5. —М. С. О. Н. Г. I. Х. Б. Н. П. Н.

Милостивый Государь и благодѣтель

Фома Nикитичъ!

Усердно желаю Вамъ, равно же и всѣму премирному Вашему и благопріятному семейству, улучити отъ Господа всѣхъ благъ.

Присемъ честь имѣю [в] извѣстить любви Вашей, яко достопочтеннѣйшаго благодѣтеля; [л] какъ Вамъ довольно извѣстно, что Ваша бывшая согражданка Надежда Семеновна Иноземцова, нынѣ монахиня Назарета, сострадала и страждетъ съ несчастнымъ сыномъ своимъ Спиридономъ, коего водя ипаки привела въ нашу святую обитель, для врачеванія его душевныхъ недуговъ. На каковой предметъ испросила у нашего Калужскаго Архипастыря словес[???]ное благослов еніе, дабы именно предать его подъ присмотръ и руководство старцу Отцу Леониду и мнѣ многогрѣшному Гавріилу; но какъ Отецъ Леонидъ крайне боленъ, и изъ келіи мало выходитъ, то пала сія участь на единаго меня; и я /съ/ нимъ сколько моихъ силъ доставало, по слабости тоже моего здоровья, занимался и старался съ помощію Божіею всячески пріобрести бѣдному собрату душевную пользу. Между тѣмъ всеобщій врагъ діаволъ ипаки сего мѣсяца 4^го числа, страстно возмутивши его въ крайность, и омрачивши браздою жестокаго и яростнаго унынія, увелъ отъ лица моего невѣдаю совершенно куда то; однакожь полагая, что стрѣмленіе его, кажется, болѣе уклонилось къ Вамъ. Онъ ушелъ, свирѣпымъ образомъ, съ припоясанною желѣзною цѣпью, и при /ней/ замокъ. Притомъ же на оный день, будучи подвизаемъ всезлобнымъ бѣсомъ, побилъ меня довольно чувствительно; нежалѣю я о семъ, но жалостно горестное его положеніе. Засимъ незнаю, что съ нимъ дѣлать: если онъ у Васъ, то прошу отписать къ матери его въ Каменскій монастырь, и что она вздумаетъ съ нимъ дѣлать. Такъ и быть, а мнѣ уже едвали съ нимъ сладить, — разве особенной потребно помощи Божіей, и поступать съ нимъ весьма строго. Въ конечномъ, пожелавъ Вамъ ипаки отъ Господа благъ всѣхъ, пребываю, Вашъ покорный къ услугамъ — недостойный богомолецъ, многогрѣшный монахъ Гавріилъ, пустынножитель.

ч.<исла> 12^го Октября, 1830 года — Оптиной пустыни скитъ.

