93.III.8.5

Достоевский,

Михаил Михайлович

«Мачеха» — комедия

Действие I, II, III незаконч.

1851                              35 лл.

Начало:     «Начата 25 сентября 1851 / Мачиха /

                   Комедия в пяти действиях / Действующие лица /

                   Платон Платонович Дубасов, отставной корнет…

Конец:        «…я / пожертвовал своим сердцем, своею любовью, … /

своею (утирая навернувшиеся слёзы) доброю славою.»

Черновой автограф.

Без подписи


Начата 25 сентября 1851

Мачиха

Комедія въ пяти дѣйствіяхъ.

Дѣйствующія лица.

Платонъ Платоновичъ Дубасовъ,         отставной корнетъ, богатый помѣщикъ. Лѣтъ подъ пятьдесятъ. Добрѣйшій человѣкъ, хотя и любитъ подтрунить. Очень лѣнивъ, хотя и выдаетъ себя за дѣятельнаго помѣщика. Любитъ поѣсть, поспать, поболтать, а болѣе всего тишину и покой. Особенный врагъ всякихъ чувствъ и тревогъ душевныхъ, но за-то большой охотникъ до того, чтобъ ему оказывали почтеніе и подлаживались подъ его расположеніе духа. Въ противномъ случаѣ онъ самъ подлаживается, лишь бы не нарушать своего покоя. Чрезвычайно привязчивъ къ людямъ и обыкновенно побаивается тѣхъ, къ кому сильно привязанъ. Костюмъ: широкія панталоны, холстинное пальто и обнажонная шея.

Катерина Өедоровна, жена его, женщина лѣтъ 25.

Варвара Платоновна<,> дочь его отъ перваго брака, 17 лѣтъ.

/Пелагея Платоновна, сестра его, вдова 55 лѣтъ/

Николай Сергѣичъ Шмыгмильницкій лѣтъ подъ тридцать. Человѣкъ неизвѣстнаго происхожденія и чрезвычайно-зависимаго образа мыслей; вкрадчивый, и сладкорѣчивый и вообще производящій самое пріятное впечатлѣніе. Говоритъ плавно и съ улыбкой, хотя въ этой плавности проявляется болѣе обдуманность и какъ-будто боязнь проговориться, чѣмъ природный складъ рѣчи. [Костюмъ] По [костюму] /туалету его/, по прическѣ видно, что Николай Сергѣичъ очень занимается своею особою; [хотя] одѣтъ по лѣтнему, но прилично и даже изящно.

Докторъ. Старичокъ изъ русскихъ нѣмцевъ.

Няня.

Лакей.

Дѣйствіе происходитъ въ подмосковной Дубасова

_______

// л. 1


Дѣйствіе первое

/Гостиная. Дверь противъ сцены ведетъ въ садъ, по бокамъ во внутреннія комнаты/

Явленіе первое.

Дубасовъ, докторъ и Шмыгмильницкій.

Дубасовъ. — Только, господа, ради Бога….. (таинственно взгляд<ываетъ> на нихъ) Чтобъ это осталось между нами…. На тебя Николай Сергѣичъ я надѣюсь…. (скоро) и на васъ тоже, докторъ. И на васъ тоже, мой почтеннѣйшій Богданъ Өедоровичъ. /Ради Бога/ Чтобъ жена и не знала о нашемъ совѣщаніи. Она и слышать не хочетъ о медицинѣ, ужь ты её, пожалуйста извини, Богданъ Өедоровичъ….. (Шмыгмильницкому) Вѣдь мы съ нимъ старые товарищи.

Шмыгм<ильницкiй> Вмѣстѣ служили?

Дубасовъ. Лучше! Жили вмѣстѣ, студентами… Сколько тому лѣтъ-то? а?

Докторъ /припоминая/ — Это было въ восемьсотъ……

Дубасовъ. — Нѣтъ ужь, ради Бога, уволь отъ хронологіи… Еще, пожалуй, жена узнаетъ сколько мнѣ лѣтъ, а я… (смѣясь[)] и /на ухо)/ себя обкрадываю. Говорю, что сорокъ два, а какое чай сорокъ два… И полныхъ пять десятковъ будетъ... Давно ужь я не заглядывалъ въ формулярный списокъ, такъ и не помню навѣрное… Вѣдь вотъ подумаешь, года летятъ и не видишься съ другомъ, а настала нужда, такъ къ нему съ поклономъ. Ты вѣдь не сердишься, что я съ тобой безъ церемоній. Ужь извини, каковъ былъ, таковъ и теперь… Дай еще разъ обнять тебя… (обнимаются: докторъ морщится)

Докторъ — Но не пора-ли?

Дубасовъ — /(держитъ его за плеча и смотритъ ему въ глаза)/ Чай крестовъ себѣ нахваталъ…

Докторъ — Слава Богу… слава Богу.

Дубасовъ. — И чиновъ?

Докторъ. — Дѣйств<ительный> статскій.

Дубасовъ. — /(отступая)/ Ваше П<ревосходительст>во! Ка-ко-во? А я то корнетъ въ отставкѣ! Николай Сергѣичъ? а?

Шмыг<мильницкiй> — Однако Платонъ Платонычъ, чтобъ Катерина Өедоровна…. (въ-сторону) Онъ кажется никогда не начнетъ.

Дубасовъ. (скоро) И въ самомъ-дѣлѣ…. и въ самомъ-дѣлѣ… [(доктору) вы, Богд<анъ> Өедор<овичъ> здѣсь не докторъ, вы добрый знакомый, пріѣхали навѣстить своего стариннаго пріятеля… Такъ я васъ и отр] /Такъ пожалуйста, господа, о чемъ я васъ просилъ-то?../ Чтобъ жена…. (грозитъ пальцемъ)

Шмыг<мильницкiй> Это очень легко будетъ устроить Плат<онъ> Платонов<ичъ>.

Дубасовъ. Какъ-такъ?

Шмыгм<ильницкiй> [Вотъ] Богданъ Өедоров<ичъ> здѣсь не докторъ, а просто вашъ добрый знаком<ый>; пріѣхалъ навѣстить васъ…. Вы такъ его и представьте Катеринѣ Өедоровнѣ.

Дубасовъ. Именно. Именно. Я только хотѣлъ это сказать… Такъ приступимте же къ дѣлу… Сядемте, господа.

// л. 1 об.

 

Сядемте…. Богданъ Өедоровичъ, милости прошу, сюда, между нами (садятся /у стола/; докторъ въ серединѣ). Такъ вотъ въ чемъ дѣло. Я васъ просилъ почтеннѣйшій Богданъ Өедоровичъ…. (останавливается и смотритъ въ раздумьи на Шмыгмильницкаго) Ты бы, Николай Сергѣичъ…. посмотрѣлъ…

Шмыгмильницкій (поспѣшно встаетъ и, направляясь къ двери) Чтобъ не застала васъ какъ-нибудь Катерина Өедоровна? Съ большимъ удовольствіемъ….

Дубасовъ. — Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ…. ты намъ нуженъ, не уходи!… Я говорю, не затворить ли намъ двери?

Шмыгмильницкій — Это будетъ не худо (затворяетъ и садится на свое мѣсто)

Дубасовъ — (доктору) Я не знаю что сдѣлалось съ моею женою?

Докторъ. — Что съ нею?

Дубасовъ. — Самъ не понимаю…. Однакожь, Николай Сергѣичъ, мы съ тобой кажется маху дали.

Шмыгмильницкій. А что-съ?

Дубасовъ — Да вотъ двери-то заперли, а [Ка] увидитъ Катенька, что мы взаперти сидимъ, такъ и [Богъ знает что подумаетъ] /нехорошо/….

Шмыгмильницкій. — Такъ отворить?

Дубасовъ (въ раздумьи) Право, кажется лучше? а?...

Шмыгмильницкій. Оно и точно лучше… Мы какъ-будто говоримъ о постороннемъ, а войдетъ К<атерина> Ө<едоровна>, такъ мы же её первую увидимъ.

Дубасовъ (скоро) Такъ отворить, отворить, отворить. Мы какъ-будто о постороннемъ… Пожалуйста, любезный другъ…. (доктору на ухо) Прекрасный молодой человѣкъ (Шмыгмильницкій отворяетъ двери и садится [на свое мѣсто] /отъ нихъ поодаль/) Такъ на чемъ бишь я остановился?

[Шмыгмильницкій (про себя) Да ни на чемъ покуда]

Докторъ. — Вы сказали, что ваша супруга…

Дубасовъ. — Совсѣмъ перемѣнилась.… Я её просто не узнаю.

Докторъ. — Похудѣла?

Дубасовъ. Э, нѣтъ….. Она такая же свѣженькая, и [хо] Богъ съ ней, какъ и прежде….

Докторъ. — Если я не ошибаюсь, она должна быть уже въ лѣтахъ.

Дубасовъ (въ недоумѣніи смотритъ на него) Двадцать четыре года…. развѣ это вы называете лѣтами…

Докторъ. — Но если не ошибаюсь у нея уже взрослая дочь…

Дубасовъ. — У моей жены?

Шмыгмильницкій. — Его п<ревосходительст>во вѣроятно говоритъ объ [вашей покойной супругѣ] Аннѣ Васильевнѣ.

Дубасовъ. — А! понимаю… Ха, ха, ха! (вдругъ перестаетъ хохотать и съ постною миной) Ея уже нѣтъ Богд<анъ> Өед<оровичъ>... Она меня покинула…

Докторъ (качая головой) Ахъ Боже мой, какое несчастіе… Такая добрая, скромная… Съ кѣмъ же?

Дубасовъ (съ сильнымъ движеніемъ) Какъ съ кѣмъ? Мы всѣ слава Богу еще живы… Ни съ кѣмъ, одна, /слава Богу/…. послѣ продолжительной болѣзни… и одной /вашей-же тамъ какой-то/ микстуры…

Докторъ. — Ахъ, а я…. Ахъ, Боже мой, кто бы могъ подумать.

// л. 2

 

Дубасовъ. — Ничего нѣтъ удивительнаго…. Болѣла, болѣла и умерла….

Докторъ. — А вы вступили во второй бракъ, понимаю…

Дубасовъ. — Ну да, для собственнаго покоя… У меня осталась дочь на возрастѣ…. Правда, она все время гостила у бабушки… Но все таки… остался домъ безъ хозяйства, нужно было смотрѣть за каждою бездѣлицей, а для меня всѣ эти заботы и хлопоты, всѣ эти домашнія дрязги… Нужно было обо всемъ самому думать, ну да и дочь къ тому же..… (махнувъ рукой) пропащее дѣло домъ безъ женщины…. Я люблю, чтобъ около меня все улыбалось, все было [счастливо] /весело/… Я самъ веселый человѣкъ. Непогнался и за приданымъ, мой почтеннѣйшій Б<огданъ> Ө<едоровичъ>, женился на дѣвушкѣ бѣдной, только бы быть покойну…

Докторъ. И надѣюсь, счастливы?..

Дубасовъ. — Ну да… стараюсь по мѣрѣ силъ и возможностей [Катер<ина> Өедор<овна> меня любитъ, я тоже въ ней души не слышу]… кто жъ врагъ своего покоя? [Счастливъ, Богд<анъ> Ө<едоровичъ>, счастливъ, что и говорить….] Только вотъ теперь-то у насъ [все] что-то все неладится….

Докторъ. — Гмъ.

Дубасовъ. Сначала было я подумалъ, что она это съ падчерицей неладитъ, но [съ другой стороны, она съ нею такъ всегда ласкова и когда я] иногда вспылишь на дочь, то она всегда такъ заступается за неё, что я и руки опустилъ… и тогда же сказалъ самъ себѣ: нѣтъ, братъ, тутъ что нибудь да другое... /какъ-будто одумавшись, перемѣняя рѣчь/ Ужь я вотъ и съ Николай Сергѣичемъ объ этомъ разсуждалъ… /Онъ тоже когда-то медицинѣ учился и всѣхъ крестьянъ моихъ лечитъ…/ И онъ постичъ не можетъ.

Докторъ. Гмъ. Но что же съ нею, однако?

Дубасовъ. И разобраться трудно. Вы съ ней говорите одно, она вамъ отвѣчаетъ другое. То вдругъ ужь такъ весела, что страшно за неё становится…. веселье-то впрочемъ я люблю; люблю, чтобъ всѣ весело смотрѣли. ‑ Я самъ человѣкъ веселый, даже слугъ нарочно подбираю съ веселымъ, открытымъ этакимъ выраженіемъ въ лицѣ…. но и веселью есть границы…. а ея веселость сущая истерика. — То вдругъ ужь такъ задумается, что не слышитъ, когда говоришь ей Катенька, Катенька, послушай,… а куда моя Катенька… За тридевять земель, тамъ гдѣ-то въ царствѣ фей витаетъ. На дняхъ какъ-то поѣхали мы на именины къ сосѣду: я, дочь и она. Хорошо. Ѣдемъ въ коляскѣ, [дорога] погода была прекрасная, дорога гладкая, мы всѣ такіе веселые… Вдругъ ни съ того, ни съ сего поблѣднѣла, дурно, дурно… Хорошо еще, [в] что въ эту самую минуту подскакалъ къ намъ Никол<ай> вотъ Сергѣичъ. Онъ покапризничалъ, остался дома, да послѣ, видно, раздумалъ… А то бы бѣда!..

Докторъ. Гмъ, что жь вы?

Дубасовъ. — Что жь я? отвезъ ихъ назадъ домой, да одинъ съ Николаемъ Сергѣичемъ, поѣхалъ. Подозрительная такая стала <В рукописи описка: стало – ред.>. Тихо слова при ней не скажи, сей часъ что-нибудь дурное подумаетъ. [Вотъ Ник<олай> Сер<гѣевичъ> какъ-то надняхъ сказалъ что-то Варинькѣ, такъ дочь мою зовутъ…. и сказалъ что-то такое самое пустое, а Варинька-то [в]/…/ такъ въ простотѣ сердца книгой по рукѣ… Что жь бы вы думали? Я какъ взглянулъ на неё, такъ увидалъ, что что нибудь да будетъ… Вся покраснѣла, глаза горятъ, а руки то, она что-то шила, такъ вотъ ходенемъ и заходили. Однако удержалась при нихъ-то, но лишь-только мы съ ней] [Не взлюбила вотъ она Николая Сергѣича (тихо)] /Да вотъ чего лучше./ Человѣкъ прекраснѣйшей, благороднѣйшей души человѣкъ. (громко) Приходитъ [онъ] /Никол<ай> Сергѣичъ (человѣкъ <Далее недописано – ред.>/ ко мнѣ вчера. Что ты? Проститься, говоритъ — Куда? — Въ Москву — На долго? — Да на все лѣто, говоритъ — Я такъ и всплеснулъ руками! Сталъ распрашивать и что же узнаю — Жена его не взлюбила; [такъ вотъ] Я ужь давно замѣчаю, что она все его такъ и покалываетъ, такъ и покалываетъ, словами, разумѣется, и мнѣ нѣсколько разъ о немъ намекала…/

________________________________________

<На листе арифметические подсчеты — ред.>

// л. 2 об.

 

[остались одни, и напустила….]

Шмыгмильницкій (съ нѣкоторою живостію) Что же [она вамъ /обо мнѣ/ говорила?] /такое?/

Дубасовъ — Мало-ли что? Я ужь теперь и не припомню. [Что ты молодой человѣкъ, что не слѣдуетъ тебѣ жить у насъ… мало ли что? Я тебѣ не говорилъ, но теперь вотъ къ слову пришлось…]

Докторъ. — Гмъ… что же вы?

Дубасовъ. — Что же я? Извѣстно, что съ бѣшенымъ не спорятъ…. Ну и поддакиваешь, да, душенька, хорошо, душенька, будь по твоему душенька….. Это бы еще все ничего. Но вот-что случилось вчера. (Шмыгмильницкій, все это время читавшій какую-то газету, начинаетъ прислушиваться) [Вхожу я нечаянно въ се] /Никол<ай> то Сергѣичъ уѣхалъ — вотъ я и пошолъ въ/ комнату…. плачетъ. Сидитъ и плачетъ. Признаюсь вамъ, жаль мнѣ её стало. Подсѣлъ я къ ней да и говорю: что ты, душенька, /говорю/ плачешь? — Молчитъ — Скажи мнѣ, душенька, говорю я, не обидѣлъ ли кто тебя, не сгрубилъ ли кто тебѣ изъ слугъ? — Молчитъ — Скучно что ли тебѣ здѣсь, говорю, такъ все брошу для тебя, хозяйство брошу, оранжерею брошу (я развожу оранжерею) въ Москву поѣдемъ, говорю я — Молчитъ — Сердце меня взяло. Я человѣкъ добрый, веселый, люблю, чтобъ всѣ смотрѣли у меня весело, но и тутъ когда подъ-часъ увижу, что какая нибудь изъ дѣвокъ плачетъ, или лакей изъ подъ-лобья смотритъ, то непремѣнно спрошу: что съ тобою, о чемъ ты?.. Ну и приласкаю…. А тутъ… (вставая) чего ужь я не говорилъ, какъ не утѣшалъ, какъ ни старался развеселить – ничего не помогаетъ — Молчитъ — Меня взяло сердце… Я чувствую, что у меня ужь сдѣсь закипаетъ, что я вотъ прорвусь, что у меня ужь губа трясется, колѣнки дрожатъ, слюни брызжатъ….

Докторъ (встаетъ въ испугѣ. Шмыгмил<льницкiй> тоже) Um gottеs Willen Что же вы?

Дубасовъ — (садясь и спокойно) Ничего. Хлопнулъ дверью и ушолъ въ [сво] оранжерею ради собственнаго покоя. Выпилъ тамъ стаканъ холодной воды и какъ рукой сняло. Мнѣ это очень вредно.

Докторъ. — Ну а супруга ваша?

Дубасовъ. — Садитесь же, господа, что же вы встали? Ну вотъ я этакъ прошелся по оранжереѣ, поговорилъ съ садовникомъ и прошолъ прямо къ себѣ. Смотрю, черезъ часъ этакъ времени, входитъ ко мнѣ жена. Я было, знаете, нахмурился, для приличія, но нѣтъ! Вижу моя Катерина Өедоровна улыбается, глаза это, знаете, еще мокрые, но за то какъ двѣ звѣздочки… Подсѣла ко мнѣ, ну и такъ и этакъ, она виновата, сама знаетъ, что у нея дурной характеръ ну и все…. А какое дурной характеръ? Просто ангельская душа. Такой кроткой, сговорчивой женщины, какою она была до болѣзни, я и не видывалъ… Я ей и говорю: душенька, говорю, пошлемъ за докторомъ, выбирай самаго наилучшаго, денегъ что ли у насъ мало, говорю…. И слышать не хочетъ….. Все это, по ея мнѣнію, пройдетъ, она совсѣмъ не такъ серьёзно больна, чтобъ нужно было тревожить факультеты… И мало-ли чего еще она не говорила и все это съ шуткой, смѣясь. Она знаетъ, что я люблю шутку. Пой, пой, думаю я про-себя. А за докторомъ таки я пошлю, и тутъ вспомнилъ объ васъ, почтеннѣйшій мой Богд<анъ> Өед<оровичъ>. Вамъ, какъ старому товарищу, могу я все повѣрить, (съ чувствомъ жметъ ему руку) [Возвратите мнѣ мой покой] /Вылѣчите ее/ почтеннѣйшій.

Докторъ. — Гмъ. Вы ныньче ея не видали?

Дубасовъ. Видѣлъ. Когда я шолъ въ конюшню — Я /утромъ/ какъ встану, обыкновенно отправляюсь въ конюшни и въ оранжереи — Это

// л. 3

 

моя обыкновенная прогулка — Такъ вотъ когда я шолъ въ конюшню, я нарочно остановился у окна ея комнаты. Увидала меня, улыбнулась и головой кивнула <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком текст:

(Шмыгмильницкому) О тебѣ спросила. <В рукописи ошибочно вместо точки стоит ? — ред.>

Шмыгмиль<ницкiй>. — Въ самомъ-дѣлѣ?

Дубасовъ. — Т. е. не о тебѣ собственно, а такъ вскользь. Что это, говоритъ, ты ныньче одинъ ходишь.

Шмыгмильниц<кiй>. Что жь вы отвѣчали?

Дубасовъ. Ну что ты теперь въ Москвѣ а [воротишься не раньше какъ къ вечеру] /о томъ когда ты воротишься и не говорилъ/.

Шмыгмильн<ицкiй>. — (въ сторону) Она увѣрена, что я совсѣмъ не ворочусь…. Воображаю какъ дружелюбно будетъ наше свиданіе. — Ред.> [Нынѣшнiй день пройдетъ, я думаю безъ приключеній и мы славно пообѣдаемъ]

Докторъ. — Не припомните-ли, [давно э] какъ давно началась <В рукописи: начались – ред.> съ нею [припадки] <Далее следует авторский знак. На полях слева предыдущего листа под таким же знаком перечеркнутый текст: [(доктору) Всего страннѣе то, что предметами своихъ насмѣшекъ и сарказмовъ она обыкновенно выбираетъ вотъ Николая Сергѣича. Мнѣ всякiй разъ совѣстно передъ нимъ (тихо) и вы не повѣрите съ какимъ терпѣнiемъ, съ какою можно сказать, ангельскою кротостiю переноситъ онъ всѣ ея капризы. А станешь извиняться передъ нимъ, знаете что онъ отвѣчаетъ<?>

Докторъ. Что?

Дубасовъ. (мягко) Согласитесь сами, что вѣдь нельзя же сердиться на больныхъ?

Докторъ. Конечно, конечно, но онъ вѣдь, кажется, въ добромъ здоровьѣ?

Дубасовъ. Нѣтъ, это онъ мнѣ отвѣчаетъ такъ<,> понимаете?

Докторъ. А!] – ред.>

[Дубасовъ. — Какіе припадки? Никакихъ припадковъ не было.

Докторъ. — Я хочу сказать] /эта неровность въ характерѣ./

Дубасовъ. — Неровность въ характерѣ?…. Постойте…. (смотритъ на Шмыгмильницкаго) Ты не припомнишь?…

Шмыгмильницкій (нерѣшительно) Не-припомню.

Дубасовъ. Вспомнилъ! Это было въ Петровъ день. У насъ обѣдало много гостей (Шмыгмильницкому) Ты еще въ первый разъ тогда къ намъ пріѣхалъ. Думалъ ли я тогда, что такъ сойдусь съ тобой? А всего только два мѣсяца. Ты не замѣтилъ кáкъ она была блѣдна тогда?

[Докторъ] Шмыгмиль<ницкiй> — /(съ замѣшатель<ствомъ)>/ Да, очень. — Разговоръ приним<алъ> прескверн<ый> [о] обор<отъ>.

Докторъ (Шмыгм<ильницкiй> съ чрезвыч<айной> любезностью) А вы изволили быть съ нею прежде знакомы.

Дубасовъ. О, нѣтъ! Николай Сергѣичъ года три прожилъ за границей.

Шмыгмиль<ницкiй>. (скоро) Да-съ, я былъ заграницей (про-себя, съ сердцемъ) Охота же дѣлать такіе странные вопросы. Но, слава Богу, кажется идутъ наши барыни… Нѣтъ, это одна [В] только Варвара Платоновна.

 

Явленіе второе

Дуб<асовъ,> Докт<оръ,> Шмыгм<ильницкiй> и Варв<ара> Платон<овна>.

Дубасовъ (въ смущеніи) Смотрите же Богд<анъ> Өедор<ович>ъ…. Николай Сергѣичъ, пожалуйста… (дочери) [Гд] Здравствуй, здравствуй <В рукописи описка: здровствуй – ред.> Варя, гдѣже Катенька?

Вар<вара> Плат<оновна>. — Катер<ина> Өедоровна сей часъ придетъ….

Дубасовъ (строго) Какая Катер<ина> Өедор<овна>.

Вар<вара> Платон<овна>. (нѣсколько вспыльчиво) Моя мачиха… Здравствуйте Николай Сергѣичъ (Шмыг<мыльницкiй> ей кланяется)

Дубасовъ (также) Варя, ты знаешь я не люблю такихъ выходокъ… Жена моя для тебя мать, а не Катер<ина> Өедор<овна>. Слышишь?

Варв<ара> Плат<оновна>. (съ сдѣржанн<ымъ> гнѣвомъ и почти про себя) У меня нѣтъ болѣе матери.

Дубасовъ. Мы объ этомъ поговоримъ послѣ. [Скажи и] Такъ скоро придетъ…. (ищетъ слова)

Варв<ара> Плат<оновна>. (насмѣшливо) Маменька?

Дубасовъ. — Да, маменька.

Варвар<а> Плат<оновна>. Маменька придетъ скоро; маменька надѣваетъ теперь шляпку, потому что ма-мень-кѣ угодно поѣхать къ сосѣдямъ, у которыхъ маменька такъ давно не была.

Дубасовъ. (доктору) Подите, вотъ толкуйте съ этими женщинами, вѣдь вотъ дѣвчонка, а туда же, и кажется въ добромъ здоровьѣ, а говоритъ какъ-будто бы въ истерикѣ…. Впрочемъ позвольте васъ познакомить: дочь моя, Варвара Платоновна….

Шмыгмильницкій (перебивая его) Катер<ина> Өедоровна. (отходитъ на задній планъ)

Дубасовъ (дочери скоро) Ты говоришь, она хочетъ ѣхать?

Варв<ара> Плат<оновна>. Да[-съ] къ Красновымъ. Ужь карета подана.

<Далее следует знак: Ø. На полях слева под таким же знаком текст:

Дубасовъ — Одна?

Варв<ара> Плат<оновна>. — Нѣтъ, съ тётушкой. — Ред.>

Дубасовъ. Добрый знакъ! Слава Богу! До сихъ поръ её нельзя было вытащить изъ комнаты[)]/(/говоритъ съ докторомъ, жестикулируя)

Шмыгм<ильницкiй>. (къ которому между тѣмъ подошла Варв<ара> Платоновна)

// л. 3 об.

 

Знаетъ она, что я воротился?

Варв<ара> Плат<оновна>. — Нѣтъ. Она думаетъ, что вы [ст] въ Москвѣ[.]/,/ [Я оставила ее въ этомъ пріятномъ заблужденіи] /а <я> ужь, конечно её не разувѣряла/ — Какъ я рада что вы опять у насъ.

Шмыгм<ильницкiй>. — О благодарю васъ, — но тсс…. она идетъ. (отходитъ совершенно въ сторону; Варвара Платоновна [во] приближается къ отцу)

Дубасовъ — Тсс…. Это она.

 

Явленіе третье.

Дубасовъ, Докторъ, Шмыгм<ильницкiй>, Варвара Платоновна,

[и] Катерина Өедоровна /въ шляпкѣ и надѣвая перчатки и Пелагея Платоновна тоже въ шляпкѣ./

Кат<ерина> Өед<оровна>. (въ дверяхъ лакею) Скажи, [чтобъ] /когда/ пода[вали]/дутъ/ карету. (/обѣ/ входятъ, незамѣчая Шмыгм<ильницкаго> — мужу) А я къ тебѣ проститься, мой другъ. Хочу съ нынѣшняго дня начать разплачиваться съ своими долгами. Вѣдь на мнѣ столько визитовъ — Ктому-же ныньче такая прекрасная погода, что невольно хочется.

Дубасовъ. Подышать воздухомъ? Дѣло. Дѣло!

Кат<ерина> Өед<оровна>. Нѣтъ, послушать ихъ сплетенъ, новостей, колкихъ намековъ <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком запись: на мою нелюдимость — ред.>, /тонкихъ/ [страховъ <?>] вопросовъ о нашей жизни, разныхъ извѣстій о томъ, что тотъ-то умеръ, та-то вышла замужъ, а у тѣхъ-то были крестины…… <Далее следует авторский знак. На полях слева под таким же знаком текст: Вотъ мы и собрались съ Пелагеей Платоновной…

Пелагея Плат<оновна>. — Сдѣлайте одолженіе, не мѣшайте меня въ свои затѣи — я вовсе не охотница до сплетенъ…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Но я это про себя. О васъ я не говорю; я знаю что вы жертва моего каприза…

Пелаг<ея> Плат<оновна>. — Мнѣ, матушка, ужь не привыкать стать быть жертвой. Была бы моя воля, я вовсе бы не поѣхала. Охота смертная тащиться по такому жару…. Я ужь о сю пору вся въ поту и хоть сей-часъ готова раздѣться….

Варв<ара> Плат<оновна>. (смѣясь) Тетушка!

Пелаг<ея> Плат<оновна>. <В рукописи описка: Петр. — Ред.> (скоро) Чтобъ остаться дома…. Т. е. перемѣнить платье, а ты ужь, сударыня… (кивая головою) егоза, егоза… Сидѣла бы лучше за работою, чѣмъ тарантить здѣсь….. Сколько это лѣтъ будешь шить подушку-то, а?… Что это, Кат<ерина> Өед<оровна> хоть бы вы за нею посмотрѣли да уняли ея язычекъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. Успокойтесь, сестрица… Вар[ва]/инька/ пошутила — ред.> (смотритъ на доктора)<.> Но я, кажется тебѣ помѣшала?

Дубасовъ. — Напротивъ…… [Батюшки! да что жь я тебѣ не представлю своего стариннаго друга и можно сказать однокашника.] (беретъ доктора за руку) Вотъ позволь тебѣ, душенька, представить — Богданъ Өедоровичъ Шпиллеръ, мой старинный другъ, вмѣстѣ съ нимъ были въ университетѣ.

Катер<ина> Өедор<овна>. — [Очень рада] (кланяется)

Пелаг<ея> Плат<оновна>. — Очень рада.

Докторъ. — Платонъ Платон<овичъ> мнѣ столько говорилъ….

Дубасовъ (впадая въ слово и дергая доктора за рукавъ) Да мы говорили… все о постороннемъ, о прежней студенческой жизни, объ оранжереяхъ, лошадяхъ, все о постороннемъ (доктору на ухо) чуть было не проговорились.

Катер<ина> Өед<оровна>. — [(замѣтивъ, что отъ нея что-то скрываютъ)] /(Поглядѣвъ на мужа, въ сторону) Отъ меня что-то скрываютъ[)]/ Вы постоянный Московскій житель?

[Дубасовъ] /Докторъ/. — Да, я живу въ Москвѣ.

Дубасовъ. — Въ Москвѣ, въ Москвѣ, постоянный московскій житель, никуда не выѣзжаетъ.

Кат<ерина> Өед<оровна>. Какъ-же это до-сихъ-поръ мы не пользовались удовольствіемъ видѣть васъ у себя? (Дубасовъ дѣлаетъ гримасу)

Докторъ — Къ сожалѣнію… мои занятія….

Дубасовъ — Огромныя занятія, душа моя; ты не повѣришь, Богданъ Өедоровичъ работаетъ даже ночью… Самъ свидѣтель…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Скажите, пожалуйста, я и не знала, что есть такія занятія. До сихъ поръ я думала, что одни только доктора имѣютъ полное право на подобныя отговорки (Дубасовъ дѣлаетъ гримасу и смотритъ на Шмыгмильницкаго) По крайней мѣрѣ изъ всѣхъ своихъ друзей….

Дубасовъ (чтобъ перемѣнить разговоръ) Николай Сергѣичъ, тебѣ, душенька, кланяется.

Катер<ина> Өед<оровна>. (скоро къ мужу) А?...

/Пелаг<ея> Плат<оновна>. — Голубчикъ!/

Дубасовъ. — Я говорю, Николай Сергѣичъ тебѣ кланяется, душенька (Шмыг<мильницкiй> подходитъ къ ней, но она его не замѣчаетъ)

Катер<ина> Өедор<овна>. (спокойно) Что-жь онъ пишетъ?

Дубасовъ (нѣсколько удивленъ) Ни-че-го.

// л. 4

 

Катер<ина> Өед<оровна>. — Такъ это онъ, вѣрно, съ кучеромъ. Однако, прощай мой другъ.

[Варв<ара> Плат<оновна>. — (тихо Шмыгм<ильницкому>) Посмотрите, что она непоѣдетъ.

Шмыгм<ильницкiй>. (также) Кто же будетъ подсматривать за вами?]

Дубасовъ. — Какое съ кучеромъ… вотъ онъ самъ на лицо…

Шмыгм<ильницкiй>. — (кланяясь и договаривая) Свидѣтельствуетъ вамъ свое глубочайшее почтеніе.

/Пелаг<ея> Плат<оновна>. — Вотъ сюрпризъ!/

Катер<ина> Өедор<овна>. (услышавъ его голосъ, быстро оборачивается къ нему и стоитъ какъ пораженная… голосъ ея замѣтно дрожитъ) Какъ?… вы… уже возвратились?…

Дубасовъ. Какъ-же, душа моя, возвратился, возвратился! А ты и не знала?……

Катер<ина> Өед<оровна>. — Признаюсь…. [э] я этого никакъ не ожидала…

[Дубасовъ] Шмыгм<ильницкiй>. (съ почтительнымъ видомъ, сквозь который мелькаетъ, однакожь насмѣшка) Я [такъ обласканъ въ вашемъ домѣ] /очень счастливъ если/ мое отсутствіе могло быть замѣчено вами….

Дубасовъ (тихо доктору /съ чувств<омъ>/) Всегда умѣетъ сказать что нибудь пріятное.

/Пелаг<ея> Плат<оновна>. — Сей часъ видно образованнаго человѣка!/

Шмыгмиль<ницкiй>. (продолжая) Впрочемъ, я такъ обласканъ въ вашемъ домѣ, такъ цѣню ваше расположеніе и дружбу ко мнѣ, что, повѣрьте, нѣтъ дома, гдѣ бы я былъ болѣе счастливъ, гдѣ бы я чувствовалъ себя болѣе спокойнымъ, болѣе… (Катерина Өедор<овна> быстро отъ него отворачивается и [начинаетъ разговаривать съ докторомъ] /отходитъ/[)] Шмыг<мильницкiй> Варв<арѣ> Плат<оновнѣ>) Она не поѣдетъ.

Варв<ара> Плат<оновна> [Кто] (съ сердц<емъ>) [Кто жь будетъ подсматривать за мною] /И вы позволяете ей такъ обращаться съ собою<!>/ <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком текст:

Кат<ерина> Өед<оровна> (мужу, показывая на Шмыг<мильницкаго>) Отойдемте подальше… вы видите, что здѣсь все какія-то тайны…

Варв<ара> Плат<оновна> (вспыхнувъ) Извините, я считала неприличнымъ говорить о васъ громко….

Катер<ина> Өед<оровна>. (съ упрекомъ) Варенька?

Вар<вара> Плат<оновна>. — Я удивляюсь вашей вѣжливости.

Дубас<овъ>. — Варя!

<Далее следует знак: Г. Ниже на полях под таким же знаком вставлен текст:

Пелаг<ея> Пет<ровна> <Ошибочно. Нужно: Платоновна – ред.> — (Шмыг<мильницкому>) Чего жь вы хотите отъ мачихи? Слова сказать не дастъ… (подход<итъ> къ Варв<арѣ> Плат<оновнѣ>) Не плачь моя душенька (тихо) Заплачь, заплачь!

Варв<ара> Плат<оновна> (утирая глаза) Я не заслуживаю вашихъ упрековъ…. — Ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Полно, другъ мой, виновата я — (беретъ падчерицу за руку) Несердитесь на меня, chère enfant, [еслибъ] я такъ разстроена.

/Пелаг<ея> Плат<оновна> — Какъ груба!/

Дубасовъ (доктору) — /А ему хоть бы слово и/ Съ какимъ истинно христіанскимъ смиреніемъ переноситъ онъ выходки больной женщины!

 

Явленіе четвертое

входитъ лакей.

Лакей. — Карета готова-съ.

Кат<ерина> Өед<оровна>. Я не поѣду. (снимаетъ шляпку и перчатки)

Дубасовъ. Какъ же не поѣдешь?

Пелаг<ея> Пет<ровна> <Нужно: Платоновна – ред.> — Какъ-же, какъ-же, вы не поѣдете?

Катер<ина> Өед<оровна> (лакею) Скажи, чтобъ отложили карету. (Лакей хочетъ идти)

Дубасовъ (лакею) Погоди, болванъ. /(женѣ, мягко, почти жалобно)/ Почему же ты, душенька, не поѣдешь?…

/Пелаг<ея> Плат<оновна> — Помилуйте, что /жь/ это вы со мною дѣлаете? Отчего жь вы не поѣдете? <В рукописи: поѣдите – ред.>/

Катер<ина> Өедор<овна> (садясь на диванъ) Такъ… мнѣ будетъ веселѣе съ вами.

