<ОР РГБ, 93.II.2.6. Письмо Валиханова Ч. Ч. к Достоевскому Ф. М.>

Генваря 14 1862 г. Киргизская степь.

Любезный другъ Ѳедоръ Михайловичъ

Ты вѣрно полагаешъ, что я давно уже умеръ, а между тѣмъ я живъ и доказательствомъ тому можетъ послужить это письмо. Я до сихъ поръ не писалъ тебѣ по /разнымъ уважительнымъ/ причинамъ, которыя будутъ теперь изложены. Во первыхъ, я самъ думалъ въ Октябрѣ быть въ Петербургѣ, потомъ заболѣлъ и оставилъ это намѣренiе до Декабря. Такъ какъ здоровiе мое и въ декабрѣ [было] /оказалось/ очень слабымъ, то я склонился на совѣтъ сибирскихъ докторовъ зиму провести [здѣсь] /въ степи/, а теперь пришелъ и самъ къ тому заключенiю, что съ моимъ здоровiемъ въ Петербургѣ жить постоянно нел<ь>зя. Поэтому я хочу получить [одно] мѣсто консула въ Кашгарѣ, а въ противномъ случаѣ выйдти въ отставку и служить у себя въ ордѣ по выборамъ. ‑ Въ Кашгарѣ я бы сталъ получать хорошее

// л. 5

содержанiе, климатъ хорошiй ‑ можетъ быть здоровiе мое поправилось бы. Если это не удастся и въ степи будетъ не дурно. Буду заниматься хозяйствомъ, торговлей, а въ случаѣ выбора народа буду честнымъ чиновникомъ и вѣроятно принесу своимъ родичамъ болѣе пол<ь>зы чѣмъ ихъ безграмотныя и дикiя Султаны. [Годъ] /Черезъ/ /годъ/ или два [ст] /мы/ станемъ ѣздить въ Петербургъ, проведемъ съ добрыми друзьями нѣсколько прiятныхъ мѣсяцевъ, запасемся новыми книгами, новыми идеями и опять въ орду къ Киргизамъ. Вѣдь это будетъ не совсѣмъ дурно, неправда ли голубчикъ Ѳедя? Все это хорошо и вещь очень возможная еслибъ здоровiе мое нѣсколько поправилось. Правда и теперь я чув<с>твую себя относительно лучше, но все таки

// л. 5 об.

не такъ какъ бы слѣдовало. И такъ я остаюсь на зиму въ ордѣ, лѣто проведу также въ ордѣ; чтобы взять полный курсъ леченiя кумысомъ и къ осени, если останусь живъ, явлюсь въ Петербургъ и обниму тебя такъ здорово, что ты навѣрно закричишъ. Въ степи, братъ, только скучновато, за то лѣчусь какъ хочу и никто не мѣшаетъ. Слѣдуя совѣту одного доктора сибирскаго, но человѣка достойнаго уваженія (ты его не знаешь) — я далъ зарокъ ничего не дѣлать<,> ничего не пишу, ничего не читаю, однимъ словомъ не изнуряю умственныхъ способностей — въ этомъ заключается мое леченiе и [в] /о/тъ этого происходитъ моя скука. Здѣсь можно бы найдти развлеч<е>нiя другаго рода ‑ охота съ орломъ, съ собакой<,> съ ружьемъ и проч. но проклятое мое здоровiе этого ни коимъ образомъ не дозволяетъ. Лежи да и только.

// л. 6

Что дѣлаетъ Михайло Михайлови<чъ,> какъ идетъ юное его дѣтище [Вр] и нашъ добрый прiятель «Время»? Я газетъ не получаю и потому рѣшительно ничего не знаю. Кланяйся Михайло Михайловичу<,> Николаю, и всѣмъ [н]/в/ашимъ. Майкову и его женѣ передай мой усердный поклонъ. Полонскому, Страхову тоже. Если увидишъ Николая Курочкина скажи ему что собираюсь ему писать. Теперь моя просьба къ тебѣ. Читать нечего, какъ я уже сказалъ, поэтому высылайте пожалуста «Время» послѣ разсчитаемся за это, да если твои средства позволятъ подпишись для меня на «Современникъ». Адресъ мой: въ Кокчетавскую станицу, черезъ г. Петропавловскъ, въ Западной Сибири.

Не забудь. Вышли мнѣ свою /фотограф./ карточку и собири тоже самое со в<с>ѣхъ моихъ хорошихъ знакомыхъ — всѣ мнѣ обѣщали — Майковъ, Полонскiй, Крестовскiй<.>

<Слева на полях сделана запись: Марiѣ Дмитрiевнѣ свидѣтельствую мое глубокое уваженiе, надѣюсь что здорова и не забыла насъ грѣшныхъ.

Валихановъ. – Ред.>

// л. 6 об.

<На конверте:>

Его Высокоблагородiю

Ѳедору Михайловичу

Достоевскому

Въ С<.> Петербургъ

[къ]/Въ/ редак[т]/цiю/ журнала

«Время»

<Штемпель: 16 ЯНВ. 1862 КОКЧЕТОВЪ. ‑ Ред.>

<На обороте конверта:>

<Штемпель: 9 ФЕВ. 1862 С. ПЕТЕРБУРГЪ. ‑ Ред.>