Присемъ и я, ничтожный, имѣя благопріятный случай изъявить Вамъ, Милостивый Государь и благодѣтель Фома Nикитичъ съ благопріятнымъ Вашимъ семействомъ, мое всеусердное высокопочитаніе, съ пожеланіемъ Вамъ душевнаго спасенія и въ дѣлахъ Вашихъ благопріятныхъ успѣховъ! А притомъ извѣщаю Вашу любовь Мать Nазарета пишетъ изъ путешествія своего, изъ города Брянска, и убѣдительно просить, дабы, по возможности моихъ слабыхъ силъ, и я, непотребный, спомоществовалъ ея страждущему сыну въ принятіи мѣръ ко уврачеванію его отъ таковаго злаго недугованія. Но какъ я уже другой мѣсяцъ за премногіе грѣхи мои боленъ, и почти мало выхожу изъ моея келіи, а потому моей помощи было только, когда разве вздумаетъ въ чемъ спросить /мою худость/ Отецъ Гавріилъ пустынножитель, ино когда приведетъ ко мнѣ Спиридона для увѣщеванія[,]/!/ А болѣе ничего. Къ несчастію его, а равно и матери его, скажу Вамъ откровенно, что въ нашей св. Обители довольно съ дарованіями находятся Отцевъ и собратій, но для страждущаго Спиридона изъ оныхъ оказались всѣ не токмо полѣзными, — но /довольно и/ горшее къ горшему причинили, а бѣдному пустыннику непомогли. А какъ и еще Мать Назарета, между прочимъ, пишетъ, на случай, ежели уйдетъ Спиридонъ, то и она полагаетъ мнѣніе, что пойдетъ прямо къ Вамъ; и она просила къ Вамъ написать, чтобы Вы его постарались всевозможно переслать ипаки въ сію обитель. Но какъ я прочитавъ сіе письмо Отцу Строителю, то онъ не изъявляетъ уже болѣе желанія и согласія, чтобы ипаки Спиридонъ въ его обители былъ; а ежели согласиться мать[,] предписать его Спиридона въ Москву, въ домъ сумашедшихъ отдать, то пустынникъ О. Гавріилъ согласенъ его повести въ Москву, и, ходатайствомъ своихъ благодѣтелей, опредѣлить его туда. Потомъ же, побывши въ Москвѣ недѣли двѣ или мѣсяцъ, посѣщая его и узнавая о его успѣхѣ выздоровленія, возвратиться на свое пустынное безмолвіе. То и я со своей стороны согласуюсь съ симъ его [мнѣніемъ] намѣреніемъ и обѣщаніемъ. Ежели Вашей любве почувствуете сіе предложеніе для Спиридона полѣзнымъ, то Вы можете отписать сіе къ Матери Nазаретѣ. Мы то же самое пишемъ къ ней, поелику она бѣдная долговременно таскалася съ нимъ[;]/,/ повредила свое здоровье, нетокмо тѣлесное, но и душевныхъ чувствъ коснулось разстроить! Да еще — мы отъ вѣрныхъ слышали — довольно досталось и побоевъ принять отъ него, но только отъ насъ утаила потому, что боялась нашего несогласія — взять его на свои руки, и попеченіе объ немъ имѣть. То ежели она согласится на вышесказанное предложеніе, и о семъ напишетъ къ Вамъ, тогда можно Вамъ будетъ его отправить къ намъ, при письмѣ /на имя/ Отца Гавріила пустынника; который обѣщается вести и хлопотать въ Москвѣ. У него благодѣтелей въ Москвѣ довольно. Я, непотребный и по сіе время нахожусь боленъ, и едва сіе пишу. Сократя, честь имѣю Вамъ, Милостивый Государь и благодѣтель съ моимъ достодолжнымъ высокопочитаніемъ пребыть покорнымъ слугою — недостойный богомолецъ, многогрѣшный Iеросхимонахъ Леонидъ съ приверженною братіею. Оптиной пустыни Скитъ.

отъ 12 Октября 1830 года.

4^е —М. С. О. Н. Г. I. Х. Б. Н. П. Н.

Милостивый Государь и благодѣтель

Фома Никитичъ, со всѣмъ Твоимъ благопріятнымъ семействомъ!

Всеусердно желаю Вамъ здравствовать душевно и тѣлесно!