Дубасовъ. — Но вѣдь ты совсѣмъ собралась… Помилуй, матушка — и карета подана. И погода такая славная, посуди сама, ты вѣдь вотъ ужь два мѣсяца никуда невыѣзжала…. Вѣдь этакъ ты здѣсь корни пустишь. А новости-то, а сплетни, которыя ты такъ хотѣла слышать. <Далее следует цифра: 2). На полях слева под такой же цифрой текст:

Пелаг<ея> Плат<оновна> Вѣдь этакъ заплеснѣешь, сидя въ четырехъ стѣнахъ! Одни вы можете это выдержать! Такимъ образомъ не будешь знать что дѣлается на бѣломъ свѣтѣ? — Ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ улыбкой) [Погода] Эти господа [мнѣ] /намъ/ ихъ больше раскажутъ: они сами только что изъ Москвы. Что же до погоды, то она и здѣсь хороша: окна отворены, воздухъ свѣжій /на этомъ диванѣ такъ хорошо/. Я не поѣду.

Дубасовъ. (доктору) Начинается! (женѣ) Но вѣдь ты ужь одѣта? Вѣдь это просто капризъ! <Далее следует цифра: 3). На полях слева под такой же цифрой текст:

Пелаг<ея> Плат<оновна> — И я вѣдь одѣта, не раздѣваться же мнѣ по вашему капризу. — Ред.>

<Далее следует цифра: 4). На полях слева под такой же цифрой текст:

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Но вы сами хотѣли остаться дома?

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Какой характеръ! — Ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. — /съ легкой досадой/ Когда я собралась, мы были одни /мой другъ/. Покрайней мѣрѣ, я такъ думала. Теперь у насъ гости и [право мнѣ не зачѣмъ ѣхать за десять верстъ къ Красновымъ, когда мнѣ дома будетъ] /я слишкомъ хорошо сознаю долгъ хозяйки, чтобъ оставить васъ однихъ,/ господа.

Докторъ. Если только это васъ удерживаетъ дома, то я долженъ вамъ сказать, что сей часъ ѣду…

Кат<ерина> Өед<оровна>. (перебивая его[)], не безъ ироніи) Вѣроятно, ваши занятія?

<Далее следует цифра: 5). Ниже под такой же цифрой запись:

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Вотъ видите! — Ред.>

// л. 4 об.

 

<На листе два чернильных пятна, закрывающие несколько слов — ред.>

Докторъ. — Къ несчастію!… И я такъ спѣшу…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Въ такомъ случаѣ, вы намъ сдѣлали <ви>зитъ, (съ удареніемъ) самый докторскій… <Далее следует цифра: 1). На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> — Змѣя! — Ред.>

Дубасовъ (скоро) Но Богданъ Өедоровичъ совсѣмъ…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Не докторъ — я въ этомъ не сомн<ѣва>юсь…

Дубасовъ. — Онъ ко мнѣ заѣхалъ по дѣламъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Но такъ какъ онъ не докторъ, и потому у н<его> нѣтъ больныхъ и, надѣюсь, не стряпчій, хотя у него и есть <?> то Богд<анъ> Өедор<овичъ> долженъ остаться у насъ покрайней м<ѣрѣ> обѣдать. Изъ деревни иначе не уѣзжаютъ… Вѣдь вы мнѣ не откажете?…

Докторъ. — Но еслибъ я не боялся васъ задержать…

[Шмыгмиль<ницкiй>] /Дубасовъ/. — Богд<анъ> Өед<оровичъ> остается — но ты вѣдь поѣдешь неправда-ли?.. Николай Сергѣичъ, что жь ты ничего не скажешь?

<Далее следует цифра: 2). На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> — Да, прошу васъ… — Ред.>

Шмыгм<ильницкiй> — Катер<ина> Өед<оровна> знаетъ, что я не самолюбивъ и не считаю себя въ числѣ причинъ, побудившихъ её остаться дома.

Дубасовъ (съ восторгомъ) Какъ онъ говоритъ, какъ онъ говоритъ! <Далее следует цифра: 3). На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> — Любо дорого послушать. — Ред.>

Шмыгм<ильницкiй> (продолжая) Я человѣкъ свой, домашній; со мною было бы смѣшно церемониться….

[Шмыгм<ильницкiй>] /Дубасовъ/ (перебив<ая>) О, почему-же? почему-же?… Нѣтъ, Николай Сергѣичъ…

Шмыгм<ильницкiй> (продолжая) Скажу болѣе, я счелъ бы даже себя обиженнымъ, лишоннымъ вдругъ, безо всякаго повода, безъ всякой причины, той дружбы, того родственнаго участія, какими пользуюсь въ этомъ домѣ….

Дубасовъ (жметъ ему руку; тихо доктору) Какъ онъ говоритъ, какъ онъ говоритъ. <Далее следует цифра: 4). На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> — Умѣетъ жить въ обществѣ — ред.>

Шмыгм<ильницкiй> (продолж<ая>) И которыми такъ горжусь…. еслибъ вы, Катери<на> Өедор<овна> или вы, мой почтеннѣй<шiй,> мой добр<ый> Плат<онъ> Плат<оновичъ> почему нибудь измѣнили бы вдругъ ваше простое, безцеремонное обращеніе со мною на пустую свѣтскую вѣжливость, холодное соблюденіе приличій, отъ которыхъ съ такимъ восторгомъ я всякій разъ укрываюсь въ вашемъ гостепріимномъ домѣ…..

Катер<ина> Өед<оровна> — (все время холодно смотрѣвшая на него) Продолжайте. Теперь слѣдуетъ, кажется НО, если я не позабыла реторики… (продолжая за него) но самая эта дружба, самое это <В рукописи описка: самая эта – ред.> родственное участіе, самая эта пріязнь позволяетъ вамъ присоединить свою просьбу ко всеобщей и настаивать, чтобъ я ѣхала, чтобъ я не пренебрегала [св] здоровьемъ и проч. и проч. Не такъ-ли, Mr Шмыгмильницкій… (Дубасовъ жестами изъявл<яетъ> свою досаду) <Далее следует цифра 5). На полях слева под таким же знаком запись:

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Ехидна! — Ред.>

Шмыгм<ильницкiй> (съ поклономъ) Совершенно такъ, до одного слова такъ. Вотъ тысяча первое доказательство того, какъ легко угадать мысли простаго и откровеннаго человѣка. Да, я точно хотѣлъ присовокупить свою просьбу ко всеобщей…

Катер<ина> Өед<оровна> — Такъ не трудитесь…. потому что я на васъ разсчитываю….. Вы ныньче у насъ… какъ и всегда… обѣдаете и послѣ обѣда прочтете намъ Тартюфа, котораго вы такъ-прекрасно [раз]…. читаете.

Шмыгм<ильницкiй> — Съ большимъ удовольствіемъ (въ сторону) Я никогда не читалъ ей Тартюфа.

Катер<ина> Өед<оровна> (мужу) Ты не слыхалъ, мой другъ, какъ Mr Шмыгмильн<ицкій> читаетъ Тартюфа?

<Далее следует цифра: 6). На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> — И зачѣмъ читать какого-то Трюфеля... Совсѣмъ не остроумно! — Ред.>

Дубасовъ (съ досадой) Я просилъ тебя, не [зв] называть его фамиліи (отходитъ отъ нея и замѣчаетъ лакея, который все время стоялъ въ дверяхъ)<.> Ты чего ждешь <В рукописи: ждетъ – ред.>, болванъ<?> Слышалъ, что барыня не ѣдетъ?… (женѣ) Вѣдь ты не поѣдешь душенька?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Нѣтъ, мой другъ… <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком текст:

Дубас<овъ> — Право, ты бы поѣхала?

Варв<ара> Пл<атоновна> (про себя) Кто жь будетъ караулить меня?

Дубас<овъ>. — Такъ ты рѣшительно не ѣдешь?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Нѣтъ, мой другъ. — Ред.>

Дубасовъ — (съ сердцемъ) Такъ чего жь ты стоишь здѣсь дубина[,]/?/ пошолъ! (лакей уходитъ) <Далее следует цифра: 7). На полях слева под таким же знаком текст:

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Погодите! Я поѣду!……

Плат<онъ> Плат<оновичъ> — Ну это вздоръ ты говоришь, сестра — Для тебя лошадей морить я не стану.

Пел<агея> Плат<оновна> — Ахъ, Господи! Да развѣ я у васъ не заслужила! Что я вамъ не сестра что-ли? У меня свои кареты были…. (племян<ницѣ>, которая и не думала говорить) Молчи, Варя! — Это Катер<ина> Өед<оровна> ни начто не похожа. Я вамъ не служанка досталась…

Кат<ерина> Өед<оровна>. Но Боже мой, поѣзжайте, поѣзжайте. (мужу) Ужь позволь, мой другъ….

Плат<онъ> Плат<оновичъ> По-жа-луй.

Шмыгм<ильницкiй> — Вѣдь не хорошо, Платонъ Плат<оновичъ>, если и застоятся лошади….

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Такъ бы и разцѣловала его…

Плат<онъ> Плат<оновичъ— Поѣзжай, поѣзжай.

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Такъ прощайте… Прощайте Кат<ерина> Өед<оровна>. (въ сторону) Что взяла? аспидъ Ред.>

<Далее следует цифра: 8).>

// л. 5

Явленіе пятое.

безъ лакея.

Дубасовъ (на заднемъ планѣ[)] съ сердцемъ) Это, право, ни начто не похоже. (доктору, который въ это время подошолъ къ нему) Отъ болѣзни это съ нею, какъ вы думаете Богд<анъ> Ѳедор<овичъ>?

Докторъ. — [Да вотъ эти проклятые капри] /Что такое?/

Дуб<асовъ>. — Да вотъ эти капризы?

Докт<оръ>. — Можетъ-быть, можетъ-быть… (тихо говоря[тъ] между собою[)] /выходятъ на галлерею/; между-тѣмъ какъ Кат<ерина> Ѳед<оровна,> Шмыг<мильницкiй> и Варвара Плат<оновна> молча сидятъ на переднемъ планѣ.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (оглянувш<ись> на мужа[)], падчерицѣ) Варинька, chère amie, принесите мнѣ, пожалуйста мое вышиванье…. оно въ моей комнатѣ. (Варв<ара> Плат<оновна> выходитъ.) Кат<ерина> Ѳед<оровна> снова бросаетъ взглядъ на мужа и говоритъ отрывисто Шмыг<мильницкому>) Вы возвратились?

Шмыгм<ильницкiй> — Какъ видите.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Невзирая на данное слово?

Шмыг<мильницкiй> — Вы хотите сказать на вынужденное слово.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> <—> И вы неотказываетесь отъ своихъ намѣреній?

Шмыг<мильницкiй> — Ни за что на свѣтѣ.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Я не уступлю ни шагу.

Шмыгм<ильницкiй> — И я тоже.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Это докторъ (кивая въ ту сторону, гдѣ докторъ)

Шмыгм<ильницкiй> — Докторъ.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — И конечно ужь я вамъ обязана его визитомъ?

Шмыг<мильницкiй> — (молчитъ)

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Вы привезли его?

Шмыг<мильницкiй> — Я.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Вы набиваете голову моего мужа разными[,] нелѣпыми предположеніями о моей болѣзни? (въ сильномъ волненіи) вы представляете ему меня какой-то съумасшедшей, перетолковываете ему каждое мое слово, каждый шагъ?

Шмыгм<ильницкiй> — (съ улыбкой) Нѣтъ ужь извините! тутъ, покрайней мѣрѣ дѣйствую не я одинъ: тутъ мнѣ сильно помогаютъ…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (съ испугомъ) Моя падчерица?

Шмыг<мильницкiй> — О нѣтъ, успокойтесь! Варвара Платоновна еще слишкомъ неопытна, слишкомъ невинна….. Вы сами, ваши слова, ваши поступки….. вы слѣдите за каждымъ моимъ движеніемъ и потому у васъ нѣтъ ни одной минуты покойной, вы подхватываете каждое мое слово, каждый взглядъ и хотите казаться равнодушной и думаете, что это напряжонное вниманіе не оставляетъ на лицѣ вашемъ никакихъ слѣдовъ…. Съ утра вы ѣдете въ гости и вдругъ безъ всякой причины остаетесь…. И послѣ этого васъ не считать больною?...

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Я вамъ мѣшаю? — неправдали?...

Шмыгм<ильницкiй> — [Безъ всякаго сомнѣнія] /Но не вредите./ Мои слова жостки, даже, можетъ-быть, грубы; но вспомните, не я первый вышелъ изъ предѣловъ, поставленныхъ приличіемъ и хорошимъ тономъ. Вы сами недальше какъ вчера, заговорили со мной языкомъ, который, признайтесь сами какъ-то странно звучитъ въ устахъ свѣтской женщины…..

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Я терпѣла два мѣсяца.

Шмыгм<ильницкiй> — Вы два мѣсяца не спускаете глазъ съ меня.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Потому что я совершенно поняла васъ… [Шмыгм<ильницкiй> (продолжая)] и не хочу, чтобъ ваши…. ядомъ облитыя — иначе я не могу назвать ихъ — чтобъ ваши ядомъ облитыя рѣчи смущали чистое сердце моей падчерицы… (Шмыгм<ильницкiй> хочетъ говорить) Я знаю, чтó вы хотите сказать. [Что ваши]

// л. 5 об.

 

[виды на неё честны, что вы ищете руки ея…. Знаю, знаю… и нисколько несомнѣваюсь въ этомъ, потому что у нея полторы тысячи душъ…. На такихъ невѣстъ, или на такое приданое всегда имѣютъ… честные виды…. Но, повторяю вамъ, она никогда не будетъ вашею женою и вамъ неудастся испытать надъ нею силу своего краснорѣчія.]

Шмыг<мильницкiй> — /Постойте: вы хотите со мною бороться, но/ поглядите [же теперь], какая разница между нами….

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Огромная, [конечно] /ваша/ правда.

Шмыг<мильницкiй> (продолжая) вы взволнованы, встревожены, я спокоенъ; вы безпрестанно оглядываетесь на своего мужа, какъ-будто боитесь, что каждое слово ваше будетъ вашимъ-же обвинителемъ.

<Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись:

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Ни сколько. — Ред.>

Я сижу вотъ здѣсь и разговариваю съ вами [нисколько] /совсѣмъ/ не обращая вниманія есть ли кто въ комнатѣ посторонній или нѣтъ;

<Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

Кат<ерина> Өед<оровна>. — И я то же. — Ред.>

вы выходите изъ себя; я совершенно спокоенъ. И вы серьёзно думаете, что повредите мнѣ, если станете между своею падчерицей и мною, что много выиграете, если будете сторожить каждое наше слово..? Но я не хочу употреблять во зло вашей неопытности, или лучше-сказать неумѣнья владѣть своими нервами. Я хочу явить вамъ рѣдкій примѣръ великодушія… между врагами.

Кат<ерина> Өед<оровна>. Въ васъ это будетъ въ самомъ-дѣлѣ нѣчто необыкновенное.

Шмыгм<ильницкiй>. — [Я скажу вамъ только одно] Вы, можетъ-быть [видали] [/читали/] /видали/ Сивильскаго Цирюльника, или [читали] /читали/ Школу женщинъ Мольера?

Кат<ерина> Өед<оровна>.  Ваше можетъ-быть, очень-забавно….

Шмыгм<ильницкiй>. — Ну такъ вы безъ сомнѣнія согласитесь со мною и съ милліонами читателей, что мораль этихъ пьесъ заключается въ томъ, что ни замки, ни зоркій глазъ, ни даже постоянное преслѣдованіе ничего не значатъ передъ инстинктомъ женщины, хоть будь она также неопытна и простодушна, какъ Агнеса или Розина.… (неожиданно) Какъ вы думаете, почему такъ долго ваши прекрасные пальцы остаются праздными и пощипываютъ вотъ эти [граціозные и] совершенно невинные бантики, вмѣсто того, чтобъ прилежно вышивать начатую сонетку?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (съ сильнѣйшимъ безпокойствомъ оглядывается на дверь, потомъ на Шмыг<мильницкаго>) Въ самомъ-дѣлѣ….. гдѣ-же?…. Что это значитъ?….

Шмыгм<ильницкiй>. Это значитъ, что нов[ая]/ой/ Розин[а]/ѣ/ начина[е]/ю/тъ [тяготиться] /надоѣдать замк[ами]/и/ и зоркіе взгляды (вставая) и я спѣшу передать ей ваше неудовольствіе…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (быстро встаетъ съ мѣста) [Вы не сдѣлаете шагу] /Вы не сойдете съ мѣста/ или….

Шмыгм<ильницкiй>. — Вы не сдѣлаете сцены; вы побоитесь смѣшнаго. Здѣсь есть человѣкъ посторонній, который въ первый разъ имѣетъ удовольствіе васъ видѣть и сверхъ-того (понизивъ голосъ) вашъ мужъ наблюдаетъ за вами (громко и кланяясь). Спѣшу въ точности исполнить ваше приказаніе…. (идетъ къ двери; Кат<ерина> Өед<оровна> смотритъ ему вслѣдъ и не знаетъ на что рѣшиться[)] Дубас<овъ> съ докторомъ подходятъ къ ней.) Плат<онъ> Плат<оновичъ> васъ <Далее следует цифра: 1). На полях слева под таким же знаком запись: проситъ Кат<ерина> Өед<оровна>: она надавала мнѣ столько пріятныхъ порученій, что я спѣшу…. — Ред.>

Дубас<овъ> — Ну какъ я радъ, что ты помирилась съ Николаемъ Сергѣичемъ…. мы вотъ съ [доктор] Богд<аномъ> Өед<оровичемъ> все время любовались вами.… Вѣдь вы помирились?…

Кат<ерина> Өед<оровна>. (въ сильнѣйшемъ волненіи, смотря на дверь) да… да…. (но лишь только Шмыгм<ильницкiй> подходитъ къ двери, какъ она отворяется и въ комнату входитъ Варвара Плат<оновна> съ шитьемъ въ рукахъ. Кат<ерина> Өед<оровна> бѣжитъ ей на встрѣчу)

// л. 6

 

Явленіе шестое.

Дубасовъ, докторъ, Шмыг<мильницкiй>, Катер<ина> Өед<оровна> и Варвара Платонов<на>

Варв<ара> Плат<оновна> — Виновата, я заставила васъ ждать…. вотъ ваша сонетка…

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ востор<гомъ> пожимая ей руки) Какъ я вамъ благодарна, chère Barbe….

Варв<ара> Плат<оновна> (съ удивленіемъ) За то что я вамъ принесла сонетку?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (не выпуская рукъ ея) [вы меня спасли] /Да за сонетку, вотъ/… за эту<.>

[Варв<ара> Плат<оновна> — Вамъ угодно смѣяться надо мною… Но если я замѣшкалась, то…. потому только, что заговорилась съ садовникомъ]

Вы не знаете какъ она мнѣ вдругъ понадобилась… [Т] <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: пойдемте, сядемте на диванъ, chère enfant — ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. — [О, ни слова болѣе, ради Бога…] Какъ вы раскраснѣлись…. постойте, я вамъ поправлю локонъ (поправляетъ и цѣлуетъ её[(] насмѣшливо Шмыг<мильницкiй>) Mr Шмыг<мильницкiй>, а мое порученіе? вы позабыли?

Дубас<овъ> (тихо женѣ) Душенька, ради Бога, не называй его по фамиліи… Вѣдь вы теперь помирились?…

Шмыгм<ильницкiй> — (все время стоявшій у дверей и слѣдившій за ними) Ваше порученіе?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (насмѣшливо) Ну да… ступайте же Mr Шмыгмильницкій, ступайте…. вѣдь вы такъ спѣшили его исполнить.

Шмыг<мильницкiй> [(]Вы этаго непремѣнно хотите?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Даже требую….. Сами вызвались.

Шмыг<мильницкiй> — Въ такомъ случаѣ позвольте мнѣ похитить отъ васъ Варвару Платоновну, чтобъ показать ей [какъ] съ какою точностію я исполняю женскія порученія. Я привезъ ей изъ Москвы цѣлый коробъ, кружевъ, лентъ и нотъ, о которыхъ она меня просила…

Вар<вара> Плат<оновна>. — Привезли? А я только что хотѣла спросить васъ объ этомъ…… Пойдемте же скорѣе…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Не лучше ли приказать ихъ принести сюда...

Варв<ара> Плат<оновна> — Нѣтъ, это будетъ долго. [(] Пойдемте Николай Сергѣичъ.

Катер<ина> Өед<оровна> Такъ пойдемте вмѣстѣ… Я такъ люблю кружева и ленты (хочетъ идти вмѣстѣ съ ними)

Дубасовъ. На пару словъ, душенька. (Шмыгм<ильницкiй и Варв<ара> Плат<оновна> уходятъ. Кат<ерина> Өед<оровна> не перестаетъ смотрѣть имъ вслѣдъ)

 

Явленіе седьмое

Дубасовъ, докторъ, Катер<ина> Өедор<овна>

Катер<ина> Өед<оровна> (съ досадой) /ахъ/ Боже мой, [мо] не ужели не могъ ты выбрать другаго времени, чтобъ поговорить со мною… Ты видишь я спѣшу….

Дубасовъ — (смѣясь) Смотрѣть кружева и ленты? [До сихъ поръ я не зналъ за тобою такой страсти къ нарядамъ… Ну не сердись… не сердись… Я вѣдь къ тебѣ, душенька, съ дѣломъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Такъ ради Бога поскорѣе… Ну съ какимъ?..

Дубасовъ (доктору) Вотъ теперь новый капризъ… Ленты какія-то… Вы, можетъ-быть и правы, докторъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. [(] Ахъ Боже мой, онъ никогда не начнетъ]

// л. 6 об.

 

[Дубасовъ. Я къ тебѣ съ повинной, душенька. Хотѣлъ тебя обмануть, но ты сама хитра. Вѣдь Богданъ Өедоровичъ и въ самомъ дѣлѣ докторъ. Не сердись на меня, душа моя. Здоровье твое меня сильно безпокоитъ.]

Кат<ерина> Өед<оровна>. (серьёзно) Развѣ ты находишь въ этомъ что-нибудь дурное?

Дуб<асовъ> — (оторопѣвъ) Сохрани Богъ, сохрани Богъ! почему жь не смотрѣть на кружева и ленты? Ты не старуха и въ твои лѣта очень-простительно заниматься нарядами… <В рукописи: .?... ред.> Только вотъ Богданъ Өедор<овичъ> хотѣлъ поговорить съ тобою.

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (смотритъ вопросительно на доктора)

Докторъ. — Я прошу у васъ заранѣе извиненія, сударыня, и въ томъ что васъ задерживаю, и также въ томъ, что былъ сообщникомъ вашего супруга въ обманѣ.

Дубасовъ. — Да, душенька, ужь ты насъ извини — Богд<анъ> то Өед<оровичъ> вѣдь и въ самомъ дѣлѣ докторъ?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — А! вы докторъ. А я и неподозрѣвала.

Докторъ. — Мы вполнѣ заслуживаемъ ваши насмѣшки. Но чтобъ сколько нибудь загладить свою вину, я хотѣлъ поговорить съ вами о вашемъ здоровьи.

Дубас<овъ>. Да, душенька, я думалъ, что вотъ пока эта вертушка и Николай Сергѣичъ разбираютъ тамъ кружева и ленты.

Кат<ерина> Өед<оровна>. (дрож<ащимъ> голос<омъ>) Да, но вы знаете, докторъ, что для женщинъ иногда кружева и ленты дороже здоровья, а потому [конечно] /ужь/ извините, я васъ оставляю... разсуждать о моихъ болѣзняхъ…

Дубас<овъ>. — Душенька, ты бы хоть пульсъ дала намъ пощупать.

Докторъ. — Послѣ, Платонъ Платоновичъ, еще будетъ время.

Дубас[ъ]<овъ>. — А ну и правда, и въ самомъ-дѣлѣ послѣ… Ступай, душенька смотрѣть на свои ленты (Катерина Өед<оровна> дѣлаетъ нетерп<ѣливое> движеніе къ двери) Вѣдь ты на меня не сердишься? (беретъ её за руку)

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ нетерпѣн<iемъ>) Нѣтъ, мой другъ.

Дубасовъ. — И вотъ еще о чемъ я попрошу тебя — Не называй Николая Сергѣич<а> по фамиліи.

Кат<ерина> Өедор<овна>. — Хорошо, мой другъ.

Дубас[ъ]/овъ/. — Ты вѣдь не будешь?

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ досадой) Нѣтъ, мой другъ. [(скоро уходитъ)]

Дубасовъ. — И пожалуйста, будь съ нимъ поласковѣе — я знаю ты его не любишь (доктору) Самъ не могу понять за чтò она его не любитъ — такъ ужь для меня, душенька, а?…

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ страждущимъ видомъ) Хорошо, мой другъ. (поспѣшно уходитъ)

 

Явленіе восьмое

Дубасовъ, докторъ.

Дубасовъ. (съ видомъ усталаго человѣка) Ну, слава Богу, одно дѣло сдѣлано. Совсѣмъ умучился. Сколько безпокойствъ нужно иногда выносить женатому человѣку. Кажется, вотъ и всѣмъ жертвуешь для собственнаго покоя, а все…. (садится) Нѣтъ, ужь лучше сѣсть. Какъ вы думаете, что съ нею?

Докторъ. — Покуда я еще ничего не замѣтилъ.

Дубасовъ. — Вы не хотите закусить?

Докторъ. — Нѣтъ, благодарю васъ…

Дубасовъ. — А я такъ вотъ ужь чувствую…. Позываетъ…. Когда, вотъ какъ ныньче напримѣръ, проработаешь цѣлое утро, да потрудишься, да нахлопочешься, такъ и позываетъ. Человѣкъ, по моему мнѣнію, долженъ трудиться,

// л. 7

 

тогда только /чорствый домашній/ кусокъ хлѣба будетъ ему сладокъ…. Какихъ мнѣ сельдей и устрицъ прислали изъ Петербурга — съ пальцами съѣшь.… Что же касается до сыровъ и пастетовъ, то вы мнѣ потомъ о нихъ пораскажете, Богд<анъ> Өед<оровичъ>... Все дѣло въ томъ, чтобъ трудился человѣкъ, тогда только [корки] онъ узнаетъ цѣну корки чорстваго, домашняго хлѣба. /Я знаю ей цѣну./ Объ этомъ скажу вамъ, Николай Сергѣичъ разсуждаетъ, какъ никто….

Докторъ. — Скажите, пожалуйста,…. есть у него состояніе.

Дубасовъ. — (встаетъ, съ чувствомъ) Я вамъ скажу это такой человѣкъ, что самъ стоитъ золота. Кто его здѣсь не любитъ? Одна жена…. Ума не приложу по какимъ причинамъ… Но спросите послѣдняго изъ моихъ конюховъ, послѣдняго поваренка на кухнѣ — всякъ жизнь свою, жизнь, понимаете ли жизнь готовъ положить за него. Это ужь такой, батюшка, человѣкъ.

Докторъ. — А состояніе?

Дубасовъ. — /(заминаясь)/ Небольшое…. Сколько-то душъ въ Бѣлоруссіи, /(споро)/ но достаточно для того, чтобъ имѣть независимый образъ мыслей… Онъ ни накого не смотритъ: у него собственный взглядъ на вещи, и что мнѣ всего пріятнѣе, всего дороже въ немъ — это то, что я во всемъ съ нимъ согласенъ. Судите сами: онъ готовъ цѣлый день проходить /со мною/ по саду и по оранжереямъ, и я тоже; [онъ любитъ] /его страсть/, чтобъ все вокругъ было весело, что бы всѣ были съ открытыми, привѣтливыми лицами, и у меня тоже; онъ любитъ послѣ трудовъ поѣсть съ апетитомъ и я тоже предпочитаю чорствый домашній кусокъ всякимъ чужимъ званымъ обѣдамъ, потому что между нами (шопотомъ) я въ рѣдкомъ домѣ встрѣчаю такой столъ, какой готовитъ у меня мой [Тим] Иванъ Тимоѳѣичъ.

Докторъ. Это вашъ поваръ?

Дубасовъ — (съ восторгомъ[)], упираясь рукою въ колѣно) Это батюшка геній… Вотъ вы ужо мнѣ пораскажете.

Докторъ — [Служ] Онъ служитъ?

Дубасовъ. — У меня, батюшка, служитъ…. Триста рублей въ годъ плачу.

[Докторъ. — Да вы о комъ говорите? О поварѣ?

Дуб<асовъ> — Ну да.]

Докт<оръ> [А я] /Нѣтъ, я говорю/ объ этомъ… господинѣ…

Дубасовъ. — Николаѣ Сергѣичѣ?…. [(съ неудовольств<iемъ>)] /отрывисто/ Нѣтъ, нигдѣ не служитъ.

Докторъ. — Что же такъ?…

Дубасовъ. — Мѣстà не по немъ. Это человѣкъ, батюшка, съ дарованіями… Онъ видите ли не докончилъ курса… по болѣзни и важнымъ семейнымъ обстоятельствамъ, о которыхъ я знаю. Да онъ и не гонится…. Но еслибъ захотѣлъ…. Это голова, скажу вамъ дипломатическая… Къ нему бы ѣздили за совѣтами, /ему бы/ предлагали [/бы/] [ему] /да/ не одно, а сотню мѣстъ, одно другаго лучше и виднѣе. Гдѣ бы подумаю, онъ теперь, не былъ…?.. /Въ какихъ чинахъ! Съ какими крестами?!/

Докторъ. — Такъ что же онъ?

Дубасовъ. — (холодно) Не хочетъ. Вѣдь вотъ и я тоже. До чего бы, кажется, не дослужился, васъ бы переросъ.… да вотъ, какъ видите, корнетъ въ отставкѣ.

Докторъ (насмѣшливо) Что жь такъ?

Дубасовъ. — Да такъ… Не судьба… У насъ съ Николаемъ Сергѣичемъ видно одна доля…. Да мы, слава Богу, и не гонимся. Какъ подумаешь изъ чего люди бьются, изъ чего они хлопочутъ, наживают сѣдины и ревматизмы, такъ право, я вамъ скажу, грустно станетъ (вздыхаетъ) Суета суетъ и больше ничего. (выпрямляясь) Посмотрите же теперь на меня. Пятьдесятъ лѣтъ (на ухо) ужь два года какъ стукнуло (громко) а вѣдь молодецъ! Бодръ, свѣжъ, здоровъ!... Такъ вотъ, батюшка, что значитъ предпочесть свой-то, домашній-то кусокъ чорстваго хлѣба всѣмъ этимъ заботамъ и хлопотамъ. Намъ съ Николаемъ Сергѣичемъ не милостыни вѣдь просить….

// л. 7 об.

 

Докторъ. — Особенно вамъ.

Дубас<овъ> Ну и ему тоже. Вѣдь вотъ мнѣ уши прожужжали про заграницу; и Катя туда же: поѣдемъ, да поѣдемъ…

Докторъ. — А ей бы точно не худо.

Дубасовъ (съ жаромъ) А я-то что буду тамъ дѣлать; чего я то тамъ не видалъ?… до видовъ я не охотникъ: ихъ у меня и въ Воскресенскомъ много, видовъ-то. (показывая руками въ разныя стороны) Тутъ садъ; тамъ конюшни, а здѣсь вотъ липовая роща, вонъ по которой гуляютъ теперь Варя съ Никол<аемъ> Серг<ѣичемъ>; гдѣ же Катя? её нѣтъ съ ними. А эти горы, да водопады, да пропасти, да мосты, которыя Богъ знаетъ [на] /къ/ чем[ъ]/у/ тамъ [д] прилеплены: оброни насъ Богъ отъ нихъ. Слуга покорный по нимъ ходить и лазить. (выразительно) Гимнастики я разучился, а шея мнѣ дорога. Мы съ Никол<аемъ> Сер<гѣичемъ> вотъ все объ этомъ разсуждаемъ, если нѣтъ съ нами этихъ бабёнокъ.

Докторъ. — И онъ съ вами согласенъ?…

Дубасовъ. — Скажите лучше: я съ нимъ согласенъ. Тѣмъ-то онъ мнѣ и дорогъ, что мы сошлись съ нимъ въ мнѣніяхъ.

[Докторъ. А вашей супругѣ точно не мѣшало бы подышать тамошнимъ воздухомъ.

Дубас<овъ> (съ испугомъ)]

Докторъ. — Но не все же тамъ только горы, да пропасти, есть и города…

Дубасовъ. (перебивая его) Да что же въ нихъ-то? Ѣдятъ что-ли по другому? — Вс[ѣ]/е/ тѣмъ же ртомъ, какой Богъ создалъ, батюшка; въ карты иначе что ли играютъ?.. [Э, Богданъ Өедор<овичъ> славны бубны за горами] Э, Богд<анъ> Өед<оровичъ> вездѣ хорошо, гдѣ насъ нѣтъ!.. Вотъ одно только… (заминаясь и въ раздумьи) Есть тамъ, въ Парижѣ, какія то братья Провансальцы.… такъ Никол<ай> Сергѣичъ говоритъ, что кормятъ хорошо, /канальи/ да и то, подумаешь: славны бубны за горами!…

Докторъ. А вашей супругѣ точно не мѣшало бы подышать тамошнимъ воздухомъ…

Дубасовъ. — Парижскимъ-то? (машетъ руками)

Докторъ. — Нѣтъ, хоть и поближе куда нибудь… въ Теплицъ напримѣръ, или въ Баденъ-Баденъ.

Дубасовъ. (съ испугомъ) Развѣ она трудна по вашему мнѣнію?

Докторъ. — О, совсѣмъ нѣтъ, но за границу ѣздятъ не одни отчаянно-больные…

Дубасовъ. — Такъ она не отчаянна.? ‑

Докторъ. — Ни сколько… а такъ для подкрѣпленія силъ…

Дубасовъ — Ну такъ пойдемте-же, подкрѣплять свои силы въ столовую… Спросимъ тамъ чего нибудь…. Вонъ кажется сюда идетъ Николай Сергѣичъ съ [Кате] Варенькой. (Дѣлаетъ знаки руками за кулисы) Николай Сергѣичъ проходи! закусить-то? а? Придешь? Ну и хорошо, пойдемте! (уходятъ)

 

Явленіе девятое

Черезъ нѣсколько минутъ входятъ Шмыгмильниц<кiй> и Варвара Платоновна.

Варвар<а> Плат<оновна>. — Нѣтъ, дайте мнѣ нахохотаться. (хохочетъ) Пришло же вамъ въ голову назвать её моимъ затмѣніемъ!… [Знаете-ли]

Шмыг<мильницкiй> — Но еслибъ она не становилась безпрестанно между вами и мною, я всегда видѣлъ бы…... мое солнце!…

Варв<ара> Плат<оновна> — Вы поэтъ, Никол<ай> Сергѣичъ, а знаете ли, что вы иногда бываете очень остроумны… (взглянувъ на стекл<янную> дверь) Я думала, что она сей часъ же вслѣдъ за нами сюда пожалуетъ…

Шмыг<мильницкiй> — Однако вы её замучили. <Текст со слов: Варвар<а> Плат<оновна>. – Нѣтъ, дайте мне нахохотаться. – до слов: Шмыг<мильницкiй> — Однако вы её замучили. – обведен в рамку – ред.> /Шмыгм<ильницкiй> Ба! мнѣ ныньче особенное счастіе! И здѣсь никого нѣтъ и мы опять одни съ вами…./

Варв<ара> Плат<оновна> — /А между-тѣмъ/ Она обѣгала за нами всю рощу, всѣ тропинки! <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком запись: Смѣшнѣе всего было то, что она показывала видъ, [что она] /будто/ нисколько не заботится о насъ, и гуляетъ одна… такъ для собственнаго удовольствія. А между-тѣмъ какъ замѣтно старалась она перерѣзать намъ дорогу. Вы вѣдь замѣтили? — Ред.>

Шмыг<мильницкiй> — И право, напрасно мы её не подождали.

Варв<ара> Плат<оновна> — Вы въ этомъ раскаяваетесь?..

// л. 8

 

Шмыг<мильницкiй> О, нисколько! Я всегда такъ счастливъ, если могу хоть одну минуту остаться одинъ съ вами…. Но….

Варв<ара> Плат<оновна> Plaît-il?

