М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Знаю что велика скорбь твоему сердцу, разлучиться въ здѣшнемъ мірѣ съ
матерью; но не должна она быть безъ отрадною для вѣрующихъ и любящихъ
Христа Спасителя; Онъ упразднилъ смерть и даровалъ намъ животъ вѣчный!
для невѣрующихъ точно безъ отрадны скорби о лишеніи блискихъ сердцу;
онѣ на вѣки ихъ лишаются, имъ не блещетъ лучь надежды изъ
отдаленной вѣчности, что могутъ тамъ соединиться. Но намъ вѣрующимъ должна быть утѣшеніемъ надежда,
что не навѣки разлучаемся съ нашими ближними; и что смерть есть только
прехожденіе къ вѣчной жизни и даже успокоеніе по трудахъ отъ
многомятежной и болѣзненной сей жизни. Въ милосердіи Божіемъ къ усопшей
твоей маминькѣ нельзя
сомнѣваться; Онъ удостоивъ ее
всѣхъ нужныхъ къ напутствованію въ вѣчную жизнь таинствъ, и
даровалъ довольное время на пріуготовленіе себя къ будущей жизни, постепенно
посѣщая болѣзнями, которые несомнѣнно приводили ее въ
чувство, и даже малые проступки жизни сей сокрушеніемъ сердца предъ Богомъ
очищали; а сердце сокрушенное и смиренное
Богъ не уничижитъ[1]. И какъ она была Христіанка, не однемъ словомъ, то и
оставила по себѣ благую память въ супругѣ и чадахъ своихъ; а
онѣ любя ее и отдая долгъ истинной любви молятъ милосердаго Искупителя о
упокоеніи ее въ вѣчномъ блаженствѣ, подвизая къ сему. И церковь,
которой приношеніе а паче бескровная жертва, многомогущественны восполнить
недостатокъ, ежели она не успѣла принести довлетворенія о грѣхахъ
своихъ. Такъ же и милостыни творимые убогимъ, много содѣйствуютъ
душѣ къ полученію милости Божіей. Вы всѣ ето несомнѣнно
исполняете, и ето вамъ должно быть утѣшеніемъ въ скорби о лишеніи ее;
надежда одушевляетъ!
Письмо твое я получилъ 27 февраля, и уже
нѣкогда было писать въ Сѣвскъ, а надѣюсь что ты таперь
здѣсь, куда къ тебѣ и пишу. Сей часъ же по полученіи письма твоего
записали имя покойной твоей маминьки у насъ въ скитѣ для поминовенія на
псалтырѣ и на проскомидіи, также и въ монастырѣ на литургіяхъ.
Отслужили панихиду по усопшей. Къ Отцу Антонію, вчерась еще написалъ съ оказіею
о семъ. А сево дни на почтѣ къ О: Никодиму, и къ Отцу Геронтію такъ
же съ оказіею сего жъ дня писалъ.
Разсуди здраво, предаваться неумѣренной скорби, не грѣшно ли? Ето есть противиться распоряженіямъ всепремудраго промысла
Божія. Продолженіе ее жизни болѣзненной было бы для нее страданіемъ. А
таперь упокоеніе обрящетъ. И вѣрно она сама желала разрѣшиться отъ узъ плоти, дабы пріитти ко
Христу. Совѣтую жъ тебѣ оставить неумѣренную печаль, а
молитвою о покойной маминькѣ воскриляться
благонадежіемъ, помня и то, что и нашъ вѣкъ не извѣстно долго ли
продлится; должны такъ же оставить сей свѣтъ; и преселиться къ ней въ вѣчность.
Отъ сестрицы твоей Настасьи Алекса<ндровны>
получилъ вчерашній день письмо и 75 р. ас<сигнаціями>
по 25 р. къ намъ въ монастырь и О: Никодиму. И все
ето распредѣлилъ.
