СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНIЕ ШВЕЙЦАРСКОЙ ДЕМОКРАТIИ

____

Швейцарiя представляетъ явленiе въ высшей степени интересное въ политической жизни Европы. Средневѣковая республика, развивавшаяся совершенно самостоятельно среди всеобщаго европейскаго монархизма, но сохранившая свои средневѣковыя формы до послѣднихъ временъ; государство, обязанное только своей относительной слабости тому, что удержало самостоятельность среди могущественныхъ и, нельзя сказать, чтобъ безкорыстныхъ сосѣдей; народъ, составленный изъ самыхъ разнообразныхъ элементовъ, безъ всякой видимой связи языка, религiи и обычаевъ, но въ тоже время высоко развившiй свою нацiональность; федерацiя, составившаяся изъ 22 маленькихъ республикъ, по большей части чуждыхъ, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ и враждебныхъ другъ другу; республики, въ которыхъ демократизмъ смѣшивался какъ–то странно съ исключительнымъ аристократизмомъ и кастообразностью сословiй; вотъ тѣ общiя явленiя; которыя поражаютъ насъ при самомъ поверхностномъ взглядѣ на образованiе и развитiе Швейцарскаго союза.

Знаменитый изслѣдователь «Демократiи въ Америкѣ», Токвиль съ своею обыкновенною вѣрностью и мѣткостью выражаетъ такъ свое мнѣнiе о швейцарской демократiи: ([1]) «Обыкновенно заблуждаются многiе насчетъ того, чтó была Швейцарiя въ то время, когда возникла первая французская революцiя. Такъ какъ швейцарцы уже нѣсколько вѣковъ управлялись республиканскими формами, то полагали, что они ближе, чѣмъ другiе народы Европы, находятся къ тѣмъ свободнымъ учрежденiямъ и духу свободы, который характеризуетъ стремленiе новаго времени. Въ Швейцарiи нужно искать совсѣмъ противнаго. Хотя независимость Швейцарiи возникла изъ борьбы противъ аристократiи, но большая часть правительствъ, возникшихъ потомъ, скоро заимствовала у сверженной аристократiи ея обычаи, законы, даже убѣжденiя и наклонности. Свобода представлялась имъ въ формѣ привилегiи, и идея о правѣ всѣхъ на самоопредѣленiе была имъ такъ же чужда, какъ она была чужда побѣжденнымъ австрiйскимъ герцогамъ. Власть такимъ образомъ сосредоточилась внутри маленькихъ аристократiй; на сѣверѣ эти аристократiи приняли характеръ промышленный, на югѣ — военный, но въ томъ и другомъ случаѣ онѣ были одинаково замкнуты и исключительны. Въ большей части кантоновъ три четверти населенiя были исключены отъ всякаго посредственнаго и непосредственнаго участiя въ правленiи; скажу болѣе — въ некоторыхъ кантонахъ были даже подданные».

Эти общества, образовавшiяся среди столь сильнаго волненiя, скоро прiобрѣли такую устойчивость, что въ нихъ исчезъ всякiй признакъ движенiя. Аристократiя, не тревожимая народомъ, не руководимая королемъ, сдѣлалась неподвижнымъ общественнымъ корпусомъ, одѣтымъ въ устарѣлыя средневѣковыя одежды.

Прогрессъ времени проникъ уже давно въ самыя монархическiя государства Европы, между тѣмъ какъ Швейцарiя была для него еще закрыта. Начало раздѣленiя власти было принято уже всѣми публицистами, но еще не прилагалось въ Швейцарiи. Свобода книгопечатанiя, существовавшая по крайней мѣрѣ фактически во многихъ абсолютныхъ монархiяхъ континента, не существовала въ Швейцарiи ни на фактѣ, ни по праву; способность къ политическимъ ассоцiацiямъ не была даже признана; свобода рѣчи заключена въ самыя узкiя границы. Не было ни равенства въ распредѣленiи повинностей, ни равенства передъ закономъ. Промышленность стѣснена; личная свобода не имѣла никакой гарантiи. Свобода религiи, начинавшая проникать въ самыя католическiя страны, не могла еще привиться въ Швейцарiи.

Въ нѣкоторыхъ кантонахъ диссиденты совсѣмъ не были терпимы, въ остальныхъ — стѣснены. Различiе вѣрованiй вело всегда къ политической неспособности членовъ той церкви, которая не была господствующею въ кантонѣ. Таково было состоянiе Швейцарiи до 1798 года, когда французская революцiя вооруженною рукою проникла въ ея территорiю. Она ниспровергла на минуту всѣ древнiя учрежденiя, но не замѣстила ихъ ничѣмъ постояннымъ. Всеобщая реакцiя, послѣдовавшая за революцiей привела Швейцарiю къ прежнему порядку; реставрацiя привела съ собою прежнюю привилегированную касту, но въ Швейцарiи была она болѣе упорна и слѣпа, чѣмъ въ остальной Европѣ. Законодательная власть совершенно подчиненная исполнительной; исполнительная власть въ рукахъ аристократiи; исключенiе средняго класса отъ участiя въ дѣлахъ; народъ, лишонный всякой политической жизни: таково зрѣлище Швейцарiи до 1830 года.

Съ этого времени начинаются въ Швейцарiи постоянныя революцiи; новыя понятiя о личности, свободѣ и о трудѣ проникали сквозь средневѣковыя корпорацiи, и борьба между ними въ большей части кантоновъ еще не кончилась до сихъ поръ.

Съ перваго взгляда на политическое устройство швейцарскихъ кантоновъ нельзя не замѣтить огромной разницы, которая существуетъ между древними, такъ называемыми нѣмецкими кантонами, представителемъ которыхъ можно назвать напр. Бернъ, и новыми кантонами, т. е. присоединившимися гораздо позже къ Швейцарскому Союзу; представителемъ этихъ послѣднихъ мы возьмемъ Женеву.

Въ древнихъ кантонахъ изъ средневѣковой борьбы возникла по преимуществу и почти исключительно свобода корпорацiи и общины; начала личной свободы образовывались съ большимъ трудомъ въ древнемъ союзѣ и даже до сихъ поръ еще не вышли изъ–подъ деспотизма корпорацiй.

Отдѣльные города и мѣстечки имѣли свое замкнутое гражданство; граждане раздѣлялись по цехамъ и обществамъ, въ которыхъ рождались и умирали; иностранецъ и даже житель союзнаго кантона долженъ былъ преодолѣть страшныя трудности; подвергнуться множеству тяжолыхъ налоговъ, пока ему позволяли поселиться въ чуждомъ ему кантонѣ и прiобрѣсть тамъ право гражданства. Возникшая такимъ образомъ узкость воззрѣнiя проникала такъ глубоко въ обыкновенную жизнь, что въ большей части городовъ и мѣстечекъ, дѣти одинаковаго возраста и сословiя составляли между собою замкнутыя общества, изъ которыхъ уже не выходили цѣлую жизнь и готовили себѣ подъ старость такимъ образомъ печальную участь одиночества и отчужденiя ([2]). Члены одного цеха, одной общины принадлежали имъ тѣломъ и душою; цехъ опредѣлялъ ихъ расходы; цехъ распредѣлялъ занятiя для дѣтей ихъ и даже случилось въ Бернѣ, чтó богатый цехъ принудилъ одного изъ своихъ разорившихся членовъ, принадлежавшаго къ знатной фамилiи, имѣть свой экипажъ и лошадей, на чтó и отпускалъ ему деньги изъ своей вспомогательной кассы. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ существовало законное опредѣленiе, что сироты и вообще всѣ, которые въ несовершеннолѣтнемъ возрастѣ воспитывались на общественный счетъ, получали право на подачу голоса въ общественныхъ дѣлахъ не раньше, какъ по возвращенiи издержанныхъ на нихъ суммъ. Надъ взрослыми былъ прежде, да и теперь еще въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, назначенъ самый стѣснительный контроль. Еще недавно случилось въ кантонѣ Цюрихѣ, что одинъ молодой человѣкъ былъ взятъ въ опеку и отчужденъ отъ общины за то, что она нашла его слишкомъ расточительнымъ ([3]). Молодой человѣкъ доказывалъ, что онъ со времени своего совершеннолѣтiя издерживалъ ежегодно только три четверти дохода съ своего дѣйствительно значительнаго имѣнiя, а что одну четверть присоединялъ къ капиталу; что онъ такимъ образомъ не только не трогалъ капитала, но напротивъ даже увеличилъ его. Ничто не помогло; община нашла, что онъ слишкомъ много издерживаетъ и, не смотря на противорѣчiя, взяла имѣнiе его въ опеку.

Такихъ примѣровъ можно привести множество и показать ими, что въ большей части нѣмецкихъ кантоновъ общинная и административная власти въ силу законодательства позволяютъ себѣ иногда самый вопiющiй произволъ, такъ что онѣ могутъ отнять у личности всякую свободу, не выходя изъ законныхъ границъ.

