<РГАЛИ, ф. 212.1.26. Письмо
Ф. М. Достоевского к А. Г. Достоевской>
Петербургъ
15 Августа.
Сейчасъ, голубчик<ъ> мой Аня, воротясь домой получилъ твое
письмо и очень испугался видя изъ него что ты такъ опасаешься за мое здоровье, и потому,[1] не
садясь за обѣдъ, спѣшу отвѣтить тебѣ, чтобы ты не
рѣшилась, пожалуй, ко мнѣ прiѣхать раньше срока и тѣмъ
повредить дѣтишкамъ и ихъ ваннамъ.
Увѣдомляю тебя голубчикъ что мнѣ
совсѣмъ теперь легче,[2] я
нисколько не ошибся, объясняя тебѣ въ прошломъ письмѣ въ чемъ дѣло: просто послѣ припадка не отдохнулъ, въ Старой Руссѣ
предавался излишествамъ, — нормальнымъ въ обыкновенное
время, но не нормальнымъ послѣ такого нервнаго потрясенiя какъ припадокъ. Затѣмъ
опять[3]
ѣзда (всего болѣе утомляющая) и здѣсь возня съ №, т. е. не спанье опять. Вотъ
почему чуть было и не упалъ въ
обморокъ. И признаюсь слабость силъ
продолжалась долго, всего два-три дня, какъ
// л. 29
я
совершенно вошелъ въ себя.
Но теперь кажется я опять по прежнему и чувствую себя и сильнымъ
и свѣжимъ. Вотъ и все, а потому безпокоиться нечего. Тò
что ты пишешь о 24мъ числѣ,
совершенно для меня ясно, и я въ высшей степени съ тобой согласенъ. Да и недолго
ждать, всего девять дней. Только все таки безпокоюсь какъ то ты довезешь дѣтей? Аня, сообрази что я скажу
тебѣ: Наталью не привози, выбери прислугу[4]
болѣе нянюшку чѣмъ кухарку (ты мнѣ говорила про какую то на ваннахъ, къ которой дѣти
привыкли) а здѣсь я говорилъ Александрѣ;
она очень не прочь остаться въ кухаркахъ. Не думай чтобъ она
не была работящая, лучше еще другихъ и совершенно
честная на счетъ денегъ и
чистоплотная. А что же дѣлать если она готовитъ
такъ, что я все могу ѣсть. Такимъ
образомъ у насъ будутъ на первый разъ: Кухарка,
горничная, которую привезешь, т. е. будущая
// л. 29 об.
[5] няня и Прохоровна покуда можно, покуда дѣти къ той не привыкли. Вотъ какъ я разсуждаю. Сама увидишь
что будетъ хорошо. Попробуй[6] ка такъ.
Теперь Середа вечеромъ и я до
субботы[7] буду
не разгибая шеи сидѣть. Такъ сошлось что на этотъ № вся корректура (редакторская) моя, а потому до
субботы и писать тебѣ не буду. Не безпокойся же
обо мнѣ, голубчикъ, будь здорова, проживите этотъ остатокъ лѣта весело[8]. Цалую тебя крѣпко и дѣтей. Любу и Ѳедьку ангеловъ. — Ив. Григорьевичь
вчера уѣхалъ въ Москву и далѣе выбирать
имѣнiе —
примѣрно до 20 Сентября. Цалуй
дѣтокъ милыхъ будь весела, голубчикъ
ты мой, обнимаю тебя безсчетно разъ. —
(Полнокровiя у тебя нѣтъ, а просто что нибудь разстроено, потому и
кричишь по ночамъ)
Твой весь
Ѳ<.> Достоев<скiй>
// л. 30