Желаю чтобы Господь даровалъ тебѣ утѣшеніе
въ скорби, благонадѣжіемъ и покорностію волѣ Божіей. При удобномъ
случаѣ не оставишь посѣтить нашу обитель. Испрашивая на тебя миръ и
благословеніе Божіе, остаюсь недостойный твой Богомолецъ многогрѣшный
Іеромонахъ Макарій.
Почтеннѣйшему Александръ Марковичу
свидѣтельствую мое нижайшее почтеніе и желаю ему получить отъ Господа въ
скорби утѣшеніе.
2. Марта
1843. года
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Опять скажу тебѣ: не предавайся безъ отрадной
печали, но молись за маминьку, проси и себѣ и папиньки Благоразумнаго
разсужденія; какая польза упадать духомъ и лишать себя здоровья? Я написалъ
Мат: Людьмилѣ урокъ преподавать тебѣ въ нужныхъ случаяхъ;
когда ты забудешь благоразуміе и будешь предаваться печали. А ты ее слушай, и будешь умна и покойна. Не думай
тѣмъ изъявить ей долгъ дѣтской любви, что будешь по ней рыдать,
тутъ можетъ вкрадаться даже и другое
совсѣмъ противное чувство; и о семъ умолчу. Въ етомъ я тебѣ отдаю
честь, что ты печешься о поминовеніи
души ее. Во многихъ обителяхъ и церквахъ приносится безкровная жертва о упокоеніи души ея; такъ же и при
славословіи Божіемъ не молчномъ, не въ одномъ мѣстѣ поминается ее
имя. Да не сомнѣваюсь чтобы ты и сестра, не попеклись по силѣ
своей, за душу ее, утѣшить нищую братію, и нѣкоторыхъ борющихся съ
бѣдностію утереть слезы возможнымъ пособіемъ. Вотъ долгъ дѣтскій,
какой ты можешь принести ей — и приносишь.
Изъ присланныхъ денегъ тобою 75 р. ас<сигнаціями>
точно здѣлалъ по твоему назначенію, отослалъ въ Тихонову и въ Малой
Ярослав<ецъ> по 25. р. и 25 р.
оставилъ здѣсь. 27. марта въ сороковый день будетъ отправлена у насъ
служба и панихида и утѣшеніе братіи. Да упокоитъ Господь душу ее въ
царствіи небесномъ!
Ежели бы я имѣлъ волю и возможность,
посѣтилъ бы васъ здѣсь, но таперешнѣе время по моей
обязанности, не позволяетъ сего исполнить. Послѣ сороковаго дня, ежели
позволитъ тебѣ здоровье, и дорога, то пріѣзжайте къ намъ хоть на
малое время съ М: Людмилою.
Да поможетъ тебѣ Господь сохранить себя и
родителя не предаваться безгодной
скорби, но провождать время въ благоугожденіе Господу, и въ благонадежіи о
спасеніи маминьки, остаюсь желатель твоего здравія и спасенія и недостойный
Богомолецъ многогрѣшный Іеромонахъ Макарій.
Папиньки, прошу сказать мое нижайшее почтеніе.
Варвара Викт<оровна> Чичерина первую
недѣлю говѣла и вторую пробыла съ братомъ Александромъ, который
такъ же говѣлъ, 8. марта поѣхали отъ насъ.
16. марта
1843. года
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Сестры на пути, а я письмо твое получилъ, и
спѣшу на оное хоть краткими строками отвѣчать:
Прискорбно для меня слышать до какой степени
простираются твои скорби, не отъ кого стороннихъ, но отъ самаго ближняго; вотъ
тебѣ и дружба, не похожа ли на Крылову басню. Я тебя не виню тутъ, но
представляю съ другой стороны какое не правосудіе, и за ничто. Жалко и людей,
что онѣ невинно страдаютъ. Ты все таки молись за него Богу, и принимай
такъ, что хотя не за другіе пороки, такъ за гордость и тщеславіе наказуешься и испытываешься. Да очиститъ тебя Господь отъ оной жестокой кары. Смиреніе
всегда успокоеваетъ. Когда ужъ нѣтъ другаго средства, то можешь нанять
вольнаго человѣка, но чтобы были все предосторожности, дабы не могъ къ
нему чемъ привязаться.