Шмыг<мильницкiй> — Но, вамъ достанется, хотѣлъ сказать я… А вы знаете, какъ всегда больно для меня…

Вар<вара> Плат<оновна>. — Вы къ ней несправедливы.… Она очень добра ко мнѣ, даже болѣе, нежели сколько я заслуживаю (съ сердцемъ) Но зачѣмъ она такъ подглядываетъ за мною?.… Къ чему всѣ эти преслѣдованія.?… Я вѣдь ужь не маленькая. /Мнѣ семнадцатый годъ./

Шмыг<мильницкiй> — Именно это я и хотѣлъ сказать.

Варв<ара> Плат<оновна> — Ктому же я воспитана совсѣмъ не такъ <Было: Ктому же я совсѣмъ не такъ воспитана – ред.>, [чѣмъ] /какъ/ другія дѣвицы моихъ лѣтъ и выросла въ такихъ обстоятельствахъ, что конечно опытнѣе другихъ моихъ сверст[в]/н/ицъ…

Шмыг<мильницкiй> Именно это я и хотѣлъ сказать.

[Варв<ара> Плат<оновна>] <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком запись:

Варв<ара> Плат<оновна> — Знаете, мнѣ даже иногда приходитъ въ голову, что [ужь] она къ вамъ сама… неравнодушна….

Шмыг<мильницкiй> — Что за мысль?

Варв<ара> Плат<оновна> — Нѣтъ, право,… иначе какъ объяснить ея поведеніе, неровность въ характерѣ…. Она никогда не была такою…. — Ред.> И что за страсть пріискивать мнѣ жениховъ, которые мнѣ вовсе ненравятся….

Шмыгм<ильницкiй> — А она еще продолжаетъ преслѣдовать васъ своимъ Буровымъ.?.

Варв<ара> Плат<оновна> — Каждый день и я его… возне<на>видѣла, но такъ…

Шмыгм<ильницкiй> — [А] (насмѣшливо) А [когда-то] /мѣсяца полтора назадъ/ любили?

Варв<ара> Плат<оновна> (съ жаромъ) Совсѣмъ нѣтъ!…. Это правда, что я была къ нему неравнодушна….

Шмыг<мильницкiй> — Вотъ видите.

Варв<ара> Плат<оновна> (съ живостію) потому что я тогда была настоящею пансіонеркой…. я не видала другихъ мущинъ и не могла сравнивать….

Шмыгм<ильницкiй> Еслибъ я могъ надѣяться, что это сказано на мой счетъ….

Варв<ара> Плат<оновна> — (кокетливо) Никому нельзя запретить надѣяться…

Шмыг<мильницкiй> — Но позволить?

Варв<ара> Плат<оновна> — (уклончиво) Вы знаете, что для этаго мнѣ самой должно будетъ сперва испросить позволѣнія у своей маменьки, которая, можете быть увѣрены, [сдѣла] сей часъ же нарисуетъ мнѣ два портрета….

Шмыг<мильницкiй> — Изъ которыхъ одинъ будетъ отдѣланъ самою чорною тушью, а другой самыми живыми красками.

Варв<ара> Плат<оновна> — (скоро) Нѣтъ, и это несправедливо. Она не говоритъ о васъ много дурнаго.

Шмыг<мильницкiй> — А такъ немножко…. покалываетъ булавками въ вашей памяти слабый очеркъ отсутствующаго до тѣхъ-поръ пока онъ совершенно исчезнетъ, или станетъ непохожъ на оригиналъ — извѣ[з]стная уловка!

Варв<ара> Плат<оновна> — (какъ-будто робко) Она говоритъ, что мало васъ знаетъ <В рукописи описка: знаете — ред.>, между-тѣмъ какъ Бурова давно уже привыкла уважать, какъ благороднѣйшаго человѣка.

Шмыг<мильницкiй> — Конечно, я не могу сказать ничего дурнаго о г. Буровѣ, по причинамъ вамъ очень-хорошо извѣстнымъ; (сухо) Сколько я его знаю /по вашимъ расказамъ/, онъ въ самомъ-дѣлѣ человѣкъ самой строгой нравственности….

Варв<ара> Плат<оновна> — Ужь слишкомъ строгой. Я никакъ не могу забыть, что онъ мнѣ вздумалъ читать наставленія и исчислять все то, чего мнѣ еще не достаетъ по его мнѣнію…

Шмыг<мильницкiй> И конечно ужь по мнѣнію вашей маменьки? ([съ] небрежно) Что жь еще говоритъ она вамъ обо мнѣ?

Варв<ара> Плат<оновна> — То, что едва-ли вы можете любить меня серьёзно, искренно, горячо, или лучше, вы любите болѣе… [но право, я не вѣрю…] я хочу сказать, не одну меня…

Шмыг<мильницкiй> — Ради Бога договаривайте!…. Ваши деньги?

Варв<ара> Плат<оновна> (чуть слышно) Да.

// л. 8 об.

 

[Шмыг<мильницкiй> — (спокойно-шутлив<ымъ> тономъ, который мало по малу приходитъ въ патетическій) Что-жь? Она не ошиблась. Я точно люблю ваши деньги и очень радъ, что вы богаты. У меня, какъ вамъ извѣстно, состояніе очень умѣренное, а вы привыкли, если не къ роскоши, то къ довольству, которое близко граничитъ съ нею. Вы, незная цѣны вещамъ, потребуете — и будете совершенно правы — потребуете отъ мужа и того и другаго. Вы и теперь уже поговариваете о поѣздкѣ за границу, о постоянной жизни въ Петербургѣ…. Вы захотите принимать, выѣзжать и конечно ужь скромная квартира и извощичья карета нисколько не отвѣчаютъ тѣмъ планамъ, которые вы составили о своей будущности… А бѣдный мужъ? Онъ радъ бы доставить вамъ весь этотъ блескъ, о которомъ всѣ вы мечтаете до замужества, радъ бы цѣлые дни и ночи просиживать надъ тяжкимъ трудомъ…... но честн[ый]/аго/ труд[ъ]/а/, удовлетворяющ[ій]/аго/ скромнымъ нуждамъ, для васъ едва ли достанетъ на обувь и перчатки…. Да, я люблю ваши деньги, потому что съ ними вы ни разу не упрекнете себя ни въ безсонныхъ ночахъ вашего мужа, ни въ томъ, что собою осчастливили небогатаго человѣка.

Варв<ара> Плат<оновна> — (нерѣшительно) Она говоритъ еще… но нѣтъ, перестанемъ говорить объ этомъ….

Шмыг<мильницкiй> — (съ жаромъ) Напротивъ, говорите, говорите все… Я стою передъ вами, какъ обвиненный и хочу оправдаться; Я считаю этотъ часъ самымъ лучшимъ въ моей жизни… Она говоритъ..?..

Варв<ара> Плат<оновна> (скоро) Что еслибъ я не была богата, вы и не подумали бы искать руки моей.

Шмыгм<ильницкiй> (покойно) Конечно… Я бы страдалъ, я бы, можетъ-быть, возненавидѣлъ жизнь: кто знаетъ что бы сталось со мною? да я и не люблю много говорить о себѣ: только /ужь/ ни за какія блага въ [жизни] свѣтѣ, я не рѣшился бы, какъ низкій эгоистъ, вовлечь прекрасное, молодое существо, (пристально смотря на нее и съ бóльшимъ жаромъ) еще неопытное, но жаждущее жить, жаждущее блеска и свѣта, виноватое только тѣмъ, что оно не знаетъ цѣны вещамъ — вовлечь его…. какъ дѣлаютъ то многіе и очень многіе… въ свою жалкую, безрадостную долю; руки, непривыкшія къ труду заставить трудиться и потомъ, страдая, смотрѣть, какъ [вянутъ] блѣднѣютъ и худѣютъ /женнины/ щеки… ([спо] вдругъ спокойно) Я не женился бы на васъ безъ вашихъ денегъ.]

Варв<ара> Плат<оновна> (подавая ему руку; съ чувствомъ) Какъ я рада что мы объяснились, что вы высказали вашъ прекрасный образъ мыслей…..

Шмыг<мильницкiй> (цѣлуя ея руку) И /вы/ мнѣ, наконецъ, позволите пр[у]/о/сить этой руки у вашего батюшки?…

Варв<ара> Плат<оновна> (какъ-будто что то вспомнивъ[)], и не отнимая руки) Такъ за границей очень-весело?

Шмыгм<ильницкiй> — Вы будете тамъ черезъ мѣсяцъ послѣ сватьбы.

Варв<ара> Плат<оновна> — А потомъ?…

Шмыг<мильницкiй> — А потомъ черезъ годъ или черезъ два бездомные скитальцы начнутъ свой длинный отдыхъ въ Петербургѣ.

Варв<ара> Плат<оновна> — Просите. (Шмыг<мильницкiй> цѣлуетъ ей руку; въ это время входитъ Кат<ерина> Өед<оровна> и останавливаетъ на нихъ взоръ, полный негодованія.

// л. 9

 

Явленіе десятое.

Шмыг<мильницкiй,> Варв<ара> Плат<оновна> и Кат<ерина> Өедор<овна>

Варв<ара> Плат<оновна> (замѣтивъ мачиху, [быстро отнимаетъ руку] подходитъ къ Кат<еринѣ> Өед<оровнѣ> /беретъ её за руки/ и говоритъ ей съ чувствомъ,[)] почти сквозь слезы) Будьте мнѣ матерью…. Онъ проситъ руки моей…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — И вы?

Вар<вара> Плат<оновна>. — Отдаю ему (быстро уходитъ)

 

Явленіе одиннадцатое.

Шмыгмильницкій и Катерина Өедоровна.

Шмыгм<ильницкiй> — Вы слышали?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Слышала.

Шмыг<мильницкiй> — Вы видите, [что ваши преслѣдованія кончились ничѣмъ,] что сердце, которое вы такъ сторожили добровольно отдается мнѣ и;... мнѣ больно въ этомъ сознаться…. ненавидитъ васъ столько же, сколько оно меня любитъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. Это клевета.

Шмыг<мильницкiй> (съ оскорбл<еннымъ> видомъ) Стало быть я….

Кат<ерина> Өед<оровна>. (перебивая) О, къ чему этотъ оскорбленный видъ? Зачѣмъ прибѣгать къ искусству актера — искусству, которымъ, надо отдать вамъ справедливость, вы владѣете въ совершенствѣ — передо мною, когда я такъ давно и такъ хорошо васъ знаю? Оставьте эту уловку новичкамъ и будьте со мною запросто, подомашнему, какъ обыкновенно бываете, когда остаетесь одни. [Ктому же какъ ни привыкли вы къ своей роли, вы должны уставать, а ныньче цѣлое утро вы съ такимъ успѣхомъ её разыгрываете. Будьте со мною за-просто, по домашнему….] И смѣйтесь, если я вамъ скажу, что вы оклеветали сердце моей падчерицы….. [Если вы дѣйствуете на его дурные инстинкты]

Шмыг<мильницкiй> (хочетъ говорить, но она его перебиваетъ)

К<атерина> Ө<едоровна> Если вы дѣйствуете на его дурные инстинкты, если вы постоянно льстите ея слабостямъ и разгорячаете ея дѣтское воображеніе, то [вы] ужь вы и думаете, что заглохли въ ея сердцѣ всѣ добрые позывы, всѣ /прекрасныя/ стремленія.?.. Вчера, я сказала бы вамъ, что вы ошибаетесь; ныньче, послѣ того, что я видѣла, я скажу вамъ….. что вы клевещете.

Шмыг<мильницкiй> (съ подавл<еннымъ> гнѣвомъ) У васъ разстроены нервы: я не могу на васъ сердиться.

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ взрывомъ сильнѣйшаго негодованія) А кто ихъ разстроилъ? Давно ли онѣ растроены? До васъ, до этого несчастнаго дня, когда случай свелъ васъ съ моимъ мужемъ, я была счастлива, на меня никто не жаловался, всѣ любили меня за мой ровный сговорчивый характеръ, но вы явились, и вспомните, чѣмъ начали вы свое новое знакомство.?..

Шмыг<мильницкiй> (съ досадой) Кчему эти воспоминанія; сознаюсь, что я сдѣлалъ тогда непростительную глупость….

Кат<ерина> Өед<оровна>. (продолжая) Тѣмъ, что захотѣли возобновить наше никогда невозобновимое прошедшее…. Какъ-будто четыре года разлуки не провели цѣлой пропасти между нами…

Шмыгм<ильницкiй> — Но, согласитесь сами, что я [тоже] скоро [какъ и вы] поспѣшилъ стать на другой берегъ этой [пр] четырехлѣтней пропасти и съ тѣхъ поръ постоянно находился отъ васъ на значительномъ разстояніи….

Кат<ерина> Өед<оровна>. Да, потому что теперь вы встрѣтили женщину, вполнѣ сознающую свои обязанности къ мужу и [семейству] свѣту, а не ту бѣдную мечтательную <В рукописи описка: мечтательною — ред.> дѣвочку, которую [вамъ такъ легк] четыре года тому назадъ, вамъ такъ легко было, такъ мало стоило вовлечъ въ

// л. 9 об.

 

проступокъ [и которую вы такъ безжалостно бросили, лишь только узнали, что слухи о состояніи моихъ родителей были ложны.] И потому еще оставили вы меня въ покоѣ…

Шмыг<мильницкiй> (надвинувъ брови) Довольно, кажется, и одной причины…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — У васъ была еще другая.… къ намъ пріѣхала /моя/ падчерица [отъ бабушки, у которой она гостила до половины лѣта]…

Шмыг<мильницкiй> — [Что жь изъ этаго? Я вамъ не въ первый разъ уже говорю, что] /Признаюсь/ ваша падчерица съ перваго взгляда произвела на меня сильное впечатлѣніе…

[Кат<ерина> Ѳед<оровна> — (гораздо спокойнѣе) Опять притворство, опять я вижу въ васъ актера. Скажите прямо, что вамъ понравилось въ ней состояніе, оставленное ей покойною матерью и наслѣдство, которое она получитъ послѣ своей богатой бабушки] /Кат<ерина> Ѳед<оровна  — Своимъ приданымъ/

Шмыгм<ильницкiй> — Но если мои намѣренія честны? И гдѣ же вы видѣли, чтобъ невѣстъ нарочно искали безъ приданаго. Оглянитесь вокругъ себя, сойдите съ того туманнаго, мечтательнаго міра, въ которомъ вы такъ любили когда-то жить и въ которомъ, какъ вижу, и теперь еще живете; пересчитайте вашихъ знакомыхъ и всюду и вездѣ вы встрѣтите одно и тоже: вѣчное исканіе денегъ /или связей/ подъ невиннымъ предлогомъ женитьбы. Такъ всѣ дѣлаютъ, такъ всѣ поступаютъ и кто же будетъ тѣмъ праведникомъ, тѣмъ чистымъ, непричастнымъ земн[ы]/аго/ грѣх[ъ]/а/ существомъ, кто, некощунствуя назоветъ всѣхъ, весь міръ безчестнымъ? И что нашли вы въ томъ дурнаго, что человѣкъ вмѣстѣ съ жен[ою]/итьбой/ хочетъ обезпечить будущность своихъ дѣтей и окружить /жену/ довольствомъ и счастіемъ?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (съ разстановкой) Ничего, если этотъ человѣкъ честенъ и благороденъ и много, если онъ….

Шмыг<мильницкiй> — Договаривайте, договаривайте.…. Вы со мной такъ откровенны, что словомъ больше, словомъ меньше ничего не значитъ…. Если онъ?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — /Я говорю не о васъ, но/ какъ [же] назва[ть]/ли/ /бы/ человѣка, который втерся въ чужой домъ и живетъ въ немъ вотъ уже два мѣсяца одною лестью и поддакиваніемъ; который, воспользовавшись однообразіемъ деревенской жизни, сдѣлался необходимымъ въ домѣ, потому только, что какъ ловкій комедіантъ, помогаетъ [проводить] /коротать/ долгое время?.. (Шмыг<мильницкiй> дѣлаетъ движеніе) Я говорю не о васъ, /не сердитесь/ но, скажите сами какъ назвали бы вы того, кто увѣряя васъ въ дружбѣ и преданности, сталъ бы тайкомъ отъ васъ развращать сердце вашей дочери, кто интригой, насмѣшкой и клеветой… да, клеветой…. очернилъ передъ нею человѣка благороднаго, котораго она начинала любить.

Шмыг<мильницкiй> (съ худо-скрываемымъ волненіемъ и садясь) [Продолжайте, продолжайте] Неугодно ли вамъ сѣсть?... Такъ будетъ удобнѣе….

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Пожалуй… Вы устали?

Шмыгм<ильницкiй> — Устаю…. Но продолжайте….

Кат<ерина> Ѳед<оровна> /(садясь)/ — Замѣтьте, что я говорю не о васъ…

Шмыгм<ильницкiй> — Конечно,…. [вы всегда такъ] /гдѣ же была бы тогда/ вѣжлив[ы]/ость/?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Именно…. Но вы, безъ сомнѣнія, поможете мнѣ назвать [человѣка, его] настоящимъ именемъ человѣка, который тратитъ [тратитъ] деньги на водки и на чаи людямъ, для того только чтобъ они въ одинъ голосъ

// л. 10

 

тру[д]/б/или о /его/ щедрости, добротѣ и милосердіи и въ случаѣ нужды были бы готовы помочь ему — неоправдывайтесь, я не о васъ говорю — помочь ему въ какомъ-нибудь /гнусномъ/ поступкѣ… я забѣгаю впередъ, какъ видите, но, [судя по началу] всего можно ожидать отъ такого прекраснаго начала…. /Вы встаете… а ваша усталость…/

Шмыгм<ильницкiй> (вставая) Нѣтъ, это уже слишкомъ…. Знаете-ли вы что мое терпѣніе…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (спокойно) Если вы будете кричать, насъ услышитъ мужъ (указывая на дверь, [въ] /изъ/ котор[ую]/ой/ вышелъ Дубасовъ) и тогда[?]….

Шмыгм<ильницкiй> (мгновенно понижая голосъ) Мое терпѣнье истощилось…. Четыре года назадъ…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> /(тоже вставая и подходя къ нему)/ Четыре года назадъ вы были совсѣмъ другимъ человѣкомъ. Вы бросили меня, это правда, лишь только узнали, что слухи о состояніи родителей моихъ оказались ложными…..

Шмыг<мильницкiй> О, Боже мой, кчему такъ много говорить о прошедшемъ; я знаю, что я поступилъ тогда низко, безчеловѣчно, безчестно, коль хотите…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> <Далее следует авторский знак. На полях слева под таким же знаком запись: Какъ строгъ человѣкъ къ своему прошедшему и какъ снисходителенъ къ настоящей минутѣ…. — ред.> [(Напротивъ] /Ничуть не бывало/: Вы были только слабы. Васъ испугала наша обоюдная бѣдность, [васъ и] постоянный трудъ впереди и вы пожертвовали мною своему воображенію, которое рисовало вамъ другую, болѣе легкую жизнь…. Безчестнаго тутъ еще не было….

Шмыг<мильницкiй> — И однакожъ до сихъ-поръ вы меня не простили.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Напротивъ, тогда-же (съ легкимъ дрожаніемъ въ голосѣ /но съ притворнымъ смѣхомъ/) послѣ долгихъ слезъ, /и/ безсонныхъ ночей, конечно…. и теперь готова, пожалуй, вмѣстѣ съ вами смѣяться надъ своимъ прошедшимъ романомъ. Это будетъ и кстати, такъ-какъ вы смѣетесь теперь надъ всѣмъ, что прекрасно и честно на землѣ….

[Кат.] / Шмыг<мильницкiй>/ — Но… вы… ошиба… (въ сторону) Эта женщина всякій разъ приводитъ меня въ смущеніе.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Ошибаюсь?... вы правы.… Нѣтъ, вы не смѣетесь надъ прекраснымъ, честнымъ и благороднымъ… Нѣтъ, у васъ это называется (какъ-будто ищя слова)… Практическою мудростію…… Обмануть человѣк[ъ]/а/, который любитъ васъ, какъ сына — практическая мудрость!.. Очернить, оклеветать другаго въ глазахъ женщины, чтобы самому овладѣть ея богатствомъ — практическая мудрость!.... Льстить дурнымъ страстямъ неопытной дѣвочки, /вооружать её противъ своей матери… виновата, мачихи…/ строить вмѣстѣ съ нею воздушные замки, за тѣмъ, чтобъ женившись, обмануть всѣ ея ожиданія и заговорить съ нею en maitre — практическая мудрость!... Льстить, низкопоклонничать, пресмыкаться, говорить съ однимъ одно, съ другимъ другое, разъ двадцать на день перемѣнять свое мнѣніе, или лучше, никогда неимѣть своего мнѣнія[мъ] и постоянно, какъ хамелеонъ, служить отраженіемъ чужихъ мыслей и желані[ямъ]/й/…. Нѣтъ, вы не смѣетесь надъ прекраснымъ и честнымъ… Это [на вашемъ языкѣ] /у васъ/ — знаніе жизни, практическая мудрость!....

Шмыг<мильницкiй> — Но чего жь вы отъ меня хотите?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Это все такія мелочи, о которыхъ не стоитъ и говорить. Это ваша закулисная жизнь, до которой никому нѣтъ дѣла и которую имѣютъ право выставлять на свѣтъ Божій одни только — сплетники, если

// л. 10 об.

 

вы достигнете своей цѣли, а недостигнете…. Шмыгм<ильницкому> — Что жь тогда?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Сами будете сплетничать на счетъ другихъ /болѣе счастливыхъ/ и громче всѣхъ кричать о поруганной добродѣтели и попранной нравственности. — <Далее следует знак: ‡. На полях слева под таким же знаком запись: Шмыг<мильницкiй> Вы безжалостны! — Ред.> /

/Кат<ерина> Ѳед<оровна>/ Еще еслибъ вы любили мою падчерицу, [я бы ни слова не сказала] еслибъ вы сдѣлали её счастливою, я бы ни слова не сказала, но, скажите, чтò изъ вашего прошедшаго и настоящаго поручится мнѣ за это?… Вы молчите, вы сами чувствуете, что я права, вы, можетъ-быть, въ эту минуту[,] глядите внутрь себя и вамъ страшно сравнить свою молодость съ зрѣлыми лѣтами…. О, еще не поздно, [Шмыгмильницкій!…]

Шмыг<мильницкiй> (тихо и грустно) Но что же мнѣ дѣлать, научите…

Кат<ерина> Өед<оровна>. — /(холодно)/ Поискать карьеры въ другомъ мѣстѣ, а не здѣсь, гдѣ еще не совсѣмъ зажили вами же нанесенныя раны.

Шмыг<мильницкiй> (пройдясь по комнатѣ и вдругъ какъ-бы рѣшившись,[)] останавливается передъ нею и насмѣшливо говоритъ) Все это такъ, но не совсѣмъ. Всякая вещь, изволите видѣть имѣетъ двѣ сторон[у]/ы/ — свѣтлую и чорную. Вы, въ своихъ громкихъ, но тѣмъ не менѣе прекрасныхъ рѣчахъ, схватили одну мрачную….. (скоро) Падчерица ваша меня любитъ, мужъ вашъ и всѣ въ домѣ [з] находятъ, что я человѣкъ честный и благородный; я самъ считаю себя честнымъ и благороднымъ…. Мы будемъ бороться (всторону къ зрителямъ) Какъ она меня смутила…. Что я ея падчерицу, но я имѣю на неё честные виды…. Безчестно, какой вздоръ!..

Кат<ерина> Өед<оровна>. (смотря на него съ презрѣніемъ) Я такъ и знала… И это ваше послѣднее слово?

Шмыг<мильницкiй> — Я ныньче-же и, если угодно при васъ буду просить у вашего мужа руки Варвары Платоновны и если, какъ я надѣюсь, вы будете мнѣ перечить….

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ презрѣніе<мъ>) То что?..

Шмыг<мильницкiй> (нагибаясь къ ней, почти на ухо) У меня /есть всѣ/ ваши письма.

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ отвращеніемъ, почти <съ> ужасомъ отступаетъ отъ него) О!…. И вы хо[д]/т/ите, чтобъ я отдала вамъ свою падчерицу…. Никогда!… (уходитъ)

Шмыгм<ильницкiй> — Это мы увидимъ.

Явленіе двѣнадцатое.

Шмыг<мильницкiй> одинъ (онъ сильно взволнованъ и говоритъ, жестикулируя).

Какъ она меня смутила!… Что жь тутъ низкаго и неблагороднаго, жениться на дѣвушкѣ съ большимъ приданымъ?… Она меня любитъ…. Она мнѣ этj <В рукописи описка: эта — ред.> сама сей-часъ, вотъ тутъ, на этомъ самомъ мѣстѣ сказала… [и почему же это же] (почти вскрикивая) Да я самъ люблю её… Почему же эта женщина знаетъ, что я не люблю ея… Мачиха и больше ничего…. Какой вздоръ! (за сценой голосъ [Платона] Дубасова: Николай Сергѣичъ) Сей часъ, сей[,] часъ…. Нѣтъ, мы будемъ бороться! (уходитъ)

_____

// л. 11

 

Дѣйствіе второе.

Таже комната

Явленіе первое.

Входятъ Дуб[у]/а/совъ и Катерина Өедоровна.

Дубасовъ. — [Ты душенька какъ хочешь, а мнѣ позволь сѣсть (садится) Я [послѣ] /отъ/ завтрака подъ собою ногъ не слышу] /О чемъ это вы такъ громко говорили съ Никол<аемъ> Сергѣи<чемъ>? <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком текст:

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ безпокой<ствомъ>) Ты развѣ слышалъ?

Дубасовъ. Нѣтъ, я завтракалъ съ докторомъ… но до насъ долетали нѣкоторые слова…. Я нарочно не мѣшалъ вамъ… думаю, пусть ихъ объяснятся… (садится) — Ред.> А ты не сядешь?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Я не устала.

Дубасовъ. — И я вѣдь не усталъ, а все послѣ ѣды какъ-то пріятнѣе посидѣть. Вотъ Николай Сергѣичъ [непремѣнно бы ужь] [/тоже/] /говоритъ/ что /это/ даже полезно [немного посидѣть]/./

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Потому что при тебѣ Никол<ай> Сергѣичъ имѣетъ великую способность думать твоею головою.

Дубасовъ. — Право, не понимаю за что ты его такъ не любишь? Такой милый, угодливый человѣкъ…

Кат<ерина> Өед<оровна>. То-то и не хорошо, мой другъ, что онъ ужь слишкомъ угодливъ…. Я не люблю людей, въ которыхъ нѣтъ чувства собственнаго достоинства.

Дубасовъ. — (съ удивленіемъ) У Николая Сергѣича нѣтъ чувства собственнаго достоинства! Не хочешь ли ужь ты сказать, что онъ мнѣ поддакиваетъ, /пожалуй еще/ льститъ….

Кат<ерина> Өед<оровна>. — А ты этаго не замѣчаешь?…

Дубасовъ. — Онъ мнѣ поддакиваетъ? Онъ мнѣ льститъ?… Не онъ мнѣ, а я ему скорѣе поддакиваю, и если ужь на то пошло, то я ему льщу [скорѣе.]/./ Слышишь-ли я! Виноватъ ли онъ, что я во всемъ съ нимъ соглашаюсь?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Но это бы еще ничего…

Дубасовъ. — /(вставая)/ Какъ ничего! Онъ мнѣ льститъ; онъ мнѣ поддакиваетъ! Прошу покорно!…

Кат<ерина> Өед<оровна>. Но это бы еще ничего…. Я за нимъ замѣтила…

Дубасовъ. — Что же? Что?… договаривай!

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Тсс…. онъ здѣсь…. (садится на диванъ[)], про себя) /Этотъ человѣкъ рѣшительно сталъ между мною и моимъ мужемъ./

 

Явленіе второе

Дубасовъ, Кат<ерина> Өед<оровна> и Шмыгмильницкій.

Шмыг<мильницкiй> — Я вамъ не мѣшаю?

Дубасовъ (сухо) Мнѣ, нисколько (про себя) когда же онъ мнѣ льстилъ и /поддакивалъ?/

Шмыг<мильницкiй> — Но, можетъ-быть, Катер<инѣ> Өедоровнѣ?

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ улыбкой) Когда же вы бываете у насъ лишнимъ? (беретъ свое вышиванье) Хороша выходитъ моя сонетка?

Шмыг<мильницкiй> (разсматривая) Прелесть! Какой подборъ цвѣтовъ! Что за нюансы! [Я нахожу, что] /Право,/ вы прекрасно дѣлаете, что, подобно многимъ нашимъ барынямъ не пренебрегаете рукодѣльемъ. И какъ должно быть пріятно для мужа всюду видѣть слѣды своей жены….

Кат<ерина> Өед<оровна>. (ласково) Не правда ли?

Шмыгм<ильницкiй> (продолжая) Послѣ письма, [об] напримѣръ, обтерѣть перо о какую-нибудь чудесно вышитую бабочку[;] и вложить исписанную бумагу въ хорошенькой портфейль, напоминающій работу тѣхъ же прелестныхъ, трудолюбивыхъ рукъ…. Потомъ лѣниво облокотиться на какую-нибудь великолѣпную подушку, которая тутъ-же на диванѣ говоритъ [вамъ] /ему/ о [томъ же] маленькомъ, суетливомъ, домашнемъ божествѣ, ежеминутно пекущемся о [вашемъ] /его/ покоѣ… Нужно позвать слугу — и у него опять подъ рукою[,] новая работа [милой] жены, новое воспоминаніе о ней!..

Дубасовъ (прислушиваясь) Какъ онъ говоритъ! [Какъ онъ говори] [/У меня даже слезы…/] Какъ же послѣ этого не согласиться съ нимъ?..

// л. 12

 

Кат<ерина> Өед<оровна>. (еще ласковѣе) Не правда ли?

Шмыгмильн<ицкiй>. — О, если есть рай на землѣ, такъ онъ очень уютенъ. Это скромный уголокъ, населенный этимъ любящимъ домашнимъ [существомъ] /божествомъ/ вмѣстѣ съ этими розовыми маленькими существами, которыхъ дѣтскій лепетъ, которыхъ звонкій, свѣжій хохотъ такъ сильно задѣваетъ за сердце, такъ просится на любовь и заставляетъ ребячиться, заставляетъ шалить насъ взрослыхъ мудрецовъ жизни, насъ, гордыхъ своею опытностью.

Дубасовъ (про себя, со вздохомъ) За чѣмъ у меня нѣтъ дѣтей!…

Кат<ерина> Өед<оровна>. (показывая на свою работу) А вотъ мой мужъ говоритъ, что я занимаюсь пустяками.

Дубасовъ (перебивая) Помилуй…..

Кат<ерина> Өед<оровна>. (быстро продолжая) Когда вы вошли, онъ бранилъ меня, говорилъ, что я напрасно трачу время, что онъ терпѣть не можетъ всѣхъ этихъ женскихъ, безсмысленныхъ работъ…

Дубасовъ [(про себя) Какая хитрая!.. (вслухъ) И теперь говорю, вздоромъ занимаешься, матушка, вздоромъ…] /Ну… да… конечно…/ У Николая Сергѣича все вѣдь поэзія…. (про себя) Она теперь увидитъ льститъ ли онъ мнѣ, или нѣтъ?….

Шмыгм<ильницкiй> — Такъ Плат<онъ> Плат<оновичъ> не любитъ, что вы работаете?.. Не ужели вы не любите, Плат<онъ> Плат<оновичъ>?

Дубасовъ. — Еще бы!… Только глаза портитъ.

Шмыг<мильницкiй> — А! Это другое дѣло!… Да! глаза!… Я посмотрѣлъ на предметъ совсѣмъ другими глазами!… (Дубасовъ дѣлаетъ жестъ досады) /(въ стор<ону>) какъ онъ ныньче золъ/<.> А глаза, это вещь важная!… Вотъ что значитъ, какъ говоритъ Плат<онъ> Плат<оновичъ> увлечься поэзіей!.. Да, въ этомъ отношеніи и я нахожу /что/ эти работы вредны[ми]…

Дубасовъ (съ сердцемъ) [Я сказалъ] безсмысленны[ми]….

Шмыгм<ильницкiй> — (впадая въ слово) И вы совершенно-правы… Пусть ужь извинитъ меня Катерина Өедоровна, но что касается до глазъ, то по мнѣ эти работы безсмысленны…

Дубасовъ (выходя изъ себя) [Я сказалъ] отвратительны[ми]

Шмыг<мильницкiй> — [И я съ вами] /Но Боже мой, я съ вами/ согласенъ…. Портить свое зрѣніе, когда оно такъ нужно въ хозяйствѣ…. О, при одной этой [б] мысли всѣ бабочки, портфейли, подушки и сонетки становятся для меня отвратительными… <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

Дуб<асовъ>. Я бы сжегъ ихъ.

Шмыг<мильницкiй> Въ печкѣ, въ печкѣ. — Ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. [(насмѣшливо) Какой же вы плохой союзникъ!…

[Дуб.] /Шмыг<мильницкiй>/ — Это оттого, что я еще слишкомъ молодъ и слѣдую первому своему внушенію…. Плат<онъ> Плат<оновичъ> опытнѣе меня и сей-часъ же посмотрѣлъ на предметъ глазами здраваго разсудка…. И въ самомъ дѣлѣ, эти работы…

Дубасовъ. — Я бы съ сжегъ ихъ…

Шмыг<мильницкiй> Въ печкѣ, въ печкѣ, /(останавливается и смотритъ на нихъ обоихъ, потомъ шутливо)/<.> Ужь вы меня извините, Катер<ина> Өедоровна, но здравый разсудокъ дороже поэзіи…] /Ха-ха-ха!/ /Шмыг<мильницкiй>/ <Далее следуетъ знак: Ι. На полях слева под таким же знаком запись: (смотритъ въ недоумѣніи то на Кат<ерину> Өед<оровну>, то на Дубасова; потомъ пополамъ съ шуткой) — Ред.> Портить глаза!….. и въ самомъ-дѣлѣ, какое чувство долженъ ощущать [любящій] мужъ, облакачиваясь на подушку, которую вышила ему жена… положимъ хоть въ именины. Въ каждомъ цвѣткѣ, въ каждой арабескѣ онъ непремѣнно видитъ частичку зрѣнія жены своей…. /А если вся его комната завалена подобными работами/ <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: Дубасовъ (женѣ) [а вѣдь Николай-то Сергѣичъ говоритъ правд] /Ну, какъ-же съ нимъ не согласиться… Развѣ онъ не правду говоритъ?/ — Ред.>

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Ха-ха-ха!

[Шмыг<мильницкiй> — Вы смѣетесь, потому что женщины всегда пренебрегаютъ своимъ здоровьемъ… потому что онѣ не вѣрятъ въ старость…. что такое для нихъ зрѣніе?.. Нѣтъ, если я когда нибудь женюсь…. (въ сторону) Что это они переглядываются<?>

Кат<ерина> Өед<оровна>. — Что же вы сдѣлаете?

Шмыг<мильницкiй> — У меня не будетъ ни бабочекъ, ни сонетокъ…... (увидя лакея съ газетами и письмами) А вотъ и почта! Ко мнѣ нѣтъ писемъ?

Лакей. — Никакъ нѣтъ-съ.

Дубасовъ. — А это къ кому?…]

// л. 12 об.

 

Дубасовъ (женѣ, съ досадой) Сдѣлай же мнѣ великое одолженіе, скажи чему ты смѣешься?.. Право, здѣсь нѣтъ ничего смѣшнаго.… Николай Сергѣичъ говоритъ правду… [и я удивляюсь какъ самому мнѣ не пришло въ голову, что ты только портишь глаза этими работами] <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

Кат<ерина> Өед<оровна>. Ты не шутишь?

Дубас<овъ> — (съ сердц<емъ>) А такъ шучу, что возьму всѣ твои работы да и въ печку… Портить глаза!… Я удивляюсь, кáкъ мнѣ самому не пришло въ голову, что ты только глаза себѣ портишь, когда они такъ нужны…

Шмыг<мильницкiй> Въ хозяйствѣ…

Дубас<овъ> — Ну да, въ хозяйствѣ…

Кат<ерина> Өед<оровна> (въ сторону) Онъ, право околдовалъ его… — Ред.>

Шмыг<мильницкiй> — (въ сторону) Она кажется наговариваетъ ему на меня, и въ восторгѣ, что поймала меня на противурѣчіи.… Какое ребячество… О, мы съ вами не всегда будемъ согласны, Плат<онъ> Плат<оновичъ> (Слышенъ шумъ подъѣхавшаго экипажа; входитъ лакей,[)] который молча отдаетъ письмо Кат<ерина> Өед<оровна>) [Дубасовъ. — Кто еще тамъ пріѣхалъ?]

 

Явленіе третье.

Тѣже и лакей.