Ремесленная и торговая свобода, свобода поселенiя и выхода, хотя и опредѣленныя постановленiями союза, тѣмъ не менѣе стѣсняются частью отъ недобросовѣстныхъ толкованiй, частью отъ полицейскихъ придирокъ, совершенно непостижимыхъ для человѣческаго разума, и комиссiи союзнаго сейма постоянно наполнены дѣлами такого рода, причемъ защитники прикосновенныхъ къ дѣлу кантоновъ, до крови отстаиваютъ конституцiю сейма отъ всякаго либеральнаго толкованiя. До сихъ поръ, въ древнихъ имперскихъ городахъ процвѣтаютъ во всемъ блескѣ средневѣковые цехи, и полицiя стремится окружить ихъ новыми узами. Кстати о полицiи. По понятiю многихъ кантоновъ, полицiя стоитъ безусловно надъ закономъ и внѣ его, и если приходится, какъ говорятъ, дѣлать полицiю (Polizei zu machen), то это дѣлается съ истиннымъ вдохновенiемъ. Въ Бернѣ ([4]) во время празднествъ, полицейскiй комитетъ союзныхъ стрѣлковъ приказалъ безъ всякой церемонiи высѣчь нѣсколькихъ обывателей (3), оставивъ на время въ сторонѣ существующiе законы; въ Цюрихѣ и другихъ мѣстахъ въ подобномъ же случаѣ, полицiя на все время празднествъ заперла извѣстныхъ женщинъ и даже вывезла нѣкоторыхъ за границу par ordre de Mufti. Извѣстно, что прекрасная полицiя доктора Бишофа въ Базелѣ, заслужившая даже публичную благодарность изъ устъ союзнаго совѣта, не позволила ночевать въ Базелѣ многимъ бѣднымъ швейцарцамъ, приходившимъ туда заработывать насущный хлѣбъ, и эти союзники, работавшiе въ швейцарскомъ городѣ, должны были искать убѣжища въ монархическомъ Баденѣ, менѣе стѣсненномъ полицейскими мѣрами.

Таково въ общихъ чертахъ положенiе древнихъ швейцарскихъ кантоновъ, развивавшихся исключительно подъ влiянiемъ германскихъ началъ.

Совершенно другое представляютъ намъ кантоны, присоединившiеся позже къ Швейцарскому союзу, которые по своему мѣстному положенiю и многимъ другимъ условiямъ, испытывали влiянiе сосѣднихъ народовъ, преимущественно итальянцевъ и французовъ, и развили совершенно другiя начала, болѣе сообразныя съ требованiями времени. Между этими кантонами первое мѣсто занимаетъ безспорно Женева, какъ по своему промышленному и торговому значенiю, такъ и по той широкой политической жизни, которую она развила въ послѣднiя пятнадцать лѣтъ. Говоря о швейцарской демократiи, мы имѣли именно въ виду указать на состоянiе этой маленькой республики, которая одна изъ всѣхъ швейцарскихъ кантоновъ можетъ назваться демократическою въ томъ значенiи, которое мы привыкли обыкновенно придавать этому слову. Въ самомъ дѣлѣ, радикальная партiя, ставшая во главѣ женевскаго правленiя въ 1846 году, не только коснулась, но и осуществила многiе изъ тѣхъ политическихъ и соцiальныхъ вопросовъ, о которыхъ доктринеры континента не рѣшались и думать.

Мы считаемъ нелишнимъ сдѣлать предварительно бѣглый очеркъ исторiи Женевской республики со времени присоединенiя ея къ Швейцарской федерацiи, т. е. съ 1815 года.

______

Послѣ паденiя первой французской имперiи въ 1815 году, Женева, по вѣнскому конгрессу, была присоединена, какъ независимая республика, къ швейцарской федерацiи. Такъ какъ территорiя древняго имперскаго города была очень незначительна для того, чтобы составить отдѣльный кантонъ, то по Туринскому трактату въ 1816 году, къ ней были присоединены отъ Сардинiи нѣсколько католическихъ общинъ съ населенiемъ около 12,000 душъ. Это введенiе католиковъ въ политическую жизнь протестантской Женевы имѣло сильное влiянiе на государственное управленiе, какъ мы это увидимъ впослѣдствiи. Возстановленiе независимости въ Женевѣ было совершено въ строго–реакцiонномъ смыслѣ; главнѣйшiе начальники реставрацiи Ами Люленъ, Жозефъ Дезаръ и Шарль Пике де Рошмонъ принадлежали къ аристократической партiи, и новая конституцiя явно стремилась къ возможно–бóльшему стѣсненiю власти народа. Хотя по принципу, эта конституцiя провозглашала совершенное равенство передъ закономъ, свободу книгопечатанiя, независимость судебной власти; хотя законодательному собранiю, избираемому непосредственно народомъ, предоставлена была нѣкотораго рода иницiатива въ законахъ и даже даровано было право измѣнять не только законы, но даже и самую конституцiю: тѣмъ не менѣе однакожъ, эти гарантiи народной свободы оставались только въ принципѣ и становились ничтожными при тогдашней системѣ выборовъ, которая ограничивала до возможности избирательный ценсъ.

Избранные подъ совершеннымъ влiянiемъ правительства, представители избирали изъ своей среды двадцать четыре члена, для составленiя государственнаго совѣта. Должность члена государственнаго совѣта была болѣе почетною въ томъ смыслѣ, что жалованье членовъ было самое ничтожное, и что слѣдовательно ее могли занимать только люди, пользовавшiеся значительнымъ состоянiемъ. Исполнительная власть находилась въ рукахъ этого совѣта съ исключительнымъ правомъ иницiативы въ законахъ. Реформы конституцiи были почти невозможны, потомучто были сопряжены со множествомъ формальностей, замедлявшихъ ходъ ихъ до безконечности.

Понятно, что такое положенiе дѣлъ не могло удовлетворить женевцевъ, привыкшихъ искони къ политической свободѣ и самоуправленiю; поэтому новая конституцiя встрѣчена была очень холодно народомъ. Но при всеобщемъ утомленiи, послѣдовавшемъ въ Европѣ непосредственно за реакцiей съ одной стороны, съ другой — желанiе спокойно насладиться недавно прiобрѣтенною самостоятельностью, все это на время удерживало женевцевъ отъ всякихъ демонстрацiй, и конституцiя 1815 года продолжала съ незначительными перемѣнами мирно дѣйствовать въ Женевѣ до 1830 года. Съ этого времени женевцы начали чутко прислушиваться къ волненiямъ, происходившимъ тогда во Францiи и Италiи; полумѣры, предпринимаемыя правительствомъ для успокоенiя народа, перестали удовлетворять его; стала чувствоваться необходимость уже не въ простой реформѣ конституцiи 15 года, но въ коренномъ преобразованiи всего политическаго и соцiальнаго устройства. Многочисленные итальянскiе и польскiе выходцы, которымъ Женева гостепрiимно отворила свои ворота, поддерживали въ народѣ революцiонный духъ. Но консервативная партiя, опираясь на свое матерьяльное значенiе, держалась еще сильно. Первыя попытки къ серьёзной демонстрацiи въ 1834 и 35 годахъ, кончились ничѣмъ.

Въ 1837 году, противодѣйствiе правительству выразилось въ первый разъ явнымъ возмущенiемъ. Правительство запретило празднованiе такъ называемаго ежегоднаго женевскаго поста (jeùne génévois) и замѣнило его федеральнымъ праздникомъ (jeùne fédéral), празднуемомъ во всѣхъ швейцарскихъ кантонахъ. Протестанты увидѣли въ этомъ нарушенiе своихъ завѣтныхъ преданiй. 7–го сентября толпа бросилась къ церквамъ, увлекая за собой своихъ любимыхъ проповѣдниковъ, заставила отворить себѣ двери и, не смотря на запрещенiе, отслушала торжественную обѣдню. Правительство, чувствуя слабость, не могло подавить волненiя и ограничилось тѣмъ, что отняло на шесть мѣсяцевъ кафедру у проповѣдника, подозрѣваемаго въ участiи въ волненiи. Въ 1838 году, общая опасность, грозившая всему государству, по поводу несогласiй съ Францiей, заставила умолкнуть на время внутреннiе раздоры партiй.

Но оппозицiя прiобрѣтала съ этого времени все болѣе силы и твердости; недовольные правительствомъ стекались все въ большомъ числѣ подъ ея знамена, и скоро она составила организованную партiю для противодѣйствiя правительству; партiя эта назвала себя ассоцiацiей 3–го марта. 22–го ноября 1841 года, толпа осадила городскую ратушу съ требованiемъ новой конституцiи; правительство уступило; черезъ недѣлю комиссiя приступила къ составленiю новой конституцiи, которая и была написана въ духѣ прежней, со многими впрочемъ важными измѣненiями сообразными съ требованiями народа. Число государственныхъ совѣтниковъ было уменьшено до 12–ти; жалованье имъ увеличено до 2,000 фран. вмѣсто прежнихъ 800; весь кантонъ былъ раздѣленъ на десять избирательныхъ коллегiй, четыре для города и шесть для деревень; ценсъ былъ уничтоженъ; учреждены присяжные и допущено избранiе гражданами городскаго муниципальнаго совѣта. Такiя безъ сомнѣнiя важныя перемѣны въ конституцiи, не удовлетворили однакоже радикальной партiи; она явно стремилась уже не къ реформамъ, а къ открытой революцiи.

Въ февралѣ 1843 года было новое возмущенiе, въ которомъ пролита была кровь; хотя правительство одержало еще разъ верхъ и даровало всеобщую амнистiю, но стало уже очевидно, что всякое примиренiе радикальной партiи съ консервативной отнынѣ невозможно. Въ 1846 году послѣдовало новое несогласiе между народомъ и правительствомъ; народъ требовалъ войны съ Зондербундомъ, правительство хотѣло прибѣгнуть къ новымъ мирнымъ переговорамъ. Несогласiе это перешло въ открытое возмущенiе; въ Сенъ–Жервезскомъ кварталѣ, центрѣ радикализма, составилось народное собранiе, не расходившееся два дня; слѣдствiемъ этого было то, что обѣ партiи взялись за оружiе; 7–го сентября произошла упорная битва, кончившаяся совершеннымъ торжествомъ радикальной партiи. Предводитель ея Джемсъ Фази сталъ во главѣ правленiя и удержалъ свое влiянiе на государственныя дѣла до послѣднихъ временъ.

Разсмотримъ теперь, чтó успѣла сдѣлать радикальная партiя для Женевы въ продолженiе 14–лѣтняго управленiя.