О духовной дѣлай какъ Богъ тебѣ
возвѣщаетъ для дѣтей сестры Натал<ьи>:
Пусть хоть она тамъ напишетъ черновую, а ты перепишешь сама, но только надобно чтобъ было
три свидѣтеля благородныхъ, ето ты уже знаешь. Да ето надобно знать, что
въ духовныхъ запрещено завѣщавать лично на монашескія имена деньги и
протчее.
Мать Людмила прости что не пишу особо, и ето на силу
успѣваю написать.
Прощайте будьте здоровы и благополучны, да утѣшитъ васъ
Господь, испрашивая на васъ Его благословеніе остаюсь вашъ недостойный
Богомолецъ многогрѣшный іеромонахъ Макарій.
Матушки Игуменіи мое почтеніе.
Очень радъ что Господь васъ утѣшилъ въ
Площанской пустынѣ.
Посылаю вамъ просвиру.
Брычку получимъ, не сомнѣваемся.
16. Іюня
1843. года
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Съ поѣхавшими отъ насъ вашими Сестрами, писалъ я
въ кратцѣ на твое письмо, что только нужнѣе нашолъ въ скорости
написать. А таперь и еще нѣсколько побесѣдуемъ, хотя не льзя
сказать на досугѣ. Но вышло время небольшое.
Мнѣ очень больно; что я не могу въ скорби твоей
здѣлать тебѣ утѣшенія, по скудости ума моего, и по моему
недостоинству. Развѣ только напомнить, что Богъ намъ прибѣжище и сила, помощникъ въ скорбехъ обрѣтшихъ
ны зѣло[2]. И Самъ Онъ
говоритъ, чрезъ пророка: Призови Мя въ
день скорби твоея, и изму тя[3].
Очень много можно найтить текстовъ, въ Св: Писаніи, а паче въ псалтыри,
сколько Богъ близъ есть оскорбленныхъ сердцемъ, и къ Нему прибѣгающихъ.
Прибѣгай и ты къ Нему, изливай предъ Нимъ душу свою, и печаль свою
возвѣщай. Онъ силенъ разрушить все твои недоумѣніи и преграды и
узы, связующія скорбію сердце твое. Пока нѣтъ скорбей, то онѣ для
насъ страшны въ воображеніи; а пришедшимъ онымъ, невольно терпимъ, и несемъ
яремъ сей, особою силою Божіею укрѣпляемыя. Для тебя одна
главнѣйшая скорбь, чрезъ кого оная нашла, и кто раздраженъ? Правильно или
неправильно, но все онъ скорбитъ, и ево жаль, сердце болитъ! Какое же бы средство
избрать къ умиротворенію его? Истинно я не нахожу. Одно только надобно молиться о немъ Господу, да умиротворитъ его
сердце, а себя въ тайнѣ сердца винить, хоть не въ тѣхъ винахъ, въ
коихъ онъ тебя порочитъ, но мы не смѣемъ предъ Богомъ оправдаться, хотя и одинъ жизни нашей день
будетъ. А тщеславіе и самомнѣніе думаю нерѣдко имѣли
присудствіе въ сердце твоемъ. Могу и ето припомнить (въ чемъ уже ты сознала
себя виновною) что ты дерзала думать о себѣ о имѣніи любви Божіей:
тебя обольщали нѣкоторые милые чувства, и ето было посѣщеніе Божіе,
а не любовь твоя къ Богу. Любовь же наша познавается въ терпѣніи
искушеній, попущаемыхъ Его промысломъ, или отъятія утѣшеній коими угодно
было Ему нѣкогда насъ награждать. Тутъ надобно имѣть смиреніе, которое
имѣетъ тѣсный союзъ и съ Любовію Божіею Смиреніе, считаетъ себя
недостойною никакого утѣшенія, но повиннымъ всѣхъ сего міра
скорбей, и пріемлетъ все оное, яко отъ руки Божіей ниспосылаемое, вѣруя
яко Онъ творитъ сіе отъ Любви къ намъ. Нельзя себя и въ томъ оправдать, что за
имѣніе вышла такая крамола; но впротчемъ стеченіе обстоятельствъ и
случаевъ къ тому тебя побудило. Ты его съ собою не возьмешь, но предоставляешь тѣмъ роднымъ, имѣющимъ въ
ономъ нужду, которые другимъ бы образомъ не могли имъ воспользоваться. Да и одно отверженіе имѣнія
не могло бы доставить мира твоему родителю, а надобно было посвятить и себя на
его утѣшеніе, жить дома.
