<НИОР РГБ, ф. 93.I.6.29. Письмо Ф. М. Достоевского к И. Н. Ливчаку>

Петербургъ 6 Мая/78

Милостивый Государь

Многоуважаемый Iосифъ Николаевичь,

Я съ чрезвычайнымъ удивленіемъ прочелъ письмо Ваше. Вы пишете во 1^хъ: «Вамъ вѣроятно извѣстно, что моему военно-техническому проэкту, съ которымъ я спеціально пріѣхалъ передъ пасхой въ Петербургъ, не суждено было и по нынѣшній день удостоит<ь>ся какого-бы то ни было вниманія со стороны правительства».[1] Но позвольте, почему же мнѣ это извѣстно? Вы изволили заѣхать ко мнѣ разъ и послѣ того я ни разу не видалъ Васъ и, (само собою) ничего не слыхалъ объ Васъ. И вотъ вдругъ Вы избираете меня «докладчикомъ» по Вашему дѣлу у Его Высочества и прибавляете странныя строки: «Однимъ словомъ я вполнѣ увѣренъ что Вы, въ настоящемъ случаѣ какъ нельзя болѣе подходите къ той роли, которую навязываетъ Вамъ какъ бы сама судьба[2]»….[3]

Это ужасныя слова, Iосифъ Николаевичь: Судьба (!)[4] навязываетъ на меня такую страшную обузу, а между тѣмъ кто я и что я? Я больной человѣкъ, котораго доктора гонятъ изъ Петербурга, чтобъ начать пить воды, да кромѣ того я, обремененный семействомъ, необходимо долженъ нынѣшнимъ лѣтомъ лѣчить дѣтей на водахъ въ Старой Руссѣ. Наконецъ, я живу своимъ трудомъ и у меня есть свои родныя, завѣтныя мечты и намѣренія. Я, напримѣръ, теперь затѣялъ свой трудъ и лѣтомъ же, не смотря на лѣченіе (потому что у меня нѣтъ отдыха)[5]

// л. 1

намѣренъ и долженъ приступить къ труду моему. И вотъ я все это бросай:[6] «Сама дескать судьба назначаетъ меня, потому что я, по Вашему взгляду, въ настоящемъ случаѣ» какъ нельзя болѣе подхожу къ той роли, которую навязываетъ мнѣ эта судьба. И вотъ я бросай дѣтей, трудъ свой, забудь свое здоровье облекайся во фракъ и гоняйся за аудiенціей у Е. В. въ Кронштадтѣ, въ Свеаборгѣ, хлопочи, излагай, докладывай. Мало того: Вы дозволяете мнѣ наконецъ вскрыть Вашъ пакетъ, познакомиться съ Вашимъ изобрѣтеніемъ съ обязанностію «проштудировать» его, и наконецъ придумать, создать[7] особую форму изложенія проэкта[8] [9]. (Особенно нравится мнѣ тутъ Ваше словцо: «докладчикъ» которымъ Вы облекаете будущую роль предназначенную мнѣ судьбой) и – о ужасъ – добиваться аудіенцій и отстаивать проэктъ, разумѣется, и въ той дальнѣйшей коммиссіи, куда перешлетъ его, безъ сомнѣнія, Его Высочество,[10] и т. д. и т. д.[11]

Безъ сомнѣнія меня, слабаго, немощнаго, вѣчно обремененнаго болѣзнями и обязанностями человѣка, могъ бы подвигнуть патріотизмъ и вынудить отъ меня готовность на такіе огромные труды и на обязанности уже высшія чѣмъ къ дѣтямъ, къ семейству или къ собственному дѣлу. Но вѣдь этотъ патріотизмъ можетъ явиться, согласитесь сами, лишь въ томъ случаѣ если я буду убѣжденъ въ томъ что Вашъ проэктъ, есть именно

// л. 1 об.

