<РГБ
93.I.6.13>
Петропавловская Крѣпость.22 Декаб<.>
Братъ, любезный другъ мой! все рѣшено! Я приговоренъ къ 4хъ лѣтнимъ
работамъ въ крѣпости (кажется Оренбургской) и потомъ
въ рядовые. Сегодня 22 Декабря насъ отвезли на Семеновскiй плацъ. Тамъ всѣмъ
намъ прочли смертный приговоръ,
дали приложиться къ Кресту, переломили надъ головою шпаги, и [одѣли]
устроили намъ предсмертный туалетъ
(бѣлыя рубахи). Затѣмъ
троихъ поставили къ столбу
для исполненiя казни. Я стоялъ
шестымъ, вызывали потрое, слѣд. я былъ во второй
очереди и жить мнѣ оставалось не болѣе минуты. Я вспомнилъ
тебя, братъ, всѣхъ твоихъ; въ послѣднюю
минуту ты, только одинъ ты былъ
въ умѣ моемъ, я тутъ только узналъ какъ люблю тебя, братъ мой милый! Я успѣлъ
тоже обнять Плещеева, Дурова, которые были возлѣ
и проститься съ ними. Наконецъ
ударили отбой, [и намъ] привязанныхь
къ столбу привели назадъ и намъ прочли что Его Императорское Величество даруетъ намъ жизнь. Затѣмъ послѣдовали настоящiе приговоры. Одинъ [Пальмъ] Пальмъ прощенъ. [Онъ]/Его/ тѣмъ-же чиномъ въ армiю.
Сейчасъ мнѣ сказали, Любезный братъ, что намъ сегодня или
завтра отправляться въ походъ.
Я просилъ видѣться съ тобой. Но мнѣ сказали,
что это невозможно, могу только я тебѣ написать
это письмо, по которому поторопись и ты дать мнѣ
поскорѣе [отв] отзывъ. Я боюсь, что тебѣ какъ-нибудь былъ извѣстенъ нашь приговоръ; (къ смерти) Изъ оконъ кареты, когда везли на
Семен. Плацъ, я видѣлъ
бездну народа; можетъ быть вѣсть
уже прошла [и ты узналъ] /и до тебя/ /и ты страдалъ за меня./ Теперь тебѣ
будетъ легче за меня. Братъ!
я не унылъ и не упалъ духомъ. Жизнь вездѣ жизнь,
жизнь въ насъ самихь, а не во внѣшнемъ. Подлѣ меня будутъ люди и
быть человѣкомъ между людьми и остаться имъ навсегда, въ какихъ-бы то нибыло несчастьяхъ, не уныть и не пасть ‑
вотъ въ чемъ
жизнь, ‑ въ чемъ
задача ея. Я созналъ это.
Эта идея вошла въ плоть и кровь мою. Да правда! та
голова, которая создавала, жила высшею жизнiю
искусства, [<нрзб., так как густо зачеркнуто>] которая
сознала и свыклась съ [<нрзб., так как густо зачеркнуто>] возвышенными потребностями духа,
та голова /уже/ срѣзана съ
плечь моихъ. Осталась
память, и образы созданные и еще невоплощенные мной. Они изъявятъ
меня, правда! Но во мнѣ осталось сердце и таже плоть и кровь, которая также можетъ
и любить и страдать и желать и помнить а это все таки жизнь! On voit le
soleil!
Ну прощай, братъ! Обо мнѣ не тужи! Теперь о распоряженiяхъ
матерiальныхъ: Книги, (Библiя
/осталась/ у меня) и нѣсколько листковъ моей рукописи, (черноваго
/плана/ драмы и романа, и оконченная повѣсть: Дѣтская сказка) у меня отобраны и
достанутся по всей вѣроятности тебѣ. Мое пальто, и старое платье[,] тоже оставляю,
если пришлешь взять ихъ. Теперь, братъ,
предстоитъ мнѣ, можетъ-быть, далекiй путь по Этапу.
Нужны деньги. Братъ милый, коль получишь это письмо,
и если будетъ возможность достать [что-ни] сколько-нибудь денегъ,
/то/ пришли тотчасъ-же. Деньги мнѣ
теперь нужнѣе воздуха, /(по особенному
обстоятельству)/ Пришли тоже нѣсколько строкъ отъ себя. Потомъ если получатся московскiя
деньги, ‑ похлопочи обо мнѣ, и не
оставь меня..... Ну вотъ и все! Есть долги, но что съ ними дѣлать?!
Цалуй жену свою и дѣтей.
Напоминай имъ обо мнѣ;
сдѣлай такъ, чтобъ они меня не забывали. Можетъ-быть,
когда-нибудь увидимся мы? Братъ, береги себя и семью,
живи тихо и предвидѣнно. Думай о будущемъ дѣтей твоихъ. ‑ Живи положительно.