Ты опасаешься
за свое здоровье, и полагаешь смерть, первымъ своимъ утѣшеніемъ. Ето отъ
того что отяготѣло на тебѣ бремя скорбей, но еще не можешь сказать,
готово сердце мое Боже[4].
А можетъ быть фіалъ скорбей излитый на тебя и очиститъ оное и сотворитъ
готовымъ и достойнымъ къ пріятію вѣчныхъ радостей. Только сама не дерзай
такъ о себѣ думать, а предоставь все ето неизреченному Божію милосердію. Я
радъ что ты побывала въ Площанской пустынѣ. Я ее самъ очень люблю; да
какъ и не любить 23. года проведши. А Икона Царицы Небесной, пречудной и
неизреченной доброты, отъ одного на нее зрѣнія нельзя не пріидти во
умиленіе; я преселился отъ туда, хотя и по своей волѣ, но неусильно сего
требуя, а предаваясь промыслу Божію, и желая воспользовать душу мою чрезъ
батюшку О: Леонида и Благодарю Бога доволенъ здѣшнею жизнію, а какъ
дальше будетъ Единому Богу свѣдомо. ‑ Тебѣ тамъ Господь
и Царица Небесная подали душевное утѣшеніе. ‑ Слава Богу!
Ты напрасно о томъ беспокоишься о томъ, что будто меня не увидишь; почему ето? Когда будемъ
живы, то етого можно надѣяться,
а ежели умремъ, то когда будемъ того достойны, тамъ увидимся; но я
надѣюсь, что еще здѣсь увидимся.
О распоряженіи имѣніемъ твоимъ, по желанію
твоему здѣлать духовную, пиши къ сестрѣ; пусть она тамъ
посовѣтуетъ съ знающими законъ и буде можно, такъ чтобы и написала. Но
лично на имя монашествующихъ Закономъ воспрещено; а то что хочешь кому оставить,
можешь написать на одно лицо всю сумму, Матери Людьмилѣ, написавъ ее
мірскимъ именемъ, такъ что оставляешь ей въ полное ее распоряженіе безъ отчетно
употребить ей на назначенные тобою предметы или раздачу на поминовеніе и
протчее, не упоминая подробно куда и кому; а ей можешь дать записку
партикулярную для памяти. Только не забудь о свидѣтеляхъ, какъ я
тебѣ писалъ.
Брычка еще не получена, но увѣрены будетъ
доставлена. Письмо Отцу Игумену доставлю. Въ скорбяхъ вашихъ не могу подать
вамъ болѣе утѣшенія въ словѣ, но помолимся вкупѣ. Да
будетъ воля твоя Господи на насъ; а она всегда есть блага, и мы должны ей всею
нашею силою и волею повинуться.
Когда тѣло немоществуетъ, то душа да
обновляется, чего тебѣ все усердно желаю недостойный твой Богомолецъ
многогрѣшный Іеромонахъ Макарій.
Сестрица твоя Наталья Александровна прислала шерсть и
канву; забылъ адресъ, не знаю куда отвѣчать; потрудись напиши ей отъ меня
покорнѣйшую Благодарность за исполненіе сей коммисіи; и нижайшее мое
почтеніе. А такъ же чтобы простила меня что самъ не пишу, попроси.
18. Іюня
1843. года
Испрашиваю на нихъ и на дѣтей ихъ Божіе
Благословеніе.
