другаго; нигдѣ вы не имѣете такого могучаго двигателя устраивать счастье другаго, какъ тамъ гдѣ вы призваны устроять счастье тѣхъ, которые кость вашей кости, и плоть вашей плоти, тѣхъ, которыхъ счастье и слава — ваше счастье и слава; тѣхъ, которыхъ несчастье васъ самихъ дѣлаетъ несчастными; тѣхъ, которые своимъ эгоизмомъ или своими пороками насъ повергаютъ во прахъ и тѣхъ которые, напротивъ, своею чистотою, правдивостью и энергiею возвышаютъ насъ до высоты нашего долга, до небесъ и до Бога. Таковъ домъ счастья. Таковъ новый мiръ благодати, который заключаетъ въ себѣ тотъ поворотъ къ новой жизни, который Богъ, въ Своей безконечной къ нему милости, а человѣкъ въ своей благодарной любви, можетъ совершить, разрывая навсегда самыя дорогiя для него связи, и готовясь къ той торжественной разлукѣ, когда жена и мужъ призваны для брака «оставитъ мать и отца о прилѣпиться другъ къ другу”; да, и если отецъ и мать разлучаются съ лучшею радостью ихъ жизни, съ сокровищемъ своего сердца, то разлучаются въ твердой надеждѣ что отъ этого горькаго для нихъ бремени разлуки родится новое счастье, новая душа, и разцвѣтъ этой новой души будетъ сокровищемъ не менѣе дорогимъ, чѣмъ тó котораго они лишились.

Да, эти дары благодати открываютъ новый мiръ, и содѣлываютъ его столь же полнымъ радостей, какъ тотъ который они покидаютъ. И вотъ, укрѣпляемые тою надеждою, которая есть смыслъ сего радостнаго и вмѣстѣ съ тѣмъ серьознѣйшаго изъ обрядовъ, когда либо въ жизни нами совершаемыхъ, мы въ то же время еще болѣе радуемся, и еще серьознѣе смотримъ на сегодняшнее торжество потому, что оно не только есть сочетанiе двухъ человѣческихъ сердецъ, но есть какъ бы союзъ мира двухъ могущественныхъ нацiй.

Въ этомъ–то и заключается чудесное дѣйствiе сего важнаго обряда, что когда онъ совершается не необдуманно, не легкомысленно, не въ шутку, но съ благоговѣньемъ и въ страхѣ Божiемъ, и въ чистой любви одного къ другому, — онъ освящаетъ и объединяетъ все что къ нему прикасается — онъ золотитъ хижину бѣднѣйшаго крестьянина, и если прежде дѣйствiе его связывало и объединяло между собою государства на ихъ общемъ историческомъ пути, то еще болѣе благотворнымъ кажется намъ его связующее дѣйствiе, когда оно устанавливает отношенiя между государствами, стоящими другъ отъ друга раздѣленными, — какъ два полюса христiанской цивилизацiи на двухъ концахъ Европы.

Сегодня празднуемый нами брачный союзъ не имѣетъ себѣ подобнаго въ Европѣ, въ теченiе 800 лѣтъ; послѣднiй бракъ между королевскимъ англiйскимъ домомъ и Россiею теряется въ туманѣ отдаленной отъ насъ исторiи, когда величайшiй изъ древнихъ Русскихъ Князей, Владимiръ Мономахъ, просилъ руки Принцессы Гитъ, дочери Гарольда, послѣдняго изъ саксонскихъ королей.

Какъ мало тотъ и другой монархъ могли провидѣть тѣ великiя судьбы, коихъ совершителями въ исторiи мiра явятся обѣ эти нацiи, при другомъ принцѣ и при другой княжнѣ, и то значенiе, которое посредствомъ семейной связи получитъ союзъ этихъ двухъ государствъ. И въ правду, могли ли они предвидѣть что маленькiй островъ гдѣ то въ дали океана, открытый для всѣхъ вѣтровъ и для всякаго вооруженнаго нападенiя, сдѣлается владыкою морей и страхомъ изнѣженнаго Востока, и что княжество въ дикихъ лѣсахъ Славянскихъ выростетъ въ могущественное и образованное государство, протягивающее руку преемникамъ Англо–Саксонской расы въ центрѣ Азiи и на границахъ Америки.

Какое предвидѣнiе въ грядущемъ величiя и безконечнаго успѣха внушаетъ намъ этотъ взглядъ брошенный на вѣка давно уже минувшiе! Если отъ той поры понынѣ пилось «доброе вино” христiанскаго просвѣщенiя, теперь еще лучшее вино ждетъ впереди дѣтей нашихъ дѣтей!

Да, степень величiя достигнутаго обоими народами составляетъ еще болѣе крѣпкое звѣно, усиливающее ихъ взаимное согласiе и гармонiю. Они встрѣчались въ войнахъ какъ друзья и недруги, съ рыцарскимъ уваженiемъ другъ къ другу мѣрили свои силы на чистомъ полѣ и при осадѣ крѣпостей. Они внимали вдохновеннымъ звукамъ своихъ литературъ и своихъ наукъ. Ихъ промышленность и предпрiятiя охватили весь свѣтъ, ихъ церкви обмѣнивались не разъ дружескими посланiями и обѣ питались сладкой надеждой достичь великаго будущаго, ожидающаго ихъ обоихъ, если оно только возможно, и вотъ теперь эти судьбы, столь часто разъединяемыя, скрѣпляются снова. И отношенiя, которыя люди церкви, представители купеческаго званiя, армiя и лица государственныя старались по временамъ оживлять, какъ бы загораются теперь съ новою силою посредствомъ личнаго, радостнаго, дружескаго союза, ставящаго обѣ нацiи лицомъ къ лицу и рука объ руку въ союзъ тѣхъ, которые желали бы служить въ теченiе всей своей жизни олицетворенными представителями своихъ нацiй. Если было бы возможно древнимъ норманамъ, родоначальникамъ обѣихъ династiй, Рюрику, первому основателю Россiйскаго Государства, или позднѣе — Петру, могущественному устроителю его, опредѣлить участь одной изъ дочерей ихъ рода, то нѣтъ сомнѣнiя, они бы обрадовались брачному сочетанiю съ княземъ–морякомъ, и возрадовались бы съ чувствомъ гордости того благороднаго ремесла, которое было страстно–любомою заботою, какъ древняго князя Рюрика, такъ еще болѣе и славнаго основателя русскаго морскаго могущества. Также, если бы Альфредъ Великiй могъ бы въ отдаленномъ будущемъ избрать подругу, которая бы озарила и украсила жизнь перваго Англiйскаго Князя — единственнаго изъ всѣхъ послѣдующихъ Англiйскихъ Князей, который украсился этимъ славнымъ именемъ — онъ, умнѣйшiй и лучшiй изъ Королей Англiи, возрадовался бы этому союзу Востока съ Западомъ, этому предвѣстнику осуществленiя той мечты, которую прозрѣвалъ онъ въ будущемъ — сближенiя его Англо–Саконскаго царства съ отдаленными народами Азiи. Онъ привѣтствовалъ бы этотъ счастливый день между первенствующими народами и другъ другу сочувствующими церквами.

Посредствомъ этого дома молитвы, такъ давно существующаго въ Россiи, да низойдетъ же благословенiе Англiи на союзъ, который въ продолженiи этой недѣли долженъ совершиться.

Да откликнутся трогательнымъ прощанiемъ на берегахъ Невы радостныя привѣтствiя на берегахъ Темзы той, которой образъ намъ всегда будетъ напоминать нѣжную о ней заботу охранявшей ее родины, — заботу которая будетъ слѣдить за ней въ ея новой отчизнѣ!

Пусть всякiй сынъ Англiи, гдѣ бы онъ ни былъ, который сердцемъ понялъ все происходящее въ эти дни, да поможетъ и онъ, на сколько можетъ, чтобы будущее было достойно настоящаго событiя.

Благословенiя обѣихъ церквей и обѣихъ странъ да пребываютъ на грядущихъ судьбахъ этихъ двухъ юныхъ жизней, да соединятся онѣ неразрывною связью для взаимныхъ, неослабныхъ заботъ объ общемъ благоденствiи и для неусыпнаго стремленiя къ высокимъ и святымъ цѣлямъ, которыя охраняютъ семейныя узы, возвышаютъ народы и утверждаютъ государства и царства!

_______

НЕКРОЛОГЪ 1873 ГОДА^*).

2 января. Топильской, Михаилъ Ивановичь, 62 лѣтъ, сенаторъ 1 департамента. Кончивъ курсъ въ московскомъ университетѣ въ 1830 году, онъ поступилъ на службу въ канцелярiю московскаго генералъ–губернатора. Въ 1835 г. былъ правителемъ канцелярiи тверскаго губернатора и вскорѣ тамъ же назначенъ совѣтникомъ губ. правленiя. Затѣмъ, перейдя въ 1837 году въ Одессу къ тамошнему военному губернатору, въ 1839 г. назначенъ новгородскимъ губ. прокуроромъ, а въ 1840 товарищемъ герольдмейстера. Въ 1841 году, по особому порученiю назначенъ былъ въ Вильну состоять при генералъ–ад. Кавелинѣ и принималъ дѣятельное участiе въ следственной коммиссiи объ извѣстномъ Канарскомъ и другихъ злоумышленникахъ. Въ 1845 году назначенъ правителемъ канцелярiи министерства юстицiи, въ 1845 г. вице–директоромъ департамента, а въ 1850 г. директоромъ, на мѣсто Корнiолинъ–Пинскаго. На этой послѣдней должности, оставаясь до 1861 года, Топильской сталъ лицомъ извѣстнымъ всей Россiи. Разсказы о немъ повторялись долгое время и донынѣ еще служатъ предметомъ анекдотической бесѣды между чиновниками. Въ 1861 году онъ назначенъ сенаторомъ и состоялъ въ этомъ званiи до своей кончины.

Топильской былъ безспорно умный человѣкъ и опытный дѣлецъ. Въ теченiе своей службы онъ былъ свидѣтелемъ многихъ характерныхъ событiй и состоялъ при извѣстныхъ государственныхъ дѣятеляхъ правою рукою, такъ что записки его, еслибъ онъ ихъ оставилъ, были бы крайне любопытны, какъ бывали любопытны разсказы его, когда онъ рѣшался разсказывать видѣнное и пережитое. Извѣстною всѣмъ чертою служебнаго его характера была безусловно его преданность главному начальнику при которомъ онъ состоялъ въ послѣднее время своей службы и преданность эту, доходившую до крайнихъ размеровъ, обыкновенно приписывали, въ теченiе этой службы, исключительно побужденiямъ служебнаго счета и влеченiямъ небезкорыстнымъ. Но это мненiе о Топильскомъ должно было измѣниться когда обнаружилось что онъ не измѣнилъ своихъ служебныхъ отношенiй къ бывшему начальнику и тогда, когда не могъ ожидать отъ него никакой служебной выгоды.

4 января. Александра, первая игуменья Московскаго Всесвятскаго единовѣрческаго монастыря, учрежденнаго въ 1862 году по благословенiю Св. Синода на средства данныя частными жертвователями. Мать Александра переведена въ новый монастырь по выбору покойнаго митрополита Филарета, изъ Максаковскаго единовѣрческаго монастыря (Черниг. губ.), которымъ управляла, по выбору сестеръ, съ 1847 года. Всесвятскiй монастырь ей обязанъ своимъ устройствомъ и порядкомъ, который она поддерживала неуклонно. Она пользовалась общимъ уваженiемъ и для всѣхъ служила примѣромъ непрестаннаго труда и благочестiя (ея бiографiю см. въ Моск. Епарх. Вѣдомостяхъ” 1873 г.).

9 января. Скончалась Государыня Великая Княгиня Елена Павловна.

9 января. Игнатьевъ, Николай Дмитрiевичь, въ Москвѣ. Извѣстный юристъ–практикъ, бывшiй секретарь 7 департамента сената, потомъ дѣятельный членъ московской думы по городскому хозяйственному управленiю; съ 1866 по 1869 годъ членъ московской судебной палаты. Умеръ 63 лѣтъ.

13 января. Кн. Оболенскiй, Михаилъ Андреевичь. Скончался въ Петербургѣ, 67 лѣтъ отъ роду. Въ 1832 году, перейдя изъ военной службы въ гражданскую, причислился онъ вскорѣ къ московскому главному архиву министерства иностранныхъ дѣлъ и въ 1840 году назначенъ управлять этимъ богатымъ архивомъ. Съ тѣхъ самыхъ поръ по самую смерть занималъ онъ эту должность, и состоялъ стражемъ богатѣйшаго собранiя документовъ, можетъ быть простиравшемъ слишкомъ далеко заботу о неприкосновенной его сохранности. Ученые жаловались что при Оболенскомъ затруднителенъ былъ доступъ къ сокровищамъ архива. Въ ученой литературѣ кн. Обол. извѣстенъ изданiемъ историческихъ документовъ и лѣтописей и мелкими журнальными статьями историческаго и археологическаго содержанiя (см. «Рус. Старину” 1873 г. N 2).

15 января. Рюминъ, Михаилъ Акимовичь, въ Москвѣ, бывшiй вице–директоръ департамента минист. юстицiи, и оберъ–прокуроръ — сначала 2 отд. 6 департ., потомъ общаго собранiя московскихъ департаментовъ сената. Умеръ въ отставкѣ.

16 января. О. Михаилъ (Чихачевъ), 67 лѣтъ, схимникъ въ Сергiевой пустыни близь Петербурга, издавна извѣстный всѣмъ ея посѣтителямъ. Еще въ молодости, когда служилъ въ саперномъ баталiонѣ вмѣстѣ съ о. Игнатiемъ Брянчаниновымъ (извѣстнымъ настоятелемъ пустыни, впослѣдствiи епископомъ Ставропольскимъ), о. Чихачевъ задумалъ за одно съ нимъ идти въ монашество, и не замедлилъ привесть эту мысль въ исполненiе. И по характеру, и по уму, и по духовной опытности онъ пользовался въ монастырѣ и внѣ монастыря, между знавшими его, общею любовью и уваженiемъ.

18 января. Варлаамъ Денисовъ, бывшiй архiепископъ Черниговскiй и Нѣжинскiй. Скончался 70 лѣтъ на покоѣ въ Новгородъ–Сѣверскомъ Преображенскомъ монастырѣ. Кончивъ курсъ въ семинарiи въ 1825 г., онъ служилъ съ 1829 по 1843 годъ инспекторомъ олонецкой и новгородской семинарiй, потомъ ректоромъ иркутской семинарiи. Въ 1843 году назначенъ настоятелемъ Макарьевскаго Желтоводскаго, а въ 1857 г. новгородскаго Юрьева монастыря. Епископствовалъ съ 1860 года въ Екатеринбургѣ, Оренбургѣ и Черниговѣ, откуда уволенъ въ 1871 г.

19 января. Жандръ, Андрей Андреевичь, сенаторъ, первоприсутствовавшiй въ департаментѣ герольдiи и въ 1–мъ Общемъ Собранiи, 82 лѣтъ. Онъ началъ службу въ 1803 году, 14 лѣтъ отъ роду, копiистомъ въ бывшемъ тогда «Комитетѣ для поверхностнаго обозрѣнiя всей промышленности”. Въ 1811 году перешелъ въ инспекторскiй департам. военнаго министерства, потомъ, пройдя черезъ канцелярiю статсъ–секретаря у принятiя прошенiй и канцелярiю комитета министровъ, снова поступилъ въ военное министерство, гдѣ въ 1827 году былъ начальникомъ отдѣленiя артиллерiйскаго департам. Въ 1834 году перейдя въ морское вѣдомство, онъ назначенъ директоромъ канцелярiи начальника главнаго морскаго штаба; въ этой должности онъ и былъ наиболѣе извѣстенъ. Въ 1853 году назначенъ сенаторомъ, но до 1859 года состоялъ и членомъ адмиралтействъ совѣта. Имя Жандра извѣстно и въ литературѣ: литературная его дѣятельность относится къ первой четверти нынѣшняго столѣтiя. Имя его означено въ сотрудничествѣ съ Грибоѣдовымъ, на комедiи послѣдняго Притворная невѣрность.

21 января. Парѳенiй Поповъ, архiепископъ Иркутскiй и Нерчинскiй. Былъ магистромъ и профессоромъ кiевской духовной академiи съ 1835 по 1844 годъ; въ 1841 году, овдовѣвъ въ священствѣ, принялъ постриженiе и, въ санѣ архимандрита, служилъ съ 1844 по 1854 годъ ректоромъ семинарiй орловской, харьковской, одесской, и казанской духовной академiи. Епископствовалъ съ 1854 г., сначала въ Томскѣ, а потомъ въ Иркутскѣ. Скончался 61 года отъ роду.

21 января. Деморъ, Петръ Ѳедоровичь, бывшiй начальникъ штаба корпуса инженеровъ путей сообщенiя. Вся его дѣятельность была посвящена этому вѣдомству, въ которомъ онъ состоялъ ближайшимъ сотрудникомъ нѣсколькихъ главноуправляющихъ.

