<НИОР РГБ, ф. 93.II.9.19. Письмо Н. Н. Страхова к Ф. М. Достоевскому>

Опять я запоздалъ, многодостойнѣйшiй Ѳедоръ Михаиловичь. Первымъ моимъ дѣломъ было устроить Вамъ посылку книгъ «Зари»; вторымъ — послать Вамъ «Войну и Миръ»; а третьимъ — не письмо къ Вамъ, а, извините! приготовленiе къ поѣздкѣ въ Крымъ вмѣстѣ съ Данилевскимъ (Н. Я.). Признаюсь такъ мнѣ захотѣлось вырваться изъ Петербурга, перемѣнить воздухъ; такъ давно я объ этомъ мечтаю, — что рѣшился кой-чѣмъ пожертвовать и не смотря ни на что ѣхать.

Ѣду дней черезъ шесть, такъ что въ случаѣ надобности, прошу Васъ обратиться или къ самому Кашпиреву (адресъ есть на книжкахъ «Зари») или..... вотъ и не придумаю. Ал. П. Милюковъ, какъ и многiе другiе (кажется впрочемъ всѣ, а не многiе) ведетъ себя не хорошо. Всего обиднѣе и больнѣе мнѣ было встрѣтить недоброжелательство въ людяхъ, которые ради общаго дѣла, должны бы относиться къ «Зарѣ» сочувственно. Милюковъ завѣдываетъ нынче «Сыномъ Отечества» и помѣстилъ тамъ весьма гнусные отзывы о «Зарѣ». При каждой встрѣчѣ, онъ не можетъ воздержаться, чтобы не выказать какою-нибудь шпилькою своей враждебности ко мнѣ. На меня это дѣйствуетъ очень мало, но, если эта враждебность переходитъ въ сферу дѣла, въ которомъ не одинъ же я заинтересованъ, то мнѣ это внушаетъ весьма чорныя мысли о человѣческой породѣ.

// л. 20

Очень я глупъ, — забылъ Аполлона Николаевича, котораго неизмѣнная доброта и деликатность гораздо меньше всѣми памятуется, чѣмъ мелочное ехидство Милюкова. Майковъ находится въ постоянныхъ и самыхъ близкихъ сношенiяхъ съ «Зарею», очень часто бываетъ у Кашпиревыхъ и можетъ для Васъ все дѣлать также хорошо, или еще лучше, чѣмъ я.

Объ Эмилiи Ѳедоровнѣ скажу Вамъ, что денегъ у нея нѣтъ и живутъ они бѣдно очень. Тетка Ваша едва ли умерла, едва ли тутъ не напуталъ Ап. Николаичь. Эм. Ѳед. знаетъ тоже самое, что и Вы знаете.

Очень прошу Васъ, многопочитаемый Ѳедоръ Михайловичь, не думать, что бы съ моей стороны было хотя малѣйшее вмѣшательство въ Ваши отношенiя къ ней. Я очень берегусь этого. Дѣло было такъ. Марья Григорьевна Сватковская, когда я отдавалъ ей деньги, сказала мнѣ безъ всякаго вопроса съ моей стороны, что часть этихъ денегъ назначается для Эм. Ѳед. Встрѣтившись съ Эм. Ѳед., я передалъ ей это радостное извѣстiе. Встрѣчаюсь въ другой разъ, и слышу жалобы, что денегъ не получено ни рубля. Эм. Ѳед. возъимѣла мысль, что лучше бы было, если бы Вы поручили мнѣ[1] передавать ей[2] деньги. Я съ удовольствiемъ предложилъ свои услуги. Вотъ и все.

Относительно Васъ, могу Васъ увѣрить, что я отъ Эм. Ѳед. ничего не слыхалъ, буквально ни единаго слова осужденiя. Я очень радъ, что могу Вамъ это сказать,

// л. 20 об.

и говорю вовсе не потому, что имѣлъ бы полное право умолчать, если бы что и слышалъ. Я слишкомъ хорошо знаю Ваше положенiе, такъ что передо мною мудрено бы было Васъ осуждать.

Пока, прощайте! Душевно желаю, что бы сбылись самымъ благополучнымъ образомъ Ваши ожиданiя, и вообще — за что Вы никогда не напишете о Вашемъ здоровьѣ? Аннѣ Григорьевнѣ искреннее поздравленiе и нижайшiй поклонъ

Вашъ душевно преданный

Н. Страховъ

1869 г.

1 Сент.

С. п. б.

// л. 21