I. «Преступление и Наказание»

 

 

 

 

 

 


 

 

    Роман «Преступление и Наказание» при жизни Достоев-¶ского издавался четыре раза. Первая публикация осуществлялась московским журналом «Русский Вестник» (РВ) под редакцией М. Н. Каткова в 1865—1866 гг. Отдельное издание романа с авторскими исправлениями вышло в Петербурге в 1867 г. (1867). В 1870 г. издатель Ф. Стелловский без разрешения автора включил роман в состав Полного собрания сочинений писателя, воспроизведя редакцию 1867 г. (1870). Последнее прижизненное издание вышло в свет в 1877 г. (1877). Набор также производился по редакции 1867 г., однако в этом случае До-¶стоевский лично просматривал корректуру.

Сравнительный анализ прижизненных редакций позволяет выявить некоторые творческие изменения в романе, происшед-¶шие по воле автора, а также показывает степень сознательно-¶го или случайного влияния на текст наборщика и корректора ¶в печатном процессе.

Опечатки

1. Пропуски

а) пропуск букв в слове

Стр. 78 (I)[1]. «Даже недавнюю пробу свою (то-есть визитъ ¶съ намѣренiемъ окончательно осмотрѣть мѣсто) онъ только попробовалъ было сдѣлать, но далеко не взаправду» вместо: «Даже недавнюю пробу свою (то-есть визитъ съ намѣренiемъ окончательно осмотрѣть мѣсто) онъ только пробовалъ было сдѣлать, но далеко не взаправду» (исправлено по 1867, РВ)[2]

Ошибка набора могла быть вызвана повторением звуков «п» и «о» в приставке и корне, появлением однокоренных слов («пробу», «пробовал»), а также слабой, неакцентированной позицией приставки «по-». Здесь этот префикс означает неполноту действия, что в смысловом отношении подчеркивает характер поведения героя (недорешенность, осторожность, полусознательность: «только попробовалъ», «далеко не взаправду»).

Стр. 51 (II). «Тутъ же въ лавочкѣ» вместо: «Тутъ же въ лав-¶кѣ» (исправлено по РВ)

В данном случае следует отдать предпочтение первой редакции текста — вариант РВ более обоснован стилистически: жалостливо-умилительный рассказ Сони изобилует уменьшительными суффиксами: «слабенькою», «башмачки Полечкѣ», «миленькiя ботиночки». Возможно, это не корректорский вариант, а ошибка наборщика, «потерявшего» уменьшительно-ласкательный суффикс, и затем корректора, не уловившего нарушения стилистики контекста.

Стр. 220 (II). «Онъ нашелъ его въ очень маленькой, задней комнаткѣ, въ одно окно» вместо: «Онъ нашелъ его въ очень маленькой, задней комнатѣ, въ одно окно» (исправлено по РВ)

Далее о месте, где сидел Свидригайлов, говорится именно как о «комнатке»: «Въ комнаткѣ находились еще мальчикъ-шарманщикъ, съ маленькимъ ручнымъ органчикомъ, и здоровая, краснощекая дѣвушка…» (С. 221).

Немного ниже встречаем еще один случай такого разночтения, в РВ: «…Свидригайловъ въ этой комнаткѣ былъ какъ ¶у себя и проводилъ въ ней, можетъ-быть, цѣлые дни»; тогда как в 1877 — «комнатѣ» (С. 221).

Итак, по ранней редакции, место, выбранное Свидригайловым в трактире, в самом начале эпизода представлено как «комнатка» с соответствующими определениями в соседних высказываниях: «очень маленькая», «задняя», «въ одно окно». Так же оно называется и далее, как бы в противоположность «большой пятиоконной залѣ» и «другой комнатѣ» (где в это время исполнялась «хоровая пѣсня») (РВ. Ч. III. С. 107).

Устойчивое повторение формы «комнатка» здесь не случайно и, очевидно, семантически значимо: так место пребывания Сви-дригайлова выделяется из всех прочих помещений трактира.

Только один раз по отношению к обиталищу Свидригайлова употреблено слово «комната» без вариантов, но в контексте стилистически и семантически нейтральном, в котором невозможна никакая иная форма: «Катя <…> вышла изъ комнаты…» (С. 220).

Учитывая лексико-семантический контекст описания, следу-¶ет квалифицировать пропуск уменьшительного суффикса в ре-¶дакции 1877 как опечатку.

б) пропуск служебных частей речи и коротких слов

Потеря частицы или сочинительного союза наиболее возможна, если частица усилительная, а союз повторяющийся или ¶имеет присоединительное значение.

Стр. 18 (I). «бѣлокуренькая, и личико всегда блѣдненькое» вместо: «бѣлокуренькая, личико всегда блѣдненькое» (исправлено по 1867, РВ)

Здесь, возможно, была некомпетентная корректура. Союз «и» в этом случае имеет присоединительное значение, усиливающее заданную интонацию. Кроме того, если рассматривать это вставное предложение целиком, то нельзя не отметить своего рода симметричности построения («безотвѣтная она, и голосокъ у ней такой кроткій… бѣлокуренькая, и личико всегда блѣдненькое»), где союз «и», повторяясь, поддерживает ритмическую стройность фразы.

Стр. 33 (I). «Мы тебя обѣ тогда обманули» вместо: «Мы тебя тогда обманули» (исправлено по РВ); стр. 38. «раздумывали мы обѣ вмѣстѣ» вместо: «раздумывали мы вмѣстѣ» (исправлено по 1867, РВ)

Этот случай также может быть квалифицирован как правка корректора, посчитавшего собирательное числительное при лич-ном местоимении излишним. Слово «обе» в письме Пульхерии Ивановны в похожем контексте встречается дважды, что, возможно, характеризует ее слог. Не исключено также, что героине важно усилить значение совместности их с Дунечкой решений и действий.

Стр. 51 (I). «дѣвушка и очень молоденькая» вместо: «дѣвуш-¶ка очень молоденькая» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Союз «и» служит здесь обособлению опре-¶деления, усиливая акцент на значении возраста (не просто деву-шка, а почти ребенок), что в этом случае представляется важным.

Стр. 67 (I). «Но зачѣмъ же, спрашивалъ онъ всегда, зачѣмъ же такая важная, такая рѣшительная для него и въ то же время такая въ высшей степени случайная встрѣча на Сѣнной (по которой даже и идти ему было не зачѣмъвместо: «Но зачѣмъ же, спрашивалъ онъ всегда, зачѣмъ же такая важная, такая рѣшительная для него и въ то же время такая въ высшей степени случайная встрѣча на Сѣнной (по которой даже и идти ему не зачѣмъ)» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Утраченный глагол-связка «было» отсылает именно к конкретному прошедшему моменту, который вспоминается герою после свершившегося (именно тогда было не-¶зачем, а не вообще). См. начало предыдущего абзаца: «Впо-¶слѣдствiи, когда онъ припоминалъ это время...».

