Достопочтеннѣйшая о Господѣ Р. В–на!
Пишешь, что во время посѣщенія Божія обители
вашей болѣзнію, ты находилась въ страхѣ и боязни смерти; а дальше
говоришь, что желала бы при жизни моей и матери Н. умереть; это какъ будто
противорѣчіе одно другому. Мы часто не знаемъ, чего желаемъ и чего
просимъ; лучше предадимся волѣ Божіей и помолимся Ему такъ: «да будетъ, Господи, воля Твоя на насъ»[1];
Онъ знаетъ болѣе насъ, чтό намъ будетъ на пользу; мы же, хотя и
знаемъ, что намъ болѣе всего нужно смиреніе, но о стяжаніи онаго, или
мало, или совсѣмъ не печемся; надобно во всякомъ случаѣ стараться
имѣть пріобрѣтеніе сего.
Сестру твою мнѣ очень жаль, что она не
имѣетъ спокойствія; лишаясь сама онаго, и другимъ наноситъ непріятности.
Я съ своей стороны всѣ силы употреблялъ къ успокоенію ея, давалъ
совѣты, просилъ мать Н. и тебя о умиротвореніи; но все что-то не ладится;
не знаю, отъ чего сіе происходитъ. – Конечно, отъ вражіихъ козней; но оныя
низлагаются смиреніемъ, безъ котораго и спасеніе получить нельзя. И такъ ты съ
своей стороны, сколько можешь, дѣлай къ умиротворенію, и ей совѣтуй
смириться; гдѣ бы она ни была, вездѣ нужно смиреніе. I. М. 31 iюля 1848 года.
Для памяти и для пользы душевной Р. В–нѣ!
Увѣренъ, что ты хочешь спастися, для того
оставила міръ и пошла въ монастырь. Надобно же и дѣлать то, чтò
насъ спасаетъ; надобно исправить свою нравственность, а когда она не
исправлена, то не можешь имѣть мира и спокойствія душевнаго. Какъ же оную
исправить? – При помощи Божіей, покореніемъ, отверженіемъ своей воли и разума;
отъ чего познаешь, какія въ тебѣ страсти суть залогомъ; и надобно противъ
каждой вооружаться молитвою и заповѣдьми Божіими. Но ты сама по
себѣ не можешь, а должна обнаруживать ихъ откровеніемъ предъ матерью Н. и
принимать совѣты ея съ вѣрою; хоть бы тебѣ и противно что
казалось, надобно повинуться, не прекословить; отъ сего раждается смиреніе, а
смиреніе – побѣда на всѣ страсти.
Когда укорить тебя сестра, или мать N., у тебя подвигается внутрь лежащее неустройство; ты
замолчишь и томишь себя злопомнѣніемъ. Какъ же ты этимъ себѣ
вредишь жестоко и не понимаешь, что сего причиною твое бѣдное устроеніе,
а ты считаешь ихъ виновными твоего оскорбленія! Вотъ тутъ-то и надобно искать
благаго совѣта и винить себя, а не другихъ, что ты не исполнила
заповѣди Божіей, которая велитъ и враговъ любить, благословлять
кленущихъ, добро творить ненавидящимъ и молиться за творящихъ напасть. Надобно
за сіе укорять себя и нудить къ терпѣнію (хоть и напраслина), къ
смиренію, къ любви, къ кротости, къ благости и проч.
Когда будешь себя нудить и открывать немощь свою со
смиреніемъ матери Н., то Господь пошлетъ тебѣ Свою помощь, и ты можешь
исправить себя, и успокоишься; а когда не будешь нудить, или никто не будетъ
тебя трогать, то трудно исправленіе. Читай духовныя отеческія книги и старайся,
по ученію ихъ, сколько можно, себя понуждать, а врагу не покоряться; онъ
имѣетъ съ нами непримиримую брань. Кто смиренно себя ведетъ, тотъ и
побѣждаетъ, а когда примешь помыслъ на ближняго и оскорбишься, то уже ты
бываешь побѣждена и находишься въ плѣну у него; отъ того и миру
нѣтъ. Да подастъ Господь тебѣ побѣду и миръ!
Многогрѣшный I. М. 23 февраля 1848 года.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ Р. В–на!
Гдѣ есть произволеніе къ понесенію немощей
ближнихъ нашихъ, тамъ пошлетъ Господь и помощь Свою, когда мы къ тому себя
понуждаемъ.
Сознаешь себя, что ты скора, дерзка и
нетерпѣлива. Что же это такое? – Утвари ли, или монисты, украшающія душу?
Нѣтъ, это струпы и язвы душевные; надобно попещися о исцѣленіи ихъ;
они могутъ вредить ближнимъ, а себѣ еще болѣе. Знаешь врачевство
оныхъ – сознаніе себя виновною и самоукореніе! Побѣдиться не такъ важно
какою страстію, но пребывать въ ней и не обвинять себя за оное, а другихъ
ставить причиною, это есть уже отступленіе праваго разума и нерадѣніе о
исцѣленіи болѣзни душевной. Да поможетъ тебѣ Господь стать
противу страстей.
Ты спрашиваешь: должно ли читать послѣ всенощной
молитвы на сонъ грядущимъ? Такъ какъ у васъ всенощная отходитъ рано, то не
мѣшаетъ и прочитать оныя; а гдѣ отходитъ поздно, часовъ въ 12-ть,
то можно оставлять.
Пишешь, что вы имѣли намѣреніе ѣхать
въ К–ъ, по дѣламъ своимъ, но остановились по разносящимся повсюду
неблагопріятнымъ слухамъ, и матушка игуменія не благословила вамъ сей путь
предпринимать. Да, теперь лучше дома сидѣть и умиротворяться. Попущеніемъ
Божіимъ, вездѣ неблагопріятные слухи отъ злонамѣренныхъ людей
проносятся, а нѣкоторые и въ дѣйствіе происходятъ. Также и въ К–ѣ
на всѣхъ страхъ и ужасъ, обѣщаютъ сжечь, и многіе уклались на возы
и вывезлись; однакожъ будетъ то, чтό попуститъ Господь. «Аще не Господь созиждетъ домъ, всуе
трудишася зиждущіе: и аще не Господь сохранитъ градъ, всуе бдѣ стрегій»[2];
почему и надобно просить Господа объ отвращеніи сего зла и о сохраненіи
градовъ, домовъ и весей; а также покаяніемъ и добрыми дѣлами
умилостивлять Его благость.
Описываешь и ваше келлейное съ матерью Н. смущеніе и
свое побѣжденіе. – Мнѣ неизвѣстно въ подробности, отъ чего
происходили ваши и ея смущенія, но полагаю, она и такъ могла быть смущена,
совсѣмъ не на васъ, а просто отъ унынія и скуки, которыя находятъ и безъ
всякой причины, къ духовному предъуспѣянію; а тебѣ показалось, что
на тебя имѣетъ скорбь; и когда стала и семъ говорить, то еще болѣе
скорбь ея умножилась, и она произнесла непріятное слово, а ты сама тόже
отдала; а ежели бы просто потерпѣла сіе время, то оно и прошло бы такъ.
Конечно, ты и сестра можете имѣть свою келлію, но полезнѣе для васъ
еще пожить подъ окормленіемъ, нежели своею волею, и лучше потерпѣть
укоризны съ самоукореніемъ, нежели, избѣгая сего, отлучаться на свою
волю. Совѣтую смириться и испросить прощенія у нея; да я полагаю, что вы
уже и примирились доселѣ. I. М. 19 iюля 1848 года.[3]