25 января. Ланской, Павелъ Петровичь, генералъ отъ кавалерiи, скончался въ Неаполѣ.

5 февраля. Цейдлеръ, Петръ Михайловичь, извѣстный педагогъ, директоръ учительской семинарiи московскаго земства, въ Подольскомъ уѣздѣ. (См. «Гражданинъ” 1873 г. N 9).

7 февраля. Филаретъ Малишевскiй, епископъ нижегородскiй и арзамасскiй. Онъ былъ магистромъ виленскаго университета съ 1830 года, потомъ служилъ во священствѣ, профессоромъ жировицкой грекоунитской семинарiи и инспекторомъ полоцкой. Въ 1839 г., по возсоединенiи унiатовъ принялъ постриженiе и служилъ ректоромъ полоцкой и литовской семинарiй. Епископствовалъ съ 1851 г. въ Ковнѣ, потомъ въ Уфѣ, а съ 1869 г. въ Нижнемъ Новгородѣ. Скончался 66 лѣтъ, послѣ двухъ–лѣтней тяжкой болѣзни.

23 февраля. Кн. Лопухинъ, Павелъ Петровичь, отставной генералъ–лейтенантъ (съ 1829 г.), старѣйшiй по лѣтамъ и производству въ русской армiи. Онъ былъ послѣднiй въ родѣ своемъ: его фамилiя, титулъ и имѣнiе переходятъ на его родственника, полковника Н. П. Демидова.

Онъ родился въ 1788 году, 13 лѣтъ отъ роду пожалованъ въ камергеры, 16 лѣтъ началъ дѣйствительную военную службу, окончилъ со славою кампанiи 1812–1815 годовъ, участвовалъ во всѣхъ сраженiяхъ при начальникѣ штаба А. М. Ермоловѣ, отличился въ польской кампанiи 1831 года; но во всѣхъ 56 сраженiяхъ, въ которыхъ участвовалъ, по особенному счастью ни разу не былъ раненъ. Съ 1835 года оставивъ службу, проживалъ онъ въ богатомъ родовомъ своемъ имѣнiи Корсунь, Кiевской губернiи.

5 апрѣля. Олимпiяда, игуменья Успенскаго Брусенскаго монастыря въ Коломнѣ. Управляла монастыремъ 25 лѣтъ и пользовалась между сестрами и въ народѣ великою честью, по высокимъ христiанскимъ качествамъ души и по монашескому подвижничеству. Скончалась 62 лѣтъ послѣ продолжительной болѣзни. (Подробную ея бiографiю см. въ «Моск. Епарх. Вѣд.” 1873 г.).

13 апрѣля. Графъ Толстой, Ѳедоръ Петровичь, товарищъ президента и почетный членъ (съ 1809 г.) академiи художествъ; скончался 90 лѣтъ отъ роду, посвятивъ всю свою жизнь художеству, въ разныхъ ея проявленiяхъ. Онъ былъ прекрасный живописецъ, образцовый скульпторъ, генiальный граверъ на мѣди, преобразователь не только у насъ, но и въ Европѣ, медальернаго искуства. Въ «Русской Старинѣ” 1873 г. Т. VII помѣщены любопытныя записки гр. Толстого объ его дѣятельности, бiографiя его и списокъ всѣхъ его произведенiй.

13 апрѣля. Карнѣевъ, Василiй Ивановичь, статсъ–секретарь. Родился въ 1801 году, скончался и погребенъ въ Висбаденѣ. Началъ службу въ 1812 г. въ казанской казенной палатѣ; отсюда перешлъ въ Кiевъ на должность правителя канцелярiи къ тамошнему генералъ–губернатору Желтухину, а въ 1826 г. поступилъ къ нему же, когда онъ назначенъ правителемъ Молдавiи и Валахiи, въ должность директора канцелярiи, на мѣсто Прунова (нынѣшняго посла). Оставаясь въ этой должности и при графѣ Киселевѣ; Карнѣевъ былъ главнымъ при немъ дѣятелемъ въ важномъ дѣлѣ устройства этого края. Затѣмъ перейдя на службу въ Петербургъ, Карнѣевъ состоялъ директоромъ хозяйственнаго департамента мин. внутр. дѣлъ, а съ 1836 года назначенъ управлять V отдѣленiемъ Собственной Его Имп. Вел. канцелярiи, завѣдывавшимъ, по волѣ покойнаго Государя, многими важнѣйшими предметами государственнаго устройства. По всѣмъ этимъ предметамъ, и по другимъ для коихъ учреждались особые комитеты, Карнѣевъ былъ ближайшимъ сотрудникомъ гр. Киселева. Разстроивъ свое здоровье усиленною дѣятельностью, онъ вынужденъ былъ оставить службу и совсѣмъ переѣхать на житье за границу.

14 апрѣля. Бенедиктовъ, Владимiръ Григорьевичь, 66 лѣтъ, извѣстный русскiй поэтъ, славившiйся звучнымъ, блестящимъ стихомъ, и при всѣхъ недостаткахъ своего стиля, давно разобранныхъ критикою, поэтъ съ дарованiемъ. Эпоха его литературной славы относится къ 30–мъ и къ 40–мъ годамъ. Родомъ былъ изъ Петрозаводска, учился въ кадетскомъ корпусѣ въ Петербургѣ, съ 1827 по 1832 г. былъ въ военной службѣ, а затѣмъ до 1860 года служилъ по министерству финансовъ.

22 апрѣля. Фанъ–деръ–Флитъ, Ѳедоръ Тимоѳеевичь, бывшiй директоръ канцелярiи министерства финансовъ.

24 апрѣля. Мердеръ, Павелъ Карловичь, генералъ–лейтенантъ, сенаторъ въ Москвѣ.

16 мая. Въ Потсдамѣ, графъ Голенищевъ–Кутузовъ, Василiй Павловичь. Съ 1866 года состоялъ въ качествѣ русскаго военнаго агента при королѣ прусскомъ, и пользовался въ Берлинѣ общимъ уваженiемъ. Участвовалъ съ отличiемъ въ польской кампанiи 1831 года и въ крымской кампанiи 1855 года. Въ австро–прусской кампанiи 1866 года и во французской войнѣ состоялъ при главной квартирѣ короля прусскаго.

16 мая. Тарасенковъ, Алексѣй Терентьевичь, 57 лѣтъ, старшiй докторъ Шереметевской больницы въ Москвѣ. Онъ былъ главнымъ виновникомъ благоустройства этой больницы, и своею заботливостью о больныхъ прiобрелъ общую любовь и уваженiе въ Москвѣ.

21 мая. Графъ Толстой, Александръ Петровичъ, скончался 74 лѣтъ, въ Женевѣ, куда незадолго передъ тѣмъ уѣхалъ для лѣченiя. Дѣятельность его на государственной службѣ извѣстна въ должностяхъ тверскаго губернатора, потомъ одесскаго градоначальника, особливо же въ должности оберъ–прокурора Св. Синода на которую онъ был назначенъ въ 1856 году, пробывъ передъ тѣмъ 17 лѣтъ въ отставкѣ, и въ которой оставался до 1862 года. Въ званiи оберъ–прокурора Св. Синода гр. Толстой отличался тѣмъ охранительнымъ духомъ, который проистекаетъ изъ глубокой сердечной любви къ церкви и глубокаго уваженiя къ церковному преданiю. Онъ не былъ властителенъ, но любилъ охранять и возвышать значенiе iерархической власти церковной, помня что умаленiе ея и приниженiе ея представителей ослабляетъ въ лицѣ ихъ авторитетъ, то есть живое дѣйственное начало церковнаго управленiя и церковной дисциплины. Извѣдавъ съ дѣтства опытомъ жизни духовное значенiе церковнаго обряда и церковной молитвы, онъ любилъ и охранялъ красоту и полноту служенiя, не вознося своего сознанiя надъ народнымъ чувствомъ. Церковь была для него живымъ тѣломъ къ коему самъ онъ принадлежалъ за одно со всѣми сынами церкви, и безъ связи съ коимъ онъ вообразить не могъ себя, — а не политическимъ учрежденiемъ, которымъ можетъ орудовать мiрская власть. За эту любовь церковь любила и чтила его, и память графа Толстого сохранится въ ней благословенною. Остальное время жизни графъ Толстой провелъ въ Москвѣ, пользуясь, всеобщею любовью и уваженiемъ.

23 мая. Графъ Евдокимовъ, Николай Ивановичь, генералъ–адъютантъ, извѣстный дѣятель кавказской войны, посвятившiй всю свою службу Кавказу, съ перваго офицерскаго чина полученнаго имъ въ 1824 году. Въ 1859 году за участiе въ покоренiи Восточнаго Кавказа сдѣланъ графомъ, а за участiе въ покоренiи Западнаго Кавказа получилъ Георгiя 2 степени.

31 мая. Пѣвницкiй, Петръ Ивановичь, 65 лѣтъ, сконч. въ Перовѣ близь Москвы, старѣйшiй изъ московскихъ педагоговъ, извѣстный своимъ знанiемъ, опытностью и душевною теплотою. По окончанiи курса во владимiрской семинарiи, прошелъ онъ курсъ въ новооткрытомъ Главномъ педагогическомъ институтѣ, и въ 1836 году опредѣленъ по выбору гр. С. Г. Строгонова старшимъ учителемъ латинскаго языка въ московскую 2–ю гимназiю. Ей посвятилъ онъ всю свою почтенную дѣятельность до 1871 года, когда болѣзнь вынудила его оставить службу.

24 iюня. Швейцеръ, Богданъ Яковлевичь, одинъ изъ извѣстнѣйшихъ русскихъ астрономовъ, любимый профессоръ моск. университета и межеваго института и директоръ московской обсерваторiи. Родившись въ Швейцарiи и воспитанный для науки въ Цюрихѣ, онъ, по переѣздѣ въ Россiю, сроднился съ нею совершенно, и полюбилъ ее какъ вторую родину.

3 iюня. Гюббенетъ, Христiанъ Яковлевичь, бывшiй профессоръ кiевскаго университета и замѣчательный практическiй хирургъ, извѣстный по своей дѣятельности на перевязочныхъ пунктахъ и въ госпиталяхъ, въ крымскую войну, и во Францiи, во время франко–прусской войны. Онъ умеръ на 52–мъ году жизни, въ Вильнѣ, на пути за границу для лѣченья. Похороненъ въ своемъ имѣнiи Ульпичь, Рижской губернiи.

9 iюля. Пеликанъ, Венцеславъ Венцеславовичь, предсѣдатель медицинскаго совѣта. Скончался въ своемъ имѣнiи, Ковенскаго уѣзда.

15 iюля. Тютчевъ, Ѳедоръ Ивановичь — 70 лѣтъ, — потеря невознаградимая для русской литературы и для русскаго общества, въ которомъ онъ былъ однимъ изъ сильныхъ, движущихъ и одушевляющихъ элементовъ. При добротѣ сердечной, при замѣчательномъ умѣ, образованномъ и обширнымъ чтенiемъ и личнымъ знакомствомъ съ передовыми дѣятелями въ политикѣ и въ обществѣ, — живость воображенiя давала Тютчеву рѣдкую способность отзываться на всякое явленiе въ данную минуту представлявшее интересъ для общества, связывать его съ идеей и выражать съ тѣмъ одушевленiемъ, которымъ вызывается сочувствiе въ людяхъ. Въ этомъ отношенiи Тютчева никто не можетъ замѣнить, и его оживленная рѣчь, его остроумная бесѣда надолго останется въ памяти у всѣхъ кто зналъ его. (См. ст. о Тютчевѣ въ 31 № «Гражданина” 1873 года).

Тютчевъ родился въ 1803 г. въ деревнѣ, Брянскаго уѣзда, и учился дома, подъ руководствомъ извѣстнаго переводчика Тасса, Раича. Въ 1827 г., кончивъ курсъ въ моск. унив., поступилъ на дипломатическую службу, при русскомъ посольствѣ въ Мюнхенѣ, и жилъ за границей, въ Мюнхенѣ и въ Туринѣ, по 1844 годъ. Вернувшись въ Россiю, продолжалъ службу сначала по министерству иностранных дѣлъ, потомъ въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ по комитету иностранной цензуры. 31 декабря 1872 года былъ послѣднiй день общественной жизни и дѣятельности его, безъ которой нельзя было и представить себѣ Тютчева. Въ этотъ день поразилъ его ударъ, и съ тѣхъ поръ онъ не могъ уже оправиться, и самъ смотрѣлъ на себя какъ на конченнаго человѣка, хотя дѣятельность мысли и остроумiя не покидала его до послѣдняго дня жизни. Онъ скончался въ Царскомъ Селѣ. Зять его, И. С. Аксаковъ пишетъ бiографiю Ѳ. И. Тютчева, на основанiи личныхъ и семейныхъ воспоминанiй, и обширной переписки которую велъ покойный Ѳедоръ Ивановичь въ пору полнаго развитiя силъ своихъ.

2 августа. Мсерiянецъ, Мсеръ Григорьевичь, въ Москвѣ, магистръ, священникъ армянскаго закона, законоучитель и старшiй преподаватель армянскаго языка въ Лазаревскомъ институтѣ восточныхъ языковъ, 65 лѣтъ. Онъ родился и учился въ Смирнѣ, потомъ служилъ въ Эчмiадзинѣ, въ Тифлисѣ и въ Кишиневѣ. Въ Москву переѣхалъ въ 1848 году по приглашенiю Лазаревыхъ. Онъ первый издалъ въ Россiи руководство для церковнаго ученiя и для армянской церковной исторiи. Пространный катехизисъ его доставилъ ему званiе доктора богословiя, Армянскимъ языкомъ владѣлъ въ совершенствѣ.

3 сентября. Федченко, Алексѣй Павловичь, извѣстный русскiй зоологъ, членъ Общества любителей естествознанiя, знаменитый своими учеными трудами и путешествiями, особливо туркестанскимъ и коканскимъ, и сдѣланными при томъ открытiями. Для усовершенствованiя въ геологiи, онъ предпринялъ въ 1873 году большое путешествiе по Европѣ и нашелъ безвременную смерть на Монбланѣ, отъ холода и изнеможенiя, по неопытности проводниковъ.

7 сентября. Кн. Львовъ, Георгiй Владимiровичь, въ Парижѣ. Въ 1842 году, окончивъ курсъ въ 3 выпускѣ училища правовѣденiя, онъ, вмѣстѣ съ прочими товарищами, началъ службу въ сенатѣ. Затѣмъ, послѣ практическихъ занятiй судебнымъ дѣломъ въ канцелярiи, ему пришлось, вмѣстѣ съ нѣкоторыми избранными изъ сенатской канцелярiи чиновниками, перейти къ практической дѣятельности инаго рода. Сенаторъ гр. Толстой, командированный на ревизiю Восточной Сибири, набиралъ лучшихъ молодыхъ людей для своей экспедицiи: въ число ихъ попалъ и кн. Львовъ. Эта поѣздка обогатила его практическими свѣденiями о дальнемъ, богатомъ и интересномъ краѣ, познакомила его съ замѣчательными людьми, дала ему случай развить и обратить на дѣло природныя свои способности и душевный жаръ къ добру и правдѣ, которымъ не оскудѣвалъ онъ съ самаго дѣтства до смерти. Во время ревизiи занимался онъ въ особенности камчатскими дѣлами, бывъ командированъ въ Камчатку съ частнымъ отдѣломъ экспедицiи. По возвращенiи съ ревизiи кн. Львовъ продолжалъ службу въ судебномъ вѣдомствѣ, но въ исходѣ сороковыхъ годовъ перешелъ въ вѣдомство министерства внутреннихъ дѣлъ и переѣхалъ въ Москву совѣтникомъ тамошняго губернскаго правленiя. Въ Москвѣ образовался въ ту пору кружокъ молодыхъ людей, одушевленныхъ благороднымъ стремленiемъ возвысить служебную дѣятельность и обратить ее къ цѣлямъ добра и правды. Къ нему принадлежали тѣ самые люди, которыхъ привѣтствовалъ въ 1852 году поэтъ извѣстными стихами:

Одинъ лишь ты мнѣ былъ отраденъ,

Ты, малочисленный союзъ

Людей безъ страха и безъ лести,

Себя добромъ взаимныхъ узъ

Крѣпившiй для добра и чести.

Досуга праздно не губя,

Вы чужды дерзкихъ замышленiй,

Вы не взложили на себя

Задачи цѣлыхъ поколѣнiй.

Скупой покорствуя судьбѣ,

Избравши путь не яркiй съ виду,

Вы обрекли себя борьбѣ,

И слабыхъ внемлете мольбѣ,

И мстите бѣднаго обиду...

Въ этомъ кружкѣ кн. Львовъ занималъ не послѣднее мѣсто, и дѣятельность его на службѣ въ тогдашнее время оставила много добрыхъ слѣдовъ, много свѣтлыхъ воспоминанiй.