Стр. 68 (I). «— Да вы на сей разъ Аленѣ Ивановнѣ ничего ¶и не говорите-съ, перебилъ мужъ, — вотъ мой совѣтъ-съ, а зай-¶дите къ намъ не просясь» вместо: «— Да вы на сей разъ Аленѣ Ивановнѣ ничего не говорите-съ, перебилъ мужъ, — вотъ мой совѣтъ-съ, а зайдите къ намъ не просясь» (исправлено по 1867, РВ)

Ошибка набора. Частица «и», усиливая полноту и категоричность отрицания, поддерживает общий интонационно-смыс-¶ловой контекст (усиливается оттенок убеждения, а также разговорный стиль диалога).

Стр. 84 (I). «уставилась опять глазами прямо въ глаза» вме-сто: «уставилась глазами прямо въ глаза» (исправлено по 1867, РВ)

Более широкий контекст показывает, что старуха сразу встре-¶тила Раскольникова этим настороженным взглядом прямо ¶в глаза. Наречие «опять» далее подчеркивает, что ее настороженность не только не пропала, а, возможно, еще усилилась. Опечатка могла быть вызвана необычным положением обстоятельства времени («уставилась опять глазами»), а также, возможно, и наличием следующего далее наречия «прямо».

Стр. 88 (I). «Вдругъ ему послышалось, что въ комнатѣ, гдѣ была старуха, ходятъ» вместо: «Вдругъ послышалось, что въ ком-¶натѣ, гдѣ была старуха, ходятъ» (исправлено по 1867, РВ)

Отсутствие местоимения при безличном глаголе может быть ¶воспринято как вариант, не меняющий общего смысла контекста, и как характеристика, не относящаяся к герою. Однако ¶в психологической подоплеке описанного момента значение субъектной направленности (грамматически выраженной лич-¶ным местоимением) важно.

Стр. 129 (I). «пожилая купчиха, въ головкѣ и въ козловыхъ башмакахъ» вместо: «пожилая купчиха, въ головкѣ и козловыхъ башмакахъ» (исправлено по 1867, РВ)

Здесь могла быть как простая техническая ошибка набора, так и сознательная правка корректора, решившего, что употребление одного и того же предлога при однородных членах ¶в данном случае излишне. Однако заметим, что при отдаленности смысловой связи между перечисляемыми понятиями такое повторение представляется более корректным. В нашем примере это разновидовые понятия («головной убор» и «пред-¶мет обуви»), не входящие в ближайшее родовое понятие. Следует также отметить, что предметы, выбранные автором для обрисовки облика персонажа, колоритны и характеристичны. Они как бы выхвачены из общего стандартного, привычного набора вещей женского гардероба и без подробного описания сразу представляют яркий говорящий образ: головка — головная повязка, которую носили замужние женщины в купеческом, мещанском и крестьянском сословии (см.: Ѳ. Д., VII, 746. Ср.: Даль, I, 368); козловые сапоги — сапоги из козловой (сафьянной) кожи (ср.: Даль, II, 132). Таким образом, употребление повторяющегося предлога перед каждым из однородных членов способствует здесь также и решению данной художественной задачи, позволяя четко выделить эти «штрихи к портрету» ¶и акцентировать внимание на каждом из них.

Стр. 151 (I). «А прямо-то, во всѣхъ-то родахъ смотрѣть —такъ много ль людей хорошихъ останется? Да я увѣренъ, что за меня тогда, совсѣмъ съ требухой, всего-то одну печеную луковицу дадутъ, да и то если съ тобой въ придачу!..

— Это мало; я за тебя и двѣ дамъ» вместо:

«А прямо-то, во всѣхъ-то родахъ смотрѣть — такъ много ль людей хорошихъ останется? Да я увѣренъ, что за меня тогда, совсѣмъ съ требухой, всего-то одну печеную луковицу дадутъ, да и то если съ тобой въ придачу!..

— Это мало; я за тебя двѣ дамъ» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Тон разговора Раскольникова с Разумихиным предполагает, очевидно, иной акцент: частица «и» со значением «даже» усиливает значение «весомости» прибавления («даже» две луковицы), что делает замечание Раскольникова более насмешливым, ироничным.

Стр. 192 (I). «Чтожь, и это исходъ» вместо: «Чтожь, это исходъ» (исправлено по 1867, РВ)

Ошибка набора. Союз «и» здесь имеет присоединительное значение, и его наличие или отсутствие меняет смысл всего высказывания. Раскольников говорит это, пораженный картиной неудавшейся попытки самоубийства, невольным свидетелем которой он стал. При таком условии замечание «это исход» имеет как бы окончательный, утвердительный смысл, ¶тогда как конструкция с присоединением «и это исход» предполагает, что для героя этот исход мыслится лишь как один из возможных.

Стр. 226 (I). «— Вотъ вы... вы... вы меня понимаете» вместо: «— Вотъ вы... вы... меня понимаете» (исправлено по РВ)

Потеря местоимения в этом случае произошла, скорее всего, в процессе набора, чему способствовало повторение слова, прерываемое многоточием. Казалось бы, смысл высказывания не нарушен. Однако по варианту РВ прочитывается более сложный интонационно-смысловой рисунок: от полного смятения чувств к внезапной решимости. Фраза семантически делится на три части: «Вотъ вы...» (выделение Дуни из всех прочих), «вы...» (смятение, поиск нужного слова) и наконец одним духом, твердо: «вы меня понимаете». Синтаксически это значе-¶ние выражается отсутствием многоточия после третьего «вы».

Стр. 226 (I). «Впрочемъ и онъ ее безпокоилъ» вместо: «Впро-¶чемъ онъ ее безпокоилъ» (исправлено по РВ)

Потерянный поздними редакциями присоединительный со-¶юз «и» играет здесь немаловажную роль. В ряду тех лиц и событий, которые беспокоили Пульхерию Ивановну, главными были ее сын и все, что она у него увидела, а уже в связи со всем увиденным, беспокоил и Разумихин тоже, несмотря на все его уверения (не случаен здесь союз «впрочем» с уступительным значением).

Стр. 287 (I). «Порфирiй его и за гостя не считаетъ» вместо: «Порфирiй его за гостя не считаетъ» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Замечание это принадлежит Раскольникову. Подмеченный факт удивляет и пугает его. Грамматически именно частица «и» выражает здесь значение противоречия ожидаемому. Без этого экспрессивного элемента предложение приобретает характер простой констатации факта.