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Хотя въ дорогѣ нахожусь, но не хочу упустить
время, дабы поздравить тебя со днемъ твоего Ангела; которое на сихъ краткихъ
строкахъ до тебя посылаю. Да утѣшитъ тебя Господь въ твоемъ пребываніи, и
поможетъ тебѣ благодушно перенести твои искушеніи, и вскорѣ да
избавитъ тебя отъ оныхъ. Видно такъ надобно было всепремудрому промыслу Божію
устроить, дабы пройтить тебѣ по сему пути чрезъ огнь искушеній, и
преданіемъ себя въ волю Божію, твердѣйшей содѣлатися и въ
вѣрѣ укрѣпитися.
Я писалъ къ тебѣ на почтѣ изъ обители, и
послалъ объявленіе и билетъ Елисавѣты Ивановны, чтобы послать прямо
оттуда въ совѣтъ, а отъ насъ посылать нельзя, могутъ имѣть
подозрѣніе. Увѣдомь когда будетъ оный посланъ.
Я былъ у Марье Андрѣевнѣ, но о
папинькѣ твоемъ ничего не слыхалъ; кажется онъ поутихъ насчотъ твоего
дѣла; да все перейдетъ и онъ успокоится, только надобно время и
терпѣніе.
Мать Людьмилу поздравляю съ именинницами. Благодарю за
приписаніе въ письмѣ Мат: Игуменіи.
И испрашивая на васъ миръ и благословеніе Божіе, съ желаніемъ вамъ здравія и
спасенія, остаюсь недостойный вашъ Богомолецъ многогрѣшный Іеромонахъ Макарій.
17. Іюля
1843. года
Болховъ.
10 августа <1843 года>
М. С. О. Н. Г. І. Х. б. н. п. н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Изъ послѣдняго твоего письма, писаннаго
5. Августа, не видно получила ли ты мое письмо, посланное изъ Болхова 18. Іюля,
коимъ я тебя поздравлялъ со днемъ твоего Ангела; такъ же писалъ къ Игуменіи и
къ Казначеи о томъ же. Молчаніе же твое о письмѣ моемъ приноситъ мнѣ сомнѣніе, что
вѣрно писемъ оныхъ къ вамъ не отправили. А можетъ быть, ты за своею
скорбію забыла о семъ и написать. Ето не такъ важно, но какъ я привыкъ давать
знать о вѣрности полученія писемъ, такъ и самъ желалъ бы имѣть о
семъ удостовѣреніе. — Потому я и не писалъ къ тебѣ на письмо
твое отъ 9 іюля писанное съ квитанціею объ отправленіи билета въ
м<осковскій> опек<унскій> совѣтъ, недавно писавши.
Премилосердый Господь любитъ тебя, и посланіемъ
скорбей обучаетъ познанію себя и смиренію; безъ коихъ ты только мечтала о
себѣ что ты смиренна и считаешь себя хуждшею; но таперь на самомъ
дѣлѣ видишь сіе, не перенося скорбей равнодушно. Не только мы съ
тобою должны, но и великіе мужи такъ разумѣли о себѣ и показали что
нужны скорби: св: пророкъ Давидъ бывъ въ различныхъ скорбяхъ,
прилѣжнѣе взывалъ ко Господу, и искалъ отъ Него избавленія и
утѣшенія, каковыхъ призываній найдешь очень много въ псалмахъ его. Можно
видѣть и плодъ отъ оныхъ когда онъ говоритъ: Благо мнѣ яко смирилъ
мя еси (чемъ же какъ не скорбями) яко да научуся оправданіемъ Твоимъ. А пока не
смирялся, то что было? Прежде даже не
смиритимися, азъ прегрѣшихъ[5],
и Св: Отцы научаютъ насъ, что скорбьми приходимъ во смиреніе и въ разумъ истинный. –
Я вижу что ты приемлешь скорби посланіемъ тебѣ отъ руки Божіей, но что не
можешь быть въ оныхъ равнодушна, ето сродно человѣческой немощи, и
ненавыкновенію къ несенію ихъ; и просто сказать, ты была избалована счастіемъ,
тебѣ вездѣ представлялось я.