Въ 1863 году тяжкая болѣзнь принудила его оставить службу и переѣхать на житiе за границу, сначала въ Боннъ, потомъ въ Парижъ. Послѣднiя 10 лѣтъ жизни были для него эпохою тяжкихъ физическихъ страданiй. Прикованный къ постели или креслу, онъ переносилъ терпѣливо свое испытанье и немногiе часы отдыха отъ страданiй посвящалъ бесѣдѣ съ семьей и друзьями и усиленному чтенiю. Для всѣхъ знавшихъ его и цѣнившихъ прямую, честную и горячую его душу, память его останется навсегда драгоцѣнною.

24 сентября. Васильевъ, Ѳедоръ Александровичь, молодой пейзажистъ, извѣстный своимъ талантомъ, который подавалъ большiе надежды на будущее. Онъ умеръ отъ чахотки, въ Ялтѣ, 23 лѣтъ отъ роду, не успѣвъ еще получить отъ академiи дипломъ на званiе художника I степени, хотя картины его посылались уже академiей на всемiрныя выставки. Извѣстныя его картины: Оттепель (1871 г.), Болото и Крымскiй видъ.

25 сентября. Буцковскiй, Николай Андреевичь, сенаторъ уголовнаго кассацiоннаго департамента, 60 лѣтъ. Въ молодости не готовился къ юридической дѣятельности; учился въ инженерномъ училищѣ, но пробылъ въ инженерной службѣ лишь до 1836 года; потомъ служилъ надзирателемъ и преподавалъ математику въ гатчинскомъ сиротскомъ институтѣ, но съ 1839 года поступилъ на службу въ департаментъ министерства юстицiи, гдѣ въ теченiе 9 лѣтъ дошелъ отъ канцеляриста до должности начальника отдѣленiя, а затѣмъ назначенъ былъ вице–директоромъ. Съ 1854 года переѣхалъ онъ въ Москву на должность оберъ–прокурора въ разныхъ департаментахъ. Долѣе всего пробылъ онъ въ 7–мъ гражданскомъ департаментѣ сената, но особенное призванiе чувствовалъ всегда къ уголовной части. Въ 1861 году вызванъ въ Петербургъ для участiя въ работахъ коммиссiи по составленiю судебныхъ уставовъ, и былъ въ ней главнымъ дѣятелемъ по уставу уголовнаго судопроизводства. Съ 1865 года назначенъ сенаторомъ, сначала въ 1 отд. 5–го, потомъ въ кассацiонный департаментъ. Буцковскiй былъ добросовѣстнымъ, неутомимымъ работникомъ судебнаго дѣла, въ которомъ только усильный трудъ помогъ ему прiобрѣсть знанiя и опытность безъ пособiя школы, потому что школа имъ пройденная была математическая, и усвоенные въ ней прiемы мысли могли только затруднять впослѣдствiи Буцковскому усвоенiе совсѣмъ иныхъ прiемовъ и знанiй. Но онъ много читалъ и самъ воспиталъ себя для новаго своего дѣла. Имя его извѣстно и въ русской юридической литературѣ. Еще изъ Москвы присылалъ онъ юридическiя статьи въ «Журналъ Министерства Юстицiи”, а по переѣздѣ въ Петербургъ, съ 1866 года сталъ издавать отдѣльныя сочиненiя. Судебная практика пользуется до сихъ поръ слѣдующими сочиненiями Буцковскаго: 1) О приговорахъ по уголовнымъ дѣламъ, съ участiемъ присяжныхъ засѣдателей (1866). 2) Очеркъ кассацiоннаго порядка отмѣны рѣшенiй по судебнымъ уставамъ (1866). 3) О дѣятельности прокурорскаго надзора (1867). 4) Пре–юдицiальные вопросы (1872).

18 октября. Баклановъ, Яковъ Петровичь, Войска Донскаго генералъ–лейтенантъ, скончался въ Петербургѣ, 61 лѣтъ. Извѣстный своею храбростью и находчивостью въ бою генералъ. Онъ прославился сначала въ турецкую войну 1828 г., потомъ съ 1834 по 1837 г. и съ 1845 по 1853 г. въ многочисленныхъ дѣлахъ съ горцами на Кавказѣ, въ 1855 г. подъ Карсомъ. Въ 1857 году назначенъ походнымъ атаманомъ полковъ Войска Донскаго при кавказской армiи; въ 1859 г. отчисленъ въ войска, гдѣ выбранъ въ 1861 г. окружнымъ генераломъ. Въ 1863 году командированъ въ Вильну въ распоряженiе М. Н. Муравьева, и въ послѣднiй разъ участвовалъ въ военныхъ дѣйствiяхъ противъ мятежниковъ и въ военномъ управленiи краемъ. Остальное время жизни Баклановъ провелъ внѣ военной дѣятельности, проживая въ Петербургѣ. Записки его о боевой его жизни, напечатаны въ «Русской Старинѣ” 1870 и 1871 г.

30 октября. Фойхтъ, Карлъ Карловичь, членъ совѣта министерства народнаго просвѣщенiя, бывшiй попечитель харьковскаго университета.

10 ноября. Максимовичъ, Михаилъ Александровичь — достопамятное имя въ исторiи русскаго просвѣщенiя за послѣднее 50–лѣтiе. Дѣятельность его была многообразна и плодотворна, и неразрывно связана съ именами и преданiями, драгоцѣнными для любителя русской науки и литературы. Родомъ изъ Малороссiи, прiѣхалъ онъ въ 1820 году въ Москву. Окончивъ курсъ въ московскомъ университетѣ, онъ посвятилъ себя въ началѣ изученiю и преподаванiю естественныхъ наукъ, и оказалъ въ этомъ дѣлѣ заслуги русскому просвѣщенiю. Съ 1824 года стали появляться сочиненiя его, по тому времени замѣчательныя: Главныя основанiя зоологiи, О системахъ растительнаго царства, Основанiя ботаники, Органологiя и систематика растенiй; причемъ въ первый разъ употреблены были, вмѣсто многихъ иностранныхъ терминовъ, удачно придуманныя русскiя названiя. Позже, въ 30–хъ годахъ, Максимовичу пришла мысль изложить свѣденiя о природѣ простою рѣчью для народнаго чтенiя. Плодомъ этой мысли была извѣстная «Книга Наума о великомъ Божiемъ мiрѣ”, выдержавшая съ тѣхъ поръ 11 изданiй и прiобрѣтенная съ 1870 г. министромъ народнаго просвѣщенiя для распространенiя въ народныхъ училищахъ.

Но на ряду съ естественными науками Максимовичь любилъ съ молодости русскiй языкъ, литературу и древность. Эта любовь взяла верхъ и обратила впослѣдствiи дѣятельность профессора на новое поле, на которомъ онъ трудился съ особеннымъ успѣхомъ. Главныя его заслуги — для русской филологiи и для русской исторiи. Когда былъ открытъ кiевскiй университетъ, Максимовичъ назначенъ первымъ его ректоромъ и профессоромъ русской словесности. Вступительная его лекцiя, О происхожденiи слова, обратила на себя вниманiе знатоковъ языка. Какъ преподаватель, М. имѣлъ сильное влiянiе на студентовъ, дѣйствуя на эстетическое ихъ развитiе. Изучая памятники народной литературы, М. издалъ собранiе сказокъ народныхъ, и замѣчательный сборникъ южно–русскихъ пѣсенъ.

На университетскомъ актѣ 1837 г. онъ произнесъ рѣчь о значенiи Кiева, въ которой сказано было первое въ ту пору сознательное слово объ историческомъ и нацiональномъ правѣ Россiи противу польскихъ притязанiй. Онъ издавалъ перiодическiй сборникъ «Кiевлянинъ”, въ которомъ положилъ начало правильной разработкѣ капитальныхъ вопросовъ мѣстной исторiи, изъ польскаго ея перiода: труды Максимовича послужили много къ обличенiю историческими фактами польской неправды. Онъ первый заявилъ историческое значенiе православныхъ русскихъ братствъ въ юго–западной Руси, и содѣйствовалъ учрежденiю въ Кiевѣ археографической коммиссiи и центральнаго архива. Подъ его редакцiей началось и предпринятое Д. Г. Бибиковымъ изданiе памятниковъ исторiи Ю. З. края.

Имя Максимовича связано съ преданiями Пушкинскаго перiода въ нашей литературѣ. Пушкинъ, Гоголь, Жуковскiй, Хомяковъ, Аксаковъ — были въ близкой съ нимъ прiязни, и Пушкинъ содѣйствовалъ ему въ изданiи литературнаго альманаха «Денница”. Митрополитъ Евгенiй и Иннокетiй Кiевскiй были лучшими его друзьями. Въ 1871 г. праздновался въ Кiевѣ сочувственно и торжественно 50–ти–лѣтнiй юбилей ученой и литературной его дѣятельности: тутъ слышались отовсюду голоса оставшихся въ живыхъ друзей, учениковъ и товарищей Максимовича. Въ эту пору онъ жилъ уже въ отставкѣ, на своемъ хуторѣ «Михайлова Гора”, Полтавской губернiи. Тутъ онъ и скончался, и погребенъ въ саду, въ виду могилы украинскаго поэта Шевченки.

16 ноября. Владиславлевъ, Иванъ Дмитрiевичь, священникъ церкви Космы и Дамiана въ Кадошевѣ, въ Москвѣ. Съ дѣтства, по примѣру отца своего, занимался онъ живописью и достигъ того что сдѣлался замѣчательнымъ русскимъ иконописцемъ и глубокимъ знатокомъ древней живописи. По всякому важному вопросу археологiи искуства, всѣ обращались къ нему, и онъ состоялъ членомъ общества археологiи и искуствъ. Самъ онъ писалъ много и съ иконою для него связаны были не одни вопросы искуства, но и вопросы о благолѣпiи храма и о возбужденiи благоговѣйнаго чувства въ молящихся. Храмъ Космы и Дамiана, при которомъ служили и отецъ и дедъ его, былъ имъ самимъ росписанъ и сталъ въ Москвѣ образцовымъ для иконописи, по вѣрности и подлинности церковной. Не только изъ другихъ московскихъ церквей, но изъ самыхъ дальнихъ концовъ Россiи обращались къ о. Владиславлеву за совѣтомъ и руководствомъ; и онъ не только не отказывалъ въ этомъ, но нерѣдко снабжалъ просителей цѣлыми иконостасами, утварью и рисунками. Главнымъ его сотрудникомъ по мастерской былъ извѣстный реставраторъ Подклюшниковъ. Замѣчательнѣйшимъ подвигомъ о. Владиславлева, и службою для всей русской церкви было возстановленiе древней иконописи въ Московскомъ Успенскомъ соборѣ. Это дѣло совершалъ онъ съ величайшею точностью, и каждое въ немъ дѣйствiе записывалъ въ журналѣ, который остался драгоцѣннымъ матерiаломъ для русской археологiи. Надлежало снять искусною рукою нѣсколько слоевъ и вскрыть подъ ними первоначальную древность. Когда наконецъ она обнаружилась вполнѣ, не было мѣры восторгамъ любителей старины, которые сходясь въ соборъ толпою во время работъ, не переставали слѣдить за ходомъ ихъ съ волненiемъ.

Лучшимъ памятникомъ усопшему о. Владиславлеву служитъ храмъ родоваго его служенiя, имъ же расписанный. Священные лики въ семъ храмѣ — по справедливому выраженiю надгробнаго слова о. Нечаева, — изображенные благоговѣйною, искусною и свѣдущею рукою о. Iоанна, будутъ всегда неумолчною для молящихся проповѣдью и возбужденiемъ къ молитвѣ за усопшаго.

19 ноября. Макаровъ, профессоръ архитектуры и извѣстный въ Петербургѣ архитекторъ. Замѣчательнѣйшiя изъ его построекъ — коммерческое училище, домъ Троицкаго подворья, д. Исакiевскаго собора, д. ремесленнаго училища. Онъ умеръ 45 лѣтъ. (См. «Гражданинъ” 1873 г. № 48).

19 ноября. Бѣляевъ, Иванъ Дмитрiевичь, профессоръ исторiи рускаго права въ московскомъ университетѣ, одинъ изъ достойнѣйшихъ и самыхъ добросовѣстныхъ представителей науки и преподавательской дѣятельности.

Своимъ образованiемъ (по началу семинарскимъ) Бѣляевъ обязанъ самъ себѣ и своей любви къ наукѣ. Первоначальная служба его, въ московскомъ архивѣ старыхъ дѣлъ, сблизила его съ памятниками старины, коихъ изученiю онъ предался совершенно, отказывая себѣ во всемъ, — кромѣ того что относилось къ ученому труду. Имя его стало извѣстно прежде всего по той дѣятельности которую онъ обнаружилъ въ качествѣ члена, и нѣкоторое время секретаря Общества исторiи и древностей россiйскихъ. Изданiя Общества наполнены его изслѣдованiями и добытыми имъ изъ архивовъ важными документами. Въ промежутокъ между запрещеннымъ въ 1847 г. и потомъ уже въ 50–хъ годахъ возобновленнымъ изданiемъ «Чтенiй” (О. М. Бодянскаго), Общество издавало «Временникъ”, подъ редакцiей Бѣляева. Во «Временникѣ" напечаталъ онъ между прочимъ новгородскiя писцовыя книги и Литовскiй Статутъ первой редакцiи; его трудами изданъ Стоглавъ подъ загл. Наказные списки соборнаго уложенiя 1551 года. Онъ принималъ дѣятельное участiе въ разработкѣ важныхъ историческихъ вопросовъ, поднявшейся въ 50–хъ годахъ въ нашей литературѣ, какъ–то въ вопросѣ о русской общинѣ, о мѣстномъ самоуправленiи и пр. — Извѣстны ученыя его диссертацiи: магистерская: О наслѣдствѣ безъ завѣщанiя, 1858 г., и докторская: Крестьяне на Руси, 1860 г. Въ послѣднiе годы жизни онъ занимался составленiемъ разсказовъ изъ руской исторiи, которые выходили въ свѣтъ выпусками (всего вышло 3 выпуска) и замѣчательны особливо изображенiемъ внутренняго быта древней Россiи.

23 ноября. Воскресенскiй, Александръ Ильичь, 73 лѣтъ, заслуженный и всѣми въ Москвѣ уважаемый протоiерей Покровскаго собора (Василiя Блаженнаго). Онъ сталъ извѣстенъ, прежде всего, въ званiи священника и законоучителя московскаго ремесленнаго училища и бывшаго Дома трудолюбiя (съ 1832 по 1853 годъ). Съ 1853 года былъ настоятелемъ Покровскаго собора, гдѣ всякiй праздикъ бесѣдовалъ съ народомъ. Народъ зналъ и любилъ почтеннаго старца; кроткiя и благообразныя черты лица его, убѣленнаго сѣдинами, знакомы были московскимъ жителямъ. Въ богадѣльнѣ для слѣпыхъ женщинъ (на Пятницкой) и въ убѣжищѣ св. Марiи Магдалины, для падшихъ женщинъ (на Полянкѣ) много сдѣлалъ онъ добра и принесъ пользы своею постоянною дѣятельностью. Проповѣдь его отличалась и нравилась простотою изложенiя и теплотою чувства.

Въ концѣ ноября, въ Дрезденѣ умеръ баронъ Соммаруга, Григорiй Петровичь, бывшiй московскiй коммендантъ, памятный многимъ въ Москвѣ.

2 декабря. Кириллъ, такъ называемый «Бѣлокриницкiй и всѣхъ древле–православныхъ церквей митрополитъ” управлявшiй въ теченiе 25 лѣтъ церковными дѣлами заграничнаго и русскаго старообрядства, прiемлющаго Бѣлокриницкую iерархiю.

3 декабря. Клингенбергъ, Михаилъ Карловичь, старшiй членъ коммиссiи прошенiй, бывшiй рязанскiй губернаторъ.

4 декабря. Венiаминъ, архимандритъ въ Кiево–печерской лаврѣ, 87 лѣтъ, одинъ изъ послѣднихъ представителей старой кiевской академiи. Онъ управлялъ съ давняго времени типографiей лавры, въ этомъ званiи былъ извѣстенъ всѣмъ ея посѣтителямъ и пользовался общею любовью и уваженiемъ.

6 декабря. Сидонскiй, протоiерей Казанскаго собора въ Петербургѣ, 80 лѣтъ. Онъ состоялъ долгое время при С.–Пб. университетѣ профессоромъ по каѳедрѣ исторiи философiи и нѣкоторое время, по каѳедрѣ богословской науки. Вся его дѣятельность посвящена была наукѣ по преимуществу. Еще въ 30–хъ годахъ онъ былъ профессоромъ петерб. духовной академiи, и написалъ замѣчательное, по тому времени Введенiе въ науку философiи (С.–Пб. 1833), за которое удостоенъ степени доктора.