Стр. 78 (II). «да слишкомъ ужъ натурально и поблѣднѣ-¶етъ-то» вместо: «да слишкомъ ужъ натурально поблѣднѣетъ-то» ¶(исправлено по РВ, НР[3])

Ошибка набора. Частица «и» здесь необходима, поскольку не только делает высказывание экспрессивно окрашенным, но влияет на семантику фразы в целом. Порфирий Петрович, опи-¶сывая Раскольникову «остроумное» поведение человека, скрывающего свое преступление, рассказывает, как тот «и солжетъ отлично», и «упадетъ въ обморокъ» кстати, и «поблѣднѣетъ», но только «слишкомъ ужъ натурально». Курсив автора останавливает внимание на этой характеристике, а последующая частица «и» усиливает акцент на уже отмеченном и повторенном действии как на самой важной промашке в поведении героя: «…поблѣднѣетъ какъ бы нарочно <…> да слишкомъ ужъ натурально и поблѣднѣетъ-то, слишкомъ ужъ на правду похоже…».

Стр. 200 (II). «самъ бы на себя подивился, еслибы могъ на себя поглядѣть» вместо: «самъ на себя подивился, еслибы могъ на себя поглядѣть» (исправлено по 1867, РВ)

Ошибка набора. Союз «если бы» выражает значение нереальности условия (в отличие от союза «если») и предполагает наличие в главной части предложения частицы «бы» (со значением нереализованности действия). Пропуск «бы» в поздней редакции связан, возможно, с инверсией придаточной и главной частей предложения и близким расположением модальных форм «сам бы» и «если бы», что могло зрительно создать эффект избыточности частицы «бы» (ср. прямой порядок: если ¶бы мог на себя поглядеть, сам бы на себя подивился).

Стр. 225 (II). «— Да, былъ и шулеромъ» вместо: «— Да, былъ шулеромъ» (исправлено по 1867, РВ)

Утраченный в 1877 союз «и» с присоединительным значением делает ответ Свидригайлова более многозначительным: и шулером он тоже был (помимо всего прочего).

Стр. 235—236 (II). «тогда я не могъ говорить утвердительно, потому даже невѣсты еще не видалъ ~ а теперь у меня ужъ есть и невѣста, и дѣло сдѣлано» вместо: «тогда я не могъ говорить утвердительно, потому даже невѣсты еще не видалъ ~ а те-¶перь у меня ужъ есть невѣста, и дѣло сдѣлано» (исправлено ¶по 1867, РВ)

Ошибка набора. В данном контексте более уместна синтаксическая конструкция с повторяющимся перечислительным, ¶а не с соединительным союзом «и»: «тогда» ничего еще не было, «а теперь» и «невѣста» есть, и «дѣло сдѣлано».

Стр. 236 (II). «она мнѣ все это и состряпала» вместо: «она мнѣ все это состряпала» (исправлено по 1867, РВ)

Частица «и» в приведенном примере соответствует своему словарному значению — она используется «как усилительная для подчеркивания слова, перед которым стоит в значении ”даже”, ”сверх прочего”, ”именно”»[4]. В 1877 это усилительное значение оказывается утраченным вследствие ошибки набора, и высказывание выглядит как простая констатация факта.

в) пропуск элементов конструкций или фраз

Стр. 62—63 (I). «въ ярости сѣчетъ, сѣчетъ учащенными уда-¶рами» вместо: «въ ярости сѣчетъ учащенными ударами» (исправлено по РВ)

Повторение глагола в данном случае явилось причиной его ошибочной утраты при наборе, но именно оно придает больше экспрессии сцене, поддерживает значение прилагательного «учащенными».

Стр. 73 (I). «Она чужую жизнь заѣдаетъ: она зла; она намед-ни Лизаветѣ палецъ со зла укусила; чуть-чуть не отрѣзали!» вме-сто: «Она чужую жизнь заѣдаетъ: она намедни Лизаветѣ палецъ со зла укусила; чуть-чуть не отрѣзали!» (исправлено по 1867, РВ)

Разночтение между редакциями объясняется возможной кор-¶ректорской правкой или ошибкой набора. В случае корректорского вмешательства текст мог быть сокращен с целью устранения лексического повтора — «она зла» и «со зла». Ошибка наборщика могла быть вызвана повторением местоимения «она». Однако и в том и в другом случае нивелируются смысловые нюансы исходного текста. Наиболее сильным фактором здесь представляется сама конструкция этого бессоюзного сложного предложения, части которого начинаются одинаково (подлежащим «она») и, отделяясь внешне похожими знаками двоеточия и точки с запятой, объединены одним причинно-следст-¶венным значением. Казалось бы, при устранении средней части это значение не нарушается. Однако предложение строится на постепенном раскрытии и конкретизации мысли: она чужую жизнь заедает, потому что она зла, а уже далее объясняется, насколько зла (даже палец укусила). Если опустить предложение «она зла» (как в поздней редакции), то получается, что упоминание об укушенном пальце призвано раскрыть столь широкое в своей значительности обвинение: она чужую жизнь заедает.

Стр. 104 (I). «Сопротивляться или отворить? Лучше от-¶ворить! Пропадай» вместо: «Сопротивляться или отворить? Пропадай» (исправлено по 1867, РВ)

При повторении слов или конструкций, расположенных друг ¶за другом, а иногда и в следующей строке или даже абзаце, наборщик мог смешать или потерять заданную в тексте по-¶следовательность. Данный случай осложнился еще и другими факторами: повторяющийся глагол стоит в конце предложения и закрывается знаками вопросительной и восклицательной интонации. Кроме того, весь абзац представляет собой це-¶почку коротких, по-разному интонированных реплик: «Чтò имъ ¶надо? Зачѣмъ дворникъ? Все извѣстно. Сопротивляться или отворить? Лучше отворить! Пропадай…»

Конечно, наборщик не всегда вдумывается в смысл набира-¶емого текста, и в ряду этих рубленых фраз мог не заметить пропажи. Но мы видим, что это внутренний беспокойный диалог героя с самим собой, состоящий из вопросов и ответов, один из которых исчезает: «Сопротивляться или отворить? Лучше отворить!»

Стр. 304 (I). «— Да какъ же это забыть?

— Всего легче! На такихъ-то пустѣйшихъ вещахъ всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чѣмъ хитрѣй человѣкъ, тѣмъ онъ меньше подозрѣваетъ что его на простомъ собьютъ. Хитрѣйша-¶го человѣка именно на простѣйшемъ надо сбивать. Замѣть се-¶бѣ, что бывъ за два дня, въ видѣ закладчика, я дѣйстви-¶тельно могъ не замѣтить мастеровыхъ, по разсѣянности, еслибъ они тамъ и были; узнать же навѣрно, что ихъ тамъ не было и за два дня, я ни откуда не могъ, до самаго твоего восклицанiя Порфирiю о томъ, что ихъ тогда не было. Стало-быть я очень могъ сбиться, и Порфирiй совсѣмъне такъ глупъ» вместо: «— Да какъ же это забыть?

