<РГБ
93.II.4.30>
3 февраля
1864. СПБ.
Любезный братъ,
Я
заваленъ коректурами, да и
писать нечего: все пока обстоитъ благополучно.
Подписка городская началась и у Базунова и у другихъ книгопродавцевъ. Но
сказать еще ничего не смѣю.
Такое исключительное положеніе.
Что-то скажутъ наши губерніи.
На петерб<ургскіе>
толстые журналы подписка самая-плохая. «Современникъ» говорятъ охаетъ. Губерніи очевидно злы на петерб<ургскую> журналистику, да и есть за чтò, нечего сказать. Нигилисты занеслись въ облака, а другіе безцвѣтны.
Когда
я выдамъ книгу? спрашиваешь ты. Хочу въ концѣ м<ѣся>ца, а тамъ что Богъ дастъ.
Позже тоже негодится. Какъ разъ остановишь
// л. 25
подписку. Крайній срокъ былъ
бы по-моему къ 20му,
но въ случаѣ
крайности денька три-четыре прихватить можно.
У
насъ скарлатина. Варя занемогла. Теперь лучше и
опасность миновала.
Мы
всѣ ждемъ тебя съ нетерпѣніемъ. У меня дѣла теперь куча. Самъ не знаю кàкъ
справляюсь.
Кредиторы
мои рвутъ съ меня деньги, а
ихъ еще нѣтъ
и такъ мнѣ все
тяжело…
Прощай
голубчикъ. Обнимаю тебя крѣпко.
Спроси денегъ (по моему счету, который я далъ тебѣ) у А<лександра> Павлов<ича>.
Деньги
твои Ковалевскому давно уже [ему] отданы – въ чемъ имѣется у меня росписка. Страховъ благоволитъ что-то къ «Эпохѣ».
Прощай
весь
твой М. Достоевскій
P. S. Аполлонъ Григорьевъ пьетъ мертвую.
// л. 26