<РГБ
93.II.4.29>
С. п. б. 21 сентября 1859.
Я не писалъ тебѣ, милый другъ мой оттого что не о чемъ было писать. Некрасова я все-таки и до-сихъ-поръ не видалъ. На другой
день я поѣхалъ къ
нему и [все]/опять/-таки не засталъ
дома. Въ тотъ-же день онъ прислалъ мнѣ
письмо, въ которомъ онъ проситъ меня дать ему нѣсколько дней сроку, такъ-какъ
по случаю замедленія выхода IX книжки Соврем<енника> (сентябрской), онъ ничѣмъ-другимъ заниматься
не можетъ. Но лишь-только выйдетъ запоздавшая книжка – пишетъ
онъ – онъ самъ ко мнѣ пріѣдетъ и покончитъ со мною на счетъ твоего
романа. Я забылъ написать тебѣ,
что письмо твое къ нему и романъ
я оставилъ у него еще въ
первое мое посѣщеніе. Вотъ и все. Разумѣется послѣ этого нужно ждать
выхода IX книжки, которая еще и до-сихъ-поръ
не выползала. Я тоже подозрѣваю – есть ли
у нихъ деньги? Подписка еще не начиналась, а старая,
я думаю давно уже проѣдена.
Врангель еще разъ былъ у меня. Еще разъ мы съ нимъ
о тебѣ говорили. Онъ непремѣнно хочетъ съѣздить къ тебѣ. Въ четверкъ же на этой недѣлѣ
отправляется въ Тверь
// л. 32
Майковъ; съ
нимъ вмѣстѣ
ѣдетъ тоже Цедлеръ. Вотъ у тебя и гости. Они ѣдутъ
дня на три. Остановятся у Миллера.
Пиши поскорѣе къ Врангелю и къ Эдуарду Ивановичу. Я еще придумалъ
вотъ къ кому
написать – къ Генералу Ростовцову.
Я заподлинно знаю, что онъ съ готовностію помогаетъ своимъ словомъ, а слово его много значитъ.
Впрочемъ объ этомъ я поговорю съ Майковымъ и онъ тебѣ передастъ мое мнѣніе.
Вотъ ты теперь и
колеблешься между двумя романами, и я боюсь, что много времени погибнетъ въ этомъ
колебаніи. Зачѣмъ ты мнѣ разсказывалъ сюжетъ? Майковъ разъ какъ-то давно-давно сказалъ мнѣ, что тебѣ стоитъ только разсказать сюжетъ, чтобъ не написать его.
Милѣйшій мой, я можетъ-быть ошибаюсь, но твои два большіе романа будутъ нечто
въ родѣ Lehrjahre и Wanderjahre Вильгельма-Мейстера.
Пусть же они и пишутся какъ писался
Вильгельмъ Мейстеръ,
отрывками, исподволь, годами. Тогда они и выйдутъ
также хороши какъ и два Гётевы
романа. Впрочемъ, что я тебя учу! Дѣлай
какъ знаешь, только ради Бога не колебайся,
а успокой себя трудомъ. Мнѣ
бы очень хотѣлось, чтобъ
въ Твери ты написалъ
что-нибудь[.] хорошее, изъ-ряду
вонъ. А главное, голубчикъ
ты мой, не волнуйся, не спѣши. Жизни еще много
впереди и Богъ дастъ, мы
еще насладимся ею, но не врознь съ тобою, а вмѣстѣ. Пиши мнѣ
почаще, дорогой другъ мой.
Теперь весело писать къ тебѣ.
Знаешь, что завтра вотъ ты и прочтешь это письмо. Не то что бывало въ Сибирь къ тебѣ. Сборы одни чего стоятъ.
Прощай, голубчикъ. Когда я уѣзжалъ отъ тебя, я почувствовалъ
какое-то недовольство собою. Мнѣ тоже
показалось много недоговореннаго между нами, но за-то хорошо /то/, что понято было
все.
Еще разъ прощай. Поклонись отъ насъ всѣхъ Марьѣ Дмитревнѣ, а
Пашу поцѣлуй.
весь твой М. Достоевскій
// л. 33
<На
обороте листа запись рукой М. М. Достоевского:
Его высокоблагородію
Өедору Михайловичу
Достоевскому
въ Тверь
Близь
Почтамта, д. Гальянова.
На печати обозначена
дата: 21 сентября
1859 – Ред.>