— Всего легче! На такихъ-то пустѣйшихъ вещахъ всего легче и сбиваются хитрые-то люди. Чѣмъ хитрѣй человѣкъ, тѣмъ онъ меньше подозрѣваетъ что его на простомъ собьютъ. Хитрѣйша-¶го человѣка именно на простѣйшемъ надо сбивать. Порфирiй совсѣмъ не такъ глупъ» (исправлено по РВ)

Второе издание романа, в отличие от журнальной редакции РВ, было подготовлено при активном творческом участии автора. В результате правки было сделано несколько замен и сокращений. Среди них обнаружилось и то, которое привело ¶к внутренним неувязкам в тексте романа. Подчеркнутые в тексте слова были сокращены, а между тем, по утверждению Б. В. Томашевского, «из смысла диалога ясно, что как реплика Разумихина, так и замечание об одушевлении относятся имен-¶но к исключенному из текста объяснению. Без исключенного объяснения оставшиеся в тексте слова не совсем ясны или же приобретают не тот смысл, который вложен был в них автором» (Томашевский, 139—140). Б. В. Томашевский полагал, что чем позже автор вносит изменения в текст (в данном случае после первой публикации прошло больше года), тем более неорганичными становятся эти изменения. Замечание учено-¶го о «неорганичности» поздней правки звучит вполне убеди-¶тельно, хотя в данном случае возможна и опечатка, возник-¶шая в процессе набора текста романа. Ее мог спровоцировать четырехкратный повтор однокоренных слов: «сбиваются», «собьют», «сбивать», «сбиться».

Стр. 54 (II). «Да вѣдь я недостойная!.. я... я вѣдь безчестная, я великая, великая грѣшница! Ахъ» вместо: «Да вѣдь я... без-¶честная... Ахъ» (исправлено по РВ)

Подобный пропуск текста мог возникнуть при ошибке набора. В анализируемом примере есть условия для возникновения этой опечатки: повтор слов «ведь» и «я», дважды поставленное многоточие — в результате чего из первопечатного варианта «Да вѣдь я недостойная!.. я... я вѣдь безчестная» вполне могло выйти ошибочное «Да вѣдь я... безчестная...». Кроме ¶того, специфика чтения текста такова, что ближе к концу строки внимание читающего рассеивается, и это может привести ¶к ошибкам набора. В редакции РВ, по которой текст набирался при переиздании, выражение «великая, великая грѣшница» расположено на переходе с одной строки на другую (знак ¶переноса поставлен после слога «грѣш-» в существительном «грѣшница»), и в этом случае при некачественном наборе мог возникнуть пропуск.

Далее следуют слова Раскольникова «А что ты великая грѣш-¶ница...», содержащие явную отсылку именно к реплике Сони. Использование союза «а» здесь соответствует следующему словарному значению: «Употребляется в начале вопросительных и восклицательных предложений, а также в начале речи для усиления выразительности, убедительности (часто в сочетании с местоимениями, наречиями, другими союзами)»[5]. В выступлении Раскольникова данный союз является семантическим сигналом, связывающим возражения героя с предшествующими словами Сони, а указанный фрагмент диалога отражает именно ситуацию убеждения. Важным представляется замечание Л. Д. Опульской, приведенное в скобках, где речь идет об авторской правке, неверно понятой наборщиком[6]. Действительно, если авторское исправление текста было, то 1867 и 1877 эту правку не воспроизводят полностью и правильно, на что указывает разрушение исходных логико-грамматических связей между словами Сони и ответной репликой Раскольникова. Но тогда можем ли мы принимать за основу научной публикации вариант, в достоверности которого есть сомнения? Думается, что в данном случае, за неимением рукописного текста, необходимо придерживаться первопечатной редакции, в которой, по крайней мере, сохранена логическая цельность диалога[7].

Стр. 113 (II). «такому почтенному и солидному человѣку, какъ онъ, въ отношенiи такого юнаго и въ нѣкоторомъ смыслѣ интереснаго существа, какъ она» вместо: «такому почтенному и солидному человѣку, какъ онъ, въ отношенiи такого юнаго ¶и въ нѣкоторомъ смыслѣ интереснаго существа» (исправлено ¶по 1867, РВ)

Ошибка набора. В этом предложении видится первоначально заложенная формула сравнения: «такой человек, как он» / «такое существо, как она». В результате утраты поздней редакцией оборота «как она» заданная четкость оппозиции ломается.

Стр. 212 (II). «Ну чтò, — ну чтò, если и сами вы теперь ошибаетесь?» вместо: «Ну чтò, если и сами вы теперь ошибаетесь?» (исправлено по РВ)

Здесь имеет место типичный случай пропуска повторяемого элемента конструкции.

Стр. 220 (II). «примыкавшей къ большой пятиоконной за-лѣ» вместо: «примыкавшей къ большой залѣ» (исправлено по РВ)

Едва ли этот пропуск возник вследствие ошибки набора. Это корректорская правка, объясняемая попытками упростить предложение со множеством уточняющих деталей, в том числе количественного значения: «Онъ нашелъ его въ очень маленькой, задней комнаткѣ, въ одно окно, примыкавшей къ большойпятиоконной залѣ, гдѣ на двадцати маленькихъ столикахъ, при крикахъ отчаяннаго хора пѣсенниковъ, пили чай купцы, чиновники и множество всякаго люда» (РВ. Ч. III. С. 107). Но если принять во внимание сказанное выше по поводу «очень маленькой» «комнатки» Свидригайлова «в одно окно», то представляется нелишним определение «пятиоконная», поддерживающее явную семантическую оппозицию: «очень маленькая», «в одно окно» «комнатка» / «большая пятиоконная зала».

Стр. 238 (II). «она употребитъ всю свою жизнь, всякую минуту своей жизни, всѣмъ, всѣмъ пожертвуетъ, а за все это желаетъ имѣть отъ меня только одно мое уваженiе и больше мнѣ, говоритъ — ”ничего, ничего, ничего не надо, никакихъ подарковъ!”» вместо: «она употребитъ всю жизнь, всякую минуту своей жизни, всѣмъ, всѣмъ пожертвуетъ, а за все это желаетъ имѣть отъ меня только одно мое уваженiе и больше мнѣ, говоритъ — “ничего, ничего не надо, никакихъ подарковъ!”» (исправлено по 1867, РВ)

Все высказывание (отчаянная просьба, даже мольба юной «невесты» Свидригайлова) строится на повторениях, усилива-ющих интонацию отчаянного протеста и безысходности. Повто-рение в первой части предложения призвано конкретизироватьопределение «всю»: всю свою жизнь, всякую минуту своей жиз-ни. Сочетание местоимения «свою» и существительного «жизнь», ¶благодаря повтору, становится почти идиоматичным (по край-¶ней мере, в сознании героини). Следовательно, пропуск первого слова можно квалифицировать как ошибку набора, вызванную повторением, или как некомпетентную корректорскую правку.