______

Женева въ настоящее время есть чисто–демократическая республика со всеобщею подачею голосовъ, республика, въ которой верховный народъ ежегодно самъ заботится о своихъ учрежденiяхъ избранiемъ законодательной и исполнительной власти; въ которой нѣтъ ни привилегiй, ни дворянства, ни исключительныхъ судовъ, но въ которой личность и собственность гарантированы не меньше, чѣмъ въ любомъ государствѣ. Тамъ нѣтъ ни солдатъ, ни постояннаго войска, нѣтъ пожизненной бюрократiи съ пансiонами, нѣтъ тайной полицiи, а между тѣмъ тамъ царствуютъ спокойствiе и тишина. Тамъ нѣтъ государственной религiи, ни подданства, нѣтъ опеки надъ торговлей и промышленностью, нѣтъ министерства торговли, ни префектовъ, ни штатгальтеровъ, и не смотря на то, въ общественныхъ дѣлахъ царствуетъ совершенное довѣрiе. Банкротства и преступленiя встрѣчаются очень рѣдко.

Этимъ Женева обязана своеобразности своихъ учрежденiй, развившихся отчасти исторически, отчасти государственною мудростью и опытностью передовыхъ людей — учрежденiй, которыя конечно гораздо легче создать въ такомъ небольшомъ государствѣ и при томъ общемъ развитiи образованности, какое существуетъ въ Женевѣ.

Совершенно своеобразное учрежденiе есть общiй совѣтъ (conseil général). Этотъ общiй совѣтъ состоитъ изъ всѣхъ гражданъ кантона, имѣющихъ право голоса, равно какъ и изъ поселившихся въ немъ союзниковъ, и собирается каждые два года для избранiя государственнаго совѣта. Такимъ образомъ исполнительная власть избирается не кàкъ въ большей части кантоновъ — законодательнымъ корпусомъ, но исходитъ прямо отъ народа и слѣдовательно становится гораздо независимѣе къ законодательной власти, чѣмъ въ другихъ кантонахъ. Учрежденiе общаго совѣта относится еще ко временамъ Кальвина, но по мѣрѣ того, какъ власть сосредоточивалась въ рукахъ нѣсколькихъ фамилiй, оно приходило въ упадокъ и наконецъ совершенно уничтожилось во времена реставрацiи. Оно было возстановлено въ революцiю 1846 года. Съ этого времени общiй совѣтъ дѣйствуетъ какъ избирательный корпусъ, хотя по смыслу конституцiи, ему предоставлены нѣкоторыя другiя права, напр. право подавать голосъ при измѣненiи конституцiи. Во времена Кальвина, общiй совѣтъ собирался для избранiя въ главной женевской церкви, но въ новѣйшiя, благочестивыя времена нашли, что подобное собранiе неумѣстно въ храмѣ, и рѣшено было съ согласiя всѣхъ партiй — выстроить особый избирательный домъ, который и былъ освященъ въ 1854 году, при вторичномъ избранiи Фази, къ крайней досадѣ консерваторовъ.

Ежегодныя избранiя производятъ всегда въ кантонѣ большое возбужденiе и потому заслуживаютъ ближайшаго разсмотрѣнiя. За нѣсколько недѣль до избранiя, заготовляются полные алфавитные списки всѣхъ избирателей и выставляются въ публичныхъ мѣстахъ города и въ различныхъ общинахъ кантона. Въ то же время назначается комиссiя для разрѣшенiя всѣхъ претензiй, могущихъ возникнуть по поводу правильности этихъ списковъ. Государственный совѣтъ назначаетъ президента и вице–президента общаго совѣта; во все время выборовъ исполнительная власть находится въ рукахъ перваго, вмѣстѣ съ правами полицейской власти и правомъ располагать въ случаѣ надобности вооруженною силою. Президентъ налагаетъ печати на избирательные билетики и пользуется неограниченною властью въ избирательномъ зданiи.

Въ это время партiи приготовляются къ битвѣ; если предвидится жаркое дѣло, то начинаетъ сыпаться настоящiй дождь статей, листковъ, брошюръ, развозимыхъ по большей части особыми разнощиками по городамъ и селамъ. Тогда же начинаются предварительные выборы партiй; большинствомъ голосовъ избираются семь кандидатовъ, долженствующихъ посвятить себя, въ продолженiи двухъ лѣтъ, на служенiе отечеству. На этихъ предварительныхъ выборахъ поступаютъ точно также, какъ и на окончательныхъ, съ той только разницею, что каждый избиратель пишетъ мѣломъ на доскѣ имена своихъ кандидатовъ, а тѣ, которымъ они не нравятся, стираютъ ихъ и пишутъ своихъ. Такимъ образомъ, часто не безъ жаркихъ пренiй, утверждаются избирательные списки партiй. Вслѣдъ затѣмъ появляются конечно чудовищныя афишы съ аршинными буквами, возвѣщающiя жителямъ, что государство въ опасности, если не будутъ избраны означенные кандидаты, и каждая партiя употребляетъ всевозможныя усилiя навербовать какъ можно больше избирателей. Обыкновенно, каждая партiя имѣетъ для своихъ афишъ и списковъ особый цвѣтъ бумаги: по этому поводу произошло, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, немалое волненiе въ городѣ, когда консерваторы, которыхъ списки были прежде бѣлаго цвѣта, вдругъ измѣнили его въ красный, радикальный цвѣтъ.

Между тѣмъ приближается день выборовъ.

Президентъ приглашаетъ записками извѣстное число гражданъ явиться заранѣе въ избирательную залу и принять участiе въ образованiи центральнаго бюро. Двери избирательной залы отворяются въ опредѣленный часъ; входящiе бросаютъ свои карточки въ урну; президентъ вынимаетъ изъ нихъ 32 и составляется такимъ образомъ центральное бюро, которое безапелляцiонно, большинствомъ голосовъ, рѣшаетъ всѣ споры по избранiю и утверждаетъ самую законность собранiя.

Зала представляетъ въ минуту избранiя слѣдующiй видъ. На одномъ концѣ, прямо противъ главнаго входа, находится возвышенiе, на которомъ помѣщается центральное бюро; передъ нимъ свободное мѣсто съ двумя урнами, въ которыя бросаютъ билетики съ именами кандидатовъ. По обѣимъ сторонамъ входа находятся маленькiя бюро, состоящiя изъ трехъ членовъ, назначенныхъ предварительно президентомъ изъ обѣихъ партiй. Надъ бюро виситъ доска съ нѣсколькими азбучными буквами.

Каждый избиратель, входя, подходитъ къ тому бюро, на доскѣ котораго выставлена начальная буква его фамилiи, произноситъ громко свое имя и послѣ повѣрки тожественности его лица, ему дается избирательный билетъ и въ то же время имя его вычеркивается изъ списка. Добровольные надзиратели окружаютъ обыкновенно бюро для наблюденiя, чтобы кто–нибудь не присвоилъ себѣ билета отсутствующаго, или получилъ его, не имѣя права на голосъ.

Въ залѣ стоятъ длинные столы, у которыхъ сидятъ назначенные партiями писцы и избавляютъ избирателя отъ труда писать самому имена кандидатовъ. Передъ зданiемъ и у всѣхъ дверей стоятъ мальчики, предлагающiе наперерывъ списки партiй.

Входящiй избиратель проходитъ сквозь перекрестный огонь афишъ, подходитъ къ своему бюро, беретъ билетъ и тогда на него нападаютъ члены обѣихъ партiй, въ надеждѣ склонить его на свою сторону. Но обыкновенно онъ обмѣниваетъ свой пустой билетъ на уже написанный, съ именами кандидатовъ его партiи и кладетъ его въ урну.

Избиратели отдѣльныхъ мѣстечекъ приходятъ въ процессiяхъ, съ развѣвающимися знаменами, съ списками на шляпахъ въ родѣ кокардъ.

Если въ выборахъ принимаютъ участiе обѣ партiи и дѣло доходитъ до рѣшительнаго сраженiя, то возбужденiе въ залѣ доходитъ до высочайшей степени и нерѣдко приводятся даже въ дѣятельность кулаки. Отъ времени до времени президентъ объявляетъ громогласно, сколько выдано избирательныхъ билетовъ изъ центральнаго въ отдѣльныя бюро. Окончанiе выборовъ назначено всегда къ опредѣленному часу. Если они окончились благополучно, то президентъ закрываетъ урны; маленькiя бюро приносятъ обратно невыданные билеты, и число выданныхъ окончательно сосчитывается. Урны открываются только членами центральнаго бюро, билеты собираются по сотнѣ въ пачки, а между тѣмъ составляются голоса и вносятъ ихъ въ списки. Эта операцiя продолжается всю ночь. Все это время зала бываетъ открыта и недовѣрчивые граждане окружаютъ считающихъ голоса. Наконецъ центральное бюро собираетъ результаты частныхъ бюро, и самый результатъ выборовъ провозглашается президентомъ.

Такъ какъ въ подобныхъ выборахъ принимаетъ участiе весь кантонъ, а отдаленнѣйшiя мѣста отъ города лежатъ по крайней мѣрѣ на три часа ѣзды; такъ какъ съ другой стороны, для партiй въ высшей степени выгодно, чтобы и отдаленнѣйшiе избиратели были на выборахъ, то немалыхъ издержекъ для партiй стоитъ припасенiе разныхъ способовъ сообщенiя, т. е. каретъ, локомотивовъ и т. п. Издержки эти обыкновенно покрываются добровольною подпискою.

При избранiи въ швейцарскiй нацiональный совѣтъ, куда женевскiй кантонъ посылаетъ трехъ уполномоченныхъ, равно какъ и при избранiи въ законодательный большой совѣтъ (grand conseil) поступаютъ точно также какъ и при избранiи въ исполнительный государственный совѣтъ, съ тою только разницею, что выборы въ законодательный совѣтъ производятся въ трехъ избирательныхъ коллегiяхъ. Первая находится въ городѣ, вторая заключаетъ лѣвый берегъ Роны и избранiя ея производятся въ Каружѣ; третья — правый берегъ Роны и избранiя происходятъ въ Саконезѣ.

