<РГАЛИ, ф. 212.1.45. Письмо Ф. М. Достоевского к В. Ф. Пуцыковичу>

 

Петербургъ 12 Март<а>/79

[1]

Многоуважаемый

Викторъ Ѳеофиловичь,

Вчера получилъ Ваше письмо. Вы въ скверномъ расположенiи духа, не давайте себя убивать обстоятельствам<ъ>. Повѣрьте что все перемелется — мука будетъ. То что Вы[2] пишете на счетъ Михаила Никифоровича даже и не вѣроятно. Тутъ что нибудь другое, какое нибудь недоразумѣнiе. Еслибъ онъ раздумалъ и не захотѣлъ принять Вашихъ просьбъ или предложенiй, то такъ-бы и извѣстилъ Васъ, а не уклонялся-бы.[3] — А потому до разъясненiя дѣла нельзя ничего сказать.

Братья Карамазовы производятъ здѣсь фуроръ — и во дворцѣ и въ публикѣ, и въ публичныхъ чтенiяхъ, что впрочемъ увидите изъ газетъ. (Голосъ, Молва и проч<.>). До свиданiя. Спѣшу ужасно ибо очень занятъ. Постарайтесь получить отвѣтъ отъ М. Н-ча.

// л. 1

 

Теперь конечно можетъ быть скоро воротитесь. Если получите отъ Петрова и если эти деньги могли бы Вамъ послужить (для выѣзда), то располагайте ими, могу Васъ ими ссудить на время. Вамъ совершенно преданный

Ѳ. Достоевскiй

// л. 2



[1] Рукой В. Ф. Пуцыковича сделана запись: получ. 14 Марта 79

[2] Вместо: Вы ‑ было: вы

[3] Далее следует знак *, поставленный рукой В. Ф. Пуцыковича. На полях лл. 1-1 об. после такого же знака карандашом сделана запись: Здѣсь дѣло идетъ, что тогда покойный Катковъ согласился послать меня въ Берлинъ своимъ корреспондентомъ, но послѣ выѣзда какъ-то долго держалъ меня въ /тревожной для меня/ неизвѣстности. В. П.