Что касается местоимения «ничего», то троекратность его по-вторения, явившаяся, возможно, причиной ошибки наборщика, усиливает степень отрицания и символизирует завершенность мысли и непреложность сделанного вывода.

Стр. 255 (II). «было готово... Это ты... Это непремѣнно ¶ты» вместо: «было готово... Это непремѣнно ты» (исправлено ¶по 1867, РВ)

Пропуск, очевидно, связан с повтором указательного место-¶имения «это» в ряду интонационно незавершенных, аналогично (с местоимений) начинающихся предложений. Ср.: «Ты! Ты мнѣ самъ намекалъ; ты мнѣ говорилъ объ ядѣ... я знаю, ты за нимъ ѣздилъ... у тебя было готово... Это ты... Это непремѣнно ты... подлецъ!» (РВ. Ч. III. С. 138).

Стр. 261 (II). «но на этотъ разъ Аркадiй Ивановичъ оказался какъ-то особенно нетерпѣливымъ и наотрѣзъ пожелалъ видѣть поскорѣе невѣсту» вместо: «но на этотъ разъ Аркадiй Ивановичъ оказался какъ-то особенно нетерпѣливымъ и наотрѣзъ пожелалъ видѣть невѣсту» (исправлено по 1867, РВ)

Свидригайлов не просто хочет видеть невесту, ему надо видеть ее поскорее: он торопится, так как уже принял свое страш-¶ное решение, потому и «оказался какъ-то особенно нетерпѣливымъ». Ошибку наборщика могла вызвать инверсия обстоятельства по отношению к сказуемому (ср.: поскорее пожелал видеть невесту / пожелал видеть поскорее невесту).

Стр. 318 (II). «Но она была до того счастлива и до того ¶неожиданно счастлива, что почти испугалась» вместо: «Но она была до того счастлива, что почти испугалась» (исправлено по 1867, РВ)

Пропущенная часть предложения является присоединитель-¶ной конструкцией, назначение которой в данном случае — ¶сообщить некое важное дополнительное обстоятельство (неожи-¶данно счастлива), делающее наиболее понятным главное в этом ¶высказывании (она испугалась).

2. Замены

а) замена букв в слове, вызванная правкой корректора или смешением литер в наборной кассе

Стр. 17 (I). «я обязанность свою исполнялъ благочестиво ¶и свято и не касался сего (онъ ткнулъ пальцемъ въ полуштофъ)» вместо: «я обязанность свою исполнялъ благочестиво и свято и не касался сего (онъ ткнулъ пальцемъ на полу-штофъ» (исправлено по 1867, РВ)

Семантика глагола «ткнуть» предполагает его сочетание ¶с предлогом «в», что и отражено в 1867, РВ. В 1877 усматривается ошибка набора, вероятнее всего, психологического характера. При необходимости отрывать взгляд от набираемого текста в сознании наборщика сочетание «ткнуть пальцем» могло преобразоваться в понятие «указать», требующее по своей семантике последующей постановки предлога «на».

Стр. 85 (I). «Старуха опомнилась, а рѣшительный тонъ гостя» вместо: «Старуха опомнилась, и рѣшительный тонъ гостя» (исправлено по РВ)

Здесь, вероятно, имеет место обычная техническая опечатка, нередко допускаемая в отношении служебных частей речи, поскольку замена союза в этом случае не имеет принципиального значения.

Стр. 92 (I). «когда дверь раздѣляла ихъ и онъ прислушивался» вместо: «когда дверь раздѣляла ихъ, а онъ прислушивался» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Союз «а» в данном случае неуместен, поскольку противопоставляет существительное «дверь» и местоимение «он» (Раскольников), обозначающие неоднородные по-¶нятия. Союз «и» просто соединяет все происходившее в один момент, который и вспоминается герою.

Стр. 136 (I). «въ ожиданiи лучшаго-съ» вместо: «во ожида-¶нiи лучшаго-съ» (исправлено по 1867, РВ)

Опечатка обусловлена, вероятно, графическим эффектом влияния начальной гласной существительного на восприятие наборщиком предшествующего предлога.

Стр. 180 (I). «Вдругъ кто-то сѣлъ подлѣ него, за его столомъ. Онъ взглянулъ — Заметовъ» вместо: «Вдругъ кто-то сѣлъ под-¶лѣ него, за его столомъ. Онъ заглянулъ — Заметовъ» (исправлено по РВ)

Значение приставки «за-» предполагает иной смысловой кон-¶текст. Здесь опечатка вызвана частичной графической аналогией «вз» / «за» и близко стоящим предлогом «за», а также ¶начальным слогом фамилии Заметов (за его столом, Заметов).

Стр. 237 (II). «дамскую туалетную шкатулку, — вотъ такой величины» вместо: «дамскую туалетную шкатулку, — вотъ какой величины» (исправлено по РВ)

Местоимение «какой» было бы уместно при наличии вопроса или восклицания, но интонация данного предложения повествовательная, синтаксис выражает ту насмешливо-цинич-¶ную иронию, с которой Свидригайлов рассказывает Раскольникову о своем «жениховстве». Замена букв могла произойти машинально при наборе под влиянием фонетической и семантической аналогии.

б) замена, вызванная неверным прочтением «общего ри-¶сунка» слова или влиянием контекста

Стр. 21—22 (I). «Я, конечно, говоритъ, Семенъ Захарычъ, помню ваши заслуги, и хотя вы и придерживались этой легкомысленной слабости, но какъ ужь вы теперь обѣщаетесь, и что ¶сверхъ того безъ васъ у насъ худо пошло (слышите, слышите!), то и надѣюсь, говоритъ, теперь на ваше благородное слово» вместо: «Я, конечно, говоритъ, Семенъ Захарычъ, помня ваши заслуги, и хотя вы и придерживались этой легкомысленной слабости, но какъ ужь вы теперь обѣщаетесь и что сверхъ того безъ васъ у насъ худо пошло (слышите, слышите!), то и на-¶дѣюсь, говоритъ, теперь на ваше благородное слово» (исправлено по РВ)

Ошибка набора. Первое простое предложение в составе сложного («Я <…> помню ваши заслуги») семантически и интонационно закончено, поэтому деепричастие «помня» не пред-¶ставляется здесь уместным ни структурно, ни стилистически. Синтаксически и по смыслу здесь соотносятся однородные сказуемые, выраженные глаголами «помню» и «надеюсь».

Стр. 83 (I). «квартира, чтò прямо подъ старухиной, точно пустая» вместо: «квартира, чтò прямо подъ старухиной, тоже пустая» (исправлено по РВ)

Ошибку наборщика, вероятно, вызвало графическое сходст-¶во слов «тоже» и «точно», а также прямая, казалось бы, бесспорная, смысловая связь с предыдущим предложением: «Но вотъ и четвертый этажъ, вотъ и дверь, вотъ и квартира напротивъ; та пустая». Совершенно логичным кажется последующее присоединение: «...квартира, чтò прямо подъ старухиной, тоже пустая...»

