Жалуешься на теперешнюю свою нестерпимую брань; причиною оной зазрѣніе твое ближнихъ въ ихъ недостаткахъ или порокахъ. Когда же, видя себя побѣжденну какою-нибудь страстію, то о семъ только и печешься, какъ бы избавиться, отъ оной, и не смѣешь судить другихъ, находящихся также на поприще борьбы съ многоразличными страстьми, которыя въ сей борьбѣ иногда падаютъ, а иногда побѣждаютъ; вѣнцы же уготовляются въ будущемъ вѣкѣ. Чѣмъ кто смиреннѣе, тѣмъ крѣпче на брани воинствуетъ, а смиряютъ насъ иногда наши же грѣхи. Для того-то и попускаются намъ паденія, къ познанію нашей немощи и смиренію. Св. Петръ Дамаскинъ пишетъ: «когда кто видитъ свои грѣхи, яко песокъ морскій, то это есть начало просвѣщенія души и знакъ здравія ея». О семъ и намъ должно пещись, чтобы видѣть свои грѣхи и сокрушаться о семъ сердцемъ, а не другихъ зазирать; тогда и страсти наши укротятся.

При желаніи тебѣ мира, здравія и спасенія, остаюсь недостойный твой богомолецъ, многогрѣшный I. М. 6 іюня 1842 года.

***

На вопросы твои не отрекаюсь говорить, хотя самъ ничтоже благо сотворихъ. Игра съ дѣтьми не можеть быть одобрена, хотя и нѣтъ чувства, но можетъ быть; учить дѣтей, —батюшка не благословилъ въ обители иметь этой молвы; а частно и временно, притомъ же изъ послушанія къ матери, можно, однако и тутъ надобно беречься дѣйствія вражія. Читать для пользы другихъ можно и излишнее противъ назначеннаго, но съ самоукореніемъ, какъ о семь и сама пишешь. О бываемыхъ у васъ въ домѣ всенощныхъ въ годовые праздники съ поспѣшностію отъ причетниковъ, то говорить ли имъ о семь или нѣтъ, къ исправленію, и стать за имя Божіе: ревность твоя не по разуму; сколько у васъ прихожанъ — не знаю, а ежели и еще кто захочетъ дóма служить всенощныя, то у служащихъ и силъ не достанѣтъ; сверхъ того — что надобно въ церкви служить всенощную, приходскія и домашнія дѣла понуждаютъ ихъ къ таковой поспѣшности; хотя и нельзя этого похвалить, но надобно измѣрить силы ихъ. Ты думаешь, какъ у насъ въ монастыряхъ исправляютъ; но это невозможно тамъ; здѣсь довольно и пѣвчихъ, и служащихъ, и нѣтъ другихъ занятій, притомъ же одна всенощная; въ такомъ случаѣ можно поговорить, но не настоятельно и не дерзко, а предложить со смиреніемъ: когда возможно, то сдѣлаютъ, а когда нѣтъ, то надобно имъ уступить; а всего бы лучше быть въ церкви на соборной всенощной, которая для того и установлена, чтобы люди сходились совокупно прославлять Бога единымъ сердцемъ и едиными усты; тамъ бы можно и не спѣша послужить; но, кажется, обычай сей въ мірской церкви давно вошелъ, чтобы скоро служить, и трудно его перемѣнить, а паче намъ съ тобою. Богъ, богатъ сый въ милости, всегда силенъ даровать намъ успокоеніе, аще только будемъ того достойны и будетъ намъ полезно; а дотолѣ попускаетъ утѣснятися скорбьми и различными искушеніями, вся устрояя на нашу пользу, чтò видите и на себѣ; довольное время не имѣвъ спокойнаго пристанища и своего уголка, получили келлію и въ оной не находили совершеннаго успокоенія; почему и другую устроиваетъ вамъ имѣть; благодарите Его благость, за такое милостивое о васъ промышленіе. Ты только прочитавши книгу Исаака Сирина познала, что не начинала еще жить, какъ должно, а то не ужели мечтала о себѣ нѣчто высоко? Это прелесть! Вникни же, о чемъ больше учитъ св. Исаакъ Сиринъ, больше всего о терпѣніи и смиреніи, съ коими уже всѣ купно добродѣтели соединены. Этому надобно и слѣдовать и ежедневно учиться сему. I. М. 22 сентября 1842 года.