Изображонные нами въ краткихъ чертахъ выборы были установлены конституцiей 1846 года. Цѣль ихъ главнымъ образомъ заключается въ томъ, чтобы какъ можно больше отстранить отдѣльнаго избирателя отъ влiянiя мелкихъ мѣстныхъ избирателей и слить всѣхъ по возможности въ одно цѣлое. Въ большей части деревень и мѣстечекъ потомки богатыхъ фамилiй владѣютъ значительною поземельною собственностью и даже въ самомъ городѣ есть ремесленники, торговцы, работники, зависящiе отъ нихъ болѣе или менѣе. Понятно, что подобная зависимость, хотя бы выражалась совершенно въ законныхъ формахъ, можетъ имѣть большое влiянiе при выборахъ, такъ какъ подача голосовъ производится по общинамъ, въ маленькихъ избирательныхъ коллегiяхъ, такъ что многiе принуждены иногда подавать голоса за ту партiю, которая имъ совсѣмъ не по сердцу. Теперь же, когда личность избирателя исчезаетъ въ массѣ, когда способъ подачи голосовъ не можетъ быть подверженъ контролю, онъ можетъ безъ всякаго стѣсненiя слѣдовать своимъ политическимъ убѣжденiямъ.

По этой же причинѣ консервативная партiя употребляла частыя, хотя и безполезныя усилiя, чтобы ввести снова подачу голосовъ по мелкимъ избирательнымъ коллегiямъ и имѣть такимъ образомъ значительное влiянiе при выборахъ.

Легко понять, что по самому способу избранiя, исполнительная власть въ Женевѣ имѣетъ совершенно другое значенiе, нежели въ другихъ кантонахъ Швейцарiи. Тамъ она представляетъ только исполнительный комитетъ законодательнаго корпуса и есть часто не болѣе какъ продуктъ взаимнаго соглашенiя нѣсколькихъ влiятельныхъ членовъ; въ Женевѣ же исполнительная власть есть непосредственное выраженiе воли народной, и поэтому она съ одной стороны имѣетъ болѣе возможности иницiативы, съ другой — она представляетъ болѣе противодѣйствiя законодательной власти.

По большей части, удовлетворенiе и неудовольствiя народа зависятъ не столько отъ общихъ принциповъ правительства, сколько отъ администрацiи и подчиненныхъ административныхъ чиновниковъ. Въ швейцарскихъ кантонахъ часто цѣлая политическая система падаетъ оттого, что господствующая партiя впала въ какую–нибудь ошибку при выборѣ административныхъ чиновниковъ. По малости женевскаго кантона, въ немъ нѣтъ посредствующихъ инстанцiй между начальникомъ департамента и общиннымъ управленiемъ. Прежде было множество отдѣльныхъ постоянныхъ комиссiй, которыя должны были слѣдить за производствомъ дѣлъ, и конечно тѣмъ меньше слѣдили, чѣмъ многочисленнѣе были члены их. До крайности медленный ходъ дѣлъ и совершенная безотвѣтственность комиссiй были слѣдствiемъ подобнаго учрежденiя. Теперь начальникъ департамента пользуется въ нѣкоторыхъ случаяхъ почти неограниченною властью, но онъ лично отвѣчаетъ въ случаѣ злоупотребленiй передъ государственнымъ совѣтомъ, передъ законодательнымъ собранiемъ и передъ цѣлымъ народомъ, и только въ важнѣйшихъ дѣлахъ прибѣгаютъ къ посредству правительственнаго совѣта.

При такихъ учрежденiяхъ нельзя не удивляться, кàкъ въ Женевѣ находятся люди, которые кричатъ о диктатурѣ, намекая на влiянiе Фази впродолженiи 14 лѣтъ на управленiе республикою. Въ Женевѣ существуетъ нынѣ консервативное меньшинство, важное по своему богатству и образованiю, которое до сихъ поръ оплакиваетъ старую Женеву; сердца котораго стремятся къ тому блаженному состоянiю, когда, запертые въ стѣнахъ, люди не могли наслаждаться ни чистымъ воздухомъ, ни свѣтомъ, и золотуха покрывала душу и тѣло. Эти люди послѣ революцiи 1846 года заключились въ своей консервативности и не имѣютъ никакихъ сношенiй съ остальными гражданами; ихъ поэтому нельзя строго обвинять въ неправильномъ взглядѣ на вещи. Погребнымъ ящерицамъ и совамъ неловко при дневномъ свѣтѣ; всѣ усилiя передѣлать ихъ натуру останутся тщетны: они начинаютъ кричать о невыносимомъ деспотизмѣ, когда люки открыты и старыя стѣны разрушены. Правда, влiянiе Фази велико въ Женевѣ, во многихъ дѣлахъ мнѣнiе его принимается безконтрольно; но онъ прiобрѣлъ это влiянiе глубокимъ умомъ, необыкновенно яснымъ пониманiемъ положенiя дѣлъ не только въ Женевѣ, но и во всей Швейцарiи и Европѣ, и необыкновенною энергiею, съ какою онъ цѣлые годы, при совершенномъ недостаткѣ средствъ, стремится къ извѣстной цѣли и никогда не останавливается, не достигнувъ ея. Вѣроятно нѣтъ въ мiрѣ законодательнаго собранiя, въ которомъ бы споры были такъ одушевлены и жарки какъ въ Женевѣ; вмѣстѣ съ быстротою соображенiя и долгою привычкою къ самоуправленiю, населенiе Женевы соединяетъ необыкновенную подвижность: поэтому о преобладанiи воли одного, только потому, что это его воля, здѣсь не можетъ быть и рѣчи. Для того, чтобы извѣстный законъ могъ быть принятъ и приведенъ въ исполненiе, необходимо, чтобы прежде вся масса, или по крайней мѣрѣ цѣлая партiя проникнулась сообразностью и необходимостью его. Вотъ почему Фази можно видѣть чаще, чѣмъ всякаго другаго предводителя партiи впереди на бреши, хотя бы дѣло шло повидимому и не о важныхъ интересахъ. Въ большомъ совѣтѣ онъ говоритъ почти постоянно въ пользу настоящаго правленiя; въ народныхъ собранiяхъ, избранiяхъ, въ клубахъ онъ всегда самъ вызываетъ на споръ; даже въ театрѣ онъ не уклоняется отъ жаркой защиты своихъ убѣжденiй противъ высокомѣрныхъ законодателей партера. Это–то постоянное соприкосновенiе съ народомъ, эта всегдашняя готовность къ оппозицiи всякому, кто не раздѣляетъ его убѣжденiй, условливаютъ его влiянiе и вмѣстѣ съ этимъ даютъ ему возможность слѣдить за направленiемъ общественнаго мнѣнiя и сообразоваться съ нимъ.

Влiянiю радикальной партiи въ Женевѣ наиболѣе способствовало постоянное стремленiе Фази отыскать матерьяльныя средства для улучшенiя быта ремесленнаго и промышленнаго населенiя. Тѣлесная и духовная свобода были первымъ условiемъ новой, свѣжей жизни, которая должна была распространиться на все населенiе, а не ограничиваться однимъ классомъ. Городъ былъ окружонъ со всѣхъ сторонъ стѣнами и валами; ворота, какъ въ пограничномъ городѣ, запирались очень рано, чтò крайне стѣсняло промышленный народъ. Конечно, достаточные люди могли проводить по восьми мѣсяцевъ въ году за городомъ, но рабочiй классъ долженъ былъ прозябать всю жизнь въ душныхъ, тѣсныхъ квартирахъ, въ узкихъ улицахъ, куда никогда не заходилъ солнечный лучъ. Поэтому прежде всего нужно было позаботиться о воздухѣ и свѣтѣ, и въ то же время уничтоженiемъ заставъ и пошлинъ, прiобрѣсти новый источникъ богатства, необходимаго для удовлетворенiя государственныхъ потребностей. Ломка крѣпостныхъ работъ была опредѣлена. Поднялись со всѣхъ сторонъ крики: консерваторы, владѣтели домовъ кричали, что ихъ дома потеряютъ цѣнность; протестанты — что пропадетъ вѣра; военные — что Женева беззащитно попадетъ въ руки французовъ; даже союзные кантоны хотѣли вмѣшаться въ это дѣло ради стратегическихъ причинъ, которыя, какъ извѣстно, бываютъ часто выше всякаго человѣческаго разума. Но число и сила оппозицiи только увеличивали энергiю радикальной партiи. Ломка стѣнъ возвысилась до патрiотической жертвы. Съ барабаннымъ боемъ явились даже отдаленнѣйшiя общины принять безденежно участiе въ разрушенiи безполезныхъ укрѣпленiй.

Случилось то, чтó предполагалъ Фази и его друзья. Земля подъ шанцами, которую противники цѣнили по большей мѣрѣ по 6 фран. за квадр. сажень, возвышалась ежегодно въ цѣнѣ, такъ что земли подъ строенiя сдѣлались такъ же дороги, какъ въ Парижѣ и другихъ большихъ городахъ. Цѣнность недвижимой собственности увеличилась прогрессивно не только въ окружности города, но и въ отдаленнѣйшiхъ отъ него мѣстахъ. Чѣмъ болѣе строились, тѣмъ быстрѣе росло населенiе, и чѣмъ больше открывалось новыхъ жилищъ, тѣмъ наемная цѣна становилась выше. Въ то же время прiобрѣтенная такимъ образомъ земля стала достаточной гарантiей для государственныхъ займовъ, которые назначались преимущественно для окончанiя большихъ общественныхъ работъ. Прежнее правленiе держалось принципа — дѣлать какъ можно меньше и сберегать какъ можно больше.