Однако наречие «точно» семантически больше связано с по-¶следующей, поясняющей частью предложения: «Въ третьемъ этажѣ, по всѣмъ примѣтамъ, квартира, чтò прямо подъ старухиной, точно пустая: визитный билетъ, прибитый къ дверямъ гвоздочками, снятъ, — выѣхали!..»

Важным в данном случае представляется и психологический характер этого эпизода. Семантика перечисления, присоединения (одна квартира пустая, другая тоже) слишком нейтраль-¶на, не отражает крайнего напряжения ситуации. Состояние же героя таково, что каждая мелочь, каждый знак, примета для него очень важны. Поэтому и тот факт, что ближайшая квартира не просто тоже, а точно пустая, как убедился он «по всем ¶приметам», становится важным для принятия решения.

Стр. 110 (I). «Поручикъ до того вспылилъ» вместо: «Помощ-¶никъ до того вспылилъ» (исправлено по РВ)

Вариант второй и третьей редакций является, по сути, следствием ошибки, допущенной в том же фрагменте текста, но несколько выше. В 1867 и 1877 опечатка сделана уже в самом начале эпизода в конторе, где автор представляет Пороха. ¶Ср. в первой редакции: «Это былъ поручикъ, помощникъ квартальнаго надзирателя…» (РВ. Ч. I. С. 478). В последующих изданиях: «Это былъ помощникъ квартальнаго надзирателя».

Ошибка набора могла быть вызвана буквенным сходством слов и порядком их следования друг за другом. Поскольку именование чина Пороха было утрачено в начале эпизода, то понятно, почему немного далее в указанном выше случае слово «поручик» было заменено в 1877 словом «помощник».

Представление по должности — «помощник» — в отношении вспыльчивого и прямолинейного Пороха является недостаточным, тем более что, по сложившейся традиции, человека, облеченного чином или званием, принято представлять и обращаться к нему, называя прежде его чин. В данном случае это не просто чиновник, а человек военный, намеренно это демонстрирующий. Далее в романе во всех редакциях этот герой именуется не иначе как «поручик» или «поручик Порох».

Стр. 61 (II). «Iисусъ же, опять скорбя внутренно, прихо-¶дитъ ко гробу. То была пещера, и камень лежалъ на ней» вместо: «Iисусъ же, опять скорбя внутренно, проходитъ ко гро-¶бу. То была пещера, и камень лежалъ на ней» (исправлено по Ев. 1823)

Приставка «при-», имеющая значение приближения, здесь семантически более уместна. Во втором предложении сказано, что «гробом» «была пещера, и камень лежалъ на ней». Следовательно, «прийти ко гробу» означало «приблизиться к пещере, в которой гроб». Таким образом, Иисус еще не мог быть внутри пещеры и пройти ко гробу[8].

Стр. 63 (II). «Свобода и власть, а главное власть» вместо: «Свободу и власть, а главное власть» (исправлено по РВ)

Опечатка могла быть допущена под влиянием конструкции винительного падежа предыдущего предложения: «Сломать чтò надо <…> и страданiе взять на себя! <…> Свободу и власть…» ¶Однако рассматриваемое предложение следует соотносить по смыслу с последующим контекстом: «Свобода и власть <…> Надъ всею дрожащею тварью и надъ всѣмъ муравейникомъ!.. Вотъ цѣль!»

Стр. 76—77 (II). «потому и выше всего умъ человѣческiй цѣните» вместо: «потому выше всего умъ человѣческiй цѣни-¶те» (исправлено по НР[9])

Ср. в РВ: «потому выше всего умъ человѣческiй и цѣни-¶те»; в 1867, 1877: «потому выше всего умъ человѣческiй цѣ-¶ните».

Может быть, авторский вариант (НР) показался корректору РВ не совсем верным синтаксически, усилительная частица ¶«и» была перенесена в более «правильное» положение, а последние два издания и вовсе ее опускают. Однако постепенная трансформация этой конструкции приводит к переносу смыслового акцента и искажению мысли. Следует восстановить пер-¶воначальный вариант по НР. Важно не то, что Раскольников ценит ум, а то, что он ценит его выше всего. Частица «и» ставит акцент именно на этом обстоятельстве.

Стр. 83 (II). «слегка, дружески, взявшись за руку Раскольникова, немного повыше локтя» вместо: «слегка, дружески, взяв-¶ши за руку Раскольникова, немного повыше локтя» (исправлено по 1867, РВ)

Здесь выражены разные значения: Порфирий Петрович не взял руку Раскольникова, а как бы ухватился за него —взялся.

Стр. 124 (II). «обоихъ маленькихъ усадили на скамейку» вместо: «обѣихъ маленькихъ усадили на скамейку» (ред. испр.)

Кроме Полечки, которая должна была присматривать за детьми, за столом оставались «маленькие»: девочка Леня и маль-¶чик Коля. Как видим, здесь неприменима форма женского рода собирательного числительного «оба». Следует отметить, что в 1926 и Д30 исправление отсутствует.

Стр. 224 (II). «вѣдь вы пришли ко мнѣ теперь» вместо: «вѣдь вы пошли ко мнѣ теперь» (исправлено по 1867, РВ)

Приставка «при-» в данном случае означает свершившееся действие, и в этом смысловом контексте другой вариант невозможен.

Стр. 226 (II). «Дался вамъ развратъ» вместо: «Дался имъ развратъ» (исправлено по 1867, РВ)

Учитывая, что к вопросу о разврате настойчиво и неоднократно обращает Свидригайлова именно Раскольников в беседе с ним, то местоимение «вам» представляется здесь естественным и более того — единственно возможным. Местоимение «им» в данном контексте также обозначало бы Раскольникова, о котором Свидригайлов просто не мог бы отозваться таким образом — подобное словоупотребление не является стилисти-¶чески нейтральным («они», «их», «им» по отношению к одному человеку — крестьянский вариант обращения к господам). Такие характеристики светского речевого этикета отражены, ¶к примеру, в романе «Подросток»:

«— Я ихъ мѣсяца три знала, прибавила Лиза.

— Это ты про Васина говоришь ихъ, Лиза? Надо сказать его, а не ихъ. Извини сестра, что я поправляю, но мнѣ горько, что воспитанiемъ твоимъ, кажется, совсѣмъ пренебрегли»[10].

