М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Ваше Высокопреподобіе
Достопочтеннѣйшая Матушка Игуменiя
Анатолія!
Изъ письма вашего видимъ, что многiе изъ вашихъ неблагомыслящихъ, а въ духовномъ смыслѣ вамъ благодѣтельствуящихъ, радуются о разсѣвающихся не лѣстныхъ и ложныхъ слухахъ, о какой то мнимой ереси; желаютъ изслѣдованія оной; только намъ вѣдомо то, что обманутся въ своемъ мнѣніи, и постыдятся испытавшіи испытанія, и исчезнетъ вся ихъ мудрость. И вы въ своей совѣсти по сей части вѣрно спокойны; о бѣлогородской крамолѣ тоже пишетъ намъ Мать Нимфодора; но по простой пословице, чужой ротъ не огородъ, не загородишъ. А успѣютъ онѣ только то здѣлать, что Б<о>гъ попуститъ, ко искусу вѣры нашея, или къ наказанiю за грѣхи. Что мы и должны принять съ покорностiю Св. Его воли.
Въ нашихъ краяхъ тожъ носится пустая молва, отъ охотниковъ до новостей и пересуживать чужiя дѣла, совсѣмъ до нихъ не касающiяся; но вѣтеръ оную разноситъ, а насъ не касается и неповреждаетъ. И мы находимся все въ томъже положенiи, какъ и прежде къ вамъ писали.
О бѣлевскихъ дѣлахъ еще ничего достовѣрнаго не слышно, а чемъ дѣло кончится не извѣстно; недавно былъ у нихъ присланъ для слѣдствiя Архiерейск<ій> Экономъ, спрашивалъ всѣхъ о семъ дѣлѣ и объ нихъ; весьма немногiе показали въ противную сторону, но ито безъ доказательствъ а только что слышали; впротчемъ Игуменья и почти все Сестры защищаютъ только свящ<енника> и двѣ дѣвчонки твердо стоятъ и обвиняютъ невинныхъ. Въ тожъ самое время Сомовы старики отецъ и и мать ѣздили къ Архiерею просить за дочь и за дѣвку, что онѣ напрасно выгнаны. Незнаемъ точно какое дѣйствiе возымѣла сiя ихъ поѣздка; говорятъ будто дозволено принять, а навѣрно незнаемъ.
Еленѣ Алексѣевнѣ вашей желаемъ скораго выздоровленiя, а доколѣ будетъ воля Б<о>жiя пребыть ей въ болѣзни, благодушнаго и благодарного терпѣнiя; и испрашиваемъ наше Б<о>жiе благословенiе. Вы дѣлаете выговоръ за краткость письма, но и то хорошо что написали, и такъ все время убиваемъ только на письмы, а проку мало: притомъ же скудный мой умъ, весьма ограниченъ въ риторическомъ пространствѣ, и немогу подражать плодовитой въ семъ отношенiи вашей Мат. Тавифѣ.
Желаемъ вамъ проводить благополучно сiю сырную седмицу и встрѣтить благоговѣйно святый постъ, врачь душамъ и тѣлесамъ. И поручая себя вашимъ Св. молитвамъ съ почтенiемъ нашимъ, и желанiемъ вамъ здравiя душевнаго и тѣлеснаго пребываемъ недостойные ваши Богомольцы и многогрѣшный іеросхiмонахъ Леонидъ.
и многогрѣшный Іеромонахъ Макарiй.
На всѣхъ вашихъ о Хр<ис>тѣ Сестръ миръ и благословенiе Б<о>жiе, остаемся недостойные ваши Богомольцы многогрѣшный іеросхiмонахъ Леонидъ.
и многогрѣшный Іеромонахъ Макарiй.
8. февраля
1841 года
Просимъ переслать письмецо къ М. Нимфодорѣ.
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
29 марта
1841 года
Ваше Высокопреподобіе
Достопочтеннѣйшая Матушка Игуменія
Анатолія!
Письмо ваше получили мы 23. ч<исла> марта, и спѣшимъ на оное нашимъ восписаніемъ, потому что вы жаждете онаго, желая знать о нашихъ обстоятельствахъ. А намъ и къ статѣ желательно поздравить васъ съ наступившимъ почти праздникомъ воскресенія Христова; и мы уже привѣтствуемъ васъ, обычнымъ Христiанскимъ привѣтствіемъ, завтрешнiй день. Христосъ воскресе! во времяже полученія сего письма поздравленiе будетъ очень къ статѣ. Поздравя васъ съ симъ праздникомъ, желаемъ торжествовать оный съ сердечною радостію, въ добромъ здоровье и со всѣми вашими о Хр<ис>те Сестрами.