все что надо, и что Англія будетъ имъ (и только имъ) побѣждена. Но вѣдь я, пока, не имѣю убѣжденія полнаго объ истинѣ Вашего проэкта. Кромѣ того, если бъ я и познакомился съ нимъ, то, по недостатку техническихъ знаній, ни за что не могъ-бы рѣшить самъ: «Истина-ли это, или нѣтъ?» А по сему, оставаясь въ такомъ неразрѣшенномъ положеніи, я конечно не могу вполнѣ вѣрить, а стало быть не могу, для того дѣла, въ которое[12] и самъ не увѣровалъ, имѣть настолько патріотизма чтобы взять на себя такія жертвы, труды и заботы. Да еще подъ какою отвѣтственностью! Чуть лишь не удастся проэктъ и вотъ отъ Васъ навѣрно услышу[13] обвиненіе: «Сгубилъ мою мысль, не съумѣлъ[14] [15] доложить!» и т. д. и т. д. Да то-ли еще? А вдругъ Вы заподозрите что кто нибудь воспользовался Вашимъ проэктомъ (уже потомъ) и вотъ опять обвиненіе: «тайну не хранилъ!» и проч. и проч.

Теперь вникните серьёзно. Мнѣ, обсуждая всю эту странность, т. е. странность Вашего письма и предложенія, приходитъ на умъ, что Вы были подвигнуты какимъ нибудь постороннимъ вліяніемъ. Нельзя же предположить что Вы, даже неудостоившій передъ Вашимъ отъѣздомъ изъ Петербурга, заѣхать ко мнѣ и извѣстить меня о своихъ дѣлахъ, вдругъ[16] назначаете меня исполнителемъ, докладчикомъ Вашимъ съ прибавленіемъ что это опредѣленіе самой судьбы! Не увѣрила-ли Васъ Варвара Ивановна

// л. 2

Прибыткова въ томъ что я сію же минуту готовъ служить, бросить все свое, и летѣть по Вашему дѣлу куда прикажутъ? Признаюсь я даже увѣренъ что тутъ могло быть нѣчто съ ея стороны. Многія женщины любятъ обѣщать, покровительствовать, ходатайствовать – и вотъ она Васъ увѣрила и обо мнѣ: «Онъ дескать у меня въ карманѣ». Но увѣряю Васъ, что съ этой дамой я знакомъ лишь самымъ отдаленнымъ образомъ, и что никогда ничего она не сообщала мнѣ объ Вашихъ дѣлахъ. За три лишь дня до полученія мною письма Вашего, она вдругъ явилась ко мнѣ съ страннымъ предложеніемъ вскрыть какой-то ящикъ и Вашъ пакетъ – для чего я не понялъ, чтобъ быть какимъ-то свидѣтелемъ чего-то и почему-то. Я разумѣется понялъ что она что-то хочетъ свалить на меня и на мою отвѣтственность и отказался на отрѣзъ, понявъ въ какой степени могу отвѣчать за это вскрытіе. Вотъ все что было. Ничего я никогда ей не обѣщалъ, ничего самъ отъ нея не слыхалъ, такъ что все это свалилось на меня какъ съ неба.

Во всякомъ случаѣ, увѣдомляю Васъ, что я даже и по физической одной невозможности не могъ-бы служить Вамъ, потому что на дняхъ выѣзжаю изъ Петербурга до осени, покамѣстъ въ Старую Руссу.

А теперь

Примите увѣреніе въ моемъ искреннемъ уваженіи и совершенной преданности.

Ѳ<.> Достоевскій

P. S. Ради Бога извините за помарки, не сочтите за небрежность. Не умѣю писать безъ помарокъ.

Д<.>

// л. 2 об.

[1] Вместо точки был вопросительный знак.

[3] Вместо: »…. ‑ было: т. е.

[5] Далее было начато: намѣр

[9] Далее было: (такъ какъ Вы сами этими мелочами не занимаетесь, а только изобрѣтаете, а мы, «докладчики» Ваши должны уже все это приготовить)

[10] Вместо запятой была точка.

[13] Далее было начато: (воск

[14] Вместо: не съумѣлъ ‑ было начато: не до

[15] Далее было начато: доло

[16] Вместо: вдругъ ‑ было: и