Таперь и труденъ оборотъ, и конечно не малый подвигъ: однакожъ не унывай и
помни что Богъ намъ прибѣжище и
сила, помощникъ въ скорбѣхъ обрѣтшихъ ны зѣло[6].
И изливай предъ Нимъ сердце твое съ обвиненіемъ себя. Онъ призритъ на смиреніе
твое, и подастъ избавленіе.
Я очень радъ что познала ты то, что далека еще отъ
стяжанія любви Божіей. А еще больше удостовѣришься когда прочтешь слово 55. св: Исаака Сирина, гдѣ
онъ даже и желаніе возлюбить Бога, имѣетъ разборъ. Любовь Божія есть
верхъ добродѣтелей!
Можетъ быть таперь уже и скоро окончатся твои по
крайней мѣрѣ большія скорби. Богъ воздвигъ сестру твою Наталью
Алек<сандровну> побороть по тебѣ, и смѣлымъ предстательствомъ
урезонить отца, и преклонить къ миру. Она можетъ быть таперь и къ тебѣ
пріѣхала и съ радостною вѣстью о мирѣ. Я сего тебѣ
сердечно желаю. Но ты просишь разрѣшенія на твое недоумѣніе, какъ
поступить въ испрошеніи прощенія у него, и признанія своей вины предъ человѣки,
дабы его оправдать? и тѣмъ умиротворить? Я надѣюсь что Наталья
Александровна отберетъ отъ него его желаніе на сей счотъ, и вѣрно въ
кондиціяхъ будетъ наблюдать твою пользу. Съ моей стороны совѣтую смириться предъ отцемъ, какъ и сама ты пишешь.
Хоть не въ семъ, но во многомъ предъ нимъ виновата. Но и въ семъ случае не безъ
вины. Можетъ быть роптала на него и укоряла, ежели не словами, такъ мыслію.
Подвигъ не малъ для твоей гордости, но спасителенъ. Когда ты себя уничтожишь въ
мысли, тогда и не трудно будетъ сіе исполнить. А между тѣмъ успокоится
отецъ и сама успокоишься. Только въ
кондиціяхъ мира вашего должно быть главное дозволеніе жить въ обители, а хотя
когда и пріѣхать къ нему, но не надолго; и объ имѣніи какъ уже
лучше разсудите общимъ совѣтомъ, такъ чтобы клонилось къ общей
пользѣ. Да укрѣпитъ тебя Господь въ подвигѣ семъ, и поможетъ
стяжать миръ и тишину, послѣ брани и бури.
Въ первомъ же письмѣ твоемъ, пишешь объ
имѣніи, не продать ли его брату? а другое купить, съ переводомъ на него
денегъ. Причины сего ты описываешь… Я не могу принять на себя чтобы имѣлъ
даръ разсужденія или дальновидности; но полагаю, не вышло бы отсюда какого
новаго неудовольствія за бто, что не захотѣла пользоваться родовымъ материнскимъ, купила
другое. Но и при продажѣ и опять при покупкѣ имѣній, сколько
выдетъ на бумагу и пошлины? въ обоихъ случаяхъ кажется больше трехъ тысячь, а
какъ бы не достигло пяти: ето хорошъ капиталъ!
Не знаю какъ обстоятельствы сестры твоей Натальи
Алек<сандровны> въ отношеніи къ ее имѣнію, что я не такъ понялъ изъ
письма твоего. Какое то вліяніе имѣетъ родитель на ее имѣніе; а то
бы всево лучше отдать ей твою часть, какъ лучше найдете, поговоря съ
законниками, по духовной ли, или по другому какому акту; (такъ какъ ты и
имѣешь намѣреніе большую часть ей отдать твоего достоянія) а ее
обязать доставлять тебѣ по смерть твою что нужно для тебя; и потомъ что
хотѣла, или какъ хочешь, по моему мнѣнію, ето бы было ближе къ
разводу<?>. Она скорѣе можетъ поручить управленіе имѣніемъ
Ми<хаилу?> Андр<ѣевичу>. Впротчемъ не полагаю чтобы я уже и
правильно судилъ, не зная обстоятельствъ, можетъ быть не позволяющихъ сего
здѣлать. Вамъ виднее тамъ какъ лучше поступить. А я только излагаю свое
мнѣніе.