Дубасовъ. — Отъ кого это?

Кат<ерина> Өед<оровна>. — (разсматривая письмо) Изъ Петербурга — Кажется, отъ Бурова; и въ самомъ-дѣлѣ отъ него. (читаетъ)

Дубасовъ (лакею) Посмотри, кто-то пріѣхалъ.

Лакей. Это Пелагея Петровна-съ. <Здесь и далее описка. Надо: Пелагея Платоновна — Ред.>

Дубас<овъ> — Какъ Пелаг<ея> Петровна? еще и часу нѣтъ какъ она уѣхала — Не можетъ-быть.

Лакей. — Онѣ-съ. Чуть ли что не случилось съ ними на дорогѣ.

Дубасовъ. — Болванъ! Что жь ты не узналъ?.. почему не распросилъ?…. Ужь не сломалась ли карета?.. Проси сюда Пелагею Петровну….

Шмыг<мильницкiй> — А вот я сей-часъ узнаю… [(идетъ къ двери, но и встрѣч]

Лакей. — Онѣ сами сюда идутъ. (Шмыг<мильницкiй> идетъ къ дверямъ и встрѣчается въ нихъ съ Пелагеею Петровною. Она блѣдна и встревожена; онъ немедленно подаетъ ей руку и подводитъ къ авансценѣ.<)>

 

Явленіе четвертое

Тѣже и Пелагея Петровна.

[Пела] /Шмыг<мильницкiй>/ — Что съ вами? Боже мой, что съ вами?… Сядьте, сядьте!… вотъ здѣсь, вотъ на этомъ креслѣ…. (сажаетъ её на кресло)

Дубасовъ. — [Что съ тобою сестра] /Кучеръ тебя вывалилъ что-ли/? Говори же, ради Бога.

Кат<ерина> Өед<оровна> — (переставъ читать и вставъ съ мѣста подходитъ къ Пел<агеѣ> Петр<овнѣ>) Не ушиблись-ли вы, сестрица?… Что съ вами…

Пел<агея> Петр<овна> — (слаб<ымъ> голосомъ) Ничего…. Стоитъ ли объ этомъ безпокоиться….

[Кат. Өед.] /Шмыг<мильницкiй>/ — Не разбили-ли васъ лошади?….

Пел<агея> Петр<овна> — Не велика бѣда, еслибъ и разбили…. Обо мнѣ, батюшка, плакать не кому…. Дай, голубчикъ чего-нибудь понюхать….

Дуб<асовъ> (подавая ей табакерку) [на сестра…] вотъ моя табакерка….

Пелаг<ея> Пет<ровна> (отстраняя табак<ерку> слабымъ голосомъ) Спирту или лодеколонцу….

Шмыг<мильницкiй> — (выним<аетъ> изъ кармана флаконъ и подаетъ ей)

Пелаг<ея> Петр<овна> — Дай Богъ вамъ здоровья, Никол<ай> Серг<ѣичъ>…. Еслибъ и разбили… что жь за важность…

Дубасовъ. — Какъ, что за важность?.. А моя карета?

Пелаг<ея> Петр<овна> — Кто обо мнѣ пожалѣетъ?…. Если/бъ/ меня даже и разбили лошади…. при поворотѣ въ ананьевскую рощу <В рукописи описка: рошу – ред.>….

Дубасовъ. — /Такъ въ самомъ-дѣлѣ разбили?/ А карета?

Пелаг<ея> Пет<ровна> — Еслибъ [лошади] /они/ закусили удила, кучеръ опрокинулъ [карету] экипажъ и я была бы на волосокъ отъ смерти….

Шмыг<мильницкiй> Ахъ Боже мой, какое несчастіе…

// л. 13

 

Дубасовъ. [Но] /(лакею) Узнай,/ цѣла ли карета?

Пелаг<ея> Петр<овна> — (по прежнему обращаясь къ одному Шмыг<мильницкому>) и, батюшка, что за несчастіе…. Со мною можно все дѣлать…. Меня могутъ выбросить изъ кареты, я могу умереть за какой нибудь ананьевской рощей…. Я могу возвратиться безъ рукъ и безъ ногъ….

Шмыг<мильницкiй> — Ахъ Боже мой, позвольте… (смотритъ на ея руки и ноги).

Пелаг<ея> Пет<ровна> — Цѣлы, родной мой, цѣлехоньки!.. Кто обо мнѣ безпокоится?… Стоитъ ли говорить о такой бездѣлицѣ?… Что я здѣсь въ домѣ?.. Только сестра, бѣдная, безпомощная вдова, которую изъ милости держатъ….. (возвышая голосъ) но я сама ѣздила бы въ каретахъ, еслибъ не спустилъ всего мой покойникъ… Царство ему Небесное!

Кат<ерина> Өед<оровна>. (отходя отъ нея) Что за вздорная женщина!…

Дубасовъ (тоже) Ну ужь характеръ! А говорятъ еще, что на меня похожа. Но скажетъ ли мнѣ кто наконецъ цѣла ли карета?

 

Явленіе пятое.

Изъ одной двери входитъ лакей, изъ другой Варвара Платоновна

Лакей. — Дышло по поламъ-съ <В рукописи описка: по по поламъ-съ>.

Варв<ара> Плат<оновна> — И одна рессора лопнула.

Дубас<овъ> — Каналья кучеръ! [(уходитъ)] /Какъ же это случилось?../ <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

Пелаг<ея> Петр<овна> ‑ (съ азартомъ) Да все Кузька виноватъ!.. Онъ мошенникъ!... Какъ стали подъѣзжать къ ананьевскому косогору, я и отворила окошко и кричу ему, разбойнику: ты, Кузьма, осторожнѣе на поворотѣ-то! — А онъ мнѣ еще отвѣчаетъ: Будьте спокойны! А чего быть спокойной, когда карет[у]/а/ такъ и нагнулась… Смотри Кузьма, кричу я ему, ты меня вывалишь… Будьте спокойны, говоритъ… Не въ первой…. Я и думаю себѣ, что-жь и въ самомъ-дѣлѣ онъ вѣдь не въ первый разъ… да и лошади-то такія умныя, сами остановились. Ему бы сойдти съ козелъ, да подвести ихъ, такъ нѣтъ, еще хлестнулъ ихъ!… Какъ они дернутъ, такъ я и взвиз<г>нула!… Смотрю… карета на боку, меня отбросило чуть не подъ колеса, а Кузька-то, мошенникъ…. наказать его, наказать! — стоитъ и почесывается… что Кузьма вывалилъ, говорю я ему, /меня на косогорѣ./ А онъ мнѣ еще скотъ эдакой еще отвѣчаетъ… на всякъ часъ не убережешься!….

Дубас<овъ> — Каналья, кучеръ! (уходитъ) — Ред.>

Варв<ара> Плат<оновна> Ахъ тетушка, какъ мнѣ жаль, что съ вами случилось такое несчастіе…. (хочетъ обнять её)

Пелаг<ея> Плат<оновна> (отстраняя её) А что мнѣ, матушка въ твоемъ сожалѣньи-то?.. Изъ него вѣдь мнѣ не шубу сшить…. Вамъ бы только посмѣяться надъ тёткой….

Варв<ара> Плат<оновна> — Но помилуйте, тётушка….

Пелаг<ея> Плат<оновна> Ты бы лучше, сударыня, на себя посмотрѣла на что ты похожа… Еще утро, а ужь локоны-то всѣ разтрепала. Говорила вчера, заплети въ косички, такъ нѣтъ,… гдѣ вамъ старыхъ людей слушаться. Сами умны стали. Какъ-бы посмѣяться надъ ними наровите.… Раненько, сударыня… (бросая взглядъ на Дубасову) Безъ васъ на это постарше есть. Что за вами приданое-то богато, такъ ты ужь, сударыня, [и душо] родную тётку, которая можно сказать тебѣ пеленки замывала, въ грошъ не ставишь. Такъ еще погоди, когда своимъ домомъ будешь жить…. Тогда тебѣ и почетъ будетъ, и кланяться тебѣ станутъ….

Варв<ара> Плат<оновна> — Но тётушка, увѣряю васъ, я и недумала….

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Язычокъ у васъ длиненъ, сударыня… Въ чемъ другомъ вамъ его укорачиваютъ (бросая снова взглядъ на Дубасову) а родную тётку на смѣшки подымать, такъ тутъ вамъ полная свобода… А ты бы подумала, что тётка у смерти была… чуть ногъ и рукъ своихъ не оставила въ ананьевской рощѣ… (Шмыг<мильницкому>) Дай, батюшка, понюхать…. (нюхаетъ спиртъ)

Варв<ара> Плат<оновна> ([подходитъ къ мачихѣ] /Шмыгм<ильницкому>/) Скажите чтò съ нею?

[Кат. Өед.] /Шмыг<мильницкiй>/ — Вѣдь вы её знаете…. Она всегда такая, а теперь она пользуется.… своимъ интереснымъ положеніемъ и увидите, [что] еще долго просидитъ въ креслахъ.

[Варв<ара> Плат<оновна> [/(какъ-будто нерѣшительно)/] — Я теперь очень рада, что вы непоѣхали… и повѣрьте

Кат<ерина> Өед<оровна>. (съ улыбкой) А прежде сердились? Вѣдь вотъ Кат<ерина> же Өед<оровна> не поѣхала] (Пел<агеѣ> Плат<оновнѣ>) Напрасно вы ѣздили Пелаг<ея> Петр<овна> остались-бы, какъ Кат<ерина> Өед<оровна> дома…

// л. 13 об.

 

[Варв<ара> Плат<оновна> — Но тому есть причины.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (пожимая ей руку) И какъ жаль, что эти причины не даютъ намъ сблизиться другъ съ другомъ…

Пелаг<ея> Плат<оновна> — (Шмыг<мильницкому>) Вотъ, батюшка, полюбуйтесь…. радуется, что я одна поѣхала….

Шмыг<мильницкiй> — Успокойтесь, Варвара Платон<овна> совсѣмъ не то хотѣла сказать.

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Какъ не то? развѣ не слышите: рада, что вы непоѣхали, стало-быть она рада, что я поѣхала… что я чуть безъ рукъ и безъ ногъ не воротилась… [Ужь] Когда ты, сударыня, шесть лѣтъ тому назадъ въ кори лежала, такъ я нерадовалась….

[Пелаг] Варв<ара> Плат<оновна> — Ахъ, тётушка, какъ вы перетолковываете слова мои! Ну, скажите сами, развѣ вы не рады, что Катерина Ѳедоровна осталась дома.

Пелаг<ея> Плат<оновна> — /А/ чему же тутъ радоваться?…… Что я одна должна была отвѣчать за чужія кости?….

Шмыг<мильницкiй> Успокойтесь….. Варвара Платоновна, ради Бога….

Пелаг<ея> Плат<оновна> (продолжая) что меня одну послали можно сказать на вѣрную гибель… Да… [Кат] что и говорить?.. /Да/ Катер<ина> Ѳед<оровна> поступила очень, очень благоразумно, что осталась дома… /она вотъ не поѣхала/. Дома цѣлѣе будешь…. Я, другое дѣло…. Я человѣкъ лишній, кто обо мнѣ пожалѣетъ, кому нужда, есть ли у меня руки и ноги….. И по дѣломъ дурѣ, сиди дома… [Кате] (съ ударені<емъ>) Катерина Ѳедоровна вотъ непоѣхала…]

Шмыг<мильницкiй> Пелаг<ея> Плат<оновна> ради Бога….

Варв<ара> Плат<оновна> — /(смѣясь)/ Такъ не ужели жъ вы думаете, что Катер<ина> Ѳедор<овна> знала напередъ, что васъ разобьютъ лошади?….

Пелаг<ея> Плат<оновна> — /Чужая душа потемки, но/ еслибъ я знала, то, ужь [конечно бы, не поѣхала….] также бы какъ и Катер<ина> Ѳедор<овна> осталась дома…

 

<На полях слева рядом с зачеркнутым текстом запись:

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Цѣлѣе была-бы, батюшка, цѣлѣе…. Мнѣ бы догадаться съ чего это она вдругъ осталась дома (въ-слухъ[)] Кат<еринѣ> Ѳед<оровнѣ>) Вѣдь вотъ вы не поѣхали Кат<ерина> Ѳед<оровна>?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (продол<жая> читать) И вамъ бы не ѣздить.

Пел<агея> Плат<оновна> — Чтожь, матушка дѣлать? Глупа стала на старости лѣтъ…

Шмыг<мильницкiй> — Успокойтесь, Пел<агея> Плат<оновна> Успокойтесь!..

Пелаг<ея> Плат<оновна> (прод<олжая>) Не могла предвидѣть, что случится такое несчастіе… Вы, вотъ поумнѣе меня, такъ и сами догадались… (Вставая и кланя<я>сь) [Б] Покорно васъ благодарю за урокъ Кат<ерина> Ѳед<оровна>.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (съ удивлені<емъ>) такъ вы думаете…. О!… Это уже смѣшно!…

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Смѣйтесь! Смѣйтесь!…. Подѣломъ дурѣ, подѣломъ!.. Сидѣла бы дома, была бы цѣлая, не отвѣчала бы за чужія кости своими.… — Ред.>

 

Явленіе шестое.

Тѣже и Дубасовъ.

Дубасовъ. — Такъ и есть: все переломано. Вотъ и остались безъ кареты…. (сестрѣ) А все ты съ своими вздорными капризами. Сидѣла бы дома, а то ѣхать, ѣхать… вотъ и съѣздила.

Пелаг<ея> Плат<оновна> Ахъ Боже мой! я же виновата. Этого еще не доставало…. Тамъ чуть ногъ и рукъ не переломала, а тутъ родной братъ….. (Шмыг<мильницкiй>) Ну если [тутъ] /въ нихъ/ совѣсть….

[Дубас. (махая рукой) Слезы (Шмыг.) Будь судьею между нами, скажи, права ли она?

Шмыг<мильницкiй> (въ полголоса) Права.

Пел<агея> Плат<оновна> (вставъ) Вотъ видишь. Права.

Дубас<овъ> Стало-быть я неправъ?

Шмыг<мильницкiй> Неправы.

Пелаг<ея> Плат<оновна> (всѣмъ) Вотъ видите. Неправъ.

Дубас<овъ> — (съ сердцемъ, возвышая голосъ) Не хочешь ли ужь ты вступиться за неё?…

Ну, будьте судьею] Вы человѣкъ посторонній, скажите правъ ли онъ?

Дуб<асовъ> [(] Слезы!

// л. 14

 

Шмыг<мильницкiй> (уклончиво) Пелагея Платон<овна> вы знаете, я не люблю [входить] вмѣшиваться въ семейные дѣла… Слова мои могутъ непонравиться…

Дубас<овъ> (перебивъ) Нѣтъ, отчего же?.. отчего же?.. Почемужъ не высказать своего мнѣнія?… Я очень понимаю, что тебѣ не хочется огорчить ея, сказать при всѣхъ насъ, что она кругомъ виновата…

Пел<агея> Плат<оновна>. Ахъ Боже мой! Я же и виновата!.. Николай Сергѣичъ, посудите сами……

Дубас<овъ> Да что ужь тутъ Никол<ай> Сергѣичъ, да Николай Сергѣичъ!…. Ты видишь, Никол<ай> Сергѣичъ молчитъ, потому что тебя въ душѣ своей обвиняетъ…

Шмыг<мильницкiй> — (спокойно) Напротивъ, Пелагея Плат<оновна> права. <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> Права!… — Ред.>

Дубас<овъ> (озадаче<нно>) Стало-быть я не правъ?

Шмыг<мильницкiй> Не правы. <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

Пел<агея> Плат<оновна> Неправъ! Неправъ! — Ред.>

Дубас<овъ> (съ притворн<ымъ> смѣхомъ, скрывая досаду) Посмотримъ!… посмотримъ!…. Это любопытно!….. (женѣ) Николай Сергѣичъ находитъ [меня неправымъ] /что я неправъ/…. [Говорите, Никол<ай> Серг<ѣичъ> Говорите!]

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Онъ находитъ, что ты неправъ?… Это въ самомъ дѣлѣ удивительно!… <Далее следует знак: Ф. На полях слева под таким же знаком запись:

Шмыг<мильницкiй> — А почему? позвольте спросить?... Почему я не могу найдти Плат<она> Плат<оновича> неправымъ, если вы сами вызвали меня на обнаруженіе своего мнѣнія, котораго я никому ненавязывалъ?

Дубас<овъ> Но я… нисколько

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — (въ сторону) Это что-то ново. Посмотримъ.

Шмыг<мильницкiй> (продолжая) Почему во мнѣ именно вамъ кажется дерзкимъ и неумѣстнымъ то, что въ другомъ было бы въ глазахъ вашихъ почтенно и благородно?…

Дубас<овъ> Но, мой милый Николай Сергѣичъ…

Шмыг<мильницкiй> — /(съ большимъ жаромъ)/ Напримѣръ, еслибъ вы, я говорю о васъ Плат<онъ> Платонычъ, человѣкѣ богатомъ, московскомъ баринѣ, еслибъ вы вступились за чью нибудь оклеветанную личность, за чьи нибудь невинныя слезы и высказали бы прямо, при всѣхъ свое мнѣніе — кто посмѣлъ бы оскорбить васъ презрительнымъ удивленіемъ, сказать въ слухъ, въ лицо вамъ: «это въ самомъ-дѣлѣ удивительно!»….

Дубас<овъ> (съ живостію обращаясь къ женѣ) Это все ты съ своими неумѣстным[ъ]/и/ словами (передразнивая её) Это въ самомъ-дѣлѣ удивительно!… Ну чего тутъ удивительнаго… Ну гдѣ тутъ удивительное?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (въ сторону, отходя отъ мужа) Я того и гляжу, что онъ еще станетъ просить прощенье у этаго лицемѣра.

Шмыг<мильницкiй> — А я? я сказалъ — Ред.>

[Варв<ара> Плат<оновна> (въ сторону) [Это въ самомъ-дѣлѣ] [/что это онъ затѣваетъ?.../]

Шмыг<мильницкiй> — (шутливо) но какъ трудно быть судьею въ чужихъ дѣлахъ?… Я сказалъ] только одно слово и вотъ [Плат. Плат.] /тутъ/ серд[и]/я/тся.

[Пл] Дубас<овъ> — Ни сколько!

Шмыг<мильницкiй> (продолжая) Здѣсь удивляются, что я рѣшаюсь противурѣчить…. Нѣтъ, Пелагея Платоновна, вы выбрали дурнаго адвоката..… и я никогда не рѣшусь сказать, что Плат<онъ> Плат<оновичъ> поступилъ теперь съ вами жестоко… Сядемте-ка до обѣда въ пикетъ, Плат<онъ> Плат<оновичъ> дѣло-то лучше будетъ…

Дубас<овъ> — Я? жестоко?

Шмыг<мильницкiй> — Виноватъ, вы поступили какъ человѣкъ съ тверд[ой]/ымъ/ [волею] /характеромъ/, съ непреклонною волею... но жестоко?… Нѣтъ, вы не можете поступить жестоко.. Это слово выдумано для людей мелкихъ, какъ мы напримѣръ съ Пелагеей Платоновной…. У васъ он[ъ]/о/ значитъ твердость духа, сила воли…

Дубас<овъ> (женѣ) Это онъ мнѣ льститъ? Это онъ мнѣ поддакиваетъ?

Шмыгм<ильницкiй> (продолжая) Я нахожу, что вы кругомъ виноваты Пелаг<еѣ> Плат<оновнѣ> Вамъ должно сидѣть дома; ваша обязанность съ утра до вечера брянчать ключами, ходит[ъ]/ь/ по кладовымъ, наблюдать, чтобъ не прокисли разныя варенья и соленья, чтобъ не попортились вина…. Куда вамъ ѣздить въ гости, искать развлеченій… Это у васъ капризъ и больше ничего…. Вотъ еслибъ Платонъ Платоновичъ собрался, да поѣхалъ къ сосѣдямъ, это значило-бы, что онъ хочетъ прі[ѣ]/я/тно провести время, разсѣяться…

Дубас<овъ> (въ сторону) Покрайней мѣрѣ жена увидитъ льститъ ли онъ мнѣ или нѣтъ… (въ слухъ) [Но, Николай Сергѣичъ, карета вѣдь /не/ булавка какая-нибудь /что/ сломалась, такъ другую возьмешь….]

Шмыг<мильницкiй> — Вотъ еслибъ съ Платоном Платон<овичемъ> случилось такое несчастіе, виноватъ бы былъ одинъ кучеръ и можетъ

// л. 14 об.

 

быть, буеракъ, такъ не кстати подвернувшійся подъ колесо, если только не чортъ, который несетъ на себѣ большую половину нашихъ неудачъ и ошибокъ, но Платонъ Платон<овичъ> оставался дома; въ каретѣ поѣхала его бѣдная сестра<.>

Дубас<овъ> — Но карета моя, а не ея?

Шмыг<мильницкiй> — Это-то я и хочу сказать…. Еслибъ у нея былъ свой экипажъ, свои деревни, еслибъ, однимъ-словомъ не промотался ея покойный мужъ и она только изрѣдка пріѣзжала къ вамъ съ [неболь] короткими визитами — скажите по совѣсти, упрекнули ли бы вы её тогда за то, что ей случилось поѣхать въ вашей каретѣ, и остаться середи дороги съ сломаннымъ дышломъ и лопнувшей рессорой?… Вы бы сами [ст] тогда стали извиняться передъ нею, [увѣрять, что это такія пустяки, о которыхъ и говорить не слѣдуетъ] за эт[о]/и/ дышло и [за эту] рессору и радоваться покрайней мѣрѣ вслухъ, что остались цѣлы руки и ноги вашей нѣжно-любимой родственницы.

Дубас<овъ> (женѣ) развѣ такъ льстятъ? развѣ такъ поддакиваютъ?

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — (насмѣшливо) Еслибъ онъ тебя поколотилъ….

Дубас<овъ> (нахмурясь) Что?...

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Ты былъ бы тогда еще довольнѣе.

Дубас<овъ> (съ живостію) Да, потому что ты узнала бы тогда кáкъ онъ мнѣ льститъ, кáкъ онъ мнѣ поддакиваетъ. (Шмыгм<ильницкiй>) [Вы благород<ный> челов<ѣкъ>, Никол<ай> Сергѣичъ, и я горжусь вашей дружбой... Вотъ рука моя… Я былъ неправъ] полно же, Николай Сергѣичъ, полно… Я готовъ просить у тебя прощенья за необдуманныя слова жены… [Шмыг<мильницкiй>] Ты знаешь, что я люблю покой и [терпѣть не] сердитыя лица, а пуще всего слезы для меня вредны, (тихо) для здоровья, для пищеваренія моего вредны…

Шмыг<мильницкiй> — Вы добрый человѣкъ Плат<онъ> Плат<оновичъ>; въ случаѣ несчастія вы готовы подѣлиться съ другомъ послѣдней рубашкой…

Дубас<овъ> (въ восторгѣ потрясая своимъ пальтò) Послѣднею, послѣднею!…

Шмыг<мильницкiй> Но въ васъ есть одна черта, которая бросаетъ тѣнь на всѣ ваши добрыя качества…

Дубасовъ (женѣ, громко[)] ч[ѣ]/е/резъ всю комнату) Слышишь, жена?.. Вотъ какъ льстятъ! Вотъ какъ поддакиваютъ!.. Вотъ слова истиннаго, нелицемѣрнаго <В рукописи описка: нелицѣмѣрнаго – ред.> друга…

Шмыг<мильницкiй> — Который за любовь вашу обѣщаетъ всегда платить вамъ самою неподкупною откровенностью…

Дубас<овъ> (также) Слышишь? Неподкупною!

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Слышу, слышу! (садится на диванъ и начинаетъ снова перечитывать полученное письмо, не принимая участія въ разговорѣ)

Шмыг<мильницкiй> Вы любите жить по своему и хотите, чтобъ всѣ ваши домашніе жили какъ вы живете, чтобъ всѣ они мыслили какъ вы мыслите… я рѣдко встрѣчалъ человѣка съ болѣе теплымъ сердцемъ, съ большею добротою души (Дубасовъ съ чувствомъ жметъ ему руку) и вмѣстѣ съ тѣмъ готовы безвинно обвинить эту бѣдную женщину…

Пелаг<ея> Плат<оновна> (все время сидѣвшая на креслѣ и [но] съ восторгомъ вслушивавшаяся въ слова его, дѣлаетъ жестъ досады) женщина! Развѣ я женщина?

Шмыг<мильницкiй> — (продолжая) Слова мои <В рукописи ошибочно слово «мои» написано два раза – ред.> могутъ быть жостки…. я заранѣе готовъ просить у васъ прощеніе за

// л. 15

 

какую нибудь ѣдкую, необдуманно-вырвавшуюся изъ сердца фразу.… но мое сердце поворачивается, если я вижу вокругъ себя подобныя несправедливости. (съ трагическимъ видомъ) Мнѣ стоитъ только вспомнить свое дѣтство.

Варв<ара> Плат<оновна> (все время стоявшая за кресломъ Пелагеи Платоновны, подходитъ къ разговаривающимъ) Ваше дѣтство…

Шмыг<мильницкiй> — Оно было нерадостно, повѣрьте. Я родился въ Польшѣ. Мой отецъ былъ полякъ старыхъ временъ. На охотѣ отъ него бѣжалъ звѣрь, дома [б] прятались за углами домашніе. Я бѣдный, слабый ребенокъ росъ въ постоянномъ страхѣ и это рабское чувство постояннаго униженія до того вкоренилось во мнѣ, что даже потомъ, въ лѣта разсудка и возмужалости мнѣ было трудно побѣдить его… Я долго былъ нелюдимъ. И теперь даже чей нибудь пристально устремленный взглядъ заставляетъ меня потуплять глаза…

Дубас<овъ> (пристально смотрѣвшій на него, потупляетъ глаза[)] про себя) А я всегда на него смотрю такъ пристально.

Шмыг<мильницкiй> ….даже и теперь, когда я сознаю всю свою свободу, даже и теперь [мнѣ бываетъ трудно] /я говорю/ иногда да, когда совѣсть заставляетъ меня сказать нѣтъ…... [з] для меня знаете ли трудно… Тяжело….

Дубас<овъ> /(проговорившись)/ Это даже и жена замѣтила: [(про себя) Что я надѣлалъ?..]

Шмыг<мильницкiй> (съ улыбкой и мягко) А! Кат<ерина> Ѳед<оровна> это замѣтила.

Дубас<овъ> (заминаясь) Да…. только она перетолковала это [въ] по своему….

Шмыг<мильницкiй> (также) А! Кат<ерина> Ѳед<оровна> перетолковала это по-своему!

Варв<ара> Плат<оновна> /(про себя)/ Ужь она всегда умѣетъ /все/ перетолковать въ дурную сторону.

Пелаг<ея> Плат<оновна> (про себя) Но съ какой стати онъ назвалъ меня женщиной?… бѣдной женщиной?…

Шмыг<мильницкiй> Но за то мое сердце больно сжимается при видѣ всякой не справедливости, всякаго насилія и тогда я готовъ говорить, /кричать/ правду, несмотря на лиʹца и обстоятельства. Вы неповѣрите, вамъ это покажется страннымъ, вы засмѣетесь мнѣ прямо въ глаза, если я вамъ скажу, что во мнѣ поворачивается вся внутренность когда я вижу какъ какой-нибудь неучъ тиранитъ въ два кнута бѣдную лошадь или какъ съ веселымъ смѣхомъ и /съ/ радостью въ каждомъ движеніи толпа мальчишекъ топитъ несчастную собаку…

Дубас<овъ> Нѣтъ, позволь! А если она бѣшеная? (Варвара Плат<оновна> хохочетъ)

Варв<ара> Плат<оновна> Но развѣ ихъ топятъ? бѣшеныхъ?

Дубас<овъ> — Ахъ, да!… Ну такъ какъ-же? что же?…

Шмыг<мильницкiй> — Какъ что-же? Но развѣ вамъ не становилось тяжело, когда вы встрѣчали подобныя сцены?

Дубас<овъ> Какъ топятъ собакъ? Нѣтъ! Остановишься, поглядишь да и пойдешь своею дорогой… Пусть ихъ топятъ!..

Варв<ара> Плат<оновна> — Ахъ, папенька!

Шмыг<мильницкiй> — И вы не спрашивали себя, какое право имѣемъ мы люди, совсѣмъ безъ пользы для себя, иногда даже во вредъ себѣ мучить, тиранить бѣдныхъ животныхъ? Почему такъ глубоко вкорененъ въ человѣкѣ <В рукописи описка: человѣка – ред.> этотъ кровожадный инстинктъ? Почему, наконецъ, не чувствуетъ человѣкъ /хоть мысленно/ тѣхъ мукъ, какія онъ наноситъ?…

// л. 15 об.

 

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (съ жестомъ досады) Такія благородныя слова въ устахъ такого лицемѣра! (вслухъ) Позвольте васъ <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись: спросить Mr Шмыгм<ильницкiй> сколько утокъ и тетеревей застрѣли<ли> вы вчера на охотѣ?…

[Шмы] Дубас<овъ> (пожимая плеч<ами>) Тутъ говорятъ о собакахъ и о лошадяхъ, а она объ уткахъ. —

[Шмыг<мильницкiй> —] — Ред.>

Дубас<овъ> — Завтра же отдаю приказъ по всей деревнѣ не топить собакъ и не мучить скотины.… чтобъ избавить тебя отъ подобныхъ зрѣлищъ Никол<ай> Серг<ѣичъ>… [Теперь же скажу одно слово тётушкѣ и баста, говорить о всяк[ихъ]/ой/ [скотахъ] скотинѣ и скотахъ.… Т. е. тьфу ты пропасть. Я не называю васъ скотиною и совсѣмъ не то хотѣлъ сказать…... Я хотѣлъ] А теперь, пойдемъ-ка до обѣда погуляемъ….

Шмыг<мильницкiй> (тихо Дубасову) Скажите же ласковое слово вашей бѣдной родственницѣ — поглядие, она, какъ убитая (Пелаг<ея> Плат<оновна> вздыхаетъ)

Дубас<овъ> — (ударивъ его по плечу) Добрая у тебя душа, Николай Сергѣичъ…. Ну, сестра, давай руку и будемъ по старому….

Пелаг<ея> Плат<оновна> — (плачетъ) Богъ съ вами со всѣми; я на силу встать могу, а вы на меня же накинулись….

 

Явленіе седьмое

Тѣже и лакей.

Лакей (подходя къ Пелаг<ея> Плат<оновна> въ полголоса) Поваръ требуетъ варенья, Пелаг<ея> Плат<оновна>.

Пелаг<ея> Плат<оновна> (громко) Требуетъ варенья, а какъ я встану, какъ я пойду теперь, когда у меня руки и ноги разломаны. (пробуетъ встать и опять садит<ся>) Не могу!

Лакей. — И еще онъ говоритъ сливокъ нужно для мороженаго.

Пел<агея> Плат<оновна> (скоро, почти съ крикомъ) Ахъ онъ разбойникъ, да куда же онъ дѣвалъ мои сливки?.. Я ихъ отпустила ему утромъ.

Лакей. Сварились, говоритъ…

Пелаг<ея> Плат<оновна> Ахъ онъ мошенникъ! Сварились. (быстро встаетъ) Сварились! вотъ я погляжу какъ онѣ у него сварились... Гдѣ мои ключи (ощупываетъ себя) Господи Боже мой! и ключи забыли на верху!.

Дубас<овъ> (вслѣдъ ей) Такъ ты не сердишься, сестра?

Пел<агея> Плат<оновна> — Нѣкогда мнѣ съ вами тутъ растабарывать! Сварились!. (бѣжитъ къ дверямъ; но потомъ возвращается, беретъ В<арвару> П<латоновну> за руку и въ полголоса говоритъ ей) Какъ же это онъ меня женщиной?. Вѣдь я дама! (уходитъ)

 

Явленіе восьмое.

Дубасовъ, Шмыгм<ильницкiй,> Кат<ерина> Ѳед<оровна,> Варв<ара> Плат<оновна>

Варв<ара> Плат<оновна> (Шмыг<мильницкiй>) Поздравляю…. У васъ однимъ врагомъ больше…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Кто же это дѣлаетъ такую честь Николаю Сергѣичу…..

Варв<ара> Плат<оновна> — Тётушка Пелаг<ея> Плат<оновна>. Она обидѣлась за то что вы назвали её женщиной…. Она говоритъ, что она дама…

Дубас<овъ> — Ну ужь характерецъ… А говорятъ еще, что на меня похожа…. Капризна, взбалмошна…

Шмыг<мильницкiй> (перебив<ая>) До тѣхъ поръ пока не сварятся сливки или не понадобятся ключи идти въ кладовую.

// л. 16

 

Э, Платонъ Платонычъ, мы только мало замѣчаемъ за собою, но повѣрьте, у всѣхъ насъ есть свои сваренныя сливки, когда мы забываемъ всѣ наши [мелкія] /маленькія/ коварства, всѣ наши ничтожныя ссоры, для того, чтобъ помнить объ одномъ долгѣ…. [[Н] /У/ каждаго изъ насъ [и хоть бы это былъ] [/даже у самаго/] послѣдн[емъ]/яго/, закоренѣл[омъ]/аго/ грѣшник[ъ]/а/ есть минуты, когда и онъ становится человѣк[ъ]/омъ/]

Дубас<овъ> — (вздыхая) Суета отъ суетъ и всяческая суета.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Я хотѣла поговорить съ тобою, мой другъ, объ одномъ очень важномъ дѣлѣ…

Дубас<овъ> — (съ досадою) Ахъ, матушка, ты всегда перебьешь Николая Сергѣича на самомъ интересномъ мѣстѣ…. Тутъ идетъ дѣльный, душеспасительный разговоръ, а ты съ какими нибудь пустяками… Только перебила, а Николай Сергѣичъ хотѣлъ сказать что-то очень хорошее… <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: по поводу свареныхъ сливокъ.… Вѣдь что такое свареныя сливки? пустяки дрянь… а вотъ и они могутъ навести на хорошія мысли… Что такое ты хотѣлъ сказать, Н<иколай> С<ергѣичъ>? — Ред.>

Шмыг<мильницкiй> — Я хотѣлъ сказать, что мы всѣ слишкомъ опрометчиво судимъ о ближнихъ…

Дубас<овъ> (женѣ) Слышишь, опрометчиво…

Дубас<овъ> (продолжая) и готовы заподозрить ихъ въ каждомъ движеніи, въ каждомъ словѣ…

Дубас<овъ> (женѣ) Вотъ какъ ты…. Ни дать ни взять какъ ты…

Шмыг<мильницкiй> — Если передъ нами человѣкъ предупредительный, сговорчивый, если онъ желаетъ намъ понравиться, не смотритъ на насъ медвѣдемъ, то мы уже сей-часъ [составл] думаемъ, что это недаромъ, что это онъ дѣлаетъ съ какою нибудь цѣлiю и [такъ и ждемъ] такъ и ждемъ, чтобъ онъ непопросилъ у насъ денегъ взаймы….

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (впадая въ слово) или руки нашей дочери….

Дубасовъ (пожимая плечами) Тутъ говорятъ о дѣлѣ, а она объ рукѣ дочери… (женѣ) Вотъ такъ-то мы и подозрѣваемъ всѣхъ, такъ-то мы и [порти] разрываемъ всѣ дружескія отношенія, сами такъ и смотримъ кáкъ бы в[о]/ы/жить своихъ друзей изъ дома… Хоть бы вотъ и съ докторомъ….

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Ахъ, мой другъ ты слишкомъ добръ, [ты] /и потому/ слишкомъ легковѣренъ….

Дубас<овъ> (Шмыг<мильницкому> съ сострадат<ельнымъ> видомъ) Я легковѣренъ?…. Туъ обвиняютъ меня въ подозрительности, въ мнительности характера…. и я точно мнителенъ… Ты правъ, Николай Сергѣичъ… я страшно мнителенъ… Я на каждаго человѣка смотрю, какъ на вора, который приходитъ ко мнѣ съ самымъ злымъ умысломъ… а она говоритъ, что я легковѣренъ!… Прежде всего я желаю знать въ человѣкѣ, зачѣмъ онъ пришолъ ко мнѣ и откуда, потому что какая же пріятность сойдтись съ нимъ, и потомъ узнать, что это совсѣмъ не человѣкъ, а какая-то выскочка…. Со мной разъ это и случилось… Подружился я съ однимъ господиномъ; сошлись мы съ нимъ, какъ братья и что-же? На повѣрку выходитъ, что это былъ…. жидъ перекрещеный……

Шмыг<мильницкiй> — Неуже-ли?…

Дубасовъ. — Нелюблю божиться….. но если не вѣришь…

Шмыг<мильницкiй> Помилуйте.