Пріятное Ваше писаніе, пущенное Вами отъ 3^го Декабря, мы [оное] получили 13^го. Во первыхъ Вы изволите увѣдомлять нашу худость[,] о непріятномъ событіи и бѣсовскомъ дѣйствіи [с]/в/ъ несчастливѣйшемъ братѣ Спиридонѣ, — и слава премилосердному Господу! что, хотя при Вашихъ глазахъ и довольно досталось Вамъ почувствовать отъ страху и трепету, но дальнаго несчастія не попустилось. Посему теперь благопристойно Вамъ св. пророка Давида провозглашать словеса: «наказуя наказался, смерти же не предадися», и паки: «благо яко смирилъ мя еси, Господи, да научуся оправданіемъ Твоимъ». Во вторыхъ, Вы изволите приносить извиненіе, что мало Вамъ время [у] позволило заниматься душеполѣзными разговорами съ моимъ ничтожествомъ. И точно Вы заключили: безъ промысла Божія, на уповающихъ на него, ничего непопущается быть, кромѣ пользы; — и по Златоусту — или еще не у время пріиде; или я еще самъ не научился, чтобы Вашей любви предлагать къ назиданію душевному; или и Вы, какъ были заняты наиболѣе предметомъ о братѣ Спиридонѣ, который, кажется, совершенно отвлекъ отъ всего! А что Вы по своему благорасположенію и благоговѣнію приписываете свою благодарность за угощеніе, то пусть можетъ быть, прилично принять Вашу таковую чувствительную благодарность Батюшкѣ О. Антонію[,] и О. Гавріилу. А мнѣ, нечувствительному, только сіе служитъ къ напоминанію — испросить у Васъ прощенія, что я, скудоумный и неблагодарный рабъ, не оказалъ достодолжнаго Вашей любви страннопріимства; въ чемъ и прошу прощенія, и надѣюсь, что Вы, по своему великодушію, простите и незазрите моему невѣжеству. По неограниченно[му]/й/ вѣрѣ Вашей, за молитв[а]/ы/ св. Отецъ нашихъ даровалъ Вамъ всемогущій Господь достигнуть благополучно города Мценска. Что же касающееся до увольненія Спиридона, то удивительно, какъ Вы ослушались. Отецъ Строитель нашъ изволилъ говорить, что, якобы, Вамъ лично объяснилъ — увольненіе въ Козельскомъ земскомъ судѣ, и совѣтовалъ Вамъ самимъ зайти и оное получить; но Ваши чувства крайне были заняты, и Вы видно, худо вняли. И такъ, сіе получа присемъ къ Вашей любве препровождаемъ. Но впрочемъ, по Вашей вѣрѣ, дерзаю совѣтовать, чтобы Вы въ дальные [до] попечительные затѣи не простирались о страждущемъ собратѣ Спиридонѣ, но возложась на промыселъ Божій просить. А что Вы пишете, «чтобы послать намъ увольненіе и съ своей стороны попросить Отца Строителя Моисея Бѣлобережскаго — не приложетъ ли онъ старанія взять и паки въ свои объятія, поисправить его жизнь» то о семъ даже и думать оставте, чтобы Бѣлобережскій Отецъ Строитель взялъ Спиридона на свое попеченіе. Вы разсудите — когда онъ, Спиридонъ, былъ причисленъ къ его обители, и тогда онъ, по обязанности своей, не соглашался объ немъ достодолжнаго попеченія имѣть о его исправленіи! А теперь, уже взятъ изъ его рукъ, согласится ли ипаки взять таковую тяжкую веригу, обременить себя и всю обитель? Когда же Вы писали къ нему письмо, то увидете отвѣтъ: не согласный ли будетъ съ нашимъ мнѣніемъ. Аще Господь восхощетъ и живы будемъ. Когда Спиридона отправите въ призрѣніе, тогда, съ помощію Божіею, и мнѣ можно будетъ написать въ Орелъ къ благодѣтелямъ, какъ то: къ Ѳедору Яковлевичу и прочимъ подобнымъ, о посѣщеніи и неоставленіи его, въ необыкновенномъ запорѣ пребывающему. Сократя сіи скудоумныя строки, пребыть честь имѣю съ моимъ почтеніемъ и благорасположеніемъ, Вашъ недостойный богомолецъ, многогрѣшный Iеросхимонахъ Леонидъ съ приверженною Братіею, и униженно кланяюсь.

Также и батюшка нашъ Отецъ Антоній и Отецъ Гавріилъ Вамъ свидѣтельствуютъ почтеніе и приносятъ благодарность за Ваше приписаніе.

Отъ 17^го Декабря 1830 года —

Оптинской Введенской пустыни скитъ.