23 декабря. Габерзангъ, Алексѣй Ивановичь, 49 лѣтъ. Окончивъ курсъ въ училищѣ правовѣденiя въ 1843 году, онъ поступилъ на службу въ сенатъ, которому принадлежала большая часть его дѣятельности въ должностяхъ секретаря, оберъ–секретаря и чиновника за оберъ–прокурорскимъ столомъ, до 1866 года. Въ этомъ году петербургскому оберъ–полицiймейстеру понадобился чиновникъ высшаго юридическаго образованiя для направленiя, сообразно съ новыми судебными уставами, дѣятельности полицейскихъ чиновъ. На эту должность поступилъ Габерзангъ, и его усерднымъ содѣйствiемъ немало устранено было неизбѣжныхъ на первое время затрудненiй и предотвращено столкновенiй между судомъ и полицiей. Впослѣдствiи поручались ему обыкновенно такiя, возникавшiя у градоначальника дѣла, которыя требовали особливо добросовѣстнаго, разумнаго и честнаго разбирательства или посредничества въ отношенiяхъ не столько юридическаго, сколько нравственнаго свойства. По свойству своего характера, деликатнаго и примирительнаго, Габерзангъ былъ особенно способенъ и полезенъ для такой доброй дѣятельности. Ему же поручались дѣла по тюрьмамъ, по арестантскимъ претензiямъ, по выкупу должниковъ и т. под. Онъ былъ сверхъ того членомъ разныхъ благотворительныхъ обществъ и по дѣламъ общественной благотворительности исполнялъ съ усердiемъ и добросовѣстностью порученiя покойной Великой Княгини Елены Павловны. Такъ онъ устраивалъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, праздникъ въ Лѣтнемъ саду въ пользу пострадавшихъ отъ голода въ Финляндiи; онъ устроилъ въ Петербургѣ артель посыльныхъ, по мысли княгини Трубецкой; онъ принималъ дѣятельное участiе въ устройствѣ дешевыхъ столовыхъ и въ постоянномъ наблюденiи за ихъ дѣйствiемъ. Онъ былъ по истинѣ добрый человѣкъ, и многiе бѣдные люди благословляютъ его память.

Въ декабрѣ. Ворошиловъ, Николай Николаевичь, молодой профессоръ, одинъ изъ самыхъ дѣятельныхъ и любимыхъ профессоровъ Ярославскаго лицея. Онъ занималъ каѳедру статистики, но до того читалъ, въ 1872 году, всеобщую исторiю права. Въ юридич. литературѣ извѣстны: его магистерская диссертацiя: Критическiй разборъ ученiя о раздѣленiи властей, и статья о современномъ историческомъ изученiи права. Усиленною дѣятельностью онъ разстроилъ свое здоровье, и, на пути за границу для лѣченья, скончался въ Москвѣ.

_______

ИЗЪ ЯРОСЛАВЛЯ.

9–го января.

Вотъ уже четвертый годъ, какъ существуетъ Демидовскiй Юридическiй лицей въ Ярославлѣ, но многiе ли знаютъ о существованiи его, о его жизни и дѣлахъ? Между тѣмъ эта жизнь интересуетъ многихъ, особенно же воспитанниковъ среднихъ учебныхъ заведенiй, и на этомъ основанiи мы постараемся сообщить кое–какiя свѣденiя объ этомъ еще новомъ училищѣ, пользуясь приэтомъ лѣтописью. Въ настоящее время оно существуетъ уже въ полномъ составѣ двѣнадцати преподавателей и четырехъ курсовъ студентовъ, числомъ болѣе 200. На призывъ къ научной дѣятельности и ученiю отозвались молодыя силы, образовался новый хранитель и разсадникъ юридическаго образованiя, которому предстоитъ исполнить возлагаемыя на него надежды, удовлетворить требованiямъ духовной жизни русскаго общества. — Подведя итогъ тѣхъ дѣятелей, которые призваны поддерживать и развивать научныя и образовательныя силы новой школы, говоритъ составитель лѣтописи, наше училище можетъ открыть въ настоящемъ году полный «университетскiй” курсъ юридическихъ наукъ и осуществить, такимъ образомъ, какъ мысль перваго основателя, такъ и задачу, постановленную въ уставѣ преобразованнаго лицея. Въ странахъ болѣе насъ богатыхъ высшими учебными заведенiями, сознается и высоко цѣнится значенiе такъ–называемыхъ «малыхъ” университетовъ, съ которыми можно сравнить Демидовскiй Юридическiй факультетъ въ томъ смыслѣ, что въ немъ представлена лишь одна отрасль знанiя, что онъ находится не въ столицѣ... Дѣйствительно, въ небольшихъ городахъ гораздо болѣе условiй благопрiятныхъ для сосредоточенiя на занятiяхъ наукою. Исторiя «малыхъ” университетовъ показываетъ что въ нихъ проявлялась нерѣдко съ особенною силою ученая дѣятельность. Еще у римлянъ лучшiе юристы, сочиненiя которыхъ составляютъ до сихъ поръ предметъ нашего изученiя, были преподавателями въ провинцiальныхъ школахъ. Въ новое время большинство ученыхъ, имена которыхъ произносятся съ уваженiемъ каждымъ юристомъ, принадлежатъ своею дѣятельностью «малымъ” университетамъ. Эта постоянная ученая продуктивность «малыхъ” университетовъ не есть простая случайность. Она объясняется во многомъ возможностью для молодыхъ профессоровъ сосредоточиться на одномъ, способномъ дать безконечное удовлетворенiе, интересѣ науки... Неменѣе плодотворное влiянiе можетъ оказать жизнь въ небольшомъ городѣ и на другой элементъ университета, т. е. на студентовъ. Для молодыхъ людей въ высшей степени полезна увѣренность въ томъ что ихъ дѣятельность на виду у всѣхъ и что умственный ростъ ихъ печалитъ и радуетъ, во всякомъ случаѣ заботитъ преподавателей. Этимъ поддерживается нравственное чувство добросовѣстнаго исполненiя долга, лежащее въ существѣ молодости и ослабѣвающее лишь отъ нетвердости характера. Весьма легко можетъ сложиться дурная привычка не посѣщать лекцiй и довольствоваться полученными изъ другихъ рукъ записками, т. е. остывшею и сухою пищею, которая мало питательна, а подчасъ даже и вредна. Противъ такого болѣзненнаго навыка весьма спасительна увѣренность что онъ будетъ остановленъ и во всякомъ случаѣ замѣченъ.

Совѣтъ Ярославскаго Юридическаго факультета, сознавая тѣ условiя которыми онъ могъ воспользоваться въ дѣлѣ созданiя академической жизни, не расчитывалъ однако исключительно на нихъ, но принималъ положительныя мѣры въ интересахъ училища. Съ этою цѣлью студентамъ постоянно, въ теченiе года, давались небольшiя работы, прiучавшiя ихъ относиться сознательно къ юридическимъ памятникамъ, къ литературнымъ пособiямъ и къ прочитанному съ каѳедры. Для облегченiя студентовъ въ записыванiи лекцiй и въ изученiи науки напечатаны были подробныя программы: по государственному праву проф. Нелидовымъ, по юридической энциклопедiи проф. Карасевичемъ и конспектъ лекцiй международнаго права проф. Капустинымъ. Программы давали возможность студенту орiентироваться въ области науки, видѣть предметъ бесѣды и мѣсто его въ общей системѣ, имѣть предъ собою остовъ, оживающiй въ словѣ профессора. Съ цѣлiю побудить студентовъ къ болѣе самостоятельнымъ трудамъ, въ истекшемъ году назначена была совѣтомъ тема для конкурса на медаль, подъ заглавiемъ: «Обратное дѣйствiе законовъ”. Наконецъ, въ тѣхъ же видахъ поддержанiя образовательнаго значенiя юридической школы, совѣтъ нашелъ необходимымъ недопустить до экзамена 12 студентовъ, которые не посѣщали лекцiй и не исполнили учебныхъ работъ, имъ предложенныхъ. — Что касается лекцiй, то чтенiе ихъ по необходимости находилось въ зависимости отъ наличнаго состава преподавателей; оно, впрочемъ, было расположено такъ что студенты лицея до окончанiя полнаго курса успѣютъ прослушать всѣ предметы, положенные по уставу и тѣ, преподаванiе которыхъ вновь введено г. министромъ народнаго просвѣщенiя. Число всѣхъ прочитанныхъ лекцiй 986, не читано по разнымъ причинамъ 26. Ученые труды профессоровъ лицея печатались во «Временникѣ” его и составили, въ истекшемъ году, двѣ книги этого изданiя (3–ю и 4–ю). Въ нихъ напечатаны: окончанiе труда пр. Ворошилова «О раздѣленiи властей”, «Понятiе клеветы, какъ преступленiя противъ частныхъ лицъ” пр. Духовскаго; первый томъ «Исторiи права” пр. Капустина и «Монизмъ или дуализмъ” препод. Астафьева и проч... Печатанiе каталога библiотеки лицея начато было въ истекшемъ году. Болѣе половины его уже приведено къ окончанiю. Благодаря ежегодно назначавшимся пособiямъ на пополненiе библiотеки, по распоряженiю г. министра, въ настоящее время этой библiотекѣ, по отзыву компетентныхъ лицъ, могла бы позавидовать парижская юридическая школа (статья Леже въ Revue de Suisse, августъ, 1873 г.)

Обращая вниманiе на тѣ среднiя учебныя заведенiя, воспитанники которыхъ поступаютъ въ лицей, нельзя не замѣтить что главный контингентъ нашихъ слушателей постоянно доставляется семинарiями. До сихъ поръ лицей не имѣлъ причинъ сѣтовать на поступленiе въ него воспитанниковъ семинарiй. Между ними оказалось значительное большинство молодыхъ людей вполнѣ способныхъ, съ любовью относящихся къ своему дѣлу, приготовленныхъ предшествующею школою къ труду, не останавливающихся предъ препятствiями, бодро пополняющихъ пробѣлы первоначальнаго образованiя, какъ, напримѣръ, незнакомство съ иностранными языками; нѣкоторые изъ студентовъ, кончившихъ курсъ въ семинарiи, уже на 3–мъ курсѣ лицея въ состоянiи были пользоваться иностранными юридическими сочиненiями.

Для оказанiя помощи бѣднымъ студентамъ здѣсь существуетъ попечительство. Въ Ярославлѣ вопросъ объ оказанiи такой помощи получилъ самый благопрiятный исходъ, благодаря доброму сочувствiю и участiю земствъ, города и частныхъ лицъ. Отчетъ попечительства о недостаточныхъ студентахъ лицея за истекшiй годъ свидѣтельствуетъ о томъ съ какою готовностью приходила помощь нуждавшимся молодымъ людямъ отъ всѣхъ, кому не чужды интересы учащагося юношества. Пособiя студентамъ состояли, какъ въ предшествовавшемъ году, въ постоянныхъ ежемѣсячныхъ стипендiяхъ и въ единовременныхъ выдачахъ, которыя производились или безвозвратно, или въ видѣ ссуды. Кромѣ того, въ истекшемъ году введенъ еще новый видъ пособiй, а именно: устроена была квартира, въ которой помѣщались особенно нуждающiеся студенты. На первый разъ помѣщенiемъ и столомъ пользовались 14 студентовъ. Но теперь устроена квартира на 26 человѣкъ, которые за 7 р. въ мѣсяцъ пользуются столомъ съ чисткою бѣлья.

Фондъ попечительства въ настоящее время достигает 5,550 р.

Д–въ.

_______

ИЗЪ ВЛАДИВОСТОКА.

17–го iюня 1873 года.

..................

Въ то время какъ я ѣхала, дорога отъ Срѣтенска до Владивостока шла все льдомъ, сперва по Шилкѣ, потомъ по Амуру, по Уссури, по Сунгачѣ, по оз. Хинка, а тамъ, около 200 верстъ, лугами и оканчивается губою Тихаго Океана. По Шилкѣ ѣхать очень трудно, она имѣетъ своеобразный характеръ: она никогда не становится сразу, а разъ пять или шесть ее сломаетъ. Льдины, довольно толстыя, надвигаются одна на другую, отчего образуются огромныя ледяныя горы, чрезвычайно похожiя на картину Ледовитаго Океана. Какъ картина, она величественна и даетъ понятiе о могучей силѣ природы; но плохо то что ни пройти, ни проѣхать нельзя, пока сила человѣка кирками и топорами не пробьетъ дорогу... Но какая это дорога! Станцiю въ 18 верстъ ѣдешь цѣлый день, или, иначе сказать, 12 часовъ. Къ счастiю, такая дорога идетъ только около 300 вер.; а съ началомъ Амура дорога гладка какъ зеркало. Но за то тамъ другiе неудобства, не легче первыхъ. Вы вѣрно слышали что по Амуру былъ большой потопъ. Казаки, которые поселены на лѣвомъ берегу (правый Манджурскiй), со времени присоединенiя Амура въ первый разъ пережили такое несчастiе. Въ Петровъ день стала вода подниматься и въ теченiе нѣсколькихъ часовъ она залила берега; къ счастiю, мѣстоположенiе гористое, и потому жители и часть скота могли спастись. Но посѣвы, трава, сѣно, снятые хлѣба, все унесено водою; а въ нѣкоторыхъ станицахъ такъ и жилища не осталось; берега сорваны, такъ что жители не узнаютъ своего мѣста. Это бѣдствiе сильнѣе отразилось до Благовѣщенска, а далѣе вода не такъ свирѣпствовала, да къ тому же не такъ высоко подымалась; но все–таки и тамъ много горя и лишенiй. Лошади еле передвигаютъ ноги, потому что плохо кормятся, а теперь носятся слухи что весь скотъ тамъ подохъ, такъ что и почта и всякое сообщенiе будутъ прекращены до навигацiи. Я везла съ собой сухарей, мяса, масла, крупъ, а то–бы пришлось голодать.

Кромѣ этого по Амуру встрѣчаются еще и опасности: во первыхъ, весь декабрь и до половины января рѣка мѣстами остается полой; днемъ такъ издали видно какъ стоитъ надъ полыньей паръ, точно отъ кипятку поднимается; но ночью какъ разъ можно подъ ледъ попасть. Страшнѣе же всего — это тигры, которые, начиная отъ Благовѣщенска, причиняютъ жителямъ много вреда. Они очень смѣлы и приходятъ въ станицу за добычей даже и днемъ. Я видѣла четырехъ, только что убитыхъ. Длина тѣла равняется взрослой лошади, только пониже. По Уссури они еще чаще встрѣчаются, а въ началѣ января приходилъ тигръ въ самый Владивостокъ. Жертвою его была свинья. Вообще Амурскiй и Уссурiйскiй краи изобилуютъ звѣрями; только жаль что звѣроловство не развито. Есть охотники, но это капля въ морѣ сравнительно со множествомъ звѣрей. Стадные звѣри: сахаты, изюбры, олени, кабаны ходятъ по нѣскольку штукъ, особенно послѣднiе, которые встрѣчаются по 100 за разъ и болѣе. Потомъ лисицы, волки, еноты, соболь, рыси, медвѣди, козы, или козули, барсукъ тарабаганъ, зайцевъ безчисленное множество. Но здѣсь и понятiя не имѣютъ что они могутъ быть полезны человѣку, какъ пища и какъ одежда. Развить бы звѣроловство и какая бы богатая промышленность была. Мясо такъ дорого, рублей 16 пудъ: а животныя, годныя для пищи, ходятъ за нѣсколько верстъ и никто не думаетъ ими воспользоваться. Лѣса какiе! Любопытный глазъ человѣка не смѣетъ и заглянуть туда, боясь страшнаго звѣря тигра. Есть породы деревьевъ: греческiй орѣхъ, фисташковое дерево, кедръ, вязъ, дубъ, липа, ясень, акотнинъ, или бархатное дерево, пробковое дерево, корейская береза... Какiя бы издѣлiя могли производиться, а между тѣмъ ими топятъ только печи, а мебель привозится изъ Гамбурга, Америки или Японiи, все потому что рукъ нѣтъ, некому работать. Виноградъ въ дикомъ состоянiи растетъ кругомъ Владивостока, а гдѣ не успѣли вырубить, то и въ самомъ Владивостокѣ. Природа очаровательна. Мѣстоположенiе Владивостока гористое, очень красивое, но для постройки неудобное; ни одной прямой улицы, все косогоръ, луга, рвы. Кое–гдѣ только можно на колесахъ пробраться, а то все верхами ѣздятъ. Жизненные продукты крайне дороги; цѣны произвольныя: что купцамъ заблагоразсудится, то и берутъ, и всего на все 4 купца, а то все потребители; но обѣщаютъ что будетъ дешевле, когда прiѣдутъ купцы изъ Николаевска. Квартиръ совсѣмъ нѣтъ, всѣ коровьи стойла обращены въ жилища. Домовъ запасныхъ не было, у всякаго только для себя... И вдругъ нагрянулъ портъ со всѣми офицерами изъ Николаевска; всѣмъ нужно помѣщенiе. Домовладѣльцы и воспользовались этимъ и подняли на квартиры цѣну такую, какой и въ Петербургѣ нѣтъ. Комнатка величиною въ квадратную сажень стоитъ въ мѣсяцъ 20–25 руб.; обѣдъ и ужинъ 40 руб., стирка бѣлья по 10 коп. за штуку. На этомъ основанiи жители у насъ дѣлятся на два класса: одни проживаются, другiе на счетъ первыхъ наживаются. Прибавлю къ этому что лошадь стоитъ до 200 руб., сѣно 10 руб. возъ, овесъ 1¹/₂ и 2 руб. пудъ, работнику платятъ 20 руб. въ мѣсяцъ, да что стоитъ прокормить его.