Дубасовъ. — А потомъ я стараюсь узнать, благонамѣреннаго ли образа мыслей человѣкъ, потому что, согласись самъ, непріятно съ нимъ спорить на каждомъ словѣ…. Наконецъ это и для здоровья вредно…

Шмыг<мильницкiй> — Безъ всякаго сомнѣнія.

// л. 16 об.

 

Дубасовъ — А въ третьихъ, и самое главное, я смотрю образованъ ли человѣкъ, потому что, какъ хотите, пріятно говорить съ образованнымъ человѣкомъ…. И самъ отъ него [переймешь] /позаймешься/….. ну, и мысли разныя приходятъ… съ образованнымъ человѣкомъ <В рукописи описка: человѣкъ>…. Вотъ хоть бы и докторъ, говорю. Человѣкъ почтенный, заслуженный… а вотъ не остался у насъ обѣдать. Выжили сами изъ дому… хоть бы одно слово ласковое сказали человѣку…

Шмыг<мильницкiй> — Сказать вамъ правду, Плат<онъ> Плат<оновичъ> мнѣ вашъ докторъ не очень-то понравился…

Дубасовъ (съ живостію) И мнѣ онъ непонравился. Но согласись самъ, живешь съ людьми, такъ (договариваетъ руками)

Шмыг<мильницкiй> Безъ всякаго сомнѣнія.

Дубасовъ. — Ну [а] могъ бы быть полезенъ и на будущее время, потому что… все-таки… что ни говори… а того… ужь такъ принято.

Шмыг<мильницкiй> — Совершенно справедливо.

Дубасовъ. — [Пожалуй]/Правду сказать/ я и самъ радъ, что онъ уѣхалъ. Какъ-то не ловко съ человѣкомъ, который былъ когда-то товарищемъ, съ которымъ бы[ло]/ва/ло дѣлили и радость и горе и который теперь…. Богъ знаетъ, что за важная особа… Дѣйствительный статскій совѣтникъ…

Шмыг<мильницкiй> — Ничего нѣтъ удивительнаго. На службѣ повезло.

Дубас<овъ> — (съ живостію) Я и неудивляюсь…. Оно, любезный другъ, [и] не то, чтобъ /и/ завидно было…. Ну пусть онъ себѣ хоть и дѣйствительный статскій…. Служишь такъ ‑ дослужишься… [Заслуга у насъ не пропадаетъ даромъ…] Да то досадно, что вѣдь товарищами были, на одной скамьѣ сидѣли…. Пусть бы онъ былъ /совсѣмъ/ чужой, незнакомый.… А то вѣдь на одной скамьѣ сидѣли… И такой былъ всегда невзрачный… <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /взглянетъ на тебя, такъ подумаешь, будто онъ лимонъ проглотилъ./> бывало нигдѣ его и не видно…. Только буквы ѣстъ въ книгахъ, а теперь вотъ дѣйствительный статскій, а я… корнетъ въ отставкѣ…. Это то вотъ и досадно.… Вѣдь и не уменъ совсѣмъ, какъ ты думаешь?…

Шмыг<мильницкiй> Ничего особеннаго не замѣтилъ…

Дубас<овъ> — То-то же, а вѣдь вотъ дѣйствительный статскій… а я, корнетъ въ отставкѣ.… Конечно, что и говорить, я доволенъ своимъ положеніемъ… хлѣбъ насущной у меня есть... Кланяться не передъ кѣмъ, самъ-большой… а все таки, какъ вспомню, что товарищами были, такъ вотъ какъ-будто и заноетъ тамъ (показыв<аетъ> на сердце)

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (встав<ая> и подход<я> къ мужу; ласково) Полно, мой другъ; каждый избираетъ себѣ дорогу по силамъ. Твой докторъ [хоть и статско] [дѣй] въ большомъ чинѣ, [а ем] правда, но за-то ему, можетъ-быть, и пообѣдать некогда….

Дуб<асовъ> — А что ты думаешь, Никол<ай> Сергѣи<чъ>, вѣдь это правда… Вѣдь онъ точно не встаетъ съ [д] экипажа и перемѣняетъ въ дрожкахъ и коляскѣ болѣе подушекъ чѣмъ колесъ, или рессоръ, это я знаю…

Шмыг<мильницкiй> — Ну и честолюбіе, по моему, вещь совсѣмъ нелишняя…

Дуб<асовъ> — Нелишняя, нелишняя, согласенъ… Оно всегда пріятно быть превосходительнымъ (улыбаясь) [и я признаюсь, часто думаю что бы было, еслибъ вдругъ насъ съ тобой сдѣлали превосходительными… А? Николай Сергѣичъ?...] и еслибъ я не покинулъ службы, то ужь конечно былъ бы теперь генераломъ (съ живостію)<.> Всѣ мои товарищи генералье.

// л. 17

 

Шмыг<мильницкiй> [Куда мнѣ?] Непремѣнно бы были

Дубас<овъ> — [Почему жь? Почему жъ?.. Ты человѣкъ съ голово<й>, ты молодъ, ты еще можешь надѣяться…..] А славно бы было… придешь въ клубъ и тебѣ говорятъ: Не угодно ли В<ашему> П<ревосходительст>ву составить партійку или Ваше П<ревосходительст>во изволили ошибаться… Люблю, чортъ возьми, вѣжливое обращеніе…… Вотъ потому-то я уже и порѣшилъ выдать Варю за человѣка на хорошей дорогѣ, чтобъ этакъ составить связи… Оно, знаешь, если зять человѣкъ съ вліяніемъ, такъ и для тестя хорошо. ‑

Кат<ерина> Ѳед<оровна> (обрадов<авшись>) Не правда ли, мой другъ?….

Варв<ара> Плат<оновна> (все время смотрѣвшая въ окно[)] подходитъ къ нимъ)

Дубас<овъ> — А, ты здѣсь, шалунья, подслушиваешь?.. (беретъ её за ухо) [Ужь если я не буду генераломъ, то за то, покрайней мѣрѣ ты будешь генеральшей…]

Варв<ара> Плат<оновна> (вскрикив<ая>) Ай! Какъ вы больно, папенька!...

[Дубас<овъ> Что жь ты молчишь, Никола<й> Сергѣичъ?... Хорошо я задумалъ….

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Неправда ли, Mr Шмыг<мильницкiй>[; въ этомъ], я надѣюсь, вы [не станете] согласитесь съ мнѣніемъ Плат<она> Плат<оновича>.

Шмыг<мильницкiй> — О совершенно!…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Варенька не можетъ выйдти за какого-нибудь выскочку…. Не правда-ли, Mr Шмыг<мильницкiй> ‑

Шмыг<мильницкiй> — Я съ вами совершенно-согласенъ…

Дубас<овъ> (женѣ) Я увѣренъ, что Никол<ай> Серг<ѣичъ> первый порадуется нашему семейному счастію. (отводитъ жену въ сторону) Послушай, душенька, зачѣмъ ты его всегда оспори<ваешь>.

Шмыг<мильницкiй> — (В<арварѣ> П<латоновнѣ>) Я сей-часъ же буду просить руки вашей… Уйдите, ради Бога…

Варв<ара> Плат<оновна> [(] Никол<ай> Сергѣич<ъ>.… я боюсь…

Шмыг<мильницкiй> — Тсс… (подходитъ къ Дубасову)]

Дубас<овъ> Ужь ни за что не отдамъ её за человѣка безъ имени, безъ связей…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — Неправда ли, мой другъ.… вы ужь, конечно, не станете съ этимъ спорить, Mr Шмыг<мильницкiй>?

Дубас<овъ> — Я знаю этихъ выскочекъ… Имъ бы только прибрать въ руки женнино приданое…. Я [презираю] /не люблю/ людей, которые выходятъ въ люди только женнинымъ приданымъ<.>

Кат<ерина> Ѳед<оровна> — И прекрасно дѣлаешь, мой другъ… <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись: /Не правда-ли, Mr Шмыг<мильницкiй>… вы тоже [презираете] /не любите/ людей, которые ищутъ въ женѣ одного только приданаго?..

Дубас<овъ> — Еще-бы! Съ такою благородною душой, какъ у Никол<ая> Серг<ѣича>…. Онъ презираетъ этихъ людей…

[Варв<ара> Плат<оновна> (тихо и скоро Шмыг<мильницкому>) Что жь вы не отвѣчаете?]

Кат<ерина> Ѳед<оровна> Вы презир<аете> этихъ людей, Mr Шм<ыгмильницкiй>?…/> Ты, вотъ напримѣръ, женился…

Дубас<овъ> …Да, вотъ я женился…

Кат<ерина> Ѳед<оровна> И даже не спросилъ, есть ли за мною какое нибудь приданое…

Дубас<овъ> — И не подумалъ даже спросить…..

Варвар<а> Плат<оновна. (тихо и скоро Шмыг<мильницкому>) Что жь вы не отвѣчаете?…

Дубас<овъ> (замѣтивъ) Ты что тамъ шепчешь Ник<олай> Сергѣ<ичъ?>

Варвар<а> Плат<оновна>. — Я-съ, ничего-съ….

Дубас<овъ> (беретъ её за руку) Какъ ничего?.. Развѣ я невидѣлъ?

Варв<ара> Плат<оновна> — (потупивъ голову) Я замѣтила только, что вы, папенька…..

Дуб<асовъ> — Что?

В<арвара> П<латоновна> — Что вы, папенька… за покойной маменькой много взяли…. Такъ, можетъ-быть, вамъ и ненужно было приданое?..

Дубас<овъ> — (выпуская ея руку) Если сама чего не понимаешь, такъ и неговори.… Покойница мать твоя сама мнѣ принесла свое имѣніе… а не я взялъ за нею…. понимаешь?

Шмыг<мильницкiй> (всторону) Ужь это [в] такъ водится, что жены

// л. 17 об.

 

приносятъ, а мы только принимаемъ… (тихо Варв<арѣ> Плат<оновнѣ>) Я сей-часъ буду просить руки вашей… Тсс…

К<атерина> Ѳед<оровна> — Такъ не можешь ли ты удѣлить мнѣ двѣ минуты… мнѣ нужно поговорить съ тобою объ очень важномъ дѣлѣ…

[Дуб<асовъ> Мы хотѣли пройдтись передъ обѣдомъ съ Н<иколаемъ> С<ергѣичемъ>.

Шмыг<мильницкiй> — Еще успѣемъ.]

Дубас<овъ> — [Такъ что жь мы стоимъ…. Сядемъ, покрайней мѣрѣ…] /Посмотримъ, посмотримъ какое такое дѣло (садится)/ Терпѣть не могу стоять понапрасну. (дочери) Чего не понимаешь, о томъ и не говори…. Если бъ мать твоя не принесла мнѣ приданаго, такъ у теб[ѣ]/я/ бы ничего и не было… [Такъ сядемте] (садится) Что жь вы стоите?… [Сад] Никол<ай> Серг<ѣичъ>?

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Но я хотѣла бы [поговорить] /говорить/ съ тобою... наединѣ.

Дубас<овъ> (скоро) Варинька… поди-ка, другъ мой, побѣгай по саду… [Посмотри какова погода?… Безъ отговорокъ.] /Варинька? (Шмыг<мильницкiй> дѣлаетъ ей знакъ удалиться.<)>/

В<арвара> Пл<атоновна> — Сей-часъ, сей-часъ… (уходитъ)

Явленіе девятое.

Дубас<овъ> — Ну вотъ мы и одни….

К<атерина> Ѳед<оровна> — Несовсѣмъ…

Дуб<асовъ> — Какъ, не совсѣмъ?.. Кто-же еще?.. (какъ бы вспомнивъ) Но Ник<олай> Серг<ѣичъ> другъ дома… Ты знаешь, что у меня съ нимъ нѣтъ секретовъ…. Сиди, сиди, Ник<олай> Серг<ѣичъ>... Ты никогда не будешь лишн<имъ>…

[Шмыг<мильницкiй> — Нѣтъ Плат<онъ> Плат<оновичь>... позвольте мнѣ оставить васъ однихъ…]

К<атерина> Ѳед<оровна> — Никол<ай> Серг<ѣичъ> самъ понимаетъ, что м[у]/е/жду мужемъ и женой

Дуб<асовъ> (съ досадой) Э! что у насъ за секреты!

К<атерина> Ѳед<оровна> — /Не секреты но/ можетъ быть разговоръ, который будетъ незанимателенъ для посторонняго… если только этотъ посторонній съ намѣреніемъ не вмѣшивается въ семейныя дѣла мужа и жены…

Дуб<асовъ> Наконецъ, ты уже говоришь колкости, душа моя… Сиди Н<иколай> C<ергѣичъ> я хочу этого…

Шмыг<мильницкiй> Нѣтъ, Плат<онъ> Плат<оновичъ>... вы сами знаете, что я /всегда/ чувствую себя лишнимъ въ дѣлахъ семейныхъ.… Мнѣ стоитъ только вспомнить нашъ недавній споръ по поводу разломанной кареты…. я никогда не прощу себѣ той опрометчивости, которая ужь навлекла на меня разъ ваше неудовольствіе….

Дуб<асовъ> (женѣ съ укоромъ) Ну вотъ… Ну, вотъ!…

Шмыг<мильницкiй> /(смотря на К<атерину> Ѳ<едоровну> съ удареніемъ)/ Ктому же Варв<ара> Плат<оновна> теперь одна скучаетъ въ саду… и я спѣшу…

К<атерина> Ѳед<оровна> (скоро и съ безпок<ойствомъ>) Но, Боже мой! /подумаешь, что васъ гонятъ?/ Останьтесь…. сядьте… Я васъ не гоню… (въ стор<ону>) Онъ еще тамъ ей [Шмыг<мильницкiй>] /что-нибудь наскажетъ…/

Шмыг<мильницкiй> (обидчиво) Но послѣ словъ вашихъ, Кат<ерина> Ѳед<оровна>…

К<атерина> Ѳед<оровна> Ахъ Боже мой!… Но что же я вамъ сказала? Ктому же и точно у меня нѣтъ тайнъ…. Какія же могутъ быть у меня тайны <Далее следует знак: 7. На полях слева под таким же знаком запись: /съ мужемъ, которыхъ бы черезъ полчаса вы неузнали/>… Прошу васъ, останьтесь… вы видите, что это непріятно Плат<ону> Плат<оновичу>.

Шмыг<мильницкiй> — Но я буду вамъ совер<шенно> безполезенъ… между-тѣмъ какъ Варв<ара> Плат<оновна>

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Мы пойдемъ къ ней всѣ вмѣстѣ.

Шмыг<мильницкiй> — Но между мужемъ и женой, какъ вы справедливо замѣтили…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Будто бы я это замѣтила?..

Дуб<асовъ> — А ты ужь и забыла… Послѣ твоихъ словъ неудивительно, что Н<иколай> С<ергѣичъ> чувствуетъ себя обиженнымъ.

// л. 18

 

Шмыг<мильницкiй> Я не хочу только быть лишнимъ (подходитъ къ столу и берется за шляпу) До свиданія!…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Такъ вы уходите?

[Шмыг<мильницкiй> — Потому что вамъ такъ угодно…] /Шмыг<мильницкiй> (подходя къ двери) До свид<анiя> Плат<онъ> Плат<оновичъ>. Мое почтенье, Кат<ерина> Ѳед<оровна>./

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Не [хочу] /буду/ васъ болѣе удерживать. До свиданія, Mr Шмыг<мильницкiй>.

Шмыг<мильницкiй> (/вдругъ возвращается/ ставитъ шляпу, подходитъ къ нимъ и садится) [И е]/Е/сли остаюсь, то потому только, что не хочу оскорбить своимъ уходомъ Плато<на> Плат<оновича>. (Дуб<асовъ> молча жметъ ему руку) <(>Шм<ыгмильницкiй> въ-сторону) Чуть-чуть было я не ушолъ…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ сторону) Я такъ и знала: онъ останется. (въ-слухъ) Я получила письмо отъ Бурова.

Дуб<асовъ> — А я и позабылъ тебя спросить объ этомъ. [Ну ч]/Ч/то же [онъ] пишетъ[? здоровъ-ли?… (Шмыг<мильницкому>) Достойный молодой человѣкъ… (женѣ) что его дядя?] /тебѣ этотъ негодяй (Шмыг<мильницкому>) Ты правъ, онъ негодяй<.>/

/Шмыг<мильницкiй> (въ замѣшательствѣ) Но я….. право…. не помню…./

/Дубас<овъ> — Я съ тобой совершенно согласенъ. (женѣ) Что его дядя?/

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Умеръ и оставилъ [ему] /этому негодяю/ шестьсотъ душъ /домъ въ Петербургѣ/ и тысячъ полтораста деньгами.

Дуб<асовъ> — Браво! [Каковъ нашъ Буровъ] /Ахъ онъ шалунъ эдакій!/….. Да еще послѣ матери ему достанется….

К<атерина> Ѳ<едоровна> Бездѣлица: — Мутныя Грязи, село въ двѣ тысячи душъ съ лишнимъ…

Дуб<асовъ> — Я предчувствовалъ, что этотъ малый пойдетъ…

[Скромный, образованный, веселаго, открытаго характера… Стоитъ только взглянуть ему въ глаза чтобъ полюбить его….] А не пишетъ онъ, скоро ли возвратится?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Онъ служитъ.

Дуб<асовъ> — Вотъ люблю….. О, я всегда ему много пророчилъ… и вѣрно на видномъ мѣстѣ…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Онъ пожалованъ камеръ-юнкеромъ…

Дуб<асовъ> — Камеръ-юнкеромъ! [Ай да Буровъ!] /Мнѣ всегда сдавалось что онъ пойдетъ.../

К<атерина> Ѳ<едоровна> — И состоитъ по особымъ порученіямъ при министрѣ…

Дуб<асовъ> — Я всегда готовъ былъ биться объ закладъ, что этотъ человѣкъ пойдетъ.… У него ужь на лицѣ есть что-то такое…. невыразимое…. какая-то игра, которая говоритъ, что этотъ человѣкъ пойдетъ… Хотѣлось бы мнѣ теперь обнять его и припомнить, что вотъ лѣтъ двадцать пять тому назадъ я ему ушонки дралъ… <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись: /Бывало этакъ скажешь ему: Хочешь, Володя, Петербургъ покажу? Онъ и вытаращитъ глазенки… А я его за два уха, какъ зайченка да на воздухъ!.. И!.. завизжитъ!.. Разцѣловалъ бы теперь, право!…./> А обо мнѣ онъ непишетъ?…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Напротивъ, очень-много!…. Онъ проситъ меня быть посредницей между имъ и тобою… Однимъ-словомъ, онъ дѣлаетъ формальное предложеніе. Варинька ему уже давно нравилась, но онъ не хотѣлъ объясняться, не испросивъ согласія у /своей/ матери. Она тоже пишетъ ко мнѣ.

Дуб<асовъ> — Никол<ай> Серг<ѣичъ> каково? а?... мы только что говорили о Варѣ, а [я] ей ужь и судьба выходитъ…… Какъ-же [это] я не замѣтилъ, что это онъ ужь давно?… Мнѣ все казалось, что у нихъ /какъ/ будто[-бы] что-то на умѣ у обоихъ… [Я это давно предчувствовалъ, что дѣло этимъ кончи[ло]/тся/] Но хоть убейте меня ничего не замѣтилъ… Гдѣ-же письма… Давай, давай, поскорѣе…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (подаетъ ему письма<)>.

Дубасовъ (подходитъ къ авансценѣ и читаетъ[)], дѣлая повременамъ слѣдующія замѣчанія) Такъ…. такъ… предложеніе… формальное... формальное….. Считаетъ за честь… И я тоже…… Давно уже любитъ…. А кто же его зналъ, что онъ любитъ?…. Если только В<арвара> Плат<оновна>.... да какого жь ей еще жениха!… Ну, и мать тоже….

// л. 18 об.

 

<Наверху перед основным текстом стоит знак: ‡. На полях слева под таким же знаком запись:

/К<атерина> Ѳ<едоровна> (Шмыг<мильницкiй>) Вамъ предстоитъ теперь прекрасный случай объясниться…

Шмыг<мильницкiй> Которымъ я не воспользуюсь…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Вы однакожь хотѣли?…

Шмыг<мильницкiй> Я передумалъ/>

Варю! Варю сюда скорѣе! Варю!... (звонитъ) Какого жъ ей еще больше жениха?….. Завтра же, душенька, напишемъ ему отвѣтъ… (Шмыг<мильницкiй>, ударивъ его по плечу) Вотъ-какъ, братецъ ты мой!.. Другіе ловятъ жениховъ, а они къ намъ сами бѣгутъ…

Явленіе десятое.

входитъ лакей.

Дубас<овъ> (лакею) Проси сюда Варвару Платоновну.

Шмыг<мильницкiй> — Позвольте я сей-часъ [сбѣгаю] /пойду/ за нею…. я скорѣе…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (съ живостію) Нѣтъ, за чѣмъ-же?.. За чѣмъ же вамъ безпокоиться?.. Онъ позоветъ…

Дубас<овъ> (удержив<ая> его за руку) Сиди, братецъ, сиди… За чѣмъ же тебѣ безпокоиться?…. (лакею) Ступай!…

Явленіе одиннадцатое.

Дубасовъ, Шмыгмиль<ницкiй> Кат<ерина> Ѳед<оровна>

Дубас<овъ> — Я знаю, что ты принимаешь участіе въ нашей радости

К<атерина> Ѳ<едоровна> (лукаво) Не правда-ли, Никол<ай> Сергѣ<ичъ> вы ужь конечно первый порадуетесь счастію Вариньки?...

[Шмыг<мильницкiй> (обращаясь къ Дубасову) можете ли вы въ этомъ сомнѣваться?...]

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Однако не больны ли вы Никол<ай> Серг<ѣичъ>?….. (вглядываясь въ него) вы [ныньче такъ разсѣянны] /какъ-будто разстроены/?…..

Шмыг<мильницкiй> Нисколько.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — [Такъ] /Какъ-будто/ встревожены….. У васъ лицо покрылось пятнами (мужу) Ты не замѣчаешь /что у Н<иколая> С<ергѣича> лицо покрылось пятнами?/… Мнѣ, право, кажется, что вы не здоровы….

Дуб<асовъ> — Можетъ-быть отъ жару?…

Шмыг<мильницкiй> Можетъ-быть. Здѣсь такъ душно. Оттого-то я и хотѣлъ самъ сходить за Варв<арой> Плат<оновной>…. и если позволите... (беретъ шляпу…)…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (съ безпокойствомъ слѣдившая <В рукописи ошибочно: слѣдившаяся> за его движеніемъ, съ радостнымъ крикомъ)… Не безпокойтесь, она уже здѣсь… (В<арвара> Пл<атоновна> показ<ывается> въ дверяхъ)

Шмыг<мильницкiй> (съ досадой ставитъ шляпу на столъ) что бы ей помедлить.

Явленіе двѣнадцатое.

Тѣже и Варвара Платоновна.

Дубас<овъ> поди-ка сюда, егоза, подика!

Варв<ара> Плат<оновна> (какъ-будто боясь подойти, шутливо) Только, ради Бога, не за уши, папа!... [А то неподойду, какъ хотите] /Локоны сомнете/

[Дубас<овъ> (къ зрителямъ) Вотъ онѣ всѣ таковы! Прыгаютъ, смѣются, а мы, отцы, наживаемъ сѣдины, да бѣгаемъ за женихами.… Имъ бы вотъ [вотъ] только новыхъ платьевъ, да финтифлюшекъ тамъ разныхъ побольше: они и довольны, и не подумаютъ, что отецъ бьется иногда изъ за куска чорстваго домашняго хлѣба….. Всѣхъ бы я васъ за ушонки и тебя первую… (съ любовью смотря на неё) Да только локоновъ жалко.]

// л. 19

 

[Варв<ара> Плат<оновна> еще бы, я ихъ только сей-часъ поправила.]

Дуб<асовъ> А ушей не жаль?.… Но поди-ка, поди-ка сюда… Мы тебя сей-часъ проэкзаменуемъ… (Шмыг<мильницкiй> старается подойти къ Варв<ара> Плат<оновна, съ тѣмъ чтобъ сказать ей что-то. К<атерина> Ѳ<едоровна> слѣдитъ за каждымъ его движеніемъ)

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ-слухъ) Нѣтъ, не предупреждайте её, Ник<олай> С<ергѣичъ>, не предупреждайте…

Дуб<асовъ> (Шмыг<мильницкiй>, поднявъ палецъ вверхъ) Ссс.… (дочери) Такъ какъ-же это тихонько отъ родителей у насъ забилось сердчишко? а?… (Шмыг<мильницкiй> дѣлаетъ ей знаки)

К<атерина> Ѳ<едоровна> Нѣтъ, зачѣмъ-же дѣлаете вы ей знаки, Ник<олай> Серг<ѣичъ>?

Дуб<асовъ> (Шмыг<мильницкiй> также) Ссс…. (дочери) Такъ когда же это мы полюбили?… (беретъ её за руки) отвѣчайте, когда-же?…

В<арвара> П<латоновна> Милый, добрый папенька! Вы уже знаете?…. Онъ вамъ уже сказалъ?…

Дуб<асовъ> Какое сказалъ?... Написалъ….

В<арвара> П<латоновна> — Никол<ай> Серг<ѣичъ>?

Дуб<асовъ> — Какое, Никол<ай> Серг<ѣичъ>?… Буровъ….

В<арвара> П<латоновна> /(невольно)/ А не Никол<ай> Серг<ѣичъ>?…..

Дуб<асовъ> [(вскакивая)] /(съ безпокойст<вомъ>)/ Что это значитъ?. (никто не отвѣчаетъ[)]; онъ быстро встаетъ и подводитъ дочь къ аванъ-сценѣ) Говори-же какой, Никол<ай> Серг<ѣичъ>?… (дочь молчитъ...[)] Шмыг<мильницкому>) Объясните, хоть вы мнѣ, что все это значитъ?… (дочери, грозно) Отчего ты молчишь?… (глядитъ на Шмыг<мильницкаго>; тотъ стоитъ потупясь и молчитъ)…. Катя?… Отчего они молчатъ?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — (встаетъ подходитъ къ мужу, [ст] и становится между имъ и дочерью) Говорите-же Mr Шмыгм<ильницкiй>? Теперь не время притворяться и лиц[ѣ]/е/мѣрить?

[Шмыг<мильницкiй>] Дуб<асовъ> Говорите, милостив<ый> государь, оправдывайтесь!..

Шмыг<мильницкiй> (поднимаетъ голову и говоритъ гордо и спокойно) Въ чемъ, позвольте спросить?… Гдѣ это преступленіе, которое вы видите? Что я прошу руки вашей дочери?… Но Г. Буровъ дѣлаетъ тоже самое, и вы не говорите ему: оправдывайтесь.… Но третій, четвертый могутъ явиться къ вамъ <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /съ тѣмъ же предложеніемъ[,]/.…/ Вы имъ вѣжливо откажете, но ужь конечно не примете [ни] грознаго вида, не произнесете имъ въ глаза: Оправдывайтесь!/>

К<атерина> Ѳ<едоровна> Но вы безъ нашего вѣдома…

Дуб<асовъ> (перебивая) Да, вы безъ нашего вѣдома…

Шмыг<мильницкiй> — Что же я сдѣлалъ безъ вашего вѣдома?…. Еще и часу нѣтъ… (обращаясь къ К<атеринѣ> Ѳ<едоровнѣ>) вы можете подтвердить это, потому что сами были свидѣтельницей — еще и часу нѣтъ, какъ я [просилъ у] /получилъ отъ/ В<арвары> П<латоновны> позволені[я]/е/ [пр] [гово] просить у васъ руки ея

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Неиспросивъ напередъ нашего согласія…

Дуб<асовъ> — Да, да…. неиспросивъ, совершенно неиспросивъ….

Шмыг<мильницкiй> …Вы правы…. Но я всегда думалъ, что есть родители, [которые] презираю[тъ]/щіе/ /тѣхъ/ жениховъ, которые довольствуются только ихъ согласіемъ, ни сколько незаботясь о сердцѣ самой н[ѣ]/е/в[е]/ѣ/сты, точно также какъ есть и такіе, [которы] (возвышая голосъ) для честолюбія и эгоизма которыхъ..… Но я молчу…. Вы не изъ ихъ числа Платонъ Платонычъ..… вы обернетесь… (Дубас<овъ> какъ-будто невольно обертывается) вы взглянете въ тотъ уголъ, куда забилась бѣдная дочь ваша и гдѣ она плачетъ, гдѣ она страдая, ждетъ рѣшенія своей участи…

// л. 19 об.

 

Дуб<асовъ> (тихо женѣ) Посмотри, она плачетъ.

К<атерина> Ѳ<едоровна> (рѣзко, но тихо мужу) Укажи же ему двери.

Дуб<асовъ> (также) Но, мой другъ, въ его словахъ много правды.

К<атерина> Ѳ<едоровна> (пожимаетъ плечами; про себя) Онъ ужь сдается… ([вслухъ] /мужу…/) но мой другъ, ты, кажется теперь видишь….

Дуб<асовъ> (скоро) Но я не принадлежу къ числу тѣхъ родителей, которые для честолюбія…. какъ очень-вѣрно замѣтилъ Никол<ай> Серг<ѣичъ> (опомнившись) Тьфу ты пропасть, совсѣмъ не вѣрно (вслухъ и съ ожесточеніемъ) Вотъ какъ заплатили вы за мое гостепріимство.

Шмыг<мильницкiй> Но это самое гостепріимство возбудило во мнѣ надежды.… Вы меня приняли[,] и обласкали какъ сына и я невольно подумалъ, что могу имъ стать на самомъ дѣлѣ.… Простите меня, если я ошибался…

Дуб<асовъ> (тихо женѣ) Съ одной стороны онъ правъ..… Погляди, она плачетъ….

Шмыг<мильницкiй> И почему я не могу быть вашимъ зятемъ?.. [Эта мысль кажется вамъ странною, потому только]

Дуб<асовъ> (женѣ, тихо) Въ самомъ-дѣлѣ, почему?

Шмыг<мильницкiй> Эта мысль кажется вамъ странною, потому только, что вы не были подготовлены къ ней, что она [приш] поразила васъ неожиданно.…

Дуб<асовъ> (тихо, женѣ) онъ опять правъ…

Шмыг<мильницкiй> Другіе на вашемъ мѣстѣ не скоро бы освоились съ нею, но вы человѣкъ разсудительный…. вы поймете, что если разъ вы признали во мнѣ нѣкоторые таланты, нѣкоторыя добрыя качества, то эти таланты, эти добрыя качества останутся при мнѣ и послѣ сватьбы моей съ вашей дочерью.

Дуб<асовъ> (тихо) Слышишь?...

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Слышу, слышу…

Шмыг<мильницкiй> — Вы хотите, чтобъ зять вашъ занималъ выгодное мѣсто въ обществѣ, отличался по службѣ, имѣлъ связи… Но пусть В<арвара> П<латоновна> скажетъ одно только слово, пусть только пожелаетъ этаго… и вы увидите, что въ состояніи сдѣлать любовь…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (перебивая) къ ея деньгамъ.

Дуб<асовъ> (женѣ) Какое у тебя жосткое сердце!

Шмыг<мильницкiй> (не безъ ироніи, но спокойнымъ тономъ, [который мало по малу приходитъ въ патетическій]) Я такъ и думалъ… Я васъ ждалъ на этомъ словѣ…. (подходя къ В<арварѣ> П<латоновнѣ>) но въ этомъ обвиненіи я стану защищаться передъ вами, В<арвара> П<латоновна>... Да, я виноватъ… К<атерина> Ѳ<едоровна> не ошиблась… Я точно люблю ваши деньги и очень-радъ, что вы богаты...

К<атерина> Ѳ<едоровна> (мужу) Слышишь?

Шмыг<мильницкiй> (продолжая) у меня, какъ вамъ извѣстно, состояніе очень-умѣренное, а вы привыкли, если не къ роскоши, то къ довольству, которое близко граничитъ съ нею.… Вы — незная цѣны вещамъ — потребуете, и будете совершенно правы, отъ мужа и того и другаго.… Вы и теперь уже поговариваете о поѣздкѣ за границу, о постоянной жизни въ

// л. 20

 

Петербургѣ…. Вы захотите вамъ весь этотъ блескъ, о которомъ всѣ вы мечтаете до замужества, радъ бы цѣлые дни и ночи просиживать надъ тяжкимъ трудомъ..; но честнаго труда, удовлетворяющаго скромнымъ нуждамъ для васъ едва-ли достанетъ на обувь и перчатки… (съ жаромъ) Да, я люблю ваши деньги, потому что съ ними вы ни разу не упрекнете себя ни въ безсонныхъ ночахъ вашего мужа, ни въ томъ, что собою осчастливили небогатаго человѣка…

Дуб<асовъ> (женѣ, взволнованный и не безъ ожесточенiя) Не имѣете ли вы еще чего нибудь замѣтить, еще въ чемъ-нибудь обвинить Ник<олая> Серг<ѣича>… Говорите, обвиняйте… Честный человѣкъ долженъ оправдаться.

[(] К<атерина> Ѳ<едоровна> (отходитъ отъ него и садится на диванъ) Вотъ тѣ [чт] правила, тѣ[мъ] практическія, выработанныя идеи, которыя одинаково покрываютъ и честнаго человѣка и лиц[ѣ]/е/мѣра!

В<арвара> П<латоновна> (робко) Маменька говоритъ еще.… (останавливается)

Шмыг<мильницкiй> Что же? Говорите. Я стою передъ вами, какъ обвиненный и хочу оправдаться. Я считаю этотъ часъ самымъ лучшимъ въ моей жизни… [Спа]

Дуб<асовъ> Говори же, говори же, Варинька.… Н<иколай> С<ергѣичъ> стоитъ здѣсь какъ обвиненный,... /это лучшій часъ въ его жизни…/ говори же…

В<арвара> П<латоновна> (съ разстановк<ой>) Она говоритъ, что еслибъ я не была богата, вы и неподумали бы искать руки моей….

Шмыг<мильницкiй> (спокойно) Конечно….

Дуб<асовъ> (въ восторгѣ) Слышишь, Катя! Конечно!… Въ этомъ словѣ — все оправданіе!…

Шмыг<мильницкiй> Я бы страдалъ, я бы, можетъ-быть, возненавидѣлъ жизнь: кто знаетъ, чтó бы сталось со мною, да я и не люблю много говорить о себѣ…. (съ жаромъ) только ужь ни за какія блага въ свѣтѣ, я не рѣшился бы, какъ низкій эгоистъ, вовлечь прекрасное молодое существо (пристально смотря на нее и съ большимъ жаромъ) еще неопытное, но жаждущее жить, жаждущее блеска и свѣта, виноватое только тѣмъ, что не знаетъ цѣны вещамъ[…..] вовлечь его.… какъ дѣлаютъ то многіе и многіе…. въ свою жалкую безрадостную долю; руки, непривыкшія къ труду, заставить трудиться и потомъ, страдая, смотрѣть какъ блѣднѣютъ и вянутъ женнины щеки…. (вдругъ спокойно) Я не женился бы на васъ безъ вашихъ денегъ….

Дуб<асовъ> ‑ (въ восторгѣ) Онъ не женился бы на ней безъ ея денегъ — Какое благородство! (Шмыг<мильницкому>) Вы честный человѣкъ, Никол<ай> Серг<ѣичъ> и если я не могу еще назвать

// л. 20 об.

 

васъ своимъ зятемъ….

В<арвара> П<латоновна> — Папенька!….

Дуб<асовъ> — Такъ ты его очень-любишь?

В<арвара> П<латоновна> — (стыдливо[)] и чуть слышно) Да-съ…. (въ сторону) Мы поѣдемъ за границу, будемъ жить въ Петербургѣ.

Дуб<асовъ> — /(указ<ывая> на жену)/ Просите у нея согласія — Пусть она рѣшитъ вашу участь — Я согласенъ….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (быстро встаетъ съ сво[ихъ]/его/ мѣста; и говоритъ въ сильнѣйшемъ безпокойствѣ, между-тѣмъ какъ Шмыг<мильницкiй> и В<арвара> П<латоновна> подходятъ къ ней) Нѣтъ….. ради Бога нѣтъ…. я не могу….. я не хочу…. не говорите…. (падчерицѣ) У васъ есть отецъ..… (Шмыг<мильницкому>) Если вы ужь такъ понравились..…

Шмыг<мильницкiй> (насмѣшливо-умоляющимъ голосомъ) Чѣмъ заслужилъ я вашу немилость?…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (отступая отъ него) Неподходите ко мнѣ.… не говорите со мной!...