Стр. 240 (II). «развѣ для исшаркавшагося развратника разсказывать о своихъ похожденiяхъ, — имѣя въ виду какое-ни-¶будь чудовищное намѣренiе въ этомъ же родѣ, — не наслажде-¶нiе» вместо: «развѣ для исшаркавшагося развратника разсказывать о такихъ похожденiяхъ, — имѣя въ виду какое-нибудь чудовищное намѣренiе въ этомъ же родѣ, — не наслажденiе» (исправлено по РВ)

Определительное местоимение «таких» здесь имеет нейтральный смысл и может означать чьи угодно похождения. Представления о таких вообще поступках вызывают отстранен-¶ное переживание, а «исшаркавшийся развратник» и циник Свидригайлов, по мысли Раскольникова, должен испытывать особое «наслаждение» именно от сознания своей причастности ¶к этим похождениям. Очевидно, ошибка набора возникла по аналогии, под влиянием лексического повтора в том же предложении: «…да еще при такихъ обстоятельствахъ и такому человѣку…»

Стр. 249 (II). «нахожу, напримѣръ, что единичное злодѣйство позволительно, если главная цѣль хороша. Единичное зло ¶и сто добрыхъ дѣлъ» вместо: «нахожу, напримѣръ, что единичное злодѣйство позволительно, если главная цѣль хороша. Единственное зло и сто добрыхъ дѣлъ» (исправлено по 1867, РВ)

Исправление определяется контекстом: Свидригайлов манипулирует одним и тем же понятием («единичное злодѣйст-¶во»/«единичное зло»). См. также далее по тексту: «…многiе генiальные люди на единичное зло не смотрѣли…» (С. 250) —во всех редакциях.

в) замена слов синонимами или близкими по смыслу ¶словами

В основе этого вида замены — также неверное прочтение «общего рисунка» слова.

Стр. 143 (I). «А вы, Настенька, почаще безъ меня навѣды-¶вайтесь, насчетъ тамъ питья, али чего-иного прочаго» вместо: «А вы, Настенька, почаще безъ меня навѣдывайтесь, насчетъ тамъ питья, али чего-нибудь прочаго» (исправлено по 1867, РВ)

Разумихин, давая «указания» Настасье по уходу за Раскольниковым, балагурит, желая хоть немного разрядить обстановку. В данном случае разговорный оборот «чего иного прочего» в силу своей ритмичности поддерживает игривый и ироничный характер его речи.

Трудно предположить, что в 1877 была сделана сознательная стилистическая правка, поскольку тогда имело бы смысл заменить и стоящую рядом просторечную форму союза «али». Вероятнее всего, это ошибка наборщика, составившего более привычное сочетание, разрушив при этом целостность устойчивого оборота (полная его форма зафиксирована в словарях В. И. Даля и М. И. Михельсона: «Не ради чего иного прочаго, какъ едино для ради единственнаго компанства» — Михельсон М. И. Русская мысль и речь: Свое и Чужое: Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний: в 2 т. Т. I. М., 1997. С. 448; «Не для чего инаго прочаго другаго, а для едина-¶го единства и дружнаго компанства» — Даль, I, 514; ср. также: Даль В. И. Пословицы русского народа. Сб. В. Даля: в 2 т. Т. II. М., 1984. С. 383).

Стр. 186 (I). «— Совсѣмъ нѣтъ! Теперь больше чѣмъ ког-¶да-нибудь не вѣрю! торопливо вскричалъ Заметовъ» вместо: ¶«— Совсѣмъ нѣтъ! Теперь больше чѣмъ когда-нибудь не вѣрю! торопливо сказалъ Заметовъ» (исправлено по 1867, РВ)

Лексическое значение глагола «сказал», который употреблен в 1877, не соответствует описанной ситуации: Заметов волнуется не меньше Раскольникова, что выражается и обилием восклицательных знаков в тексте. Вероятно, в 1877 произошла неосознанная, машинальная замена, которая могла быть связана с частым использованием в диалогах глаголов речи «сказать» и «говорить».

Стр. 295 (II). «Безобразная, потерянная улыбка выдавилась на его губахъ» вместо: «Безобразная, потерянная улыбка выдавилась на его устахъ» (исправлено по 1867, РВ)

Устаревший, книжный лексический вариант «уста» плохо со-¶относится с данным контекстом, в особенности с эпитетом «бе-¶зобразный». Эта ошибка из разряда технических и объясняется монотонностью самого процесса набора текста, что создает условия для лексических замен по аналогии.

г) ошибочная перестановка слов

Перестановка коротких слов — одна из наиболее частотных ошибок набора, по замечанию Б. В. Томашевского. Причина по-¶добного рода замен — запоминание слишком большого фрагмента фразы, а затем ошибочное воспроизведение ее во внутренней речи наборщиком.

Стр. 102 (I). «тотчасъ же началъ онъ все запихивать въ эту дыру, подъ бумагу» вместо: «тотчасъ же онъ началъ все запихивать въ эту дыру, подъ бумагу» (исправлено по 1867, РВ)

Инверсия подлежащего и сказуемого подчеркивает лихора-¶дочный характер действий героя. Здесь «приглаженный» правильный синтаксис представляется скорее опечаткой, нежели корректорской правкой.

Проблемные разночтения

 

Стр. 15 (I). «Косыночку ея изъ козьяго пуха тоже пропилъ» (1877, 1867) / «Косыночку ея изъ зимняго пуха тоже пропилъ» (РВ)

Поздние редакции 1867 и 1877 заменяют выражение «зимний пух» на более распространенное и понятное читателю. Однако следует отметить различие между «зимним» и «козьим» пухом. В словаре В. И. Даля находим следующее определение: «Зиминá — шерсть, снятая съ овецъ зимою, третьей стрижкой, около Крещенія; это руно самое грубое, но полное...» (Даль, І, 683). Следовательно, «косыночка из зимнего пуха» была сделана из материала добротного, «полного»; была ¶в этом смысле более «ноской», практичной, хотя и менее тонкой, «благородной». «Косыночка из козьего пуха» представляет собой полную противоположность, так как, по определению Даля: «Кóзій пухъ, подшерстокъ, самый мягкій, тонкій видъ ¶шерсти, изъ котораго ткутся дорогія шали» (Даль, ІI, 132).

Конечно, практичная и недорогая вещь больше приличествовала Катерине Ивановне в ее положении. Хотя можно предположить, что тонкая шаль могла остаться у нее от ее «благородного» прошлого и была ей особенно дорога. Тогда замена «зимнего» на «козий» в поздних редакциях была сделана со-¶знательно с целью подчеркнуть этот факт.

Однако нам кажется, что правка в этом случае произведена по менее значительной причине. Понятия «зимний пух» и «ко-¶зий пух» не равнозначны относительно их употребления в русском языке. Первое — малоупотребительно и даже, скорее всего, малоизвестно в городской среде. Второе же, напротив, общеупотребительно и понятно всем. Трудно предположить, что редакция разбирала тонкости текстильного производства и ка-¶чества шерсти, чтобы заменить малоизвестное слово другим. Вероятнее всего, корректор, усмотрев в варианте РВ ошибку или уклонение от общелитературной нормы, заменил его близким по значению, но, как оказывается, не вполне синонимичным словом.