Кромѣ церковной школы училищъ пока нѣтъ; предполагаютъ изъ Николаевска перевести институтъ. Да и дѣтей еще мало: жители все больше холостые. Есть библiотека, принадлежащая морскому вѣдомству, но новыхъ журналовъ мало.

К.

_______

ЖЕНЩИНЫ.

Романъ изъ петербургскаго большаго свѣта.

XVII.

Послѣ бала.

Въ четыре съ половиною утра отъѣхала послѣдняя карета отъ подъѣзда дома Мытищевыхъ. Ккягиня, поцаловавъ въ лобъ свою дочь и приложившись къ щекѣ сына, вошла въ свою молельную, стала колѣнями на бархатную подушку и принялась читать свой молитвословъ и благодарить Бога за счастливо прожитый день.

Княжна чувствовала себя какъ–то странно; съ души, казалось ей, отлегло какое–то бремя, но въ тоже время, все что она видѣла, слышала и переиспытала въ этотъ вечеръ наполняло ее точно какимъ–то чужимъ существомъ, и присутствiе этого существа было ей непрiятно, такъ какъ между ней и нимъ ровно ничего не было общаго. Она чувствовала въ себѣ обычный покой; а существо это постоянно двигалось, и какъ будто летѣть куда–то хотѣло, и какъ будто зацѣплялось за разныя бальныя платья и офицерскiя шпоры, и подъ тактъ музыки все кружилось и кружилось и т. д. Словомъ, княжна чувствовала что болѣе чѣмъ когда либо балъ ей не по сердцу и весь этотъ свѣтъ ей антипатиченъ, и когда припоминалось ей какъ она упала, и все что въ это мгновенiе въ ней и вокругъ нея происходило, она краснѣла, закрывала лицо руками, куда–то хотѣлось отъ самой себя спрятаться, и только воспоминанiе о братѣ, о князѣ Всеволодѣ ее вдругъ переносило въ иной мiръ. Тогда она выпрямляла головку свою, глаза загорались свѣтло, все до нея относившееся точно улетало изъ ея внутренняго мiра, и она нѣжнымъ порывомъ рвалась къ брату...

Все это происходило у дверей спальни княжны, въ ту минуту, когда она, въ бальномъ своемъ платьѣ, разорванномъ и измятомъ, возвращалась восвояси чтобы лечь спать, но у дверей спальни задумалась, и, думая, такъ у дверей и стала.

Но въ то же время едва она порывомъ благодарности перенеслась къ брату, ей припомнилось все что было съ нимъ послѣ, и точно какъ на балѣ, какое то злое предчувствiе прищемило ей сердце. Женщина предчувствуетъ, прозрѣваетъ и предугадываетъ женщину — даже тогда когда одна изъ женщинъ ангелъ, а другая демонъ. Княжнѣ ясно было что что–то очень непрiятное для брата произошло между имъ и графинею Трубецкою и княземъ Гри–Гри; ей послышались насчетъ всего этого какiя–то отрывистыя рѣчи то здѣсь, то тамъ, потомъ она замѣтила что братъ ея за ужиномъ и послѣ ужина какъ–то особенно былъ веселъ, что также ей показалось несовсѣмъ естественнымъ. Замѣтила она тоже какъ князь Всеволодъ подошелъ къ дядѣ своему князю Свѣтозарову и шепнулъ ему что–то на ухо, и наконецъ послѣднимъ впечатлѣнiемъ осталось въ ней воспоминанiе о лицѣ, и о той улыбкѣ съ которою графиня Трубецкая подошла къ княгинѣ и къ ней уѣзжая съ бала, и сказала: «надѣюсь до скораго свиданiя”. А князя Всеволода послѣ этого она уже не видѣла, онъ исчезъ.

Княжна уже додумывала все это отдалившись отъ двери спальни на нѣсколько шаговъ. Возлѣ, въ другой комнатѣ было уже темно; а ей захотѣлось именно въ эту то минуту дойти до брата, чтобы попытаться что либо отъ него узнать, и еще разъ сказать ему: благодарствуй, братъ. Она взяла свѣчку, зажгла ее и отправилась къ князю Всеволоду.

Подойдя къ двери, она услыхала голоса; она стала прислушиваться; раздался голосъ князя Всеволода, потомъ князя Свѣтозарова. Оба говорили какъ будто серьозно; голосъ князя Всеволода показался ей раздраженнымъ.

Княжна подумала: войти или не войти, и только подслушать что тамъ говорится?

— Нѣтъ, подслушивать не хорошо, мелькнуло въ ея головѣ, и она, храбро двинувшись впередъ, постучала у дверей.

— Кто тамъ? раздался голосъ ея брата.

— Я, сказала княжна Mary, но такъ тихо что никто въ кабинетѣ князя не могъ бы разслыхать ея замученнаго отъ волненiя голоска.

Князь направился къ двери и отворилъ ее.

— Mary, это ты, что тебѣ? съ удивленiемъ сказалъ князь.

Княжна опустила голову, точно испугавшись того что сдѣлала.

— Маршъ спать! крикнулъ ей дядя изъ кабинета.

— Всеволодъ, извини меня, но я безпокоюсь, прошептала княжна.

— Насчетъ чего? спросилъ ее братъ.

— Насчетъ тебя: что у тебя было на балѣ съ графинею Трубецкою?

— У меня ровно ничего; мы такъ себѣ, перекинулись словами, а что?

— Да такъ, я не знаю, мнѣ показалось. Всеволодъ, душа моя, зайди ко мнѣ на минуту, прошу тебя!

— Экая чудачка! сказалъ князь Всеволодъ, и предложивъ свою руку княжнѣ, вернулся съ нею въ ея комнату.

Они вошли въ спальню, гдѣ у иконъ горѣла лампада.

— Ну, что тебѣ? спросилъ ее князь.

— Ахъ, мнѣ много что надо: во первыхъ — здѣсь княжна бросилась къ нему на шею, — позволь тебя обнять; если бы не ты, я была бы всѣми осмѣяна на балѣ. Въ эту минуту слезы потокомъ вырвались изъ глазъ княжны.

— Что съ тобою, Mary?

Княжна припала головкою на плечо князя.

— Я выплакаться хочу: это ничего, сейчасъ пройдетъ, говорила сквозь порывы слезъ княжна. Потомъ она вдругъ приподняла голову; ей какъ будто стало легче.

— Душка, Всеволодъ, не сердись на меня, я такая глупая! Садись, на минуточку, прошу тебя, мнѣ нужно съ тобою говорить...

— Ну изволь, я сѣлъ, сказалъ садясь князь Всеволодъ.

— Ахъ, Всеволодъ, сказала очень рѣшительно княжна, не даромъ мнѣ этотъ балъ внушалъ отвращенiе! Здѣсь княжна призадумалась. И къ чему, зачѣмъ, кому онъ былъ нуженъ? всѣмъ жилось такъ покойно и мирно.

— Послушай, ты изъ–за этого меня позвала? сказалъ улыбаясь князь.

— Нѣтъ! какъ будто крикнула княжна, не изъ–за этого: и княжна протянула ручки чтобы удержать брата. Всеволодъ, слушай, ты долженъ! Ты меня любишь?

— Какой глупый вопросъ!

— Нѣтъ, ты только скажи, любишь ли ты меня какъ друга, или нѣтъ?

— Люблю.

— Какъ друга?

— Какъ друга.

Княжна поцаловала въ лобъ князя.

— Ну, спасибо тебѣ. А я боялась. Такъ скажи мнѣ что съ тобою было сегодня на балѣ?

— Со мною? Да говорятъ тебѣ, ровно ничего.

— Всеволодъ, Всеволодъ, стыдно другу лгать!

Княжна сказала эти слова такимъ глубоко–прочувствованнымъ тономъ, и такъ была она сама выразительна всѣмъ своимъ лицомъ, что князь Всеволодъ, подъ влiянiемъ этого впечатлѣнiя, отвѣтилъ ей:

— Со мною вотъ что было: я долженъ изъ–за графини Трубецкой драться на дуэли.

— Съ княземъ Гри–Гри?

— Да.

— Изъ–за графини Трубецкой! тихо и съ ударенiемъ на каждомъ слогѣ, повторила княжна.

Оба замолчали.

— Какъ гадокъ, гадокъ и гадокъ этотъ свѣтъ! вдругъ сказала княжна, какъ бы отвѣчая громко на свои мысли. Что–жь ты ее обидѣлъ?

— Да, болѣе чѣмъ обидѣлъ: я ее одурачилъ.

— И изъ–за этого ты можешь быть убитымъ! вскрикнула княжна.

— Могу, отвѣтилъ улыбаясь князь.

— Нѣтъ, это невозможно: изъ–за нее умереть, — нѣтъ, это слишкомъ гадко, это отвратительно! La mort est une si belle chose! (смерть такая прекрасная вещь!), сказала княжна съ какимъ–то вдохновенiемъ.

— Что, ты находишь что смерть прекрасная вещь? видно что ты никого не любила!

— Да, и меня никто не любилъ, и никто не полюбитъ, грустно сказала княжна.

— Ну, полно глупости говорить, сказалъ князь, вставъ со стула, и подойдя къ сестрѣ, которую крѣпко обнялъ: Полно, ложись спать, и о моей дуэли никому ни слова.

— Никому, кромѣ отца Iоанна. Послушай, Всеволодъ, когда же дуэль?

— Послѣ завтра!

— Завтра ты долженъ исповѣдаться, и причаститься послѣ завтра у отца Iоанна.

— Неужели ты думаешь что я буду убитъ? Какой вздоръ!

— Всеволодъ, не откажи мнѣ въ этомъ, умоляю тебя! Княжна упала передъ нимъ на колѣна.

— Ахъ, Mary, какая ты странная! Ну вставай: я обѣщаю тебѣ.

— Обѣщаешь?

— Обѣщаю.

— Ну такъ Богъ съ тобой! Она его благословила, крѣпко обняла и сказала: смерти я не боюсь ни для кого, но къ смерти надо быть готовымъ. А если ты причастишься, ты не умрешь, слышишь? сказала твердымъ, проникнутымъ голосомъ княжна, и еще разъ поцаловавъ князя, вернулась къ себѣ.

И она, въ бальномъ платьѣ, стала передъ иконами и начала молиться.

Князь Всеволодъ вернулся къ себѣ, и засталъ князя Свѣтозарова расхаживающимъ по комнатѣ, а князя Гоницына сидящимъ у камина съ сигарою во рту. Оба эти лица зашли къ князю Всеволоду послѣ бала по его приглашенiю, ибо обоихъ онъ имѣлъ въ виду просить быть его секундантами.

— Ну что же, господа? спросилъ князь Всеволодъ входя въ кабинетъ.

— А вотъ что, мой другъ, сказалъ князь Свѣтозаровъ, остановясь посреди комнаты: мы рѣшили что ты драться не будешь.

— Какъ не буду? спросилъ съ удивленiемъ князь Всеволодъ.

— Mais certainement, mon cher, ça n'a pas le sens commun, le prince a raison, заговорилъ вставая съ кресла князь Гоницынъ. (Да разумѣется, это не имѣетъ смысла, князь совершенно правъ).

— Что–же вы хотите, чтобы я извинился, съ раздраженiемъ сказалъ князь Всеволодъ, чтобъ я поѣхалъ къ графинѣ Трубецкой и сталъ передъ нею на колѣни?

— Во первыхъ не горячись, съ невозмутимымъ спокойствiемъ въ лицѣ и въ тонѣ, сказалъ князь Свѣтозаровъ, а во вторыхъ выслушай: все что ты сдѣлалъ было сдѣлано и глупо и неучтиво; женщина, какая бы она ни была, прежде всего женщина, ce que tu as fait n'était ni l'acte d'un gentilhomme ni celui d'un homme d'esprit (то что ты сдѣлалъ не было поступкомъ ни порядочнаго ни умнаго человѣка). За преступленiемъ слѣдуетъ наказанiе. Твое наказанiе должно заключаться въ необходимости тебѣ сознать всю твою вину и невозможность отдѣлаться отъ этой глупой исторiи дуэлью.

— Чего–же вы отъ меня требуете?

— Очень немногаго: ты напишешь...

— Извинительное письмо? никогда! прервалъ дядю князь Всеволодъ.

— Не извинительное, а объяснительное, князю Гри–Гри, и ты поѣдешь извиниться къ графинѣ Трубецкой.

— Ни за что!

— Mais comment, mon cher, хотѣлъ высказаться князь Гоницынъ.

— Послушай, Всеволодъ, ты меня знаешь, я попусту словъ тратить не люблю. Ты знаешь и то, имѣю–ли я понятiе о чести или нѣтъ. Я имѣлъ тринадцать дуэлей въ моей жизни, и изъ нихъ пять на пистолетахъ. Дуэль, какъ многiе предразсудки, имѣетъ свою безсмысленную, но имѣетъ и священную сторону; ею шутятъ только бретеры или пьяные нѣмецкiе студенты; твоя дуэль была бы смѣшною комедiею, а все истинно смѣшное для порядочнаго человѣка также постыдно, какъ пощечина. Въ этомъ дѣлѣ кромѣ неуваженiя къ женщинѣ — ты нарушилъ обязанности гостепрiимства, ты позабылъ что ты у себя дома, и ты же хочешь принимать дуэль тобою такъ непростительно глупо вызванную: нѣтъ, я на такiя дуэли въ секунданты не иду, это значитъ ронять достоинство секунданта, это все равно что его дурачить. Полагаю что и князь того же мнѣнья.

— Oh, tout–à–fait, подскочивъ къ князю Cвѣтозарову, отвѣтилъ князь Гоницынъ.

— Не могу, какъ хотите, милый дядя, глупость сдѣлана, если только это глупость; но вы сами знаете что скажутъ въ нашемъ глупомъ свѣтѣ про человѣка, который пишетъ извинительныя записки.

— Ну, если ты не напишешь, я напишу. Я свѣтскихъ «on dit” не боюсь, сказалъ хладнокровно дядя, но допустить дуэли не могу...

— Положимъ, написать записку князю Гри–Гри я могу; онъ порядочный человѣкъ, après tout; но вы отъ меня требуете чтобы...

— Чтобы ты поѣхалъ къ графинѣ Трубецкой и извинился, прервалъ его князь Свѣтозаровъ.

— Mon cher, une jolie femme, сказалъ князь Гоницынъ, ça se fait de soi–meme (это дѣлается само собою, она хорошенькая женщина).

— Это ни за что; убейте меня, не поѣду!

— Quel enfantillage! сказалъ дядя.

— Нѣтъ не ребячество! отвѣтилъ съ жаромъ князь Всеволодъ. Я къ этой женщинѣ питаю отвращенiе, которое никакими словами нельзя выразить: всѣми инстинктами своего существа я ее ненавижу, презираю, и не даромъ, нѣтъ: въ женщинѣ этой ядъ, который отравляетъ медленно и на долго. Полъ въ этомъ вопросѣ никакой роли не играетъ: у чорта тѣла нѣтъ; онъ сегодня хорошенькая женщина, а завтра онъ принимаетъ формы умнаго человѣка; и при томъ, вы не знаете на что способна эта женщина; я имѣю предчувствiе что она будетъ играть роковую роль въ моей жизни. Нѣтъ, дядя, я васъ умоляю, честью, любовью вашею ко мнѣ, не требуйте отъ меня того что свыше моихъ силъ: видѣть графиню Трубецкую я не долженъ нигдѣ и никогда!

Князь Свѣтозаровъ призадумался.

— Fatalité, неизвѣстно почему промычалъ князь Гоницынъ.

— Такъ какъ же сдѣлать? сказалъ дядя; Гри–Гри не можетъ иначе согласиться на примиренiе какъ съ тѣмъ, чтобы ты извинился передъ тою женщиною, которую ты передъ нимъ оскорбилъ.

— Не можетъ, такъ пускай будетъ дуэль, отвѣтилъ князь Всѣволодъ; но я не поѣду къ графинѣ Трубецкой, ни за что!

— Такъ напиши ей извинительное письмо, сказалъ дядя.

— Да развѣ она его приметъ, полноте, дядя, точно вы не знаете! Она... ну, да что тутъ толковать; дуэль будетъ, и дѣло съ концомъ; по крайней мѣрѣ будетъ развлеченiе: on en parlera dans le monde, насмѣшливо сказалъ князь Всеволодъ, а убьютъ меня... Здѣсь князь остановился, какъ будто тѣнь пробѣжала по его лицу; ему припомнились слова сестры: «быть убитымъ изъ за графини Трубецкой!” и дрожь пробѣжала по его тѣлу, дрожь какого–то гадкаго, отвратительнаго ощущенiя.