Радикальная партiя, напротивъ, дала новый толчокъ промышленной и торговой дѣятельности кантона, предпринимая общественныя работы въ большомъ масштабѣ: она наводила мосты, проводила улицы, дороги, помогала мильонами учредителямъ желѣзныхъ дорогъ и тѣмъ сообщала дѣятельность отдаленнѣйшимъ мѣстамъ кантона.

Вопросъ о финансахъ составляетъ вообще одинъ изъ главнѣйшихъ упрековъ, который консерваторы дѣлаютъ радикальной партiи: они видятъ въ немъ подводный камень и конечную гибель радикализма. Характеристическимъ признакомъ древнихъ аристократическихъ партiй въ Швейцарiи было стремленiе заключаться въ маленькiя, строго замкнутыя категорiи, съ извѣстными правами и привилегiями; они собирали какъ можно больше денегъ, которыя капитализировались и часто употреблялись самымъ безплоднымъ образомъ. Аристократическiя правленiя придерживаются того же правила, только въ большемъ размѣрѣ; теперь еще очень многiе государственные люди въ Швейцарiи считаютъ высшею степенью процвѣтанiя финансовъ, когда издержки сокращены по возможности и въ кассѣ накопляется какъ можно больше звонкой монеты. Печальный примѣръ бернской республики, погреба которой французы такъ очистили, что въ Египтѣ до сихъ поръ ходятъ бернскiе луидоры, не навелъ ихъ на разумъ.

Радикальная партiя, какъ мы видѣли, придерживается другой системы: она предприняла общественныя работы въ бòльшихъ размѣрахъ, какъ для увеличенiя матерьяльнаго благосостоянiя края, такъ и для того, чтобы дать работу бѣдному классу и прiобрѣсть себе этимъ большую популярность. Кромѣ этого, она усердно принялась за распространенiе народнаго образованiя и тратила на поддержанiе его ежегодно большiя суммы. Для прикрытiя всѣхъ этихъ издержекъ оставалось два пути: или увеличить налоги, или прибѣгнуть къ системѣ займовъ.

Прежде, въ распоряженiи такъ называемаго экономическаго общества находились значительныя суммы, доходившiя до мильоновъ; онѣ за незначительный процентъ отдавались въ пользованiе немногимъ, которые употребляли ихъ для своихъ частныхъ спекуляцiй. Правительство наложило руку на эти фонды, существованiе которыхъ было даже скрыто отъ него, и образовало изъ нихъ два кредитныхъ учрежденiя: гипотетическую кассу и женевскiй банкъ; послѣднiй съ большимъ успѣхомъ производитъ обороты, какъ дисконтирующiй и заемный банкъ. Кромѣ этого, кредиту предоставлены были всевозможныя облегченiя, такъ что теперь въ видѣ анонимныхъ обществъ существуютъ въ Женевѣ еще три банка (banque de commerse, banque générale suisse, banque commerсiale) и двѣ дисконтныхъ кассы (caisse d’escompte и compotoire d’escompte). Съ полнымъ правомъ можно сказать, что всѣ эти кредитныя учрежденiя обязаны своимъ существованiемъ Фази, потомучто одни были имъ самимъ основаны, другiя возникли частью какъ противудѣйствiя его созданiямъ, частью для того, чтобы стать съ нимъ въ непрiязненную конкуренцiю. Расколъ, породившiй политическую оппозицiю партiй въ Женевѣ, распространился не на одну политическую жизнь, но и на соцiальную и матерьяльную, такъ что даже въ самомъ незначительномъ дѣлѣ всегда нужно узнать, какая партiя принимаетъ въ немъ участiе и какая стоитъ къ нему враждебно. Вездѣ въ другихъ государствахъ, въ дѣлахъ денежныхъ прекращается политическая непрiязнь, и финансовые люди не справляются, монархистъ ли или республиканецъ тотъ, съ которымъ хотятъ имѣть дѣло; но въ Женевѣ борьба продолжается и на этомъ поприщѣ, и можетъ–быть еще съ большею силою, чѣмъ на политическомъ.

Женева безъ всякаго сомнѣнiя занимаетъ важное мѣсто въ финансовомъ и промышленномъ мiрѣ, можетъ–быть даже важнѣе, чѣмъ это условливаютъ ея промышленность и капиталы. Послѣ Базеля, Женева богатѣйшiй городъ Швейцарскаго Союза, а биржа ея самая значительная въ Швейцарiи, потомучто Женева гораздо больше вдается въ биржевыя спекуляцiи, нежели Базель, употребляющiй свои капиталы другимъ образомъ. Прежде биржевыя спекуляцiи находились совершенно въ рукахъ нѣсколькихъ агентовъ, которые вступали между собою въ общество и назначали курсы по своему произволу. Теперь биржа сдѣлалась публичнымъ учрежденiемъ, курсы публикуются присяжнымъ коммисаромъ и вообще дѣла ведутся такъ, какъ во французскихъ биржахъ, съ тѣмъ только различiемъ, что нѣтъ привилегированныхъ мѣновыхъ агентовъ (agents de change), но всякiй, кто чувствуетъ себя способнымъ, можетъ исполнять эту должность. Несоразмѣрное количество банкировъ, мѣновыхъ и дѣловыхъ агентовъ достаточно свидѣтельствуетъ, что оборотъ на мѣстѣ очень значителенъ, и если сравнить его съ оборотомъ другихъ швейцарскихъ городовъ, напр. Базеля, то легко можно увидѣть, что охота и страсть къ прiобрѣтенiю влечетъ за собою страсть къ приключенiямъ; это обстоятельство вредно потому, что часто для смѣлыхъ заграничныхъ спекуляцiй, пренебрегаютъ ближайшими и болѣе положительными дѣлами у себя дома. Хотя пословица и говоритъ: «если женевецъ прыгаетъ изъ окна, то смѣло прыгай за нимъ, потомучто навѣрное есть въ виду выигрышъ»; тѣмъ не менѣе однакоже можно представить много примѣровъ, что подобные скачкú въ Испанiю, Калифорнiю и Алжиръ, кончились не совсѣмъ благополучно для тѣхъ, кто на нихъ рѣшался.

Собственная промышленность Женевы — приготовленiе часовъ и обдѣлка драгоцѣнныхъ камней — хотя и пользуется прежнею славою, но замѣтно приходитъ въ упадокъ, чтó немало озабочиваетъ нѣкоторыхъ на счетъ будущности. Можно сказать, что съ 1848 года эта промышленность находилась постоянно въ ожиданiи кризиса и что съ тѣхъ поръ не было ни одного года, когда бы проглянуло солнышко. Двѣнадцать лѣтъ, конечно, долгое время и нужно удивляться только тому, что вообще время это обошлось еще довольно счастливо.

Собственно фабрикацiя часовъ съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе удаляется въ горы. Въ Женевѣ теперь существуютъ по большей части фабрики, которыя посредствомъ машинъ приготовляютъ грубые матерьялы для простыхъ часовъ; число же работниковъ, приготовляющихъ хорошiе часы, хронометры, сдѣлалось относительно гораздо меньше; фабрикацiя часовъ такого устройства, которое бываетъ въ обыкновенныхъ серебряныхъ и золотыхъ часахъ, почти совсѣмъ переселилась въ горы. За то за Женевой осталась привилегiя изготовлять съ большимъ вкусомъ ящики на часы, тонкая гравировка, украшенiе эмалью и драгоцѣнными камнями, и это производитъ значительный оборотъ, существующiй между городомъ и горными фабрикантами. Во время большихъ денежныхъ счетовъ, случающихся два раза въ году, въ дни св. Георгiя и св. Мартина, въ Женевѣ царствуетъ постоянно денежный кризисъ, потомучто тогда мильоны звонкой монеты идутъ въ горы для уплаты и обмѣна.

Гораздо больше рукъ, чѣмъ производство часовъ, занимаетъ отдѣлка драгоцѣнныхъ камней и связанныя съ нею вѣтви промышленности; но и здѣсь со временемъ образовались опасныя конкурренцiи, которыя ежегодно уменьшаютъ рынокъ сбыта и выгоды. Германiя, въ особенности же Пфорцгеймъ, работаетъ съ не меньшимъ вкусомъ и гораздо дешевле Женевы, такъ что въ маленькихъ украшенiяхъ они давно отбили у ней первенство. Такимъ образомъ эта промышленность, на которой прежде основывалось богатство Женевы, приходитъ все болѣе и болѣе въ упадокъ, въ особенности съ тѣхъ поръ, какъ торговля драгоцѣнными камнями въ Парижѣ сосредоточилась почти вся въ рукахъ Ротшильда, и нѣжная артистичность парижскихъ украшенiй во многихъ случаяхъ стала предпочитаться тонкости женевской работы.

Но если бы эта промышленность и совершенно уничтожилась, то не нужно опасаться слишкомъ значительнаго потрясенiя для Женевы. Это именно потому, что ее легко можно замѣстить другою, такъ какъ ни въ одномъ государствѣ нѣтъ той свободы въ выборѣ промышленности, какая существуетъ въ Женевѣ. Въ ней не знаютъ всѣхъ тѣхъ законныхъ и полицейскихъ ограниченiй на счетъ мѣстопребыванiя, поселенiя, торговли и промышленности, которыя такъ часто встрѣчаются напримѣръ въ Германiи, гдѣ страсть къ регламентированiю и правительственной опекѣ доведены до такихъ чудовищныхъ размѣровъ; въ ней нѣтъ даже той ненависти, или лучше сказать зависти къ иностранцамъ, которая существуетъ въ другихъ швейцарскихъ кантонахъ. Потому–то въ Женеву стекается такое множество изгнанниковъ подышать воздухомъ свободы. Положенiе Женевы между Францiей, Италiей и Германiей способствуетъ этому наплыву со всѣхъ сторонъ, чтó условливаетъ и характеръ и количество ея населенiя. Только нѣсколько фамилiй могутъ считать себя туземными; бóльшая же часть все потомки изгнанниковъ, поселившихся въ Женевѣ послѣ уничтоженiя нантскаго эдикта, послѣ гражданскихъ войнъ въ Италiи и преслѣдованiя вальденцевъ (въ Пьемонтѣ). Потому одинъ государственный совѣтникъ имѣлъ полное право сказать полушутя, полусерьозно, что Женева имѣетъ большое сходство съ Римомъ въ томъ, что подобно ему, населялась бѣглецами и изгнанниками и воспитала изъ нихъ достойныхъ гражданъ.

