Собратъ нашъ, О: Ιоанникій[1], по возвращеніи своемъ изъ С: П:, доставилъ мнѣ удовольствіе слышать о вашемъ пребываніи, и о томъ, что еще памятуете мою худость. Всеусердно васъ благодарю за оное, и за присланное чрезъ него отъ усердія вашего; на нужды мои и единомысленныхъ моихъ братій сто рублей. да помянетъ Господь вашу любовь. И я съ своей стороны сохраняю васъ въ памяти моей, и при слабыхъ моихъ силахъ молю премилосердаго Господа о вашемъ спасеніи, котораго ради и мірская благая вся презрѣхомъ. Хотя я и увѣренъ въ строгомъ образѣ вашей жизни, но понуждаюсь напомнить вамъ, дабы стоя на высотѣ званія, не забывать своего намѣренія и того попеченія, сколько, во время пребыванія твоего при батюшкѣ О: Ѳеодорѣ, и при мнѣ грѣшномъ, полагали мы о тебѣ; и самъ тщательно старался о снисканіи при иноческихъ подвигахъ смиренія. Старайся и нынѣ о сохраненіи сего сокровища, и да будетъ сей маргаритъ первымъ въ твоей митрѣ, соединяясь съ бисеромъ любви къ ближнимъ, отъ коихъ зависитъ наше спасеніе; къ немощамъ другихъ будь снисходительнѣе, помня, что и сами мы обложены немощами. И слово святаго Апостола: вы сильніи немощи немощныхъ носити, и не себѣ угождайте[2]. Написалъ cie вамъ я отъ искренней любви и усердія, а не по другимъ какимъ либо причинамъ. Примите cie отъ скудоумнаго и слабаго старца, болѣющаго о васъ сердцемъ; можетъ быть болѣе не услышите сего; время приближается и гробъ ожидаетъ насъ; собратія наши отходятъ и намъ путь сей предвозвѣщаютъ.
Поручаю себя вашимъ молитвамъ и при желаніи вамъ здравія и спасенія остаюсь недостойный вашъ богомолецъ… <Лев Наголкин>