<РГБ

93.II.4.25>

Ревель. 1^го [Авгу] Сентябр<я>

Прости меня, милая сестра моя, зато, что я такъ долго заставлялъ тебя удивляться моему молчанію! Ты вѣрно думаешь — признайся, что это правда? — ты вѣрно думаешь, что я позабылъ также и тебя, — но ты ошибаешься, милый другъ; ты знаешь, что я слишкомъ люблю тебя, чтобъ быть въ состояніи пожертвовать тобою забвенію. Я /бы/ желалъ быть въ твоемъ мнѣніи прежнимъ, неизмѣнившимся братомъ; да, сестра, я бы желалъ найти уголокъ въ твоемъ сердцѣ, гдѣ бы громко, безъ совмѣстничества раздавалось имя твоего брата! Подари меня полнымъ своимъ довѣріемъ; — и, право, клянусь теб[я]/ѣ/ я неостанусь въ долгу у тебя. Я открою тебѣ свою душу, какъ лучшему другу; надѣюсь что въ этомъ я небуду раскаяваться.

Прежде нежели я о чемъ нибудь стану говорить съ тобой — ты должна мнѣ дать обѣщаніе, да, обѣщаніе, Варинька, которое исполнить, я думаю, тебѣ будетъ также пріятно, какъ мнѣ получить. Начнемъ переписываться; хоть въ мѣсяцъ разъ станемъ мѣняться письмами. Проси объ этомъ позволеніе у дядиньки и тётиньки; — я напередъ увѣренъ въ ихъ согласіи. У тебя много досуговъ, такъ тебѣ право не трудно будетъ удѣлить мнѣ нѣсколько минутъ. Пожалуйста, сестра, неоткажи мнѣ въ этомъ. Вѣрь, что за мной дѣл[а]/о/ нестанетъ; я вознагражу тебя всею моею довѣренностію, всѣмъ чистосердечіемъ. Ежели я такъ долго неотвѣчалъ тебѣ, то этому причиною были хлопоты. Не проходило почты, чтобъ я неотсылалъ по нѣскольку писемъ; прибав[ъ]/ь/ къ этому занятія по службѣ, [и] математеку — и ты сама, вмѣсто выговора заступишь мѣсто посредницы между собою и мной. ‑

_________________________________

<На полях справа запись:> Бабинькѣ, Ольгѣ Яковлевнѣ [я]/и/ дядинькѣ Михаилу Өеодоровичу я также свидѣтельствую свое почтеніе. ‑

Пиши мнѣ побольше, сестра! Въ будущемъ письмѣ своемъ, я надѣюсь поплатиться съ тобою всею откровенностію. —

_________________________________

Пиши ко мнѣ о всемъ, что придетъ тебѣ въ голову, что продиктуетъ тебѣ твое сердце. Пиши ко мнѣ о житьѣ [т]/с/воемъ, — и право, еслибы ты стала отдавать отчетъ мнѣ въ каждомъ своемъ шагѣ, — то и тогда письма твои ненаскуч[атъ]/или бы/ мнѣ. Грустно <В рукописи ошибочно: грусто> жить, сестра неимѣя друга; хочется хоть съ кѣмъ ни будь подѣлиться своими ощущеніями, а когда нѣтъ никого, когда пустота обниметъ тебя, жметъ тебя, тогда, кажется, выбралъ бы вѣтеръ въ свои собѣседники, одушевилъ бы бездушную природу и подѣлился бы съ нею полнотою своихъ чувствованій. Такія минуты нечужды мнѣ; я часто, часто ихъ испытываю!..

Я нахожусь теперь въ совершенномъ невѣденіи нашихъ обстоятельствъ. Что дѣлается у насъ въ деревнѣ, выбраны ли у насъ опекуны, нѣтъ ли какихъ нибудь препятствій? — я ничего, о всемъ этомъ ничего не знаю. Еслибъ я могъ поѣхать самъ въ деревню, то навѣрно все бы устроилъ, — или покрайней мѣрѣ вывелъ бы себя изъ этаго мучительнаго незнанія. Время идетъ; вотъ ужь четвертый мѣсяцъ какъ скончался Папинька, — а еще ничего неустроено. У насъ я думаю ужаснѣйшій безпорядокъ; староста незнаетъ къ кому относиться въ дѣлахъ своихъ; все запечатано: Григорій писалъ ко мнѣ, что ему даже не позволили выколотить Папинькины шубы и онъ боится, чтобъ въ нихъ незавелся моль. Дворовые люди гуляютъ, между тѣмъ, какъ они могли бы быть отпущены по паспорту и приносить оброкъ; въ нашемъ теперешнемъ /положеніи/ и это было бы значительною помощію. Притомъ же, кто будетъ опекуномъ нашимъ? Чужой! Что ему за дѣло до насъ?! Боюсь, сестра, боюсь, чтобъ крохи, собранныя покойникомъ неразлетѣлись вмѣстѣ съ его кончиной.