Радикальная партiя старалась развить этотъ принципъ гостепрiимства, свойственный маленькой республикѣ издавна, какъ можно шире. Условiя и формальности, которыя соблюдались при дарованiи иностранцу правъ гражданства, значительно облегчены и уменьшены: для членовъ союза требуется для этого только двухлѣтнее пребыванiе въ территорiи кантона. Кромѣ того, жители другихъ кантоновъ Швейцарiи до того сравнены въ политическихъ правахъ съ женевцами, что не нужно даже формальнаго принятiя въ число гражданъ, для того чтобы быть способнымъ занять всякое политическое мѣсто въ республикѣ. Тѣмъ не менѣе однакожь, союзникамъ весьма важно это полученiе правъ гражданства въ Женевѣ, потомучто избавляетъ ихъ отъ тяжолаго надзора и опеки общины своего кантона, о чемъ мы говорили уже выше. Законодательство и обычаи въ Женевѣ не имѣютъ претензiи брать гражданъ подъ отеческую опеку и попечительство. Отъ этого въ маленькомъ кантонѣ принимаютъ ежегодно въ число гражданъ больше иностранцевъ и союзниковъ, чѣмъ во всей остальной Швейцарiи; населенiе увеличивается съ поразительной быстротой и появляются новыя отрасли промышленности и ремеселъ, о которыхъ сама Женева и не подумала бы быть–можетъ.

Остановимся на минуту на этомъ фактѣ, который могъ повториться развѣ только въ Сѣверо–Американскихъ Штатахъ.

Населенiе Женевы состоитъ изъ самыхъ разнообразныхъ элементовъ. Это какая–то смѣсь всѣхъ племенъ, въ которой кромѣ французовъ, итальянцевъ и нѣмцевъ можно встрѣтить еще много народовъ другого происхожденiя. Поэтому сила ассимиляцiи должна быть очень сильна, чтобы изъ этого вавилонскаго смѣшенiя образовать одинъ народъ, съ рѣзко выдающеюся нацiональностью. Иностранцу достаточно прожить нѣсколько лѣтъ въ Женевѣ, чтобы на него навсегда легла нацiональная печать. Нерѣдко случается напримѣръ, что въ нѣмецкихъ семействахъ, недавно натурализированныхъ въ Женевѣ, дѣти не сохраняютъ ни малѣйшаго слѣда своего происхожденiя ни въ языкѣ, ни въ обычаяхъ, ни даже въ складѣ ума, хотя извѣстно, до какой степени германская раса упорна и туга къ усвоенiю новыхъ, несвойственныхъ ей началъ. Здѣсь мы видимъ разительный примѣръ того, до какой степени нѣкоторыя учрежденiя влiяютъ на нравы и понятiя людей.

Въ этомъ широкомъ, если можно такъ выразиться, космополитизмѣ, заключается отчасти неудовольствiе и непрiязнь къ Женевѣ другихъ кантоновъ, которыя высказались два года тому назадъ въ извѣстномъ спорѣ о перебѣжчикахъ. Нѣсколько бѣдняковъ, которыхъ изгнали тогда изъ союзнаго совѣта, рѣшительно не заслуживали этого, и пребыванiе ихъ въ Швейцарiи не было нисколько опасно ни для нея, ни для Европы; на столько оно не было опасно, что нѣкоторые изъ нихъ, нѣсколько времени спустя, играли въ оркестрѣ на торжественномъ обѣдѣ, данномъ въ Бернѣ, въ день освященiя зданiя, для союзнаго сейма. Эти музыканты были конечно придиркою, которою воспользовались нѣкоторые государственные люди Швейцарiи, чтобы излить свою жолчь и тѣмъ покончить разомъ съ «женевщиной», какъ они выражались. Понятно, что необыкновенная подвижность женевцевъ въ дѣлѣ политическихъ вопросовъ, отзывающаяся и въ другихъ кантонахъ; живость, съ которою женевскiе уполномоченные оспариваютъ на сеймѣ дряхлыя средневѣковыя учрежденiя, глубоко вкоренившiяся однакоже въ сердцахъ нѣкоторыхъ союзниковъ; упорство, съ какимъ женевцы отстаиваютъ свои свободныя воззрѣнiя относительно правъ уроженца, поселенца и иностранной полицiи — понятно, что все это можетъ возбудить раздражительные нервы союзниковъ и довести ихъ даже до желанiя избавиться навсегда отъ такого безпокойнаго союзника, нарушающаго ихъ вѣковой квiетизмъ. То же несходство въ убѣжденiяхъ и взглядахъ возбудило нѣкогда противъ Женевы ненависть французскихъ доктринеровъ и во главѣ ихъ Гизо, такъ что протестантъ Гизо сталъ открыто поддерживать ультрамонтанскiй Зондербундъ и вмѣстѣ съ Меттернихомъ задумалъ уничтожить даже политическую самостоятельность Швейцарiи. То же несходство вырыло пропасть между Женевою и швейцарскими доктринерами изъ школы Дальманна–Савиньи. А между тѣмъ единственная ошибка Женевы относительно своихъ союзниковъ состоитъ въ томъ, что она въ настоящее время осуществила у себя множество такихъ учрежденiй, къ которымъ и остальная Швейцарiя должна рано или поздно дойдти. Но вѣдь есть такiе люди, которые не могутъ безъ досады глядѣть на то, что нашолся человѣкъ, указывающiй имъ на цѣль.

Такiе люди выражали часто упрекъ и устно на сеймахъ, и печатно въ газетахъ, что Женева не имѣетъ истинно–швейцарскихъ убѣжденiй. Конечно, если истинно–швейцарскiя убѣжденiя заключаются въ сохраненiи множества узкихъ средневѣковыхъ формъ, которыя до сихъ поръ процвѣтаютъ въ нѣмецкой Швейцарiи, то упрекъ этотъ совершенно основателенъ. Женева принесла швейцарской федерацiи быть–можетъ гораздо больше жертвъ, чѣмъ какой–нибудь другой кантонъ. Границы ея были совершенно свободны; она не знала никакихъ входныхъ, выходныхъ, ни транзитныхъ пошлинъ; теперь торговля ея приноситъ мильоны въ союзную кассу, и она должна подчиняться разнымъ таможеннымъ и бюрократическимъ формальностямъ; союзный почтовый тарифъ распространяется даже на городскихъ извощиковъ и на омнибусы, перевозящiе пассажировъ на станцiи желѣзной дороги.

Для населенiя, привыкшаго къ совершенной свободѣ движенiя, все это большiя жертвы.

Но если швейцарскихъ убѣжденiй искать въ любви къ федерацiи, въ проявленiи патрiотическихъ стремленiй, въ любви къ свободѣ и независимости, въ дружелюбномъ принятiи союзниковъ другихъ кантоновъ, то конечно въ этомъ отношенiи съ Женевою не можетъ сравниться ни одинъ кантонъ, хотя онъ и самый младшiй между ними. Гдѣ дѣло идетъ о томъ, чтобы помочь, защитить, принять участiе въ общественномъ предпрiятiи, вооружиться на защиту независимости Швейцарiи, тамъ Женева всегда впереди: этого не могутъ отрицать даже самые отъявленные враги ея. При ближайшемъ знакомствѣ съ женевскимъ населенiемъ, можно увидѣть, что выше всего для него — это любовь къ независимости; эта любовь воодушевляетъ одинаково всѣ партiи маленькой республики. Какъ только угрожаетъ хоть малѣйшая опасность независимости, то мгновенно исчезаютъ всякiя внутреннiя несогласiя партiй и всѣ вмѣстѣ идутъ прямо на встрѣчу опасности. Это случилось именно въ 1838 году въ министерство Тьера, когда грозила война съ Францiей, также въ дѣлѣ съ Пруссiей по поводу Невшателя. То же самое повторилось и въ наше время, когда Савойя съ округами Шабэ, Фосиньи и частью Женевуа перешли къ Францiи.

Религiя и вопросъ объ исповѣданiяхъ играетъ очень важную роль въ жизни небольшихъ свободныхъ государствъ, такъ что необходимо обратить на него вниманiе. Кальвинъ деспотически преобразовалъ прежнюю веселую Женеву, и сдѣлалъ ее редутомъ мрачнаго протестанизма. Коварный и мстительный, онъ за время своего управленiя казнилъ и изгналъ изъ отечества гораздо больше женевцевъ, чѣмъ какой–нибудь другой тиранъ, когда–либо существовавшiй въ этомъ маленькомъ уголкѣ земли. Наплывъ изгнанныхъ протестантовъ изъ южной Францiи совершенно измѣнилъ характеръ населенiя; кальвиническiй элементъ сдѣлался преобладающимъ и только съ трудомъ уступалъ мѣсто терпимости, которая мало по малу переходила въ нравы людей. Когда въ 1815 году Сардинiя уступила Женевѣ нѣсколько католическихъ общинъ, то въ числѣ договорныхъ статей была главнымъ образомъ оговорена полная свобода богослуженiя по католическому обряду. Тѣмъ не менѣе однакоже господство протестантовъ продолжалось до 1846 года, и они пользовались всевозможными случаями для стѣсненiя католиковъ, какъ напримѣръ затрудненiями при переселенiи и т. п. Это стѣсненiе католиковъ, составлявшихъ однакоже 1/3 всего населенiя въ кантонѣ, было главною причиною удачи радикальной партiи въ революцiи, которая привела къ тому замѣчательному результату, что правленiе было передано въ руки протестантовъ тѣми именно, которые по религiи сочувствовали стремленiямъ ультра–католическаго Зондербунда.