[Шмыг<мильницкiй> Неужели я никогда неиспрошу вашего согласія?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> Никогда!…. Вы можете жениться, — это воля Пл<атона> Пл<атоновича> — но никогда нога моя не будетъ въ вашемъ домѣ?…]

Дуб<асовъ> Но почему же?.

Шмыг<мильницкiй> — Объясните покрайней-мѣрѣ причины вашей ненависти ко мнѣ?...

В<арвара> Пл<атоновна> (въ сторону) О, Боже мой, она его любитъ!..

К<атерина> Ѳ<едоровна> (пристально смотря на Шмыг<мильницкаго>) /Причины? Вы говорите о причинахъ?/ Вы хотите знать эти причины?…

Шмыг<мильницкiй> (заминаясь) Я… очень… несчастливъ (въ сторону) Она не посмѣетъ.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Вы хотите, чтобъ я [т] /…./ теперь… при всѣхъ… сказала вамъ эти причины….

/Шмыг<мильницкiй> (тихо) Вы [хотите] погубите себя.… (въ сторону) Она въ самомъ дѣлѣ способна!/

Дуб<асовъ> — Да…. Я хочу, наконецъ, [узнать почему ты его такъ ненавидишь….] /эти причины…. Говориже!

 

<Далее до конца этого листа и частично на следующем листе следуют перечеркнутые записи.> [В<арвара> П<латоновна> (въ сторону) Она его просто ревнуетъ!

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ сильнѣйшемъ волненіи) Извольте.… я скажу….

В<арвара> П<латоновна> (въ слухъ) Позвольте мнѣ прежде…. Я отказываюсь отъ предложенія Никол<ая> Сер<гѣича> — я не хочу быть поводомъ ссоръ между моими родителями (мачихѣ тихо) Ради Бога молчите…. не дѣлайте несчастнымъ отца моего.… Я все знаю…. (К<атерина> Ѳ<едоровна> въ н[е]/ѣ/момъ изумленіи смотритъ на неё)

Дуб<асовъ> (прорываясь) Но я хочу знать, наконецъ, что все это значитъ? Что у васъ у всѣхъ за знаки, за недомолвки?…

Шмыг<мильницкiй> (подходитъ къ нему, /и/ дѣлаетъ ему таинственный знакъ головою) [и подводитъ къ аван-сц] Плат<онъ> Плат<оновичъ>

Дуб<асовъ> Что?

Шмыг<мильницкiй> (беретъ его за руку, [и] подводитъ къ авансценѣ[)] и таинственно говоритъ) Вы ничего не замѣчаете?!.

Дуб<асовъ> (въ волненіи) Ради Бога, что?..

Шмыг<мильницкiй> (показываетъ пальцемъ на свой лобъ и качаетъ головою)

Дуб<асовъ> — У тебя?...]

// л. 21

 

<Записи на листе зачеркнуты.>

[Шмыг<мильницкiй> — Нѣтъ, у К<атерины> Ѳ<едоровны>

Дуб<асовъ> (оглядыв<аясь> на жену) У К<атерины> Ѳ<едоровны>?

Шмыг<мильницкiй> — Наблюдайте за нею, поглядите какъ она странно смотритъ — эти противурѣчія, эти непонятныя поступки. Поглядите, поглядите.

К<атерина> Ѳ<едоровна> (беретъ въ это время падчерицу за обѣ руки и съ сильнымъ волненіемъ говоритъ ей вполголоса) Вы великодушная дѣвушка — Я ошибалась въ васъ — Вы ничего не знаете — но вы узнаете и скоро.… (скоро уходитъ)

Дубас<овъ> (смотря ей вслѣдъ) Болѣзнь!.. Болѣзнь!.. Но болѣзнь болѣзнью….. а тутъ что нибудь да кроется!… (уходитъ вслѣдъ за нею) И я это узнаю….

Явленіе тринадцатое

В<арвара> П<латоновна> и Шмыгмиль<ницкiй>

Шмыг<мильницкiй> (подходя къ ней) Варвара Платоновна!

В<арвара> Плат<оновна> Оставьте меня. Оставьте...

Шмыг<мильницкiй> Одно только слово…

В<арвара> Плат<оновна>. Оставьте меня — я васъ ненавижу… въ эту минуту….

Шмыг<мильницкiй> Когда я наиболѣе нуждаюсь въ состраданіи?..

В<арвара> Плат<оновна> — (съ сердцемъ) Вы кажется хотите удержать меня?…. (идетъ къ двери[)], потомъ останавливается оглядыв<аясь> кругомъ, [вынимаетъ] откалываетъ отъ корсажа букетъ и бросаетъ его Шмыг<мильницкому>) Возьмите! (уходитъ)

Шмыг<мильницкiй> (схватыв<аетъ> букетъ и цѣлуетъ[)], смотря въ слѣдъ за нею; съ восторгомъ) О-о-о!.. (насмѣшливо лишь-только она уходитъ) Какъ эти барыни любятъ идиліи!… Хорошіе, однако, цвѣточки!… (нюхаетъ) Пригодятся въ-послѣдствіи…. Мы ихъ спрячемъ поближе къ сердцу..… въ боковомъ карманѣ вмѣстѣ съ бумажникомъ…

<Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: [въ которомъ, къ сожалѣнію очень немного бумажекъ.]>

(прячетъ) Вы [теперь] /пока еще только/ счастливый человѣкъ Н<иколай> С<ергѣичъ>... но когда вы возьмете за женою [по] тысячу душъ приданаго, то будете… хорошимъ и почтеннымъ человѣкомъ.]

 

/(тяжелое молчаніе. К<атерина> Ѳ<едоровна> въ сильномъ волненіи смотритъ на Шмыг<мильницкаго>, который стоитъ потупившись) Ну, говориже…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Погляди какъ встревоженъ Mr Шмыг<миницкiй>… Право, изъ насъ всѣхъ можно составить теперь прекрасную картину... У васъ у всѣхъ такія вытянуты[е]/я/ лица….

/Шмыг<мильницкiй> (въ сторону) Я оживаю!/

Дуб<асовъ> — Но Боже мой!.. Тутъ не о лицахъ дѣло… говори, по чему….

К<атерина> Ѳ<едоровна> Но, кажется, это ясно мой другъ… И Mr Шмыг<мильницкiй> тебѣ первый растолкуетъ почему я не могу согласиться на его предложеніе…

Шмыг<мильницкiй> Я?...

К<атерина> Ѳ<едоровна> Вы, который такъ краснорѣчиво, такъ увлекательно обо всёмъ разсуждаете…

Дуб<асовъ> (обращается къ нему съ вопросительнымъ видомъ)

Шмыг<мильницкiй> К<атерина> Ѳ<едоровна> вѣроятно… сколько я могу догадываться.… (скоро) колеблется между Буровымъ и мною… и весьма справедливо полагаетъ, что Г. Буровъ партія болѣе выгодная чѣмъ я…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (насмѣшливо) Ну вотъ видите… Я сказала, что Mr Шмыг<мыльницкiй> сей-часъ отгадаетъ причину моего отказа….

Дуб<асовъ> Такъ это-то твои причины?…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Конечно… вѣдь Г. [Шмыг<мильницкiй>] /Шмыг<мильницкiй>/ всегда говоритъ правду?…

Дуб<асовъ> Такъ я сей-часъ же пойду и напишу самъ Бурову, я не хочу приневоливать свою дочь… (уходя) Я не изъ числа тѣхъ родителей… (уходитъ)

Шмыг<мильницкiй> (тихо /и скоро/ В<арварѣ> П<латоновнѣ>) Оставьте меня на единѣ съ нею. Уйдите.

В<арвара> П<латоновна> (также) Но зачѣмъ же? — Папа пошелъ писать.

Шмыг<мильницкiй> (также и почти съ сердцемъ) Онъ ничего не напишетъ, вашъ папенька. Каждая минута дорога мнѣ — Уйдите…

В<арвара> П<латоновна> (съ досадой и гордо смотря на него) Иду, иду, не сердитесь.… (Уходитъ)

Шмыг<мильницкiй> …О простите меня. (когда она ушла) [Какъ ненавижу я эту женщину странныя эти пансіонерки!] (смотря на К<атерину> Ѳ<едоровну> [Теперь рѣшит<ельный> ударъ… послѣдній!.. потому что мнѣ становится жаль этой бѣдной женщины.] /Теперь мы съ вами одни К<атерина> Ѳ<едоровна>/ И она могла испугать меня? Какъ-будто женщина способна на такое смѣшное признаніе!..

// л. 21 об.

 

Явленіе тринадцатое

К<атерина> Ѳ<едоровна> (продолжая писать) Шмыгмильницкій.

Шмыг<мильницкiй> (подходя къ ней) Катер<ина> Ѳедор<овна>

К<атерина> Ѳ<едоровна> (не отрывая глазъ отъ письма) Вы еще здѣсь (пишетъ) [Шмыгм] Что вамъ угодно?..

Шмыг<мильницкiй> — Мнѣ жаль васъ, К<атерина> Ѳ<едоровна>... Повѣрьте, что я иногда проклинаю себя за всѣ страданія, которыя вы переносите,…. Я совсѣмъ не такой дурной человѣкъ, какъ вы предполагаете.

К<атерина> Ѳ<едоровна> (пишетъ) Скорѣе….. къ дѣлу..… мнѣ нѣкогда.

<Текст: К<атерина> Ѳ<едоровна> (продолжая писать) ∞ Скорѣе….. къ дѣлу..… мнѣ нѣкогда. – на полях слева выделен вертикальной чертой, рядом поставлена цифра 1.>

 

[Шмыг<мильницкiй> Оставьте эту безполезную борьбу со мною… Что вамъ за дѣло до вашей падчерицы? [Пов] Неужели вы думаете, что она васъ любитъ?…. Вы видите, что всѣ противъ васъ… что всѣ васъ же обвиняютъ въ капризахъ, въ упрямствѣ и даже въ недоброжелательствѣ… Послушайте, что говорятъ теперь въ домѣ.. /и/ [В]/в/асъ поразитъ одно слово, которое [васъ] повторяется и на чердакѣ и [на] въ людскихъ и въ подвалахъ — въ этомъ царствѣ Пелагеи Платоновны….

К<атерина> Ѳ<едоровна> [Что] (пишетъ) Что жь это за слово?

Шмыг<мильницкiй> — Мачиха!…. вотъ что говорятъ /всѣ/ въ одинъ голосъ… Такъ оставьте вашу падчерицу въ покоѣ, если она сама хочетъ быть моею женою… (въ сторону[)]; съ сердцемъ) Нѣтъ, такъ не уговорить её….. Придется кой-о чемъ ей напомнить, хоть право это и не легко для меня…. (въ слухъ) Послушайте, я рѣшился….

К<атерина> Ѳ<едоровна> Дальше… я это ужь слышала…]

 

Шмыг<мильницкiй> …../Но я рѣшился и уже не отступлю…/ Вы можете разстроить мою сватьбу… можете прогнать меня изъ вашего дома..… (почти шопотомъ и таинственно) но у меня есть всѣ ваши письма….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (вдругъ перестаетъ писать и повертывается къ нему всѣмъ корпусомъ) Какія письма?

Шмыг<мильницкiй> Которыя вы ко мнѣ писали.

 

[К<атерина> Ѳ<едоровна> (съ безпокойствомъ) Такъ что же?...

Шмыг<мильницкiй> А то, что я могу пустить ихъ въ ходъ по Москвѣ, сдѣлать изъ нихъ цѣлую исторію, а вы знаете какъ Москва любитъ исторіи…]

 

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ сильнѣйшемъ безпокойствѣ и со страхомъ) Но эти письма я писала къ вамъ когда [я б] мы были женихомъ и н[ѣ]/е/в[е]/ѣ/стой…..

Шмыг<мильницкiй> — <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /Однако вашъ мужъ до-сихъ-поръ не знаетъ, что вы были когда-то чьею-то невѣстой… И/> кто же станетъ объ этомъ справляться?… [Д] Кому какое дѣло, что мы были женихомъ и невѣстой?... [[Если по] еслибъ кто и зналъ /объ/ этомъ, тотъ нарочно [бы] скр[ылъ]/оетъ/ это, чтобъ только полюбоваться эффектомъ вновь пущеной сплетни, а можетъ-быть, зная подробности, самъ еще присочинитъ нѣсколько небылицъ, чтобы ко всѣмъ фразамъ, которыми начнутъ терзать вашу добрую славу, безпрестанно прибавлять: я самъ видѣлъ то-то и то-то; я самъ былъ свидѣтелемъ того-то и того-то…..]

К<атерина> Ѳ<едоровна> Но это видно изъ самыхъ писемъ…. что я была вашей невѣстой…

<Текст: же станетъ объ этомъ справляться?… ∞ что я была вашей невѣстой… ‑ на полях слева выделен вертикальной чертой, рядом поставлена цифра 2.>

// л. 22

 

Шмыг<мильницкiй> (хладнокровно) Ихъ всего сорокъ семь. Изъ этихъ сорока семи /писемъ/, неужели вы думаете не найдется трехъ, только трехъ [писемъ], въ которыхъ бы и намека не было на наши [тогдаш] прежнія отношенія, изъ которыхъ бы никто не увидѣлъ, что вы были когда-то моею н[ѣ]/е/в[е]/ѣ/стой… но за то каждый бы прочелъ всю исторію вашего сердца,.. вашего прежняго сердца, которое, право, было /тогда/ гораздо мягче [и чувуствительнѣе], чѣмъ теперь.

К<атерина> Ѳ<едоровна> (быстро встаетъ; въ сильнѣйшемъ безпокойствѣ) [Что же] Вы хотите [дѣлать съ этими письмами?.… Покажете ихъ мужу?...] /показать ихъ мужу?/

Шмыг<мильницкiй> — Нѣтъ зачѣмъ-же?… Объ этомъ онъ и отъ другихъ услышитъ….. Впрочемъ, успокойтесь… до мужей подобныя вѣсти доходятъ до послѣднихъ.

 

[К<атерина> Ѳ<едоровна> (падая на кресло и закрывая лицо руками) Боже мой! Боже мой…

Шмыг<мильницкiй> (въ сторону) Мнѣ, право, жаль её.… Ктому же я этаго не сдѣлаю… Это было бы [ужь верхъ низости] /въ самомъ-дѣлѣ/ подло.]

<Текст: Шмыг<мильницкiй> (хладнокровно) ∞ Это было бы [ужь верхъ низости] /въ самомъ-дѣлѣ/ подло.] – на полях слева выделен вертикальной чертой, рядом поставлена цифра 3.>

 

К<атерина> Ѳ<едоровна> Но Боже мой…. что же вы хотите съ ними дѣлать?...

Шмыг<мильницкiй> Отдамъ ихъ вамъ, если вы согласитесь на бракъ мой съ Варв<арой> Платон<овной>.

К<атерина> Ѳ<едоровна> А если не соглашусь?

Шмыг<мильницкiй> — Тогда…. повѣрьте мнѣ будетъ очень-жаль… тогда….

/К<атерина> Ѳ<едоровна> — Вы недоговариваете?/

[Но в]

/Шмыг<мильницкiй> В/ы сами можете догадаться…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Да… ваша правда: есть поступки до того низкіе и чорные, что ихъ легче исполнить, чѣмъ высказать.

Шмыг<мильницкiй> (съ запальчивостiю) О…. если вы такъ со мной говорите… берегитесь!…. Вы знаете, что честь часто падаетъ передъ мщеніемъ…. Показать ваши письма двумъ тремъ пріятелямъ очень-недолго, а Москва болтлива….

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Но Боже мой…. вы этаго не сдѣлаете… это было-бы ужь слишкомъ-низко…

Шмыг<мильницкiй> — Напротивъ!… Разувѣрьтесь!….. Кромѣ васъ никто не назоветъ меня ни низкимъ, ни безчестнымъ… Я изъ мести сдѣлаю только то, что тысячи другихъ дѣлаютъ изъ одного пустаго хвастовства изъ того только чтобъ прослыть въ свѣтѣ людьми опасными… Поглядите на этихъ бѣдныхъ женщинъ, молодыхъ, прекрасныхъ….. за что свѣтъ клеймитъ ихъ холоднымъ презрѣніемъ, за что поставилъ онъ ихъ къ позорному столбу, мимо котораго не пройдетъ ни одна ханжа, ни одна хрупкая добродѣтель, гордая тѣмъ только, что свѣту неизвѣстны еще ея закулисныя продѣлки ‑ безъ того чтобъ не бросить въ нихъ ядовитой насмѣшки или презрительнаго взгляда…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (падая на кресло и закрывая лицо руками) Боже мой, Боже мой!…

Шмыг<мильницкiй> — (съ большимъ жаромъ) И кто же разсказалъ /ему, этому/ свѣту

// л. 22 об.

 

исторію [заблужденій] /слабостей/ этихъ женщинъ? Кто выставилъ на всеобщій позоръ ихъ сокровенныя тайны[?]? Кто заставилъ показывать на нихъ пальцемъ и далъ право всѣмъ ханжамъ от[пр]/ра/влять жизнь ихъ презрѣніемъ и насмѣшками? Кто? вы недогадываетесь? Вы, бѣдныя женщины, вы въ простотѣ своего сердца, не можете повѣрить, что ваша [честь,] /добрая слава,/ [вашъ] покой, честь мужей вашихъ, [б] вся ваша будущность обсуживается прежде всего въ какой-нибудь глупой, холостой пирушкѣ [и] тѣми же самыми людьми, которымъ вы принесли въ жертву и свою добрую славу, и покой и всю свою будущность!

 

[К<атерина> Ѳ<едоровна> — Но вы сами, сами же вы называете это низкимъ и безчестнымъ.

Шмыг<мильницкiй> — Свѣтъ судитъ иначе… Онъ [льститъ] [/любитъ/], онъ ласкаетъ этихъ поставщиковъ жертвъ женской репутаціи]

 

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Но неужели вы способны….

Шмыг<мильницкiй> — Зачѣмъ же вы предполагаете во мнѣ болѣе добродѣтели чѣмъ въ другихъ?…. Но послушайте, оставьте эту безполезную борьбу со мною.… Что вамъ до вашей падчерицы?.. Вы видите, что всѣ противъ васъ.… что всѣ васъ же обвиняютъ въ упрямствѣ, въ капризахъ.… Послушайте, что говорятъ те[б]/п/ерь о васъ /въ/ домѣ….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (съ испугомъ) Обо мнѣ?

Шмыг<мильницкiй> На чердакѣ, въ людскихъ, въ подвалахъ… вездѣ вы услышите одно слово… Мачиха!….. Такъ оставьте вашу падчерицу въ покоѣ, если она сама хочетъ быть моею женою…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Дѣлайте, что хотите.

/Шмыг<мильницкiй> — Вы соглашаетесь?...

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Соглашаюсь./

Шмыг<мильницкiй> — Вы мнѣ позволите объявить о/бъ/ [вашемъ согласіи] /этомъ/ Плат<ону> Плато<новичу>

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Объявляйте.… [только возвратите мои письма…] /радуйтесь, торжествуйте… мнѣ теперь ни до чего нѣтъ дѣла… Неправда-ли какъ я смѣшна теперь?/ <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись:

/Шмыг<мильницкiй> — Есть женщины, которыя никогда не бываютъ смѣшными.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Вы слишкомъ-добры./>

Шмыг<мильницкiй> (съ поклономъ) [Послѣ моей свадьбы….] Я пойду за Плат<ономъ> Платонов<ичемъ>….. (идетъ къ дверямъ, останавливается и смотритъ на замокъ) Какъ хорошо, что въ замкахъ есть скважины…. (смотря на К<атерину> Ѳ<едоровну>) Аа! задумалась!… Впрочемъ я непророню ни одного слова изъ ихъ разговора.

Явленіе четырнадцатое.

Кат<ерина> Ѳед<оровна> одна

(она слѣдитъ за нимъ глазами[)]/;/ въ волненіи)

Кажется, онъ смѣется надо мною…. (рветъ письмо) Теперь ужь это болѣе не нужно! (бросаетъ съ сердцемъ клочки по полу) Когда онъ мнѣ поклонился…. тутъ… сей-часъ… его глаза какъ-будто смѣялись…. (встаетъ) Я хотѣла ему сказать, что онъ [заст] поступаетъ низко и безчестно

// л. 23

 

и не смѣла!… О, еслибъ я могла признаться во всемъ мужу…. <Далее следует знак: F. На полях слева запись: /Но [на] всю /свою/ жизнь смотрѣть на него какъ виноватая, потерять навсегда его уважаеніе… Нѣтъ, нѣтъ… у меня нѣтъ силъ на это…/> Боже мой, вотъ и онъ (садится на диванъ)

Явленіе пятнадцатое.

Входитъ [Кате] Дубасовъ, съ листомъ почтовой бумаги въ рукѣ. Катер<ина> Ѳедор<овна>

Дубас<овъ> — Вотъ, Катя, спасибо. Никол<ай> Серг<ѣичъ> влетаетъ ко мнѣ такой веселый.… Кат<ерина> Ѳедор<овна>, говоритъ, согласна. Ну, думаю себѣ молодецъ..… Не чаялъ я, чтобъ онъ въ пять какихъ-нибудь минутъ тебя уговорилъ.… [Этакой талантъ <?>] /Талисманъ/ у /этаго/ человѣка, [подумаешь….] /право талисманъ…/ Такъ ты согласна?….

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Если тебѣ такъ угодно….

Дуб<асовъ> Что жь ты такая невеселая?…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Я? Нѣтъ…. я ничего….. У меня что-то голова болитъ…

Дуб<асовъ> — [(въ сторону) Вотъ все то она такъ…. И соглашается а все какъ будто нехотя (въ-слухъ)] И Варю сей-часъ встрѣтилъ…. такая [веселая] радость на лицѣ написана…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Дай Богъ ей счастья….

Дуб<асовъ> ‑ Но, скажи пожалуйста, какъ же это ты такъ-скоро согласилась?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Спроси у Николая Сергѣича

Дуб<асовъ> — Онъ говоритъ, что ты [такъ] /очень/ скоро [согласилась…]/…../ (садится къ столу) что онъ сказалъ тебѣ только нѣсколько словъ, такъ слова два…. [Я давно зналъ, что онъ женскій угодникъ, но никакъ не думалъ….] /Дамскій угодникъ, нечего сказать/

К<атерина> Ѳ<едоровна> — [Ну вотъ и все] /[А между-тѣмъ такъ и было.] Да…/ сказалъ два слова, а я и согласилась (встаетъ и [переходитъ] садится на другое кресло, [позади мужа]) отъ этаго окна что-то дуетъ….

Дубас<овъ> (грызя перо) А я вотъ пишу къ Бурову….

К<атерина> Ѳ<едоровна> ‑ [Написалъ….] /(не отвѣчаетъ<)>./

/Дуб<асовъ> — Я говорю, что пишу къ Бурову./

/К<атерина> Ѳ<едоровна> Написалъ?/

Дуб<асовъ> — Давно бы уже кончилъ: только не знаю какъ начать. Мил<остивый> Госуд<арь> или просто любезнѣ<йшiй> Алекс<андръ> Данилычъ. Какъ ты думаешь?..

/К<атерина> Ѳ<едоровна> (не отвѣчаетъ)

Дуб<асовъ> Я говорю, какъ ты думаешь?/

К<атерина> Ѳ<едоровна> Все-равно.

Дуб<асовъ> — Милост<ивый> Госуд<арь>?… Кажется такъ будетъ лучше…. Это ужь съ перваго слова будетъ значит[ъ]/ь/, что дескать… (досказываетъ руками) Какъ ты думаешь?

К<атерина> Ѳ<едоровна> Ну хоть Мил<остивый> Государь..

Дуб<асовъ> — А какъ обидится?… Вѣдь онъ всегда былъ мнѣ какъ сынъ родной… не лучше ли прямо, откровенно высказать ему все дѣло… и начать любезнѣ<йшiй> Алекс<андръ> Данилыч<ъ>.

К<атерина> Ѳ<едоровна> Ну хоть Александръ Данил<ычъ>.

Дуб<асовъ> (въ-сторону) [Отъ нея не добьешься путняго слова] У нея это все равно — что Мил<остивый> Госуд<арь>, что любезный Алек<сандръ> Дан<илычъ> (пишетъ[)], то и дѣло останавливаясь, глядя въ потолокъ, грызя перо и пр.)

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ-сторону, смотря на мужа) Онъ меня очень любитъ — Я чувствую, что онъ бы простилъ меня… еслибъ я ему призналась.… Онъ добръ, онъ великодушенъ.… Стоитъ только посмотрѣть на его открытое лицо — тысячу разъ лучше всю жизнь краснѣть передъ мужемъ, чѣмъ перестрадать одну минуту униженія передъ какимъ-нибудь

// л. 23 об.

 

негодяемъ….

Дуб<асовъ> (читаетъ) «Мил<остивый> Госуд<арь> Алек<сандръ> Данилов<ичъ> Я не принадлежу къ числу тѣхъ родителей, которые изъ честолюбія и эгоизма»…. Какъ это онъ сказалъ тогда?… Такая складная хорошая фраза…. /(глядитъ на жену)/ да…. (пишетъ) «которые изъ честолюбія и эгоизма готовы принесть въ жертву единственную дочь свою…» А дальше что?.. (глядитъ на жену) Сидитъ… /хоть бы помогла, право…. (снова углубляется въ чтеніе)/

К<атерина> Ѳ<едоровна> Плат<онъ> Плат<оновичъ>

Дуб<асовъ> (перестаетъ писать и быстро оборачивается къ женѣ) Что, душенька?

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Тебѣ очень хочется[?]/,/ чтобъ…?

Дуб<асовъ> — Чтобъ что, душенька?

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Чтобъ Ник<олай> Сергѣ<ичъ> женился на Варинькѣ?..

Дуб<асовъ> — Какъ-бы тебѣ сказать?… Давича, при немъ, мнѣ въ самомъ-дѣлѣ показалось, что лучшаго зятя мнѣ и не найдти….. [А потомъ, когда поразмыслилъ такъ и Бурова жаль… Ник<олай> Сер<гѣичъ> хорошій человѣкъ, съ головою, далеко пойдетъ, все это такъ… [да вот ты такая скучная. Я ужь по глазамъ вижу, что ты не хотя согласилась.… А съ другой стороны, что жь мнѣ дѣлать съ Варей?…] /Да къ тому же и съ Варей, что мнѣ дѣлать?/ Я не изъ числа тѣхъ родителей…..] Ну… а теперь….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (скоро) Ты увидалъ, что Шмыгм<ыльницкiй> ей не партія?

Дуб<асовъ> Почемужь онъ ей не партія? Ник<олай> Сер<гѣичъ> человѣкъ хорошій, съ головою….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (съ досадой, отворачивается)

Дуб<асовъ> Я говорю, что онъ человѣкъ хорошій….

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Превосходный…

Дуб<асовъ> — Съ головою…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ сторону) Съ двумя, если хочешь.

Дуб<асовъ> — Я говорю съ головою.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — съ умною, рѣдкою, головою…

Дуб<асовъ> (съ сердцемъ) Не льстецъ, не низкопоклонникъ…. Я говорю не льстецъ….

К<атерина> Ѳ<едоровна> Оо!…. нисколько…

Дуб<асовъ> — (вскакивая) Вотъ, вотъ отчего мнѣ теперь и жаль, что я далъ ему слово.… Ужь лучше бы ты не соглашалась… а то вѣдь мнѣ жаль посмотрѣть на тебя… [погляди сама на себя] какая ты скучная и печальная….. [(садится) Ахъ, Катя, Катя….]

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Я…. ничего…. Я весела….. видишь, я смѣюсь…

Дуб<асовъ> — Сквозь слезы.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — [Это о]/О/ттого, что эта сватьба напомнила мнѣ о моей собственной…. (весело) Помнишь, какъ ты за мной ухаживалъ?

Дуб<асовъ> (садясь) А ты была всегда такая печальная, такъ-долго не соглашалась… и еслибъ не твоя тетка…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (перебивая) Какъ мы /были съ нею/ бѣдн[о]/ы/ тогда [жили] и какъ ты уставалъ всегда, когда пріѣзжалъ къ намъ…

Дуб<асовъ> Еще бы вы жили въ [пя] четвертомъ этажѣ… И какая скользкая была у васъ лѣстница…

// л. 24

 

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Ты еще кажется разъ упалъ?..

Дуб<асовъ> — Ха, ха, ха! Помню, помню и въ самомъ-дѣлѣ упалъ… и разбилъ часы.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — А какіе богатые подарки ты мнѣ дѣлалъ?... Помнишь?… Помнишь ты мнѣ прислалъ цѣлую корзину съ разными разностями… лентами, кружевами, цвѣтами…

Дуб<асовъ> — Все было съ Кузнецкаго-Моста…. Ужь кажется не жалѣлъ денегъ, чтобъ только какъ-нибудь развеселить тебя… А какой ужинъ былъ у насъ на сватьбѣ… помнишь?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Ты его еще самъ заказывалъ.

Дуб<асовъ> — Да, да… помню, помню.… Отличны[я]/е/ были вин[ы]/а/.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — А ты не съѣлъ ни куска, не выпилъ ни рюмки.

Дуб<асовъ> — И въ самомъ-дѣлѣ не выпилъ…. Да, да… точно. Я былъ тогда самъ не свой… Я все смотрѣлъ на тебя.… Какъ это право все вспоминается…. Ты сидѣла за столомъ такая печальная (встаетъ, въ волненіи) И знаешь, Катя,… я какъ-будто теперь все это чувствую, что тогда чувствовалъ…. У меня какъ-будто кто переворачивалъ тогда сердце, какъ-будто кто сосалъ его… Мнѣ тогда вдругъ показалось, что ты слишкомъ-молода для меня… Передо мной стояла серебряная ваза съ замороженнымъ шампанскимъ и такая свѣтлая, какъ зеркало… Я все смотрѣлъ на неё…

К<атерина> Ѳ<едоровна> Зачѣмъ-же?

Дуб<асовъ> (смѣясь, но дрожащимъ голосомъ) Ну, на себя… чтобъ посмотрѣть, гожусь ли я еще въ мужья молоденькой женщины.… А ваза-то, знаешь, такая вычурная была, рококо…. съ вогнутыми и съ выпуклыми линіями, такъ можешь себѣ предст[в]/а/вить… ха, ха, ха… какую рожу я въ ней увидѣлъ… И еслибъ ты знала какъ заныло у меня тамъ (показывая на сердце) Мнѣ тогда показалось…. (махнувъ рукой) Да что говорить объ этомъ….

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Что? ради Бога, что?

Дуб<асовъ> — Что ты меня вовсе не любишь…. вотъ на столько не любишь и что я стану только заѣдать вѣкъ твой.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Что за мысль!

Дуб<асовъ> — Видишь ли, Катя, я человѣкъ простой; я медвѣдь не умѣю тамъ какъ другіе полы натирать, но за-то у меня вотъ тутъ… (показывая на грудь) Да что объ этомъ распространяться (подходя къ окну и украдкой утирая слезу) Какъ ныньче воробьи то разчиликались!… а?

К<атерина> Ѳ<едоровна> (въ-сторону) Онъ проститъ меня!… (въ-слухъ) А потомъ, помнишь, [когда] ты еще подошелъ ко мнѣ послѣ ужина….

Дуб<асовъ> — Да… да… и спросилъ тебя, чтò ты хотѣла мнѣ

// л. 24 об.

 

сказать, когда наканунѣ мы съ тобой остались одни… еще тетка твоя ушла куда-то… помнишь, въ жолтой комнатѣ, гдѣ еще сто<я>ли твои пяльцы и форте-пьяно?.. Какъ это, право, все припоминается…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Да… ты подошелъ тогда ко мнѣ послѣ ужина, только не помню, чтò я тебѣ тогда отвѣчала…

Дуб<асовъ> — Какъ не помнишь? Неужели не помнишь? Ты мнѣ отвѣчала: «теперь ужь поздно!» И сколько я думалъ надъ этими словами, Катя…. и знаешь что?… (значительно) Я много страдалъ…. Ты думаешь, что у меня такое полное и румяное лицо, такъ я и того…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Но ты потомъ никогда объ этомъ со мной не заговаривалъ?

Дуб<асовъ> — Совѣстно было… Я все думалъ, ты сама мнѣ скажешь…. а потомъ?

К<атерина> Ѳ<едоровна> Потомъ?

Дуб<асовъ> — [Я з]/З/абылъ объ этомъ… ты знаешь, что я долго объ одномъ и томъ же не думаю… А мнѣ бы очень-хотѣлось знать….

К<атерина> Ѳ<едоровна> (молчитъ)

Дуб<асовъ> (постоявъ передъ ней, подходитъ къ окну) Въ самомъ-дѣлѣ кáкъ они ныньче разчиликались. /(смотритъ на жену)/ Передъ грозой видно…. [(смотритъ] Я говорю передъ грозой, видно?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Можетъ-быть[?]..

Дуб<асовъ> — (какъ-бы рѣшившись, вдругъ подходитъ къ ней) Въ самомъ-дѣлѣ, Катя, что ты хотѣла мнѣ сказать тогда наканунѣ нашей сватьбы?..

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Тому ужь пять лѣтъ, мой другъ…

Дуб<асовъ> — Неужели ты позабыла…. [видишь,] я /такъ/ все помню…

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Пустяки какія-нибудь, а то бы и я помнила.

Дуб<асовъ> — Неужели жь я страдалъ.… по пустякамъ?..

[К<атерина> Ѳ<едоровна> —] Передъ сватьбою не дѣлаютъ признаній… въ пустякахъ.

К<атерина> Ѳ<едоровна> ‑ О, да, конечно; есть такія признанія, отъ которыхъ разстроиваются сватьбы…

Дуб<асовъ> — Наша не разстроилась бы ни отъ какихъ признаній

К<атерина> Ѳ<едоровна> — Еслибъ даже я….

Дуб<асовъ> — Ты знаешь, Катя, какъ я люблю тебя; но тогда, когда я еще больше любилъ тебя — я бы, кажется, все простилъ тебѣ.

К<атерина> Ѳ<едоровна> — [Е] /(/встаетъ и подходитъ къ нему) Еслибъ даже я сказала тебѣ, что мое сердце было уже отдано другому — ты и тогда бы [простилъ] /женился на/ м[еня]/нѣ/?

Дуб<асовъ> — (со страхомъ и нерѣшительностью) Я… и тогда бы [простилъ тебя…] /женился на тебѣ…./

К<атерина> Ѳ<едоровна> — (дрожащимъ отъ волненія голосомъ) Еслибъ я призналась тебѣ, что еще до нашей сватьбы я была невѣстой другаго и что этотъ другой бросилъ меня, бѣдную сироту, какъ какое-нибудь изношенное платье…

Дуб<асовъ> — (дрожа) Катя!.. Ради Бога….

К<атерина> Ѳ<едоровна> Еслибъ я сказала тебѣ (рыдая): Смотри…. ты

// л. 25

 

не берешь за мною приданаго…. съ тебя довольно моей первой любви, моего невиннаго сердца..… но человѣкъ, котораго я любила, которому я всѣмъ пожертвовала, отнялъ у меня и это приданое…

Дуб<асовъ> (хватаетъ её за руку) Такъ это правда?…

К<атерина> Ѳ<едоровна> (опуска[ется]/ясь/ передъ нимъ[)] на колѣна и простирая къ нему руки) Прости-же меня! Прости! Ты вѣдь сказалъ /что простишь/

Дуб<асовъ> — (съ страшнымъ взрывомъ гнѣва) Такъ это правда?

К<атерина> Ѳ<едоровна> (плача) Я была молода… довѣрчива…. безъ всякой подпоры… безъ материнскихъ совѣтовъ… одна… одна… мы были женихомъ и н[ѣ]/е/вѣстой….

Дуб<асовъ> — (ломая ей руки) Обманщица!.... <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /Со мною ты никогда не была довѣрчива!/> (какъ-будто вспомнивъ) но кто же?.. Кто этотъ негодяй?…/ [(] говори!…/ или я….

Явленіе шестьнадцатое

Дверь быстро растворяется и входитъ Шмыгм<ыльницкiй>

Дубас<овъ> выпускаетъ изъ рукъ жену

Шмыг<мильницкiй> — Плат<онъ> Плат<оновичъ> ради Бога…. К<атерина> Ѳ<едоровна> встаньте, сюда могутъ войдти.