— Впрочемъ, все это мы рѣшимъ завтра, то есть сегодня въ 10 часовъ утра, сказалъ дядя, а теперь пора домой, ужь шесть часовъ скоро.

— La nuit porte conseil, сказалъ князь Гоницынъ прощаясь съ княземъ Всеволодомъ. Adieu, Vsévolod sans peur et sans réproche!

Дядя и князь Гоницынъ ушли.

Очутившись одинъ, князь Всеволодъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ какъ будто безсознательно, и потомъ подойдя къ креслу грохнулся въ него всею тяжестью своей особы. «Господи, какъ все это глупо, какъ все это странно!” подумалъ князь. «Только день что я въ Петербургѣ, и чего только со мною не случилось; точно я прожилъ десять лѣт въ эти нѣсколько часовъ. А тамъ, въ Симаковѣ, теперь всѣ спятъ, и такъ мирно спятъ, и такъ сладко спятъ. Зачѣмъ я выѣхалъ оттуда?” И стали опять одна за другою проноситься предъ нимъ картины симаковскаго рая, и всего выразительнѣе, всего нагляднѣе, неизвѣстно почему, какъ образъ того мира и того сладкаго спокойствiя, къ которому рвался въ эту минуту, какъ бѣшеный, князь Всеволодъ, являлось ему лицо нянюшки Фiоны Трофимовны, нераздѣльной отъ дымящагося такъ весело и такъ счастливо самовара. И точно влюбленный въ этотъ образъ, князь Всеволодъ глядѣлъ въ него гдѣ–то въ воздухѣ, съ устремленнымъ въ одну точку взоромъ, глядѣлъ, и, самъ того не замѣчая, улыбался. Въ это время часы на каминѣ пробили шесть часовъ утра. «Черезъ четыре часа они будутъ”, подумалъ князь. И опять ему сдѣлалось гадко, ибо все сейчасъ случившееся ему припомнилось, и все неизвѣстное въ будущемъ явилось ему въ видѣ какихъ–то смутныхъ, съ отпечаткомъ будто бы неизбѣжнаго, гадкихъ видѣнiй: то онъ видѣлъ лицо графини Трубецкой, со взоромъ постоянно переходящимъ отъ нѣжнаго къ сверкающему ненавистью, то точно слышался ему ея пронзительный хохотъ, или ея звонкое хихиканье, то вдругъ передъ нимъ рисовалась его собственная дуэль, онъ стрѣлялъ, и вотъ онъ лежитъ гдѣ–то въ Крестовскомъ на снѣгу, и онъ хочетъ кричать, но не можетъ; и онъ хочетъ спросить раненъ ли онъ смертельно или нѣтъ, но не смѣетъ, потому что боится узнать свой приговоръ, ему такъ хочется жить. А въ Симаковѣ пьютъ утреннiй чай, пока онъ лежитъ на снѣгу. Дрожь пробѣжала по тѣлу. Князь всталъ съ кресла, и началъ вытягиваться. Но мысль о смерти его укусила точно комаръ: комаръ улетѣлъ, но начался зудъ. «Неужели въ самомъ дѣлѣ я могу умереть въ ту минуту, когда такъ ясно передо мною стоитъ моя новая дорога? Какой же смыслъ имѣютъ всѣ эти событiя, случившiяся въ теченiе нынѣшняго года?” подумалъ князь: «Неужели же все это такъ было, случайно, и я могу умереть именно тогда, когда я долженъ быть счастливъ, и могу быть любимъ!? Не можетъ быть!” подумалъ онъ, и какъ будто всею силою своей могучей, цвѣтущей и жаждущей счастья жизни оттолкнулъ отъ себя всѣ эти мрачныя мысли. «Глупо, да, я поступилъ глупо”, сталъ размышлять князь: «и къ чему было такъ отвѣчать Гри–Гри, — фанфаронство и ровно ничего больше. Глупо!” повторилъ князь, «я навязался на дуэль; и графиня будетъ героинею, а я дуракомъ, донъ–Кихотомъ, а если извинюсь, еще хуже: она же меня осмѣетъ, назоветъ трусомъ, экая мерзость!” подумалъ онъ, «вотъ навязалъ себѣ петлю на шею, такъ, здорово живешь!"

Въ это время на улицѣ уже начался шумъ пробужденiя: подъ окнами стали расчищать дворники снѣгъ, и изрѣдка слышался глухой звукъ раскатывавшихся саней. «Счастливые, сказалъ про себя князь, они не переживаютъ всего что я переживаю теперь”, думая о тѣхъ которые въ эту минуту проѣзжали передъ его домомъ въ саняхъ. И невольно въ этотъ же мигъ онъ подумалъ и о томъ что навѣрное проѣзжающiе, взглянувъ въ его окно, думаютъ что вотъ здѣсь живутъ счастливые люди. «Хорошо счастье!” сказалъ себѣ съ досадою князь. И онъ задалъ себѣ странный вопросъ, странный, но неизбѣжный, понятый, невольный вопросъ: что такое Богъ? есть ли онъ сознательный Богъ каждаго, или для каждаго онъ Богъ безсознательный, а сознательный онъ Богъ только для всѣхъ вмѣстѣ? И неизвѣстно почему, онъ въ эту минуту представилъ себѣ муравья: вотъ муравей идетъ, идетъ, вдругъ князь Мытищевъ на него наступаетъ, и нѣтъ муравья. А его ждали тамъ въ муравейникѣ съ нетерпѣнiемъ, онъ былъ нуженъ, и ему то такъ хотѣлось добраться до муравейника, и онъ думалъ, спѣша туда, что не можетъ не дойти, ибо кто же его замѣнитъ: онъ тотъ муравей который долженъ свершить свое дѣло, а не другаго муравья дѣло. «Ну, а я?” задалъ себѣ вопросъ князь Всеволодъ, «что если я тотъ же муравей: если все что я воображаю относящимся ко мнѣ лично, если та роль которую я долженъ избрать въ жизни, а не кто либо другой, — все это вздоръ, фантазiя, если надо мною лично нѣтъ Бога, а я такъ, случайно существую, и точно также случайно могу умереть. Въ этотъ мигъ князю припомнились слова его сестры о причастьи и исповѣди: а что если вотъ эти слова не случайно, а потому были сказаны чтобы приготовить меня къ смерти?" Но отъ всѣхъ этихъ мыслей князь отвернулся: мысль о смерти ему показалась слишкомъ отвратительною; князь зѣвнулъ и пошелъ въ свою спальню, раздѣлся, легъ и сейчасъ же заснулъ, заставивъ себя ни о чемъ не думать.

XVIII.

Дуэль.

Въ десять часовъ утра всѣ секунданты были собраны въ кабинетѣ князя Всеволода. Отъ имени князя Гри–Гри прибыли графъ Велижскiй и баронъ Яхтъ; изъ нихъ первый былъ гвардейскiй кавалерiйскiй полковникъ, второй адъютантъ изъ балтiйскихъ нѣмцевъ. Со стороны князя Всеволода, какъ извѣстно, были его дядя князь Свѣтозаровъ и флигель–адъютантъ князь Гоницынъ.

Всѣ эти лица были между собою знакомы. Князь Всеволодъ принялъ ихъ очень любезно, и приказалъ подать чай.

Князь Свѣтозаровъ первый заговорилъ и попросилъ своего племянника выйти изъ кабинета, чтобы не мѣшать безпристрастному обсужденiю вопроса. Князь Всеволодъ, по общему приговору секундантовъ, вышелъ.

— Вамъ извѣстенъ, господа, началъ князь Свѣтозаровъ, поводъ по которому намъ приходится приступить къ совѣщанiю?

— Совершенно, отвѣтилъ баронъ.

— Что–же вы полагаете? спросилъ князьСвѣтозаровъ.

— Вамъ надо выбратъ оружiе, господа секунданты, сказалъ баронъ.

— Да, но прежде чѣмъ выбрать оружiе, на секундантахъ лежитъ гораздо болѣе важная обязанность: обсудить вопросъ о томъ, стоитъ–ли это дѣло дуэли, сказалъ князь Cвѣтозаровъ, закуривая сигару.

— По моему стоитъ, сказал барон, и притомъ какъ я понимаю, это не наше дѣло.

— Я тоже этого мнѣнiя, сказалъ графъ Велижскiй.

— Напротивъ, по моимъ понятiямъ, это главное наше дѣло: я имѣлъ 13 дуэлей, самъ былъ разъ 20 секундантомъ, и полагаю себя въ этомъ дѣлѣ судьею довольно компетентнымъ.

— О, я дрался тоже восемь разъ! съ одушевленiемъ дерптскаго студента воскликнулъ баронъ.

— Какiя ваши полномочiя? спросилъ князь Свѣтозаровъ.

— Наши полномочiя условиться насчетъ дуэли, или выслушать условiя примиренiя, которыя вы намъ предложите, отвѣтилъ графъ Велижскiй.

— Это было развѣ сказано? спросилъ баронъ.

— Полагаю что было, если я говорю, отвѣтилъ сухо графъ Велижскiй.

— Ну, такъ значитъ nous sommes parfaitement en règle; только одно, господа: не знаю какъ вы на это смотрите, но я того мнѣнiя, что въ дѣлѣ отстаиванья условiй на которыхъ примиренiе можетъ состояться, мы должны быть также тверды и солидарны, какъ въ дѣлѣ собственной чести. Пора привыкнуть къ мысли что секунданты не бретеры и не agents–provocateurs, а судьи въ вопросахъ чести, и судьи полновѣсные.

— Я согласенъ съ этимъ воззрѣнiемъ, сказалъ графъ Велижскiй.

— Я не совсѣмъ понялъ, но все равно, если мой коллегъ согласенъ, то и я согласенъ. А ви, князь? сказал баронъ, обратясь къ князю Гоницыну.

— Oh, moi parfaitement, отвѣтилъ Гоницынъ.

— И такъ я полагаю что въ настоящемъ случаѣ можно обойтись безъ дуэли, — если князь Мытищевъ напишетъ объяснительное письмо князю; на этотъ счетъ что вы можете сказать?

— Князь, на мой вопросъ о примиренiи, сказалъ что онъ въ одномъ лишь случаѣ согласенъ примириться: если князь Мытищевъ извинится передъ графинею Трубецкою.

— Гмъ, сказалъ князь Свѣтозаровъ и призадумался; ему пришла мысль что князь Гри–Гри вѣроятно получилъ уже инструкцiю отъ графини Трубецкой кàкъ дѣйствовать.

— Это вамъ князь сказалъ сегодня утромъ? спросилъ князь Свѣтозаровъ.

— Да, отвѣтилъ графъ.

— Но извиненiе какое: письменное, словесное, публичное или съ глазу на глазъ?

— Словесное и съ глазу на глазъ, отвѣтилъ графъ.

— Гмъ, я понялъ, сказалъ князь Свѣтозаровъ про себя: elle le veut à tout prix (она его во что бы то ни стало хочетъ).

— Я предлагаю извиненiе при свидѣтеляхъ, сказалъ князь Свѣтозаровъ.

— Et moi aussi, сказалъ князь Гоницынъ, c'est plus correct, et plus solennel (это правильнѣе и торжественнѣе).

— Не получивъ согласiя князя, мы ничего не можемъ отвѣтить, отвѣчалъ графъ Велижскiй, но если вамъ угодно подождать, сани мои здѣсь, я сейчасъ съѣзжу и спрошу князя. Вы согласны, баронъ?

— Я? я думалъ бы держаться того что намъ князь сказалъ.

— Господа, я полагаю что ни вы, ни я, мы не переговариваемся отъ имени трусовъ, а отъ имени честныхъ людей, сказалъ слегка вышедши изъ обычнаго спокойствiя князь Свѣтозаровъ. Дуэль тогда лишь достойна уваженiя, когда она не смѣшна: наше дѣло избѣгать смѣшной дуэли, и мы должны все сдѣлать, чтобы эту дуэль предупредить, потому что она смѣшна; а вы, баронъ, вы точно хотите намъ затруднить эту задачу.

— О, нѣтъ, я напротивъ, я согласенъ, пусть графъ ѣдетъ.

— Такъ я сейчасъ вернусь, сказалъ графъ, и взявъ свой кепи, вышелъ изъ кабинета.

Князь Велижскiй прибылъ къ князю Гри–Гри. Вопросъ о публичномъ извиненiи, предложенномъ секундантами князя Мытищева, его озадачилъ.

— Зачемъ нѣтъ? отвѣтилъ князь по французски. Только я полагаю что для князя Мытищева публичное извиненiе непрiятнѣе чѣмъ непубличное, съ глазу на глазъ. Ясно было что князь Гри–Гри не понималъ значенiя перваго условiя.

Сказавъ эти слова, князь Гри–Гри взялъ лежащую на столѣ распечатанную записку и прочиталъ ее. Въ ней было сказано по французски: «Мой милый рыцарь, вѣроятно будетъ рѣчь объ извиненiяхъ: знайте что я принимаю одно только извиненiе: у меня дома отъ 3–4 часовъ, отъ князя Мытищева, съ глазу на глазъ. Я не хочу скандала, пока его можно избѣгнуть. Вамъ преданная гр. Трубецкая”.

Князь увидѣлъ на этой запискѣ что слово «одно” было подчеркнуто. Значило ли это что публичнаго извиненiя она не допускаетъ, или не значило? вотъ чего онъ не зналъ.

— Впрочемъ, mon cher, сказалъ князь Гри–Гри графу Велижскому, такъ какъ мое дѣло здѣсь сторона, а главное здѣсь лицо графиня, то я поѣду къ ней вмѣстѣ съ тобою; ты меня подождешь въ саняхъ, а потомъ ты поѣдешь къ Мытищеву съ отвѣтомъ.

Какъ сказано, такъ и сдѣлано. Князь подъѣхалъ къ дому графини Трубецкой.

— Графиня только–что проснулась, сказалъ лакей.

— Все равно; доложить что мнѣ нужно ее видѣть по весьма важному дѣлу, отвѣтилъ князь Гри–Гри.

Минутъ черезъ пять лакей пришелъ доложить что графиня проситъ къ себѣ въ кабинетъ.

Князь вошелъ въ ту минуту, когда изъ другой двери съ бѣлымъ пеньюаромъ на плечахъ входила графиня.

— Что прикажете? сказала графиня.

— Да вотъ что: я получилъ вашу записку; что мнѣ дѣлать? Вы въ ней говорите объ извиненiи съ глазу на глазъ; секунданты князя предлагаютъ публичное извиненiе.

Глаза графини сверкнули точно молнiею; она улыбнулась.

— Смыслъ моей записки, cher prince, былъ довольно ясенъ: пока скандала дуэли еще не было, я хочу чтобы извиненiе было сдѣлано безъ скандала; публичнаго я не принимаю.

— Слушаюсь, прелестная графиня, сказалъ князь цалуя ея ручки: ваши приказанiя будутъ исполнены.

— А что князь Мытищевъ согласенъ на извиненiе? спросила графиня наивнымъ голосомъ.

— Вѣроятно, если секунданты о томъ заговорили, отвѣтилъ князь, хотя, franchement, его не мѣшало бы наказать маленькою пулькою въ ногу.

— Да, но эта маленькая пулька можетъ попасть и не въ ногу, сказала графиня, а смерти его я не желаю. Non, ma foi non!

— Неужели вы его любите? спросилъ князь съ притворнымъ равнодушiемъ.

— Я? какая глупость! Я никого не люблю кромѣ самой себя и моихъ великихъ мiра сего; себя немножко, а ихъ очень много.

Князь поклонился, еще разъ приложился къ ручкѣ, и вышелъ.

Секундантъ, узнавъ отвѣтъ князя Гри–Гри, поѣхалъ къ своимъ товарищамъ.

— На, я это предвидѣлъ, сказалъ баронъ, услыхавъ отвѣтъ князя Гри–Гри изъ устъ графа Велижскаго.

— C'est mauvais, сказалъ князь Свѣтозаровъ.

— Détéstable! сказалъ князь Гоницынъ.

Князь Свѣтозаровъ вошелъ въ комнату князя Всеволода, котораго засталъ спящимъ на диванѣ. Разбудивъ его, онъ ему сообщилъ все что было.

— Ни за что — никакого свиданiя съ глазу на глазъ! отвѣтилъ князь Всеволодъ.

Князь Свѣтозаровъ вернулся въ кабинетъ.

— Ну–съ, господа, такъ какое оружiе? Я предлагаю шпаги.

— Можно, сказалъ баронъ, но отчего не пистолетъ? здѣсь въ Россiи у васъ мало дерутся на шпаги.

— Я полагаю что это все равно много или мало дерутся на шпагахъ, отвѣтилъ князь Свѣтозаровъ. Вы согласны, господа, на шпаги.

— Согласенъ, отвѣтилъ графъ Велижскiй.

— А вы, баронъ? спросилъ князь Свѣтозаровъ.

— О, я тоже! отвѣтилъ баронъ, совершенно согласенъ, тѣмъ болѣе что это будетъ по нашему, по нѣмецки!

— Когда же дуэль? спросилъ графъ Велижскiй.