Никогда еще так/ихъ/ обильныхъ и здоровыхъ запасовъ духовной жизни не кипѣло
во мнѣ, какъ теперь.
/Но/ Вынесетъ-ли тѣло:
не знаю. Я отправляюсь нездоровый, у меня золотуха. Но авось-либо!
Братъ! я уже переиспыталъ
столько въ жизни, что теперь меня мало что устрашитъ. Будь что будетъ! При
первой возможности увѣдомлю тебя о себѣ.
Скажи Майковымъ мой прощальный
/и послѣднiй/ привѣтъ.
Скажи, что я ихъ всѣхъ
благодарю за ихъ постоянное участiе
кь моей судьбѣ. Скажи
нѣсколько словъ, какъ можно болѣе теплыхъ, что тебѣ самому
сердце скажетъ, за меня, Евгенiи
Петровнѣ. Я ей желаю много счастiя
и съ благодарнымъ уваженiемъ всегда буду помнить о ней. Пожми руку Николаю Аполонов. и Аполлону Майкову, а затѣмъ и всѣмъ.
Отыщи Яновскаго. Пожми ему
руку, поблагодари его. [А затѣмъ и]/Наконецъ/ всѣмъ к[ого]/то/
обо мнѣ не забылъ. А
кто забылъ такъ напомни. Поцалуй брата Колю. Напиши письмо /брату/ Андрею
и увѣдомь его обо мнѣ.
Напиши дядѣ и теткѣ.
Это я прошу тебя отъ себя, и кланяйся имъ за меня. Напиши сестрамъ: Имъ желаю счастья!
А можетъ-быть и увидимся, братъ. Береги себя, доживи ради Бога, до свиданiя со мной. Авось когда-нибудь обнимемъ
другъ друга и вспомнимъ
наше молодое, наше прежнее, золотое время, нашу молодость и надежды наши, которыя я въ это мгновенiе вырываю изъ сердца[,]
моего, съ кровью /и/ хороню ихъ.
Неужели никогда я не возьму пера въ
руки? Я думаю черезъ 4ре года будетъ возможно. Я перешлю тебѣ,
все что напишу, если что нибудь напишу. Боже мой! Сколько
образовъ, выжитыхь, созданныхъ мною вновь, погибнетъ,
угаснетъ въ моей головѣ, или отравой въ
крови разольется. Да если [нибудь] нельзя будетъ писать, я погибну. [Пятна] Лучше пятнадцать лѣтъ заключенiя, и перо въ рукахъ.
Пиши ко мнѣ чаще, пиши подробнѣе, больше, обстоятельнѣе.
Разпространяйся въ каждомъ письмѣ о семейныхъ подробностяхъ, о мелочахъ, не забудь этаго. Это дастъ мнѣ надежду и жизнь. Еслибъ ты зналъ какъ оживляли меня здѣсь въ казематѣ твои письма.
Эти два мѣсяца съ
половиной (послѣднiе) когда было запрещено
переписываться, были для меня очень тяжелы. Я былъ нездоровъ. То что ты мнѣ не
присылалъ по временамъ денегъ, измучило меня за тебя: Знать ты самъ
былъ въ большой нуждѣ! Еще разъ поцалуй дѣтей; ихъ милые личики не выходятъ изъ моей головы; Ахъ! Кабы ‑
[б]/о/ни были счастливы! Будь счастливъ и ты, братъ, будь счастливъ!
Но не тужи, ради Бога не тужи обо мнѣ!
Знай, что я не унылъ, помни, что надежда меня не
покинула. Черезъ четыре года будетъ
облегченiе судьбы. Я буду рядовой, ‑ это
уже не арестантъ, и имѣй
въ виду, что когда нибудь я
тебя обниму. Вѣдь былъ-же
я сегодня у смерти три четверти часа, прожилъ съ этой мыслiю, былъ у послѣдняго мгновенiя и теперь еще разъ живу!
Если кто обо мнѣ дурно помнитъ, если съ кѣмъ я поссорился, если въ комъ нибудь произвелъ
непрiятное впечатлѣнiе ‑
скажи имъ, чтобъ забыли объ этомъ если тебѣ удастся ихъ встрѣтить. Нѣтъ жолчи и злобы въ душѣ моей, хотѣлось
бы такъ любить, и обнять хоть кого нибудь изъ прежнихъ,
въ это мгновенiе. Это
отрада, я испыталъ ее сегодня, прощаясь съ моими милыми передъ смертiю. Я думалъ /въ ту минуту/ что вѣсть /о
казни/ убьетъ тебя. Но теперь будь покоенъ, я еще живу, и буду жить въ
будущемъ, /мыслiю/ что
когда нибудь обниму тебя. У меня только это теперь на
умѣ.