Дуб<асовъ> (схватываетъ его за руку и съ силой подводитъ его къ женѣ) Это онъ? Онъ?…. Говори же кто? Кто?… Чтобъ я могъ изломать его, какъ прогнившій сукъ… /чтобъ я могъ раздавить его на мѣстѣ, какъ мокрую лягушку/

Шмыг<мильницкiй> ([сказ] гордо, но съ едва-замѣтнымъ волненіемъ) Говорите-же, К<атерина> Ѳ<едоровна>!.. отвѣчайте!.. Вы видите вашъ мужъ хочетъ сломать меня!.. Говорите.… Я?….

/Дуб<асовъ> — Говори или я самъ не знаю что съ тобою сдѣлаю…/

К<атерина> Ѳ<едоровна> (закрывая лицо руками[)] и едва слышно) Нѣтъ!...

Дуб<асовъ> (выпуская руку Шмыг<мильницкаго>) Такъ кто же? Кто?…. /(отходя отъ жены и ломая руки) О! я съ ума сойду!/

Шмыг<мильницкiй> (холодно) Съ вашей женою дурно!.. (схватываетъ со стола колокольчикъ /звонитъ/ и бросается, чтобъ поддержать К<атерину> Ѳ<едоровну>)

Дуб<асовъ> — Дурно!…. Боже мой!… (бросается къ женѣ, но останавливается на полдорогѣ;[)] и /холодно/ говоритъ вошедшей горничной) Барынѣ дурно.… Отведи её въ спальню…

Явленіе семнадцатое.

Вбѣгаетъ Варвара Плат<оновна>, потомъ Пелагея Плат<оновна>

В<арвара> П<латоновна> (отцу) Боже мой, что здѣсь случилось?..

Дуб<асовъ> — Ничего особеннаго.… видишь… ей сдѣлалось дурно!… пройдетъ!… (увидя тётку) А вамъ что надо? вы зачѣмъ пришли сюда, старая сплетница? /почуяла горе, старая ворона/ Ооо! (уходитъ, хлопнувъ за собою дверью)

Пел<агея> П<латоновна> Ахъ мои батюшки! Да онъ никакъ рехнулся?... /Ахъ, помогите! дурно!… (бросается на кресло)/

В<арвара> П<латоновна> (Шмыг<мильницкому>, который не переставалъ ухаживать за К<атериной> Ѳ<едоровной>) Скажите, хоть вы, ради Бога, что здѣсь случилось?…

Шмыг<мильницкiй> — Пустая ссора изъ за насъ.… Ничего… Пройдетъ!..

В<арвара> П<латоновна> ([помог<аетъ> ухаживать за мачихой] /беретъ съ этажеркѣ спиртъ/ и ухаживаетъ за мачихой)

Пел<агея> Плат<оновна> — /(быстро вскакиваетъ)/ Я такъ и думала!… Капризы и больше ничего!… Была бы мать родная, не падала бы въ обморокъ оттого что дочь выдаютъ замужъ… Извѣстное дѣло… Мачиха!!!

(занавѣсъ опускается)

// л. 25 об.

 

Дѣйствіе третье.

Небольшая но богато убранная комната передъ спальнею К<атерины> Ѳ<едоровны>. На-лѣво дверь въ спальню; направо въ другія комнаты; противъ зрителей въ коридоръ.

Явленіе первое.

Изъ спальни выходятъ Шмыг<мильницкiй> и горничная. У Шмыг<мильницкаго> въ рукахъ маленькая серебряная кастрюля/; онъ блѣденъ и встревоженъ./

Шмыг<мильницкiй> (въ полголоса) Вотъ [Аннушка, поди-ка моя милая] /…..поскорѣе…./ вскипяти на спиртѣ эту микстурку для барыни….. Какъ вскипитъ, сей часъ неси ко мнѣ…

Горнич<ная> — Пожалуйте-съ.

Шмыг<мильницкiй> — Не знаешь, гдѣ барышня?

Горнич<ная> — Не знаюсъ; онѣ приходили сюда, да ушли-съ.

Шмыг<мильницкiй> — [Что она вчера дѣлала?] [/Ну ступай…./] /хорошо… ступай/

Горнич<ная> — /Онѣ, сударь,/ съ семи часовъ /вчера/ ушли къ себѣ на верхъ и все письмо писали-съ.

Шмыг<мильницкiй> — [/Хорошо, хорошо, ступай…./] /Какое письмо? А, да!/ Отослала его на почту?

Горнич<ная> — Нѣтъ-съ, не отсылали-съ; оно еще и теперь лежитъ у нихъ на столикѣ… [Такъ я пойду-съ вскипячу.] /Я потому, сударь, что вы приказывали докладывать себѣ все что барышня дѣлаетъ./

Шмыг<мильницкiй> — <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: //(въ-сторону)/ что у нея тамъ за переписка такая? не мѣшало бы прочесть… (подходитъ къ горничной и [треп] беретъ её за подбородокъ)/> А что подѣлываетъ Ванюша?

Горнич<ная> — (стыдливо) Помилуйте, сударь, что мнѣ до него за дѣло?.. Сохрани меня Богъ, сударь… [чтобъ мнѣ провалит<ься>…]

Шмыг<мильницкiй> А покраснѣла зачѣмъ?

Горнич<ная> — Чтобъ мнѣ провалиться сударь…

Шмыг<мильницкiй> — Не бойся, душенька, не бойся. Меня нечего бояться; я человѣкъ скромный, не разболтаю…... (перемѣняя тонъ) Принеси мнѣ это письмо… когда барышни не будетъ… на минуту.

Горнич<ная> — А если барыня узнаютъ?… Меня /вѣдь, сударь/ въ степную деревню въ скотницы сошлютъ-съ.

Шмыг<мильницкiй> — [З]/С/дѣлай такъ, чтобъ не узнали… На одну только минуту… Къ тому же ты вѣрно уже слышала?

Горнич<ная> — Какъ-же съ? Честь имѣю проздравить-съ…

Шмыг<мильницкiй> — Спасибо, душенька, спасибо; вотъ тебѣ на булавки (даетъ ей денегъ).

Горнич<ная> — Покорнѣйше благодаримъ-съ. Сами изволите знать, какъ я вамъ служу, сударь… и на-предки надѣюсь, поступимши въ приданое барышни…

Шмыг<мильницкiй> Хорошо, хорошо…. [Такъ] (выразит<ельно>) Такъ ты ужь постарайся, душенька…. Письмо-то?…

Горнич<ная> — (уныло) Слушаюсь…. (уходитъ)

Шмыг<мильницкiй> (ей вслѣдъ) Позовешь ко мнѣ Петра

Горнич<ная> (также) Слушаюсь.

_______

// л. 26

 

Явленіе второе.

Шмыг<мильницкiй> (подходитъ къ спальнѣ и пріотворяетъ дверь.) [До сихъ-поръ еще не можетъ придти въ себя.] /Зачѣмъ я все это сдѣлалъ? Пришла на минуту въ себя и потомъ впала въ какой-то странный, безпокойный сонъ/ (смотритъ на часы) [а уже двадцать минутъ прошло послѣ этой странной сцены.] Какая женщина! Мнѣ даже жаль становится, что я самъ не женился на ней… Эта Варв<ара> Плат<оновна> не стоитъ ея мизинца…. конечно безъ [ея] /своего/ приданаго… Самая обыкновенная, самая избалованная и самая капризная дѣвчонка! — <Далее текст зачеркнут.> [(въ раздумьи) Все зависитъ теперь отъ того, что/бъ/ Плат<онъ> Плат<оновичъ> до завтрашняго дня не объяснился съ женою.… Онъ уже разъ десять приходилъ сюда и украдкой, на ципочкахъ подслушивалъ у двери…. Онъ думаетъ, что его никто не видалъ… Я увѣренъ, что онъ теперь проклинаетъ себя за свою вспыльчивость, но хочетъ выдержать характеръ.… и главное немного боится меня, боится, чтобъ я не замѣтилъ его любви къ женѣ… Бѣдный! мнѣ, право жаль его….. Со мной была минута, когда я хотѣлъ все бросить и бѣжать изъ этаго дома… но я все поправлю, лишь бы мнѣ [только] жениться на его дочери. Сохрани меня Богъ хотѣть ихъ несчастія..…]

<На полях слева рядом с зачеркнутым текстом запись: /(въ раздумьи ходитъ взадъ и впередъ) Что теперь дѣлать? Зачѣмъ, за что они страдаютъ? [Бр] (рѣшительно) Брошу все и уѣду отсюда…. Я прежде всего честный человѣкъ… Я незналъ, что все это такъ кончится/>

Явленіе третье.

Шмыгм<ильницкiй> и Петръ.

Петръ (входя) Чего изволите, сюдарь[)]/?/

Шмыг<мильницкiй> — Тсс… тише…. Развѣ ты не знаешь, что барыня нездорова?.

Петръ (чуть слышно) Какъ не знать, с[ю]/у/дарь.

Шмыг<мильницкiй> — Что?… Говори погромче… Заставь дурака Богу молиться онъ и лобъ разшибетъ… Что ты говоришь?..

Петръ (вполголоса) Я говорю, что слышалъ-съ

Шмыг<мильницкiй> — Что ты слышалъ?

Петръ (таинственно) Что между господами съ…?

Шмыг<мильницкiй> — Чтò между господами?

Петръ (также) Сумленіе произошло на счетъ супружескаго дѣла-съ.

Шмыг<мильницкiй> Врешь ты дуракъ. Ничего не произошло..

Петръ — А ничего такъ намъ же лучше… /Ужь это сударь/ извѣстное дѣло, между господами не ладно, такъ /на/ насъ все обращается

Шмыг<мильницкiй> Что баринъ?

Петръ (таинственно) Ломаетъ-съ.

Шмыг<мильницкiй> — Что[?]/-съ?/

Петръ — Должно быть мебель-съ, али другое что.

Шмыг<мильницкiй> что-же?

Петръ — Зеркало, али другое что-съ.… (еще таинственнѣе)

// л. 26 об.

 

Изволили приказывать, сударь, на счетъ кареты…

Шмыг<мильницкiй> (схватываетъ себя за волоса) Ахъ, я и забылъ совсѣмъ!… Ненужно никакой кареты.… Погоди, я напишу сей-часъ къ Лоткову…. (садится къ столу, вынимаетъ бумажникъ и выдираетъ изъ него листъ бумаги; хочетъ писать и вдругъ останавливается;[)] про-себя) А ну, если на всякій случай понадобится?… (встаетъ; Петру) Я передумалъ; такъ слушай-же….. Если къ десяти часамъ подъѣдетъ карета, вели [с] кучеру стать за сосновымъ лѣсомъ... Слышишь?

Петръ — Слушаюсъ.

Шмыг<мильницкiй> — И пусть ждетъ меня хоть до утра… Слышишь?

Петръ — Слушаюсь.

Шмыг<мильницкiй> — Смотри не переври…. За сосновой рощей…

Петръ — Извѣстно одна и есть сосновая роща.… такъ за ней и ждать прикажите?..

Шмыг<мильницкiй> — За нею.

Петръ — Хоть до самаго утра?… Это, сударь, вы очень-хорошо изволили поступить-сь..

Шмыг<мильницкiй> — Ты развѣ знаешь, зачѣмъ мнѣ карета?

Петръ — Никакъ-нѣтъ-съ.… Только очень-хорошо-съ.. Такъ у сосновой рощи-съ?… До самаго утра?.. Слушаюсь… Очень-хорошо.

Шмыг<мильницкiй> (даетъ ему денегъ) Вотъ тебѣ пока на чай. Послѣ прибавлю еще…. А что твой маленькій?.. въ скорлатинѣ, который?… Петрушка, кажется?..

Петръ. — Никакъ-нѣтъ-съ, Машка-съ….. Ходить начинаетъ… Денно и нощно за васъ съ женой Богу молимъ.

Шмыг<мильницкiй> — А котор[ый]/ая/ въ кори?.. Лиза, кажется?..

Петръ — Никакъ-нѣтъ-съ, Ванюшка-съ…. Тоже ужь бѣгаетъ-съ….

Шмыг<мильницкiй> Ну и слава Богу… Такъ ступай!... Смотри же Петръ, пожалуйста…

Петръ — Слушаюсь, слушаюсь… (уходя) За сосновой рощей, хоть до утра дожидаться….. Это очень-хорошо-съ (уходитъ)

Явленіе четвертое.

Шмыг<мильницкiй> (подходитъ къ спальнѣ, отворяетъ дверь) Все еще въ забытьи…. И зачѣмъ все это она сдѣлала? Помогла ли себѣ въ чемъ-нибудь?.. Охъ ужь эти мнѣ экзальтированныя головы… Сдѣлала только себя и мужа несчастнымъ…. Вонъ ужь въ людскихъ толкуютъ… О!.. А Плат<онъ> Плат<оновичъ>? [Бѣдный!] Онъ уже три раза приходилъ сюда и украдкой на ципочкахъ подкрадывался къ этой двери.… Какъ онъ боится, чтобъ [его кто нибудь] /я его/ не замѣтилъ…. Онъ хочетъ выдержать характеръ… Когда я его встрѣтилъ въ гостиной, онъ передо мной потупился и когда я заговорилъ

<На полях слева напротив последнего абзаца листа стоит знак:> NB

// л. 27

 

съ нимъ о женѣ, онъ сказалъ, что не хочетъ и имени ея слышать…. [Бѣдный!... Но я все это поправлю…. Все зависитъ теперь оттого, чтобъ не дать имъ объясниться… хоть до вечера…. (рѣшительно) да! теперь болѣе чѣмъ когда, я долженъ жениться на В<арварѣ> П<латоновнѣ>...] Это впрочемъ и не дурно.… пусть [его] и не слышитъ его до завтра… А тамъ… Теперь бы мнѣ только увидѣть В<арвару> Плат<оновну>... Не знаю самъ, но почему-то я увѣренъ, что счастіе со мною за одно… (рѣшительно) Я увезу её. Да вотъ и она…. Что это? разстроенная, печальная. Трудно будетъ уговорить эту безхарактерную дѣвчонку… но попробуемъ.

Явленіе пятое.

Шмыг<мильницкiй> и Варв<ара> Плат<оновна>

В<арвара> П<латоновна> Я васъ искала.

Шм<ыгмильницкiй> — И мнѣ нужно говорить съ вами…… Но Боже мой на васъ лица нѣтъ!… Что съ вами?

В<арвара> П<латоновна> — Вы еще спрашиваете?… (бросаясь на кресло и закрывая лицо платкомъ) Послѣ того что случилось…. Я не хочу быть [пр] безпрестаннымъ [Шмыг.] предлогомъ всѣхъ этихъ домашнихъ ссоръ и неудовольствій

Шмыг<мильницкiй> (въ-сторону) Что еще она затѣваетъ?

В<арвара> П<латоновна> (продолжая) Я надѣюсь, что и вы оцѣните мое самопожертвованіе…

Шмыг<мильницкiй> (въ-сторону) [Ей хо] А! ей хочется порисоваться, примѣрить на себя нѣсколько слезинокъ..

В<арвара> П<латоновна> (продолж<ая>) Вы сами видите, что это не можетъ такъ продолжаться.

Шмыг<мильницкiй> (въ-слухъ) Это правда.

В<арвара> П<латоновна> Что если я одна причиною постоянныхъ неудовольствій между моими родителями…, то моя обязанность, какъ доброй дочери, (сквозь слезы) пожертвовать собою для ихъ покоя.… Одинъ Богъ видитъ какъ тяжело мнѣ это.… Я, можетъ-быть, не перенесу…. Но я рѣшилась… (торжественно и смотря на Шмыг<мильницкаго>) Никол<ай> Серг<ѣичъ> намъ нужно разстаться… (Какъ-будто ждетъ отъ него отвѣта. Шмыг<мильницкiй> молчитъ)….. Посылайте за почтов<ыми> лошадьми и…. и постарайтесь забыть меня…. (плачетъ и закрыв<аетъ> голову руками) Я васъ прошу, я умоляю васъ объ этомъ.

Шмыг<мильницкiй> (печально) Я уже послалъ.

В<арвара> П<латоновна> (удивленная, чуть не вскакив<аетъ> съ мѣста) Какъ послали?

Шмыг<мильницкiй> И только пріѣдетъ докторъ, за которымъ [послали] /отправлена уже коляска/,… я навсегда оставлю этотъ домъ, [въ которомъ] /гдѣ/ нашелъ… (утирая глаза и прерыв<истымъ> голосомъ) [въ которомъ] /гдѣ/ нашелъ…… столько счастія…… Прощайте….

// л. 27 об.

 

В<арвара> П<латоновна> (вставая съ мѣста [и] говоритъ съ насмѣшкою, сквозь которую проглядываетъ [с] гнѣвъ) А, вы уже послали…

Шмыг<мильницкiй> — Вы видите, я повинуюсь вамъ..

В<арвара> П<латоновна> — Прежде чѣмъ я выразила желаніе….. (трагически) вы меня никогда не любили!…. Прощайте!…

Шмыг<мильницкiй> — Но вы сами, сей-часъ только, просили, умоляли меня объ этомъ?

В<арвара> П<латоновна> (вспыльчиво) А кто просилъ васъ слушаться?…. Кто просилъ васъ предупреждать мои желанія? Умоляла?... Еслибъ мнѣ вздумалось вдругъ умолять васъ отравить меня, вы бы такъ и отравили?…

Шмыг<мильницкiй> Но въ такомъ случаѣ, съ какою же цѣлью, вы такъ упорно желали моего отъѣзда?…

В<арвара> П<латоновна> — Съ какою цѣлью?…. Вы очень-любопытны…. (вдругъ, какъ-будто найдя отвѣтъ) чтобъ испытать васъ. Вотъ съ какою цѣлью….. чтобъ посмотрѣть на ваши слезы, насладиться вашимъ отчаяніемъ, проникнуться вашей любовью и потомъ сказать вамъ….. Останьтесь!.…. Теперь вы можете ѣхать…. (отворачивается отъ него, какъ бы съ намѣреніемъ уйдти)

Шмыг<мильницкiй> Только вотъ вопросъ на чемъ?

В<арвара> П<латоновна> (дѣлая шаг[ъ]/а/ /два/ къ двери) На тѣхъ лошадяхъ, за которыми вы послали… (дойдя до дверей, въ сторону) Не ужели онъ дастъ мнѣ уйдти и даже неворотитъ?

Шмыг<мильницкiй> [А если я] (давъ ей подойдт<и> къ дверямъ[)]/,/ [А если я не послалъ] /въ сторону)/ Посмотримъ, уйдетъ ли она?

В<арвара> П<латоновна> (стоитъ у дверей въ нерѣшимости) Adieu, monsieur!… (берется за замочную ручку[)], полуотворяетъ дверь и останавливается) Не отвѣчаетъ! (въ-слухъ) Я говорю вамъ, прощайте!..

Шмыг<мильницкiй> А если я не посылалъ за лошадьми?

В<арвара> П<латоновна> (возвращается, какъ-будто обрадовавшись предлогу возвратиться) Такъ зачѣмъ же вы меня обманули?

Шмыг<мильницкiй> (пародируя слова ея) Чтобъ испытать васъ…. Чтобъ посмотрѣть разсердитесь ли вы или останетесь равнодушною, чтобъ полюбоваться вашимъ гнѣвомъ, и потомъ сказать себѣ: она меня любитъ…. (беретъ её за руку; со страстію) О, сердитесь на меня, браните меня больше, больше…

В<арвара> П<латоновна> — (нѣжно) На васъ нѣтъ средствъ сердиться….. (кокетливо) Такъ стало-быть вы знали…. (заминаясь)

Шмыг<мильницкiй> — О чемъ?

В<арвара> П<латоновна> О томъ… ну, о томъ… что я…

Шмыг<мильницкiй> — Что вы меня испытать-то хотѣли?..

В<арвара> П<латоновна> /(съ улыбкой)/ Ну да, что испытать…

Шмыг<мильницкiй> — Неужели вы думаете, что для меня ваше сердце — неразрѣ/за/нная книга, которая тогда только прочитывается, какъ поступаетъ въ полное владѣніе читателя? Неужели вы думаете, что /я/ непотрудился

// л. 28

 

изучить [е[е]/го/] /ваше сердце/ прежде нежели оно станетъ моимъ? Вы или слишкомъ скромны, В<арвара> П<латоновна> или слишкомъ снисходительны ко мнѣ.

В<арвара> П<латоновна> — Во все нѣтъ… Я обо всемъ этомъ и недумала… Я просто хотѣла… Нѣтъ, не скажу.

Шмыг<мильницкiй> — (мягко, но не безъ насмѣшки) Посантиментальничать, принарядиться въ новыя чувства, какъ вы любите наряжаться въ новыя платья, примѣрить на себя нѣсколько слезинокъ, какъ вы ныньче примѣривали на себя эту ленту подъ воротничкомъ…. Вѣ[т]/д/ь такъ? Признайтесь!…

В<арвара> П<латоновна> — Знаете, я иногда боюсь васъ.… Вы меня безпрестанно заставляете проговариваться…. Ни передъ кѣмъ на свѣтѣ я не созналась бы теперь въ своихъ настоящихъ мысляхъ, стала бы запираться, лгать…. [п]/П/ередъ вами…. вы видите какъ я откровенно…. Я даже забыла зачѣмъ шла сюда…. Скажите, что значитъ вся эта странная сцена?

Шмыг<мильницкiй> — Я уже вамъ сказалъ — [простая] пустая, домашняя ссора, одно изъ развлеченій монотонной, семейной жизни, безъ которыхъ не могутъ иногда жить нѣкоторые супруги — Увѣряю васъ….

В<арвара> П<латоновна> — Вы все шутите,….. признайтесь, вы неоткровенны со мной, вы отъ меня многое скрываете…. (смотря ему въ глаза) Вы знали прежде К<атерину> Ѳ<едоровну>

Шмыг<мильницкiй> (съ намѣреніемъ потупляясь) Какое предположеніе (въ-сторону) Она ревнуетъ; это недурно

В<арвара> П<латоновна> — Она любила васъ, а можетъ-быть и вы её?… Незапирайтесь…

Шмыг<мильницкiй> Изъ чего это вы заключаете?

В<арвара> П<латоновна> — Изъ вашего смущенія, изъ вашихъ потупленныхъ глазъ… Вы её знали, говорите.

Шмыг<мильницкiй> Зачѣмъ вамъ знать это, если я нелюблю ея, если я прошу теперь руки вашей…

В<арвара> П<латоновна> — О, я недаромъ всегда чувуствовала антипатію къ этой женщинѣ — но что же мы будемъ дѣлать? Все это должно чѣмъ-нибудь да кончиться.

Шмыг<мильницкiй> (значительно) Непремѣнно.

В<арвара> П<латоновна> — Такъ намъ нельзя оставаться.

Шмыг<мильницкiй> — Невозможно.

В<арвара> П<латоновна> — Что же дѣлать?

Шмыг<мильницкiй> — Есть одно средство

В<арвара> П<латоновна> Какое? Ради Бога скорѣе… Насъ могутъ застать.. Говорите..

Шмыг<мильницкiй> — (медленно и съ нѣкоторою важностію) Я не стану прибѣгать къ /разнымъ/ уловкамъ, чтобъ подготовить васъ…. Съ другою женщиною я поступилъ бы иначе… но у васъ, у васъ есть характеръ, и потому я буду говорить прямо

В<арвара> П<латоновна> (въ-сторону) Господи, я вся дрожу. (въ-слухъ и стараясь выказать твердость) Говорите.

// л. 28 об.

 

Шмыг<мильницкiй> — У васъ есть эта мужественная рѣшительность, которая мнѣ нравится въ женщинѣ…

В<арвара> П<латоновна> (наивно) Неужели во мнѣ въ самомъ-дѣлѣ есть рѣшительность?...

Шмыг<мильницкiй> И твердость воли[?]/./

В<арвара> П<латоновна> — И твердость воли? Такъ скорѣе же, скорѣе, что это за средство? Что должна я дѣлать?

Шмыг<мильницкiй> — Позволить увезти себя.

В<арвара> П<латоновна> Куда?

Шмыг<мильницкiй> — Въ церковь, верстъ за пятнадцать, гдѣ насъ обвѣнчаютъ…

В<арвара> П<латоновна> (скоро) Т. е. вы хотите меня похитить? — Низачто на свѣтѣ. Что скажетъ папенька?

Шмыг<мильницкiй> — Папенька? Но онъ первый будетъ радъ этому.

В<арвара> П<латоновна> Радъ? радъ[?]/,/ что его дочь увозятъ, похищаютъ? Что съ вами, Н<иколай> С<ергѣичъ>?

Шмыг<мильницкiй> — Неужели вы этаго не понимаете? Вѣдь онъ согласенъ на бракъ нашъ? Да? или нѣтъ?

В<арвара> П<латоновна> — [Согласенъ.] Да.

Шмыг<мильницкiй> — Стало-быть [б]/м/ы исполнимъ только его желаніе…

В<арвара> П<латоновна> — Онъ согласенъ, но только не на такой бракъ.

Шмыг<мильницкiй> — Погодите. Ваши родители, сами видите, ссорятся изъ за васъ; и Богъ знаетъ, когда прекратятся эти ссоры. Мачиха ваша прочитъ васъ за Бурова, Платонъ Платоновичъ колеблется, вы избрали меня. Согласитесь сами, трудно помирить эти разнородныя требованія. Трудно опредѣлить день нашей сватьбы. Правда?

В<арвара> П<латоновна> Да, это правда.

Шмыг<мильницкiй> — Теперь, смотрите, что выйдетъ завтра?

В<арвара> П<латоновна> Завтра?…

Шмыг<мильницкiй> Ну да, завтра, если ныньче я увезу васъ, а завтра мы воротимся къ Платону Плат<оновичу>. Вы, какъ виноватая дочь бросаетесь передъ нимъ на колѣна — воображаю какъ вы будете восхитительны — проливаете на его руку нѣсколько слезинокъ…. Сначала онъ васъ отталкиваетъ отъ себя, такъ для соблюденія приличій, но потомъ.… потомъ цѣлуетъ, обнимаетъ, называетъ васъ маленькою плутовкою, а [меня] мнѣ онъ говоритъ, разумѣется такъ, чтобъ никто не слышалъ, что я [пре] превосходно поступилъ, что я развязалъ ему руки, что я положилъ конецъ всѣмъ этимъ /домашнимъ/ сценамъ…. А ваша мачиха? Она увидитъ, что теперь безполезна всякая борьба и…. и поздравитъ насъ съ законнымъ бракомъ <В рукописи ошибочно: бракъ>. Я даже увѣренъ, что П<латонъ> П<латоновичъ> внутренно желаетъ, чтобъ все это такъ случилось.

В<арвара> П<латоновна> — (скоро) Въ такомъ-случаѣ, всего лучше прямо открыться

// л. 29

 

ему…

Шмыг<мильницкiй> — Что мы хотимъ бѣжать съ вами? В<арвара> П<латоновна> 

В<арвара> П<латоновна> — Ахъ, я говорю глупости!… Но ваше средство такъ странно… Вотъ еслибъ вы насильно увезли меня… Тогда бы еще другое дѣло…

Шмыг<мильницкiй> Какъ-же это насильно?

В<арвара> П<латоновна> [Я пошла] Такъ, я пошла бы гулять въ садъ, напримѣръ, вечеромъ, а вы бы меня и увезли…. на сильно.

Шмыг<мильницкiй> — А если вы станете кричать? звать на помощь?

В<арвара> П<латоновна> Я бы /ужь/ не кричала…. /(скоро)/ Со мной вѣдь всегда дѣлается дурно, к[ак]/огда/ я испугаюсь… развѣ вы этаго не знаете?

Шмыг<мильницкiй> Въ самомъ-дѣлѣ?…

В<арвара> П<латоновна> Какъ же! Всегда

Шмыг<мильницкiй> — А вы ужь непремѣнно испугаетесь?…

В<арвара> П<латоновна> — Еще бы не испугаться, когда васъ вдругъ.… похищаютъ. Но тс…. кто-то идетъ…

Шмыг<мильницкiй> — В[ъ]/о/тъ намъ и помѣшали…. (скоро) приходите вечеромъ въ десять часовъ въ садъ.… Мнѣ нужно говорить съ вами… Ради Бога…. (дѣлая видъ, что хочетъ идти)

В<арвара> П<латоновна> — Куда же вы?..

Шмыг<мильницкiй> (возвращаясь) Къ нашей больной. Придете?….

В<арвара> П<латоновна> — Но зачѣмъ же?

Шмыг<мильницкiй> — Чтобъ рѣшить какъ намъ поступать, чтò намъ дѣлать.… Прощайте!… (подходитъ къ двери)

В<арвара> П<латоновна> [Зн] Послушайте! Послушайте!... Я надѣну бѣлое [тюл] креповое платье — Хорошо будетъ?...

Шмыг<мильницкiй> — Вы будете восхитительны — незабудьте только тёплаго бурнуса…. По вечерамъ въ саду такъ холодно.

В<арвара> П<латоновна> (идетъ вслѣдъ за нимъ) А о похищеніи и не думайте… ни за что на свѣтѣ!..… Я на это никогда не рѣшусь, слышите!.. (Шмыг<мильницкiй> уходитъ[)];

Явленіе шестое

В<арвара> П<латоновна> Нѣтъ! Ни за что на свѣтѣ! Скорѣе умру!… Я буду кричать, звать на помощь, переполошу весь домъ!… Вотъ еще! Похищеніе! Что за романы такіе!… [Ныньче] /Да/ и въ роман[ѣ то]/ахъ/ то ужь ныньче непохищаютъ — Однако пойдти посмотрѣть, готово ли мое бѣлое, крѣповое платье. ([уходитъ] /хочетъ идти/ въ дверь, что противъ сцены, [между-тѣмъ какъ] /но увидя что/ Дубасовъ в/ы/ходитъ изъ дверей, что на право[)]/,/ отходитъ на задній планъ) Папенька!

Явленіе шестое.

Варв<ара> Плат<оновна>, Дубасовъ. ([нез] бросивъ бѣглый взглядъ на комнату и не замѣтивъ дочери, [подходитъ] /идетъ/ на ципочкахъ къ спальнѣ, но останавливается среди сцены) Что [съ нею? — Охъ, ну] [Пришла ли она въ себя. Сей-часъ прошла мимо меня ея горничная: я хотѣлъ] /они тамъ дѣлаютъ? Что эта тамъ.… Обманщица-то?…. Лежать себѣ чай изволитъ….. И того ей не надо, и этаго ей не надо…. а они тамъ дурака за нею ухаживаютъ…./ спросить, что съ женою и спросилъ: чинятъ ли карету?... <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /что съ вами К<атерина> Ѳ<едоровна>?… Какъ вы себя чувствуете?…. О! Какъ я её ненавижу (грозитъ кулакомъ на спальню[)]; тамъ что-то стукнуло;[)] Дубас<овъ> съ испугомъ) Боже мой. Они уморятъ её бѣдную!…. (На ципочкахъ крадется къ двери и глядитъ въ замочную скважину) Ничего не видно!/> (косясь на двери въ спальню) [Она тамъ….] Кто ихъ спрашиваетъ затворять двери!… [(подходитъ къ двери и смотритъ]

// л. 29 об.

 

[въ замочную скважину) Ничего не видно..… О, я никогда не любилъ её такъ какъ теперь!….. (быстр] идутъ! (быстро отскакиваетъ отъ двери, изъ которой стрѣлой выскакиваетъ горничная и бѣжитъ по сценѣ).…

Явленіе седьмое

Дубас<овъ>, горничная, В<арвара> П<латоновна>

Дуб<асовъ> /(стоитъ у стола и вертитъ въ рукахъ первую попавшуюся книжку; не глядя на горничную)/ Куда ты?

Горнич<ная> (не останавливаясь) Послали къ Пел<агѣе> Плат<оновнѣ>.

Дуб<асовъ> (съ сердцемъ) Стой, когда тебя спрашиваютъ и отвѣчай хорошенько. Дура!

Горнич<ная> (останавлив<аясь>) Помилуйте, сударь, спѣшу-съ.

Дуб<асовъ> /(не глядя на нее)/ Что..?. (какъ-будто ищетъ слова)

Горнич<ная> Барыня-съ? Онѣ…

Дуб<асовъ> Дур[у]/а/!… Я спрашиваю тебя о Ник<олаѣ> Серг<ѣичѣ>.

Горн<ичная> Они у барыни-съ.

Дуб<асовъ> — Что же….?. (опять какъ-будто ищетъ слова — Горничная молчитъ) Что ты на меня смотришь изъ подъ лобья..?

Горн<ичная> (оторопѣвъ) Я-съ? Ничего-съ

Дуб<асовъ> Пошла! И неси скорѣе зачѣмъ тебя послали (горничная уходитъ[)]/;/

[Явленіе восьмое.

Дуб<асовъ>, В<арвара> П<латоновна>]

/онъ кричитъ ей вслѣдъ) я васъ носы подымать!… Изъ подъ-лобья смотрѣть!…. Что они на меня ныньче, какъ на чудище какое смотрятъ!… (вдругъ шопотомъ) Тсс…. экъ раскричался!.… А того не знаешь, что можетъ быть твой крикъ бьетъ тамъ (показывая на дверь) по сердцу!…/

Дуб<асовъ> /И/ опять-таки не спросилъ! Опять не спросилъ (передразнивая себя) что дѣлаетъ Н<иколай> С<ергѣичъ>? Очень мнѣ нужно знать чтò онъ тамъ дѣлаетъ? А сами вѣдь начинали говорить о Катѣ…... Боже мой!… Боже мой!… Что они со мною дѣлаютъ!…. (садится на стулъ и [тихо плачетъ)] /закрываетъ глаза руками)/ [Варв<ара> Платон<овна> тихо подходитъ къ нему)]

В<арвара> П<латоновна> (про себя) Что это съ нимъ? Я никогда не видала его такимъ печальнымъ… Боже мой! Да онъ никакъ плачетъ (подходитъ къ отцу[)]; громко) Папенька!

Дубас<овъ> (быстро оборачивается и смотритъ на неё молча, какъ-будто испугавшись ея присутствія)

В<арвара> П<латоновна> [(] О чемъ вы плачете, папенька?

Дуб<асовъ> (сурово) Зачѣмъ ты здѣсь? Кто просилъ тебя придти сюда?

В<арвара> П<латоновна> — Я шла къ маменькѣ… и увидала, что вы…

Дуб<асовъ> (также) [И к] Откуда ты взяла, что я плачу?… Съ чего мнѣ плакать?...

В<арвара> П<латоновна> Но у васъ и теперь на глазахъ слезы…

Дуб<асовъ> (быстро отворачивается отъ нея) Это отъ насморка. Самъ незнаю гдѣ простудился… <Далее следует знак авторский: Г. На полях слева под таким же знаком запись: /(сморкается) видишь какой насморкъ — видишь?/> Давно ты здѣсь?.. <Далее следует знак: Т. На полях слева под таким же знаком запись: /(опять сморкается) видишь?/> Только подглядывать за отцомъ умѣете

// л. 30

 

В<арвара> П<латоновна> — Но я только что вошла сюда, и если не вовремя, то позвольте… я сей-часъ…. (какъ-будто сбираясь уйдти)

Дуб<асовъ> (поспѣшно) Нѣтъ, нѣтъ, не уходи…. Ужь если пришла, такъ останься.… Будемъ говорить.

В<арвара> П<латоновна> Будемте, папенька.… (оба молчатъ; Дуб<асовъ> погляд<ываетъ> на дверь спальни)

Дуб<асовъ> Сядемъ-ка..

В<арвара> П<латоновна> Сядем[ъ]/те/, папенька… (Тоже молчаніе… Дуб<асовъ> нѣсколько разъ погляд<ываетъ> на дверь спальни)

Дуб<асовъ> (прерывая молчаніе) Ты не знаешь, Варя, [чи] чинятъ карету?

В<арвара> П<латоновна> Незнаю, папенька.… (встаетъ, скоро) Я пойду, погляжу, что дѣлаетъ Никол<ай> Серг<ѣичъ>?

Дуб<асовъ> (тоже встаетъ; очень ласково и тоже скоро) Поди… Варинька, поди… погляди….. <Далее следует знак: Г. На полях слева под таким же знаком запись: /(съ разстановкой) Что дѣлаетъ Никол<ай> Сергѣичъ….. (въ сторону) Чтобъ чортъ его побралъ… (въ-слухъ)/> да возвращайся скорѣе… (В<арвара> П<латоновна> идетъ къ двери[)]; Дуб<асовъ> почти шопотомъ) Послушай!… Ну и что Катя?… Проснулась ли… Все смотри погляди!… Да не говори, смотри, Ник<олай> Серг<ѣичъ> что я здѣсь, слышишь?..

