<РГАЛИ, ф. 212.1.28. Письмо Ф. М. Достоевского к А. Г. Достоевской>

8^го Феврал./75 С. Петербургъ.

Милая Аня, вчера отъ тебя письма не было; если и сегодня не будетъ, то буду очень безпокоиться. А у меня и безъ того много досадъ и разстройствъ. Въ нынѣшнюю ночь легъ раньше, въ третьемъ часу, но такъ какъ не спалъ прошедшую ночь, то заснулъ только развѣ въ четвертомъ часу. И вотъ въ 7 часовъ сосѣди, купецъ съ двумя дамами, подымаютъ опять визгъ, хохотъ, самый громкiй разговоръ доходящiй до крику. Отдѣляется же не стѣной а одной лишь дверью. Я вскочилъ, одѣлся и немедленно потребовалъ другой №. Оказался свободнымъ только одинъ, въ 3∞, въ самомъ низу, я немедленно переѣхалъ и легъ, но уже заснуть не могъ. Двѣ ночи такимъ образомъ не спалъ, разстроенъ, даже руки дрожатъ. Между тѣмъ переѣхать отсюда тоже не могу: паспортъ все еще не выдаютъ, а куда я дѣнусь безъ паспорта? Предстоитъ ѣхать къ Трепову.

Вчера опоздалъ въ три часа къ Симонову и не могъ быть на сеансѣ. Эти часы, отъ 3^хъ до 5 у Симонова, совершенно парализуютъ всю мою дѣятельность. Они все время берутъ и я еще ни одного дѣла не начиналъ.

// л. 8

Утромъ долженъ тебѣ письмо писать и кое какiя дѣлишки, потомъ куда я успѣю до 3^хъ? Здѣсь же въ гостинницѣ все такъ медленно[1] исполняютъ; закажешь чай и раньше получасу не подадутъ. Опоздавъ заѣхалъ къ Кашпиреву, просидѣлъ у него съ часъ. Затѣмъ поѣхалъ къ Соловьеву[2]: онъ очень былъ радъ и кое-что мнѣ разсказалъ. Жена его больна (отъ беременности) и не выходитъ. Однакоже онъ мнѣ ее вывелъ. Она ужасно молоденькая, имѣетъ видъ дѣвочки, съ очень большимъ ртомъ и съ очень выпуклыми глазами; но недурна, пока дѣвочка. Года черезъ три-четыре подурнѣетъ ужасно. И вотъ онъ на всю жизнь съ женой дурной собою. Онъ получаетъ жалованiе, хорошую плату въ С. Петербургски<хъ> Вѣдомостяхъ и даже въ «Пчелѣ» печатаетъ свою повѣсть. Денегъ получаетъ много и въ этомъ смыслѣ спокоенъ и обезпеченъ. Живутъ они еще пока отъ жильцовъ, но у нихъ двѣ порядочныя комнаты, и превосходная (очевидно его собственная) мебель, картины[3] и фотографiи на стѣнахъ и проч.

Затѣмъ обѣдалъ у Вольфа, воротился домой и въ 9 часовъ пришелъ Страховъ<.> ‑ Онъ мнѣ искренно и положительно говорилъ что Майковъ ни въ какихъ слухахъ обо мнѣ не участвовалъ, да и есть-ли слухи онъ хорошо не знаетъ. Подростокъ

// л. 9

ему несовсѣмъ нравится. Онъ хвалитъ реализмъ, но находитъ не симпатичнымъ, а потому скучноватымъ. И вообще онъ мнѣ сказалъ чрезвычайно много очень дѣльнаго и искренняго, чтò меня впрочемъ не[4] смущаетъ, потому что я надѣюсь въ слѣдующихъ частяхъ доказать имъ что они слишкомъ ошибаются. Въ Биржевыхъ (или въ Новомъ времени ‑ Страховъ не запомнитъ) онъ читалъ на дняхъ статью о Подросткѣ. Довольно длинную. Въ ней не то что хвалятъ, но говорятъ что до сихъ поръ многiе принимали типы Достоевскаго[5] отчасти за фантастическiе[6], но кажется пора разубѣдиться и признать что они глубоко-реальные[7] и проч. въ этомъ родѣ. Въ Голосѣ объ Отечественныхъ Запискахъ принято никогда, ничего не печатать.

Теперь часъ по полудни, сижу съ разстроенными нервами, поѣду[8] къ Симонову, потомъ можетъ быть въ Участокъ,[9] вечеромъ заѣду на малое время къ Корнилову, чтобъ только деньги отдать. Деньги страшно выходятъ, а я еще ничего не купилъ. Не понимаю почему ты не пишешь? Эти предстоящiе разъѣзды къ Пантелѣеву, къ Полякову и проч. мучатъ меня одною мыслiю о нихъ! А между тѣмъ когда я успѣю это все сдѣлать? Ужасъ! До свиданiя. Цалую тебя и дѣтишекъ

Тво<й> весь

Ѳ<.> Достоев<скiй.>

// л. 9 об.

[1] Исправлено. В рукописи было: медлѣенно

[2] Исправлено. В рукописи было: къ Соловьему

[3] Вместо: картины ‑ было начато: картир

[6] Вместо: за фантастическiе ‑ было: за фантастическiя

[7] Вместо: глубоко-реальные ‑ было: глубоко-реальныя

[8] Вместо: поѣду ‑ было начато: пѣ

[9] Вместо: въ Участокъ, ‑ было: въ Участовъ,