Очень жаль мнѣ Елисавѣты Ивановны, что она
недугуетъ злопомнѣніемъ на управляющаго, а написать къ ней о семъ, ни съ
какой стороны не нахожу удобности; старайтесь вы и Мать Игуменія уговаривать
ее, и представьте какъ великъ грѣхъ злопомнѣнія; оный
препятствуетъ прощенію грѣховъ нашихъ. И притчу Спасителеву о
должникѣ тьмою талантъ должномъ. – Квитанцію получилъ, благодарю за
исполненіе, но билета еще не получили. При писаніи сего письма сколько было
отрывокъ, то тотъ, то другой, болѣе 10ти разъ
отрывался. Испрашивая на тебя миръ и благословеніе Божіе остаюсь недостойный
твой Богомолецъ многогрѣшный Іеромонахъ Макарій.
Я написалъ въ письмѣ М: Людмилѣ о
Генеральше, оные строки можете ей показать.
М. С. О. Н. Г. І. Х. Б. Н. П. Н.
Достопочтеннѣйшая о Господѣ
Марья Александровна!
Отъ 7. числа октября получивъ твое письмо, не отвѣчалъ
потому, что 9. только писалъ къ вамъ, но изъ послѣдняго твоего письма отъ
30го октября писаннаго не видно о полученіи онаго, хотя
оное и не заключаетъ большой важности, но всѣ не мѣшало бы знать
точно ли получено.
Положеніи твоихъ обстоятельствъ, все еще зыблются на
вѣсахъ. Что такое еще оскорбило твоего батюшку, что онъ послѣ
мирныхъ переговоровъ, опять написалъ къ Мат: Игуменіи на тебя такое безъ
складное и бестолковое письмо? кто такіе лукавые люди и твои злодѣи, о
коихъ ты должна не утаить отъ Игуменіи? Взять въ другую келью; ето падаетъ
подозрѣніе на Мать Людьмилу, что онъ ее считаетъ таковою. Точно онъ
жалокъ, и ево резонами трудно увѣрить, а надобно просить Господа, о
милосердомъ Его помилованіи его. Тебѣ что жъ дѣлать, терпи. Хотя
тебѣ и кажется будто тебѣ сноснѣе было только за себя, но
другія тебя ради обижены: все же тебѣ скорбь, терпи. А по множеству
болѣзней твоихъ, утѣшеніи Божіи возвеселятъ душу твою.
Прошедшимъ твоимъ
письмомъ я немало оскорбился: сколько мнѣ тебѣ говорить, не
принимай сновъ за истинну; а ты все увлекаешься
въ вѣру къ онымъ. Блажени не
видѣвшіи и вѣровавшіи[7].
Должна и без’того вѣровать что Царица Небесная имѣетъ о тебѣ
заступленіе; и на что тебѣ еще сны, когда была уже много обманута. Пусть
же ето будетъ послѣдній разъ, а то…
Коверъ вашъ общій, только вчерашній день отправилъ къ
Отцу Никодиму; долго не было оказіи.
Напрестольную нашу одежду, взяли у орловской казначеи
и отослали въ Серпуховъ; не поможетъ ли Богъ тамъ оную поскорѣе окончить.
Не будетъ ли какой перемѣны въ твоихъ
обстоятельствахъ, не оставь увѣдомленіемъ.
Да утѣшитъ тебя Господь душевно и тѣлесно.
Испрашиваю на тебя миръ и благословеніе Божіе, и остаюсь недостойный твой
Богомолецъ многогрѣшный Іеромонахъ Макарій.
6. ноября
1843. года