— Да сегодня, я полагаю; откладывать нечего; да, позвольте, мы еще не рѣшили до какихъ поръ драться?

— До первой раны, отвѣтилъ графъ Велижскiй.

— Совершенно! сказалъ баронъ.

Затѣмъ призвали князя Всеволода и объявили ему о рѣшенiи секундантовъ.

— Я согласенъ на все. И дуэль черезъ два часа, то есть въ два часа, на Крестовскомъ островѣ, сказалъ князь Всеволодъ.

Секунданты князя Гри–Гри согласились, пожали князю Всеволоду и секундантамъ руки и уѣхали.

— Ну, братъ, поздравляю, изъ глупой выходитъ скверная исторiя! Гри–Гри дерется, говорятъ, на шпагахъ какъ никто!

— И я дерусь не дурно, отвѣтилъ князь Всеволодъ; глупость сдѣлана, ее не поправишъ, сказалъ послѣ мгновенной паузы князь.

— Grande bРtise! проговорилъ князь Гоницынъ. А сколько дней сидитъ секундантъ подъ арестомъ?

— Это зависитъ отъ результата дуэли, отвѣтилъ князь Свѣтозаровъ.

— De grЙce, cher ami, ne vous entretuez pas, (пожалуйста, милый другъ, не убивайте другъ друга), сказалъ князь Гоницынъ. Мнѣ страхъ какъ нужно черезъ мѣсяцъ ѣхать въ свои имѣнiя. Sans cela je suis flambé (безъ этого я пропалъ).

— Постараюсь, отвѣтилъ князь Всеволодъ, но могу только отвѣтить за себя, а что будетъ со мною, не знаю.

— Pas de bРtises, сказалъ князь Гоницынъ. Ну–съ, такъ до свиданiя! Черезъ полтора часа rendez–vous у тебя на тройкѣ. А вы, князь, вы все устроите, n'est–ce pas? а я покамѣстъ забѣгу къ Дюссо, и выпью за твое здоровье. Затѣмъ князь Гоницынъ исчезъ.

— И я уѣду; черезъ часъ буду назадъ, сказалъ князь Свѣтозаровъ, протягивая руку своему племяннику.

Князь Всеволодъ отправился наверхъ здороваться съ княгинею, которая разсматривала счеты вчерашняго бала у своего письменнаго стола, и само собою разумѣется ничего не знала о томъ что случилось на этомъ балѣ.

— Восемьнадцать тысячъ, это довольно красиво! сказала княгиня, поцаловавъ въ лобъ своего сына.

— Что восемнадцать тысячъ? спросилъ князь.

— Стоилъ вчерашнiй балъ, отвѣтила княгиня.

— А можетъ быть и больше, сказалъ князь, съ полуулыбкою, подумавъ о томъ что его можетъ быть черезъ два часа убьютъ. Во всякомъ случаѣ это полезно употребленныя деньги, добавилъ князь.

— Noblesse oblige, сказала княгиня, и вставъ со стула выпрямилась. И къ тому же я не жалѣю этихъ денегъ, потому что то чего я желала, то случилось: ты вышелъ снова въ свѣтъ; а сестра твоя преодолѣла свою глупую ненависть къ свѣту, это главное.

— Не думаю чтобъ она преодолѣла, сказалъ князь.

— А я въ этомъ увѣрена, сказала княгиня, желая себя въ этомъ твердо увѣрить.

На этомъ кончилась ихъ бесѣда. Княгиня отправилась въ свой прiютъ, а князь зашелъ къ сестрѣ.

Они нѣжно обнялись.

— Ну что? спросила княжна.

— Рѣшено, деремся на дуэли, сказалъ князь садясь на стулъ. Весело такъ начинать петербургскую жизнь.

— А я сейчасъ была у обѣдни, и отслужила за тебя молебенъ, сказала княжна, и знаешь что: у меня было такъ ясно на душѣ, когда я за тебя молилась, что я увѣрена все кончится благополучно, крови пролитой не будетъ. Ахъ, Всеволодъ, я еще долго, послѣ того какъ ты ушелъ, думала, какая дурная женщина эта графиня. Отчего она такая дурная? Что ей нужно? Мнѣ все кажется что быть дурнымъ, такъ какъ она, такъ должно быть трудно, что я не понимаю, не легче ли ей не быть такою дурною женщиною?

— Экая у тебя страсть философствовать, Мери; тебѣ бы спать, а ты ломаешь себѣ голову такими пустяками.

— Какъ, ты называешь это пустяками? женщина, которая вамъ отравляетъ, портитъ жизнь... Я ее ненавижу, я... тутъ княжна точно опомнилась. Впрочемъ нѣтъ, я ее не ненавижу, я ее жалѣю.

— Гдѣ тебѣ, ангелъ мой, ненавидѣть! сказалъ князь вставъ со стула, и нѣжно поцаловалъ въ лобъ сестру. Такъ до свиданiя, душа моя, до обѣда.

— Всеволодъ, ты не забылъ обѣщанiя? сказала княжна, устремляя на него кроткiе, умоляющiе взоры.

— На счетъ исповѣди и причащенiя? не забылъ, но не могу, я дерусь сегодня.

— Сегодня! какъ бы вскрикнула княжна. Всеволодъ, это не хорошо, ты обѣщалъ.

— Секунданты, душа моя, за меня рѣшили; откладывать нельзя, разболтаютъ по городу: этими дѣлами медлить нельзя, да и непрiятно медлить.

Княжна молчала слегка опустивъ голову.

— Ты недовольна мною Мери?

— Нѣтъ, но мнѣ тяжело что–то стало на душѣ.

— На совѣсти у меня, Мери, право тяжелыхъ грѣховъ нѣтъ; я могу глядѣть въ глаза всякому, даже смерти, сказалъ князь, и свѣтлый взоръ его въ эту минуту, и доброе лицо, казалось, не противорѣчили только что сказаннымъ имъ словамъ.

— Такъ я еще буду за тебя молиться, и не одна; насъ будетъ молиться нѣсколько. Господь съ тобою, мой бѣдный братъ! И обнявъ его обѣими руками, княжна долго цаловала брата, потомъ перекрестила его три раза, еще разъ обняла, и затѣмъ убѣжала къ себѣ. У двери она остановилась: Знаешь что, Всеволодъ, можетъ быть теперь и Гагарины за тебя молятся. Она улыбнулась и исчезла.

У князя при этихъ словахъ набѣжала на чело туча. Ему опять припомнился муравей, и опять онъ задалъ себѣ вопросъ: «а что если меня убьютъ, и настоящего счастья я никогда не испытаю?” потомъ, взглянувъ на дверь, изъ которой вышла его сестра, онъ подумалъ: «нѣтъ, если есть Божiе милосердiе на землѣ, то ея молитва меня сохранитъ”, и вышелъ онъ изъ комнаты сестры какъ будто самъ молился и почувствовалъ отъ молитвы своей облегченiе.

Вернувшись къ себѣ, какъ будто инстинктивно князь подошелъ къ столу, взялъ перо въ руки, и написалъ слѣдующее: «Дорогая Елизавета Николаевна. Есть минуты когда во чтобы то ни стало хотѣлось бы быть съ вами, чтобы раздѣлить до одной всѣ мысли и чувства наполняющiя душу. Я здѣсь всего два дня, и того меньше, а прожилъ точно десять лѣтъ, даже больше, цѣлую жизнь; прожилъ столько, что боюсь могу ли прожить еще столько сколько хочу прожить счастливыхъ дней съ вами! Я постарѣлъ въ эти два дня. И самыя дурныя впечатленiя производитъ во мнѣ это ощущенiе старости: мнѣ кажется что я все свое счастье и наслажденiе оставилъ между вами въ Симаковѣ! О, если бы вы могли сюда не прiѣзжать: тамъ рай, а здѣсь адъ. Тамъ любятъ, а здѣсь ненавидятъ. Вчера былъ у насъ балъ: мнѣ кажется что праздновали имъ годовщину отца, уже минувшую... Я люблю мою мать, Богъ это видитъ, но она меня не понимаетъ и я не могу ее понять; отъ этого все что я ни думаю ей непрiятно, все что она ни дѣлаетъ меня смущаетъ. Оставаться въ такомъ положенiи невозможно: я могу сдѣлаться непочтительнымъ, и боюсь этого. Вчера же свидѣлся съ моимъ злымъ генiемъ, графинею Трубецкою, и не даромъ обошлось это свиданiе: я ее оскорбилъ сознательно и почти публично. Глупо было и невѣжливо, но я не могъ удержаться: это было какъ бы вызвано какою–то потребностью моего возбужденнаго состоянiя. Что изъ этого выйдетъ, не знаю; но если выйдетъ изъ этого что либо для меня скверное, то знайте что я никогда никого такъ не любилъ какъ васъ”.

Здѣсь князь остановился. Онъ подписалъ письмо, вложилъ его въ конвертъ, написалъ адресъ, запечаталъ, и положилъ на видномъ мѣстѣ на столѣ.

Потомъ велѣлъ себѣ подать завтракъ.

Минутъ черезъ десять прiѣхалъ князь Гоницынъ.

— Ну, братъ, я отлично позавтракалъ, сказалъ Гоницынъ, и чувствую себя такъ хорошо и легко, что, ma foi, это отличный знакъ: ты побѣдишь.

Невольно при этихъ словахъ князь Всеволодъ вспомнилъ о томъ что сестра его, четверть часа назадъ, сказала ему тоже самое, но какъ различны были причины того же предчувствiя. Невольно князь Всеволодъ усмѣхнулся.

— Ну, а ты готовъ? спросилъ Гоницынъ.

— Готовъ, отвѣтилъ князь Всеволодъ.

Черезъ четверть часа всѣ сѣли на тройки и поѣхали на Крестовскiй островъ, закуривъ сигары.

Въ это время княжна, съ вѣрною своею подругою Анастасьею Михайловною, была уже на дорогѣ къ отцу Iоанну. Она прiѣхала къ нему, разсказала все что у нея было на душѣ, и попросила его отслужить молебенъ о здравiи ея брата.

— Экая у васъ нетихая жизнь, сказалъ чуть замѣтно улыбаясь отецъ Iоаннъ, выслушавъ разсказъ княжны. Право, точно вамъ счастье дается труднѣе, чѣмъ другимъ.

— Труднѣе, батюшка, гораздо труднѣе, съ блистающими глазами сказала княжна: это–то и есть нашъ крестъ.

— Ну, такъ помолимся о вашемъ братѣ, да будетъ надъ нимъ Божья сила въ эти минуты. Отецъ Iоаннъ надѣлъ эпитрахиль. Дѣтки его прибѣжали; онъ и имъ наказалъ молиться о рабѣ Божiемъ Всеволодѣ. Дѣтки стали на колѣнки, сложили рученочки, и при первомъ возгласѣ отца Iоанна замотались ихъ кудрявыя головки въ самомъ чистомъ и точно ангельскомъ молитвенномъ движенiи.

Но другое происходило въ это время въ будуарѣ графини Трубецкой. Графиня, неизвѣстно почему была въ упоенiи отъ мысли, и отъ наслажденiя этою мыслью, что непремѣнно, такъ или иначе, переговоры до дуэли приведутъ князя Мытищева къ тому, что онъ къ ней прiѣдетъ и извинится передъ нею; а остальное, думала она, se fera de soi–mРme (сдѣлается само собой); ей нужно было только свиданiе съ нимъ съ глазу на глазъ; за все что послѣ должно было призойти она отвѣчала. И вѣроятно упоенiе этою мыслью и мѣшало ей болѣе обдуманно остановиться на томъ что переговоры могутъ привести къ дуэли, вслѣдствiе несогласiя князя Всеволода на предложенныя ему условiя извиненiя. И съ послѣдняго визита князя Гри–Гри увѣренность эта сдѣлалась какъ будто сильнѣе. Къ тому же, думала она, всѣ захотятъ избѣгнуть скандала дуэли, да и самой опасности отъ дуэли; и вотъ въ этихъ мысляхъ она, въ самомъ прiятномъ настроенiи духа, ждала извѣстiй о результатѣ переговоровъ.

Въ половинѣ втораго входитъ камердинеръ съ запиской отъ князя Гри–Гри.

Графиня быстро схватываетъ записку, распечатываетъ и читаетъ:

«Прелестная графиня, все привело ни къ чему: въ два часа я ѣду — куда, вы знаете, и если не вернусь, то не поминайте лихомъ. Вашъ обожатель князь Гри–Гри”.

Записка эта выпала изъ рукъ графини. Это былъ ударъ не молоткомъ, а цѣлымъ обухомъ. Передъ нею, въ лицѣ этого князя Мытищева, въ одинъ мигъ выросъ какой–то недосягаемый гигантъ; бѣшенство похоти и бѣшенство ненависти къ нему слились въ какое–то всепоглотившее адское чувство, и мысль что онъ теперь можетъ быть будетъ убитъ — вливала огонь, въ это адское чувство.

Бѣдный князь Гри–Гри, если бы онъ могъ увидѣть какъ онъ былъ ни при чемъ въ духовномъ мiрѣ графини въ эти минуты, онъ показался бы самому себѣ смѣшнымъ. Но что–то въ родѣ адской улыбки пробѣжало по губамъ графини. «Если онъ будетъ убитъ, его имя сольется съ моимъ”, подумала она; «это будетъ моею местью”, прибавила она, и точно вся отдалась этой мысли, какъ отдается тигръ мгновенному наслажденiю мясомъ, прежде чѣмъ его растерзать.

Но вдругъ ея лицо измѣнилось. Все что было искривлено выравнялось; на челѣ сложились складки означавшiя появленiе другихъ мыслей въ мозгу. «Эта дуэль, подумала вдругъ графиня, можетъ повредить моему положенiю тамъ... непремѣнно повредитъ, и...” Въ одно мгновенье графиня бросилась къ столу, схватила перо и написала записку князю Гри–Гри, въ которой объявила ему что согласна на всѣ условiя князя Мытищева, лишь бы только не было ни дуэли, ни скандала; все это наскоро приправлено было христiанскими чувствами, а въ концѣ прибавлено чтобы все случившееся оставалось тайною.

Написавъ записку, графиня приказала камердинеру сейчасъ же ее доставить къ князю Гри–Гри, съ тѣмъ чтобы посланный догналъ ихъ тамъ куда они поѣхали. Она взглянула на часы. «Можетъ быть еще не уѣхали, подумала она, а если уѣхали, то догонитъ”.

— Господи, какъ я еще способна дѣлать глупости! съ какимъ–то тономъ упрека сказала себѣ графиня.

Но посланный не засталъ уже князя Гри–Гри. Онъ спросилъ камердинера князя, и отъ него узналъ что князь поѣхалъ съ какой–то компанiею на Крестовскiй.

Посланный поскакалъ на Крестовскiй.

Но онъ прибылъ на мѣсто дуэли тогда, когда князь Всеволодъ лежалъ на снѣгу, окруженный секундантами, врачемъ и княземъ Гри–Гри, съ рукою проколотою шпагою почти насквозь выше локтя.

Рана оказалась сильною, вслѣдствiе большаго кровотеченiя, но не опасною.

— C'est un fier coup d'épée, сказалъ князь Всеволодъ, когда къ нему приблизился князь Гри–Гри. C'est heureux que cela soit la main gauche; la main droite la–voici! (почтенный ударъ, къ счастью что въ лѣвую руку, а правая рука вотъ). И князь протянулъ ее князю Гри–Гри, который взялъ ее, и крѣпко пожалъ. — Теперь я васъ могу просить передать мое извиненiе графинѣ Трубецкой, сказалъ князь Всеволодъ.

— Передамъ, сказалъ князь Гри–Гри.

— Ничего, до свадьбы заживетъ, отвѣчалъ докторъ.

Въ это время подъѣхалъ посланный.

Князь Гри–Гри взялъ записку, и прочитавъ ее, сказалъ посланному: Поѣзжай къ графинѣ и скажи что ея записка опоздала. А если ты, братецъ мой, кому нибудь скажешь что насъ здѣсь засталъ, то не видать тебѣ Божьяго свѣта, слышишь!

— Слушаю–сь, будьте спокойны, отвѣтилъ посланный и уѣхалъ.

Вся компанiя дала обѣтъ молчанiя насчетъ случившагося событiя.

Условлено было сказать что князь Всеволодъ получилъ пулю въ руку во время охоты на волка въ Осиновой Рощѣ.

Князь Всеволодъ не смотря на рану чувствовалъ необыкновенное блаженство. Ему вѣрилось, что этою раною злой рокъ графини Трубецкой побѣжденъ.

(Продолженiе будетъ).

_______

ПОСЛѢДНЯЯ СТРАНИЧКА.

Что такое абсурдъ и абсолютъ? (Списано съ натуры).

Въ кабинетѣ, передъ учителемъ новѣйшаго фасона стоитъ воспитанникъ. Сцена началась давно, а потому лицо у воспитанника красно, какъ огонь. Учитель размахиваетъ руками, кричитъ, и строитъ ученику, какъ говорится, рожи.

Учитель. Я васъ спрашиваю что такое абсурдъ?