_________________________________

<На полях слева запись:> Напиши мнѣ пожалуйста <В рукописи ошибочно: пожулайста> поподробнѣе о сестрахъ и братьяхъ. Хорошо ли они учаться? Словомъ, все, все что до нихъ касается. Ты поняла бы сама, какъ должно меня интересовать все до Васъ касающееся, еслибъ, какъ я, жила вдали отъ родныхъ своихъ. Если ты знаешь что нибудь, что дѣлается у насъ въ деревнѣ, то, пожалуйста напиши мнѣ. —

_________________________________

Мнѣ всѣ совѣтуютъ ѣхать. Я и самъ знаю, что это необходимо, но какъ я поѣду? съ чѣмъ я поѣду? гдѣ возьму я денегъ на мою поѣздку? Между тѣмъ изъ Каширскаго суда получилъ я бумагу въ коей вызываютъ меня въ деревню. Ей Богу я не знаю, что мнѣ дѣлать? Братъ мнѣ также пишетъ, чтобъ я немѣдленно ѣхалъ! Ахъ, Варинька, ты не повѣришь какую нужду терпитъ онъ теперь. Два мѣсяца неписалъ онъ ко мнѣ ни слова, неимѣя денегъ на почту... Наше положеніе ужасно... мы не знаемъ къ кому адрессоваться, къ кому относиться съ нашими прозьбами! Еслибъ не помощь дядиньки — я бы и самъ не зналъ, что мнѣ дѣлать. Покрайней мѣрѣ я разплатился [съ] теперь съ долгами и потому [хоть] покоенъ, хоть и самъ терплю нужды. Охъ! Папинька! Папинька! сколько мы потеряли въ тебѣ. ‑

Чѣмъ ты занимаешься теперь, милая сестра моя? Думаю, что ты небросила науки. Образованіе, которое ты получила въ пансіонѣ, хотя и достаточно для дѣвушки твоего возраста, но еще очень не достаточно для свѣта. Я совѣтовалъ бы тебѣ заниматься исторіей, а особенно искуствами. — Форто–пьяно лучшая твоя отрада теперь — я это знаю, или покрайней мѣрѣ въ [те] этомъ увѣренъ, потомучто музыка была любимымъ наслажденіемъ покойнаго папиньки! Но рисованіе, сестра, рисованіе также необходимо для всякой воспитанной дѣвицы. Также — знаешь ли что? — читай Библію. Вѣрь милый другъ мой, что въ пансіонѣ насъ никогда не научатъ Религіи, а скорѣй оттолкнутъ отъ нее, заставляя учить наизустъ катехизисъ. Право, стыдно подумать... русскіе почти совсѣмъ не смотрятъ въ библію...

_________________________________

<На полях справа запись:> Если увидишь нашу няню, то кланяйся ей отъ меня и старайся успокоить её. Скажи ей, что я употреблю все стараніе, что<бы> ей уплатили ея деньги. О! еслибъ я былъ богатъ! ябъ... Богъ знаетъ чего бы я не сдѣлалъ, чтобъ составить ея счастіе. Поцѣлуй за меня братьевъ и сестеръ. —

_________________________________

Ты неповѣришь, какъ я радъ, что меня откомандировали въ Ревель. Петербургъ мнѣ бы скоро наскучилъ, а въ Ревелѣ я какъ дома. Прекрасное мѣстоположеніе, веселы[е]/я/ лица и даже сѣринькая погода, такъ скоро освоились со мной, что я скоро позабылъ и блескъ Петербурга и радушіе Москвы. Меня окружаютъ добрые нѣмцы; мощный, звучный нѣмецкій языкъ по цѣлымъ часамъ раздается въ ушахъ моихъ. Да, сестра, я до страсти полюбилъ языкъ этотъ, и теперь преимущественно занимаюсь нѣмецкой литературой! Боже! какое богатство, сестра! Есть ли бъ ты могла вообразить, понять великость Шиллера? Но погоди, сестра будетъ можетъ быть время, когда мы съ тобой [та] вмѣстѣ упьемся его гармоніей, поплачемъ очарованные его идеальнымъ міромъ. ‑ О! какъ бы хотѣлось мнѣ увидѣть теперь всѣхъ Васъ! Коля, Вѣрочка, Саша мнѣ всегда являются въ какомъ–то сновидѣніи! «Да точно ли живутъ, существуютъ они всѣ,» — спрашиваю я иногда у себя, «не сонъ ли это?..<»> — О! Какъ счастливы бы были [ест] еслибъ сны наши болѣе походили на вѣщественность. Прощай, милая сестра моя, незабудь о моей прозьбѣ. Съ нетерпѣніемъ стану ждать отвѣта, — прощай!

Твой братъ М. Достоевскій

_________________________________

<На полях слева запись:> Засвидѣтельствуй [отъ] мое глубочайшее почтеніе дядинькѣ и тётинькѣ. ‑ Еслибъ я имѣлъ хоть малѣйшую надежду, что письма мои не будутъ имъ противны, что они не разсердятъ ихъ, то сей часъ бы писалъ къ нимъ. ‑ Если мое молчаніе мое <Описка. Два раза повторяется слово «мое» — ред.> стоило наказанія, то я ужь слишкомъ, слишкомъ наказанъ. ‑ Напиши мнѣ, получилъ ли дядинька мое послѣднее письмо?