Наши обстоятельства все въ томъже положеніи, измѣны не видно, насчотъ допущенiя ко мнѣ Леониду женскаго пола; что однакожъ недолжно васъ огорчать; ибо я съ своей стороны мирствую, и надѣюсь что Б<о>гъ неоскуденъ даровать пользу имъ и чрезъ другихъ; а иначе не попустилъ бы быть сему возбраненiю. А мнѣ такъ же напользу сіе; ибо ежели бы при слабости моей продолжалось таковое стеченіе народа, то скорѣе бы дни мои прекратились, и я не имѣль бы время о своей душѣ попещися. И все сіи стеченiи, ложные слухи, пустая молва и протчіи попущены отъ Г<оспо>да къ очищенiю грѣховъ моихъ. Почему я несовѣтую вамъ въ таперешнее время отпущать сюда желающихъ Сестръ, до времени, пока утихнетъ молва, и умиротворятся враждующіи и подозрѣвающіи насъ въ сѣктѣ или въ ереси.
Изъ Б<ѣльскаго> м<онастыря> бѣдную Анфію выслали, не обвиня за ересь, а за самовольное къ ней хожденiе Сестеръ, и якобы за неповиновенiе Игум<еніи> чего однакоже небыло въ послушаніяхъ; но здѣлано въ угоду Сомову, Отцу Марфиному, которая оклеветала Анфію; такъ же и сестру ее Марью Николавну выслали. И таперь онѣ не имѣютъ мѣста, гдѣ главу подклонити: объ нихъ мы сердечно сожалѣемъ, и незнаемъ чемъ помочь ихъ малодушiю, плачуть и скорбятъ утѣшно. Марьи Николавнѣ дозволили было родители помѣстится въ Орловскомъ Д<ѣвичьемъ> М<онастырѣ> куда она и ѣздила, но Игуменiя, не только не приняла, но и ночевать въ монастырѣ непозвола. Велѣно и еще выслать человѣкъ дватцать изъ Б<ѣлевскаго> м<онастыря>, но Игуменья удерживается, хочетъ просить объ оставленiи. Не помнимъ писали ли къ вамъ мы, что и съ нее за ето /дѣло/ была снята мантiя на двѣ недѣли. Вотъ какова шуму надѣлала молитва<???>. Чтожь касается до ереси; то какъ вы увѣрены въ нашемъ православiи, такъ и мы знаемъ ихъ православную вѣру; а что молва проноситъ, все ето неправда. Да еще и благочиннаго ихъ перемѣнили.
Вы опасаетесь, какъ бы и вамъ неопредѣлили опять тогожь благочиннаго; чегожь вамъ опасатся? Б<о>гъ васъ защититъ, такъ какъ и до селѣ защищалъ и покрывалъ; Да и владыко вашъ вамъ покровительствуетъ.
Объ матушки же вашей, нечево дѣлать, надобно понести ее немощи: можетъ быть больше несли, ненадобно къ концу ослаблятся. Конечно ежели бы знали ее такое устроенiе и непроизволенiе къ жизни монастырской, то лучшебы не брать.
Вотъ вамъ и много написали, только бы была охота читать. За симъ поручая себя вашимъ св. молитвамъ, купно и на васъ испрашивая миръ и благословенiе Б<о>жiе, съ нижайшимъ нашимъ почтенiемъ пребываемъ недостойные ваши Богомольцы
многогрѣшный iеросхімонахъ Леонидъ.
и многогрѣшный Іеромонахъ Макарiй.
Еще, Дiомидъ нашъ подбавилъ, прославилъ себя и обитель въ худую сторону. Таперь онъ находится въ Тихоновой подъ присмотромъ до времени. А дѣло такого рода: въ Мцѣнскѣ умеръ богатый купецъ бывшiй слѣпо къ нему ввѣренный; и завѣщалъ предъ смертiю въ нашу обитель 500 р<ублей> целковыхъ да столько же при жизни чрезъ него прислалъ.
По смерти ево Дiомидъ поѣхалъ туда [какъ] для истребованiя отъ брата его сихъ денегъ. Но тотъ началъ курсъ своего ученiя, водворясь въ домѣ покойнаго, при большой своей слабости, однако ѣздилъ по церквамъ. Со всего города народъ стекался къ нему въ домъ, кто для /принятiя/ наставленiя, а кто для жалобы на брата, за неотдачу бѣднымъ по завѣщанiю купца. Онъ и въ сiи дѣла входилъ, и довольно грубо съ хозяиномъ поступалъ и бранилъ ево немилосердо. На ту пору случился тамъ Орловской Архимандритъ Ректоръ; видя и слыша о такомъ святцѣ и о стеченiи народа, посѣтилъ ево; но онъ обошелся съ нимъ довольно грубо и неприлично; тотъ прiѣхавши въ Орелъ представилъ о семъ своему архiерею, а сей отнесся къ нашему; почему его и вытребовали. Всего же пробылъ онъ въ Мцѣнскѣ 2 нѣдѣли, а съ проѣздомъ три. Таперь чемъ дѣло кончится неизвѣстно, но кажется необойдется безъ непрiятности.