<РО ИРЛИ, ф. 100, № 29811. Письмо Плещеева А. Н. к Ф. М. Достоевскому>
<Вверху на полях карандашом записано: [1862?] /1860/ – ред.>
Москва 17. Марта.
Сегодня
я получилъ письмо твоё, любезный Ѳедоръ Михайловичъ, и по обыкновенiю
своему безотлагательно отвѣчаю. – Письмо къ А. И. Яновской
будетъ отправлено завтра. Самъ къ ней идти я не считаю нужнымъ, и вотъ
почему. – Въ бытность мою въ Петербургѣ она мнѣ сказала, что
по прiѣздѣ въ Москву дастъ мнѣ знать, [о своемъ прi] /и даже/
изъявляла желанiе познакомиться съ моей женой. Но так[акъ]/ъ/ какъ она не
присылала то я и не считаю себя вправѣ её безпокоить, не зная желаетъ ли
она моего посѣщенiя. А мужъ ея даже не отвѣтилъ имъ на письмо при
которомъ я послалъ ему экземпляръ своихъ повѣстей и цѣлый годъ
Моск. Вѣст. Не знаю какъ ты это назовешъ, а я назову
невѣжливостью. Это я впрочемъ говорю безъ всякаго отношенiя къ Mme Шубертъ, которую я всегда
ставилъ неизмѣримо выше ея мужа во всѣхъ отношенiяхъ. – О
сочиненiяхъ твоихъ могу только сказать что они окончены сегодня, и вѣроятно Основскiй не замедлитъ высылкою
тебѣ надлежащихъ экземпляровъ. ‑
// л. 19
Я
на тебя, братецъ ты мой былъ сердитъ, за твой отзывъ о романѣ Тургенева.
Что за ярлычки ты вездѣ находишъ. Послѣ этаго – не смѣй
художникъ выставить ни одного тихаго, служащаго представителемъ извѣстной
породы людей, извѣстнаго класса общества, всё ярлычки. – И почему
/такъ/ легко жить Болгару –
посвятившему себя великому дѣлу освобожденiя родины? Не знаю легко ли ему
жить – но я бы желалъ пожить такой жизнью. Непосредственнымъ натурамъ, цѣльнымъ, не подточеннымъ
анализомъ и рефлектерствомъ, не путающимся въ разныхъ противорѣчiяхъ,
жить конечно если хочешъ легче… но когда эти натуры несутъ на плаху голову во
имя любви къ правдѣ – ужели они менѣе гамлетовъ и гамлетиковъ
достойны сочувствiя? – А что натуры практическiя, дѣятельные –
не любятъ по большой части искусства – это фактъ, ‑
повторяющiйся безпрестанно въ дѣйствительности. – Тургеневъ взялъ
этотъ фактъ и былъ вправѣ такъ сдѣлать. – Онъ вовсе не
хотѣлъ сказать – что эти люди не могутъ
или не должны любить искусства.. но
показалъ только что есть на самомъ дѣлѣ. Артистическiя натуры
// л. 19 об.
по
большей части – не дѣятели.
Доволенъ ли ты Московскимъ
Вѣстникомъ? Онъ пошолъ. Теперь ужъ у насъ гораздо больше подписчиковъ
чѣмъ было въ прошедшемъ году. Здѣсь его много читаютъ – и имъ
довольны. Свѣточа я до сихъ поръ не имѣю; и денегъ не получалъ. Это
срамъ что новый журналъ такъ запаздываетъ. Драмы Мея не читалъ. Случевскiй
холоденъ, что я и сказалъ въ М. В. но кажется этотъ добрѣйшiй –
но совершенно юродивый Аполлонъ Григорьевъ – призналъ въ немъ генiя, и
ждетъ отъ него новаго слова. Экая ерунда!
Я живу тихо, смирно; сижу дома и не
якшаюсь съ литературными кружками. Есть нѣсколько человѣкъ которыхъ
я видаю довольно часто – и между прочимъ Павлова, съ которымъ давно
близокъ. (Но только не эту отвратительную скотину [Ник] редактора Нашего
Времени а другаго). Въ послѣднее время я перевелъ поэму Шевченко
Наймичка. Не знаю каковъ вышелъ переводъ – но въ оригиналѣ это вещь
удивительно поэтичная. Трудно переводить. Просто, безъ искуственно,
простосердечно – до невѣроятности. – Отдамъ или въ Рус. В.
или въ Современникъ.
// л. 20
Повѣсти
мои начинаютъ поругивать, чего они и стоятъ. Сынъ Отечества назвалъ меня
Вонлярлярскимъ. Не поздоровится отъ эдакихъ похвалъ! А ужъ какъ чай ругнетъ ихъ
Современникъ – съ точки зрѣнiя высшихъ вопросовъ! Только держись;
хоть Добролюбовъ и прiятель. Видѣлъ ли ты Салтыкова? онъ былъ
здѣсь, у меня обѣдалъ; такой ехидный что прелесть. Любо слушать. Я
ужасно люблю его разговоръ. Но только какое смѣшное самолюбiе! Можно
анекдоты про него разсказать! Что Спѣшневъ долго ли пробудетъ въ Петерб.
и гдѣ поселится. Я братъ тебя попрошу о двухъ вещахъ, не полѣнись
исполнить: 1) Сходи къ собакевичу Краевскому. Скажи ему что [Богъ] /человѣкъ/
предполагаетъ а Богъ разполагаетъ. – Началъ я ему повѣсть и бросилъ;
не понравилась. Хочу писать вещь по серьезнѣе и которая побольше времени
займетъ. Но передай ему – что первая вещь, которую напишу отдамъ ему
безпремѣнно. – А если въ Библiотекѣ появится повѣсть
моя, то чтобъ не думалъ, что я это теперь её послалъ. Она ужъ годъ тамъ лежитъ;
и потому не печаталась, что я просилъ[1].
// л. 20 об.
[1] На этом заканчивается
лист. Очевидно, часть письма потеряна. См. Ф. М. Достоевский. Материалы
и исследования. Под ред. А. С. Долинина. Л.: Изд-во АН СССР, 1935.
С. 453.