Учен. — Я никогда не слыхалъ такого слова и, право, не знаю.

Учит. — Абсурдъ... это... это... Это нѣчто... Но, нѣтъ, — вы просто тупица! Въ наше время, будь вы на моемъ мѣстѣ, а я на вашемъ, вы просто надавали бы мнѣ плюхъ... Ну, а теперь вотъ, чортъ побери, толкуй вамъ!

Звонокъ.

Учитель. — Ступайте–ка! отворите дверь... Пришелъ кто нибудь.

Ученикъ выбѣгаетъ въ переднюю и черезъ минуту возвращается еще съ учителемъ, также новѣйшаго фасона.

Учитель–хозяинъ. — А!.. Иванъ Александрычъ!.. Кстати... Вы майстеръ выяснять вотъ имъ (указываетъ на воспитанника) разныя тамъ философскiя бредни!.. Ну–ка!.. покажите себя.

Ив. Алекс. — А въ чемъ дѣло?

— Нужно объяснить мальцу понятiе абсурда...

— Можно; объяснимъ... А какимъ путемъ: умозрительнымъ или конкретнымъ?

— Н–нда! разумѣется конкретнымъ. Умъ дитяти...

— Понимаю... Это ты хочешь валять главу изъ Дистервега. Знаю! знаю! превосходная глава! (обращаясь къ воспитаннику). Ну, молодой человѣкъ, приготовтесь! Я вамъ объясню эту премудрость наглядно, и при томъ такъ, что вы ее и до генеральскаго чина не забудете.

Осматривая комнату, и потомъ показывая воспитаннику въ уголъ комнаты.

— Это что?

Воспит. — Это–съ? палка.

Учитель–гость. — Гм. Такъ–съ. Разумѣется! это точно палка, и потому мы можемъ назвать ее этимъ именемъ. А это?

— Это–съ? Моя фуражка, руки...

— Хорошо. А это?

И при этихъ словахъ объясняющiй взмахиваетъ руками и выдѣлываетъ на воздухѣ какiе–то вензеля.

Мальчикъ конфузится.

— А это что? — (Пауза.) — Не поняли?.. Хе–хе–хе! Вотъ этого мнѣ и нужно! Это — абсурдъ!.. Да, да!.. Абсурдъ, абсурдъ... и абсурдъ! И такъ отвѣчайте: что такое абсурдъ? Какъ вы усвоили себѣ это понятiе?..

Юноша собирается отвѣчать, но моментально представляетъ себѣ вензеля въ воздушномъ пространствѣ, и за тѣмъ молчитъ.

— Нѣтъ, не знаю.

— Абсурдъ, это... Ну, это то, чего мы не понимаемъ! Наклоните голову, я васъ, ну, положимъ, ударю по головѣ кулакомъ. Причины моему дѣйствiю не было; за что я васъ ударилъ, это понять трудно; стало быть я сдѣлалъ абсурдъ.

Обращаясь къ хозяину.

— Удивительныя, просто, чудеса производитъ эта система наглядныхъ объясненiй.

Обращаясь къ воспитаннику.

— Ну, а вы поняли понятiе абсурда?

— Да, понялъ.

Учитель–хозяинъ. — Я самъ вижу что ты, братъ, на этихъ наглядныхъ, да конкретныхъ объясненiяхъ собаку съѣлъ. Завтра мнѣ нужно объяснить ученикамъ понятiе абсолюта... разумѣется, конкретно... а? какъ думаешь? Можно?

— Безъ труда!

— А какъ?

— Спроси ихъ, видѣли они драку на улицѣ? Да потомъ и прибавь: въ дракѣ всегда бываетъ два рода кулаковъ: одни дѣйствуютъ, другiе готовятся дѣйствовать. Первый родъ кулаковъ абсолютный, а второй... Или: торговка продаетъ яблоки; часть ихъ лежитъ въ корзинкѣ, а часть свободно валяется по землѣ. Стало быть...

Учитель–хозяинъ. — Ну, теперь понялъ. Однако для памяти запишу...

Со стола берется записная книга. Объясненiя прекращаются.

^* _* ^*

На экзаменѣ.

Учит. Вы учили острова на земномъ шарѣ?

Учен. — Училъ.

Учит. — Ну, объясните что такое островъ?

Учен. —  Островъ  — часть земли, окруженная...

Учит.  — Прекрасно. Но это вы почерпнули изъ книги?.. А вы объясните сами отъ себя, что такое островъ?

^* _* ^*

Тамъ же. — Какую форму имѣетъ земля?

Учен. — Земля имѣетъ форму шара.

Учит. — Докажите.

Учен. — Мы видимъ глобусъ, онъ...

Учит. — Позвольте, глобусъ не земля!...

Учен.  — Когда мореплаватель...

Учит. — Этотъ примѣръ вы затвердили изъ книги.

Учен. — Магеланъ...

Учит.  — А вы почему знаете, что жилъ Магеланъ?..

^* _* ^*

Намъ сообщаютъ (за достовѣрность сообщенiя не ручаемся) что всѣ московскiе лакеи, кухарки и служанки имѣли общее собранiе на собачьей площадкѣ и постановили единогласно написать и подать благодарственный адресъ московскому съѣзду мировыхъ судей за то что онъ, уподобясь по мудрости Соломону (слова проекта адреса), изволилъ уравнять права прислуги съ правами хозяевъ относительно ругани и несогласившуюся съ такими воззрѣнiями редакцiю «Московскихъ Вѣдомостей” постановилъ предать суду.

^* _* ^*

Маленькая, но милая исторiя о томъ какъ скончался въ Николаевѣ клубъ: Одинъ членъ напился, праздника Рождества Христова ради, напившись наговорилъ и надѣлалъ дерзостей не только мужчинамъ, но и дамамъ. На другой день собрались было члены, чтобы его исключить. Приэтомъ кто–то сказалъ: «Если его не исключатъ, то закроютъ клубъ! Еще бы не закрыть!”

— А, закроютъ клубъ, такъ нате–же вамъ, не исключимъ, ни за что не исключимъ, мы–де самостоятельны, что вы думаете? завопили самостоятельные граждане клуба, и взяли да и не исключили. Иные даже, говорятъ, хотѣли этому члену дать обѣдъ и поднести ему дипломъ почетнаго члена.

Разумѣется, всѣ порядочные члены, и во главѣ всѣ морскiе офицеры, прислали назадъ свои билеты, и клубъ опустѣлъ въ фигуральномъ смыслѣ.

Но за то, говорятъ, самостоятельные члены клуба, не хотѣвшiе исключенiя пьянаго члена, вдохновленные своею самостоятельностью, основываютъ новый клубъ и хотятъ назвать его «гражданскимъ”!

Не желали бы быть, признаемся, «гражданиномъ” этого гражданскаго клуба!

^* _* ^*

О, чудо! давно ли мы читали извѣстiя о толкахъ общества по поводу оправдательныхъ приговоровъ присяжныхъ. Вдругъ одинъ корреспондентъ изъ Чухломы, Костромской губернiи, пишетъ что послѣдняя тамъ сессiя въ декабрѣ окружнаго суда возбудила–де самые оживленные толки въ обществѣ, и чѣмъ бы вы думали?

Тѣмъ что присяжные засѣдатели относились къ подсудимому съ какою–то безпощадностью.

Въ чемъ же эта безпощадность выразилась? спроситъ читатель.

Въ томъ, говоритъ корреспондентъ, что почти всѣ ихъ приговоры обвинительные!

Ну не прелестенъ ли сей корреспондентъ, не прелестно ли его «почти” и не прелестнымъ–ли выходитъ у него чухломское общество, которое вѣроятно неоживленно толкуетъ лишь тогда, когда всѣ приговоры присяжныхъ оправдательные!

^* _* ^*

Но не все что кажется дикимъ и непонятнымъ бываетъ весело, — вотъ тому доказательство:

На дняхъ, какъ пишутъ въ «Биржу”, на московско–курской желѣзной дорогѣ случилось слѣдующее происшествiе: около полустанцiи Михайловка, отстоящей въ 12 верстахъ отъ Орла, кочегаръ, находящiйся при паровомъ отопленiи вагоновъ, желая что–то поправить въ своемъ котлѣ, высунулся наружу, упалъ на рельсы и сильно разбился. Пассажиры замѣтили это, и обратились къ смотрителю полустанцiи Михайловки, г. Ергольскому, съ требованiемъ немедленно принести носилки, чтобъ положить больнаго и отнести его въ вагонъ. Но г. Ергольскiй вступилъ въ перебранку съ пассажирами, разъясняя имъ что «это не его дѣло”, и вообще рѣшился не оказывать помощи человѣку лежавшему въ предсмертныхъ судорогахъ. Не теряя попусту времени, пассажиры, не дождавшись носилокъ, которыхъ и не оказалось, сами сняли съ товарнаго вагона дверь, и, положивъ на нее, внесли несчастнаго въ вагонъ, и дали депешу въ Орелъ, прося желѣзно–дорожнаго врача, г. Лебединскаго, прибыть на станцiю къ поѣзду для оказанiя помощи кочегару. Поѣздъ прибылъ на станцiю, но врача не оказалось. Начальникъ орловской станцiи, г. Химикусъ, ожидая прибытiя къ себѣ больнаго, даже не распорядился приготовить для него какое–либо помѣщенiе, и только по настоянiямъ всѣхъ вообще, крайне возмущенныхъ этимъ равнодушiемъ пассажировъ, приказалъ принести какую–то кровать, которая и была поставлена на платформѣ. Носилокъ и здѣсь не оказалось. Умирающаго кочегара вынесли изъ вагона и положили на кровать прямо на морозѣ. Къ уходу поѣзда прибылъ докторъ, но, подошедши къ кровати больнаго, даже не прикоснувшись къ нему, не ощупавъ пульса, объявилъ слѣдующее: «Онъ умеръ, а если не умеръ, то скоро умретъ”. Вотъ подлинныя его слова. Затѣмъ, когда пассажиры, возмущенныя до крайности этою сценою, начали шумѣть и выражать нелестное свое мнѣнiе о служащихъ на курской дорогѣ, то врачъ и начальникъ станцiи скрылись, причемъ г. Химикусъ распорядился поторопиться дать звонки, и поѣздъ тронулся. Бѣдному кочегару тутъ же собраны были между пассажирами 65 р. денегъ и переданы въ руки начальнику станцiи, хотя многiе изъ пассажировъ желали передать ихъ въ руки станцiоннаго жандарма. Единственно кто въ данномъ случаѣ показалъ свое усердiе, такъ это фельдшеръ, г. Александровъ.

_______

РЕПЕРТУАРЪ СЪ 21–го ПО 28–е ЯНВАРЯ.

Въ Большомъ театрѣ:

Въ понед., 21–го янв. — «Linda», op. (M–lles Albani et Scalchi), 18–е представленiе 1–го абонем. Во вторн., 22–го — «Fra–Diavolo», op. (M–lles Duval et Scalchi). 18–е представленiе 1–го абонем. Въ среду, 23–го. — «Mirella», op. (M–me Patti et Scalchi), 18–е представленiе 2–го абонем. Въ четв. 24–го, — «Linda», op. (M–lles Albani et Scalchi), 18–е представленiе 5–го абонем. Въ пятн., 25–го. — «Mirella», op. (M–me Patti et Scalchi), 18–е представленiе 3–го абонем. Въ субб., 26–го, — «Fra–Diavolo», op., (M–lles Duval et Scalchi), 18–е представленiе 4–го абонем. Въ воскр., 27–го. — Бенефисъ г. Богданова. «Бабочка», бал.

Въ Александринскомъ театрѣ:

Въ понед., 21–го янв. — «Опричнина», др. — «Тесть любитъ честь», ком. — Сцена г. Горбунова. Во вторн., 22–го. — «Невидимыя слезы», ком. — «Это мой маленькiй капризъ», ком. — «Макаръ Алексѣевичъ Губкинъ», вод. — «Перепутались», ком. Въ среду, 23–го. — «Черное пятно», ком. — «Завтракъ у предводителя», ком. — «Дешево да гнило», вод. Въ четв., 24–го. — «Не тотъ жидъ, кто еврей», ком. — «Легкая кавалерiя», оп. Въ пятн., 25–го, — Бенефисъ г. Нильскаго: «Записки Демона», ком. — «Скандалъ въ благородномъ семействѣ», ком. — «Налетѣлъ съ ковшомъ на брагу», карт. — «Два слова», вод. Въ субб., 26–го. — «Was Gott ZusammenfЯgt, das soll der Mensch nicht Scheiden», Lustsp. — «Papa hat's erlaubt», Vaud. Въ воскр., 27–го. — «Воровка дѣтей», др. — «Русскiя святки», ком.

Въ Михайловскомъ театрѣ:

Въ понед., 21–го янв. — «Comtesse Hélène», Gesangsposse. Во вторн., 22–го. — «Le mariage d'Оlympe», com. — «MРlez–vous de vos affaires», vaud. — «Le secrétaire de madame», vaud. Въ среду, 23–го. — «Graf Racozi», Lustsp. — «Flote Bursche», op. Въ четв., 24–го. — «Le mariage d'Olympe», com. — «MРlezvous de vos affaires», vaud. «Le Сapitaine Roland». Въ пятн., 25–го. — «Comtesse Helene», Gesangsposse. Въ субб., 26–го. — «Le Supplice d'une femme», com. — «Les enfants terribles», vaud. — «Dans le mouvement», com. — «Marcel», dr. Въ воскр., 27–го. — «Froufrou», com. — «MРlez–vous de vos affaites», vaud. — «Le parrain», com.

Въ Марiинскомъ театрѣ:

Въ понед., 21–го янв. — «Фаустъ», оп. Во вторн., 22–го. — «Смерть Iоанна Грознаго», траг. — Сцена Горбунова. Въ среду, 23–го. — «Гугеноты», оп. Въ четв., 24–го. — «Свадьба Кречинскаго», ком. — «Громовой отводъ», ком. — Сцена г. Горбунова. Въ пятн., 25–го. — «Волшебный стрѣлокъ», оп. Въ воскр., 27–го. — Бенефисъ г–жи Платоновой: «Борисъ Годуновъ», оп.

ОБЪЯВЛЕНIЕ.

«ГРАМОТЕЙ”,

НАРОДНЫЙ ЖУРНАЛЪ

(ПРИНЯТЫЙ ВЪ НАРОДНЫХЪ УЧИЛИЩАХЪ И ШКОЛАХЪ), ИЗДАВАЕМЫЙ Н. И. АЛЯБЬЕВЫМЪ.

Будетъ выходить въ 1874 г. ежемѣсячно, книжками, отъ 7 до 10 печатныхъ листовъ, съ картинками и политипажами.

Будучи журналомъ народнымъ, «ГРАМОТЕЙ” займется изображенiемъ преимущественно народной жизни въ повѣстяхъ, очеркахъ и стихотворенiяхъ. Между прочими статьями по беллетристикѣ будутъ помѣщены: «Чужой птенецъ" (изъ купеческаго быта), А. Ушакова; «Аховскiй пасадъ”, А. Левитова и друг.

Кромѣ историческихъ статей, путешествiй, бiографiй, «ГРАМОТЕЙ” обратитъ особенное вниманiе на естественныя науки, сельское хозяйство и технику.

Въ теченiи всего года будетъ печататься «Народный сельско–хозяйственный Календарь”, написанный однимъ изъ знатоковъ сельскаго хозяйства, П. М. Преображенскимъ.

По физiологiи обѣщана статья однимъ изъ профессоровъ московскаго университета, г–мъ Коропчевскимъ.

По техникѣ будутъ идти переводы изъ Германа Вагнера.

Наконецъ, въ теченiе года будетъ помѣщенъ цѣлый рядъ «картинъ природы”, Ф. Татлина.

ПОДПИСНАЯ ЦѢНА: На годъ: безъ пересылки 3 р., съ пересылкою 4 р. На полгода: безъ пересылки 2 р., съ пересылкою 2 р. 50 к.

Подписка принимается: въ Москвѣ — въ конторѣ редакцiи «ГРАМОТЕЯ”, въ Леонтьевскомъ переулкѣ, № 5, и въ книжныхъ магазинахъ: Черенина, Глазунова, Вольфа, Соловьева, Васильева и друг.; въ С.–Петербургѣ — въ книжномъ магазинѣ «для иногородныхъ”; въ Одессѣ — въ конторѣ Мосягина и К°.

Типографiя А. Траншеля, Стремянная ул. д. № 12. Редакторъ–Издатель Ѳ. М. Достоевскiй.

---

^*) Кое–что изъ перечисленнаго прочтено руководителемъ школы и ея учителемъ.

^*) Стѣны Александровской залы Зимняго дворца украшены картинами битвъ въ которыхъ участвовали англiйскiе полки совмѣстно съ русскими.

^*) Какъ и въ прошломъ году, помѣщаемъ и нынѣ некрологъ извѣстнѣйшихъ и замѣчательнѣйшихъ русскихъ людей скончавшихся въ теченiе минувшаго года.

Ред.