Этого обстоятельства не нужно упускать изъ виду при сужденiяхъ о политическомъ состоянiи Швейцарiи. Радикалы и либералы держатся строго принципа терпимости, и потому въ тѣхъ кантонахъ, гдѣ господствуетъ партiя извѣстнаго исповѣданiя, ихъ обвиняютъ въ склонности къ противоположному религiозному направленiю. Ультрамонтаны, квiэтисты, хотя и ведутъ между собою упорную борьбу о религiозной догмѣ, но гдѣ дѣло коснется ихъ авторитета, тамъ они становятся на общую почву и въ политическихъ вопросахъ всегда стоятъ другъ за друга. Съ семью католическими кантонами Зондербунда были политически соединены именно три ультра протестанскихъ кантона: Женева, Нейенбургъ и Базель. Первый кровавой революцiей отторгся отъ Зондербунда, Нейенбургъ поплатился экзекуцiей и штрафомъ, а Базель только изъ страха экзекуцiи покорился постановленiямъ большинства. Также и въ политическомъ положенiи Женевы видна довольна странная аномалiя. Фази и его партiя добились правленiя черезъ противодѣйствiе католическому Зондербунду, а между тѣмъ друзья и недруги обвиняютъ его въ покровительствѣ католицизму, и въ самомъ дѣлѣ онъ всегда имѣетъ за собой большинство католическаго населенiя. Даже до послѣдняго времени продолжалось это кажущееся противорѣчiе: протестантскiе консерваторы сильно поддерживали на политическомъ поприщѣ стремленiе ультракатолическаго Фрибурга, между тѣмъ какъ радикальная партiя постоянно боролась съ ними, и несмотря на то, имѣла за себя католическое большинство. Относительно исповѣданiя политическiя партiи въ Женевѣ можно раздѣлить такъ: радикалы — большая часть католиковъ и половина протестантовъ; консерваторы — другая часть протестантовъ и меньшинство самыхъ крайнихъ ультрамонтановъ. Эта кажущаяся несообразность объясняется тѣмъ, что католики до 1846 года были въ нѣкоторомъ родѣ ecclesia pressa и что только послѣ этого времени они сравнены были въ правахъ съ прочими религiозными сектами. Для протестантовъ, господствующихъ доселѣ, это уравненiе кажется естественно униженiемъ, но для тѣхъ, которые смотрятъ на вещи безпристрастно, оно кажется самымъ естественнымъ примѣненiемъ принципа терпимости въ широкомъ значенiи. Очень можетъ быть, что протестантская партiя теряетъ отъ этого немного, такъ какъ матерьяльныя средства католиковъ и ихъ тѣсная связь между собою даютъ имъ нѣкотораго рода перевѣсъ. Но и у протестантовъ нѣтъ недостатка въ этихъ средствахъ, а въ дѣлѣ религiозной пропаганды всѣмъ предоставлена совершенная воля.

Стремленiе радикальной партiи явно клонится къ совершенному отдѣленiю церкви отъ государства. Совершенное осуществленiе этого взгляда было еще покуда невозможно, но по крайней мѣрѣ сдѣлано было то, чтó возможно. Гражданинъ никакимъ образомъ не принуждается государствомъ къ исполненiю какихъ бы то ни было религiозныхъ обрядовъ; крещенiе, конфирмацiя не обязательны, школы совершенно отдѣлены отъ церкви; религiозное образованiе чисто спекулятивное; каждая секта можетъ учить какъ хочетъ, если только сообразуется при этомъ съ общимъ полицейскимъ уставомъ. Государство не признаетъ ни одной церкви господствующею; оно для всякой секты отвело безденежно мѣста для построенiя храмовъ; католики, англиканцы, евреи, даже франмасоны и музыканты одѣлены совершенно одинаково, и если бы появились мормоны или ирвигiанцы, то нѣтъ сомнѣнiя, что съ ними было бы поступлено точно также. Поэтому въ этомъ отношенiи никто не можетъ похвалиться особеннымъ предпочтенiемъ.

Нельзя отрицать того, что при подобныхъ воззрѣнiяхъ, при большомъ числѣ людей, равнодушныхъ къ религiи, существуетъ необыкновенно живая пропаганда различныхъ сектъ, которыя то защищаютъ другъ друга, то враждуютъ между собою сильнѣйшимъ образомъ и стараются всевозможными средствами набрать какъ можно болѣе прозелитовъ, употребляя на это даже значительныя матерьяльныя пожертвованiя. Самая широкая свобода ассоцiацiй, слóва и печати разумѣется помогаютъ всякаго рода стремленiямъ, изъ которыхъ иныя ведутъ часто къ самымъ дикимъ заблужденiямъ и кончаются иногда пресмѣшными исторiями. Эти исторiи конечно, чаще потѣшаютъ почтенную публику, чѣмъ обращаютъ ее на путь истины (*).

Женевская аристократiя издавна отличалась отъ аристократiи другихъ швейцарскихъ кантоновъ любовью къ наукамъ и искусствамъ. Въ то время какъ старый Бернъ, разрабатывая одну только грубую сторону государственной жизни, бродилъ по чужимъ странамъ и выучивался тамъ нагло и дерзко обращаться съ простымъ народомъ и гражданами; въ то время какъ Базель весь отдался торговлѣ, а Невшатель и Ваадтъ полагались исключительно на гофмейстерство своихъ принцевъ и усердно хлопотали о продолженiи царствующихъ домовъ, Женева имѣла много именитыхъ и богатыхъ гражданъ, которые съ успѣхомъ посвящали себя положительнымъ наукамъ. Боннетъ, де–Соссюръ, Декандоль были мильонеры, посвятившiе всѣ свои силы наукѣ, и съ ними не поступали такъ, какъ поступилъ патрицiанскiй Бернъ съ Галлеромъ, котораго онъ прогналъ какъ прокажонную овцу; напротивъ того, всѣ старались подражать этимъ образцамъ и доставить имъ значительное влiянiе въ маленькой республикѣ. Кальвинъ учредилъ въ Женевѣ единственно для богословiя академiю, существующую донынѣ, къ которой впослѣдствiи были присоединены философскiй и юридическiй факультеты. Въ этой академiи профессорскiя мѣста были конечно почетными, доступными только богатымъ ученымъ. Академiя пользовалась большимъ влiянiемъ въ государствѣ: оно дошло до того, что часто говорили, что въ сущности управляетъ государствомъ академiя, а правительственный совѣтъ есть только ея исполнитель. Въ самомъ дѣлѣ, наука была всегда къ услугамъ политики, и потому употреблялись всѣ усилiя, чтобы допускать къ ней только тѣхъ молодыхъ людей, которые принадлежали къ извѣстной партiи. Между тѣмъ какъ дѣйствительно большое вниманiе было обращено на высшее классическое образованiе, упущены были изъ виду промышленное и реальное направленiе, столь необходимое для Женевы, равно какъ и примарныя школы. Революцiя старалась по возможности задѣлать эту брешь, и нужно сказать, она много успѣла въ этомъ. Изъ бюджета, немногимъ превышающаго 2,000,000 франковъ, одно министерство народнаго просвѣщенiя употребляетъ въ годъ 325,000 фран. и больше 1/3 этой суммы идетъ на примарныя школы. Можно смѣло сказать, что нигдѣ въ мiрѣ учителя этихъ школъ, какъ въ городѣ, такъ и въ деревняхъ, не обезпечены такъ матерьяльно, какъ въ Женевскомъ кантонѣ. Хотя первоначальное образованiе и не обязательно, но выгоды его тáкъ уже сознаны всѣмъ народонаселенiемъ, что рѣдко можно встрѣтить мальчика или дѣвочку, не обучавшихся въ школѣ. Для дальнѣйшаго образованiя существуютъ въ Женевѣ двѣ отдѣльныхъ коллегiи — одна для классическихъ, другая для реальныхъ наукъ; кромѣ того въ Каружѣ высшая гимназiя, потомъ высшая промышленная школа и наконецъ академiя, которой недостаетъ только медицинскаго факультета, чтобы быть университетомъ.

Когда вмѣстѣ съ преобразованiемъ всего преподаванiя, преобразована и расширена была академiя, то нѣкоторыя профессора изъ–за политическихъ убѣжденiй подали въ отставку, и скоро и на этомъ поприщѣ образовался расколъ и оппозицiя правительственнымъ учебнымъ заведенiямъ. Противодѣйствiемъ направленiю примарныхъ школъ было направленiе духовно–религiозное; консервативная партiя учредила съ своей стороны свою высшую гимназiю и академiю для соперничества съ такими же заведенiями правительства. Но не смотря на то, что въ главѣ этихъ заведенiй стояли знаменитые ученые, дѣло не пошло на ладъ, не столько по недостатку матерьяльныхъ средствъ сколько оттого, что рвенiе нѣкоторыхъ преподавателей скоро остыло; а главная причина состояла въ томъ, что молодые люди, получавшiе въ этихъ заведенiяхъ образованiе, не имѣли возможности продолжать его во французскихъ заведенiяхъ. Извѣстно, что въ этихъ послѣднихъ существуютъ двѣ ученыхъ степени: bachelier ès lettres и ès sciences. Дипломы женевской академiи принимались во Францiи какъ равносильные, но право это не распространялось на сказанныя приватныя заведенiя. Но такъ какъ почти всѣ молодые люди въ Женевѣ отправляются для окончанiя своего образованiя по части положительныхъ медицинскихъ и юридическихъ наукъ въ Парижъ, и такъ какъ сверхъ того многiе профессора, не смотря на всевозможныя обѣщанiя, не захотѣли оставить преподаванiя въ казенныхъ заведенiяхъ, то всѣ попытки такого рода окончились ничѣмъ.

