Глебовым Николаю Васильевичу
и Варваре Николаевне
1
Какого Вы ожидаете отъ
меня отвѣта, на письмо Ваше о Сашиномъ объявленіи Вамъ, — идти въ
монастырь? Много бы погрѣшилъ, несправедливъ былъ бы и богоборецъ явился
бы, ежели бы согласился съ Вашимъ мнѣніемъ и чувствомъ, сопротивляться
званію ея. Несравненно болѣе я порадовался и благодарилъ Бога, о семъ на
нее призрѣніи, нежели Вы опечалились. А надобно бы и Вамъ, какъ
Христіанамъ, радоваться и благодарить Бога, что Онъ столько къ вамъ милостивъ,
удостоиваетъ принять плодъ Вашъ въ служеніе Себѣ, потому Онъ и хочетъ
удостоить ее сей высокой чести, что вы ее воспитали по Христіански. Какое
достоинство лучшее, быть невѣстою Христовою, и служить Ему, всѣ дни
жизни своей, или быть женою какого нибудь мірскаго человѣка, положимъ
знатнаго и богатаго, и работать мipy и приличіямъ его, которыя нерѣдко
понуждаютъ стыдиться исполнять то, что велитъ законъ Божій? Что я нерѣдко
слыхалъ отъ тебя сестрица: «нельзя братецъ мы въ мipѣ живемъ». — Послушайте
составившаго лѣствицу добродѣтелей, возводящую на небо, Великаго
во–Отцахъ, Iоанна, что онъ пишетъ: аще
земному царю насъ зовущу, и желающу предъ лицемъ его намъ воинствовати, мы ни
мало не коснимъ, и не отрицаемся отъ сего подвига, но вся оставльше,
поспѣшно къ нему притекаемъ; то да внимаемъ себѣ, да не како Царя
Царей, Господа господей и Бога боговъ, призывающаго насъ къ Ангельскому сему
чину, по лѣности и нерадѣнію своему преслушавше, на страшномъ ономъ
судищи, обрящемся бесотвѣтни.[1] —
Еще онъ же поучаетъ: спѣши идти въ
обитель, или уклониться отъ мipa; не дожидайся того, пока пойдутъ съ тобою
міролюбцы, поелику часъ смерти, яко тать[2]
нечаянно, на насъ находить. Какъ скоро почувствуешъ въ себѣ ко благочестію пламя, то бѣги скоро, ибо не знаешъ
когда онъ погаснетъ, и когда во тьмѣ тебя оставить.[3]. —
Она не имѣетъ
воли Вамъ противиться, но Вы дадите за нее Богу отвѣтъ, ежели удержите
ее, и она будетъ обольщена міромъ и его суетою. Вы полагаете замужствомъ ея
составить ей счастіе, а себѣ симъ утѣшенie, но кто Васъ въ этомъ увѣритъ,
знаете ли будущее? Не видите ли много несчастныхъ судьбою партій? А вы
полагаете непремѣнно быть ей счастливой; но я дерзаю напротивъ думать:
обѣщавшіяся уневѣстить себя Богу, и оставившіяся таковое
намѣреніе, не получаютъ счастливой судьбы. Это я на многихъ дозналъ;
каково будетъ тогда Ваше позднее разскаяніе, о лишеніи ее истиннаго блага,
надеждою мнимаго? — А ты сестрица пишешъ чтобы она не спѣшила, ибо
тебѣ подпора и утѣшенiе. Странная мысль! Ежели бы присватался за
нее женихъ, стóящій по мнѣнію мipa сего, стала ли бы ты
откладывать въ даль? Онъ могъ бы и отказаться, видя что его проводятъ: ужъ
вѣрно не упустила бы случая отдать ее, для составленія мнимаго счастія; и
тогда должна же бы отпустить ее отъ себя, да еще можетъ быть въ далекое разстояніе.
Что ты на это скажешъ? А когда Господь къ Себѣ призываетъ, ты боишься
вѣрить Ему, дочь свою, бережешъ для своего утѣшенія; Ты любишъ себя
и ее болѣе Бога. Вамъ не понятно это чувство, т. е. званіе Божіе.
Кто ее понуждалъ къ этому: строгость ли Ваша? Нужда ли въ чемъ? Напротивъ Вы ее
очень любите, и всемъ она довольна. Св. Лѣствичникъ пишетъ, что это
званіе или чувство есть неизвѣстное народу разумѣніе. Я хотя
замѣчалъ въ ней эти чувства, но никогда не давалъ ей совѣта, ожидая
что Самъ Богъ, умножа оное выведетъ и наружу; она уже такихъ лѣтъ что
можетъ различить доброе отъ худаго, и не ужели обольщаетъ ее черная ряса, и
ограда монастыря? — Стало быть есть что то другое, влекущее ее къ
ceбѣ, — любовь Божія! и гласъ Его, внутренно зовущій: «возьмите иго Мое на себя, иго бо Мое благо, и бремя Мое легко
есть»[4].