При этом следует учитывать, что использование простореч-¶ной и диалектной лексики для самого Достоевского было важным художественным средством. И если писатель вводил в текст ¶редкое, малознакомое слово, то, конечно, прекрасно сознавал и его стилистический колорит, и семантические особенности.

Стр. 107 (I). «Спрашивать ни у кого ни объ чемъ не хотѣлъ» ¶(1877, 1867) / «Спрашивать ни у кого ни объ чемъ не хотѣ-¶лось» (РВ)

Употребление безличной формы психологически более точ-но характеризует ситуацию: лихорадочное состояние Раскольникова, получившего повестку в полицию и готового сделать признание, расплывчатость, слабость, обезличенность сознания ¶героя в данный момент. Поэтому вариант РВ представляется более предпочтительным.

Стр. 161 (I). «— А вотъ онъ лежитъ на диванѣ» (1877) /¶«— А вонъ онъ лежитъ на диванѣ» (1867, РВ)

Речи Разумихина вообще свойственна некоторая демократичность, употребление просторечных, разговорных форм. Часто ¶он играет низким и высоким стилями, каламбурит. В данном случае выбор стилистически сниженного местоимения под-¶черкивает небрежность, «фамилиарность» (см. ниже по тексту) его обращения к Лужину.

Аналогичный пример:

Стр. 127 (I). «По мнѣ вѣдь какъ хочешь» (1877) / «По мнѣ вѣдь какъ хошь» (1867, РВ)

Здесь, как и в предыдущем случае, реплика принадлежит Разумихину. Вариант ранних редакций, сохраняющих стилисти-¶чески маркированную разговорную форму, предпочтительнее.

Стр. 223 (II). «Знайте же, я пришелъ къ вамъ прямо сказать, что если вы держите свое прежнее намѣренiе насчетъ моей сестры» (1877) / «Знайте же, я пришелъ къ вамъ прямо сказать, что если вы держите ваше прежнее намѣренiе насчетъ моей сестры» (1867, РВ)

Употребление притяжательного местоимения «ваше» вместо возможного по условиям контекста возвратно-притяжательно-¶го «свое» придает речевой ситуации значение личного конфликта, личной оппозиции.

Примером того, как соотносятся сознательная творческая правка и ошибочная корректура в процессе переиздания произведения, может служить также следующий случай редакционного разночтения:

Стр. 313 (I). «смѣхъ и шепотъ изъ спальни раздавались все сильнѣе и слышнѣе» (1877) / «смѣхъ и шепотъ изъ спальни раздавались все слышнѣе и слышнѣе» (1867) / «смѣхъ изъ спаль-¶ни раздавался все сильнѣе и сильнѣе» (РВ)

В первой (журнальной) редакции наблюдаем стилистический повтор наречия в форме сравнительной степени со значением усиления признакасмѣхъ <…> раздавался все силь-¶нѣе и сильнѣе»РВ). В следующем издании добавляется еще ¶одно подлежащее, и обстоятельство меняется, однако остается та же стилистическая форма повтора смѣхъ и шепотъ <…> раздавались все слышнѣе и слышнѣе»1867). В последней редакции мы наблюдаем своего рода контаминацию первой ¶и второй редакций («сильнѣе и слышнѣе» 1877). Если это со-¶знательная правка, то не вполне понятно, с какой целью она проведена. Наречия «сильнее» и «слышнее», имея изначально разное значение, в этом контексте почти синонимичны и взаи-¶мозаменяемы (то, что звучит сильнее, естественно, будет слыш-¶нее и наоборот), поэтому, выступая здесь в роли однородных членов, они не расширяют спектр признаков действия, как это свойственно однородным обстоятельствам. В то же время в таком сочетании разных наречий уже нет и стилистически маркированной формы повтора, имевшейся в первых редакциях. Утрачивается семантика постепенного нарастания, усиления физического признака, которая кажется здесь важной в смысловом отношении: в этом эпизоде мы видим, как постепенно разворачивается галлюцинация Раскольникова, и нагнетание физического признака делает ее все более реальной, что усиливает напряженность психологической ситуации.

Резюмируя сказанное, можно вывести следующие предположения: сделанное в издании 1867 добавление второго подле-¶жащего («шепот») следует считать явно осознанной творческой ¶правкой, поскольку одновременно была заменена и форма ска-¶зуемого («раздавались»). Последующая затем замена наречий («сильнее» на «слышнее») тоже может быть отнесена к этому же моменту авторской работы над текстом: для характеристики шепота и смеха было найдено, возможно, по мнению автора, более удачное определение. При этом важно отметить, что изначально заданная стилистическая формула повтора сохранена. В последней прижизненной редакции произошло немотивированное исправление текста, обусловленное семантической близостью слов.

 

 
 



[1] Номера страниц указаны по последнему прижизненному изданию романа «Преступление и Наказание»: Преступленiе и Наказанiе. Романъ въ шести частяхъ съ эпилогомъ. Ѳ. М. Достоевскаго. Изданiе четвертое. Томъ I—II. С.-Петербургъ: Тип. брат. Пантелѣевыхъ, 1877. В скобках указан номер тома.

[2] Здесь и далее при оформлении разночтений в цитатах, а также для акцентирования некоторых слов и выражений в комментариях используется подчеркивание и полужирный шрифт. В цитатах курсив автора.

[3] ИРЛИ. Ф. 160. № 1. Л. 68 об.

[4] Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1963. С. 231.

[5] Ожегов, Шведова, 15. См. также: Словарь современного русского литературного языка / Институт русского языка АН СССР. Т. І: А—Б. М.; Л., 1950. Стб. 2, 5—6.

[6] См.: Опульская Л. Д. Текстологическая справка // Ф. М. Достоев-
ский. Преступление и наказание / издание подготовили Л. Д. Опульская
и Г. Ф. Коган. М., 1970. С. 734.

[7] Вариант РВ воспроизводят в дефинитивном тексте и составители
Д30 (VІ, 246—247).

[8] Б. Н. Тихомиров высказал иное суждение по поводу данного примера: «По-видимому, здесь имеет место не замеченная писателем описка или опечатка. Но поскольку в романе евангельский текст не вводится непосредственно, но дан в чтении героини, отчасти по памяти (“Строчки мешались перед ней, потому что в глазах темнело, но она знала наизусть, что читала”), считаем возможным сохранить в тексте “Преступления
и наказания” вариант “проходит”, авторизованный в прижизненных изданиях» (Тихомиров Б. Н. «Лазарь! Гряди вон»: роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении: книга-коммен-
тарий. СПб., 2005. С. 295).

[9] ИРЛИ. Ф. 160. № 1. Л. 67.

[10] Достоевскiй Ѳ. М. Подростокъ. Романъ. С.-Петербургъ: Типографiя
и хромолитографiя А. Траншеля, 1876. С. 124.