Что то ты дѣлаешь? Что
то ты думалъ сегодня? Знаешь-ли
ты объ насъ? Какъ сегодня было холодно!
Ахъ кабы мое письмо поскорѣе
дошло до тебя. Иначе я [уж] мѣсяца четыре буду безъ вѣсти объ тебѣ. Я видѣлъ пакеты, въ которыхъ [былъ] ты присылалъ мнѣ въ послѣднiе два мѣсяца деньги; адрессъ былъ написанъ твоей рукой и я
радовался, что ты былъ здоровъ.
Какъ оглянусь на прошедшее, да подумаю сколько даромъ потрачено времени, сколько его пропало въ заблужденiяхь, въ ошибкахъ, въ
праздности, въ неумѣньи
/жить/; какъ не дорожилъ я имъ, сколько разъ я грѣшилъ противъ сердца
моего и духа; /‑/ такъ кровью обливается
сердце мое. Жизнь даръ жизнь счастье, каждая минута
могла быть вѣкомъ счастья. Si
jeunesse savait! Теперь перемѣняя жизнь. Перерождаюсь въ
новую форму. Братъ! Клянусь тебѣ,
что я не потеряю надежду и сохраню духъ мой и сердце въ чистотѣ. Я перерожусь къ лучшему. Вотъ вся надежда моя,
все утѣшенiе мое.
Казематная жизнь уже достаточно убила во мнѣ плотскихъ потребностей,
не совсѣмъ чистыхъ; я
мало берегъ себя прежде. Теперь уже лишенiя мнѣ ни по чемъ, и потому не пугайся, что [на] меня убьетъ какая нибудь матерiальная тягость. Этаго быть
не можетъ. Ахъ! кабы
здоровье!
Прощай, прощай братъ! Когда-то
я тебѣ еще напишу! Получишь отъ
меня сколько возможно подробнѣйшiй отчетъ о моемъ путешествiи ‑ Кабы только сохранить здоровье, а тамъ и все хорошо!
Ну прощай, прощай братъ! Крѣпко обнимаю тебя;
крѣпко цалую. Помни
меня безъ боли въ сердцѣ. Не печалься, пожалуйста не печалься обо мнѣ! Въ слѣдующемъ
же письмѣ напишу тебѣ
каково мнѣ жить. ‑ Помни-же что я говорилъ тебѣ: Разсчитай свою жизнь,
не трать ее, устрой свою судьбу, думай о дѣтяхъ. ‑
Охъ, когда-бы, когда бы
тебя увидать! Прощай! Теперь отрываюсь отъ всего что
было мило; больно покидать его! Больно переломить себя на двое, перервать
сердце по поламъ. Прощай! Прощай! Но я увижу тебя,
/я/ увѣренъ, я надѣюсь,
не измѣнись, люби меня, не охлаждай свою
память, и мысль о любви твоей будетъ мнѣ лучшею частiю жизни.
Прощай, еще разъ прощай! [Не увиди]
Всѣ прощайте!
Твой[,] братъ[!]
Өедоръ Достоевскiй
22 Декабря 49го года.
У меня взяли при арестѣ нѣсколько книгъ. Изъ нихъ
только двѣ были запрещенныя.
Не достанешь-ли ты для себя остальныхъ?
Но вотъ просьба: [тамъ] /изъ этихъ книгъ
одна/ была: Сочиненiя Валерiана
Майкова, его критики ‑ экземпляръ Евгенiи Петровны. Она
дала мнѣ его какъ
свою драгоцѣнность. <Письмо повреждено>
я просилъ /жандармскаго
офицера/ отдать ей эту книгу, и далъ /ему/ адрессъ. Не знаю <Письмо
повреждено> ей; Справься объ этомъ! Я не хочу отнять у нее это воспоминанiе.
<Письмо повреждено> <пр>ощай еще разъ
Твой Ө<.> Дос<тоевскій>
<I. Слева
на полях вдоль страницы запись:>
Не знаю пойду-ли я по Этапу
или поѣду. Кажется поѣду.
Авось-либо!>
<II. Слева на
полях вдоль страницы запись:
Еще разъ: пожми руку Эмилiи Өедоровнѣ и цалуй дѣтокъ. ‑
Поклонись Краевскому: можетъ быть......>
<III. Слева на полях вдоль страницы запись:
Напиши мнѣ подробнѣе о твоемъ арестѣ, заключенiи и выходѣ на
свободу.>
<На
обороте письма:>
Михайлѣ Михайловичу Достоевскому.
На Невскомъ проспектѣ, противъ Грязной
улицы, въ домѣ Неслинда.