В<арвара> П<латоновна> — Нѣтъ, папенька, не скажу…. Если онъ спроситъ, я скажу, что вы въ кабинетѣ….

Дуб<асовъ> — Да, да въ кабинетѣ… такъ-скажи…. Ну ступай!.. Ступай!… (В<арвара> Пл<атоновна> уходитъ)

Явленіе восьмое.

Дуб<асовъ> — Вотъ до чего дожилъ!… Крадусь, какъ воръ какой нибудь…. Да что, въ самомъ-дѣлѣ?… Не хозяинъ я что ли въ своемъ собственномъ домѣ?.… Да я войду къ ней прямо, подыму её съ постели и она мнѣ скажетъ кто этотъ извергъ.… И почему мнѣ не войдти къ ней?.. Я не мириться [иду] къ ней иду…. Я хозяинъ въ своемъ домѣ (рѣшительно подходитъ къ двери, беретъ за ручку, но вмѣсто того чтобъ отворить, нагибается и приставляетъ глазъ къ замочной скважинѣ) Ничего не видно!… Нѣтъ, лучше подожду какъ воротится Варя…. (быстро отскакиваетъ отъ двери)

Явленіе десятое

Дуб<асовъ> и В<арвара> П<латоновна>

// л. 30 об.

 

Явл<енiе> девятое

Дуб<асовъ> и В<арвара> Плат<оновна>

В<арвара> Плат<оновна> (скоро) Послушайте.… вѣдь маменька-то еще не очнулась….

Дуб<асовъ> (съ испугомъ) Все еще въ обморокѣ?

В<арвара> Плат<оновна> — Нѣтъ, она пришла въ себя, но потомъ забылась и еще до-сихъ-поръ…

Дуб<асовъ> (отрывисто) /Спитъ!/ Ну, и пусть её! А Никол<ай> Серг<ѣичъ>?

В<арвара> Плат<оновна> — Готовитъ лекарства….

Дуб<асовъ> (понизивъ голосъ) Послушай, Варя…. Я хотѣлъ тебя спросить…. Давно сдѣлалъ тебѣ предложеніе Н<иколай> С<ергѣичъ>…

В<арвара> Плат<оновна> — Только ныньче, папенька…

Дуб<асовъ> — Послушай, Варичка, будь откровенна, скажи мнѣ всю правду.… Ты не знаешь за что не взлюбила его Катя?..

В<арвара> Плат<оновна> (значительно посмотрѣвъ на него) Не знаю, папенька

Дуб<асовъ> Никол<ай> Серг<ѣичъ> ничего не говорилъ тебѣ?..

В<арвара> Плат<оновна> Ничего, папенька, ей Богу, ничего.

Дуб<асовъ> — А ты сама ничего не замѣчала?.… У васъ женщинъ глаза вѣдь [зорче…] /эдакіе зоркіе…/ Ничего?…

В<арвара> Плат<оновна> — Ничего, папенька,…. [кр] (скоро) кромѣ того, что маменька его какъ-будто…..

Дуб<асовъ> Что?

В<арвара> Плат<оновна> Не-на-ви-дитъ.

Дуб<асовъ> [(] Попроси ко мнѣ Никол<ая> Серг<ѣича>... (В<арвара> Плат<оновна> г[ов]/лядитъ/ на него въ недоумѣніи) Ну, ступай, ступай! Что ты на меня смотришь?… И посиди тамъ, пожалуйста у матери…. [(В<арвара> Плат<оновна> выходитъ)]

/В<арвара> Плат<оновна> (въ дверяхъ) Предупрежду [С] /Н<иколая>/ Серг<ѣича>/

Явл<енiе> десятое

Дуб<асовъ> Не знаю почему мнѣ сдается, что этотъ человѣкъ…. И зачѣмъ бы ей такъ ненавидѣть его? Давича, когда я подвелъ его къ ней, — я не знаю какая сверхъестественная сила указала мнѣ на него… Объяснюсь съ нимъ…. Выспрошу у него все…. Хитеръ онъ, только бестія….. Не скажетъ!… [А впрочемъ и то сказать!...] /Господи, Боже мой!/ Я готовъ подозрѣвать теперь всѣхъ и каждаго… Ненавидитъ?.. Но потому что она замѣтила ухаживанья его за Варей!.. Это ясно!.. И послѣ этаго, какъ онъ долженъ сердиться, негодовать на меня за мою давишнюю выходку… А я до-сихъ-поръ и неподумалъ о томъ что оскорбилъ его…. Боже мой! Боже мой!... Какъ горе то дѣлаетъ насъ чорствыми и себялюбивыми… Я даже и не подумалъ о немъ…

// л. 31

 

Да вотъ и онъ (поспѣшно отворачивается [къ о] и смотритъ въ окно; входитъ Шмыг<мильницкiй>)

Явленіе одиннадцатое.

Шмыг<мильницкiй> (входитъ, осматривается, и взглянувъ на Дубасова говоритъ про себя) Онъ меня подозрѣваетъ…. Хорошо что я предупрежденъ…. [Какъ] Все дѣло въ томъ, чтобъ дотянуть какъ-нибудь до вечера…. чтобы до вечера они не объяснились…. (Дуб<асовъ> оборачивается — Шмыг<мильницкiй> подходитъ къ нему[)]; громко[)] жостко и серьёзно) Я очень-радъ, что наконецъ встрѣчаюсь съ вами, Плат<онъ> Плат<оновичъ>.

Дуб<асовъ> [(скоро) Неговори… знаю все, что мнѣ скажешь.… Виноватъ, виноватъ Н<иколай> С<ергѣичъ>] /Это еще что такое! И ты съ кривымъ лицомъ! И ты смотришь изъ подлобья/

Шмыг<мильницкiй> ([гораздо л] съ легкимъ упрекомъ) Но однакожь, Плат<онъ> Плат<оновичъ> согласитесь сами, такое оскорбленіе…

Дуб<асовъ> — /Э, Боже мой! между друзьями!…/ Я не помнилъ самъ себя; все это меня какъ ударомъ сразило…. (смотритъ въ-сторону) Ты вѣдь слышалъ?...

Шмыг<мильницкiй> — Т. е. я догадываюсь…. Вы знаете, мой добрѣйшій Плат<онъ> Плат<оновичъ> я никогда не вхожу въ семейныя тайны.… Я проходилъ мимо, вдругъ слышу крики, плачъ… я подумалъ, что съ К<атериной> Ѳ<едоровной> дурно, вошелъ къ вамъ въ комнату…. (подавая руку[)] и значительно) Что дальше было, я болѣе не помню, я не хочу болѣе помнить.

Дуб<асовъ> — (пожимая ему руку) О, еслибъ мнѣ только найдти этаго негодяя…..

Шмыг<мильницкiй> Что жь бы вы сдѣлали?

Дуб<асовъ> — /Я бы убилъ его — это/ также вѣрно, какъ я держу теперь твою руку…. [Я бы убилъ его.]

Шмыг<мильницкiй> (хладнокровно) И вы бы дурно сдѣлали!

Дуб<асовъ> (сурово) Дурно?

Шмыг<мильницкiй> — Во первыхъ, почему вы знаете, что онъ негодяй?… Зачѣмъ то, что вы изволи[те]/ли/ /бы/ въ своемъ сынѣ, что приписали бы [къ] его молодости, увлеченію, пылкости, — зачѣмъ то самое въ чужомъ человѣкѣ относить непремѣнно къ низости характера. Почему и въ чужомъ не предположить такого же увлеченія, такой же пылкости и молодости? <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /А потомъ…. зачѣмъ съ такой непримиримо-высокой точки смотрѣть на жен[щину]/у/ свою? Зачѣмъ ставитъ её на какой-то недосягаемо-высокій пьедесталъ, съ котораго она [кажется с] /перестаетъ/ казаться существомъ обыкновеннымъ, съ такими-же недостатками какъ и у всѣхъ съ такою же кровію, какъ и у другихъ? <Далее следует знак: Т. На полях слева под таким же знаком запись: /Вы, мужья, хотите видѣть все ангеловъ, а эти ангелы томятся безсонницей, страдаютъ мигренью, если вы не покупаете имъ какой-нибудь новомодной жилетки… Вы [трудитесь, вы работаете для нихъ] /подходите къ нимъ съ любовью съ подобострастіемъ/, а эти ангелы ждутъ не дождутся минут[у]/ы/, когда вы уйдете въ клубъ или въ департаментъ.

Дуб<асовъ> (съ сердц<емъ>) Самъ ты ихъ называешь ангелами.

Шм<ыгмильницкiй> И къ чему…/> И къ чему эта ревность къ прошедшему? Вѣдь, еслибъ она призналась вамъ до брака, — вы женились бы на ней?/>

Дуб<асовъ> — Да… но отъ всего этаго мнѣ не легче….. Ты вотъ тутъ ораторствуешь, а у меня…. (съ подавленными слезами) Такъ любить ее… такъ смотрѣть ей въ глаза…….

Шмыг<мильницкiй> [Что же вы намѣрены дѣлать?] /На что же вы рѣшились?/

Дуб<асовъ> Развестись съ ней — Пусть живетъ себѣ въ [той] деревнѣ, [котор] что я записалъ на ея имя, или гдѣ хочетъ…

Шмыг<мильницкiй> И это вы серьёзно говорите?

Дуб<асовъ> — А если соскучится — пусть призоветъ себѣ утѣшителей.… пусть призоветъ [её] /его/…. этого….

Шм<ыгмильницкiй> — Э, Плат<онъ> Плат<оновичъ>, зачѣмъ въ минуту гнѣва говорить о томъ, что никогда не приведется въ исполненіе, что никогда не можетъ быть сдѣлано.

Дуб<асовъ> ‑ Что жь ты думаешь? Я такъ это, на вѣтеръ только говорю?…

// л. 31 об.

 

Шм<ыгмильницкiй> — И вы думаете, что такъ-легко разлюбить женщину, въ которой вы до-сихъ-поръ души не слышали? которую вы и теперь еще любите и любите болѣе чѣмъ прежде….

Дуб<асовъ> (вскрикивая) [в]/В/здоръ!

Шм<ыгмильницкiй> — Э, полноте! Вы ждете только минуты, когда [она] /К<атерина> Ѳ<едоровна>/ придетъ въ себя, чтобъ помириться съ нею…

Дуб<асовъ> Я?

Шмыг<мильницкiй> — Чтобъ /на колѣнахъ/ умолять её о прощеніи…..

Дуб<асовъ> — Ты съ ума сошелъ…

Шм<ыгмильницкiй> — Зачѣмъ вы здѣсь? Вы думаете я не [вижу] замѣчалъ, какъ вы разъ пять, [на ципочкахъ, безъ шума] подкрадывались къ этой двери….

Дуб<асовъ> — (перебивая его) Чтобъ высказать ей мою волю, чтобъ прогнать её изъ моего дома.

Шм<ыгмильницкiй> — (продолжая) [Какъ] /И для того/ вы на ципочкахъ, безъ шума, точно воръ, подходили къ замочной скважинѣ, приставляли къ ней глазъ… Полноте, Плат<онъ> Плат<оновичъ> помиритесь лучше съ К<атериной> Ѳ<едоровной>, ныньче же, какъ она только проснется….

Дуб<асовъ> А вотъ ты увидишь какъ я помирюсь съ ней…. Она спитъ, говоришь ты….. /Вотъ/ я [побезпокою] /разбужу/ её теперь…. [Я не хочу, чтобъ она и минуты] /Я не хочу, чтобъ она и минуты/ оставалась у меня въ домѣ…. /пойдемъ/ (беретъ его за руку и ведетъ къ [двери] спальнѣ. Въ ту минуту какъ онъ берется за замокъ, въ спальнѣ слышится шумъ и слабый голосъ. Дубасовъ вдругъ останавливается и отнимаетъ руку отъ замка[)]; шопотомъ и со страхомъ) Ты слышалъ?…. Она проснулась….

Шмыг<мильницкiй> — /(нѣсколько громче)/ (строго и насмѣшливо) Очень кстати. Вы вѣдь хотѣли разбудить её…. Ступайте же, Плат<онъ> Плат<оновичъ>…. Что жь вы стоите……

Дубас<овъ> (шопотомъ) Я вѣдь думалъ, что она спитъ…

Шмыг<мильницкiй> /(еще громче, но не вслухъ)/ Вотъ вамъ прекрасный случай не только выжить её изъ своего дома, но и убить её однимъ какимъ-нибудь словомъ.… Вѣдь это такъ часто бываетъ….

Дуб<асовъ> Тише.… ради Бога, тише…. вѣдь ей все слышно… За кого ты меня принимаешь?… Что я… варваръ что ли какой?… Ступай къ ней….. ступай!... Что же докторъ-то не ѣдетъ!…. Ступай же……

Шмыг<мильницкiй> [С] (повелительно) Сперва извольте вы выйдти изъ этой комнаты… иначе я ни зачто не отвѣчаю….

Дуб<асовъ> Хорошо… хорошо… только ты то.… (Шмыг<мильницкiй> стоитъ у двери ведущей къ спальнѣ и насмѣшливо смотритъ на Дубасова…. Дубасовъ на ципочкахъ идетъ къ выходной двери; вдругъ возвращается) Послушай!… Ты ужь не сердись на меня….. (со слезами) Вѣдь я самъ не свой… Вѣдь я совсѣмъ…. Совсѣмъ.… ну да ужь ступай къ ней…. Ступай..… (утирая слезы) Вѣдь она не опасна?…

Шмыг<мильницкiй> (съ важнымъ видомъ; дѣлая губами разныя гримасы) Покуда…. ничего нельзя сказать.… Сильное /нервическое/ потрясеніе…

// л. 32

 

Дуб<асовъ> (схватывая голову руками) Тутъ какъ нарочно и потрясеніе, да еще и нервическое…. Ну, я иду… иду…. Ступай же, ради Бога…. (насильно, почти вталкиваетъ его въ спальню, а самъ на ципочкахъ идетъ къ выходной двери)

Явленіе [од] двѣнадцатое

Дубасовъ и Поваръ, въ бѣломъ колпакѣ и такомъ же фартукѣ; Дубасовъ вдругъ останавливается и съ недоумѣніемъ на него смотритъ)

Поваръ — Что прикажете къ завтрему готовить?..

Дуб<асовъ> — Болванъ! Что ты орешь тутъ! Ничего не готовить.

Пов<аръ> — Слушаюсь. (нетрогается съ мѣста)

Дуб<асовъ> — [Настрѣлялъ Ванюш] Только бы животы вамъ набивать, только объ этомъ и думаете…. (помолчавъ нѣсколько секундъ) Развѣ поросенка подъ хрѣномъ вмѣсто холоднаго?

Пов<аръ> — Отчего-же-съ; можно и поросенка.

Дуб<асовъ> — А супъ какой?

Пов<аръ> — Ж[ю]/у/льенъ можносъ, или буре изъ гороху.

Дуб<асовъ> — (съ досадой) И угораздило тебя придти такъ не во время. Что за безчувственный народъ вы этакой!.. Барыня больна….. О, Господи… Господи!…. (тоскливо) ну хоть пюре изъ гороху….. да смотри, мошенникъ, если ты мнѣ его какъ намѣдни испортишь….

Пов<аръ> — Помилуйте-съ, зачѣмъ же портить-съ!… Надобно такъ дѣлать, чтобъ господа остались довольны, а не портить-съ..… За эвто, коль станешь портить, и посѣчь можно-съ.

Дубас<овъ> (вглядываясь въ него) Настрѣлялъ Ванюшка дичи?

Пов<аръ> Чего настрѣлялъ?… Одну тетерку убилъ…. Я вамъ, Платонъ Платонычъ, давно изволилъ докладывать, что это человѣкъ совсѣмъ ненатуральный.... Какой это егарь?.… Вмѣсто того, чтобъ [дичь стрѣлять] /въ болото идти/, онъ зайдетъ въ лѣсъ да съ дѣвками тамъ амурится, а дичь-то у него изъ подъ ногъ вылетаетъ….. А этакъ жить не слѣдуетъ…. Ужь коли служить господамъ такъ служить….. И барыня вотъ больнасъ… За евто суд[у]/а/рь и посѣчь можно-съ…

Дуб<асовъ> — Ты ужь пьянъ, мошенникъ?..

Пов<аръ> — Никакъ нѣтъ-съ, Платонъ Платон[ъ]/ычъ/…. Песъ пьетъ[-съ], а не я-съ… На тощакъ пить не хорошосъ… А послѣ обѣда, почему же-съ съ хорошимъ человѣкомъ <В рукописи ошибочно: человѣкъ>…

Дуб<асовъ> — Да вѣдь ты ужь пообѣдалъ, скотина…

Пов<аръ> — Я не говорю, что не обѣдалъ….. И вы изволили покушать-съ… и всѣ-съ… А пить съ позаранку не слѣдуетъ… За это и посѣчь можно…

Дуб<асовъ> — Пошелъ вонъ, болванъ.… Пошелъ… (выталкиваетъ его въ дверь, что противъ сцены а самъ идетъ

// л. 32 об.

 

въ ту, которая противъ спальни и [встрѣчается] /сталкивается/ тамъ съ Пелагеей [Ст] Платоновной.)

[Дуб.] Пела<гея> П<латоновна> (вскрикивая) Ахъ, какъ вы меня испугали!.. Ахъ дурно.… Воды, ради Бога воды!…. (бросается на первое попавшееся кресло[)] и падаетъ въ обморокъ)

Дуб<асовъ> (подойдя къ ней и взглянувъ ей въ лицо) Ворона старая! (быстро уходитъ)

Явленіе тринадцатое.

[Пелаг<ея> Плат<оновна>] (Лишь только дверь затворилась за Дубасовымъ, Пелаг<ея> Плат<оновна> вдругъ вскакиваетъ съ кресла и кричитъ ему вслѣдъ:

Самъ ты старый воронъ! (къ зрителямъ) Ужь ныньче бѣдной родственницѣ и дороги не даютъ. Добро бы приживалка какая была, а то сама отставная капитанша, а онъ то просто корнетъ въ отставкѣ….. У меня у самой было полтораста душъ, что я… вру… сто шестьдесятъ семь съ дворовыми.… Такое же хозяйство какъ и у него было….. И парнички и садъ и огородъ и десять дѣвокъ [не] спинъ не разгибая на меня на одну шили….. Двое лакеевъ было ([таких] показывая руками) такихъ-то драбантовъ…. до рожи бывало /рукой/ не достанешь…. (съ нѣкоторымъ укоромъ) всѣхъ прокутилъ покойникъ…. сироту меня по-міру пустилъ…. Разъ самъ безъ бакеновъ съ ярмарки пріѣхалъ, такъ я же за нимъ ходила, сама ихъ ему примачивала да отращивала….. Тогда вотъ никто еще не ругалъ старой вороной…… Что онъ богатъ-то, а я бѣдна….. Да онъ за то свою жену въ гробъ сведетъ, разбойникъ…. Задѣломъ вѣдь шла.… узнать чтò съ нею сердечною… (подходитъ къ двери, что ведетъ въ спальню[)] и приставляетъ глазъ къ замочной скважинѣ[)]; съ ядовитою насмѣшливостію) Ишь прохлаждается…. И рада чай теперь, что /её/ обидѣли, что есть предлогъ полежать въ обморокѣ.… Знаемъ мы эти обмороки…. Я бы тебя подняла….. И впрямь, какъ-будто встаетъ.… Ахъ!… [(изъ спальни выходитъ Шмыгмильницкій)]

Явленіе четырнадцатое

Изъ спальни выходитъ Шмыг<мильницкій>, не замѣчая Пелагеи Плат<оновны>. Пелагея Платон<овна>

Шмыг<мыльницкiй> — Наконецъ-то очнулась; я не хочу показываться къ ней на глаза. Тамъ же теперь Варвара Платоновна.

Пел<агея> Плат<оновна> — /(выступая впередъ)/ Какая пріятная встрѣча!

Шмыг<мильницкiй> (въ-сторону) Эта старая корга здѣсь! /надо её выжить/ (Вслухъ съ утрированною вѣжливостію) Ахъ, Пелагея Платоно<вна>… Какъ я радъ, [какъ я счастливъ,] что вижу васъ въ добромъ здоровьи послѣ давишняго паденія…. ваша нога?….

Пел<агея> Плат<оновна> [(] — Какъ это любезно съ вашей стороны —

// л. 33

 

(съ томнымъ видомъ) Нѣсколько лучше…. Скажите пожалуйста, что это у насъ въ домѣ?... [Я нын] Всѣ эти пасажи меня просто убили.… Я что называется enchantée…. (качая головою) Со мною опять было….

Шмыг<мильницкiй> (съ живѣйшимъ участіемъ) Опять упали?

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Въ обморокъ.… Вообразите этотъ тиранъ…

Шмыг<мильницкiй> (перебив[.)]/ая/) Ахъ Боже мой! Позвольте вашъ пульсъ.

Пелаг<ея> Плат<оновна> (подавая руку) Слабенькій?

Шмыг<мильницкiй> (щупая пульсъ; въ сторону) Какъ у быка. (въ-слухъ) Какъ у новорожденнаго ребенка….

Пелаг<ея> Плат<оновна> — Вообразите этотъ грубіанъ….

Шмыг<мильницкiй> (перебив<аетъ>[) [Знае] /съ встревож<еннымъ>/ видомъ) Знаете что, Пелаг<ея> Плат<оновна> вамъ непремѣнно нужно лечь въ постель….. [и выпить покрайней]

Пелаг<ея> Плат<оновна> Я лучше вотъ здѣсь въ этомъ креслѣ посижу и поговорю съ вами…. Вы такой милый, любезный…. Вообразите этотъ неучъ… (Усаживаясь)

Шмыг<мильницкiй> (перебивая) Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, Пелаг<ея> Плат<оновна> какъ ни дорожу я каждою минутою бесѣды съ вами, но прошу васъ лягте…. и выпейте двѣ чашки бузины.… Вы не шутите своей болѣзнію… Прошу васъ….

Пел<агея> Плат<оновна> — Вы такъ милы, такъ любезны, Никол<ай> Серг<ѣичъ>, что /нѣтъ средствъ отказать вамъ/ для васъ….. я выпью три чашки….

Шмыг<мильницкiй> Покорно васъ благодарю… но это будетъ уже слишкомъ много..

Пел<агея> Плат<оновна> — Пожалуйста безъ церемоніи…. Это чтобъ доказать вамъ кáкъ я васъ люблю и уважаю…… Adieu, adieu!.… (дѣлаетъ ему прощальный знакъ рукою, и уходя говоритъ) Какая вѣжливость!… Отъ него такъ и вѣетъ бонтономъ /какъ послѣ этаго не [услужи] сдѣлать для него одолженія/…. (трагически) Я чувствую, что выпью три чашки.

Явленіе пятнадцатое

Шмыг<мильницкiй>, (лишь только вышла Пел<агея> Плат<оновна> подходитъ осторожно къ спальнѣ и приставляетъ глазъ къ замочной скважинѣ.) — Такъ я и думалъ. Пишетъ письмо и конечно ужь къ мужу. Разумѣется полное признаніе. Еслибъ не я, она еще давича назвала бы ему меня…. (Опять смотритъ въ замочную скважину) Печатаетъ и отдаетъ Варварѣ Платоновнѣ…. (отходитъ отъ двери) /Она пройдетъ черезъ эту комнату/ какъ тутъ быть… Конечно я все это предвидѣлъ…. И однакожь….. (подходитъ къ зеркалу и поправляетъ волосы) Какъ я поблѣднѣлъ…. Какія скверныя у меня нервы…… Да, настаетъ критическая минута. Идетъ. (Дверь изъ спальни отворяется и входитъ Варвара Платоновна /въ бѣломъ платьѣ/ и скоро переходитъ сцену [по] /къ/ противуположной двери

// л. 33 об.

 

Явленіе шестнадцатое

Шмыг<мильницкiй> и Варвара Платоновна

Шмыг<мильницкiй> Куда вы Варв<ара> Плат<оновна>?

В<арвара> Плат<оновна> (вдругъ останавливаясь[)] и оторопѣвъ) Ахъ это вы?... Я васъ и не замѣтила.… Я сей часъ приду.

Шмыг<мильницкiй> Если вы ищете Плат<она> Плат<оновича> то онъ прошелъ къ себѣ….

В<арвара> Плат<оновна> — Ахъ, онъ прошелъ къ себѣ… /благодарю васъ/ (идетъ, но дойдя до двери останавливается) А вы почему знаете, что я ищу папеньку.

Шмыг<мильницкiй> Если хотите, я вамъ даже скажу на кого вы теперь похожи.

В<арвара> Плат<оновна> — На кого же я похожа?

Шмыг<мильницкiй> На почталіона, который иногда самъ того незная, разноситъ письма, способныя убить человѣка.

В<арвара> Плат<оновна> — Почему же вы знаете, что я несу письмо?..

Шмыг<мильницкiй> (подходя къ ней) Потому что оно у васъ теперь въ карманѣ, вотъ въ этомъ, въ которомъ вы теперь держите [свою] руку…

В<арвара> Плат<оновна> ([совершенно смутившаяся, но желая] /съ дурно-скрытымъ смущеніемъ[)], смѣясь)/ Совсѣмъ нѣтъ… Вотъ мои обѣ руки…. смотрите….

Шмыг<мильницкiй> ‑ (сухо) Въ такомъ случаѣ я ошибся. Плат<онъ> Плат<оновичъ> въ своей комнатѣ. (отходитъ отъ нея)

В<арвара> Плат<оновна> (стоитъ /нѣсколько времени/ у двери въ крайней нерѣшительности[)]; потомъ подходитъ къ Шмыг<мильницкому>) Такъ вы думаете, что у меня есть письмо?...

Шмыг<мильницкiй> — Если нѣтъ, тѣмъ лучше для васъ.

В<арвара> Плат<оновна> (понизивъ голосъ) У меня въ самомъ-дѣлѣ есть письмо…

Шмыг<мильницкiй> — Только вамъ не велѣно его мнѣ показывать.

В<арвара> Плат<оновна> — Почему жь вы думаете, что [уб] оно можетъ убить папеньку.

Шм<ыгмильницкiй> — Я этаго не говорю.….

В<арвара> Плат<оновна> (вынимая письмо изъ кармана) Вотъ оно. Право, вы меня такъ напугали, здѣсь у насъ происходитъ что-то такое странное, что я [и] ужь не знаю, чтò съ нимъ и дѣлать.

Шм<ыгмильницкiй> ([взявъ] /беретъ/ письмо и осматриваетъ его, какъ-будто что-то обдумывая[)]; потомъ отдаетъ его обратно) Снесите его по адресу.

В<арвара> Плат<оновна> — [папенькѣ.] Я лучше отдамъ его горничной. Пусть она снесетъ.

// л. 34

 

Шм<ыгмильницкiй> — Нѣтъ, снесите сами.

В<арвара> Плат<оновна> И оно…. не убьетъ…..

Шм<ыгмильницкiй> — Э! бумага ныньче не убиваетъ….

В<арвара> Плат<оновна> (кладетъ его въ карманъ) Право, оно мнѣ кажется теперь такимъ страшнымъ….. Такъ я пойду…

Шм<ыгмильницкiй> — Ступайте, ступайте!….

В<арвара> Плат<оновна> — Какой вы ныньче несносный!…

[Шм<ыгмильницкiй> (съ любезно] /Хорошо сидитъ

на мнѣ это бѣлое платье? Посмотрите! (повертывается)/

Шм<ыгмильницкiй> При лунномъ освѣщеніи оно [п] будетъ особенно эффектно.

В<арвара> Плат<оновна> — (съ [уд] намёкомъ) [в]/В/ъ саду?… неправдали?…. (кокетливо) Только я ныньче не пойду въ садъ.

Шм<ыгмильницкiй> — Какъ угодно.

В<арвара> Плат<оновна> — Знаете, я боюсь недобрыхъ людей.

Шм<ыгмильницкiй> — И прекрасно дѣлаете..

В<арвара> Плат<оновна>  (съ сердцемъ) Съ вами ныньче говорить нельзя!.. Вы ужь слишкомъ много о себѣ думаете. (уходитъ)

Явленіе семнадцатое

Шмыгмильницкій одинъ

[Она, кажется, разсердилась. Охота же этимъ дѣвчонкамъ кокетничать не во время. Я совсѣмъ неразположенъ теперь….] /Все равно: онъ и безъ того узналъ бы все къ вечеру. Я знаю эту женщину. Она сама побѣжитъ къ нему, лишь только догадается, что ея письмо перехвачено…. Объясненіе теперь неизбѣжно/ (вынимаетъ изъ кармана цѣлую пачку писемъ) <Далее следует знак: F. На полях слева под таким же знаком запись: /[Да и сколько разъ] /Впрочемъ, чтожъ?/ /Въ/ продолженіи этихъ двухъ мѣсяцевъ я не разъ представлялъ себѣ /въ умѣ/ эту сцену…. Сколько жаркихъ монологовъ приготовилъ я для ней. Лишь бы память не измѣнила.… Да, письма!…./> [Она вотъ не кокетничала со мною….] (отбираетъ три письма) Эти три письма я спрячу подальше: они полны упрековъ и писаны послѣ.… остальныя очень-невиннаго содержанія: они писаны прежде.… Самъ мужъ не отыщетъ въ нихъ ничего виновнаго.…. Идутъ…. Это онъ… (прячетъ письма въ карманъ садится къ столу /передъ зеркаломъ/ и развертываетъ первую попавшуюся книгу, неспуская глазъ съ зеркала)

<Слева от текста: [Она вотъ не кокетничала ∞ неспуская глазъ съ зеркала) – запись карандашом: /передѣлать/>

Явленіе восьмнадцатое.

Шмыг<мильницкiй> [: В] (сидитъ[)] и читаетъ); Варвара Плат<оновна>, блѣдная и трепещущая стоитъ у двери; Дубас<овъ>, войдя въ комнату, идетъ прямо къ Шмыг<мильницкому> и кладетъ ему руку на плечо….. рѣчь его отрывиста; голосъ дрожитъ…

Дуб<асовъ> — /(сильно тряхнувъ его за плечо)/ Поговоримте!

Шмыг<мильницкiй> (медленно приподымаясь съ кресла; съ разстановкой) По-го-во-рим-те.

Дуб<асовъ> — Варя! (указываетъ ей рукою на дверь, ведущую въ спальню. Варвара Плат<оновна> молча туда

// л. 34 об.

 

уходитъ. Дубасовъ сильно выдвигаетъ кресло на средину сцены и садится[)]; отрывисто) Садитесь.

Шмыг<мильницкiй> (тихо и хладнокровно придвигаетъ [его] стулъ и садится)

Дубас<овъ> (дрожа отъ гнѣва) Ближе или я васъ самъ посажу… (приподымается съ мѣста)

Шмыг<мильницкiй> (нетрогаясь) Пожалуйста безъ шума и безъ сценъ.. Я признаю за вами право дѣлать мнѣ вопросы, и потому буду отвѣчать вамъ… Спрашивайте!...

Дуб<асовъ> (садясь[)] и почти шопотомъ) Я убью васъ…. [Знаете ли вы это, что я убью васъ…..] /говорю/ вамъ это для того, чтобъ вы заранѣе знали чѣмъ это между нами кончится…… Слышите? [/Ваши фразы вамъ не помогутъ.. Я убью васъ/]

Шмыг<мильницкiй> — Покорно васъ благодарю за увѣдомленіе… но неугодно ли вамъ къ дѣлу….

Дуб<асовъ> (подавая ему скомканное письмо) [Читайте] Знаете вы этотъ почеркъ?

Шмыг<мильницкiй> — Это рука К<атерины> Ѳ<едоровны>.

Дуб<асовъ> Читайте!

Шмыг<мильницкiй> — [Не нужно,] /(отстраняетъ письмо)/ я знаю чтò тутъ написано.

Дуб<асовъ> — Что жъ вы мнѣ отвѣтите?

Шм<ыгмильницкiй> — Ничего, если вы будете безпрестанно вертѣться на своемъ мѣстѣ и выходить изъ себя, и очень-много, если вы захотите выслушать меня хладнокровно

Дуб<асовъ> — Говорите. Но предупреждаю васъ, что ваши фразы вамъ не помогутъ…. (съ сильною горестію) И я старый дуракъ поддался на эту приманку, заслушался дурацкихъ бубенчиковъ и держалъ у себя въ домѣ змѣю.… /(вскакивая)/ Вѣдь я за него, прости Господи, дочь выдавалъ….

Шмыг<мильницкiй> (съ убійственнымъ хладнокровіемъ) Вамъ, кажется, угодно, чтобъ весь домъ сбѣжался на ваши крики… Успокойтесь, ради Бога!... Убить вы меня еще успѣете… Вы видите, я не трогаюсь съ мѣста (твердо и [нас] повелительно) Садитесь, сдѣлайте одолженіе и слушайте!

Дуб<асовъ> (молча садится)

Шмыг<мильницкiй> — Тому назадъ лѣтъ пять я въ первый разъ увидѣлъ К<атерину> Ѳ<едоровну>. Она только что вышла изъ института… Ея мать….. но вы знаете ея мать….

Дуб<асовъ> — Глупая кокетка, которая [разорила] промотала мужнино имѣніе и чуть не по міру пустила дочь свою….

Шмыг<мильницкiй> У ея матери собиралось много молодежи…

Дуб<асовъ> — Негодница!

Шмыг<мильницкiй> — Вамъ извѣстенъ мечтательный характеръ К<атерины> Ѳ<едоровны>. [‑ Тогда было не то.] Опытъ жизни много охладилъ

// л. 35

 

ея воображеніе. Но тогда…. о, еслибъ вы видѣли эту чистую, свѣтлую душу, которая съ такимъ дѣтскимъ любопытствомъ смотрѣла на міръ Божій!…. Чтеніе романовъ безъ всякаго выбора….

Дуб<асовъ> (перебивая) И зачѣмъ эт[у]/о/ пишутъ эти романы…. Я бы этихъ рифмоплетовъ….

Шм<ыгмильницкiй> — Заставило прежде времени забиться ея сердце… Искушенія были у нея на каждомъ шагу…

Дуб<асовъ> (перебивая) Конечно! Не посылаю болѣе денегъ ея матери.… Пусть околѣваетъ съ голоду эта старая кокетка….

Шм<ыгмильницкiй> — Признаюсь[,] вамъ… послѣ первыхъ дней знакомства легкость побѣды надъ этимъ дѣтскимъ неопытнымъ сердцемъ ослѣпила меня…

Дуб<асовъ> (быстро отворачивается и утираетъ лобъ платкомъ)

Шм<ыгмильницкiй> (продолжаетъ) Я былъ молодъ…. тогда еще не дуренъ собою…

Дуб<асовъ> — (пристально на него смотритъ)

Шм<ыгмильницкiй> — У меня всегда было слабое сердце какъ у всѣхъ людей, горячо-сочувствующихъ всему возвышенному въ жизни…. Можетъ-быть это порокъ, но онъ происходитъ изъ такого чистаго источника…… Красота К<атерины> Ѳ<едоровны> все болѣе и болѣе врѣзывалась въ моемъ сердцѣ. Я сильно полюбилъ её…. (останавливается)

Дуб<асовъ> (отрывисто) Продолжайте!

Шм<ыгмильницкiй> — Но когда человѣкъ руководится въ жизни не однимъ слѣпымъ инстинктомъ, а правилами и началами глубоко-продуманными и горячо-прочувствованными, онъ всегда, [остан] даже на самомъ краю пропасти, въ которую случай или обстоятельства готовы ввергнуть его, онъ всегда съумѣетъ остановиться и хладнокровно обсудить свое положеніе…. (съ особенною торжественностію и вставая) То, что я вамъ скажу теперь, составляетъ особенную гордость моей жизни……. Я дорожу своимъ тогдашнимъ поступкомъ, потому что въ трудныхъ случаяхъ онъ всегда является мнѣ сладкимъ утѣшеніемъ…. Пусть обстоятельства, пусть люди будутъ противъ меня; пусть лучшій другъ мой, [пусть] человѣкъ, котораго я считалъ отцомъ своимъ, съ ненавистiю отворотитъ отъ меня свое доброе и честное лицо; пусть женщина, та самая женщина (разчувствовавшись) для которой я пожертвовалъ своимъ сердцемъ, своею любовью,…. своею…. (утираетъ навернувшіяся слезы) доброю славою

// л. 35 об.