Число частныхъ заведенiй, занимающихся преподаванiемъ и воспитанiемъ въ самомъ обширномъ смыслѣ, необыкновенно велико.

Можно почти навѣрное сказать, что всякiй женевецъ и женевка, какого бы рода ни была ихъ дѣятельность, имѣютъ всегда въ виду мѣсто домашняго учителя или гувернантки, если бы имъ не посчастливилось на другомъ поприщѣ. Для этой цѣли существуетъ здѣсь множество заведенiй, въ которыхъ извѣстныя тетрадки, составлявшiя нѣкогда ихъ славу, переходятъ отъ дѣдовъ къ внукамъ. Пансiоны внутри и внѣ города широко растворяютъ свои гостепрiимныя ворота для юношества обоего пола со всѣхъ почти частей свѣта, и каждый пансiонъ имѣетъ свой характеръ, свой оттѣнокъ. Обыкновенно содержатели умѣютъ хорошо ощипывать своихъ птенцовъ, въ особенности тѣхъ, которые посмирнѣе. Короче сказать, разсматривая Женеву à vol d’oiseau, можно ее уподобить школьному дереву, къ которому со всѣхъ сторонъ слетаются дикiя и пѣвчiя пташки и не мало достойно удивленiя, кàкъ еще возможно разнообразiе при совершенно одинаковомъ уходѣ. Къ счастью, человѣческая природа такъ устроена, что всякiй ребенокъ имѣетъ свою особенную шишку, которую нельзя уничтожить никакою воспитательною методою.

Право ассоцiацiи совершенно свободно, и изъ этого права дѣлаютъ самое широкое употребленiе. Нѣтъ рѣшительно возможности исчислить, хотя приблизительно, разнородныя общества; они то образуются, то исчезаютъ, смотря по потребности или по случаю, и захватываютъ всевозможныя стороны человѣческой дѣятельности. Правительство никакимъ образомъ не вмѣшивается въ жизнь ассоцiацiй, хотя понятно, оно посредственно или непосредственно поддерживаетъ такiя изъ нихъ, которыя или способствуютъ общественной пользѣ, или слѣдуютъ его политическимъ убѣжденiямъ. И несомнѣнно, что такая жизнь въ ассоцiацiяхъ приноситъ тѣмъ лучшiе плоды, чѣмъ меньше правительственная власть въ нее вмѣшивается. Здѣсь полное развитiе общественной жизни носитъ само въ себѣ лекарство отъ зла, которое оно можетъ причинить государству.

Таковы въ общемъ очеркѣ результаты, къ которымъ дошла радикальная партiя за четырнадцатилѣтнее управленiе женевской республикой: матерьяльное благосостоянiе, богатое развитiе нравственныхъ и физическихъ силъ, свободное движенiе торговли и промышленности, увеличенiе народонаселенiя постояннымъ наплывомъ сблизи и издалека; ассимиляцiя иностраннаго элемента, который чувствуетъ себя счастливымъ въ Женевѣ и который за радушное гостепрiимство предается ему тѣломъ и душою!

 

______

 

Въ заключенiе скажемъ нѣсколько словъ о тѣхъ нападкахъ, на которыя такъ щедры противники радикальной партiи. Нужно сознаться, что эти нападки не выдерживаютъ никакой строгой критики и служатъ болѣе къ похвалѣ радикальной партiи и ея предводителя Джеймса Фази, чѣмъ къ порицанiю ихъ. Во всѣхъ брошюрахъ и статьяхъ, направленныхъ противъ настоящаго правительства, проглядываютъ или нетерпимость крайняго протестантизма, или досада людей, у которыхъ власть выскользнула изъ рукъ, или наконецъ соболѣзнованiе о старинѣ, о томъ блаженномъ времени, когда люди жили такъ мирно и счастливо подъ отеческою властью именитыхъ и почтенныхъ гражданъ. Шербюлье въ статьѣ своей: «Génève sous le gouvernement radiсal» упрекаетъ радикаловъ въ терпимости, даже въ равнодушiи къ религiи, видитъ въ этомъ уменьшенiе стараго протестантскаго ригоризма, который дѣйствовалъ такъ благодѣтельно на чистоту нравовъ въ древней республикѣ; далѣе, упрекаетъ ихъ въ космополитизмѣ, который можетъ уничтожить навсегда въ гражданахъ патрiотическое чувство, и наконецъ упрекаетъ его — о ужасъ! — въ соцiализмѣ. Онъ говоритъ, что радикальное правительство учреждало банки, въ которыхъ по программѣ подпись работника должна была столько же значить сколько подпись богатаго капиталиста. Для этого большой совѣтъ нѣсколько разъ уже открывалъ займы, прямое назначенiе которыхъ было прiучить рабочiй классъ къ мысли, что онъ можетъ расчитывать на помощь государства. Это значитъ просто уже вступать на путь соцiализма, и если обычаи препятствуютъ отчасти дѣйствiю этихъ гибельныхъ мѣръ, тѣмъ не менѣе однакожъ это большое посягательство на республиканскую гордость, которая была отличительною чертою женевскаго характера. Дѣйствительно ужасно! Изъ словъ автора выходитъ, что для республиканской гордости слѣдовало бы пожертвовать счастiемъ цѣлаго класса работниковъ, наиболѣе достойнаго уваженiя и сочувствiя.

Но нападая такимъ образомъ на принципы, которыми руководствуется радикальная партiя, авторъ вышеозначенной статьи не можетъ отрицать тѣхъ дѣйствительныхъ фактовъ, которые были прямымъ слѣдствiемъ примѣненiя этихъ принциповъ. Онъ самъ говоритъ, что Женева въ послѣднiе двѣнадцать лѣтъ совершенно преобразовалась, что съ уничтоженiемъ безполезныхъ стѣнъ, городъ далеко перешолъ за городскую черту, такъ что довольно дальнiя общины стали теперь его предмѣстьями; что населенiе кантона почти утроилось, торговля и промышленность возрасли, что уровень общественнаго образованiя поднялся; но прибавляетъ при этомъ, что всего этого можно бы было достигнуть мудрою постепенностью, не прибѣгая къ крайнимъ революцiоннымъ мѣрамъ. Обыкновенная фраза всѣхъ доктринеровъ. Какъ–будто можно народное сознанiе заключить въ узкую рамку доктринерства и развивать его съ такою же педантическою постепенностью, съ какою развиваютъ, или лучше сказать, забиваютъ дѣтей нѣмецкiе педагоги!

 

В. А. Ф–Ъ

 

_______



([1]) La démocratie en Amérique, Т. II.

([2]) Karl Vogt. Ein Blick auf das jetzige Genf.

([3]) Ibid.

([4]) Vogt. Ein Blick auf das jetzige Genf.

(3) Strolch.

(*) Вертящiеся столы и духовидцы, сомнамбулисты и магнетизеры, съ пестрою толпою обманутыхъ и обманщиковъ, постоянно смѣняютъ другъ друга въ пестромъ водоворотѣ и часто не оставляютъ за собой другихъ слѣдовъ, кромѣ досады обманувшихся шарлатановъ и смѣха веселыхъ людей. Такъ существовало общество двигателей столовъ, которое на счетъ одной довѣрчивой овцы достигло верха совершенства и разстроилось только вслѣдствiе банкротства. Оно издавало сочиненiя, романы, оперы, наполненные самымъ забавнымъ сумасбродствомъ и посредствомъ стола имѣло сообщенiе со всѣми таинственными силами. Однажды начальникъ общества является къ директору полицiи: — «Я бы хотѣлъ получить позволенiе повѣсить въ моемъ загородномъ домѣ колоколъ.» — «По мнѣ повѣсьте хоть цѣлую колокольню, отвѣчаетъ ему директоръ: что мнѣ до этого за дѣло, какимъ образомъ вы будете сзывать своихъ людей!» — «Патронъ съ этимъ позволенiемъ отправляется домой, строитъ посреди двора родъ башни и вѣшаетъ огромный церковный колоколъ въ нѣсколько десятковъ пудъ вѣсу. Этотъ колоколъ долженъ былъ возвѣщать всей окрестности, когда одинъ изъ вызванныхъ духовъ захочетъ посредствомъ стола сообщиться съ вѣрующими. Едва только повѣшенъ колоколъ, какъ въ домѣ подымается страшный трескъ, явился дух. Патронъ бросается къ колоколу и скоро густой звонъ наполняетъ всю окрестность.

Подымается страшный стукъ въ ворота. — Отворяй живѣй! Гдѣ пожаръ?»

Ворота отворяются и пожарная труба изъ ближайшей деревни влетаетъ на дворъ. Патронъ продолжаетъ звонить какъ сумасшедшiй, между тѣмъ какъ стекающiеся вѣрующiе стараются объяснить пожарнымъ значенiе этого звона. Наконецъ народъ рѣшается вернуться домой. Но въ это время влетаетъ во дворъ другая пожарная труба, за нею третья. Дворъ наполняется пожарными. — «Мы не уѣдемъ, не освѣжившись, кричитъ одинъ изъ толпы: даромъ что–ли насъ будутъ дурачить!» «Подавай вина!» закричали всѣ, и несчастный патронъ долженъ былъ приказать отпустить имъ нѣсколько ведеръ вина изъ деревенскаго кабака. Тамъ вся пожарная команда прокутила цѣлую ночь и весь слѣдующiй день. Но директоръ полицiи, узнавъ о скандалѣ, призвалъ патрона и сказалъ ему, что онъ позволилъ ему, правда, повѣсить колоколъ, но не для того, чтобы подымать такую бурю. Такимъ образомъ послѣ этого, по приказанiю начальства, они должны были обмотать языкъ колокола тряпками, и съ тѣхъ поръ онъ началъ издавать тихiе звуки, возвѣщавшiе вѣрующимъ о посѣщенiи духа.