Но она можетъ и потухнуть, и гласъ зовущій ее умолкнуть, (что можете видѣть изъ ученія Господня о сѣмени, падшемъ въ
терніи и подавленномъ), кто жъ этому будетъ причиною? Для мipa довольно есть
служителей, пусть живутъ и благоденствуютъ. Богъ всѣмъ
благодѣтельствуетъ и хощетъ спастися, и отъ нихъ спасеніе не отъято; но
кого Онъ призываетъ, и видитъ сопротивленіе, о семъ не знаю что сказать... На
что Вы хотите отвратить ее отъ взятія на себя ига, но легкаго, благаго, и бремя
а легкаго; напротивъ желаете ее обременить жестокимъ игомъ, и тяжкимъ бременемъ
міра? — Въ одно время съ Вашимъ письмомъ, получилъ я еще два письма:
первое отъ благородной дѣвицы, у которой мать, два или три брата
свѣтскихъ, и двѣ сестры, старшая и младшая, въ монастыряхъ; она
имѣетъ сильное желаніе въ монастырь, и просится у матери, но не получаетъ
еще просимаго; теперь хочетъ просить рѣшительнаго отпуска, не бывъ въ
силахъ выносить мірскихъ соблазновъ, отвлекающихъ ее отъ настоящей цѣли.
Вамъ покажется жестокою, что оставляетъ мать, но за нее было много жениховъ
достойныхъ и чиновныхъ; ежели бы она пошла за котораго изъ нихъ, должна бы была
оставить мать для земнаго жениха, кольми паче для Небеснаго cie творя не
погрѣшаетъ? Я знаю матерей, имѣвшихъ по одной только дочери,
которыя, вышедши замужъ, оставили матерей, хотя они и полагали въ нихъ
единственную отраду своей жизни. О семъ какъ Вы посудите? — Второе письмо,
отъ матери, выдавшей свою дочь въ замужство, и послѣ краткаго времени,
принуждена была взять ее къ ceбѣ отъ мужа; вотъ уже 2. года
страдаетъ въ болѣзни, и сердце матери непрестанно обливается кровію,
глядя на ея страданія, а особенно въ теперешнее время; къ тому жъ получили
извѣстіе, что[5]
зять ее уже успѣлъ промотать все свое имѣнiе, состоящее изъ
300 душъ, которое все взято за партикулярные долги, а онъ остался съ
одними личными своими качествами, кои состоятъ: пьянство, карты, буйный и
безчестный нравъ, развратное поведеніе, — вотъ достоинства удалаго мужа
моей несчастной, больной дочери; и онъ еще хочетъ чтобъ она жила съ нимъ; не
для того ли, чтобы лишить ее и послѣдняго куска хлѣба, промотавъ
оное, убить ее своими буйными поступками, скорѣе освободиться, и искать
другой жертвы. — Это слова печальной матери, о любимой своей дочери,
которую выдавая въ замужство, ласкала себя надеждою составить ей большое
счастіе. Гдѣ жъ оно? подобныхъ примѣровъ есть довольно. Какъ будто
нарочно, сіи оба письма получилъ я въ мѣстѣ съ Вашимъ, приличныя къ
нашему дѣлу, и выписываю Вамъ изъ нихъ матеріи, а Вы разсмотрите и
сообразите съ дѣлами и своими чувствами; изъ всего же писаннаго мною
выведите результатъ, не ошибаетесь ли Вы, въ своемъ мнѣніи, и нѣтъ
ли тутъ сопротивленія волѣ Божіей. Не извиняйте себя болѣзненными
чувствами родителей о разлученіи съ нею для Небеснаго Жениха, которое понесли
бы для земнаго; или боязнію что поступаетъ въ строгій санъ, въ чемъ не мало
ошибаетесь; ибо выше силы Богъ не требуетъ; знайте что и Вы обязаны тѣ же
заповѣди Божіи исполнять, какія и мы, кромѣ дѣвства и
нестяжанія. Я не думаю чтобы Вы согласны были съ мнѣніемъ Лютера и его
послѣдователей о монашескомъ званіи; Вы чада Греко–Россійской Восточной
Церкви, которая сдѣлала положеніе о семъ званіи, и опытъ проходившихъ
оное доказалъ намъ пріобрѣтеніе пользы отъ онаго. —
Впрочемъ, я ни Васъ къ
увольненію ея не нужу, ни ее не отвлекаю и не понуждаю, а отдаю на Вашу и ея
волю: предоставляя прочее промыслу Божію, да устроитъ все на пользу. А Онъ
силенъ согрѣть сердца Ваши въ любовь Свою, чрезъ которую не только не
пожалѣете плодъ Вашъ, яко жертву живу и непорочну, вручить Ему на
служеніе, но паче еще возрадуетесь, и возблагодарите Его, за сію къ Вамъ
милость Его и любовь. — Касательно же времени, нельзя вдругъ этого сдѣлать,
ежели и рѣшено будетъ Ваше дѣло, то нельзя прежде весны сего
года. — Поздравляю Васъ, проводя Праздникъ Рождества Господа нашего
I. Х. и встрѣтивши новый годъ. Да ниспошлетъ Господь на Васъ, и на
дѣтей Вашихъ миръ и благословеніе Свое, и при желаніи Вамъ здравія и
благоденствія, остаюсь усердный Вашъ братъ и богомолецъ Iер<омонахъ>
Mакарій.
1. Генваря 1842